оследний раз улыбнулся зеленоватой улыбкой. - И вот мой дар тебе, лучшая помощь, которую я могу оказать. Улыбка исчезла. Остекленевший взгляд сменился выражением удивления... и растущего ужаса. Фам Нювен сделал неимоверной силы вдох и успел сделать лающий выкрик перед самым падением. Упал он лицом вниз, дергаясь и задыхаясь в песке. Равна снова выкрикнула код Грондра и бросилась к Нювену. Перевернув его на спину, она стала очищать его рот от песка. Припадок длился несколько секунд, руки и ноги Фама беспорядочно дергались. Равне досталось несколько увесистых ударов, но она старалась его удержать. Потом Фам затих, и ей еле удалось услышать его дыхание. А Синяя Раковина говорил: - Он каким-то образом захватил "Внеполосного". Корабль в четырех тысячах километров и направляется прямо к Докам. О горе. Мы разорены. Полет вблизи Доков без разрешения почти н-аверняка означал конфискацию. Но Равна почему-то знала, что это уже не важно. - Есть ли признаки нападения? - спросила она через плечо. Она оттянула голову Фама назад, чтобы ему легче было дышать. Наездники пошелестели друг с другом. Потом Зеленый Стебель сказала: - Что-то странное. На всех главных передатчиках обслуживание остановлено. Значит, Старик все еще передает ? - Локальная сеть блокирована. Большое количество автоматики и много работников вызваны для выполнения специальных работ. Равна откинулась назад, глядя в небо. Его уже охватила ночная тьма, проколотая десятком ярких световых точек - идущими к Докам кораблями. Все как обычно. Но и на ее компьютере было видно то, о чем сказала Зеленый Стебель. - Равна, я сейчас не могу говорить, - раздался в воздухе щелкающий голос Грондра. Наверное, говорила программа - его помощник. - Старик занял почти все Ретрансляторы. Следи за его Эмиссаром. - "Уже поздно!" - Мы потеряли контакт со службой охранного наблюдения за пределами передатчиков. Наблюдаются аппаратные и программные отказы. Старик утверждает, что на нас напали. - Пятисекундная пауза. - Есть признаки действия какого-то флота возле наших охраняемых границ. Это всего в половине светового года отсюда. - Эй! - Это был Синяя Раковина. - У самых охраняемых границ? А как вы могли пропустить их приближение? Он быстро закружился на месте. Помощник Грондра оставил вопрос без ответа. - Не менее трех тысяч кораблей. Разрушение передатчиков немину... - Равна, наездники с тобой? Это был по-прежнему голос Грондра, но более отрывистый, более озабоченный. Это говорил он лично. - Д-да. - Локальная сеть отказывает. Жизнеобеспечение отказывает. Доки упадут. Мы были бы сильнее атакующего флота, но мы прогнили изнутри. Ретрансляторы умирают... - его голос стар резче, - но Организация Вриними не умрет, а контракт есть контракт! Скажи наездникам, мы им заплатим... когда-нибудь, как-нибудь. Мы требуем... умоляем их выполнить задание, на которое они подрядились. Равна? - Да. Они вас слышат. - Тогда летите! И голос исчез. - "Внеполосный" будет здесь через двести секунд, - сказал Синяя Раковина. Фам Нювен уже затих, и дыхание его стало ровнее. Наездники ерзали на месте, а Равна огляделась вокруг - и вдруг поняла, что вся эта смерть и разрушение - это были доклады издалека. Пляж и небо были так же безмятежны, как и всегда. Последние лучи солнца покинули волны. В низком зеленом свете неясно темнела полоса пены. Тут и там между деревьями и на дальних башнях светились желтые огоньки. Но тревога явственно ширилась. Равна видела, как включались другие переносные компьютеры. Огни на берегу вспыхивали, угасая, разбегались в деревья и вверх к офисам чьи-то фигуры. Вылетали со стоянок звездолеты и уносились выше и выше, пока не вспыхивали в уходящем солнце. Последнее мгновение мира на Ретрансляторах. По небу расползалось растущее пятно тьмы. Равна охнула от света такого искаженного, что еле его заметила. Он сиял больше у нее в голове, чем перед глазами. После она не могла сообразить, как отличила его от черноты. - Еще одно! - сказал Синяя Раковина. Это пятно было возле горизонта Доков - примерно один градус в диаметре. Края его были неясным бурлением черного на черном. - Что это? Равна не была фанатиком войн, но свою долю приключенческих книг прочла, О бомбах из антиматерии она знала, и о снарядах с релятивистской кинетической энергией - тоже. Издали такое оружие казалось ярким пятном света, иногда с радужными бликами. Или еще точнее: такой разрушитель миров сияет из-за кривизны планеты, обволакивая ее шар, как капля воды, но медленно, очень медленно. Об этом она читала и такое была готова увидеть. А то, что она видела сейчас, - это было скорее дефектом зрения, чем зрелищем войны. Только Силы знают, что видели наездники, но... - Кажется, испаряются ваши главные передатчики, - сказал Синяя Раковина. - Но они же в световых годах от нас! Мы никак не могли бы увидеть... Появилось еще одно пятно, даже не в ее поле зрения. Плыл цвет, и нельзя было даже точно сказать где. Фам Нювен снова дернулся в судороге, но уже слабой. Удержать его теперь было нетрудно, но изо рта у него закапала кровь. Спина его рубашки чем-то воняла, похожим на гниль. - "Внеполосный" будет здесь через сто секунд. Времени достаточно, вполне достаточно. - Синяя Раковина ездил вокруг них туда и сюда, говоря успокоительные слова, которые только показывали, как он нервничает. - Да, миледи, в световых годах от нас. И через годы их вспышка осветит небо для тех, кто останется здесь в живых. Но свет образуется только из доли испарившегося. Остальное дает ультраволновый импульс такой силы, что даже обычная материя подвергается его влиянию. Зрительные нервы тоже реагируют... Даже ваши собственные нервы становятся приемником. - Он развернулся на месте. - Но не беспокойтесь. Мы умелы и быстры. Нам приходилось уже выбираться из узких мест. Странно было слышать, как существо без кратковременной памяти хвастается своей молниеносной сообразительностью. Равна надеялась, что тележка этот недостаток компенсирует. Громко прозвучал голос Зеленого Стебля: - Смотрите! Линия прибоя отходила назад, куда дальше, чем Равна за все время видела. - Море падает! - крикнула Зеленый Стебель. Вода отошла на сто метров, на двести. Зеленый горизонт погружался. - До прибытия корабля еще пятьдесят секунд. Мы полетим ему навстречу. Давай, Равна! И тут смелость Равны умерла окончательно. Грондр сказал, что Доки упадут! Ближнее небо заполнилось десятками летящих в поисках спасения существ - лавина, летящая к бездне. Равна вспомнила, что говорил Старик, и вдруг поняла, что летящие сделали смертельную ошибку. И эта мысль передернула ее ужасом. - Нет! Только поднимемся выше по берегу. Ночь уже не была безмолвной. С моря донесся стон, подобный удару колокола, и этот звук ширился. Закатный бриз перешел в ураган, гнущий деревья к воде, несущий обломанные сучья и песок. Равна все еще стояла на коленях, прижимая ослабевшие руки Фама. Ни пульса, ни дыхания. Глаза смотрели не видя. Подарок ей от Старика. Проклятье всем Силам! Она схватила Фама Нювена за плечи и перевернула на спину. Равна вскрикнула, чуть его не выпустив. Под рубашкой, где должны была быть плоть, она ощутила пустоты. По ее бокам потекло что-то мокрое и зловонное. С усилием поднявшись, она наполовину понесла, наполовину поволокла это тело. - Часы придется дотащить! - кричал Синяя Раковина. Он поднялся с земли, настраивая антиграв на ветер. Тележка и наездник качнулись, как пьяные... и шлепнулись опять на землю: их поволокло ветром в стонущую дыру, которая была морем. Зеленый Стебель бросилась и перекрыла ему путь. Синяя Раковина выпрямился, и они вдвоем подкатились к Равне. Голос наездника почти заглушило ветром: - Отказ... антиграва! И всей структуры Доков. Они ногами и колесами пробивали себе путь от засасывающего моря. - Найди место, где посадить "Внеполосного"! Линия деревьев превратилась в зазубренную гряду холмов. Ландшафт менялся перед глазами и под ногами. Стон шел отовсюду, кое-где он был так громок, что у Равны звенело в ушах. Они обходили ненадежные участки, открывающиеся повсюду засасывающие дыры. Ночь уже не была темной. Было это аварийное освещение или побочный эффект отказа антигравов, но сквозь дыры лился голубой свет. Сквозь них же видны были ночные гряды облаков планеты в тысяче километров внизу. Пространство между ними не было пусто. Там были мелькающие призраки: миллиарды тонн земли и воды - и тысячи умирающих летунов. Организация Вриними расплачивалась за построенные на антигравах вместо инерционной орбиты Доки. Но Равна и наездники как-то шли. Фама Нювена они несли и волокли из последних сил; Равна шаталась вправо и влево чуть ли не больше, чем двигалась вперед. И все же он оказался легче, чем она рассчитывала. И это тоже пугало. Почти все антигравы тихо отказали, но некоторые вместо этого сошли с ума: группы деревьев вырывало с корнем из почвы холмов и уносило вверх. Ветер рвал во все стороны, вверх и вниз... но теперь он был слабее, и шум стал дальше. Искусственная атмосфера, окутывающая Доки, грозила исчезнуть. Карманный скафандр Равны несколько минут проработал и тоже сдыхал. Через несколько минут он будет мертв, как ее антиграв... и как она сама. Мелькнула отстраненная мысль, как Погибель смогла это организовать. Очевидно, Равна, как и Старик, умрет, так этого и не узнав. Стали видны огни факелов - это были корабли. Большинство их ускорялось для выхода на инерциальные орбиты, некоторые сразу уходили в гипердрайв, и лишь немногие висели над распадающимся ландшафтом. Синяя Раковина и Зеленый Стебель шли впереди. Они пользовались осями тележек, как Равна и вообразить себе не могла, - упирались ими и лезли вверх по склонам, на которые она еле вползала с тяжестью Фама на спине. Они вышли на вершину холма, но ненадолго. Это была часть приофисной рощи. Сейчас деревья торчали во все стороны, как шерсть бродячей собаки. Под ногами дрогнула земля. Что теперь? Наездники мотались между краями верхушки холма. Их спасут здесь или нигде. Равна упала на колени, чтобы больше веса Фама приходилось на землю. Отсюда открывался широкий вид. Доки смотрелись как медленно плещущий флаг, и при каждом всплеске ткани отрывались куски. Пока между оставшимися антигравами было какое-то согласование, сохранялась плоская форма. Но она расплывалась. Вокруг рощицы, где они стояли, было полно засасывающих дыр. На горизонте край Доков отделился и медленно поплыл прочь: сто километров в длину, десять в ширину, он грозил захлестнуть пытающиеся прийти на помощь корабли. Синяя Раковина притерся к ней с одной стороны. Зеленый Стебель - с другой. Равна пошевелилась, пытаясь переложить часть тяжести тела Фама на корпуса тележек. Если они объединят скафандры, можно выиграть еще несколько мгновений сознания. - "Внеполосный" сообщает: "Я снижаюсь!" - крикнул Синяя Раковина. Что-то действительно снижалось. Факел корабля подсветил землю бело-голубым, задергались резкие тени. Не очень полезно стоять вблизи ракетного двигателя, паря в поле гравитации в одно g. Часом раньше такой маневр был бы невозможен - по крайней мере без нарушения самых основ закона. Теперь было без разницы, если факел пробьет Доки или сожжет груз, собранный с половины Галактики. И все же... сможет Синяя Раковина его посадить? Вокруг - засасывающие дыры и шевелящиеся утесы. Равна закрыла глаза, когда перед ней спустилось голубое пламя... и потускнело. В общей разреженной атмосфере четверых голос Синей Раковины звучал далеким-далеким: - Идем все вместе! Равна держалась за наездников, и они ползли-катились вниз с невысокого холма. "Внеполосный" парил в середине засасывающей дыры. Факела его не было видно, но сияние по краям дыры очерчивало корабль резким силуэтом, шипы гипердвигателей смотрелись белыми дугами. Гигант с пылающими крыльями... и вне досягаемости. Если выдержат скафандры, они могут добраться до края дыры. А потом? Шипы не давали кораблю подойти ближе чем на сто метров. Владеющий своим телом (и сумасшедший) человек мог бы попробовать схватиться за шип и полезть по нему. Но и у наездников был свой вид безумия. Как только свет - отраженный свет - стал невыносим, факел мигнул и исчез. "Внеполосный" прошел сквозь дыру. Но это не остановило наездников. - Быстрее! - крикнул Синяя Раковина. И Равна поняла, что они задумали. Достаточно быстро для такого неуклюжего набора колес и конечностей они подобрались к краю темневшей дыры. Равна ощутила, как под ней проваливается песок, и вот они уже падают. Доки были толщиной в сотни, местами в тысячи метров. И они пролетали теперь сквозь их толщу, сквозь мелькание внутренних разрушений. Они пролетели Доки насквозь и продолжали падать. На секунду ощущение дикой паники оставило Равну. В конце концов, это же всего лишь свободное падение, вещь известная и куда как более мирная, чем крушение Доков. Теперь держаться наравне с наездниками и Фамом Нювеном было проще, и даже их общая атмосфера стала чуть плотнее. Глубокий вакуум и свободное падение - это было не так страшно. Если не считать попадавшихся одиноких антигравов, все падало вниз с одним и тем же ускорением, ровным и мирным потоком. Через четыре-пять минут они ударятся об атмосферу планеты, скорость входа около трех-четырех километров в секунду. Хватит, чтобы сгореть? Возможно. Над грядой облаков вспыхивали огни. Весь мусор вокруг был в основном темный - тени на фоне неба внизу. Но контур точно под ними был правильной формы... "Внеполосный", идущий носом вверх! Каждые несколько секунд вспыхивал маневровый двигатель, неясное красноватое сияние. Они сближались с кораблем. Если там есть носовой люк, они попадут прямо в него. Ярко мелькнули причальные огни. Расстояние десять метров. Пять. Люк был, и он был открыт! Равна видела внизу такой обыкновенный воздушный шлюз... Что бы ни было то, что их стукнуло, оно было большое. Равна ощутила широкую пластиковую плоскость, задевшую ее за плечо. Одиночный антиграв поворачивался медленно и задел их только вскользь - но этого хватило. Фама Нювена вырвало у нее из рук. Его тело исчезло в тени, потом вдруг ярко осветилось, когда его поймал прожектор корабля. Одновременно с этим воздух вырвался у Равны из легких. У них осталось всего три генератора поля давления, и те садились, и их не хватило. Равна ощутила, как ускользает сознание, поле зрения сужается до туннеля. А было уже так близко. Наездники расцепились. Равна схватилась за корпуса тележек, и они разъехались над самым люком. Мимо нее дернулась тележка Синей Раковины, бросившегося к люку. От толчка она повернулась, подбросив вверх тележку Зеленого Стебля. Все было медленно, как во сне. Где же панический страх, когда он нужен? Тоненький голос у нее в голове твердил: "Держись, держись, держись!" - и это все, что осталось от сознания. Удар, рывок. Наездники тянули и толкали ее. Или это корабль их толкал. Они были куклами, танцующими на единой нити. ...Глубоко в туннеле ее зрения кто-то из наездников схватился за ускользающую фигуру Фама Нювена. Равна не помнила, как потеряла сознание, но осознала себя, когда судорожно дышала и ее рвало - уже в шлюзе. Со всех сторон ее обступили такие надежные зеленые стены. Фам Нювен лежал у дальней стены, засунутый в контейнер первой помощи. Лицо его было синим. Равна неуклюже протолкалась к стене, где лежал Фам Нювен. В шлюзе было непонятное нагромождение всякого - совсем не то, что Равна видала раньше на пассажирских и спортивных судах. По стенам были разбросаны пятна липучки, и Зеленый Стебель устроила на одном из них свою тележку. Они ускорялись примерно на одной двенадцатой g. - Мы все еще падаем? - спросила Равна. - Да. Если мы остановимся или пойдем вверх, столкнемся со всем этим падающим мусором. Синяя Раковина пытается нас вывести. Они падали со всем мусором, но пытались постепенно выдрейфовать наверх - до того, как рухнут на поверхность. Время от времени по корпусу что-то грохотало или звенело. Иногда ускорение пропадало или меняло направление - Синяя Раковина уходил от крупных обломков. ...И не преуспел. Раздался долгий скребущий звук, который закончился ударом, и комната медленно повернулась вокруг Равны. - Брап! - раздался голос Синей Раковины. - Потерял шип гипердвигателя. Еще два тоже повреждены. Пристегнитесь, миледи. Через сто секунд они коснулись атмосферы. Жужжание на грани восприятия человека охватило корпус. Для такого корабля это звучало песней смерти. Тормозить в атмосфере он мог не лучше, чем собака - перепрыгнуть через луну. Шум становился громче. Синяя Раковина просто нырял в атмосферу, пытаясь уйти достаточно глубоко, чтобы выйти из облака окружающего мусора. Сломались еще два шипа. Потом был долгий напор ускорения вдоль главной оси. "Внеполосный" вырвался из тени падающих Доков и пошел дальше и дальше, выходя на инерциальную орбиту. Равна выглянула мимо стеблей Синей Раковины во внешнее окно. Они только что пересекли терминатор планеты и летели по инерциальной орбите. Теперь они снова были в свободном падении, но эта траектория загибалась вокруг больших твердых предметов - вроде планеты, - не упираясь в них. Равна немного знала о космосе больше того, что можно ожидать от привычного пассажира и любителя приключенческой литературы. Но даже ей было ясно, что Синяя Раковина совершил просто чудо. Когда она попыталась его поблагодарить, наездник лишь покатался туда-сюда по пятнам липучки, что-то про себя жужжа. Смутился? Или просто не обратил внимания, как свойственно наездникам? Ответила Зеленый Стебель, слегка застенчиво и немножко гордясь: - Дальняя торговля - это наша жизнь. Если соблюдать осторожность, то обычно все безопасно и мирно, но все равно бывают узкие места. Синяя Раковина все время тренируется, программирует свою тележку всем, что только может вообразить. И он мастер. В обыденной жизни нерешительность казалась доминантой наездников. Но в решительную минуту они не задумывались рискнуть всем. Равне стало интересно, насколько в этот момент тележка управляет своим наездником. - Грамп! - хмыкнул Синяя Раковина. - Проход узкого места просто отложен на потом. Несколько шипов гипердвигателей я сломал. Что будем делать, если они не самовосстановятся? Вокруг планеты все разрушено. На сотню радиусов все забито мусором. Не так плотно, как вокруг Доков, но зато с гораздо большей скоростью обломков. Если выпустить миллиарды тонн мусора на случайные орбиты, о безопасной навигации говорить уже не приходится. И в любую секунду могут появиться создания Отклонения, чтобы пожрать уцелевших. - Урк. - Щупальца Зеленого Стебля застыли в комическом беспорядке. Она еще секунду что-то обсуждала сама с собой. - Ты прав... я забыла. Я думала, мы вышли в открытый космос, но... Открытый космос, только прямо на стрельбище. Равна посмотрела в окна командного мостика. Они были теперь на дневной стороне, на высоте примерно пятьсот километров над главным океаном планеты. Космос над туманно-голубым горизонтом был чист - ни вспышек, ни сияния. - Я не вижу признаков боя, - с надеждой сказала Равна. - Извините. - Синяя Раковина переключил окна на более существенный вид. В основном это была навигационная информация и данные гиперслежения; для Равны это было абсолютно непонятно. Она посмотрела на медицинскую каталку: Фам Нювен снова дышал. Хирург корабля считал, что его удастся спасти. Но было еще окно состояния каналов связи, и на нем картина атаки была до ужаса ясной. Локальная сеть разлетелась на сотни кричащих осколков. С поверхности планеты доносились только голоса автоматов, и они просили медицинской помощи. Там был и Грондр. Равна почему-то подозревала, что его персонал маркетинга тоже не выжил. Что бы ни ударило по планете, это было смертоносней, чем даже то, что обрушилось на Доки. В околопланетном космосе остались уцелевшие на нескольких кораблях и обломках обитаемых баз, в основном на безнадежных траекториях. Без массированной и координированной помощи они умрут в течение минут - в лучшем случае часов. Директора Организации Вриними погибли, даже не успев понять, что случилось. "Уходите, - сказал тогда Грондр, - уходите!" За пределами системы шел бой. Равна видела поток сообщений от защитных устройств Вриними. Даже лишенные контроля и координации, некоторые из них еще противостояли флоту Отклонения. Свет от этих битв придет уже намного после поражения, намного после того, как придет сюда враг. "Сколько у нас времени? Минуты?" - Брап! Посмотрите на эти следы, - сказал Синяя Раковина. - У Отклонения почти четыре тысячи кораблей. Они обходят защитников. - Но там вряд ли кто-то остался, - ответила Зеленый Стебель. - Я только надеюсь, что они не все погибли. - Не все. Я видел несколько тысяч уходящих кораблей, каждый со средствами передвижения и со смыслом. - Синяя Раковина раскатывал взад-вперед. - Увы! У нас тоже был смысл... но посмотри на этот ремонтный доклад. - Одно из окон раскрылось шире, заполненное цветным узором, который для Равны не значил ничего. - Два шипа все еще сломаны, без возможности ремонта. Три отремонтированы частично. Если они не вылечатся, мы здесь застрянем. Это неприемлемо! Его голос поднялся до визга. Зеленый Стебель придвинулась к нему, и они стали постукивать друг друга ветками. Прошло несколько минут. Синяя Раковина снова заговорил по-самнорски, на этот раз тише: - Один шип отремонтирован. Может быть, может быть, может быть... Он открыл общий вид. "Внеполосный" проходил над южным полюсом планеты, уходя обратно в ночь. Эта орбита должна была привести в самую гущу обломков Доков, но и без того полет был постоянным вилянием корабля между обломками. Крики ярости битвы из-за пределов системы стихали. Организация Вриними стала огромным дергающимся трупом... и очень скоро ее убийца будет здесь, вынюхивая оставшихся. - Два отремонтированы. - Синяя Раковина стал очень спокоен. - Три! Три восстановленных. Пятнадцать секунд на калибровку - и можно прыгать. Эти пятнадцать секунд тянулись долго... но потом все окна переключились на общий вид. Планета и солнце исчезли. Вокруг тянулись звезды и тьма. Через три часа Ретрансляторы остались в ста пятидесяти световых годах позади. "Внеполосный" шел в основной группе убегающих кораблей. Из-за архивов и туризма на Ретрансляторах всегда было необычайно много межзвездных кораблей: десять тысяч их растянулись вокруг Ретрансляторов на целый световой год. Но звезды в этой удаленной точке галактической плоскости попадались редко, и от ближайшего беглеца они были не меньше чем в ста часах полета. Для Равны это было началом новой битвы. Она смотрела на Синюю Раковину с другого конца палубы. Наездник мелькал, его ветви обвивались одна вокруг другой так, как Равна раньше не видала. - Видите ли, миледи Бергсндот, Высокий Остров - прекрасная цивилизация, и в нее входят и двуногие. Там безопасно. И это рядом. Вы могли бы приспособиться. - Он замолчал. "Он что, мои мысли читает по выражению лица?" - Но, если это неприемлемо, мы можем отвезти вас дальше. Дайте нам шанс найти подходящий груз - и мы отвезем вас обратно до самой Сьяндра Кеи. Как вы на это смотрите? - Нет. У вас уже есть контракт. Синяя Раковина. С Организацией Вриними. Мы трое... - и то, что останется от Фама Нювена... - идем к Дну Края. - Я качаю головой в недоумении! Да, мы получили задаток, но Организация Вриними погибла. И их обязательства выполнять некому. Следовательно, мы свободны от своих. - Вриними не погибла. Вы слышали Грондра Калира. У Организации были - я хочу сказать, есть - филиалы по всему Краю. Обязательства остаются в силе. - Технический вопрос. Мы с вами оба знаем, что эти филиалы никогда не смогут выполнить окончательный платеж. На это у Равны хорошего ответа не было. - У вас есть обязательство, - сказала она, но это прозвучало без должной силы. Нажим ей никогда не удавался. - Миледи, вы действительно говорите с точки зрения этики Организации или из чистой гуманности? - Я... - На самом деле Равна никогда до конца не понимала этику Организации. Это было одной из причин, почему она после своей стажировки хотела вернуться на Сьяндру Кеи, и одной из причин, по которой Организация вела дела с людьми очень осторожно. - Не важно, с какой точки зрения я говорю! Есть контракт. Вы были счастливы получить эту честь, когда все было безопасно. Теперь он обернулся смертельной опасностью - но разве это не было частью сделки? - Равна посмотрела на Зеленого Стебля. Та до сих пор молчала, даже не шелестела ничего своему супругу. Ветви ее были плотно прижаты к центральному стеблю. - Послушайте меня, есть и другие причины, кроме контракта. Отклонение оказалось сильнее, чем кто-либо мог думать. Сегодня оно убило Силу. И оно действует в Среднем Крае... У наездников долгая история. Синяя Раковина. Отклонение может оказаться достаточно сильным, чтобы положить ей конец. Зеленый Стебель выкатилась вперед и слегка раскрылась. - Ты... ты в самом деле думаешь, что мы сможем найти на этом корабле у Дна что-то, что может повредить Силе среди Сил? Равна помолчала, потом сказала: - Да. Так думал сам Старик как раз перед тем, как погиб. Синяя Раковина туже обернул вокруг себя ветви, подергиваясь. В гневе? - Миледи, мы торговцы. Мы долго жили и далеко летали... и выжили, потому что не лезли не в свое дело. Что бы ни думали романтики, торговцы не пускаются на поиски приключений. То, чего вы просите, - невозможно. Простые жители Края не могут свергнуть Силу. "Но это же и есть риск, на который ты подписался". Этого Равна вслух не сказала. Но быть может, это сказала Зеленый Стебель: ее ветви зашуршали, и Синяя Раковина еще сильнее задергался. Зеленый Стебель помолчала секунду, потом что-то странное сделала со своими осями, освободившись от липучки. Колеса ее проехали по пустоте, как по медленной дуге, пока она не оказалась вниз стеблем, и ее ветви потянулись и коснулись Синей Раковины. Почти пять минут они шелестели вместе. Синяя Раковина медленно развернулся, ветви его распустились и погладили подругу. Наконец он сказал: - Ладно... одно приключение. Но запомни себе: последний раз. Часть вторая 17 Мокрая и холодная весна наступала мучительно медленно. Последние восемь дней шел дождь. Джоанна так мечтала о любой перемене, пусть даже возврате зимней тьмы. Она пробиралась по грязи, которая раньше была мхом. Был полдень, и еще три часа тусклого света впереди. Шрамозадый обещал, что, если не будет облаков, сегодня покажется солнце. Джоанна иногда думала, что никогда вообще его не увидит. Большой двор замка лежал на склоне холма. До самого его подножия лежали вперемешку грязь и почерневший снег, наметенный у деревянных домов. Летом отсюда был величественный вид. Зимой на снегу играли синие и зеленые сполохи полярного сияния, блестя отсветами на замерзшей гавани и очерчивая контуры дальних холмов на фоне неба. А теперь за дымкой дождя не видно даже дальше городских стен. Облака висели над головой низким зазубренным потолком. На стенах замка, как знала Джоанна, были часовые, но в такую погоду они наверняка прятались за бойницами. Не видно было ни одного зверя, ни одной стаи. Мир Стальных Когтей был пустыней по сравнению со Страумом, но не с Верхней Лабораторией. Та была безвоздушной скалой на орбите вокруг красного карлика. А мир Стальных Когтей был живым, в нем было движение, и иногда он казался таким же приветливым, как какой-нибудь туристский заповедник на Страуме. Джоанна, разумеется, понимала, что этот мир куда добрее к расе людей, чем многие освоенные человечеством миры, - разумеется, мягче Ньоры и, может быть, так же хорош, как Старая Земля. Джоанна добралась наконец до своей хижины. Остановилась на секунду у ее закругленных стен и оглядела двор. Да, очень похоже на средневековую Ньору. Но истории Века Принцесс не упоминали одну неумолимую силу природы: всюду, куда только было видно, шел дождь. А в отсутствии приличной технологии даже холодный дождь может быть смертелен. Как и ветер. И море совсем не годилось для прогулок под парусом - холодные бугры прибоя, рябые от дождя, бесконечно налетающие на берег. Даже леса вокруг города могли быть опасными. По такому лесу хотелось бродить, но без радиопоиска, без киосков с напитками, замаскированными под стволы деревьев, можно и заблудиться. А заблудившийся здесь мог просто умереть. Теперь волшебные сказки Ньоры приобрели для Джоанны новое значение: не надо было большого воображения, чтобы представить себе духи моря, ветра и дождя. Это был опыт предтехнической эпохи, когда даже в отсутствии врагов ты мог просто погибнуть от враждебных сил мира. А у нее враги были. Джоанна открыла крошечную дверь и вошла в хижину. Вокруг очага сидела стая шипастых. Она вскочила на ноги и помогла Джоанне снять плащ. Джоанна уже больше не боялась этих острозубых пастей. Эта стая была одним из обычных ее помощников, и она уже почти представляла себе эти челюсти как руки, аккуратно снимающие промасленные рукава дождевика с ее рук и вешающие у огня. Джоанна стряхнула с себя сапоги и штаны и приняла одежду, которую подала ей стая. - Обед. Сейчас, - сказала Джоанна. - Сейчас. Джоанна села на подушку у очага. На самом деле Стальные Когти были примитивнее, чем люди Ньоры: их мир не был отделившейся колонией. У них не было даже ведущей их легенды. Санитария была первобытной. До Резчицы врачи только пускали кровь своим пациентам-жертвам... Джоанна знала, что живет в роскошном по местным меркам жилище. Полированное дерево встречалось далеко не в каждом доме. Узоры на подушках и стенах обошлись кому-то во много часов работы. Положив подбородок на руки, Джоанна смотрела в огонь. Она почти не замечала суетящуюся возле огня стаю. Та почти не говорила по-самнорски и не участвовала в изучении компьютера под руководством Резчицы. Еще несколько месяцев назад сюда предложили переселиться Шрамозадому - Джоанна вздрогнула при этом воспоминании. Она знала, что это - отдельный элемент, что стая, убившая ее отца, сама мертва. Но каждый раз, когда она видела "Странника", она видела жирного и довольного убийцу отца, который пытался спрятаться за тремя приятелями поменьше. Джоанна улыбнулась, вспомнив, как треснула Шрамозадого в ответ на это предложение. Она вышла из себя, но это того стоило. Больше предложений поселиться вместе с ней от "друзей" не поступало. По вечерам ее, как правило, оставляли одну. Но иногда ночами... Казалось, что папа с мамой совсем рядом, может быть, за дверью, ждут, когда их заметят. Хотя она и видела, как они умерли, что-то не позволяло ей до конца в это поверить. Сквозь знакомые мечтания донесся запах еды. Сегодня на обед было мясо с бобами и чем-то вроде лука. Сюрприз. Еда пахла хорошо, и Джоанне она должна была понравиться. Зато свежих фруктов она не видела уже шестьдесят дней. Зимой были доступны только солонина и овощи. Будь здесь Джефри, он бы устроил концерт. Уже месяцы прошли со времени доклада разведчиков Резчицы с севера: Джефри погиб при нападении. С этим Джоанна уже смирилась, на самом деле смирилась. И то, что она одна... от этого было проще. Стая поставила перед ней тарелку с мясом и бобами и дала что-то вроде ножа. Ну и отлично. Джоанна схватила изогнутую рукоятку (выгнутую в сторону, чтобы шипастым было легче ее держать) и начала есть. x x x Она почти закончила, когда в дверь вежливо поскреблись. Ее слуга что-то булькнул, снаружи ответили, потом гость довольно прилично по-самнорски сказал: - Здравствуйте, мое имя - Описатель. Я хотел бы немножко поболтать, можно? Один из слуг обернулся к ней, остальные следили за дверью. Описатель - это был тот, которого она прозвала "Надутый Клоун". Он был вместе со Шрамозадым в момент нападения, но был он такой дурак, что Джоанна его не боялась. - Ладно, - сказала она, глядя на дверь. Слуга (телохранитель) схватил челюстями арбалеты, и все пять его элементов скрылись по лестнице на чердак - внизу было место только для одной стаи. С гостем в комнату ворвались холод и сырость. Джоанна перешла на другую сторону от очага, пока Описатель снимал свои дождевики. Элементы стаи отряхивались шумно, как собаки, - забавное зрелище, но рядом лучше при этом не стоять. Наконец Описатель расселся у огня. Под дождевиками у него были обычные куртки со стременами, открывающие места между плечами и ляжками. Но Описатель еще подбивал их у плеч, чтобы его элементы казались больше, чем на самом деле. Один из него обнюхал ее тарелку, а остальные головы оглядывались по сторонам, но ни одна не смотрела прямо на Джоанну. Она оглядела стаю. Ей все еще было трудно говорить больше чем с одним лицом, и обычно она выбирала то, которое на нее смотрит. - Ну? О чем ты хотел говорить? Одна из голов повернулась к ней и облизала губы. - Конечно. Да. Я думал зайти и посмотреть, как ты поживаешь. То есть... булькающий звук. Ее слуга ответил с лестницы - наверное, сказал, в каком она настроении. Описатель выстроился плотнее. Четыре из его шести голов глядели на Джоанну. Остальные два элемента расхаживали по комнате, будто рассматривая что-то важное. - Послушай. Ты - единственный человек, которого я знаю, но я всю жизнь хорошо разбирался в характерах. Я знаю, что здесь ты несчастлива... Надутый Клоун был мастер говорить банальности. - ...и я это понимаю. Но мы делаем все, чтобы тебе помочь. Мы - это не те плохие стаи, которые убили твоих родителей и брата. Джоанна уперлась рукой в низкий потолок и наклонилась вперед. Вы все бандиты, просто у вас сейчас те же враги, что у меня. - Я это знаю, и я с вами сотрудничаю. Если бы не я, вы все еще играли бы с детским режимом компьютера. Я показала вам обучение чтению, и если у вас, ребята, есть хоть капля мозгов, к лету у вас будет порох. Олифант был игрушкой, которую Джоанне давно бы пора перерасти, но в нем были сведения по истории - рассказы о королевах и принцессах Темных Веков и их борьбе с джунглями, как они восстанавливали города и строили звездолеты. И были там хитрые пути, ведущие к рассказам об истории техники и технологии. Порох - это была очень простая вещь. Когда улучшится погода, выйдут экспедиции - Резчица знала, что такое сера, но в городе ее в достаточных количествах не было. Труднее будет сделать пушку. Но потом... - И тогда ваши враги будут убиты. Вы получите от меня, что хотите. Так на что же ты жалуешься? - Жалуюсь? - Надутый Клоун стал качать головами вверх и вниз. Такой распределенный жест - это был аналог выражения лица, хотя Джоанна не очень в них разбиралась. Этот, например, мог означать озадаченность. - У меня нет жалоб. Я знаю, что ты нам помогаешь. Но... но... - Теперь уже бегали по комнате три его элемента. - Дело в том, что мне хотелось бы видеть больше других, может быть, как раньше видела Резчица. Я-я видел у тебя это слово - "дилетант". Понимаешь, это лицо, которое изучает все и ко всему имеет талант. Мне всего тридцать лет, но я уже прочел почти все в мире книги, и... - головы его склонились - не от смущения ли? - ...я даже собираюсь написать книгу; быть может, рассказ о твоих приключениях. Джоанна поймала себя на том, что улыбается. Чаще всего Стальные Когти казались ей чуждыми варварами, нечеловеческими по духу не менее, чем по форме. Но если закрыть глаза, то этот Описатель вполне мог бы быть соотечественником-страумером. У мамы было несколько друзей таких же безмозглых, как этот, готовых строить сотню грандиозных проектов и никогда ничего не сделавших. А этот... в общем, глупость Описателя чуть ли не создавала впечатление, что Джоанна снова дома. - И ты здесь, чтобы изучать меня для своей книги? Еще кивки. - В общем, да. И еще я хотел поговорить с тобой о других своих планах. Я, видишь ли, всегда был немножко изобретателем. Я знаю, что теперь это мало что значит. Кажется, все, что было когда-либо изобретено, есть в Компьютере. Я там видел многие из самых блестящих моих идей. - Он вздохнул или просто изобразил звук вздоха. Теперь он имитировал голоса компьютера, излагавшие научно-популярные сведения. Для Стальных Когтей имитация звуков была простейшей вещью, и это часто сильно сбивало с толку. - В любом случае я очень интересуюсь, как некоторые из этих идей можно улучшить. Четыре элемента Описателя легли на брюхо возле ямы очага. Похоже, он готовился к долгому разговору. Оставшиеся два обошли вокруг огня, чтобы передать Джоанне стопку бумаги, сшитую медными обручами. Пока один из лежащих перед огнем продолжал говорить, эти двое аккуратно перевернули страницы и показали ей, куда смотреть. Да, у него было много идей. Упряжные птицы тянут летающие лодки, гигантские линзы собирают солнечные лучи и поджигают врагов. По некоторым рисункам было ясно, что он считает, будто атмосфера тянется до луны. Каждую идею Описатель излагал в утомительных деталях, тыча в рисунки и похлопывая Джоанну по руке. - Ты видишь, какие открываются возможности? Моя уникальная изобретательность в сочетании с проверенными идеями Компьютера. И кто знает, чего мы так достигнем? Джоанна хихикнула, не в силах отогнать видение гигантских птиц Описателя, тянущих к луне километровые линзы. Он, кажется, принял это за знак поощрения. - Да, правда, это блестяще? Моя последняя идея, и если бы не Компьютер, я бы до нее никогда не додумался. Вот это самое "радио", оно ведь передает звук очень далеко и быстро? Так почему бы не объединить его с мыслью шипастых? Стая сможет думать как единое целое и растянуться при этом на сотню этих... километров! А в этом почти даже был смысл! Но если изготовление пороха требует полугода - даже при известной формуле, - то сколько десятилетий пройдет, пока у стай появится радио? А Описатель был просто фонтаном незрелых идей. Джоанна более часа сидела под несмолкаемым потоком слов. Это было сумасшествие, но совсем не такое чужое, как все, что она выдержала за последний год. Наконец он, кажется, стал иссякать. Паузы стали длиннее, он чаще спрашивал ее мнение. Наконец он сказал: - Ну что, это же в самом деле интересно, да? - Хм, да, довольно занимательно. - Я знал, что тебе это понравится. Ты как мой народ. Ты не злая, то есть не всегда... - Что ты этим хочешь сказать? Джоанна отпихнула от себя мягкую морду и встала. Собакоподобный отступил, присев и глядя на нее. - Я... в том смысле, что у тебя есть что ненавидеть. Но у тебя все время такой сердитый вид, и ты сердишься на нас, которые пытаются тебе помочь! Ты после рабочего дня сидишь здесь и не хочешь говорить ни с кем - хотя теперь я вижу, что мы сами виноваты. Ты хотела, чтобы мы сами к тебе приходили, но была слишком горда, чтобы это сказать. Я же тебе говорил, что разбираюсь в характерах Вот мой друг, которого ты зовешь Шрамозадый - он же отличный парень! Я знаю, что могу честно тебе это сказать, и ты поверишь мне, своему новому другу. Он очень был бы рад прийти к тебе в гости, и... ох! Джоанна медленно обходила очаг, тесня два элемента, которым приходилось пятиться задом. Теперь все элементы Описателя глядели на нее, изгибая шеи поверх друг друга и вытаращив глаза. - Я не такая, как вы. Мне не нужны ни ваши разговоры, ни ваши дурацкие идеи! - Она швырнула блокнот Описателя в огонь. Описатель подскочил к краю ямы, отчаянно выхватывая обгорелые записки и прижимая к грудям. Джоанна шла на него, лягая е