памяти? Спорю на что хотите, что даже боевой программист Медленной Зоны вроде меня придумал бы конструкцию получше той, на которой вы ездите. - Это действительно вопрос традиций, - сухо ответил Синяя Раковина. - Мы прежде всего благодарны Тому, кто дал нам колеса и память. - Хм. Равна чуть не улыбнулась. Сейчас она достаточно хорошо знала Фама, чтобы догадаться, о чем он думает - а именно, что довольно много наездников могли перейти на гораздо лучшие приборы в Переходе. Тем, кто остались, явно нравились наложенные на самих себя ограничения. - Да, традиций. Многие из тех, кто были наездниками, изменились - даже Перешли. Но мы остались. - Зеленый Стебель замолчала, а когда заговорила вновь, ее голос был еще застенчивей обычного. - Вы слыхали Легенду наездников? - Нет, - ответила Равна, заинтересованная помимо своего желания. Может быть, когда-нибудь она узнает об этих наездниках не меньше, чем о своих друзьях-людях, но пока что они были полны сюрпризов. - Мало кто слыхал. Не то чтобы это была тайна, просто мы редко ее вспоминаем. Это близко к религии, но мы никого не стремимся обратить. Четыре или пять миллиардов лет назад Некто построил первые тележки и дал разум первым наездникам. Это проверенный факт. Легенда состоит в том, что нечто погубило Создателя и все его работы. Катастрофа столь великая, что с расстояния стольких лет она даже не может быть понята, как действие Разума. Много было теорий о том, какой была Галактика в далеком прошлом, во время Разделения. Но ведь Сеть не могла существовать извечно, она должна была иметь начало. Равна никогда особо не верила в Древние Войны и в Катастрофы. - Так что в определенном смысле, - говорила Зеленый Стебель, - мы, наездники, - это те, кто остались верны, те, кто ждет возвращения Создавшего нас. Традиционная тележка и традиционный интерфейс с ней - это стандарт. Верность ему питает наше терпение. - Именно так, - добавил Синяя Раковина. - И сама конструкция очень изощренная, миледи, хотя функции ее просты. - Он откатился в центр потолка. - Традиционная тележка требует хорошей дисциплины - сосредоточенности на том, что действительно важно. А сейчас я пытался беспокоиться сразу о многом... - Он резко вернулся к теме: - Два наших шипа гипердвигателя не восстановились после катастрофы на Ретрансляторах. Еще три, по всей видимости, выходят из строя. Мы думали, что медленность нашего продвижения связана с бурей, но сейчас я осмотрел шипы с близкого расстояния. Диагностические предупреждения не были ложной тревогой. - И дело становится все хуже? - К несчастью, да. - И насколько плохо оно станет? Синяя Раковина сложил свои щупальца. - Миледи Равна, мы не можем быть уверены в наших экстраполяциях. Может стать ненамного хуже, чем сейчас, или... Вы же знаете, что "Внеполосный" не был окончательно готов к отлету. Еще оставалось провести окончательные испытания. В некотором смысле это волнует меня больше всего остального. Мы не знаем, какие могли затаиться ошибки в программах, особенно когда мы достигнем Дна и отключится нормальная автоматика. Нам остается тщательно следить за гипердвигателями... и надеяться. Это был кошмар всех путешественников, особенно возле Дна Края: отказывают гипердвигатели - и световой год становится делом не минут, а лет. Даже если они запустят субсветовой двигатель и лягут в гибернацию, то в момент их прибытия Джефри Олсндот будет много тысяч лет как мертв, а тайна корабля его родителей похоронена в какой-нибудь средневековой помойке. Фам Нювен махнул рукой в сторону ползущих звездных полей. - И все же это Край. С каждым часом мы пролетаем больше, чем флот Кенг Хо мог пройти за десятилетия. - Он пожал плечами. - Ведь здесь наверняка есть места, где мы можем сделать ремонт? - Несколько таких. Ничего себе "Быстрый полет, никем не замеченный". Равна вздохнула. Окончательная подготовка корабля на Ретрансляторах должна была включать установку дублирующего оборудования и оттестированных программ, способных работать возле Дна. Все это теперь далекие "могло быть". Она посмотрела на наездницу. - А какие есть мысли? - На какую тему? - спросила Зеленый Стебель. Равна прикусила губу. Кто-то говорил, что наездники - раса комиков. Это, конечно, так, но, как правило, они не нарочно. Синяя Раковина что-то протрещал подруге. - А! О том, где можно получить помощь. Да, есть несколько возможностей. Сьяндра Кеи отсюда в трех тысячах девятистах световых лет, но по ту сторону бури. Мы... - Слишком далеко, - сказали Равна и Синяя Раковина почти в один голос. - Да-да, но вспомните: миры Сьяндры Кеи почти все людские, ваш дом, миледи Равна. И мы с Синей Раковиной их очень хорошо знаем; в конце концов, там мы брали груз шифровального оборудования, которое везли на Ретрансляторы. У нас там друзья, а у вас - семья. Даже Синяя Раковина согласен, что там мы можем сделать эту работу, не привлекая внимания. - Да, если мы туда попадем, - ворчливо заявил Синяя Раковина. - Ладно, а каковы другие варианты? - Они не так хорошо известны. Я составлю список. - Щупальца Зеленого Стебля задвигались над консолью. - Наш последний шанс на выбор довольно близко от выбранного нами курса. Цивилизация в отдельной системе. Называется... название переводится как "Гармоничный Покой". - Вечный покой? - пошутил Фам. Пока что они решили спокойно продвигаться вперед, наблюдая за шипами и отложив решение об остановке на ремонт. Дни складывались в недели, недели - в месяцы. Четверо путешественников в опасном рейсе ко Дну ради благородной цели. Показатели гипердвигателей ухудшались, но медленно, в точном соответствии с предсказаниями корабельного диагноста. Погибель расходилась по Вершине Края, и ее атаки на архивы Сети растянулись куда дальше, чем она могла достать непосредственно. Связь с Джефри стала лучше. Сообщения стали поступать по одному-два в день. Иногда, когда антенный рой "Внеполосного" оказывался правильно настроен, они с Равной могли говорить почти в реальном времени. Развитие мира Стальных Когтей шло быстрее, чем ожидалось, - возможно, достаточно быстро, чтобы мальчик смог спасти себя сам. Тяжело было время - вчетвером взаперти в одиноком корабле, с единственной нитью во внешний мир, и та вела к потерявшемуся ребенку. Как бы там ни было, а это было по-настоящему скучно. Хотя. у каждого было достаточно работы. Равне досталось управление библиотекой корабля и извлечение из нее планов для помощи господину Булату и Джефри. Библиотека "Внеполосного" была нулем по сравнению с Архивом Ретрансляторов или даже с университетской библиотекой на Сьяндре Кеи, но без соответствующей поисковой автоматики она была столь же непознаваемой. А по мере их продвижения с автоматикой приходилось возиться все больше и больше. И все-таки... в присутствии Фама скучно быть не могло. У него были десятки проектов, и он интересовался всем. - Путешествие может быть подарком, - любил говаривать он. - Сейчас у нас есть время собраться, время подготовиться ко всему, что может ждать впереди. Он стал учить самнорский. Это шло медленнее, чем имитация обучения на Ретрансляторах, но у этого парня была настоящая склонность к языкам, а Равна давала ему достаточно практики. Каждый день он проводил несколько часов в мастерских "Внеполосного", часто на пару с Синей Раковиной. Реализуемая графика была для него новым понятием, но уже через пару недель он мог делать не только игрушечные прототипы. Построенные им скафандры имели двигатели и карманы для оружия. - Мы не знаем, как там будет, когда мы прилетим, и силовая броня может очень и очень пригодиться. В конце каждого рабочего дня они сходились на мостике сличить свои записи, рассмотреть последние сведения от Джефри и господина Булата, проверить состояние гипердвигателей. Для Равны это бывало самое счастливое время дня... и самое тяжелое - тоже. Фам настроил автоматику дисплея на показ кругового обзора стен замка. Огромный очаг заменял окно, где обычно выводилось состояние связи. Звук был почти натуральный, даже часть жара от "огня" шла от этой стены. Это был зал замка из памяти Фама, с той Канберры, о которой он говорил. Но это не сильно отличалось от Века Принцесс на Ньоре (хотя те замки стояли в основном на тропических болотах, где редко использовались большие очаги). По какой-то непонятной причине он нравился даже наездникам; Зеленый Стебель говорила, что он напоминает ей торговую стоянку времен первых лет с Синей Раковиной. Как путешественники после долгого ходового дня, они отдыхали в уюте фантомного зала. А когда все деловые вопросы бывали решены, Фам с наездниками обменивались рассказами, и это затягивалось иногда до глубокой "ночи". Равна сидела рядом с ним, самая молчаливая из всех четырех. Она смеялась вместе со всеми, иногда принимала участие в дискуссиях: у Синей Раковины бывали припадки юмора по поводу веры Фама в шифрование открытым ключом, и Равна рассказывала истории, подтверждающие мнение наездника. Но это было и самым тяжелым для нее временем. Да, рассказы были удивительны. Синяя Раковина и Зеленый Стебель побывали во многих местах, и в душе они были бродячими торговцами. Надувательство, яростный спор о цене, товары - это было частью самой их жизни. Фам самозабвенно слушал рассказы своих друзей, а потом рассказывал свои - как он был принцем на Канберре и что значит быть торговцем и исследователем в Медленной Зоне. И при всех ограничениях Медленности его рассказы перешибали истории наездников. Равна улыбалась и старалась изобразить энтузиазм. Потому что истории Фама - это была натяжка. Он честно верил в них, но она не могла вообразить, как один человек мог столько видеть, столько совершить. Там, на Ретрансляторах, она говорила, что его память - это синтетика, шуточка Старика. Она сказала это в приступе необоримой злости, и больше всего на свете ей бы хотелось, чтобы этого никогда не было... потому что так ясно, что это правда. Зеленый Стебель и Синяя Раковина никогда этого не замечали, но бывало, что Фам в середине рассказа запинался, и в глазах его проглядывал едва прикрытый страх. Где-то в душе он тоже знал правду, и ей вдруг хотелось его обнять, утешить. Как если бы у тебя был страшно израненный друг, и ты можешь с ним говорить, но никогда не упоминать, насколько он искалечен. Но вместо этого она притворялась, что этих провалов просто нет, улыбалась и смеялась над его дальнейшим рассказом. И вся эта злая шутка Старика была без надобности. Фаму не надо было быть героем. Он был достойным человеком, хотя слегка эгоистичным и не слишком уважающим правила. У него было упорства не меньше, чем у Равны, а храбрости даже больше. Каким искусством должен был обладать Старик, чтобы создать такого человека! Какой... Силой! И как же она ненавидела Его за злую шутку над таким человеком! Богошок Фама почти совсем прошел. За это Равна была очень благодарна. Раз или два в месяц у него бывали приступы снов наяву. После этого он день-другой с сумасшедшим энтуэиаз1йом предлагал какой-нибудь новый проект, который часто и сам не мог толком объяснить. Но эти явления не усиливались, и он от нее не отдалялся. - Может быть, этот богошок и спасет нас в конце концов, - говорил Фам, когда Равна решалась об этом заговорить. - Нет, не знаю я, как это будет. - Он похлопывал себя по голове. - Здесь до сих пор есть личный чердак бога. И это более чем просто память. Иногда этому богошоку нужен весь мой мозг, чтобы думать, и для моего самосознания не остается места, и потом я не могу объяснить, но иногда что-то все-таки брезжит. Что бы ни принесли родители Джефри в мир Стальных Когтей, ясно одно: это может повредить Погибели. Можешь называть это противоядием или - лучше - контрмерой. Что-то, что было взято у Отклонения, когда оно зарождалось в лаборатории Страума. Что-то, о чем Отклонение заподозрило лишь много позже. Равна только вздыхала. Трудно было представить себе добрую весть, которая в то же время так бы страшила. - И страумеры смогли что-то вроде этого увести прямо из сердца Отклонения? - Может быть. А может быть, Контрмера смогла использовать Страумеров, чтобы ускользнуть от Отклонения. Спрятаться на недоступной глубине и ждать момента для удара. И я думаю, это может сработать, если я-то есть если богошок от Старика - доберется туда вниз и поможет ей. Посмотри, что творится в группах новостей. Погибель переворачивает весь Верхний Край вверх дном - что-то ищет. Удар по Ретрансляторам - это был малый побочный эффект операции по убийству Старика. Но пока что она ищет не там. У нас будет шанс запустить Контрмеру. Равна вспомнила письма Джефри. - Гниль на стенах корабля. Ты думаешь, это она и есть? Взгляд Фама стал задумчивым. - Может быть. Она кажется вполне пассивной, но он говорит, что она была с самого начала и что его родители не разрешали ему к ней подходить. Кажется, она ему слегка противна... И это хорошо, потому что его шипастые друзья тоже не будут ее трогать. У Равны мелькали тысячи вопросов. Очевидно, что у Фама - тоже. И сейчас ни на один из них не было ответа. Но когда-нибудь они предстанут перед неизвестным, и мертвая рука Старика сделает свой ход... посредством Фама. Равна вздрогнула, и они долго молчали оба. Месяц за месяцем изобретение пороха шло точно по графику библиотечной программы. Стальные Когти научились легко его производить; очень мало им приходилось возвращаться назад по дереву разработки к пройденным этапам. Критическим пунктом, который замедлял ход работ, было испытание сплавов, но здесь уже тоже было пройдено самое трудное. Стаи "Скрытого Острова" уже построили первые три прототипа: заряжающиеся с казенной части орудия, которые могла нести одна стая. Джефри считал, что через десять дней можно будет начать серийное производство. С радио дело обстояло сложнее. В одном смысле проект отставал от графика, в другом же он стал куда более грандиозным, чем Равна могла себе вообразить. После долгого периода нормального развития Джефри предложил контрплан. Он состоял в полной переработке таблиц для акустического интерфейса. - Я-то думал, что эти ребята только-только в раннем средневековье, - заметил Фам Нювен, прочитав письмо Джефри. - Так и есть. Очевидно, они всего лишь продумали следствие из того, что мы им послали. Они хотят организовать передачу стайной мысли по радио. - Ха. Смотри, мы описали, как таблицы задают сетку передатчика - и все это на нетехническом самнорском. И при этом показали, как малые изменения таблиц дают совсем другую сетку. Но видишь ли, наша конструкция дает им полосу три килогерца - вполне нормально для голосовой связи. А ты мне говоришь, что реализация этой новой таблицы даст им полосу двести килогерц. - Да. Так говорит мой компьютер. Он улыбнулся своей хитрой улыбкой. - Во! О чем я и говорю. Конечно, в принципе мы дали им достаточно информации, чтобы придумать эту модификацию. Как по-моему, так построение этой расширенной таблицы спецификаций эквивалентно численному решению... - Он посчитал число строк и столбцов - системы примерно пятисот уравнений в частных производных. А малыш Джефри утверждает, что все переносные компьютеры сломаны, а бортовой тоже не работает. Равна откинулась от дисплея. - А! Теперь я поняла. - Когда привыкаешь к инструментам, иногда забываешь, как жить без них. - Ты... ты думаешь, это работа Контрмеры? Фам Нювен удивился, будто никогда и не предполагал .щ такую возможность. И ответил: - Нет... нет, не это. Я думаю, что "господин Булат" слегка морочит нам головы. Все, что мы имеем, - это поток байтов от "Джефри". Что мы действительно знаем о том, что там творится? - Ладно, я тебе скажу, что знаю я. Мы говорим с маленьким человеческим детенышем, который вырос в царстве Страума. Ты большую часть сообщений видел в трисквелинском переводе. При этом теряется множество детских оборотов и ошибок ребенка, чей родной язык - самнорский. Единственный, кто мог бы такое подделать, - взрослый человек. И после двадцати недель общения с Джефри я тебе точно скажу, что это маловероятно. - Отлично. Тогда положим, что Джефри есть на самом деле. Значит, мы имеем восьмилетнего ребенка, попавшего в мир Стальных Когтей. Он говорит нам то, что считает правдой. Что я говорю - это то, что похоже, будто кто-то врет ему. Может быть, тогда можно верить тому, что он видит своими глазами. Он говорит, что эти создания не разумны иначе как в группах примерно по пять. Ладно, поверим. - Фам закатил глаза. Его вид явно показывал, насколько редко встречается групповой разум по эту сторону Перехода. - Мальчик говорит, что с воздуха они видели только маленькие города и что все там имеет очень средневековый вид. Тоже поверим. Тоже поверим. Но! Каковы тогда шансы, что у этой расы хватает ума решать в уме уравнения в частных производных и вывести эти уравнения как следствия из твоего письма? - Ладно, среди людей тоже бывали гениальные. - Равна могла бы вспомнить случай из ньоранской истории и еще пару примеров со Старой Земли. Но если среди стай такие способности были обычными, они умнее любой природной расы, о которой ей доводилось слышать. - Значит, это не похоже на первичное средневековье? - Вот именно. Я спорить могу, что это колония, впавшая в упадок в тяжелые времена - как твоя Ньора или моя Канберра, только им повезло, что они оказались в Крае. У этих собачьих стай где-то есть работающий компьютер. Может быть, он под контролем касты жрецов, может быть, у них мало что есть, кроме этого. Но что-то они от нас прячут. - Но зачем? Мы же в любом случае им помогли бы. И Джефри сообщил, что эта группа его спасла. Фам снова улыбнулся - прежней улыбкой высокомерия. И тут же опомнился. Он действительно хотел избавиться от этой привычки. - Равна, ты бывала на десятке разных планет. И еще о тысяче читала, по крайней мере обзоры. Ты столько знаешь вариантов средневековья, что мне даже и не догадаться. Но понимаешь, я там был... по-моему. Последнее слово он нервно буркнул себе под нос. - Я читала о Веке Принцесс, - мягко заметила Равна. - Да... и прости меня, что об этом забыл. В любой средневековой политике мысль и клинок неразделимы. И это куда больше значит для того, кто это пережил. Послушай, пусть мы и поверим, что Джефри сообщает то, что видел, все равно королевство Скрытого Острова - штука очень странная. - Ты насчет имен? - Вроде Свежевателя, Булата и Стальных Когтей? Суровые имена не обязательно понимать буквально. - Фам рассмеялся. - Когда я был восьмилетним принцем, одним из моих титулов был такой: "Властелин и Потрошитель". - Увидев выражение лица Равны, он быстро добавил: - Я в том возрасте вряд ли даже видел больше двух казней! Нет, имена - это лишь мелкая деталь. Я вспоминаю, как малыш описывает замок - который явно рядом с кораблем - и нападение из засады, от которого, как он думает, его спасли. Это не сходится. Ты спрашивала: что они могут выиграть, предав нас? Я могу посмотреть на этот вопрос с их точки зрения. Если это - пришедшая в упадок колония, то они точно знают, чего лишились. У них могли сохраниться остатки технологии, и они чертовски параноидальны. Я бы на их месте рассмотрел возможность внезапного нападения на спасателей, если таковые проявят слабость или неосторожность. И даже если мы явимся сильными... посмотри на вопросы, которые задает Джефри от имени Булата. Этот тип хитрит, стараясь выяснить, что именно нам дорого: корабль-беглец, Джефри и дети в гибернаторах или что-то еще на корабле. Когда мы прилетим, Бунат уже наверняка сотрет в порошок местную оппозицию - с нашей помощью. Мое предположение - что на планете Стальных Когтей наш ждет тяжелый случай вымогательства. Я-то думала, мы обсуждаем хорошие вести. Равна стала листать последние сообщения. Фам был прав. Мальчик рассказывал ту правду, которую знал, но... - Я не знаю, как нам играть по-другому. Если мы не будем помогать Булату против резчиков... - Ага. Мы слишком мало знаем, чтобы делать что-нибудь другое. Что бы там ни было еще, а резчики кажутся реальной угрозой Джефри и кораблю. Я только говорю, что мы должны рассматривать все возможности. И в одном я абсолютно уверен - мы никак не должны проявлять заинтересованность в Контрмере. Если местный народ узнает, как отчаянно она нам нужна, у нас не будет ни одного шанса. И нам надо начать немного врать самим. Булат говорит о строительстве для нас посадочной площадки - внутри замка. "Внеполосный" никак туда не влезет, но давай подыграем. Скажи Джефри, что мы отделимся от гипердвигателя, как его контейнеровоз. Пусть Булат ставит безвредные капканы... - Он замычал один из своих странных "маршевых" мотивов. - А насчет радио: давай так между прочим поблагодарим за улучшение нашего проекта. Интересно, что они скажут? Ответ на свой вопрос Фам Нювен получил через три дня. Джефри Олсндот утверждал, что оптимизацию выполнил он. Если верить ребенку, то доказательств существования спрятанного компьютера не было. Но Фам не был убежден. - Значит, по простому совпадению у нас на том конце связи оказался Ньютон? Равна с этим не спорила. Это было невероятное везение, но... Она пересмотрела предыдущие письма. В области языка и общего образования мальчик был для своего возраста вполне обыкновенный. Но иногда, когда ситуация требовала математического озарения - не формальной, выученной математики, - Джефри говорил потрясающие вещи. Некоторые из этих разговоров шли в хороших условиях, когда между вопросом и ответом проходило не больше минуты. Все это выглядело слишком естественно, чтобы быть ложью, которую подозревал Фам Нювен. Джефри Олсндот, мне очень хочется с тобой познакомиться. Всегда что-то было. Проблемы с разработками для Стальных Когтей, опасения, что злодеи резчики сокрушат господина Булата, беспокойство за неуклонно ухудшающиеся показатели гипердвигателей и шевеление Зон, которые замедляли продвижение корабля. Жизнь попеременно, а то и одновременно, вызывала неверие, страх и тоску. И все же... Однажды ночью примерно в конце четвертого месяца полета Равна проснулась в каюте, которую теперь делила с Фамом. Может быть, ей что-то снилось, но она не помнила. Только помнила, что не кошмар. В комнате ничего не шумело - ничего, от чего бы она могла проснуться. Рядом с ней в сетке гамака крепко спал Фам. Она подсунула руку ему под спину и нежно притянула к себе. Его дыхание изменилось, он что-то мирно и неразборчиво пробормотал. По мнению Равны, секс в невесомости - совсем не то, что об этом рассказывают, но просто спать рядом с кем-то... это в невесомости получается гораздо лучше. Объятия легкие, нежные, без усилий. Равна оглядела тускло освещенную каюту, пытаясь понять, что могло ее разбудить. Может быть, отголосок дневных забот - видят Силы, их было достаточно. Равна устроила свою щеку на плече Фама. Да, все время заботы, но-в чем-то она была более довольна, чем за последние годы. Да, проблем хватало. Положение бедного Джефри. Все люди, погибшие на Страуме и на Ретрансляторах. Зато у нее есть три друга и есть любовь. Запертая в крохотном кораблике, идущем ко Дну, она была меньше одинока, чем за все время после отлета с Сьяндры Кеи. Более чем за всю свою жизнь она могла помочь решать проблемы. И ей пришло в голову, немного с грустью, что через много лет она будет оглядываться на эти месяцы как на золотое счастливое время. 26 Наконец почти через пять месяцев выяснилось, что дойти без ремонта шипов надежды нет. Вдруг скорость "Внеполосного" упала до четверти светового года в час там, где вполне можно было бы делать два. И положение ухудшалось. До Гармоничного Покоя они могли добраться без проблем, но дальше... Мерзкое название, подумала Равна. "Легкомысленный" перевод Фама был и того хуже: "Вечный Покой". В Крае использовались почти все объекты, подходящие для обитания. Цивилизации Переходили, и исчезали расы... но всегда кто-то поднимался Снизу. В результате чаще всего получались лоскутные многовидовые системы. Молодые расы только что из Медленности плохо уживались с остатками более старших народов. Согласно сведениям библиотеки корабля, этот самый "Покой" находился в Крае долго. Он был обитаем уже более двух миллионов лет, и за это время его называли домом более десяти тысяч видов. Последние записи гласили, что там создался конгломерат более сотни рас. Даже самые молодые были остатками дюжины эмиграций. Да, это место должно быть мирным, как палата умирающих. Что ж, значит, туда. Они перебросили "Внеполосной" на три световых года в сторону вращения Галактики и теперь летели вдоль магистрали Сети к "Вечному Покою". Сейчас можно было слушать новости всю дорогу. С Гармоничного Покоя шли объявления. По крайней мере один вид ценил внешние товары и специализировался по оснащению и ремонту кораблей. Объявления рекламировали "предприимчивую, твердоногую (?) расу". Потом появилась и видеоинформация: создания, передвигающиеся на слоновых бивнях и имеющие пучки коротких рук, растущих сразу под шеей. В объявлениях приводились и сетевые адреса довольных клиентов. "Жаль, что мы не можем это проверить". Вместо этого Равна послала короткое письмо на трисквелине с запросом о возможности общей замены гипердвигателя и списка возможных способов платежа. А тем временем плохие новости шли потоком. Шифр: 0 Получено: борт "Внеполосного" Языковый путь: Бэлореск - Трисквелин, СК: Устройства трансляции От: Союз Обороны Тема: Призыв к действию Рассылка: Группа "Угроза Погибели" Группа "Отслеживание войн" Группа "Изучение Хомо сапиенс" Дата: 158,00 дней от крушения Ретрансляторов Ключевые фразы: Действия, а не разговоры Текст сообщения: Силы Защиты планируют акцию против орудий Отклонения. Время нашим друзьям заявить о себе. Сейчас нам не нужна ваша военная сила, но в ближайшем будущем нам понадобится поддержка, в том числе и бесплатное время на Сети. В ближайшие секунды мы будем внимательно следить, кто поддерживает нашу акцию, а кто, быть может, уже порабощен Отклонением. Если вы живете в местах, инфицированных людьми, у вас есть выбор: действуйте сейчас с хорошими шансами на победу - или промедлите и погибнете. Истребить заразу! На это сообщение было много откликов, в том числе соображений, кого имеет в виду этот "Истребить заразу" (он же "Союз Обороны"). Были также слухи о военном движении. Это не вызвало того всплеска сообщений, какой последовал за крушением Ретрансляторов, но привлекло внимание некоторых групп новостей. Равна тяжело сглотнула и отвернулась от дисплея. - Что ж, пока они только громко шумят. - Она хотела сказать это небрежным тоном, но не вышло. Фам Нювен тронул ее за плечо. - Совершенно верно. А настоящие убийцы обычно не кричат до того. - Но в его голосе было больше сочувствия, чем убежденности. - Мы пока еще не знаем, есть ли за этим реальная сила, а не просто громкая пасть. Достоверных известий о движении кораблей пока нет. В конце концов, что они могут сделать? Равна оттолкнулась от стола. - Надеюсь, что немного. Есть сотни цивилизаций с небольшими человеческими поселениями. Разумеется, они приняли меры предосторожности после появления этих... "Истребить заразу". О Силы, хотела бы я верить, что Сьяндре Кеи ничего не грозит. Равна уже два года не видела Линн и родителей. Иногда Сьяндра Кеи казалась элементом другой жизни, но просто знать, что она существует, - это было большим утешением, чем осознавала Равна. И вот теперь... На другом конце палубы наездники разрабатывали спецификации ремонта. Синяя Раковина подкатился к людям. - Я действительно боюсь за малые селения, но люди на Сьяндре Кеи суть движущая сила этой цивилизации, и даже название ее человеческое. Любая атака на них - это будет атака на целую цивилизацию. Мы с Зеленым Стеблем часто там вели торговлю и знаем их силы безопасности. Объявить о вторжении туда заранее может либо дурак, либо тот, кто блефует. Равна, секунду подумав, прояснела. Дирокимы и лоферы выстоят против любой угрозы человечеству на Сьяндре Кеи. - Да, мы там не в гетто. - Дело может выйти худо для изолированных людей, но на Сьяндре Кеи ничего дурного не произойдет. - Блефуют. Что ж, сеть не зря прозвали "Сеть миллионов врак". - И Равна вернулась мыслью к тому, что от нее зависело. - Но одно ясно: во время остановки на Гармоничном Покое мы должны очень постараться, чтобы на нашем корабле ничего человеческого на виду не было. Разумеется, при этом нужно было, чтобы никаких признаков Равны или Фама на корабле не было. Весь "разговор" будут вести наездники. Равна и наездники прочесали все внешние программы корабля, выпалывая все человеческие нюансы, которые проросли за время после бегства с Ретрансляторов. А если на борт нагрянут с принудительной проверкой? Что ж, если будут знать, что искать, - тогда плохо. Но все, имеющее отношение к людям, свалили в фальшивый трюм с юпитерианской атмосферой. Два человека там могут укрыться. Фам Нювен проверил их работу и нашел не один прокол. Для программиста-варвара он был очень неплох. Но в конце концов, они шли на глубину, где самый сложный компьютер окажется немногим лучше, чем те, которые он знал. Юмор был в том, что одну вещь замаскировать было невозможно: то, что "Внеполосный" пришил с Вершины Края. Да, этот корабль был придонным люггером, построенным по проекту Среднего Края. Но элегантность его исполнения кричала об умении почти сверхчеловеческом. - Эта чертова штука выглядит как каменный топор фабричного производства, - так охарактеризовал ситуацию Фам Нювен. Служба безопасности "Покоя" внушала надежды: поверхностная беглая проверка без визита на борт. "Внеполосный" прыгнул в систему и ракетными двигателями согласовал вектора скорости-положения с центром Гармоничного Покоя и "Ремонтной гаванью святого (?) Ринделла". (Фам прокомментировал: "Если ты святой, то должен быть честным".) "Внеполосный" находился над эклиптикой в восьми миллионах километров от единственной звезды Покоя. Даже если быть готовым к этому зрелищу, оно производило впечатление. Внутренняя система была набита пылью и газом, как звездная колыбель, хотя главное светило было звездой класса "G" возраста три миллиарда лет. Солнце было окружено миллионами колец, куда более впечатляющих, чем кольца любой планеты. Самые большие и яркие делились на мириады более мелких. Даже в естественном виде всюду был яркий цвет, нити зеленого, красного и фиолетового. Деформации в плоскости колец темными тенями лежали между цветными холмами, склоны которых тянулись на миллионы километров. Попадались случайные предметы - конструкции? - выступающие из плоскости колец так далеко, что отбрасывали игольчатые тени за пределы системы. Окна инфракрасного вида и собственного движения показывали более привычные виды: за кольцами лежал массивный пояс астероидов, а за ним - единственная планета юпитерианского типа, и ее собственная миллионнокилометровая система колец казалась жалкой копией. Других планет не было. Самые крупные объекты в главной системе колец были всего триста километров в поперечнике... но их были тысячи. Они опустили корабль в плоскость кольца в направлении святого Ринделла и согласовали скорость со скоростью обломков. Пришлось давать большой импульс: примерно три g в течение почти пяти минут. - Как в старые добрые времена, - заметил Фам Нювен. Оказавшись снова в свободном полете, они осмотрели гавань. Вблизи она казалась планетарной кольцевой системой вроде тех, которые Равна знала всю жизнь. Летали объекты всех размеров вплоть до ладони, несчитанные шарики льда - все это мягко сталкивалось, слипалось, разделялось. Рядом с ними эти осколки висели почти без движения - это был хаос, давно уже укрощенный. В плоскости колец было видно всего на несколько сот метров - дальше все закрывали мелкие осколки. И они не все летали свободно. Зеленый Стебель показала на линию, которая, казалось, шла из бесконечности, проходила рядом с ними и уходила навеки в другую сторону. - Это выглядит как единая конструкция, - заметила она. Равна прибавила увеличение. В системах планетарных колец такие "снежки" иногда слипались в ленты тысячи километров длиной... Белая лента широко расстилалась перед окном. Дисплей давал ее ширину примерно в километр. Эта дуга определенно состояла не из снежков. Были видны шлюзы для кораблей и узлы связи. Посмотрев изображения, снятые на подходе, Равна заключила, что вся конструкция длиннее сорока миллионов километров. Вдоль дуги попадались проломы. Это значило, что прочность такой конструкции на растяжение где-то около нуля. Подчиняясь местным возмущениям, она то распадается, то соединяется вновь. Все это было похоже на сцепление вагонов железной дороги в далекие века на Ньоре. Следующий час они осторожно входили в ангар на кольцевой дуге. Единственной регулярной характеристикой этой конструкции была ее линейность. Некоторые модули явно были созданы для сцепления спереди и сзади. Другие были просто кое-как скрепленными грязным льдом кучами аппаратуры. Последние километры корабль плыл через лес шипов гипердвигателей. Заняты были две трети гнезд. Синяя Раковина открыл окно деловых условий Ринделла. - Хм-м, кажется, господин Ринделл весьма занятое лицо. - Он повернул несколько щупальцев к окну с внешним видом корабля. - Может быть, он содержит свалку металлолома, - предположил Фам. Синяя Раковина и Зеленый Стебель подошли к грузовому шлюзу, готовясь к первой высадке с корабля. Наездники были вместе уже двести лет, а Синяя Раковина и до того был потомственным межзвездным торговцем. Но сейчас они спорили так и сяк, какой подход лучше использовать со "святым Ринделлом". - Дорогой мой Синяя Раковина, этот Покой, конечно же, вполне типичен. Я бы запомнила этот тип, даже если бы никогда на тележке не ездила. Но наше цело здесь весьма нетипично и не похоже на все, что мы раньше делали. Синяя Раковина нечленораздельно бурчал и запихивал еще один пакет под свой грузовой шарф. Этот шарф был более чем красив. Тугой и эластичный материал защищал все, что было им закрыто. Это была та процедура, которую они всегда применяли в кольцевых системах, и она вполне себя до сих пор оправдывала. Наконец Синяя Раковина сказал: - Разумеется, различия есть, тем более что мы очень мало что можем предложить за ремонт и у нас раньше не было контактов. Если мы не включим всю нашу торговую сметку, мы здесь ничего не получим! - Он проверил разные сенсоры, подключенные к тележке, и обратился к людям: - Как вы скажете, передвинуть какие-нибудь из камер? Вам ясно видно? Когда дело дошло до выделения полосы частот, святой Ринделл оказался скрягой - или просто осторожничал. Ответил голос Фама Нювена: - Нет, не надо. Вы меня слышите? Он говорил через встроенный в тележку телефон. Связь была зашифрована. - Да. Наездники вышли из воздушного шлюза "Внеподосного" в обитаемый отсек дуги святого Ринделла. Их охватила дута прозрачности, линии естественных окон, терявшиеся вдали. Перед ними были клиенты святого Ринделла и распушенное кольцо вдали. Солнце в окнах было приглушено, но все было ярко освещено, как светом короны. Разумеется, это был рой силовых спутников - кольцевые системы редко пользовались энергией центрального светила. На мгновение наездники остановились, пораженные видом моря, более величественным, чем любое море: такой свет мог быть на закате в неглубоком прибое. А дрейф многих тысяч частиц поблизости можно было принять за приливную волну. Помещение было забито народом. Бывшие здесь создания имели довольно ординарные строения тел, хотя Зеленый Стебель не могла узнать ничего наверняка знакомого. Больше всего было бивненогих, которые явно распоряжались в этом месте. Почти сразу же один такой выплыл из стены рядом со шлюзом "Внеполосного". Он что-то прогудел, что прозвучало на трисквелине следующим образом: - Для торговли мы ходим сюда. Его бивневые ноги легко прошли по сетке к открытому автомобилю. Наездники устроились сзади, и машина поехала вдоль арки. Синяя Раковина махнул веткой Зеленому Стеблю: - Старая история, правда? Чего хорошего теперь в их ногах? Это была старая шутка наездников, но ее всегда встречали смехом. Две ноги или четыре ноги, развившиеся из плавников или чего там другого, отлично годятся для передвижения по твердой земле. Но в космосе они не лучше чего-нибудь другого. Автомобиль делал примерно сто метров в секунду, слегка покачиваясь на стыках сегментов кольца. Синяя Раковина вел непрекращающийся разговор с гидом - болтовню, которая, как знала Зеленый Стебель, была одним из самых больших удовольствий его жизни. - А куда мы едем? А кто эти создания? А что они ищут у святого Ринделла? Все это весело, почти человеческой скороговоркой. Когда его подводила кратковременная память, он обращался к тележке. Бивненогий владел лишь упрощенным трисквелином и некоторые вопросы, очевидно, не совсем понимал. - Мы едем к Начальнику Продаж... Это вспомогательные создания... Союзники нового большого клиента... Но милого Синюю Раковину эта урезанная речь никак не смущала - он воспринимал больше, чем словесные ответы. У большинства рас были интересы, непонятные таким, как Зеленый Стебель и Синяя Раковина. Наверняка здесь на Гармоничном Покое были миллиарды существ, непонятных наездникам, людям или дирокимам. Однако простой разговор часто давал наводящие соображения по двум самым важным вопросам: "Что у тебя есть такое, что мне может быть полезно, и как убедить тебя с этим расстаться?" Вопросы Синей Раковины заставляли собеседника раскрыться, выявляли параметры личности, ее интересов и возможностей. Это была командная игра двух наездников. Пока Синяя Раковина болтал. Зеленый Стебель наблюдала за всем вокруг, включив записывающие аппараты тележки на всех частотах, стараясь сопоставить обстановку с другими местами, им уже знакомыми. Технология: что нужно этому народу? Что может здесь работать? В таком плоском месте антигравитационная ткань вряд ли будет полезна. И так близко около дна любой сложный импортный прибор сдохнет почти немедленно. Рабочие за длинными окнами были одеты в обычные скафандры - костюмы из силовых полей, применяемые в Верхнем Крае, здесь не продержались бы и недели. Они проехали деревья, растущие, как лианы. Кое-где стволы обвивали стены арки, другие тянулись вдоль дороги на сотни метров. Повсюду среди растений летали бивненогие садовники, но признаков земледелия не было. Все это было только декорацией. В плоскости кольца за окнами попадались кое-где башни, конструкции, выступавшие из плоскости на тысячи километров и отбрасывавшие резкие тени, которые были видны на подходе к системе. Голоса Равны и Фама гудели в стебле, тихо спрашивая о башнях и строя предположения о возможном назначении таких неустойчивых конструкций. Зеленый Стебель записала это, чтобы обдумать потом. Но она сомневалась в их правдоподобности - кое-что может работать только в Верхнем Крае, а остальное просто неэкономично. За свою жизнь Зеленый Стебель видела восемь разных цивилизаций в кольцевых системах. Обычно они возникали как последствия катастроф и войн (и лишь редко в результате намер