ть. И это действительно было свершение. Тиратект похвалила Булата с более чем обычной искренностью... и тихо отложила идею о предупреждении в долгий ящик. Если в совете королевы есть шпион, любое предупреждение будет бесцельным самоубийством. Сейчас Тиратект шла через внешний двор замка. Здесь еще вовсю шли строительные работы, но рабочие команды были поменьше. Булат строил бревенчатые хижины по всему двору. Многие были пустыми. Булат надеялся убедить Равну посадить корабль на специальном месте возле внутреннего хранилища. Внутреннее хранилище. Это было единственным, в чем замок соответствовал стандартам Скрытого Острова. Красивое строение. Оно вполне могло быть тем, чем представил его Булат для Амдиджефри: святилище для почитания корабля Джефри и твердыня для его защиты от нападения Резчицы. Центральный купол был гладкой поверхностью укосин и тесаного камня, широким, как главный зал совета Скрытого Острова. Обегая его по кругу, Тиратект смотрела на него парой глаз. Булат собирался облицевать купол лучшим розовым мрамором. С неба он будет виден на десятки миль. Волчьи ямы, встроенные в этот купол, были сердцевиной плана Булата, даже если спасатели не приземлятся в его другую западню. x x x Теневик с двумя другими высшими Слугами стоял на ступенях зала совета замка. При ее приближении они встали "смирно". Вся троица быстро отползла назад, скребя животами по камню... но не так быстро, как недавней осенью. Они знали, что прочие Фрагменты Свежевателя уничтожены. Проходя мимо них, Тиратект чуть не улыбнулась. При всей ее слабости, при всех ее проблемах с этими тремя она бы справилась играючи. Булат уже был в зале, и он был один. Самые важные совещания всегда проходили именно так - Булат и она. Ей были понятны эти отношения. Вначале Булат просто ее боялся - единственной личности, которую он никогда, как он верил, не сможет убить. Десять дней он колебался между желанием ползать перед ней на брюхе и желанием ее расчленить. Забавно было видеть, что запреты, поставленные Свежевателем, все еще действуют. Потом пришла весть о смерти других Фрагментов. Она больше не была Свежевателем-В-Ожидании. И тогда она наполовину ждала прихода смерти. Но некоторым образом это сделало ее положение безопаснее. Теперь Булат боялся меньше, и удовлетворение его потребности в тайном совете не сочеталось с угрозой. Она была его демоном в бутылке: мудрость Свежевателя без той опасности, которую Свежеватель в себе нес. В этот день он был почти небрежен и только слегка кивнул Тиратект, когда она вошла. Она кивнула в ответ. Во многих смыслах Булат был самым совершенным ее - то есть Свежевателя - созданием. Столько усилий было потрачено на его шлифовку. Столько элементов, стоивших целой стаи, пришлось принести в жертву, пока была создана комбинация, которая стала Булатом. Она - то есть Свежеватель - хотела яркости, беспощадности. И в роли Тиратект она теперь видела правду. Всем этим пластанием ножа по живому Свежеватель создал нечто очень жалкое. Странно, но иногда Булат казался самой несчастной из всех жертв Свежевателя. - Готовы к главному испытанию? - спросила Тиратект. Уже давно "радио" были почти готовы. - Через минуту. Я хотел спросить тебя о времени. Мои источники сообщают, что армия Резчицы уже в пути. Если они будут нормально двигаться, то доберутся за пять декад. - А до прибытия корабля Равны не меньше трех декад. - Именно. И от твоего старого врага мы избавимся раньше, чем начнем игру по высоким ставкам. Но в последних сообщениях двуногих есть что-то странное. Как ты думаешь, много ли они подозревают? Возможно ли, что Амдиджефри говорит им больше, чем мы знаем? Подобную неуверенность Булат скрывал, пока Тиратект была Свежевателем-В-Ожидании. Она села перед тем, как ответить. - Ты бы знал ответ, если бы дал себе труд лучше выучить язык двуногих, милый мой Булат, или дал бы мне это сделать. Зимой Тиратект отчаянно пыталась поговорить с детьми наедине, передать кораблю предупреждение. Сейчас у нее было по этому поводу двоякое мнение. Амдиджефри был так прозрачен, так простодушен. Если бы дети заподозрили Булата в вероломстве, они бы этого не смогли скрыть. А что сделали бы спасатели, узнав, что Булат - негодяй? Тиратект однажды видела звездолет в полете и знала, что даже его приземление может быть страшным оружием. И к тому же... Если план Булата выгорит, ему добрая воля чужаков не будет нужна. А вслух Тиратект говорила другое: - Пока ты можешь продолжать свой великолепный спектакль, тебе этого ребенка бояться нечего. Разве ты не видишь, что он тебя любит? На миг Булат, казалось, был польщен, но тут же снова вернулась его подозрительность. - Я не знаю. Амди, кажется, всегда меня поддразнивает, будто разгадал мою игру. Бедняга Булат. Амдиранифани был величайшим его успехом, и он этого никогда не поймет. В этом единственном Булат превзошел своего Хозяина - он открыл и отшлифовал технику, которой когда-то пользовалась Резчица. Свежеватель посмотрел на своего бывшего ученика почти голодными глазами. Если бы только можно было снова полностью его переделать - страх и кромсающий нож можно было бы сочетать с любовью и преданностью. И то, что получилось бы, заслуживало бы имени Булата. Тиратект пожала плечами: - Можешь положиться на мое суждение. Если будешь и дальше играть в доброту, оба ребенка будут тебе верны. А насчет сообщений двуногих: я тоже заметил в них некоторую перемену. Кажется, Равна более уверена насчет времени прибытия, но что-то у них там не так. Я не думаю, что они подозревают больше, чем раньше. Кажется, они приняли все из идей Амди насчет "радио", что Джефри предложил от своего имени. Кстати, эта ложь была хорошим ходом. Она должна была потешить их чувство превосходства. На честном поле боя мы, наверное, лучше их-и они об этом догадаться не должны. - Но отчего они вдруг так напряглись? Фрагмент пожал плечами: - Терпение, дорогой мой Булат. Терпение и наблюдение. Может быть, Амдиджефри тоже это заметил. Можешь слегка его натолкнуть на мысль об этом спросить. Мое предположение - что у двуногих есть свои политические проблемы, о которых приходится волноваться. - Он замолчал и повернул к Булату все свои головы. - А твой "источник" у Резчицы - он может там покопаться насчет этого вопроса? - Может быть, я ему велю. Этот Компьютер у Резчицы - огромное преимущество. - Булат минуту посидел в молчании, нервно жуя губы. Потом резко встряхнулся, будто отгоняя многочисленные угрозы, выползающие из всех углов. - Теневик! Раздался звук бегущих лап. Приоткрылся люк, и просунулась одна голова Теневика. - Да, господин? - Принеси сюда эти радиоприборы. Потом спроси Амдиджефри, может ли он спуститься с нами поговорить. Эти "радио" были красивыми вещицами. Равна утверждала, что их может изобрести цивилизация лишь чуть более развитая, чем народ Свежевателя. Но поверить в это было трудно. Так много было этапов изготовления, столько непонятных обходных путей. Конечный результат: восемь квадратов темноты размером в один ярд. В странном материале сверкали искорки золота и серебра. Но в этом по крайней мере не было тайны: часть серебра и золота Свежевателя ушла на изготовление. Пришел Амдиджефри. Они метались по главному полу, тыкались в радио, кричали что-то Булату и Фрагменту Свежевателя. Иногда трудно было поверить, что на самом деле это не одна стая, что Двуногий - не один из ее элементов. Они держались друг за друга, как это делает единая стая. Больше, чем в половине случаев на вопросы, обращенные к Двуногому, отвечал Амди раньше, чем Джефри мог бы вставить слово, и при этом он использовал местоимение "я-стая" для обозначения их обоих. Но сегодня, кажется, у них было какое-то несогласие. - Милый господин Булат, можно мне его испытать, ну пожалуйста, господин Булат! Джефри протрещал что-то по-самнорски. Когда Амди не стал переводить, он повторил то же самое медленнее, обращаясь непосредственно к Булату: - Нет. Это (что-то) опасно. Амди (что-то) и еще маленький. И к тому же время (что-то) не позволяет. Свежеватель напрягся, пытаясь уловить смысл. Проклятье. Рано или поздно незнание языка двуногих им выйдет боком. Булат выслушал человека, потом издал великолепный вздох терпения. - Амди, Джефри, прошу вас, успокойтесь. В чем дело? Когда он говорил по-самнорски, Фрагмент Свежевателя понимал больше, чем в речи человеческого детеныша. Амди возбужденно затараторил: - Джефри говорит, что радиокуртки на меня велики. Но вы посмотрите, они же не так уж не подходят! Амди распрыгнулся вокруг одного из черных квадратов, без всякой осторожности вытягивая его из бархатного чехла на пол. Потом обернул ткань вокруг головы и плеч самого большого своего элемента. - Видите? Видите? Из-под ткани высунулась головенка, глядя сначала на Булата, потом на Тиратект с горячим желанием, чтобы они поверили. Джефри что-то сказал, и стая Амди сердито в ответ визгнула. Потом перевела: - Джефри всегда всего боится, но ведь кто-то должен испытать эти радио! У нас есть трудности со скоростью - радио расходится куда быстрее звука. И Джефри боится, что это может сбить с толку стаю испытателя. Так это глупость! Что может быть быстрее, чем мысль, когда головы вместе? Он это сказал, как будто и в самом деле спрашивал. Тиратект-Свежеватель улыбнулся. Стая щенят не умела толком лгать, но Фрагмент подозревал, что Амди знает ответ на свой вопрос - и этот ответ не в его пользу. На той стороне зала Булат сидел и слушал, склонив головы, - воплощенное доброжелательное терпение. - Извини, Амди. Это слишком опасно, чтобы ты был первым. - Но я смелый! И я хочу приносить пользу! - Извини. Когда мы проверим, что это не опасно... Амди испустил визг ярости, куда более высокий, чем обычная межстайная речь, почти в диапазоне мысли. Он заклубился вокруг Джефри, стуча хвостами по ногам человека. - Гнусный предатель! - крикнул он и потом стал выкрикивать оскорбления по-самнорски. Примерно десять минут ушло на то, чтобы успокоить его гнев до хмурой обиды. Они с Джефри сели на полу, ворчливо перебраниваясь по-самнорски. Тиратект смотрела на них и на Булата в другом конце зала. Если бы ирония выражала себя звуком, они бы все в этом зале оглохли. Свежеватель и Булат всю свою жизнь экспериментировали с другими - обычно до смерти. А теперь пришла жертва, которая буквально требует, чтобы ею пожертвовали, - а ей надо отказать, и сомнений в этом быть не могло. Даже если бы Джефри не выдвинул своих возражений, Амди был слишком ценной стаей, чтобы им рисковать. И к тому же он был восьмерным. А это чудо, что такая большая стая вообще может функционировать. Если это "радио" представляет опасность, то для Амди она будет куда серьезнее. Значит, надо найти подходящую жертву. Которой не жалко. Разумеется, в подземных тюрьмах Скрытого Острова таких навалом. Тиратект вспомнила обо всех стаях, убийства которых она помнила. Как же она ненавидела Свежевателя и его хладнокровную жестокость! Я куда хуже Булата. Я создала Булата. Она вспомнила мысли, пришедшие час назад. Это был плохой день, один из тех, когда Свежеватель тайно выскальзывал из закутков ее разума, и она принимала силу его логики все больше и больше, пока наконец это не превращалось в рационализацию и она не становилась Свежевателем. Но все же еще несколько секунд она будет способна управлять собой. И что за это время можно сделать? Достаточно сильная душа может сама себя отвергнуть, может стать другой личностью... в конце концов, может покончить с собой. - Я испробую радио. Эти слова она сказала, не успев даже их подумать. Дура ты, баба. - Что? - переспросил Булат. Но слова были сказаны ясно, и Булат их слышал. Фрагмент Свежевателя сухо улыбнулся. - Я хочу знать, на что способны эти радио. Позволь мне их испытать, дорогой мой Булат. Они вынесли "радио" во двор, к той стороне корабля, которая была скрыта от взглядов. Здесь сейчас будут Амдиджефри. Булат и она, кем бы она в этот момент ни была. Фрагмент Свежевателя засмеялся, почувствовав прилив страха. Эта дурочка вспомнила о дисциплине! Может быть, так будет лучше всего. Он стоял в середине двора, пока человек помогал ему надевать эти радио доспехи. Странно видеть так близко от себя разумное существо да еще нависающее над тобой. Неимоверно развитые лапы Джефри свободно закрепили куртки на его спинах. Материал был изнутри мягким, мертвящим. И, в отличие от обычной одежды, радио закрывали мембраны носителя. Мальчик пытался объяснять свои действия. - Видишь? Вот это, - показывал он на угол плаща, - надевается вокруг головы. Там внутри есть (незнакомое слово), который передает звук в радио. Фрагмент отодвинулся, когда мальчик попытался натянуть ткань ему на голову. - Нет! Я не могу думать под этими плащами! Только в такой позе, все элементы головами внутрь, он мог сохранять полное сознание. Хотя его самые слабые части уже впадали в изоляционную панику. Сознание, которое принадлежало Тиратект, сегодня кое-чему научится. - Ой, извини. - Джефри отвернулся и что-то сказал Амди, что-то насчет использования старой конструкции. Амди стоял в тридцати футах в положении "головы вместе". Он все еще дулся, что ему отказали, и нервничал из-за того, что его отделили от Двуногого. Но пока шла подготовка, его хмурость проходила. Глаза щенков расширялись в радостном волнении. Фрагмент ощутил волну нежности к этим щенкам, но она схлынула так быстро, что он едва ее заметил. Теперь Амди придвинулся ближе, пользуясь тем, что плащи сильно заглушали звуки мысли Фрагмента. - Джефри говорит, что, может быть, нам не следует испытывать сейчас радио уровня мысли, - сказал он. - Но это ведь будет куда лучше! А потом, - добавил он с плохо скрытым лукавством, - ты все еще можешь дать мне ее испытать. - Нет, Амди. Это нужно сделать так, как мы решили. Голос Булата был весь - нежная симпатия. И только Фрагмент Свежевателя успел заметить широкую улыбку у двух элементов Властителя. - Ну, что ж. - Щенки придвинулись чуть ближе. - Ты только не бойся, Властитель Тиратект. Мы эти радио долго держали на солнце, и в них должно быть много силы. Чтобы они заработали, ты только затяни ремни покрепче, даже те, что у тебя на шеях. - Все одновременно? Амди поежился. - Так будет лучше всего. Иначе начнется несоответствие скоростей, которое... - Он что-то сказал Джефри. Двуногий наклонился ближе. - Вот этот ремень сюда, а этот сюда. - Он показал на лямки, которые притягивали наголовный капюшон. - А потом просто потяни вот это ртом. - И чем сильнее потянешь, тем громче будет радио, - добавил Амди. - Ладно. Фрагмент Свежевателя подобрался. Движением плеч он надвинул куртки на место, затянув плечевые и набрюшные ремни. Мертвая глушь. Казалось, что куртки слипаются с мембранами. Он осмотрел сам себя, отчаянно стараясь не потерять то, что еще осталось от сознания. Куртки были красивы - магическая тьма с намеком на золото и серебро властелина Движения. Красивые инструменты пытки. Даже Булат не мог бы вообразить такой извращенной мести. Или мог? Фрагмент схватил наголовные лямки и потянул. Двадцать лет назад, когда Тиратект была новой, она любила бродить со своим родителем, от которого отделилась, по травянистым дюнам близ Пастушьего озера. Это было еще до великого их падения, до того, как одиночество повело Тиратект в Столицу Республики, до того, как она стала искать "смысл". Не все берега Пастушьего озера были сплошь дюны и пляжи. Дальше к югу были Скалы, где ручьи прорезались к озеру сквозь камень. Иногда, особенно после ссор с родителем, Тиратект уходила от берега вверх по ручьям с крутыми и гладкими скальными стенами. Это было вроде наказания: в ущельях встречались места, где камень блестел, как стекло, и там звуки совсем не поглощались. Эхо звучало отовсюду, заглушая мысль. Было так, будто ее окружают копии "ее самой и все они думают одно и то же, но вразнобой. Конечно, эхо всегда мешало там, где были каменные стены без обивки, особенно если еще форма и размеры помещения были неудачными. Но те утесы были настолько хорошими отражателями, что превращали жизнь в кошмар. И еще были места, где форма Скал вступала со звуками в заговор... И когда Тиратект там ходила, она не могла отличить своих мыслей от эха. Все гремело в резонанс с очень малой задержкой. Сначала это была дикая боль, которая приказывала бежать. Но Тиратект снова и снова заставляла себя идти в ущелья и наконец научилась думать даже в самых узких местах. Радио Амдиджефри было чем-то вроде скал Пастушьего озера. Может быть, это сходство меня спасет. Тиратект пришла в сознание, сваленная в кучу. Прошло не больше пары секунд, как она оживила свои радио; Амди и Булат все еще просто на нее смотрели. А человек раскачивал одно из ее тел и что-то ей говорил. Тиратект лизнула мальчику лапу и частично встала. Она слышала только свои мысли, но они звенели чуть по-другому, как эхо от камней. Она снова легла на животы. Часть ее блевала в грязь двора. Мир покачивался не в фокусе. Мысль здесь. Хватай ее! Держи! Все это вопрос координации, согласования времени. Она вспомнила слова Амди о том, насколько быстро разносится радио. Это в определенном смысле была проблема, обратная проблеме отражающих утесов. Она тряхнула головами, преодолевая собственную некоординированность. - Дайте мне минуту, - сказала она, и голос ее был почти спокоен. Она медленно огляделась. Если собраться, если не делать быстрых движений, то можно думать. Тут до нее дошло, что плащи закрывают все ее мембраны. Она должна была быть оглушена, изолирована. Но мысль была не более туманной, чем после плохого сна. Тиратект снова встала на ноги и обошла открытое место межцу Амди и Булатом. - Вы меня слышите? - спросила она. - Да, - ответил Булат и нервно отодвинулся в сторону. Понятно. Плащи глушили звуки, как тяжелый войлок: все звуки в диапазоне мысли поглощаются полностью. Но межстайная речь и самнорский язык - куда более низкие звуки, и на них это не влияет. Она остановилась, у нее перехватило дыхание. Она слышала пение птиц и звуки пилы на дальней стороне внутреннего двора. А Булат был всего в тридцати футах от нее. Шум его мысли должен был звучать громкой помехой, даже сбивать с толку. Она прислушалась... но ничего не услышала, кроме собственных мыслей и ровного гудения, которое шло, казалось, со всех сторон. - А мы-то думали, это нам лишь поможет управлять боем, - удивленно произнесла она. Все ее элементы повернулись и пошли к Амди. Он был в двадцати футах от нее, в десяти. Шума мысли не слышно. Амди выкатил глаза. Щенки не отступали, даже все восемь чуть подались к ней. - Ты все это знал заранее? - спросила Тиратект. - Я думал, что так будет. Я так и думал! Он подступил ближе. Пять футов. Восемь его элементов смотрели на пять элементов Тиратект с нескольких дюймов. Он вытянул нос и потерся мордой о морду Тиратект. Звуки его мысли были будто удалены на пятьдесят футов. Минуту они смотрели друг на друга в безмолвном удивлении. Нос к носу, и каждый из них сохраняет возможность думать! Амди издал ликующий вопль и прыгнул на Тиратект. - Смотри, Джефри! - кричал он по-самнорски. - Смотри, получилось! Тиратект шарахнулась от нападения, почти потеряв контроль над своими мыслями. То, что сейчас случилось... За всю историю мира такого не было. Если мыслящие стаи смогут работать тело к телу... Последствия были, неисчислимыми, и от них снова закружились головы. Булат придвинулся чуть ближе, вытерпев на ходу мимолетное объятие Джефри Олсндота. Он изо всех сил пытался присоединиться к ликованию, но еще не совсем понял, что случилось. Он не пережил последствия этого вместе с Тиратект. - Очень неплохо для первой пробы, - сказал он. Двое его элементов смерили Тиратект острым взглядом. - Надо снять с тебя эти доспехи и дать тебе отдохнуть. - Нет! - вскрикнули одновременно Амди и Тиратект. Она улыбнулась Булату в ответ. - Мы еще их не испытали толком. Ведь главная цель - проверить возможность дальней связи. По крайней мере такова была цель до сих пор. На самом деле если даже выяснится, что расстояние не больше, чем в пределах слышимости, в глазах Тиратект это уже был бы сногсшибательный успех. - Ах да. - Булат слабо улыбнулся Амди и взглядом спрятанных лиц полыхнул по Тиратект. На двух его шеях все еще висел Джефри. Булат являл собой картину едва прикрытой ярости. - Хорошо, только давай постепенно. Мы не знаем, что может случиться, если ты выйдешь за пределы дальности действия. Тиратект освободила два свои элемента от Амди и отвела их на несколько футов. Мысль была так же ясна - и так же потенциально запутанна, - как и раньше. Но теперь начинало приходить ее ощущение. Оказывается, сохранять равновесие очень легко. Она отвела этих двух еще на тридцать футов - максимум расстояния, на которое в самой полной тишине может разойтись стая, не теряя координации. - Я все еще пока как "головы вместе", - произнесла она с удивлением. Обычно на тридцати футах мысли уже были слабыми и временные задержки таковы, что удержать координацию было трудно. - Как далеко я могу отойти? - тихо спросила она у Амди. Он издал звук человеческого смеха. - Я точно не знаю. Должно работать по крайней мере до внешних стен замка. - Ладно, - сказала она нормальным голосом, уже для Булата, - посмотрим, могу ли я разойтись чуть дальше. Два ее элемента отошли в другую сторону на десять ярдов. Она растянулась уже футов на шестьдесят! Булат вытаращил глаза. - А сейчас? - спросил он. - Мысль четкая, как и раньше. - Она повернула свои два элемента и пошла прочь. - Стой! - крикнул Булат, вскакивая на ноги. - Это уже... - Тут он вспомнил о зрителях, и ярость сменилась озабоченностью за Тиратект. - Это уже слишком далеко для первого опыта! Вернись. Тиратект на том месте, где она сидела с Амди, просияла улыбкой. - Но дорогой мой Булат, я никуда и не уходил. Амдиджефри смеялся и не мог перестать. Она растянулась уже на сто футов. Два ее элемента бежали осторожной трусцой - и она видела, как Булат давится собственной слюной. Мысль была ясной и четкой, как при "головы вместе", только еще ближе. Насколько же быстро работает это радио? Она прошла мимо Теневика и охранников, поставленных на краю поля. - Эй, Теневик! Что скажешь? - спросил один ее элемент у недоуменных лиц. Там, рядом с Амди и остальными ее элементами. Булат кричал Теневику, чтобы тот шел за ней. Трусца сменилась легким бегом. Она разделилась, один элемент пошел на север внутреннего двора, другой на юг. Теневик и компания шли следом, не оправившись от потрясения. Теперь у нее в середине был купол внутреннего хранилища, большой каменный горб. Радио мысли исчезли в щелкающем жужжании. - Не могу думать, - промычала она Амди. - Потяни за ротовые ремни. Сделай мысли громче. Тиратект потянула, и жужжание исчезло. Она восстановила равновесие и обежала вокруг звездолета. Декораторы в ошеломлении поднимали глаза. Свободно бегающий элемент означал или несчастный случай с тяжелым исходом, либо обезумевшую стаю. Но отдельно бегущий элемент Тиратект был одет в плащ, сверкавший золотом. А за ним бежали Теневик и охранники, крича всем убираться с дороги. Она обратила одну голову к Булату, и в голосе ее звенела радость. - Я парю! Она бежала сквозь бегущих с ее пути рабочих, бежала к стенам. Она была повсюду, и она все ширилась и ширилась. Эти секунды породят воспоминания, которые переживут ее душу, станут легендами в умах ее наследников через тысячи и тысячи лет. Булат снова сел на землю. События вышли из-под его контроля; стаи Теневика все были на дальней стене внутренней цитадели. Все, что они с Амдиджефри могли знать, исходило от Тиратект - да еще от шума суматохи. Амди прыгал вокруг нее. - Где ты теперь? Где? - Почти у внешней стены. - Не выходи за нее, - тихо сказал Булат. Тиратект едва ли расслышала. Еще несколько секунд она упивалась этой радостной мощью. Она бросилась вверх по лестницам. Стражи рассеивались с ее пути, некоторые прыгали обратно во двор. Теневик все бежал за ней, крича, чтобы ей уступали дорогу. Один ее элемент вышел на парапет, потом и другой. И у нее захватило дыхание. - Как ты? - спросил Амди. - Я... - Тиратект огляделась. С южной стены она видела себя во дворе замка: трое ее смотрелись черными с золотом пятнышками в окружении Амди. За северной стеной расстилались леса и долины, ведущие к Ледяным Клыкам. На восток лежал Скрытый Остров и туманные внутренние воды. Это все она уже в качестве Свежевателя видела тысячу раз. Как он любил их, свои владения! Но теперь... теперь она видела это как во сне - так далеко были разнесены ее глаза. Стая ее была почти так же широка, как сам замок. Из-за такого параллакса Скрытый Остров казался в нескольких шагах. Новый замок стоял вокруг нее как уменьшенная модель. О Стая Стай Всемогущая - это было так, как видит только Бог. Солдаты Теневика придвинулись ближе. Он послал пару стай обратно за указаниями. - Пару минут. Еще пару минут, и я спущусь. - Эти слова она сказала солдатам у стены и Булату там, во дворе. Потом повернулась обозреть свои владения. А ведь она расставила только двух своих элементов и всего на четверть мили. Но не было никакой заметной задержки в передаче мысли, координация была такой же четкой, как когда она была вся вместе. И запас шейного ремня был еще куда как велик. А что, если все ее элементы разойдутся в стороны и на мили? Вся земля севера станет ее личной комнатой. А Свежеватель? Ах, Свежеватель. А где он? Воспоминания его присутствовали, но... Тиратект вспомнила потерю сознания, когда началась работа радио. Чтобы мыслить при такой бешеной скорости координации, нужно было умение. Может быть, Властитель Свежеватель никогда не ходил среди утесов, когда был новым. Тиратект улыбнулась. Может быть, только ее комплект умов мог выстоять при использовании радио. Если так... Тиратект снова оглядела пейзаж. Свежеватель построил великую империю. Если должным образом использовать поворот событий, будущие победы будут куда грандиознее. Она повернулась к солдатам Теневика. - Очень хорошо. Теперь я готов вернуться к Властителю Булату. 31 Была середина лета, когда армия Резчицы ушла на север. Подготовка велась в лихорадочной спешке, и Хранитель загнал себя и остальных почти до изнеможения. Нужно было сделать тридцать пушек, и Тщательнику пришлось отлить семьдесят стволов, из которых удалось отобрать тридцать, стрелявших надежно. Нужно было обучить артиллеристов и найти безопасные способы стрельбы. Нужно было построить фургоны и закупить керхогов. Конечно, весть о таких приготовлениях не могла уже давно не просочиться на север. Город резчиков был портом, и закрыть идущую через него торговлю было невозможно. Хранитель не раз говорил об этом на заседаниях внутреннего совета: Булат знает об их приближении. Дело было в том, чтобы не дать свежевателям точно узнать численности, сроков и реальной цели. - У нас есть большое преимущество над противником, - говорил он. - У нас есть агенты в его высшем совете. Мы знаем, что он знает о нас. Очевидного от шпионов скрыть было нельзя, но детали - это другое дело. Армия ушла по сухопутным дорогам - десяток фургонов там, пара взводов тут. Всего в экспедиции было до нескольких тысяч стай, но они не соберутся вместе, пока не уйдут глубоко в леса. Было бы легче начало пути проделать морем, но у свежевателей были свои наблюдатели в фиордах. Любое движение кораблей - даже в водах королевства Резчицы - стало бы на севере известно сразу же. И потому они шли лесными тропами, по территории, которую Хранитель очистил от агентов противника. Поначалу идти было легко, особенно тем, кто с фургонами. В одном из задних фургонов ехала Джоанна с Резчицей и Компьютером. "Я и сама начинаю считать его оракулом", - подумала Джоанна. Только жаль, что он не умеет на самом деле предсказывать будущее. Погода была так прекрасна, как Джоанна еще не видала в мире Стальных Когтей, - бесконечный день. Странно, что такая красота заставляла ее нервничать, но с этим Джоанна ничего не могла поделать. Это было очень похоже на тот первый день в новом мире, когда разразился этот... ужас. В первые дни дороги, пока они были еще на своей территории, Резчица показывала каждый горный пик и пыталась перевести его название на самнорский. За шестьсот лет королева хорошо узнала свою страну. Даже снежники - те, что держались все лето, - были ей известны. Она показала Джоанне взятый ею с собой блокнот для зарисовок. Каждая страница отвечала отдельному году и показывала снежники в том виде, в котором они были в один и тот же день лета. Пролистывать эти страницы - это было похоже на мультипликацию, хотя и довольно грубую. Джоанна видела, как эти снежники ползут, десятилетиями растут, потом начинают съеживаться. - Мало кто из стай живет так долго, чтобы это почувствовать, - говорила Резчица, - а для меня эти вечные снега - как живые. Видишь, как они шевелятся? Они как волки, которых отгоняет от нашей земли огонь солнца. Они кружат вокруг, растут. Иногда они слипаются вместе, и новый ледник начинает движение к морю. Джоанна рассмеялась, немножко нервно. - И они побеждают? - Последние четыре столетия - нет. Лето часто бывало жарким и ветреным. А в дальней перспективе? Не знаю. И для меня это уже не так важно. - Она покачала двух своих маленьких щенят и тихо засмеялась. - Эти детеныши Странника еще и не начали думать, а я уже теряю перспективу! Джоанна протянула руку к ее шее. - Но ведь они и твои щенки тоже. - Я помню. Большинство моих щенков ушло в другие стаи, а эти - первые, которых я сохраню в себе. - Ее слепой ткнулся в щенка носом. Тот дернулся и испустил звук на пределе слышимости для Джоанны. Второй лежал у нее на коленях. Щенята были больше похожи на детенышей русалки, чем собаки. Шеи у них по сравнению с телом были неимоверно длинными. И развивались они куда более медленно, чем щенок, которого Джоанна с Джефри когда-то воспитывали. Даже сейчас они еще плохо фокусировали глаза. Джоанна поводила пальцем перед глазами одного из щенков - очень комично было видеть, как он пытается следить за рукой. На шестидесятый день от рождения щенки Резчицы еще не могли толком ходить. У королевы были специальные куртки с карманами для щенков по обеим сторонам. Почти в течение всего дня ее щенята сидели там, уткнувшись в шерсть ее живота и посасывая молоко. В некотором смысле Резчица относилась к своему потомству, как человек. Она очень нервничала, когда их не видела. Любила их укачивать и играть с ними в игры, развивающие координацию. Иногда она укладывала их на спину и теребила им лапки - все восемь по очереди, потом неожиданно стукала по животикам. Они яростно извивались, размахивая лапами во все стороны. - Мне нравится вот этот, которому я последнему лапку тронула. Странник меня стоит. Эти два уже немножко думают, видишь? - Она показала на щенка, который свернулся в шар, уворачиваясь почти от всех ее прикосновений. В других отношениях ее родительское поведение было чуждым и чуть ли не пугающим. Ни она, ни Странник никогда не говорили со щенятами в слышимом диапазоне, но своими ультразвуковыми "мыслями" все время зондировали малышей. Иногда эти мысли были так просты, что слышались в виде вибраций стен фургона. Дерево гудело под руками Джоанны. Это было похоже на гудение материнской колыбельной, но видно было, что цель у них другая. Крошечные создания отвечали на звуки, извиваясь в сложном ритме. Странник говорил, что еще тридцать дней должно пройти, пока щенки смогут участвовать в мыслительном процессе стаи, но их уже для этого учили и тренировали. Часть каждого бесконечного дня они стояли лагерем, и стаи солдат по очереди становились линями часовых. Даже во время движения приходилось часто останавливаться, чтобы расчистить дорогу, или подождать возвращения дозора, или просто для отдыха. На одном из таких привалов Джоанна сидела со Странником под деревом, которое было похоже на сосну, но пахло медом. Странник играл с малышами, помогая им вставать и проходить несколько шагов. По гудению у себя в голове Джоанна понимала, что он думает, обращаясь к ним. И вдруг они ей показались марионетками, а не детьми. - А почему ты им не даешь играть друг с другом или со своими... - братьями? Сестрами? Как назвать щенят, рожденных у одной и той же пары стай? - ...со щенками Резчицы? Странник, даже более чем Резчица, хотел узнать обычаи людей. Он был стаей с самыми широкими взглядами из всех ее знакомых - в конце концов, если ты можешь включить в свой разум убийцу, то у тебя точно должны быть широкие взгляды. Но ее вопрос Странника явно ошеломил. Гудение у нее в голове резко смолкло, и он слегка рассмеялся. Это был очень человеческий смех, хотя слегка театральный. Странник провел много часов, разыгрывая интерактивные комедии с Компьютером - для развлечения или для обучения, Джоанна не знала. - Играть? Друг с другом? Да, я понимаю - для тебя это естественно. Для нас же это было бы вроде извращения... нет, хуже, потому что извращение иногда кому-то доставляет удовольствие. Но растить щенка синглетом или даже двойкой - это значит сделать животным того, кто мог быть нормальным элементом. - Ты хочешь сказать, что у щенков никогда не бывает собственной жизни? Странник наклонил головы и приник поближе к земле. Один его элемент продолжал водить носом вокруг щенят, но внимание Странника было обращено на Джоанну. - Иногда случаются трагедии - осиротевший щенок, предоставленный сам себе. Часто это уже не удается исправить - такое создание становится слишком независимым, чтобы слиться с какой-нибудь стаей. В любом случае это очень одинокая и пустая жизнь. Я сам помню, насколько это неприятно. - Вы много теряете. Я знаю, что ты смотрел в Компьютере рассказы для детей. Грустно, что вы не можете быть молодыми и дурашливыми. - Эй, я этого не говорил! Я много бывал молодым и дурашливым, это мой стиль жизни. И многие стаи бывают такими, когда в них есть несколько молодых элементов от разных родителей. Во время этого разговора один из щенков Странника подобрался к краю одеяла, на котором они сидели. Теперь он неуклюже вытянул шею к цветам, которые росли среди корней ближайшего дерева. Когда он стал неловко двигать шеей, Джоанна снова услышала гудение. Движения щенка стали более координированными. - Ух ты! Я чувствую через него запах цветов. Спорить могу, мы будем видеть глазами друг друга раньше, чем доберемся до Скрытого Острова Свежевателя. - Щенок попятился назад, и оба они чуть потанцевали на одеяле. Головы Странника качались в такт движению. - До чего способные малыши! - Он усмехнулся. - Нет, мы не так уж сильно отличаемся от вас, Джоанна. Я знаю, как люди гордятся своими малышами. И Резчица, и я очень интересуемся, что выйдет из наших. Она гениальна, а я - я немного сумасшедший. Может быть, эти двое войдут в гениального ученого? Или Резчица превратит своих в авантюриста? Ха! Резчица - величайший селекционер, но даже она не знает, какими станут наши новые личности. А я жду не дождусь, когда опять стану шестерным! В свое время Странник, Описатель и Джоанна доплыли до гавани города Резчицы от владений Свежевателя всего за три дня. И месяц шла армия обратный путь к тому месту, где начались приключения Джоанны. Это был извилистый путь на карте, виляющий между фиордами, как змея. Но первые десять дней он был заманчиво легок. Стояла сухая и теплая погода, как в день нападения, и она тянулась и тянулась. Лето суховеев, называла это Резчица. Летом все же должны быть иногда грозы, хотя бы облачность. А вместо этого солнце бесконечно кружило над кронами леса, а когда они выходили на открытую местность - хотя всегда ненадолго и лишь тогда, когда Хранитель был уверен, что это безопасно, - небо было чистым и почти безоблачным. На самом деле такая погода внушала некоторое беспокойство. В полдень могло быть просто даже жарко. Ветер был ровный, иссушающий. Сам лес тоже высох, приходилось соблюдать осторожность с огнем. И когда солнце все время наверху и нет туч, их с дозорных вышек и вершин могли заметить за мили. На эту тему особенно волновался Тщательник. Он не собирался стрелять из своих пушек на переходе, но хотел потренировать "своих" солдат на открытом месте. Тщательник был членом совета королевы и ее главным инженером. После эксперимента с пушками он настаивал на звании "Командующий артиллерией". Джоанне всегда казалось, что он резок и нетерпелив. Его элементы всегда были в движении и всегда дергались. С Компьютером он проводил почти столько же времени, сколько сама королева или Странник Викрэкшрам, но очень мало при этом интересовался тем, что касалось людей. - Он слеп ко всему, кроме машин, - сказала как-то Резчица, - но таким я его создала. Он много чего изобрел, еще даже до твоего появления. Тщательник просто влюбился в пушки. Для большинства стай стрельба была серьезным испытанием. А Тщательник с самого первого опыта стрелял вновь и вновь, стараясь улучшить стволы, порох и снаряды. Шкуры его были отмечены десятками пороховых ожогов. Он утверждал, что грохот пушек прочищает разум - хотя все остальные в один голос твердили, что он сводит с ума. На привалах Тщательник мелькал повсюду, мотаясь вдоль линий и донимая своих артиллеристов пламенными речами. Он утверждал, что даже короткая остановка - отличная возможность для учений, поскольку в бою быстрота - это все. Он придумал эполеты, похожие на ушные затычки ньоранских пушкарей. Они закрывали не уши обычного разговора, а лобовые и плечевые мембраны элемента-пушкаря. На самом деле привязка таких заглушек сильно отупляла разум, но перед самым залпом это было полезно. Сам Тщательник все время ходил в таких заглушках, хотя и незастегнутых. Они были похожи на какие-то нелепые украшения на плечах и на лбу. Он явно считал, что они производят внешний эффект, и действительно, его артиллеристы тоже гордились заглушками и носили их все время. Вскоре даже Джоанна увидела, что его муштровка дает результаты. Во всяком случае, они научились моментально разворачивать пушки, набивать их имитацией пороха и выкрикивать что-то вроде "БАХ!" на языке Стальных Когтей. Армия везла с собой гораздо больше пороха, чем еды. Стаи должны были жить на подножном корму. У Джоанны было мало опыта лагерной жизни, в атмосфере. Неужели леса настолько богаты? Конечно, они совсем не такие, как городские леса на Страуме, где сходить с маркированной тропы можно только по специальному разрешению, а большая часть лесной живности - механическая имитация ньоранских прототипов. Здесь места были еще более дикими, чем в ньоранских историях. Ведь тот мир был густо населен, пока не впал в средневековье. А Стальные Когти никогда не были цивилизованны, у них никогда не было городов, тянущихся через континенты. По предположению Странника, на планете было тридцать миллионов стай. Северо-запад только начинал заселяться, и дичь была повсюду. На охоте Стальные Когти были просто животными. Солдаты прочесывали подлесок, и любимым видом охоты была погоня, когда дичь загоняли до изнеможения. Здесь это было бы нерационально, но охота с загонщиками и засадой доставляла им не меньше удовольствия.