о вспомнить все препятствия, стоящие между мечтой и реальностью. - Но у нас остаются все те же конкуренты - Братство и достопочтенная Пьетра. Хранкнер вспомнил свою прогулку по лесу на дне. И нам все еще надо научиться жить во Тьме. Годы снова вернулись к Шерканеру. Он потянулся погладить Моби и положил еще две руки на его поводок. - Да, проблем много. - Он пожал плечами, будто признавая свой возраст и дальность пути к своим мечт.аниям. - И все же я ничего больше не могу сделать для спасения мира, пока не вернусь в Принстон. Сегодня вечером у меня лучший случай увидеть, как большие массы народа реагируют на Тьму. Что ты думаешь о Первом Дне Тьмы, Хранк? Вниз с вершин надежд, подлаживаясь под биологические ограничения пауков. - Это - это страшновато, Шерк. Мы отбрасываем правила по одному, и сегодня днем я видел, что осталось. Даже если мы победим Пьетру, я не знаю, с чем нам придется иметь дело. По лицу Шерканера пробежала прежняя улыбка. - Все не так плохо, Хранк. - Он медленно встал, и Моби повел его к двери. - Почти весь народ в Калорике - это глупцы со старыми деньгами. Можно было ожидать некоторого распада. Но все же что-то можно узнать, наблюдая за ними. - Он махнул генералу. - Дорогая, я собираюсь пройтись по дну у стены. У этой молодежи могут быть кое-какие интересные озарения. Смит встала с подушек, обошла Моби и чуть приобняла мужа. - Возьмешь с собой обычную охрану? Без фокусов? - Разумеется. И Хранкнер почувствовал, что просьба была смертельно серьезной и что после событий двенадцатилетней давности Шерканер и дети Андерхилла научились воспринимать защиту как должно. За Шерканером плавно закрылись нефритовые двери, и Аннер-би остался наедине с Генералом. Смит вернулась на свои насест, и молчание затянулось надолго. Когда они последний раз говорили с Генералом без толпы штабных? Электронной почтой они обменивались постоянно. Официально Аннерби не входил в штат Смит, но | программа атомных электростанции была в ее плане самым важным гражданским компонентом, и Хранкнер воспринимал ее советы как приказы, переезжая из города в город по ее указаниям, делая все, что мог, чтобы строить по ее спецификациям в указанные сроки - и чтобы при этом коммерческие подрядчики оставались довольны. Почти каждый день он говорил по телефону с ее сотрудниками. Несколько раз в год они встречались на штабных совещаниях. С самого похищения барьер между ними был как крепостная стена. Он существовал и ранее, он рос год за годом вместе с ее детьми, но до гибели Гокны они могли через него общаться. А сейчас было странно сидеть здесь наедине с Генералом. Молчание тянулось, двое смотрели друг на друга, делая вид, что не смотрят. Воздух был спертым и холодным, будто комната долго стояла запертой. Хранкнер заставил себя отвлечься на барочные столы и ящички, лакированные дюжиной цветов. Практически все деревянные поделки были не моложе двух поколений. Даже подушки и их вышитая ткань были выполнены в излишне пышном стиле поколения 58. Но было видно, что Шерк здесь по-настоящему работал. Его насест справа стоял около стола, заставленного приборами и бумагами. В одном заголовке Аннерби узнал трясущийся почерк Андерхилла: "Видеомантия для высокопроизводительной стеганографии". Голос Генерала резко прервал молчание: - Вы отлично поработали, сержант. - Она встала и пересела ближе к нему, на насест возле стола Шерканера. - Мы полностью проморгали открытие Братства. И мы бы до сих пор ничего не знали, если вы с помощью Тракта не доставили материал. - Операцию организовал Рахнер, мэм. Он оказался отличным офицером. - Да... я была бы очень благодарна, если бы вы мне позволили выяснить с ним все вопросы. - Конечно. И снова потянулось молчание, когда нечего сказать. Наконец Хранкнер показал на дурацкую подушечную мебель, где самый маленький предмет стоил годового жалованья армейского сержанта. Если не считать стола Шерканера, здесь не было ничего, что указывало бы на присутствие владельца. - Вы ведь часто сюда приезжаете? - Нет, - коротко ответила она. - Шерк хотел посмотреть, как будет жить народ после наступления Тьмы - а здесь лучший способ это выяснить раньше, чем мы все этим займемся. Кроме того, здесь наиболее безопасное место для наших младших. Она посмотрела с вызовом. - Как бы сказать так, чтобы это не выглядело перебранкой? - Да, мэм, я рад, что вы отослали их домой в Принстон. Они... они хорошие ребята, мэм, но тут им не место. У меня там, на дне, было жутко странное чувство. Народ боится. Как старые истории про тех, кто не готовился и остался один во Тьме. У них нет цели, а теперь настала Тьма. Смит села чуть пониже. - Мы бьемся против миллионов лет эволюции; иногда это бывает тяжелее, чем иметь дело с ядерной физикой и достопочтенной Пьетрой. Но народ привыкнет. Шерканер Андерхилл сказал бы это, улыбаясь и не замечая всеобщей неловкости. Но Смит говорила, как солдат в окопе, повторяющий заверения командиров о слабости врага. Вдруг он вспомнил, как она тщательно закрывала все шторы. - У вас то же чувство? Минуту ему казалось, что она сейчас взорвется. Но она сидела в нерушимом молчании. И потом... - Вы правы, сержант. Как я только что. сказала, мы сражаемся против многих инстинктов. - Она пожала плечами. - Шерканера это почему-то совсем не беспокоит. Точнее, он знает страх и восхищается им как очередной чудесной загадкой. Каждый день он спускается ко дну кратера и наблюдает. Он даже смешивается с толпой - несмотря на поводыря и охранников. Он и сегодня провел бы там весь день, если бы не ваше появление с вашей собственной восхитительной загадкой. Аннерби улыбнулся: - Да, Шерк - он такой. - Может JBbiTb, эта тема безопаснее. - Вы видели, как он озарился, когда говорил о "волшебной каменной пыли"? Я уже не могу дождаться, что он с ней сделает. Что бывает, если дать чудотворцу готовое чудо? Смит подыскивала слова: - Мы определим, что это за скальная пыль, это точно. В конце концов определим. Но... черт побери, Хранкнер, ты имеешь право знать. Ты с Шерком столько же времени, сколько и я. Ты заметил, насколько сильнее стал у него тремор? Правда в том, что он стареет быстрее, чем остальные в вашем поколении. - Я заметил, что он ослабел, но решил, что это из-за переезда из Принстона. Он делает больше, чем всегда. - Да, косвенно. За многие годы он собирал все более и более широкий круг гениальных студентов. Их теперь сотни, рассеянных по всей компьютерной сети. - А все эти работы за подписью "Тома Ларксалота"? Я думал, что это Шерк и его студенты балуются из скромности. - Это? Нет. Это... это только его студенты балуются. Играют на сети в анонимные игры. Это просто... дурачество. Дурачество или нет, а невероятно продуктивное. Только за последние годы "Том Ларксалот" выдал идеи, обеспечившие прорывы повсюду - от ядерной физики и кибернетики до промышленных стандартов. - Трудно поверить. Сейчас он мне показался таким же, как всегда - в смысле, интеллектуально таким же. Идеи сыплются из него с той же скоростью. - По дюжине диких идей сразу, когда он на полных оборотах. Аннерби улыбнулся, вспоминая. Легкость, имя тебе Андерхилл. Генерал вздохнула, и голос ее прозвучал тихо и отдаленно. Будто она говорила о некоем литературном персонаже, а не о личной трагедии. - У Шерка всегда были тысячи сумасшедших идей и сотни блестящих решений. Но это... уже не так. Мой дорогой Шерканер уже ничего нового три года не высказывал. Он ушел в видеомантию, ты этого не знал? Та же цветистость в нем осталась, но... - Голос Генерала затих. Уже почти сорок лет Виктория Смит и Шерканер Андерхилл были командой. Андерхилл выдавал бесконечную лавину идей; Смит отбирала из них лучшие и возвращала ему. Шерк описывал процесс более красочно, в терминах искусственного интеллекта в будущем. - Я - узел генерации идей, а Виктория - детектор чуши. Мы вместе интеллект куда более сильный, чем любой, ходящий на десяти ногах. Эти двое переменили мир. Но теперь... что, если половина команды утратила свой гений? Блестящие завихрения Шерка держали Генерала на рельсах и наоборот. Без Шерка у Виктории Смит оставались ее личные достоинства: храбрость, сила, настойчивость. Хватит ли этого? - Виктория ничего больше не сказала. Хранкнер хотел бы подойти, обнять ее за плечи... но сержанты, даже старые сержанты, с генералами так не поступают. ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ Шли годы, и росла опасность. Неуклонно, как не мог бы ни один из известных Фаму людей, Рейнольт искала, и искала, и искала. Фам насколько возможно избегал манипули рования зипхедами. Он даже организовал выполнение своих операций, пока был вне Вахты; это было рискованно, зато исключало очевидные корреляции. Не помогло. Кажется, у Рейнольт появились конкретные подозрения. Наблюдения Фама показывали, как интенсифицируются ее поиски, приближаясь к подозреваемому, - вероятнее всего, Фаму Нювену. И здесь ничем не помочь. Как бы ни была рискованна эта операция, Анне должна быть устранена. Открытый дом для новой "резиденции" Hay может быть лучшим шансом, который для этого представится. "Северная Лапа" - так называл его Hay. Почти все остальные - и уж точно люди Кенг Хо, которые его проектировали, называли его просто Озерный Парк. Теперь все, кто находился на Вахте, имели возможность увидеть конечный результат. Остатки толпы еще входили, когда Hay появился на веранде своего бревенчатого дома. Он был одет в блестящую куртку полного давления и зеленые штаны. - Держите ноги на земле, люди. Моя Чиви изобрела для Северной Лапы целый особый этикет. Он улыбался, и люди в толпе рассмеялись. Тяготение на Алмазе-1 было скорее намеком, чем физическим законом. "Земля" вокруг дома была тщательно продуманными искусственными мягкими захватами. Так что ноги на земле держали все, но понятие о вертикали было только слабо согласовано. Стоящая рядом с Hay Чиви захихикала при виде людей, клонящихся во все стороны, как пьяные. На кружеве ее блузки лежал котенок с черным мехом. Hay снова поднял руку: - Народ мой, друзья мои! В этот день наслаждайтесь и люб.уй-тесь тем, что вы здесь построили. И подумайте об этом. Тридцать один год тому назад мы чуть не уничтожили сами себя битвой и вероломством. Для многих из вас это было не так уж давно - десять - двенадцать лет на Вахте. Вы помните, как я потом говорил, что это было как после Чумных Лет на Балакрее. Мы уничтожили почти все ресурсы, которые у нас были, лишили себя возможности межзвездного перелета. И я говорил, что нам, ради выживания, надо отбросить в сторону вражду и работать вместе, как бы ни были мы различны... Что ж, друзья мои, мы сделали это! Нельзя сказать, что мы избавились от физической опасности; наша судьба еще решается в работе с пауками. Но оглянитесь вокруг, и вы увидите, как мы исцелили сами себя. Все вы построили этот парк из голого камня, снега и льда. Эта Северная Лапа - этот Озерный Парк - невелика, но это произведение высокого искусства. Поглядите на него! Вы сделали такое, что может соперничать с созданиями высочайших цивилизаций. - И я горжусь вами. - Он обнял Чиви за плечи, спихнув котенка на сгиб ее руки. Когда-то отношения между Hay и Лизолет были мерзким слухом. Теперь - теперь Фам видел, как люди при виде этого жеста довольно улыбнулись. - Вы видите, что это - более чем парк, более чем святая святых Предводителя. То, что вы видите здесь, - свидетельство чего-то нового во вселенной, слияния лучшего, что есть у Кенг Хо 'и эмергентов. - Фокусированные работники эмергентов... - Фам отметил, что он все еще не говорит о рабах так в лоб, как мог бы, - ...выполнили для этого парка все детальное планирование. Торговое искусство и индивидуальные действия людей Кенг Хо претворили его в жизнь. И я узнал для себя нечто новое. На Балакрее, Френке и Гаспре мы, предводители, правим ради блага общества, но правим мы в основном личными указаниями - а часто силой закона. Здесь, работая с бывшими людьми Кенг Хо, я увидел иной путь. Я знаю, что работа в моем парке была выполнена как плата за дурацкие розовые бумажки, которые вы от меня так долго прятали. - Он поднял руку, и несколько бумажек запорхали в воздухе. Снова раздался смех. - И вот что! Эта комбинация приказов предводителя и эффективности Кенг Хо работает, раз мы смогли добиться своей цели! Он поклонился восторженным аплодисментам. Чиви встала впереди него у перил веранды - и аплодисменты сразу стали громче. Котенок, которому наконец надоели шум и суета, спрыгнул с руки Чиви и полетел над толпой. Он расправил мягкие крылья и замедлил взлет, потом по кругу вернулся к хозяйке. - Прошу заметить, - обратилась Чиви к толпе, - Мирау разрешается здесь летать, но у нее есть крылья! - Кошечка нырнула к ней, потом улетела в лес, росший у берега и за домом Hay. - А теперь я приглашаю всех на ту полянку выпить и закусить. Кое-кто из гостей уже был там. Остальные поспешили по тропам к столам, которые медленно опускались на лужайку как бы под весом наставленной на них еды. Фам двигался с толпой, громко приветствуя всех, кто с ним заговаривал. Было важно отметить свое присутствие у как можно большего числа людей. Тем временем на тыльной стороне глаз сообщения от его крохотных шпионов складывались в тактическую картинку парка и леса. За столами схлестнулись разные культуры, но заведение Бенни выработало этикет поведения за едой. Вскоре многие уже получили ведерки и бутылки с напитками и вышли на открытое место. Фам подошел к Бенни сзади и шлепнул по спине. - Бенни! Отличная жратва! Но я думал, что это ты ее поставляешь. Бенни закашлялся. - Конечно, отличная. И конечно, моя. И Гонле. - Он поклонился бывшей регистраторше, которая стояла рядом с ним. - Это отец Чиви вывел кое-что новое по описанию, которое мы нашли в библиотеке. Уже полгода как, но мы берегли его для этого случая. Фам с важным видом произнес: - Я свою часть работы тоже не сачковал. Кто-то должен был надзирать за бурением и плавлением воды для озера. Гонле Фонг улыбнулась своей корыстолюбивой улыбкой. Больше любого человека Кенг Хо - больше даже самой Чиви - Гонле купилась на "похвалу сотрудничеству" Томаса Hay. Она очень любила творить добро. - Все принимали участие. Мои фермы теперь открыто разрешены предводителем. И мне дали наконец настоящую автоматику. - У тебя теперь есть что-то получше клавиатуры? - ехидно спросил Фам. - Можешь не сомневаться. А сегодня я отвечаю за обслуживание. Она театральным жестом подняла руку, и в нее плавно спланировал поднос с едой. Он повернулся под ее рукой и вежливо поклонился, когда Гонле взяла наперченные водоросли. Потом поднос подплыл к Бенни и к Фаму. Шпионы Фама смотрели на поднос со всех сторон. Он маневрировал на крошечных газовых соплах, почти беззвучно. Простое механическое устройство, но двигался он разумно и грациозно. Бенни тоже это заметил. - Управляется кем-то из Фокусированных? - спросил он с оттенком грусти. - Э-гм, да. Предводитель сказал, что это стоит усилий, учитывая такое событие. Фам посмотрел на другие подносы. Они плавали широкими кругами от столов с едой и к тем гостям, которых еще не накормили. Умненько. Рабов дипломатично не показывали, и люди могли притворяться, будто верят частым заверениям Hay, что Фокус возносит цивилизацию на более высокий уровень. Но ведь прав этот Hay! Будь он проклят. Фам сказал Гонле Фонг что-то достаточно враждебное - было ясно, что этот "старый пердун Тринли" по-настоящему поражен, но решил этого ни за что не показывать. Он отошел от центра толпы, явно направляясь к еде. Гм! Ритцер Брюгель был сейчас не на Вахте - еще один разумный поступок со стороны Hay. Многий сегодня частично поверили в теперешнюю "точку зрения" Hay, но Ритцер Брюгель заставил бы нервничать даже и полностью обращенных. Но если Брюгель не на Вахте, а Рейнольт и Hay отвлекли зипхедов на обслуживание... то шанс может быть даже лучше, чем он думал. Так где же Рейнольт? Эту женщину бывало на удивление трудно отследить; иногда она выпадала из поля зрения шпионов Брюгеля на целые килосекунды. Фам направил внимание наружу. В парке были рассеяны миллионы частиц. Наиболее заняты были те, которые стабилизировали озеро и управляли вентиляторами, но оставалось еще много процессорной мощности. Со всеми точками наблюдения и изображениями ему не справиться никак. Мысленно озирая парк, он почти не замечал, что сильно качается на ногах. Ага, вот! Не крупным планом, но это внутри дома Hay. Он заметил проблеск рыжих волос и розоватой кожи Рейнольт. Как и ожидалось, женщина эта в праздновании не участвовала. Она склонилась над эмергентским устройством ввода, скрыв глаза за полностью зачерненными скорлупками. Выглядела как всегда. Напряженная, углубленная, будто на грани смертельной догадки. И скорее всего, так. оно и есть. Кто-то хлопнул его по плечу так же сильно, как он только что хлопнул Бенни. - Ну, Фам, так что ты думаешь? Фам отключился от внутреннего видения и огляделся в поисках нападавшего. Траг Силипан был одет для праздника. Форма на нем была такая, как Фам еще не видел, разве что в материалах по истории эмергентов: синий шелк с бахромой и кисточками, как-то имитирующий рваную и грязную одежду. Форма Первых Ведомых, как однажды сообщил ему Траг. Фам позволил себе преувеличить сюрприз: - Думаю насчет чего - твоей формы или вида с озером? - Вида, вида! В форме я Потому, что сегодня такой важный этап! Ты слышал речь предводителя? Давай посмотри на парк как следует и скажи мне, что ты думаешь. Внутренним зрением Фам увидел, как к ним сзади приближается Эзр Винж. Проклятие! - Да, что вы думаете, артиллерист Тринли? - Винж обошел вокруг и встал перед ними. На какой-то миг он встретился глазами с Фамом. - Из всей Кенг Хо вы самый старший, вы больше всех летали. И опыт у вас наверняка побольше, чем у любого из нас. Как вам Северная Лапа предводителя по сравнению с величайшими парками Кенг Хо? В словах Винжа был второй смысл, который ускользнул от Трага Силипана, но на Фама на миг накатила холодная ярость. Это еще из-за тебя, мелкий пакостник, мне надо убить Анне Рейнольт. "Истинные" сведения Hay о Фаме Нювене грызли мальчишку. Уже больше года было ясно, что он понял, как на самом деле было дело у разлома Брисго. И он догадался, что именно Фам хочет от Фокуса. Его требования гарантий и заверений становились все более и более конкретными. Локализаторы нарисовали цветное изображение лица Эзра Винжа, показывая его кровяное давление и температуру кожи. Может хороший зипхед посмотреть на эту картинку и догадаться, что мальчишка ведет какую-то игру? Может быть. Ненависть мальчика к Hay и Брюгелю все еще перевешивала его чувства относительно Фама Нювена, и Фам все еще мог этим пользоваться. Но это еще одна причина, по которой следует устранить Рейнольт. Эти мысли промелькнули у Фама, пока его лицо расплывалось в самодовольной усмешке. - В такой формулировке, мальчик мой, ты абсолютно прав. Книжное образование - это не то, что путешествовать за много световых лет и видеть собственными глазами. Он отвернулся и стал глядеть на тропу, мимо дома, на причал и лежащее за ним озеро. Притворяйся глубокомысленно задумавшимся. Он много мегасекунд невидимо облазил эту конструкцию; играть роль должно быть легко. Но сейчас он ощущал, как ветер медленно шевелит ветви деревьев позади. Влажная еле уловимая прохлада, с ароматом смолы, шепчущая о тысячах лесных километров за спиной. Теплое солнце греет сквозь разрывы облаков. Это, конечно, тоже подделка. Сейчас настоящее солнце вряд ли ярче приличной луны. Но система освещения, вмонтированная в алмазное небо, могла имитировать почти любой световой эффект. И единственным намеком на неестественность были еле уловимые дрожащие радуги в дальней дали... А под холмом лежало само озеро. Это был триумф Чиви. Вода была настоящей, местами до тридцати метров глубиной. Ее стабильность поддерживала сеть локализаторов и сервоклапанов Чиви, и поверхность, плоская и гладкая, отражала небо над головой. Дом предводителя смотрел на причал, стоящий у конца фиорда. Фиорд тянулся на километры - а на самом деле всего на двести метров, и два скалистых острова стояли на страже дальнего берега. Благословенный Господом шедевр. - Это трезартнис, - сказал Фам, но постарался, чтобы слово прозвучало оскорбительно. Силипан нахмурился: - Что? - Жаргон строителей парков, - объяснил Эзр. - Это значит... - А, да. Слыхал я это слово: бонсай, доведенный до крайностей. - Траг обиженно фыркнул. - Да, до крайностей: так хотел предводитель! Посмотри '- огромный парк в микрогравитации, в совершенстве имитирующий поверхность планеты. Нарушает кучу эстетических правил, но знать, где какие правила нарушать, - признак великого предводителя. Фам пожал плечами и продолжал жевать закуски фабрики Гонле. Потом лениво повернулся и посмотрел в лес. Гребень холма выходил к истинной стене пещеры - стандартный прием строителей парков. Деревья поднимались на десять - двадцать метров, на длинных стволах темно и влажно блестел мох. Али Лин вырастил их в инкубаторе на поверхности Алмаза-1. Год назад это были трехсантиметровые ростки. Теперь по волшебству Али они казались столетними. Кое-где лежала мертвая древесина "старых" поколений леса, серая среди голубого и зеленого. Некоторые строители парков умудрялись достичь такого совершенства - только если смотреть из одной точки. Но невидимые глаза Фама смотрели со всех сторон и по всему лесу. Парк предводителя был совершенен на всех уровнях. Кубометр за кубометром он был не хуже тончайших бонсай Намчена. - Ну, - сказал Силипан, - я думаю, вам понятно теперь, что у меня есть причина гордиться! Общий вид дал предводитель Hay, но это я работал с автоматической системой, которая вела строительство. Фам ощутил, как в Эзре Винже нарастает злость. Конечно, он ее может подавить, но хороший шпион ее все равно заметит. Фам чуть толкнул Эзра в плечо и расхохотался фирменным самодовольным смехом Тринли. -' Ты понял, Эзр? Траг, ты хочешь сказать, что это сделали Фокусированные, которыми ты руководишь? "Руководишь" - слишком сильно сказано. Скорее Траг был сторожем, но это слово было бы оскорблением, которого Траг простить не смог бы. - Ну да, зипхеды. Я же это и говорил? Из толпы у столов к ним подошла Рита Ляо, неся еду на двоих. - Кто-нибудь видел Дзау? Тут так просторно, что потеряться можно. - Я не видел, - ответил Фам. - Это летчика? Кажется, он с той стороны дома. Это сказал кто-то из эмергентов, которого Фам не знал по имени. Hay и Чиви на открытие дома устроили пересечение Вахт, и теперь в толпе встречались почти незнакомые лица. - Ну, черт побери! Надо бы просто подпрыгнуть да посмотреть сверху. - Но даже в сегодняшней расслабленности Рита была слишком хорошим Ведомым, чтобы нарушить правило. - Чиви! Ты не видела моего Дзау? Чиви отделилась от окружающей Томаса Hay группы и прошар-кала к ним по дороге. - Видела. - Фам заметил, что Эзр Винж попятился и отошел прочь к другой группе. - Дзау не верил, что причал настоящий, и я предложила ему пойти посмотреть. - А он настоящий? И лодка тоже? - А как же! Пошли, я тебе покажу. Все пятеро пошли по тропе вниз, Силипан махнул своими шелковыми лохмотьями, призывая остальных: - Пошли посмотрим, что мы там сделали! Фам послал внутренний взгляд вперед, разглядывая скалы возле причала, кусты, которые склонялись к воде. Балакрейская растительность была красива аскетической красотой, подходящей к прохладе воздуха. Вход в служебный тоннель был скрыт в обрыве за сине-зелеными кронами. Лучшего шанса у меня не будет. Фам шел рядом с Чиви, задавая вопросы, которые, как он надеялся, отметят его присутствие и позже. - И на ней в самом деле можно плавать? Чиви улыбнулась: - Сами увидите. Рита Ляо преувеличенно затряслась. - Настолько холодно, что может быть и настоящим. Северная Лапа - это прекрасно, но ты не можешь переделать это на что-нибудь тропическое? - Нет, - ответил Силипан. Он выступил вперед и сказал наставительным тоном: - Слишком здесь для этого реально. Вся цель Али Лина состояла в реализме и деталях. Теперь, в присутствии Чиви, он отзывался о зипхедах как о людях. Тропа петляла, как настоящий серпантин, и привела их к каменной стене гавани. Почти все гости шли следом, заинтересованные, из чего же в самом деле сделана стенка. - Вода чертовски плоско выглядит, - сказал кто-то. - Ага, - согласилась Чиви. - Правдоподобные волны ~ это самая трудная часть. Кое-кто из друзей моего отца еще над этим работает. Если удастся формировать поверхность воды в малых масштабах и времени, и... Раздался чей-то нервный смех - троица котят пролетела над головами низким и быстрым зигзагом. Они пронеслись низко над водой и стали набирать высоту, как взлетающий самолет. - Ну уж этого в настоящей Северной Лапе точно нет! - Верно, - засмеялась Чиви. - Это была моя цена! - Она улыбнулась Фаму: - Помните котят, которые были у нас на той базе, перед полетом? Когда я была маленькой... - Она оглянулась, высматривая кого-то в толпе. - Когда я была маленькой, мне одного Такого подарили. В душе она все еще была маленькой девочкой, которая помнит другие времена. Фам сделал вид, что не заметил в ее голосе сожаления и ответил тоном надутым и покровительственным: - Летающие котята на самом деле ерунда. Если уж ты хотела иметь хороший символ, надо было вырастить летающих свиней. - Свиней? - Траг споткнулся, чуть не сбившись с шага. - Ах да, "благородная крылатая свинья". - Именно; дух программирования. На самых больших базах есть крылатые свиньи. - Ага, только тогда дайте мне з'онтик! Траг покрутил головой, и кое-кто позади засмеялся. Миф о летающих свиньях до Балакреи не доходил. Чиви улыбнулась на эту интермедию. - Может, и придется - котят мне никогда не уговорить собирать летающий мусор. Не прошло и двухсот секунд, как толпа выстроилась у края воды. Фам отодвинулся от Чиви, Трага и Риты, будто искал, где встать получше. При этом он отошел ближе к закрытому сине-зеленой кроной туннелю. Если повезет, сейчас внимание толпы что-то отвлечет. Наверняка какой-нибудь дурак оторвется от земли. Он стал последний раз проглядывать систему безопасности по сети локали-заторов... Рита Ляо дурой не была ни в каком смысле, но когда увидела, где Дзау Цинь, слегка потеряла осторожность. - Дзау, Чума тебя побери, что ты там... Она сунула тарелку и стакан кому-то сзади и бросилась на пирс. Лодка скользила по нему, мягко сходя в фиорд. Как дом и пирс, она была сделана из темного дерева. Только это дерево было просмолено до ватерлинии, отлакировано и покрашено у планшира и носа. На единственной мачте поднимался балакрейский парус. Со средней банки публике улыбался Дзау Цинь. - Дзау Цинь, немедленно вернись! Это лодка предводителя! Ты... Рита побежала к пирсу, осознала свою ошибку и попыталась остановиться. Когда нога ее оставила почву, она двигалась со скоростью всего несколько сантиметров в секунду. Рита взмъ1ла.с платформы, недоуменно вертясь и громко выражая вслух свое недовольство. Если ее никто не перехватит, она проплывает над головой блудного мужа и через несколько сот секунд опустится в озеро. Время действовать. Программы сообщили ему, что никто из толпы не смотрит. Зондирование системы безопасности Hay показало, что прямо сейчас никто за ним не наблюдает, и мелькнула еще раз Рей-нольт, работающая над чем-то в дальней комнате. Он на миг ослепил локализаторы и шагнул под кроны. Чуть подкорректиро- ванные цифровые записи покажут, что он все это время здесь. Он сможет сделать то, что необходимо, и вернуться незамеченным. Все равно это адски опасно, даже если шпионы Брюгеля не насторожены. Но убрать Рейнольт необходимо. Фам пдошел на пальцах по обрыву, притормаживаемый необходимостью двигаться незаметно. Даже здесь было очевидно искусство Али Лина. Скала была простым необработанным алмазом, но Али принес камни из свалки минералов с поверхности груды скал ." лагеря L1. Они были обесцвечены, будто тысячелетним выветриванием. Скала была таким же произведением искусства, как нарисованная на бумаге или в компьютере. Али Лин был гениальным строителем парков еще до экспедиции к Мигающей. Сэмми Парк за это и взял его в экипаж. Но за годы под Фокусом он стал еще более великим - каким только может стать человек, если ум его одержим единственной страстью. То, что сделал он и его коллеги, было тонко и глубоко... и не меньше всего прочего показывало, какую мощь дает Фокус культуре, им владеющей. Пользоваться Фокусом - это хорошо. Вход туннеля был на несколько метров выше. Фам почувствовал с полдюжины плавающих локализаторов, обозначающих контуры двери. Какая-то часть его внимания все еще следила за толпой у причала. Ни одна пара глаз в его сторону не глядела. Находчивые люди забрались на пирс и устроили живую цепь, протянувшуюся в воздух на шесть-семь метров, как в акробатическом этюде. Люди в цепи клонились в самые разные стороны - в обычных позах при подоб-^ ной операции в невесомости. Иллюзия верха и низа разрушилась, и некоторые эмергенты со стоном отвернулись. Одно дело - представить себе, что плоская водная поверхность лежит внизу. Совсем . другое - увидеть перед собой отвесный водяной обрыв или водяной потолок. От этого может и замутить. Но конечный элемент цепи вытянул руку и поймал Риту за лодыжку. Цепь сжалась, притягивая ее обратно к земле. Фам постучал себя по ладони, и звуки этой сцены стали громче. Дзау Цинь несколько смутился и стал извиняться перед женой. - Но Чиви сказала, что можно. И не забывай, я же космический пилот! - Начальник пилотов, Дзау! Это не то же самое. - Достаточно близко. И кое-что я умею делать без зипхедов. Дзау опять сел возле мачты и чуть дернул парус. Лодка пошла вокруг пирса, ровно держась на воде. Может быть, прилипание не давало ей оторваться. Зато кильватерный след поднялся в воздух на полметра, извиваясь и сплетаясь в косы, как делает свободная вода под действием поверхностного натяжения. Толпа зааплодировала - даже Рита, и Дзау развернул лодку, пытаясь поставить ее снова к причалу. Фам подтянулся на уровень входа туннеля. Локализаторы уже занялись люком. Слава создателю, все в этом парке было совместимо с ними. Дверь бесшумно открылась. И когда он вплыл внутрь, закрыть ее за собой было нетрудно. У него было, быть может, две сотни секунд. Фам быстро стал проталкиваться по туннелю. Здесь иллюзий не было. Стены были необработанными, кристаллическими, истинное вещество Алмаза-1. Фам прибавил скорость. Разворачивающиеся перед ним карты показывали то, что он уже раньше видел. Томас Hay хотел, чтобы Озерный Парк стал его главной резиденцией: после этого праздника доступ посторонним будет строго ограничен. Последние тепловые копатели Hay использовал на прокладку этих туннелей. Они давали ему прямой доступ ко всем главным ресурсам Хаммерфеста. Крошечные шпионы Фама показали ему, что он в тридцати метрах от нового входа в клинику Фокуса. Hay и Рейнольт на пикнике. Все техники МДИ либо на пикнике, либо вне Вахты. Ему в клинике хватит времени на небольшой саботаж. Фам наклонил голову к ногам и затормозил руками о стены. Саботаж? Будь ты честным. Убийство. Нет, устранение. Или смерть противника в бою. Фаму случалось убивать в бою не меньше всякого другого, и не всегда из корабля в корабль. И это то же самое. Что из того, что Рейнольт теперь Фокусированный автомат, рабыня Hay? Было время, когда ее зло само себя осознавало. Фам достаточно знал о клике Ксеваль, чтобы понимать: ее ужасы не были придуманы теми, кто ее уничтожил. Было время, когда Анне Рейнольт была вроде Ритцера Брюгеля, хотя, конечно, куда более умелой. По внешности эти двое могли бы быть близнецами: бледноко-жие, рыжеволосые, с холодными глазами убийц. Фам попытался поймать образ, усилить его в уме. Когда-нибудь он опрокинет режим Hay - Брюгеля. Когда-нибудь он ворвется на "Невидимую Руку" и положит конец ужасам Брюгеля. И то, что я должен сделать с Рейнольт, - то же самое. Тут Фам заметил, что плавает перед входом в клинику, и пальцы его наставились на команду открытия двери. Сколько же времени я потерял? Отсчет времени, который он держал на периферии зрения, ответил, что всего две секунды.. Он сердито постучал пальцами. Дверь скользнула в сторону, и он вплыл в тишину комнаты. Клиника была ярко освещена, но поле зрения за глазами вдруг потемнело и опустело. Он двигался осторожно, как человек, внезапно пораженный слепотой. Локализаторы из туннеля и те, что он стряхнул с одежды, рассыпались вокруг, постепенно возвращая способность видеть. Он быстро переместился к столу управления МДИ, стараясь не обращать внимания на отсутствие зрения по углам и слепые пятна. Клиника была единственным местом, где локализаторы долго не жили. Импульсы больших магнитов пережигали их электронику. Траг стал их выгребать пылесосом после того, как ускоренная магнитом пылинка порезала ему ухо. Но Фам Нювен не собирался давать магнитные импульсы, и его шпиончики проживут достаточно, чтобы он успел поставить ловушку. Он пересек комнату от стены к стене, быстро отмечая стоящие в ней аппараты. Как всегда, клиника была упорядоченным лабиринтом бледных ящичков. Здесь беспроволочная связь не применялась. Автоматику соединяли с магнитами оптические кабели и короткие лазерные связи. Сверхпроводящие силовые кабели уходили туда, где он пока еще не видел. Ага. Локализаторы подплыли к шкафу контроллера. Он был поставлен точно так, как его оставил Траг в последний раз. Сейчас Фам на каждой Вахте много килосс-кунд проводил в клинике с Трагом. Фам Тринли никогда не выражал особого любопытства насчет того, как работает аппаратура Фокуса, но Траг любил хвастаться, и Фам узнавал все больше и больше. Фокус легко может убить. Фам парил над катушками согласования. Внутренняя область МДИ была в поперечнике меньше пятидесяти сантиметров, даже недостаточно для картирования всего тела. Но этот аппарат предназначался только для головы^ и картирование было лишь частью этой игры. Аппарат был набором высокочастотных модуляторов, которые и отличали его от стандартного имиджера. Под управлением программ, составленных в основном Анне Рейнольт, что бы ни говорил Траг, модуляторы раздражали и стимулировали вирус Фокуса в голове жертвы. По одному кубическому миллиметру оркестровалась психоактивная секреция мозговой гнили. Даже при очень точной работе болезнь надо было настраивать каждые несколько мегасекунд, иначе зипхед свалится в кататонию или гиперактивность. Мелкие ошибки вызывают дисфункции - почти четверть всей работы Трага приходилось переделывать. Средние ошибки могут разрушить память. Крупные ошибки могут вызвать массивное поражение, и жертва умирает даже быстрее, чем Ксопи Реюнг. В следующий раз, когда Анне Рейнольт будет себя настраивать, она падет жертвой такого несчастного случая. Его уже нет в Озерном Парке почти сто секунд. Дзау Цинь набирает маленькие группы покатать на лодке. Кто-то все-таки свалился в воду. Отлично. Это даст мне еще время. Фам снял кожух с контроллера. В нем находились интерфейсы к сверхпроводникам. Такие штуки могут отказывать, в редких случаях - без предупреждения. Ослабить переключатель, подстроить программы управления, чтобы они узнали Рейнольт, когда она в следующий раз использует аппаратуру на себе... С тех пор, как он вошел в клинику, активные локализаторы, принесенные им с собой, рассеялись уже по всей комнате. Как слабый свет, уходящий все дальше и дальше в полную темноту, открывая все больше и больше предметов. Он поставил эти образы на низший приоритет, пока изучал переключатель почти микроскопическим зрением. Что-то мелькнуло - подвижное. Он уловил мелькнувшую ногу в штанине на краю одного из фоновых образов. Кто-то прятался в мертвой зоне за ящиками. Фам ориентировал туда локализаторы и нырнул в открытое пространство над ящиками. Женский голос: - Схватиться за упор и не двигаться! Анне Рейнольт. Она вынырнула из-за ящиков как раз чуть дальше, чем он мог бы достать. И держала указку, будто это оружие. Рейнольт остановилась у потолка и направила указку на него. - Рука за рукой вернитесь к стене. На миг Фам колебался на грани прямой атаки. Указка может быть блефом, но если даже она связана с пушкой, какая разница? Игра окончена. Единственная оставшаяся возможность - быстрое и ошеломляющее нападение, здесь и под взглядом локализаторов всего Хаммерфеста. А может, и нет... Фам отступил к стене, как ему было сказано. Рейнольт вышла из-за ящиков, зацепившись ступней за скобу. Указка в ее руке не качнулась. - Итак, мистер Фам Тринли? Приятно, наконец, узнать правду. Свободной рукой она отвела волосы с лица. Скорлупки были прозрачны, и глаза хорошо видны. Что-то в ней было необычное. Лицо было бледно и холодно, как всегда, но на обычное нетерпение и безразличие наложился какой-то триумф, сознательное самодовольство. И... и на губах ее была хотя и неуловимая, но точно улыбка. - Вы мне поставили ловушку, Анне? Он всмотрелся, и в покоях Hay увидел, что принял за Анне Рейнольт изображение на обоях, свободно лежащих на кровати. Она затемнила глаза, что было очень на нее похоже, и перехитрила его простым видеоизображением. Она кивнула. - Я не знала, что вам, но поставила. Давно уже было ясно, что кто-то манипулирует моими системами. Вначале я думала, что это Ритцер или Кэл Омо играют в политические игры. Вас я рассматривала как возможного кандидата человека, который слишком часто оказывается в центре событий. Сначала старый дурак, потом старый работорговец, скрывающийся под маской дурака. Теперь я вижу, что имею дело с чем-то большим, мистер Тринли. Вы в самом деле думали, что вечно сможете обманывать системы предводителя? - Я... - Зрение Фама покинуло комнату и оглядело Озерный Парк. Пикник продолжался. Сам Томас Hay с Чиви присоединились к катающимся на лодке. Фам взял лицо Hay крупным планом: он был без скорлупок. Так не поступает человек, наблюдающий за засадой. Он не знает! - Я очень боялся, что не смогу обманывать системы вечно - в частности, вас. Она кивнула: - Я так и думала, что кто бы это ни был, он метит в меня. Я критический компонент. - Она на миг отвела взгляд от него, на открытый контроллер. - Вы знали, что мне в следующую мегасекунду предстоит подстройка? - Да. - И подстройка тебе нужна больше, чем я думал. В нем всколыхнулась надежда. Она вела себя как персонаж из идиотского приключенческого романа. Она не сказала начальнику, что собирается сделать. Наверняка за ней никто не стоит. И теперь она тут плавает и болтает! Заставь ее продолжать говорить. - Я думал, что могу ослабить переключатели. Когда вы воспользуетесь аппаратурой, ее заклинит на высоких значениях и... - И у меня произойдет множественный разрыв капилляров? Очень жестоко, очень грубо, мистер Тринли. Да, но ведь у вас не хватило бы ума попытаться перепрограммировать? - Нет. - Насколько она отклонилась от калибровки? Ударь на эмоции. - А кроме того, я хотел вашей смерти. Вы, Hay и Брюгель - единственные тут настоящие звери. Вы единственная, до кого я могу добраться. Она улыбнулась шире: - Вы сумасшедший. - Нет, вы сумасшедшая. И когда-то вы были предводителем вроде этих. Ваша проблема в том, что вы проиграли. Или не