дуя ее наставлениям, подошел к вдове и спросил ее, где находится жених. - Я думала, - сказала она, - что он будет здесь раньше меня. Я сяду пока и прочитаю свои молитвы. Он подойдет к тому времени, как я кончу. Джек был очень удивлен, что его хозяйка так внезапно собралась венчаться, а он ничего этого не знал. Вдова встала после молитвы, священник сказал ей, что жениха еще до сих пор нет. - Возможно ли? - сказала вдова. - Я ждать его больше не буду, хотя бы он был такою же редкостью, как Джорж-э-Грин {Герой многих рыцарских романов времен Елизаветы.Герой многих рыцарских романов времен Елизаветы.}. Повенчайте же меня поскорее с моим Джеком. - Да что вы, сударыня, - сказал Джек, - вы шутите? - Ну, нет, я совсем не шучу, - как раз наоборот. Полно, Джек, не принимай такого сурового вида и вспомни, что ты поклялся мне не мешать, когда я приду в церковь венчаться, и даже наоборот - мне в этом помочь. Отложи-ка этот факел и дай мне руку, так как никто, кроме тебя, не будет моим мужем. Джек, видя, что делать было нечего, согласился: он понимал, что иначе этого дела никак нельзя было устроить, и их тотчас же повенчали. Когда они вернулись домой, Джек угостил свою жену поцелуем. Все другие нашли его очень смелым. Вдова велела подать на стол лучшие кушанья, бывшие в доме, и они пошли завтракать. Она усадила своего мужа на стул на самом почетном конце стола и разостлала перед ним красивую салфетку. Затем она позвала своих слуг, приказала им сесть за стол и принять участие в этом пиршестве. Они очень удивились, увидав своего товарища Джека за столом на месте их прежнего хозяина, и стали многозначительно улыбаться и даже громко смеяться, в то время как их хозяйка вся сияла, сидя рядом с Джеком. Тогда она спросила их, допустимо ли такое поведение за столом их хозяина. - Я объявляю, - сказала она, - что он мой супруг. Сегодня утром нас повенчали. Извольте впредь исполнять свой долг относительно него. Люди переглянулись между собою, пораженные этой странною новостью. Джек, понимая их смущение, сказал им следующее: - Милые мои друзья, не беспокойтесь. Хотя провидение и милость нашей госпожи и сделали меня из вашего товарища вашим хозяином, однакоже, я не так раздулся от гордости, чтобы позабыть свое прежнее положение. Но раз я должен поддерживать свое достоинство хозяина, разумно будет вам забыть то, чем я был, и принимать меня за то, что я есть. Если вы будете усердно исполнять свой долг, у вас не будет причины жалеть, что бог поставил меня вашим хозяином. Подмастерья, заранее уверенные, что он будет управлять ими справедливо, выразили ему свое уважение. На следующий день весь город знал, что Джек из Ньюбери женился на своей хозяйке. Когда она вышла из дому, каждый поздравлял ее и желал ей счастья и благоденствия. Одни говорили, что она вышла замуж на свое несчастье. Такой молодой хват не мог ее любить, она была чересчур стара. На это она ответила, что воспитает его, пока он носит еще свои свадебные башмаки, и испытает его терпение, пока он еще в цвету. Многие из кумушек в этом ее поддержали. Каждый день в продолжение первого месяца ее брака она уходила с утра к своим кумушкам или к знакомым и пировала в их компании. Она возвращалась только к вечеру и совсем не занималась своим домом. Когда она приходила, часто муж ее мягко ей выговаривал, указывал на неудобство такого поведения. Иногда она охотно его выслушивала, но случалось в другие разы с презрением ему говорила: - Хорошо я попалась, нечего сказать. Тот, кто был еще несколько дней тому назад моим слугой, будет теперь моим господином. Вот что бывает с женщиной, когда она принимает свою ногу за голову. Прошли деньки, когда я могла уходить, когда захочу, и возвращаться безо всякого надзора. Теперь я должна подчиняться власти Джека. Если я гуляю и широко трачу, то ведь не твое состояние я расточаю. Сжалившись над твоей бедностью, я сделала из тебя человека, хозяина дома. Но до самого своего последнего дня я не хочу быть твоей рабой; это, по правде говоря, прямо жалости достойно, что такой молодой парень, как ты, указывает мне на мои ошибки и дает мне наставления, будто я сама не знаю, как себя вести. Клянусь честью, сударь, вы не будете обращаться со мной, как с ребенком, вам не взнуздать меня, как осла. Раз тебе не нравится, что я выхожу одна, я буду ходить три раза туда, куда ходила один раз, и вместо часа буду оставаться там пять часов. - Ну, что же, - сказал он, - надеюсь, что ты образумишься. Затем он оставил ее, клокочущую от ярости, и пошел по своим делам. Так шло время. В один прекрасный день, когда она вышла по обыкновению и оставалась очень долго вне дома, он запер все двери и улегся в кровать. Около полуночи она пришла и стала стучать. Высунув нос в окно, он сказал: - Так это вы там стучитесь? Подите к ночному сторожу и попросите-ка его предоставить вам кровать, вы не будете сегодня ночевать здесь. - Надеюсь, - сказала она, - ты не выбросишь меня за дверь, как собаку, и не заставишь меня ночевать на улице, как девку. - Сука или девка, - сказал он, - для меня это все едино. Я ничего не могу еще прибавить, исключая того, что раз вы вышли на целый день для своего удовольствия, значит, можете оставаться на улице на всю ночь для моего удовлетворения. Все птицы и животные с наступлением ночи идут в место своего отдыха и следят, чтобы во-время вернуться к себе. Разве вы не видите, как даже несчастный паук, лягушка, муха и всякие другие твари возвращаются к себе в определенное время?.. Если же вы, будучи женщиной, не хотите делать так же, то и несите последствия вашего безумия. Затем всего хорошего! При этих словах жена стала жалобно и смиренно просить его впустить ее и простить ей обиду. Она клялась, что никогда в жизни не будет так поступать. Наконец, муж сжалился над ней, надел башмаки и спустился к ней в одной рубашке. Когда дверь была открыта, она вошла, дрожа от холода; он хотел уже запирать, как она сказала с сокрушением: - Увы, мой бедный друг, какая неудача - кольцо было, на моей руке еще минуту назад, я его уронила у самой двери. Добрый мой Джек, принеси свечу и помоги мне его поискать. Джек тотчас же вышел, и, пока он искал непотерянное кольцо, она быстро впрыгнула в дом и захлопнула дверь, оставив своего мужа на улице. Со свечой в руках он звал ее и умолял ему открыть, но она делала вид, что не слышит. Затем она поднялась в свою комнату, забрав с собою ключ. Когда он увидал, что она не отвечает, он стал стучать в дверь изо всех сил. Наконец, она высунулась в окно и закричала: - Кто там? - Это я, - сказал Джек. - Что все это значит? Прошу вас спуститься и отворить мне дверь. - Вот как, - сказала она, - так это ты? Нечего тебе больше делать, как бегать ночью по улицам? Точно пьяный ветрогон, который распугивает всех сверчков; тебе, верно, так тепло, что и дома-то не сидится. - Нет, прошу тебя, моя крошка, не укоряй меня больше и дай войти. - Вспомните, сударь, - сказала она, - как только что вы были у окна. Подобно судье, вы насмехались надо мной и не пускали меня войти. А теперь, Джек, мы сквитались. У тебя хватило духа запереть дверь перед носом у твоей жены! Ты, бездельник, говорил мне, чтобы я искала приюта у ночного сторожа. Я даю тебе разрешение пойти посмотреть, не предпочитает ли его жена спать с тобой, а не с мужем. Это вы, бесстыдник, оставили меня так долго зябнуть, что ноги мои замерзли, а зубы стучали. В это время вы читали мне проповедь о животных и птицах; вы рассказывали мне историю о пауках, мухах и лягушках. Пойди-ка теперь, погляди, примут ли тебя мухи, лягушки и паучихи у себя. Почему же ты еще не там? Не бойся, пойди с ними поговори. Я убеждена, что ты их найдешь у себя. И мужья их спят у себя дома. Терпение Джека подверглось такому жестокому испытанию, что он поклялся выломать дверь, если жена его не впустит. - Как ты горячишься! А ведь нельзя сказать, чтобы ты был тепло одет. Надеюсь, что этот урок послужит тебе для другого раза. Ты будешь помнить, что выставил меня из моего же дома. На, лови ключ, вернись, когда захочешь, и отправляйся спать со своими товарищами. Со мной ты сегодня спать не будешь. Она захлопнула окно и пошла спать, задвинув дверь своей комнаты засовом. Муж понял, что было бы совершенно напрасно стараться войти к ней в комнату, а так как было нестерпимо холодно, он нашел для себя место у своих служащих и там крепко заснул. На следующий день жена его встала очень рано, весело приготовила ему горячего подсахаренного вина, принесла его, пока он был еще в кровати, и спросила, как он себя чувствует. Джек сказал: - Как тот, кого опутала мегера: чем больше она стареет, тем хуже становится; как люди из Иллирии, которые убивали одним своим взглядом {В романах Делонэ встречаются сотни примеров и намеков из легендарной географии, из фантастической флоры и фауны.}, так убивает она своего мужа, вызывая своими поступками его гнев. Уверяю вас {В английском языке времен Шекспира употребление "ты" (уже архаичного) и "вы" (еще не всеобщего) управлялось весьма неопределенными оттенками мысли и чувства. Делонэ, отражая народный обычай, заставляет своих действующих лиц переходить от "ты" к "вы".}, жена моя, - сказал он, - ум ваш настолько извращен, что вы меняете, как паук, сладостный цветок доброго совета на злейший яд. Я предоставлю вас впредь вашей природной злобе и не буду больше стараться вас удерживать. Если бы я был более умен вчера вечером, я сохранил бы в доме покой, а себя уберег бы от насморка. - Муж, - сказала она, - ты должен помнить, что женщины подобны скворцам, которые скорее готовы проклевать себе брюхо, чем отдаться в руки птицеловам, или подобны сколопендре, которую небезопасно трогать. Тем не менее как самая твердая сталь подается под ударами молотка, так жены поддаются своим мужьям, когда те не слишком сердиты. Раз ты поклялся предоставить мне свободу, я уверяю тебя, что эта свобода не пойдет тебе во вред. Природа женщин, муж мой, столь благородна, что они подобно пеликану не поколеблются пронзить себе сердце для блага тех, кого любят. Простим же друг другу наши прошлые обиды, ведь мы, тот и другой, испытали наше терпение; потушим горячие уголья разногласия столь сладостным соком любовного поцелуя. Пожмем друг другу руку и забудем наш гнев за этим горячим вином. Ее муж охотно на это согласился, и с тех пор они жили вместе, по-христиански мирно и любовно, пока она, наконец, не умерла, оставив своего мужа очень богатым. ГЛАВА ВТОРАЯ.  О большом богатстве Джека из Ньюбери, о числе работающих у него людей и как он привел во Фледенфильд к королеве Екатерине двести пятьдесят вооруженных за его счет людей против шотландского короля. Джек из Ньюбери был вдов и мог выбирать между многими женщинами, дочерьми весьма влиятельных людей и очень богатыми вдовами. Но он имел склонность лишь к одной из своих служанок; в продолжение года или двух он испытал ее способности в управлении домом. Зная, насколько она была старательна в делах, добросовестна в счетах, и какая она была хорошая хозяйка, он решил, что лучше жениться на ней, хотя у нее не было ничего, чем на другой с целым богатством. Кроме всего прочего, она была стройна телом, красива и свежа лицом. В один прекрасный день он поделился с ней своими намерениями и спросил ее, хочет ли она за него выйти замуж. Принимая с благодарностью это предложение, молодая девушка заявила, что не может ни на что решиться без согласия своих родителей. Тогда было отправлено письмо к ее отцу, бедному крестьянину, жившему в Айльсбюри, в графстве Бюкингам. Весьма обрадовавшись такому счастью для своей дочери, он очень скоро приехал в Ньюбери и был дружески принят Джеком. Хорошенько его накормив, Джек повел показать ему всех своих людей за работой и все службы своего дома. В большой и широкой мастерской стояло двести станков, и двести человек работало за этими станками. Рядом с каждым из этих рабочих сидел хорошенький мальчик и весело управлял челноками. Совсем близко отсюда в другой зале двести веселых кумушек изо всей своей силы чесали шерсть и, работая, все время пели. В соседней комнате работали двести молодых девушек в красных юбках с белыми платками на голове; их рукава были белы, как снег, падающий зимой на западные горы, а у кисти каждый рукав грациозно стягивался лентой. Эти хорошенькие девушки никогда не прерывали своей работы, целый день они пряли. Во время работы они пели своими нежными голосами подобно соловьям. Наконец, они подошли к другой мастерской, где находились бедно одетые дети. Каждый из них сортировал шерсть, отделяя грубую от тонкой; их было числом сто пятьдесят человек. Это были дети бедняков, за работу им платили по пенни каждый вечер, не считая того, что их кормили в продолжение всего дня, и это было для них огромною помощью. В другой комнате они увидали еще пятьдесят человек, красивых мужчин, все это были гладильщики; их ловкость и уменье можно было тут же наблюдать; совсем рядом с ними находились восемьдесят тачечников, которые также усердно работали. У Джека была еще красильня, которая давала работу около сорока человекам, и суконовальня, где было занято двадцать человек. Чтобы прокормить всех служащих в его предприятии, ему нужно было каждую неделю десять хороших, жирных быков, не считая хорошего масла, сыра, рыбы и всякой другой провизии. У него был отдельный мясник на весь год, также и пивовар для эля и пива, и пекарь, чтобы печь хлеб, необходимый в таком большом предприятии. Пять поваров в его обширной кухне были заняты весь год приготовлением этого мяса, шесть повалят им помогали и мыли посуду" горшки и кастрюли, еще несколько бедных детей приходило каждый день вертеть вертел. Увидав все это, старый крестьянин был весьма поражен, как этого и можно было ожидать: значит, это был великий суконщик, слава о котором останется навеки. Когда старик осмотрел этот огромный дом и всю эту семью, его повели по кладовым; одни из них были полны шерстью, другие - руном, третьи - синильником и мареной; наконец, другие еще были наполнены штуками тонкого и толстого сукна, совершенно готового и выкрашенного, там же находилось большое количество других штук, вытянутых на тендерах, повешенных на шестах и лежащих еще мокрыми на полу. - Сударь, - сказал старый крестьянин, - я вижу, что вы о_т_ч_а_я_н_н_о б_о_г_а_т_ы, как говорят у нас, и я буду рад отдать вам свою дочь. Да благословит вас обеих бог так же, как я благословляю вас. - Но, отец, - сказал Джек, - что дадите вы мне за ней? - Послушайте, - сказал старик, - я всего только бедный человек. Но, благодарение богу, меня уважают мои соседи и следуют во всем моим советам с большей охотой, чем советам богатого человека. То, что я дам вам, будет дано от чистого сердца, так как всюду я слышу вам лишь одну похвалу. Я дам вам двадцать ноблей {Старинная английская монета, равная 6 шиллингам и 8 пенсам.} и теленка, а когда мы с женой умрем, к вам перейдет все мое достояние. Когда Джек выслушал это, он остался очень доволен, придавая больше значения скромности женщины, нежели деньгам ее отца. День свадьбы был назначен, и все было приготовлено для церемонии. Заказано было царское угощение, и к нему были приглашены соседние вельможи, рыцари и дворяне. На невесте было платье из тонкого бюра и плащ из прекрасного тонкого сукна. Голова была украшена золотой повязкой, а белокурые волосы были тщательно заплетены в две длинные косы, по обычаю того времени. В церковь она прошла в сопровождении двух прелестных мальчиков, шелковые рукава которых были украшены цветами розмарина. Один из них был сын сэра Томаса Перри, а другой сэра Фрэнсиса Хенгерфорд {Два нотабля из Беркшира, существование которых в начале XVI века подтверждается местными документами.}. Впереди нее несли прекрасную чашу новобрачной, всю из золота и серебра. Красивая позолоченная ветка розмарина, перевязанная разноцветными лентами, выступала из чаши. Группа музыкантов, игравшая всю дорогу, предшествовала невесте; за ней следовали девушки из лучших семейств, одни из них несли огромные свадебные пироги, другие же - гирлянды из колосьев, перевитых золотыми нитями. Таким образом вступила она в церковь. Я не буду останавливаться на женихе. У него было так много друзей, из самых знатных, что свадебный поезд его был очень велик. Несколько купцов из Стилльерда {Стилльерд - квартал в Лондоне, где жили ганзейские купцы.} приехало также на его свадьбу. По окончании церемонии все в том же порядке вернулись домой и сели обедать. Не было недостатка ни в яствах, ни в музыке. Рейнское вино лилось столь же обильно, как пиво и эль, так как ганзейские купцы прислали его десять бочек. Это свадебное празднество продолжалось десять дней, на пользу всех местных бедняков. Наконец, отец и мать новобрачной пришли выплатить приданое своей дочери. Новобрачный рассыпался перед ними в благодарности. Он не хотел еще отпускать их домой и, чтобы их задержать, сказал им: - Отец мой и мать моя, всю благодарность, на которую способно мое бедное сердце, обращаю я к вам за ваше доброе расположение, расходы и подарки. Пока я жив, обращайтесь ко мне без боязни, и я всегда помогу вам, как могу. В ответ на дар, который вы сделали мне, вот вам двадцать ливров, располагайте ими, когда представится на то случай. Взамен времени, которое вы потратили, и дорожных расходов, вот вам столько тонкого сукна, сколько нужно на плащ для вас и на праздничное платье для моей матери. Когда это сукно износится, приезжайте ко мне, и я вам дам другое. - Милый мой сын, - сказала старуха, - да будет благословение Христа всегда с тобою. Говоря по правде, мы продали всех наших коров за наличные деньги, имея в виду эту свадьбу. Мы не могли бы опять их купить ранее семи лет. Но мы продали бы все, что у нас есть, только бы наша дорогая дочь не отказалась от своего благополучия. - Я, - сказал старик, - продал бы плащ, который я ношу, и кровать, на которой сплю, только бы дать возможность моей дочери выйти за вас. - Благодарю вас, добрый мой отец и добрая моя мать, - сказала новобрачная. - Молю бога, чтобы он долго сохранил вас в добром здравии и благополучии. Затем она стала на колени и выразила свое почтение родителям, которые ушли, плача от радости. Немного времени спустя, когда наш славный король сражался во Франции, Яков, король шотландский, вероломный клятвопреступник, наводнил Англию многочисленными войсками. Он произвел страшные опустошения около границ. Каждый подданный английского короля был тотчас же назначен на должность, смотря по его способностям, и также получил приказание под страхом смерти быть наготове и в течение часа собраться с своими людьми и оружием. Джек из Ньюбери получил от королевских комиссаров приказание поставить шесть человек, из них четырех, вооруженных пиками, и двоих - аркебузами; они должны были отправиться в Бюкингамшир навстречу королеве. Она собрала там большие силы, чтобы итти против вероломного шотландского короля. Когда Джек получил это приказание, он спешно вернулся к себе и раскроил целую штуку сукна на плащи для всадников и еще несколько штук на капюшоны для пехотинцев. В короткое время он снарядил пятьдесят конных рослых молодцов; у них были белые плащи, красные шапки с желтыми перьями и копья; затем еще пятьдесят пехотинцев, вооруженных пиками, и пятьдесят стрелков, тоже в белых плащах; они были так искусны, >что не имели себе равных в войске. Сам он, вооруженный с головы до ног, сидел верхом на лошади, которая также была в полном боевом снаряжении; он ехал во главе своего отряда с копьем в руке и с красивым султаном из желтых перьев на нашлемнике. Таким образом предстал он перед комиссарами, вербовщикам короля. Увидав его, они стали спрашивать себя, кто бы мог быть этот благородный господин. Когда имя его стало известно, комиссары короля и большинство дворян обратились к нему с похвалой и приветствиями за его спешность и щедрость. Но один из них, уязвленный завистью, начал говорить, что Джек показал себя более расточительным, чем благоразумным, и более хвастливым, чем догадливым. - Самый крупный вельможа в стране, - сказал он, - был бы менее тщеславен. Он бы помнил, что королю часто представляется надобность требовать услуги от своих подданных. Следовательно, в этот раз он сделал бы лишь столько, сколько может сделать в следующий. Он прибавил: - Джек из Ньюбери, подобно аисту весной, думает, что самый высокий кедр чересчур низок для постройки его гнезда. Прежде нежели пройдет половина года, он будет, может быть, очень счастлив свить свое гнездо в каком-нибудь кусте. Эти злорадные пересуды дошли, наконец, до Джека из Ньюбери. Он был ими очень огорчен, но терпеливо переносил их до благоприятного момента. Спустя немного времени все ратники в Беркшире, Хамсшире и Уильтсшире получили приказ явиться перед королевой в Стони-Стретфорд; там ее величество, в сопровождении многочисленных лордов, рыцарей и дворян, была окружена тысячами вооруженных людей. Перед тем, как предстать перед королевой, Джек вымазал себе кровью лицо и свой белый плащ. Когда они явились перед королевой, она тотчас же спросила, кто были эти прекрасные "белые плащи". Сэр Генри Энглефельд, который командовал беркширскою частью, ответил следующими словами: - Да благоугодно будет вашему величеству узнать, что всадника, стоящего во главе их, зовут Джек из Ньюбери. Все эти молодцы в белом сукне - его подмастерья, работающие у него круглый год. Он снарядил их на свой счет, дабы в этот опасный час служить королю против его надменного врага. Ваше величество может быть уверенной, что нет лучших солдат под ее знаменами. - Добрый сэр Генри, - сказала королева, - приведите мне этого человека, мне нужно на него посмотреть. Джек сошел с лошади так же, как и все его товарищи, и они смиренно упали на колени перед королевой. - Встаньте, благородный дворянин, - сказала ее величество. И, протянув Джеку свою белую, как лилия, руку, она дала ее ему поцеловать. - Всемилостивейшая монархиня, - ответил он, - не дворянин я и не сын дворянина, а лишь бедный суконщик; у меня нет другого замка, кроме моей мастерской, и нет доходов, кроме тех, которые я получаю со спины барашков. Я не мог требовать иного герба, кроме деревянного челнока. Тем не менее, всемилостивейшая монархиня, мои бедные подмастерья и я сам готовы по приказанию вашего величества не только пролить свою кровь, но и отдать жизнь, если нужно, для защиты короля и родины. - Поздравляю тебя, Джек из Ньюбери, - сказала королева. - Хотя ты суконщик по ремеслу, но тем не менее дворянин сердцем и честный подданный. Если у тебя будут когда-нибудь дела при дворе, королева будет твоею заступницей. Дай бог, чтобы король имел побольше подобных тебе суконщиков! Но почему твой плащ выпачкан кровью, а лицо расцарапано? - Да благоугодно будет вашему величеству узнать, что я встретился с чудовищем, у которого тело человека, а голова собаки; его клыки, подобно зубам крокодила, были отравлены. Его дыхание, подобно дыханию Василиска, убивало на расстоянии. Если я хорошо понял, то его имя было з_а_в_и_с_т_ь. Невидимый, он напал на меня, подобно дьяволу из Майнца, который бросал камни, а его не видали {Беллефорест, Чудесные истории, 1597 г.}. Вот каким образом мое лицо оказалось в крови. Я этого даже не заметил. - Почему же это чудовище набросилось на тебя, а не на твоих товарищей или других солдат? - Благородная монархиня, этот смрадный пес показывает свои клыки всем, и немногие избегают его смертоносного дыхания. Он накинулся и на меня, хотя я не сделал ему ничего плохого. Но я выказал чересчур много любви моему монарху, и, как бедная вдовица, я отдал все своему господину и своей родине. - Англия была бы более счастлива, - сказала королева, - если бы в каждой деревне была виселица для этих чудовищ, которые, подобно эзоповским собакам, ложатся в свою кормушку и, не принося никакой пользы, злятся на тех, кто действительно приносит ее. После этого разговора королева выстроила свои войска и повела их на бой к Флудену, где король Яков расположился лагерем. Но пока войска проходили, появился гонец, посланный доблестным графом Сюррей. Он прислал сказать королеве, что она может теперь распустить свое войско, так как бог помог благородному графу победить шотландцев. Он только что разбил и умертвил их короля в генеральном сражении. Получив это известие, ее величество распустила свое войско и радостно, с улыбающимся лицом и хваля господа, направилась в Лондон. Она не забыла поблагодарить всех благородных дворян и всех солдат за их быстроту в оказании ей помощи, оказала всякие милости дворянству и раздала награды прочему военному люду. Она, конечно, не забыла и Джека из Ньюбери и надела ему на шею великолепную золотую цепь. Тогда все испустили радостный крик со словами: - Бог да хранит Катерину, благородную королеву Англии! Много шотландских вельмож было взято в плен, и много убито, и никогда еще Шотландия не терпела такого удара. Шотландский король надеялся, что завоюет Англию. Он ждал благоприятного случая для своего вероломного поступка. Наш король был тогда во Франции, воевал в Туркуэне и в Турнэ. Шотландцы подумали, что в Англии остались одни только пастухи и земледельцы, несведущие в военном деле, и что нет никого, кто был бы способен стать во главе войска. Ослепленный своим преимуществом, Яков наводнил страну войсками, хвастаясь своей победой еще до сражения. Это поражение было большим горем для его жены, королевы Маргариты, старшей сестры нашего короля. Для посрамления шотландцев и в память этой победы простой народ придумал песню, которую до сих пор помнят. ПЕСНЯ {*}. {* Один из наиболее подлинных образцов вольного стихосложенья, сохранившийся до нас. Эту песнь пели в Англии до Делонэ; он, может быть, ее дополнил.} _У короля Якова был прекрасный план. - Пусть он выполнит его, если может. - Он думал вступить в прекрасный Лондон - В день святого Якова. В день святого Якова, в полдень - В прекрасном Лондоне я буду. - Все вельможи веселой Шотландии - Будут там обедать со мной. Добрая королева Маргарита сказала тогда. - И слезы текли у ней из глаз: - Откажитесь от этой войны, благороднейший король. - Останьтесь верным. Вода в реке течет быстрая и глубокая. - От самого дна до берегов. - У моего брата Генриха крепкие войска. - Англию покорить трудно. - К чорту, - сказал он, - эту безумную. - Пусть запрут ее в тюрьме. - Она происходит от английской крови. - Смерть накажет эти слова. Тогда заговорил лорд Томас Говард. - Он был камергер королевы: - Если вы погубите королеву Маргариту, - Шотландия будет вечно раскаиваться в том. В своей ярости король Яков сказал: - Схватите этого безумца. - Он будет повешен, моя жена сожжена, - Как только я возвращусь. В Флуденфельд прибыли шотландцы. - Англичане пустили им кровь. - В Бремстон Грине произошла битва. - Там был убит король Яков. Вскоре шотландцы обратились в бегство, - Оставив позади себя свои пушки. - Их прекрасные знамена были все взяты. - Наши люди разбили их наголову. - Чтобы все вам сказать, их убили двенадцать тысяч. - Тех, что принимали участие в битве. - Много было забрано пленных. - Лучших солдат во всей Шотландии. Этот день создал ни одну сироту. - И не одну бедную вдову. - Много веселых дам шотландских - Пролило слезы в своем доме. Яков и его султан на голове - Хорошо похлебали пыли. - Его похвальбы были тщетны. - Мы заставили его проплясать такой танец, - Что он никогда не вернется к себе_. ГЛАВА ТРЕТЬЯ.  О том, как Джек из Ньюбери принимал короля, приехавшего в Беркшир, и как он устроил ему пир в своем собственном ломе. На десятый год своего царствования король приехал в Беркшир. Джек из Ньюбери одел тридцать человек из своих служителей, выбрав среди них самых высоких, в голубую одежду с шелковыми флорентийскими отворотами. Каждый из них имел по хорошему мечу и щит на плече. На самом Джеке был лишь хитон из простого бюра и штаны из простого белого сукна, без всякой отделки и канта. Его чулки, из цельного куска, были пришиты к подштанникам, а подштанники снабжены передним карманом, куда он втыкал свои булавки. Зная, что король будет проезжать через одну известную поляну, близко лежащую от города, он отбыл туда со всеми своими людьми. Затем он направился к большому муравейнику. Там он расположился и расставил своих людей округ этой горки с мечами наготове. Когда приехал король со своей свитой, он увидал их всех стоящими с обнаженными мечами и послал кого-то спросить их, в чем дело. Гарре, герольдмейстер, был его гонцом. - Добрые люди, - сказал он, - его величество хотел бы узнать, зачем стоите вы здесь с оружием, готовые к бою? Джек из Ньюбери выпрямился и ответил: - Герольд, подите скажите королю, что это бедный Джек из Ньюбери, жалкий маркиз Пригорка, которого избрали государем муравьев. Я стою здесь со стражей, дабы защитить моих бедных и несчастных подданных от могущества праздных бабочек. Я отброшу этих заклятых врагов нашей мирной республики, которая в это летнее время делает свои запасы на зиму. Герольд пошел сказать королю, что это некий Джек из Ньюбери, окруженный своими людьми, который стоит здесь, как сам он это утверждает, чтобы защитить какой-то муравьиный народ против ярости князя бабочек. Услыхав это известие, король от души рассмеялся и сказал: - Он прав, что приготовился к бою. У него очень страшный соперник. Господа, - прибавил он, - этот молодец любит посмеяться. Мы позовем его сюда, чтобы он нас повеселил. Герольд пошел сказать Джеку, что король его ждет. - Его величество, - сказал он, - имеет лошадь, а я ведь стою пеший. Король должен ко мне притти. Во время моего отсутствия наши враги могут на нас напасть, как шотландцы, когда король был во Франции. - Неужели ягненок не боится льва? - сказал герольд. - Да, - сказал Джек. - Если тут и есть лев, я знаю петуха, который его не боится. Скажите королю, что я был бы очень плохим правителем, если бы бегал ради своего удовольствия и оставлял бы свой народ на гибель" Ведь написано: "На кого возложены обязанности, тот должен их нести". Поди скажи это королю. Когда это поручение было исполнено, король засмеялся и сказал: - Раз он не хочет ничего слушать, мы сами отправимся к этому императору муравьев, который так исправен в своих обязанностях. При приближении короля Джек из Ньюбери и его слуги с криками радости побросали свое оружие, затем они подбросили кверху свои шапки в знак победы. - Вот как, - сказал король, - значит, война кончилась? Кто же генерал этой многочисленной армии? Джек из Ньюбери и его подмастерья упали на колени со словами: - Бог да хранит короля Англии! Один только его взгляд обратил в бегство наших врагов. Он приносит высший мир бедному, трудящемуся люду. - Клянусь, - сказал король, - вот достаточно крепкие молодцы, чтобы сражаться с бабочками. Какая храбрость против этих великанов... - Грозный повелитель, - сказал Джек, - я видел недавно во сне благоразумный муравьиный народ. Их нотабли были созваны и держали совет в знаменитом городе Сухая Пыль в двадцать первый день сентября. Меня избрали быть их королем. Несколько жалоб было предъявлено против плохих граждан республики: крота, например, который был уличен в государственной измене и изгнан навсегда из мирного царства муравьев; кузнечика и гусеницы, которые не только не работали, но жили трудом других. Бабочку еще больше ненавидели, но немногие нотабли смели посягнуть на нее из-за ее золотой одежды. Ее так долго переносили, что она сделалась властолюбивой и дерзкой {Вся эта аллегория имеет политический и экономический смысл. Она всецело направлена против Уольсея.}. Едва бедный муравей клал яйцо в свое гнездо, как она приходила и схватывала его, особенно перед Пасхой. Постепенно поднялось страшное неудовольствие против нее. Подобно р_а_з_н_о_ц_в_е_т_н_о_м_у о_с_л_у, бабочка заволновалась, собрала себе подобных и, став во главе их, стала вытеснять прилежный муравьиный народ вон из страны, затевая истребительные войны. Она думала сама сделаться повелительницей всех животных. - Какие же они тщеславные, эти бабочки! - сказал король. - Вот я и приготовился, - сказал Джек, - сопротивляться им, пока присутствие вашего величества не обратит их в бегство. - Тут не было большого риска, - сказал король, - эти насекомые не очень страшны. - Нет, - ответил Джек, - но их блестящая форма пугает простой люд... Тогда заговорил кардинал Уольсей: - Я вижу, - сказал он, - что ты, король муравьев, очень ненавидишь бабочек. - Мы ненавидим друг друга настолько, - сказал Джек, - насколько любят друг друга лисица и змея. Ловкая змея старается свести знакомство с хитрой лисой. Впрочем, я больше не хочу быть повелителем, величие короля затмило мою славу. Я подобен павлину, который, глядя на свои черные лапы, ни во что не считает свои яркие перья. Итак, я передаю его величеству все свои верховные права на жизнь и имущество моих подданных. Я бросаю к его ногам мое оружие и буду делать все, что соизволит он мне приказать. - Да благословит тебя бог, мой добрый Джек, - сказал король. - Я часто слышал, как говорили о тебе. Сегодня утром я хочу поехать посмотреть твой дом. Король, весьма веселый, поехал следом за ним до самого въезда в город, где огромное количество народа, не считая королевы Екатерины и ее свиты, ждало его. Среди радостных криков, которые испускал простой народ, король и королева отправились к веселому суконщику. Его супруга, окруженная шестьюдесятью служанками, преподнесла королю пчелиный улей, весь позолоченный. Пчелы снаружи были из золота, весьма тонкой работы. Зеленое деревцо было водружено на улей, на нем были золотые яблоки. Вокруг корней обвивались змеи и старались его уничтожить. Но осторожность и настойчивость попирали их ногами и держали знамя со следующей надписью: _Мы представляем вашим королевским взорам - Образ цветущей республики, - Где добродетельные подданные работают с радостью - И попирают ногами лентяев, живущих грабежом. - Тщеславие, Зависть и Предательство - Те ужасные змеи, которые стараются низвергнуть это плодоносное дерево. Но благородная осторожность, своим проницательным взором - Постигает их лукавый замысел, - И благородная Настойчивость, всегда рядом с ней стоящая, - Рассеивает их силы, готовые ко злу. - Так обмануты ожидания тех, кто хочет творить зло, - И, подобно рабам, они попираемы ногами_. Король соизволил принять эту эмблему и взял ее из рук женщин. Он приказал кардиналу позаботиться о ней и отправить ее в Виндзорский замок. Кардинал Уольсей был тогда великим канцлером. Это был очень тщеславный прелат, интриги которого были причиною многих распрей между королем Англии, королем Франции, императором Германии и еще несколькими христианскими государями. Всякая торговля между купцами этих стран была строго запрещена. Посему и царила тогда нищета в Англии, особенно среди суконщиков и ткачей. Они не могли продавать своего сукна и принуждены были распустить много рабочих, у них работавших. Я скоро скажу каковы были последствия этой безработицы. Его величество король был введен в большую залу, где четыре длинных стола уже были накрыты, оттуда он прошел вместе с королевой в обширную и красивую гостиную с великолепными обоями; там был приготовлен прибор для королевской четы. На том месте, где сидел король, пол был покрыт не так, как по обыкновению - свежим тростником, но широкими кусками сукна, сделанного из самой чистой шерсти небесно-голубого цвета. Каждый из этих кусков стоил сто фунтов стерлингов, они отданы были затем его величеству. Король сел, окруженный главными членами своего Совета. После изысканного обеда принесли десерт, который был роскошен и весь подан на хрустале. Описание и чтение всего этого заняло бы чересчур много времени. Большая зала была переполнена лордами, рыцарями и дворянами, им прислуживали подмастерья. Придворных дам и жен дворян обслуживали отдельно, в другой зале, служанки дома. Оруженосцы также были отдельно. Отдельно были и пажи и слуги, которых заботливо обслуживали ученики. Во все время пребывания короля пиршество не прерывалось. Рейнское и бордосское вина текли так же щедро, как легкое пиво. От самого важного до самого малого, со всеми обошлись так, что не было недовольных. Хозяин дома получил большую похвалу. Но кардинал Уольсей был задет за живое аллегорией о муравьях. Он сказал королю: - Если благоугодно будет вашему величеству хорошенько рассмотреть безумное тщеславие этих ремесленников, вы найдете в нем вред. Этот молодец, например, который нас только что угощал, не поколебался сегодня совсем разориться из-за чести принять у себя ваше величество. Он подобен Герострату, сапожнику, который сжег храм Дианы, чтобы увековечить свое имя. А вот что хорошо докажет недостаток любви Джека к вашему величеству. Стоит только обложить податью ему подобных для поддержания войн или еще каких-нибудь предприятий государства, и даже если на это пойдет всего лишь одна двадцатая их капитала, это вызовет в них такое горе и озлобление, какого и представить себе даже нельзя; они стали бы кричать, подобно людям, которых убивают. - Господин кардинал, - сказала королева, - я бьюсь об заклад на сто фунтов, что Джек из Ньюбери никогда не будет принадлежать к этому сорту людей. Спросите его мнение об этом, и я уверена, что он не обманет моих ожиданий. Я сама видела, каковы были его намерения, когда шотландцы к нам нахлынули. Джек должен был поставить только шесть человек, а он нам привел за свой собственный счет сто пятьдесят человек. - Дай бог, чтобы у меня было больше подданных, подобных ему, - сказал король. - Но тогда Генрих, - сказал шут Уилль Соммерс, - Энсом и Дюдлей не были бы предателями, и вам не пришлось, бы трудиться посылать их в темницу. - И те, которые замышляли против свободы других, - сказал король, - не потеряли бы своей. - Они были так ловки, что сломали себе шею, - сказал Уилль Соммерс, шут короля. Король и королева от души рассмеялись и встали из-за стола. Джек из Ньюбери послал всех своих людей на работу, чтобы его величество и двор увидали бы мастерскую в полном ходу. Впрочем, об этом попросила королева. Король мог посмотреть на сто станков, работающих в одной мастерской, по два человека при каждом станке. Вот что они пели: ПЕСНЯ ТКАЧЕЙ.  _Когда Геркулес прял, - Когда Паллада ткала шерсть - Тогда-то началось наше ремесло. - В те времена профессиональная совесть была еще в чести, - Любовь и дружба согласовались, - Дабы связывать собою ремесло. Когда царские дети пасли овец, - А королевы делали пшеничные пироги, - Все работающие не преследовали одну лишь свою выгоду, - И радость царила в каждом доме. - Любовь и дружба и т. д. Когда огромные и могущественные гиганты, - Чтобы сражаться, имели рогатины, тяжелые, как валы ткачей, - И спали на железных кроватях, - Они мучили бедный народ. - Однако же любовь и дружба и т. д. Юный Давид взял свои пращ и камень - Он не боялся могущества Голиафа, - Он разбил ему череп, пронзил мозг, - И человек в пятьдесят футов лежал без движения. - Ведь тогда любовь и дружба и т. д. В то время как греки осаждали Трою, - Пенелопа не переставала прясть, - А ткачи - весело работать. - Хотя их прибыль и была мала во время войны, - Но