- я отомщу! И он облачился в доспехи, сел на коня и в недолгом времени нагнал сэра Ламорака. Он крикнул ему: - Оборотись, сэр рыцарь, и забудь и думать про эту даму, ибо тебе со мною предстоят еще новые забавы: будем биться с тобою не на жизнь, а на смерть, ибо ты убил моего брата сэра Фролла, доброго рыцаря, каким тебе никогда не бывать! - Сказать-то всякое можно, - отвечал сэр Ламорак, - но сегодня в честном поединке я выказал себя лучшим рыцарем, нежели он. И вот ринулись они друг на друга, сшиблись и оба рухнули наземь, и тогда перетянули они наперед щиты, обнажили мечи, и два часа длился у них богатырский могучий бой. Под конец спрашивает сэр Белианс, как его имя. - Сэр, мое имя - сэр Ламорак Уэльский. - Ах, - сказал сэр Белианс, - ты и есть тот самый человек, кого я пуще всех ненавижу, ибо, спасая твою жизнь; я погубил моих сыновей, а теперь ты еще убил моего брата сэра Фролла. - Увы! Разве могу я примириться с тобой? Так защищайся же! Сегодня ты умрешь, тут уж ничего ни поделать, ни поправить нельзя. - Увы! - молвил сэр Ламорак, - я должен был бы признать вас, ведь вы - тот самый человек, кто сделал мне добра больше всех на свете. И с тем опустился сэр Ламорак на колени и стал просить у него прошения. - Вставай! - отвечал сэр Белианс, - не то я зарублю тебя на этом самом месте коленопреклоненного! - В том нет нужды, - сказал сэр Ламорак, - ведь я сдаюсь вам, и не от страха перед вами и вашей мощью, а из-за доброты вашей, которая не позволяет мне с вами сражаться. Поэтому прошу вас, во имя Господа и рыцарской чести, простите мне все, чем я вас обидел! - Увы! - воскликнул сэр Белианс. - Подымись с колен, а иначе я зарублю тебя безо всякой пощады! И снова завязался меж ними бой, они наносили один другому раны, так что вся земля была окровавлена, где они рубились. Но вот наконец сэр Белианс отступил назад и тихонько присел на пригорок, ибо он был совсем обескровлен и обессилел и не мог уже больше стоять на ногах. Тут закинул сэр Ламорак свой щит за спину, подошел к нему и спрашивает: - Ну, как дела? - Хорошо, - отвечает сэр Белианс. - Так-то, сэр, и все же я окажу вам милосердие в ваш трудный час. - Ах, рыцарь, - говорит сэр Белианс сэру Ламораку, - ты просто глупец. Будь ты у меня в руках, как я сейчас в руках у тебя, я бы тебя убил. Но благородство твое и доброта столь велики, что мне ничего не остается, как только забыть все то зло, какое я на тебя держал. И сэр Ламорак опустился перед ним на колени, отстегнул прежде его забрало, а потом свое, и они поцеловались, плача обильными слезами. Пеле того сэр Ламорак отвел сэра Белианса в монашескую обитель, что была там поблизости, и не покинул его, покуда он совсем не поправился. И они поклялись, что никогда больше не станут биться друг против друга. После этого сэр Ламорак отправился в путь и прибыл ко двору короля Артура. Здесь кончается повесть о сэре Ламораке и сэре Тристраме и начинается повесть о славном рыцаре по прозванию сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка.  * III *  1 Прибыл ко двору короля Артура однажды юноша могучего сложения и в богатых одеждах и пожелал получить от короля посвящение в рыцари. Но поверх всего на нем был надет короткий плащ, который болтался вкривь и вкось, хотя и был скроен из богатой золотой парчи. - Как ваше имя? - спросил юношу король Артур. - Сэр, мое имя - сэр Брюн Черный, и в недалеком времени вы удостоверитесь, что я высокого рода. - Может статься, что и так, - сказал Кэй-Сенешаль, - но пока что вас в насмешку будут звать Лакот Мальтелье, что значит Худая Одежка. - Ты просишь немалого, - продолжал король Артур. - А что за причина тебе носить этот парчовый плащ? - Есть у меня, сэр, на то причина, - отвечал тот. - Был у меня отец, благородный рыцарь, и однажды поехал он в лес на охоту. Там случилось ему лечь и уснуть, а тем временем проезжал мимо рыцарь, издавна бывший ему врагом. Он увидел, что отец мой крепко спит, и зарубил его насмерть, а на нем тогда был вот этот самый плащ. Потому-то он и сидит на мне так криво, ибо как я нашел его порезанным, так и не чинил и не буду чинить. И потому-то,в память о гибели моего отца, я ношу его, пока не отомщу. И как прославлены вы благороднейшим из королей на свете, я прибыл к вам, дабы от вас принять посвящение в рыцари. - Сэр, - сказали сэр Ламорак и сэр Гахерис, - в самом деле, его следует посвятить в рыцари, ибо по виду его и погадкам можно сказать, что он окажется рыцарем доблестным и могучим. Ведь помните, сэр, таким же был и сэр Ланселот, когда явился впервые сюда ко двору, и мало кто из нас тогда ведал, откуда он приехал. А теперь он явил себя достойнейшим мужем на свете, всему вашему двору и Круглому Столу он слава и опора, как ни один другой рыцарь. - Это правда, - сказал король. - Завтра по вашей просьбе я посвящу его в рыиари. А наутро подняли в лесу охотники матерого оленя, и король Артур с дружиной своих рыцарей поскакал туда, чтобы убить оленя. Юноша же, которому сэр Кэй дал прозвище Худая Одежка, остался с королевой Гвиневерой. А там, в каменной башне, содержался ужасный лев, и нежданно-негаданно случилось, что он вырвался на волю и ворвался к королеве и ее рыцарям. При виде льва закричала королева, бросилась бегом, моля своих рыцарей о спасении. Но там остались лишь двенадцать рыцарей, остальные же все обратились в бегство. И сказал тогда Худая Одежка: - Вижу я, что не все еще трусливые рыцари перебиты. И он обнажил меч и вышел на льва. Лев разверз свою пасть и ринулся на него, разя лапами и грозя смертью, но он в ответ обрушил ему меч посередь лба, так что рассек голову на две половины, и рухнул лев наземь и издох. Тут же оповестили королеву, что юноша, получивший от сэра Кэя прозвище Худая Одежка, убил страшного льва, а тут как раз и король Артур воротился из леса, и королева поведала ему все об этом приключении. Порадовался король и говорит: - Клянусь головой, он еще покажет себя настоящим рыцарем, преданным и верным своему слову! И с тем без промедления король возвел его в рыцари. - А теперь, сэр, - сказал вновь произведенный рыцарь, - я прошу вас и всех рыцарей этого двора, зовите меня не иначе как Лакот Мальтелье Худая Одежка; раз уж сэр Кэй дал мне это имя, так и желаю я называться. - Пусть будет по-вашему, - отвечал король. 2 В этот же самый день прибыла туда ко двору девица, и привезла она большой черный щит, а посередине на нем была изображена белая рука, сжимающая меч, других же знаков и украшений на щите не было. Увидел ее король Артур и спрашивает, откуда она и зачем приехала. - Сэр, - она отвечала, - я долго скакала с этим щитом, много дней была в пути, многими дорогами ехала, и вот для чего явилась я к вашему двору: жил в наших краях рыцарь, которому принадлежал этот щит. Некогда, чтобы завладеть этим щитом, он совершил великие бранные подвиги. Но по воле несчастного случая встретился с ним однажды в пути другой могучий рыцарь, и в долгом и жестоком поединке нанесли они друг другу тяжкие раны без счета, так что под конец, обессилев, согласились разойтись. Вскоре владелец этого щита почувсгвовал, что умирает и что нет ему спасенья, и тогда он приказал мне отвезти щит ко двору короля Артура и просить, чтобы какой-нибудь добрый рыцарь взял его щит и завершил его подвиг. - Ну, что скажете вы на такую просьбу? - спросил король Артур. - Найдется ли средь вас один, кто готов взять этот щит? Но ни один из них не произнес ни слова. Тогда взялся за щит сэр Кэй и поднял его над головою. - Сэр рыцарь, - спросила девица, - как ваше имя? - Да будет вам ведомо, что имя мое - сэр Кэй-Сенешаль - и оно прославлено повсеместно. - Сэр, - сказала девица, - положите щит. Этот щит не про вас. Ибо рыцарь, коему он достанется, должен быть получше вас. - Девица, - отвечал сэр Кэй, - я и взял-то ваш щит вовсе не для того. Пусть едет с вами тот, кому захочется, я же никуда не поеду. И долго еще стояла та девица, не говоря ни слова и лишь обводя взглядом всех собравшихся там рыцарей. Под конец заговорил юный рыцарь Лакот Мальтелье и сказал так: - Любезная девица, я готов принять этот щит и взять на себя незавершенный подвиг, если только я буду знать, куда мне держать путь. Ибо я лишь сегодня посвящен в рыцари и хочу, чтобы это приключение досталось мне. - А как ваше имя, прекрасный юноша? - спросила девица. - Мое имя, - он отвечал, - Лакот Мальтелье. - И верно, подходит тебе это имя, - сказала девица, - ты - рыцарь в худой одежке! Только знай: если ты настолько смел, что навесишь на себя этот щит и последуешь за мною, быть и коже твоей продырявленной не хуже плаща. - Что до этого, - отвечал Худая Одежка, - то, если буду порублен, у вас я не стану просить снадобий для исцеления! Тем же часом явились вдруг ко двору двое пажей, ведя под уздцы двух боевых скакунов, а также неся доспехи его и копья. Он облачился без промедления и стал прощаться. - Сэр, - сказал король Артур, - нам нежелательно, чтобы вы брались за столь опасное приключение. - Сэр, - отвечал Худая Одежка, - приключение это досталось мне, и оно - первое в моей жизни. Я взялся за него - и не отступлюсь, что бы меня ни ждало. Между тем девица уже пустилась в путь, и сэр Лакот Мальтелье поскакал вслед за нею во весь дух. В недолгом времени он ее нагнал, но она осыпала его самыми бранными словами. 3 А сэр Кэй послал за ним вдогонку сэра Дагонета, Артурова шута, он нарядил сэра Дагонета в доспехи, посадил на коня и наказал ему догнать рыцаря и вызвать его на поединок. Так он и сделал, и когда завидел Худую Одежку, то крикнул ему, чтобы он готовился к бою. Сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка встретил его, повернув коня, и перекинул сэра Дагонета наземь через круп лошади. Но девица стала глумиться над Худой Одежкой, говоря так: - Фи, позор тебе! Ты теперь навеки опозорен в глазах короля Артура и его двора, ведь они нарочно подослали тебе шута, чтобы ты вступил с ним в бой, с ним провел свой первый поединок. Так она долго ехала и всячески его поносила. Но потом повстречался им сэр Блеоберис, добрый рыцарь, и затеяли он и сэр Лакот Мальтелье меж собою бой. Сэр Блеоберис ударил так, что конь его так и рухнул наземь вместе со всадником. Но Худая Одежка тут же вскочил с легкостью, загородился щитом, обнажил меч и изготовился к пешему бою не на жизнь, а на смерть, ибо он был вне себя от ярости. - Да нет уж, - сказал Блеоберис Ганский, - нет у меня сейчас желания рубиться с тобою в пешем бою. Тут девица Мальдизанта Злоязычная того больше принялась его бранить нещадно и гнать прочь от себя, говоря: - Ступай назад, жалкий трус! - Ах, прекрасная девица, - отвечал он, - сделайте милость, не ругайте меня, ибо мне и без того тошно. Но все-таки это еще не значит, что плох рыцарь, если сын кобылы под ним оплошал, да и не почитаю я для себя зазорным быть повергнутым рукою сэра Блеобериса. Так ехали они еще два дня, и случилось им повстречать сэра Паломида, благородного рыцаря, и сэр Паломид расправился с ним так же, как раньше сэр Блеоберис. А девица опять: - Ну что ты за мной увязался? Убирайся прочь! Ведь в поединке ты и минуты не можешь сидеть в седле, тебе с одним только рыцарем под силу тягаться - с сэром Дагонетом, шутом! - Ах, прекрасная девица, мне не зазорно быть повергнутым рукою сэра Паломида. И к тому же чести моей в том нет особого урона, ведь ни сэр Блеоберис, ни сэр Паломид не пожелали спешиться и рубиться со мной на мечах. - Что до этого, - отвечала девица, - то знайте, они просто почли для себя недостойным и унизительным спешиться для боя с таким мужланом. В недолгом времени повстречался им сэр Мордред, брат сэра Гавейна, и он присоединился к Мальдизанте Злоязычной. Вот едут они и приехали к Замку Гордыни, а там был такой обычай, что всякий мимоезжий рыцарь должен был либо биться в поединке, либо сдаться в плен, либо уж, по меньшей мере, лишиться коня и доспехов. Выехали против них два рыцаря, и с первым сшибся сэр Мордред. И рыцарь из замка выбил сэра Мордреда из седла. Тогда сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка сшибся со вторым, и под обоими кони рухнули наземь. Но они тотчас же высвободили ноги из стремян и снова сели на своих коней. Сэр Лакот Мальтелье устремился на того рыцаря, что поверг наземь сэра Мордреда, ранил его жестоко и выбил вон из седла, так что тот замертво рухнул на землю. Потом он оборотился против первого своего противника, но тот пустился в бегство, и сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка поскакал вслед за ним в Замок Гордыни и там его зарубил. 4 Но в замке на него вдруг набросились сто рыцарей, обступили и наседают со всех сторон. Видит Худая Одежка, что сейчас убьют под ним коня, и тогда он спешился, бросил узду и выпустил коня за ворота замка. А сам принялся от них отбиваться, прислонясь спиною к стене женских покоев и говоря сам себе, что уж лучше ему погибнуть с честью, чем опять терпеть поношения девицы Мальдизанты Злоязычной. А пока он там стоял и оборонялся, дама, что находилась в тех покоях, вышла тайно через задние ворота, поймала его коня и, взявши за узду, привязала у задних ворот. А сама вернулась незаметно к себе в покои, чтобы и дальше видеть, как один рыцарь бьется против ста. Долго она так на него глядела, а потом заговорила с ним через окошко у него за стеной: - Рыцарь, сражающийся столь чудесно! Как ни велика твоя доблесть, а все же не избежать тебе смерти, если только не употребишь ты свою силу и ловкость на то, чтобы добраться вон к тем задним воротам, ибо там ждет тебя твой конь, которого я для тебя привела. Но только смотри - пусть будут все твои помыслы лишь о рыцарской чести и славе, а не о смерти, ибо лишь тогда ты пробьешься к задним воротам, если соберешь все силы и все твое мужество. Услышал ее сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка, сжал покрепче в руке меч, загородился ненадежнее щитом и, ринувшись в самую гущу врагов, пробился к задним воротам. Четверо из рыцарей ждали его там, готовые к бою, но он с двух ударов двоих из них зарубил, другие же два обратились в бегство. Тогда вскочил он верхом на коня и ускакал прочь. Обо всем этом, как и что было, рассказывали люди при дворе короля Артура - как убил он один двенадцать рыцарей в стенах Замка Гордыни. А он между тем скакал своей дорогой. Мальдизанта же Злоязычная говорит сэру Мордреду: - Не иначе как мой глупый рыцарь убит или попал в плен. И тут как раз вдруг видят: он скачет прямо к ним. Подъехав, он рассказал им, как и что с ним было в том замке, как он преуспел и как остался жив, один против всего замка. И все рыцари в ответ проклинали его, твердя, что он был не человек, а дьявол. - Ведь он убил здесь у нас двенадцать наших лучших рыцарей, а мы по сей день полагали, что даже сэру Тристраму Лионскому, да и сэру Ланселоту Озерному, такое не под силу. И как мы ни старались, ни наседали, он потом все же ушел от нас. Скороход возвратился назад и рассказал госпоже своей, как отличился сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка в Замке Гордыни. И она опустила голову и не сказала ни слова. - Клянусь головой, - сказал ей сэр Мордред, - вы достойны порицания, напрасно вы так его поносили, ибо, говорю вам, он добрый рыцарь и, вне сомнения, еще выкажет себя мужем благородным. Правда, сейчас он еще не очень прочно сидит в седле, но, чтобы стать умелым всадником, нужны упражнение и привычка. А когда доходит дело до рубки на мечах, тут он могуч и доблестен. В этом убедились сэр Блеоберис и сэр Паломид, ибо они-то, уж конечно, бывалые бойцы и могут с одного взгляда на молодого рыцаря по его посадке определить, удастся ли им выбить его из седла или поразить копьем. Но они редко когда соглашаются спешиться и вести с молодыми рыцарями бой на земле, ведь у них тяжелые и крепкие доспехи. Подобным же образом и сэр Ланселот Озерный, когда еще только получил он посвящение в рыцарство, часто терпел, поражение будучи на коне, но в пешем бою всегда оказывался победителем и убил и подверг позору многих рыцарей Круглого Стола. Так что эти победы сэра Ланселота побудили наших славных рыцарей к осмотрительности, ибо мне нередко приходилось видеть, как старые, многоопытные рыцари терпели поражение и принимали смерть от тех, которые были всего лишь юными новичками. Так беседуя, ехали они все вместе дальше своей дорогой. 5 Здесь эта повесть на время переносится к сэру Ланселоту - а он, прибыв ко двору короля Артура, услышал там рассказы о юном рыцаре по прозвищу Лакот Мальтелье Худая Одежка, как он убил льва и как взялся завершить приключение с черным щитом, считавшееся тогда самым трудным подвигом в мире. - Спаси меня Бог! - сказал сэр Ланселот своим многочисленным товарищам. - Да это позор всему благородному рыцарству, что столь юного рыцаря допустили взяться за такое приключение себе на погибель. Ибо знайте, - сказал сэр Ланселот, - что девица Мальдизанта Злоязычная уже давно возила этот щит, ища самых прославленных рыцарей. Ведь это у нее отнял щит сэр Брюс Безжалостный, а потом еще сэр Тристрам Лионский этот щит у него отвоевал и ей возвратил, и было это как раз незадолго перед тем, как сэр Тристрам сразился с моим племянником сэром Бламуром Ганским из-за ссоры, которая была у него с королем Ирландии. И тогда многие рыцари пожалели, что сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка выехал на столь трудный подвиг. - Право, - сказал сэр Ланселот, - я намерен последовать за ним. Вот на исходе семи дней сэр Ланселот нагнал того, кто носил имя сэр Лакот Мальтелье, и приветствовал его и девицу Мальдизанту. А сэр Мордред при виде сэра Ланселота тут же их покинул, сэр же Ланселот к ним присоединился, и они скакали вместе целый день. Мальдизанта Злоязычная всю дорогу поносила своего рыцаря, а когда сэр Ланселот за него вступился, то она оставила в покое того, кого звали Худая Одежка, и принялась честить и поносить сэра Ланселота. А между тем сэр Тристрам отправил с одной девицей к сэру Ланселоту письмо, принося извинения за женитьбу на Изольде Белорукой, и в этом письме говорилось, что, как есть он верный рыцарь, никогда у него не было плотского общения с Изольдой Белорукой. Так учтиво и любезно писал сэр Тристрам к сэру Ланселоту, прося его быть добрым другом ему и Прекрасной Изольде Корнуэльской, и, если увидится с нею сэр Ланселот, пусть извинит его перед нею. А вскоре, если будет на то милость Божья, писал сэр Тристрам, он и сам повидается с Изольдой Прекрасной и с сэром Ланселотом. И сэр Ланселот отстал от девицы Мальдизанты и ее рыцаря, чтобы прочесть, что написано в этом письме, и написать письмо сэру Тристраму в ответ. А сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка дальше поехал с девицей Мальдизантой, и прибыли они к замку под названием Пендрагон. Их встретили у ворот шесть рыцарей, и один из них вызвал его на бой. Перебросил его сэр Лакот Мальтелье через круп его коня. И тогда остальные пятеро рыцарей налетели на него с копьями все сразу и опрокинули его, и коня и всадника, на землю. А затем, спешившись все вдруг, наложили на него руки и захватили его в плен. Наутро поднялся сэр Ланселот, отправил девицу с письмом к сэру Тристраму и снова пустился в путь по следам девицы Мальдизанты и ее рыцаря. По пути у моста повстречался ему рыцарь и вызвал его на поединок, и сэр Ланселот вышиб его из седла. После того затеяли они богатырский благородный пеший бой, долго бились, но под конец упал противник перед сэром Ланселотом на колени и на ладони. И признал он себя побежденным и сдался сэру Ланселоту и сэр Ланселот принял его по-рыцарски. - Сэр, - говорит рыцарь, - прошу вас, назовите мне ваше имя, ибо я чувствую в душе к вам доброе расположение. - Нет, - отвечал сэр Ланселот, - я покуда еще не открою вам своего имени. Сначала вы мне откройте ваше имя. - Разумеется, - сказал рыцарь. - Мое имя - сэр Неровенс, я принял посвящение в рыцари от сэра Ланселота Озерного. - А! Сэр Неровенс Островной! - воскликнул сэр Ланселот. - Я рад, что вы оказались добрым рыцарем, ибо знайте, я - сэр Ланселот. - Увы! - промолвил сэр Неровенс. - Что я сделал! И он упал ниц у его ног и хотел поцеловать их, но сэр Ланселот этого не дозволил. Оба они обрадовались встрече, и сэр Неровенс предостерег сэра Ланселота, чтобы он не ехал мимо замка Пендрагона. - Ибо владелец его - могучий рыцарь, и с ним многочисленная боевая дружина, и не далее как нынче ночью, я слышал, они захватили в плен одного рыцаря, что проезжал поблизости с дамою, и говорят, что он - рыцарь Круглого Стола. 6 - О, - воскликнул сэр Ланселот, - этот рыцарь - мой товарищ, и я спасу его и освобожу или же лягу за него костьми. И с тем поскакал он во весь дух и очутился под стенами замка Пендрагон. Тут же выехали ему навстречу шестеро рыцарей, изготовились наброситься на сэра Ланселота все разом. Тогда наставил сэр Ланселот копье и ударил на переднего из них, да так, что перешиб ему хребет, а из них трое ударили на него, и все трое промахнулись. Сэр же Ланселот проскакал мимо них, повернул быстро коня и еще одному рыцарю пробил копьем грудь и спину на целую сажень, и при этом копье его сломалось. Тогда оставшиеся четыре рыцаря выхватили мечи и набросились на сэра Ланселота, но он так направил удары своего меча, что с четырех ударов покатились они все четверо из седел, жестоко израненные, и он поскакал во весь опор прямо в замок. Но владелец замка по имени сэр Бриан-Островитянин, доблестный рыцарь и заклятый враг короля Артура, поспешил облачиться в доспехи и выехал на коне ему навстречу. И вот уперли они копья в крючья-упоры и с разгону так сшиблись друг с другом, что под обоими кони рухнули наземь. Но тут же высвободили они ноги из стремян, выставили щиты, выхватили мечи и налетели друг на друга, как безумные, и посыпались удары без счета. Но под конец нанес сэр Ланселот сэру Бриану такой удар мечом, что тот не устоял, упал на колени, а сэр Ланселот тут подскочил к нему могучим прыжком и сорвал у него с головы шлем. Увидел сэр Бриан, что не избежать ему гибели, и тогда он признал себя побежденным и сдался ему на милость и снисхождение. И тогда сэр Ланселот заставил его выпустить всех пленников, какие содержались у него в замке, и среди них нашел сэр Ланселот из дружины короля Артура тридцать рыцарей и сорок дам. Он их освободил и поехал дальше своей дорогой. Как только вышел сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка на волю, он поспешил найти своего коня, и доспехи свои, и свою даму Мальдизанту Злоязычную. Между тем сэр Неровенс, с которым сражался сэр Ланселот по пути у моста, послал девицу проведать, как преуспел сэр Ланселот в замке Пендрагон. А в замке все диву давались: кто "таков был рыцарь, заставивший сэра Бриана и ею рыцарей освободить всех узников? - Не удивляйтесь, - сказала девица, - ибо лучший из рыцарей в мире побывал здесь и совершил этот подвиг. Да будет ведомо вам, - сказала она, - это был сэр Ланселот. Возрадовались этому известию сэр Бриан и его жена и все рыцари, что их победитель был столь славный рыцарь. Когда же сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка и девица Мальдизанта Злоязычная поняли, что ехавший с ними рыцарь был сам сэр Ланселот, и, когда она припомнила, как она его поносила и называла трусом, тут она жестоко раскаялась. 7 Сели они на коней и поскакали во весь опор вдогонку за сэром Ланселотом и, нагнав его за две мили оттуда, приветствовали его и благодарили. И девица со слезами просила сэра Ланселота о прощении за ее злые речи и говорила так: - Теперь-то я знаю, что вы - цвет рыцарства и что высшая слава поделена поровну между вами и сэром Тристрамом. Видит Бог, - сказала девица, - я повсюду уже давно разыскиваю вас, господин мой сэр Ланселот, и сэра Тристрама, и теперь я благодарю Господа, ибо встретилась наконец с вами. И с сэром Тристрамом я тоже повстречалась однажды в Камелоте, когда он вернул мне этот черный щит с изображением белой руки, сжимающей обнаженный меч, а отнял у меня этот щит сэр Брюс Безжалостный. - Как так, прекрасная девица? - спросил сэр Ланселот. - Откуда известно вам мое имя? - Сэр, - отвечала она, - девица, посланная рыцарем, с которым вы бились у моста, сказала мне, что ваше имя - сэр Ланселот Озерный. - Плохо она поступила, - сказал он. - Но, верно, это ее господин сэр Неровенс так ей велел. И вот что, любезная девица, - сказал сэр Ланселот, - я поеду с вами лишь на одном условии: лишь если вы не будете больше оскорблять этого рыцаря, который зовется сэр Лак от Мальтелье Худая Одежка, ибо он - добрый рыцарь и, несомненно, еще выкажет себя мужем благородным. Ведь я из любви к нему, дабы уберечь его в этом опасном приключении от гибели, последовал за ним, поспешил ему на подмогу. - Да наградит вас Иисус! - отвечала девица, - теперь я могу признаться вам и ему, что поносила его и оскорбляла вовсе не из ненависти, а из великой любви, которую к нему питаю, ибо я полагала, что он чересчур юн годами и нежен возрастом, чтобы браться за столь опасное приключение. И потому я пыталась нарочно прогнать его от себя, опасаясь за его жизнь. Ибо не юному рыцарю свершить такой подвиг. - Клянусь Богом, - сказал сэр Ланселот, - это хорошо сказано! Прежде вас называли Мальдизанта Злоязычная, я же буду звать вас Бьенпенсанта Доброхотная. И они поскакали вместе дальше и долго ехали, покуда не прибыли в страну Сурлузу. На пути у них лежало большое селение, куда вел мост, укрепленный, точно крепость. Только что подступили они с сэром Ланселотом к предмостью, как вышли им навстречу джентльмены и иомены в большом числе и сказали так: - Любезные лорды! Через этот мост и эти укрепления вам всем вместе нет проезда, по причине того черного щита, который мы видим на одном из вас. Вам дозволено будет проехать лишь по одному. И потому выбирайте, который из вас первым ступит на мост. Сэр Ланселот вызвался первым, сразиться и переехать по мосту. Но сэр Лакот Мальтелье сказал ему: - Сэр, молю вас, дозвольте мне первым въехать за предмостное укрепление. Если я преуспею, то пошлю за вами, а если меня убьют, так тому и быть. Если же меня захватят в плен, тогда вы сможете меня освободить. - Сэр, мне не хотелось бы пускать вас в такое дело первого, - сказал сэр Ланселот. - Сэр, - твердил сэр Лак от Мальтелье Худая Одежка, заклинаю вас, дозвольте мне взять на себя это приключение. - Ну, поезжайте, - сказал сэр Ланселот, - и да пошлет Иисус вам удачи! Он въехал на мост, и там встретили его два брата - одного звали сэр Плэн де Форс Всесильный, а другого сэр Плэн д'Амор Любвеобильный. Стал с ними биться сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка и вышиб из седла сначала первого, а за ним и второго. Тут они перетянули наперед щиты, извлекли мечи из ножен и крикнули ему, чтобы он спешился тоже, и он так и сделал. Посыпались тут удары мечей, и стали они вдвоем на него наседать, этот рубит, тот колет, и нанесли ему много тяжких ран в голову, грудь и плечи. И он как мог тоже разил их в ответ и нанес им немало ударов. Тогда братья стали отступать и уклоняться, норовя обойти его с боков, но он с рыцарской доблестью и искусством оказывался с ними всегда лицом к лицу. Почуяв же, что раны его тяжки, он удвоил силу своих ударов и нанес им столь много ран, что поверг их обоих на землю и убил бы, не сдайся они на его милость. Тогда выбрал себе сэр Лакот Мальтелье лучшего из трех коня, сел в седло и поскакал дальше ко второму предмостному укреплению. Там встретил его третий брат, сэр Пленориус, благородный рыцарь, и они ринулись друг на друга, сшиблись и повергли один другого наземь, и коней и всадников. А затем, высвободив ноги из стремян, заслонились щитами, выхватили мечи и стали наносить один другому жестокие удары. То один продвигался по мосту, то другой. Так рубились они два часа и долее без отдыха, а сэр Ланселот с девицей смотрели с берега. - Увы, - говорит девица, - мой рыцарь бьется отчаянно, но очень уж долго. - Теперь-то вы видите, - сказал ей сэр Ланселот, - что он воистину рыцарь превосходный, ведь если вспомнить, что он только что уже провел один бой и жестоко изранен, то диву даешься, откуда у него силы для столь долгого боя с этим славным рыцарем. 8 Но в это время сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка покачнулся и упал, ибо он так изранен был и так истек кровью, что не мог уже стоять на ногах. Пожалел его тот рыцарь и говорит: - Любезный рыцарь, не печальтесь, ведь если бы вы вступили в этот поединок со свежими силами, как я, я бы, уж конечно, не выстоял против вас. И потому за ваши доблестные подвиги я выкажу вам всю доброту и вежество, какие только в моих силах. И с тем поднял его благородный этот рыцарь сэр Пленориус. - Разве там еще кто-то остался из ваших товарищей? - Да, сэр, и знайте, что тот рыцарь несравненно меня превосходит. - Как же его имя? - спросил, сэр Пленориус. - Сэр, имя его вы узнаете не от меня. - Ну что ж, - сказал рыцарь, - он найдет здесь противника по себе. И тут вдруг слышит он рыцарский оклик: - Сэр Пленориус, где вы? Либо ты отдаешь мне своего пленника, которого увел ты к себе в башню, либо же выходи и сразись со мною! Тут сел на коня сэр Пленориус и, зажав копье в руке, выехал галопом на сэра Ланселота. На скаку наставили они и уперли копья и сшиблись с разгону, точно гром грянул. И с такой силой они столкнулись, что под обоими рыцарями кони рухнули наземь. А тогда высвободили они ноги из стремян, вытащили мечи из ножен и, как два разъяренных быка, бросились друг на друга, разя и коля мечами. Но шаг за шагом наступал сэр Ланселот, а сэр Пленориус, отступая, хотел его обойти, но сэр Ланселот не дозволял этого и теснил его все дальше, покуда не очутились они у ворот его башни. И тогда сказал сэр Ланселот: - Вижу я, что ты славный рыцарь, но знай: жизнь твоя и смерть в моих руках. И потому сдавайся мне и отдай мне своего пленника? Ни слова тот не сказал в ответ, но с такой силой ударил сэра Ланселота по шлему, что у него огонь из глаз выбился. Тогда сэр Ланселот участил свои удары и так его поразил, что тот не устоял и упал на колени. А сэр Ланселот подскочил и поверг его ниц. Тогда сэр Пленориус признал себя побежденным и сдался ему на милость вместе со своею башнею и всеми пленниками. И принял от него сэр Ланселот присягу в верности и подчинении. Потом сэр Ланселот поскакал ко второму укреплению и там сразился с тремя другими братьями, из которых одному было имя сэр Пелон, другому - сэр Пелогрис, а третьему - сэр Пеландрис. Он сначала верхом вышиб всех троих из седел, а потом победил их в пешем бою и принудил к сдаче. После того возвратился он к башне сэра Пленориуса и там в заточении нашел короля Карадоса Шотландского и еще многих других рыцарей и всех их освободил. Вышел к нему сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка, и сэр Ланселот хотел пожаловать ему весь этот мост с укреплениями, но он сказал: - Нет, сэр, я не возьму себе владений сэра Пленориуса. Если только он согласится и даст вам слово, господин мой сэр Ланселот, что отправится ко двору короля Артура и станет его рыцарем, а с ним и все его братья, я прошу вас, господин мой, в этом случае сохраните за ним его владения. - Я охотно соглашусь на это, - отвечал сэр Ланселот, - если он явится ко двору короля Артура и будет служить ему вместе со своими пятью братьями. Что же до вас, сэр Пленориус, то я позабочусь, - сказал сэр Ланселот, - чтобы в ближайший праздник, если только будет свободное место, вы стали рыцарем Круглого Стола. - Сэр, - сказал сэр Пленориус, - на будущий праздник Пятидесятницы я явлюсь ко двору и поступлю в ваше и короля Артура распоряжение. После того сэр Ланселот и сэр Лакот Мальтелье остались там и пребывали на отдыхе, покуда не зажили все их раны. И было там много веселья, и добрый отдых, и молодецкие игры, и было там много прекрасных дам. 9 И еще туда приехали сэр Кэй-Сенешаль и сэр Брандель и к ним присоединились, и лишь по прошествии десяти дней отбыли они все, рыцари короля Артура, из той крепости. А когда сэр Ланселот ехал мимо замка Пендрагон, он согнал сэра Бриана-Островитянина с его земель за то, что тот не соглашался стоять за короля Артура. И весь замок Пендрагон со всеми прилежащими к нему землями он отдал сэру Лакоту Мальтелье. И еще сэр Ланселот послал за сэром Неровенсом, которого он некогда посвятил в рыцари, и поставил его управлять тем замком и землями от сэра Лакота. И поскакали они дальше все вместе ко двору короля Артура. А в следующую Пятидесятницу был принят там сэр Пленориус, и тогда же сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка стал называться по праву своим именем сэр Брюнор Черный. И оба они были произведены в рыцари Круглого Стола, и король Артур им пожаловал много земель. И там же сэр Брюнор Черный женился на девице Мальдизанте, которая с тех пор уже звалась дама Бовиванта Добронравная. Но и впоследствии его чаще всего называли Лакот Мальтелье Худая Одежка, и под этим именем он прославился как благородный и могучий рыцарь, и за жизнь свою он свершил немало славных подвигов. И сэр Пленориус тоже выказал себя добрым рыцарем, исполненным доблести. И оба они до конца дней своих сопровождали всюду сэра Ланселота и ему служили. Братья сэра Пленориуса тоже сделались рыцарями короля Артура. И еще во Французской Книге сказано, что сэр Лакот Мальтелье отомстил за смерть своего отца.  * IV *  1 Теперь мы оставляем сэра Ланселота Озерного и сэра Брюнора по прозвищу Лакот Мальтелье и обращаемся к сэру Тристраму Лионскому, который жил в Бретани и которому Изольда Прекрасная, получив известие о его женитьбе, отправила со своей служанкой дамой Брангвейной письма столь жалостные, какие только можно вообразить и написать. В заключение же она писала, что, буде на то воля сэра Тристрама, пусть он приезжает ко двору ее и привезет с собой Изольду Белорукую; у нее им будет житься не хуже, чем ей самой. Тогда призвал к себе сэр Тристрам сэра Кэхидина и спросил его, согласен ли он отправиться вместе с ним тайно в Корнуэлл. И тот отвечал ему на это, что готов ехать с ним в любое время. И тогда приказал он потихоньку снарядить небольшое судно, и на нем они уплыли - сэр Тристрам, сэр Кэхидин, и дама Брангвейна, и Говернал, оруженосец сэра Тристрама. Но когда они очутились в открытом море, задул противный ветер и отнес их к берегам Северного Уэльса и выбросил на сушу неподалеку от Гиблого Леса. И тогда сэр Тристрам сказал: - Дожидайтесь меня здесь десять дней, и Говернал, мой оруженосец, останется с вами. Если же я не возвращусь в назначенный срок, отправляйтесь кратчайшей дорогой в Корнуэлл, ибо в этом лесу, как я слыхал, много чудес и опасностей, и иные из них я намерен испытать, прежде чем покину здешние места. А когда смогу, я поспешу вслед за вами. С тем сели на коней сэр Тристрам и сэр Кэхидин и покинули своих спутников. Вот скачут они по лесу милю, скачут больше, и наконец увидел сэр Тристрам впереди рыцаря, который сидел, облаченный в добрые доспехи, над ручьем, а поблизости, привязанный к дубу, стоял его могучий боевой конь. И еще человек верхом поджидал того рыцаря, и в поводу за ним лошадь, груженная копьями. У сидевшего же над ручьем рыцаря вид был задумчивый и печальный. Подъехал к нему сэр Тристрам и говорит: - Любезный рыцарь! Отчего сидите вы так, поникнув в печали? По доспехам вашим и платью судя, вы должны быть странствующим рыцарем. А потому подымайтесь и выходите на бой с одним из нас, а хотите, то и с обоими. Рыцарь тот ни слова на это не сказал, но взял свой щит, навесил его на шею, быстро отвязал коня, вскочил в седло и, взяв у оруженосца своего большое копье, отъехал в сторону для разгона. Тут стал Кэхидин просить у Тристрама дозволения сразиться первым. - Сэр, покажите себя! - согласился сэр Тристрам. Вот сшиблись они, и сэр Кэхидин не усидел в седле, но упал на землю с жестокой раной в груди над сосцом. И тогда сказал сэр Тристрам: - Ну, рыцарь, это сделано на славу! А теперь готовьтесь помериться силой со мною. - Сэр, я готов, - отвечал рыцарь. Он взял копье потяжелее и ринулся, против сэра Тристрама. И по воле счастливого случая и по силе своей великой выбил этот рыцарь сэра Тристрама из седла и поверг его наземь. Устыдился сэр Тристрам жестоко, выпростал поспешно ноги из стремян, перетянул щит наперед и обнажил меч, и рыцарской честью потребовал сэр Тристрам у того рыцаря, чтобы он тоже спешился и с ним сразился. - Охотно, - отвечал рыцарь. Вот он спешился, отвел коня, перетянул щит свой через плечо и вытащил меч из ножен, и начался между ними бой, и длился он без малого два часа. Наконец говорит сэр Тристрам: - Любезный рыцарь, попридержи свой меч на краткий срок и скажи мне, откуда ты родом и как твое имя. - Что до этого, - отвечал рыцарь, - то моя воля: хочу - отвечу, а нет - промолчу. Но если вы назовете свое имя, может быть, тогда и я назову вам свое. 2 - Что ж, любезный рыцарь, - сказал он. - Мое имя - сэр Тристрам Лионский. - Сэр, а мое имя - сэр Ламорак Уэльский. - А, сэр Ламорак! - вскричал сэр Тристрам. - В добрый час мы встретились! Вспомни-ка, как ты хотел мне повредить, пославши рог ко двору короля Марка, чтобы погубить или опозорить госпожу мою королеву Изольду Прекрасную. И оттого знай, - сказал сэр Тристрам, - что прежде, чем мы расстанемся, один из нас сегодня умрет! - Сэр, - сказал сэр Ламорак, - а ведь когда мы с вами были вместе на острове Серваже, вы обещали мне дружбу. Но сэр Тристрам не пожелал более терпеть промедления и снова бросился с мечом на сэра Ламорака, и так рубились они долго, покуда оба не остались совсем без сил. И тогда сказал сэр Тристрам сэру Ламораку: - Во всю мою жизнь не встречал я рыцаря, чтобы рубился столь могуче и неутомимо и не терял дыхания. И оттого, - сказал сэр Тристрам, - сожаления было бы достойно, если бы один из нас потерпел здесь урон. - Сэр, - отвечал сэр Ламорак, - слава вашего имени столь велика, что я готов признать за вами честь победы, и потому я согласен вам сдаться. И он взялся за острие своего меча, чтобы вручить его сэру Тристраму. - Нет, - сказал сэр Тристрам, - этому не бывать. Ведь я отлично знаю, что вы предлагаете мне свой меч не от страха и боязни передо мною, но по рыцарскому своему вежеству. И с тем сэр Тристрам протянул ему свой меч и сказал так: - Сэр Ламорак, будучи побежден вами в поединке, я сдаюсь вам как мужу доблестнейшему и благороднейшему, какого я только встречал! - Нет, - отвечал сэр Ламорак, - я явлю вам великодушие: пусть мы оба дадим клятву отныне никогда больше не биться друг против друга. И с тем сэр Тристрам и сэр Ламорак поклялись, что никогда больше не выступят один против другого, ни в беде, ни в удаче. 3 А тем временем ехал мимо сэр Паломид, добрый рыцарь. Он преследовал Зверя Рыкающего, что с виду был головой - как змей, телом - как леопард, лядвеями - как лев и голенями - как олень. А из чрева у него исходил рев, точно сорок псов гончих заключены были в нем, и этот рев исходил от него, где бы зверь ни очутился. За этим зверем сэр Паломид гонялся всю жизнь, ибо таков был назначенный ему рыцарский подвиг. Так гнался он за зверем, и зверь промчался мимо сэра Тристрама, а чуть погодя явился туда и сэр Паломид. И коротко излагая, сэр Паломид поверг наземь сэра Тристрама и сэра Ламорака одним копьем, а затем ускакал вдогонку за Зверем Рыкающим, который назывался Бет Глатиссант, двое же рыцарей остались там в превеликом гневе, что сэр Паломид не стал с ними