л бешеный гнев свыше меры, и Он ринулся на сэра Паломида с такою силой, что сэр Паломид не устоял и рухнул ниц на землю. Но он тотчас же вновь вскочил на ноги, и тогда сэр Тристрам нанес сэру Паломиду жестокую рану в плечо. Сэр Тристрам рубился с неослабным пылом, но и сэр Паломид ему не уступал и столь же яростно разил его в ответ. Но под конец сэр Тристрам удвоил свои удары и, по счастью, выбил меч у сэра Паломида из руки, и если бы сэр Паломид нагнулся за своим мечом, был бы он в тот же миг убит. И потому сэр Паломид стоял недвижимо, с тяжким сердцем взирая на меч свой. - Ну как? - спрашивает его сэр Тристрам. - Теперь ты в моей власти, как нынче утром я был в твоей. Но никогда, ни при одном дворе или в среде добрых рыцарей не скажут, что сэр Тристрам может убить безоружного рыцаря. А потому подними свой меч и доведем наш бой до конца! - Что до этого боя, - отвечал сэр Паломид, - то я готов довести его до конца. Но у меня нет уже больше особой охоты сражаться, - сказал сэр Паломид. - Оскорбления, мною вам нанесенные, не столь велики, чтобы нам невозможно было вновь стать друзьями, ведь все, в чем ни преступил я против вас, я делал из любви к Прекрасной Изольде. Что же до нее, то ее я ппчитаю, как несравненную среди дам, и я никогда и ни в чем не покушался оскорбить ее, и ей же я обязан всею моей славой. А раз против нее самой не совершил я оскорбления, а в чем против вас виновен, за то вы ныне отплатили мне многими жестокими ударами - хоть и я немало ударов нанес вам в ответ, но теперь могу сказать, что рыцаря вашей силы и столь ровного дыханья не встречал я, не считая разве сэра Ланселота Озерного, - потому я прошу вас, господин мой, простите мне, в чем я вас обидел! И ныне же отведите меня в ближайшую церковь, дайте мне прежде очиститься исповедью, и тогда увидите сами, как я приму святое крещение. А затем мы все вместе отправимся ко двору короля Артура, чтобы поспеть туда к ближайшему празднику. - В таком случае садитесь на коня, - сказал сэр Тристрам, - и как вы говорите, так пусть и будет. Бог да простит вам все мои обиды, а я вас прощаю. Здесь же поблизости, не далее как в миле отсюда, живет епископ Карлайлский, и он совершит над вами святое крещение. И с тем они сели на коней, и сэр Галерон поскакал вместе с ними, и когда они прибыли к епископу, то объяснили ему свое желание. И епископ распорядился наполнить водою большой сосуд, и когда он освятил воду, то исповедал сэра Паломида и отпустил ему грехи. И сэр Тристрам и сэр Галерон были его восприемниками. А вскоре после того они снова пустились в путь и приехали в Камелот, где в это время были король Артур и королева Гвиневера, а также и почти все рыцари Круглого Стола. И был король и весь двор его тоже очень рады, что сэр Паломид принял крещение. И туда же на празднество прибыл сэр Галахад, сын сэра Ланселота Озерного, и он сел на Погибельное Сидение. И тогда разъехались по всему свету все рыцари Круглого Стола. Сэр Тристрам возвратился в замок Веселой Стражи, а сэр Паломид вновь пустился преследовать Зверя Рыкающего. На этом кончается вторая книга о сэре Тристраме Лионском, которую пересказал с французского сэр Томас Мэлори, рыцарь, да поможет ему Иисус. Аминь. Третьей же книги нет. Далее же следует благородная повесть о Святом Граале, каковым именем зовется священная чаша и знак благословенной крови Господа нашего Иисуса Христа, а ее принес в нашу землю Иосиф Аримафейский. И потому, как и надо всеми грешниками, всеблагий Господи, смилуйся над Твоим рыцарем. Аминь.  * КНИГА ШЕСТАЯ *  ПОВЕСТЬ О СВЯТОМ ГРААЛЕ В КРАТКОМ ИЗВОДЕ С ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА, КАКОВАЯ ЕСТЬ ПОВЕСТЬ, ТРАКТУЮЩАЯ О САМОМ ИСТИННОМ И САМОМ СВЯЩЕННОМ, ЧТО ЕСТЬ НА ЭТОМ СВЕТЕ  * I *  1 В канун Пятидесятницы, когда все рыцари из дружины Круглого Стола собрались в Камелоте и выслушали праздничную службу и столы наконец уставили яствами для пиршества, вдруг въехала прямо в пиршественную залу прекрасная дама на коне, и видно было, что она гнала во всю мочь, ибо конь ее был взмылен. Спешилась она и сразу, приблизившись к королю, ему поклонилась, а он сказал ей в ответ: - Девица, да благословит вас Бог. - Сэр, - сказала она, - Бога ради, скажите мне, где сейчас сэр Ланселот? - Вот он, вы можете его видеть, - отвечал король. Тогда она подошла к сэру Ланселоту и сказала: - Сэр Ланселот, я приветствую вас от имени короля Пелеса и прошу вас рыцарской честью последовать за мною в лес, что отсюда поблизости. Тогда сэр Ланселот спросил ее, у кого она живет. - Я живу, - она отвечала, - у короля Пелеса. - Что же вам угодно от меня7 - спросил сэр Ланселот. - Увидите, - отвечала она, - когда со мной прибудете на место. - Что ж, - сказал он, - я с охотою последую за вами. И сэр Ланселот повелел своему оруженосцу седлать коня и принести ему доспехи без промедления. Тот все исполнил. Но тут подошла к сэру Ланселоту королева и сказала. - Неужели вы покинете нас на праздник? - Госпожа, - сказала ей вновь прибывшая дама, - знайте, что завтра к обеду он уже снова будет с вами. - Если бы я думала, - сказала королева, - что и завтра он не вернется, я бы его доброй волею с вами не отпустила. И с тем сэр Ланселот отправился в путь, ехал, ехал и наконец приехал в лес, а в лесу была глубокая лощина, и в ней они увидели обитель святых монахинь. Ключарь их уже ждал и распахнул перед ними ворота, они въехали на двор монастыря и сошли с коней. Тут окружила сэра Ланселота большая толпа, и все очень радовались его приезду; они отвели его в аббатисин покой и помогли ему разоружиться. И вдруг видит он там на ложе двух своих кузенов: сэра Борса и сэра Лионеля. Он разбудил их, и они, видя его, весьма обрадовались. - Сэр, - сказал сэр Борс сэру Ланселоту, - что за приключение привело вас сюда? Мы думали найти вас завтра в Камелоте. - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Ланселот, - меня привела сюда одна женщина, а для чего, не знаю. А покуда так они беседовали меж собою, вошли вдруг туда двенадцать монахинь и ввели с собою Галахада, а был он лицом столь прекрасен и статен телом, что едва ли можно было в мире сыскать ему равного. И все женщины шли и плакали. - Сэр, - сказали они все разом, - мы привели вам этого отрока, которого мы вырастили, и просим вас посвятить его в рыцари, ибо от руки более достойной не мог бы он получить посвящение в Рыцарский Орден. Поглядел сэр Ланселот на юного пажа и увидел, что он хорош собою и кроток, как голубица, и исполнен достоинств, и подумалось сэру Ланселоту, что среди его сверстников не попадался ему ни один столь совершенный обликом. И сказал тогда сэр Ланселот: - От него ли самого исходит это желание? И отрок и все они отвечали: "Да!" - Тогда, - сказал сэр Ланселот, - он получит посвящение в Рыцарский Орден в славный день великого праздника. И устроили Ланселота на ночлег со всем радушием. А наутро при первых лучах зари он по желанию Галахада посвятил его в рыцари и сказал: - Бог да сделает тебя хорошим человеком, ибо красотой ты не уступишь никому на этом свете. 2 - А теперь, любезный сэр, - сказал сэр Ланселот, - не поедете ли вм вместе со мною ко двору короля Артура? - Нет, - тот отвечал, - пока еще я с вами не поеду. Тогда сэр Ланселот с ними простился и уехал вместе со своими кузенами. И к исходу утра в Светлое Воскресенье они прибыли в Камелот. Король с королевой уже ушли к святому отцу слушать обедню. Они оба возрадовались от души возвращению сэра Борса и сэра Лионеля, и все их рыцари тоже. Когда же король и все рыцари возвратились от обедни, увидели вдруг бароны, что на сидениях вокруг всего Круглого Стола золотыми буквами написано: "Здесь должен сидеть такой-то" и "Такой-то должен сидеть здесь". Так обошли они вкруг всего стола и дошли до Погибельного Сидения, и там они нашли свежую надпись золотыми буквами, так гласившую: "Когда сравняется четыреста пятьдесят лет и еще четыре года со дня страстей Господа нашего Иисуса Христа, тогда будет занято это место". И сказали тут они все: - Это чудное дело и дивное! - Во имя Господа! - промолвил сэр Ланселот, и он объяснил смысл той надписи от Рождества Господа нашего и по сей день. - Мне сдается, - сказал сэр Ланселот, - что место это должно быть занято как раз сегодня, ибо сегодня первый праздник Пятидесятницы, после того как сравнялось четыреста пятьдесят лет и четыре года. И если все здесь согласны со мною, я бы сделал так, чтобы эти буквы были скрыты до той минуты, покуда не явится тот, кому дано исполнить этот новый подвиг. И распорядились принести шелковый покров, чтобы укрыть надпись на Погибельном Сидении. После того велел король всем поспешать к обеду. - Государь, - сказал ему сэр Кэй-Сенешаль, - если мы теперь усядемся прямо за ваш пиршественный стол, мы тем нарушим древний обычай вашего двора, ибо прежде никогда не садились вы в этот день за обед, не увидев или не услышав какого-нибудь чуда. - Ваша правда, - отвечал король, - но я так обрадовался, что вижу сэра Ланселота и его кузенов вновь целыми и невредимыми у нас при дворе, что вовсе забыл про древние обычаи. Но между тем, пока они так стояли и беседовали, является вдруг туда паж и так говорит королю: - Сэр, я принес вам чудесные вести. - Какие же? - спросил король. - Сэр, здесь неподалеку, под стенами замка, протекает река, над рекою стоял большой камень, и я сам видел, как этот камень плывет по воде и не тонет, а из камня торчит меч. И сказал тогда король: - На это чудо я должен взглянуть. И он пошел вместе со всеми своими рыцарями. Выйдя к реке, увидали они и впрямь камень, плывущий по воде, - глыбу красного мрамора, а в нее воткнут добрый меч, богато изукрашенный, рукоять его из драгоценных камней, с искусно выбитыми золотыми буквами. И прочли бароны надпись, в которой значилось: "Ни один не извлечет меня отсюда, кроме того лишь, у кого на боку назначено мне висеть, и это будет лучший из рыцарей мира". Увидевши такую надпись, молвил король сэру Ланселоту: - Любезный сэр, этот меч должен принадлежать вам, ибо, вне сомнения, вы - лучший из рыцарей мира. Но сэр Ланселот ответил здраво: - Сэр, этот меч предназначен не мне; у меня не хватит духу наложить руку на него, ибо не на моем боку ему место. А кто попытается его извлечь и не сумеет, получит от этого меча жестокую рану, от которой долго не сможет исцелиться. И еще, да будет ведомо вам, с того мгновения, когда будет добыт этот меч, начнутся приключения со Святым Граалем, как именуется священная чаша. 3 - Тогда, любезный племянник, - сказал король Артур Гавейну, - попытайте-ка вы удачи, ради меня. - Сэр, - тот отвечал, - да не заслужу я немилости вашей, но я не хочу этого делать. - Сэр, - молвил король Артур, - по моему желанию и повелению, попытайтесь выдернуть этот меч. - Сэр, вашему повелению я покорюсь. И с тем он ухватился за рукоять меча, но не смог даже пошевельнуть его. - Благодарю вас, - сказал король. - Господин мой сэр Гавейн, - сказал сэр Ланселот, - знайте, теперь этот меч поразит вас так жестоко, что вы не захотели бы к нему прикоснуться и за богатейший из замков в этом королевстве. - Сэр, - тот отвечал, - я не вправе был оспаривать волю моего дяди короля. Но король, слыша эти речи, сам раскаялся, и сказал он сэру Персивалю: - Сэр, а вы не попытаете ли, ради меня, удачи? И он с готовностью взялся за рукоять меча, чтобы разделить участь сэра Гавейна, и потянул со всей силы, но не смог и покачнуть его. Больше же так и не нашлось никого, кто отважился бы коснуться того меча. - Ну вот, теперь вы можете садиться за обед, - сказал королю сэр Кэй, - ибо чудо вы уже видели. С тем король и все остальные возвратились ко двору, и рыцари расселись по своим местам. А юные рыцари, которые уже отличились в боях, прислуживали им за столом. И вот, когда все блюда были расставлены и все места вкруг стола заняты, кроме одного лишь Погибельного Сидения, случилось вдруг дивное чудо: все двери и окна дворца захлопнулись сами собой. Но даже и при этом стало все же не совсем темно, и они все очень дивились и тому и другому. Наконец заговорил первым король Артур и сказал так: - Клянусь Богом, любезные други и лорды, ныне повидали мы чудес немало! Но полагаю, до наступления ночи мы увидим их еще больше. В это время вошел туда добрый старец, совсем дряхлый, в белых одеждах, и ни один из рыцарей не знал, кто он и откуда взялся. За собою вел он юного рыцаря в красных доспехах, но без щита и без меча - только порожние ножны висели у него на боку. И произнес старец такие слова: - Мир вам, любезные лорды! А потом обратился к королю Артуру и сказал: - Сэр, вот я привел вам юного рыцаря, он королевской крови и из рода Иосифа Аримафейского, и через него будут свершены дивные чудеса при этом дворе и в чужих странах. 4 Король весьма обрадовался этим словам и так сказал доброму старцу: - Сэр, добро вам пожаловать, и юному рыцарю, что явился с вами, тоже. Тогда старец помог юноше снять доспехи, и он остался в рубахе из тонкой красной материи, а на плечи он накинул ему плащ, подбитый горностаем. И сказал старый рыцарь молодому: - Сэр, следуйте за мною. И он подвел его прямо к Погибельному Сидению, подле сэра Ланселота, и поднял добрый старец покров, и открылась там надпись, гласившая: "Это место сэра Галахада, Высокородного Принца". - Сэр, - молвил старый рыцарь, - знайте, что это место - ваше. И он уселся без колебаний на Погибельное Сидение и так сказал старому рыцарю: - Теперь, сэр, вы свободны отправиться, куда вам угодно, ибо вы все исполнили, как было вам предписано. И передайте поклон от меня моему деду королю Пелесу и господину моему королю Пешеру-Рыболову и скажите им от моего имени, что я навещу их, когда только смогу. Добрый старец ушел, на дворе его ждали двадцать славных В оруженосцев, все сели на коней и ускакали оттуда прочь. А все рыцари Круглого Стола дивились сэру Галахаду, что он отважился сесть на то место, хоть сам еще был в столь нежном возрасте, и никто не знал, откуда он, - видно, промысел Божий его привел. И сказали они все так: - Вот рыцарь, который достигнет Святого Грааля, ибо прежде никому не удавалось сюда сесть, не навлекши на себя несчастья. А сэр Ланселот при виде своего сына радовался ему от души. А сэр Борс сказал своим товарищам: - Ручаюсь жизнью, этот юный рыцарь сподобится великой чести! И много было толков при дворе, так что дошли они и до королевы. И она подивилась, что за рыцарь это мог быть, отважившийся сесть на Погибельное Сидение. А люди ей сказали, что он походит на сэра Ланселота. - Можно догадаться, - сказала королева, - что это его сын, которого родила от сэра Ланселота дочь короля Пелеса, волшебными чарами склонившая его возлечь с нею. Тогда имя этого юноши - Галахад. Хотелось бы мне увидеть его, - сказала королева, - ибо он, уж конечно, должен быть благородным рыцарем, ведь таков его отец, породивший его; пусть подтвердят это все рыцари Круглого Стола. Когда же они отобедали и король со всеми рыцарями поднялся от стола, подошел король к Погибельному Сидению, поднял покров и нашел на нем имя сэра Галахада. И тогда он показал его сэру Гавейну и молвил: - Любезный племянник, с нами теперь сэр Галахад, который нас всех прославит. И ручаюсь жизнью, он достигнет Святого Грааля, как про то объяснял нам сэр Ланселот. Потом приблизился король Артур к сэру Галахаду и сказал: - Сэр, добро вам сюда пожаловать, ибо вы подвигнете многих славных рыцарей на достижение Святого Грааля и вы свершите то, чего еще многие благородные рыцари будут пытаться достигнуть, но тщетно. И король взял его за руку и вышел с ним из дворца, чтобы показать сэру Галахаду чудо с камнем и мечом. 5 А королева услышала об этом и тоже явилась туда вслед за ними, сопровождаемая многими своими дамами. И показали им камень, вздымающийся на воде. - Сэр, - сказал король сэру Галахаду, - вот перед вами величайшее диво, какое только приходилось мне видеть. Многие добрые рыцари пытали здесь удачи, но не преуспел ни один. - Сэр, - отвечал сэр Галахад, - тут нечему дивиться, ибо этот подвиг назначен не им, но мне. Я же, рассчитывая твердо на этот меч, меча с собой не привез, лишь ножны у меня на боку. И с тем он наложил руку на меч и без труда вынул его из камня, вложил его в ножны и так сказал королю: - Ну вот, так-то будет лучше, чем прежде. - Сэр, - сказал король, - теперь да пошлет еще вам Бог щит. - Теперь у меня есть меч, который некогда принадлежал доброму рыцарю Балину Свирепому, а он был славный рыцарь и добрый боец. Этим мечом он убил своего брата Балана, что великой жалости достойно, ибо и он был рыцарь добрый. Они зарубили один другого, и все через плачевный удар, что нанес Балин королю Пелесу, который по сей день еще не исцелился и не исцелится, покуда я его не исцелю. И тут вдруг видит король, и все остальные тоже: скачет к ним во весь опор по-над рекою дама на белой лошади. Вот приветствовала она короля с королевой и спрашивает, с ними ли здесь сэр Ланселот. Он же сам ей отвечает: - Я здесь, прекрасная дама! И тогда она сказала, залившись слезами: - Ах, сэр Ланселот! Куда подевалось все ваше величие за один нынешний день? - Девица, отчего вы так говорите? - Сэр, истинно я вам говорю, - отвечала девица, - ведь еще сегодня утром вы были первым рыцарем в мире. А кто скажет это теперь, тот будет лжецом, ибо есть теперь один рыцарь, лучший, нежели вы, и доказательство тому - этот меч, к которому вы не дерзнули даже прикоснуться. На этом переменяется слава ваша и уходит. А потому запомните: отныне не считайте себя более лучшим рыцарем в мире. - Что касается до этого, - отвечал сэр Ланселот, - то я знаю отлично, что и раньше не был лучшим. - Нет, были, - сказала девица, - вы и теперь - лучший среди грешных людей на этом свете. Вам же, государь мой король, отшельник Насьен велел передать вот что: вы сподобитесь величайшей чести, какая выпадала королю в Британии, ведь ныне в доме твоем объявился Святой Грааль и напитал тебя и всех рыцарей твоей дружины Круглого Стола. И с тем она ускакала прочь той же дорогой, какою явилась. 6 - Ну, - молвил король, - знаю я, что на подвиг во имя Святого Грааля теперь отправитесь все вы, рыцари Круглого Стола, и никогда уж мне больше не видеть вас всех вместе. А потому напоследок я еще раз погляжу на вас всех на турнирном поле! На луг под стенами Камелота выезжайте все вы выступать в турнире и состязаниях, дабы после вашей смерти люди говорили о том, что за славные рыцари некогда сражались на этом лугу. Все согласились с замыслом и желанием короля, и поспешили они облачиться в доспехи, какие потребны для турнира. Король же все это устроил затем лишь, чтобы увидеть в бранном деле сэра Галахада, ибо король знал, что, отправившись в странствие, сэр Галахад едва ли возвратится ко двору. И вот собрались все на лугу, и велик и мал. Сэр Галахад, по настоянию короля и королевы, облачился в добрый панцирь, надел также шлем, но щита не взял, как ни молил его об том король. Сэр Гавейн и другие рыцари стали просить его, чтобы он взял копье. Он так и сделал. Королева же со всеми своими дамами поднялась на башню, дабы наблюдать оттуда турнир. И вот сэр Галахад выехал на средину турнирного поля и принялся ломать копья с чудесным искусством, так что все кругом ему дивились, ибо он всех, с кем ни встретится, выбивал из седла. И в короткий срок он одержал верх над многими славными рыцарями Круглого Стола, кроме лишь двоих, и это были сэр Ланселот и сэр Персиваль. 7 Тогда по желанию королевы король повелел ему спешиться и отстегнуть шлем, чтобы королева могла видеть его лицо. И, посмотрев в лицо ему, она сказала так: - Воистину могу сказать, что его породил сэр Ланселот, ибо никогда еще два человека так не походили друг на друга видом. И потому не диво, что он столь доблестен в сраженье. И сказала одна дама, стоявшая подле королевы: - Госпожа, Бога ради, разве ему по праву рождения предназначено быть столь славным рыцарем? - Да, воистину так, - отвечала королева, - ведь он с обеих сторон происходит из лучших рыцарских родов мира по самой высокой линии; ибо сэр Ланселот происходит лишь в восьмом колене от Господа нашего Иисуса Христа, и, значит, этот сэр Галахад - потомок нашего Господа Иисуса Христа в девятом колене. И потому можно считать, что они двое - первые рыцари мира. С тем король и все сословия возвратились назад в Камелот, и собрались все к вечерней молитве в большом монастыре. А после того вернулись к ужину, и всякий рыцарь уселся на своем месте, как и прежде. И вдруг послышался треск и грохот грома, так что всем почудилось, что сейчас весь дворец рассыплется в прах. Но еще не смолк громовый раскат, а уже проник к ним туда солнечный луч, в семь раз яснее, чем в самый ясный день, и всех, кто там был, осветила благодать Духа Святого. И посмотрели рыцари один на другого, и каждый показался остальным словно бы прекраснее видом, чем прежде. Но долгое время ни один из них не мог вымолвить ни слова, и они лишь сидели и смотрели друг на друга, как немые. Но вот очутилась в зале священная чаша Грааль под белым парчовым покровом, однако никому не дано было видеть ее и ту, что ее внесла. Только наполнилась зала сладостными ароматами, и перед каждым рыцарем оказались яства и напитки, какие были ему всего более по вкусу. И была священная чаша Грааль пронесена через всю залу и исчезла неведомо как и куда. И тогда все вздохнули и вновь обрели дар речи, и король вознес хвалу Господу за благодать, что была им ниспослана. - Воистину, - молвил король, - нам надлежит горячо возблагодарить Господа нашего Иисуса Христа за чудеса, которые он сподобил нас увидеть ныне, в славный день высокого праздника Пятидесятницы. - Все мы, - сказал сэр Гавейн, - вкусили ныне от яств и напитков, каких только душе нашей было угодно. Лишь в одном мы все же обманулись: мы не смогли видеть Святой Грааль, он был скрыт драгоценным покровом. И потому здесь же, не сходя с места, я даю клятву, что завтра, без всякого промедления, отправлюсь на подвиг во имя Святого Грааля и пробуду в отъезде целый год и один день и даже больше, если будет в том нужда, и не возвращусь ко двору, покуда не увижу священную чашу яснее, чем нынче. Ну, а если не будет мне удачи, тогда вернусь я назад, ибо не должно человеку оспаривать волю Божию. Когда услышали рыцари Круглого Стола такие речи сэра Гавейна, они повставали все со своих мест, и каждый повторил клятву, данную сэром Гавейном. Но король Артур, слыша это, был очень недоволен, ведь он знал, что от раз данной клятвы он уже не мог их освободить. - Увы! - сказал король Артур сэру Гавейну, - я убит вашей клятвой, ибо через вас я лишусь лучшей и вернейшей рыцарской дружины, какая собиралась когда-либо при королевском дворе. Ибо, отправившись в странствия, они, я знаю, никогда уже не съедутся вместе в этом мире, но погибнут многие в поисках. А это печалит меня немало, ибо я любил их, как жизнь мою. И потому я горько сокрушаюсь их предстоящему отъезду, ведь я издавна привык видеть их всех подле себя. 8 И слезы упали из очей его, и он сказал: - Сэр Гавейн, Гавейн, вы повергли меня в глубокую печаль, ибо боюсь, мои верные рыцари никогда уже больше ко мне не съедутся. - О государь, - сказал сэр Ланселот, - утешьтесь! Ведь для нас это будет великой честью, куда большей, чем всякая иная смерть, а от смерти не уйти никому. - Ах, Ланселот! - сказал король, - это великая моя любовь, которую я испытывал к вам всю мою жизнь, исторгает у меня столь горькие речи. Ибо ни у одного христианского короля не сидели за столом столько благородных рыцарей, скольких вижу я ныне у меня за Круглым Столом. Вот о чем печаль моя. Когда же узнали эту весть королева, ее дамы и девицы, столько было плача и печали, что язык не в силах передать, ибо эти рыцари их чтили и защищали. Но всех больше убивалась королева Гвиневера. - Дивлюсь я, - говорила она, - как это супруг мой отпускает их всех от себя? И весь двор был в смятении из-за предстоящего отбытия рыцарей, а многие из дам, любившие тех рыцарей, пожелали последовать за своими возлюбленными. Так бы они и сделали, не объявись между ними старый рыцарь в церковных одеждах, который громким голосом сказал им так: - Любезные лорды, давшие клятву отправиться на подвиг во имя Святого Грааля, отшельник Насьен шлет вам весть, что на этот подвиг ни один из вас не вправе взять с собою даму или девицу, ибо это не подобает при столь высоком служении, на каком подвизаетесь отныне вы. Говорю вам ясно: кто не чист от грехов, не увидит тайн Господа нашего Иисуса Христа. И по этой причине они не взяли с собою своих дам и возлюбленных. Королева же явилась к сэру Галахаду и спросила его, откуда он прибыл и из какой страны родом. Он ответил ей, где его родина. - И вы сын сэра Ланселота? - спросила она. - Что до этого, - он отвечал, - то я не скажу вам ни да, ни нет. - Да поможет мне Бог, - сказала королева, - вам нечего стыдиться, ибо он добродетельнейший из рыцарей и из лучших людей, когда-либо живших на свете, и с обеих сторон происходит от королевского корня. А потому и вы должны выказать себя отличным рыцарем. Ибо воистину, - сказала она, - вы на него очень походите. Сэр Галахад слегка устыдился и сказал: - Госпожа, раз вы сами знаете наверное, для чего же задавать вопросы? Ибо в свой срок объявится перед всеми, кто мой отец. После этого все разошлись на отдых. И, почитая высокое рыцарское достоинство сэра Галахада, его проводили в покой короля Артура и уложили отдыхать на королевской постели. А лишь забрезжил день, король поднялся, ибо он во всю ночь не забылся сном от горя. Он пошел к сэру Гавейну и к сэру Ланселоту, которые поднялись уже, чтобы выслушать обедню, и снова сказал король так: - Ах, Гавейн, Гавейн! Вы меня предали, ибо возместить урон моему двору вы не сможете никогда. И вы не будете так оплакивать меня, как я оплакиваю вас! Тут слезы потекли по его лицу, и он сказал так: - Ах, учтивый рыцарь сэр Ланселот! Прошу вас, дайте мне совет, как мне быть, ибо я бы хотел отменить этот подвиг, если только возможно. - Сэр, - отвечал сэр Ланселот, - вы сами видели вчера, сколько славных рыцарей дали клятву выехать на этот подвиг, так что теперь уже никак невозможно, чтобы они оставили свое намерение. - Я и сам это знаю отлично, - сказал король, - но их предстоящий отъезд так печалит меня, что теперь уже никаким радостям меня не утешить. И король с королевой отправились к священнику. А сэр Ланселот и сэр Гавейн приказали своим пажам принести им доспехи и оружие, и когда они уже были во всеоружии и в полном облачении, кроме щитов и шлемов, то присоединились к остальным рыцарям, тоже уже снаряженным, и поскакали в монастырь слушать обедню и всю службу. По окончании службы король пожелал узнать, сколько же рыцарей вызвались на подвиг во имя Святого Грааля. И оказалось, что общим числом их было сто пятьдесят и все они - рыцари Круглого Стола. Вот надели они шлемы и на прощанье все поклонились королю и королеве. И много было горя и слез при расставании. А королева удалилась в свои покои, чтобы никто не мог видеть, как она убивалась. Скоро сэр Ланселот хватился королевы и пришел вслед за нею в дальний покой, и когда королева увидела его, то воскликнула так: - Ах, сэр Ланселот, Ланселот! Вы предали меня и обрекли на смерть тем, что покидаете вот так двор моего супруга! - О госпожа, молю вас, не гневайтесь на меня, ибо я вернусь назад, когда только смогу возвратиться с честью. - Увы, - она сказала, - зачем только я увидела вас! Но пусть Он, принявший смерть на кресте за род человеческий, ведет и хранит вас и всю вашу рыцарскую дружину! С тем оставил ее сэр Ланселот и присоединился к своим товарищам, поджидавшим его наготове, они сели все на коней и проскакали по улице Камелота. И плакали там бедные и богатые, а сам король отвернулся, ибо от слез не мог говорить. Некоторое время скакали они все вместе, покуда не подъехали к городу и замку, который звался Вогон. Они въехали в ворота замка, а хозяином его был старый рыцарь по имени Вогон, муж праведной жизни. Он распахнул им ворота и принимал их со всем радушием, какое только было возможно. А утром они все согласились, что им надо разъехаться. И они все расстались в утренний час и плакали, прощаясь, и каждый рыцарь свернул на ту дорогу, какая всего более пришлась ему по душе.  * II *  1 Вот скачет Галахад по-прежнему без щита, и так ехал он четыре дня, не встретив никаких приключений, и к исходу четвертого дня, после вечерней молитвы, подъехал он к белому аббатству. Там приняли его с великим почтением, проводили в покои, и там он снял свои доспехи. И встретил он в аббатстве двух рыцарей Круглого Стола - один был сэр Багдемагус, второй - сэр Ивейн, и когда они заметили сэра Галахада, они пошли к нему навстречу с великой радостью. А затем все отправились ужинать. - Сэры, - сказал сэр Галахад, - какие приключения привели вас сюда? - Сэр, - отвечали они, - мы слышали толки, будто в этом монастыре хранится щит, и если кто навесит его себе на шею, то не пройдет и трех дней, как постигнет его беда, или смерть, или же увечье навеки. Но я, сэр, - сказал сэр Багдемагус, - завтра же надену его, дабы попытать удачи. - Во имя Господа! - молвил сэр Галахад. - Сэр, - сказал Багдемагус, - если же не будет мне удачи в приключении с этим щитом, тогда возьмите его вы, ибо вы, я уверен, не потерпите неудачи. - Сэр, я на это согласен, ибо у меня нет щита. Вот поднялись они наутро, выслушали обедню. И тогда спрашивает сэр Багдемагус, где же этот опасный щит. И повел его монах за алтарь и показал ему висящий там щит, белый, как снег, только с красным крестом посредине. - Сэры, - сказал монах, - этот шит не должно навешивать на шею ни одному рыцарю, только лишь достойнейшему рыцарю в мире. И потому мой совет вам, рыцари, не поступать опрометчиво. - Что ж, - сказал сэр Багдемагус, - я знаю, что я - не лучший рыцарь мира, однако я попытаю удачи и навешу этот щит себе на шею. И, сделав так, он выехал из монастыря, сказав сэру Галахаду: - Не соизволите ли повременить здесь до тех пор, покуда вы не услышите о том, что станется со мною? - Сэр, я останусь здесь, - отвечал сэр Галахад. Тогда король Багдемагус взял с собою надежного пажа, чтобы было кому принести сэру Галахаду известия о его приключениях. Вот проскакали они две мили и выехали в живописную долину, где стояла, отшельничья обитель, и видят: скачет им навстречу рыцарь весь в белом, и конь и всадник, несется его конь во весь дух, и копье уперто в надежный упор. Выставил сэр Багдемагус свое копье, устремился ему навстречу и поломал копье о белого рыцаря, а тот ударил на него с такой силою, что пробил на нем звенья кольчуги и пронзил ему правое плечо, ибо щит не укрыл его от удара. Выбил он сэра Багдемагуса из седла, спешился и сам, снял с плеча у него тот белый щит и сказал так: - Рыцарь, ты поступил весьма неразумно, ибо этот щит может навесить на себя лишь тот, кто не имеет себе равных на свете. И затем он подошел к юному пажу Багдемагуса и наказал ему: - Отвези этот щит доброму рыцарю сэру Галахаду, которого вы оставили в аббатстве, и передай ему от меня низкий поклон. - Сэр, - сказал паж, - а каким именем мне назвать вас? - Мое имя - не твоя забота, - отвечал рыцарь, - ибо не тебе его узнать, да и никому из смертных. - Тогда, любезный рыцарь, - сказал паж, - ради почтения перед Иисусом Христом, объясните мне, что за причина, что кто ни навесит этот щит, тому не избежать беды? - Раз ты спрашиваешь меня его именем, - отвечал рыцарь, - то знай: этот щит предназначено носить лишь сэру Галахаду. Затем подошел паж к Багдемагусу и спросил его, тяжка ли его рана. - Да, воистину, - отвечал тот, - нелегко мне будет избегнуть смерти. Юный паж повел под уздцы его коня и с великой болью доставил его назад в аббатство. А там сняли его бережно с коня, освободили от доспехов, уложили в постель, осмотрели его раны, и, как повествуется в Книге, он долго там пролежал и едва не лишился жизни. 2 - Сэр Галахад, - сказал паж, - тот рыцарь, что ранил Багдемагуса, посылает вам привет, и он велел сказать вам, чтобы вы взяли себе этот щит, отчего произойдут великие приключения. - Благословен будь столь счастливый случай! - сказал сэр Галахад. И он потребовал свои доспехи, сел на коня, навесил белый щит себе на шею и поручил себя милости Господней. А сэр Ивейн сказал, что охотно поедет вместе с ним, если он согласен. - Сэр, - сказал сэр Галахад, - это невозможно, ибо я должен странствовать в одиночку, вместе со мною будет лишь этот юный паж. И тогда расстался с ним сэр Ивейн. Поскакал сэр Галахад и вскоре приехал туда, где белый рыцарь поджидал его у отшельничьей обители. И они учтиво приветствовали один другого. - Сэр, - сказал сэр Галахад, - с этим щитом, видно, связано много чудес? - Сэр, - отвечал ему тот рыцарь, - случилось на тридцать втором году после страстей Господа нашего Иисуса Христа, что Иосиф Аримафейский, тот самый добрый рыцарь, что снял Господа нашего со святого креста, выехал из Иерусалима в сопровождении многих своих сородичей. Они добрались в конце концов до города под названием Саррас. А как раз когда Иосиф прибыл в Саррас, был там король по имени Эвелак, который вел великую войну против сарацин, в особенности же против одного сарацина, приходившегося ему кузеном, богатого и могучего властителя, с ним пограничного, по имени Толом ла Фентис. И вот однажды назначен был день, когда они двое должны были встретиться в поединке. Тогда Иосиф, сын Аримафейский, явился к королю Эвелаку и открыл ему, что он будет побежден и убит, если только не откажется от веры в старый закон и не поверит в новый закон. И он научил его тут же истинной вере в Святую Троицу, и тот принял эту веру всем сердцем. Вот тогда-то и был сделан для короля Эвелака этот щит во имя Того, Кто умер на кресте. Он же, через добрую свою веру, одержал верх над королем Толомом. Ибо поначалу, когда сэр Эвелак выехал на" поединок, его щит был спереди завешен покрывалом, а когда опасность стала ему угрожать не на шутку, он откинул покрывало, и тогда враги его увидели фигуру Распятого на кресте и были обращены в бегство. Но случилось так, что одному из людей короля Эвелака отсекли в сражении руку, и он держал отрубленную руку свою в другой руке. Иосиф подозвал к себе этого человека и наказал ему с истинной верою прикоснуться к кресту. И лишь только он притронулся увечной рукой к кресту, как в тот же миг его рука срослась и стала цела, как ни в чем не бывало. А вскоре после этого случилось великое чудо: крест со щита вдруг исчез, и никто не знал, куда он девался. И тогда король Эвелак принял святое крещение, и почти все жители города тоже. Вскоре же после того Иосиф собрался дальше в путь, и король Эвелак во что бы то ни стало пожелал последовать за ним, хотел он того или нет. И, по воле счастливого случая, прибыли они в эту страну, которая в те годы звалась Великая Бретань, но здесь их захватил злой язычник и бросил Иосифа в темницу. Но, по счастью, известия об этом достигли слуха достойного человека по имени Мондрам, и он, наслышанный об Иосифе, собрал для его спасения всех своих людей. И явился он с ними в страну Великую Бретань, сверг злого язычника и разбил его войско, а Иосифа освободил из темницы. И после этого весь народ обратился к христианской вере. 3 А в недолгом времени после того лежал уже Иосиф на смертном одре, и король Эвелак увидел это, он очень убивался и сказал так: - Ради тебя покинул я мою страну, и коли теперь ты покидаешь меня и уходишь из этого мира, оставь мне на память что-нибудь, дабы мог я о тебе думать. И сказал тогда Иосиф: - Я сделаю это со всей моею охотою. Принеси мне щит твой, что я дал тебе перед поединком с королем Толомом. И хлынула тут у Иосифа носом кровь, и никакими ухищрениями нельзя ее было остановить, а он своею кровью начертал на том щите крест и сказал так: - Теперь есть у тебя память обо мне и знак моей любви, ибо, когда бы ни взглянул ты на этот щит, ты подумаешь обо мне. А знак креста всегда будет оставаться свежим, как сейчас, и кто бы ни навесил этот щит себе на шею, неизбежно об том пожалеет, и так будет до тех пор, пока не достанется он Галахаду, доброму рыцарю. Этот щит будет носить последний из моего рода, и он свершит немало чудных подвигов. - Где же, - спросил король Эвелак, - хранить мне щит этот, чтобы он попал в руки достойному рыцарю, твоему потомку? - Сэр, вам надлежит оставить его в том месте, где он будет находиться после смерти отшельника Насьена, ибо туда явится тот славный рыцарь на пятнадцатый день после посвящения в Рыцарский Орден. И вот ныне настал назначенный день, когда он должен завладеть своим щитом. А в этом аббатстве покоится тело отшельника Насьена. И, окончив речь, белый рыцарь исчез. Юный паж слышал весь этот рассказ, и он поспешил слезть со своей лошади, опустился у ног Галахада на колени и стал молить его, чтобы он дозволил ему сопровождать себя до того дня, покуда сам не посвятит его в рыцари. - Я не отказал бы вам, когда бы не должен был ехать один. - В таком случае посвятите меня в рыцари! - сказал юный паж. - И, милостью Божией, я не опозорю высокий Рыцарский Орден. Сэр Галахад согласился на его просьбу, и они возвратились назад в то самое аббатство, откуда начали путь, и там все весьма возрадовались при виде сэра Галахада. Но лишь только они спешились, подошел к ним один монах, и он пригласил сэра Галахада к старой гробнице на кладбище, откуда, как сказал он, исходил столь ужасный шум, что кто ни услышит его, тот воистину лишается сил и рассудка. - И мы полагаем сэр, что это дело диавола. 4 - Ведите меня туда, - сказал сэр Галахад. И его привели на кладбище в полном облачении, но только без шлема. - Вот, - сказал добрый старец, - теперь приблизьтесь к гробнице и подымите камень. Он подошел, и донесся из могилы громкий крик, и голос произнес жалобно, но отчетливо: - Сэр Галахад, слуга Иисуса Христа, не подходи ко мне, ибо иначе ты принудишь меня возвратиться туда, где я пребывал уже столь долго! Но сэр Галахад ничего не побоялся и откинул надгробную плиту. Вырвался из земли зловонный дым, а вслед за тем увидел он, как выпрыгнуло из ямы мерзейшее из существ, когда-либо виденное им во образе человека. Посмотрел он, благословись, и понял, что перед ним - дьявол. И услышал он тот же голос: - Сэр Галахад, я вижу вокруг тебя такое множество ангелов, что сила моя бессильна противоборствовать тебе! И увидел тогда сэр Галахад, что в могиле лежит мертвый рыцарь в доспехах, а сбоку - меч его. - Вот что, любезный брат, - сказал сэр Галахад, - распорядись перенести отсюда это тело. Этот рыцарь недостоин лежать в ограде церковного кладбища, ибо он не был истинным христианином. И с тем они оттуда ушли и возвратились в аббатство. Но там, лишь только снял он доспехи, подошел к нему какой-то добрый человек, сел подле него и сказал: - Сэр, я объясню вам, что означает виденное вами сейчас в могиле. Сэр, плита, покрывавшая тел