сыновей Бехтольдов и вступить в СА, они завизжали от ярости: им хотелось запятнать Ангела, хотелось, чтобы именно он стал штурмовиком. Маму я обозначаю всего лишь пунктиром - и на это есть основания: она была слишком хрупкая - вот-вот сломится, и рисунок не удастся; поэтому лучше, если читатель наклеит в альбом "Раскрась сам" какое-нибудь готовое клише или воспользуется переводной картинкой - мать была буржуазная дама, так сказать, эпохи тридцать восьмого года, лет сорока пяти - субтильная, но отнюдь не томная. Окружающее вызывало у нее отвращение, но не по социальным причинам. Что касается меня, то я уже признал, что являюсь романтиком, а также психопатом и питаю склонность к идиллиям; повторяю это исключительно для взрослых. Все эти двадцать лет я знаю, что это за история с "рейнским гульденом", о которой Гильдегард говорила с таким волнением. Казарменное сообщество, где меня благословили ползать на брюхе, обругали жидом, приказали чистить нужники, чтобы "сделать человеком", и где я встретил Ангела, находилось в лесных дебрях, тех самых, где разыгрывались многие сказки братьев Гримм; приказы, ругань и благословенья предводители этого сообщества в большинстве случаев произносили на диалекте, на котором, вероятно, изъяснялась сказочница, развлекавшая братьев Гримм своими небылицами. Поэтому нет ничего удивительного, что я подарил Гильдегард на свадьбу "Михаэля Кольхааса" и "Сказки братьев Гримм" ("Идиота" и "Пальму Кункель" она принесла в приданое); не удивительно также, что Гильдегард любила читать сказки и что сказка "О том, как дети играли в войну" произвела на нее самое сильное впечатление, показалась ей, так сказать, наиболее актуальной. Наверное, она знала ее наизусть, раз все время повторяла фразу, которую так и не поняла теща: "И вот они берут рейнский гульден, берут рейнский гульден". Стало быть, я знаю, в чем дело, но дело это такое сложное, что я не берусь объяснить его теще. Да и у меня у самого кое-что построено на _догадках_. Во всяком случае, актуальность "рейнского гульдена" не подлежит сомнению. Кому придет в голову брать яблоко, если каждому ребенку известно, что за гульден можно купить, наверное, сто яблок? Все мы играли друг с другом в войну, хотя уже выросли из детского возраста, невинность - не разменная монета. Если я еще добавлю, что моя любимая сказка - "Поющая косточка", читатель и вовсе умрет со смеху. 2. _Мораль_. Настоятельно рекомендуется самовольная отлучка из части. Дезертирство и побеги в этой повести скорее поощряются, нежели осуждаются: ведь, как уже сказано, есть кретины, которые не только целятся, но и попадают в цель, поэтому каждый должен помнить, что он рискует многим. С огнестрельным оружием шутки плохи. Напоминаю вам об Ангеле и об Антоне Бехтольде. Отлучка из нерегулярных частей особенно опасна: у так называемых мыслящих людей, обычно страдающих недомыслием, она, можно сказать, автоматически возбуждает подозрение, будто "отлучающийся" - ренегат и хочет перейти в регулярные части. Итак, будьте сугубо осторожны. ТОЛКОВАНИЕ ТЕКСТА А. Три офицерских носовых платка (белых), которые были подарены монахиням и украдены на армейском складе, не что иное, как три лилии, превращенные в платки: белые лилии кладут к подножью алтарей святого Иосифа, девы Марии и вообще всех, кто сохранил невинность и был причислен к лику святых. Упомянутые лилии непосредственно связаны с _самой_ белой бумагой, на которой я пишу, с моей манией мытья рук, с отвращением ко всякого рода смотрам и к собственноручному надраиванию сапог, а также с моей явной любовью к чистоте. Иначе кто стал бы из-за разрешения вымыться красть военное имущество, ведь армейский уголь хотя и был добыт в Лотарингии, но по _праву_ принадлежал германскому вермахту; да и сложные переговоры, и именно с монахинями, свидетельствуют о полнейшей моей невинности. С другой стороны, частые упоминания экскрементов и грязных ногтей, равно как и почти сладострастное изображение собственных недугов: припадков эпилептического характера, хромоты и болезненного отвращения к гулу самолетов, который и вызывает упомянутые припадки, - все это показывает, что рассказчик совершенно справедливо назвал себя психопатом, а также справедливо причислил себя к разряду романтиков и людей смирившихся. Нельзя также не отметить авторской тенденции говорить об "избранных", пусть даже речь идет об "избранной касте" золотарей. Следует выяснить также, не связано ли отвращение к "рейнскому гульдену" с нежеланием (совершенно непонятным) выхлопотать и получить то, что положено в качестве компенсации за ранения и травмы? Б. Упоминание о Гансе и Гретель объясняется обстоятельствами, которые нетрудно установить: рассказчик неоднократно находился в лесах в отлучке из своей части, трудившейся не покладая рук; он блуждал один, не имея ничего, кроме куска хлеба в кармане, и с тоской думал о Гретель, утешавшей своего братца. А тот факт, что третья сказка, упомянутая автором в качестве его "любимой сказки" - "Поющая косточка", несомненно, как-то связан с "рейнским гульденом". В. Попытку поставить знак равенства между наукой и смирением или, во всяком случае, как-то сблизить эти понятия можно объяснить глубоко укоренившимся с детства подсознательным отвращением к собиранию гербариев. Г. Ангел (Энгельберт) не является символом ангела, хотя его так звали и хотя он, по словам автора, был похож на оного. Д. Рассказчик что-то скрывает. Что именно?