ы... Да нам известны в этой организации подставные лица мужчины и женщины но они всего лишь... фасад... магнитофоны... руководителей там нет... - Программа "пустое тело", что ли? - Я встал намереваясь уйти. - Где я смогу найти "Добряка"? - Каждую полночь в "Бутсе". От него вы ничего не добьетесь. Он не помнит. На охраннике был белый спасательный жилет... Он привел Брэдли в конусообразную комнату с голыми оштукатуренными стенами... На зеленой матрасовке лежала человеческая кожа наполовину надутая точно резиновая игрушка со стоячим пенисом... У основания позвоночника располагался металлический клапан... - Сначала нам надо выписать билет, - сказал охранник I (Звучанье жидкой пишущей машинки погружающейся в желатин)... Охранник помогал ему влезть в штаны кожи которые обжигали как эротогенная кислота... Его кожные волоски с легким покалыванием вошли в кожные волоски оболочки... Охранник придал коже нужную форму разгладив бедра и спину, сделав кожную складку по разделительной линии под носом... Он вставил металлический клапан в позвоночник Брэдли... Нервы и кости пронзила острая зубная боль... Его тело горело точно исхлестанное жгучей сексуальной крапивой... Охранник обошел вокруг него причмокивая и посмеиваясь... Он вставил палец в прямую кишку и точно пустой презерватив залез глубоко в задний проход Брэдли... Когда охранник вминал обжигающую сексуальную кожу в разделительную линию и разглаживал ее вдоль промежности пенис выбрасывал струю за струей, на эрогенной лиловой плоти потрескивали волоски... Его тело излучало полупрозрачный розовый свет выделяя затхлые испарения... - Такая кожа три недели очень горячая а потом... - охранник фыркнул "носят Мантию Счастья... В среднем продолжительность жизни пристрастившихся к Мантии Счастья составляла около двух лет. Главной проблемой была биологическая адаптация организма, обитающего в венерианских морях. Его нелегальная добыча началась после того, как впервые были оценены его потенциальные возможности. В своем естественном состоянии он заполучал жертву, дотронувшись до нее. После установления такого психоконтакта жертва с большим удовольствием давала себя проглотить, как вы помните, мантии счастья делают из подводного существа, которое подчиняет себе свою жертву с помощью психоконтакта и заживо ее пожирает... да и жертва, хоть раз испытав прелести мантии, уже не хочет бежать. Это было прекрасное одеяние, живая белизна, подобная белизне жемчуга, нежно трепетавшая струящимся светом, возбуждавшаяся от собственных исступленных движений, когда налаживался смертоносный симбиоз"... цитата из "Ярости" Генри Каттнера, издательство "Мэйфлауэр Делл", Лондон, Дабл-ю-Си-1, Хай-Холборн, 229231, Кингсборн Хаус... Брэдли был охвачен исступлением при котором любая сексуальная мысль мгновенно принимала трехмерную форму в лабиринте турецких бань и секс-кабинок снабженных гамаками качелями и матрасами вибрирующими с пронзительной частотой насекомых что носятся в нервах зубах и костях... "тонкая певучая назойливость которая воздействовала на нервы и уши, заставляя их исступленно вибрировать в том же ритме"... цитата из "Ярости" Генри Каттнера страница 143. Сексуальные фантомы всех его влажных снов и мастурбирующих предвечерий окружили его облизывая целуя ощупывая... Время от времени он пил густую и сладкую полупрозрачную жидкость которую принес охранник... Жидкость оставляла во рту жгучий металлический привкус... Губы и язык распухли пробитые эрогенными серебристыми ранами... Кожа излучала фосфоресцирующий лилово-розовый свет наполненный холодным ментоловым жа- ром столь чувствительным что от воздушного потока он погружался в оргазм а по ляжкам струился спонтанный понос... Охранник слил всю его сперму в пульсирующий неоновый цилиндр... Сквозь прозрачные стены он видел как в ячейках громадного улья охранники в белых жилетах выдаивают сперму из сотен других пленников... Собранная сперма передавалась в центральный банк... Иногда пленникам разрешали контакт и они прилипали друг к другу сливаясь и растворяясь в сексуальных позах мягкого массажа... В центре этого пульсирующего полупрозрачного улья стояла виселица где после трехнедельного доения вешали пленников... Он видел как несли к виселице неизлечимо больных - истощенные тела с прозрачной мумифицированной плотью над мягкими фосфоресцирующими костями... От подвешенного груза ломались шеи и мягкие кости струились в оргазме из лопнувшей кожи забираемой охранниками чтобы использовать на новой партии пленников... Разум и тело затуманились от наслаждения какая-то часть его существа все еще говорила с пружинным ножом спрятанным под матрасом, нащупывая его онемевшими эрогенными пальцами... Как-то ночью он погрузился в позабытый кошмар детства... У его постели стоял большой черный пудель... Пес растворился в дыму и из дыма возникла кукла ростом в пять футов... У куклы были тонкие черты худого лица из зеленого воска и длинные желтые ногти... "Бяка!" - в ужасе вскричал он пытаясь дотянуться до ножа... но его двигательные центры были парализованы... Такое бывало и прежде. "Я говорил тебе что вернусь"... Бяка приложил к его лбу длинный желтый ноготь трупа перепрыгнул через его тело и лег рядом... Он уже мог пошевелиться и принялся царапать куклу ногтями... Бяка фыркнул и оставил на шее Брэдли три длинные царапины... "Ты мертв, Бяка! мертв! мертв! мертв!" вскричал Брэдли пытаясь оторвать кукле голову... "Может и мертв... Но и ты тоже если отсюда не выберешься... я пришел тебя предупредить... Из настоящего времени мимо крабовой стражи на непристойных картинках?.. В соседней ячейке находится китайский мальчишка а дальше по коридору - Яже... Сам знаешь он крупный специалист... И воспользуйся этим... я ухожу"... Он постепенно исчез оставив на зеленой матрасовке слабый след... Комнату заливал молочный свет... (Ушедшие оставили после себя смесь сновидения и рассвета)... В постели рядом с Брэдли лежала маленькая бамбуковая флейта... Он поднес ее к губам и услышал со старого коврика в углу голос Бяки... "Не сейчас... Позже"... Он вступил в контакт с юным китайцем которому удалось тайком пронести транзисторный приемник... Они наскоро разработали план и когда пришел охранник с густой жидкостью включили металлические помехи и вонзили пружинный нож глубоко в нервные центры насекомого... Охранник упал извиваясь и выделяя из своего вспоротого брюшка белый сок... Брэдли взял оружие охранника и освободил остальных пленников... Большая их часть была совсем безнадежна но других они привели в чувство с помощью помех и сформировали дивизию линейных войск... Брэдли показал оружие охранника Яже... "Как обращаться с этой хреновиной?.." Яже обследовал механизм длинными пальцами аккуратными как обработанный металл... объяснил что это фотопулемет с телескопическим объективом для съемок и проецирования кинофильма вызывающего сверхзвуковые вибрации изображения... Он присоединил приемник к фотопулемету так чтобы помехи синхронизировались с вибрациями... Когда они зигзагами выбирались из улья стремительным натиском захватывая металлические дозоры печей Брэдли держал пулемет на изготовку... Сторожевые вышки открыли огонь магнитными спиралями и прежде чем Брэдли сумел добраться до центральной диспетчерской вышки и обезвредить механические орудийные башни он потерял половину своих людей... (Его войска имели одно преимущество... Все охранники и орудия врага действовали с помощью автоматического управления и в месте их дислокации бойцов фактически не было)... Двигаясь зигзагами он открыл огонь пользуясь помехами и фотопулеметом... Вышки и печи взлетели на воздух в азотистом взрыве горящей кинопленки... Всю структуру сада до самого голубого неба вдали разорвала огромная прореха... Он поднес к губам флейту и из далекого горного селения его детства тонкой струйкой полились голубые ноты Пана... Пленники услышали звуки флейты и опрометью бросились из сада... Сперма вытекла из баков на улицы образа вызвав удары плазменных молний которые во вспышке серебристого света взорвали Сад Наслаждений... Гостиница "Зеленая сосна" стоит на отвесном берегу реки... до самого края обрыва тянется лужайка со стульями и столами. Семья сидит на закрытой веранде на столе жареный цыпленок горячее печенье чай со льдом. С краю стола напротив отца сидит парнишка лет восемнадцати одетый в синий костюм... на обеих скулах багровые раны. Его взгляд устремлен в долину. Появилась Команда Подрывников. СН сносят и сваливают в кучи для сжигания. На сломанную виселицу покрытую розовыми блестками угрюмо смотрит тощий человек с дубленой кожей лица и тусклыми серыми глазами. У ног его задыхается, испражняется и извергает семя магнитофон. Он слушает лицо его безмятежно. Он топает своим башмаком с тяжелой металлической набойкой. Шум умолкает. Он наклоняется поднимает кусок спутанной кинопленки и держит его в лучах предзакатного солнца. Рука его опускается и пленка извиваясь ускользает сквозь пальцы. Он смотрит вокруг. "По-моему, все готово". Выходят люди с плещущимся в ведрах бензином. Старший бросает спичку и отступает назад. По всей долине вспыхивают другие костры в безветренном сентябрьском воздухе неподвижно застывает черный дым. Команда Подрывников поднимается по склону холма к своему грузовику... позвякивание инструментов. В грузовик садятся два садовых сторожа, которые дожидались, когда их подбросят до города... скрежет сцепления... шум далекого двигателя. Позади них в темнеющей долине Сад Наслаждений являет собой разрозненные кучи дымящегося хлама... там где пасутся козы и греются в лучах полуденного солнца ящерицы сквозь почерневшие магнитофоны пробиваются кусты и ползучие растения. СН - это запах горящих листьев на булыжных мостовых шелест проводов и тьмы потрепанные звуки далекого города. Охранник по прозвищу Роза сидит на скамейке в кузове раскачивающегося грузовика вместе с молчаливыми подрывниками. Он не знает ни куда едет ни что будет делать когда туда доберется... "старею... сторожем на склад... может музейным охранником..." Я остановился у газетного киоска на Шафтсбери-авеню и купил экземпляр "Энкаунтера" рассчитывая в рубрике "Эрос" обнаружить изящную прозу отвлеченную до такой степени что образной дорожки не возникает. (Сопутствование или скорее сопоставление с этой неизменно удачной хотя и схематической фигурой речи с помощью приписывания синтаксически виновной аналоговой метафоре того или иного пола) Без десяти двенадцать ночи я вошел в вестибюль "Бутса" а снаружи стоял "Добряк" блики синего неона на его лице при взгляде на него возникала мысль о больном металле лицо сжигаемое неторопливыми холодными пожарами. (безнадежно упадническое отрицание общественных ценностей с помощью отверстий оплодотворяет перспективу и амбивалентную самоуверенность скрытого тоталитаризма.) Я знал почему он там стоит. У него не было наличных чтобы отоварить рецепт. Он ждал человека которого смог бы раскрутить. (увязнув в несоразмерной злобе он не добивается даже несообразной искренности истерии скорее - тревожной дремоты с контрапунктом в виде инфантильного обнажения фрагментарных провинциальных гениталий.) - Нужна капуста к рецепту, старина? Он обернулся посмотрел на меня и решив что я не из легавых кивнул. Я дал ему фунт. ... . - Этого хватит на шесть доз. Увидимся на улице. Он опять кивнул вошел внутрь и уселся в очередь в рецептурный отдел. (по иронии судьбы форма банальна до глубины всей макулатурной души амбивалентно бичующей небоеспособные щупальцы словесного поноса) Я ждал полчаса словесной грязи (в подтверждение существования их творца их периодически взбадриваемые жизни испытывают смертельную жажду направления или курса предписываемого легко узнаваемыми формально негативными аналогами наибольшего доверия заслуживает банальная "приватизация") - Если хочешь можешь раскумариться где угодно. Я видел что у него нет своего жилья. Он только кивнул и мы взяли такси. Когда мы приехали мне пришлось его будить и помогать подняться по лестнице. Сидя в очереди с рецептом он наглотался чумовых колес. Я усадил его в кресло. Он тяжело подался вперед и высунул язык. Открыв один глаз он взглянул на меня. - Откуда я вас могу знать? - Прямо с самого начала с врожденного знания. Его взгляд ощупал меня внутри. Он улыбнулся вертя в грязных пальцах солдатский шарф. - Вам лучше было бы позволить мне закончить дело а не бросать его на полпути. (породы плодящиеся с подобной целью - чтобы с достойной уважения осведомленностью самодовольно спросить "Это еще зачем?" Я чувствую доступность ухода от вопроса.) - Не забудь у меня уже иммунитет. - Да благодаря мне. - Благодаря "Добряку". - Ну и что это вам дало? - Он показал на зеркало. - Посмотрите на себя... измучились извелись... (оборотить то есть оболгать и превратить пульсирующее многообразие человека в непереводимое зачаточное слово означающее тайное единомыслие "непохожести") - Да на себя посмотри "Добряк"... сексуальная шрамовая ткань на всех кого я спрашивал живых и мертвых мне следовало знать. (мистер С. который недавно стал важной персоной дело попросту в противоречиях прирожденного местного пророка склонного к громогласным смелым признаниям зависящим от банального безграмотного процесса восприятия) Я нашел "Добряка" в полицейском участке на вершине холма. Он сидел на лавке лицо невыразительное как пустой экран. За столом щурился сквозь сигаретный дым сержант полиции. - От него одно беспокойство, - он показал на "Добряка", - бумаги muy malo no en ordenes... - Паспорт у него есть? - Да есть но дата здесь и дата здесь no corresponde... muy malo... наверное паспорт фальшивый... конечно придется послать его в Столицу... Он проследил за моей рукой и проверил достоинство купюры которую я подсовывал под потрепанный зеленый журнал регистрации приводов. Он взял паспорт и принялся его листать. - Ах да... вот дата въезда... Да все в полном порядке... ваш паспорт сеньор... "Добряк" стоял с паспортом в руке... - Пойдем "Добряк". - Я взял его под руку и повел к дороге. - Adios senores. -Adios. Я вел "Добряка" взяв его под локоть. Он весил не больше собственной одежды. Мы уселись под деревом отполированным другими сидевшими там до и после время перевело стрелки в поле белых маленьких цветов близ развалившейся сигнальной I вышки. Мы помним эти дни как бесконечную процессию тайной полиции всегда везде в различных формах, близ Гуаякиля сидел на берегу реки и видел как большая ящерица пересекает илистые равнины усеянные арбузными корками выброшенными из плывущих мимо челноков. Это был уже конец пути. Смерть на моем лице увяла средь футбольных результатов писсуаров и велосипедных гонок... и вновь возникла в лице Яже в гостинице "Зеленой" глядящей на долину. Он стоял с войсками на склоне марокканского холма а вокруг них флейты Пана бесстрастные и тихие как голубое небо... Он услышал как из кармана раздался голос Бяки "Возьми меня с собой"... Он нащупал пластиковый пакетик и вынул его... Внутри была гладкая серая пленка... Он двинулся на флейты Пана к далекому горному селению своего детства где кружит по улицам голубая дымка и время замирает в крытых шифером домах... Слова покидали его разум... Он проплыл сквозь рассветы подземки и турникеты... В ливне разрушенных предместий описывали неторопливые круги мальчишки на роликовых коньках. На Ю-Йорк, Ариж, Им, Остон медленно опускались серые светящиеся хлопья... мятые тряпичные тела на улицах металла и стекла продуваемых ветрами времени... с сиренных вышек гнусавые потоки страха... позитивная ответная реакция на опустевших улицах Пан Бог Паники извлекает из флейты голубые ноты словно обезумевшая машина времени поднявшая ураган столетий... ветер в пыльных кабинетах и архивах... управленческие книги разбросанные по мусорным кучам земли... символические книги всемогущего правления которое с рождения до смерти контролировало мысль чувство и движение планеты железными клешнями боли и наслаждения... символы контроля стертые в словесную и образную пыль; мятые тряпичные тела огромной машины контроля... Вся структура реальности взлетела на воздух в бесшумных взрывах под жалобный вой сирен... флейтисты из далеких горных селений выпустили Пана Бога Паники на улицы образа... мертвые азотистые улицы старой съемочной площадки... бумажная луна и кисейные деревья а в черно-серебристом небе громадные прорехи как будто мировой покров упал дождем блестящих кинохлопьев... Двадцатые годы кренясь промчались по темнеющим городам в черных "кадиллаках" отхаркивая кинопули ускоренного времени... в открытое окно заносятся запахи болота и старые газеты... оргазмоманы свалены на чердаке точно шуршащая мешковина... матрас отформован со всех сторон отражались мастурбирующие предвечерья... "Трудно выбраться"... словесно-образная кожа точно резиновая игрушка покрыта серой позвоночной пылью... Голубые ноты Пана тонкой струйкой заливали серебристые паровозные гудки... вызывая плененного Джинна из космических скафандров для совокупления которые прилипли к его мускульному вожделению и жгучей сексуальной коже... Зеленые мальчики-рыбы бросили свою пытку фантомными обличьями и как рыбы покинули сад сквозь прозрачную воду... Экспериментальные существа последовали за музыкальной оболочкой из света и цвета... флейты Пана тонкой струйкой заливали друга его детства... чистые голубые удары сквозь Сад Наслаждений... колющие черное насекомое... Он ускользнул из времени в... Его фотопулемет взорвал память... Голубой мальчишка из далекого горного селения протянул руку к другому прибору... Они сплелись холодные и бесстрастные как небо друг с другом в компенсирующих давление креслах... прилипшие друг к другу в замедленных лицах... крест-накрест оплетенные экспериментальным свистом чужих губ уже прерванным с рождения до смерти... кожа контроля растворилась оставив мятые тряпичные тела шуршащей мешковины... Когда сперма вылилась из баков на улицы образа по легковесным сексуальным мыслям пронеслась взрывная волна... мировой покров упал дождем... все что из старого кино слабеет при его прикосновении. Ликин проснулся первым... Он не мог вспомнить где находится... Постепенно взгляд его голубых глаз затуманенных истощением отметил красные носки и металлические кусты с серебристыми листьями которые окружали лужицу где он лежал. В памяти вновь всплыла страшная ночь... Контрольные индикаторы их космического корабля внезапно погасли из-за вмешательства незримой чужеродной силы ледяной нитью протянувшейся сквозь каюту... Не только механические рычаги управления были выведены из строя но были парализованы их нервные центры... Они с Брэдли вторым пилотом два часа беспомощно сидели в своих компенсирующих давление креслах а вторгшаяся сила вела их корабль по отвратительной спирали сквозь ядовитые облачные пояса неведомой планеты... Когда они совершили посадку Ликин и Брэдли уже были без сознания... Как они выбрались из корабля?.. Он встал и споткнулся о спящую фигуру своего спутника голого если не считать облегающего прозрачного космического скафандра который прилип к его мускулистому телу... Прежде чем разбудить Брэдли он решил наскоро осмотреть местность... Он находился на дне глубокого оврага окруженного красными скалами из некой полупрозрачной субстанции... Он выбрался из оврага и оказался на плато... фантастический ландшафт из многокрасочных скальных пород высеченный точно статуи из жидкой синей лавы перемежался сталагмитами такой жемчужно-белой яркости какой ему не доводилось ощущать ни в одной из предыдущих экспедиций... Небо было подобно зеленому океану... На горизонте вокруг плато было четыре солнца, каждое солнце особого цвета... Синее, зеленое, красное, а одно (намного больше остальных) ярко-серебристое... Воздух отличался звонкой прозрачностью которая казалось придает силы его телу от чего движения были невероятно четкими и легко давались... Он повернулся и стал вновь спускаться в овраг к лужице... Он ощутил щелчок в мозгу как блеск кристалла и услышал серебристый голос: "Иди сюда незнакомец"... Брэдли был приучен к телепатическим явлениям но этот голос был на редкость отчетливым и близким... Он перебрался через большой камень и увидел лужицу... Его друг еще спал... Рядом с ним сидел земноводный мальчик-рыба поблескивавший водой из лужи... Существо пульсировало от полупрозрачного зеленого света который пронизывал плоть вихревыми потоками... Голова представляла собой остроконечный купол поднимавшийся от тонкой шеи с обеих сторон которой торчали жабры напоминавшие чувствительные пористые крылья... Существо было покрыто пленочной субстанцией с сетью прозрачных вен... Поверхность тела находилась в непрерывном движении точно стекающая со статуи ленивая вода... Лицо было почти плоским но с резко и красиво очерченными носом и губами и огромными жидкими глазами над широкими острыми скулами тонкое строение которых просвечивало сквозь прозрачную кожу... Существо сидело скрестив ноги и на бедрах его выступали маленькие серебристые плавники из тонкой кисеи... Хрупкие волнистые ноги заканчивались перепончатыми ластами... Между ног Ликин разглядел гениталии слегка возбудившиеся от любопытства когда мальчик-рыба погладил его спящего спутника по голове и робко попытался проколоть скафандр своими длинными зелеными пальцами... Ликин двигался с осторожностью чтобы существо от страха вновь не скрылось в луже... Мальчик-рыба обернулся и посмотрел на него с застенчивой мечтательной улыбкой... Электрическая дрожь пробежала вверх по его спине и вспыхнула кристаллическими рыбьими словами: "Подойди незнакомец... Не бойся"... Губами существо не шевелило... Дрожа всем телом от волнения Ликин двинулся вперед и опустился на колени рядом с водяным мальчиком который вытянул мокрую руку и слегка сжал его плечо... Трепет охватил его от этого контакта... В мозгу его лопнули пузырьки подводной памяти... Он находился в чужеродной среде, плавал извиваясь в кристаллических каменных прудах и грелся на известняковых берегах обмахиваемый гигантским папоротником под звуки капающей воды... Плыл по разрушенным городам вместе с водяными тварями извивающимися в неторопливых водоворотах оргазма, устраивал на поверхности взрывы разноцветных пузырьков, за ним тянулись голубые ленты... Али проснулся в чужой постели и обнаружил что над ним стоит хозяин: "Это еще что за раздолбай и как ты попал в мою квартиру?" Али перенесся вспять на пригородный коктейль... музыка двадцатых... старухи отплясывающие чарльстон... и ирландец с серо-стальными волосами который был похож на полицейского-мошенника из водевиля... - Легкий способ и трудный способ делать вещи, малыш... могу приютить тебя на ночь в этих апартаментах... Хозяина нет в городе и вряд ли он вернется до завтрашнего вечера... - Но мистер О'Брайен сказал... - Скажи О'Брайену пускай сидит в своем участке... Выходит так что это мои апартаменты... Надевай свое тряпье и заткнись... Али второпях оделся... Заправляя рубашку от ускользнул в американское предместье... Улицы были пустые и чистые как после проливного дождя... На перекрестке потрескавшихся бетонных дорог мальчишки описывали неторопливые круги на роликовых коньках под полумесяцем в утреннем небе, охваченным бурями цвета с восходом солнца... Али чувствовал как все легче и легче делаются его шаги... Он унесся прочь в вихрях синевы и зелени... Он опустился в прозрачную атмосферу цветущей страны где каждая травинка сверкала как будто заключенная в кристалл... Гравитация была слабой и когда он бежал вдоль прозрачных водных потоков под мокрыми деревьями ноги его едва касались земли... приблизился к городу истертых мраморных улиц и медных куполов... В вестибюле роскошной гостиницы мальчики-слуги в замысловатой униформе опытными взглядами оценили его финансовый статус... На стене висело небольшое объявление: Природа нищенства Потребность?-Нужда... Нехватка?-Потребность... Жизнь? - Смерть... Али вышел на главную площадь... в дверях рыбьи запахи и тусклые взоры... непристойные жесты гнусных предложений... На темной боковой улочке неподалеку от площади Али обнаружил нечто вроде старой аптеки с банками разноцветной жидкости в витрине... Навстречу ему с вопросительным щебетаньем вышел чернокожий человечек, ссутулившийся от фиброзной опухоли... Он носил очки с двойными линзами сползшие ему на нос... Али вынул свой пластиковый пакетик с разглаженной серой пленкой внутри... Аптекарь взял его гладкими черными пальцами и поднес к свету... Он испустил отрывистый птичий крик и из темных тайников аптеки возник его помощник... Это было некое существо напоминавшее большого кузнечика с телом которое меняло окраску когда он шел мимо банок... Глаза представляли собой кристаллические линзы... Его пенис, который держался в вертикальном положении с помощью длинного серебристого шнура, тянущегося в брюшную полость, шевелился под струями цвета в ярких эрекциях... Он взял пленку теслами и инструментами для пересадки ткани приспособленными под фиброзные обрубки его пальцев... Когда он смотрел тело его пульсировало в ярко-зеленом свете... Аптекарь кивнул и вынес банку футов двух высотой наполненную густой белой жидкостью... Помощник маленьким кривым ножичком вскрыл пакетик и бросил пленку в банку... Али смотрел как пленка шевелится точно японский цветок и распускается в крошечного зеленого тритона с человеческой головой... На несколько секунд тварь открыла черные жидкие глаза после чего свернулась калачиком в эмбриональном сне и опустилась на дно банки... Аптекарь накрыл банку тряпкой и поставил ее на темную полку... Он улыбнулся и начертил на прилавке карту... Начинавшаяся у аптеки пунктирная линия вела к системе каналов, насосу, двум пенисам в оргазме, закрытым глазам сна пять раз... Потом пунктирная линия вновь приводила к аптеке... Он взглянул на Али желая убедиться что тот понял... Али кивнул и пошел по пунктирной линии... Мраморные улицы кончались в грязи... Он разглядел систему каналов с крытыми соломой хижинами садами и водоемами за которыми ухаживали чернокожие человечки с фиброзными опухолями и родимыми пятнами откуда росли зеленые волосы... Они оторвались от своих занятий и сверкнули мимолетными улыбками... Воздух был пропитан сильным запахом навозных куч и прогнивших прудов... Когда он шел по мосту зеленый мальчик-тритон всплыл на поверхность канала улыбнулся и наскоро занявшись мастурбацией изверг радужную жидкость которая ярко сверкнула в прозрачном свете... Он изогнулся с издевательским смехом и скрылся в глубокой воде... Пройдя по берегу канала Али очутился в лабиринте насосов и шлюзов и не сумел найти ни пути которым туда попал ни выхода... На дне лабиринта человек в изодранной зеленой униформе жестом пригласил его спуститься показав на железную лестницу которая вела вниз по деревянному скату... Человек стоял и ждал в конце ската... Али направился к нему улыбаясь как пес... "я здесь новичок... сожалею если... я не знаю ваших законов"... Охранник тоже улыбался... знакомая ленивая улыбка типа: "Может ты и не угодишь в тюрьму если"... перенесся вспять в таможенный ангар в Южной Америке... Али нагнулся над стулом чувствуя проворные брюки полицейского на своей голой заднице... Карабин прислоненный к стене резкий и отчетливый в фотовспышке оргазма... "Значит... - подумал он, - и здесь ничего нового"... Человек привел его в ангар... На полу лежал соломенный тюфяк... На деревянных крючках висела одежда... В соседнем помещении он разглядел рычаги и колеса очевидно управляющие насосами и шлюзами... Человек сорвал с Али одежду... Он медленно разделся извиваясь опустив штаны и его член толчками поднялся... Человек стоял нагишом в зеленом свете который проникал в ангар с нависавших вьющихся растений и плодовых деревьев... Он взял Али на руки и поцеловал его... Его дыхание пахло растениям слегка подгнившим как тропический плод... Он перенес Али на тюфяк и толкнул его колени к ушам... С полки он взял баночку с чем-то похожим на лягушачьи яйца и издававшим запах заплесневелых белков... Он втер яйца в жопу Али... Али почувствовал как что-то оживает в прямой кишке и вползает ему в яйца... Человек ввел свой член... Али корчился оскалив зубы ползучие усики ласкали его пенис терлись о нервные окончания... Человек поймал его эякуляцию в банку... В сперме шевелились крошечные зеленые лягушата с лапками присосками... У человека он провел пять ночей засыпая на тюфяке питаясь блюдами из плодов сада и помогая в работе с колесами и рычагами... По прошествии пяти дней человек дал ему банку с яйцами он вернулся в аптеку и вручил банку аптекарю... Аптекарь улыбнулся и взял с полки другую банку... Зеленый мальчик-тритон, все еще спавший, свернувшись калачиком, вырос, заполнив собой банку... Аптекарь начертил на прилавке карту пунктирная линия к хижине в системе каналов... И Али с банкой в руках направился по линии к хижине где его встретил старик... Али открыл банку... Старик негромко хлопнул в ладоши и издал нечто вроде кудахтанья... Он показал Али ряд резервуаров позади хижины, похожих на замысловатые отстойники, один резервуар сообщался с другим... В резервуарах находились зеленые мальчики-тритоны в различных стадиях а последний резервуар опорожнялся в глубокую воду канала... Старик вылил содержимое банки в первый резервуар... Али повернулся чтобы уйти и почувствовал на плече руку старика - тот вновь привел его в хижину... Точно портной он измерил шею Али и выбрал на полке пару сушеных жабр которые он аккуратно примерил и вручил Али в пластиковом пакете... Он жестом показал на небо... Издав сдавленный звук он показал на пакет... Али принялся болтаться на площади где вечерами фланировали аристократы... темная уличная жизнь места позабытого... Город захлестывали волны гигантских плотоядных сухопутных крабов и Али научился прятаться когда слышал щелканье их клешней напоминавшее радиопомехи... Другую опасность в городе представляли взрывы временной киноленты... Как-то вечером он услышал на площади гул похожий на глухие раскаты грома... Все бежали к каналам и кричали "Студия взлетела на воздух"... На город спустилось облако красных азотистых паров... Задыхаясь и судорожно глотая воздух, Али вспомнил о пакете и вынул его... Он приладил жабры к шее и бросился в колодец с облицовкой высеченной в виде каменной прямой кишки... Глубоко погрузившись в зеленую воду он почувствовал как жабры впиваются в шею... Внезапный резкий привкус крови и он задышал и поплыл по подземному ходу... Впереди он увидел свет и выбрался в один из открытых каналов... Али проснулся в чужой постели... Пока вы слушаете поставьте себя на его место "Это еще что за раздолбай и как ты попал в мою образную дорожку" Али уже окончательно очнулся и выскочил "отсюда", исполнители женских ролей, музыка вспять к двадцатым, пригородные тотализаторные залы и водевильный голос седовласого ирландца который повернул вспять устойчивый поток слов "легкий способ и трудный способ делать время"... Между тем я позабыл хозяина в этих апартаментах... аромат картин памяти... люди пропали... вернутся завтра вечером... -Но мистер О'Брайен сказал... - Скажи О'Брайену пускай сидит в своем участке... Выходит так что это мой рассветный ветер в чужой плоти... Али второпях оделся и ускользнул... Смотрите, члены правления, улицы пусты... Юные лица смягчали закон, описывали неторопливые круги на роликовых коньках... Полиция Нова смотрит на проволочный разноцветный восход.... Посыльный унесшийся в вихрях красного и зеленого цветов опустился в замедленных вспышках прозрачной атмосферы... Гравитация была слабее... не знает частоту колебаний джанка... мраморные улицы и медные купола... Потемневшие взгляды мальчиков-слуг в замысловатой телесной коже выставили его финансовый статус на улицу.... Музыка Восточного Сент-Луиса на фоне птичьего крика... Его гениталии были голосами доносящимися в другие раздевалки... длинная серебристая нить которая на все лады тянулась в ярких эрекциях... переключитесь на контору гаража... острое желание взяло пленку... - Да у вас есть инструменты для пересадки ткани... Без вас я окажусь на улице... Аптекарь кивнул на прощанье... полупрозрачное белое исчезновение... Гнусная контора отбрасывала пятна света на обнаженные ножи... с его лица кинохроника бунтов нагрянувших быстро... Али вокруг Правления... - Что это за японский цветок распустившийся в идущий на дно корабль? Вы испытываете источник человеческой головы на экране? Бескостная мумия свернулась калачиком в эмбриональном резервуаре... Аптекарь накрыл... исчезновение на рассвете... Скорее... Руки поставили ее на темную полку... Он улыбается и искажает мозг... начинающийся у аптеки пунктирный труп последний круг... ворота из двух членов в оргазме... мужчины курящие в конце пути... сон пять раз... потом пунктирная линия... - Нам воздействовали на подсознание в дверях, - взглянул на Али желая убедиться что тот понял. - К тому же вы чуете голоса на пунктирной линии прослеживающей систему каналов... не думаю что Доктор на сцене... Они оторвались от своих занятий... пустые всененавидящие лица... следы испарений пишущие на небе... Какой-то мальчик всплыл на поверхность канала... Радужная гавань ярко сверкала в звездном небе... издевательский смех отсутствующих жильцов... призрачные бунты на берегу канала и очутился в гараже... Стоял нагишом... на его лице отразилось прощанье гидравлических насосов... на дне вопросительная субстанция зеленой униформы жестом показывала "хочу"... экспериментальная пустая плоть полового возбудителя и прямокишечной слизи?.. Конец ската человек стоял и ждал... ворота из людского обличья... "Нам воздействовали на подсознание как псам... лицо новичка затянутого в другой прибор"... "сожалею если"... Человек улыбался разгоняя испарения напоминающие прогорклый запах болота... мелькание вспять в таможенный ангар в Южной Америке... ("Сначала нам надо выписать билет")... чувствуя проворные брюки мумии... сунул палец ему в задницу... карабин прислоненный к стене... жгучий оргазм... чуете голоса на полу рядом с мастурбационным тюфяком... - Вон отсюда, исполнители женских ролей... Деревянные крючки в соседнем помещении позабытые воспоминания управляющие структурой его сортирной скандинавской кожи... Человек сорвал с Али одежду... Тюремные штаны извиваясь уже стояли нагишом в зеленой мумифицированной плоти, нависавших вьющихся растениях и лопнувшей коже... Смерть поцеловала его... Его дыхание говорило с пружинным ножом... Он бросил Али на последнего паразита с полки прежде чем остановилась кинохроника... Похожее на лягушачьи яйца... Он толкал яйца... Бяка фыркнул, оживая в прямой кишке как зеленый неоновый свет... В простату его ленивыми пальцами... Али корчился оскалив зубы... Человек поймал его струи точно колоду карт... Он провел пять ночей в опозоренной конторе питаясь блюдами из плодов цветных испарений... По прошествии пяти дней кинохроника бунта нагрянула быстро... Яйца вернулись в бескостную мумию... Призрачный аптекарь улыбнулся и исчез на рассвете... Руки света рассыпались в трупе... последняя банка... Аптекарь начертил карту в отсутствующих телах... пуст район канала... гавань... Человек путешествует по кинохронике... Из изящного экранного пениса вновь хлынула струя... трупные резервуары... конец пути и последняя банка... привел Доктора на сцену... Сексуальные фантомы опорожнили последнюю банку в послеполуденную образную дорожку... Он повернулся чтобы уйти и залил хижину... люди пропали... Понос струями стекал с полки... "Али после доения повесили, понятно это вам?" издав сдавленный звук он показал... оргазм места позабытого... Трупы висят на виселице... "Сухопутные крабы"... Он растворился в дыму и мятом тряпье... "Прекрасно, Доктор... Симптомов достаточно... говорил я вам что приду... зарубцевавшиеся шрамы... Студия взлетела на воздух... облако азотистой Большой Дозы"... Задыхаясь и судорожно глотая воздух Али набрался мужества обойти вокруг шеи не сделав снимков... Он почувствовал внезапно исчезнувший привкус крови и весь Сад Наслаждений... Он увидел сексуальные сцены в открытых каналах времени... ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ? Молодой монах привел Брэдли в спальню... На каменном столе стоял магнитофон... Монах включил магнитофон и комната огласилась звуками любовных утех... Монах снял рясу и встал нагишом с эрекцией... Он закружился в танце вокруг стола лаская смутную воздушную фигуру над магнитофоном... Призрачные очертания мерцали попадая в фокус в ритме звуковой дорожки... Фигура отплыла от магнитофона и вслед за монахом направилась к соломенному тюфяку на полу... Он исполнил пантомиму призывной мольбы обращенной к фантому который сидел в постели поджав ноги и скрестив руки... Наконец фантом кивком выразил неохотное согласие и монах извиваясь исполнил пародию на любовные утехи под ускоренную запись: "Ах милый я люблю тебя ах ах глубже достань меня до самого дерьма ах милый еще раз"... Брэдли катался по полу, вибрирующий отбойный молоток смеха сбивал плоть с костей... Из его пениса струилась горячая моча... Над ним с криком кружила в воздухе Вторая Половина, лицо исказилось от удушья когда он кровавыми кристаллическими шариками высмеял из гортанного хряща сексуальные слова... Его кости сотрясались, резонируя с неоном ... Когда он катался подтянув колени к подбородку волны смеха в его прямой кишке простате и яйцах смешливо исторгали струи спермы... Все мелодии и шумовые эффекты "Любви" исторгались из магнитофона перетасовывая сексуальное нытье больной кинопланеты: Ты меня любишь?.. Но я взорвался космическим смехом... Забываешь старых знакомых?.. Ах милый, одна лишь фотография?.. Мэри я люблю тебя люблю ты знаешь я люблю тебя всю?.. Я на коленях уповал на твою ответную любовь... Я бежал бы пока не начал ощущать трепет давних дней... Вот вдохновение мое но это ненадолго и мы останемся одной лишь фотографией... я позабыл тебя тогда? Я не могу уснуть, Синеглазка, если рядом нет тебя... Я люблю ее? Я люблю тебя я люблю тебя множество прекраснейших вещей... Не могу даже есть... У меня на уме желе оставшееся дома... Это было прощанье глубоко в искренней любви... Мы больше не увидимся, милая, на мой вкус... Да глаза всегда сияют из них-то и сделан мой характер... Вечно долог путь до Типперери... Скажи Лауре я люблю мои голубые небеса... Вставай женщина отрывайся от твоей большой жирной земли прочь в космическое пространство вместе со всеми твоими бриллиантовыми кольцами... Ты меня ты меня ты меня любишь?... Любишь любишь приголубишь кое-что припоминаешь? Что? Ты любишь меня с банджо? Пожалуйста не сердись... интересно кто... Если бы я научился вас любить всякий раз когда я хандрил... Но кто-то увел вас из космической пыли небес... твои чары путешествуют дабы напоминать мне о тебе... снова вдвоем... забыла что ты ел... Не знаю как я с этим справлюсь крошка... синие глаза цвета... Ты меня любишь? Любовь - это para olvidar... Скажи Лауре ах желе люблю тебя... я не могу... Впустил тебя в душу ты у меня на уме... Но я никогда не обману мои голубые небеса... Люблю Мэри? Поимей меня до самого дерьма... Вставай отрывайся от твоей большой жирной задницы... Впереди еще долгий путь, сент-луисская женщина