подошел к машине. Хемлин что-то коротко произнес на незнакомом Одри языке, и командир кивнул. - Оставим машину здесь, - сказал Джон. Одри вылез. Они были на окраине какой-то гигантской ярмарки - всюду павильоны, сверкавшие огнями в желтоватых сумерках. Одри решил, что следует вести себя беззаботно и не задавать вопросов. Он двинулся за Джоном через площадь, где давали несколько представлений, вокруг каждого толпились зрители. Представления он видел только мельком, потому что Джон шагал очень быстро, точно торопился на свидание. - Прекрасен лес, дремуч, глубок, но должен я вернуться в срок, и путь до дома еще далек, - стихи крутились у Одри в голове. В одном кружке два мальчика занимались джиу-джитсу. Однажды Одри заказал по почте в висконсинской фирме книгу о джиу-джитсу Инструкции и схемы показались ему непонятными... "Схватите противника левой рукой за правый рукав и резко тяните вниз, придерживая при этом правой рукой за левый лацкан. В то же время левой ногой быстро подсеките ему правую ногу. Выпрямитесь рывком вправо. Ваш противник рухнет на землю". Он увидел, как один мальчик откинулся, уперевшись ногой о живот другого. Выпрямил ногу каждый мускул очерчен, точно мрамор в лучах умирающего солнца, - и вот он уже летит через головы зрителей и приземляется на ноги, как кот. Были и совсем загадочные представления. В одном кружке мальчики одевались и раздевались с головокружительной скоростью. Одри миновал кружок, в котором странная косматая обезьяна нападала с ножом на манекен, а стоявший за нею дрессировщик беззвучно подавал сигналы. Не видно шумящих детей или семейных пар. Люди, мимо которых он проходил, были в разноцветных или кожаных плавках, шортах до колен или арабских одеждах. В основном, подростки, лишь изредка встречались взрослые. В фиакре проехал седовласый человек. Площадь окружали постоялые дворы, кафе, турецкие бани и дощатые помосты. Одри почувствовал морской бриз. От площади отходили улицы и переулки. Мальчики сидели и стояли в дверных проемах. По дороге Одри заметил сцены, от которых кровь запела у него в ушах и застучала в паху Да, некоторые мальчики потеряли над собой контроль (так Одри называл эрекцию) и кое-чем занимались вместе. Он чувствовал, что у него встает. Джон свернул на заросшую травой мощеную улицу - синие сумерки и деревья впереди - снова похоже на Сент-Луис. Появился старый фонарщик Ага, вот и пришли. Дом из красного кирпича на углу Лужайка заросла сорняками, потрескавшаяся дорожка к дому усыпана листвой. Джон открыл боковую дверь под портиком. - Это дом моего отца. Заходи. Темная лестница на верхний этаж. Джон открыл дверь, включил свет. Чердак с медной двуспальной кроватью, умывальником, блестящим медным тазом и кувшином, На стенах Одри заметил несколько гравюр цвета сепии, - похоже, нарисована та самая ярмарка, где они только что побывали. Книжный шкаф с томами в кожаных переплетах и с золотыми обрезами. Джон снял пиджак, галстук и рубашку, налил в таз воды, вымыл лицо и шею. Вытерся синим полотенцем, сел на край постели, снял ботинки и носки. Потом лег на постель, согнул колени, откинул голову на подушку, взял апельсин из стоящей на тумбочке корзины с фруктами. Очистил его, и запах апельсина наполнил комнату Он ел апельсин, заливая соком голую грудь. Одри мылся, не сняв рубашки, только отогнул воротник. - Кинь-ка мне полотенце, Одри. Джон вытер с груди апельсиновый сок, облизал пальцы. Закурил сигарету, взглянул на Одри сквозь дым. - Я бы хотел посмотреть на тебя голого, Одри. Холод в животе развязал шнурки ботинки упали на пол сложил брюки на стуле. Встал. - И трусы снимай. Трусы зацепились сильно смутив его упали кинул на стул его нагота рука Джона втирающая смазку и серебристые вспышки в глазах. Голова взорвалась картинками. Казалось, он жил в этой комнате очень долго потолок пересеченный огнями машин с улицы двери открываются и закрываются эта лестница... - Мы ведь оба пользуемся блестящим медным тазом на чердаке теперь спинку Джонни. Зыбучие пески, запахи рыбы, мертвые глаза в подъездах, нищие кварталы забытого города. Постепенно вспоминаю ломбарды, пистолеты и медные кастеты в витринах, мексиканские рестораны, дешевые меблированные комнаты, холодный ветер с моря. Мертвые глаза, казалось, смотрели куда-то вдаль, понемногу вспоминаю мальчика, старый каток... теперь в любую минуту.. Кто сказал Атлантик-сити?.. ржавая проволока вокруг зазубренных дыр... Операционная Вана... рецепты лепилы... Отель "Глобус"... Грандиозная катастрофа в Атлантике... имя адрес отель верно?., номер... впереди шеренга полицейских обыскивает семерых парней у стены. Слишком поздно поворачивать назад, нас засекли. И туг я увидел фотографов - гораздо больше, чем при обычном обыске. Я вытащил киногранату Перед нами возник легавый. Я дернул чеку, размахнулся, швырнул гранату. Черный взрыв затмил все вокруг, и мы помчались по темной улице к барьеру Город за нами разлетелся на куски. ГРАНДИОЗНАЯ КАТАСТРОФА В АТЛАНТИКЕ... ВСЕ ПОДРОБНОСТИ. Мы бежали и, наконец, вырвались из черного серебристого тумана под лучи заходящего солнца на окраинной улице, растрескавшиеся тротуары, резкий запах водорослей. - Мальчики-роллеры очень близко. - Фишка щупал колонны и фонарные столбы. Он показал на здание с осыпавшейся штукатуркой, занимавшее половину квартала. - Вон там, на старом катке. Каток был заколочен и казался заброшенным. Фишка постучал в боковую дверь, она беззвучно открылась на смазанных петлях. В дверях появился высокий юный блондин в синих плавках. Подмышкой у него был автомат. Он посмотрел на меня серыми металлическими глазами. - Входите, - пропустил он нас. Я оглянулся, но Фишка исчез. - Он пропал. - Naturlich (Разумеется). Это его работа. В центре катка несколько мальчиков в синих плавках катались на роликах. Солнце пробивалось сквозь разбитый купол из армированного стекла. Ржавая проволока вокруг зазубренных дыр, пробитых, как мне показалось, пушечными ядрами или гранатами. Повсюду матрасы, сидевшие на них голые мальчики курили гашиш и пили чай, вдоль одной стены - верстаки, где мальчики точили ножи, смазывали роликовые коньки, чинили велосипеды; рядом длинная стойка для велосипедов. Четверо мальчишек на мате упражнялись в дзюдо и карате. Другие метали ножи в мишень. Сцена из немого фильма. Ни смеха, ни криков, ни возни. Когда я проходил, мальчики оборачивались, лица хмурые, глаза холодные и настороженные. Все движения осмысленные и сдержанные. Ни один не слонялся и не стоял бесцельно. Парень с пистолетом отвел меня в контору катка. Она была похожа на зал заседаний: усеянные булавками карты на стенах. - Оружие есть? - спросил он. Я положил на стол коробку с пятьюдесятью патронами. - Это мы раздадим. У нас тут пять пистолетов тридцать восьмого калибра... - Пять патронов он вернул мне. Он шагнул к двери и что-то произнес на непонятном языке. Худой смуглый мальчик, лицо в подростковых прыщах, отошел от верстака. На нем были только синие плавки. Показал, что я должен следовать за ним. Пыльное заколоченное окно, мальчики за столом чистили картошку и резали мясо. Мой проводник пролез за стойку, - в прежние времена тут раздавали коньки шумным посетителям-подросткам. Измерил меня взглядом и бросил на стойку одежду - свитера, джинсы, синие плавки, носки. Протянул мне восемнадцатидюймовый охотничий нож с потертым черным ремешком и ножнами. Я взвесил нож в руке. Рукоятка с изгибами для пальцев увенчана медной шишкой. Прекрасно сбалансированный боевой инструмент, заточенный, как бритва. - Найди пустой шкафчик и переоденься. Я засунул одежду в шкафчик, натянул джинсы и свитер. - Тебе подберут коньки, защитный шлем и щитки. В пыльной комнате сидел старик-сапожник, на длинном столе разложены инструменты и кожа. Он окинул меня взглядом тусклым, как бледное небо. Со стариковской неторопливостью измерил мне ноги, голову и руки. Мальчик, прислонившись к косяку наблюдал. Сапожник закончил измерения и кивнул. - Ванну? - предложил мальчик. Следуя за ним, я заметил прыщ там, где смыкались его голые ягодицы и еще один на левой половинке. Мальчик почувствовал, что я на него смотрю, остановился, бросил взгляд через плечо. Я нежно потрогал прыщи кончиками пальцев. Он чуть вздрогнул и потер плавки пыльные окна заколочены деревянные скамьи запах пота и влажные трусы несколько мальчиков переодевались. Мой проводник сел на скамейку, стянул плавки, бросил в шкафчик. У него приподнялся. Он смотрел, как наливается его член. - Раздевайся. Я снял одежду. Он посмотрел на меня, хмуро оценивая. - Сейчас ты меня выебешь, - решил он. Он прошел в зеленую дверь. Душевая с зеленым плиточным полом была переделана в парную. Какой-то мальчишка вылил на себя ведро воды, повернулся ко мне, член торчком, вытер капавшую в глаза воду, сравнивая свое тощее смуглое тело с моим. Потом медленно поднял ногу, дотронулся ею до моей лодыжки и сказал что-то моему проводнику Трое юношей сидели на скамье, сравнивая эрекции. Мальчик наполнил ведро, вылил на меня половину, вторую на себя. Мы передавали друг другу кусок карболового мыла. Один мальчишка дал нам полотенце, мы вытерлись. На полке лежал тюбик смазки. Я взял его. Мальчик наклонился, раздвинув ягодицы. Я потрогал его прыщи, смазал ему жопу, пропихивая палец поглубже, и, обняв за бедра, подтянул к себе, проникая в электрическое тепло его корчащегося тела в спазмах, точно доишь корову Другие мальчики окружили нас и безмолвно смотрели, пока оргазм не вылетел легким вздохом из приоткрытых губ. Голые, мы вышли на каток Вечерело, края катка погрузились в тень. Одни мальчики готовили еду и заваривали чай, другие занимались групповыми сексуальными упражнениями. Я увидел мальчиков, сидевших кружком на мате для карате и смотревших друг другу на гениталии, сосредоточенно и безмолвно. Вот у одного стал подниматься. Мальчик вышел в центр круга, трижды повернулся на месте и сел, обняв колени и переводя взгляд с одного лица на другое. Его глаза застыли на другом мальчике, между ними пробежал ток. Раздался щелчок, точно сделали снимок. Тот, что был в центре круга, раздвинул ноги и лег на спину, откинувшись на кожаную подушку. Капелька смазки появилась на кончике его фаллоса, мальчик изогнулся и затрепетал. Избранник встал перед ним на колени и стал рассматривать его гениталии. Сжал головку, заглянул внутрь сквозь линзу смазки. Ласково, точными движениями, точно настраивая деталь механизма, повертел тугие яйца, поднял фаллос, как драгоценный инструмент, медленно провел по стволу пальцем вверх и вниз, втирая смазку, лаская чувствительные места на головке. Мальчики сидели в кружке молча, губы приоткрыты, поглощенные зрелищем лица неподвижны до бритвенной остроты. Мальчик, которому дрочили, откинулся, прижав ноги к груди. Лицо его, дрожащее в экстазе, расплылось. Он свалился без чувств. Два мальчика уложили его на матрас и укрыли синим одеялом. Другой мальчик занял его место в центре круга. Я устал и проголодался. Какие-то мальчики пригласили меня сесть, дали тарелку тушенки и ломоть темного арабского хлеба. Поужинав, я отыскал матрас и уснул. Когда я проснулся, весь каток был залит желто-серым светом. Мальчик, опершись на локоть, смотрел на меня. Это был тот, что потрогал меня ногой в сауне. Наши глаза встретились. Щелчок у меня в голове слабость в желудке на руках коленях обруч стискивает голову туже туже металлический привкус во рту Я смотрел вниз с потолка из разбитого купола выписывая восьмерки в утреннем небе. Здесь человек тридцать мальчишек всех рас и национальностей: негры, китайцы, мексиканцы, арабы, датчане, шведы, американцы, англичане. Но при этом они заметно отличаются от типичных негров, мексиканцев, датчан и американцев. По всей видимости, эти мальчики - новая раса. Позавтракав хлебом и чаем, шестеро мальчиков надели плавки, защитные шлемы и коньки, прицепили ножи, готовясь идти на разведку. Блондин с автоматическим пистолетом возглавит патруль. Другие принялись за работу у верстаков - точить ножи, смазывать коньки, чинить велосипеды, изобретать оружие. Есть устройство вроде арбалета с крепкими резинками вместо лука. Когда наводишь пистолет, оттягивая резинки, свинцовые пули поступают сверху из магазина и попадают в прорезь. Самодельные ружья на удивление точно бьют на расстоянии в двадцать ярдов, пули впиваются в мягкое дерево. Смертоносный тесак из свинцовых грузил на концах велосипедной цепи. Мальчики постоянно практикуются с такими штуками. С папкой в руках подошел прыщавый мальчик в синих джинсах. Если бы не холодный взгляд, настороженный и бесстрастный, его можно было бы принять за обычного американского школьника. Он обратился ко мне на странном механическом английском. - Я учить тебя язык картинок, - он постучал по папке. -Нехорошо говорить старый язык. - Он расчистил место на верстаке и раскрыл папку. Письменный язык - это упрощенное письмо, очевидно происходящее от египетского. Картинки транслитерируются в вербальные частицы. Любая картинка может быть произнесена различными способами, в зависимости от контекста. Мы занимались пять дней по десять часов. Прежде я изучал египетские иероглифы, и это изрядно помогло в занятиях, теперь я вполне свободно могу объясняться. Картинки возникают из слов. Я изучаю историю и обычаи диких мальчиков. Раз в год все они собираются вместе, сравнива- ют оружие и боевые техники и устраивают коллективные оргии. Этот фестиваль называется "Время Ксолотля" (Ксолотль - бог перерождений в пантеоне индейцев майя). - Много разных мальчик некоторые совсем как рыба жить всегда в воде с тех пор как началось. Я спросил, что он имеет в виду под началом - рождение? - Дикий мальчик не рождаться. Сначала его делать из кусочек жопы другого мальчика вырастать новый. Кусочек вырезать из мальчика когда его ебать. Растет новый мальчик и потом тот кто дал кусочек забирать его себе в племя. Мальчик вырастать такой не похож на мальчика из пизда. Мальчик вырастать из кусочка очень разный. Один мальчик не говорить делать картинки в голове. Мальчик кричать убить убить его вон там. - Он показал на каток. - У других электричество в теле. Мальчик жить далеко на юг теплое мокрое место очень сладкий очень гнилой внутри. Одеваться как женщина убить много солдат. - (Мальчики, которых называют бубу выделяют из ануса и гениталий субстанцию, от которой эрогенные язвы проедают плоть до костей). - Ты чесать тебе хорошо чесать еще тебе лучше скоро весь себя счесать остаться одни кости. Другой мальчик светиться в темноте. Подошел близко ты скоро умереть. Подошел к нему днем все в порядке. Очень хорошо ебать. Очень теплый внутри. Он смотреть на других все кончать в штаны. - И опасные "смеющиеся мальчики". - Ты смеяться до икоты смеяться кишки наружу. - ("Смеющиеся мальчики" также распространяют смертельные приступы насморка, кашля и икоты). - Другие жить в синем месте в горах поднялся выше слышать синий звук все время тебе нужен ты подсел. Еще мальчик с ядовитые зубы как змея. Мальчик-ящерица жить на скалах рука такая сильная давить кости. - Мальчиков со встроенным оружием называют биологиками. Другие с относительно нормальными физическими чертами специализируются на каком-то типе оружия... мальчики-пилоты, метатели ножей, лучники, стрелки из рогаток и трубок с отравленными стрелами. - У них стрелы разной длины есть маленькие ты думать тебя кусать комар потом стать синим и умирать. - Одно племя специализируется на музыкальных инструментах. - Музыка такая красивая человек прыгать со скалы. Звук ломать стены выдирать кишки... Много мальчик приезжать на Время Ксолотля всегда разные все больше разные. Теперь не надо брать кусочек. Мы делать мальчик-зимбу. Делать много зимбу во Время Ксолотля. Я спросил, когда проходит этот фестиваль. - Разное время место каждый год. Думаю в этот раз на юге на море точно не знать за две недели все мальчики перестать ебаться дрочить приезжать туда горячие как огонь. Разговорный язык отличается колоссальной гибкостью и необычайной наглядностью благодаря мгновенным зрительным ассоциациям. Если ты этого не видишь, не можешь и сказать. Происхождение языка мальчик объясняет неуверенно: - Много лет назад дикие мальчики писать книгу с картинками. Это называться "дыхательная книга". Один человек придти показать нам отрывок книги. У диких мальчиков нет чувства времени, и все расчеты начинаются с 1969 года, когда сформировались первые их отряды. Теперь у меня есть коньки, защитный шлем, кожаные щитки для рук, все отлично подогнано, точно продолжения моего тела. Ролики можно поставить на замок и приделать резиновые заглушки, чтобы подниматься в гору. Завтра меня возьмут в патруль. Патрули состоят из шести мальчиков на коньках и одного на велосипеде. Велосипедист - командир патруля. Задания меняются поочередно, лидерство неформальное. Задача командира - координация действий патруля и сбор информации. Помимо стандартного охотничьего ножа, он носит пистолет и полевой бинокль. Мы двинулись на рассвете по разрушенным предместьям, серп луны в фарфоровом утреннем небе. Командир патруля - высокий худой негритенок, уши прижаты к маленькой голове, в глазах - далекая саванна. Мальчики катились вереницей, положив друг другу руки на плечи. Мы добрались до перекрестка - большой площадки с растрескавшимся, заросшим сорняками асфальтом. Командир помчался на велосипеде на вершину холма и стал изучать окрестности в полевой бинокль. Вернувшись, он произнес одно слово, означавшее землю, пустую до небес. Мальчик потер плавки, и тут же все согласно сели, стаскивая трусы прямо через коньки. Затем стали медленно кружиться на коньках, и, проезжая мимо, гладили друг друга по гениталиям и ягодицам. Один мальчик подъехал ко мне, положил мне руки на плечи и подкатил меня к обвалившейся стене. Мы втроем обнимаемся у стены потом трясемся кругами вертя луну и небо разбрызгивая сперму на потрескавшийся асфальт. Ближе к вечеру проезжаем разрушенное здание. Консульство США. На склоне холма, где гуляет ветер, замечаем стадо коз. Пастушонок машет рукой, бежит к нам, его рваная джеллаба развевается на ветру. Мальчику, изображающему пастуха, лет тринадцать. Он говорит, что грузовик американских солдат проехал сегодня мимо консульства, и его спрашивали, где прячутся дикие мальчики. - Американцы очень бор-бор. Давать мне сигареты, шоколад, тушенку. Поверить всему, что я сказал. Палочкой чертит на земле карту с неправильным маршрутом, который он показал американцам. Лидер изучает карту, перерисовывает в блокнот, показывает и задает вопросы. Убедившись, что карта точна, дает мальчику гашиш и выкидной нож. Мальчик открывает нож и рассекает воздух. - Когда-нибудь убью сукина сына мериканца. Я глажу мальчика по затылку Он изгибается под моей рукой, точно собака, выскальзывает из джеллабы и стоит голый на ветру, ветер смял волосы на лобке. Он изгибается, и я дрочу ему., ветер разбрызгивает сперму по плоскому смуглому животу Вечером мы решаем устроить засаду на грузовик. Наши агенты, работающие поварами, кондукторами автобусов, официантами, поставляют американским военным бор-бор. Этот наркотик, к которому дикие мальчики относятся с отвращением и используют только как средство против врагов, погружает человека в состояние вялого самодовольства и благодушия, возникает теплое доброе чувство, что для американцев все закончится хорошо. - Мы любим яблочный пирог и любим друг друга, вот и все тут. Трясясь в грузовике... - Ох, Боже, ведь мама - замечательный человек. У нее самые лучшие качества, - бормоча, дергаясь, внезапно затягивая сентиментальную песню: Мама твоя и моя... Сколько доверия в сердце... - Вот бы трахать ее два раза в месяц нет на свете ничего лучше ну разве что наш старый добрый полковник. Когда помру, похороните меня в одном гробу с этим славным голубоглазым парнем, он всегда нам руки на плечи клал и называл сынками и плакал, как ребенок, над погибшими и ранеными, прирожденный скаут. Грузовик крутых вояк, напевающих, плачущих, бормочущих, улыбающихся, изгибающихся, точно дворняжки, которых гладит любимый хозяин. Член совета сайентологов вскакивает и начинает вопить: СПАСИБО РОН1 СПАСИБО РОН СПАСИБО РОН!.. Другой солдат заключает в объятья еврея из Бруклина: - Вы, евреи, такие добрые и отзывчивые! Третий всхлипывает: - Все черномазые пла-а-ачут, что хозя-я-яин в холодной сырой могилке.... - Он хоронит хорошего черномазого и дохлую собаку.. - Заплакали как младенцы прямо друг перед другом -что ж стесняться надо открыть свое сердце сынок сказал старый мудрый священник и я зарыдал прямо на груди этого славного мужика и полицейский обнял нас своими лапами и мы плакали все втроем. Мама и американское знамя, добрые священники, славные полицейские, очаровательные тюремные надзиратели в объятьях бор-бора... Тонкая щепка луны в иссиня-черном небе. От ночного холода все тело в мурашках. По крутому склону мы катим стальной телеграфный столб тридцать футов в дайну, поддерживая его с двух сторон цепями, он тянет нас за собой все быстрее, точно комета - столб врезается в грузовик, переворачивает его, размазывая бор-борные головы по холодной сырой земле. Мы налетаем со всех сторон и разделываем солдат на звезды и полосы. Под грубым крестом из насаженного на шампур грузовика мы, проломив тонкий лед в фонтане, смываем с себя кровь. Теперь у нас есть запас огнестрельного оружия для следующей операции. Мальчики на роликах сворачивают на обрамленный пальмами проспект в дикий ураган автоматных очередей... жужжащие мальчики: вибрации, от которой ноют зубы, а мозг точно пронизывают циркулярные пилы... послания, просвистанные на холодных аллеях и подхваченные собачьим лаем, достигают отдаленных коммун через несколько часов... он спускался по охваченным ветром улицам, белые шорты развеваются, рот раскрыт, волоски на сладко гниющих ногах от первого дуновения встают дыбом, они закидывают головы и воют на ветру, волоски на жопе встают - мальчики-растения, знающие сорняки и лианы, марихуану за позициями противника, сенная лихорадка подхвачена ветром, кувшинки запутывают лопасти лодочного мотора, конопля обволакивает казармы, шипы царапают сапоги полковника, мальчики, умеющие вызывать саранчу и мух, чудесный заразный маль-чик-бубу стоит у черной лагуны, хрупкие мальчики-сновидцы из тенистого рассвета ждут у чердачных окон на потерянной улице черепичных крыш и кирпичных дымоходов, мальчики-шаманы, юные лица темны от смерти, молодой рыжеволосый солдат, его уши дрожат, он взвизгивает, кончает странными улицами влажными школьными туалетами ветром на поле для гольфа голый семя заливает робких призраков в мире теней мальчик трогает плечо под одеялами вздыхая а другой сжимает его колени спину худые ягодицы анус мокрая утренняя брусчатка капли дождя на паутине голубая пустыня тот кто жив может вдохнуть эти призрачные розовые заросли тела холодные спины его мелкие зубы кричит и взвизгивает мальчики прижимаются друг к другу стонут во сне, голый мальчик спиной к Одри трется о соседа, мальчик поворачивается и ухмыляется Одри. Предзакатный свет я трогаю море стены камень лианы вижу свое тело и песок лицом вниз тощая бледная спина два мальчика смеются синяя юность в их глазах солнечно дом за ним смутно ясно я мальчик словно младенец и это я лежу голый на его нижнем белье дрочу моя комната и я там он улыбается смотрю как он это делает перепрыгнул сверкающее пустое небо я чувствую незнакомую руку апельсин в сарайчике давным-давно о как давно небеса развалились прах мертвецов в его глазах в его яйца глубже глубже я кончил в разрушенный двор запах овса. Там в Мехико человек, который был отцом мальчика, пытался собрать деньги, чтобы вернуться и еще покопаться в руинах, но мексиканские власти сказали, что он не имеет права это делать, забрали у него то, что он нашел, и послали в развалины каких-то мексиканцев. Он опять стал колоться морфием, и я почти все время проводил на улицах, чтобы не возвращаться домой. Помню, американец из Техаса с тюремными тенями в глазах заговорил со мной в парке, и я пошел с ним к нему в квартиру Прошло какое-то время, в клубе появился человек и выбрал меня подавать мячи для гольфа. Он был не такой старый, лет тридцать, с бледно-серыми глазами... толстый, но я заметил под жиром мускулы и почувствовал, что он хочет от меня чего-то особенного, когда мы ушли с поля. Сначала он сказал мне, что я не должен вот так шляться по Мехико, что мне нужно жить в Америке, потому что я американец, и он может это устроить, но сначала я должен сделать то, что он хочет, чтобы "быть готовым к битве", как он выразился. Потом сказал, что "свободный мир" борется за выживание, и я могу помочь. Был какой-то человек, который, как они считали, сотрудничает с коммуняками, и они хотели его сцапать. Я уже встречал этого человека, он купил мне бутерброд и апельсиновый сок... и теперь мне нужно было сделать так, чтобы этот человек что-то начал со мной, ну понятно что, и тут-то они его и поймают, ют и все, - после этого я смогу поехать в Америку, жить в приличной семье и ходить в школу, ну и что я на это скажу? Я ответил, что родился в Мексике и не хочу в Америку, здесь мои родители, я должен зарабатывать и помогать им. Тут он схватил меня за руки, и я заметил, что у него тупорылый пистолет 38-го калибра в кобуре подмышкой. - Ну-ка смотри мне в глаза, когда со мной говоришь, и кончай врать. Я все про тебя знаю. Твой отец наркоман, мать - пьянчужка, а ты уже целый год торгуешь жопой в Аламеде (Парк в Мехико)... Я сказал, что мексиканцы, не позволят ему забрать меня в Америку. Он вытащил листок бумаги, подержал в руках, и я увидел, что это мое мексиканское свидетельство о рождении. Он разорвал его, посмотрел на меня, и его лицо почернело и гадко скривилось. Я смотрел мимо него, на горящие кусты вдоль дороги. - Слушай ты, пидарюга, хочешь вернуться в исправительную школу? Хочешь, чтоб тебя выебли гуртом, и твоя жопа треснула? А? Хочешь, я подпишу судебную повестку, и тебя посадят в федеральную колонию в Техасе, ты даже перднуть не успеешь.., Я сказал, что сделаю все, что он хочет, и он показал мне место у пруда. - Вот здесь, где твой дружок трахал тебя в жопу. После такого снимка твоих предков лишат родительских прав... Я уже знал, что нужно делать, но решил для виду с ним поспорить, чтобы он ничего не заподозрил - он был такой, умел читать чужие мысли - так что я спросил, могу ли я остаться в Мексике, если сделаю все, что он просит, и он ответил, да, если я так хочу, но я знал, что он врет, или, если я останусь, он захочет, чтобы я снова выполнял такие задания для него, но я сделал вид, что поверил. Все было назначено на послезавтра, пятницу. Когда я вернулся в сарайчик, где мы переодевались, там был только Джоши, и я рассказал ему, что случилось, и какой у меня план. Мы пошли на стоянку, и Джонни отвинтил крышку бензобака у машины того мужика, теперь она едва держалась, и могла слететь на первом ухабе. Мы не сомневались, что нас заподозрят, так что мы спрятались у дядюшки Матэ на севере Мексики в маленьком городке, окруженном опиумными плантациями. Если кто спросит, нас туг нет. Мы прочитали об этом в газетах на следующий день, но все прошло не так, как мы ожидали, потому что кто-то нас опередил, приделал к бензобаку бомбу, разработанную в самом ЦРУ. Так что они, разумеется, заподозрили профессионалов или агентов врага в своих рядах. ЧТОБЫ ВРЕМЯ СКОРОТАТЬ Брэд и Грэг работали над чем-то страшно секретным по космической программе, их вызвали и выгнали взашей. Это было жутко нечестно - они так хорошо трудились, и все оттого, что какой-то мудак из уголовного розыска принялся чего-то вынюхивать в Танжере, где они проводили отпуск. Случилось это три месяца назад, и теперь они работают на частную организацию. Занимаются созданием нового человека из срезов ткани. Клиника у них современная, доноры поступают по тайным каналам. Первые двое прикатили на роликовых коньках в одних только синих плавках. Грэг и Брэд чуть в обморок не упали, когда их увидели. Один - худой смуглый парнишка лет шестнадцати, слегка прыщавый, а это бывает дико привлекательно, сами знаете, и Брэд подумал "Да это ж вылитый я!". У другого - монголоидные черты, тело гладкое и крепкое, как тиковое дерево, синие татуировки на жопе, и Грэг подумал "Да это ж вылитый я!". Так что мы привели этих божественных мальчиков в смотровую и сказали, что возьмем небольшой срез прямой кишки, совсем крошечный и безболезненный, и чем больше они будут радоваться, когда мы будем брать срез, тем больше шансов, что получится... Тут все по науке - сперва надо сделать замеры. Они только кивнули, как ни в чем не бывало скинули плавки, и тут же у них встали хуи, словно они умели это контролировать. Тот, что был помоложе, стоял, жуя жвачку, пока я его измерял. Потом мы отвели их в операционную с магнитофонами, кинокамерами, оргонными колоколами и съемочными площадками. Декорации этого фильма - заброшенный спортзал, пыль в воздухе, заплесневелый мат. Маленький прыщавый мальчик стоит на четвереньках, другой наготове. Я велел татуированному подождать и вставил режущую трубку. Это пластик с перфорацией в виде крошечных отверстий, внутри вращается электрический нож, - когда сфинктер сжимает трубку, ткань втягивается в дырочки, и нож ее срезает. Трубки бывают разных размеров, на этот раз я беру не толще карандаша - парень очень тугой. Маленький мальчик выплевывает жвачку, и они начинают, совершенно не обращая на нас с Брэдом внимания. Как только татуированный кончает, и у меня готова нарезка, я шлепаю его по заднице и беру срез у другого мальчика, который все еще корчится, тяжело дыша. Мальчики принимают душ в заброшенной раздевалке, и я говорю им, чтобы снова пришли в субботу. Хочу сделать отдельный срез у маленького мальчика в момент, когда он кончит. Возьму трубку точного размера по параметрам его дружка. В субботу они оба приходят, и его друг смотрит, как мы кладем мальчишку на постель, задираем ноги, пристегиваем их резинками к стене, чтоб не дергался, и накладываем оргонный колокол на его задницу, яйца и член. Он извивается, скаля острые зубки, я вставляю трубку, врубаю вибратор, мальчишка весь трепещет и кончает до подбородка, и тут я говорю Брэду: "Боже мой, вот с этим получится". Приходят еще много таких же парней - симпатичных, на вид нормальных. У многих есть навыки, которые они хотят передать, и мы делаем срезы у мальчишек, которые демонстрируют свое мастерство: метают ножи, стреляют, парят на планерах, катаются на коньках. Двое парней-каратистов. Один ебет другого стоя. Кончает с криком "Ки-я!", вдребезги разбивает окно и раскалывает стопку кирпичей. Два юных грабителя банка в гороховых костюмах и серых фетровых шляпах. Дешевый отель, по постели раскиданы деньги. Они раздеваются, смазываются вазелином и катаются по банкнотам. Потом тянут карту - выбрать, кто кого выебет. Выигрывает туз пик - он ебет сюего дружка, стоящего на четвереньках, и тут вваливают легавые, глаза у них чуть не лопаются, когда они видят, чем занимаются мальчишки. Все еще слепленные вместе парни хватают два автоматических "вальтера" с глушителями. Волосы встают дыбом, когда они кончают ЧПОК ЧПОК ЧПОК - сперма, ректальная слизь и бездымный порох Легавые валятся под градом беззвучных пуль. Мальчики-циркачи тренируют зверей для убийств и саботажа. Пушистая обезьянка залезает в генеральскую палатку с кривым ножичком. Разумные куницы знают все главные артерии. Тигры-людоеды смакуют белое мясо. Цирк разбивает лагерь возле нашей клиники, мы берем срезы, а они устраивают представление. Циркачи знают частоты звериных языков, умеют их включать и выключать. Могут устроить паническую давку или разъярить животных. Мальчики рычат, рявкают, мурлычут, повизгивают, скалят друг на друга зубы, точно собаки. Ебутся, широко разевая рты, воют и скулят, и видно как волоски встают сначала у них на лодыжках, потом рябь идет вверх, точно гусиная кожа, даже на жопе волосы встают, и от шеи до макушки. Они закидывают головы и воют, а рядом подвывает стая волков. Пим-Пам, мальчик-слон, рост пять футов, один глаз черный, другой зеленый. Он ничего не говорит, но испускает колебания, которые чувствуешь внутри. Нам приходится взять его срезы на природе, там, где бродят слоны - большое стадо в трех сотнях ярдов перед нами. Несколько сот голых новобранцев Биафры (Война за независимость Биафры (восточных областей Нигерии) продолжалась с 1967 по 1970 гг., затем мятежники капитулировали) окружили нас и внимательно наблюдают. Пим-Пам наклоняется, руки на коленях, я ввожу режущую трубку в его худую тугую задницу и включаю вибратор. Он начинает дрожать всем телом, качает головой, паза излучают панику Когда он кончает, паника выпрыгивает из него, проносится по траве и бьет слонов. Слоны задирают хоботы и стадом, так, что трясется земля, несутся к английскому консульству. Я спрашиваю мальчика, как это у него получается, и он пишет на грифельной доске: "Я вижу то, что мне хочется, и, когда кончаю, это происходит". Мальчики-гангстеры двадцатых годов, пистолет-пулемет, черный "кадиллак". Они устраивают стриптиз под "Звездную пыль". Один садится на заднее сиденье. Мальчик-гангстер, корчась, присаживается на своего дружка - тот точно раскрывается - чувствуешь напор в его яйцах прорывающихся по пустым улицам закусил губу глаза сияют. Вот они на углу, три стрелка со Среднего запада. Он разбрызгивает вокруг малафью пустые гильзы градом осыпают его тело все перебиты. Мальчики-шаманы разыгрывают представления, от которых враги начинают чихать, смеяться и икать. Двое ебутся стоя, они не переставая смеются, потоки хохота, и смех забирается прямо вам внутрь. Ебутся на четвереньках, встают на дыбы, и со спермой вылетает АПЧХИ АПЧХИ АПЧХИ - они могут метать ее на пятьдесят футов. Один корчится у другого на коленях, оба начинают икать, поначалу медленно, но потом все быстрее и быстрее, выплевывая икоту, точно пули. Другие мальчики умеют вызывать ветер и землетрясения голые на холме по колено в траве плавно покачивая бедрами простирают руки "Ветер Ветер Ветер" и ветер поднимается свистит вокруг их тел сдувая сперму. Тут шарашит ураган. Сейсмические мальчики ебутся медленно и грузно семьдесят тонн на квадратный дюйм ты чувствуешь как оно зарождается под земной корой здания рушатся люди бегут мальчики кричат и грохочут и вертят бедрами а по земле ползут трещины. Музыкальные мальчики с флейтами, барабанами и цитрами сплетают из шерсти, струн и проводов сети, извлекающие музыку ветра. Русый мальчишка волчий Пан синие глаза распят на резинках черный пацан забирается ему между ног и вгоняет вибратор. Мальчик-Пан играет на флейте все быстрее и быстрее и когда он кончает мы с Брэдом летим на пол. Мальчик, черный и сияющий, как обсидиан, встает на колени с барабаном между ног, другой, пристроившись сзади, и трахает его под барабанную дробь. Мальчики изображают голую восьмерку под рокот барабана, один застыл в центре. Это помесь китайца и южно-американского индейца, прямые черные волосы, кожа гладкая как фарфор с нежным розоватым отливом. Из кожаного футляра достают инструмент, похожий на колокол со склоненным к раструбу глушителем, и приделывают к режущей трубке. Взглянув на колокол, парень опускает глаза, кусает губы. Два мальчика несут его на операционный стол, встают по бокам, задирают ему ноги. Они вставляют трубку, колокол торчит наружу Один мальчик, очень высокий и худой, стоит перед колоколом и дует в огромный рожок из тончайшей меди, изогнутый, точно ракушка. Звука не слышно, только колебания, сотрясающие мальчика изнутри - и вот уже две половины его тела ходят ходуном на костях кажется он сейчас развалится пополам и он кончает до подбородка еще и еще раз. Зеленый парень в узких кожаных плавках стоит улыбаясь и медленно трет хуй пальцем. Маленький черный мальчик объясняет: "Это - мальчик-ящерица. Думать очень медленно. Много не говорить". В таком темпе это занимает у него три часа, и в оргазме он изгибает железную кровать и завязывает ее узлом. Два змеиных мальчика со скошенными подбородками и иссиня-черными глазами в плавках из рыбьей чешуи. У них шипящий язык, от которого ноют зубы. Мы ведем их в операционную и вставляем трубки. Они лежат, глядя друг на друга немигающими змеиными глазами. Потом один открывает рот, выскакивает клык в дюйм дайной, впиваясь в другого. Оба кусаются, шипят и заливают простыни желтой спермой. Они торчат на укусах - извиваются от головы до пят, чтобы избавиться от яда. Позднее мы исследуем яд. Похоже на цианистый калий - убивает за считанные секунды. У мальчиков-змей к нему иммунитет. Как-то вечером в сумерках я перечитывал "Питера Пэна" и вдруг почувствовал этот запах, это было нечто, скажу я вам, как гниющий сексуальный труп, и я знаю, что это мальчики-бубу. Они носят розовые, багровые и желтые рубашки в тон своим язвам. Стоят утомленно, чешут друг друга и покуривают маленькие трубки. Все это розовато-лиловое, перезревшее, тошнотворно сладкое. Мы натягиваем резиновые перчатки и маски. Когда они раздеваются для обследования, никто не снимает одежду сам, за него это делает другой мальчик, а потом его раздевает приятель. Они все делают так - кормят друг друга, прикуривают друг другу трубки, чешут язвы, вытирают друг друга. Язвы сами по себе интересны: эрогенные, набухшие, гноящиеся. Один мальчик демонстрирует, как язва ползет по его телу и перебирается на соседа. Так они и стоят, перекидываясь язвами. Один показывает на оптометрическую таблицу и струйкой лилового гноя через всю комнату попадает в маленькую букву "г". Они умеют стряхивать с язв мелкую пыльцу, которую разносит ветер, заражая все на много миль вокруг. Тут Брэд, точно плохой католик из романа Грэма Грина, кричит: "Грэг, у меня угрызения совести". Я говорю, чтобы не глупил - разве это хуже ядерной бомбы? Мы должны взять сыворотку из язв, чтобы использовать против врага, лезущего в чужие дела - своих осталось не больше, чем у оспы - тягучие страдающие запором жрущие тушенку христиане прыгают на честных индейцев с вертолета, оплаченного МПВ (МПВ ("Моральное Перевооружение") - консервативная религиозная организация, основанная в Оксфорде в 1920-х гг)... "Привет, ребята"... Ну привет привет ты мерзкая падаль - и водяной пистолет прямо ему в гнилые серые зубы. От этих язв люди Уоллеса (консервативный политик, организатор массовых акций в защиту "традиционных ценностей" и нравственности.) прогниют до костей за полминуты. Когда мы воткнули одному трубку, волосы у него ш лобке и жопе встали дыбом. Зудящие волосы - так они их называют -пропитаны сексуальными ядами от них сходишь с ума и загниваешь и тут Брэд совсем спятив завопил: "Плевать если я и сгнию я буду трогать зудящие волосы пусть это будет мой последний день на свете". Мне приходится нокаутировать его игрушечной режущей трубкой в три фута длиной ох это уже не смешно и боже мой что делают эти язвы когда я включаю вибратор для глубокого массажа - они взрываются по всему его телу оставляя маленькие кратеры эрогенной плоти похожие на анусы от головы до пят мальчики запихивают в язвы пальцы в оргазме он изгибается и взлетает к потолку его кожа лопается от паха до подбородка. Мальчики сдирают ее лоскутьями и снизу появляется новая, белая как мрамор. Они стаскивают кожу с его члена под нею появляется новый и дергается извергая струи. В этом состоянии п