ь приятным, но я слышал, что найти квартиру сложно, и будто бы некоторые люди так и состарились в Хэмптон-Хаусе в ожидании. Здесь оказался Иэн (Иэн Соммервиль, математик, друг У. Берроуза) - так он нашел нечто абсолютно великолепное на следующий же день после приезда. Он показал мне дом. У самого моря, настоящий камень, всюду балконы, персидские ковры, парковка. - Как тебе удалось? - О, - сказал он, - устроил через консула... Я познакомился с консулом в аэропорту, и этот тип мне сильно не понравился. Потрепанный рябой человечек в грязном зеленом костюме тыкал себя большим пальцем в грудь. - Я есть ваш консул миииистер. Что-то надо - приходить ко мне. Много негодяев тут. Он протянул мне грязную визитку: "Филипе Гарденас Инфанта, почетный американский консул". А теперь Иэн говорит, что дал этому типу шестьсот долларов за какое-то смутное обещание аренды, которую тот, возможно, и не имеет права обсуждать - и это Иэн, всегда такой дотошный в подобных делах. Возможно, это климат действует расслабляюще. Нас несколько смутило, что когда мы сидели на балконе в аромате цветущих деревьев и смотрели на бухту, местные были повсюду: шли под балконом по мостовой, сидели на деревьях, карабкались по крышам. И все же климат превосходный. В самой высокой точке острова, около трех тысяч футов, огромное ущелье тянется к морю. На его краю утес из песчаника обрывается на тысячу футов... По воскресеньям студенты, изучающие левитацию, прыгают с этой платформы из натурального камня, плавно скользят вниз и приземляются на пляже, махая своим компаньонам в воздухе. Они голые или в купальниках, радужных плавках, костюмах супермена и сандалиях Меркурия - вид потрясающий, и время от времени espontaneo (спонтанно) какой-нибудь зевака пробует свои крылья. Некоторым удается взлететь. Нужно только быть полностью в себе уверенным, вы понимаете... и вот дом Иэна, у самого моря, персидские ковры, стоянка, цветущие деревья и кусты, яркие цвета, широкие улыбки... так роскошно уровень моря еда в Хэмптоне он показывал мне свою комнату его дело камень балконы все вокруг синее скала у моря... Как тебе это удалось? Не мог совсем уж проигнорировать потрепанного рябого человечка... "Я есть ваш консул миииистер... Вам нужна крыша над головой". ХРАБРСОДЦАТ Окраины Сингапура... Рикша останавливается у задрипанного бара: БАР НОМЕР ОДИН. Вылезает молодой человек. Он рыжий, в желтом шелковом костюме. Помятое морщинистое лицо, глаза настороженные, зрачки крошечные от морфия. Небрит, костюм грязный. Платит мальчишке и входит. Занят только один столик. Сидящие за ним оборачиваются и смотрят на вошедшего. Тот подходит к бару бармен тоже смотрит, безмолвный и безучастный. - У меня правильный адрес? Это "Кантина де лос Сантос"? - Название сменилось, - произносит бармен. Седой краснолицый человек встает из-за стола. - Правильный у тебя адрес, дружище, добро пожаловать. Это Родригес, водитель автобуса. Флэшбэком - сцена с горящим автобусом. - А это Джимми-пилот. Сцена с пилотом, выпрыгивающим из пассажирского самолета. - А это доктор Ли... Ему не хватает рабочих рук на стройке и он не очень-то привередлив с персоналом... Верно, док? - Точно... Я и о своем прошлом кое-что хотел бы забыть. - А я... - говорит молодой человек. - Я был третьим помощником на "Титанике". Сбежал в первой же шлюпке, переодевшись женщиной. Чуть пришлось повозиться, когда бабы меня опознали, но с божьей помощью и с автоматом я все уладил... РЯДОМ БОГ - Я разбил лагерь в верховьях реки в Малайе с группой из сотни кули, которые под моим руководством якобы прокладывали железную дорогу., в конце концов, дорогу так и не построили... Под комментарий рассказчика проходит сцена: он распаковывает вещи в бунгало, рядом - нежный малайский мальчик. Джеймс Ли открывает саквояж с наркотиками, несессер врача, раскладывает пузырьки, трубки и шприцы на столе, Али тем временем разбирает одежду, противомоскитные сетки, ружья и консервы. - В ту пору я перешел на идеальный режим: четыре инъекции морфия, смешанного с кокаином, шесть трубок опиума перед сном и целый день гашиш, чтобы поддерживать аппетит и сексуальные силы. Такой же режим соблюдал Али, мой мальчик-слуга... - Ли и мальчик раздеваются и трахаются после серии рассчитанных инъекций. - Кули поселились в бонгзале - большом помещении вроде цирка-шапито с койками, палатками, перегородками, матами и полевыми кухнями. Поскольку в радиусе ста миль не было ни единой женщины, немудрено, что изобиловали другие пороки. На экране - инспектирующий бонгзал Джеймс Ли, клубы дыма от гашиша и опиума. - Я обнаружил, что мальчики порабощены кликой татуированных гангстеров из Сингапура, которые продавали их и разыгрывали в карты, так что они переходили из рук в руки.. Я решил покончить с этой зловредной практикой. Сцены разыгрывания мальчиков в карты и т.д. - Когда в деревню прибыл странствующий палач, я заплатил ему изрядную сумму, выдвинул обвинения против главарей банды, и их обезглавили на месте... Мальчики выбегают и купаются в крови. Освобожденные от рабства мальчики стали хозяевами, и еженощно в бонгзале устраивались оргии. После рабочего дня и купания в реке кули собирались там - готовили, стирали одежду, курили опиум и гашиш. Вскоре мальчики начинали раздеваться... Мальчик, ослепительно голый, пляшет под звуки барабанов и флейт. - Когда мы с Али вошли, сцена была неописуемая... В бонгзал входит Джеймс Ли с саквояжем. - Пока я пробирался сквозь толпу голых мужчин и мальчиков, с меня дружелюбно стащили всю одежду, но я отказался оставить1 саквояж с наркотиками, и вскоре он мне весьма пригодился, Я заметил двух мальчиков, совокупляющихся, но неспособных достичь оргазма из-за того, что они перебрали опиума. Зрители уже начали ерзать и оглядываться по сторонам, но тут подоспела моя панацея. Я вколол полграна кокаина в ягодицу одному мальчику, а другому в ту часть задницы, до которой смог дотянуться... Мальчики оживают. Зрители в восторге. Мальчик с головы до ног заливает спермой Джеймса Ли, сидящего на плетеном стуле и открывающего чемоданчик с наркотиками. -•132- - Потом я раздал конфетки с яхе, привезенные из Бразилии, и гашиш с раздражающими добавками, провоцирующими эрогенную чесотку в гениталиях и анусе; сексуальные видения, проносящиеся в мозгу, охлаждаются синим спокойствием яхе. Вскоре мальчики стали метаться, как звери, совокупляясь тут и там в окружении мастурбирующих зрителей. Меня тоже затащили, поставили на четвереньки, и рыжеволосый малайский мальчик, явно с моряцкой кровью в венах, выебал меня. Глядя на улыбающегося моряка, я кончил перед сотней моих кули в ясном бесстрашном синем пламени яхе, приправленного гашишем, охлажденного и укрощенного опиумом и выпущенного на волю кокаином. Меня признали святым, и в бонгзале воцарился мир. Если начинались драки, я безотлагательно прописывал участникам морфий. К тому времени мы уже наладили очистные установки для производства кокаина и морфия. Мы с Али перенесли кровать и прочую мебель в бонгзал и устроили маленький английский уголок с моими семейными фотографиями и школьным знаменем. Бонгзал был похож на городок под одной крышей - с закоулками, кухнями, ярусами коек, гамаками, ручными попугаями, обезьянами и шакалами. Я позаботился о расписании смен. Бывали прохладные голубые ночи яхе с музыкой флейт и нежными отстраненными совокуплениями. Случались и дикие ночи с гашишем и кокаином, сотрясавшие весь бонгзал, когда под бешеную музыку выстраивались ебливые хороводы. Бывали и спокойные рассудительные ночи на втором номере, опиуме - тогда каждый делал, что хотел. Итак, вы видите, моя система основана на чередовании наркотиков, и тот же принцип применим к любой деятельноста. Тот, кто постиг вершину сексуального наслаждения, постарается все повторить при первой же возможности и, стало быть, скоро выдохнется, а ощущения, которые он испытывает, притупятся. Так что на следующий день после бешеной оргии я вколю каждому большую дозу морфия и буду повторять инъекции несколько ночей, постепенно смягчая кокаином, чтобы предотвратить запоры и вялость, а затем подлечу гашишем, пока люди снова не придут в норму. Так мы прокладывали железную дорогу пять лет, и до чего ж веселые это были годы. В детстве Джерри был трусом. Он просто не может вынести малейшей боли. Он вдвойне уязвим из-за того, что во всем себе потакает. Он любит сладкое, мороженое и вообще хорошо поесть, и если еду задерживают хоть на пятнадцать минут, у него начинается противно выделяться слюна, а в животе громко бурчит. В ранней юности его эрекции бесконтрольны и зачастую доставляют ему немало беспокойства. Беспокойство это иногда сменяется изысканным наслаждением спонтанного оргазма. В первый раз это произошло с директором Академии, в которой он учился. Директор пришел в дом Клейтонов на обед. Родители Джерри ушли. Он сидит с директором в гостиной, чувствуя себя очень неловко и пытаясь поддержать беседу. Директор молча смотрит на него и, наконец, произносит: - Хочу посмотреть, как ты раздеваешься, Джерри. Джерри охватывает внезапная слабость. Неужели это случилось? Он всегда знал, что это произойдет. - О, ну ладно... Поднимемся ко мне? Он поднимается по лестнице, директор следом. Джерри тяжело дышит, сердце стучит. В его комнате ружье двадцать второго калибра на стене, ракушки в аквариуме, розовые обои. Директор расспрашивает его об учебе, Джерри тем временем снимает галстук и пиджак. Он старается делать это, не размышляя, - может, все и получится. Он продолжает говорить, расстегивая и снимая рубашку. Со стуком скидывает на пол ботинки. Он встает, а директор его разглядывает. - Иди-ка сюда, Джерри. Джерри неуклюже подходит и встает перед ним. Директор расстегивает ему ремень спускает брюки и трусы они падают на пол Джерри чувствует как наливается тяжесть в паху он переступает брюки и трусы и стоит совсем голый только коротенькие носочки. Директор гладит Джерри по спине и груди... - Стой ровно... вот так... Директор смотрит вниз на его тело и вот это происходит он не может остановить... Он заливается краской и кусает губу тихо постанывая. - Твоя пиписька встает... Джерри понимает, что все в порядке и его смущение сменяется удовольствием, когда директор поворачивает его, гладит и выправляет ему осанку. - Садись, Джерри... Джерри садится рядом с ним на кровать, - А ты играл со своей пиписькой, Джерри? Джерри вспыхивает. - Ну, иногда я ее трогаю... - На самом деле, он никогда не дрочил, хотя несколько раз в неделю у него были поллюции. - А ты когда-нибудь играл с ней так, чтобы она спустила? Капля смазки появляется на кончике члена Джерри. - Спустила? Вот так? - Он показывает на жемчужную капельку. - Нет, Джерри, не так Это иногда бывает, когда ты играешь с ней... Заботливо он трогает член. - Ты обрезан, Джерри? Он наощупь проверяет обрезан член или головка вылезет из длинной крайней плоти... От его прикосновений Джерри чувствует как в яйцах проносится сперма задыхаясь закинув голову он кончает. Джерри - странное существо, точно выброшенный на берег моллюск. Он быстро краснеет, а, если его испугать, становится бледно-зеленым. Однажды он ехал на заднем сиденье отцовского "доджа" и кончил в штаны на ухабе. После этого у него всегда вставал, когда он ехал в машине, и зачастую это было весьма неприятно. Вот он вылезает из автомобиля, запихнув руки в карманы, чтобы прикрыть эрекцию. Как только его отец и старший брат уехали, Джерри помчался по лестнице, через отцовский кабинет в свою комнату, вытащил из-под кровати полученную утром посылку и открыл дрожащими руками. Это был вибратор с округлой головкой из красной резины. С сухим ртом стучащим сердцем он скинул мокасины содрал рубашку сбросил брюки и трусы. Член стоит и смазан Джерри вытащил банку вазелина из ящика лег на кровать задрав ноги смазал вибратор вазелином и вставил в жопу открывшуюся и словно всосавшую вибратор. Он глубоко вздохнул нажал на кнопку брыкаясь ногами в воздухе чувствуя напряжение поллюции в паху и уже кончая увидел отца и брата стоящих у постели. Джерри ярко покраснел с головы до пят он сжимал вибратор не мог остановиться и залился спермой до подбородка задыхаясь в красном тумане его ноги тряслись в конвульсиях серебристые пятна крутились перед глазами он потерял сознание. Очнувшись, он увидел, что отец растирает ему лицо мокрым полотенцем, а брат улыбается и расстегивает рубашку. Сексуальная связь с отцом и братом стала для Джерри огромным облегчением. Он начал заниматься джиу-джитсу и постепенно преодолел физическую трусость. Но собирались грозовые тучи. Бизнес у отца шел неудачно. - Пришла беда, отворяй ворота. Им пришлось расстаться с большим домом на холме и переехать в маленькую квартирку с тонкими стенами и соседями-хамами. Брат Джерри погиб в автокатастрофе. Год спустя родители умерли от скарлатины. Джерри отправили к дяде, который хотел сделать из него мужчину, отдав учиться в военную школу Так что Джерри решил сбежать и устроиться в бродячий цирк. ОХ ОХ ДА В ЧЕМ ЖЕ ДЕЛО? Жуткий холод на верфи в Галифаксе, ясный солнечный день. Свежий морской бриз утих, когда Джон Хемлин добрался до "Марии Челесты". Его взяли третьим помощником капитана. Поднявшись на палубу, он увидел мальчика, - тот стоял примерно в десяти футах от трапа и словно приветствовал его на борту Мальчик был лет шестнадцати, с бледным нездоровым лицом, зелеными глазами и взъерошенными каштановыми волосами. По его левой скуле тянулся полузаживший зазубренный шрам, пылавший в красных лучах заходящего солнца. Мальчик был в синей рубашке и драной серой куртке, но, казалось, не замечал холода. Он взглянул на Джона, и губы его раскрылись от радости узнавания. Глаза загорелись, он улыбнулся, как зверь, облизываясь, - откровенная непорочная похоть на юном лице. Чайка уронила кусочек хлеба к его ногам. Он подошел поближе, точно осторожная бродячая кошка, грустная и соблазняющая. Кисло-сладкий гнилой и едкий запах донесся из его приоткрытого рта. Джон подумал, что мальчик, должно быть, ненормальный. Он улыбнулся и протянул ему руку - Я - Джон, третий помощник Протянутая в ответ ладонь оказалась гладкой, узкой, холодной. - Я - Одри юнга только я очень болен и не могу работать по-настоящему или спать на полубаке вы понимаете конечно так что мы будем в одной каюте если вы хотите чтобы я был вашим юнгой... Голос сорвался, мальчик закашлялся, отвернувшись к садящемуся солнцу, прикрыл лицо синим платком, все его тело тряслось. Джон положил руку ему на плечо, чувствуя кости, точно у голодной кошки. Наконец мальчик перестал кашлять и спрятал платок в карман. Он посмотрел на Джона губы в пятнах крови улыбаясь облизывая кровь в последних красных лучах заходящего солнца его лицо вспыхнуло как комета и растворилось когда солнце утонуло в туче над Галифаксом. [Вставка: взрыв в Галифаксе 1910] Ночная тень легла на лицо мальчика, мачты и кружащих чаек Джон почувствовал холод пустоты. Лицо мальчика покрывала белая корка изморози, и крупинки льда сверкавшие ю взъерошенных волосах казались жуткими и призрачными в полумраке... - Надеюсь, кашель не помешает вам спать... Джон отыскал дверь, вошел в каюту. Свет керосиновой лампы выхватил две койки, шкафчики, умывальник с зеркалом, банку с водными гиацинтами на полке. Гиацинты наполнили маленькую каюту сладким цветочным ароматом, в котором плавал едкий кислый запах дыхания мальчика. - Можно я закурю, сэр? Не дожидаясь ответа, мальчик скрутил сигаретку и прикурил. Казалось, за дымом прячется улыбка нахальной уличной шпаны, выискивающей, с кем бы подраться. - Если позволите, сэр, здешняя команда - жуткие люди. Быть беде в этом плаванье, сэр. Я только хочу сказать, что вы можете на меня полагаться... как на друга, сэр. - Не сомневаюсь в этом, Одри. Давай этим и ограничимся, ладно? - Могу вам рассказывать все, что творится на полубаке, сэр... хотя доя меня очень опасно толковать с вами откровенно... - Тогда, может, тебе лучше держать рот на замке. Одри потер ногти о лацкан куртки и оглядел их. - Не хотите ли опиума, сэр? Помогает не думать о бабах, сэр. Джон не обратил внимания на его предложение и принялся распаковывать вещмешок. - Пахнет, как в цветочной лавке. Кто принес цветы в каюту? - Ох, это, скорей всего, Джерри, сэр. - Одри снова стал рассматривать ногти. - Он такой пидор. Я их терпеть не могу, сэр, а вы? -Нет. - Понимаю о чем вы, сэр... Я тоже об этом думал... -Одри облизал губы и потер между ног. - Заткнись. Заткнись и принеси мне кофе. Лицо мальчика скривилось, он внезапно залился слезами. - Вы что, не понимаете, кто я такой? Джон с холодной дрожью догадался... "Одри-ледяной мальчик". Изморозь на его лице кусочки льда сверкающие в волосах невинная похоть голый в последних красных лучах кусочек хлеба у ног мальчика. Мальчик растворился в мачтах и кружащих чайках... - Я Одри твой холод межзвездных пространств Джон. Твоя каюта там его взъерошенные волосы в каюте больное лицо левая скула... разбитая бутылка... - Эй смотри-ка, тут одни мертвяки... Похоже, не чувствовал холода, когда Одри указал левой рукой. Его глаза вспыхнули, точно по верхушкам деревьев пробежал пожар. Улыбнулся как невинный зверек из далеких мо- -141- рей прошлого грустный жалобный выживший терпкий запах поплыл от его дыры ждал этого много лет. - Я Джон. Ветер по лицу мальчика бледному на пристани. Закашлялся в носовой платок. - Это туберкулез, сэр... Двух моих братьев сгубил... Позвольте, я расскажу вам про команду... Тут есть Джонни-Цианид показывал на ярмарке фокусы глотал цианистый калий... И огонь тоже глотал... Сцена на ярмарке... - Эй, вы, лохи. Джонни набирает в рот бензин и харкает огнем в толпу, опаляя волосы и поджигая одежду., сжигая цирковой шатер... - Он мог сырую картошку раздавить в кулаке или проткнуть ее пальцем... И устраивал висельный номер с Джерри на это стоит посмотреть, сэр... - Одри почесал между ног, склонил голову влево и щелкнул языком. Джон холодно взглянул на него, и он быстро продолжил. - Есть еще Хуанито Мост-Пекос1, метатель ножей... Голый Хуанито сидит на стуле, бросает нож и разрубает пополам скорпиона на стене... Лунный свет на пыльной улице маленький городок в Техасе. Шептун Том Мэйфилд с двадцатью глубокими насечками на стволе выходит из дверей... - Ну-ка сраный мексиканец стой на месте. Хуанито сжимает руки за головой поворачивается сначала медленно потом вдруг рывком швыряет нож спрятан- 1 Кличка в честь моста через реку Пекос в штате Техас, построенного в 1892 году и долгое время бывшего самым высоким железнодорожным мостом в США. ный в ножнах на затылке. Он попадает шерифу в кадык, и тот валится, точно подбитый канюк. - И его помощник Джерри, метающий ножи ногами... Голый Джерри Тайлер, щуплый рыжеволосый мальчик, ровесник Одри, лежит на спине, подогнув колени. Он на мягкой арене. Зажав руками опору, вытаскивает пальцами правой ноги нож из мешка. Сгибает ногу. Губы расходятся, обнажая зубы. Когда он выпрямляет ногу, у него встает хуй и торчит вверх. Нож втыкается в говяжий бок, когда мальчик кончает. - А есть еще Дэви Джонс... Его невозможно описать сэр... Зал суда в Сент-Луисе. Слушается дело Дэви Джонса. Он стоит перед судьей, безразличный и хладнокровный. - Китайский повар и его подручный Малыш из Фриско... Призрачная сцена на камбузе. Повар-китаец нетороплив, стар и безучастен. Малыш из Фриско бледный и отчужденный... - Есть еще филиппинский мальчик, он никогда не говорит... У него сон в глазах, сэр... Ставни лавок захлопываются на восточном базаре... - AMOK AMOK AMOK.. - И Фрэнсис Джонс как он себя называет... Самый сладкий голос на свете... Смотрите, что я нашел у него в рюкзаке... Одри держит плакат "Разыскивается полицией": "Фрэнк известный также как Фрэнсис или Кристофер Джонс"... снимок моложавого человека с нафабренными усами и гладким пухлым лицом... "Разыскивается по обвинению в грабеже и убийстве"... Банк 1918 года... Входят Джонс и с ним еще трое. Сладкий голос эхом раздается в зале... - Будьте любезны, поднимите-ка руки вверх. Кассир тянется за пистолетом. Джонс дважды стреляет ему в грудь, и кассир валится, харкая кровью, а гладкое нафабренное лицо Джонса сияет жутким злорадством. - И три шведских братца, они следят за полубаком и издеваются, сэр... Три шведа крушат бар, как торнадо. - И не забудьте о грузе, сэр... алкоголь, сэр... Как же этим шведам сюда не встрять... Вы уже познакомились с капитаном, сэр? -Да. Во флэшбэке капитан с худым немецким лицом и зелеными глазами протягивает Джону ручку Произносит с легкой иронией, глядя на подпись: - Вы приняли мудрое решение эээ Джон. - В деле он известен как Опиум Джонс, сэр... опиум, белые невольники, Опиум Джонс согласен на любую мерзость... И страшно жадный к тому же... За то, что я вам это говорю, сэр, я могу поплатиться жизнью... Вот только сегодня утром один из этих шведов схватил меня за шкирку вот такого больного ударил по лицу сэр и сказал... "Ах ты маленький стукач"... Мне нужно как-то защищаться, сэр... Вот если бы вы дали мне револьвер... - Еще чего. Я сам разберусь, кто есть кто в команде. Одри чистил ногти, не поднимая глаз... - Может, все выйдет совсем наоборот, сэр? В следующей сцене корабль плывет.... Один из шведов смотрит вслед Джону и сплевывает на палубу. - Еще один педрила на этой чертовой посудине. Джон встречается с первым помощником, у того в руках обрез. Помощник улыбается, глаза сверкают как лед на солнце. - Я уверен, Джон, мы с тобой друзья. ДЖОННИ ТАК ДОЛГО НА ЯРМАРКЕ Карнавальные флэшбэки... Джонни-цианид, плюющийся огнем и глотающий шпаги, умеет выплюнуть шпагу и воткнуть в цель. Он может расколоть деревянный брусок ребром ладони, разорвать пополам две колоды карт, раздавить в кулаке картошку или проткнуть ее пальцем. Хуанито метатель ножей, умеющий кинуть нож и разрубить пополам ползущего таракана, и его помощник Джерри Тайлер, бросающий ножи пальцами ног. Морфинист-альбинос Энди-Висельник в костюме с розовыми блестками показывает трюк с повешением на прорезиненной веревке. От морфия его лицо стало серо-зеленого цвета, точно подземный гриб. Зрелище, когда он качается, дрыгая ногами и закатив розовые глаза, довольно мерзкое, и посмотреть набивается туча народу. В Сент-Луисе у него кончилась наркота, он забыл проверить веревку, рухнул, сломал шею и кончил в свои розовые блестки в луче прожектора -крутой был видок. Джонни вытащил Энди из петли, но ночью тот умер. Так что Джонни сам стал показывать этот трюк. Потом он взял Джерри своим помощником, чтобы тот изображал юного ковбоя, пойманного за клеймлением чужих коров. Джонни-цианид и Джерри на виселице. Внезапно вваливает толпа пьяных скотников и углекопов. - СЛЕЗАЙТЕ С ВИСЕЛИЦЫ ЕБАНЫЕ ПИДАРАСЫ НЕ ТО ВЗАПРАВДУ ВАС ВЗДЕРНЕМ. - ЭЙ, ЛОХИ! Джерри расстегивает наручники зажатым в зубах ключом, спрыгивает с виселицы, открывает задвижку и выпускает стаю тигров. ТОЛЬКОНЕТАМ Флэшбэки Сент-Луиса... Как-то раз в кафе Массеранга миссис Гринфилд угостила меня шоколадным напитком, и тут я увидел ее в действии. Энергичная еврейка подваливает к столику - О, миссис Гринфилд... Я так рада вас видеть... Миссис Гринфилд склоняет голову и сияет ледяной улыбкой. Еврейка заводит разговор о вечеринке, на которую ее пригласили, и миссис Гринфилд произносит: "Вы ведь были очень счастливы, правда?" - поднимает ее за шкирку, и та извивается, точно большой бурый карп, тщетно умоляя о пощаде. Муж миссис Гринфилд, полковник, был одним из величайших зануд на свете. Постоянно рассказывал, как в Первую Мировую служил лейтенантом в Париже. "Женщина была такая красивая, настоящая богиня, однажды я целую ночь проспал у ее двери. Думаю, любой настоящий южный джентльмен меня поймет". Как-то раз он заставил меня выслушать историю о том, как ночью после вечеринки к нему пристал французский педик. "Была холодная ночь, лил дождь, и у него не было ни плаща, ни ботинок. Так что я сделал вид, что его предложение меня устраивает, и, когда мы добрались до моего дома, я столкнул его в канаву, где ему было самое место, и захлопнул дверь". - Ну, - сказал я, - кажется, это слишком... Все-таки обычаи страны, сами знаете... - Да если б мой родной сын стал пидором, я бы убил его собственными руками. И если б узнал, что сын моего друга -пидор, я бы и его убил... Поскольку я был в группе бойскаутов и нас для защиты от растлителей малолетних учили карате, я без лишних разговоров врезал ему коленом по яйцам и всадил ладонь в багровую шею. Он рухнул на пол, и я прикончил его скаутским ножом. Трижды я протащил его тело вокруг квартала, привязав к красному фольксвагену-жуку. - Он меня домогался, - сказал я легавым, по-мальчишески всхлипнув. И меня наградили Красным Крестом за мужество. Школьные флэшбэки... Такси останавливается чуть впереди под фонарем, вылезает мальчик с чемоданом, худенький паренек в школьной форме... знакомое лицо сказал себе Святой Отец напоминает мне что-то давно забытое мальчик шарит в кармане брюк, ищет деньги заплатить за такси... Бледный мертвый мальчик я шел за твоим старым цветочным запахом юных ночей на пыльных шторах пустая школьная форма все дальше и дальше. Подойди поближе. Слушай через задние дворы и жаровни с золой. Печальные человеческие бумаги я несу Я ждал там... Задница восход солнца на улице сент-луисское утро стоял надо мной голый потный носок на одной ноге дрочил мне хуй. - Хочу трахнуть тебя в жопу, Билли. Вздохнул изогнулся раздвинул мне ноги потея корчась что это значит вниз на кровать на живот. Мальчики стоят перед комодом. Одри - худенький бледный блондин с большим прыщом там, где сходятся ягодицы. Джон - рыжий с зелеными глазами. - Покажу тебе кое-что, Одри. Он открывает ящик, а там вибратор с округлой красной резиновой головкой. Одри мгновенно понял, что это такое. Во рту у него пересохло, сердце застучало, серебристые пятна вскипели перед глазами. Он подошел к кровати, лег на спину, подтянув колени к животу Вот Джон склоняется у него между ног. Смазывает вибратор и медленно вставляет. - Ну вот так, Одри. Он нажимает кнопку. Одри чувствует как мягкий розовый моллюск корчась пробирается по его телу и вдруг видит что стал прозрачным простата пульсирует огромной жемчужиной в экстазе корчащийся прыщ взмахи ног теплый день двадцатых годов а тело переливается всеми цветами... красные растворяют его до желе он освежеван задыхается в красном тумане желтые бурые и оранжевые цвета внутренностей испаряются от тела серебристые огоньки вспыхивают в глазах и он изливается мягкими теплыми комками. Тема урока в школе: зрение всем телом. Джерри наклоняется, сжимает лодыжки и ухмыляется, глядя между ног. Мальчики окружают его, каждый останавливается посмотреть. Вот на него смотрит мексиканский мальчишка, и тут это происходит. Джерри видит его жопой и ляжками. Он дрожит, ярко краснеет с ног до головы, покрывается гусиной кожей, его жопа потрескивает, и мексиканец видит его своим вставшим хуем, бедрами и животом. Кики подходит ближе и вставляет. Два тела корчатся вместе точно держась за высоковольтный провод дрожа с ног до головы тяжелый багровый запах озона исходит от них. Запах действует на мальчишек точно валерьянка на котов. Они катаются по полу дрыгая ногами пинаясь ебясь вылизывая друг другу жопы хохоча раздался звук точно выстрелили из автомата когда он кончил. Тема урока в школе: использование сексуальных лучей. В оргонной комнате выложенной намагниченным железом мальчики сдирают с себя нижнее белье "Расюрель" в ливнях голубых искр. Медленно безмолвно пряный цветочный запах юных хуев наполняет комнату. Во рту Одри сладкий металлический вкус который покалывая расползается по телу когда он наклоняется взявшись за лодыжки и выпятив жопу маленькие голубоглазые сумеречные ухмылки у него между ног. Мальчик берет маленький аккумулятор вроде лучевого пистолета и указывает им на жопу Одри. Словно мягкие пузырьки света потрескивая вибрируют у него в жопе. Другой мальчик стоит перед Одри и направляет луч ему в пах. Яйца потрескивают и напрягаются легкие синие искорки пробегают по волоскам. Другой мальчик бросается на кровать раздвигает ноги задирает их и луч бьет ему в жопу яйца и хуй его тело сокращается в жидком спазме извергая сперму до подбородка. Все тело Одри вибрирует расплывается волосы на голове встают дыбом он ухмыляется скаля зубы как дикий пес. Пряный синий озоновый запах исходит от него когда он кончает млечным путем... Мальчики стоят в синих сумерках повторяя школьную клятву: - Дикий Мальчик гнусен, коварен, вял, порочен и похот- лив. Патруль приближается к полицейскому посту.. Часовой мертв... отравленный дротик... в будке три солдата, горла разрезаны до хребта... стойка для ружей пуста... Взгляните на это устройство... В кожаную полоску вшиты бритвенные лезвия, к одному концу приделан свинцовый груз, деревянная ручка с другого... захлестывает шею сзади, а вот гаррота с зажимом вроде тех чемоданов которые набиваешь барахлом а потом садишься сверху, освободить можно только нажав на зажим. В болотистых прибрежных городах двуполые мальчики-сирены которые могут принимать женский образ заманивают солдат и доводят до экстатической смерти покрывая их тела гниющими эрогенными язвами... Мальчики на высоких башнях поднимают руки... ВЕТЕР ВЕТЕР Ветер поднимается, и вот мальчики уже в небе, оседлали ураган, швыряют волны на дамбу, смотрят, как поддаются и ломаются деревья, дома взлетают точно спичечные коробки, реки выходят из берегов... ВЕТЕР ВЕТЕР ВЕТЕР Трясущееся черное бешенство торнадо затмевает его юное чело крутится вокруг него давя мотели и супермаркеты переворачивая на бок грузовики... ВЕТЕР ВЕТЕР ВЕТЕР Проносится по темному небу.. Летучие велосипеды, планеры, запущенные конькобежцами и лыжниками, странные воздушные корабли с парусами и пропеллерами... синий ястреб вырывается из головы мальчика, прочерчивая небо, из тел вылетают стаи малиновок и синиц, цапель и диких гусей... А вот мальчики-сновидцы, спящие наяву, их сны висят точно призраки в неподвижном воздухе, и мальчики-молчуны, не произносящие ни слова и живущие там, где слова невозможны. Лишь немногие способны там дышать. Патруль диких мальчиков разбил лагерь на краю Голубой Пустыни, где обитают крошечные пустынные мальчишки, робкие и игривые, как песчаные лисы с дрожащими ушками, глаза горят, когда они жадно бродят вокруг лагеря. Парень держит кусочек мяса, и один пустынный мальчик подходит ближе. Парень берет его за запястье и прижимает к груди. Пустынный мальчик несколько секунд сопротивляется, потом замирает, тяжело дыша, с него срывают набедренную повязку и, схватив за ноги, дрочат ему, засунув палец в жопу, он дрожит, повизгивает и кончает.... Другие пустынные мальчишки пришли в лагерь, и вот уже двое ебутся на четвереньках, уши дрожат, они обнимаются, глядя на пески, скаля острые зубки, повизгивая, урча и лая. Вот пустынные мальчишки под одеялами сворачиваются калачиком на их телах, постанывая во сне... сонные совокупления в заброшенной каменоломне, сперма летит на ржавый песчаник Комната в Мексике, за окном синее небо, грифы кружат над бескрайней пустой долиной. Стены выкрашены темно-синей краской. Два мальчика сидят на медной кровати. В центре комнаты кресло-качалка из светлого дуба с кожаной подушкой. Мальчики смотрят на кресло, которое чуть покачивается от ветра. Они смотрят, облизывают губы, у них встает. Кики подходит к креслу, садится. Он делает знак Одри, худенькому бледному мальчику с русыми волосами. Одри забирается Кики на колени лицом к нему и медленно садится на его член. Мальчики начинают раскачиваться взад-вперед фаллические тени на синей стене скачут все быстрее. Внезапно ноги напрягаются мальчики корчатся вместе безмолвные лица спокойные сосредоточенные и синие искры летят из глаз. Другая комната с желтыми обоями. Кики сажает Одри себе на колени. Они качаются взад-вперед крепкие темные яйца Кики под яйцами Одри изгибаются в русых волосах розовые шторы слегка колышутся на ветру мальчики несутся вместе жопы хуи и тугие яйца расплываются в хула-хупах света скачущего по их телам комната вибрирует и трясется стены трескаются и мальчики мчатся на кресле-качалке по небу. Где-то очень давно закончилось лето. Старые бульварные журналы на белых ступенях. Заскорузлые штаны стояли стоймя даже пятна. Последний раз вместе последний прах надежды где-то там в синем полете отрочества на пути Незнакомца. Помнишь, кем был Незнакомец, вдыхающий писательскую уверенность в себе и вину Создателя? Помнишь, кем был Незнакомец вдыхающий листья в рыжих волосах твой запах орехов в его ладони? Грязное слово нацарапанное на дальнем берегу давным-давно. Холодный прах мертвого мальчика последняя поездка домой над сияющими пустыми небесами кусочки пустых слов ты будешь его последней экспедицией. Давным-давно о как давно в потерянном городке кажется он был мальчиком подающим мячи для гольфа гораздо позже. НА ОЗЕРА, ХОЛМЫ Харбор-Бич - живописный городок на озере Гурон. От озера на невысокие холмы поднимаются аккуратные белые домики, тянутся крутые продуваемые ветром улицы. Летом холмы покрыты буйной зеленью, вокруг лужайки, поля, речки с каменными мостиками, дальше - дубовые, сосновые и березовые леса. У дачников здесь коттеджи, летом весь город принадлежит им, и почти все обедают в общественной столовой, куда их созывает колокол. Любимое развлечение детей дачников - неурочно звонить в колокол и опустошать ле' дники с имбирным элем, виноградным соком и напитком "Свисток". Есть здесь и окруженные стенами виллы с уединенными садами, там живут старые миллионеры. Порой удается подсмотреть, как с помощью шофера они садятся в машину -закутанные в пледы, с брюзгливым порочным видом. Харбор-Бич был основан семьей Бринков. Старый Бринк не любил говорить и не терпел болтунов. Он открывал рот только в крайней необходимости, и у того, кто к нему обращался, должна была быть веская на то причина. Вроде бы я был городским. Кроме рыбалки, в Харбор-Бич ничего не было, только дачники. Так что осенью, зимой и в начале весны заняться нечем. Большинство из нас откладывали достаточно денег и могли не беспокоиться. Мы наебывали дачников, тайно завышая цены, - весь город этим занимался. Обычно в подобных ситуациях, когда людям почти не о чем говорить, все страстно обсуждают пустяки. Но Старый Бринк установил Тишину на три зимних месяца. Никто вообще не разговаривал. Поначалу общались на языке глухонемых или рисовали картинки, а кое-кто даже научился чревовещанию, но спустя некоторое время мы просто потеряли нужду в разговорах, и на Харбор-Бич опустилась тишина, похожая на плотные сугробы, заглушавшие наши шаги. Шестеро мальчиков, в том числе и я, оккупировали заброшенный маяк на мысе над озером и устроили на башне обсерваторию. На первом этаже мы построили сауну Той зимой мне исполнилось пятнадцать. Была ясная ночь, звездный свет на снегу, полумесяц в небе. Я прошел по дорожке - по одежде на крючках в прихожей сразу можно определить, кто внутри. Вошел в сауну, все сидели бок о бок на деревянной скамейке... Кики-мексиканец, рыжий по кличке Пинки и португальский мальчишка с негритянской кровью, сын ловца карпов. У черного португальца было красивое тело, темно-багровое с розовым отливом, как гладкая дыня или кабачок, глаза - точно обсидиановое зеркало с пытливой бесстрастностью рептилии. Пинки, задрав ногу, стриг ногти. Мексиканец откинулся назад, его член привстал. После сауны мы, голые, поднялись в обсерваторию. Сели в кружок в звездном свете и переводили взгляд с одного лица на другое ожидая что пробежит ток и вот между мной и португальцем возник электрический разряд у меня и у него встал и я почувствовал как стучит кровь в голове. Мы выхолим в центр круга и он ебет меня стоя чувствуя охотников с головами оленей и Козлиных Богов и карлика с горящими голубыми глазами сжимающего нам яйца мягкими электрическими пальцами когда мы проносимся по ночному небу точно падающие звезды как мягкая бесстрастность рептилии и он ебет меня стоя здрав одну ногу на скамейке Козлиный Бог откинулся его член привстал наши яйца под звездным светом по ночному небу цветной электрический ток встает и тишина опустилась на Харбор-Бич и зима заглушавшая наши шаги мне было пятнадцать звездный свет на снегу и тишина на тропинке толстые сугробы. Живописный городок на озере Гурон. Вроде бы я был городским. Существовало несколько категорий городских. Прыщавая безжалостная молодежь, тусовавшаяся у красно-кирпичного бассейна: сыновья ловцов карпов. Дети дачников очень боялись этих парней. В суеверных незрелых детских умах городские вырастали до мифических чудовищ, внушавших ужас и трепет. Этот образ передал мне много лет спустя один дачник, с которым я завел странную дружбу Он рассказал мне, как его старший брат показал на говно, лежавшее у каменной ограды, и произнес: - Городские всякий раз срут, когда тут проходят. - Как же это они могут срать, когда им вздумается? -спросил младший брат. - Городские могут, - мрачно подтвердил старший. И, конечно, худшее, что могло случиться с маленьким дачником, это оказаться в кольце рыбацких сынков, кривляющихся похабно... - Ну-ка, посмотрим, что у тебя в штанах, пацан. Однажды я видел, как они раздели под мостом визжащего мальчишку лет четырнадцати и отдрочили ему в речку Мое отношение к дачникам было столь же мифологическим. Помню молодого человека, сидевшего за рулем "дузенберга" с таким жестоким и тупым восторгом от собственного богатства, что мне чуть не сделалось дурно. И еще были странные раздражительные кислые старики-миллионеры, обитавшие в больших поместьях и никогда не появлявшиеся в общественной столовой. Иногда можно было увидеть, как их вытаскивают из инвалидных кресел и сажают, накрыв колени пледом, на задние сиденья роскошных черных лимузинов. Однажды я стоял на обочине, а одного из этих сморщенных старых демонов провозили мимо. Я заметил злобную красную харю шофера в отметинах от фурункулов, а потом сам Старец взглянул на меня, и что-то черное и мерзкое брызнуло из его глаз. Я внезапно почувствовал себя плохо, меня слегка поташнивало, - ощущение, которое позднее я связывал с легкой формой лучевой болезни. Я и очень многие другие. Кем я был? Помню горлиц прилетавших на рассвете из леса, довольно густого изрезанного ручьями леса, с дубами, буками и березами... Помню как наткнулся на юных дачников - они купались голые в пруду, точно фаллические божки, показывали друг другу торчащие штыри... Помню желтого окуня, бьющегося на пирсе, застойную воду за волноломом, где обитали карпы. Порой карпы бывали футов под пятьдесят, и рыбаки вытаскивали их сетями. На удочку мне ни одного не удалось поймать. И длинные холодные зимы взаперти, когда люди большую часть времени сидели на кухне и иногда погружались в то, что мы называли Тишиной. Так они, сто раз перебрав банальности, в