цев. Четверо из них свалились под убийственным огнем, и Билли грубо выругал себя за то, что две пули не попали в цель. Сопротивление Байрна ошеломило туземцев, их осталось теперь всего двое. Этим двум, очевидно, было достаточно того, что они испытали, и они бросились наутек. Байрн послал им вдогонку еще парочку выстрелов, затем взвалил француза на плечи и понес его в лес. Там, под прикрытием джунглей, они уложили раненого на траву. Девушке казалось, что страшная рана в грудь смертельна и что конец наступит через несколько минут. Байрн по-видимому совершенно равнодушно отнесся к серьезному положению Терье. Он деловито снял с него пояс с зарядами, одел его на себя и снова зарядил револьвер. Тут только заметил он связанного мальчика Оду Исеку, все еще лежащего за ними в кустах, куда он и Терье его положили. Самураи, получившие подкрепление, снова осторожно подкрадывались к их убежищу. Неожиданно Байрну пришла счастливая мысль. -- Вы, кажись, лопотали с япошками, когда я прыг нул в окно? -- спросил он Барбару. Девушка кивнула головой. -- Значит, вы по-ихнему знаете? -- Немного. -- Скажите вы тогда этой обезьяне,-- сказал' он, указывая на мальчика,-- чтобы он передал своим, что я его укокошу, если они не оставят нас в покое и не дадут нам уйти. Терье сказывал, будто этот мальчиш ка -- королевский сын. Тятька его -- тот самый молод чик, который вас потащил спать в свой курятник,-- пояс нил Билли.-- Так что выходит, что этот сопляк теперь ихний король. Барбара Хардинг сразу поняла все благоразумие этого совета. Она вышла на опушку леса и громко крикнула японцам остановиться и выслушать ее. Затем она объяснила им, что в их руках находится, в качестве пленника, сын Оды Иоримото и что он ответит жизнью за дальнейшее преследование белых. 105 Самураи некоторое время совещались между собой, а затем один из них выступил вперед и крикнул, что они ей не верят и что Ода Исека, сын Оды Иоримото, находится в безопасности в деревне. -- Подождите,-- ответила девушка.-- Мы покажем его вам. И, повернувшись к Байрну, стоявшему за ней с револьвером в руках, она попросила его принести мальчика. Когда белый человек вернулся, неся на руках сына даймио, горестный вопль, смешанный с яростными криками, вырвался из уст туземцев. -- Белый человек, который держит сына даймио, просит передать вам, что, если вы оставите нас в покое, он не сделает ему никакого зла,-- громко закричала Барбара.-- Он выпустит его на свободу в тот день, как мы покинем ваш остров. Но если вы возобновите свое нападение на нас, то белый человек вырежет его сердце и бросит на съедение лисицам! Туземцы снова начали шепотом совещаться. Наконец один из них, тот, который уже выступал в качестве оратора, повернулся к белым людям. -- Мы не причиним вам зла,-- сказал он,-- до тех пор, пока вы не причините зла Оде Исеке. Но мы будем за вами все время следить, и, если с ним что-нибудь случится, то вы никогда не покинете острова, потому что мы всех вас убьем! Барбара перевела Байрну слова туземца. -- А они нас не обдуют? -- обеспокоился он. -- Я думаю, они остерегутся открыто напасть на нас,-- ответила девушка.-- Но, конечно, мы должны быть все время настороже, потому что при первой воз можности они с нами разделаются! Байрн и девушка снова вернулись к Терье. Француз лежал без чувств на том месте, куда его положили, и тихо стонал. Билли вынул изо рта Оды Исеки тряпку, служившую кляпом. -- В какой стороне здесь вода? Спросите его,-- обратился он к Барбаре. Девушка спросила мальчика по-японски. -- Он говорит, что нужно идти прямо вверх по тому оврагу, который позади нас. Там есть небольшой родник. Байрн развязал ноги Оде Исеке и привязал его 106 той же веревкой к своему поясу. Затем он поднял Терье на руки и указал мальчику на овраг. -- Ступайте рядом со мной,-- сказал он Барбаре Хардинг,-- и смотрите назад в оба. Таким образом, в полном молчании, маленькая компания начала взбираться по тропинке, которая вскоре сделалась крутой и неровной, а за ними, под прикрытием кустов, неслышно крались четыре самурая. После получасового утомительного перехода, Байрн стал чувствовать на себе результат огромной потери крови. Он начал кашлять от утомления. При этом кровь снова хлынула из свежей раны на его груди. Однако видимой слабости в нем не замечалось. Он шагал бодро, не шатаясь, и девушка, шедшая рядом с ним, только удивлялась его выносливости. Наконец они подошли к небольшому прозрачному источнику, на половину скрытому под свисающими мхами в середине естественного грота чарующей прелести. Ода Исека знаком показал, что они достигли цели своего путешествия. Байрн осторожно положил Терье на усыпанную цветами лужайку перед гротом и вдруг сам, с легким криком, упал рядом с французом. Барбара Хардинг похолодела от ужаса. Она вдруг поняла, что за последние часы она привыкла смотреть на этого гиганта, как на непобедимого героя, что она надеялась на него даже больше, чем на Терье. А теперь она очутилась в середине дикого острова, окруженная,-- в этом она была уверена,-- притаившимися убийцами, в обществе двух умирающих белых мужчин и коричневого мальчика-заложника. Ода Исека понял положение вещей и с торжествующей улыбкой звонко крикнул: -- Скорее ко мне, мой народ! Оба белолицых воина умирают. И сразу из джунглей донесся ответный крик: -- Мы идем, Ода Исека, правитель Иокошимы. Твои верные самураи идут! 107 XIV СМЕРТЬ ТЕРЬЕ Звук грубых голосов, раздавшихся так близко около Барбары, пробудил ее от оцепенения. Подскочив к лежавшему Байрну, она выхватила из-за его пояса револьвер и обернулась к мальчику, как разъяренная тигрица. -- Живо! -- закричала она.-- Скажи им сейчас же, чтобы они ушли назад. Я убью тебя, если только они подойдут ближе. Мальчик в ужасе метнулся назад при виде горящих глаз белой девушки и ее угрожающей позы. Дрожащим голосом, в котором ясно слышался ужас, крикнул он своим верным самураям остановиться. Барбара облегченно вздохнула... Теперь она обратила все свое внимание на своих спутников, лежащих без чувств у ее ног. По виду казалось, что каждый из них в любой момент может испустить последний вздох. Когда она взглянула на Терье, ее охватила глубокая жалость и слезы выступили у нее на глазах. Однако она подала помощь сперва Билли Байрну,-- почему? Она и сама не могла бы этого объяснить. Она обрызгала ему лицо холодной водой источника. Она смочила ему руки у пульса и обмыла его раны; она оторвала от своей юбки длинный лоскут, чтобы перевязать страшную рану на груди и остановить поток крови, сочившейся при каждом дыхании Байрна. Ее заботы наконец увенчались успехом: кровь остановилась, и появились признаки возвращающегося сознания. Он открыл глаза. Близко над ним склонилось лучезарное видение прелестного лица Барбары Хардинг. Билли чувствовал, как ее холодные мягкие руки гладили его лоб. Он снова закрыл глаза, чтобы побороть в себе постыдную, как он думал, нежность, охватившую его от необычайного ощущения. С неимоверным усилием приподнялся он на локте и с нахмуренным лицом взглянул на нее. -- Убирайся! -- сказал он ей грубо.-- Я не пижон. Не приставай! Оскорбленная больше, чем она желала в этом при108 знаться, Барбара Хардинг отвернулась от своего неблагодарного пациента, чтобы оказать помощь Терье. Билли ясно прочел на ее лице обиду и принялся, лежа, обдумывать этот инцидент, следя глазами за ловкими белыми руками, перевязывавшими раны еле дышащего француза. Он смотрел, как она смывала грязь и кровь с его страшной раны, и понял, сколько мужества требовалось для того, чтобы женщина ее склада исполняла такую неприятную работу. Никогда раньше подобная мысль не пришла бы ему в голову. И никогда раньше не думал бы он об огорчении, которое доставили девушке сказанные им слова... Если бы он и заметил это огорчение, то оно доставило бы ему только чувство радости. А сейчас он был во власти какого-то необычайного чувства. Ему хотелось как-нибудь загладить свою вину. Какая странная перемена произошла в сердце хулигана из шайки Келли? -- Слушай! -- неожиданно сказал он. Барбара Хардинг вопросительно взглянула на него. В ее глазах опять было то холодное, надменное высокомерие, с которым она смотрела на него на палубе "Полумесяца" и за которое он так ее ненавидел. При виде этого взгляда у Билли захватило дыхание, и произнести слова, которые он приготовил, стало прямо-таки невозможно. Он нервно закашлялся, и лицо его опять стало хмурым. -- Вы, кажется, что-то сказали? -- холодно спросила мисс Хардинг. , Билли Байрн откашлялся, и' с его губ сорвались не те слова, которые он предполагал произнести, а грубые слова, которые исходили как будто от кого-то другого, от прежнего Билли Байрна. -- Что, этот олух еще не сдох? -- пробурчал он. Потрясенная до глубины души этим грубым вопросом, Барбара Хардинг вскочила на ноги. Она с ужасом посмотрела на человека, который мог говорить таким тоном о храбром товарище, находящемся при смерти. Ее глаза гневно сверкнули, и горячие, горькие слова были готовы сорваться с ее губ, когда она внезапно вспомнила о геройском самопожертвовании Байрна, вернувшегося к раненому Терье перед лицом приближающихся самураев.. Она вспомнила о хладнокровии 109 и мужестве, которые он выказал, унося бесчувственного Терье в джунгли, о преданном, почти сверхчеловеческом самоотвержении, с которым он взбирался на крутую гору с тяжелой ношей, сам истекая кровью... и смолчала. Как могли совмещаться такие поступки и такие слова в одном человеке? Барбара подумала, что в Байрне странным образом уживались два существа с совершенно различными характерами. Кто может утверждать, что ее гипотеза была неправильна? В Билли Байрне происходила постепенная метаморфоза, и в настоящую минуту еще было под вопросом, какой из его характеров одержит окончательно верх. Байрн прочел упрек в глазах девушки. Он резко отвернулся и, тяжело вздохнув, откинул голову на свою вытянутую руку. Девушка некоторое время с недоумением смотрела на него, а затем снова вернулась к Терье. Дыхание француза было чуть слышно; однако, спустя некоторое время он открыл глаза и устало взглянул вверх. При виде Барбары он попробовал улыбнуться и заговорить, но приступ кашля окрасил его губы кровавой пеной, и он снова закрыл глаза. Его дыхание делалось все слабее и слабее. Девушка с трудом могла различить движение груди. "Он умирает!" -- подумала она испуганно. Она перевела взгляд на Байрна. Билли все еще лежал неподвижно, прикрыв лицо рукой, и по-видимому спал. А может быть он мертв? Последняя мысль заставила ее побледнеть. Она тихо подошла к нему и, наклонившись над ним, положила свою руку на его плечо. -- Мистер Байрн,-- прошептала она. Билли повернул к ней свое лицо. Оно выглядело усталым и растерянным. -- Что такое? -- спросил он. Голос его звучал мягче обыкновенного. -- Мне кажется, мистер Терье умирает,-- прошеп тала девушка,-- и я... я... я так боюсь! Байрн покраснел до корней волос. Воспоминание о грубых словах, которые он только что произнес, мучило его до боли. Несколько дней до того Байрн рассмеялся бы в лицо кому-нибудь, кто предположил бы, что он может питать другое чувство, кроме ненависти, ко второму штурману "Полумесяца". Теперь он совершенно 110 неожиданно для себя понял, что ему будет очень неприятно, если Терье умрет... В нем пробудилось первое чувство -- чувство, которого он не знал во всю свою тяжелую одинокую жизнь,-- чувство дружбы. Он положительно чувствовал дружбу к Терье. Это было невероятно, и все же Билли чувствовал, что это так! Со страшным усилием, причинявшим ему острую боль, подполз он к французу. -- Терье! -- прошептал он ему на ухо. Офицер с трудом повернул к нему голову. -- Узнаете вы меня, дружище? -- спросил Билли, и по тону его охрипшего голоса Барбара Хардинг поняла, что в глазах его стояли слезы. Билли был невероятно взволнован новыми ощущениями. Да и то сказать, он в первый раз в жизни подходил к человеку с дружеским обращением! Терье взял руку Байрна в свою. Было очевидно, что и он заметил необычайный тон матроса. -- Да, друг мой, узнаю,-- сказал он слабо. И затем, обращаясь к мисс Хардинг, простонал: -- Дайте мне воды, пожалуйста. Барбара Хардинг принесла ему воды и держала его голову на своих коленях, пока он пил. Холодная влага, казалось, придала ему силы, потому что вскоре он заговорил более твердым голосом. -- Я умираю, Байрн,-- сказал он.-- Но перед смертью я желаю сказать вам, что в последние дни я убе дился, что из всех храбрых людей, которых я когда- либо знал, вы самый храбрый. Еще неделю тому назад я считал вас трусом и негодяем: мне хочется попро сить у вас за это прощения. -- Бросьте об этом думать,-- прошептал Байрн,-- я так полагаю, что неделю тому назад я и вправду был негодяем и трусом. -- Байрн,-- продолжал Терье,-- не забудьте пере дать мисс Хардинг то, о чем я просил вас, когда мы бро сили жребий, кому первому войти в дом Оды Иоримото. -- Хорошо, хорошо, не забуду,-- сказал Билли. -- Прощайте, Байрн,-- прохрипел Терье.-- Охра няйте мисс Хардинг как можно лучше. -- Прощай, дружище,-- ответил Билли. Голос его предательски дрогнул, и две крупные слезы 111 скатились по щекам "самого грубого парня западной части Чикаго". Барбара склонилась над умирающим. -- Прощайте, мой бедный друг,-- сказала она.-- Да вознаградит вас бог за вашу дружбу, храбрость и преданность! Терье печально улыбнулся. -- Байрн расскажет вам все,-- проговорил он,-- за исключением того, кто я такой; этого он не знает. -- Может быть вы хотите что-нибудь передать ва шим близким, мой друг? -- спросила девушка. Терье с минуту молчал, как бы раздумывая о чем-то. -- Мое имя,-- сказал он,-- Анри Терье, граф де- Каденэ. Мне нечего передавать своим родным, мисс Хардинг, разве только то, что вы сами найдете нуж ным сообщить им. Они жили в Париже, в то время как я в последний раз слышал о них. Мой брат, Жак, был де путатом. Его голос сорвался и стал таким слабым, что девушка едва могла разобрать последние слова. Затем он два раза открыл рот, с трудом забирая воздух, и снова попробовал заговорить. Барбара еще ниже склонилась к нему и приложила ухо почти к самым его губам. -- Прощайте, любимая,-- чуть слышно произнес он еще. Затем тело его слегка вздрогнуло и вытянулось. -- Умер! -- прошептала девушка. Она не плакала, но чувствовала себя глубоко несчастной. В эту минуту она поняла, что не любила этого человека настоящей любовью, но что у нее была к нему привычка и что она смотрела на него, как на единственного верного друга среди негодяев и убийц, окружавших ее в последнее время. Было возможно, что когда-нибудь она смогла бы ответить ему на его явную горячую любовь. О теневой стороне его жизни она ничего не знала и не догадывалась о той подлой двойственной игре, которую он вел в первое время своего знакомства с ней. В ее памяти он остался храбрым и преданным человеком, и в этом отношении она была права. Кем бы ни был Анри Терье в прошлом, последние дни его жизни выявили его настоящую душу. Своей смертью он искупил много грехов. В эти последние несколько дней, неведомо для са112 мого себя, он установил известные правила чести и рыцарства. Билли Байрн бессознательно старался преобразовать себя по образцу человека, которого он сперва ненавидел, но которого, в конце концов, он научился любить. Некоторое время они оба сидели с поникшими головами, тупо уставивши взоры в землю. Наступил вечер, и короткие сумерки тропиков окутали все непроглядной темнотой. Байрн первый поднял голову и оглянулся. Его глаза безучастно скользили по небольшой лужайке. Внезапно, шатаясь, он вскочил на ноги. Барбара Хардинг тоже вскочила, испуганная его встревоженным видом. -- Что такое? -- прошептала она.-- В чем дело? -- Япошка! -- вскричал он.-- Где япошка? Ода Исека исчез. Молодой даймио воспользовался тем, что внимание его похитителей было всецело поглощено последними минутами Терье, и перегрыз веревку, которой он был привязан к Байрну. Руки его продолжали быть связанными назад, но это не могло помешать ему ускользнуть в джунгли и пробраться к своим. -- Он приведет их сюда очень скоро,-- прошептала девушка.-- Что нам делать? -- Нужно улепетывать,-- ответил Билли.-- Хоть и стыдно удирать от каких-то япошек, но, я думаю, нам с ними сейчас не справиться. -- А бедный мистер Терье? -- спросила девушка. -- Я похороню его где-нибудь по близости,-- отве тил Байрн.-- Вряд ли мне удастся утащить его далеко -- слишком я ослаб. Вам все равно, если я похороню его здесь? -- Другого ничего не остается сделать, мистер Байрн,-- ответила девушка.-- Да и не нужно совсем нести его далеко. Мы сделали все, что могли: вы почти отдали свою жизнь за него, и теперь ни к чему не при ведет, если мы понесем с собою его мертвое тело. -- Так-то так, да страшно подумать, что проклятые охотники за черепами надругаются над его телом! -- сказал Билли.-- Нужно будет схоронить его так, чтобы они никак не могли его найти. -- Но ведь вы совсем не в состоянии сейчас нести тело,-- заметила девушка.-- Я боюсь даже, что вы один, без ноши, не сможете уйти далеко. 113 Байрн только усмехнулся. -- Вы меня не знаете, мисс,-- сказал он, нагнулся, взвалил тело француза на плечи и отправился вверх по склону горы через мелкий кустарник. Несмотря на свою страшную слабость, несмотря на боль, Байрн продолжал упорно карабкаться вверх, в то время как изумленная девушка следовала за ним. Пройдя двести футов от источника, они нашли небольшое ровное место и здесь, с помощью двух мечей Оды Иоримото, вырыли неглубокую яму, в которую и положили бренные останки графа де-Каденэ. Некоторое время они оба с поникшей головой постояли над свежей могилой, а затем свернули в дикие горы, чтобы продолжать свое бегство. Луна наконец взошла и освещала им путь, но дорога была страшно неровная и опасная. Часто представлялись непроходимые препятствия. В некоторых местах они на значительном расстоянии принуждены были идти, держась за руку, а дважды Билли Байрн переносил девушку через расщелины. Вскоре после полуночи они подошли к маленькому горному потоку и пошли вверх по его течению, пока не добрались до его источника. Здесь путь их оказался прегражденным отвесными скалами. Они вошли в этот маленький амфитеатр через узкий скалистый проход, по дну которого бежал небольшой ручей. Билли должен был наконец сознаться, что дальше идти он не в состоянии. -- Кто бы мог подумать, что я такая размазня? -- воскликнул он с отвращением. -- Что вы! Вы просто поразительный, необыкновен ный человек, мистер Байрн,-- горячо ответила де вушка.-- Кто мог бы проделать то, что вы проделали сегодня, и остаться в живых? Билли махнул рукой. -- Ну, а теперь нужно как можно лучше устроиться на ночь,--• сказал он.-- Защищаться здесь будет удобно. Несмотря на свою усталость, он еще отправился за мягкой травой и накидал ее кучей под деревцом, росшим в глубине лощины. -- Это вам пуховик,-- пошутил он.-- Ложитесь, небось сейчас захрапите. -- Спасибо,-- ответила девушка.-- Я еле стою от усталости. 114 Она была так утомлена и обессилена всякими волнениями, что, едва она успела лечь на мягкую травяную подстилку, как немедленно крепко заснула, не думая о странном положении, в котором она находилась. На следующее утро солнце уже высоко стояло на небе, когда Барбара проснулась. Она с удивлением посмотрела на окружавшую ее обстановку. Потребовалось несколько минут, пока она пришла в себя. Сперва ей показалось, что она одна, но скоро ее взгляд упал на гигантскую фигуру, стоявшую у узкого прохода в ложбину. Это был Байрн. При виде его, девушку охватил ужас. Одна, в диких горах неведомого острова, одна, с глазу на глаз с убийцей Билли Мэллори, с грубым животным, который ударил по лицу бесчувственного Терье, с хулиганом, который всячески оскорблял ее на корабле и угрожал ей кулаком! Она содрогнулась при этом воспоминании. Но затем она вспомнила другую сторону его характера -- и сама не знала, бояться его или нет: по-видимому, все зависело от настроения, в котором он окажется. "Нужно постараться расположить его в свою пользу..." -- подумала девушка. Ласковым веселым голосом крикнула она ему утреннее приветствие. Байрн обернулся. Барбару поразил изможденный вид его бледного лица. -- С добрым утром,-- ответил он.-- Как вы спали? -- О, прямо восхитительно! А вы? -- Так себе. Она пристально взглянула на него, когда он приблизился к ней. -- Вы, пожалуй, вовсе не спали! -- воскликнула она. -- Мне не очень хотелось спать,-- ответил он уклон чиво. -- Вы всю ночь провели настраже,-- вскричала девушка.-- Да, да, я знаю, что это так! -- Япошки могли нас выследить, нельзя было дрыхнуть,-- сознался он.-- Но я маленько сосну утреч ком, после того, как мы найдем какую-нибудь жратву. -- Что же мы можем найти здесь? -- спросила она. -- Здесь рыбы много,-- объяснил он.-- Я думаю, если вы дадите мне шпильку, мне удастся подцепить парочку. ш Девушка дала шпильку, которую он нашел пригодной для своей цели. Сапожный шнур заменил лесу, и, нацепив жирного червя в виде приманки на самодельный крючок, Байрн уселся удить в маленьком горном потоке. Доверчивая и голодная рыба оказалась легкой добычей, и Билли через короткое время выудил две великолепные форели. -- Я мог бы их сейчас слопать цельный десяток,-- объявил он, и продолжал закидывать удочку, пока на траве, рядом с ним, не оказалась груда блестящей форели. Он очистил рыбу перочинным ножом, развел костер между двумя камнями и, нанизав рыбу на палки, поджарил ее на огне. У них не было ни соли, ни перцу, ни масла, но девушке показалось, что за всю свою жизнь ей не приходилось есть такого вкусного кушанья. Только когда запах жареной рыбы приятно защекотал ей ноздри, она вспомнила, что уже второй день, как не ела. Не мудрено, что оба они накинулись на еду, наслаждаясь каждым куском. -- Ну, а теперь,-- сказал Билли Байрн,-- я думаю, что могу завалиться на часок. Смотрите в оба и, как что услышите, сразу будите меня. С этими словами он лег на траву и моментально заснул. Чтобы убить время, девушка принялась исследовать ложбину, в которую их занесла судьба. Скалы громоздились со всех сторон. Имелся только один вход, тот узкий проход, через который протекал ручеек и через который они пришли. Она не отваживалась выйти за проход, но через него виднелся лесистый склон, тянувшийся книзу. Дважды, совсем близко от нее, олень подошел к ручейку, чтобы напиться. Это было идеальное местечко, красота которого прельщала ее, несмотря на ужасные условия, в которых она находилась. Как чудно можно было бы провести время в этом лесном раю при других обстоятельствах! Ее страшно мучил вопрос: могла ли она полагаться на Байрна? Долго ли будет у него продолжаться "добрый стих?" Ей все время казалось, что она ходит по вулкану. С возвращением его силы, при сознании полной безнаказанности, неужели этот грубый человек сумеет себя обуздать? Даже в ее собственном кругу было не 116 много мужчин, на которых она могла всецело положиться и с которыми рискнула бы провести в безопасности несколько недель наедине. Барбара посмотрела на человека, лежавшего в траве и погруженного в глубокий сон. Какой он огромный! По своей физической силе он был идеальным защитником. И она думала о том, что она одновременно и в большой безопасности -- и в большой опасности из-за того, что Байрн такой сильный и грубый. Погруженная в эти невеселые мысли, девушка обегала глазами лесистый склон, зеленевший позади прохода. Внезапно она вздрогнула, вскочила на ноги и, затенив глаза рукой, начала вглядываться вдаль. Она могла бы поклясться, что что-то зашевелилось между деревьями далеко внизу! Да, она не ошиблась,-- это была фигура мужчины... Она подбежала к Байрну и стала трясти его за плечо. -- Кто-то идет к нам! -- крикнула она встревожен ным голосом. XV ПОНЯТЛИВЫЙ УЧЕНИК Байрн и девушка вместе подошли ко входу в ложбину и, спрятавшись за утес, заглянули в расстилавшийся под ними лес. Сперва ни один из них не увидел ничего тревожного. -- Вам верно привиделось,-- сухо сказал Байрн. -- Нет,-- возразила девушка,-- я хорошо видела; да вот я вижу опять! Взгляните! Там, там, направо! Байрн посмотрел по указанному направлению. -- Япошки,-- пробормотал он, наморщив брови.-- Глянь-ка на них! Их целая сотня. Он с беспокойством окинул глазом ложбину. -- А это место хуже, чем оно мне ночью показа лось,-- заметил он.-- Заберутся япошки на скалы,-- нам тут и крышка, не уйти никуда от их копий. -- Да,-- согласилась девушка,-- мы здесь, как в мы шеловке. -- Убираться, так убираться не медля. Идем! С этими словами они быстро проскочили через 117 проход и, повернув направо, пошли вдоль отвесных скал, которые тянулись насколько мог охватить глаз и терялись в густом лесу. Деревья и кустарник скрывали их от взоров туземцев. Их могли заметить в тот момент, когда они пробегали через проход, ведущий по ложбине, но как раз в это время неприятель был сам скрыт густыми кустами. Несколько часов без передышки шли наши беглецы. Они перевалили через гребень горного кряжа, спустились в другую долину и наконец остановились для отдыха у небольшой речки. Они надеялись, что им удалось сбить с толку своих преследователей. Снова Байрн занялся рыбной ловлей, снова сели они за незатейливую трапезу. Байрн все поглядывал на девушку. Уже несколько дней, как он обратил внимание на ее поразительную красоту. Барбара часто ловила на себе его пристальный взгляд, и каждый раз Билли, застигнутый врасплох, виновато опускал глаза. Эти взгляды сильно беспокоили девушку. Неужели опять начнутся осложнения и неприятности? Байрн почти не говорил во время еды, и Барбара никак не могла придумать какой-нибудь интересной темы для разговора, которая отвлекла бы его от мыслей. -- Не лучше ли нам двинуться дальше? -- спросила она наконец. Байрн вздрогнул, как бы уличенный в каком-то неблаговидном поступке. -- Пожалуй,-- сказал он.-- Здесь ночь провести нельзя: слишком открытое место. Нужно найти такую дыру, где бы они нас не пронюхали. Снова пустились они в безотрадный путь -- бесцельное плутание по горам. Они бежали от одной опасности, а впереди ждала быть может опасность еще более страшная... На сердце девушки было тяжело и неспокойно: она опять утратила свое доверие к Байрну и стала его бояться. Они держались все время течения небольшого ручья, пока не дошли до места, где ручей вливался в реку. Тогда они двинулись по долине, по берегу этой реки, которая с каждой милей становилась все более широкой и бурной. День клонился к вечеру, когда они 118 очутились против небольшого скалистого островка. У Байрна вырвалось радостное восклицание: -- Вот это место в самый раз! Здесь им нас ни в жисть не найти! -- Но как нам туда добраться? -- спросила девушка со страхом, указывая на бешено мчавшуюся пенистую реку. -- Здесь не глубоко,-- успокоил ее Байрн.-- Я пе ретащу вас. И, не дождавшись ответа, он схватил ее на руки и начал спускаться с берега. Билли уже был разгорячен мыслями, которые занимали его в течение дня; теперь же, когда он почувствовал близость молодого теплого тела, у него захватило дыхание и кровь закипела в жилах. Он еле удержался от страстного желания прижать ее к себе и покрыть ее лицо поцелуями. А затем ему пришла в голову страшная масль: чего ради ему собственно стесняться? Чем была для него эта девушка? Он ненавидел ее и ей подобных. Она смотрела на него с презрением. Разве ее жизнь не принадлежит ему, ему, который спас ее дважды? Да и что за беда? Им все равно никогда не выбраться с этого проклятого острова. Они находились в это время на середине реки. Руки Байрна все крепче прижимали к себе девушку. Резким движением он попробовал притянуть ее лицо к своему, но она уперлась обеими руками в его плечо и откинула голову. Ее широко раскрытые глаза прямо смотрели в серые глаза Байрна. И каждый прочел во взгляде другого что-то огромное и значительное. Барбаре показалось, что во взгляде Байрна светилась настоящая любовь, и это дало ей некоторую надежду. Или она ошибалась? А Билли смотрел в прелестное лицо женщины, которую он, сам того не сознавая, любил, и видел молчаливую и трогательную мольбу о пощаде. -- Не надо,-- прошептала она похолодевшими губами.-- Пожалуйста, не надо. Вы меня пугаете. Неделю тому назад Билли Байрн только засмеялся бы и, пожалуй, "вздул" бы девушку за ее строптивость. Теперь он не сделал ни того ни другого, и это одно уже красноречиво говорило о перемене, которая в нем 119 произошла. Но он не ослабил своих объятий и не отвел своего горящего взора от ее испуганных глаз. Так перешел он через бурную, но неглубокую реку. В его душе шла борьба. Страх, немой, леденящий страх застыл теперь в глазах девушки. Напугать ее! Это было то, чего он так безуспешно добивался еще несколько времени тому назад, на "Полумесяце". Теперь она открыто созналась, что боится его -- и это не доставило Байрну ни малейшего удовольствия. Наоборот, ему стало как-то не по себе. А тут еще в прелестных глазах показались слезы и сдержанное рыдание сотрясло тело девушки. -- И как раз тогда, когда я уже начала доверять вам! -- вскричала она. Он взобрался на берег и, все еще держа ее в своих объятиях, стоял на мягком ковре из густой травы. Наконец он медленно поставил ее на ноги. Он был весь еще охвачен безумным желанием, но в душе его крепло новое чувство, которое боролось со страстью. Ему вспомнились предсмертные слова Терье: "Прощайте, Байрн, охраняйте мисс Хардинг как можно лучше". Вспомнились и свои собственные слова во время последнего разговора с умирающим французом: "Я полагаю, что неделю тому назад я взаправду был трусом и негодяем". Билли стоял, уставившись в землю и все еще держа девушку за руку. Ее большие глаза вопросительно глядели на него. Она ждала своего приговора, как подсудимая. Билли поднял глаза на девушку, и вдруг она представилась ему в новом свете. Он понял, что никогда не сможет ее обидеть, потому что любит ее. И вместе с сознанием своей любви, ему пришла мысль, что эта любовь безнадежна. Никогда, никогда эта девушка не сможет принадлежать такому, как он! Барбара Хардинг, напряженно ожидавшая его решения, заметила безнадежную грусть, засветившуюся в глазах Байрна, и изумилась. Пальцы, сжимавшие ее руку, безвольно разжались. -- Не пужайтесь,-- тихо сказал Билли.-- Пожалуй ста, не пужайтесь. Я не могу обидеть вас, даже если б хотел. 120 Глубокий вздох облегчения вырвался из груди Барбары. Ее радовало не только то, что опасность миновала, но и то, что Байрн оказался достойным того уважения, которое она стала было к нему питать. -- Идем,-- сказал Билли,-- нам лучше пройти вглубь, чтобы с берега нас не было видно. Там мы поищем место для лагеря. Я полагаю, что нам придется просидеть здесь несколько дней. Вы верно до смерти устали,-- и я тоже. Они вместе принялись за поиски. Девушка снова чувствовала себя свободно и легко, как будто между ней и ее спутником не подымалось страшного призрака. Билли был в каком-то необыкновенном состоянии: острая боль щемила его сердце, и вместе с тем он чувствовал себя более счастливым, чем когда-либо в своей жизни. Он бессознательно радовался присутствию любимой девушки и гордился своей победой над самим собой. Он ловко срезал длинным мечом Оды Иоримото несколько молодых деревьев и бамбуков, связал их крепкими волокнами трав и покрыл широкими листьями веерообразной пальмы. Получилось нечто вроде примитивного шалаша. Барбара собрала листьев и трав и устлала ими пол. -- Номер первый, Риверсайд-Драйв,-- с усмешкой сказал Билли, когда работа была кончена,-- а теперь я пойду к берегу и построю себе Боуэри1. -- О, вы из Нью-Йорка? -- живо спросила девушка. -- Ни в жисть,-- ответил Билли Байрн.-- Я из доб рого старого Чикаго, но мне два раза пришлось быть в Нью-Йорке, и я знаю названия кварталов. В Боуэри *у реки живет наш брат: вот я и хочу разбить свою па латку у реки. А вы, буржуйка, должны жить в Ривер сайд-Драйве! И он засмеялся своей шутке. Но девушка не вторила его смеху. Наоборот, она казалась встревоженной. -- Не хотите ли и вы быть буржуем,-- предложила она,-- и поселиться в Риверсайд-Драйве, прямо через улицу от меня? -- Рылом не вышел,-- угрюмо ответил Билли. 1 Риверсайд-Драйв и Боуэри -- кварталы в Нью-Йорке: первый фешенебельный квартал, а второй -- рабочий. 121 -- Разве вам не хотелось бы там пожить? -- настаи вала девушка. Всю свою жизнь Билли с презрением смотрел на ненавистных, трусливых буржуев, и вдруг ему задавали вопрос, не хотел ли он быть одним из них! Что это, насмешка? И, однако, он вдруг почувствовал непонятное желание оказаться на месте Терье или Билли Мэллори; в некотором отношении даже на месте Дивайна. Ему безотчетно хотелось походить на мужчин того общества, в котором жила любимая им девушка. -- Мне поздно меняться,-- сказал он печально.-- Вы такой родились. И разве я не выглядел бы, как чучело гороховое, в спинжаке и крахмальной рубашке? Барбара невольно расхохоталась, представив себе его в таком виде. -- Я не то думала,-- поспешила она объяснить.-- Я не думала, чтобы вы одевались так, как они, но поступали, говорили как они, ну, знаете, как мистер Терье. Он был настоящий джентльмен. -- А я нет,-- отрезал Билли. -- О, я не хотела этого сказать,-- торопливо прого ворила девушка. -- Хотели или нет,-- все равно, это так,-- продол жал Байрн.-- Я не джентльмен, а хулиган. Помните, вы сами мне это сказали на "Полумесяце"? Я не забыл. И правильно, я хулиган. Меня никогда и не учили быть чем-нибудь другим, да я никогда и не желал быть чем-нибудь другим, до сегодняшнего дня. Теперь мне бы хотелось быть джентльменом, но слишком поздно. -- А вы попробуйте,-- сказала девушка.-- Хотите? Ради меня. -- Идет! -- весело ответил Билли.-- Для вас я готов даже баки носить. -- Какой ужас! -- воскликнула Барбара Хардинг,-- я бы на вас и смотреть не могла! -- Ладно! Так говорите, что вы хотите, чтобы я делал? Задача была нелегкая и очень деликатная, если она не хотела оскорбить болезненного самолюбия Билли. Но Барбара решила ковать железо, пока горячо. Ей в голову не приходило спросить себя, почему она была так заинтересована в перевоспитании Билли Байрна. Она слегка колебалась, прежде чем начать говорить. -- Первое, что вы должны сделать, мистер Байрн,-- 122 сказала она,-- это научиться говорить правильно; вы должны стараться говорить так, как я. Никто на свете не говорит совсем правильно ни на одном языке, но есть такие ошибки в произношении, которые особенно неприятны. И если обращать на них внимание, то очень легко отучиться от них. --- Ладно! -- ответил Билли.-- Я буду говорить, как всамделишний пижон,-- ради вас! Таким образом началось перевоспитание Байрна и, так как времени у них было более чем достаточно, то оно пошло быстрыми шагами. Билли очень заинтересовался учением, и, кроме того, ему так захотелось угодить своей учительнице! Таким образом дружба между ними еще более скрепилась. Три недели провели они на островке, почти не покидая его и переходя за реку только для того, чтобы собирать плоды, которые росли в лесу. Рана Байрна причиняла ему немало мучений. Одно время ему даже угрожало заражение крови. Температура вдруг поднялась, и встревоженная Барбара Хардинг всю ночь просидела возле него, смачивая ему голову водой и, насколько возможно, облегчая его страдания. Наконец поразительная живучесть его организма взяла верх над болезнью. Однако он был так изнурен, что они решили подождать, пока к нему вернется его прежняя сила, и только тогда попытаться достигнуть морского берега. Во все это время у них не было оснований для тревоги. Никаких следов преследования не замечалось. Два раза, правда, они видели за рекой туземцев, занятых по-видимому охотой, но это были чистокровные малайцы, и самураев между ними не было видно. Все же вид их был такой дикий и воинственный, что Байрн и Барбара не отважились обнаружить своего присутствия. С тех пор, как они прибыли на остров, они питались главным образом рыбой и лесными плодами. Изредка им удавалось разнообразить свой стол блюдом из дичи и лисиц, которых Байрн успешно ловил в примитивные силки собственного изобретения. Но за последнее время дичь стала осторожнее и даже рыбы, казалось, поубавилось. 123 После того, как они два дня просидели на одних плодах, Байрн объявил о своем намерении пойти на охоту за реку. -- Не плохо поесть чего-нибудь мясного,-- ска зал он. -- Да,-- воскликнула девушка,-- я прямо соскучи лась по мясу. Мне кажется, я могла бы съесть его сырым. -- Я-то во всяком случае мог бы! -- подтвердил Билли.-- Не поздоровится оленю, который попадется под револьвер Терье. Боюсь, что вам не перепадет ни кусочка. Я так изголодался, что съем его целиком -- с рогами, копытами и шкурой, прежде чем донесу что- нибудь до вас. -- Ну, уж что-нибудь донесите! -- засмеялась де вушка.-- Прощайте! Желаю вам успеха. Только, по жалуйста, не заходите далеко. Мне будет ужасно скучно и страшно без вас. -- Может быть, вы пойдете со мной? -- предложил Билли. -- Нет, я только помешаю вам. -- Ладно, я буду держаться на расстоянии выстрела. Ждите меня до заката солнца. Прощайте! И он начал спускаться с обрыва в реку. На другом берегу, в густой заросли, два злобных глаза следили за каждым его движением. Коричневая мускулистая рука крепко сжала боевое копье; стальные мускулы приготовились для прыжка и удара. Девушка смотрела, как Билли Байрн перебирался через быстрый поток. Какой он сильный! Сколько в нем энергии и выносливости! Что за человек! Правда, он грубый... но, странным образом, Барбара Хардинг восхищалась теперь той самой грубостью, которая когда-то так ее отталкивала... Вот он легко перепрыгнул на противоположный берег. В ту же минуту девушка заметила какое-то движение в кусте рядом с Билли. XVI ПРИЗНАНИЕ Барбара Хардинг не знала, что вызвало движение, но инстинктивно почувствовала, что за этим кустом скрывается смертельная опасность для Байрна. 124 -- Билли! -- вскричала она. Его имя в первый раз невольно сорвалось с ее губ.-- Смотрите, в кустах налево! Тревога, звучавшая в ее голосе, заставила его повернуться при первом же ее слове, и это спасло ему жизнь. В нескольких шагах от него стоял полуобнаженный дикарь с занесенным копьем. Билли инстинктивно пригнулся и отскочил вправо. Тяжелое копье пролетело мимо, не причинив ему никакого вреда. Воин с диким ревом выхватил свой кинжал и бросился на него. Байрн схватился за револьвер Терье и выстрелил прямо в упор; но, к ужасу девушки, револьвер дал осечку. Воин набросился на Билли раньше, чем он снова смог выстрелить. Девушка видела, как белый человек сделал прыжок в сторону, чтобы избежать смертельного удара, затем обернулся с ловкостью пантеры и кинулся на дикаря. Левая рука Байрна обхватила горло малайца, а могучим правым кулаком он наносил удар за ударом в коричневое лицо своего противника. Дикарь выронил кинжал и вцепился в грудь гиганта, кусая и царапая его, но страшные удары продолжали сыпаться. Тогда дикарь обезумел от ужаса. Единственная свидетельница этого первобытного боя стояла, как зачарованная. Голыми