Он считал физику "Божьим законом всего сущего". Утверждал, что повсюду в устройстве окружающей нас природы видна рука Бога. И через науку наде- ялся доказать всем сомневающимся существование Бога. Он называл себя теофизиком**. -- Теофизиком? -- не веря своим ушам, переспросил Лэнг- дон. Для него подобное словосочетание казалось парадок- сальным. * Одно из основных понятий китайской философии, обозначаю- щее в понимании Конфуция путь человека, то есть нравственное пове- дение и основанный на морали социальный порядок. ** Здесь следует иметь в виду, что это придуманное автором поня- тие содержит в себе производное от греческого слова theos -- Бог, входящее составной частью во многие известные термины, имеющие отношение к религии. -- Физика элементарных частиц в последнее время сделала ряд шокирующих, не укладывающихся в голове открытий... От- крытий по своей сути спиритуалистических, или, если вам угод- но, духовных. Многие из них принадлежали Леонардо. Лзнгдон недоверчиво посмотрел на директора центра. -- Духовность и физика? Лэнгдон посвятил свою карьеру изучению истории рели- гии, и если в этой сфере и существовала неопровержимая акси- ома, так это та, что наука и религия -- это вода и пламя... закля- тые и непримиримые враги. -- Ветра работал в пограничной области физики элементар- ных частиц, -- объяснил Колер. -- Это он начал соединять на- уку и религию... демонстрируя, что они дополняют друг друга самым неожиданным образом. Область своих исследований он назвал "новой физикой". Колер достал с полки книгу и протянул ее Лэнгдону. Тот про- читал на обложке: "Леонардо Ветра. Бог, чудеса и новая физика". -- Эта весьма узкая область, -- добавил Колер. -- Однако она находит новые ответы на старые вопросы -- о происхожде- нии Вселенной, о силах, которые соединяют и связывают всех нас. Леонардо верил, что его исследования способны обратить миллионы людей к более духовной жизни. В прошлом году он привел неопровержимые доказательства существования некой энергии, которая объединяет всех нас. Он продемонстрировал, что в физическом смысле все мы взаимосвязаны... что молеку- лы вашего тела переплетены с молекулами моего... что внутри каждого из нас действует одна и та же сила. Лэнгдон был абсолютно обескуражен. "И власть Бога нас всех объединит". -- Неужели мистер Ветра и вправду нашел способ проде- монстрировать взаимосвязь частиц? -- изумился он. -- Самым наглядным и неопровержимым образом. Недавно журнал "Сайентифик америкэн" поместил восторженную ста- тью, в которой подчеркивается, что "новая физика" есть куда более верный и прямой путь к Богу, нежели сама религия. Лэнгдона наконец осенило. Он вспомнил об антирелигиоз- ной направленности братства "Иллюминати" и заставил себя на миг подумать о немыслимом. Если допустить, что братство су- ществует и действует, то оно, возможно, приговорило Леонар- до к смерти, чтобы предотвратить массовое распространение его религиозных воззрений. Абсурд, вздор полнейший! "Иллю- минати" давным-давно кануло в прошлое! Это известно каждо- му ученому! -- В научных кругах у Ветра было множество врагов, -- про- должал Колер. -- Даже в нашем центре. Его ненавидели ревни- тели чистоты науки. Они утверждали, что использование ана- литической физики для утверждения религиозных принципов есть вероломное предательство науки. -- Но разве ученые сегодня не смягчили свое отношение к церкви? -- С чего бы это? -- с презрительным высокомерием хмык- нул Колер. -- Церковь, может быть, и не сжигает больше уче- ных на кострах, однако если вы думаете, что она перестала ду- шить науку, то задайте себе вопрос: почему в половине школ в вашей стране запрещено преподавать теорию эволюции? Спро- сите себя, почему Американский совет христианских церквей выступает самым ярым противником научного прогресса... Оже- сточенная битва между наукой и религией продолжается, мис- тер Лэнгдон. Она всего лишь перенеслась с полей сражений в залы заседаний, но отнюдь не прекратилась. Колер прав, признался сам себе Лэнгдон. Только на прош- лой неделе в Гарварде студенты факультета богословия провели демонстрацию у здания биологического факультета, протестуя против включения в учебную программу курса генной инжене- рии. В защиту своего учебного плана декан биофака, извест- нейший орнитолог Ричард Аарониэн, вывесил из окна собствен- ного кабинета огромный плакат с изображением христианского символа -- рыбы, но с пририсованными четырьмя лапками в качестве свидетельства эволюции выходящей на сушу африкан- ской дышащей рыбы. Под ней вместо слова "Иисус" красова- лась крупная подпись "ДАРВИН!". Внезапно раздались резкие гудки, Лэнгдон вздрогнул. Ко- лер достал пейджер и взглянул на дисплей. -- Отлично! Дочь Леонардо с минуты на минуту прибудет на вертолетную площадку. Там мы ее и встретим. Ей, по-мое- му, совсем ни к чему видеть эту кошмарную картину. Лэнгдон не мог с ним не согласиться. Подвергать детей столь жестокому удару, конечно, нельзя. -- Я собираюсь просить мисс Ветра рассказать нам о проек- те, над которым они работали вместе с отцом... Возможно, это прольет некоторый свет на мотивы его убийства. -- Вы полагаете, что причиной гибели стала его работа? -- Вполне вероятно. Леонардо говорил мне, что стоит на по- роге грандиозного научного прорыва, но ни слова больше. Под- робности проекта он держал в строжайшей тайне. У него была собственная лаборатория, и он потребовал обеспечить ему там полнейшее уединение, что я, с учетом его таланта и важности проводимых исследований, охотно сделал. В последнее время его эксперименты привели к резкому увеличению потребления элек- троэнергии, однако никаких вопросов по этому поводу я ему пред- почел не задавать... -- Колер направил кресло-коляску к двери, но вдруг притормозил. -- Есть еще одна вещь, о которой я должен вам сообщить прежде, чем мы покинем этот кабинет. Лэнгдон поежился от неприятного предчувствия. -- Убийца кое-что у Ветра похитил. -- Что именно? -- Пожалуйте за мной. -- Колер двинулся в глубь окутанной мглистой пеленой гостиной. Лэнгдон, теряясь в догадках, пошел следом. Колер остано- вил кресло в нескольких дюймах от тела Ветра и жестом пома- нил Лэнгдона. Тот нехотя подошел, чувствуя, как к горлу вновь соленым комом подкатывает приступ тошноты. -- Посмотрите на его лицо. "И зачем мне смотреть на его лицо? '*-- мысленно возмутил- ся Лэнгдон. -- Мы же здесь потому, что у него что-то украли..." Поколебавшись, Лэнгдон все-таки опустился на колени. Увидеть тем не менее он нечего не смог, поскольку голова жерт- вы была повернута на 180 градусов. Колер, кряхтя и задыхаясь, все же как-то ухитрился, оста- ваясь в кресле, склониться и осторожно повернуть прижатую к ковру голову Ветра. Раздался громкий хруст, показалось иска- женное гримасой муки лицо убитого. -- Боже милостивый! -- Лэнгдон отпрянул и чуть не упал. Лицо Ветра было залито кровью. С него на Колера и Лэнг- дона невидяще уставился единственный уцелевший глаз. Вто- рая изуродованная глазница была пуста. -- Они украли его глаз?! ГЛАВА 14 Лэнгдон, немало радуясь тому, что покинул нако- нец квартиру Ветра, с удовольствием шагнул из корпуса "Си" на свежий воздух. Приветливое солнце помогло хоть как-то сгла- дить жуткое впечатление от оставшейся в памяти картины: пу- стая глазница на обезображенном лице, покрытом замерзшими потеками крови. -- Сюда, пожалуйста,'-- окликнул его Колер, въезжая на довольно крутой подъем, который его электрифицированное кресло-коляска преодолело безо всяких усилий. -- Мисс Ветра прибудет с минуты на минуту. Лэнгдон поспешил вслед за ним. -- Итак, вы все еще сомневаетесь, что это дело рук ордена "Иллюмината"? -- спросил его Колер. Лэнгдон уже и сам не знал, что ему думать. Тяга Ветра к религии, безусловно, его насторожила, однако не настолько, чтобы он смог заставить себя тут же отвергнуть все научно под- твержденные сведения, которые собрал за годы исследований. Еще к тому же и похищенный глаз... -- Я по-прежнему утверждаю, что иллюминаты не причаст- ны к этому убийству, -- заявил он более резким тоном, нежели намеревался. -- И пропавший глаз тому доказательство. -- Что? -- Подобная бессмысленная жестокость совершенно... не в духе братства, -- объяснил Лэнгдон. -- Специалисты по куль- там считают, что нанесение увечий характерно для маргиналь- ных сект -- экстремистов-фанатиков и изуверов, которые склон- ны к стихийным террористическим актам. Что касается иллю- минатов, то они всегда отличались продуманностью и подго- товленностью своих действий. -- А хирургическое удаление глаза вы к таковым не относите? -- Но какой в этом смысл? Обезображивание жертвы не преследует никакой цели. Колер остановил кресло на вершине холма и обернулся к Лэнгдону. -- Ошибаетесь, мистер Лэнгдон, похищение глаза Ветра пре- следует иную, весьма серьезную цель. С неба до них донесся стрекот вертолета. Через секунду по- явился и он сам, заложил крутой вираж и завис над отмечен- ным на траве белой краской посадочным кругом. Лэнгдон отстраненно наблюдал за этими маневрами, разду- мывая, поможет ли крепкий сон привести наутро в порядок его разбегающиеся мысли. Он почему-то в этом сомневался. Посадив вертолет, пилот спрыгнул на землю и без промед- ления принялся его разгружать, аккуратно складывая в ряд рюк- заки, непромокаемые пластиковые мешки, баллоны со сжатым воздухом и ящики с высококлассным оборудованием для под- водного плавания. -- Это все снаряжение мисс Ветра? -- недоуменно выкрик- нул Лэнгдон, стараясь перекричать рев двигателей. Колер кивнул. -- Она проводила биологические исследования у Балеар- ских островов! -- также напрягая голос, ответил он. -- Но вы же говорили, что она физик! -- Так и есть. Точнее, биофизик. Изучает взаимосвязь раз- личных биологических систем. Ее работа тесно соприкасается с исследованиями отца в области физики элементарных частиц. Недавно, наблюдая за косяком тунцов с помощью синхрони- зированных на уровне атомов камер, она опровергла одну из фундаментальных теорий Эйнштейна. Лэнгдон впился взглядом в лицо собеседника, пытаясь по- нять, не стал ли он жертвой розыгрыша. Эйнштейн и тунцы? А может, "Х-33" по ошибке забросил его не на ту планету? Через минуту из кабины выбралась Виттория Ветра. Взгля- нув на нее, Роберт Лэнгдон понял, что сегодня для него выдал- ся день нескончаемых сюрпризов. Виттория Ветра, в шортах цвета хаки и в белом топике, вопреки его предположениям книж- ным червем отнюдь не выглядела. Высокого роста, стройная и грациозная, с красивым глубоким загаром и длинными черны- ми волосами. Черты лица безошибочно выдавали в ней италь- янку. Девушка не поражала зрителя божественной красотой, но даже с расстояния двадцати ярдов была заметна переполнявшая ее вполне земная плотская чувственность. Потоки воздуха от работающего винта вертолета разметали ее смоляные локоны, легкая одежда облепила тело, подчеркивая тонкую талию и ма- ленькие крепкие груди. -- Мисс Ветра очень сильная личность, -- заметил Колер, от которого, похоже, не укрылось то, с какой почти бесцере- монной жадностью разглядывал ее Лэнгдон. -- Она по нескольку месяцев подряд работает в крайне опасных экологических ус- ловиях. Девица убежденная вегетарианка и, кроме того, являет- ся местным гуру во всем, что касается хатха-йоги.' Хатха-йога -- это забавно, мысленно усмехнулся Лэнгдон. Древнее буддийское искусство медитации для расслабления мышц -- более чем странная специализация для физика и доче- ри католического священника. Виттория торопливо шла к ним, и Лэнгдон заметил, что она недавно плакала, вот только определить выражение ее темных глаз под соболиными бровями он так и не смог. Походка у нее тем не менее была энергичной и уверенной. Длинные сильные загорелые ноги, да и все тело уроженки Средиземноморья, при- выкшей долгие часы проводить на солнце, говорили о крепком здоровье их обладательницы. -- Виттория, -- обратился к ней Колер, -- примите мои глубочайшие соболезнования. Это страшная потеря для науки... для всех нас. Виттория вежливо кивнула. -- Уже известно, кто это сделал? -- сразу спросила она. Приятный глубокий голос, отметил про себя Лэнгдон, по- английски говорит с едва уловимым акцентом. -- Пока нет. Работаем. Она повернулась к Лэнгдону, протягивая ему изящную тон- кую руку. -- Виттория Ветра. А вы, наверное, из Интерпола? Лэнгдон осторожно пожал узкую теплую ладонь, нырнув на миг в бездонную глубину ее наполненных слезами глаз. -- Роберт Лэнгдон, -- представился он, не зная, что еще добавить. -- К официальным властям мистер Лэнгдон не имеет ника- кого отношения, --- вмешался Колер. -- Он крупный специа- лист из Соединенных Штатов. Прибыл сюда, чтобы помочь нам найти тех, кто несет ответственность за это преступление. -- Разве это не работа полиции? -- нерешительно возра- зила она. Колер шумно выдохнул, демонстрируя свое отношение к блюстителям порядка, однако отвечать не стал. -- Где его тело? -- поинтересовалась Виттория. -- Не волнуйтесь, мы обо всем позаботились, -- слишком поспешно ответил Колер. Эта явная ложь удивила Лэнгдона. -- Я хочу его видеть, -- решительно заявила она. -- Виттория, прошу вас... Вашего отца убили, убили изувер- ски. -- Колер решительно посмотрел ей в глаза. -- Вам лучше запомнить его таким, каким он был при жизни. Она собиралась что-то сказать, но в этот момент неподале- ку от них раздались громкие голоса: --' Виттория, ау, Виттория! С приездом! С возвращением домой! Она обернулась. Небольшая компания проходящих мимо вертолетной площадки ученых дружно махала ей руками. -- Ну как, опять обидела старика Эйнштейна? -- выкрик- нул один из них, и все разразились хохотом. -- Отец должен тобой гордиться! -- добавил другой. -- Они что, еще ничего не знают? -- бросила она на Колера недоумевающий взгляд. -- Я счел крайне важным сохранить это трагическое собы- тие в тайне. -- Вы утаили от сотрудников, что мой отец убит? -- Недо- умение в ее голосе уступило место гневу. Лицо Колера окаменело. -- Мисс Ветра, вы, вероятно, забываете, что, как только я сообщу об убийстве вашего отца, начнется официальное рас- следование. И оно неизбежно повлечет за собой тщательный обыск в его лаборатории. Я всегда старался уважать стремление вашего отца к уединению. О том, чем вы занимаетесь в настоя- щее время, мне от него известно лишь следующее. Во-первых, то, что ваш проект может в течение следующего десятилетия обеспечить центру лицензионные контракты на миллионы фран- ков. И во-вторых, что к обнародованию он еще не готов, по- скольку технология несовершенна и может представлять угрозу для здоровья и жизни человека. С учетом этих двух фактов я бы не хотел, чтобы посторонние шарили у него в лаборатории и либо выкрали ваши работы, либо пострадали в ходе обыска и в связи с этим привлекли ЦЕРН к судебной ответственности. Я достаточно ясно излагаю? Виттория молча смотрела на него. Лэнгдон почувствовал, что она вынуждена былд признать доводы Колера разумными и логичными. -- Прежде чем информировать власти, --- заключил Колер, -- мне необходимо знать, над чем именно вы работали. Я хочу, что- бы вы провели нас в вашу лабораторию. -- Да при чем тут лаборатория? Никто не знал, чем мы с отцом там занимались, -- ответила Виттория. -- Убийство ни- коим образом не может быть связано с нашим экспериментом. -- Некоторые данные свидетельствуют об обратном... -- Ко- лер болезненно сморщился и приложил к губам платок. -- Какие еще данные? Лэнгдону тоже очень хотелось услышать ответ на этот вопрос. -- Вам придется поверить мне на слово! -- отрезал Колер. Виттория обожгла его испепеляющим взглядом, и Лэнгдон понял, что как раз этого она делать и не намерена. ГЛАВА 15 Лэнгдон молча шел за Витторией и Колером к глав- ному зданию, откуда начался его полный неожиданностей ви- зит в Швейцарию. Походка девушки поражала легкостью, плав- ностью и уверенностью. Виттория двигалась, как бегунья олим- пийского класса. Вне всяких сомнений, заключил Лэнгдон, дают о себе знать регулярные занятия йогой. Он слышал ее медлен- ное размеренное дыхание, и у него сложилось впечатление, что, считая про себя вдохи и выдохи, она пытается справиться с обрушившимся на нее горем. Лэнгдону очень хотелось сказать ей какие-то слова утеше- ния, выразить свое сочувствие. Он тоже пережил момент вне- запно возникшей пустоты, когда скоропостижно умер его отец. Больше всего ему запомнились похороны и стоявшая тогда не- настная погода. И это случилось спустя всего лишь два дня после того, как ему исполнилось двенадцать. В доме толпились одетые в серые костюмы сослуживцы отца, слишком крепко пожимавшие в знак соболезнования его детскую ладошку. Все они мямлили какие-то непонятные ему слова вроде "стресс", "инфаркт", "миокард"... Его мать пыталась шутить сквозь сле- зы, что она всегда могла безошибочно определить состояние дел на бирже, просто пощупав у отца пульс. Однажды, когда отец еще был жив, Лэнгдон подслушал, как мать умоляла его "хотя бы на миг забыть о делах и позволить себе понюхать розу". И он в тот год подарил отцу на Рождество стеклянную розочку. Это была самая красивая вещица, какую Лэнгдон видел в своей жизни... Когда на нее падал солнечный луч, она расцветала целой радугой красок. -- Какая прелесть! -- сказал отец, развернув подарок и це- луя сына в лоб. -- Надо подыскать ей подходящее место. После чего он поставил розочку на поросшую пылью полку в самом темном углу гостиной. Через несколько дней Лэнгдон подтащил табуретку, достал с полки стеклянное сокровище и отнес его обратно в лавку, где купил. Отец пропажи так и не заметил. Негромкий мелодичный звон, возвестивший о прибытии лифта, вернул Лэнгдона из прошлого в настоящее. Виттория и Колер вошли в кабину, Лэнгдон в нерешительности топтался у открытых дверей. -- В чем дело? -- спросил Колер, проявляя не столько инте- рес, сколько нетерпение. -- Нет, ничего, -- тряхнул головой Лэнгдон, принуждая себя войти в тесноватую кабину. Лифтами он пользовался лишь в случае крайней необходимости, когда избежать этого было не- возможно. Обычно же он предпочитал им куда более простор- ные лестничные пролеты. -- Лаборатория мистера Ветра находится под землей, -- со- общил Колер. Замечательно, просто чудесно, мелькнуло в голове у Лэнг- дона, и он заставил себя шагнуть в лифт, ощутив, как из глуби- ны шахты потянуло ледяным сквозняком. Двери закрылись, и кабина скользнула вниз. -- Шесть этажей, -- ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Колер. Перед глазами у Лэнгдона моментально возникла картина непроглядно черной бездны под ногами. Он пытался отогнать видение, обратив все внимание на панель управления лифтом. К его изумлению, на ней было всего две кнопки: "ПЕРВЫЙ ЭТАЖ" и "БАК". -- А что у вас означает "бак"? -- осторожно поинтересовал- ся Лэнгдон, помня, как уже не раз попадал впросак со своими предположениями. 3 Д. Браун -- Большой адроВовый* коллайдер, -- небрежно бросил Ко- лер. -- УскорительЧ'астиц на встречных пучках. Ускоритель частиц? Лэнгдону этот термин был знаком. Впер- вые он услышал его на званом обеде в Кембридже. Один из его приятелей физик Боб Браунелл, в тот вечер был вне себя от ярости. -- Эти мерзавцы его провалили! -- Физик без всякого стес- нения разразился грубой бранью. -- Кого? -- чуть ли не в один голос воскликнули все сидев- шие за столам. -- Да не кого, а ССК! Закрыли строительство сверхпрово- дящего суперколлайдера! -- А я и не знал, что в Гарварде такой строят, -- удивился кто-то из присутствующих. -- Да при чем тут Гарвард? Речь идет о Соединенных Шта- тах! -- вспылил Браунелл. -- Там хотели создать самый мощ- ный в мире ускоритель. Один из важнейших научных проектов века! Собирались вложить два миллиарда долларов. А сенат от- казал. Черт бы побрал всех этих лоббистов в сутанах! Когда Браунелл наконец несколько утихомирился, то объяс- нил, что ускоритель представляет собой подобие гигантской тру- бы, в которой разгоняют частицы атомов. Она оснащена магнита- ми, которые, включаясь и выключаясь с не поддающейся вообра- жению быстротой, заставляют частицы двигаться по кругу, пока те не наберут совершенно немыслимую скорость. У полностью разогнанных частиц она достигает 180 000 миль в секунду. -- Но это же почти скорость света! -- запротестовал один из профессоров. -- Именно! -- ликующе подтвердил Браунелл. Далее он рассказал, что, разогнав по трубе две частицы в противоположных направлениях и столкнув их затем друг с дру- гом, ученым удается разбить их на составные элементы и "уви- деть" основные, фундаментальные ингредиенты вселенной. Ины- * Адроны -- общее наименование для элементарных частиц, уча- ствующих в сильных взаимодействиях. ми словами, в столкновении частиц обнаруживается ключ к по- ниманию строения мира. Некто по имени Чарльз Пратт, местная знаменитость, оли- цетворяющая в Гарварде духовное поэтическое начало, не пре- минул выразить свое весьма скептическое отношение к этому методу. -- А по-моему, это какой-то неандертальский подход к на- учным исследованиям, -- язвительно заметил он. -- Все равно что взять пару карманных часов и колотить их друг о друга, чтобы разобраться, как они устроены. Браунелл швырнул в него вилкой и пулей вылетел из-за стола. Значит, у центра есть ускоритель частиц? Замкнутая в коль- цо труба, где они сталкиваются друг с другом? Но почему же они запрятали ее под землю? Лэнгдон задумался, ожидая, когда лифт доставит их к цели. Кабина остановилась, и он страшно обрадовался тому, что сейчас вновь почувствует под ногами твердую землю. Двери от- крылись, и испытываемое им чувство облегчения сменилось унынием. Он вновь очутился в совершенно чуждом и враждеб- ном мире. В обе стороны, насколько видел глаз, уходил бесконечный коридор. По существу, это был тускло отсвечивающий голыми бетонными стенами тоннель, достаточно просторный, чтобы по нему мог проехать многотонный грузовик. Ярко освещенный там, где они стояли, тоннель по правую и левую руку исчезал в непроницаемой тьме -- неуютное напоминание о том, что они находятся глубоко под землей. Лэнгдон почти физически ощу- щал невыносимую тяжесть нависшей над их головами породы. На мгновение он снова стал девятилетним мальчишкой... тьма неодолимо засасывает его обратно... обратно в жуткий черный мрак, страх перед которым преследует его до сих пор... Сжав кулаки, Лэнгдон изо всех сил старался взять себя в руки. Притихшая Виттория вышла из лифта и без колебаний уст- ремилась в темный конец тоннеля, оставив мужчин далеко по- зади. По мере продвижения над ее головой, неприятно дребез- жа и помаргивая, автоматически зажигались лампы дневного света, освещавшие ей дальнейший путь. Лэнгдону стало не по себе, тоннель представлялся ему живым существом... караулив- шим и предвосхищавшим каждый шаг Виттории. Они следова- ли за ней, сохраняя дистанцию. Светильники, пропустив лю- дей, гасли за их спинами словно по команде. -- А ваш ускоритель находится где-то здесь, в тоннеле? -- вполголоса поинтересовался Лэнгдон. -- Да вот он, у вас перед глазами... -- Колер кивнул на стену слева от них, по которой тянулась сверкающая полированным хромом труба. -- Вот это? -- в изумлении рассматривая ее, переспросил Лэнгдон. Ускоритель он представлял себе совсем другим. Эта же тру- ба диаметром около трех футов казалась совершенно прямой и шла по всей видимой длине тоннеля. Больше похоже на доро- гостоящую канализацию, подумал Лэнгдон. -- А я-то думал, что ускорители должны иметь форму коль- ца, -- вслух заметил он. -- Правильно думали, -- согласился Колер. -- Он только кажется прямым. Оптический обман. Длина окружности этого тоннеля столь велика, что глазу изгиб незаметен -- ну вроде поверхности земного шара... И вот это --- кольцо?! -- Но тогда... каких же оно тогда размеров? -- ошеломленно пролепетал Лэнгдон. -- Наш ускоритель самый большой в мире, -- с гордостью пояснил Колер. Тут Лэнгдон вспомнил, что доставивший его в Женеву пи- лот упомянул о какой-то спрятанной под землей гигантской машине. -- Его диаметр превышает восемь километров, а длина со- ставляет двадцать семь, -- невозмутимо продолжал Колер. Голова у Лэнгдона шла кругом. -- Двадцать семь километров? -- Он недоверчиво посмот- рел на директора, потом перевел взгляд на дальний конец тон- неля. -- Но это же... это же более шестнадцати миль! Колер кивнул: -- Да, частично туннель проходит под территорией Фран- ции. Прорыт он в форме правильного, я бы даже сказал, иде- ального круга. Прежде чем столкнуться друг с другом, полно- стью ускоренные частицы должны за секунду пронестись по нему десять тысяч раз. -- Хотите сказать, что вы перелопатили миллионы тонн земли только для того, чтобы столкнуть между собой какие-то кро- шечные частички? -- чувствуя, что едва держится на ставших ватными ногах, медленно проговорил Лэнгдон. Колер пожал плечами: -- Иногда, чтобы докопаться до истины, приходится пере- двигать горы. ГЛАВА 16 В сотнях миль от Женевы из потрескивающей пор- тативной рации раздался хриплый голос: -- Я в вестибюле. Сидящий перед видеомониторами охранник нажал кнопку и переключил рацию на передачу. -- Тебе нужна камера номер 86. Она находится в самом конце. Воцарилось долгое молчание. От напряжения по лицу ох- ранника потекли струйки пота. Наконец рация вновь ожила. -- Ее здесь нет. Кронштейн, на котором она была установ- лена, вижу, а саму камеру кто-то снял. -- Так, понятно... -- Охранник с трудом перевел дыхание. -- Не уходи пока, подожди там минутку, ладно? Он перевел взгляд на экраны мониторов. Большая часть ком- плекса была открыта для публики, так что беспроводные видеока- меры пропадали у них и раньше. Как правило, их крали наглые и бесстрашные любители сувениров. Правда, когда камеру уносили на расстояние, превышающее дальность ее действия, сигнал про- падал и экран начинал рябить серыми полосами. Озадаченный охранник с надеждой взглянул на монитор. Нет, камера No 86 по- прежнему передавала на редкость четкое изображение. Если камера украдена, рассуждал про себя охранник, поче- му мы все же получаем от нее сигнал? Он, конечно, знал, что этому есть только одно объяснение. Камера осталась внутри комплекса, просто ее кто-то снял и перенес в другое место. Но кто? И зачем? Охранник в тяжком раздумье уставился на экран, будто на- деясь найти там ответы на эти вопросы. Помолчав некоторое время, он поднес рацию ко рту и произнес: -- Слушай, рядом с тобой есть лестничный проем. Посмот- ри, нет ли там каких шкафов, ниш или кладовок? -- Нет тут ни хрена, -- ответил через некоторое время сер- дитый голос. -- А что такое? -- Ладно, не бери в голову. Спасибо за помощь. -- Охран- ник выключил рацию и нахмурился. Он знал, что крошечная беспроводная видеокамера может вести передачу практически из любой точки тщательно охраня- емого комплекса, состоящего из тридцати двух отдельных зда- ний, тесно лепящихся друг к другу в радиусе полумили. Един- ственной зацепкой служило то, что камера находилась в каком- то темном помещении. Хотя легче от этого не было. Таких мест в комплексе уйма: подсобки, воздуховоды, сараи садовников, да те же гардеробные при спальнях... не говоря уже о лабиринте подземных тоннелей. Так что камеру номер 86 можно искать и искать неделями. Но это еще не самое страшное, мелькнуло у него в голове. Его беспокоила даже не столько проблема, возникшая в связи с непонятным перемещением видеокамеры. Охранник вновь уставился на изображение, которое она передавала. Незнако- мое и с виду весьма сложное электронное устройство, какого ему, несмотря на серьезную техническую подготовку, встречать еще не приходилось. Особое беспокойство вызывали индикато- ры, подмигивающие с лицевой панели прибора. Хотя охранник прошел специальный курс поведения в чрез- вычайных ситуациях, сейчас он растерялся. Его пульс участил- ся, а ладони вспотели. Он приказал себе не паниковать. Долж- но же быть какое-то объяснение. Подозрительный предмет был слишком мал, чтобы представлять серьезную опасность. И все же его появление в комплексе вызывало тревогу. А если начис- тоту, то и страх. И надо же было этому случиться именно сегодня, с досадой подумал охранник. Его работодатель всегда уделял повышенное внимание воп- росам безопасности, однако именно сегодня им придавалось особое значение. Такого не было уже двенадцать лет. Охранник пристально посмотрел на экран и вздрогнул, услышав далекие раскаты надвигающейся грозы. Обливаясь потом, он набрал номер своего непосредствен- ного начальника. ГЛАВА 17 Мало кто из детей может похвастать тем, что точно помнит день, когда впервые увидел своего отца. Виттория Вет- ра была именно таким исключением из общего правила. Ей было восемь лет. Брошенная родителями, которых она не знала, дев- чушка жила в "Орфанотрофио ди Сьена" -- католическом си- ротском приюте близ Флоренции. В тот день шел дождь. Мона- хини уже дважды приглашали ее обедать, но девочка притворя- лась, что не слышит. Она лежала во дворе, наблюдая, как пада- ют дождевые капли, ощущая, как они небольно ударяются о ее тело, и пыталась угадать, куда упадет следующая. Монахини опять принялись ее звать, пугая тем, что воспаление легких быстро отучит строптивую девчонку от чрезмерного пристрас- тия к наблюдению за природой. "Да не слышу я вас!" -- мысленно огрызнулась Виттория. Она уже промокла до нитки, когда из дома вышел молодой священник. Она его не знала, в приюте он был новеньким. Вит- тория съежилась в ожидании, что он схватит ее за шиворот и потащит под крышу. Однако священник, к ее изумлению, не ДЗ Н БРАУН сделал ничего подобного. Вместо этого он растянулся рядом с ней прямо в большущей луже. -- Говорят, ты всех замучила своими вопросами, -- обра- тился к ней священник. -- А что в этом плохого? -- тут же спросила Виттория. -- Выходит, это правда, -- рассмеялся он. -- А чего вы сюда пришли? -- грубовато поинтересовалась дерзкая девчонка. -- Так ведь не одной тебе интересно, почему с неба падают капли. -- Мне-то как раз неинтересно, почему они падают. Это я уже знаю! -- Да что ты говоришь! -- удивленно взглянул на нее свя- щенник. -- Конечно! Сестра Франциска рассказывала, что дождевые капли -- это слезы ангелов, которые они льют с небес, чтобы смыть с нас наши грехи. -- Ого! Теперь все понятно! -- восхитился он. -- А вот и нет! -- возразила юная естествоиспытательница. -- Они падают потому, что все падает. Падает все! Не одни только дождевые капли. -- Знаешь, а ведь ты права, -- озадаченно почесал в затылке священник. -- Действительно, все падает. Должно быть, грави- тация действует. -- Чего-чего? -- Ты что, не слышала о гравитации? -- недоверчиво по- смотрел на нее священник. -- Нет, -- смутилась Виттория. -- Плохо дело, -- сокрушенно покачал головой он. -- Гра- витация может дать ответы на множество вопросов. -- Так что за штука эта ваша гравитация? -- Сгорая от лю- бопытства, Виттория даже приподнялась на локте и решитель- но потребовала: -- Рассказывайте! -- Не возражаешь, если мы обсудим это за обедом? -- хитро подмигнул ей священник. Молодым священником был Леонардо Ветра. Хотя в уни- верситете его неоднократно отмечали за успехи в изучении фи- зики, он подчинился зову сердца и поступил в духовную семи- нарию. Леонардо и Виттория стали неразлучными друзьями в пронизанном одиночеством мире монахинь и жестких правил. Виттория частенько смешила Леонардо, помогая ему разогнать тоску, и он взял ее под свое крыло. Он рассказал ей о таких восхитительных явлениях природы, как радуга и реки. От него она узнала о световом излучении, планетах, звездах... обо всем окружающем мире, каким его видят Бог и наука. Обладавшая врожденным интеллектом и неуемной любознательностью, Вит- тория оказалась на редкость способной ученицей. Леонардо опе- кал ее как родную дочь. Девочка же была просто счастлива. Ей было неведомо тепло отцовской заботы. В то время как другие взрослые шлепком, порой весьма увесистым, обрывали ее приставания с вопроса- ми, Леонардо часами терпеливо растолковывал Виттории вся- кие премудрости, знакомил ее с интереснейшими, умнейшими книгами. Более того, он даже искренне интересовался, что она сама думает по тому или иному поводу. Виттория молила Бога, чтобы Леонардо оставался рядом с ней вечно. Однако настал день, когда мучившие ее кошмарные предчувствия оправдались. Отец Леонардо сообщил, что покидает приют. -- Уезжаю в Швейцарию, -- сообщил он ей. -- Мне предо- ставили стипендию для изучения физики в Женевском универ- ситете. -- Физики? -- не поверила своим ушам Виттория. -- Я ду- мала, вы отдали свое сердце Богу! -- Бога я люблю всей душой, -- подтвердил Леонардо. -- Именно поэтому и решил изучать его Божественные заповеди. А законы физики -- это холсты, на которых Бог творит свои шедевры. Виттория была сражена. Но у него была для нее еще одна новость. Оказывается, он переговорил с вышестоящими инстан- циями, и там дали согласие на то, чтобы отец Леонардо удоче- рил сироту Витторию. -- А ты сама хочешь, чтобы я тебя удочерил? -- с замираю- щим сердцем спросил Леонардо. -- А как это? -- не поняла Виттория. Когда он ей все объяснил, она бросилась ему на шею и минут пять заливала сутану слезами радости. -- Да! Хочу! Да! Да! Хочу! -- всхлипывая, вскрикивала она, вне себя от нежданного счастья. Леонардо предупредил, что они будут вынуждены ненадол- го расстаться, пока он не устроится в Швейцарии, однако по- обещал, что разлука продлится не более полугода. Для Витто- рии это были самые долгие в жизни шесть месяцев, но слово свое Леонардо сдержал. За пять дней до того, как ей исполни- лось девять лет, Виттория переехала в Женеву. Днем она ходила в Женевскую международную школу, а по вечерам ее образова- нием занимался приемный отец. Спустя три года Леонардо Ветра пригласили на работу в ЦЕРН. Отец и дочь попали в страну чудес, какой Виттория не могла вообразить даже в самых дерзких мечтах. Виттория Ветра, словно в оцепенении, шагала по туннелю. Поглядывая на свое искаженное отражение в хромированной по- верхности трубы ускорителя, она остро ощущала отсутствие отца. Обычно Виттория пребывала в состоянии незыблемого мира с самой собой и полной гармонии со всем, что ее окружало. Однако сейчас все внезапно потеряло смысл. В последние три часа она просто не осознавала, что происходит с ней и вокруг нее. Звонок Колера раздался, когда на Балеарах было десять ча- сов утра. "Твой отец убит. Возвращайся домой немедленно!.." Несмотря на то что на раскаленной палубе катера было удуша- юще жарко, ледяной озноб пробрал ее до самых костей. Без- душный механический тон, которым Колер произнес эти страш- ные слова, был еще больнее, нежели сам их смысл. И вот она дома. Да какой же теперь это дом? ЦЕРН, ее единственный мир с того дня, как ей исполнилось двенадцать лет, стал вдруг чужим. Ее отца, который превращал центр в страну чудес, больше нет. Дыши ровнее и глубже, приказала себе Виттория, но это не помогло привести в порядок мечущиеся в голове мысли. Кто убил отца? За что? Откуда взялся этот американский "специа- лист"? Почему Колер так рвется к ним в лабораторию? Вопро- сы один за другим все быстрее вспыхивали у нее в мозгу. Колер говорил о возможной связи убийства с их нынешним проектом. Какая может быть здесь связь? Никто не знал, над чем они работают! Но даже если кому-то и удалось что-то раз- нюхать, зачем убивать отца? Приближаясь к лаборатории, Виттория вдруг подумала, что сейчас обнародует величайшее достижение его жизни, а отец при этом присутствовать не будет. Этот торжественный момент виделся ей совсем по-другому. Она представляла себе, что отец соберет в своей лаборатории ведущих ученых центра и проде- монстрирует им свое открытие, с потаенным ликованием глядя на их ошеломленные, растерянные, потрясенные лица. Затем, сияя отцовской гордостью, объяснит присутствующим, что, если бы не одна из идей Виттории, осуществить этот проект он бы не смог... что его дочь прямо и непосредственно участвовала в осуществлении такого выдающегося научного прорыва. Витто- рия почувствовала, как к горлу подкатил горький комок. В этот момент триумфа они с отцом должны были быть вместе. Но она осталась одна. Вокруг нее не толпятся взбудораженные кол- леги. Не видно восторженных лиц. Рядом только какой-то не- знакомец из Америки и Максимилиан Колер. Максимилиан Колер. Der Konig. Кайзер. Еще с самого детства Виттория испытывала к этому человеку глубокую неприязнь. Нет, с течением времени она стала уважать могучий интеллект директора, однако его ледяную холодность и неприступность по-прежнему считала бесчеловечными... Этот че- ловек являл собой прямую противоположность ее отцу, который был воплощением сердечного тепла и доброты. И все же в глуби- не души эти двое относились друг к другу с молчаливым, но вели- чайшим уважением. Гений, сказал ей однажды кто-то, всегда при- знает другого гения без всяких оговорок. "Гений, -- тоскливо подумала она, -- отец... Папа, папочка. Убит..." В лабораторию Леонардо Ветра вел длинный, стерильной чистоты коридор, от пола до потолка облицованный белым ка- фелем. У Лэнгдона почему-то появилось ощущение, что он по- пал в подземную психушку. По стенам коридора тянулись дю- жины непонятно что запечатлевших черно-белых фотографий в рамках. И хотя Лэнгдон посвятил свою карьеру изучению сим- волов, эти изображения не говорили ему ничего. Они выгляде- ли как беспорядочная коллекция негативов, вкривь и вкось ис- черченных какими-то хаотическими полосами и спиралями. Со- временная живопись? Накушавшийся амфетамина Джексон Поллок*? Лэнгдон терялся в догадках. -- Разброс осколков. Зафиксированный компьютером мо- мент столкновения частиц, -- заметив, видимо, его недоуме- ние, пояснила Виттория и указала на едва видимый на снимке след. -- В данном случае наблюдаются Z-частицы. Отец открыл их пять лет назад. Одна энергия -- никакой массы. Возможно, это и есть самый мелкий, если можно так выразиться, строи- тельный элемент природы. Ведь материя есть не что иное, как пойманная в ловушку энергия. Неужели? Материя есть энергия? Лэнгдон насторожился. Это уже скорее смахивает на дзэн**. Он еще раз посмотрел на тонюсенькие черточки на фотографии. Интересно, что скажут его приятели с физфака в Гарварде, когда он признается им, что провел выходные в большом адроновом коллайдере***, на- слаждаясь видом Z-частиц? -- Виттория, -- сказал Колер, когда они подошли к сталь- ным дверям весьма внушительного вида, -- должен признаться, что сегодня утром я уже спускался вниз в поисках вашего отца. * Джексон Поллок (1912--1956) -- американский художник-абст- ракционист. ** Дзэн (япон.), дхьяна (санскр.), чань (кит.) -- возникшее в VI в. течение буддизма, проповедующее постижение истины через созерца- ние и самопогружение и абсолютное пренебрежение к любой внешней форме бытия. *** Ускоритель, в котором осуществляется столкновение встречных пучков заряженных частиц высоких энергий. -- Неужели? -- слегка покраснев, произнесла девушка. -- Именно. И представьте мое изумление, когда вместо на- шего стандартного цифрового замка я обнаружил нечто совер- шенно иное... -- С этими словами Колер показал на сложный электронный прибор, вмонтированный в стену рядом с дверью. -- Прошу прощения, -- сказала Виттория. -- Вы же знаете, насколько серьезно он относился к вопросам секретности. Отец хотел, чтобы в лабораторию имели доступ лишь он и я. -- Понимаю, -- ответил Колер. -- А теперь откройте дверь. Виттория не сразу отреагировала на слова шефа, но затем, глубоко вздохнув, все же направилась к прибору в стене. К тому, что произошло после, Лэнгдон оказался совершен- но не готов. Виттория подошла к аппарату и, склонившись, приблизила правый глаз к выпуклой, чем-то похожей на окуляр телескопа линзе. После этого она надавила на кнопку. В недрах машины раздался щелчок, и из линзы вырвался лучик света. Лучик дви- гался, сканируя глазное яблоко так, как сканирует лист бумаги копировальная машина. -- Это -- сканер сетчатки, -- пояснила она. -- Безупречный механизм. Распознает строение лишь двух сетчаток -- моей и моего отца. Роберт Лэнгдон замер. Перед его мысленным взором во всех ужасающих деталях предстал мертвый Леонардо Ветра. Лэнг- дон снова увидел окровавленное лицо, одинокий, смотрящий в пространство карий глаз и пустую, залитую кровью глазницу. Он попытался не думать об ужасающем открытии... но спря- таться от правды было невозможно. На белом полу прямо под сканером виднелись коричневатые точки. Капли запекшейся крови. Виттория, к счастью, их не заметила. Стальные двери заскользили в пазах, и девушка вошла в помещение. Колер мрачно посмотрел на Лэнгдона, и тот без труда по- нял значение этого взгляда: "Я же говорил вам, что похищение глаза преследует иную... гораздо более важную цель". ГЛАВА 18 Руки женщины были связаны. Перетянутые шну- ром кисти опухли и покраснели. Совершенно опустошенный, ассасин лежал