мама. Но в таком случае где же Он сейчас?! А тогда, словно подтверждая истинность слов матери, в кли- нике появился священнослужитель. Навестить мальчика при- шел не простой патер, а епископ. Он прочел над Карло молит- ву. Чудо святого Франциска! Когда больной поправился, его поселили в небольшом монастыре при соборе, в котором слу- жил сам епископ. Карло жил и учился вместе с монахами, а одно время даже прислуживал в алтаре своему новому покрови- телю. Епископ советовал Карло поступить в светскую школу, но мальчик отказался. Он был счастлив в своей новой обители. Наконец-то он жил в Доме Божьем. Каждый вечер Карло молился за свою мать. "Бог сохранил меня с какой-то целью, -- думал он. -- Како- ва же Его цель?" Когда ему минуло шестнадцать, он, согласно итальянским законам, должен был пройти двухлетнюю военную службу. Епис- коп сказал, что если молодой человек поступит в семинарию, то его освободят от воинской обязанности. На это Карло отве- тил, что мечтает стать семинаристом, однако прежде хочет лич- но познать, что есть зло. Епископ его не понял. Тогда Карло объяснил ему, что, поскольку он намерен по- святить свою жизнь борьбе со злом, ему надо понять зло и луч- шего места, нежели армия, для этого не найти. Армия исполь- зует пушки и бомбы. А его мать -- Мария Благословенная -- погибла именно от бомбы! Епископ пытался его переубедить, но Карло твердо стоял на своем. -- Береги себя, сын мой, -- наконец сказал прелат. -- И помни, что церковь ждет твоего возвращения. Два года армейской службы оказались для Карло кошма- ром. Его юность прошла в покое и глубоких раздумьях. Но в армии времени для размышлений не было. Постоянный шум, движение огромных машин. Ни секунды покоя. Хотя солдат раз в неделю водили к мессе, Карло совершенно не чувствовал присутствия Бога в душах своих товарищей. В их головах и серд- цах царил хаос, который не позволял увидеть Творца. Карло ненавидел свою новую жизнь и мечтал о возвращении домой. Но в то же время он был полон решимости пройти через это испытание до самого конца. Ему еще предстояло узнать, что есть зло. Молодой человек отказался стрелять, и военные научили его управлять вертолетом медицинской службы. Карло терпеть не мог шума винтов и запаха топлива, и его утешало лишь то, что, поднимаясь в небо, он оказывался ближе к маме. Когда ему сооб- щили, что курс подготовки пилота включает прыжки с парашю- том, он пришел в ужас. Но выбора у него не было. "Бог защитит меня", -- сказал он себе. Первый прыжок оказался самым значительным событием во всей его жизни. Это было похоже на полет рядом с самим Богом. Карло хотел прыгать снова и снова... Тишина... паре- ние... и лицо мамы в белых облаках. У Бога были грандиозные планы для Карло. Окончив воен- ную службу, он поступил в семинарию. Это было двадцать три года назад. * * * И вот теперь, спускаясь по Королевской лестнице, камера- рий Карло Вентреска пытался осмыслить цепь событий, при- ведших его на этот перекресток истории. "Оставь все страхи, -- сказал он себе, -- и посвяти эту ночь Богу". Он уже видел бронзовые двери Сикстинской капеллы и охранявших их четырех швейцарских гвардейцев. Солдаты от- крыли замок и распахнули тяжелые створки. Все присутству- ющие повернули головы в сторону камерария. Тот, в свою очередь, обежал взором черные мантии и красные кардиналь- ские кушаки. Он понял наконец, какие грандиозные планы строил для него Бог. Он возложил на него ответственность за судьбу церкви. Карло Вентреска осенил себя крестным знаменем и шагнул через порог. ГЛАВА 48 Корреспондент Би-би-си Гюнтер Глик обливался потом в припаркованном у восточной границы площади Святого Петра микроавтобусе, проклиная свое задание и редактора, ко- торый ему это задание подсунул. Несмотря на то что письменная оценка первого месяца деятельности Глика пестрела превосход- ными степенями -- находчивый, надежный, толковый, -- его со- слали в этот паршивый Ватикан на "Папскую вахту". Он, конеч- но, понимал, что работа на Би-би-си -- нечто большее, чем написание чтива для "Британского сплетника", но тем не менее подобные репортажи были ему не по вкусу. Глик получил простое задание. Оскорбительно простое. Он должен был торчать здесь до тех пор, пока команда старых пер- дунов не изберет своего нового вожака -- такого же престаре- лого пердуна, как и они сами. Как только это случится, он по- явится на пятнадцать секунд в прямом эфире, дабы сообщить об этом сногсшибательном событии. ДЭН БРАУН J--\ Великолепно. Глик не мог поверить в то, что Би-би-си до сих пор направ- ляет специальных корреспондентов освещать подобное дерьмо. Ведущих американских компаний здесь что-то не видно. И все потому, что эти "большие парни" вовсе не дураки. Они делают выжимки из передачи Си-эн-эн и затем дают в эфир свою "жи- вую" картинку на украденном фоне. "Нэшнл бродкастинг сис- тем", например, для того чтобы придать своей "прямой" пере- даче достоверность, стала использовать в студий машины, ими- тирующие ветер и дождь. Теперешнему зрителю правдивая ин- формация не требуется. Ему подавай развлекуху. Глик смотрел через ветровое стекло, и его тоска с каждой минутой нарастала. Перед ним высилась мрачная имперская громада собора, напоминавшая о том, чего могут достичь люди, приложив к делу голову и руки. -- А чего я добился в своей жизни? -- вопрошал он вслух и тут же отвечал: -- Ничего. -- Ну и бросай все к дьяволу, -- раздался за его спиной женский голос. Это было настолько неожиданно, что Глик подпрыгнул. Как можно было забыть, что он здесь не один? Репортер оглянулся. На заднем сиденье расположилась ки- нооператор Чинита Макри. Дама молча полировала стекла сво- их очков. Чинита была чернокожей, однако предпочитала име- новать себя афро-американкой и требовала, чтобы так же ее называли и все остальные. Она была чуть-чуть полновата и при этом дьявольски умна. Проблема заключалась в том, что она никому не позволяла об этом забыть. Это была странная особа, но Глику она тем не менее нравилась. А в данный мо- мент он был просто счастлив, что торчит здесь не в одиноче- стве. -- Что тебя гложет, Гюнт? -- спросила она. -- Я не понимаю, что мы здесь делаем. -- Наблюдаем за волнующим событием, -- невозмутимо от- ветила она, продолжая протирать линзы. -- Несколько десятков старцев, запертых в темном помеще- нии, -- зрелище, на мой взгляд, не шибко волнующее. -- Ты хотя бы понимаешь, что за эти слова можешь отпра- виться в ад? -- А разве я уже не там? -- Поделись со мной своими тревогами, -- сказала она со- всем по-матерински. -- Мне очень хочется оставить след в жизни. -- Но разве ты не оставил его, работая в "Британском сплет- нике"? -- Ни один из моих материалов почему-то не вызвал откли- ка в обществе. -- Брось. Я слышала, ты произвел фурор своей статьей о сексуальных связях королевы с иностранцами. -- Спасибо и на этом. -- Выше нос. Этой ночью ты появишься на экране. Это будут твои первые пятнадцать секунд на телевидении. Глик застонал, он уже сейчас слышал слова ведущего: "Спа- сибо, Гюнтер, отличный репортаж". После чего тот закатит гла- за и перейдет к сообщению о погоде. -- Мне надо было принять участие в конкурсе на должность ведущего. -- Это при твоем-то жалком опыте? -- рассмеялась Макри. -- И с такой бородищей? Глик поскреб рыжую поросль на подбородке и сказал: -- С бородой я кажусь умнее. В микроавтобусе зазвонил сотовый телефон, прервав стра- дания Глика. -- Может быть, это из редакции? -- произнес он с внезапно пробудившейся надеждой. -- Вдруг они захотели дать в прямом эфире информацию о текущем положении дел? -- Ты, наверное, бредишь, -- сказала Чинита. -- Кого мо- жет интересовать подобная лабуда? Глик поднял трубку и произнес тоном популярного телеви- зионного ведущего: -- Гюнтер Глик, Би-би-си, прямо из Ватикана. Мужчина на другом конце линии говорил с явным араб- ским акцентом. -- Слушайте меня внимательно, -- произнес он. --- То, что я вам сейчас скажу, полностью изменит вашу жизнь. ГЛАВА 49 Лэнгдон и Виттория остались одни перед двуствор- чатой дубовой дверью, ведущей в святая святых секретных ар- хивов Ватикана. Колоннада, в которой они находились, произ- водила странное впечатление. Покрывающие мраморный пол роскошные ковры откровенно диссонировали с электронными камерами слежения, вмонтированными в потолок среди рез- ных деревянных херувимов. Лэнгдон назвал про себя этот стиль стерильным ренессансом. На стене рядом с дверями висела не- большая бронзовая табличка, на которой было написано: АРХИВЫ ВАТИКАНА Смотритель падре Жаки Томазо Святой отец Жаки Томазо. Это имя Лэнгдон знал по пись- мам с отказом, которые копились на его рабочем столе. "Доро- гой мистер Лэнгдон, с великим сожалением я вынужден вам отказать..." С сожалением. Полная чушь. После того как здесь появил- ся этот Жаки Томазо, Лэнгдон не слышал ни об одном амери- канце некатолического вероисповедания, получившем допуск к секретным ватиканским архивам. Историки называли его "жан- дармом". Жаки Томазо слыл самым непреклонным библиоте- карем на земле. Лэнгдон не очень бы удивился, если бы, открыв дверь, вдруг увидел Томазо в камуфляже с каской на голове и с базукой в руках. Но подобное было все же из области фантастики. За две- рью, естественно, никого не оказалось. Лишь тишина и мягкий свет. Archivio Vaticano. Мечта всей его жизни. Оглядевшись по сторонам, Лэнгдон вначале ощутил некото- рое смущение. Ученый понял, каким безнадежным романтиком он в душе оставался. Оказалось, что его представление о том, как выглядит архив, было страшно далеко от реальности. Он не уви- дел здесь ни запыленных деревянных полок, уставленных потер- тыми томами, ни монахов, составляющих каталоги при свете све- чей, ни витражей, ни прелатов со свитками в руках... Здесь не было ничего даже отдаленно напоминающего эту воображаемую картину. С первого взгляда помещение казалось затемненным авиа- ционным ангаром, в котором кто-то соорудил десяток стоящих отдельно друг от друга кабинок для игры в ракетбол. Лэнгдон знал о существовании в архивах герметичных стеклянных кубов и не очень удивился, увидев их здесь. Влажность и смена тем- пературы наносили непоправимый ущерб старинным книгам и рукописям. Для того чтобы обеспечить их сохранность, требо- вались специальные помещения, обеспечивающие оптимальную влажность и предохраняющие книги от воздействия содержа- щихся в воздухе природных кислот. Лэнгдону приходилось си- живать в таких хранилищах, и он всегда нервничал, входя в герметичный куб, подача кислорода в который зависела от-де- журного библиотекаря. В стеклянных ячейках царила какая-то призрачная полутьма. Единственным источником света в них была небольшая скры- тая под колпаком лампа в дальнем конце каждого стеллажа. Глаз Лэнгдона едва улавливал бесконечные ряды полок, каждая из которых была заполнена историей. Да, это был поистине бесценный кладезь сведений. Виттория, судя по ее виду, тоже была потрясена. Она стояла рядом с ним и молча смотрела на прозрачные стеклянные кабины. Поскольку времени у них не было, Лэнгдон решил не ис- кать в полутемном помещении библиотечный каталог, представ- лявший собой огромный том, в котором были указаны все на- ходящиеся в хранении материалы. В глаза ему бросились не- сколько компьютерных терминалов, установленных в разных концах зала. -- Похоже, мы имеем дело с системой "Библион". Индекс архивов компьютеризован. -- Это облегчит нашу задачу? -- с надеждой спросила Вит- тория. Лэнгдон очень хотел бы разделить надежду девушки, но он чувствовал, что это плохая новость. Подойдя к терминалу, он нажал несколько клавиш, и его опасения тут же подтвердились. -- Старый добрый метод, -- сказал американец, -- был бы для нас гораздо полезнее. -- Почему? -- Да потому, что обычный каталог не защищен паролем. Может быть, талантливые физики являются прирожденными хакерами? -- спросил он с улыбкой. -- Я могу вскрывать устрицы, и это, пожалуй, все, -- улыб- нулась она в ответ. Лэнгдон глубоко вЗдохнул и повернулся к прозрачным фан- томам хранилищ. Подойдя к одному из стеклянных кубов, он вгляделся в его затемненное нутро. Ученый напряг зрение и увидел обычные уставленные книгами стеллажи, ячейки для хра- нения свитков и несколько столов для работы с архивными ма- териалами. Поскольку его глаза несколько адаптировались к по- лумраку архива, он сумел, хотя и с трудом, прочитать светящи- еся таблички, прикрепленные к торцу каждого из стеллажей. Как и в обычных библиотеках, на табличках указывалось со- держимое каждого стеллажа. Медленно двигаясь вдоль прозрач- ной преграды, он читал: ПЕТР ОТШЕЛЬНИК... КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ... УРБАН II... ЛЕВАНТ... -- Здесь все обозначено, но не по алфавиту, -- сказал он, продолжая вглядываться в стеллажи. Подобный подход к каталогизации Лэнгдона нисколько не удивил. Древние архивисты почти никогда не составляли алфа- витных каталогов, поскольку имена многих авторов не были известны. Упорядочить по названиям собрание книг тоже было нельзя, так как многие из них не имели заголовков, а некото- рые представляли собой лишь отдельные фрагменты пергамен- та. Поэтому большая часть каталогов велась в хронологическом порядке. Однако библиографы Ватикана, похоже, не придер- живались и хронологии. -- Судя по всему, здесь разработали свою систему, -- сказал Лэнгдон, всем своим существом ощущая, как бегут драгоцен- ные минуты. -- Неприятный сюрприз. Лэнгдон снова всмотрелся в таблички. Указанные на них документы охватывали столетия, но все они, как ему показа- лось, имели какую-то смысловую связь. Многие ключевые сло- ва были общими. -- Думаю, что мы имеем дело с тематическим каталогом. -- Тематическим? --- неодобрительно произнесла Виттория. -- Но он очень неудобен... "Вообще-то, -- подумал Лэнгдон, продолжая вглядываться в надписи,'-- это может быть самый толковый каталог из всех, с которыми мне приходилось иметь дело". Он сам всегда учил своих студентов понимать общие тен- денции различных периодов истории искусств, не зациклива- ясь на анализе отдельных произведений и запоминании дат. Сис- тематизаторы ватиканских архивов, видимо, придерживались тех же принципов, что и он. Широкие мазки... -- Находящиеся в этом хранилище документы охватывают несколько столетий, --- сказал Лэнгдон, начиная ощущать не- которую уверенность, -- и все они имеют отношение к кресто- вым походам. В этом стеклянном кубе, думал он, можно найти истори- ческие отчеты, письма, произведения искусства, социально-по- литические данные, современный анализ последствий кресто- вых походов. Все в одном месте... Это позволяет лучше понять тему. Блестящий подход. -- Но документ может иметь отношение ко многим темам, -- не скрывая скептицизма, сказала Виттория. -- Для этого существует система перекрестных отсылок и указателей. -- Лэнгдон показал на цветные пластиковые разде- лители, размещенные между документами. -- Они указывают местонахождение всех второстепенных материалов, имеющих какое-либо отношение к данной теме. -- Ясно, -- сказала Виттория и, окинув взглядом огромный ангар архива, спросила: -- Итак, профессор, где могут храниться документы, имеющие отношение к Галилею? Где нам их искать? Это было произнесено столь воинственным тоном, что Лэнг- дон позволил себе улыбнуться. Ученый до сих пор не мог до конца поверить, что оказался в архивах Ватикана. "Они где-то здесь, -- подумал он. -- Затаившись в темноте, они ждут наше- го прихода". -- Следуйте за мной, -- сказал Лэнгдон и двинулся по пер- вому проходу между кубами, вглядываясь в таблички рубрика- тора. -- Помните, что я вам говорил о Пути просвещения и о том, к какому сложному испытанию прибегали иллюминаты, принимая в общество новых членов? -- Поиски клада, -- ответила Виттория, шагая рядом с ученым. -- После того как братство "Иллюминати" разместило в го- роде вехи и указатели, оно должно было изыскать способ доло- жить научному сообществу о том, что этот путь действительно существует. -- Логично, -- согласилась Виттория. -- В противном слу- чае никому не пришло бы в голову его искать. -- Да. Но даже зная в принципе о существовании Пути, они не имели понятия о том, где он начинается. Рим -- огромный город. -- Согласна. Лэнгдон перешел в другой проход и, не переставая гово- рить, продолжил изучение табличек. -- Примерно пятнадцать лет назад некоторые историки из Сорбонны, так же как и я, обнаружили несколько писем иллю- минатов, в которых содержались упоминания о segno. -- О знаке? О том, что Путь просвещения существует, и о месте, где он берет начало? -- Именно. С тех пор некоторые из тех, кто изучает исто- рию ордена, включая меня, нашли и другие ссылки на segno. Согласно некой теории, ключ к поиску начала Пути есть, и Галилей изыскал такой способ сообщить о нем коллегам-уче- ным, что Ватикан так ничего и не узнал. -- Ну и где же находится этот ключ? -- Мы до конца не уверены, но скорее всего указание на то, где его искать, появилось в одном из печатных изданий. Гали- лей за долгие годы опубликовал множество книг и научных бюл- летеней. -- И их, вне всякого сомнения, внимательно изучал Вати- кан. Разве это не опасно? -- Согласен, что опасно. Тем не менее информация о segno получила распространение. -- И никто из врагов иллюминатов эту информацию так и не смог расшифровать? -- Не смог. Любопытно, что, где бы ни упоминался знак, будь то в дневниках масонов, письмах иллюминатов или в старинных научных журналах, речь шла преимущественно о цифрах. -666? -- Нет, -- улыбнулся Лэнгдон. -- Там говорится о числе 503. -- И что же оно должно означать? -- Никто из исследователей так и не смог дать внятного объяснения. Я, зачарованный этими цифрами, крутил их так и сяк, пытаясь определить, что может означать число 503. Я при- мерял его к науке, именуемой "нумерология", сверял с геогра- фическими картами, широтой и долготой... -- Лэнгдон, про- должая говорить, дошел до конца прохода и свернул за угол. -- Единственным ключом к пониманию, как мне казалось, могло быть то, что число начиналось с цифры 5 -- одной из священ- ных цифр сообщества "Иллюминати". -- Сдается мне, что недавно вы догадались о ее значении. Поэтому мы здесь? -- Верно, -- ответил Лэнгдон, испытывая редкое и на сей раз вполне законное чувство гордости за свое открытие. -- Вы что-нибудь слышали о книге Галилея под названием "Диалог"? -- Естественно. Ученые считают эту работу великолепным образчиком измены научным принципам. Тем она и знаменита. Сам Лэнгдон ни за что не стал бы употреблять слово "изме- на", но он прекрасно понимал, что хотела сказать Виттория. В самом начале 30-х годов XVII столетия Галилей хотел опубли- ковать труд о гелиоцентрической модели Солнечной системы, предложенной Коперником. Но Ватикан не разрешил выход книги, требуя, чтобы автор включил в нее столь же убедитель- ные доказательства истинности принятой церковью геоцентри- ческой модели. Эту модель Галилей считал абсолютно невер- ной, но выбора у него не было, и он выполнил требование цер- ковников, написав книгу, в которой истинной и ложной моде- лям Солнечной системы было уделено одинаковое внимание. -- Вам должно быть известно и то, что, несмотря на этот компромисс, "Диалог" был признан ересью и Ватикан помес- тил ученого под домашний арест. -- Ни одно доброе дело, как известно, не остается безнака- занным. -- Верно, -- улыбнулся Лэнгдон. -- Но Галилей был челове- ком упорным. Сидя дома под арестом, он тайно создал еще один, гораздо менее известный труд, который ученые частень- ко путают с "Диалогом". Эта книга называется "Discorsi", что в данном случае означает "Трактат". -- Я слышала о ней, -- кивнула Виттория. -- Ее полное название -- "Трактат о приливах". Лэнгдон даже остановился, настолько поразило его то, что девушка знакома с малоизвестной публикацией о движении пла- нет и его влиянии на морские приливы. -- Хочу сообщить вам, -- увидев его изумление, сказала Вит- тория, -- что вы, беседуя со мной, имеете дело с экспертом по физике моря. И кроме того, мой отец боготворил Галилея. Лзнгдон рассмеялся. Однако искали они вовсе не этот трак- тат. Лэнгдон сказал, что Галилей, находясь под домашним аре- стом, написал не только "Трактат". Историки считают, что за это время из-под его пера вышла и небольшая брошюра под названием "Диаграмма". -- Полностью труд называется "Diagramma della Verita", -- уточнил Лэнгдон. -- "Диаграмма истины". -- Никогда о ней не слышала. -- И неудивительно. "Diagramma" была одним из самых сек- ретных трудов Галилея -- своего рода обзором научных фактов, которые он считал истинными, но о которых не мог писать открыто. Рукопись, как и некоторые другие до этого, была тай- ком вывезена из Рима друзьями ученого и без всякого шума опубликована в Голландии. Брошюра стала страшно популяр- ной в тайных научных обществах Европы, а Ватикан, прослы- шав о ней, развернул кампанию по ее сожжению. -- И вы полагаете, что эта книга содержит ключ к разгадке? -- спросила Виттория, у которой рассказ ученого вызвал неподдель- ный интерес. -- Ответ на то, где искать segno? Информацию о Пути просвещения. -- Думаю, что это именно так. Более того, я в этом прак- тически уверен. -- Лэнгдон зашагал вдоль стеклянной стены третьего хранилища, по-прежнему вглядываясь в таблички на полках. -- Архивисты, -- продолжал он, -- искали книгу мно- гие годы. Но, учитывая проведенную Ватиканом кампанию по ее уничтожению и низкий уровень сохранности, можно пред- положить, что труд Галилея исчез с лица земли. -- Уровень сохранности? -- переспросила девушка. -- Говоря по-простому -- прочности. Архивисты делят проч- ность и, таким образом, возможность сохранности всех доку- ментов на десять степеней. "Диаграмма" была напечатана на рыхлом папирусе, похожем по структуре на современную туа- летную бумагу или бумажные салфетки, если хотите. Такой ма- териал мог просуществовать максимум сто лет. -- Но почему они не использовали более прочный материал? -- Так велел Галилей. Он хотел таким образом защитить своих сторонников от возможной опасности. В случае обыска ученому достаточно было бросить брошюру в ведро с водой, чтобы она превратилась в бесформенную массу. Для уничтоже- ния улик это была превосходная идея, но для архивистов она оказалась просто катастрофой. Считается, что только один эк- земпляр книги смог пережить восемнадцатый век. -- Всего один? -- переспросила сраженная его словами Вит- тория. -- И неужели этот единственный экземпляр где-то здесь? 8 Д. Браун -- Он был конфискован в Голландии вскоре после смерти Галилея. Я в течение многих лет умолял Ватикан разрешить мне на него взглянуть. Я начал слать сюда письма сразу, как только догадался, что в нем содержится. Виттория, словно прочитав мысли Лэнгдона, принялась изу- чать надписи на полках другого хранилища, что вдвое ускорило процесс поиска. -- Спасибо, -- сказал американец. -- Ищите указатели с упоминанием о Галилее, ученых или науке. Вы поймете, что нам нужно, едва увидев соответствующие рубрики. -- Хорошо, но вы мне так и не сказали, как вам удалось установить, что "Диаграмма" содержит ключ. Имеет ли ваше открытие какое-нибудь отношение к числу, которое вы посто- янно встречали в письмах иллюминатов? Пятьсот три, кажется? -- Да, -- улыбнулся Лэнгдон. -- Однако прошло довольно много времени, прежде чем я сообразил, что 503 есть не что иное, как простейший код, ясно указывающий на "Диаграмму". Он вспомнил, как на него снизошло озарение. Два года на- зад, шестнадцатого августа, он стоял на берегу озера. Это было на свадьбе сына одного из его коллег. Звуки волынок отража- лись от поверхности воды, а жених и невеста в сопровождении шафера, подруг и друзей плыли к берегу на барке. Судно было украшено яркими цветочными фестонами и венками. На борту баржи красовались цифры -- DCII. -- Что значит это 602? -- спросил у отца невесты заинтриго- ванный Лэнгдон. -- Шестьсот два? -- DCII римскими цифрами означает 602, -- пояснил Лэнг- дон, показывая на барку. -- Это вовсе не римские цифры, -- рассмеялся коллега. -- Это название барки. -- DCII? -- Именно. "Dick and Connie II". Лэнгдон почувствовал себя полным ослом. Диком и Конни звали сочетающихся браком молодых людей. Барка получила название в их честь. -- А что же случилось с DCI? -- спросил Лэнгдон. --• Затонула вчера во время репетиции, -- простонал папаша невесты. -- Примите мои соболезнования, -- рассмеялся Лэнгдон. Он посмотрел на барку и подумал: DCII -- как миниатюр- ный QEII*. И в этот момент на него снизошло озарение. -- Число 503, как я уже сказал, является кодом. Сообщество "Иллюмината" просто хотело скрыть за этим числом римские цифры, -- пояснил Лэнгдон. •-- И это будет... -- Dili, -- подхватила девушка. -- Быстро сообразили, -- усмехнулся американец. ••-- Толь- ко не говорите мне, что вы состоите в "Иллюминати". --- Нет, я не иллюминатка, -- рассмеялась Виттория. -- А римские цифры я использую для кодификации различных уров- ней при составлении перечней. "Ну конечно, -- подумал Лэнгдон. -- Ведь мы все так по- ступаем". -- Так что же означает это Dili? -- спросила она. -- DI, DII и Dili -- очень старые сокращения, которыми ученые обозначали три труда Галилея -- с ними довольно часто возникала путаница. -- Dialogo... Discorsi... Diagramma... -- прошептала девушка. -- Д-1, Д-2, Д-3. Три научных труда. Все три вызвали ожес- точенные споры. 503 -- это Dili. Третья из работ Галилея. -- Но я все же не понимаю одного, -- сказала Виттория. -- Если этот ключ, или segno, содержится в книге Галилея, то по- чему Ватикан не смог обнаружить Путь просвещения после того, как завладел всеми экземплярами? -- Они наверняка видели указание, но не обратили на него внимания. Припомните, как иллюминаты разместили свои вехи? Они спрятали их на самом виду. Мимикрия. Segno, очевидно, скрыт точно таким же образом. Он невидим для тех, кто его не ищет. Равно как и для тех, кто не способен его понять. -- Понять? * "Queen Elizabeth II" -- "Королева Елизавета Вторая", трансат- лантический лайнер. -- Галилей его хорошо спрятал. Если верить историкам, segno записан на языке, который иллюминаты называли "чистым". На lingua pura. -- ЧИСТЫЙ ЯЗЫК? -Да. -- Язык математики? -- Думаю, что именно так. Это достаточно очевидно. Гали- лей был ученым и писал для ученых. Математика была вполне логичным выбором для сокрытия ключа. Брошюра называется "Диаграмма", и математические диаграммы сами по себе могли быть частью кода. -- Остается надеяться лишь на то, что Галилей создал такой математический код, расшифровать который оказалось не под силу клирикам. -- Судя по тону, которым были произнесены эти сло- ва, девушка все еще не до конца избавилась от своих сомнений. -- Итак, насколько я понимаю, мне не удалось вас убедить? -- сказал Лэнгдон. -- Не удалось, -- ответила она, -- но только потому, что вы сами до конца не уверены в своей правоте. Вы наверняка опуб- ликовали бы свое открытие, если бы были абсолютно уверены в правильности своих умозаключений. Если бы вы это сделали, люди, которые имеют доступ к архивам, смогли бы подтвердить или опровергнуть ваше открытие, обратившись к подлиннику. -- Я не хотел публиковаться раньше времени, -- сказал Лэнг- дон. -- Я изо всех сил пытался самостоятельно добыть подтверж- дение. Я не хотел... -- начал было он, но туг же смущенно умолк. -- Вы жаждали славы, -- закончила она вместо него. -- В некотором роде, -- сказал Лэнгдон, заливаясь краской стыда. -- Но это всего лишь... -- Не смущайтесь. Ведь вы говорите с ученым. Опубликуй или погибни. В ЦЕРНе мы обычно говорим: "Докажи или сдохни". -- Дело не только в моем желании быть первым. Я опасал- ся, что если о segno узнают не те, кому следует, знак может авсегда исчезнуть вместе с брошюрой. -- Говоря о не тех, кому следует, вы имеете в виду Ватикан? -- Я не хочу сказать, что здешние обитатели как таковые являются плохими людьми. Но церковь в целом постоянно пыта- лась отрицать значение ордена "Иллюмината". В начале 1900-х годов Ватикан дошел до того, что объявил сообщество плодом больного воображения. Клир полагал и, видимо, не без основа- ния, что простым христианам вовсе не следует знать о том, что существовала могущественная антихристианская организация, члены которой сумели проникнуть в банковскую систему, по- литические круги и университеты. "Употребляй настоящее время, Роберт, -- сказал он себе. -- Надо говорить: существует антихристианская организация, чле- ны которой действуют в банковской системе, политических кругах и университетах". -- Значит, вы считаете, что Ватикан мог навеки похоронить любое доказательство существования угрозы церкви со сторо- ны иллюминатов? -- Не исключено. При этом речь может идти о любой опас- ности -- действительной или воображаемой. Если люди узнают о ней, это подорвет их веру в могущество церкви. -- И последний вопрос, -- глядя на него, как на марсиани- на, сказала Виттория, -- вы действительно во все это верите? -- Во что? -- спросил Лэнгдон. От неожиданности он даже остановился. -- Вы действительно верите, что вам все это удастся? Лэнгдон так и не понял, что прозвучало в ее словах -- иро- ния, жалость или страх? -- Вы сомневаетесь, что я найду "Диаграмму"? -- в свою очередь, спросил он. -- Нет, дело не только в "Диаграмме". Ведь речь идет о том, что нам следует найти книгу, обнаружить в ней segno, которому исполнилось четыре сотни лет, расшифровать какой-то мате- матический код и пройти по древней тропе искусства, которую способен заметить лишь самый изощренный ум... И на все это нам отпущено лишь четыре часа. -- Я готов выслушать любые альтернативные предложения, -- пожал плечами Лэнгдон. ГЛАВА 50 Роберт Лэнгдон стоял у архивного хранилища но- мер 9 и читал прикрепленные к полкам ярлыки: БРАГЕ*... КО- ПЕРНИК... КЕПЛЕР**... НЬЮТОН... Повернувшись к Виттории, изучавшей содержимое сосед- него хранилища, Лэнгдон сказал: -- Я нашел нужную рубрику, но Галилея в ней нет. --- Его Там нет, -- сказала она, переходя к следующему стек- лянному кубу, -- но не огорчайтесь. Он здесь. Надеюсь, вы не забыли прихватить очки? Они вам понадобятся, поскольку все это хранилище посвящено нашему герою. Лэнгдон подбежал к девушке и убедился, что та права. Все указатели хранилища номер 10 содержали лишь два слова: IL PROCESSO GALILEANO Лэнгдон даже присвистнул, увидев, что Галилею отведен целый блок. -- "Дело Галилея"! -- восхитился он, вглядываясь сквозь стекло в темные ряды полок. -- Самый продолжительный и самый дорогой судебный процесс в истории Ватикана. Четыр- надцать лет и шестьсот миллионов лир. И все это собрано здесь. -- То еще собрание юридических документов! -- Похоже, что юристы за последние четыреста лет не очень изменились. -- Не больше, чем акулы. Лэнгдон надавил на большую желтую кнопку, и за стеклом под самым потолком вспыхнула батарея темно-красных ламп, превратив хранилище в светящийся багровый куб с темным ла- биринтом полок. * Тихо де Браге (1546--1601) -- датский астроном. Составил ката- лог звезд, доказал, что кометы -- небесные тела, более далекие, чем Луна, определил положение светил. ** Иоганн Кеплер (1571--1630) -- немецкий астроном. Открыл за- коны движения планет, заложил основы теории затмений. Один из Творцов астрономии нового времени. -- Бог мой, -- произнесла Виттория, -- так мы будем заго- рать или работать? -- Пергамент под воздействием света обесцвечивается, по- этому все хранилища имеют приглушенное освещение. -- Да мы там просто свихнемся. Или даже хуже того, подумал Лэнгдон, подходя к единствен- ному входу в стеклянный куб. -- Хочу вас предупредить. Поскольку кислород является окислителем, его содержание в атмосфере хранилища существен- но снижено. В кубе соблюдается частичный вакуум, и ваше ды- хание будет затруднено. -- Не волнуйтесь. Если даже старцы кардиналы выдержива- ют эту атмосферу... "Верно, -- подумал Лэнгдон. -- Может, и нам повезет". В хранилище вела единственная вращающаяся дверь. В шахте двери ученый заметил четыре кнопки, по одной в каждом отсе- ке. Когда нажимали на кнопку, управляемая электроникой дверь приходила в движение. Совершив пол-оборота, она останавли- валась в соответствии со стандартной процедурой сохранения постоянного атмосферного давления в помещении. -- После того как я войду, -- продолжал Лэнгдон, -- на- жмите на кнопку и следуйте за мной. Учтите, что влажность там не превышает восьми процентов, поэтому будьте готовы к по- явлению сухости во рту и горле. Лэнгдон зашел в открытую секцию и надавил на кнопку. Дверь издала громкий сигнал и начала вращаться. Следуя за двигающейся панелью, Лэнгдон готовил себя к шоку, который он всегда испытывал, оказываясь в помещении с пониженным атмосферным давлением. Такое ощущение может испытать че- ловек, мгновенно оказавшийся на высоте 20 000 футов. Столь резкий перепад давления довольно часто сопровождается лег- кой тошнотой и головокружением. "В глазах двоится, в ушах шумит", -- вспомнил он присказку архивистов, ощутив хлопок в ушах. Послышалось шипение, и дверь замерла. Он был в архиве. Воздух в кубе оказался даже более разреженным, чем он предполагал. Похоже, что в Ватикане относились к своим архи- вам несколько бережнее, чем в большинстве других учрежде- ний. Лэнгдон поборол рефлекторное желание вдохнуть как мож- но глубже и замер. Капилляры его легких вскоре расширились, и напряжение сразу спало. "Превращаемся в дельфина", -- ска- зал он себе, с благодарностью вспоминая те пятьдесят дистан- ций, которые он каждый день проплывал в бассейне. Выходит, он напрягался не зря. Когда дыхание почти полностью восста- новилось, Лэнгдон огляделся по сторонам. Несмотря на то что стены помещения были стеклянными, к нему вернулось при- вычное чувство тревоги. "Я заперт в ящике, -- думал он. -- В кровавой красной коробке". За его спиной снова раздался сигнал, и Лэнгдон обернулся. В хранилище вошла Виттория. Ее глаза сразу же начали сле- зиться, а дыхание стало тяжелым. -- Потерпите минутку, -- сказал Лэнгдон, -- а если кружит- ся голова, слегка наклонитесь. -- У... меня... -- задыхаясь, начала Виттория, -- у меня та- кое ощущение... что я ныряю с аквалангом... а баллоны запол- нили не той газовой смесью. Лэнгдон подождал, пока девушка придет в себя. Он знал, что с ней все будет в полном порядке. Виттория Ветра находи- лась в потрясающей физической форме и являла собой полную противоположность той престарелой выпускнице Редклифа, ко- торую Лэнгдону пришлось спасать, делая ей искусственное ды- хание методом "изо рта в рот". Случилось это, когда он знако- мил старушку с архивным хранилищем Гарвардской библиоте- ки. Бедняга тогда едва не погибла, подавившись своей искусст- венной челюстью. -- Ну как? -- спросил американец. -- Вам уже лучше? Виттория утвердительно кивнула. -- Мне пришлось лететь на вашем проклятом стратоплане, а долг, как известно, платежом красен. -- Сдаюсь, -- с трудом выдавив улыбку, произнесла она. Лэнгдон запустил руку в стоящий у дверей ящик и извлек оттуда пару белых нитяных перчаток. - Разве нас ждет светский раут? - спросила Виттория. -- Все дело в кислоте, которая образуется на пальцах. Мы не можем работать с документами без перчаток. -- Сколько времени в нашем распоряжении? -- спросила Виттория, также доставая из ящика перчатки. -- Начало восьмого, -- ответил Лэнгдон, взглянув на Мик- ки-Мауса. -- Нам надо управиться здесь меньше чем за час. -- Честно говоря, даже этого времени у нас нет, -- сказал Лэнгдон, указывая на прикрытый фильтром вентиляционный люк. -- Когда внутри куба находятся люди, смотритель обычно увеличивает подачу кислорода. Но сегодня этого не случится. Через двадцать минут мы начнем задыхаться. Даже в красном свете было видно, как побледнела Виттория. -- Итак, докажи или сдохни. Так, кажется, говорят у вас в ЦЕРНе, мисс Ветра? -- усмехнулся Лэнгдон, разглаживая пер- чатки. -- Поторопимся. Микки-Маус продолжает тикать. ГЛАВА 51 Прежде чем отключить связь, корреспондент Би- би-си Гюнтер Глик секунд десять тупо смотрел на зажатый в руке сотовый телефон. Чинита Макри, сидя на заднем сиденье микроавтобуса, в свою очередь, внимательно изучала коллегу. --- Что случилось? -- наконец спросила она. -- Кто это был? Глик обернулся. Он ощущал себя ребенком, получившим такой рождественский подарок, на который совсем не рассчи- тывал. -- Мне только что передали сногсшибательную информа- цию. В Ватикане что-то происходит. -- Эта штука называется конклав, -- язвительно произнесла Чинита. -- Разве до тебя еще не дошло? -- Нет. Там творится что-то еще. Что-то очень необычное, думал он. Неужели все то, что ему только что сообщил неизвестный, правда? Глик устыдился, осо- знав, что молится о том, чтобы слова информатора оказались правдой. -- А что ты скажешь, если я тебе сообщу, что похищены четыре кардинала и что их сегодня вечером убьют в четырех различных церквях? -- продолжил он. -- Я скажу, что тебе сумел заморочить голову какой-то при- дурок с извращенным чувством юмора. -- А как ты отреагируешь, если я скажу, что нам каждый раз будут сообщать точное место очередного убийства? -- Прежде я хочу знать, с кем ты, дьявол тебя побери, говорил? -- Он не представился. -- Возможно, потому, что вся его информация всего лишь воз дерьма. Глик нисколько не удивился столь резкой реакции со сто- роны коллеги. Но Чинита не учла, что, работая в "Британском сплетнике", он почти десять лет профессионально общался с врунами и психами. Звонивший сегодня, похоже, не относился ни к одной из этих категорий. Он говорил холодным голосом с заметным средиземноморским акцентом. -- Я позвоню вам около восьми, -- сказал этот человек, -- и сообщу, где произойдет первое убийство. Сцены, которые вы сможете запечатлеть, сделают вас знаменитым. Когда Глик поинтересовался, почему с ним делятся этой информацией, он получил произнесенный ледяным тоном ответ: -- Средства массовой информации есть не что иное, как пособники анархии. -- Он мне еще кое-что сказал, -- продолжал Глик. -- Что именно? Неужели Элвиса Пресли только что избра- ли папой римским? -- Тебя не затруднит связаться с электронной базой данных Би-би-си? -- спросил он, чувствуя, как в кровь мощной струей поступает адреналин. -- Надо узнать, какой материал мы уже давали об этих парнях. -- О каких парнях? -- Сделай, что я прошу. Макри вздохнула и начала подключаться к базе данных. -- Это займет пару минут, -- сказала она. -- Звонивший очень хотел знать, есть ли у меня оператор, -- сказал Глик. Голова у него шла кругом. -- Человек с видеокамерой? -- Да. И еще он спросил, сможем ли мы вести прямую пе- редачу с места событий. -- Сколько угодно. На частоте 1,537 МГц. Но в чем дело? -- База данных дала сигнал о соединении. -- Готово. Кого будем искать? Глик назвал ей ключевое слово. Макри внимательно посмотрела ему в глаза и пробормотала: -- Остается надеяться, что это всего лишь идиотская шутка. ГЛАВА 52 Внутренняя организация хранилища номер 10 ока- залась не столь упорядоченной, как надеялся Лэнгдон. "Диаг- раммы" среди других работ Галилея не оказалось. Без доступа к электронному каталогу "Библион" и не зная системы отсылок, Лэнгдон и Виттория оказались в тупике. -- Вы уверены, что "Диаграмма" должна находиться здесь? -- спросила девушка. -- Абсолютно. Это подтверждают все письменные источни- ки, включая Ufficcio della Propaganda delle Fede*... -- Ясно, --. прервала его Виттория. -- Будем искать, по- скольку вы уверены... -- С этими словами она двинулась нале- во, а Лэнгдон взял на себя правую сторону хранилища. Ручной поиск оказался страшно долгим делом. Лэнгдону лишь с огромным трудом удавалось преодолевать соблазн уг- лубиться в чтение сокровищ, которые то и дело оказывались у него под рукой. "Опыты"... "Звездный вестник"... "Пробир- щик"... "Письма о солнечных пятнах"... "Письмо великой гер- * Управление пропаганды (ит.). ДЗН БРАУН цогине Кристине"... "Апология Галилея"... И так далее и тому подобное... Удача досталась Виттории. -- "Diagramma della verita"! -- услышал Лэнгдон взволно- ванный голос девушки. -- Где? -- спросил он и со всех ног бросился бежать через багровый полумрак. Виттория показала на небольшой столик, и Лэнгдон понял, почему не смог найти книгу раньше. Она находилась не на полке, а лежала в нише, в так называемой folio bin -- специальной твер- дой папке для хранения непереплетенных листов. Наклейка на корешке не оставляла никаких сомнений. На ней значилось: DIAGRAMMA DELLA VERITA Galileo Galilei, 1639 Лэнгдон упал на колени, чувствуя, как бешено колотится сердце. "Diagramma". -- Отлично сработано, -- сказал он, широко улыбаясь де- вушке. -