усу ни за что не удается вернуться оттуда живым! -- Есть идеи, ради которых стоит пожертвовать жизнью, -- пожав плечами, ответил ассасин. Лэнгдон понял, что убийца говорит серьезно. Янус прибы- вает в Ватикан с самоубийственной миссией. Неужели для него Лэнгдон снова успел отскочить назад. Ему казалось, что про- тивник гонит его вдоль стены в какое-то заранее намеченное место. Но куда? Американец не мог позволить себе оглянуться. -- Клеймо... •-- выдавил он, -- ...где оно? -- Не здесь. Оно может находиться только у Януса. -- Януса? -- переспросил Лэнгдон, который не знал челове- ка с таким именем. -- Вождь братства "Иллюминати". Он скоро должен при- быть в Ватикан. -- Глава иллюминатов должен появиться здесь? -- Для того, чтобы осуществить последнее клеймение. Лэнгдон бросил испуганный взгляд на Витторию. Девушка выглядела на удивление спокойной. Закрыв глаза, она дышала размеренно и глубоко. Создавалось впечатление, что Виттория полностью отгородилась от окружающего ее мира. Неужели ей предстоит стать последней жертвой? Или, может быть, это бу- дет он сам? -- Какая самоуверенность! -- презрительно фыркнул асса- син, вновь прочитав мысли ученого. -- И вы, и она -- ничто. Вы оба, вне сомнения, умрете. В отличие от вас последняя жерт- ва, которую я имею в виду, является по-настоящему серьезным противником. Лэнгдон попытался сообразить, о ком может говорить асса- син. Опасный противник? Все наиболее влиятельные кардина- лы умерщвлены. Папа мертв. Иллюминаты всех их уничтожи- ли. Лэнгдон прочитал ответ в глазах ассасина. Камерарий. В течение всего времени, пока разыгрывалась эта трагедия, камерарий Карло Вентреска оставался для мира единственным лучом надежды. Камерарий за один вечер сделал для разобла- чения иллюминатов больше, чем все специалисты по теории заговоров за десятилетия. За это, видимо, ему и придется запла- тить жизнью. Братство "Иллюминати" избрало его своей послед- ней жертвой. -- Вам до него никогда не добраться, -- с вызовом бросил Лэнгдон. вал о себе знать. Противники молча тянули ржавую железку каждый в свою сторону. Лэнгдон почувствовал, как железо скользит в его руках, и его ладони обожгла нестерпимая боль. Еще через несколько секунд Лэнгдон понял, что заостренный конец прута уже на- правлен на него. Охотник превратился в добычу. Лэнгдону показалось, что на него обрушился тайфун. Асса- син с улыбкой нанес серию ложных ударов, пытаясь прижать противника к стене. -- Помните вашу американскую поговорку? -- ухмыляясь, спросил убийца. -- О кошке, которую сгубило любопытство? Он двигался настолько быстро, что Лэнгдону с трудом уда- валось следить за его перемещениями. Он проклинал себя за совершенно непростительное легкомыслие. Тем не менее мыс- ли об увиденном никак его не оставляли. Шестое клеймо иллю- минатов? -- Я никогда ничего не читал о шестом клейме братства "Иллюминати", -- машинально пробормотал он себе под нос. Оказалось, что эти слова были произнесены достаточно гром- ко, и ассасин их услышал. -- Думаю, все же читали, -- ухмыльнулся убийца, вынуждая Лэнгдона отступать вдоль овальной стены. Ученый же пребывал в полной растерянности. Он был уве- рен, что ничего не слышал о шестом клейме. У иллюминатов их было всего пять. Он пятился назад, оглядывая комнату в поис- ках хоть какого-нибудь оружия. -- Абсолютный союз четырех древних элементов природы, -- сказал ассасин, не прекращая наступления. -- Последнее клеймо по своему совершенству превосходит все остальные. Однако бо- юсь, что увидеть его вам все же не удастся. Лэнгдон в этот момент вообще мало что видел. Он продол- жал пятиться, лихорадочно пытаясь найти путь к спасению. -- А вы его видели? -- спросил он, пытаясь выиграть время. -- Возможно, когда-нибудь я удостоюсь этой чести. Если сумею себя проявить. -- Ассасин сделал выпад в сторону Лэнг- дона, явно наслаждаясь этой игрой. В центре стола находился простой медный ларец, покры- тый древней патиной. Ларец имел пятиугольную форму, и его крышка была открыта. Внутри ларца в пяти подбитых бархатом отделениях покоились пять клейм. Клейма были выкованы w железа -- большие рельефные наконечники с толстыми дере- вянными рукоятками. Лэнгдон не сомневался, что рельефные буквы образуют слова: ИЛЛЮМИНАТИ, ЗЕМЛЯ, ВОЗДУХ, ОГОНЬ, ВОДА. Американец резко оглянулся, опасаясь, что ассасин, вос- пользовавшись временной потерей его внимания, совершит на- падение. Но тот и не думал этого делать. Создавалось впечатле- ние, что эта игра его не только позабавила, но даже несколько освежила. Лэнгдон с трудом заставил себя сосредоточить вни- мание на противнике. Но ларец по-прежнему не выходил у него из головы. И не только потому, что вид клейм оказал на него гипнотическое воздействие: лишь немногие ученые верили в существование этих предметов, не говоря уже о том, чтобы их увидеть. До Лэнгдона вдруг дошло, что в ларце присутствовало нечто такое, что вызвало у него неосознанную тревогу. Пока ассасин совершал очередной маневр, ученый ухитрился бро- сить еще один взгляд на медную шкатулку. Боже! Пять клейм помещались в ларце в пяти отделениях, распо- ложенных вдоль каждой из сторон пентаграммы. Но в центре шкатулки имелось еще одно отделение. Оно было пустым, од- нако явно предназначалось для еще одного клейма... гораздо большего, чем остальные, и при этом с квадратной головкой. Последовавшая атака была молниеносной. Ассасин обрушился на него, как хищная птица. Лэнгдон, чье внимание противнику все же удалось отвлечь, попытался остановить нападение, но железный прут в его руке стал тяже- лым, словно ствол дерева, и ответный удар оказался слишком медленным. Ассасин сумел увернуться, а когда Лэнгдон возвра- щал свое оружие в исходное положение, убийца мгновенно вы- бросил вперед руку и схватился за прут. Захват оказался на ред- кость сильным, ушиб руки от падения саркофага никак не да- дон всеми силами старался этого не допустить. Убийца двинул- ся к Виттории, но Лэнгдону удалось пресечь и эту попытку. -- Еще есть время, -- рискнул начать переговоры Лэнгдон. -- Скажите, где скрыта ловушка с антивеществом, и Ватикан запла- тит вам во много раз больше, чем иллюминаты. -- Ваша наивность, профессор, меня поражает. Лэнгдон сделал выпад. Ассасин уклонился от удара. Ученый двинулся вокруг скамьи, держа оружие перед собой. Ему хоте- лось загнать противника в угол. Но он тут же опомнился, сооб- разив, что помещение Храма Света имеет овальную форму. "Я, видимо, совсем утратил разум! Здесь же нет никаких углов..." Как ни странно, но ассасин не пытался ни атаковать, ни бежать. Он просто играл в предложенную Лэнгдоном игру, хлад- нокровно чего-то выжидая. Чего именно? Убийца продолжал двигаться кругами, удерживая американца в постоянном напряжении. Все это начинало походить на бес- конечную шахматную партию. Железная палка в руках Лэнгдо- на с каждой минутой становилась все тяжелее, и он вдруг по- нял, чего ждет убийца: "Он хочет, чтобы я обессилел". И этот план работал. Лэнгдону казалось, что на его плечи навалилась огромная тяжесть. Адреналин, который до этого под- держивал его силы, был на исходе. Ученый понял, что необхо- димо переходить к решительным действиям. Словно прочитав мысли профессора, ассасин, как показа- лось Лэнгдону, намеренно повел его по направлению к стояще- му в центре комнаты столу. Лэнгдон краем глаза увидел, что на столе в неровном свете факела поблескивает какой-то предмет. Оружие? Американец, не сводя глаз с противника, совершил маневр, позволивший ему оказаться рядом со столом. Когда ассасин внимательно посмотрел на столешницу, Лэнгдон сде- лал все, чтобы не последовать его примеру и не заглотить со- вершенно очевидную наживку. Но инстинкт пересилил, и он покосился на стол. Там было вовсе не оружие. Однако находившийся на столе предмет приковал внимание ученого, вынудив его потерять еще несколько секунд драгоценного времени. H I ! -- Я ее зарежу, -- ответил ассасин, поднося нож к горлу Виттории. Лэнгдон ни секунды не сомневался, что этот человек пой- дет на убийство. И это заставило его снизить тон: -- Я думаю, что она предпочтет именно этот исход... прини- мая во внимание другой возможный вариант. В ответ на оскорбление ассасин улыбнулся и сказал: -- Пожалуй, вы правы. У нее есть чем меня одарить. Ее смерть явилась бы лишь бесполезной растратой ценного мате- риала. Лэнгдон шагнул вперед и, преодолевая резкую боль в по- врежденной руке, направил острый конец железного прута в грудь ассасина. -- Освободите ее. На мгновение Лэнгдону показалось, что убийца обдумывает этот вариант. Плечи ассасина обвисли, он глубоко вздохнул. И то и другое могло быть признаком капитуляции. Но в тот же миг рука убийцы с невообразимой скоростью взметнулась вверх, и в воздухе блеснул клинок. Бросок был направлен в грудь профессо- ра, но Лэнгдон то ли инстинктивно, то ли от чрезмерного напря- жения и усталости упал на колени, и нож, пролетев над ухом, со стуком упал на пол за его спиной. Промах нисколько не обескура- жил убийцу. Он улыбнулся Лэнгдону, который стоял на коленях, зажав в руках свое оружие. Ассасин двинулся на американца, чем- то напоминая льва, крадущегося к своей жертве. Лэнгдон с трудом поднялся на ноги и снова направил прут в грудь противника. Мокрые рубашка и брюки вдруг показа- лись ему страшно тяжелыми. Они сильно затрудняли его дви- жения. Полуобнаженный ассасин значительно превосходил аме- риканца скоростью. Рана на ноге совершенно не замедляла его движений, и Лэнгдон понял, что этот человек привык превоз- могать боль. Первый раз в жизни ученый пожалел, что у него с собой нет крупнокалиберного револьвера. Ассасин неторопливо перемещался по дуге, словно радуясь предстоящей игре. Держась все время вне зоны досягаемости, он пытался приблизиться к валяющемуся на полу ножу. Лэнг- Виттория открыла глаза, поняв вдруг, что сама способна на убийство. Ассасин повернул нож, и острие клинка, проткнув изнутри ткань шортов, снова возникло перед ее взором. Затем убийца вдруг прервал свое занятие и оглянулся. В комнату кто-то вошел. -- Отойди от нее! -- прорычал голос от двери. Виттория не видела говорящего, но голос узнала сразу. Роберт! Значит, он жив! У ассасина был такой вид, словно перед ним вдруг возник- ло привидение. -- У вас весьма могущественный ангел-хранитель, мистер Лэнгдон, -- сказал он. ГЛАВА 108 За ту ничтожную долю секунды, которая была у него для осмотра помещения, Лэнгдон успел понять, что находится в священном месте. Украшения этой слегка вытянутой комнаты, несколько поблекшие от старости, воспроизводили знакомые ему символы. Декоративная плитка в форме пятиугольников. Фрес- ки с изображением планет. Голубки. Пирамиды. Храм Света. Простой и чистый. Он у цели. Прямо перед ним в ведущем на балкон проеме стены стоял ассасин. Неподалеку от него на диване лежала связанная, но вполне живая Виттория. Увидев девушку, Лэнгдон ощутил не- сказанное облегчение. На какой-то миг их взгляды встретились, и ученый увидел в ее глазах ураган эмоций -- благодарность, отчаяние, жалость. -- Итак, нам довелось встретиться снова, -- сказал ассасин, взглянул на металлический прут в руках Лэнгдона и, громко рассмеявшись, закончил: -- И на этот раз вы пришли ко мне, вооружившись этим? -- Развяжите ее. щейся на уровне его глаз щели под дверью. Стараясь ступать абсолютно бесшумно, он продолжил подъем. Лэнгдон не имел ни малейшего представления о том, в ка- кой части замка сейчас находится. Но он знал, что поднялся достаточно высоко, чтобы оказаться где-то у его верхней точки. Он представил венчающего крышу гигантского ангела и решил, что скульптура должна находиться прямо над его головой. "Храни меня, ангел!" -- подумал он и, сжав крепче метал- лический прут, протянул руку к двери. Виттория лежала на диване. Руки у нее страшно болели. Придя в себя и поняв, что запястья связаны за спиной, она попробовала освободиться. Для этого следовало максимально расслабить все мышцы. Но времени на это ей не хватило. Жи- вотное вернулось в свое логово. Теперь он стоял над ней с об- наженной могучей грудью. На его торсе были видны оставлен- ные многочисленными битвами шрамы. Глаза, которые он не сводил с ее тела, были похожи на две черные щели. Виттория понимала, что ассасин рисует в своем воображении то, что ему предстоит совершить. Неторопливо, словно дразня свою жерт- ву, ассасин расстегнул свой пропитанный водой пояс и бросил его на пол. Ощутив, что на нее накатывает волна столь презираемого ею страха, девушка закрыла глаза. Открыв их снова, она увиде- ла, как убийца достал нож с выкидным лезвием и поднес кли- нок прямо к ее глазам. В блестевшей как зеркало стали Виттория увидела отраже- ние своего искаженного ужасом лица. Ассасин слегка развернул нож и провел тупой стороной лез- вия по ее животу. Ощутив прикосновение металла, девушка за- дрожала, словно от холода. Убийца с презрительной ухмылкой завел острие клинка под пояс ее шортов. Виттория глубоко вздох- нула и снова закрыла глаза. Ассасин медленно продвигал лез- вие все глубже и глубже. Затем он наклонился и, обжигая ее дыханием, прошептал: -- Этот клинок вырезал глаз твоего отца. ческий прут с заостренным концом. Прут оказался страшно тя- желым, но лучшего оружия под рукой не было. Американец надеялся, что фактора неожиданности и поврежденной ноги про- тивника будет достаточно, чтобы склонить чашу весов в его пользу. А еще он очень надеялся на то, что не явится со своей помощью слишком поздно. Ступени винтовой лестницы настолько истерлись, что ста- ли наклонными. Лэнгдон поднимался, напрягая слух и опаса- ясь поскользнуться на стесанных камнях. По мере того как он поднимался, свет тюремного факела становился все более сла- бым и вскоре исчез совсем. Теперь американец шел в полной темноте. Перед его мысленным взором предстал призрак Гали- лея, поднимающегося по этим ступеням, чтобы поделиться своим видением мира с другими учеными мужами, разделяющими его веру в науку. Узнав о местонахождении убежища иллюминатов, Лэнгдон испытал сильнейшее потрясение, и этот шок никак не прохо- дил. Встречи ученых проходили в принадлежащем Ватикану зда- нии. В то время как швейцарские гвардейцы обыскивали под- валы и дома известных представителей науки, иллюминаты со- бирались здесь... прямо под носом у церковников. И такое ре- шение проблемы теперь казалось Лэнгдону наилучшим. Бернини, как глава проводивших здесь реставрационные рабо- ты архитекторов, имел доступ ко всем без исключения помеще- ниям замка Ангела. Он мог вести перестройку по собственному усмотрению, ни перед кем не отчитываясь в своих действиях. Интересно, сколько еще тайных входов соорудил Бернини? И какое число незаметных вех на них указывает? Храм Света. Лэнгдон знал, что находится рядом с ним. По мере того как ступени винтовой лестницы становились все уже, сужались и окружающие ее стены. Лэнгдону чудилось, что за его спиной шепчутся тени людей, принадлежащих исто- рии, но он продолжал восхождение. Увидев перед собой гори- зонтальный луч света, ученый понял, что от верхней площадки его отделяют всего несколько ступеней. Свет шел из находя- несколько шагов, замер. Кровавый след не вел в этот подзем- ный переход. Лишь переведя дух, ученый увидел вырубленное в камне над дверью слово. II Passetto. И он снова, не поверил своим глазам. Ему много раз дово- дилось слышать и читать об этом тоннеле, но никто не знал, где находится вход в него. И Passetto, или Малый переход, был уз- ким, длиной примерно в три четверти мили тоннелем, проруб- ленным между замком Святого ангела и Ватиканом. Именно по этому потайному лазу папы убегали во время осады... тай- ком пробирались к своим любовницам или отправлялись в за- мок Ангела, чтобы там насладиться видом мучений своих не- другов. Считалось, что в наши дни оба входа в тоннель надеж- но закрыты, а ключи от замков хранятся в одном из сейфов города-государства. Лэнгдон с ужасом понял, каким образом иллюминаты попадают в Ватикан и выходят из него. Он спра- шивал себя, кто из находящихся за святыми стенами оказался предателем и смог завладеть ключами. Оливетти? Кто-то дру- гой из числа швейцарских гвардейцев? Впрочем, теперь это уже не имело значения. Кровавые следы на полу вели к другому концу темницы. Лэнгдон двинулся в том же направлении. С этой стороны вход в тюрьму закрывала ржавая металлическая дверь, с которой сви- сали служившие запором металлические цепи. Скреплявший цепи замок валялся на полу, и дверь стояла распахнутой. За ней виднелась уходящая круто вверх винтовая лестница. Плита пола перед дверью также имела форму пентаграммы. Лэнгдон, дро- жа, смотрел на каменный пятиугольник. Неужели эта каменная глыба помнит прикосновение резца самого Бернини? На арке двери, в самой верхней ее точке были вырублены крошечные херувимы. Перед ним, вне всяких сомнений, был вход в Храм Света! Кровавые следы вели вверх по ступеням. Лэнгдон понимал, что ему необходимо обзавестись хоть каким-нибудь оружием. Любым предметом, который мог бы помочь в неизбежной схват- ке. В одной из камер Лэнгдон нашел четырехфутовый металли- колотилось так, словно хотело вырваться из груди. Бессилие отчаяния и ненависть мешали ему мыслить четко. Увидев на полу пятна крови, он решил, что это кровь Вит- тории. Однако, проследив взглядом за расположением пятен, он понял, что это следы от ног. Шаги были очень широкими, и кровоточила лишь левая нога. Ассасин! Лэнгдон двинулся по кровавому следу, его тень плясала на стене, с каждым шагом становясь все бледнее. Создавалось впе- чатление, что кровавый путь ведет в глухой угол комнаты и там исчезает, и это приводило его в недоумение. Дойдя до темного угла помещения, Лэнгдон не поверил сво- им глазам. Гранитная плита в полу здесь оказалась не квадрат- ной, как все другие, а пятиугольной. Вершина безукоризнен- ной по форме пентаграммы была обращена в самый угол ком- наты. Там, за хитроумно перекрывающими друг друга стенами, обнаружилась щель. Лэнгдон протиснулся в узкое простран- ство между стенами и оказался в подземном переходе. Прямо перед ним были остатки деревянной решетки, некогда перего- раживавшей этот проход. За решеткой в глубине тоннеля был виден свет. Лэнгдон перешел на бег. Перебравшись через обломки гни- лого дерева, он помчался в направлении светового пятна и очень скоро оказался в другом, гораздо большем, чем первое, поме- щении. Здесь на стене мерцал одинокий факел. Ученый нахо- дился в той части замка, куда не было проведено электриче- ство... и куда никогда не заходили туристы. Темница. Помещение было разбито на десяток крошечных тюремных камер. Большинство закрывающих их железных решеток давно проржавели насквозь. Лишь на одной, самой большой камере решетка сохранилась. На каменном полу узилища валялись пред- меты, вид которых поверг Лэнгдона в ужас. Черные сутаны и красные пояса. В этом месте он держал кардиналов! В стене рядом с этой камерой находилась распахнутая на- стежь небольшая железная дверь. За дверью открывался какой- то проход. Лэнгдон помчался к нему, но, не добежав до двери На его языке этот акт назывался ghayat assa'adah, что можно перевести как "момент высшего наслаждения". После этого он выйдет на балкон, чтобы увидеть финаль- ный триумф иллюминатов... акт мщения, о котором в течение многих столетий мечтало множество людей. В идущем вниз тоннеле было темно. А как только Лэнгдон завершил полный круг, в нем воцарилась абсолютная тьма. Когда спуск закончился и дно тоннеля стало горизонтальным, Лэнг- дон замедлил шаг. Изменившееся эхо говорило о том, что он находится в каком-то обширном помещении. Ему показалось, что перед ним в темноте что-то едва заметно поблескивает... Он сделал еще пару шагов, и его вытянутая рука наткнулась на гладкую поверхность. Хром и стекло, Это был автомобиль. Про- ведя ладонью по машине, он открыл дверцу. Под крышей автомобиля вспыхнул плафон. Лэнгдон отсту- пил на шаг и мигом узнал черный микроавтобус. Испытывая радостное возбуждение, он нырнул в машину и стал осматри- вать салон в надежде найти оружие, которое могло бы заменить ему утопленный в фонтане пистолет. Оружия он не нашел. Но зато наткнулся на мобильный телефон Виттории. Трубка аппа- рата была разбита, и от него не было никакой пользы. Вид мо- бильника смертельно напугал Лэнгдона, и американец молил небеса о том, чтобы не опоздать. Протянув руку, он включил фары, и его взору открылось все помещение. Резкие тени на голых каменных стенах. Уче- ный сразу понял, что в свое время здесь держали лошадей и хранили амуницию. Кроме того, комната оказалась тупиком. "Второго выхода здесь нет. Я выбрал неправильный путь!" Лэнгдон выпрыгнул из микроавтобуса и еще раз вниматель- но изучил помещение. Никаких дверей. Никаких решеток. В его памяти всплыло изображение ангела над входом в тоннель. Неужели это всего лишь совпадение? Нет! Ученый вспомнил и те слова, которые убийца произнес у фонтана: "Она в Храме Света... ожидает моего возвращения". Лэнгдон продвинулся слишком далеко, чтобы сейчас потерпеть фиаско. Его сердце дан БРАУН вполне современного вида дверях висели тяжелые замки. Во всяком случае, не здесь, решил он, продолжая бег. Лэнгдон сделал почти полный круг, прежде чем увидел пе- ресекающую двор засыпанную гравием дорогу. Одним концом эта подъездная аллея упиралась в подъемный мост, который Лэнгдон уже видел с внешней стороны стены, а другой ее ко- нец исчезал в чреве крепости. Дорога уходила в своего рода тоннель -- зияющую темную пасть цитадели. И traforof Лэнгдо- ну приходилось читать о проходящих внутри крепостей спи- ральных пандусах. Пандусы были настолько широкими и высо- кими, что тяжеловооруженные рыцари могли быстро добраться по ним до верхних этажей сооружения. Вот путь, по которому проследовал ассасин. Закрывающая въезд железная решетка была поднята, и Лэнгдон вбежал в тоннель. Но как только он оказал- ся под сенью свода, его радость сменилась разочарованием. Спираль вела вниз. Видимо, он избрал неверный путь, и эта часть il traforo вела не вверх, к ангелу, а вниз, в подземелье. Лэнгдон стоял в зеве темной дыры, которая, как ему казалось, вела к центру Земли, и размышлял, что делать дальше. Выйдя во двор, ученый снова взглянул на балкон, и ему показалось, что он видит там какое-то движение. "Решай!" Поскольку иного выхода у него не было, он побежал вниз, в темноту тоннеля. А высоко над ним ассасин стоял над своей жертвой. Внача- ле он погладил ее руку. Кожа девушки была похожа на шелк. Ассасин затрепетал, предвкушая, как через несколько минут будет ласкать ее тело. Интересно, сколько способов он сможет найти, чтобы испытать всю полноту наслаждения? Ассасин не сомневался, что заслужил эту женщину. Он от- лично сделал все, что хотел от него Янус, и эта девка была его боевым трофеем. Когда он с ней закончит, то стащит ее с дива- на и поставит перед собой на колени. Она снова его обслужит. И это станет символом ее полного подчинения. А затем, в мо- мент оргазма, он перережет ей горло. Житель Зеленого континента опустил антенну и рванул в погоню за славой. А в каменной палате высоко над городом ассасин стянул с ног мокрые ботинки и наложил повязку на раненый палец. Па- лец болел, но не настолько, чтобы помешать долгожданному удовольствию. Он повернулся лицом к своей добыче. Девушка лежала на спине на стоящем в углу комнаты дива- не. Ее руки были стянуты за спиной, а изо рта торчал кляп. Виттория находилась в сознании, и ассасин направился к ней. Она ему очень нравилась. В ее взгляде он увидел не ужас, а ненависть. Что ж. Ужас придет позже. ГЛАВА 109 Роберт Лэнгдон бежал по внешней стене замка, благодаря власти Рима за то, что они подсвечивают сооруже- ния. Внутренний двор крепости был похож на музей старинно- го оружия -- катапульты, пирамиды мраморных пушечных ядер и целый арсенал иных устрашающего вида орудий убийства. Днем замок был частично открыт для туристов, и реставраторы привели двор в его первоначальное состояние. Лэнгдон посмотрел на цитадель. Массивная круглая башня поднималась к небу на сто семь футов. В центре крыши на воз- вышении стоял бронзовый ангел. В комнате за балконом все еще мерцал свет. Лэнгдон хотел было крикнуть, но вовремя передумал. Необходимо найти вход в замок. Он посмотрел на часы. 11 часов 12 минут. Сбежав вниз по проходящему внутри стены пандусу и ока- завшись во внутреннем дворе, американец помчался по часо- вой стрелке вокруг цитадели. "Как ассасин проник внутрь?" -- думал он, миновав три наглухо замурованных портика. На двух Лэнгдон перевел взгляд на замок. Высота внешней стены, как ему казалось, не превышала пятидесяти футов. Стены цитадели были значительно выше. Глубоко эшелонированная оборона, подумал он. До самого верха отсюда добраться невозможно, но если удастся преодолеть внешнюю стену... Лэнгдон повернулся лицом к журналисту и, показывая на антенну, спросил: -- Насколько высоко выдвигается эта штука? -- Спутниковая антенна? -- растерянно переспросил авст- ралиец. -- Метров на пятнадцать, наверное. Почему вас это ин- тересует? -- Запускайте двигатель и подгоняйте машину к стене. Мне нужна ваша помощь. -- О чем это вы? Лэнгдон разъяснил журналисту свои намерения. -- Вы что, с ума сошли? -- спросил тот с округлившимися от возмущения глазами. -- Телескопическая опора стоит двести тысяч долларов. И это вам не лестница! -- Вы хотите, чтобы ваш персональный рейтинг взлетел до небес? Я располагаю информацией, которая прославит вас на весь мир. -- Информацией, которая стоит двести тысяч штук?! Профессор поведал ему, что может сообщить в обмен на услугу. Уже через девяносто секунд Роберт Лэнгдон, крепко вце- пившись в какой-то штырь, стоял на диске покачивающейся на ветру антенны. От земли его отделяли пятьдесят футов. Вытя- нув руку, он схватился за край стены и с некоторым трудом переполз на более устойчивую опору. -- А теперь выкладывайте! -- крикнул ;низу австралиец. -- Итак, где же он? Лэнгдон чувствовал себя очень виноватым -- но договор есть договор. Тем более что ассасин в любом случае все расска- жет прессе. -- Пьяцца Навона! -- крикнул ученый. -- В фонтане! -- Мне нужен ваш телефон. -- Вызов не проходит, -- пожал плечам австралиец. -- Сам весь вечер пытаюсь пробиться. Линии переполнены. -- Вы, случайно, не видели, не входил ли кто-нибудь туда? -- спросил Лэнгдон, кивнув в сторону подъемного моста. -- Вообще-то видел. Какой-то черный микроавтобус весь вечер шнырял туда-сюда. Лэнгдону показалось, что он получил сильнейший удар в солнечное сплетение. -- Повезло мерзавцу, -- продолжал австралиец, ткнув паль- цем в башню. Ему явно не нравилось, что с его места плохо виден Ватикан. -- Держу пари, что оттуда открывается класс- ный вид. Я не смог пробиться к Святому Петру, и мне прихо- дится вести передачу с этого места. Лэнгдон не слушал. Его мозг лихорадочно искал варианты спасения. -- Что скажете? -- продолжал журналист. -- Как вы относи- тесь к сообщению о "самаритянине последнего часа"? -- К чему" простите? -- спросил Лэнгдон. -- Неужели вы не слышали? Капитану швейцарской гвар- дии позвонил какой-то тип и сказал, что располагает перво- классной информацией. Сейчас этот парень летит сюда. Уве- рен, что, если он разрядит обстановку... наши рейтинги взлетят до небес. Лэнгдон ничего не понимал. Какой-то добрый самаритя- нин... Может быть, этот человек знает, где спрятано антивеще- ство? Если так, то почему он просто не назвал это место швей- царским гвардейцам? Почему прибывает лично? Здесь явно было что-то не так, но на размышления у Лэнгдона времени не было. -- Эй, -- сказал австралиец, внимательно вглядываясь в лицо американца, --- а вы не тот парень, которого я видел по ящику? Ведь это вы пытались спасти кардинала на площади Святого Петра. Не так ли? Лэнгдон не ответил. На глаза ему попалось хитроумное при- способление, установленное на крыше фургона. Это была ук- репленная на телескопической опоре телевизионная тарелка. которой за свою долгую историю приходилось выдерживать осады берберов, мавров и других язычников. Он начал опасать- ся, что шансов проникнуть в цитадель у него ничуть не больше, чем у этих древних варваров. "Виттория, -- подумал Лэнгдон, -- там ли ты?" Здесь обязательно должен быть другой вход, решил он и двинулся вдоль стены. Свернув за угол, он оказался на набережной Ангелов. Здесь стена была обращена на запад. На набережной напротив стены находилась небольшая парковка. Вскоре он увидел другой вход. Но и этот вход оказался недоступным, поскольку ведущий к нему подъемный мост находился в вертикальном положении. Лэнгдон снова поднял глаза на цитадель. Фасад замка освещал- ся декоративной подсветкой, а все крошечные окна сооруже- ния оставались черными. Лэнгдон посмотрел чуть выше и уви- дел балкон. Единственный во всей цитадели балкон выступал из стены центральной башни в сотне футов над землей, чуть ли не под тем самым местом, куда указывал меч ангела. Лэнгдону показалось, что мраморный парапет балкона озаряется каким- то слабым мерцающим светом, так, словно в комнате горит факел. Ученый замер, и его снова начала бить дрожь. Чья-то тень? Он напряженно ждал. Через некоторое время тень про- мелькнула снова, и его сердце забилось сильнее. В комнате кто- то есть! -- Виттория! -- крикнул он, будучи не в силах сдержаться. Однако шум бурлящего за спиной Тибра заглушил его голос. Он огляделся вокруг, безуспешно пытаясь отыскать взгля- дом швейцарских гвардейцев. Может быть, они все же слыша- ли его сообщение? На парковке у реки стоял большой фургон прессы, и Лэнгдон побежал к нему. В кабине машины какой-то пузатый мужчина в наушниках крутил ручки настройки. Профессор постучал по дверце. Пузан вздрогнул от неожиданности, взглянул на мокрую одежду Лэнгдона и, стянув с головы наушники, спросил: -- Что случилось, приятель? Журналист говорил с заметным австралийским акцентом. фессор накинул пиджак на мокрую рубашку, мысленно побла- годарив компанию "Харрис" за двойную фирменную подклад- ку. Лист из "Диаграммы" Галилея должен остаться сухим. Пря- мо перед ним, за мостом, закрывая полнеба, возвышалась ка- менная твердыня. Страдая от боли и ощущая неимоверную ус- талость во всем теле, Лэнгдон перешел на неровную, судорожную рысцу. По обеим сторонам моста, словно белые часовые, стояли ангелы работы Бернини. Лэнгдону казалось, что посланцы не- бес указывают ему дорогу. "И ангелы чрез Рим тебе укажут путь..." По мере того как Лэнгдон приближался к замку, тот все больше и больше напоминал неприступную скалу. С близкого расстояния это сооружение казалось даже более величествен- ным, чем собор Святого Петра. Собрав последние силы и не сводя глаз с массивной цитадели, на самой вершине которой стоял гигантский ангел с мечом в руках, Лэнгдон сделал бросок по направлению к бастиону. В замке, казалось, никого не было. Лэнгдон знал, что Ватикан в течение многих веков использовал это сооружение как усыпаль- ницу, крепость и убежище для пап во время осад, а также как узилище для врагов церкви. За свою длительную историю оно, видимо, знавало и других обитателей. Иллюминатов, например. И за этим ученый видел какой-то таинственный смысл. Хотя замок был собственностью Ватикана, церковь пользовалась им лишь время от времени, а Бернини в течение многих лет занимался его обновлением. Если верить слухам, в нем имелось множество сек- ретных ходов и потайных комнат, а его стены и подземелья были пронизаны тайными коридорами и тоннелями. Лэнгдон не со- мневался, что фигура ангела на крыше и окружающий крепость парк также были творениями Бернини. Американец подбежал к чудовищно большим двустворча- тым дверям замка и навалился на них всем телом. Двери, что, впрочем, было неудивительно, даже не шелохнулись. На уров- не глаз Лэнгдон увидел два огромных железных дверных мо- лотка. Но стучать он не стал, понимая, что это бесполезно. Уче- ный отошел от дверей и окинул взглядом всю наружную стену, это вопрос чести? За какую-то долю секунды мозг Лэнгдона воссоздал всю цепь ужасных событий. Заговор иллюминатов приблизился к логической развязке. Клирик, которого они, убив папу, непроизвольно привели к власти, оказался весьма дос- тойным соперником, и вот теперь в последнем акте историче- ской драмы лидер сообщества "Иллюминати" решил лично его уничтожить. Лэнгдон вдруг ощутил, что стена за его спиной исчезла. Он сделал шаг назад, куда-то в ночь, и тотчас почувствовал дуновение ветра. Балкон! Теперь он понял, куда направлял его ассасин. За его спиной открывался обрыв высотой в сто футов. Вни- зу, у основания цитадели, находился мощенный камнем внут- ренний двор. Лэнгдон видел его по пути к Храму Света. Не теряя ни секунды, ассасин резко бросился вперед и сделал глу- бокий выпад. Острие его импровизированного копья было на- правлено точно в грудь американца. Лэнгдон все же успел от- скочить, и металл, пробив рубашку, едва коснулся тела. Асса- син отвел металлический прут немного назад* готовясь нанести последний решающий удар. Лэнгдон отступил еще на шаг и уперся в балюстраду балкона. Понимая, что следующий удар будет смертельным, ученый совершил абсолютно нелепое дей- ствие. Обернувшись, он исхитрился схватиться за металличе- ский прут. Ладонь обожгла острая боль, но он не отпустил ржа- вое железо. На ассасина отчаянный поступок ученого, казалось, не про- извел никакого впечатления. Каждый из них тянул обломок ме- талла в свою сторону. Их лица сблизились настолько, что Лэнг- дон в полной мере ощущал зловонное дыхание убийцы. Прут начал постепенно выскальзывать из его руки. Ассасин суще- ственно превосходил американца силой. В последнем отчаян- ном акте самообороны, рискуя потерять равновесие, Лэнгдон вытянул ногу, чтобы ударить по поврежденному пальцу убий- цы. Но его противник был профессионалом и умело защищал свое слабое место. Неудачно разыграв свой последний козырь, Лэнгдон осо- знал, что проиграл всю партию. Ассасин вдруг перестал тянуть прут на себя. Вместо этого он резко толкнул Лэнгдона назад и тем самым окончательно прижал его к перилам. Затем убийца схватил свое оружие за концы и надавил прутом на грудь противника. Ограждение бал- кона оказалось слишком низким. Оно не доходило даже до яго- диц Лэнгдона. Ассасин продолжал давить, и тело ученого про- гнулось назад над зияющей пустотой. -- Ma'assalamah, -- произнес убийца. -- Прощайте. С этими словами он в последний раз надавил железным прутом на грудь профессора. Центр тяжести тела Лэнгдона сме- стился назад, и его ступни оторвались от пола. Повинуясь ин- стинкту самосохранения, ученый схватился за ограждение и вывалился в пустоту. Левая его рука соскользнула, но правой он держался крепко. Все кончилось тем, что он повис вниз го- ловой, зацепившись за ограждение одной рукой и согнутыми в коленях ногами. Над ним нависала темная фигура ассасина, готового нанес- ти решающий удар. Когда прут пришел в движение, перед Лэнг- доном возникло удивительное видение. Возможно, это был пред- вестник неотвратимой смерти или просто результат слепого ужа- са, но позади темной фигуры убийцы он увидел какое-то не- обычное сияние. Казалось, что буквально из ничего вокруг ассасина вдруг возникла светящаяся аура... а еще через миг Лэнг- дон увидел быстро приближающийся огненный шар. Убийца вдруг выронил свое оружие и издал страшный вопль. Железный прут, звякнув рядом с ученым об ограду балкона, полетел вниз. Ассасин повернулся к Лэнгдону спиной, и в этот миг американец увидел ярко пылающий факел. Лэнгдон подтя- нулся повыше, и перед его взором предстала Виттория. Глаза девушки горели ненавистью и жаждой мести. Она, размахивая факелом, стояла лицом к лицу с убийцей. Лэнгдон не мог понять, как ей удалось освободиться. Впрочем, это не имело никакого значения. Ученый начал перебираться через барьер назад на балкон. Схватка не должна затягиваться. Ассасин по-прежнему ос- тавался смертельно опасным противником. Хрипя от ярости, убийца бросился на Витторию. Девушка попыталась уклонить- ся, но ассасин успел схватить факел и теперь пытался вырвать его из ее рук. Не теряя ни мгновения, Лэнгдон перебросил тело через барьер и ударил кулаком в черный пузырь ожога на обна- женной спине убийца. В этот удар он вложил все свои силы. Вопль, вырвавшийся из горла ассасина, наверняка был слы- шен в Ватикане. Убийца на мгновение замер, выгнувшись назад и выпустив из рук факел. Виттория ткнула клубком огня прямо ему в лицо. Послышалось шипение горящей плоти, и убийца лишился ле- вого глаза. Ассасин снова вскрикнул и закрыл лицо руками. -- Око за око! -- прошипела Виттория и, взмахнув факелом, словно бейсбольной битой, нанесла еще один удар. Ассасин, едва удержавшись на ногах, отступил к ограде бал- кона. Лэнгдон и Виттория одновременно бросились к нему и толкнули его в грудь. Убийца перевалился через ограждение и полетел в темноту. На этот раз он даже не вскрикнул. Они ус- лышали лишь звук глухого удара и хруст ломающегося позво- ночника. Ассасин рухнул спиной на сложенную под самым бал- коном пирамиду из мраморных ядер. Лэнгдон обернулся и в немом изумлении посмотрел на Вит- торию. Глаза девушки горели адским пламенем, а с ее плеч сво- бодно свисали недавно стягивающие ее путы. -- Гудини* тоже был знаком с системой йогов, -- сказала она. ГЛАВА 109-2 А тем временем на площади Святого Петра швей- царские гвардейцы выкрикивали приказы и размахивали рука- ми, пытаясь удалить зевак на безопасное расстояние. Успех в этом благородном деле гвардейцам явно не сопутствовал. Толпа была слишком плотной, а предстоящая гибель Ватикана, похо- * Гарри Гудини (1874--1926) -- знаменитый американский иллю- зионист и шоумен, прославившийся искусством освобождаться от лю- бых оков. 16 Д. Браун же, интересовала зрителей гораздо больше, чем их собственная безопасность. На установленных по периметру площади гиган- тских экранах в прямом эфире демонстрировалась ловушка ан- тивещества с дисплеем, ведущим отсчет оставшегося до взрыва времени. Это делалось по прямому указанию камерария. К со- жалению, даже изображение сосуда с быстро меняющимися на дисплее цифрами оказалось неспособным отпугнуть любопыт- ствующих. Видя перед собой каплю антивещества, зеваки ре- шили, что эта кроха не столь опасна, как им пытаются вну- шить. Кроме того, для спасения у них, как им казалось, остава- лась еще уйма времени -- почти сорок пять минут. Тем не менее швейцарские гвардейцы единодушно решили, что отважный шаг камерария, решившего поведать миру правду и привести зримые доказательства преступного заговора иллю- минатов, явился гениальным политическим маневром. Сооб- щество "Иллюминати", вне всякого сомнения, рассчитывало на то, что Ватикан проявит свою обычную скрытность. Однако заговорщики обманулись в своих ожиданиях. Камерарий Карло Вентреска проявил себя подлинным стратегом. В Сикстинской капелле кардинал Мортати не находил себе места. Стрелки часов миновали четверть двенадцатого. Многие коллеги кардинала продолжали молиться, но остальные топтались рядом с дверями, не скрывая своей тревоги в связи с приближе- нием назначенного часа. Некоторые из них, утратив контроль над собой, принялись молотить кулаками в запертые двери. Стоящий с другой стороны лейтенант Шартран прислуши- вался к этому отчаянному стуку, не зная, как поступить. Он посмотрел на часы. Стрелки давно перевалили за одиннадцать. Но капитан Рошер дал точный приказ -- не выпускать карди- налов без его особого распоряжения. Стук в дверь становился все более настойчивым, и Шартран начал беспокоиться по-на- стоящему. Может быть, капитан просто забыл отдать приказ? После таинственного телефонного звонка все его действия ста- ли казаться лейтенанту, мягко говоря, странными. Шартран достал портативную рацию. -- Капитан! -- сказал он после того, как произошло соеди- нение. -- Говорит Шартран. Назначенное время прошло. Не следует ли мне открыть Сикстинскую капеллу? -- Дверь должна оставаться на запоре. Мне кажется, я дал вам прямые указания на этот счет. -- Так точно, сэр, я просто... -- С минуты на минуту прибывает наш гость. Возьмите не- сколько человек и выставьте караул у дверей папского кабине- та. Камерарий ни при каких обстоятельствах не должен его по- кидать. -- Простите, сэр, я не... -- Чего вы не понимаете, лейтенант? Я неясно выразился? -- Я все понял, сэр. Приступаю. Несколькими этажами выше, в папском кабинете, камера- рий, стоя на коленях рядом с камином, возносил молитву: "При- дай мне силы, Творец, сотвори чудо". Закончив молиться, ка- мерарий машинально пошевелил уголь в очаге, размышляя о том, сможет ли он пережить эту ночь. ГЛАВА 110 Одиннадцать часов двадцать три минуты. Тридцать семь минут до полуночи. Виттория, содрогаясь всем телом, стояла на балконе замка Святого ангела. Девушка смотрела на ночной Рим полными слез глазами. Ей страшно хотелось обнять Роберта Лэнгдона. Но сде- лать это она была не в состоянии. Ее тело словно онемело, так, как бывает при наркозе. Она медленно приходила в себя после пережитого шока. Человек, убивший ее отца, лежал мертвый в темном дворе замка, и она сама едва не стала его жертвой. Когда Лэнгдон прикоснулся к ее плечу, она вдруг ощутила тепло, которое мгновенно растопило лед. Ее тело вернуло