лекциях Лэнгдон начал избегать упоминаний о рыцарях-тамплиерах, поскольку всякий раз это влекло за собой отступления и вторжение в область непроверенных фактов. Софи заволновалась: - Так вы говорите, орден тамплиеров был создан братством специально для того, чтобы завладеть секретными документами? А я всегда думала, что их задача - это защита Святой земли. - Ну, это очень распространенное заблуждение. Идея защиты паломников была лишь прикрытием основной миссии рыцарей. Истинной целью их пребывания на Святой земле было извлечение документов из-под развалин храма. - Так они нашли их? Лэнгдон усмехнулся: - Точно этого не знает никто. Но ученые сходятся в одном: под развалинами рыцари действительно обнаружили нечто. Нечто такое, что сделало их невообразимо богатыми и могущественными. Лэнгдон вкратце поведал Софи об общепринятой в ученом мире истории ордена тамплиеров. Рассказал о том, как рыцари оказались на Святой земле во время второго крестового похода, как обратились с просьбой к царю Болдуину II разрешить им защищать паломников-христиан на дорогах. Рыцари клялись и божились, что никто им не платит, что они совсем обнищали, и попросили, чтобы царь разрешил им обосноваться в конюшнях на развалинах храма. Царь разрешил, и рыцари поселились в самом сердце Святой земли. Столь странный выбор жилища, объяснил далее Лэнгдон, оказался далеко не случаен. Рыцари были твердо убеждены, что секретные документы, которые столь рьяно искало братство, находятся где-то глубоко под развалинами, в самом священном на земле месте, избранном Господом Богом для своей обители. Иными словами, в самом сердце иудаистской веры. На протяжении почти десяти лет рыцари жили на этих развалинах и тайно от посторонних глаз долбили каменную породу. Софи обернулась: - И они нашли что искали? - Да, это определенно, - ответил Лэнгдон. - Рыцари потратили девять лет и наконец нашли. Забрали сокровище и отправились с ним в Европу, где их влияние тут же неизмеримо возросло. Никто точно не знал, шантажировали ли тамплиеры Ватикан, или же Церковь просто пыталась купить их молчание, но факт то, что папа Иннокентий II тут же издал беспрецедентную папскую буллу, наделявшую орден тамплиеров неограниченной властью и провозгласившую их "законом в себе". И орден прекратился в автономную армию, вмешиваться в деяния которой не дозволялось никому, даже королям и прелатам. Получив карт-бланш от Ватикана, орден тамплиеров быстро распространил свое политическое влияние, приумножил ряды, обзавелся огромными земельными владениями в десятках стран. Рыцари начали давать щедрые кредиты разорившимся королевским семействам, требуя в ответ защиты своих интересов, и положили тем самым начало современному банковскому делу. Они неустанно приумножали свои богатства и расширяли влияние. К 1300 году в руках ордена, не без помощи Ватикана, сосредоточилось столько власти, что взошедший на престол папа Климент V решил, что этому пора положить конец. При содействии короля Франции Филиппа IV папа разработал весьма хитроумную операцию по уничтожению верхушки ордена тамплиеров и захвату их богатств, а также с целью завладения их секретными документами, с помощью которых они добились такой власти над Ватиканом. Путем искусных маневров и уловок, достойных ЦРУ, пала Климент разослал секретные военные приказы по всей Европе, причем вскрыть их надлежало одновременно и строго в один день и час, а именно: в пятницу 13 октября 1307 года. На рассвете 13 октября документы были распечатаны и их поразительное содержание предано огласке. В письме папы говорилось, будто бы ему было видение. К нему явился сам Господь Бог и предупредил, что орден тамплиеров есть не что иное, как сборище еретиков. Будто бы они служат самому дьяволу, уличены в гомосексуализме, осквернении креста, содомском грехе, богохульстве и тому подобных грехах. И будто бы сам Господь просил папу Климента очистить землю от еретиков, собрать их всех и пытать до тех пор, пока не сознаются в прегрешениях против Господа. Макиавеллиевская операция папы прошла без сучка и задоринки. В тот самый день, пятницу тринадцатого, были пойманы и пленены целые толпы рыцарей. Их безжалостно пытали, а затем сожгли на кострах как еретиков. Эхо пой трагедии долетело до наших дней: по сию пору пятница тринадцатое считается несчастливым днем. - Так, выходит, всех тамплиеров уничтожили? - удивленно спросила Софи. - А мне казалось, братства тамплиеров существуют до сих пор. - Существуют, но под разными названиями. Несмотря на ложные обвинения и все старания папы стереть орден с лица земли, некоторым рыцарям удалось избежать гибели. Ведь во многих странах у них были верные союзники. Истинной целью папы Климента были, разумеется, документы, добытые тамплиерами, но они словно сквозь землю провалились. Они уже давно были переданы на хранение теневым покровителям тамплиеров, Приорату Сиона, и секретность, окружавшая это братство, делала их недоступными для Ватикана. Когда в Ватикане немного успокоились, Приорат под покровом ночи перегрузил документы из парижского тайника на корабли тамплиеров в Ла-Рошели. - И куда же они затем отправились? Лэнгдон пожал плечами: - Это знают только члены братства. Секретные документы остаются предметом постоянных спекуляций и поисков по сей день. Очевидно, их перепрятывали не один раз. Если верить недавним слухам, последним их пристанищем стало Соединенное Королевство. Софи была явно разочарована. - На протяжении тысячи лет, - продолжил Лэнгдон, - легенда о секретных документах передавалась из уст в уста. Сами эти документы, их власть над людьми и тайну, окутывающую все, что им сопутствовало, стали называть одним словом: Сангрил. Об этом написаны сотни книг, мало что вызывает у историков и других ученых такой же интерес. - Сангрил? Что за слово такое? Имеет ли оно что-либо общее с французским sang или испанским sangre, что означает "кровь"? Лэнгдон кивнул. Из-за этих загадочных документов пролились реки крови, однако происхождение слова тут было ни при чем. - В легендах много чего говорится по этому поводу. Важно помнить одно: Приорат рьяно охраняет их и, возможно, ждет подходящего исторического момента, чтобы раскрыть правду. - Какую правду? В чем она заключается? Какие такие тайны могущества и власти охраняет братство? Лэнгдон глубоко вздохнул. - Сангрил - древнее слово, Софи. С годами оно превратилось в новый термин, более современный... - Он сделал паузу. - И когда я назову вам это новое слово, вы сразу поймете, что много знаете о нем. Практически каждый человек на земле хоть раз да слышал о Сангрил. Софи скроила скептическую гримасу: - Лично я никогда не слышала. - Уверен, что слышали, - улыбнулся Лэнгдон. - Вам прекрасно известны эти два слова: чаша Грааля. Глава 38 Софи уставилась на Лэнгдона широко раскрытыми глазами. Да он никак шутит! - Чаша Грааля? Лэнгдон кивнул с самым серьезным выражением лица: - Чаша Грааля и есть так называемый Сангрил. Происходит от французского Sangraal, сами можете заметить, как легко это слово превращается в два других - San Greal. Святой Грааль!.. "Странно, - подумала Софи, - как это я не догадалась сразу". И однако она так до конца и не могла поверить в то, что ей только что поведал Лэнгдон. - Я всегда думала, что Грааль - это чаша. А вы только что сказали, что Сангрил - это некий сборник документов, раскрывающих тайну. - Да, но документы Сангрил - всего лишь часть, половина сокровищ Святого Грааля. Они были похоронены под развалинами храма вместе с самой чашей... и это помогает понять ее истинное значение. Документы наделили тамплиеров такой огромной властью лишь потому, что благодаря им стало возможным осознать истинную природу Грааля. Истинную природу Грааля? Софи окончательно растерялась. Она всегда думала, что чаша Грааля представляет собой сосуд, из которого пил Иисус во время Тайной вечери и с помощью которого Иосиф Аримафейский ловил затем капающую с креста кровь распятого Христа. - Грааль - чаша Христова, - сказала она. - Что может выть проще? - Софи, - Лэнгдон наклонился к ней и говорил теперь шепотом, - если верить Приорату Сиона, то Грааль никакая не чаша. Члены общества утверждают, что легенда о Граале лишь красивая аллегория, метафора для обозначения чего-то другого, гораздо более могущественного. - Он на секунду умолк, затем продолжил: - Чего-то такого, что прекрасно сочетается с тем, что ваш дедушка пытался сказать нам сегодня, в том числе и со всеми его символическими ссылками на священное женское начало. Все еще не уверенная в правоте его слов, Софи взглянула на Лэнгдона. Он улыбался, но глаза оставались серьезными. - Хорошо, - сказала она. - Допустим. Но если Грааль не чаша, тогда что это? Лэнгдон предвидел этот вопрос, но до сих пор так и не решил, как лучше на него ответить. Ответ был невозможен без ссылки на соответствующий исторический контекст, в противном случае это вызовет у Софи лишь недоумение. Именно такое недоуменное выражение лица наблюдал Лэнгдон у своего редактора несколько месяцев назад, когда принес ему план рукописи, над которой работал. - Так вы утверждаете, что... - Тут редактор поперхнулся, закашлялся, поставил бокал вина на стол рядом с недоеденным ленчем и уставился на него. - Вы это серьезно? Быть такого не может! - Совершенно серьезно. Недаром же я потратил целый год на исследования. Знаменитый нью-йоркский редактор Джонас Фаукман нервно затеребил козлиную бородку. На протяжении всей своей блистательной карьеры ему, несомненно, довелось повидать немало книг с самыми дикими идеями, но ни с чем подобным сталкиваться не доводилось. - Послушайте, Роберт, - сказал он после паузы, - поймите меня правильно. Мне нравится ваша работа, мы с вами всегда прекрасно ладили. Но если я соглашусь напечатать эту книгу, то целые месяцы под окнами моего издательства будут стоять пикеты. Кроме того, она просто пагубна для вашей репутации. Вы же ученый, историк, преподаете в Гарварде, а не какой-нибудь там популяризатор дешевых сенсаций, решивший урвать лишний доллар. Скажите, есть ли у вас хоть какие-то надежные доказательства, подтверждающие эту версию? Лэнгдон улыбнулся и достал из кармана твидового пиджака листок бумаги. Протянул его Фаукману. То был библиографический список из пятидесяти наименований - книги известных историков, как современных, так и средневековых. Многие из этих книг давно стали своего рода научными бестселлерами. Сами их названия служили косвенным подтверждением теории Лэнгдона. Фаукман пробежал глазами список, и на лице его появилось выражение, какое бывает у человека, вдруг узнавшего, что Земля на самом деле плоская. - Да, кое-кого из этих авторов я действительно знаю. Они... настоящие историки! Лэнгдон усмехнулся: - Так что, как видите, Джонас, это не только моя теория. Она уже давно вселилась в умы. Я просто выстраиваю на ней свою книгу. Ни в одном из серьезных исторических трудов еще ни разу не исследовалась легенда о чаше Грааля, с чисто символической точки зрения, разумеется. И иконографические свидетельства, которые я нашел в поддержку этой теории, тоже выглядят достаточно убедительно. Фаукман не сводил глаз со списка. - О Боже! Одна из книг написана самим сэром Лью Тибингом, членом Королевского исторического общества. - Тибинг почти всю жизнь посвятил изучению чаши Грааля. Вообще-то именно он является моим вдохновителем. Он верит в это, как и все остальные упомянутые здесь авторы. - Вы что же, хотите сказать, все эти историки действительно верят в... - Тут Фаукман запнулся, не в силах подобрать нужных слов. Лэнгдон опять усмехнулся: - Согласно общепринятому мнению, чаша Грааля - сокровище, которое чаще всего пытались разыскать на протяжении истории человечества. Она породила массу легенд, стала причиной войн и поисков, занимавших порой всю жизнь некоторых людей. Неужели все это оправданно, если Грааль просто какая-то чаша? Если так, то почему тогда другие реликвии, такие как, к примеру, терновый венец, крест, на котором был распят Иисус, не вызвали подобного интереса? На протяжении всей истории чаша Грааля занимала особое место в умах людей. - Лэнгдон улыбнулся. - И теперь вы знаете почему. Фаукман недоверчиво тряс головой. - Но раз об этом написано столько книг, почему тогда о нашей теории наслышаны единицы? - Просто эти книги не в силах повлиять на складывавшееся веками общепринятое мнение. Особенно если учесть, что на формирование этого мнения повлиял бестселлер всех времен и народов. Фаукман вытаращил глаза: - Только не говорите мне, что в "Гарри Поттере" речь идет о чаше Грааля! - Я говорю о Библии. Фаукман поежился. - Я так и понял. - Laissez-le! <Оставьте! (фр.).> - крикнула Софи. - Оставьте, выключите немедленно! Лэнгдон вздрогнул от этого пронзительного крика. Софи перегнулась через сиденье и орала на водителя. Только тут Лэнгдон заметил, что таксист сжимает в руке микрофон радиопередатчика и что-то в него говорит. Софи развернулась и сунула руку в карман твидового пиджака Лэнгдона. Не успел он понять, что происходит, как она выдернула револьвер и прижала дуло к виску таксиста. Тот тут же выронил микрофон, поднял одну руку над головой. - Софи! - нервно выдохнул Лэнгдон. - Какого черта... - Arretez! - скомандовала Софи водителю. Тот, дрожа, повиновался. Остановил машину. Только теперь Лэнгдон услышал металлический голос диспетчера таксомоторного парка, доносившийся из радиоприемника: - ... qui s'appelle Agent Sophie Neveu... - Треск помех, затем голос продолжил: - Et un Americain, Robert Langdon... <... по имени Софи Неве... И американец Роберт Лэнгдон... (фр.).> Лэнгдон почувствовал, как напряглись все мышцы. Так они нас уже вычислили? - Descendez! - скомандовала Софи. - Вон отсюда! Дрожащий водитель выбрался из машины, обхватив руками голову, и отошел на несколько шагов. Софи опустила стекло и теперь целилась в обезумевшего от страха таксиста. - Роберт, - спокойно сказала она, - садитесь за руль. Теперь вы поведете. Лэнгдон не стал спорить с женщиной, размахивающей огнестрельным оружием. Вылез из машины и перебрался на переднее сиденье. Водитель выкрикивал в их адрес какие-то проклятия, но руки по-прежнему держал над головой. - Роберт, - сказала Софи с заднего сиденья, - я так полагаю, вы вдоволь насмотрелись на чудеса этого парка? Он кивнул. С него более чем достаточно. - Вот и прекрасно. Пора убираться отсюда. Поехали! Лэнгдон взглянул на коробку переключения скоростей, и на лице его отразилось сомнение. Черт! Он взялся за рукоятку передач. - Может, лучше вы, Софи?.. - Вперед! - крикнула она. Из темноты леса показались несколько зевак, подошли посмотреть, что происходит. Одна женщина достала мобильник и что-то в него сказала. Лэнгдон включил мотор и поставил рукоятку переключения на первую скорость, по крайней мере так ему показалось. Потом нерешительно надавил на педаль газа. Шины взвизгнули, машина резко рванула вперед, вильнула в сторону, и толпа зевак вмиг рассыпалась. Люди кинулись кто куда. Женщина с мобильным телефоном нырнула в кусты, машина едва не сбила ее. - Doucement! <Тише! (фр.)> - воскликнула Софи, когда машина, подпрыгивая на кочках, выехала на дорогу. - Что это вы делаете? - Я пытался предупредить! - крикнул Лэнгдон в ответ. - Я ножу машины только с автоматической коробкой передач! Глава 39 Хотя спартански обставленной комнате в кирпичном доме на рю Лабрюйер довелось повидать немало страданий, Сайлас сомневался, чтобы они могли сравниться с муками, терзающими сейчас его душу и белое тело. Меня обманули! Все пропало! Да, его действительно провели. Братья солгали, предпочли смерть, но не выдали свою заветную тайну. У Сайласа просто не было сил позвонить и сообщить об этом Учителю. Ведь он убил не только четверых членов братства, знавших, где спрятан краеугольный камень, он убил монахиню прямо в церкви Сен-Сюльпис. Она была против Бога! Она осуждала деятельность "Опус Деи"! Убийство Сайлас совершил чисто импульсивно, но смерть этой женщины сильно осложняла положение. Звонок о просьбе пропустить Сайласа в церковь Сен-Сюльпис поступил от епископа Арингаросы; что подумает аббат, обнаружив тело монахини? Хотя Сайлас положил ее на кровать и прикрыл одеялом, рана на голове говорила сама за себя. Сайлас пытался замаскировать дыру в полу, но не слишком удачно. Повреждения бросались в глаза. Они сразу поймут, что здесь кто-то побывал. Выполнив задание, Сайлас рассчитывал укрыться в "Опус Деи". Епископ Арингароса защитит меня. Альбинос всегда мечтал о тихой уединенной жизни в ревностных молитвах в стенах штаб-квартиры "Опус Деи" в Нью-Йорке. Да он оттуда ни ногой! Все, что ему необходимо, есть в этом убежище. Искать меня все равно никто не будет. Но увы, Сайлас прекрасно понимал, что такому известному человеку, как епископ Арингароса, исчезнуть будет нелегко. Я подверг опасности жизнь епископа. Сайлас тупо смотрел в пол и размышлял о превратностях бытия. Всем на свете он был обязан Арингаросе. Епископ спас ему жизнь... прятал в своем маленьком приходе в Испании, обучил его, дал ему цель в жизни. - Друг мой, - говорил ему Арингароса, - ты родился альбиносом. Не позволяй другим насмехаться над тобой за это. Неужели не понимаешь, что, сделав тебя альбиносом, Господь Бог выделил тебя среди остальных? Известно ли тебе, что сам Ной тоже был альбиносом? - Ной, который с ковчегом? - Сайлас слышал об этом впервые. Арингароса улыбался: - Да, Ной с ковчегом. Он тоже был альбиносом. С такой же, как у тебя, белой, точно у ангела, кожей. Вдумайся! Ведь Ной спас жизнь на всей планете! И тебя тоже ждут великие дела, Сайлас. Господь недаром отметил тебя, выделил среди остальных. Ты призван. Господь нуждается в твоей помощи. Со временем Сайлас научился смотреть на себя совсем в новом свете. Я чист. Я бел. Я прекрасен. Совсем как ангел. И тут до него донесся голос из далекого прошлого. Голос отца. Сердитый и разочарованный: - Ти eres un desastre. Un spectre <Ты урод. Привидение какое-то (исп.).>. Рухнув на колени на деревянный пол, Сайлас принялся молиться о прощении. Затем сорвал с себя сутану и занялся самобичеванием. Глава 40 Кое-как управляясь с коробкой передач, Лэнгдон все же выровнял машину и погнал ее в сторону самой удаленной от центра части Булонского леса. Ситуация была бы комичной, если бы не доносившийся по радио голос диспетчера таксомоторного парка: - Voiture cing-six-trois. Ou etes-vous? Repondez! <Машина пять-шесть-три! Где находитесь? Отвечайте! (фр.)> Доехав до выхода из парка, Лэнгдон облегченно вздохнул и ударил по тормозам. - Лучше уж вы садитесь за руль. Софи с не меньшим облегчением пересела на водительское место. И через несколько секунд машина бойко катила к западу по аллее де Лоншан, оставив позади "сад земных наслаждений". - А где находится эта самая улица Аксо? - спросил Лэнгдон, наблюдая за тем, как стрелка спидометра подползает к отметке сто километров в час. - Таксист сказал, что это недалеко от стадиона Ролан-Гар-рос, - не отрывая глаз от дороги, ответила Софи. - Я этот район знаю. Лэнгдон снова достал тяжелый ключ из кармана, взвесил его на ладони. Он нутром чувствовал, как важен этот предмет для понимания происходящего. Возможно, лишь с помощью этого ключа он добудет себе свободу. Чуть раньше, рассказывая Софи о рыцарях-тамплиерах, Лэнгдон понял: ключ, помимо того что был отмечен печатью Приората, имел еще кое-что общее с этой организацией. Распятие с перекладинами равной длины являлось не только символом равновесия и гармонии, но и знаком рыцарского ордена. Всем знакомы изображения рыцарей-тамплиеров в белых туниках, украшенных такими же красными крестами с одинаковыми по длине перекладинами. Квадратный крест. В точности как на ключе. Воображение Лэнгдона заработало, он пытался представить, что может открывать этот ключ. Доступ к тайнику, где хранится чаша Грааля? Он улыбнулся абсурдности этой мысли. Судя по слухам, чаша Грааля хранилась где-то в Англии, глубоко под землей, в тайнике, вырытом под одной из церквей тамплиеров. И попала она туда году в 1500-м. В эпоху Великого мастера да Винчи. В первые века второго тысячелетия братство неоднократно перепрятывало ценные документы. По мнению историков, попав в Европу из Иерусалима, чаша раз шесть меняла местонахождение. Последний раз чаша Грааля предстала перед многочисленными свидетелями в 1447 году, и зрелище это было сопряжено с трагедией. Вспыхнувший пожар едва не уничтожил бесценные документы, но их все же успели спасти, перенесли в безопасное место в четырех огромных сундуках, настолько тяжелых, что каждый тащили сразу шесть человек. После этого никто ни разу не утверждал, что видел чашу Грааля собственными глазами. Остались лишь слухи. Чаще всего говорили, что сокровище нашло приют в Великобритании, земле короля Артура и рыцарей Круглого стола. И тем не менее существовало еще два важных фактора. Леонардо знал, где спрятана чаша Грааля. Возможно, она пребывала там и по сей день. Именно по этой причине энтузиасты поисков Грааля так носились с картинами и дневниками да Винчи в надежде отыскать в них некий потайной ключ, указывающий на место, где спрятаны сокровища. Кое-кто уверял, что фон в виде гор на полотне "Мадонна в гроте" соответствует топографии холмов с пещерами в Шотландии. Другие говорили, что странное размещение апостолов за столом в "Тайной вечере" тоже является своего рода кодом. Третьи уверяли, будто рентгеновский анализ "Моны Лизы" позволил выявить, что первоначально на ней красовалась подвеска богини Исиды из ляпис-лазури - деталь, которую позднее да Винчи почему-то решил закрасить. Лэнгдону не доводилось видеть ни одного доказательства, свидетельствующего в пользу последней теории, не мог он также представить, какое отношение может иметь подвеска из ляпис-лазури к чаше Грааля. Однако поклонники Грааля до сих пор активно обсуждали это в Интернете. Люди обожают все таинственное. А тайн и загадок меж тем становилось все больше. Сравнительно недавно мир потрясло открытие, что знаменитая картина да Винчи "Поклонение волхвов" скрывает под слоями краски некий секрет. Известный итальянский реставратор Маурицио Серазини раскрыл миру истину, после чего в газете "Нью-Йорк тайме" появилась статья под интригующим названием "Дымовая завеса Леонардо". Серазини не оставил ни малейших сомнений в том, что этюд "Поклонения" в серо-зеленых тонах, находящийся под слоем краски, принадлежит кисти да Винчи, а вот сама картина - нет. Некий анонимный художник расписал набросок Леонардо, как расписывают дети картинки в книжках, и сделал это через много лет после смерти мастера. Но куда более тревожным оказалось другое открытие. Снимки, сделанные с помощью инфракрасного излучения, а также рентгеновские снимки полотна показали, что этот мошенник от искусства, расписывая красками этюд Леонардо, в значительной степени отошел от оригинала, точно задался целью исказить истинные намерения да Винчи. Но что именно изобразил Леонардо на полотне и какова была природа этих искажений, так и оставалось тайной. Тем не менее растерянные сотрудники галереи Уффици во Флоренции, где экспонировалась эта картина, немедленно переправили ее в запасник, расположенный через улицу от здания музея. И теперь посетители, пришедшие в зал Леонардо, с разочарованием видели вместо "Поклонения волхвов" табличку: ПОЛОТНО СНЯТО В СВЯЗИ С ПРОВЕДЕНИЕМ ДИАГНОСТИЧЕСКИХ ТЕСТОВ ПРИ ПОДГОТОВКЕ К РЕСТАВРАЦИИ В темном и запутанном мире современных охотников за чашей Грааля Леонардо по-прежнему оставался величайшей из загадок. В каждом его произведении, казалось, так и сквозило желание раскрыть тайну, и, однако, тайна оставалась то спрятанной под слоем краски, то зашифрованной в пейзаже на заднем плане. А может, никакой тайны вовсе и не было. Может, изобилие невнятных и мучительных намеков на некую загадку было лишь пустым обещанием, призванным разочаровать любопытных и вызвать загадочную и насмешливую улыбку Моны Лизы. - А может быть так, - голос Софи вернул Лэнгдона к реальности, - может быть, чтобы ключ, который вы держите в руке, открывал тайник с чашей Грааля? Лэнгдон вымученно усмехнулся: - Не представляю, что такое возможно. Кроме того, считается, что чаша Грааля спрятана сейчас где-то в Британии, а не во Франции. - Но Грааль - это единственное разумное объяснение, - продолжала настаивать она. - У нас в руках ключ, защищенный от подделок, мало того, он помечен эмблемой Приората Сиона. И передан нам членом этого братства. А именно члены братства, по вашим словам, и охраняли тайну Грааля на протяжении многих веков. Лэнгдон понимал, что рассуждения Софи вполне логичны, но все-таки чисто интуитивно не мог принять их. Ходили слухи, что Приорат якобы поклялся в один прекрасный день вернуть Грааль во Францию, где он и будет храниться вечно. Но никаких исторических свидетельств в пользу того, что это действительно произошло, не существовало. И даже если бы Приорату все же удалось переправить Грааль во Францию, адрес на рю Аксо, по соседству со знаменитым теннисным стадионом, мало походил на место, где сокровище могло найти последнее пристанище. - Нет, Софи, лично я не знаю, что общего может иметь этот ключ с чашей Грааля. - Только потому, что Грааль предположительно находится в Англии? - Не только поэтому. Местонахождение чаши Грааля является самым строго охраняемым секретом в истории. Члены Приората вынуждены были ждать десятилетиями, прежде чем удостоиться чести войти в круг особо посвященных и узнать, где спрятан Грааль. Знал об этой тайне весьма ограниченный круг лиц, и хотя братство насчитывает немало членов, лишь четверым из них в каждый определенный отрезок времени было известно, где Грааль. Это Великий мастер и трое его senechaux. И вероятность того, что ваш дедушка был одним из этой четверки, весьма призрачна. Мой дед был одним из них, подумала Софи, до отказа выжав педаль газа. В памяти навеки запечатлелась сцена, неоспоримо подтверждавшая высокий статус Жака Соньера в братстве. - Даже если ваш дед и входил в высший эшелон, он никогда и ни за что не рассказал бы об этом. Ни единому человеку на свете, не входящему в братство. И уж тем более ни при каких обстоятельствах не стал бы вводить в этот узкий круг вас. Но я там уже побывала, подумала Софи, и в памяти вновь всплыла сцена в подвале загородного дома. Стоит ли рассказать Лэнгдону, свидетельницей чего ей довелось стать в нормандском шато? Настал ли такой момент? Вот уже десять лет она хранит это в тайне от всех, и поведать ей не позволяет стыд. Даже при одном воспоминании ее передергивало от отвращения. Сирены завывали где-то вдалеке, и она почувствовала, как на нее навалилась усталость. - Вон он! - воскликнул Лэнгдон и указал на возникший впереди гигантский комплекс теннисного стадиона Ролан-Гаррос. Софи направила машину к стадиону. Немного поплутав по узким улицам, они наконец обнаружили перекресток, от которого начиналась улица Аксо, и, свернув на нее, они принялись искать нужный дом. Софи и Роберт попали в деловой район города, по обе стороны от дороги мелькали вывески офисов и учреждений. Нам нужен дом двадцать четыре, напомнил себе Лэнгдон, спохватившись, что непроизвольно высматривает шпиль церкви или собора. Не будь смешным! Чтобы в этом районе оказалась никому не известная церковь тамплиеров? - Ну вот и приехали, - заметила Софи. И кивком указала куда-то вперед. Лэнгдон проследил за направлением ее взгляда. Что за чертовщина? Здание современное. Квадратная цитадель с неоновой эмблемой в виде гигантского равностороннего креста на фасаде. А под крестом вывеска: ДЕПОЗИТАРНЫЙ БАНК ЦЮРИХА Лэнгдон порадовался, что не поделился версией о церкви с Софи. Карьера ученого, специалиста по символам, приучила его искать потайное значение там, где его не существовало вовсе. В данном случае у Лэнгдона просто вылетело из головы, что крест с перекладинами равной длины является, помимо всего прочего, символом Швейцарии и изображен на ее флаге. По крайней мере хоть одна тайна раскрыта. В руках у Софи с Лэнгдоном оказался ключ от ячейки в депозитарном швейцарском банке. Глава 41 Стены замка Гандольфо овевал холодный горный ветер, налетавший сюда с самых вершин, и, выбираясь из "фиата", епископ Арингароса зябко поежился. Надо было одеться потеплее, подумал он, стараясь преодолеть охватившую его дрожь. Ему страшно не хотелось выказывать сегодня признаки слабости или недомогания. Замок был погружен во тьму, если не считать нескольких окон на самом верху, из них лился свет. Библиотека, подумал Арингароса. Они не спят, они ждут. Он опустил голову, борясь с порывами ветра, и направился к входу, стараясь не смотреть на купола обсерватории. Священник, встретивший его у двери, был сонным. Тот самый молодой человек, который встречал Арингаросу пять месяцев назад, только сегодня он делал это менее приветливо. - А мы уже начали беспокоиться, епископ, - заметил священник, взглянув на наручные часы, но выглядел он при этом скорее раздраженным, нежели обеспокоенным. - Прошу прощения. Но авиалинии в наши дни так ненадежны. Священник пробормотал в ответ нечто нечленораздельное, а потом сказал: - Вас ждут наверху. Я провожу. Библиотека являла собой просторное, квадратной формы, помещение, отделанное темным деревом от потолка до пола. Вдоль стен - высокие шкафы, набитые книгами. Пол из янтарных мраморных плит в черной базальтовой окантовке - приятное напоминание о том, что некогда в этом здании был дворец. - Добро пожаловать, епископ, - прозвучал мужской голос с другого конца комнаты. Арингароса пытался разглядеть, кто с ним говорит, но источники света были расположены слишком низко, гораздо ниже, чем во время первого его визита. Точно разбудили среди темной ночи. Сегодня все эти люди прятались в тени, словно стыдились того, что должно было произойти. Арингароса двигался медленно, с достоинством. Он увидел смутные силуэты трех человек за длинным столом в дальнем конце комнаты. Силуэт сидевшего посередине мужчины был вполне узнаваем: тучный председатель секретариата Ватикана, ведавший всеми юридическими вопросами. Двое других - итальянские кардиналы. Арингароса направился к столу. - Прошу простить за то, что прибыл в столь поздний час. Но разница в часовых поясах, знаете ли. Вы, должно быть, устали ждать. - Отнюдь, - сказал секретарь. Пухлые его ручки были уютно сложены на огромном животе. - Мы благодарны вам за то, что прибыли издалека. И меньшее, что могли сделать в знак признательности, так это бодрствовать, дожидаясь вас. Может, желаете кофе или закусить? - Предпочитаю сразу перейти к делу. Мне еще надо успеть на обратный самолет. Так к делу?.. - Ну разумеется, - ответил толстяк. - Вы действовали гораздо быстрее, чем мы могли ожидать. - Разве? - У вас остался еще целый месяц. - Вы выразили озабоченность пять месяцев назад, - ответил Арингароса. - Так к чему было медлить? - И то правда. Мы очень довольны вашей расторопностью. Арингароса обежал взглядом длинный стол и заметил на нем большой черный портфель. - Здесь то, о чем я просил? - Да. - В голосе секретаря звучала некоторая настороженность. - Хотя, должен признаться, нас удивила эта просьба. Она показалась... - Опасной, - закончил за него один из кардиналов. - Вы уверены, что не хотите, чтобы мы переправили вам все это каким-либо другим путем? Сумма просто огромная. Свобода дорого стоит. - Моя безопасность волнует меня меньше всего. Бог поможет. Но во взглядах мужчин читалось сомнение. - Здесь именно столько, сколько я просил? Секретарь кивнул: - Облигации крупного достоинства на предъявителя, выписанные Банком Ватикана. Принимаются как наличные по всему миру. Арингароса подошел к столу и открыл портфель. Внутри две толстые стопки облигаций, каждая скреплена лентой и проштампована печатью Ватикана. И надпись тоже на месте, "PORTATORE", - она означает, что погасить или выкупить эти облигации вправе человек, владеющий ими в данный момент. В позе секретаря ощущалась напряженность. - Должен заметить, епископ, все мы чувствовали бы себя спокойнее, если б эти средства были в наличных. Да столько наличных мне не унести, подумал Арингароса. Закрыл портфель и сказал: - Облигации равноценны наличным. Это ваши слова. Кардиналы обменялись беспокойными взглядами, потом один из них заметил: - Да, но эти облигации легко проследить. Они неминуемо выведут на Банк Ватикана. Арингароса едва сдержал улыбку. По этой-то причине Учитель и посоветовал ему взять деньги именно в виде облигаций Банка Ватикана. Своего рода страховка. Теперь мы все крепко повязаны. - Это вполне законная форма сделки, - возразил он. - Ведь "Опус Деи" является прелатурой Ватикана, и его святейшество вправе распределять деньги как считает нужным и удобным. Никакого закона мы не нарушаем. - Да, это так, и все же... - Секретарь всем телом подался вперед, стул жалобно скрипнул под его тяжестью. - Мы не знаем, как вы намерены распорядиться этими фондами. И если возникнет какое-либо недоразумение... - С учетом того, что вы от меня требуете, - перебил его Арингароса, - как я поступлю с этими деньгами, не ваша забота. В комнате повисла долгая и напряженная пауза. Они прекрасно понимают, что я прав, подумал Арингароса. - А теперь вы, вероятно, хотите, чтобы я подписал какие-то бумаги? Его собеседники с такой готовностью подтолкнули к нему бумаги, точно желали поскорее избавиться от него. Арингароса взглянул на лежавшие перед ним листки. На каждом красовалась папская печать. - Они идентичны той копии, которую вы мне послали? - Разумеется. Арингароса удивился: подписывая документы, он не ощущал никаких эмоций. Зато сидевшие за столом трое мужчин явно испытывали облегчение. - Благодарю вас, епископ, - сказал секретарь. - Ваши услуги Церкви никогда не будут забыты. Епископ приподнял портфель, словно взвешивая силу и власть заключенных в нем денег. Какое-то время все четверо молча смотрели друг на друга, точно собирались сказать что-то еще, но затем передумали. Арингароса развернулся и направился к двери. - Епископ! - окликнул его один из кардиналов, когда он уже собирался переступить порог. Арингароса замер, потом медленно обернулся: - Да? - Куда вы теперь направляетесь? Арингароса почувствовал, что вопрос продиктован скорее чисто духовным интересом, а не простым любопытством. Но он не собирался обсуждать вопросы морали в столь поздний час. - В Париж, - коротко ответил он и вышел. Глава 42 Депозитарный банк Цюриха работал круглые сутки и предоставлял весь современный набор услуг по анонимному обслуживанию клиентов в лучших традициях швейцарских банков. Имея свои отделения в Цюрихе, Куала-Лумпуре, Нью-Йорке и Париже, банк за последние годы значительно расширил сферу услуг и, помимо всего прочего, располагал сейфами для хранения ценностей с анонимным компьютерным кодом доступа. Основной доход поступал именно от этого старейшего в мире изобретения - анонимных депозитарных ячеек, или сейфов. Клиенты, желающие сберечь какие-либо ценности, от акций и облигаций до ценных полотен, могли разместить здесь свое имущество, не называя имен и фамилий. При этом обеспечивалась многоступенчатая защита с использованием самых современных высоких технологий. Забрать свое имущество из ячеек тоже можно было в любое время и совершенно анонимно. Софи остановила машину перед зданием банка. Лэнгдон оглядел его и понял, что Депозитарный банк Цюриха - заведение серьезное. Здание являло собой прямоугольник без окон, казалось, отлитый из толстой пуленепробиваемой стали. Напоминавшее гигантский металлический кирпич строение было максимально удалено от дороги, и фасад его украшал переливающийся неоновым светом крест, укрепленный на высоте футов пятнадцати. Репутация швейцарских банков, обеспечивающих высшую степень надежности и секретности, позволила этой стране получать огромные доходы именно от банковских операций. Особенно их услуги ценились в сфере дельцов от искусства, поскольку именно в швейцарских банках воры и жулики всех мастей могли хранить похищенные ценности, если понадобится, долгие годы, до тех пор пока не утихнут страсти вокруг их исчезновения. Специальные законы защищали депозитные сейфы от чрезмерно любопытной полиции, а деньги, хранившиеся на счетах, были привязаны лишь к цифровым шифрам, а не конкретным именам. И воры могли спать спокойно, зная, что украденные ими ценности находятся в полной безопасности и что никто никогда не выследит по ним их самих. Софи остановила машину перед внушительными воротами, перекрывавшими доступ к подъезду - забетонированному пандусу, огибавшему здание. Глазок размещенной над воротами видеокамеры смотрел прямо на них, и у Лэнгдона возникло неприятное ощущение, что в отличие от видеокамер Лувра эта самая настоящая, все видит и все фиксирует. Софи опустила стекло и осмотрела электронное табло, закрепленное у ворот. На экране высвечены надписи с указателями на нескольких языках. Верхняя строка на английском: ВСТАВИТЬ КЛЮЧ Софи достала из кармана золотой ключ с крестом. Под экраном виднелось небольшое отверстие треугольной формы. - Что-то подсказывает мне: наш ключ подойдет, - заметил Лэнгдон. Софи вставила ключ в отверстие, протолкнула его внутрь до упора. По всей видимости, поворачивать ключ не следовало: стальные ворота тут же поползли в сторону. Софи сняла ногу с тормоза и проехала по пандусу до вторых ворот. Первые ворота тут же закрылись за ними, машина оказалась запертой, точно корабль в шлюзе. По спине у Лэнгдона пробежали мурашки. Остается надеяться, что и вторые ворота тоже откроются. На втором табло те же надписи на нескольких языках. ВСТАВИТЬ КЛЮЧ Софи вставила ключ, и ворота немедленно отворились. Несколько секунд спустя их автомобиль уже катил по пандусу, который привел его в подземный гараж. Помещение было небольшое, рассчитанное максимум на дюжину машин, и в нем царил полумрак. В дальнем его конце Лэнгдон разглядел вход в здание. По серому бетонному полу тянулся красный ковер, словно приглашая посетителей к высокой двери, сделанной, как показалось на первый взгляд, из цельного куска металла. Добро пожаловать, а посторонним вход воспрещен, подумал Лэнгдон. Софи остановила машину недалеко от двери и выключила мотор. - Оружие, наверное, лучше оставить здесь. С радостью, подумал Лэнгдон и сунул револьвер под сиденье. Они вышли из машины и зашагали по красному ковру к неприступной на вид двери. Никаких ручек на ней не было, но на стене рядом виднелось уже знакомое треугольное отверстие. И никаких табло с указателями на сей раз. - Это уже только для своих, - заметил Лэнгдон. Софи нервно хихикнула. - Что ж, вперед! - Она вставила ключ в отверстие, дверь открылась внутрь с тихим гулом. Софи с Лэнгдоном обменялись взглядами и вошли. Дверь с тихим стуком тут же затворилась. Вестибюль Депозитарного банка Цюриха поразил Лэнгдона своим убранством. Большинство банков довольствовались в отделке помещений отполированным мрамором и гранитом, здесь же о