о было ужасно. У него и в самом деле золотое сердце, когда нибудь из него выйдет настоящий человек. - Я до сих пор храню его письма, - добавила Сара. - Такие трогательные, только что слезами не залиты. - Она вышла из комнаты и тут же вернулась с письмом в руках, которое и зачитала вслух: - "Я не требую от тебя любви, но уповаю на широту твоей души в надежде, что ты не отвергнешь мою любовь. Я не шлю тебе цветов, поскольку не желаю делить твое расположение с тем, что сотворено не мной". - Сара улыбнулась. "Мы решили пожениться!" Дамы в один голос заявили, что после романа с Пери их дела пошли в гору. Джеки закрутила роман со своим инструктором; Магда опубликовала свой первый роман; Района вышла замуж и забеременела; Мейви открыла собственное кафе; Сапфира обрела давно забытую любовь; Сара завела себе двадцатисемилетнего любовника, что ее вполне устраивало. Сам же Пери не так давно отправился за границу в поисках новых невест. Ходили слухи, что там его бросила англичанка, которая мечтала выйти замуж за графа. - Вечно ему попадаются не те женщины, - заметила Сапфира. Полгода назад Пери ненадолго приехал домой и пригласил Сару на ужин. - Он взял меня за руку, - рассказывала она, - и обратился к своему приятелю со словами: "Это единственная женщина, которую я когда либо любил".. По старой памяти я после ужина зашла к нему на коктейль, и он сделал мне предложение, причем так искренне, что я ушам своим не поверила. Решила, он дурака валяет - думаю, дай ка я его помучаю. Сара помолчала, погрузившись в воспоминания. - Он тогда сказал: "Обещай, что не будешь встречаться с другими мужчинами, а я не буду спать с другими женщинами". Я сказала: "Договорились", - а сама подумала: и как же ты это себе представляешь? Ты в Европе, я в Нью Йорке... И тем не менее на следующее утро он мне звонит и говорит: "Ты еще не забыла, что ты теперь моя невеста?" Я ему отвечаю: "Ладно, Пери, как скажешь". Он уехал в Европу, а Сара благополучно забыла обо всей этой истории. И вот однажды лежит она в постели со своим любовником, как вдруг раздается телефонный звонок. Пери собственной персоной. Они мило общаются, и тут ее любовник возьми и спроси: "Хочешь кофе?". Пери жутко взбеленился. - Это еще кто? - спрашивает. - Друг, - отвечает Сара. - В десять часов утра?! Ты что, с кем то спишь? Мы с тобой без пяти минут женаты, а ты спишь с другим?! - И бросает трубку. Через неделю перезванивает как ни в чем не бывало. - Ну как, ты готова? - спрашивает. - К чему? - отвечает Сара. - Мы же решили пожениться, забыла? Или у тебя кто то другой? - Знаешь, Пери, что то я не вижу колечка на своем пальце, - решительно ответила Сара. - Может, сначала наведаешься к Гарри Винстону, а потом поговорим? К Гарри Винстону Пери наведываться не стал и пропал на долгие месяцы. Сара сказала, что ей его даже не хватало. - Я его обожаю, - пояснила она. - Жалко его, совсем у человека мозги набекрень. За окном стемнело, но никто и не думал расходиться. Все сидели, словно зачарованные образом идеального мужчины, как две капли воды похожего на Тома Пери, но не Тома Пери. 4 Клеймо Манхэттена: старые девы, хронические холостяки Обед за досужими сплетнями с малознакомым мужчиной - перемываем косточки общим знакомым, супружеской паре. Он знаком с мужем, я знаю жену. Мужа я никогда не встречала, да и жену не видела уже сто лет, если не считать случайных встреч на улице, но, как водится, посвящена в малейшие подробности их жизни. - Ничего у них не выйдет, - разглагольствую я. - Она просто воспользовалась его наивностью. Он же как деревенский теленок. Приехал из Бостона, ничего о ней не знает - вот она за него и ухватилась. С таким богатым прошлым и с такой репутацией ей все равно в Нью Йорке ничего не светило. Ни один уважающий себя мужчина не позарился бы. Я налегла на цыпленка, развивая тему: - У нью йоркских женщин чутье. Они словно нутром чуют, что пора выходить замуж, - тут то и выходят. То ли устают от многочисленных любовников, то ли наконец понимают, что так ничего в жизни и не добьются, а может, искренне хотят детей. Они тянут с замужеством до последнего, но рано или поздно наступает критический момент, и, если вовремя не подсуетиться... - я пожала плечами, - поезд уйдет. Скорее всего им так и придется всю жизнь куковать в одиночестве. Наш сосед по столику, типичный образчик корпоративного работника и любящего отца семейства из Вестчестера, бросил на нас взгляд, полный ужаса. - А как же любовь?! - спросил он. Я посмотрела на него с искренней жалостью. - А никак. В вопросах супружества Нью Йорк диктует свои законы - его матримониальные ритуалы не менее безжалостны и изощренны, чем в романах Эдит Уортон. Правила игры всем известны, но о них предпочитают умалчивать. В результате Нью Йорк вывел новую породу одиноких женщин - умных, привлекательных, преуспевающих - и вечно незамужних. Им под сорок или сорок с хвостиком, и, если эмпирические утверждения вообще чего то стоят, они никогда не выйдут замуж. И дело здесь не в статистике. И не в исключениях из правил. Все мы наслышаны о преуспевающем драматурге, женившемся на красавице кутюрье, которая была намного старше его. Но когда вы красивы, богаты, знамениты и у вас "все схвачено", законы простых смертных на вас не распространяются. Но что, если вам под сорок, вы привлекательны, работаете продюсером на телевидении или владеете собственной пиар компанией, и при всем при этом до сих пор живете в гордом одиночестве и спите на раскладном диване - эдакая Мэри Тайлер Мур девяностых (только в отличие от Мэри Тайлер Мур вы, конечно, переспали со всеми этими многочисленными мужиками, вместо того чтобы стыдливо выставлять их за дверь в две минуты первого)... Таким то каково? В этом городе тысячи, может, даже десятки тысяч таких женщин - в том числе и среди наших знакомых, и все мы в один голос соглашаемся, что им цены нет. Они путешествуют по свету, платят налоги, выкладывают по четыре сотни долларов за пару босоножек от Маноло Бланик... - Да все у них в порядке, - заверил меня Джерри, корпоративный юрист тридцати девяти лет, женатый на одной из таких деловых женщин, которая к тому же на три года старше его. - И с нервами, и с головой. Просто это не Роковые Женщины. - Джерри призадумался. - Почему я могу с ходу перечислить кучу потрясающих незамужних женщин и ни одного потрясающего неженатого мужчины? Посмотрим правде в глаза: все неженатые мужики Нью Йорка - полный отстой. Сладкая парочка - Понимаешь, - начал Джерри. - В Нью Йорке шанс выйти замуж находится в прямой зависимости от возраста. Главное - не упустить момент. Граница проходит где то между двадцатью шестью и тридцатью пятью. Ну может, тридцатью шестью. Мы оба согласились, что, если женщина уже однажды побывала замужем, для нее не составит труда выйти во второй раз - видимо, играло роль знание правил игры. - Но когда им тридцать семь или тридцать восемь, появляется... балласт, что ли? - продолжал он. - Жизненный груз. Везде то они были, все то они знают. Их жизненный опыт начинает работать против них. Если бы я был холост и вдруг узнал, что интересующая меня женщина встречалась раньше с Мортом Цуккерманом или с Марвином издателем - та еще сладкая парочка, - меня бы как ветром сдуло. Кому охота волочиться в хвосте? А если они к тому же начинают выкидывать фортели вроде внебрачных детей и наркологических лечебниц - тогда совсем плохо дело. Джерри рассказал мне одну историю. Прошлым летом его пригласили на ужин в Хэмптоне. Публика по преимуществу принадлежала к миру кино и телевидения. Они с женой решили свести бывшую сорокалетнюю модель с их недавно разведенным приятелем. Те уже совсем было разговорились, как вдруг речь зашла о Морте Цуккермане и Марвине, и их приятель тут же потерял к собеседнице всякий интерес. - В Нью Йорке есть целый ряд хронических холостяков, - заявил Джерри, - они как проказа - одно соприкосновение с ними губительно. Вечером того же дня я пересказала эту историю Анне, тридцати шести лет, имеющей обыкновение оспаривать все, что исходит из уст мужчин. При этом все они как один мечтают с ней переспать, а она непрестанно поливает их грязью за ограниченность. Она когда то встречалась с обоими из этой "сладкой парочки" и знакома с Джерри. Выслушав мой рассказ, она взорвалась: - Да он им просто завидует! Сам бы не прочь оказаться на их месте, да кишка тонка - ни денег, ни связей. Раз уж на то пошло, так все мужчины Нью Йорка только о том и мечтают, чтобы стать вторым Мортом Цуккерманом. Джордж, инвестиционный банкир тридцати семи лет, согласился, что хронические холостяки представляют определенного рода проблему. - Все эти персонажи - что пластический хирург, что редактор "Тайме", что тот чокнутый с его клиникой по искусственному оплодотворению - вращаются в одном и том же женском кругу, только местами меняются, - сказал он. - Да, думаю, если бы я познакомился с женщиной, которая переспала со всей этой тусовкой, мне бы это не понравилось. Дети - или белье? - Если ты - Диана Соуэр, то ты всегда выйдешь замуж, - сказал Джордж. - Но даже те, кто тянет на пятерку или пятерку с минусом, не застрахованы. Дело в том, что в Нью Йорке элита сплачивается во все более замкнутые группки избранных. Те, с кем ты имеешь дело, - элита в полном смысле этого слова, их стандарты завышены до невозможности. И потом, ведь существуют еще друзья. Взять хотя бы тебя, - продолжал Джордж. - Вспомни всех, с кем ты когда либо встречалась - нормальные мужики, и тем не менее мы вечно поливаем их дерьмом. С этим было сложно поспорить. Все мои мужчины, как правило, обладали целым рядом достоинств, но мои друзья вечно умудрялись отыскивать в них изъян и постоянно пилили меня за мою терпимость к их пусть ощутимым, но, на мой взгляд, вполне простительным недостаткам. В настоящий момент я была одна, и мои друзья наконец были счастливы. Два дня спустя я случайно встретилась с Джорджем в гостях. - Вообще то, все дело в детях, - сказал он. - Если уж жениться, так только для того, чтобы завести детей, следовательно, ей должно быть не старше тридцати пяти, иначе с детьми придется поторопиться. Вот и все. Я решила спросить мнение Питера, писателя сорока двух лет, с которым я пару раз до этого встречалась. Он согласился с Джорджем. - Все дело в возрасте и физиологии, - сказал он. - Ты себе представить не можешь, насколько велико сиюминутное влечение к женщине детородного возраста. С женщинами за сорок все сложнее, потому что такого сильного влечения они не вызывают. Чтобы захотеть с ними переспать, нужно познакомиться поближе, и здесь уже дело в чем то другом... Может, в эротичном белье? - По моему, проблема незамужних женщин среднего возраста - чума современного Нью Йорка, - заключил Питер, а затем задумчиво добавил: - Даже представить страшно, сколько женщин страдает от одиночества - притом, что половина из них сами себе боятся в этом признаться. Питер рассказал мне одну историю. Его знакомой исполнился сорок один год. Она меняла партнеров как перчатки (причем один был сексуальнее другого) и получала от жизни максимум удовольствия. И вот однажды она отправилась на свидание с двадцатилетним мальчишкой и была безжалостно высмеяна. После этого она попыталась закрутить роман с очередным "мачо", но он тут же ее бросил, и с тех пор ни один мужчина в ее сторону даже не смотрел. Она совсем опустилась, потеряла работу, и в конце концов ей пришлось вернуться в Айову и поселиться в доме своей матери. Такие истории способны разбередить самые потаенные страхи любой женщины - и в то же время нельзя сказать, чтобы у мужчин они вызывали особое сострадание. Версия Роджера Роджер сидел в одном из ресторанов Верхнего Ист Сайда, наслаждаясь жизнью и потягивая красное вино. Ему тридцать девять лет, у него собственный инвестиционный фонд и шестикомнатная квартира классической планировки на Парк авеню. Он рассуждал о явлении, которое я бы назвала расстановкой сил среди особей среднего возраста. - Когда тебе лет двадцать - тридцать, в личных отношениях доминируют женщины, - объяснил Роджер. - Но по мере приближения к сороковнику ты приобретаешь в их глазах статус потенциального мужа, и они начинают виснуть на тебе гроздьями. Иными словами, мужчина становится хозяином положения - причем произойти это может в один момент. Не далее как сегодня Роджер был приглашен на коктейль - войдя, он обнаружил в своем распоряжении сразу семь незамужних блондинок с Верхнего Ист Сайда от тридцати пяти до сорока лет в черных вечерних платьях, и одна остроумнее другой. - Сразу ясно: что бы ты ни сказал - ты в дамках, - добавил Роджер. - Для женщин этот возраст характеризуется сочетанием крайней степени отчаяния с пиком сексуальности. Надо сказать, прихотливое сочетание. Заглядываешь им в глаза - и видишь в них стремление к обладанию любой ценой, смешанное со здоровым почтением к капиталу. И уже заранее знаешь, что не успеешь ты выйти из комнаты, как они тут же начнут перемывать тебе косточки. Но самое печальное заключается в том, что большинство этих женщин и в самом деле необычайно интересны - в первую очередь именно потому, что не пошли по проторенной дорожке и не выскочили замуж при первой возможности. Но разве может такое выражение в глазах пробудить в мужчине страсть?! Питер, увлекшись темой, почему то взъелся на ни в чем не повинного Алека Болдуина: - Во всем виноваты чрезмерные запросы! Женщины среднего возраста не умеют довольствоваться тем, что есть. Они не замечают вокруг себя вполне достойных, полноценных мужчин, вот и говорят: "Ну и черт с вами - мне вообще никто не нужен!". С какой стати мне жалеть этих заносчивых дур с их неумеренными аппетитами? Я скорее пожалею тех несчастных, на которых эти особы даже не соблаговолят взглянуть. Им, видишь ли, Алека Болдуина подавай! Да во всем Нью Йорке не найдется ни одной женщины, которая не отвергла бы с добрый десяток милых, любящих мужчин только потому, что они ей не по вкусу - этот слишком толстый, тот недостаточно богат, третий уж слишком трепетный... Только ведь те красавцы, на которых они заглядываются, интересуются двадцатилетками, а не дамами под сорок!.. Питер почти перешел на крик: - Нет бы этим дурам выйти за толстяка! Ну почему бы им не выйти за жирного, заплывшего салом кабана?! Хорошие друзья, паршивые мужья Я задала тот же вопрос Шарлотте, английской журналистке. - Сказать почему? - ответила она. - Были у меня такие, коротышки, толстые, страшные, - разница ноль. Такие же бесчувственные эгоисты, как и красавцы. - И добавила: - Когда тебе за тридцать пять и ты все еще не замужем, волей неволей думаешь: да зачем мне вообще это надо? Она рассказала, как совсем недавно отвергла красивого разведенного банкира за сорок только потому, что у него был слишком маленький член. - С мизинец, - горестно вздохнула она. К нам заглянула Сара. Она только что раздобыла денег на свой первый полнометражный фильм и пребывала в состоянии эйфории. - Да чтобы женщина не могла выйти замуж?! Это такая чушь, у меня слов нет! Если хочешь кого то окрутить, достаточно просто закрыть рот. Заткнуться раз и навсегда и соглашаться с каждым их словом. К счастью, позвонила моя подруга Амалита и все мне объяснила. Объяснила, почему совершенно потрясающие женщины прозябают в одиночестве, и не то чтобы, конечно, радуются этому факту, но, по крайней мере, особенно не переживают. - Радость моя, - проворковала она в трубку. Сегодня она была в отличном настроении, поскольку всю ночь занималась сексом с двадцатичетырехлетним студентом юрфака. - Да каждый дурак знает, что из нью йоркских мужчин выходят отличные друзья и паршивые мужья. Как говорят у нас в Латинской Америке: "Лучше быть одному, чем в плохой компании". 5 В постели с моделью Вечер пятницы. Неожиданное появление некоего Грегори Рока, режиссера документалиста, вызывает в баре "Бауэри" легкое оживление. Мистер Рок, автор таких скандально известных фильмов, как "Д. Р. Ф." ("Джеральд Рудольф Форд") и "Манкиз", шествует в довольно задрипанном твидовом пиджаке, опустив глаза долу. За ним следует стайка юных созданий - шестеро новых моделей известного модельного агентства. Среди них нет ни одной старше двадцати одного года (двоим вообще по шестнадцать), и половина из них в жизни не видела ни одного фильма мистера Рока и, положа руку на сердце, плевать на это хотела. Роль буксиров, обеспечивавших непрерывность движения и сохранность состава, выполняли Джек и Бен, "моделепоклонники" - два инвестора предпринимателя лет по тридцать - молодые люди с незапоминающимися чертами лица, если не считать кроличьи зубы одного и модный нагеленный "ежик" другого. На первый взгляд компания производила впечатление веселой беззаботной тусовки. Девушки сияли улыбками. Мистер Рок занял место у стены в окружении своих чирикавших красоток, а молодые люди расселись по краям, будто оберегая мистера Рока от посягательств на его уединение или, упаси Господь, на его дам. Мистер Рок то и дело склонял голову то к одной, то к другой девушке, на лету подхватывая нить обрывочных разговоров. Молодые люди были полны жизни и энергии. На самом же деле все было вовсе не так картинно, как могло бы показаться со стороны. Если хорошенько приглядеться, удалось бы различить налет усталости и скуки, тенями старости залегший на лицах юных див. Им нечего было сказать мистеру Року и уж тем более друг другу. Но у всех присутствующих была своя работа, и все ее усердно выполняли. Так они и сидели, сияя великолепием, пока наконец не набились в лимузин мистера Рока и не отправились в клуб "Туннель", где мистер Рок, вяло потоптав танцпол с одной из красоток, наконец осознал, что умирает со скуки, и уехал домой в полном одиночестве. Девочки же остались и принялись за наркоту, а потом Джек, тот самый, с "ежиком", схватил одну из них за руку со словами: "Ну ты, сучка!" - после чего она послушно пошла к нему домой. Там он предложил ей еще дури, а она сделала ему минет. Такого рода сценарии буквально каждый вечер разыгрываются в клубах и ресторанах, где неизменно собираются очаровательные юные фотомодели, слетающиеся в Нью Йорк, как пчелы на мед, и их спутники, мужчины вроде Джека и Бена, превратившие обхаживание и, по возможности, соблазнение юных манекенщиц в дело всей своей жизни. Позвольте представить - моделепоклонники. Моделепоклонники - порода особая. Они на ступеньку выше обычных бабников, которые готовы трахать все, что движется. Моделепоклон ников интересуют не столько женщины, сколько манекенщицы. Они обожают их за красоту и ненавидят за все остальное. "За глупость, мишуру, беспринципность, искушенность", - объясняет Джек. Моделепоклонники обретаются в не ком подобии параллельной вселенной, с собственными планетами ("Нобу", бар "Бауэри", "Табак", "Флауэрз", "Туннель", "Экспо", "Метрополис"), спутниками (многочисленными квартирами, в большинстве своем в районе Юнион сквер, которые крупные модельные агентства снимают для своих манекенщиц) и богинями (Линда, Наоми, Кристи, Эль, Бриджит). Добро пожаловать в их мир. Довольно гнилой мирок. Моделепоклонники Не каждый мужчина может стать моделепоклонником. - Чтобы спать с моделями, нужно быть богатым, красивым и/или принадлежать к артистической богеме, - объяснил Баркли. Сам он - многообещающий художник с лицом ангела Боттичелли, обрамленным светлыми волосами, стриженными в кружок. Живет он в небольшой мансарде в Сохо, которую оплачивают его родители, как, впрочем, и остальные его расходы, что неудивительно, когда твой отец - крупнейший производитель пластиковых вешалок в Миннеаполисе. Это значительно облегчает Баркли жизнь, поскольку жизнь моделепоклонника обходится недешево - чего стоят одни расходы на коктейли, ужины, такси из одного клуба в другой, наркотики - в основном марихуана, но изредка и героин с кокаином. Кроме того, на все это уходит уйма времени. Родители Баркли полагают, что все свое время он проводит в мастерской за работой, в то время как на самом деле он дни напролет планирует свои бессонные ночи с манекенщицами. - Честно говоря, не понимаю всех этих охов и ахов вокруг моделей, - говорит Баркли. Он вышагивает по своей мансарде в кожаных джинсах и с обнаженным торсом. Волосы его еще не успели высохнуть после душа, а на груди виднеются три хилых волоска. Модели его обожают. Считают его модным и милым. - Главное - обращаться с ними как с простыми смертными, - продолжает он, прикуривая сигарету. - Нужно уметь себя держать - входишь и сразу направляешься к самой шикарной из них - иначе пиши пропало. Это как с собаками: главное - не дать слабины. Звонит телефон. Ханна. У нее съемки в Амстердаме. Баркли ставит телефон на громкую связь. Ей одиноко, и она обкурилась. - Я так по тебе соскучилась, - стонет она. Ее голос как змий, свивающийся в кольца в тщетных попытках скинуть собственную кожу. - Был бы ты здесь, я бы тебе так отсосала... О о о о... Это такой кайф, милый. - Вот так то, - подмигивает Баркли. Он прикуривает косяк и заводит разговор с Ханной, запустив пятерню в шевелюру: - Покурим вместе, моя сладкая? - Есть два вида моделепоклонников - те, кто с ними спит, и те, кто не спит, - заявляет Корте фельске, автор книги под названием "Пустозвон", романа о человеке, который проводит жизнь в погоне за моделями. - Возглавляют всю эту братию супермоделепоклонники, то есть те, кого чаще всего можно встретить в обществе Эль Макферсон, Бриджит Халл, Наоми Кэмпбелл. Такие водятся везде, где есть модели, - в Париже, Милане, Риме, - продолжает мистер Фельске. - У них уже есть определенный вес в мире моды. Им ничего не стоит снять пару моделей. Они из них веревки вьют. Но далеко не все моделепоклонники - птицы высокого полета. В Манхэттене, главном перевалочном пункте для всех начинающих моделей, достаточно одного состояния. Взять, к примеру, Джорджа и его партнера Чарли. Каждый вечер Джордж и Чарли вьюодят в свет толпы манекенщиц - иногда по двенадцать человек кряду. Джордж и Чарли сошли бы как за среднестатистических европейцев, так и за ближневосточных бизнесменов, но на самом деле они из Нью Джерси. Занимаются они импортом экспортом, и хотя им еще нет и тридцати, каждый из них стоит по нескольку миллионов. - Бедняге Чарли никогда не обламывается, - смеется Джордж, докручиваясь в кожаном кресле за массивным столом красного дерева в собственном офисе. Пол устелен восточными коврами, на стенах - оригиналы картин мастеров. Джордж объясняет, что на секс ему наплевать. - Это такой вид спорта, - говорит он. - Для этих ребят девочки - всего лишь очередной трофей, - соглашается мистер Фельс ке. - Для кого то это способ избавиться от собственных комплексов, для кого то - возможность пофанфаронить. Джордж рассказал, что в прошлом году от него залетела девятнадцатилетняя модель. Они были знакомы чуть больше месяца. Сейчас у них девятимесячный ребенок. Он с ней больше не встречается. Она предъявила ему свои требования: 4500 долларов в месяц в качестве алиментов, страховой полис на 500000 долларов и 50000 долларов в фонд образования ребенка. - По моему, это слегка чересчур, вы не находите? - ухмыляется Джордж. Улыбка обнажает зубы с сизым налетом... Девочки Вильгемины Так как же попасть в число избранных? - Модели - существа стадные, - объяснил Баркли. - Перемещаются они исключительно толпой - тусуются своими компаниями, живут по нескольку человек в одной квартире. В одиночку они сразу теряются, а вместе они - сила. Любой перед ними пасует. С другой стороны, это может оказаться тебе на руку, - продолжает он свою лекцию, - поскольку, если в одном месте собралось двадцать фотомоделей, твоя избранница наверняка окажется не самой красивой - следовательно, твои шансы возрастают. Если она одна и выбирать не приходится, она оказывается хозяйкой положения. Если же ты подходишь к компании из четырех пяти манекенщиц и обращаешься к одной из них, ей это льстит, поскольку она мгновенно чувствует свое превосходство. Главное - познакомиться с первой. Лучше всего это делать через знакомых. - Стоит заполучить одобрение одной, - говорит мистер Фельске, - и тебя тут же принимают за своего. Три года назад Джордж случайно встретил в клубе свою бывшую одноклассницу, чей кавалер оказался букером одного модельного агентства. Через него Джордж познакомился с кучкой моделей. У него была наркота. Кончилось все тем, что они всей толпой отправились к ним домой. Наркоты хватило аж до семи утра. По ходу дела он с одной переспал. На следующий день она согласилась с ним встретиться, но только при условии, что остальные тоже придут. Он пригласил их всех на ужин. И понеслось. - Так все и закрутилось, - заключил он. Сейчас Джордж знает наперечет все модельные квартиры - приют новоиспеченных моделей, где за каких то пятьсот долларов в месяц пятеро девочек жмутся по своим койкам в двух трех тесных спальнях. Но нельзя терять бдительность - девочки приходят и уходят и нужно постоянно поддерживать отношения как минимум с одной из квартиранток. Источник же неиссякаем. - Нет ничего проще, - говорит Джордж. Он поднимает трубку и набирает номер. - Алле, можно Сюзан? - спрашивает он. - Она в Париже. - Ох, черт, - огорченно произносит он. - Это ее старый знакомый (на самом деле он с ней знаком всего каких то пару месяцев), сам только что сюда вернулся. Вот не повезло. А это кто? - Сабрина. - Очень приятно, я Джордж. - Минут десять они мило беседуют. - Мы тут сегодня в "Бауэри" собираемся. Не хочешь присоединиться? - Ну у... ладно, - отвечает она, а сама только что в ладони не хлопает от радости. - Кто там еще с тобой сегодня? Может, прихватишь их с собой? Джордж вешает трубку. - Вообще то лучше, когда мужчин больше, чем женщин, - говорит он. - Чем больше соперниц, тем больше конкуренция. Они настораживаются, затихают. Если одна рассказала другой, что с кем то встречается, это может сыграть роковую роль. Она то думает, что они подруги, а на самом деле каждый сам за себя. Ей то и дело рассказывают подобные истории. Твои собственные подруги так и норовят отбить у тебя парня. - Среди них полно пустышек, - фыркает мистер Фельске. У Джорджа своя система. - Среди модельных квартир существует определенная иерархия доступности, - говорит он, - девочки Вильгельмины самые доступные - они из тех, кто все детство провел на колесах или в злачных кварталах Лондона. У "элиты" две квартиры - одна в центре, на Восемьдесят шестой, другая на отшибе, на Шестнадцатой. Девочки получше живут в центре. Те, что на отшибе, поприветливей. Про девочек из квартиры Эйлин Форд можно сразу забыть - хотя бы потому, что горничная Эйлин просто напросто вешает трубку. - Большинство из них живут между Двадцать восьмой стрит и Юнион сквер. Есть еще высотки Зеккендорфа на Пятнадцатой. И еще пара мест на Двадцать второй и на Южной Парк авеню. Модели постарше, у кого работы навалом, селятся в Ист Сайде. Словарь моделепоклонника Штучка = модель Гражданские = не модели - Мы все время обсуждаем, как сложно после моделей вернуться "на гражданку", - рассказывал Джордж. - С гражданскими как то даже особенно не пересекаешься - по крайней мере, не стараешься пересечься. - Модели гораздо покладистей, чем гражданские с их карьерами, - добавил Сэнди. - Гражданские вечно от тебя чего то хотят... Вопрос в разрезе Четверг, вечер. Ресторан "Бароло". Марк Бей кер, реставратор и промоутер, дает очередную вечеринку. Схема такая: у промоутеров связи в агентствах. Агентства знают, что промоутеры - "надежные люди", т. е. и о девочках позаботятся, и скучать не дадут. Те, в свою очередь, нуждаются в моделепоклонниках, чтобы они вывели их моделей в свет - сами промоутеры не всегда изыскивают такие деньги. А моделепоклонники - всегда. Кто то же должен их кормить. И вот моделепоклонники встречают кого нибудь вроде мистера Рока. Мистер Рок хочет девочек. Моделепоклонники тоже хотят девочек, к тому же не прочь провести время в обществе мистера Рока. Все счастливы. Итак, четверг, вечер. У входа в ресторан чистое столпотворение. Люди давятся, изо всех сил стараясь привлечь внимание рослого детины довольно угрожающего вида - судя по всему, наполовину азиата, наполовину итальянца. Внутри дикая толчея. Все танцуют, все стройны и красивы. Сначала общаешься с какой то девицей с деланным европейским акцентом. Потом еще с одной, из Теннесси, - она только что вернулась из дома и делится впечатлениями. - Я была в клешах и на платформах, так видели бы вы, как мой бывший на меня вылупился: "Что это - говорит - ты так вырядилась?" А я ему и говорю: "Привыкай, милый. Нью Йорк есть Нью Йорк". Появляется Джек и дает кое какие разъяснения. - Как бы глупы они ни были, в моделях преобладает стремление манипулировать другими. Их можно разделить на три категории. Первая категория - новенькие. Эти, как правило, совсем девчонки - лет по шестнадцать, семнадцать. Они все время тусуются. У них не так уж много работы, зато амбиций хоть отбавляй, им нужны знакомства, связи - фотографы например. Категория номер два - те, у кого полно работы. Они уже постарше, от двадцати одного и выше, и уже лет пять как в модельном бизнесе. Они нигде не появляются, все время в разъездах, их почти никогда не видно. И наконец, третья категория - супермодели. Они ищут покровителя, который может что то для них сделать. Они просто одержимы идеей денег, возможно, потому, что их положение столь шатко и недолговечно. Если у тебя меньше двадцати - тридцати миллионов, они на тебя и не взглянут. К тому же они страдают звездной болезнью - общаются исключительно с супермоделями, а всех остальных манекенщиц или просто не замечают, или поливают грязью. Ты идешь вслед за Джеком, и разговор продолжается чуть ли не в мужском туалете. - К двадцати одному у них уже такой багаж накопился! - рассказывает Джек. - Полный комплект. Дети. Бывшие любовники. Неприятные знакомства. Большинство из них - дети из семей неблагополучных или с сомнительным прошлым. Они красивы, но в конечном итоге тебе от этого ни тепло ни холодно. Они молоды. Необразованны. У них нет ничего святого. Лично я предпочитаю тех, кто постарше. Нужно только найти такую, чтобы как чистый лист. Вот я и ищу. Добьешься одной - добьешься всех Главное - заполучить хотя бы одну знаменитость вроде Хантер Рино или Жанны Родз, - продолжает Джордж. - Ну тех, с обложек европейских журналов. Добиться одной - значит добиться всех. В ночном клубе нужно приглядывать за девочками постарше. Они вечно норовят пораньше ускользнуть домой, потому что им на следующий день вставать и идти на работу. Сажаешь их в такси, все честь по чести, а потом возвращаешься и берешься за тех, кто помоложе. - Все, что им нужно, - это комфорт, - добавляет мистер Фельске. - Они так молоды. Они только только начинают играть во взрослые игры. Они еще ничего толком и не понимают в жизни, а тут все эти искушенные мужчины... Конечно, им нелегко. В своей мансарде Баркли открывает бутылку кока колы и усаживается посреди комнаты, оседлав табурет. - Смотришь на них и думаешь: кто может сравниться с фотомоделью? А с другой стороны, они глупы и напыщенны до невозможности, и в голове творится черт знает что. Трахнуть модель в сто раз проще, чем первую попавшуюся девчонку. Они же только этим и занимаются. Это как эффект курортника - стоит оказаться вдали от дома, как начинаешь вытворять все, что душе угодно. А эти все время вдали от дома, то и дело в разъездах. Так и живут. Баркли отхлебывает кока колу из бутылки и почесывает живот. Время - три часа утра, он всего час назад проснулся. - Эти девочки - кочевницы, - говорит он. - У них по любовнику в каждом городе. Когда они в Нью Йорке, то звонят мне, а окажись они в Париже, Риме или Милане - позвонят кому нибудь другому. Когда они здесь, мы делаем вид, что мы вместе. Держимся за руки, встречаемся каждый день. Многим женщинам это нужно. А потом они уезжают. - Баркли зевает. - Не знаю, вокруг столько красивых женщин, что со временем начинаешь искать кого то, кто может тебя рассмешить. - Иногда сам поражаешься, чего только не сделаешь ради этих пташек, - говорит Джордж. - Однажды я даже в церковь пошел с одной моделью и с ее дочкой. Теперь я стараюсь встречаться с теми, кто постарше. Чувствую, пора завязывать. Отвлекают они меня. Так всю жизнь из за них профукаю. - Джордж пожал плечами и отрешенно уставился в окно своего кабинета на тридцать четвертом этаже с видом на Манхэттен. - Ты только посмотри на меня! Двадцатидевятилетний старик! 6 Очередной Мистер соблазн Нью Йорка: неотразимый Мужчина Ее Мечты В бар "Бауэри" входит небезызвестная нам особа, кинопродюсер лет сорока - назовем ее Саманта Джоунс, - и, как водится, мы с любопытством окидываем взглядом ее эскорт. Саманта, как правило, появляется в сопровождении не менее четырех мужчин, и суть игры заключается в том, чтобы угадать, кто из них ее любовник. Положа руку на сердце, угадывать тут особенно нечего, поскольку двух мнений здесь быть не может - достаточно ткнуть пальцем в самого молодого, по голливудски смазливого мужика, и уж будьте уверены, вы не промахнулись. Кроме того, его всегда можно узнать либо по идиотско счастливому выражению лица - если они недавно знакомы, либо по идиотско скучающему - если они уже какое то время встречались. В последнем случае он уже успел усвоить, что никто из присутствующих не собирается с ним общаться. Да и какой смысл, если через какую нибудь пару недель он навсегда исчезнет с горизонта? Сэм всегда внушала нам искреннее восхищение. Во первых, далеко не каждая сорокалетняя баба умудрится снимать двадцатипятилетних парней. Во вторых, Сэм была истинным провозвестником новой нью йоркской философии. В современном Нью Йорке перед одинокой преуспевающей женщиной постоянно маячит альтернатива: продолжать биться головой о стенку в тщетных попытках обрести Настоящую Любовь или послать все к черту и пуститься во все тяжкие не хуже любого мужика. Сэм выбрала последнее. Это настоящая дилемма современного Нью Йорка. Впервые в истории Манхэттена огромное количество женщин к тридцати сорока годам располагает таким же количеством денег и влияния, что и мужчины, или, по крайней мере, достаточным для того, чтобы прекрасным образом обходиться без мужчин - во всем, кроме секса. И пока этот вопрос занимает лучшие умы нашего времени, моя подруга Кэрри, журналистка лет тридцати пяти, мирно беседуя с нами за чашкой чая в отеле "Мейфлауэр", решает пойти опытным путем - то есть плюнуть на любовь и сантименты и направить все силы на удовлетворение плотских потребностей. И как мы скоро убедимся, ей это удалось. Ну, почти удалось. Тестостерон и прочая дребедень - По моему, я превращаюсь в мужика, - заявила Кэрри. Она прикурила двенадцатую сигарету за день и, когда метрдотель метнулся к ней с очередной просьбой не курить, прищурилась к со словами: "Подумаешь, какие мы нервные!" - затушила сигарету о ковер. - Помните, я недавно переспала с тем парнем, Дрю? - спросила она. Забыть это было сложно - мы все тогда вздохнули с облегчением, поскольку к тому времени она совсем озверела от долгого воздержания. - Так вот, с чувствами это и рядом не лежало. Сделала ему ручкой - ладно, мол, побежала, созвонимся - и думать забыла. - Интересно, а с какой стати ты должна что то чувствовать? - спросила Магда. - Мужики то не утруждаются. Секс сексом, а чувства чувствами. Жаль, конечно, но что поделаешь. Мы многосмысленно умолкли, прихлебывая чай и ощущая себя членами некоего привилегированного клуба. Мы были циничны и гордились этим: не так уж легко нам далась эта тотальная независимость, благодаря которой мы могли позволить себе роскошь относиться к мужчинам как к объектам секса, и только. Не один год труда и одиночества ушел на осознание того простого факта, что раз уж на поддержку со стороны рассчитывать не приходится, придется самой о себе позаботиться - во всех смыслах этого слова. - Да а, через сколько же мытарств нужно пройти... - задумчиво сказала я. - Сколько разочарований... Со временем начинаешь жалеть, что вообще способна на чувства - хочется просто пожить спокойной жизнью. - А по моему, все дело в гормонах, - заявила Кэрри. - Я тут недавно сидела в парикмахерской, делала маску для волос - их послушать, так я вообще, того и гляди, облысею, - и наткнулась на статью в "Космо" о содержании мужского тестостерона в женском организме. Так вот, оказывается, исследования доказали, что женщины с повышенным содержанием тестостерона в крови более агрессивны, преуспевающи, чаще меняют половых партнеров и реже выходят замуж. По моему, это утешает - по крайней мере, приятно осознавать, что с тобой все в норме. - Главное - мужчинам это объяснить... - задумчиво протянула Шарлотта. - В Нью Йорке на мужиков не угодишь, - заметила Магда. - Сами не хотят серьезных отношений, а стоит дать им понять, что тебя интересует только секс, как тут же начинают вставать в позу. - Вы можете себе представить, чтобы вы посреди ночи позвонили мужчине с предложением приехать, и он бы вдруг согласился? - спросила Кэрри. - Проблема в том, что секса никогда не бывает много, - сказала Шарлотта. У нее было даже специальное прозвище для мужчин, которых она считала сногсшибательными любовниками, - "секс бог". Но и у нее все было не так уж гладко. К примеру, в последнее время ее осаждал некий поэт, который творил чудеса в постели, но, по ее словам, "все время приставал с приглашениями на ужин и с разговорами по душам". На днях он перестал ей звонить: "Предложил почитать мне свои стихи, а я отказалась". - От влечения до отвращения один шаг, - продолжала она, - и как только они начинают претендовать на человеческое отношение, отвращение берет верх. Я спросила, насколько вообще, по их мнению, женщина способна на мужское отношение к сексу. - Для этого нужно быть настоящей сукой, - ответила Шарлотта. - Или, наоборот, девочкой лапочкой. Мы же ни то ни другое. Мужчин это только сбивает с толку. - Ну, для "лапочки", положим, поезд ушел, - заметила Кэрри. - Тогда остается одно - стать сукой, - ответила Магда. - Только вы, по моему, не учли одну маленькую деталь. - А именно? - Любовь. - О, это вряд ли, - немедленно отреагировала Кэрри, откинувшись на спинку стула. На ней были джинсы и потертый пиджак от Сен Лорана. Она сидела, по мужски расставив ноги. - Все, решено! С сегодняшнего дня становлюсь сукой! Мы переглянулись и расхохотались. - Что? - не поняла она. - А ты думаешь, ты кто?.. Встреча с Мужчиной Ее Мечты В интересах дела Кэрри отправилась на трехчасовой сеанс смотреть "Очередной соблазн" - фильм о коварной особе, которая в погоне за деньгами, сексом и неограниченной властью самым циничным образом использует всех мужчин, встречающихся на ее пути, - и все это без малейшего зазрения совести и традиционной кульминации с заламыванием рук и надрывным "ах, что же я наделала!". Кэрри относилась к разряду людей, которые никогда не ходят в кино: ее мать, аристократка протестантского толка, с детства внушала ей, что кино -