внезапным приливом энергии. - Сделаю, будь он проклят! Долой его тиранство И злобное коварство! Посягнуть на Тебя? Долой его, долой! Выпалив единым духом эту поразительную в его устах стихотворную тираду, мистер Грюджиус заметался но комнате как одержимый, и трудно сказать, что в этот миг в нем преобладало - энтузиазм преданности или боевой пафос обличения. Затем он остановился и сказал, обтирая лицо: - Простите, моя дорогая! Но вам, вероятно, будет приятно узнать, что мне уже полегчало. Только сейчас ничего больше об этом не говорите, а то, пожалуй, на меня опять накатит. Сейчас надо позаботиться о вас - покормить вас и развеселить. Когда вы в последний раз кушали? Что это было - завтрак, полдник, обед, чай или ужин? И что вам теперь подать - завтрак, полдник, обед, чай или ужин? С почтительной нежностью, опустившись на одно колено, он помог ей снять шляпку и распутать зацепившиеся за шляпку локоны - настоящий рыцарь! И кто, зная мистера Грюджиуса лишь по внешности, заподозрил бы в нем наличие рыцарственных чувств, да еще таких пламенных и непритворных? - Нужно позаботиться о вашем ночлеге, - продолжал он, - вы получите самую лучшую комнату, какая есть в гостинице Фернивал! Нужно позаботиться о вашем туалете - вы получите все, что неограниченная старшая горничная - я хочу сказать, не ограниченная в расходах старшая горничная - может вам доставить! Это что, чемодан? - Мистер Грюджиус близоруко прищурился; да и в самом деле не легко было разглядеть этот крошечный предмет в полумраке комнаты. - Это ваш, дорогая моя? - Да, сэр. Я привезла его с собой. - Не очень поместительный чемодан, - бесстрастно определил мистер Грюджиус. - Как раз годится, чтобы уложить в нем дневное пропитание для канарейки. Вы, может быть, привезли с собой канарейку, дорогая моя? Роза улыбнулась и покачала головой. - Если бы привезли, мы и ее устроили бы со всем возможным удобством, - сказал мистер Грюджиус. - Я думаю, ей приятно было бы висеть на гвоздике за окном и соперничать в пенье с нашими степл-иннскими воробьями, чьи исполнительские данные, надо сознаться, не вполне соответствуют их честолюбивым намерениям. Как часто то же самое можно сказать и о людях! Но вы не сказали, дорогая, что вам подать? Что ж, подадим все сразу! Роза ответила - большое спасибо, но она ничего не хочет, только выпьет чашечку чаю. Мистер Грюджиус тотчас выбежал из комнаты и тотчас вернулся - спросить, не хочет ли она варенья, и еще несколько раз выбегал и опять возвращался, предлагая разные дополнения к трапезе, как-то: яичницу, салат, соленую рыбу, поджаренную ветчину, и, наконец, без шляпы побежал через улицу в гостиницу Фернивал отдавать распоряжения. И вскоре они воплотились в жизнь, и стол был накрыт. - Ах ты господи! - сказал мистер Грюджиус, ставя на стол лампу и усаживаясь напротив Розы. - До чего же это странно и ново для Угловатого старого холостяка! Легким движением своих выразительных бровей Роза спросила: что странно? - Да вот - видеть в этой комнате прелестное юное существо, которое своим присутствием выбелило ее, и покрасило, и обило обоями, и расцветило позолотой, и превратило ее в дворец, - сказал мистер Грюджиус. - Да, так-то вот, дорогая моя. Эх! Вздох его был так печален, что Роза, принимая от него чашку, решилась коснуться его руки своей маленькой ручкой. - Благодарю вас, моя дорогая. - сказал мистер Грюджиус. - Да. Ну давайте беседовать. - Вы всегда тут живете, сэр? - спросила Роза. - Да, моя дорогая. - И всегда один? - Всегда, моя дорогая. Если не считать того, что днем мне составляет компанию один джентльмен, по фамилии Баззард, мой помощник. - Но он здесь не живет? - Нет, после работы он уходит к себе. А сейчас его здесь вообще нет, он в отпуску, и фирма юристов из нижнего этажа, с которой у меня есть дела, прислала мне заместителя. Но очень трудно заместить мистера Баззарда. - Он, наверно, очень вас любит, - сказала Роза. - Если так, то он с изумительной твердостью подавляет в себе это чувство, - проговорил мистер Грюджиус после некоторого размышления. - Но я сомневаюсь. Вряд ли он меня любит. Во всяком случае, не очень. Он, видите ли, недоволен своей судьбой, бедняга. - Почему он недоволен? - последовал естественный вопрос. - Он не на своем месте, - таинственно сказал мистер Грюджиус. Брови Розы опять вопросительно и недоуменно приподнялись. - Он до такой степени не на своем месте, - продолжал мистер Грюджиус, - что я все время чувствую себя виноватым перед ним. А он считает (хотя и не говорит), что я и должен чувствовать себя виноватым. К этому времени мистер Грюджиус напустил на себя такую таинственность, что Роза стала в тупик - можно ли его еще спрашивать. Пока она раздумывала об этом, мистер Грюджиус вдруг встряхнулся и сказал отрывисто: - Да! Будем беседовать. Мы говорили о мистере Баззарде. Это тайна, и притом тайна мистера Баззарда, а не моя. Но ваше милое присутствие за моим столом располагает меня к откровенности, и я готов - под величайшим секретом - доверить вам эту тайну. Как бы вы думали, что мистер Баззард сделал? - Боже мой! - воскликнула Роза, вспомнив о Джаспере и ближе придвигаясь к мистеру Грюджиусу. - Надеюсь, ничего ужасного? - Он написал пьесу, - мрачным шепотом сказал мистер Грюджиус. - Трагедию. У Розы, по-видимому, отлегло от сердца. - И никто, - продолжал мистер Грюджиус тем же тоном, - ни один режиссер, ни под каким видом, не желает ее ставить. Роза грустно покачала головкой, как бы говоря: "Да, бывает такое на свете! И почему только оно бывает?" - Ну а я, - сказал мистер Грюджиус, - я бы ни за что не мог написать пьесы. - Даже плохой, сэр? - наивно спросила Роза, и брови ее снова пришли в движение. - Никакой. И если бы я был присужден к смертной казни через обезглавливание и уже находился на эшафоте, и тут прискакал бы гонец с вестью, что осужденный преступник Грюджиус будет помилован, если напишет пьесу, я вынужден был бы снова лечь на плаху и просить палача перейти к конечным действиям, подразумевая вот это действие, - мистер Грюджиус провел пальцем по своей шее, - и вот эту конечность. - Он пригладил волосы. Роза, по-видимому, задумалась над тем, как сама она поступила бы в подобном гипотетическом случае. - Следовательно, - сказал мистер Грюджиус, - мистер Баззард имеет все основания считать, что я ниже его, а так как при этом, я его хозяин, то получается уже совсем неловко. И мистер Грюджиус сокрушенно покачал головой, как бы измеряя всю глубину обиды, нанесенной мистеру Баззарду, и признавая себя ее виновником. - А как случилось, что вы стали его хозяином? - спросила Роза. - Законный вопрос, - сказал мистер Грюджиус. - Да! Побеседуем, моя дорогая. Дело в том, что у мистера Баззарда есть отец, фермер в Норфолке, и если бы он хоть на миг заподозрил, что его сын написал пьесу, он немедленно набросился бы на него с вилами, цепом и прочими сельскохозяйственными орудиями, пригодными для нападения. Поэтому, когда мистер Баззард вносил за отца арендную плату (я собираю арендную плату в этом поместье), он открыл мне свою тайну и добавил, что намерен следовать велениям своего гения и обречь себя на голодную смерть, а он не создан для этого. - Для чего, сэр? Чтобы следовать велениям своего гения? - Нет, дорогая моя. Чтобы умереть с голоду. И так как нельзя было отрицать, что мистер Баззард действительно не создан для того, чтобы умереть с голоду, он выразил желание, чтобы я избавил его от участи, столь противной его натуре. Таким образом мистер Баззард стал моим клерком, и он очень это чувствует. - Я рада, что он такой благодарный, - вставила Роза. - Я не совсем то хотел сказать, моя дорогая. Я хотел сказать, что он очень остро чувствует свое унижение. Мистер Баззард познакомился еще с другими гениями, которые тоже написали пьесы, и тоже никто ни под каким видом не желает их ставить, так что эти избранные умы посвящают свои пьесы друг другу, снабжая их высокохвалебными надписями. Мистеру Баззарду тоже посвятили одну пьесу. Ну а мне, как вы знаете, никто никогда не посвящал пьесы. Роза посмотрела на него таким взглядом, как будто ей очень хотелось, чтобы ему посвятили по меньшей мере тысячу пьес. - Ну и ясное дело, что Баззард обижается, - сказал мистер Грюджиус. - Иногда он бывает очень резок со мной, и я понимаю, в это время он думает: "Этакая бездарность - и мой начальник! Тупоголовый болван, который даже под страхом смерти не смог бы написать пьесу, который в жизни своей не дождется, чтобы ему посвятили трагедию с изысканными комплиментами насчет того, какое высокое место он займет в глазах потомков!" Обидно, очень обидно. Но я, конечно, когда нужно отдать ему приказание, всегда сперва думаю: "А может, это ему не понравится?", или: "А может, он рассердится, если я его об этом попрошу?" - и, знаете, мы с ним, в общем, ладим. Даже лучше чем можно было ожидать. - А у этой трагедии есть название? - спросила Роза. - Скажу вам по секрету, - ответил мистер Грюджиус, - это, конечно, строго между нами, она носит необыкновенно подходящее название - "Тернии забот". Но мистер Баззард надеется - и я надеюсь, - что эти тернии выйдут в конце концов наружу и увидят свет рампы. Нетрудно было понять, что мистер Грюджиус, излагает так обстоятельно историю мистера Баззарда, не столько удовлетворял собственную потребность в светской беседе, сколько старался развеселить свою подопечную и отвлечь ее мысли от тех происшествий, которые привели ее сюда. - А теперь, моя дорогая, - сказал он наконец, - если вы не слишком устали и можете рассказать мне немножко подробнее о сегодняшних событиях - но только если это вам нетрудно - я буду рад вас выслушать. У меня это лучше отстоится в уме, если я пересплю ночь после вашего рассказа. Роза, теперь уже совсем успокоившись, точно и подробно рассказала о своем свидании с Джаспером. Пока она говорила, мистер Грюджиус не раз принимался приглаживать волосы, а ту часть рассказа, которая касалась Невила и Елены, попросил повторить. Когда Роза кончила, он несколько минут сидел молча, мрачный и сосредоточенный. - Ясно изложено, - скупо заметил он под конец, - и надеюсь, столь же ясно уложилось здесь. - Он снова пригладил волосы. Потом подвел Розу к окну. - Посмотрите, дорогая моя, - сказал он, - где они живут. Вон, видите эти темные окна? - Можно мне завтра пойти к Елене? - спросила Роза. - На этот вопрос я вам лучше отвечу завтра, - неуверенно промолвил он. - Утро вечера мудренее. А теперь пора подумать о вашем отдыхе. Вы в нем, вероятно, очень нуждаетесь. Засим мистер Грюджиус помог Розе снова надеть шляпку, повесил себе на локоть вышеописанный крохотный и вполне бесполезный чемоданчик и с неуклюжей торжественностью, словно собираясь танцевать менуэт, повел ее за руку через Холборн в гостиницу Фернивал. Там он вверил ее попечениям Неограниченной старшей горничной и сказал, что подождет внизу, пока Роза будет осматривать комнату, - на случай, если номер ей не понравится и она захочет его переменить или вдруг вспомнит, что ей еще что-нибудь нужно. Комната оказалась просторной, чистой, удобной, почти веселой. Неограниченная уже разложила там все, чего недоставало в крохотном чемоданчике (иными словами, все что могло понадобиться Розе), и Роза сбежала вниз по многочисленным ступенькам - поблагодарить своего опекуна за его ласку и заботы. - Что вы, моя дорогая, - сказал мистер Грюджиус, страшно довольный, - это мне надо благодарить вас за ваше милое доверие и ваше очаровательное общество. Завтрак вам подадут в маленькой гостиной, очень уютной и нарядной и как будто нарочно созданной для вашей миниатюрной фигурки. А в десять часов утра я к вам приду. Как бы только вам не было чуточку тревожно здесь одной в чужом для вас месте! - Ах нет, здесь я чувствую себя в безопасности. - На этот счет можете быть покойны, - сказал мистер Грюджиус. - Лестницы здесь из несгораемых материалов и всякая вспышка пожирающей стихии будет тотчас замечена и подавлена сторожем. - Я не о том, - возразила Роза. - Я хотела сказать: в безопасности от него. - Ворота чугунные, с толстой решеткой, - заверил мистер Грюджиус, улыбаясь, - сквозь них он не пройдет. Фернивал совершенно безопасен в смысле пожара и всегда хорошо освещен, и сторож всю ночь внизу, и я живу через дорогу! - В своей рыцарственной отваге мистер Грюджиус, кажется, считал последнее обстоятельство самым важным. Продолжая ту же дон-кихотскую линию, он, уходя, сказал сторожу: - Если кое-кто из ваших постояльцев захочет ночью послать за мной, тот, кто доставит мне это известие, получит крону. - И одушевленный теми же чувствами, он еще добрый час расхаживал взад и вперед перед чугунными воротами, озабоченно поглядывая сквозь решетку, как будто усадил голубку на высоком насесте в клетке со львами и боялся, как бы она оттуда не свалилась. ГЛАВА XXI  Встреча старых друзей За ночь не случилось ничего такого, что могло бы заставить голубку вспорхнуть со своего насеста, и голубка встала ото сна с обновленными силами. Ровно в десять, с последним ударом часов, появился мистер Грюджиус и с ним мистер Криспаркл, который одним нырком из клойстергэмской запруды перенесся в Лондон. - Мисс Твинклтон так беспокоилась, - пояснил он Розе, - она в таком волнении прибежала вчера к нам с вашей запиской, что я вызвался первым же утренним поездом поехать в Лондон. Вначале я жалел, зачем вы не обратились ко мне, но теперь думаю, что вы поступили совершенно правильно, обратившись к вашему опекуну. - Я подумала о вас, - отвечала Роза, - но Дом младшего каноника так близко от него... - Понимаю. Вполне естественное чувство. - Я уже передал мистеру Криспарклу, - сказал мистер Грюджиус, - все, что вы мне рассказали, дорогая моя. Я бы, конечно, все равно сегодня же написал ему, по его приезд для нас как нельзя более кстати. И очень любезно с его стороны приехать так скоро, потому что ведь он только что отсюда уехал. - Вы уже решили, - спросила Роза, обращаясь к ним обоим, - что можно сделать для Елены и Невила? - Признаюсь, - сказал мистер Криспаркл, - я в большом затруднении. Уж если даже мистер Грюджиус, который гораздо хитрее, чем я, и к тому же имел целую ночь для размышлений, и тот ничего не придумал, так что же говорить обо мне? Тут Неограниченная просунула голову в дверь, предварительно постучав и получив разрешение войти, и доложила, что какой-то джентльмен желает поговорить с другим джентльменом, по фамилии Криспаркл, если таковой джентльмен здесь имеется, а если такового джентльмена здесь нет, то он просит простить его за беспокойство. - Таковой джентльмен здесь есть, - ответил мистер Криспаркл, - но он сейчас занят. - А тот джентльмен, он какой - черноволосый? - вмешалась Роза, отступая поближе к мистеру Грюджиусу. - Нет, мисс, скорее каштановый. - Вы уверены, что у него не черные волосы? - спросила Роза, приободрившись. - Вполне уверена, мисс. Каштановые волосы и голубые глаза. - Мне кажется все-таки, - с обычной своей осторожностью начал мистер Грюджиус, - что не мешало бы с ним повидаться. Когда ты в затруднении и не видишь выхода, никогда нельзя знать, с какой стороны придет помощь. Мой деловой принцип в таких случаях - ничего заранее не отвергать и зорко смотреть на все стороны. Я мог бы по этому поводу рассказать вам кое-что любопытное, но сейчас это преждевременно. - Ну что ж, если мисс Роза позволит... Попросите этого джентльмена войти, - сказал мистер Криспаркл. Джентльмен вошел, непринужденно, но учтиво и скромно извинился за то, что не подождал, пока мистер Криспаркл будет один, а затем, повернувшись к нему, с улыбкой задал неожиданный вопрос: - Кто я такой? - Вы тот джентльмен, которого я несколько минут тому назад видел в Степл-Инне. Вы сидели под деревом и курили. - Верно. Там и я вас увидел. Ну а сверх этого, кто а такой? Мистер Криспаркл пристально вгляделся в красивое загорелое лицо: и ему почудилось, что в комнате встает смутный призрак какого-то мальчика. Незнакомец увидел этот проблеск воспоминания в чертах мистера Криспаркла и, снова улыбнувшись, сказал: - Что вам подать на завтрак? Варенье кончилось. - Минутку! - вскричал мистер Криспаркл, поднимая руку. - Подождите минутку. Тартар! Они обменялись горячим рукопожатием и даже простерли внешнее выражение своих чувств до того, а это немало для англичан! - что, обняв за плечи один другого, с минуту радостно смотрели друг другу в лицо. - Мой бывший фэг! - сказал мистер Криспаркл. - Мой бывший префект! * - сказал мистер Тартар. - Вы спасли меня, когда я тонул! - сказал мистер Криспаркл. - После чего вы пристрастились к плаванию! - сказал мистер Тартар. - Господи помилуй! - сказал мистер Криспаркл. - Аминь! - сказал мистер Тартар. И оба снова принялись изо всех сил пожимать друг другу руки. - Представьте себе, - воскликнул мистер Криспаркл, весь сияя, - познакомьтесь, пожалуйста, это мисс Роза Буттон, это мистер Грюджиус, - представьте себе, мистер Тартар, когда еще был самым маленьким из учеников младшего класса, нырнул за мной в воду, ухватил меня - большого, тяжелого старшеклассника - за волосы и повлек к берегу, словно какой-то водяной гигант! - Представьте себе, я не дал ему утонуть, хотя и был его фэгом! - сказал мистер Тартар. - Но так как он, кроме того, был моим лучшим другом и покровителем и сделал мне больше добра, чем все учителя взятые вместе, то у меня и родилось вдруг этакое неразумное желание - либо спасти его, либо утонуть вместе с ним. - Э... Э...гм! Окажите мне честь, сэр, - заговорил мистер Грюджиус, подходя к нему с протянутой рукой, - разрешите пожать вам руку! Это большая честь для меня! Горжусь знакомством с вами. Надеюсь, вы не простудились? Ваше здоровье не пострадало оттого, что вы наглотались сырой воды? Как вы с тех пор себя чувствуете? Вряд ли мистер Грюджиус понимал, что говорит, но он, без сомнения, хотел сказать что-то в высшей степени дружеское и уважительное. "Ах, зачем, - подумала Роза, - бог не послал на помощь моей маме такого отважного и искусного пловца! А ведь он, наверно, был тогда еще худенький и хрупкий, почти ребенок!" Мистер Грюджиус вдруг рысцой пробежался по комнате, сперва в одну сторону, потом в другую, - это было так неожиданно и непонятно, что все воззрились на него в испуге, предполагая, что с ним внезапно приключился припадок удушья или судорог. Но, сделав эту пробежку, он так же внезапно остановился перед мистером Тартаром. - Я не напрашиваюсь на комплименты, благодарю вас, - заявил он, - но, кажется, мне пришла в голову блестящая мысль! Да, если я не ошибаюсь, это блестящая мысль! Скажите, сэр, - мне помнится, я видел фамилию Тартар в списке жильцов нашего дома, - скажите, вы ведь живете в мансардной квартире, рядом с той, что на углу? - Да сэр. Пока что вы не ошибаетесь. - Пока что я не ошибаюсь, - сказал мистер Грюджиус. - Отметим это, - и он сделал отметку большим пальцем правой руки на большом пальце левой. - Может быть, вам известна фамилия ваших соседей, тех, что живут за общей с вами стеной, но по другой лестнице? - продолжал мистер Грюджиус, подходя вплотную к своему собеседнику, чтобы не упустить, по близорукости, какого-либо движения в его лице. - Да, сэр. Ландлес. - Отметим и это, - сказал мистер Грюджиус, снова сделав пробежку и снова вернувшись. - Лично вы с ними, вероятно, незнакомы? - Немножко знаком. - И это отметим, - сказал мистер Грюджиус, опять делая пробежку и опять возвращаясь. - А как вы с ними познакомились, мистер Тартар? - Мне показалось, что у молодого человека, живущего там, нездоровый вид, и я попросил у него позволения - это было всего день или два тому назад - разделить с ним мой воздушный сад, то есть продолжить мой цветник до его окон. - Прошу всех сесть! - сказал мистер Грюджиус. - У меня действительно родилась блестящая мысль! Все повиновались, мистер Тартар с такой же готовностью, как остальные, хотя и не понимал, в чем дело; и мистер Грюджиус, сидя посередине и упершись руками в колени, так изложил свою мысль, по обыкновению деревянным голосом, как бы повторяя что-то вытверженное наизусть: - Я еще не решил, насколько при сложившихся обстоятельствах будет благоразумно, если прелестная молодая леди, здесь присутствующая, станет поддерживать открытые сношения с мисс Еленой и мистером Невилом, ибо у меня есть основания думать, что один наш клойстергэмский друг (которому я, с позволения моего преподобного друга, от всего сердца шлю проклятие) завел привычку тайком прокрадываться сюда и шпионить за ними. А когда он сам этого не делает, у него наверняка есть соглядатай - сторож, или рассыльный, или еще кто-нибудь из той публики, что постоянно толчется в Степл-Инне. С другой стороны, мисс Роза, понятно, хочет видеть свою подругу, мисс Елену, и, во всяком случае, желательно, чтобы мисс Елена, незаметным для других образом, узнала из уст мисс Розы о том, что произошло и чем ей угрожают. А затем, возможно, сообщила это своему брату. Вы согласны, в общем, с моими соображениями? - Безусловно согласен, - сказал мистер Криспаркл, который слушал с большим вниманием. - Я тоже, наверно, был бы согласен, если бы мог их понять, - сказал мистер Тартар. - Не будем торопиться, сэр, - сказал мистер Грюджиус. - В свое время мы вам все объясним. Так вот, если у нашего клойстергэмского друга есть соглядатай в Степл-Инне, можно с достаточной долей вероятия предполагать, что этому соглядатаю ведено следить только за той квартирой, которую занимает мистер Невил. Он докладывает нашему клойстергэмскому другу о том, кто в эту квартиру входит и кто из нее выходит, а наш друг, на основании имеющихся у него предварительных сведении, легко может установить личность этих посетителей. Но никто не в силах уследить за всем Степл-Инном, и я уверен поэтому, что за другими квартирами слежки нет. разве только за моей. - Я начинаю понимать, куда вы клоните, - сказал мистер Криспаркл, - и весьма одобряю вашу осторожность. - Мне незачем повторять, что я ничего не знаю о ваших делах, - сказал мистер Тартар, - но я тоже понял, куда вы клоните. И разрешите мне сразу сказать, что мои комнаты в полном вашем распоряжении. - Вот! - воскликнул мистер Грюджиус, победоносно приглаживая волосы. - Теперь вам всем ясна моя мысль. Вам она ясна, мисс Роза? - Кажется, да, - сказала Роза и покраснела, поймав на себе быстрый взгляд мистера Тартара. - Значит, так: вы отправитесь в Степл-Инн вместе с мистером Криспарклом и мистером Тартаром, - сказал мистер Грюджиус, - я же вернусь один, и буду входить и выходить один, в точности как всегда. А вы, вместе с этими господами, подниметесь в квартиру мистера Тартара и станете смотреть в садик мистера Тартара и дожидаться, пока мисс Елена тоже выглянет, или как-нибудь дадите ей знать о своем присутствии. И можете затем беседовать с ней сколько вам угодно, и ни один шпион об этом не узнает. - Боюсь, мне будет... - Что вам будет, моя дорогая? - спросил мистер Грюджиус, когда она запнулась. - Неужели страшно? - Нет, - застенчиво сказала Роза. - Мне будет совестно мешать мистеру Тартару. Мы уж очень бесцеремонно распоряжаемся его квартирой. - А я заявляю, - сказал мистер Тартар, - что эта квартира станет мне в сто раз милее, если в ней хоть однажды прозвучит ваш голос. Роза не нашлась что ответить и опустила глаза, а затем, обернувшись к мистеру Грюджиусу, смиренно спросила, не пора ли уже ей надеть шляпку? Мистер Грюджиус полностью одобрил такое намерение, и Роза ушла наверх. Мистер Криспаркл воспользовался минутами ожидания для того, чтобы вкратце описать мистеру Тартару злоключения Невила и его сестры, и он спел это сделать во всех подробностях, так как Розе почему-то понадобилось на этот раз дольше чем обычно примерять и прилаживать шляпку перед зеркалом. Мистер Тартар взял Розу под руки, а мистер Криспаркл отдельно пошел впереди. "Бедный, бедный Эдди!" - думала Роза, пока они шли. Мистер Тартар все время что-то оживленно говорил, наклоняясь к ней и помахивая свободной рукой. А Роза смотрела на эту руку и думала: "Она еще не была такой сильной и загорелой, когда он спасал мистера Криспаркла. Но твердой и надежной она была всегда!" Мистер Тартар рассказал ей, что был моряком и долгие годы скитался по всем морям земного шара. - А теперь когда вы уйдете в плавание? - спросила Роза. - Никогда. Роза подумала: что сказали бы девицы, если бы видели, как она переходит через улицу, опираясь на руку этого моряка? Она думала также, что прохожим она, вероятно, кажется очень маленькой и беспомощной по сравнению с этим силачом, который мог бы подхватить ее на руки и нести милю за милей, не уставая, - унести ее прочь от всякой беды! А еще она думала: какие у него зоркие голубые глаза! Эти глаза привыкли издали замечать опасность и бестрепетно смотреть ей в лицо, когда она надвигалась все ближе и ближе. И, вскинув взгляд на него, она вдруг увидела, что он смотрит в ее личико и думает в рту минуту о ее собственных глазах. Ох, как смутился бедный Розовый Бутончик! И, может быть, поэтому она впоследствии никогда не могла толком вспомнить, как поднялась (с его помощью) в его воздушный сад и попала в магическую страну, внезапно расцветшую перед ней, как та счастливая страна за облаками, в которую можно взобраться по стеблю волшебного боба*. Да цветет она вечно! ГЛАВА XXII  Настали скучные дни Квартира мистера Тартара была самой уютной, самой чистой, самой аккуратной из всех квартир, какие есть под солнцем, луной и звездами. Полы так сияли чистотой, что можно было подумать, будто лондонская копоть получила, наконец, свободу и вся, до последней крупицы, эмигрировала за океан. Все бронзовые украшения в комнатах мистера Тартара были до того начищены и отполированы, что сверкали словно бронзовые зеркала, Ни пылинки, ни соринки, ни малейшего пятнышка нельзя было найти на ларах и пенатах * мистера Тартара, больших, средних и малых. Его гостиная походила на адмиральскую каюту, ванная комната на молочную, спальня с бесчисленными шкафчиками и ящичками по стенам на семенную лавку; и подвесная койка, туго натянутая на самой середине, чуть колыхалась, словно дышала. Всякая вещь, принадлежавшая мистеру Тартару, имела свое, раз навсегда определенное ей место: его карты и атласы имели свое место, книги свое, щетки свое, башмаки свое, костюмы свое, фляжки свое, подзорная труба и прочие инструменты - свое. И все легко было достать. Полки, вешалки, шкафчики, ящички, крючки - все было под рукой и так прилажено, что ни один дюйм пространства не пропадал зря, да еще оставалось место для какого-нибудь дополнительного фрахта, который можно было точно вдвинуть именно сюда, и никуда больше. Сверкающее столовое серебро было так расставлено на буфете, что всякая сбежавшая с поста ложечка тотчас себя изобличала; туалетные принадлежности так разложены на столике, что всякая неопрятная зубочистка немедленно рапортовала о своей провинности. То же самое со всеми диковинами, привезенными мистером Тартаром из его путешествий. Набитые паклей, крытые лаком, засушенные, заспиртованные или иным способом законсервированные, смотря по их природе; птицы, рыбы, пресмыкающиеся, оружие, одежда, раковины, водоросли, травы, куски коралловых рифов - каждая вещь красовалась на отведенном ей месте, и лучшего места для нее нельзя было придумать. Казалось, где-то в уголку, невидимо для глаз, прячется банка с краской и бутылочка с лаком, готовые мигом уничтожить случайный след пальца, если таковой будет обнаружен в комнатах мистера Тартара. Ни один военный корабль не хранили с такой заботой от пятнающих прикосновений. В этот яркий солнечный день над цветочным садом мистера Тартара был натянут тент - и натянут с таким совершенством, какое доступно лишь моряку; так что все вместе имело вполне моряцкий вид; казалось, цветник находится не на крыше, а на корме корабля, и корабль этот, с пассажирами на борту, может в любую минуту начать свой бег по волнам, стоит только мистеру Тартару поднести к губам рупор, висевший в углу, и хриплым голосом морского волка скомандовать: "Э-эй! Шевелись! Якоря поднять! Все паруса ставить!" Мистер Тартар, в роли радушного капитана этого нарядного корабля, был под стать всему окружающему. Когда у человека есть свой конек, притом безобидный, который никого не лягает и не кусает, очень приятно смотреть, как он гарцует на этом коньке, особенно если он сам понимает юмористическую сторону своих причуд. А если он, к тому же, человек добросердечный и искренний, сохранивший свежесть чувств и душевное благородство, то привлекательные свойства его натуры в это время проявляются наиболее живо. И, конечно, Роза (даже если бы он не провел ее по своему кораблю со всем почетом, какой полагается Первой Даме Адмиралтейства или Первой Фее Морей) все равно с наслаждением смотрела бы на мистера Тартара и слушала мистера Тартара, пока он, иногда подсмеиваясь над собой, а иногда сам от души забавляясь, показывал ей все свои замечательные приспособления. И, конечно, Роза, не могла не признать, что мистер Тартар показал себя в самом выгодном свете, когда он, по окончании осмотра, деликатно удалился из своей адмиральской каюты, попросив Розу считать себя здесь Царицей и жестом руки, некогда спасшей мистера Криспаркла, предоставив свои цветники в ее полное распоряжение. - Елена! Елена Ландлес! Ты здесь? - Кто это говорит? Неужели Роза? - И среди цветов появилась другая красивая головка. - Да, милочка, это я. - Да как ты сюда попала, дорогая моя? - Я... я сама хорошенько не знаю, - пролепетала Роза, заливаясь румянцем. - Может быть, это все сон? Но отчего ей было краснеть? Они ведь были здесь одни, два цветка среди других цветов. Или в стране волшебного боба девичьи румянцы рождаются сами собой, как плоды на ветках? - Но я-то не сплю, - улыбаясь, сказала Елена. - Будь это сон, я бы так не удивилась. Как это все-таки вышло, что мы оказались вместе - или почти что вместе - и так неожиданно? Действительно, неожиданная встреча - среди закоптелых крыш и печных труб над древним обиталищем П. Б. Т. и среди цветов, восставших из морской пучины! Но Роза, пробудившись наконец, торопливо рассказала, как это случилось и что этому предшествовало. - Мистер Криспаркл тоже тут, - сказала она в заключение, - и поверишь ли - когда-то давно он спас ему жизнь! - Отчего ж не поверить? Я всегда знала, что мистер Криспаркл способен на такой поступок, - ответила Елена и вся зарделась. (Еще румянцы в стране волшебного боба!) - Да нет, совсем не мистер Криспаркл, - поспешила поправить Роза. - Тогда я не понимаю, голубка. - Это, конечно, очень мило со стороны мистера Криспаркла, что он дал себя спасти, - сказала Роза, - и он очень высоко ценит мистера Тартара, - слышала бы ты, как он о нем говорил! Но только это мистер Тартар спас мистера Криспаркла, а не наоборот. Темные глаза Елены на несколько мгновений приковались к лицу Розовою Бутончика. Потом она спросила, уже медленно и вдумчиво: - Мистер Тартар сейчас с тобой, милая? - Нет. Он уступил свои комнаты мне... то есть нам. Ах, какие у него прелестные комнаты! - Да? - Чудные! Они как каюты на каком-то очаровательном корабле. Они как... как... - Как сон? - подсказала Елена. Роза кивнула головкой и стала нюхать цветы. Посте минутного молчания, во время которого Елена, казалось, кого-то жалела (или это только померещилось Розе?), старшая из подруг продолжала: - Мой бедный Невил сейчас занимается в другой комнате потому что с этой стороны солнце слишком яркое. Пожалуй, не стоит говорить ему, что ты здесь. - Конечно, не стоит, - с готовностью согласилась Роза. - Мне кажется, - задумчиво продолжала Елена, - потом надо будет все-таки сообщить ему то, что ты мне рассказала. Но я не уверена. Посоветуйся, милочка, с мистером Криспарклом. Спроси его, могу я сказать Невилу если не все, так хоть то, что сочту нужным? Роза соскользнула с подоконника и отправилась за советом. Младший каноник выразился в том смысле, что вполне полагается на суждение Елены. - Передай ему мою благодарность, - сказала Елена, когда Роза принесла ей этот ответ, - и спроси еще как он считает что лучше - подождать еще каких-нибудь враждебных действий против Невила со стороны этого негодяя или постараться опередить его? Младший каноник нашел этот вопрос для себя слишком трудным и после нескольких тщетных попыток решить его в ту или другую сторону сказал, что следовало бы пойти и спросить мистера Грюджиуса. Получив согласие Етены, он немедленно направился через двор к обиталищу П. Б. Т. (старательно, но вполне безуспешно, детая вит будто просто гуляет для моциона) и изложил все мистеру Грюджиусу. Мистер Грюджиус ответил, что обычно придерживается твердого правила: если есть возможность опередить разбойника или дикого зверя, всегда нужно это сделать; а в том, что Джон Джаспер представляет собой комбинацию разбойника и дикого зверя, у него, мистера Грюджиуса, нет никаких сомнений. Вооруженный этими разъяснениями, мистер Криспаркл вернулся и передал их Розе, а та в свою очередь передала Елене. Елена, по-прежнему сидевшая у окна в глубокой задумчивости, выслушала очень внимательно и еще глубже задумалась. - Можно рассчитывать, что мистер Тартар нам поможет? - спросила она затем Розу. О да, застенчиво пролепетала Роза. Мистер Тартар, наверно, не откажет. Да, за согласие мистера Тартара она, кажется, может поручиться. Но, может быть, спросить мистера Криспаркла? - Нет, милочка, - степенно ответила Елена, - об этом ты, я думаю, можешь судить не хуже, чем мистер Криспаркл. И незачем тебе опять исчезать из-за этого. Странно, что Елена так говорит! - Видишь ли, - продолжала Елена, еще подумав, - Невил здесь никого не знает. За все время, что он здесь, он вряд ли с кем хоть словом перемолвился. Если бы мистер Тартар почаще к нему заходил - всякий раз, как у него выберется свободная минута, хорошо бы даже ежедневно, и не тайком, а совершенно открыто, - пожалуй, из этого бы кое-что вышло. - Кое-что вышло? - повторила Роза, в полном недоумении глядя на свою красавицу подругу. - Но что же?.. - Если за Невилом в самом деле установлена слежка и цель этой слежки оторвать его от всех друзей и знакомых и постепенно сделать его жизнь невыносимой (ведь так, по-моему, надо понимать угрозы этого негодяя, которые ты от него слышала), то можно предполагать, что он постарается как-нибудь снестись с мистером Тартаром, чтобы и его настроить против Невила. А в таком случае мы, во-первых, установим самый факт слежки, а во-вторых, узнаем от мистера Тартара, что именно Джаспер ему говорил. - Понимаю! - вскричала Роза и тотчас устремилась в адмиральскую каюту. Вскоре ее хорошенькое личико, на этот раз сильно разрумянившееся, вновь показалось среди цветов, и она сказала, что говорила с мистером Криспарклом, и мистер Криспаркл позвал мистера Тартара, и мистер Тартар - "он сейчас здесь, ждет на случай, если он тебе понадобится", - добавила Роза, полуобернувшись назад и в смущении пытаясь сразу быть и в каюте и за окном, - и мистер Тартар объявил, что готов все делать, как велит Елена, и начать хоть сегодня. - Благодарю его от всего сердца, - сказала Елена. - Передай ему это, милочка. Все больше смущаясь от своих попыток быть сразу в двух местах, Роза проворно нырнула в каюту и сейчас же вынырнула обратно с новыми заверениями мистера Тартара и остановилась в замешательстве, деля себя между ним и Еленой и показывая на своем примере, что от смущения человек не всегда становится неловким и неуклюжим, но иногда являет собой даже очень приятное зрелище. - А теперь, душенька, - сказала Елена, - вспомним об осторожности, заставляющей нас скрывать это свидание, и расстанемся. Кстати, я слышу, что Невил уже встал из-за стола. Когда ты поедешь обратно? - К мисс Твинклтон? - спросила Роза. - Да. - Ах нет, туда я ни за что не вернусь. Как я могу, после того страшного разговора?.. - Куда же ты денешься, крошка моя? - Вот уж и не знаю, - сказала Роза. - Я ничего еще не решила. Но мой опекун, наверно, обо мне позаботится. Ты не беспокойся, дорогая. Уж где-нибудь я да буду. (Что было весьма вероятно.) - Значит, я смогу узнавать о моем Розовом Бутончике от мистера Тартара? - Да. наверно, так; от... - Роза смущенно оглянулась, вместо того чтобы назвать имя. - Но, Елена, милая, скажи мне одно, прежде чем мы расстанемся. Ты уверена - совсем, совсем уверена, что я ничего не могла сделать? - Что сделать, голубка? - Ну что-нибудь, - чтобы он не так обозлился и не захотел мстить. Ведь я же не могла ему уступить, правда? - Ты знаешь, как я тебя люблю, милочка, - в негодовании ответила Елена. - Но я скорей согласилась бы увидеть тебя мертвой у его ног. - Ах, это для меня большое облегчение! И ты объяснишь это своему брату, да? И скажешь, что я его помню и так ему сочувствую!.. И попросишь, чтобы он не думал обо мне с ненавистью?.. Елена грустно покачала головой, как бы желая сказать, что эта просьба излишняя, и обеими руками послала воздушный поцелуй своей подруге; и та, тоже обеими ручками, послала воздушный поцелуй Елене. А затем Елена увидела, что среди цветов появилась еще третья рука (очень загорелая) и помогла подруге сойти. Закуска, которую мистер Тартар сервировал в адмиральской каюте простым нажатием на пружинку и поворотом ручки, выдвинувшей вперед скрытую в стене полку, была ослепительным и волшебным пиршеством. Дивные миндальные пирожные, сверкающие ликеры, магически-законсервированные восточные сладости, цукаты из божественных тропических фруктов появились как по мановению ока и в неисчерпаемом изобилии. Но даже мистер Тартар не в силах был остановить время; и бессердечное время так быстро побежало своей легкой стопой, что Розе пришлось в конце концов спуститься из страны волшебного боба * на землю, а точнее в контору мистера Грюджиуса. - Ну-с, дорогая моя, - сказал мистер Грюджиус, - теперь надо решить, что нам делать дальше? Или, если выразить туже мысль в иной форме, что нам делать с вами? - У Розы стал виноватый вид - бедняжка понимала, какая она для всех обуза, даже для самой себя. Но никакого плана она не могла предложить - разве только ей храниться до конца жизни, в полной безопасности от пожара, на верху многоступенчатой лестницы в гостинице Фернивал. - Вот что мне пришло в голову, - сказал мистер Грюджиус. - Как известно, эта достойная дама, Твинклтон, на каникулах проводит часть времени в Лондоне в целях расширения своей клиентуры, а также для удобства переговоров с живущими в столице родителями. Так нельзя ли, пока мы осмотримся и что-нибудь придумаем, пригласить ее приехать и пожить месяц с вами? - А где мы будем жить, сэр? - Я имел в виду, - пояснил мистер Грюджиус, - снять в городе меблированную квартиру и просить мисс Твинклтон взять на себя заботы о вас на это время. - А потом? - спросила Роза. - А потом мы будем не в худшем положении, чем сейчас. - Да, - согласилась Роза. - Это, пожалуй, выход. - Так пойдемте, - сказал мистер Грюджиус, вставая, - поищем меблированную квартиру. Вчерашний ве