Вихрящийся рой, образующий рыло, издал какие-то визгливые звуки, которые можно было принять за хихиканье. - Ошибаешься, двуногая тварь Атрейо. Нам ничего не известно ни о Южном Оракуле, ни об Эйулале, зато мы знаем, что Дракон никуда уже не сможет тебя доставить. Но даже если бы он и не был весь в ранах, ваше путешествие длилось бы так долго, что страшная болезнь успела бы одолеть Девочку Королеву. Время, отпущенное тебе на Поиск, ты должен мерить продолжительностью ее жизни, а не твоей, двуногая тварь! Взгляд страшного ока со сверлящим зрачком выдержать было невозможно, и Атрейо опустил голову. - Это правда, - тихо произнес он. - А кроме того, - продолжало неподвижное рыло, - в теле Дракона яд Играмуль, и проживет он не дольше часа. - Значит, - прошептал Атрейо, - больше нет никакой надежды ни для него, ни для меня, да и для вас тоже, Играмуль? - Зато Играмуль еще хоть разок наестся до отвала, - прожужжала она в ответ. - Впрочем, еще не известно, будет ли это последней трапезой Играмуль. Она знает, что нужно сделать, чтобы ты вмиг оказался у Южного Оракула. Только вряд ли тебе такое понравится, двуногая тварь Атрейо. - Скажите скорей! - Это секрет Играмуль. Творения мрака тоже имеют свои секреты, Двуногий. До сих пор Играмуль никому их не выдавала. И ты должен поклясться мне страшной клятвой, что никому не откроешь мой секрет. Если его узнают, это нанесет вред Играмуль, да-да, очень-очень ей повредит! - Клянусь страшной клятвой! Говори! Гигантское стальное рыло чуть наклонилось и едва слышно ласково прожужжало: - Ты должен дать Играмуль тебя укусить. Атрейо в ужасе отшатнулся. - Яд Играмуль, - продолжало рыло, - убивает за час, но тот, кому он попал в кровь, может вмиг оказаться в любой точке Фантазии по своему желанию. Представляешь, что было бы, если бы это стало известно! От Играмуль улизнула бы вся добыча! - Убивает за час?! - воскликнул Атрейо. - Но что же я успею сделать за один час? - И все же больше, чем в те часы, которые тебе осталось здесь прожить, - прожужжал рой москитов. - Решай! Атрейо сосредоточенно думал. - Вы отпустите Дракона, если я попрошу вас об этом именем Девочки Королевы? - спросил он наконец. - Нет, - ответило рыло. - Ты не имеешь права просить об этом Играмуль, даже если ты носишь Знак. Девочка Королева разрешает нам всем быть такими, какие мы есть. Только поэтому Играмуль и признает ее Знак. И ты это прекрасно знаешь. Атрейо стоял по-прежнему с опущенной головой. Все, что говорила Играмуль, было правдой. Значит, он не может спасти Дракона Счастья. Его личные желания вообще ничего не значат. Атрейо поднял голову и сказал: - Укуси меня! И в тот же миг на него обрушилось стальное облако москитов и плотно обволокло его со всех сторон. Атрейо почувствовал нестерпимую боль в левом плече и едва успел подумать: "К Южному Оракулу!", как у него потемнело в глазах. Когда Волк час спустя домчался до этого места, то увидел лишь огромную паутину, висящую над пропастью, и никого вокруг. След, который вел его сюда, вдруг пропал, и, несмотря на все старания, он не мог его снова найти. Бастиан оторвался от книги. Он чувствовал себя так плохо, словно и к нему в кровь попал яд Играмуль. - Хорошо, - сказал он тихо, - что я не в Фантазии. К счастью, таких чудовищ в действительности не существует. Ведь все это только выдуманная история. А может, не выдуманная? Иначе как же могло случиться, что Играмуль и, видно, Атрейо тоже услышали испуганный крик, вырвавшийся у Бастиана? Да, от этой книги ему постепенно становилось как-то не по себе... V. Отшельники На одно мгновение - страшное мгновение! - Атрейо показалось, что Играмуль его обманула, потому что, очнувшись, он увидел, что по-прежнему находится в Каменной Пустыне. Он с трудом поднялся на ноги. И тогда он сразу увидел, что, хотя вокруг, куда ни глянь, стеной стояли горы, это был все же совсем другой пейзаж. Казалось, кто-то нагромоздил красно-бурые каменные глыбы, накидал их друг на друга так, что образовалось что-то вроде причудливых башен и пирамид. Земля между ними заросла низким кустарником и травой. Было нестерпимо жарко, солнце палило вовсю и слепило глаза, все вокруг утопало в его сиянии. Атрейо посмотрел вдаль из-под руки и тогда увидел примерно на расстоянии мили ворота неправильной формы высотой примерно в сто футов, сложенные из неотесанных каменных плит. Не ведут ли они к Южному Оракулу? Насколько он мог разглядеть, за воротами лежала бескрайняя равнина. Там не было ни здания, ни храма, ни рощицы - ничего такого, где бы мог находиться Оракул. Мальчик все еще стоял, раздумывая, что же ему теперь делать, как вдруг услышал глубокий голос, отдающий бронзовым гулом: - Атрейо... - И еще раз: - Атрейо! Он обернулся и увидел, что из-за красно-бурой каменной башни выползает Дракон Счастья. Раны его кровоточили, и он так ослабел, что с трудом дополз до Атрейо. И все же он весело подмигнул ему своим рубиновым глазом и сказал: - Ты удивляешься, что и я тут оказался? Правда, когда я болтался в этой ужасной паутине, я был как в параличе, но я слышал все, что тебе сказала Играмуль. И тогда я подумал, что ведь и меня она укусила, так почему бы мне не воспользоваться тем секретом, который она тебе доверила? И удрал от нее. Атрейо очень обрадовался Дракону. - Мне было тяжело оставлять тебя на растерзание Играмуль, - сказал он, - но что я мог поделать? - Ничего, - ответил Дракон Счастья. - Но ты все равно спас мне жизнь, пусть даже с моей помощью. И он снова подмигнул, но теперь уже другим глазом. - Спас жизнь, - повторил за ним Атрейо, - но всего на час. Этот срок отмерен нам обоим. С каждой секундой я все больше чувствую действие яда Играмуль. - На каждый яд есть противоядие, - сказал Белый Дракон. - Вот увидишь, все будет хорошо. - Даже представить себе этого не могу. - Откровенно говоря, и я тоже, - признался Дракон. - Но это и есть самое прекрасное. С этой минуты тебе будет сопутствовать удача. Ведь недаром же я Дракон Счастья. Даже когда я висел в этой ужасной липкой сетке, меня не покидала надежда. И, как видишь, я был прав. Атрейо улыбнулся. - Скажи мне, почему ты захотел оказаться здесь, а не в каком-нибудь более приятном месте, где тебя, может, вылечили бы? - Потому что отныне моя жизнь принадлежит тебе, - сказал Дракон. - если, конечно, ты примешь этот дар. Я подумал, что для успеха Великого Поиска тебе надо быстро передвигаться. Ты увидишь, что лететь по небу на моей спине куда веселее, чем плестись на своих двоих или даже скакать на добром коне. Ясно? - Ясно! - ответил Атрейо. - Кстати, - добавил Дракон, - меня зовут Фалькор *. * ( вообще-то, в немецкой книге его имя - Fuchur, но поскольку большинство людей в мире познакомилось с ним из знаменитого фильма по этой книге - The Neverending Story ,где его звали именно так, как данном тексте , то придержемся и мы его. Тем более что правильно произнести это имя по-немецки все равно трудно, а вот английский вариант - заметно легче! (примеч.ск.)) - Привет, Фалькор! - сказал Атрейо. - Но пока мы с тобой разговариваем, проходят те драгоценные минутки, которые у нас еще остались. Что нас может спасти? - Только везение, - ответил Фалькор, - и ничто другое. Но Атрейо уже не слышал его ответа. Он упал без чувств и лежал неподвижно на мягкой гриве Дракона. Яд Играмуль сделал свое дело. Когда Атрейо - кто знает, через сколько часов - снова открыл глаза, он сперва увидел лишь склонившееся над ним очень странное морщинистое личико величиной с кулак. Коричневая кожа еще увеличивала его сходство с печеным яблоком, а глазки на нем сверкали, будто звездочки. Волосы были прикрыты чем-то вроде чепчика из увядших листьев. И тут Атрейо почувствовал, что ему поднесли ко рту маленький сосуд с каким-то питьем. - Вкусненькое лекарство, хорошее лекарство! - задвигались губки на морщинистом личике. - Пей, дитя, пей! Тебе будет легче! Атрейо сделал глоток. Вкус лекарства был ни на что не похожий, сладковатый, но при этом терпкий - А что с Драконом? - проговорил он с трудом - Все в порядке, - ответил хриплый голосок, - не беспокойся, мой мальчик. Он выздоравливает. Вы оба скоро выздоровеете. Худшее уже позади. Только ты пей, милый, пей! Атрейо отпил еще глоток и снова впал в сон, но теперь уже это был глубокий, укрепляющий сон выздоровления. Башенные часы пробили два. Бастиан был не в силах больше терпеть: ему хотелось в туалет. Собственно говоря, ему уже давно хотелось, но он не мог прервать чтение. Да и страшновато было спуститься с чердака в школьный коридор. Он все внушал себе, что бояться нечего, там сейчас пусто, значит, никто его и не увидит. И все-таки ему было страшно, казалось, сама школа превратилась в живое существо, которое за ним следит. Но выхода не было. Бастиан положил раскрытую книгу на мат, встал и подошел к чердачной двери. Прислушался. Сердце его отчаянно колотилось. Он отодвинул засов и повернул большой ключ, торчащий в замочной скважине. Потом нажал на ручку, и дверь с громким скрипом отворилась. Он выбежал, не надев ботинок, прямо в носках, и не притворив за собой двери, чтобы не делать лишнего шума. Крадучись спустился он по лестнице на первый этаж. Перед ним был длинный-предлинный коридор с множеством выкрашенных в шпинатный цвет дверей, ведущих в классы. Туалет для учеников находился в противоположном конце. Бастиан кинулся туда со всех ног и едва успел вовремя добежать. В уборной он думал о том, почему герои книги никогда не сталкиваются с такими проблемами. Видимо, все это настолько второстепенные, не имеющие значения вопросы, что нет смысла писать об этом в книгах. Хотя из-за этих самых вопросов он не раз попадал в самое неловкое и отчаянное положение. Он спустил воду и хотел было уже выйти из уборной, как вдруг услышал, что кто-то ходит по коридору. Одна за другой открывались и закрывались двери классов, и шаги все приближались. Сердце Бастиана бешено колотилось. Куда спрятаться? Он застыл на месте, словно оцепенев. Открылась и дверь уборной, но, к счастью, она открывалась внутрь и загородила Бастиана. Вошел комендант. Он внимательно оглядел одну за другой все кабинки, а когда дошел до той, где еще текла вода и раскачивалась ручка спуска, замер в недоумении. Но, увидев, что вода течь перестала, пожал плечами и вышел. Вскоре его шаги заглохли на лестнице. Бастиан, все это время не смевший дышать, жадно втянул в себя воздух. Выходя из своего укрытия, он заметил, что у него дрожат колени. Торопливо проскользнув по коридору мимо дверей шпинатного цвета, он взбежал по лестнице, юркнул на чердак и расслабился только после того, как закрыл задвижку и повернул ключ в замке. Глубоко вздохнув, Бастиан опустился на мат, натянул на себя солдатские одеяла и погрузился в чтение. Когда Атрейо снова проснулся, он почувствовал себя совершенно здоровым и полным сил. Он тут же сел. Была ночь, но луна светила ярко, и Атрейо увидел, что он все еще находится в том месте, где упал без чувств рядом с Белым Драконом. И Фалькор лежал возле него и дышал теперь глубоко и ровно. Видно, он крепко спал. Все его раны были перевязаны. Атрейо увидел и на своем плече такую же повязку - не из бинта, а из травы и волокон каких-то растений. В нескольких шагах от того места, где лежали они с Фалькором, он обнаружил вход в маленькую пещерку, откуда падал слабый свет. Стараясь не задеть свою левую руку, Атрейо осторожно приподнялся, встал на ноги и подошел к пещерке. Нагнувшись, он увидел помещение, похожее на кухню алхимика, но только в миниатюре. Повсюду стояли тигли, горшки, валялись колбы. На полке красовался плотный ряд мешочков с разными травами. В камине весело пылал огонь. Столик и вся остальная мебель были, видно, сделаны из корневищ и пней. Жилье это производило самое приятное впечатление. Только услышав покашливание, Атрейо заметил, что в кресле у камина кто-то сидит. На голове у этого человечка была шапка, выструганная из корня и напоминающая перевернутую головку трубки. Лицо его было тоже цвета печеного яблока и такое же морщинистое, как и то, что склонилось над Атрейо, когда он очнулся. Огромные очки, сползшие на кончик остренького носа, да выражение озабоченности на лице - вот и все, что Атрейо успел разглядеть. Человечек сосредоточенно читал толстую книгу, лежавшую у него на коленях. Потом из глубины пещеры, видимо, из другого помещения, появился еще кто-то, и Атрейо сразу же узнал то маленькое существо, что хлопотало над ним, когда он в первый раз приоткрыл глаза. Помимо чепца из листьев на ней - а это, видно, была "она", - как и на старичке у камина, было нечто вроде монашеской рясы, сотканной из сухих травинок. Она что- то напевала себе под нос, с довольным видом потирая ручки, а потом склонилась над стоящим на очаге котелком. Оба человечка едва доходили Атрейо до колена. Без всякого сомнения, они принадлежали к широко разветвленному роду гномов, хотя и выглядели весьма своеобразно. - Жена, - мрачно проговорил человечек, - не загораживай свет. Ты мешаешь мне читать научный трактат. - Ох! До чего же ты мне надоел со своим чтением! Какой в этом прок! - воскликнула жена. - Сейчас важнее всего поскорее сварить целебный эликсир. Им обоим он просто необходим. - Им обоим, - раздраженно возразил человечек, - нужнее всех твоих эликсиров мой совет и моя помощь. - Не спорю, но сперва-то их надо вылечить! Дай-ка мне подойти к огню, старик! Человечек, недовольно бурча, немного отодвинул кресло от камина. Атрейо кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Оба гнома тут же обернулись. - Видишь, он уже на ногах! - сказал человечек. - Настал мой черед! - Ничего подобного! - огрызнулась жена. - Не тебе решать, здоров он или нет. Это определяю только я. А твой черед настанет тогда, когда я скажу, что он настал. Потом она обратилась к Атрейо: - Мы охотно пригласили бы тебя войти сюда, к нам. Но тебе, боюсь, будет здесь тесновато. Подожди минутку, я сейчас выйду. Она что-то растерла в маленькой ступке и добавила порошок в кипящее варево. Потом ополоснула руки, вытерла их фартуком и строго сказала мужу: - А ты будешь сидеть здесь, Энгивук, пока я тебя не кликну, ясно? - Ясно, ясно, Ургула, - буркнул он в ответ. Выйдя из пещеры, Ургула вскинула голову и, прищурив глаза, испытующе оглядела Атрейо. - Ну, как? Похоже, нам уже лучше? Атрейо молча кивнул. Ургула забралась на выступ скалы и, оказавшись на уровне лица Атрейо, села. - Больше ничего не болит? - спросила она. - Пустяки, об этом и говорить не стоит, - ответил Атрейо. - Ну, так как же все-таки? - не унималась Ургула, сверкая глазками. - Болит или не болит? - Немного болит, - признался Атрейо, - но это неважно, можно потерпеть... - Мне это важно, - перебила Ургула. - До чего ж я люблю, когда больные объясняют лекарю, что важно, а что неважно! Да разве ты в этом разбираешься, желторотый птенец! В том-то и дело, что еще должно болеть, чтобы совсем выздороветь. Между прочим, если бы не было больно, рука твоя давно бы отсохла. - Извините, - пробормотал Атрейо, смутившись. Ему показалось, что он ведет себя как невоспитанный ребенок. - Я хотел сказать... в общем, я хотел вас поблагодарить... - Не за что! - резко оборвала его Ургула. - Я ведь целительница, это мой долг, только и всего. К тому же мой старик Энгивук заметил у тебя на шее Амулет. Так что тут и раздумывать было не о чем. - А Фалькор? Как он себя чувствует? - Это кто? - Белый Дракон. - Еще не знаю. Ему досталось больше, чем тебе. Правда, он покрепче. Думаю, обойдется. Почти уверена, что и он скоро поправится. Но ему еще нужен отдых. Где же это вы набрались столько яду, а? И откуда вы вдруг взялись - словно с луны свалились? И куда путь держите? И вообще, кто вы такие? Энгивук тем временем стоял уже у выхода из пещеры и слушал, как Атрейо отвечает на вопросы Ургулы. Наконец терпение его лопнуло, он сделал шаг вперед и воскликнул: - Помолчи, старуха! Настал мой черед! Повернувшись к Атрейо, он снял шляпу, похожую на трубку, почесал свою лысину и сказал: - Не сердись на нее за резкий тон. Старая Ургула частенько бывает грубовата, но намерения у нее самые лучшие. Мое имя Энгивук. А еще нас зовут "Отшельники". Слышал про нас ? - Нет, - признался Атрейо. Энгивук как будто немного оскорбился. - Что ж, ты, видно, не вращаешься в ученых кругах, - сказал он, - не то наверняка слышал бы. Ты не ошибся адресом. Если ты намерен попасть к Южному Оракулу и разыскать Эйулалу, лучше меня тебе дорогу никто не укажет. - Не воображай так, старик! - крикнула Ургула, слезая с выступа скалы. И, бормоча себе что-то под нос, скрылась в пещере. Энгивук, не обратив на нее никакого внимания, невозмутимо продолжал: - Да-да, я могу тебе все объяснить. Жизнь свою я положил на то, чтобы изучить этот вопрос досконально. Собственно, для этого я и устроил обсерваторию. Собираюсь в ближайшее время издать научный труд про Южного Оракула. Уже придумал название "Загадка Эйулалы, разгаданная профессором Энгивуком". Неплохо звучит, а? К сожалению, для публикации кое-чего не хватает. И ты можешь мне помочь, мой мальчик. - Обсерваторию? - переспросил Атрейо. - А что это такое? Энгивук кивнул, глаза его так и сверкали от гордости. Жестом он пригласил Атрейо следовать за ним. Узенькая извилистая тропинка между валунами, то и дело теряясь, но тут же вновь возникая, неуклонно вела вверх. Кое-где, если подъем был уж очень крутым, были выбиты крошечные ступени. Но Атрейо не мог поставить на них даже носок сапога - чересчур они были узки. Он просто через них перешагивал. И все же ему с трудом удавалось не отставать от гнома, который удивительно резво взбирался все выше и выше. - Луна сегодня такая яркая, - донесся до Атрейо его голос. - Увидишь все. - Кого? - переспросил Атрейо. - Эйулалу? Но гном, продолжая подниматься, только недовольно покачал головой. Наконец они добрались до вершины горы, похожей на сложенную из плит башню. Верхняя плита была совершенно плоской, лишь с одной стороны возвышалось нечто вроде естественного барьера или каменного парапета. В центре его с помощью каких-то инструментов было выбито отверстие. Перед ним на штативе из сухих корней стояла небольшая подзорная труба. Энгивук поглядел в объектив, подкрутил какие-то винтики, потом удовлетворенно кивнул и предложил Атрейо подойти и посмотреть. Чтобы сделать это, Атрейо пришлось лечь на живот и опереться на локти. В этой позе он смог, в свою очередь, поглядеть в трубу. Старик так направил ее, что виден был проход между двумя скалами и в нем каменные ворота. Но в поле зрения оказалась лишь нижняя часть правой колонны. И Атрейо увидел рядом с ней огромного неподвижного сфинкса, освещенного луной. Передние лапы у него были львиные, задняя часть туловища - как у быка, а на спине красовались могучие орлиные крылья. Лицо сфинкса - лицо женщины - все же трудно было назвать человеческим лицом из-за его выражения: на нем застыла то ли улыбка, то ли печать глубокой печали или полного равнодушия. Атрейо долго разглядывал это лицо и в конце концов решил, что оно исполнено отчаянной злобы и мрачности, но мгновение спустя ему уже казалось, что он ошибся и что, напротив, оно свидетельствует о самом веселом нраве. - Брось, все равно тебе этого не разгадать, - зашептал ему на ухо гном. - Никому еще не удавалось понять, что выражает лицо сфинкса. И мне тоже, хотя я чуть ли не всю свою жизнь его разглядываю. Теперь посмотрим на другого. Гном повернул один из винтиков, и в поле зрения Атрейо сперва попала бескрайняя равнина, простиравшаяся за воротами, а потом - левая колонна, возле которой тоже сидел сфинкс в той же самой позе. Его могучее тело, освещенное луной, сияло каким-то странным тусклым блеском, словно оно было из жидкого серебра. Второй сфинкс, казалось, отчужденно глядит в сторону первого, точно так же, как тот, застыв, глядел в его сторону. - Это что, статуи? - спросил Атрейо, не в силах оторвать глаз от трубы. - О нет! - воскликнул Энгивук и даже захихикал. - Это настоящие, живые сфинксы, даже очень живые! Ну, на первый раз с тебя, пожалуй, хватит. Пойдем спустимся вниз. Там я тебе все объясню. И он прикрыл ладонью конец трубы, так что Атрейо больше ничего не мог видеть. Обратный путь они прошли молча. VI. Трое волшебных ворот Когда Энгивук и Атрейо вернулись, Фалькор все еще лежал возле пещеры и крепко спал. А старая Ургула тем временем вынесла маленький столик и расставила на нем всевозможные сласти и соки из ягод и трав, а также крохотные кружечки и чайничек с каким-то ароматным горячим отваром. И, чтобы полностью представить себе эту картину, надо добавить, что на столе горели две малюсенькие коптилки, заправленные растительным маслом. - К столу! - приказала Ургула тоном, не терпящим возражений. - Атрейо должен наконец хорошенько поесть- попить, чтобы к нему вернулись силы. Одними лекарствами тут не обойтись. - Спасибо, - сказал Атрейо. - Я чувствую себя прекрасно. - Не возражай! - прикрикнула на него Ургула. - Здесь у нас ты будешь делать то, что тебе велят. Яд в тебе обезврежен. Значит, спешить теперь незачем. Времени у тебя хоть отбавляй! Отдыхай в свое удовольствие! - Тут дело не во мне, - объяснил Атрейо. - Умирает Девочка Королева. Быть может, теперь уже дорог каждый час. - Глупости! - проворчала старушка. - Всем известно: поспешишь - людей насмешишь! Сиди! Ешь! Пей! Да поживей! Ну же!.. - Не упрямься, - прошептал Энгивук. - Лучше ей уступить, по себе знаю. Если уж она чего захочет, все равно своего добьется. Да и нам с тобой еще надо много чего обсудить. Атрейо сел за крошечный столик, скрестив ноги, и стал есть и пить. И с каждым выпитым глотком, с каждым съеденным кусочком он чувствовал, как золотой поток теплых жизненных сил все быстрее струится по его жилам. Только теперь Атрейо понял, насколько он ослабел. У Бастиана потекли слюнки. Ему даже показалось, что до него донеслись ароматы тех сладких блюд, что стояли на столике у гномов. Он глубоко втянул воздух - ну, конечно, ему это только почудилось. От голода у него сосало под ложечкой, и он, не вытерпев, достал из портфеля остатки бутерброда и яблоко. И все съел. Он почувствовал себя лучше, хотя голода так и не утолил. И тут он сообразил, что больше у него ничего не осталось, что он ел в последний раз. Слова в "последний раз" его испугали, и он постарался об этом забыть. - Откуда у тебя все эти лакомства ? - спросил Атрейо у Ургулы. - Ох, сыночек, ты и не представляешь, как далеко я хожу, чтобы найти нужные травы и растения. А вот Энгивук, упрямая башка, из-за своих научных занятий, видите ли, ни за что не хочет жить в другом месте. А как добывать еду - до этого ему и дела нет! - Жена, - с достоинством произнес старый гном, - откуда тебе знать, что важно, а что нет? Займись-ка своими делами и не мешай нам беседовать. Ургула, бубня что-то себе под нос, скрылась в пещерке и в сердцах загремела кастрюлями. - Не обращай внимания! - сказал Энгивук. - Она хорошая старуха, только любит иногда поворчать. Послушай, Атрейо, я расскажу тебе про Южный Оракул все, что тебе надо знать! Добраться до Эйулалы совсем не просто. И даже более того - весьма трудно. Но я не хочу утомлять тебя научным докладом. Может, лучше ты сам будешь задавать вопросы? А то я легко сбиваюсь с главной мысли на частности. Спрашивай! - Хорошо, - согласился Атрейо. - Прежде всего, скажи, кто это или что это такое - Эйулала? - Ну и ну! - воскликнул Энгивук и сердито блеснул глазами. - Ты, как и моя старуха, задаешь мне сразу главный вопрос. Неужели нельзя для начала спросить что-нибудь полегче? Атрейо подумал и спросил: - Каменные ворота с двумя сфинксами - это вход туда? - Уже легче, - обрадовался Энгивук, - так мы, пожалуй, сдвинемся с мертвой точки. Да, дружок, каменные ворота - это вход, но не туда. За ними есть еще двое других ворот. Вот за этими тремя воротами и живет Эйулала - если про нее вообще можно сказать "живет". - Ты у нее был хоть раз? - Ну как ты себе это представляешь! - снова вспыхнул Энгивук. - Я ведь ученый. Я работаю только научными методами! Я собираю все данные, все свидетельства тех, кто там побывал. Опрашиваю, конечно, только тех, кто вернулся. Я занят очень важной работой! И рисковать собой не имею права. Это было бы губительно для моей научной деятельности. - Понимаю. - сказал Атрейо. - А что ты мне можешь сказать об этих трех воротах? Энгивук встал, заложил руки за спину и стал ходить взад и вперед. - Первые ворота называются Ворота Великой Загадки. Вторые - Ворота Волшебного Зеркала. Третьи - Ворота Без Ключа... - Странно, - прервал его Атрейо. - Насколько мне удалось заметить, за колоннами первых ворот раскинулась голая равнина. Где же остальные ворота? - Помолчи, юноша! - одернул его гном. - Если будешь меня все время перебивать, я ничего тебе не объясню. Все здесь очень сложно. Дело вот в чем: вторые ворота появляются только тогда, когда пройдешь первые. А третьи - после того, как минуешь вторые. А Эйулалу можно увидеть, только если пройдешь через третьи ворота. Само по себе это просто не существует. Вообще ничего нет, понимаешь? Атрейо кивнул и заставил себя промолчать, боясь снова рассердить гнома. - Первые ворота. Ворота Великой Загадки, ты видел в мою подзорную трубу. И обоих сфинксов тоже видел. Эти ворота, само собой разумеется, всегда открыты: у них ведь нет створок. Но, тем не менее, пройти через них никто не может, если только, - Энгивук поднял свой крошечный указательный палец, - если только сторожевые сфинксы почему-либо не зажмурятся в этот миг. И знаешь, в чем тут дело?.. Взгляд у них совсем иной, нежели взгляд любого живого существа. Мы с тобой, да и все другие, воспринимаем глазами какую-то картину мира, видим окружающее таким, как оно есть. А сфинксы ничего не видят во- круг, в каком-то смысле они слепы. Зато их глаза что-то излучают. И знаешь, что именно? Все загадки мира! Поэтому они и глядят только друг на друга: взгляд сфинкса может выдержать только сфинкс. И представь себе, мальчик, что произойдет с тем, кто осмелится попасть в точку скрещения их взглядов! Не- счастный застынет и не сдвинется с места, пока не отгадает все загадки мира. Если подойдешь к каменным воротам, увидишь печальные останки этих бедолаг... - Но ты ведь сказал, - снова перебил его Атрейо, - что сфинксы иногда закрывают глаза! Должны же и они когда-нибудь спать! - Спать? - Энгивук затрясся от смеха. - Скажешь тоже!.. Сфинксы спят! Нет уж, дружок, поверь, сфинксы никогда не спят! Ты и в самом деле еще несмышленыш. И все же твой вопрос не лишен известного смысла. Именно ему я и посвящаю, собственно говоря, мое исследование. Некоторых посетителей сфинксы пропускают: закрывают глаза. Но вот на вопрос, почему одному можно пройти, а другому нельзя, так и нет до сих пор ответа. Нетрудно, допустим, предположить, что сфинксы пропускают только мудрых, храбрых, добрых, а глупым, трусам и злым прохода не дают... Однако дело обстоит вовсе не так. Сколько раз я собственными глазами видел, как какому-нибудь жалкому дурачку или отпетому мерзавцу они вдруг разрешают пройти, а приличные, разумные люди месяцами ждут этой возможности и в конце концов уходят, как говорится, не солоно хлебавши. Идут ли к Оракулу те, кого гонит беда или кто пытается проскочить просто так, шутки ради, - тоже не играет никакой роли... - И что же, все твои исследования так и не привели ни к какому выводу? Глаза Энгивука снова гневно сверкнули. - Ты что, не слушаешь, что я говорю? Я же сказал, что до сих пор еще никому не удалось разгадать тайну сфинксов. За эти годы я, конечно, разработал несколько теорий. Сперва я полагал, что поведение сфинксов определяется внешними данными смельчаков - их ростом, красотой, силой, но вскоре мне пришлось от этой идеи отказаться. Потом я попытался найти какую-то цифровую закономерность, скажем, из каждых пяти соискателей они всегда исключают троих или разрешают пройти только нечетным, или, наоборот, четным, или кратным какому-то числу. Подогнать под такую схему собранные данные мне удалось, но предсказать по ней, что будет с каждым следующим смельчаком, оказалось невозможно. В конце концов, у меня сложилось впечатление, что решение сфинксов всякий раз абсолютно произвольно и ни смысла, ни системы в этом нет. А вот жена моя уверяет, будто такой вывод свидетельствует об отсутствии фантазии, о полной моей бездарности. И что он глубоко антинаучный. - Опять ты мелешь свой вздор? - раздался из пещеры голос Ургулы. - Как не стыдно! Если у тебя башка не варит, это еще не дает тебе права отрицать великие вселенские тайны, глупец несчастный! - Слышишь, мальчик? - И Энгивук горько вздохнул. - И ведь весь ужас в том, что она права. - А Знак Власти Девочки Королевы? - спросил Атрейо. - Как ты думаешь, они посчитаются с ним? Ведь, в конце концов, сфинксы тоже существуют в Фантазии. - Думаю, что да, - сказал гном и покачал своей маленькой головкой, похожей на печеное яблоко. - Но для этого они должны его увидеть. А ведь они ничего не видят, хотя их взгляд и пригвоздит тебя. К тому же я не вполне уверен, что они послушны Девочке Королеве. Не исключаю, что у них больше власти, чем у нее. Не знаю, не знаю. Во всяком случае, все это весьма таинственно и неясно... - Так что же ты мне посоветуешь? - настаивал Атрейо. - Тебе придется поступить так, как поступают все, - ответил гном. - Ждать... Ждать, что они решат - так и не понимая, почему... Атрейо задумчиво кивнул. Тут из пещеры вышла Ургула с ведерком, из которого шел пар, под мышкой у нее были зажаты пучки сушеных трав. Она направилась к Белому Дракону, который все еще лежал неподвижно, погруженный в глубокий сон. Вскарабкавшись на него, она стала менять примочки на его ранах. Огромный пациент, казалось, и не чувствует лечебных припарок. Лишь один раз он довольно крякнул и вытянулся во весь рост. - Займись-ка лучше чем-нибудь полезным, - бросила старушка, опять пробегая на кухню. - Ну что сидеть здесь и нести околесицу? - Я делаю весьма полезное дело, - огрызнулся муж ей вдогонку, - может, куда более полезное, чем ты! Но тебе этого не понять, дуреха!.. - И добавил, обращаясь к Атрейо: - Только о практических вещах и думает. Для глобальных проблем у нее, увы, не хватает широты ума. Башенные часы пробили три. Если отец поначалу и не обратил внимания на то, что Бастиан не вернулся домой, то теперь-то уж он наверняка это заметил. Или нет? А что, если он волнуется и отправился его искать?.. А вдруг он уже сообщил в полицейский участок?.. И дело кончится тем, что по радио будут передавать его приметы. У Бастиана снова засосало под ложечкой. И если все это так, где они будут его искать? В школе? Может, даже здесь, на чердаке? Хорошо ли он запер за собой дверь, когда вернулся из туалета? Он точно этого не помнил и потому встал, чтобы проверить. Дверь была заперта и закрыта на задвижку. Тем временем уже начало смеркаться. Свет, проникавший сквозь чердачное окно, заметно потускнел. Чтобы успокоиться. Бастиан немного побегал по чердаку. При этом он обнаружил кучу вещей, которые не имели решительно никакого отношения к школе, но почему-то здесь находились. Например, старинный разбитый граммофон с трубой - кто знает, когда и кто его сюда принес? В одном углу стояли какие-то картины в золоченых рамах с отбитой лепниной, на них уже почти ничего нельзя было разглядеть, но кое-где из темного фона проступали, мерцая, бледные лица со строгими глазами. Был тут и покрытый ржавчиной посеребренный подсвечник, в котором еще торчали огарки свечей с бородками оплывшего воска. Вдруг - Бастиан чуть не умер от страха - в дальнем углу он увидел какую-то движущуюся фигуру. Он не сразу сообразил, что там стоит большое, мутное, запыленное зеркало, в котором нечетко отражается он сам. Потом он подошел поближе к зеркалу и долго себя разглядывал. Да что и говорить, красавцем его уж никак не назовешь - полное, бледное, как мел, лицо, ноги кривые... Бастиан медленно покачал головой и произнес вслух: - Нет! Потом он снова уселся на мат. Теперь, чтобы читать, приходилось держать книгу прямо перед глазами. - На чем же мы остановились? - спросил Энгивук. - На Воротах Великой Загадки. - Верно! Допустим, тебе удалось через них пройти. И тогда - заметь, только тогда - ты увидишь вторые ворота: Ворота Волшебного Зеркала. О них, как ты уже понял, я тебе ничего не могу поведать из личных наблюдений, лишь то, что мне удалось почерпнуть из рассказов других. Про эти ворота можно с равным успехом сказать, что они заперты и что они открыты. Дико звучит, не правда ли? Можно сформулировать точнее: они не заперты, но и не открыты. Впрочем, и это звучит достаточно дико. Короче, речь идет о большом зеркале или о чем-то вроде зеркала, хотя оно и не из стекла, и не из металла. А из чего оно, мне никто не смог толком объяснить. Одним словом, надо стать перед ним, и тогда видишь себя - но, конечно, совсем не так, как в обычном зеркале. Видишь не свой внешний облик, а свою истинную внутреннюю сущность, какая она есть на самом деле. Кто хочет проникнуть сквозь него, должен - попробую выразить это так, - должен постичь свою суть. - Во всяком случае, - сказал Атрейо, - в Ворота Волшебного Зеркала, видно, куда легче пройти, чем в первые. - А вот ты и ошибся! - воскликнул Энгивук и снова стал в волнении шагать взад и вперед. - Очень сильно ошибся, мой друг! Я слышал, что именно те посетители, которые считали себя вполне безупречными, в ужасе, с криком убегали от чудищ, которые, ухмыляясь, пялили на них зенки из этого зеркала. Некоторых бедняг нам даже приходилось очень долго лечить, прежде чем они смогли пуститься в обратный путь. - Нам! - проворчала Ургула, которая как раз проходила мимо с еще одним ведерком целебного отвара. - Все "нам" да "нам". Интересно, кого это ты лечил? В ответ Энгивук только махнул рукой. - Были и такие, - продолжал он свой рассказ, - что хоть и видели в зеркале нечто совершенно ужасное, все же набрались мужества через него пройти. Но даже тем, у кого изображение было не таким уж удручающим, приходилось преодолевать себя. Однако здесь трудно обобщать. В каждом случае все было по-другому. - Я понял, - сказал Атрейо, - но пройти через это Волшебное Зеркало все же возможно? - Да, - подтвердил гном, - конечно, возможно, иначе оно не было бы воротами. Ведь так? Логично? - А если его обойти стороной? - спросил Атрейо. - Или этого нельзя сделать? - Почему нельзя? Конечно, можно! - сказал гном. - Но тогда не увидишь третьих ворот. Они появляются только после того, как пройдешь через вторые. Сколько раз тебе это повторять?.. - А что собой представляют третьи ворота? - Вот тут-то и есть самая закавыка. Ворота Без Ключа заперты, вот ведь в чем дело. Заперты, и все тут! Там нет ни ручки, ни щеколды, ни замочной скважины, решительно ничего! По моей теории эти ворота, непонятно как закрывающиеся, имеют лишь одну створку, сделанную из фантастического селена. Знаешь ли ты, что нет такого инструмента, с помощью которого можно было бы разрушить, отогнуть или взорвать фантастический селен? Он не поддается решительно никакому воздействию. - Выходит, через эти ворота вообще невозможно пройти. - Не спеши, мой мальчик, не спеши! Ведь кое-кому удалось войти к Оракулу и разговаривать с Эйулалой, верно? Значит, эти ворота все же можно отворить! - А как? - Теперь слушай внимательно. Фантастический селен подвластен только одной силе - нашему желанию. Именно наше желание и делает его непроницаемым. Чем больше желаешь открыть эти ворота, тем прочнее они становятся. Но если кому-нибудь вдруг удается забыть все свои намерения и совсем ничего не хотеть, тогда они сами перед ним - раз! - и откроются!.. Атрейо потупил глаза и тихо сказал: - Если это правда, то как же мне пройти через эти ворота? Разве я могу этого не хотеть? Энгивук, вздохнув, кивнул: - Ведь говорил я тебе: Ворота Без Ключа самые трудные. - А если бы мне это все же удалось, я оказался бы у Южного Оракула? - Да, - ответил гном. - И мог бы поговорить с Эйулалой? - Да, - ответил гном. - А кто это Эйулала? Что это такое? - А кто его знает... - сказал гном, и глаза его снова гневно вспыхнули. - Ни один из тех, кто там побывал, не пожелал мне этого сказать. Сам посуди, как может ученый довести до конца свой труд, если все хранят таинственное молчание? Тут с горя последнюю прядь волос у себя вырвешь, совсем облысеешь. Но если тебе, Атрейо, удастся дойти до конца, ведь ты мне все расскажешь, правда, мой мальчик? Я просто помираю от жажды знания, и никто, никто не хочет мне помочь! Прошу тебя, обещай мне! Атрейо встал и посмотрел на Ворота Великой Загадки, освещенные ярким лунным светом. - Я не могу тебе этого обещать, Энгивук, - сказал он тихо, - хотя мне бы очень хотелось хоть чем-то тебя отблагодарить. Но раз никто не говорил тебе, что такое Эйулала, значит, этому есть какая-то причина. И пока я ее не узнаю, я не могу решить, можно ли доверить эту тайну тому, кто сам там не был. - Тогда поскорее убирайся отсюда! - вскричал гном; глаза его метали искры. - Чтоб духу твоего здесь не было! Вечно натыкаешься на черную неблагодарность! Жизнь свою кладешь, чтобы раскрыть тайну, столь важную для всех, но помощи ни от кого не жди! Не стоило вообще на тебя время тратить! Гном побежал в пещеру, и Атрейо услышал, как в глубине ее громко хлопнула дверь. Ургула, проходя мимо Атрейо, остановилась и сказала, посмеиваясь: - Не принимай близко к сердцу, он вовсе не злой, мой старик, просто очень горячий. Для него это еще одно страшное разочарование. Он ведь так носится со своим смехотворным научным исследованием. Ему хотелось бы стать тем ученым, который разгадал эту великую тайну. Шутка ли? Знаменитый гном Энгивук! Не сердись на него! - Я не сержусь, - сказал Атрейо. - Скажи ему, что я от всего сердца благодарю его за все, что он для меня сделал. И тебя я тоже благодарю. Если будет можно, я, конечно, все ему расскажу. Но для этого надо, чтобы я вернулся. - Ты уже нас покидаешь? - спросила Ургула. - Я должен идти, - ответил Атрейо, - нельзя терять ни минуты. Попытаюсь добраться до Оракула. Всего тебе доброго! И присмотри, пожалуйста, за Драконом Счастья. Он пошел, не оглядываясь, в сторону Ворот Великой Загадки. Ургула глядела ему вслед, а когда стройный мальчик с развевающимся плащом на плечах скрылся за скалами, она побежала за ним, крича: - Счастья тебе, Атрейо! Счастливо!.. Но она не знала, услышал он ее или нет. И заковыляла назад, в свою маленькую пещеру, бормоча: - Да, ему и в самом деле необходимо счастье. Большое счастье... До каменных ворот оставалось не больше пятидесяти шагов. Вблизи они оказались огромными, куда больше, чем представлялись ему издалека. За воротами раскинулась равнина - куда ни глянь, глазу не за что зацепиться, словно глядишь в пустоту. Перед воротами и между колоннами Атрейо увидел множество черепов и скелетов - останки самых разных обитателей Фантазии, которые пытались пройти в ворота, но были навеки пригвождены взглядом сфинкс