встречается с Джо Боллом и с Майклом Смитом из шоу "Поздний завтрак". - Что?! - в негодовании воскликнула я. Выяснилось, что состряпан некий унизительный проект, согласно которому каждую неделю мне придется пробоваться в новой профессии, переодеваться в соответствующую спецодежду, а затем выставлять себя круглой дурой. Естественно, я довела до сведения Ричарда, что, как серьезный, профессиональный журналист, не собираюсь заниматься такого рода проституцией. В результате он долго сквернословил и пригрозил, что обдумает, насколько велика моя ценность для программы, если таковая вообще есть. 20.00. Весь рабочий день прошел в высшей степени глупо. Ричард Финч пытался заставить меня появиться в программе в таком виде: я - в коротких шортах, рядом - большая фотография Ферджи, облаченного в спортивный костюм. Очень старалась проявить в этой ситуации психологию победителя - отвечала, что польщена, но не лучше ли взять какую-нибудь настоящую модель. И тут секс-бог Матт из отдела графики притащил снимок и вежливо поинтересовался: - Хочешь, мы с пленки уберем целлюлит? - Да-да, если сможете то же самое сделать с Ферджи, - отозвался Ричард Финч. Вот так, это уж слишком. Заявила Финчу: в моем контракте не предусмотрено, чтобы надо мной издевались прямо на экране, и я решительно отказываюсь всем этим заниматься. Вернулась домой поздно, обессиленная, и обнаружила, что мастер Гари все еще там, весь дом провонял подгоревшими тостами, повсюду грязная посуда и валяются журналы "Почта рыболова" и "Простой рыбак". - Что вы об этом думаете? - Гари гордо кивнул на свое произведение. - Здорово! Здорово! - воскликнула я, чувствуя, что губы мои глупо искривились. - Вот одно только: как по-вашему, не могли бы вы сделать так, чтобы все опоры оказались на одной линии? Полки и впрямь были организованы в диком, асимметричном стиле - опоры то тут, то там, и везде на разных уровнях. - Д-да : ну, понимаете, все дело в электрическом кабеле: если просверлить стену вот здесь - возможно короткое замыкание, - стал оправдываться Гари. Тут зазвонил телефон. - Да? - Привет, это штаб-квартира любовного фронта? - Марк звонил по мобильному. - Единственное, что я могу сделать, - это снять их, а дырки заткнуть: - невнятно бормотал Гари. - У тебя там кто-то есть? - протрещал голос Марка, заглушаемый уличным гулом. - Нет, это просто: - чуть не сказала "рабочий", но, чтобы не обижать Гари, закончила: - Гари, друг Магды. - А что он у тебя делает? - :И тогда вам придется тут заново штукатурить, - продолжал бубнить Гари. - Слушай, я сейчас в машине. Хочешь пойдем сегодня куда-нибудь поужинаем вместе с Джайлсом? - Я же говорила - встречаюсь с подругами. - О боже! Подозреваю, что буду расчленен, проанатомирован и тщательно проанализирован. - Нет, не будешь: - Не клади трубку - проезжаю под мостом: - Треск, треск, треск. - Вчера встретил твою подругу Ребекку. Кажется, очень мила. - Не знала, что ты знаком с Ребеккой. - У меня перехватило дыхание. Ребекка не совсем моя подруга, разве что ходит в "192" со мной, Джуд и Шез. Все дело в том, что Ребекка - медуза. Разговариваешь с ней, все, кажется, мило, дружелюбно - и вдруг чувствуешь, что тебя будто ужалили, и не понимаешь даже, в чем дело. Беседуем, например, о джинсах, и она ни с того ни с сего говорит: "Ну, если ты носишь целюллитные колготки, лучше всего покупать что-нибудь очень хорошего покроя, например, "Дольче и Габбана" (при этом у самой бедра как у детеныша жирафа) - и как ни в чем не бывало тут же переходит на другую тему. - Бридж, ты слушаешь? - Где: где ты встретил Ребекку? - спрашиваю я высоким, придушенным голосом. - Она была вчера вечером на вечеринке у Барки Томпсона и сама представилась. - "Вчера вечером"? - Да, я заскочил туда по дороге - ты ведь задерживалась. - И о чем вы говорили? - поинтересовалась я, - от моего внимания не укрылось, что Гари, с сигаретой, торчащей изо рта, уже подхихикивает надо мной. - Э-э-э: ну, она спрашивала о моей работе: очень тепло отозвалась о тебе, - ответил Марк небрежно. - И ч-что она с-сказ-зала?.. - прошипела я. - Что у тебя легкий нрав: "Легкий нрав" - это в устах Ребекки равноценно высказыванию: "Бриджит спит со всеми подряд и принимает наркотики". - Вообще-то, можно построить каркас, тогда будут держаться, - снова активизировался Гари, как будто никто и не разговаривал по телефону. - Ладно, не буду тебя задерживать, раз у тебя там кто-то есть, - вышел из положения Марк. - Желаю приятно провести время. Перезвонить попозже? - Да-да, поговорим потом. - Положила трубку - в голове у меня все перемешалось. - Что, завел себе еще кого-то? - крайне некстати внес Гари полную ясность в ситуацию. Метнула на него свирепый взгляд. - Как все-таки насчет полок? - Ну, если вам угодно, чтобы все они были на одной линии, придется передвинуть эти ваши полки, а это значит - ободрать штукатурку, чтобы выровнять тут пространство три на четыре. Вот сказали бы вы мне, что желаете эту симметрию, до того, как я начал: - И оглядел кухню. - Так вы принесли какую-нибудь еду? - Все прекрасно, просто чудесно - именно так, как есть, - одобрила я. - Если рискнете приготовить для меня кастрюльку вон той пасты: Только что заплатила Гари за его безумные полки 120 фунтов наличными, только чтобы убрался из моего дома. О боже, как я опаздываю! Черт, телефон: 21.05. Звонил папа - необычно: в нормальных ситуациях он предоставляет маме право осуществлять телефонную связь. - Звоню просто узнать, как у тебя дела. - Голос какой-то не такой, как всегда. - У меня все прекрасно, - забеспокоилась я. - А у тебя? - О да, да, вполне. Все вожусь в саду, знаешь: очень занят, хотя, конечно, зимой там не особо много работы: Ну, как вообще все? - Прекрасно, - повторила я. - А у тебя все хорошо? - О, да-да, абсолютно. Эмм: а работа? Как на работе? - На работе отлично. То есть я хочу сказать - все катастрофично. Но с тобой правда все в порядке? - Со мной? О да, прекрасно. Скоро, конечно, снег пойдет, полетит, западает, засыплет: Так у тебя все в порядке, да? - Да, в порядке. Но как все-таки твои дела? Еще несколько минут мы бродили в лабиринте этого беспредметного разговора, пока наконец я не предприняла прорыв: - А как мама? - Ах! Ну, она: она: ах!.. - Длинная, болезненная пауза. - Она едет в Кению, с Юной. Весь ужас в том, что история с турагентом-португальцем Хулио произошла после того, как мама последний раз ездила в отпуск с Юной. - А ты едешь? - Не-ет, не-ет! - взревел папа. - У меня нет ни малейшего желания сидеть и получать рак кожи в каком-нибудь кошмарном анклаве, прихлебывать пину-коладу и смотреть, как полуголые дикарки стриптизерши предлагают себя похотливым нахалам у буфетной стойки с вчерашним завтраком. - А она звала тебя? - Ах: Ну, видишь ли, нет. Твоя мать постоянно твердит: она независимый человек, наши деньги - это ее деньги и она должна иметь возможность свободно познавать окружающий мир и себя саму по первому желанию. - Что ж, по-моему, пока она придерживается этих двух направлений, - рассудила я. - Она любит тебя, папа. Ты же убедился в этом: - чуть не сказала "в прошлый раз", но быстро исправилась, - на Рождество. Ей просто немного не хватает новых впечатлений. - Знаю, Бриджит, но есть кое-что еще. Нечто совершенно ужасное. Можешь ты чуть-чуть подождать? Смотрю на часы: уже должна быть в "192", а мне так пока и не удалось предупредить Джуд и Шез, что придет Магда. Смешивать друзей, которые находятся по разные стороны границы брака, чаще всего признак вежливости, но Магда совсем недавно родила. У меня опасения, что это не совсем благотворно подействует на состояние Джуд. - Прости, я только закрыл дверь. - Папа вернулся к телефону. - Так вот, - продолжал он, понизив голос, - я случайно подслушал, как сегодня мама беседовала по телефону, - я так понял, договаривалась насчет отеля в Кении. И она сказала: она сказала: - Так, так, спокойно. Что она сказала? - Она сказала: "Нам не надо на двоих, и не больше пяти футов. Мы хотим хорошо отдохнуть". Боже праведный! - Ну? - Бедный папа уже всхлипывал. - Что мне теперь, стоять в сторонке и позволять собственной жене нанимать себе жиголо на время путешествия?.. На какое-то время я впала в замешательство. Ни в одной из моих книг нигде не сказано, что можно посоветовать собственному отцу по поводу предполагаемого намерения собственной матери нанять жиголо. В результате я решилась: попыталась помочь папе повысить самооценку, попутно предложила какое-то время спокойно держаться на расстоянии, все обдумать, а утром все обсудить с мамой. При этом прекрасно понимала, что сама была бы абсолютно не способна последовать подобному совету. К тому времени я уже окончательно опоздала. Объяснила папе - у Джуд кое-какие проблемы. - Беги, беги! Поговорим, когда будет время. Не о чем беспокоиться! - преувеличенно бодро провозгласил он. И добавил странным, сдавленным голосом: - Пойду лучше в сад, пока нет дождя. - Папа, - напомнила я, - сейчас девять вечера, середина зимы. - Ах, верно, - отозвался он. - Ну и чудно. Тогда лучше пойду выпью виски. Надеюсь, с ним все будет в порядке. x x x 29 января, среда 131 фунт (ха-а-а! Но, возможно, столько весит бочка вина, которая у меня внутри); сигарет - 1 (оч. хор.); работа - 1; бойфрендов - 1 (держусь молодцом). 5.00. Никогда, больше никогда в жизни не буду пить! 5.15. Вчерашний вечер вспоминается в отдельных фрагментах, что несколько тревожит. После спринтерской пробежки под дождем примчалась в "192": Магда, слава богу, еще не пришла, а Джуд уже в таком состоянии, когда эмоции нарастают как снежный ком, а мелкие неприятности превращаются в страшные трагедии, от чего специально предостерегают в книге "Как не делать из мухи слона". - У меня никогда-а не будет дете-ей, - канючила Джуд, тупо уставившись прямо перед собой. - Я "отставшая от жизни"; тот парень говорит, женщины за тридцать - это всего лишь ходячие пульсирующие яйцеклетки. - Ох, ради бога! - взорвалась Шез, потянувшись за шардоне. - Ты что, не читала "Ответный удар"? Да он просто бессовестный писака - пережевывает антиженскую пропаганду, распространенную среди английского среднего класса; цель - держать женщин в подчинении, как рабов! Надеюсь, он уже начал лысеть. - Да, но теперь, если я встречу кого-нибудь нового, просто не успею сформировать с ним отношения и убедить его, что он хочет детей! Они ведь никогда их не хотят, пока не заимеют. Лучше бы Джуд не заводила на людях разговор о биологических часах. Ясно, все втайне беспокоятся о таких вещах, но делают вид, что всей этой унизительной ситуации не существует. Вынесение данной проблемы на обсуждение в "192" лишь заставляет паниковать и чувствовать себя ходячим стереотипом. К счастью, Шеззер понесло: - Слишком много женщин тратят понапрасну молодость, рожая детей в двадцать, тридцать, сорок лет, а ведь могли был заняться собственной карьерой! Посмотрите на ту даму в Бразилии, которая родила в шестьдесят! - Ура! - откликнулась я. - Никто никогда не хочет рожать детей, но это всегда собираешься сделать годика через два-три. - Бесполезно, - мрачно изрекла Джуд. - Магда говорит, даже когда они с Джереми поженились, стоило ей заговорить о детях, он отшучивался и заявлял, что она воспринимает все чересчур серьезно. - Даже после женитьбы?! - изумилась Шез. - Да, - подтвердила Джуд, взяла сумку и в раздражении ушла в туалет. - У меня отличная идея насчет дня рождения Джуд, - предложила Шез. - Что если подарить ей ее собственную замороженную яйцеклетку? - Ффф! - хихикнула я. - Тебе не кажется, что довольно затруднительно преподнести это в виде сюрприза? И тут в зал вошла Магда - очень некстати, поскольку а) я так и не предупредила девочек и б) была шокирована, поскольку со времени рождения третьего ребенка видела Магду лишь однажды, - животик у нее еще не совсем опал. Ее золотая блузка и бархатная повязка на голове представляли собой яркий контраст с повседневной, походно-спортивной одеждой всех остальных посетителей кафе. Я как раз наливала Магде в стакан шардонне, когда появилась Джуд; перевела взор с живота Магды на меня, облив презрением, и поздоровалась грубовато: - Привет, Магда! Когда ожидается? - Я родила пять недель назад. - У Магды задрожал подбородок. Знала ведь, смешивать друзей разных типов - большая ошибка. - Я кажусь настолько толстой? - шепнула мне Магда, как будто Джуд и Шез - наши враги. - Нет, ты выглядишь великолепно, - успокоила я ее, - ослепительно! - Правда? - просияла Магда. - Просто нужно какое-то время, чтобы: ну, знаешь: сдуться. И потом, у меня был мастит: Джуд и Шез вздрогнули. Ну почему Самодовольные Женатики женского пола так себя ведут, почему? То и дело пускаются в рассказы о кесаревых сечениях, швах и кровотечениях, токсикозах, опухолях и еще бог знает о чем, и притом так, будто ведут легкую, остроумную светскую беседу. - Так вот, - продолжала Магда, отпивая шардонне и лучась от счастья, будто ее только что выпустили из тюрьмы. - Уони посоветовала положить в лифчик пару капустных листов, обязательно савойскую, - часов через пять высасывают инфекцию. Конечно, немного неудобно. И Джереми слегка раздражало, когда я ложилась в постель со всем этим кровотечением: и полным лифчиком сырых капустных листьев. Но мне стало гораздо лучше! Почти весь кочан использовала. Наступила вызванная ошеломлением пауза. Я в тревоге оглядела стол, но Джуд, кажется, неожиданно приободрилась, пригладила короткий топик от Донны Каран, маняще блеснула колечком в проколотом пупке и выпятила маленькую грудь идеальной формы. Шеззи тем временем поправляла бюстгальтер. - Ладно, что ж это я все о себе: Как у вас-то дела? - спохватилась Магда, будто прочитала одну из этих разрекламированных в газетах книжек, с изображением чудного мужчины, на вид лет пятидесяти, и заголовком "Умеете ли вы поддержать разговор". - Как Марк? - Он прелесть! - радостно воскликнула я. - У меня такое чувство, что: Джуд и Шеззер переглянулись. Я сообразила, что мои слова, видимо, прозвучали очень самодовольно. - Только вот: - сменила я курс. - Что? - Джуд вся подалась вперед. - Да может, и ничего. Звонил мне сегодня, сказал, что встретил Ребекку. - Что-о-о?! - взревела Шеззер. - Черт, да как он смеет?! Где? - Вчера на вечеринке. - Что он делал вчера на вечеринке?! - взвизгнула Джуд. - С Ребеккой и без тебя! Ура! Вдруг все стало как в старые добрые времена. Мы тщательно проанализировали тон телефонного разговора, мои ощущения и возможную значимость того факта, что Марк явно приехал ко мне прямо с вечеринки, однако не упомянул ни про нее, ни про Ребекку, пока не прошли целые сутки. - Навязчивое Упоминание, - заключила Джуд. - Что-что? - переспросила Магда. - Ну, знаешь, это когда кто-то постоянно упоминает чье-то имя без особой на то причины: "Ребекка говорит то-то" или "А у Ребекки такая-то машина". Магда примолкла, и я поняла почему. В прошлом году часто говорила мне, что кое в чем подозревает Джереми. Потом вдруг выяснила, что у него роман с какой-то девушкой в Сити. Я протянула Магде сигарету. - Понимаю, что ты имеешь в виду. - Она сунула сигарету в рот и кивнула мне с благодарностью. - А почему это он всегда приезжает к тебе? Мне казалось, у него огромный дом в Холлэнд-парк? - Ну да, но он, кажется, предпочитает: - Хмм: - задумалась Джуд. - Ты читала "Как не попадать в зависимость от мужчины неспособного к действию?" - Нет. - Поехали потом ко мне. Я тебе покажу. Магда взглянула на Джуд как Пятачок, который надеется, что Винни-Пух и Тигра возьмут его с собой на прогулку. - Может, ему просто хочется уклониться от уборки и хождения по магазинам, - торопливо предположила она. - Никогда не встречала мужчину, который втайне не считал бы, что за ним должны ухаживать, как его мама ухаживала за папой, каким бы там развитым он ни притворялся. - Это верно, - прорычала Шеззер. Магда так и засветилась от гордости. К сожалению, разговор немедленно переключился на американца Джуд - не перезвонил ей, - и Магда сразу свела на нет все свои достижения. - Честное слово, Джуд, - удивилась она, - не понимаю: ты имеешь дело с обвалом рубля, с постоянными бурями на бирже - и впадаешь в такое состояние из-за глупого мужчины! - Понимаешь, Маг, - объяснила я, пытаясь загладить неловкость, - с рублем дело иметь гораздо проще, чем с мужчиной: он ведет себя по понятным и неизменным правилам. - Считаю, тебе следует подождать пару дней, - раздумчиво посоветовала Шез. - Постарайся не нервничать, ну а потом, если он не позвонит, веди себя легко, изображай жуткую занятость, - мол, нет времени на разговоры. - Минуточку, - вмешалась Магда, - если хочешь с ним поговорить, какой смысл ждать три дня, а потом заявлять, что у тебя нет времени? Почему бы тебе самой не позвонить ему? Джуд и Шеззер изумленно воззрились на нее и скептически заулыбались - безумное предложение Самодовольной Жены. Всем известно, что Анжелика Хьюстон в жизни никогда не позвонила бы Джеку Николсону и вообще мужчины не выносят, если не оказываются охотниками. Дальше все пошло еще хуже. Широко раскрыв глаза, Магда допытывалась у Джуд, почему, когда та встречает нужного ей мужчину, потерять его "так же легко, как с деревьев падают листья". В 10.30 Магда вскочила и объявила: - Надо идти! Джереми вернется в одиннадцать! - На кой черт ты пригласила Магду? - приступила ко мне Джуд, когда та отошла на безопасное расстояние. - Ей было одиноко, - виновато пояснила я. - Н-да, верно: Пришлось посидеть пару часов одной, без своего Джереми, - усмехнулась Шеззер. - Нельзя сидеть на двух стульях - одновременно быть в рядах Самодовольных Женатиков и рыдать из-за того, что ты не Одиночка, - рассудила Джуд. - Честное слово, кинуть ее в жестокий мир современных отношений мужчины и женщины - съели бы заживо, - проворчала Шез. - Тревога, тревога! Ребекка, тревога! - провыла Джуд, уподобившись сирене, предупреждающей о ядерной атаке. Вслед за ней мы взглянули в окно: рядом припарковывался городской джип "мицубиси". В нем сидела Ребекка, одной рукой держась за руль, а другой прижимая к уху трубку мобильника. Непринужденно выбросила из машины длинные ноги, выкатила глаза на какого-то прохожего, имевшего наглость оказаться рядом, когда она говорила по телефону, перешла дорогу, не обращая ни малейшего внимания на машины - они с визгом тормозили, - сделала легкий пируэт, будто объявляя: "Идите все к черту, это мое личное пространство!", с треском впечаталась в одышливую леди с сумкой-тележкой и полностью ее проигнорировала. Ворвалась в кафе, эффектным движением головы откинув с лица длинные волосы - они немедленно с шелестом легли обратно блестящей, волнистой завесой. - О'кей, мне надо бежать! Целую! Пока-а-а! - пропела в мобильный Ребекка. - Привет, привет! - Перецеловала нас, уселась за столик и махнула официанту, чтобы принес стакан. - Как дела? Бридж, как у вас дела с Марком? Представляю, как ты рада, что у тебя наконец появился бойфренд. "Наконец": Грр! Первый укус медузы. - Ты, наверно, на небесах от счастья, - воркующим голосом продолжала Ребекка. - Кажется, он берет тебя в пятницу на ужин в Юридическом обществе? - Марк не говорил мне ни о каком ужине в Юридическом обществе. - Ох, извини, я, видимо, влезла не в свое дело! - огорчилась Ребекка. - Уверена, он просто забыл. Или думает, это не совсем для тебя. Но я считаю - прекрасно справишься. Все наверняка решат, что ты очень мила. Как потом уверяла Шеззер, Ребекка напоминала не столько медузу, сколько португальский военный корабль, который окружают рыбацкие лодочки, пытаясь оттащить обратно к берегу. Ребекка резко переходила от удара к удару, так что в результате мы втроем ретировались и поехали к Джуд. - "Мужчина Неспособный к Действию не захочет принимать вас у себя в доме", - читала вслух Джуд, пока Шеззер возилась с кассетой - фильм "Гордость и предубеждение", - пытаясь найти то место, где Колин Ферт ныряет в озеро. - "Ему нравится приходить в вашу башню как странствующему рыцарю, без всяких обязательств, а потом он возвращается к себе в замок. Ему может позвонить кто угодно, и он может позвонить кому хочет не сообщая об этом вам. Он попадает в свой дом - где он может быть самим собой и только для себя". - Слишком верно, - пробурчала Шез. - О'кей, идите сюда, сейчас нырнет. Тут мы все затихли, любуясь, как промокший насквозь Колин Ферт, в прозрачной белой рубашке, вылезает из озера. Ммм, ммм: - Во всяком случае, - придумала я в свою защиту, - Марк не мужчина неспособный к действию. Он уже был женат. - Что ж, это может означать, что он считает тебя женщиной на время, - вставила Джуд. - Сволочь! - заплетающимся языком выругалась Шерон. - Ч-чертовы сволочи! Уа-а, ау-у, вы только посмотрите на это! Наконец я приползла домой, с надеждой бросилась к автоответчику - и остановилась в унынии: красная лампочка не горит, Марк не позвонил: О боже, уже 6.00, а мне надо еще немного поспать. 8.30. Почему не позвонил? Почему? Хмм: я - уверенная в себе, способная, ответственная женщина, с чувством собственного достоинства. Мое самоуважение проистекает изнутри, а не: Подождите-ка, а может, телефон не работает? 8.32. Гудок вроде нормальный, но сейчас для проверки позвоню себе с мобильного. Если не работает - все прекрасно. 8.35. Хмм: работает. Он ведь точно сказал вчера, что позвонит: Боже, телефон: - О, привет, дорогая! Не разбудил? Папа: Сразу почувствовала свою вину - ужасная, эгоистичная дочь, меня больше интересует собственный четырехнедельный роман, чем угроза тридцатилетнему браку родителей со стороны кенийских жиго-ло ростом выше пяти футов. - Что случилось? - Все прекрасно! - Папа рассмеялся. - Сказал ей, что подслушал ее разговор, и: оп-па-па - вот она сама. - Честное слово, дорогая! - Мама выхватила трубку. - Не знаю, откуда у твоего папы возникают такие дурацкие мысли! Мы обсуждали кровати в номере! Я улыбнулась - у нас с папой, ясное дело, мозгов не больше чем у дятла. - В любом случае, - продолжала мама, - все уже на мази. Улетаем восьмого февраля! Кения - вообрази! Кругом ниггеров как хвороста, и: - Мама! - оборвала я ее. - Что, дорогая? - Нельзя говорить "ниггеров как хвороста", это расизм. - Мы не собираемся ни из кого делать хворост, глупышка. У нас с папой центральное отопление. - Если ты допускаешь в свой словарь подобные выражения, это может испортить отношение к тебе и: - Фрр! Иногда ты за деревьями не видишь леса. Ох, я тебе не говорила? Джули Эндерби снова беременна. - Слушай, мне уже нужно идти, я: Что такое происходит с мамами и телефонами, - как только вы говорите, что вам надо идти, они вспоминают девятнадцать совершенно неотложных вещей, которые должны сказать вам именно в данную минуту. - Да это у нее уже третий, - укоризненно сообщила мама. - Да, и еще мы с Юной решили, что будем плавать на досках. - Кажется, это называется серфинг, но я: - Доски, лыжи, серфинг - какая разница, дорогая! Мерл и Персиваль в этом мастера. Ты знаешь его - он заведует ожоговым отделением в нортгемптонширской больнице. Ладно, и вот еще что - вы с Марком приедете к нам на Пасху? - Мам, мне надо идти, я опаздываю на работу! - взмолилась я. В конце концов, потратив еще десять минут на беспредметный разговор, я умудрилась избавиться от нее и с облегчением рухнула на подушку. Все же меня немного беспокоит, что у мамы есть режим "онлайн", а у меня нет. У меня он был, но компания под названием "GBH" послала мне по ошибке 677 одинаковых бессмысленных сообщений, и с тех пор мне так и не удалось извлечь из этого режима хоть какую-то пользу. x x x 30 января, четверг 131 фунт (тревога: кружевные трусики начали оставлять на теле следы); примеренных предметов сексуального белья - 17; приобретенных предметов невообразимо огромного, уродливого белья - 1; бой-френдов - 1 (но все зависит исключительно от того, удастся ли скрыть от него жуткое новое белье). 9.00. "Койнз-кафе", с чашечкой кофе. Ура, все чудесно! Только что позвонил! Оказывается, звонил вчера вечером и не оставил сообщения - собирался перезвонить позже, но потом заснул. Немного подозрительно; однако пригласил меня завтра на юридическое собрание. А еще Джайлс из его офиса сказал, я была очень мила по телефону. 9.05. Хотя страшновато, юристы и все такое, - черный галстук: Спросила Марка, чего от меня там ожидают; он ответил: "Да ничего, Бриджит, не волнуйся. Просто посидим за столом и поедим - это мои друзья, с моей работы. Ты обязательно им понравишься". 9.11. "Ты обязательно им понравишься": Так что уже подразумевается - мне готовят испытание. Тем более важно произвести хорошее впечатление. 9.15. Так, собираюсь смотреть на вещи позитивно. Намерена быть очаровательной: элегантной, оживленной, красиво одетой. Хотя - ох! - у меня нет длинного платья. Может, Джуд или Магда одолжат. Итак, разработаем и подробно запишем боевой план действий. План подготовки к этому самому ужину Юридического общества. День первый (сегодня) Программа приема пищи 1. Завтрак: фруктовый коктейль из апельсинов, бананов, груш, дыни или других сезонных фруктов (NB уже позавтракала капучино и шоколадным круассаном). 2. Легкая закуска: фрукты, но не слишком близко к ланчу, поскольку нужен час, чтобы ферменты переработались. 3. Ланч: салат с протеином. 4. Легкая закуска: сельдерей или брокколи. После работы иду в спортзал. 5. Легкая закуска после спортзала: сельдерей. 6. Ужин: курица "гриль" и овощи на пару. 18.00. Перед уходом из офиса. Сегодня вечером иду с Магдой покупать вечернее белье, чтобы в короткий срок решить проблему фигуры. Магда обещала одолжить драгоценности и оч. элегантное длинное темно-синее платье. Чтобы хорошо в нем смотреться, по ее словам, надо "кое-что подправить". Наверняка все кинозвезды и т.п. надевают на премьеры корректирующее белье. Правда, не смогу пойти в спортзал, но, учитывая недостаток времени, хорошее белье гораздо эффективнее, чем занятия спортом. И еще: в целом решила отказаться от нерегулярных посещений спортзала в пользу совершенно новой программы, которая начнется завтра с общей фитнесс-оценки. Ясное дело, нельзя ожидать, чтобы за время, оставшееся до ужина, мое тело изменилось значительным образом, - ведь все зависит лишь от белья, но по крайней мере это меня подбодрит. Ох, телефон: 18.15. Звонила Шеззер. Быстро рассказала ей о программе подготовки к юридическому ужину (включая и провал с пиццей на ланч), но, когда дошла до фитнесс-оценки, Шез, кажется плюнула в телефонную трубку. - Не делай этого! - предупредила она замогильным шепотом. Выяснилось, что Шез недавно предприняла вот такую же фитнесс-оценку; осуществляла ее огромная женщина гладиаторского стиля, с неистово-рыжими волосами, по прозвищу Карборундум. Поставила Шеззер перед зеркалом посреди зала и заорала: "Жир с вашего зада перетек вниз и вытеснил жир на бедрах к сторонам - вот вам вьючные мешки!" Меня охватывает ужас при одной мысли о женщине-гладиаторе. Всегда подозревала, что в один прекрасный день передача "Гладиаторы" выйдет из-под контроля, гладиаторы начнут пожирать людей, а продюсеры - подбрасывать христиан на съедение этой Карборундум и ей подобным. Шез говорит, что мне надо отказаться от своей идеи, но я считаю так: если, это утверждает Карборундум, жир может вести себя ползающим образом, можно сжимать и переделывать существующий жир в более приятные формы, - может быть, даже разные, в зависимости от ситуации. Не могу ничего с собой поделать - меня мучает вопрос: если бы я могла свободно распределять свой жир по организму, захотелось бы мне уменьшить его количество? Пожалуй, устроила бы себе пышную грудь и бедра и тоненькую талию. Но не слишком ли много надо жира, чтобы расположить его таким образом? И куда девать излишки? Например, толстые ноги или уши, а остальное тело идеально? - Толстые губы - в самый раз, - предложила Шеззер, - но только не: - и перешла на брезгливый шепот, - не те губы. Уф, иногда Шеззер просто отвратительна. Ладно, надо идти. Встречаюсь с Магдой в "Маркс и Спаркс" в 18.30. 21.00. Дома. Поход по магазинам лучше всего определить словом "учебный". Магда настойчиво махала передо мной кошмарными огромными трусами. - Смотри, Бриджит, "нью корсетри"! Семидесятые, поясок! - восхищалась она, протягивая мне наряд серийного убийцы: шорты с широким поясом и жесткий лифчик из черной лайкры. - Я такое не ношу, - просипела я уголком губ, - положи на место. - Почему? - Что если кто-нибудь: ну, нащупает это?.. - Честное слово, Бриджит! Белье должно делать свое дело. Если ты надеваешь обтягивающее короткое платье или брюки на работу, например, - тебе нужно создать плавный контур. Никто не станет щупать тебя на работе, правда? - Почему, еще как станут, - возразила я, вспомнив, что обычно происходило на работе в лифте, когда я "встречалась" (если так можно назвать это безобразие, этот кошмар) с Даниелом Кливером. - А как тебе вот это? - с надеждой пролепетала я, выбрав просто великолепный комплект: трусики и лифчик - из того же материала, что обычные черные колготки. - Нет, нет! Это типичные восьмидесятые! Вот что тебе надо! - отрезала Магда, предлагая мне нечто похожее на мамины панталоны с подвязками. - А вдруг кто-нибудь положит мне руку на юбку? - Бриджит, в это невозможно поверить! - громко заговорила Магда. - Неужели ты встаешь по утрам с мыслью, что какой-то мужчина в течение дня случайно положит тебе руку на юбку? Ты совсем не контролируешь свою сексуальную жизнь? - Конечно же, контролирую! - вызывающе ответила я, направившись к примерочной с целым ворохом жесткого белья. Кончилось тем, что я долго пыталась втиснуть себя в черную резиновую оболочку, которая долезла мне только до груди и все время пыталась завернуться по краям, как непослушный презерватив. - Вдруг Марк увидит меня в этом или нащупает?.. - Ты же не собираешься обжиматься с ним в клубе. Ты идешь на официальный ужин, Марк там должен произвести впечатление на коллег. Он будет думать об этом, а не о том, чтобы щупать тебя. Не уверена, что Марк вообще когда-нибудь думает о том, чтобы произвести на кого-либо впечатление, - он так уверен в себе. Но насчет белья Магда права. Быть гибкой и не зацикливаться на собственных узких взглядах на белье! Так, надо пораньше лечь спать. Спортзал назначен на восемь утра. Мне в самом деле кажется, что моя личность подвергается сейсмическим изменениям. x x x 31 января, пятница 130 фунтов; порций алкоголя - 6 (2); сигарет - 12 (0); калорий - 4284 (1500); неправд, рассказанных фитнесс-тренеру - 14. Числами в скобках обозначены данные, сообщенные фитнесс-тренеру. 9.30. Это так типично для новой культуры клубов здоровья - личные тренеры ведут себя как врачи, только без намека на клятву Гиппократа. - Сколько порций алкоголя вы употребляете за неделю? - поинтересовался Ребел, молодой фитнесс-тренер, похожий на Бреда Питта. В трусах и лифчике, я пыталась втянуть в себя живот. - От четырнадцати до двадцати одной, - не задумываясь соврала я. Он имел наглость вздрогнуть. - Вы курите? - Бросила, - промурлыкала я. Тут Ребел многозначительно взглянул в мою сумку, где, ну конечно же, лежала пачка сигарет, так что же? - Сегодня, - твердо уточнила я. В результате я стояла, а Ребел пинцетом исследовал на мне жировые отложения. - Сейчас сделаю отметки, просто чтобы видеть, что измеряю, - высокомерно объяснил он, расставляя мне фломастером по всему телу кружочки и крестики. - Сойдут, если потрете спиртом. Потом мне пришлось пройти в зал и проделать разные упражнения, что сопровождалось совершенно необоснованными зрительными и физическими контактами с Ребелом. Например, мы стояли положив друг другу руки на плечи, Ребел приседал и шумно скакал по мату, а я делала неуклюжие попытки слегка согнуть колени. В результате у меня создалось впечатление, будто я прошла длинный, интимный сексуальный сеанс с Ребелом и мы уже практически жених и невеста. Наконец приняла душ и оделась, а потом остановилась в нерешительности - осталось лишь вернуться в зал и осведомиться, когда он явится к ужину. Но, конечно, я ужинаю с Марком Дарси. Оч. взволнована из-за ужина. Примерила наряд - выгляжу отлично: такие ровные, плавные линии, и все благодаря тугим панталонам, - Марку о них совсем необязательно знать. И потом, почему бы мне не быть оч. хор. парой для выхода? Я - светская женщина, делаю карьеру и т.д. Полночь. Наконец приехала в Гилдхолл; Марк, в бабочке и широком пиджаке, шагал из стороны в сторону перед входом. О-о-о, так здорово, если уже некоторое время встречаешься с кем-то - и вдруг он предстает как жутко привлекательный незнакомец; тогда хочется лишь одного - броситься домой и в безумии заниматься с ним любовью, будто только что познакомились. (Хотя, конечно, это не совсем то, что обычно делают люди только что познакомившиеся.) Когда Марк заметил меня, вид у него сделался непритворно шокированный. Потом засмеялся, взял себя в руки и галантным, аристократичным жестом пригласил меня к дверям. - Прости, опоздала! - выдохнула я. - Да нет, - отозвался он, - я соврал насчет важности события. - И он снова как-то странно посмотрел на меня. - Что? - не поняла я. - Ничего, ничего, - приветливо и ободряюще ответил Марк (как будто я лунатик, стою на крыше машины и держу в одной руке топор, а в другой - голову его жены) и провел меня в дверь, услужливо распахнутую лакеем в ливрее. Мы оказались в приемной - высокие потолки, стены выложены темными панелями; вокруг тихо переговариваются пожилые мужчины в бабочках. Замечаю женщину в блестящей накидке - она как-то странно смотрит на меня. Марк тепло кивнул ей и шепнул мне на ухо: - Почему бы тебе не проскользнуть в туалет и не посмотреться в зеркало? Бросаюсь в туалет - вот ужас: в такси, в темноте, вместо румян положила на щеки темно-серые тени для глаз: А, такое с кем угодно может случиться, футляры-то ведь одинаковые. Выхожу из туалета, тщательно оттерев щеки, - и в полном ужасе буквально прирастаю к полу: Марк разговаривает с Ребеккой: На ней наряд кофейного цвета - платье из дорогого сатина, с открытой спиной, сидит как перчатка, и никаких корсетов. Чувствую себя как однажды мой папа: во время какого-то праздника в Графтон Андервуд он выставил на конкурс торт; подходит к столу после судейской комиссии, а на торте табличка с надписью: "Не соответствует условиям конкурса". - Это было так весело! - со смехом щебетала Ребекка, нежно заглядывая Марку в лицо. - О, Бриджит, - обратилась она ко мне, когда я подошла, - как поживаешь, милая? Волнуешься? - И чмокнула меня в щеку. Инстинктивно я попыталась отстраниться. - Волнуется? - удивился Марк. - Почему Бриджит, воплощение внутреннего достоинства, должна волноваться? Правда, Бридж? На секунду мне показалось, что лицо Ребекки исказилось в раздражении, но она тут же взяла себя в руки и воскликнула: - Ах, как это мило! Я так счастлива за вас! - и плавно удалилась, исподтишка, осторожно взглянув на Марка. - По-моему, очень мила, - определил Марк. - Всегда очень мила и интеллигентна. "Всегда"? Я задумалась. Мне казалось, он и встречался с ней лишь пару раз. Марк провел рукой в опасной близости от моего корсета - пришлось отпрыгнуть. К нам приблизились двое напыщенных юристов и принялись поздравлять Марка с чем-то, что он сделал с каким-то мексиканцем. Он вежливо поболтал с ними, затем искусно их отшил и мы прошли в обеденный зал. Все было оч. впечатляюще: темное дерево, круглые столы, свечи, мерцание хрусталя. Проблема состояла в том, что каждый раз, как Марк клал руку мне на талию, приходилось отскакивать. За нашим столиком уже сидело множество невероятно важных юристов, в возрасте за тридцать. То и дело раздавались взрывы хохота, все старались превзойти друг друга, выдавая всяческие легкие остроты, - видимо, верхушки огромных айсбергов, у которых подводная часть - глубокое знание законов и времени. - Как узнать, что ты попал в зависимость от Интернета? - :И ты понимаешь, что не можешь определить пол трех своих лучших друзей. - Ха-а-а! Ва-а-а! Ха-ха-ха-а-а! - В наше время уже нельзя просто поставить точку, не добавив "com". - Ты планируешь всю свою работу по протоколу HTML? Ба-а-а, ха-ха-ха, ба-а-а, ха-а-а-а! Как только все присутствующие занялись едой, одна дама, по имени Луиза Бартон-Фостер (чрезмерно самоуверенная юристка и того типа женщина, которую легко можно вообразить заставляющей тебя есть печень), выступила с речью. Что касается меня, я вела себя идеально - просто сидела тихонько и пила разные напитки, - пока Марк вдруг не произнес: - Вы абсолютно правы, Луиза. Если я буду снова голосовать за тори, то желал бы быть уверен, что мои взгляды а) изучаются и б) кем-то представлены. В ужасе я уставилась на него. У меня возникло такое ощущение, как однажды у моего друга Саймона: играл он в гостях с какими-то детьми, и вдруг появился их дедушка, и оказался он Робертом Максвеллом; тут Саймон посмотрел на отпрысков, и ему привиделось, что все они мини-Роберты Максвеллы, с нависающими бровями и огромными подбородками. Представьте: у вас завязываются отношения с новым человеком; между вами всегда проявится разница, и ее следует принять и сглаживать все острые углы. Но в жизни не представляла себе, что могу спать с мужчиной, который голосует за тори. Неожиданно почувствовала, что совсем не знаю Марка Дарси, - возможно, все те недели, что мы встречались, он тайно коллекционировал картинки с глиняными зверушками в шляпках, вырезанные с последних страниц воскресных приложений, или ускользал на автобусе на матчи по регби, или с завистью глядел из окна на чужие автомобили. Разговор тек во все более высокомерном русле, участники его рисовались вовсю. - И как же вы определяете, что это именно четыре и пять к семи? - лаяла Луиза на мужчину в полосатой паре, похожего на принца Эндрю. - Ну, я прошел курс экономики в Кембридже. - Кто у вас читал? - вмешалась какая-то девушка, как будто это главный аргумент. - Все в порядке? - прошептал Марк не раздвигая губ. - Да, - пробормотала я опустив голову. - Но ты: дрожишь. Говори - что случилось? В конце концов я призналась, в чем дело. - Ну я голосую за тори и что? - изумленно уставился на меня Марк. - Тсс: - прошептала я, нервно оглянувшись. - В чем проблема? - Видишь ли, - начала я, жалея, что здесь нет Шеззер, - если бы я голосовала за тори, то оказалась бы изгоем общества. Это все равно что приехать в "Кафе руж" на коне, со стаей гончих на веревке или устроить вечеринку на полированных столах, с расставленными по краям тарелками. - Как здесь, ты хочешь сказать? - Марк рассмеялся. - Ну да, - пробормотала я. - И за кого ты тогда голосуешь? - За лейбористов, конечно. Все голосуют за лейбористов. - Что ж, это только ясно доказывает, что не в том дело - пока, - вздохнул Марк. - А почему, интересно? - Что - почему? - Почему ты голосуешь за л