сяч человек. Из них примерно шестьсот персонажей названы по именам, и это очень много, если учесть, что герои, переходя из романа в роман, оказываются связаны сложными узами и разобраться, кто есть кто, непросто. Американский книжный мир, полностью ориентированный на спрос, быстро отозвался на эту потребность читателя, и появилось несколько справочников к Фолкнеру. В этих книгах, а также приложениях к некоторым романам ("Шум и ярость" входит в их число) -- последовательное изложение сюжета, перечень персонажей и их сложных родственных связей, разъяснение темных и путаных мест. Изданы "Читательский путеводитель по Фолкнеру", "Фолкнеровский глоссарий" и множество других справочников и указателей, призванных помочь читателю ориентироваться в мире Уильяма Фолкнера. Факт этот удивительный: для того, чтобы понять современное художественное произведение, требуется огромный дополнительный аппарат -- так, как если б это была древняя рукопись. Писатель заставляет не развлекаться, а скорее мучиться вместе с ним над загадкой жизни: что делает человека таким, какой он есть, что толкает его на убийство, жестокость и, наоборот, -- почему человек может быть самоотверженным и благородным, а значит, используя любимые фолкнеровские слова, "выдержать, выстоять". По отношению к своему творчеству Фолкнер был беспощаден. Трудно найти другого писателя, который отзывался бы столь резко о самом себе. Все свои книги он называл "неудачами", а "Шум и ярость" -- "самой блестящей неудачей". "Не удалось", "не вышло", "не получилось" -- Фолкнер так настойчиво повторял эти слова, будто ждал опровержения. Писатель экспериментировал всю жизнь. Казалось, он испробовал все приемы, которые когда-либо изобретала литература, и, наверно, поэтому так легко "растащить" Фолкнера по разным влияниям. С кем только не сравнивали его! Если составить полный список литературных имен, прямо или косвенно, по мнению критиков, повлиявших на Фолкнера, то получится длиннейший перечень английских, американских, французских и русских писателей. Конечно, Фолкнер сумел создать свой мир, свой стиль не из литературных источников, но и литературная атмосфера того времени -- двадцатых -- тридцатых годов, оказала на него во многом формирующее влияние. В молодости, в своих поэтических опытах, испытывая на себе влияние французских символистов, он откровенно подражал им, потом пришло увлечение литературой экспериментальной и, что называется, модернистской -- Дж. Джойсом, Т. С. Элиотом. Фолкнер отрицал сам факт знакомства с романом Джойса "Улисс" (1922) до того, как он принялся писать свой "Шум и ярость", но из более поздних многочисленных свидетельств стало известно, что он довольно рано прочел произведение, с которого в англо-американском литературном мире принято отсчитывать начало новейшей литературы XX века. Это была литература, отражавшая современное сознание человека: одного, без бога, без веры, лицом к лицу с миром, который представляется ему, как сказал Т. С. Элиот, "гигантской панорамой тщеты и анархии". В этом мире из-под человека выбита основа существования -- вера в осмысленность его пребывания на земле, и единственно, во что остается верить, так это в относительность всех истин. Писатель в новой роли уже не претендует на роль нравственного судьи героев -- он всего лишь рассказчик или даже один из рассказчиков, который может быть так же озадачен жизнью, как и сам читатель. Представить как можно больше разных точек зрения, осветить один и тот же предмет с разных сторон -- может, таким путем "составится" истинная картина? В "Шуме и ярости" четыре рассказчика, четыре взгляда на жизнь, в романе "Когда я умирала" (1930) их уже пятнадцать. Однако Фолкнеру и этого казалось мало, слишком мало, чтобы охватить сложность жизни, и потому в каждом отдельном мгновении жизни героя он хочет выразить не только сиюминутность, но и прошлое, и даже будущее героя. О фолкнеровских скачках во времени, которые особенно заметны в "Шуме и ярости", написано множество работ. Сам Фолкнер не раз объяснял эту особенность своей прозы. Главное для него было вот в чем: "... у каждого человека есть предчувствие своей смерти: зная, что на работу отведено мало времени, пытаешься поместить всю историю человеческой души на булавочной головке. Ну и потом, для меня, во всяком случае, человек не существует сам по себе, он -- порождение собственного прошлого. Прошлое фактически не существует как некое "было", оно перешло в "есть". Прошлое -- в каждом мужчине, в каждой женщине, в каждом моменте. Все предки человека, все его окружение присутствуют в нем в каждый отдельный момент. И потому человек, характер в повествовании в любой момент действия являет собой все то, что сделало его именно таким, и длинное предложение -- попытка включить все прошлое, а по возможности и будущее, в тот единичный момент, когда герой совершает какой-то поступок..." Заглавие романа "Шум и ярость" взято Фолкнером из знаменитого монолога шекспировского Макбета -- монолога о бессмысленности бытия. У Шекспира дословно произнесены следующие слова: "Жизнь-это история, рассказанная идиотом, наполненная шумом и яростью и не значащая ничего" ("Макбет", акт V, сцена 5). Название "Шум и ярость" скорее можно отнести к первой части, рассказанной слабоумным Бенджи, однако писатель не случайно оставляет его для всего романа. Вспоминая о том, как был написан "Шум и ярость", Фолкнер говорил, что сначала он написал только первую часть -- рассказ идиота, который ощущает предметы, но ничего понять не может. Потом, почувствовав, что чего-то не хватает, предоставил права рассказчика второму брату, полубезумному студенту накануне его самоубийства -- снова неудача, потом третьему брату -- беспринципному дельцу Джейсону -- опять не то. И тогда в последней части автор сам выходит на сцену, пытаясь собрать историю воедино, -- лишь для того, мол, чтобы потерпеть окончательную неудачу. При всей стройности фолкнеровского "воспоминания", судя по всему, это очередная легенда. Роман тщательно выстроен, в нем продумано каждое слово, каждая запятая, а четыре рассказчика необходимы Фолкнеру для "максимального приближения к правде". "Шум и ярость -- любимая книга Фолкнера. "Мое отношение к этой книге похоже на чувство, которое, должно быть, испытывает мать к своему самому несчастному ребенку, -- рассказывал Фолкнер. Другие книги было легче написать, и в каком-то отношении они лучше, но ни к одной из них я не испытываю чувств, какие я испытываю к этой книге". Почему до сих пор так современны романы "Шум и ярость" и "Свет в августе -- книга о падении старинного рода южной аристократии и роман о душе, задавленной духовной атмосферой американского Юга? Наверное, потому, что есть в них всеохватывающая, всепроникающая мысль о сложности и даже необъяснимости происходящего, и отсюда -- о трудностях отличать правого от виноватого, объяснять мотивы человеческих поступков. В то же время у Фолкнера предельно отчетливо представление о людях, несущих в себе зло, несущих его неистребимо, непоправимо, о людях, подобных фашиствующему Перси Гримму из "Света в августе" или Джейсону из "Шума и ярости". При желании из Фолкнера можно вычитать что угодно. Но главное, наверное, в том, что Фолкнер, как писатель, всю жизнь пытался рассказать фактически одну и ту же повесть борьбы человека с обстоятельствами, с собой, с окружением. Именно борьба, сопротивление неизбежному, самой судьбе составляют центр личности у Фолкнера, определяют меру ее достоинства, То была философия стойкости, выдержки, яростного неприятия поражения и в жизни, и в творчестве. Много написано о том, что герои Фолкнера обречены, что над ними нависло вечное проклятие расы, всех обстоятельств их жизни. (В романе "Свет в августе" есть длинное рассуждение на этот счет и самого Фолкнера.) Но "обреченность" фолкнеровского героя, кто бы он ни был, состоит все-таки в том, чтобы сопротивляться до конца, и именно так ведет себя главный герой "Света в августе", затравленный убийца Джо Кристмас. После "Шума и ярости" и "Света в августе" Фолкнер написал еще множество книг, большинство из них было об йокнапатофе, крае, о котором Фолкнер сказал "я люблю его и ненавижу". В конце своей жизни в речах и выступлениях он высказал много горьких слов в адрес своей родины. И все-таки Фолкнер верил, что человек в борьбе с собственным саморазрушением "выстоит, выдержит". В знаменитой, ставшей уже хрестоматийной Нобелевской речи, он сказал: "Я отвергаю мысль о гибели человека. Человек не просто выстоит, он восторжествует. Человек бессмертен не потому, что никогда не иссякнет голос человеческий, но потому, что по своему характеру, душе человек способен на сострадание, жертвы и непреклонность". Когда озадаченные студенты спросили его, неужели именно эту мысль писатель выразил в романе "Шум и ярость", Фолкнер ответил: "Да, это именно то, о чем я писал во всех своих книгах и что мне так и не удалось выразить. Я согласен с вами, не удалось, но я все время пытался сказать, что человек выстоит, выдержит..." Что ж, читатель, прочтя "Шум и ярость", сможет сам ответить на вопрос, насколько Фолкнеру действительно удалось выразить веру в человека, ту веру, о которой Фолкнер с такой убежденностью говорил в поздние годы. По Фолкнеру, негритянка Дилси из "Шума и ярости" и Лина Гроув из "Света в августе" -- это люди, которые выстояли, сохранили человечность и достоинство в современном мире. В последние годы жизни, разъясняя в беседах с журналистами и студентами свои книги, Фолкнер спорит, доказывает: нет, он не пытался убедить читателя в том, что люди нравственно безнадежны. Он дает замечательные советы молодежи, которые звучат современно и сегодня: "Никогда не бойтесь возвысить голос в защиту честности, правды и сострадания, против несправедливости, лжи, алчности. И тогда все наполеоны, гитлеры, цезари, Муссолини, все тираны, которые жаждут власти и поклонения, и просто политики и приспособленцы, растерянные, темные или испуганные, которые пользовались, пользуются и рассчитывают воспользоваться страхом и алчностью человека, чтобы поработить его, -- все они за одно поколение исчезнут с лица земли". Лучшие книги Уильяма Фолкнера, заставляющие читателя взглянуть жизненной правде в глаза, отвечают этим высоким нравственным принципам. Ю. Палиевская КОММЕНТАРИИ И я в Аркадии... -- латинская эпитафия, воспроизведенная на картинах Пуссена, Рейнольдса и других художников, со значением "и я когда-то пережил счастливое время". Агнесса", "Мейбл", "Бекки" -- название мужских презервативов, продававшихся в жестяных коробках. Крышку от такой коробки и поднял с земли Ластер. отошлете его в Джексон. -- В столице штата Миссисипи городе Джексоне находился государственный сумасшедший дом. Бенджамин -- это из Библии... -- Имеется в виду Вениамин, младший сын Иакова и единоутробный брат Иосифа. Здесь и далее обыгрывается библейская легенда об Иосифе, проданном братьями в Египет и ставшем ближайшим советником фараона. Когда в голодный год все братья Иосифа, кроме Вениамина, оставшегося с отцом, пришли в "землю Египетскую за хлебом", не узнанный ими Иосиф отослал их обратно в Ханаан за Вениамином, задержав одного из братьев, Симеона, как заложника. Через некоторое время братья привели Венидмина, и Иосиф открылся им: "И пал он на шею Вениамину, брату своему, и плакал; и Вениамин плакал на шее его". в Книге останется... -- то есть в Книге Жизни, согласно записям в которой должны судить мертвых на Страшном суде. Тех, кто не записан в книгу, ожидает вторая смерть. синедесного сделать. -- В негритянском фольклоре на Юге США человек с синими деснами -- это либо колдун, либо оборотень. святому Франциску, называвшему смерть Маленькой Сестрой... -- реминисценция из "Гимна солнцу" святого Франциска Ассизского (1182-1226), который был известен Фолкнеру по переводу английского поэта и критика Мэтью Арнольда (1822-1888). В гимне воздается хвала творениям божьим -- "брату Солнцу", ибо "он лучист и есть прообраз твой. Всевышний" (ср. в тексте романа образ Христа, шествующего по световому лучу), земле, воде и, наконец, смерти: Хвала Тебе, о мой Господь, и за сестру нашу -- телесную смерть, От нее не спасется ни один живущий, Горе тому, кто ею в грехах смертных будет найден. Но блажен, кто всю жизнь творил благо и милость, Смерть не принесет ему ничего худого. (Цит. по кн.: Франциск Ассизский. М., 1915, с. 34.) "Гимн солнцу" вместе с монологом Макбета следует считать важнейшими "подтекстами" романа, вводящими его основные темы и символы-лейтмотивы. Нью-Лондон -- приморский город в штате Конненктикут. глас, над Эдемом прозвучавший... -- строка из свадебного гимна на стихи английского поэта Джона Кебла (1792-1866). Вашингтон лгать не умел. -- Имеется в виду распространенная легенда о том, что Джордж Вашингтон в детстве, срубив вишневое дерево, признался в своем проступке отцу, сказав ему: "Я не умею лгать". День памяти павших -- национальный праздник в США, отмечающийся 30 мая. молодая луна воду копит. -- По негритянской примете, если рога у молодого месяца повернуты вверх, то погода будет сухой ("луна воду копит"), а если вниз -- это предвещает дождь ("вода прольется"). Подарочек рождественский с тебя! -- По старинному обычаю, распространенному на Юге США, тот, кто первым успел поздравить другого с рождеством, вправе требовать в ответ подарок или монетку. Римские свечи -- разновидность фейерверка, бумажные трубки, набитые горючим составом и порохом. Де Сото Фернандо (1496-1542) -- испанский конкистадор, предпринявший экспедицию с целью завоевания Флориды. В 1541 г. его отряд вышел к реке Миссисипи. Сын старости моей... -- Библейская цитата (см. коммент. к с. 53.), связанная с легендой об Иосифе и его братьях. "Сыном старости" Иакова названы в Библии как Иосиф, так и Вениамин. как призрак... -- вероятно, реминисценция из "Макбета". Ср.: "И изможденное убийство... к своей цели движется как призрак" (акт II, сц. I). Кеймбридж -- пригород Бостона, где находится Гарвардский университет. Линия Мейсона -- Никсона -- граница между Пенсильванией и Мэрилендом, которая в американской культуре считается границей между Севером и Югом (по имени английских топографов, которые в 1763 -- 1767 гг. проводили съемку местности в этом районе). Мортемар или Мэнго -- по-видимому, вымышленные фамилии, которые должны звучать как аристократические. Лохинвар молодой... свой Запад? -- Здесь обыгрывается строка и сюжет из пятой главы поэмы Вальтера Скотта "Мармион" (1808). В поэме Лохинвар -- отважный рыцарь, который "прискакал с Запада" на свадьбу своей возлюбленной, отданной за другого, и выкрал ее прямо со свадебного пира. Байрону не удалось выполнить свое желание... -- Имеются в виду 27 и 28 строфы шестой песни "Дон-Жуана", в которых Байрон пишет о желании обладать всеми женщинами сразу. Френч Лик-курорт в штате Индиана, известный своими соляными источниками. По ассоциации Квентину вспоминается, что звери охотно приходят на солонцы, где их подстерегают охотники; Кэдди же нашла на солонце не смерть, а мужа. в стиле "Хижина дяди Тома"... -- то есть в театрализованном, псевдонегритянском стиле, соответствующем расхожим представлениям о "бедном негре с южных плантаций", которые восходят к. роману Гарриет Бичер -- Стоу "Хижина дяди Тома" (1852). Принстонский клуб -- Принстон -- университет в штате НьюДжерси. смрад... в ноздрях... -- библейская аллюзия. как индийская вдова перед самосожжением. -- По старинному индийскому обычаю, продержавшемуся до XIX в., вдовы сжигали себя на погребальном костре мужа. Проктор -- административная должность при университете. Рыцарь Галахад -- в легендах артуровского цикла благороднейший рыцарь Круглого Стола, которому было дано узреть чудеса Святого Грааля, священной чаши, которая идентифицируется с чашей крови Христовой и кубком причастия. Унитарианская церковь -- одна из наиболее крупных протестантских церквей США, особенно распространенная в штатах Новой Англии. ...у артистов, которые неграми переряжаются. -- Речь идет о так называемых "менестрелях", театральных труппах, специализировавшихся на комических представлениях особого жанра с элементами негритянского фольклора. "Менестрели" пользовались популярностью в США вплоть до 1920-х годов. ...неправедность творится... -- реминисценция из любимого Фолкнером стихотворения английского поэта Алфреда Эдуарда Хаусмана (1859-1936), входящего в книгу "Парень из Шропшира" (1896): Я пытаюсь понять, почему я хожу по земле, пью воздух и чувствую солнце, Но причины никак не найти. Успокойся, успокойся, душа! Это ненадолго. Давай потерпим -- пусть неправедность творится у нас на глазах. Смерть уподобляется в стихотворении вожделенному сну, и оно заканчивается словами: "О, почему же я проснулся? Когда же я смогу уснуть вновь?" Страна для мойш, отчизна итальяшкам. -- Ироническая перефразировка стиха из патриотической песни Фрэнсиса Скотта Ки (17791843) "Звездное знамя" (1814), ставшей с 1931 г. национальным гимном США: "Америка... -- страна свободных, отчизна отважных". Пибоди Люций Квинтус -- постоянный персонаж "саги Иокнапатофы" старый джефферсоновский врач, описанный в "Сарторисе" как человек "восьмидесяти семи лет от роду, трехсот десяти фунтов весом, обладатель здорового, как у лошади, пищеварительного тракта". Упоминается также в "Поселке", "Городе", "Похитителях" и ряде других произведений. ...зверем о двух спинах... -- метафора из "Отелло" Шекспира. Ср. реплику Яго, обращенную к отцу Дездемоны: "Я пришел сообщить вам, сударь, что ваша дочь в настоящую минуту складывает с мавром зверя с двумя спинами" (акт I, сц. I, пер. Б. Пастернака). как Эвбулеевы свиньи... -- В древнегреческой мифологии Эвбулей -- свинопас, свидетель похищения Персефоны владыкой подземного мира Аидом. Его стадо провалилось под землю в пропасть, через которую Аид возвращался с похищенной Персефоной в свое царство. Миф об Эвбулеевых свиньях и похищении Персефоны сливается в сознании фолкнеровского героя с евангельским рассказом о бесах, вошедших в свиней: "И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде". Джулеп -- напиток из коньяка или виски с водой, сахаром, льдом и мятой. Атлантик-Сити -- модный курорт в штате Нью-Джерси. этакой Ледой таиться в кустах... по лебедю. -- В древнегреческом мифе Зевс, плененный красотой жены спартанского царя Леды, явился к ней в образе лебедя, когда она купалась в Евроте, и овладел ею. Бенджамин, дитя моей старости, заложником томящийся в Египте. -- См. коммент. к с. 53 и 75. Библейская аллюзия здесь не совсем точна, так как заложником в Египте был не Вениамин, а его сводный брат Симеон. ...без Моисеева жезла... -- Согласно библейской легенде, Моисей ударил жезлом по скале в пустыне, и из скалы пошла вода, напоившая людей, которые страдали от жажды. ...с бессмертным слепым сорванцом. -- Имеется в виду Амур, бог любви, которого часто изображали с завязанными глазами. В оригинале далее обыгрывается совпадение имени Джейсона с английским написанием имени мифологического героя Язона, отправившегося за Золотым Руном. ...не за меня неумершего. -- Герой Фолкнера отвергает основную христианскую доктрину, согласно которой "Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего", и профанически пародирует описание смерти Иисуса в Новом Завете: "... один из воинов копьем пронзил ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода". ...стадо на волю пущенных свиней.... кидающихся в море. -- См. коммент. к с. 122. Нам должно лишь краткое время прободрствовать, пока неправедность творится... -- повторяющаяся реминисценция из стихотворения Хаусмана (см. коммент. к с. 104). акт естественной человеческой глупости... -- Здесь обыгрывается афоризм английского философа Томаса Брауна (1605-1682), назвавшего половой акт актом величайшей человеческой глупости. Хлопковый долгоносик -- насекомое-вредитель, из-за которого в США ежегодно погибает одна десятая часть всего урожая хлопка. ...достал Библию и прочел, как человек гниет заживо. -- В библейской "Книге Чисел" прокаженный сравнивается с мертворожденным младенцем, "у которого... истлела уже половина тела". "Вестерн Юнион -- американская телеграфная компания. ...на содержание армии... в Никарагуа. -- Американские морские похотинцы находились в Никарагуа с 1912 по 1925 г., а затем с 1926 по 1933 г. ...малая птица не должна упасть. -- Новозаветная аллюзия. Ср.: "Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего..." "Янки" -- нью-йоркская бейсбольная команда. Рут Джордж Герман, по прозвищу "Бейб" (1895-1948)-знаменитый бейсболист-рекордсмен, выступавший за клуб "Янки" с 1920 по 1933 г. Обратно в пекло улетайте. -- В фольклоре американского Юга сойки -- шпионы дьявола; раз в неделю они должны летать в ад, чтобы сообщить земные новости. ...вижу вора, и убийцу... с креста? -- Согласно Евангелиям, Христос был распят вместе с двумя разбойниками; проходящие мимо издевались над ним, говоря: "Если ты Сын Божий, сойди с креста". ...видел всю силу и славу. -- Библейская цитата. первые... и... последние. -- Библейская формула, относящаяся обычно к деяниям царя или героя. Ср.: например: "деяния Соломоновы, первые и последние". Моттсон -- в некоторых других произведениях йокнапатофского цикла этот городок назван Моттстауном.