та. Похоже, что у него неприятности, он выглядит так, словно на ходу вывалился из машины. -- Мойши? -- спросил Макс. -- Это тот самый, у которого небольшая мастерская на Тридцатой улицей Давай его сюда. Мойши и впрямь выглядел так, словно над ним поработала пара вышибал. Голова его была перебинтована, правый глаз полностью скрыт под багровым отеком, а разбитые губы настолько опухли, что он с трудом выговаривал слова. Простак с издевкой спросил: -- Что случилось, Мойши? Тебя отдубасила жена? Я подвинул ему стул и сказал: -- Садись, Мойши. Выпей и расскажи нам о своих неприятностях. Он взял стакан, благодарно поклонился и выпил, а затем со стоном опустился на стул и едва слышно произнес опухшими губами: -- Неприятности с женой? Конечно, нет. Косой рассмеялся: -- Тогда кто же тебя с такой любовью отделал? Твоя теща? Мойши развернулся в сторону Косого и грустно покачал головой: -- С тещей я пока управляюсь. У меня деловые неприятности. -- Со скорбным видом он несколько раз качнулся взад и вперед и продолжил: -- Это ужасно. Я занял пятьсот долларов у Натши, чтобы заплатить долги. И совсем забыл, что теперь должен Натши. Я'уже отдал ему восемьсот долларов, а он утверждает, что я должен еще шестьсот. Я ему только и возразил, что отданного должно быть достаточно, а он мне вон как ответил. -- Он показал на свою голову и затекший глаз. -- И еще сказал, что или я отдам ему еще шестьсот долларов, или он переломает мне руки и ноги. Что я могу поделать? -- он беспомощно посмотрел на нас, продолжая с жалким видом раскачиваться на стуле. -- Я прошу у вас защиты. Я не хочу идти в полицию, потому что боюсь. -- А как ты додумался прийти к нам? -- спросил я. -- Я рассказал о своих неприятностях лидеру клуба демократов, и он сказал, что, может быть, вы, ребята, сможете помочь мне. -- Он поискал на наших лицах сочувствия, а затем попробовал воспользоваться смесью мольбы и подхалимажа. -- Все говорят, что вы такие замечательные парни. Может быть, вы, мальчики, сможете помочь мне? Пожалуйста. Может быть, вы попросите мистера Натши, чтобы он перестал меня бить? Косой сложился пополам в приступе хохота. -- Добрый старина Натши! Это Натши, ростовщик с Тридцать первой улицы? У него никогда не было сердца. Старик растерялся и с обидой уставился на веселящегося Косого. Макс успокоил его: -- Мойши, вы правильно сделали, что пришли к нам. Не вздумайте ходить в полицию. Натши откупится от них заварными пирожными, и они не захотят вам помочь. -- А я думал, -- сказал Простак, -- что Франк предупредил этих шейлоков, чтобы они умерили свои аппетиты. Я поддержал его: -- Да, я тоже слышал такое. Но этот Натши очень жадный. Похоже, он не слушает того, что ему говорят. -- Они и во льду будут вонять, -- произнес Простак. -- Все эти шейлоки. -- Да, паршивый вид рэкета, -- сказал Макс. -- Из-за него плохо думают вообще обо всех видах незаконной деятельности. И зачем им только занимаются? -- Из-за больших денег, конечно, -- сказал я. -- Я тоже так думаю, -- согласился Макс. -- Сколько эти мерзавцы имеют с займа? Около тысячи процентов прибыли, верно? -- Да, и даже больше, -- сказал я. -- Никто не знает, как они начисляют свои проценты, но иногда у них выходит до десяти тысяч процентов годовых. -- Эти паршивцы каждый кусок своего тела хотят поменять на польший по весу кусок золота, -- проговорил Простак. -- Они хуже того, настоящего Шейлока из Венеции. Я с удивлением посмотрел на Простака, не понимая, что он имеет в виду, и сказал: -- Просто к слову. Простак, этот Натши итальянец. Простак рассмеялся надо мной: -- Я знаю, что он макаронник. А ты. Башка, меня удивил. Ублюдок всегда является ублюдком, независимо от того, кто он такой. -- Да мы все ублюдки, -- сказал Макс. -- Ты, Башка, становишься слишком уж разборчивым. -- Макс повернулся к Мойши и спросил: -- Как это получается, что вы, бизнесмены, занимаете у ростовщиков? Что, разве мало банков, где можно получить заем? Старик растерянно посмотрел на Макса. Было похоже, что он стыдится говорить о причинах, приведших его к нынешним затруднениям. -- Нечего было заложить, да, Мойши? -- спросил я. -- Да, у меня ничего такого нет, -- пробормотал он. -- А чем конкретно ты занимаешься? -- Изготавливаю молнии. То есть собираю эти самые застежки. -- Это доходно? -- спросил Макс. Старик передернул плечами. -- Как я могу зарабатывать, когда мне приходится бороться с людьми вроде мистера Тэлона, у которого пять миллионов долларов? У него и машины лучше, и продукция лучше. Он дешевле покупает и дешевле продает. Он предоставляет своим постоянным клиентам отсрочку платежа в один или два месяца. Мои клиенты хотят таких же отсрочек, поэтому я со скидкой продаю их счета посредникам. Это лишает меня остатков прибыли, и я прихожу в отчаяние. Я нуждаюсь в деньгах, поэтому беру ссуду под залог оборудования у другого посредника. Неделю все хорошо, затем я снова прихожу в отчаяние. Телефонная компания собирается отключить телефон. Домовладелец требует арендную плату. Мне нужны материалы для работы. Я должен платить зарплату своим рабочим, Изику и Раби. И я должен приносить жене и детям кусок хлеба, ведь так? Ох, горе мне, горе! -- Он опять начал раскачиваться взад-вперед, обхватив голову руками. -- А теперь еще эта напасть с Натши. Что я могу сделать? Прыгнуть с крыши? -- Вековой бич мелких предпринимателей, -- пробормотал я. -- Равные возможности для всех Мойши и всех Тэлонов. -- Этот Натши не слушает, что ему говорят, -- прошептал мне Макс. -- Может быть, устроим ему по-громчик? Впрочем, лучше было бы обойтись без этого. -- Он надул губы и, немного подумав, сказал: -- Может быть, мы управимся с ним по-другому... Скажи-ка, Мойши, у этого Натши много денег? -- Да, думаю, что да, мистер Макс. Он дает взаймы тысячи и тысячи долларов каждый день. -- Ладно, -- сказал Макс, быстро приняв решение. -- Естественно, он не послушал, что ему было сказано. Но я ударю его по самому больнючему месту. По его карману. Сколько, он сказал, ты ему должен, Мойши? -- Шестьсот долларов. Макс нагнулся к Косому, что-то ему прошептал и протянул ключ. Косой неодобрительно посмотрел на Макса, пожал плечами, взял ключ и вышел. Макс наклонился к нам с Простаком и шепотом сообщил: -- Я хочу наколоть Натши. Мне нужны Веселый и Пипи, чтобы кинуть его на бриллиантах. Он посмотрел на меня, ожидая одобрения. Я хмыкнул: -- Думаешь, он на это клюнет? Макс пожал плечами: -- Попробуем. Мы все равно ничего не теряем. Простак и я согласно кивнули. Макс повернулся к нашему гостю. -- Налей себе, Мойши. Когда Косой вернется, я решу твою проблему. -- Макс легонько похлопал его по спине. -- Спасибо, мистер Макс, -- ответил Мойши. Он с тревогой ожидал своей участи, помаленьку отхлебывая из своего стакана и следя молящими глазами, как мы вновь взялись за карты. Через полчаса вернулся Косой и вручил Максу ключ и маленький комочек оберточной бумаги. Макс развернул бумагу, и на стол упал большой сверкающий камешек. Один из бриллиантов, похищенных нами во время налета. Макс протянул его Мойши. -- Держи этот камень, Мойши. Он стоит, по меньшей мере, две тысячи. Отдай его Натши и скажи, что камень тебе дал твой хороший приятель Веселый. У Веселого нет денег, но много бриллиантов. В качестве сдачи потребуй у Натши несколько сотен долларов. Ты понял, что я тебе сказал? Старик закивал: -- Да, да, я понял. -- Деньги, которые он даст, оставишь себе. Они твои. -- Когда-нибудь я расплачусь, -- с благодарностью ответил Мойши. -- Забудь об этом, -- сказал Макс. -- Я уверен, что, когда он увидит камень, у него глаза вылезут на лоб... -- Макс улыбнулся, представив себе эту картинку. -- А теперь слушай внимательно, Мойши. Это очень важно. Он спросит, где ты взял камень. Запомни имя. Ты ответишь, что тебе его дал Веселый Гониф с Брум-стрит. Возможно, Натши хорошо его знает. Скажи ему, что у Веселого много камней на продажу, он ищет покупателя и готов продать очень дешево. Ты понял? Бедный старый Мойши! Он сидел, кивая и пытаясь сдержать слезы благодарности, подступившие к глазам. В конце концов он всхлипнул: -- Как я могу отблагодарить вас, мистер Макс? Вы так добры! Да благословит вас Бог! -- Не надо никаких благодарностей, -- сурово ответил Макс. -- Только запомни: ты должен сказать Натши, что камень дал Веселый Гониф, что у него их много и что он хочет их дешево продать. Это очень важно. Мойши покорно кивнул: -- Да, я запомнил. Я скажу ему, что получил камень от Веселого Гонифа с Брум-стрит, мистер Макс. Макс похлопал его по спине и проводил до дверей. Затем он повернулся к Косому: -- Разыщи Веселого и Пипи и скажи им, что я хочу видеть их прямо сейчас. Косой отправился на поиски, а мы продолжили карточную игру. Через час Косой вошел в сопровождении Веселого Гонифа, Пипи и Глазастика. Макс улыбнулся. -- Я гляжу, ты. Веселый, привел с собой целую банду. -- Ты ничего не имеешь против, Макс? -- спросил Веселый. -- С каких это пор ты стал таким вежливым? Лучше давайте к столу и налейте себе выпить. Веселый и его друзья расплылись в улыбках и не замедлили воспользоваться приглашением. Простак, поддразнивая, обратился к Веселому: -- Эй, слушай, неужели ты скажешь, что пришел сюда, не заготовив очередной поэмы или загадки? Веселый широко улыбнулся: -- Нет, Простак, я как раз собирался рассказать новую. -- Ты где ее подцепил? На Брум- или на Деланси-стрит? -- спросил Косой. -- Моя собственная поэма. Я придумал ее сам! -- с оскорбленным видом ответил Веселый. -- Это одновременно и поэма, и загадка. -- Ладно, давайте побыстрее покончим с этим делом, -- хмуро произнес Макс. Веселому не понадобилось дополнительных приглашений. Размахивая руками, он продекламировал: Как небо, синий почтальон пришел в субботу Пожарник в сером в выходной работал. А через девять месяцев возник один вопрос Какое же из ведомств точней внесло свой взнос? Веселый озабоченно посмотрел на меня, ожидая отзыва. -- Совсем неплохо, если, конечно, ты придумал это сам. -- Честное слово, сам, -- серьезно сказал Веселый. -- Ну ладно, Веселый, ты ведь знаешь: все, что у тебя есть, ты украл у других. Это относится и к твоим поэмам, -- сказал Макс, доставая из кармана пачку денег. Он отделил от нее три сотенные бумажки и сунул по одной каждому из гостей. -- Это аванс, ребята. Веселый улыбнулся от уха до уха. -- Спасибо, Макс. Это очень кстати, а то у меня в кармане пусто, как за пазухой у безгрудой девки. Что надо сделать? -- Вы, ребята, знаете ростовщика Натши? -- Да, мы знаем этого урода. Отъявленный мерзавец, -- ответил Веселый. -- Я как-то раз пытался раскрутить его, но бесполезно. Он сказал, что не ведет дел с жуликами, только с честными людьми. Он непрошибаем, как зад толстухи, натянувшей на себя брюки. 1l1 -- Да, -- добавил Пипи, -- он будет вонять, даже если его заморозить. Мы его знаем. Он продаст свою бабушку за плитку шоколада. -- С орехами или без? -- спросил Косой. -- Он лысый и ходит в парике, -- добавил Глаза-стик. -- Ладно, ладно, кончайте треп, -- сказал Макс. -- Вы, ребята, действительно умеете положительно охарактеризовать человека. Веселый, он знает, где ты обитаешь? -- Все знают, что Веселый Гониф обитает на Брум-стрит, -- гордо ответил Веселый. -- А в чем дело? Макс стал объяснять: -- Считается, что вы, ребята, дали швейному подрядчику Мойши бриллиант стоимостью в две тысячи, поскольку у этого Мойши возникли неприятности и он является вашим другом. А теперь слушайте внимательно. Предполагается, что вы совершили налет, взяли камешков на сто тысяч и теперь ищете, куда бы их пристроить. Уловили? Веселый, похоже, растерялся. -- Да, но в чем тут смысл? -- Смысл в том, -- Макс привстал и энергично перегнулся через стол, -- что Пипи должен будет сделать подмену и "кинуть" Натши. Всем необходимым я вас обеспечу. Ясно? Веселый Гониф довольно хмыкнул и с размаху шлепнул Пипи по спине. -- Пипи Ловкие Пальцы как раз тот человек, который сможет наколоть Натши. Сколько мы должны попросить у ростовщика за камни? -- Двадцать тысяч, -- ответил Макс. -- Мне до смерти хочется увидеть, какое лицо будет у Натши после того, как он поймет, что его надули на двадцать тысяч, -- со смехом сказал Пипи. -- После того как Натши вступит с вами в контакт, сразу идите сюда. Я вам все приготовлю. Пропустив еще по несколько рюмок виски, ребята весело отчалили. Мы отправились пообедать в закусочную, где была совсем неплохая итальянская кухня. Когда мы ели, в зале появился мальчишка со свежими газетами. Макс купил одну -- там оказалось подробное описание нашего налета. Нам было непонятно, почему сообщение появилось только через сутки. Под заголовком "Дерзкое ограбление ювелира средь бела дня" шла история, в которой говорилось, что были похищены бриллианты на сумму в сто пятьдесят тысяч долларов и что в налете участвовали семь человек в масках, каждый с автоматом, которые скрылись на двух больших автомобилях. Я с улыбкой сказал: -- Версия, типичная для очевидцев. У полиции, должно быть, была на примете банда, подходящая на роль налетчиков, а в результате полиция и свидетели запутали друг друга. Простак рассмеялся. -- Интересно, мы знаем этих ребят? -- Навряд ли, -- насмешливо произнес Макс. -- Откуда нам знать каких-то дешевых налетчиков? На следующее утро, когда Толстый Мои готовил ветчину с яйцами нам на завтрак, появились воодушевленные Веселый Гониф, Пипи и Глазастик. -- Все в порядке, -- объявил Веселый. -- Натши нас нашел. После этой веселенькой истории в газетах он заглотил приманку вместе с грузилом. -- Да! -- хихикнул Пипи. -- Тем более что его внимание отвлекал камешек, который отдал Мойши. А после того как я ему сказал, что у нас их мешок и мы отдадим всю партию за двадцать тысяч, он сразу согласился. Он хочет, чтобы обмен состоялся сегодня в восемь вечера на квартире на западной Сорок пятой улице. Годится, Макс? -- Да, нормально, -- ответил Макс, жуя яичницу с ветчиной. -- Ребята, хотите чего-нибудь съесть? -- Да, да. Кошерная ветчина -- мой любимый утренний фрукт, -- ответил Веселый. Они подсели к столу. Мои нарезал еще ветчины и начал ее обжаривать. Мы закончили завтрак двойным виски, и Макс швырнул каждому из нас по сигаре. Когда мы закурили, он сказал: -- Косой-, отправляйся к Сэми, ювелиру на Гранд-стрит, и скажи ему, что мне требуются пятьдесят крупных цирконов. И пусть он даст тебе два совершенно одинаковых хлопковых мешочка с затягивающимися завязками. И не забудь, что они обязательно должны быть похожи как две капли воды. И еще возьми немного оберточной бумаги. Хорошо? Все запомнил? 11З -- Да, да, запомнил, -- проворчал Косой и, попыхивая сигарой, направился к дверям. Макс повернулся к Простаку и протянул ему ключ: -- Ты знаешь, что надо взять в сейфе у Эдди. -- Да, я понял, -- ответил Простак, взял ключ и отчалил. -- Кстати, Макс, та квартира, где у нас назначено свидание с Натши, принадлежит парню по имени Оскар, -- сообщил Веселый. -- Да, Макс, -- влез Пипи, -- похоже, что этот Оскар -- скупщик краденого. -- Вполне возможно, -- сказал я. -- Натши, наверное, решил сразу сбыть товар этому скупщику. -- Да уж наверняка, -- сказал Веселый. -- Я гляжу, этот Натши ужасно шустрый малый. -- Да, шустрый, как уличная шавка, и куда более вшивый, -- сухо произнес Макс. Мои непрерывно подносил виски, и гости почувствовали себя немного по-родственному. Время пролетело быстро, но раньше чем мы об этом подумали, вернулся Косой с цирконами и двумя маленькими мешочками. Макс рассыпал камни на столе. -- Ого! Они искрятся, как настоящие бриллианты! -- произнес Веселый. -- Да, это очень хорошая имитация, -- сказал я. Тут в комнату вошел Простак и достал из карманов бумажные пакетики. Макс разорвал пакеты и сложил бриллианты кучкой на столе. Пипи навис над ними Макс посмотрел на него и заметил: -- Пипи, не вздумай демонстрировать нам свое умение. Не позволяй своим быстрым пальцам выкидывать какие-нибудь фокусы, а не то я тебе их все по очереди переломаю. Ладно? Макс подмигнул мне и начал заворачивать каждый камешек в оберточную бумагу. С оскорбленным видом Пипи произнес: -- Мы знакомы столько лет, Макс. Ты ведь знаешь, что я тебя не обворую. Макс продолжал заворачивать камни и складывать их в маленький мешочек. -- Я просто хотел предупредить тебя, вот и все. Я помог Максу подготовить мешочек с настоящими камнями, потом мы точно так же упаковали цирконы; я положил оба мешочка на стол и сказал: -- Эй, Пипи, давай посмотрим, насколько ты хорош. Покажи нам класс. Пипи взял мешочек с цирконами и, беспечно пройдясь по комнате, не спеша вернулся к столу. Он поднял рюмку, переставил ее поближе к мешочку с бриллиантами и, улыбаясь, сел на стул. -- Ну? Какого черта ты дожидаешься? -- с удивлением спросил Макс. -- Ладно уж, -- ответил Пипи. -- Я их уже подменил. Не веря его словам, я заглянул в мешочек, лежащий на столе. -- Черт возьми! -- восхищенно вырвалось у меня. -- Как ты это сделал? -- А вот так. -- Пипи подтолкнул пепельницу поближе к мешочку и стряхнул в нее пепел с сигары. Последовало почти неуловимое движение руки, и Пипи с улыбкой взглянул на меня. -- Очень просто. Макс с сомнением проверил мешочек, и на его лице отразилось уважение. -- Ты стал настоящим мастером, Пипи! -- произнес он. -- А вы чего хотели? -- с гордостью ответил Пипи. -- Не забывайте, что я выпускник "суповой" школы. -- Да, -- ехидно поддержал его Веселый, -- и выпускник Синг-Синга. -- Притом многократный! -- влез в разговор Глаза-стик. -- Его отвозили в эту тюрягу вверх по реке на катере так часто, что мы называем его прогулочным. Пипи фыркнул: -- Это старая газетная шутка. Мы вернулись к нашей игре, а Пипи продолжил упражнения с мешочками. Я больше следил за ним, чем за картами. Движения его длинных, проворных пальцев очаровывали меня. Я неоднократно видел в работе карманников и кукольников, но Пипи был просто непревзойденным мастером. Ребята просидели у нас, пока не подошло время отправляться на встречу с Натши. Когда они уже двинулись к выходу, Макс сказал: -- Если вдруг возникнут какие-нибудь неприятности, сразу звоните. Мы будем все время здесь ждать вашего возвращения. -- Не будет никаких неприятностей, мы запросто управимся с этим типом, -- уверенно ответил Веселый, и они вышли. Когда прошло уже достаточно много времени, мы начали слегка беспокоиться. Я достал из ящика стола точильный камень, плюнул на него и начал не спеша править свой нож. Косой извлек гармонику и исполнил "Жил-был лентяй по имени Бенни". Простак вынул револьвер. У него была глупая привычка протирать чистым носовым платком каждый патрон. Макс мерил комнату шагами и курил сигары. Простак оторвался от своего занятия и проворчал: -- Наверное, нам стоило пойти с ними. -- Веселый, Пипи и Глазастик могут постоять за себя, -- сказал я. -- Подождем еще двадцать минут и пойдем посмотрим, -- произнес Макс. Прошло еще тридцать минут. Я только собрался сказать Максу, что, наверное, пора, как ребята, весело улыбаясь, ввалились в комнату. Вовсе не надо было быть телепатом, чтобы понять, что все прошло по плану. -- Для Пипи это было все равно что глазом моргнуть, -- пропел Веселый. -- Даже мы не заметили, как он все сделал. -- Сущая безделица! -- Пипи пренебрежительно махнул рукой. -- Это было так же легко, как всучить пять долларов двухдолларовой проститутке. Я достал настоящие камешки, Натши взглянул на них, присвистнул и сказал, что это действительно бриллианты. Затем он унес их в другую комнату. Я думаю, что там был тот самый скупщик краденого, Оскар. Мы слышали, как они шептались. Затем Натши вернулся без камней и говорит: "Отлично! Я даю вам пятнадцать тысяч!" Я сделал вид, что страшно оскорблен, и говорю ему: "Гони камни обратно, ублюдок, мы договаривались на двадцать!" Натши говорит: "Не обижайся, Пипи, я просто торгуюсь. Ты ведь понимаешь, что бизнес всегда бизнес". Тогда Веселый схва'тил Натши за горло и сказал: "Оставь этот корм птичкам. Пусть они его клюют. Я не буду. Гони камни обратно, тогда поговорим". Натши перепугался до смерти, сбегал за камнями и положил мешочек на стол. Я наклонился, якобы проверить, что в мешочке, ну и заодно заменил его. В конце концов он отстегнул двадцать тысяч, и мы сделали ноги. Пипи швырнул мешочек и двадцать тысяч на стол. Макс взял мешочек, проверил содержимое, удовлетворенно кивнул, пересчитал деньги и улыбнулся. -- Ровно двадцать тысяч. Я знаю, ребята, что у вас есть выдержка для такой работы. -- Он отсчитал шесть тысяч и вручил по две каждому. -- Так годится? По их лицам было видно, что они более чем довольны. -- Конечно же, Макс, -- ответил за всех Пипи. -- Еще одно, Макс. Я заплатил леваку полтора доллара, чтобы он довез нас сюда, -- застенчиво улыбаясь, сказал Веселый. -- Ладно, Весельчак, я вижу, что с тобой бизнес -- всегда бизнес. -- Макс усмехнулся и, сунув Веселому еще одну сотенную купюру, добавил: -- Купите себе, детки, заварных пирожных. Веселый с довольной улыбкой засунул деньги в карман. Мы пропустили по несколько рюмок, затем они сказали "пока" и отчалили. Мы начали играть в рами, но никто не мог сосредоточиться. Я зевнул и произнес: -- Как насчет небольшой расслабушки для таких утомленных деловых людей, как мы? -- По мне в самый раз, -- ответил Макс. -- Чем займемся? -- Как насчет отеля Эдди с горячей и холодной прислугой из блондинок? -- загоревшись, спросил Косой. -- Устроим нечто вроде праздничной вечеринки. -- На вас всегда можно положиться в ваших желаниях, -- с улыбкой сказал Макс и крикнул Толстому Мои: -- Если будет что-нибудь важное, свяжешься с нами в отеле у Эдди! Мы бросили карты на стол и отправились в отель. Первым делом Макс положил бриллианты в наше отделение в сейфе отеля. Затем мы поднялись наверх, а Макс и Эдди приступили к организации вечеринки. Глава 14 На следующий день, едва-мы зашли в заднюю комнату, Толстый Мои громко сообщил: -- Вчера вечером десять раз подряд звонил какой-то ваш приятель. Он не назвался, оставил только номер телефона и сказал, что это очень важно. Лучше сразу позвоните ему. Макс с сомнением посмотрел на номер и сказал: -- Интересно, что это за гусь? И откуда он узнал наш номер? Косой, позвони ему. Косой направился к телефону. -- Почему ты не позвонил вчера нам в отель Эдди? -- спросил Макс. -- Парень не сказал, по какому делу звонит, поэтому я решил не беспокоить вас, ребята, -- ответил Толстый Мои. Косой отошел от телефона и вернулся к столу, пожимая плечами. -- Парень, с которым я сейчас говорил, сказал, что звонил боссу в Хот-Спрингс и там ему дали наш номер. У него "гость", от которого необходимо избавиться, и ему не терпится сделать это как можно скорее. Он сказал, чтобы мы позвонили боссу, если хотим его проверить, -- Он назвался? -- спросил Макс. -- Нет. Сказал только адрес. Западная Сорок пятая улица, квартира 4Д. Он просил поспешить, потому что "гость" созрел и начал немножко попахивать. Макс и я обменялись настороженными взглядами. -- Ты поинтересовался у этого парня, есть ли у него ковер на полу? -- спросил Макс. -- Да. Он сказал -- от стены до стены. -- Отлично, Косой. Ты двигай к чистильщику ковров Клеми и скажи ему, что я хочу ненадолго занять его грузовик. И не забудь взять у него пару комплектов форменной одежды. Затем подъедешь к нам на грузовике. Мы будем на квартире у этого парня. Ты запомнил адрес? Косой кивнул и проворчал: -- Всегда мальчик на побегушках. Мы быстро добрались по указанному адресу, поднялись в лифте на четвертый этаж и позвонили в квартиру 4Д. Из-за двери послышался протяжный, вкрадчивый, оскорбительно-вежливый голос: -- Кто там? Макс назвался. Дверь медленно приоткрылась. Макс с револьвером наготове бочком протиснулся внутрь. Я последовал за ним, сжимая в руке нож. Простак двинулся за мной. В комнате возле дверей, широко улыбаясь, нас встречал толстяк средних лет. -- Проходите, джентльмены, -- спокойно произнес он. -- К чему такая демонстрация оружия? Макс огляделся вокруг и спросил: -- Вас беспокоит оружие? Где "гость"? Толстяк показал на дверь смежной комнаты. -- Труп там. -- Он улыбнулся. -- И меня ничто не беспокоит. -- Это вы звонили в Хот-Спрингс? -- спросил я. -- Да, -- ответил толстяк. -- Вначале я связался с Новым Орлеаном, -- он многозначительно улыбнулся, -- и Филипп дал мне номер в Хот-Спрингс. Вот так я и узнал, как связаться с вами. Я много слышал о вас, ребята. Макс вопрошающе повел бровями, и толстяк продолжил своим сладким до отвращения голосом: -- Не поймите меня неверно. Я слышал о вас, ребята, только хорошее. Что вы очень надежны и все прочее в том же духе. Очень приятно лично встретиться с вами. -- Он протянул нам руку. -- Меня зовут Оскар Антверп. Вы слышали обо мне? Он произнес это так, как будто был бы страшно разочарован, если бы мы не слышали. -- Да, мы слышали о тебе. Ты Оскар, скупщик краденого, -- ответил я. Оскар гордо улыбнулся. --Да, это я, Толстый Оскар, крупнейший отмывала Нью-Йорка. Я покупаю все, что имеет цену. Все, кроме такой вот дряни. -- Он с гримасой отвращения кивнул в сторону лежащего на столе знакомого нам матерчатого мешочка. -- И что там такое? -- спросил я с невинным видом. Толстый Оскар развязал мешочек и высыпал цирконы на стол. -- Замечательные бриллианты, -- произнес Простак. Оскар отрицательно покачал головой: -- Всего лишь неплохая подделка. Все вместе они стоят около пятидесяти долларов. Покойника зовут Натши. Он был ростовщиком. Слышали о нем? Макс покачал головой и равнодушно сказал: -- Нет. Откуда он? -- Никогда не слышал про этого урода, -- добавил Простак .-- Ну ладно, -- продолжил Оскар. -- Этот Натши пришел ко мне и сказал, что связался с парнями, которые сделали налет на Сорок пятой улице, тот самый, стоимостью в сто пятьдесят тысяч, о котором писали все газеты. Этот Натши сказал мне, что договорился купить добычу у этих парней. Я сказал, что мне плевать, сколько он заплатит, я дам ему ровно двадцать процентов от стоимости камней. Ну а потом все и произошло. Я был в спальне и наблюдал через замочную скважину. Пришли трое ребят и показали Натши мешочек с бриллиантами. Натши принес их мне, и я внимательно их осмотрел. Это были хорошие камни, но они не стоили ста пятидесяти тысяч. Я сказал Натши, что их цена девяносто и что я заплачу ему восемнадцать, поскольку они очень "горячие". Он ответил, что останется в убытке, поскольку обещал этим парням двадцать. В конце концов мы сговорились на двадцати двух. Он вернулся к парням, и они начали спорить. Он пытался сбить цену до пятнадцати, но это не сработало. Он заскочил в спальню за камнями и вынес их обратно. Я через замочную скважину видел, как он отсчитал парням двадцать тысяч, и они сразу ушли. Тогда я вышел к Натши. Он был не очень-то рад, что заработал всего две тысячи. Я отсчитал ему двадцать две "штуки", но я всегда очень осторожен в подобных делах, сами понимаете, парни запросто могли увести несколько камней, поэтому я решил пересчитать их еще раз. Я заглянул в мешок и сразу понял, что это подделка. Я сказал Натши: "Ты что, пытаешься наколоть меня? Это же фальшивки!" Он чуть было не грохнулся замертво, а потом ухватился за мои доллары. Я приказал ему убрать руки от моих денег, но этот вшивый ублюдок обвинил меня в том, что я его "кинул"! Я! С моей репутацией честного бизнесмена! Я ему сказал: "Натши, либо ты пытаешься надуть меня, либо эти парни накололи тебя, так что лучше забирай свои фальшивки и быстро проваливай!" Но он не хотел отдавать мне мои двадцать две тысячи. Это черный юмор, ребята. -- Толстяк хихикнул, и его брюхо мерно заколыхалось. -- Вместо двадцати двух Натши получил сорок пять, вот из этого. -- Толстяк отвел в сторону полу пиджака и показал нам револьвер в кобуре под мышкой, пристроенный так же, как мы носили свои. Мы прошли в спальню. Здесь лежал Натши с дырой в голове, весь покрытый кровью. Толстяк вновь хихикнул. -- Во сколько мне обойдется услуга по избавлению от этого трупа? Он продолжал хихикать, как будто происходящее было веселым представлением. Мне он определенно начал надоедать. -- Пять тысяч, -- ответил Макс. Толстяк сразу перестал смеяться, и по его лицу разлилась скорбь. -- Это очень круто, -- пробормотал он. -- Насколько мне известно, члены Общества платят всего три тысячи за подобные услуги. -- Ладно, ладно, -- сказал Макс, -- пусть три, если это сделает тебя счастливее. -- Да, это сделает меня гораздо счастливей. -- Он опять нелепо захихикал и отделил три тысячи долларов от пачки купюр, достаточной для того, чтобы послужить кляпом для оперного певца. -- Интересно, могу ли я вычесть эту сумму из своего подоходного налога? -- Да, -- сухо сказал я. -- Можешь включить ее в накладные расходы. Он утробно захохотал: -- Вы, парни, действительно веселые ребята. Макс взглянул на лежащее тело. -- Этот Натши так любил по всякому поводу лезть в бутылку, что нам придется хоронить его со штопором. Толстяк зашелся в истерическом смехе и несколько минут не мог остановиться. Потом он спросил: -- Как вы собираетесь вынести тело? -- Увидишь. Я гарантирую своим клиентам полное удовлетворение, -- ответил Макс. Толстобрюхий вновь утробно расхохотался, как будто ответ Макса представлял из себя блестящий образчик остроумия. -- Ты, наверное, весельчак, да? -- ехидно поинтересовался я. В ту же минуту я пожалел о сказанном. Он смеялся целых пять минут. Чтобы остановить это буйное веселье, я спросил, нет ли у него чего-нибудь выпить. Толстяк достал бутылку виски и бутылку содовой. Он выпил только содовой. Мы выпили большую часть виски. Он взглянул на нас с восхищением. -- Вы определенно умеете действовать оперативно! -- Нас на этом вырастили, -- ответил я. -- Нас отлучили от груди матери, прикармливая восьмидесятиградусным самогоном из двадцатилитровых канистр. Толстый Оскар вновь зашелся в приступе хохота. Он уже до смерти надоел мне. Я пробормотал Максу на ухо: -- Если этот жирный дурак будет продолжать в том же духе, то нам придется выносить сразу два трупа. Прозвенел дверной звонок. Появился Косой, одетый в форму чистильщика. В руках он держал комплект формы для Простака. На рубашку большими буквами была нанесена надпись: "Чистка ковров". Серьезным деловым тоном Косой спросил: -- Сколько у вас ковров, мадам? -- Кончайте клоунаду! -- взвился Макс. -- Пора браться за работу. С профессиональной сноровкой мы отодвинули мебель, закатали Натши в ковер и перевязали его с обоих концов. Простак надел форму и вместе с Косым понес ковер с Натши в грузовик. Мы с Максом прикончили бутылку виски. Когда мы двинулись к выходу, Толстый Оскар спросил: -- Я получу обратно свой ковер? Это дорогая вещь, привезен из Китая. -- Да, как новенький, -- ответил Макс. -- Настоящие чистильщики ковров доставят его в течение десяти дней. Так что не беспокойся. Толстяк вновь начал хихикать, и я поспешил удалиться, боясь, что иначе потеряю терпение и сделаю что-нибудь совсем лишнее. Мы с Максом пешком добрались до похоронного бюро. Простак и Косой уже были здесь и готовили Натши к погребению. Они подыскали ему самый дешевый сосновый гроб из тех, что у нас имелись. Макс послал Косого за необходимыми бумагами к Печатнику Питу с Томпсон-стрит и позвонил на кладбище, чтобы вырыли могилу. Я вызвал нескольких наших профессиональных плакальщиков, и через тридцать минут безмолвный Натши отправился в свой последний путь. -- Он быстро слинял, -- одобрительно заметил Макс. -- И его похоронили лучше, чем он того заслуживал, -- добавил Простак. -- Слушай, а какое имя стояло в похоронном свидетельстве? -- поинтересовался я у Косого. -- Так, для наших внутренних записей. -- Я точно не расслышал, -- ответил Косой. -- Пит сказал, что укажет имя своего шурина, и пока его произносил, все время причитал: "Хоть бы так и было, хоть бы так и было!" -- Ну и черт с ним, -- сказал я. -- Такое имя наверняка не стоит записывать. Как только мы вошли в свою "контору", из других дверей появился Толстый Мои с полным подносом выпивки и сообщением, что нам звонили из главного офиса. -- Они просили сразу же связаться с ними. Сказали, что это важно. Макс подошел к телефону. Мы, как всегда, пытались что-нибудь понять по его неопределенным "да, да". Наконец он положил трубку, не спеша вернулся к столу, с задумчивым видом опустился в кресло, не обращая внимания на наши вопрошающие взгляды, взял свою рюмку с двойным виски, выпил ее одним глотком и сказал: -- Совершенно ничего важного. По крайней мере, что касается нас. Единственная неприятность в городе -- это чертов малыш Винсент Колл. Он получил свои восемьдесят тысяч от Общества, а они получили Френци не разобранным на части. -- Если не считать уха, -- заметил я. Макс улыбнулся. -- Не будь мелочным, Башка. Еще контора сообщила, что Бешеный Мик по-прежнему на тропе войны и хочет опять похитить кого-нибудь из крупных шишек. Похоже, малыш решил, что наткнулся на прибыльное дельце: отлавливать и продавать солидных членов Общества. Пока он ведет в этой игре, на его счету восемьдесят тысяч долларов выкупа плюс пять малозначительных покойников. -- Мы включимся в эту игру, Макс? -- спросил я. -- По отлову Винсента? -- Нет. У конторы уже есть пятьсот человек, вышед-щих на охоту. Так что мы им не нужны. Кроме того, они связались с Коротышкой, который является правой рукой Винсента. Коротышка поинтересовался, распространяется ли на него предложение Датчанина о награде, и контора ответила, что охотничий сезон открыт для всех. В состязании может принять участие любой желающий, так что все решится максимум дня за два. Коротышка ближе всех к получению награды, и, думаю, она достанется именно ему. Простака это, похоже, разочаровало. -- Значит, мы без всякого дела? -- проворчал он. Макс покачал головой: -- Нам велено сидеть и не высовываться. Но это и неплохо, потому что сегодня я жду Джона. -- Чего ему надо? Хочет выкупить камни от имени страховой компании? -- спросил я. -- Да, -- ответил он и повернулся к Косому: -- Кстати, возьми камни у Эдди из сейфа, -- и он бросил Косому ключи. Косой с ворчанием вышел. Он вернулся минут через сорок и сунул мешочек с камнями Максу в руки. Макс молча положил мешочек в карман. Затем он отодвинулся вместе с креслом к стене, забросил ноги на стол, надвинул шляпу на глаза и уснул. Словно группа мимов, Простак и Косой последовали его примеру. Вкус шотландского виски, который мы выпили на квартире у Толстого Оскара, привязчиво напоминал о себе моему языку. Мы редко употребляли этот напиток, нашим сортом было ржаное. Я подошел к бару, достал запечатанную бутылку "Кингс Рэнсом", открыл ее, налил полную рюмку и не спеша осушил, наслаждаясь вкусом. Затем налил еще одну и тоже выпил, после чего решил, что это отличное виски, и налил опять. Я сидел, пил и время от времени поглядывал на своих товарищей. Заскучав, я достал из ящика стола точильный камень и начал править лезвие своего ножа. Монотонное движение ножа действовало умиротворяюще. В комнате стояла тишина, единственными звуками были посапы-вание Косого и шелест лезвия по точильному камню. Я не знаю, сколько они проспали, знаю только, что я глушил виски рюмку за рюмкой и безостановочно водил ножом по точильному камню. Вошедший Мои прервал мое потребление виски, правку ножа и сиесту всех остальных. Он остановился, со странным выражением лица посмотрел на меня, поднял бутылку, присвистнул и опять поставил ее на стол. Лишь тогда я увидел, что бутылка почти пуста. Он снова взглянул на меня и сказал: -- Извините, ребята, что разбудил, но там пришел джентльмен, который сказал, что его зовут Джон и что вы его ждете. Я спросил его фамилию, и он сказал "Доу". Он не пошутил? Его действительно можно пустить к вам? Макс зевнул и потянулся. -- Да, все в порядке. Давай его сюда. Я с любопытством посмотрел на высокого худощавого Мужчину средних лет, живо вошедшего в комнату. В руке он нес небольшой саквояж. Хотя я никогда не встречал его до этого, у меня он сразу же вызвал сильное раздражение. И вовсе не потому, что был мужем той извращенки. Просто он походил на кого-то, кого я невзлюбил много лет назад. Да, точно! Он напомнил мне ту сволочь-домовладельца, хозяина нашей квартиры на Деланси-стрит. У него были такие же бегающие глаза, похожие черты лица и точно такие же аккуратно подстриженные офицерские усики. Даже своей одеждой он походил на домовладельца: лихо сдвинутый на ухо котелок и белая бутоньерка в петлице темного приталенного пиджака. Он окинул нас взглядом с таким выражением, словно был хозяином всего вокруг. Но достала меня именно эта белая бутоньерка в петлице. Макс представил его нам как мистера Джона Доу. Он улыбнулся надменной, деланной улыбкой. Оскорбительной оказалась и его манера подавать руку. Мне захотелось спросить, кем себя считает этот ублюдок, но Макс, похоже, был хорошо с ним знаком. -- Угощайся, Джон, -- сказал Макс, придвигая выпивку. Я никогда еще не слышал, чтобы ответ "нет" звучал с таким пренебрежением. Было очевидно, что сукин сын считает нас недостойными, чтобы выпить с ним. Я взглянул на Макса. Похоже, его на мгновение тоже возмутило поведение гостя. Но он сразу же взял себя в руки. Что касается меня, то я удерживал себя из последних сил. Демонстрируя дружелюбие, Макс спросил: -- Как идут дела в страховом бизнесе, Джон? -- Лучше без лишних разговоров перейдем к делу, -- ответил этот урод. Бог ты мой, от такого ответа кровь ударила мне в голову. Мне до жути захотелось шагнуть к нему и врезать по его наглой харе. Я взглянул на своих товарищей. Они пристально и холодно смотрели на него. Было странно, что они не разозлились так же, как я. Так, значит, вот он какой, этот высокопоставленный работник страховой компании, от которого мы получаем наводки для наших налетов? Это и есть Иуда, предающий своих друзей и деловых партнеров за пресловутые тридцать сребреников. Он и его бесценная жена. Я был уверен, что при всем при этом он с презрением смотрит на нас с нашим ист- сайдским прошлым, и я был абсолютно уверен, что он считает себя честным бизнесменом и достойным уважения членом общества. Лицемерный ублюдок! Бог ты мой, с каким количеством подонков, продающих все на свете вот с таким же видом святош, нам приходилось иметь дело! Какие же все они продажные! Их можно купить за заварные пирожные. Работодатели и профсоюзные лидеры, продающие своих рабочих. Гниды в социальных службах, за взятки продающие своих подопечных. Крупные бизнесмены, выманивающие деньги у невежественных людей при помощи хитроумного крючкотворства. Я подогревал в себе ярость, хотя в глубине души понимал всю нелепость подобных мыслей у такого типа, как я сам. Но я уже потерял контроль над собой, и мои мысли продолжали работать в том же направлении. Внезапно я вспомнил нашу сваленную грудой на улице мебель и рыдающую от стыда и отчаяния мать, и как я подошел к одному из выносящих мебель и тронул его за руку, сказав только: "Пожалуйста, мистер, пожалуйста". А он рявкнул на меня: "Пошел вон, вонючий жиденок!" И этот лицемерный ублюдок из крупной страховой компании олицетворял собой того ублюдочного домовладельца. А что такое, собственно, эти чертовы страховые компании? Всего лишь узаконенные тотализаторы. Они держат пари, что вы не умрете до определенного возраста или что у вас не будет пожара. Они могут держать пари на что угодно. Ярость уже переполняла меня. Я сунул правую руку в карман и нащупал пальцем кнопку на рукоятке ножа. Я подумал, что если вытащу нож, нажму на кнопку и всажу все пятнадцатисантиметровое лезвие в горло этого урода, то до чего же быстро презрительное выражение слетит с лица этого сукина сына! Только посмотреть на него: ишь как вылупился! Наверняка почуял, как я его ненавижу. Он будет просто великолепным трупом с этим его цветком на пиджачке. Да, этот супруг мазохистки будет красиво выглядеть, когда его выставят на обозрение аккуратно уложенным в гробу. Я сделал шаг в его сторону, кровь стучала у меня в висках, глаза застилал туман, вызванный яростью и алкоголем. Холодная сталь ножа жаждала впиться в него. Ублюдок со страхом вытаращился на меня. Я почувствовал, что он уже мой. Ужас парализовал его. Я подошел вплотную и нажал на кнопку, выпуская Лезвие-Щелчок и блеск стали загипнотизировали его. Я поднес лезвие почти вплотную к его горлу. -- Никаких операций над этим пациентом, Башка, -- произнес Макс, схватив меня за