ки. -- Просто надо привыкнуть. -- Думаю, я мог бы через какое-то время привык^ путь, -- согласился я. -- Но уж слишком тяжелые эти банки номер десять. Они что, самые большие, больше не бывает? -- Да, эти банки делаются по специальному заказу и являются гордостью нашей фирмы. На востоке мы единственная фирма, которая специализируется на крупных оптовых поставках. -- Он явно гордился своей работой. -- Ты, наверное, .заметил, что мы почти не связываемся с мелкой тарой. Этим пусть занимается мелкая розничная торговля. -- Бач был невысокого мнения о мелкой розничной торговле. Следующим пунктом доставки был шикарный клуб инженеров- железнодорождиков. -- Тут придется здорово попотеть, -- предупредил Бач. -- Зато сможем отдохнуть при следующей доставке. Будет обычная платформенная разгрузка. -- Да? -- равнодушно сказал я. -- Да, там ты здорово удивишься, когда увидишь мешки с деньгами и золотые слитки, разбросанные повсюду, как какой-нибудь мусор. Столько денег, сколько ты не увидишь за всю свою жизнь. -- Да? А где это? Мое сердце забилось в несколько раз быстрей. Я постарался, чтобы голос не выдал охватившее меня возбуждение. -- Мы закинем товар в Федеральный резервный банк, -- важно провозгласил Бач. Мы остановились у тяжелых стальных ворот. Снаружи здание выглядело как неприступная крепость. Вдоль ворот прогуливался вооруженный охранник. Он помахал нам рукой: -- Привет, Бач. Похоже, ты нашел себе нового помощника? Этот парень смотрит в оба, отметил я. Бач ответил на приветствие: -- Как поживаешь, Мак? Да, со мной сегодня новый парень. Я ничего не заметил, но, видимо, наружный охранник каким-то образом отдал распоряжение людям за воротами, потому что стальные створки начали медленно приоткрываться. Прямо в воротах нас встретили четыре охранника с кольтами сорок пятого калибра. Они так внимательно изучали мою физиономию, что я почувствовал себя не в своей тарелке. Затем мы получили знак проезжать, и Бач въехал в ворота, которые сразу же закрылись. Мы оказались в крытом дворе по величине приблизительно в полквартала. Охранник знаком велел Бачу подождать в стороне: у разгрузочной платформы в дальнем --конце двора не было свободного места. Я вылез из машины и встал у борта. По двору прогуливались не менее пятнадцати охранников, и все с болтающимися на поясе кобурами с "сорок пятым". Около платформы под разгрузкой стаяли десятки бронированных автомобилей. Люди бросали мешки с деньгами на небольшие деревянные возвышения. Из одного автомобиля выносили слитки матового желтого металла и укладывали их на' деревянные подставки. По тому, с каким усилием люди поднимали слиток, я смог оценить его приблизительный вес. Что-то около двадцати килограммов. Три подставки были полны и ждали своей очереди отправиться дальше, в глубокие подземные хранилища. Я сделал несколько шагов по направлению к платформе, чтобы получше все рассмотреть. И в тот же момент рядом со мной очутился охранник. Он похлопал меня по плечу и вежливо сказал: -- Вы должны оставаться у своего грузовика, мистер. Прогулки по двору запрещены. Бач расхохотался и прокричал: -- Это мой новый помощник, Мак! Разреши ему сходить на экскурсию и выбрать себе .что-нибудь на память. Охранник сухо улыбнулся: -- Сегодня не экскурсионный день. Бач вылез из машины и уселся на подножке грузовика. Я примостился рядом. -- Могу поспорить, что сегодня на этой платформе около десяти миллионов, -- сказал он. Я от удивления присвистнул. Бач многозначительно зашептал мне на ухо: -- Это ерунда. Недавно один из охранников мне сказал, что они за день приняли пятьдесят миллионов. -- Да, это очень большие "бабки", -- согласился я. -- Да, и они очень здорово эти "бабки" охраняют. -- Бач показал кивком на стены. -- Ты заметил эти отверстия? Я оглядел стены, окружающие двор. По всей их протяженности насчитывалось около пятидесяти отверстий. -- Там около двадцати охранников с пулеметами. Кроме того, парень с кинокамерой весь день снимает всех на пленку. -- На пленку? -- с тревогой переспросил я. _ Да. Тебя, меня и вообще всех, кто здесь находится. -- Боже мой! -- Я попытался прикрыть лицо руками. Бронированная машина закончила разгрузку. Шофер захлопнул дверцы и отъехал от платформы. -- Эй, Бач, подъезжай! -- крикнул охранник. Бач дал задний ход. Мы разгрузили заказанные десять .мешков муки и двадцать ящиков самой разной снеди. Все время, пока служащий кафетерия проверял выгруженный товар и подписывал наши накладные, я стоял на платформе и наблюдал, как разгружаются машины с деньгами. Мы медленно выехали за ворота. И в это время я с полной отчетливостью осознал, что любая попытка ограбить это заведение обречена на провал. Я помог Бачу еще с одной доставкой, а затем сказал: -- У меня разламывается голова. Тебе придется управляться без меня, парень. -- И выскочил из машины. --Джек, ты получишь .зарплату за четыре часа! -- крикнул он мне вслед. -- Получи сам и оставь ее себе, -- ответил я. -- Спасибо, Джек! -- крикнул он и помахал мне рукой. Я доехал до Толстого Мои на такси. Когда я входил, навстречу мне попались двое посыльных с пустыми тележками. Они только что доставили нам четыре сейфа и четыре пустых чемодана, которые стояли как раз посреди комнаты. Простак и Косой --рассматривали их. Макс заметил меня и указал рукой на сейфы. -- Отлично, да? Правда ведь здорово, а, Башка? -- Зачем они нам? -- спросил я. -- Чтобы положить наличные, -- сказал Макс. -- Нужно их спрятать. -- Спрятать? Но зачем? -- удивился я. -- Вот именно, -- нетерпеливо сказал Макс. -- Нужно их спрятать. Из прямых источников в министерстве внутренних дел Франку стало известно о намечающейся в самое ближайшее время акции налогового управления страны. -- Он швырнул изжеванный окурок на пол, закурил новую "Корону" и продолжил: -- Они уже успели соорудить дельце против Капоне, и складывается такое впечатление, что парню здорово достанется. Казалось, неприятности Капоне доставляют Максу настоящее удовольствие. -- Ты думаешь, люди налоговой инспекции захотят связываться с нами? -- спросил я. -- Я что, гадалка? Не знак). Наверху тоже ничего не знают наверняка. Есть только инструкции забрать всю наличность из депозитных сейфов и снять все с наших банковских счетов. Тогда к. нам Не прикопаешься. -- И положить все деньги в чемоданы? -- спросил я. -- Какого черта, мы ведь не можем весь день таскаться по городу с сумками, полными денег, -- недовольно заметил Косой. -- Да, тебе понадобится очень большая сумка для твоей кучи денег, -- насмешливо заметил Простак. -- Говори за себя, Простак, ты ведь тоже не последний бедняк, -- ответил Косой. -- Да, ребята, я помог вам всем превратиться в нищих, у которых в. кубышках по двести тысяч или чуть больше, -- хвастливо заявил Макс. Мы с Простаком переглянулись. Итак, оказывается, Макс считает успех нашего дела только своей личной заслугой. Это было что-то новенькое. -- Весьма рискованно хранить столько наличности в чемодане в номере отеля или где-нибудь еще, -- сказал я. -- Да, в этом ты, Башка, прав, -- согласился Макс и сухо и высокомерно продолжил: -- Но это главная идея нашего босса, это его приказ, который является законом для всех. Каждый из нас будет иметь свой собственный маленький сейф. И мы положим наши деньги в наши сейфы. -- Он замолчал и демонстративно стряхнул пепел с сигары прямо на пол. -- Свой сейф каждый положит в свой чемодан. -- Макс прихлебнул виски из бокала. -- А свой чемодан он положит на хранение в большой несгораемый и неприступный дом, где обычно хранятся ценные вещи. -- Все четыре чемодана в один? -- спросил я. -- Ага. И я не понимаю, почему бы и нет! -- рявкнул на меня Макс. -- Все будет в одном хранилище, но каждый чемодан в отдельной комнате. Так это тебя устраивает, а, Башка? В голосе Макса чувствовалась легкая ирония. Во взгляде, который он бросил не меня, сквозило презрение. _ и у нас у каждого будет свой шифр в хранилище, и у каждой комнаты будет свой собственный ключ? -- спросил я. -- Да. Не беспокойся. Башка, -- сухо сказал Макс. -- Кстати, ты когда-нибудь бывал в специальных хранилищах, предназначенных для хранения картин, серебра и тому подобного? Я помотал головой. -- Ц-ц-ц, -- поцокал языком Макс. -- Такой умный парень, как ты... Ладно, давай я тебе опишу. Во-первых, здание построено из бетона и стали, а значит, пожаро-устойчиво. Охраняется оно днем и ночью. Кроме того, оно снабжено специальной сигнализацией, которая имеет связь с наружной службой охраны. Каждая комната представляет собой большой сейф: толстые бетонные стены, тяжелая стальная дверь и замок специальной конструкции для защиты от взломщиков, который, думаю, не по зубам даже Веселому. Я слабо улыбнулся: -- Звучит совсем неплохо. -- Да, очень даже неплохо, -- согласился Макс. -- А разве полиция не сможет проверить эти хранилища и обнаружить там наши деньги? -- спросил Простак. -- Я думаю, -- ответил я, -- основная идея в том, чтобы положить наши деньги на хранение под вымышленными именами, так? -- Ага, ты прав, Башка, -- снисходительно сказал Макс. -- Это основная идея, и чем скорее мы припрячем там наши денежки, тем лучше. -- Это что, очень срочно? -- спросил я. -- Ага, чем быстрей, тем лучше. Налоговая полиция уже поднята на ноги. -- Да, очень хороший план, -- сказал Косой. -- Чемодан и свой собственный шифр. Он открыл свой сейф и начал возиться с цифровой комбинацией. Макс заметил: -- А ты выглядишь как заправский подсобный рабочий. -- Он медленно прикурил новую сигару и сплюнул на пол. -- Итак, что ты обнаружил? -- Этот налет не даст ничего хорошего, Макс, -- сказал я. -- Ты должен навсегда выбросить Федераль- ый резервный банк из головы. Это дело для каких-лбудь сумасшедших, но не для нас.~ Уже • произнося эти слова, я понял, что совершаю цибку. Фраза прозвучала так, будто я назвал сума-.цедшим Макса. -- Кого это ты считаешь сумасшедшим, мерзавец? --'рдито засопел Макс. -- Не обращай внимания, Макс. -- Простак взял его 1 правую руку. -- Башка вовсе не это имел в виду, едь правда, Башка? -- Нет, Макс, именно это, он ведь всегда считал себя амым большим умником в мире, -- вылез Косой. Этот подонок хотел завести Макса на полную ка-ушку. -- Я не .собирался никого обижать, -- сказал я. -- имел в виду, что это не по силам не только нашей , оманде, но и любой другой. -- Уж об этом позволь судить мне. Я больше не нуждаюсь в твоих проклятых советах! --заорал Макс. -- . 1 все будет так, как решу я! Он уже отпустил тормоза и начал набирать обороты, .оводя себя до бесконтрольной ярости. -- Хорошо-хорошо, Макс, ты хозяин, -- примири-ельно сказал я. Он сидел с багровым лицом и побелевшими губами, (то-то бормоча себе по нос. В комнату вошел Мои с подносом. -- Какого черта! -- завопил Макс. -- Никогда не ?ходи в эту комнату, пока тебя не позовут! Мои опустил поднос на стол. На лице его были написаны обида и удивление. Он быстро вышел из комнаты. ^ы с Простаком присели к столу. -- Этот Макс, он совсем свихнулся, -- шепнул Прос- . так так тихо, что я едва услышал. Я кивнул над своим стаканом с виски. Косой исполнил пару мелодий на гармонике. Некоторое время Макс спокойно курил, затем встал и направился к чемоданам. Он открыл один из них и немного повозился с комбинационным устройством сейфа. Потом, вздыхая, он вернулся к столу и потянулся за выпивкой. Осушив свой стакан, он улыбнулся: -- Прости, Башка, я, кажется, маленько сорвался. Я кивнул: _ Да. Тебя, меня и вообще всех, кто здесь находится. -- Боже мой! -- Я попытался прикрыть лицо руками. Бронированная машина закончила разгрузку. Шофер захлопнул дверцы и отъехал от платформы. -- Эй, Бач, подъезжай! -- крикнул охранник. Бач дал задний ход. Мы разгрузили заказанные десять мешков муки и двадцать ящиков самой разной снеди. Все время, пока служащий кафетерия проверял выгруженный товар и подписывал наши накладные, я стоял на платформе и наблюдал, как разгружаются машины с деньгами. Мы медленно выехали за ворота. И в это время я с полной отчетливостью осознал, что любая попытка ограбить это заведение обречена на провал. Я помог Бачу еще с одной доставкой, а затем сказал: -- У меня разламывается голова. Тебе придется управляться без меня, парень. -- И выскочил из машины. -- Джек, ты получишь .зарплату за четыре часа! -- крикнул он мне вслед. -- Получи сам и оставь ее себе, -- ответил я. -- Спасибо, Джек! -- крикнул он и помахал мне рукой. Я доехал до Толстого Мои на такси. Когда я входил, навстречу мне попались двое посыльных с пустыми тележками. Они только что доставили нам четыре сейфа и четыре пустых чемодана, которые стояли как раз посреди комнаты. Простак и Косой --рассматривали их. Макс заметил меня и указал рукой на сейфы. -- Отлично, да? Правда ведь здорово, а, Башка? -- Зачем они нам? -- спросил я. -- Чтобы положить наличные, -- сказал Макс. -- Нужно их спрятать. -- Спрятать? Но зачем? -- удивился я. .-- Вот именно, -- нетерпеливо сказал Макс. -- Нужно их спрятать. Из прямых источников в министерстве внутренних дел Франку стало известно о намечающейся в самое ближайшее время акции налогового управления страны. -- Он швырнул изжеванный.окурок на пол, закурил новую "Корону" и продолжил: -- Они уже успели соорудить дельце против Капоне, и складывается такое впечатление, что парню здорово достанется. Казалось, неприятности Капоне доставляют Максу настоящее удовольствие. -- Ты думаешь, люди налоговой инспекции захотят связываться с нами? -- спросил я. -- Я что, гадалка? Не знаю. Наверху тоже ничего не знают наверняка. Есть только инструкции забрать всю наличность из депозитных сейфов и снять все с наших банковских счетов. Тогда к нам не прикопаешься. -- И положить все деньги в чемоданы? -- спросил я. -- Какого черта, мы ведь не можем весь день таскаться по городу с сумками, полными денег, -- недовольно заметил Косой. -- Да, тебе понадобится очень большая сумка для твоей кучи денег, -- насмешливо заметил Простак. -- Говори за себя, Простак, ты ведь тоже не последний бедняк, -- ответил Косой. -- Да, ребята, я помог вам всем превратиться в нищих, у которых в кубышках по двести тысяч или чуть больше, -- хвастливо заявил Макс. Мы с Простаком переглянулись. Итак, оказывается, Макс считает успех нашего дела только своей личной заслугой. Это было что-то новенькое. -- Весьма рискованно хранить столько наличности в чемодане в номере отеля или где-нибудь еще, -- сказал я. -- Да, в этом ты. Башка, прав, -- согласился Макс и сухо и высокомерно продолжил: -- Но это главная идея нашего босса, это его приказ, который является законом для всех. Каждый из нас будет иметь свой собственный маленький сейф. И мы положим наши деньги в наши сейфы. -- Он замолчал и демонстративно стряхнул пепел с сигары прямо на пол. -- Свой сейф каждый положит в свой чемодан. -- Макс прихлебнул виски из бокала. -- А свой чемодан он положит на хранение в большой несгораемый и неприступный дом, где обычно хранятся ценные вещи. -- Все четыре чемодана в один? -- спросил я. -- Ага. И я не понимаю, почему бы и нет! -- рявкнул на меня Макс. -- Все будет в одном хранилище, но каждый чемодан в отдельной комнате. Так это тебя устраивает, а, Башка? В голосе Макса чувствовалась легкая ирония. Во взгляде, который он бросил не меня, сквозило презрение. _ и у нас у каждого будет свой шифр в хранилище, и у каждой комнаты будет свой собственный ключ? -- спросил я. -- Да. Не беспокойся, Башка, -- сухо сказал Макс. -- Кстати, ты когда-нибудь бывал в специальных хранилищах, предназначенных для хранения картин, серебра и тому подобного? Я помотал головой. -- Ц-ц-ц, -- поцокал языком Макс.' -- Такой умный парень, как ты... Ладно, давай я тебе опишу. Во-первых, здание построено из бетона и стали, а значит, пожаро-устойчиво. Охраняется оно днем и ночью. Кроме того, оно снабжено специальной сигнализацией, которая имеет связь с наружной службой охраны. Каждая комната представляет собой большой сейф: толстые бетонные стены, тяжелая стальная дверь и замок специальной конструкции для защиты от взломщиков, который, думаю, не по зубам даже Веселому. Я слабо улыбнулся: -- Звучит совсем неплохо. -- Да, очень даже неплохо, -- согласился Макс. -- А разве полиция не сможет проверить эти хранилища и обнаружить там наши деньги? -- спросил Простак. -- Я думаю, -- ответил я, -- основная идея в том, чтобы положить наши деньги на хранение под вымышленными именами, так? -- Ага, ты прав, Башка, -- снисходительно сказал Макс. -- Это основная идея, и чем скорее мы припрячем там наши денежки, тем лучше. -- Это что, очень срочно? -- спросил я. -- Ага, чем быстрей, тем лучше. Налоговая полиция уже поднята на ноги. -- Да, очень хороший план, -- сказал Косой. -- Чемодан и свой собственный шифр. Он открыл свой сейф и начал возиться с цифровой комбинацией. Макс заметил: -- А ты выглядишь как заправский подсобный рабочий. -- Он медленно прикурил новую сигару и сплюнул на пол. -- Итак, что ты обнаружил? -- Этот налет не даст ничего хорошего, Макс, -- сказал я. -- Ты должен навсегда выбросить Федераль- ный резервный банк из головы. Это дело для каких-нибудь сумасшедших, но не для нас. Уже -- произнося эти слова, я понял, что совершаю ошибку. Фраза прозвучала так, будто я назвал сумасшедшим Макса. -- Кого это ты считаешь сумасшедшим, мерзавец? -- сердито засопел Макс. -- Не обращай внимания, Макс. -- Простак взял его за правую руку. -- Башка вовсе не это имел в виду, ведь правда, Башка? -- Нет, Макс, именно это, он ведь всегда считал себя самым большим умником в мире, -- вылез Косой. Этот подонок хотел завести Макса на полную катушку. -- Я не собирался никого обижать, -- сказал я. -- Я имел в виду, что это не по силам не только нашей команде, но и любой другой. -- Уж об этом позволь судить мне. Я больше не нуждаюсь в твоих проклятых советах! --заорал Макс. -- И все будет так, как решу я! Он уже отпустил тормоза и начал набирать обороты, доводя себя до бесконтрольной ярости. -- Хорошо-хорошо, Макс, ты хозяин, -- примирительно сказал я. Он сидел с багровым лицом и побелевшими губами, что-то бормоча себе по нос. В комнату вошел Мои с подносом. -- Какого черта! -- завопил Макс. -- Никогда не входи в эту комнату, пока тебя не позовут! Мои опустил поднос на стол. На лице его были написаны обида и удивление. Он быстро вышел из комнаты. Мы с Простаком присели к столу. -- Этот Макс, он совсем свихнулся, -- шепнул Простак так тихо, что я едва услышал. Я кивнул над своим стаканом с виски. Косой исполнил пару мелодий на гармонике. Некоторое время Макс спокойно курил, затем встал и направился к чемоданам. Он открыл один из них ^немного повозился с комбинационным устройством сейфа. Потом, вздыхая, он вернулся к столу и потянулся за выпивкой. Осушив свой стакан, он улыбнулся: -- Прости, Башка, я, кажется, маленько сорвался. Я кивнул: --_ Все в порядке, Макс. Он потер голову. -- Не понимаю, какой дьявол на меня находит. -- Он слабо улыбнулся. --• Думаю, мне надо немного отдохнуть. Я просто дико устал. -- Думаю, нам всем не помешает немного отдохнуть, -- сказал Простак. --Да, после этого дела мы дадим себе небольшую передышку. Мы с Простаком многозначительно переглянулись. -- Эй, Косой, иди сюда и выпей! -- крикнул Макс. Косой послушно прекратил играть, подошел к столу, сел и стал медленно тянуть из своего стакана. -- Кроме того, нам надо побыстрее кончить эту возню с деньгами, -- сказал Макс. -- Ты уже нашел подходящее хранилище? -- спросил я. --И да и нет, -- равнодушно ответил он. -- Решим это завтра. У меня на примете много приличных мест. В любом случае, чем быстрее мы снимем деньги со счетов, тем меньше у нас будет хлопот с людьми из налоговой полиции. Вы, парни, принесете сюда свои деньги завтра утром, и мы быстро закончим эти дела. Договорились? -- Макс произнес это так, будто к нему вернулось что-то от того старого доброго Макса, которого мы так хорошо помнили. Мы согласно кивнули. -- Деньги будут в надежном месте, и хоть об этом можно будет не беспокоиться, -- Макс задумчиво попыхивал своей сигарой. -- Это позволит мне, не отвлекаясь, сосредоточиться на деле с "резервом". Мне требуется всего пара дней, чтобы додумать недостающие детали. Неужели налет так скоро? Я предпринял последнюю попытку: -- Послушай, Макс, а тебе не кажется глупым, что ребята с нашим положением идут на такое дело, как налет? -- Ну и что? Почему ты считаешь это глупым? Мы ведь с самого начала специализировались на налетах, так? -- Он холодно посмотрел на меня. -- Мы достигли в этом деле вершины, разве нет? -- Да, но все изменилось, -- воззвал я к его здравому смыслу. -- Мы ведь и так делаем хорошие деньги. Уже многие годы мы получаем хорошее жалованье. Общество платит каждому из нас -- по. пятьсот долларов в неделю. -- Я достал записную книжку и принялся считать. -- Вместе с доходами от заведений, игровых автоматов, похоронного бюро и остальных мелочей каждый из нас в год имеет около ста тысяч. И это верняк. Зачем испытывать судьбу? Это несвойственно настоящим деловым людям. -- А кто тебе сказал, что я деловой? Если бы я хотел играть только наверняка, где бы я сейчас был? И вы все вместе со мной? Развозили белье из прачечной?! -- проревел он, глядя на меня. Он встал и принялся мерить комнату шагами. Затем вновь уселся в свое тронное кресло. Это немедленно вернуло ему чувство превосходства. Он развалился, откинувшись на спинку и скрестив ноги. Потом посмотрел на потолок, провожая взглядом дым своей сигары, и вниз, на нас. -- Что касается меня, то те двести тысяч долларов, которые я собираюсь заложить на хранение завтра утром, просто мусор. И к тому же нам понадобилось слишком много времени, чтобы их заработать. -- Он наклонился вперед и указал на меня пальцем: -- И мы всегда испытывали судьбу, не забывай об этом. -- Он постучал кулаком себя в грудь. -- И не забывайте, что я и никто иной планировал все наши успешные операции. Так будет и на сей раз. Какого черта! С каких это пор я должен объяснять вам, что собираюсь предпринять? Взгляд 'его стал совершенно диким. Клянусь, -- или мне это только почудилось? -- он щелкнул пальцами, подавая Косому знак начинать игру на гармонике. Во всяком случае, Косой вынул гармонику и заиграл какую-то сумасшедшую мелодию. Макс сердито заворочался в кресле, а затем ткнул пальцем в мою сторону. -- Ты, ты. Башка. Ты стал слишком непочтительным. Здесь приказываю я. Я поднялся, не зная, как мне поступить. В своих лохмотьях я почувствовал себя маленьким и ничтожным. Мне в голову пришла дичайшая идея: мне показалось, что Макс ждет, что я паду перед ним на колени и буду просить прощения. Интересно, как такая идея вообще могла появиться? Действовала магия кресла? Или царственный вид Макса? Я попытался избавиться от на- важдения, но вскоре уже стоял перед его креслом и, склонив голову, бормотал что-то вроде: -- Хорошо, хорошо, Макс. Ты хозяин. Можно я пойду к себе и сниму эту грязную рабочую одежду? -- Он величественно показал рукой на дверь, выражая тем самым свое королевское согласие. -- Ладно, но я надеюсь, что ты появишься здесь завтра до одиннадцати часов утра. Хочу поскорей избавиться от всех этих проклятых чемоданов. Они портят вид комнаты. -- Хорошо, Макс, -- пробормотал я. Внутри у меня все сжалось. С тяжелым чувством я закрыл за собой дверь. Глава 45 Приняв душ, я надел пижаму и лег в постель. Мои мысли все время возвращались к предстоящему налету. А вдруг Макс и правда знает, что делает? Может быть, он на самом деле додумался до чего- то такого, что позволит осуществить его дерзкую мечту. Как известно, каждая вещь имеет свой секрет. Почему бы не быть такому секрету и у Федерального банка? А в случае успеха, Бог ты мой, это было бы самым крупным ограблением за всю историю человечества! Каждый из нас заработал бы тогда около миллиона долларов -- каково? У меня будет целый миллион, я завяжу и уйду на покой. С такой уймой денег я смогу делать все, что пожелаю. Я буду путешествовать. По всему миру. С такой прорвой денег я смогу иметь самых прекрасных женщин тех стран, в которые буду приезжать. Нет, я не буду торопиться, я буду очень систематичным, я должен буду не упустить ни одной расы, ни одного оттенка кожи, ни одного женского типа. И ладно уж, попробую быть человеколюбивым: если они захотят отдохнуть от меня, я буду иногда давать им передышку! Я буду путешествовать с большим комфортом, оста-. навливаться только в лучших отелях, обедать только в самых дорогих ресторанах. Пожалуй, стоит немного задержаться в Турции. Говорят, что турчанки -- это действительно нечто особенное. Интересно, найдется ли у них что-нибудь, чего я еще Не пробовал? Навряд ли. Кстати, говорят, что они довольно часто прибегают к наркотическим средствам. Мне это как нельзя лучше подходит -- много-много очень хорошего опиума. О пресвятая Дева, я совсем забыл, что у меня есть ^ва. Когда я вернусь из кругосветного путешествия, мы с ней поселимся вместе или даже поженимся. Что это со мной? Я совсем чокнулся. Лежу и мечтаю, как потрачу миллион долларов, которых у меня никогда не будет. Налет на Федеральный резервный банк -- просто самоубийство. А Макс -- законченный маньяк. У нас не будет и одного шанса на миллион выйти оттуда живыми. Двадцать пулеметов через отверстия в стене превратят нас в кровавый фарш так быстро, что мы не успеем даже дотронуться до мешков с деньгами. Проклятье, этого психа ничто и никто не сможет переубедить. Федеральный резерв -- мечта его детства. Мне казалось, что он давно похоронил ее. Но, видимо, это -- как неизлечимая болезнь вроде рака, который растет, растет, пока не убьет больного. А вместе с ним и всех нас. Нет, он никого не послущает. Никого? Черт побери, как я мог забыть про Франка? Этот сукин сын должен послушаться Франка. Его приказу он должен будет подчиниться, это точно. Когда Франк узнает, он быстро вправит этому придурку мозги. Он вправит мозги кому угодно. У меня сразу же отлегло от сердца. Я подошел к телефону и позвонил в главный офис Общества. После двух минут разговора я почувствовал, как земля уходит у меня из-под но^. Какая невезуха -- Франк куда-то уехал из города, и никто не знает куда. Как назло, Фила тоже не оказалось на месте. Кроме них двоих помочь мне ^ыло некому. От моей надежды ничего не осталось. Может быть, мне просто дать деру, пока еще не поздно? Поехать к Еве и переждать там некоторое время? Да, но это будет означать окончательное сожжение мостов: мне никогда не позволят вернуться, меня будут считать предателем. А я уже не смогу жить по-другому^ я привык к быстрым и легким деньгам, привык к Нью- Йорку и старому доброму Ист-Сайду. Но куда мог отправиться Франк? В Новый Орлеан? Ведь он должен же где-то быть. Пусть я просижу на телефоне всю ночь, обзванивая все известные мне отделения нашей организации, ни я найду его. Я тут же заказал разговор с Новым Орлеаном. Ожидая, когда меня соединят, я снимал возбуждение тем, что не останавливаясь бегал по комнате. Десять минут ожидания показались мне вечностью. В Новом Орлеане к телефону подошел Дадли. . -- Нет, он здесь не' появлялся. Попробуй позвонить в Хот- Спрингс. Я позвонил в Арканзас, разговор задержали всего на несколько минут, которых мне вполне хватило, чтобы несправедливо обругать телефонистку. В Хот-Спрингсе мне сказали то же, что и в Новом Орлеане, и посоветовали обратиться в Чикаго. Чикаго? Паника внутри меня росла. Ведь для меня это был вопрос жизни и смерти. Тем же, кто отвечал на мои звонки, на это было начхать. Им было некуда 'спешить, и они плевать хотели, найду я Франка или нет. Да, но куда, черт побери, он мог подеваться? Я снова схватился за телефонную трубку и резко потребовал соединить меня с Чикаго. Я весь задрожал, когда услышал слова Фичетти, нашего человека в Чикаго: -- Его здесь нет. Позвони в Детройт. Ожидая, когда эта чертова телефонистка соединит меня с Детройтом, я весь покрылся холодным потом. Слова "Его здесь нет" вызвали нестерпимую боль во всем теле. Не сдержавшись, я дико заорал прямо в трубку: -- Но куда же он, черт побери, подевался? Спокойный голос из Детройта ответил: -- Кто знает? У шефа дела по всей стране. А ты звонил в Чикаго? Я с раздражением перечислил все города, куда звонил. Спокойный голос предложил мне позвонить в Джерси. Кстати, как я мог забыть про Джерси? Какой я все-таки идиот. Ведь он может быть совсем близко отсюда, на другом берегу реки. Я с ожесточением принялся нажимать на рычаг и, когда услышал голос телефонистки, во врю мочь проорал номер в Джерси. Через несколько минут Солли сообщил мне, что Франка там нет. Что это? Конспирация? Они все скрывают от меня местонахождение Франка? Чушь. А если он в Майами? Но что он там делает в это время года? Шансы невелики. Но я решил их проверить и позвонил в Майами. В ответ на мой вопрос в трубке раздался смех: -- Что ему здесь делать, ведь ипподром сейчас закрыт. Отчаяние продержало меня у телефона всю ночь. Я обзвонил все города Восточного побережья. Я сделал по звонку в Мексику и Канаду. Все с тем же результатом. Когда окончательно рассвело, у меня кончились номера, по Которым имело смысл звонить. Я почувствовал, что теряю последние силы. Горло саднило, голос стал сиплым, как у франка. Я с трудом дотянулся до телефона и позвонил в гостиничный коммутатор. Мне нужно было, чтобы меня разбудили в восемь часов утра. Телефонистка сказала: -- А вы знаете, что за эту ночь наговорили на четыреста долларов? -- А тебе какое дело? -- рявкнул я. -- Включи это в мой счет. -- И швырнул трубку. Выпив полбутылки виски, я задремал. Мне снились тревожные сны. Меня разбудил телефонный звонок. -- Доброе утро, -- сказал девичий голос, -- вы просили разбудить вас в восемь. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Страшно болела голова. В один присест я выпил то, что оставалось в бутылке. После этого мысли в моей голове стали приходить в порядок. Какая нынче программа? Посещение банка и закрытие счета. Еще нужно забрать все из депозитного сейфа. Я быстро натянул на себя одежду. Из гардероба я извлек большую дорожную сумку и с ней вышел из номера. На часах было двадцать минут девятого -- для банка еще слишком рано. Я отправился в буфет, где выпил несколько чашек очень горячего и очень крепкого кофе. Это меня окончательно разбудило. На улице я впрыгнул в такси и попросил отвезти меня к Паблик Нэйшнл. Банк был еще закрыт. Пять минут до открытия я прошагал вниз и вверх по улице и оказался самым первым посетителем. Я страшно нервничал, мне казалось, что все только и делают, что смотрят на меня. Я заполнил бумаги, нужные для закрытия счета, и подошел к кассиру. -- Мне нужно покинуть город по очень важному делу, -- непонятно для чего пробормотал я. Он улыбнулся: -- Каким достоинством? -- Сотенными, -- ответил я. Не считая, я стал торопливо заталкивать пачки долларов в свою дорожную сумку. У посетителя, стоявшего рядом со мной, от изумления округлились глаза. -- Какого черта ты на меня уставился? -- рявкнул я. Он отвернулся. Я спустился в подвал. Служитель поприветствовал меня кивком и открыл дверь. Я вошел в хранилище и быстро побросал в сумку содержимое своих ящиков. Затем поднялся наверх и вышел на улицу. На улице я почувствовал, что теряю уверенность. Мне начало казаться, что прохожие смотрят на меня так, будто догадываются, что лежит у меня в сумке. Судьба могла как раз в этот момент приготовить мне одну из своих шуточек в виде случайных грабителей. Да, такой налет хоть для кого был бы хорошем подарком. Двести тысяч долларов за здорово живешь. Мне что тогда? Уповать на профессиональную солидарность? "Ребята, отстаньте, мы с вами коллеги". Ну, парень, ты совсем р'ехнулся. Откуда они знают, что ты несешь в сумке? Или кто-то знает? Какой-то здоровый детина пристроился чуть позади меня. Я переложил сумку в левую руку, а правой нащупал в кармане свой нож. Когда он поравнялся со мной, я боковым зрением увидел, что его пальто как-то странно топорщится. Судя по форме, это могла быть дубинка или железный прут. По моему телу пробежала нервная дрожь, волосы на затылке встали дыбом. Мы нога в ногу шагали вниз по улице. Когда он засунул руку в карман и что-то начал доставать оттуда, я первым .ринулся в атаку. С силой прижавшись к его спине, я прошипел ему на ухо: -- Стой на месте, мерзавец. Сделаешь хоть шаг, и твоя голова покатится в канаву. Вытаращив на меня глаза, он остановился и пробормотал: -- Каких только психов не встретишь на Деланси-стрит. Я оглянулся. Он стоял, где остановился, и чистил банан. Потом помахал мне бананом и крикнул на идише: -- Тебе следует обратиться в психушку! С каждой минутой сумка становилась все тяжелее. Мне казалось, что я тащу в руке не менее сорока килограммов. Почему я не взял такси? Глупо, но дорога казалась такой близкой. Я подумал: какого черта ставить все на одну карту? Лучше поставить сразу на несколько. Недалеко от меня находился вход в здание Юнайтед Стайте Банк. Это хороший надежный банк. Я вошел. Лучше всего поместить деньги под вымышленным именем. А еще лучше открыть два счета. Пятьдесят тысяч на имя Евы Мак- Клэйн и пятьдесят тысяч на имя Джона Мак-Клэйна, а оставшиеся сто тысяч положить в чемодан. Все, начиная с президента банка, пожали мне руку. Я был рад, когда наконец-то добрался до Толстого Мои. На месте оказался один Простак, который сидел за столом и пил. Он помахал мне стаканом. -- Иди продери глаза, Башка. -- Он взглянул на мою сумку. -- Что, принес свои "бабки"? А вон мои. Он махнул рукой на большую сумку у себя в ногах. Я кивнул и налил себе выпить. Как бы между прочим Простак спросил: _ Значит, ты не в восторге от налета на Федеральный резервный банк? -- А ты? Простак пожал плечами: -- Макс обычно знает, что делает. Последний налет на кассу прошел как по маслу. Вот увидишь, здесь все будет как надо. Я махнул рукой: -- Надеюсь. Простак довольно потер руки. -- Все-таки миллион долларов -- это миллион долларов. А наш Макс знает, что делает. У него всегда в запасе какой-нибудь фокус. -- Надеюсь, -- повторил я Я знал, что мой пессимизм совершенно оправдан. Какой фокус Макса поможет устоять против пулеметов, направленных на нас со всех сторон? Мы будем очень удобной мишенью: Я вздрогнул. Это напомнило мне нашу вылазку в Чикаго, когда мы поливали свинцом тех парней. Я налил себе еще порцию. Открылась дверь, и в комнату вошли Макс и Косой с большими сумками. Макс был в приподнятом настроении. 14 Однажды в Америке ^ ^ 1 __ Как поживаете? -- поприветствовал он нас, протягивая руку к бутылке и наливая себе и Косому. Он поднял свой стакан: -- За нашу дружбу! -- За нас, -- хором ответили мы. Макс почмокал губами. -- Превосходное виски. -- Он подхватил бутылку и налил всем еще по порции. Чокаясь с нами, он заявил: -- Завтра великий день, который войдет в историю. -- Ты хочешь сказать, что дело назначено на завтра? -- с восхищением спросил Косой. -- Ага, все пойдет по плану. Я вскоре посвящу вас во все детали. А пока что надо избавиться от всех этих чемоданов. Макс проверил наши сумки, заглянув в каждую из них. -- Итак, вы, парни, сделали свой выбор, -- сказал он. Затем подошел к двери в бар и крикнул: -- Эй, Мои, держи эту дверь на замке! Мы не хотим, чтобы нас тревожили. -- Хорошо, Макс, -- ответил Мои. Мы взяли свои сумки и направились к сейфам. Оказалось, что Косой и я присмотрели себе один и тот же. -- Бери этот, а я возьму вон тот, -- предложил я. Он направился к оставшемуся сейфу, бормоча: -- Не надо мне твоих одолжений. Я вскрыл конверт, привязанный ниткой к ручке сейфа, и достал оттуда напечатанный на машинке код. Потом совместил ручку с нужным числом. Раздался щелчок, и дверца распахнулась. Я открыл сумку и принялся перегружать деньги в сейф. Краем глаза я видел, что остальные делают то же самое. Неожиданно зазвонил телефон. Макс недовольно выругался и взял трубку. Остальные продолжали заниматься деньгами. Макс отошел от телефона и обратился к нам: -- Это из главного офиса. Нам приказано сегодня днем сопроводить крупную партию спиртного в Вест-честер. "О Боже, -- подумал я, -- вот было бы здорово, если бы нас поймали за этим занятием". Через пять минут эта мысль полностью оформилась в моей голове. Это было спасением. Как ни крути, но лучше отсидеть восемнадцать месяцев за нарушение "сухого" закона, чем встретить смерть во время этого дурацкого налета на Федеральный резервный банк. Вот именно. И как это ни мерзко, я пойду на то, что заложу нас всех правительственным агентам. Да, заложу своих друзей и стану стукачом. Я пойду в федеральное управление и сообщу, где они смогут накрыть нас вместе с грузом. И нам придется отсидеть каких-нибудь полтора года, а при примерном поведении срок могут сократить и до одного. А уж год мы как-нибудь перетерпим. Может быть, за год в голове у Макса немного прояснится, и он бросит носиться с идеей об этом чертовом ограблении. Это единственный выход. Если Общество узнает когда-нибудь, что я навел полицейских на их бесценный груз, мне крышка. Меня просто оденут в цементную рубашку. Но как они об этом узнают? Им и в голову не придет, что я мог настучать на самого себя. Попробую слинять при первом удобном случае, чтобы успеть поговорить с ребятами из управления. Оставалось выяснить, когда и куда отправятся на покой наши чемоданы. Я окликнул Макса: -- Эй, Макс, ты уже нашел местечко для наших капиталов? Он поднял голову над своим чемоданом: -- Я еще не делал никаких конкретных распоряжений. У меня богатый выбор. Давайте вначале закончим, а потом все вместе это обсудим. -- Мы успеем отправить их в надежное место до того, как поедем в Вестчестер, да? -- с тревогой спросил Косой. -- Конечно. Ты что, -- проворчал Макс, -- думаешь, мы оставим все эти "бабки" здесь на полу? Их прервал резкий стук в дверь из бара. Некоторое время мы стояли на месте, прислушиваясь. Макс подошел к двери и спросил: -- Да? -- Он прислонил ухо к щели и стал слушать. Затем повернулся ко мне: -- Башка, Мои говорит, что к тебе пришел твой младший брат. Это очень важно, он хочет увидеть тебя немедленно. Глава 46 Это известие меня встревожило. Если мой младший брат осчастливил меня своим посещением, значит, случилось что-то действительно серьезное. _ Попроси его подождать, -- сказал я Максу. -- Я выйду через несколько минут. Я поспешно засунул в сейф оставшиеся деньги и долго не мог закрыть замок. У меня начали трястись руки. Ну и в переделку я попал. Все как в тумане, полная неопределенность. С одной стороны, мне не хотелось покидать нашу комнату до тех пор^пока я не удостоверюсь, что мои деньги в безопасности. Но с Другой стороны, я должен был связаться с правительственными агентами, чтобы спасти нас всех от бессмысленной гибели. А тут еще братишка с его неожиданным посещением. Какое, к черту, дело могло заставить его сюда притащиться? Могу поспорить, оно имеет отношение к нашей маме. Ну и ситуация! Чем дольше я обо всем этом размышлял, тем в большее замешательство приходил. Мне понадобилось еще пятнадцать минут, чтобы закрыть сейф и уложить его в чемодан. Я вышел в зал. Мой брат сидел в баре в компании наполовину опорожненной бутылки виски. Мне стало не по себе. Если братишка явился за мной прямо сюда, значит, произошло что-то ужасное. Да, наверное, что-то случилось с мамой. -- Ну как ты, братишка? -- спросил я, положив руку ему на плечо. Он сердито стряхнул ее: -- Где ты, черт возьми, пропадал? Почему ты заставил меня ждать? -- А что? Что-то случилось? Он свирепо уставился на меня. -- Что-то? -- повторил он. В его голосе звучало презрение и бессильная ярость.-- Тебе было всегда плевать на то, как мы живем, ублюдок. -- Подожди, что-то случилось? С мамой? -- встре- воженно спросил я.. Он сразу весь обмяк, в глазах заблестели слезы. Он отвернулся и, всхлипывая, произнес: -- Мама в больнице. Она умирает. Она хочет тебя видеть. По моей спине пробежали мурашки, в груди похолодело. -- Подожди минутку, -- сказал я. На ватных ногах я вернулся в комнату и сказал, пытаясь сдержать дрожь в голосе: -- Макс, мне надо уйти. Моя мать в больнице. Повернувшись, я направился к двери. Макс догнал меня и обнял 'за плечи. -- Если тебе понадобится помощь, дай мне знать. -- Хорошо, Макс, -- тихо произнес я. -- Спасибо. Мы с братом вышли на улицу. Он поймал такси. В одну минуту мир потерял для меня все свои краски, кроме черной. В моей груди бешено колотилось сердце, голова раскалывалась, тело стало липким от пота'. Некоторое время брат молчал, а затем пробормотал: -- Ты мерзкий ублюдок. Ты не появлялся у нас годами. Ты разбил ее сердце. -- Но я посылал де