шла из двери и уселась на небольшой лужайке, под деревом, достала пакет с бутербродами. Я подкрался к ней, и говорю: -- Ну как, вкусные бутерброды! А она даже не обернулась. Она просто сказала: -- Форрест, это ты! 18 Должен вам сказать, что это была самая счастливая встреча в моей жизни. Дженни обнимала меня и плакала, и я тоже, а все остальные из "переработки", стояли вокруг и удивлялись, что такое стряслось. Дженни сказала, что работа кончается часа через три, и мы пока можем пойти в пивную напротив и пропустить пару пива, а потом она нас отвезет к себе. мы пошли в пивную, и Дэн начал хлестать вермут, потому что краски у них не было, к тому, сказал он, у вермута "букет" получше. Тут было еще много парней, они играли в дартс, пили и упражнялись в арм=реслинге. Один парень был, наверно, самым могучим, потому что время от времени к нему подходили другие парни и пытались победить его, но не могли. К тому же они ставили на победителя деньги, от пяти до десяти долларов. Через какое=то время Дэн мне шепчет: -- Форрест, как ты думаешь, ты мог бы одолеть эту гориллу? Я говорю, что не знаю, а Дэн говорит: -- Ладно, вот пять баксов, я на тебя ставлю. Ну тогда я подхожу к парню и говорю: -- Не будете ли вы против, если я попробую потягаться с вами на руках? Он так ухмыльнулся, посмотрел на меня и говорит: -- Пока у тебя есть деньги, валяй. Ну, я уселся напротив, и мы схватили друг друга за руки. Кто=то крикнул: "Пошел!" и мы начали бороться. Этот парень шипел и завывал, словно мартовский кот, только через десять секунд я положил его руку на стол, и тем победил. Остальные парни собрались вокруг нашего стола и начали стонать и охать, и я услышал, как радостно вопит Дэн. Зато тот другой парень был не очень=то рад, он заплатил мне пять баксов и вышел из=за стола. -- У меня просто соскользнул локоть, -- сказал он, -- но в следующий раз, когда ты тут окажешься, я еще с тобой потягаюсь, парень, усек? -- Я кивнул и вернулся за столик, где сидел Дэн, отдал ему деньги. -- Форрест, -- говорит он, -- кажется, мы нашли отличный путь заработать на кусок хлеба. -- Я попросил у него четвертак, чтобы купить себе гренок в баре, а он дает мне доллар, и говорит: -- Ни в чем себе не отказывай, Форрест. Теперь=то мы сумеем заработать на жизнь! После работы в пивную пришла Дженни и отвезла нас к себе. Она жила в маленькой квартирке, недалеко от завода, и у нее там было очень славно - всюду расставлены чучела животных, а на двери спальни висели вязки бус. Мы сходили в магазин, купили куриных ножек, и Дженни приготовила нам с Дэном ужин, и я рассказала ей все, что случилось с тех пор, как я ее видел в последний раз на демонстрации. Ее же в основном интересовала майор Фрич, но когда я рассказал, что та удрала с людоедом, Дженни как=то расслабилась. У нее, впрочем, жизнь в эти годы тоже была не сахар. Покинув "Разбитые яйца", Дженни с одной девчонкой из той компании поехала в Чикаго. Они все время ходили на демонстрации, и ее постоянно сажали, так что ей в конце концов надоело выступать в судах, и кроме того, ее волновало, что у нее получается не очень=то приятная история судимостей. К тому же она жила в доме с еще пятнадцатью типами, которые были ей не по душе. Они ничего не носили дома и никогда не спускали воду в сортире. Тогда она с одним парнем решила приискать себе отдельную квартиру, но это тоже не помогло. -- Знаешь, Форрест, -- сказала она, -- я даже пыталась его полюбить, только ничего не вышло, потому что я все время думала о тебе. Она написала своей маме, чтобы та написала моей маме, и они постарались узнать, где же я. Но ее мама ответила, что наш дом сгорел, и что моя мама в богадельне. Правда, к тому времени, как она это написала, моя мама уже сбежала с протестантом. В общем, у Дженни кончились деньги, и она услышала, что в Индианаполисе нужны рабочие на фабрику, вот она и уехала сюда. Тут она увидела по телевизору, что меня запускают в космос, только у нее уже не было времени доехать до Хьюстона. Так что она "с ужасом" следила за новостями о катастрофе корабля, и просто с ума сходила. После этого она просто работала в "переработке". Я обнял ее, и мы так долго сидели вместе. Дэн откатился в ванную, сказал, что хочет пописать. Дженни спросила, сумеет ли он сам справиться, и не нужна ли ему помощь? Я ответил, что видел раньше, как он это делает, и что нет проблем. Тогда она покачала головой и сказала: -- Вот что наделала эта вьетнамская война! Но теперь с этим уже ничего не поделаешь. Вообще=то это печальная картина, когда взрослый безногий мужчина должен писать в ботинок, а потом переливать это все в унитаз. x x x Так мы все втроем начали жить в Дженниной квартирке. Дженни положила Дэну матрасик в гостиной, и поставила в ванне кувшин, чтобы ему не пользоваться ботинком. Утром она уходила на завод, а мы оставались дома и болтали, а потом тащились в пивную напротив завода и ждали выхода Дженни. Всю первую неделю туда приходил тот парень, которого я победил в первый раз, и все хотел отобрать назад свои пять баксов. Так он пробовал, пока не проиграл примерно двадцать пять баксов, и после этого уже больше не появлялся. Но все равно какие=то парни все время пытались меня победить, и через некоторое время стали приходить парни отовсюду, со всего города, и даже из окрестных городков тоже. Мы с Дэном делали примерно 150-200 баксов в неделю, совсем неплохо, доложу я вам. А хозяин пивной сказал, что он устроит чемпионат и пригласит телевидение и все такое прочее. Но еще до этого случилась одна вещь, снова полностью изменившая мою жизнь. Приходит как=то в пивную парень в белом костюме и гавайской рубашке, с толстой золотой цепью на шее. Пока я разбирался с несколькими парнями за столом он стоял и смотрел, а потом подходит и присаживается за наш столик. -- Меня звать Майк, -- говорит он, -- я о вас слышал. Дэн спросил его, что же он слышал, а Майк отвечает: -- Что этот вот парень - сильнейший борец в мире. -- Ну и что? -- спрашивает Дэн. А парень отвечает: -- Мне кажется, я знаю, как сделать, чтобы вы зарабатывали настоящие деньги. а не эту мелочь. -- И как же? -- спрашивает Дэн. -- Борьбой, -- говорит Майк, -- только не этой мышиной возней, а настоящим реслингом. На глазах сотен и тысяч денежных людей. -- Борьбой с кем? -- спрашивает Дэн. -- Неважно, -- отвечает Майк. -- Есть куча профессиональных борцов - Чудо=в=Маске, Чудовищный увалень, Славный Славик, Грязный МакСвин, масса народа. Лучшие парни делают от ста до двухсот тысяч долларов в год. Мы попробуем потихоньку ввести вашего парня. Нужно показать ему кое=какие приемы. Я уверен, через некоторое время он станет чемпионом и заработает кучу денег. -- Что ты об этом думаешь, Форрест? -- спросил меня Дэн. -- Не знаю, -- говорю я, -- я=то подумываю вернуться домой и заняться креветками. -- Креветками! -- говорит Майк. -- Парень, в реслинге ты сможешь заработать денег раз в пятьдесят больше, чем на креветках. Тебе не придется заниматься этим всю жизнь - пару лет, и тебе можно будет отваливать, а в банке у тебя будет приличный счет, будет кое=какая заначка. -- Наверно, надо спросить Дженни? -- говорю я. -- Слушайте, -- говорит Майк, -- я приехал сюда затем, чтобы сделать вам предложение, какое люди получают только раз в жизни. Если не хотите его принять, так и скажите, и я отвалю. -- Нет, погоди, -- говорит Дэн. Потом поворачивается ко мне и говорит: -- Слушай, Форрест, этот парень дело говорит. Тебе же нужен начальный капитал для того, чтобы начать разводить креветок? -- Вот что я тебе скажу, -- говорит мне Майк, -- ты можешь даже взять с собой этого парня, он будет твоим секундантом. Как только решишь отвалить, твое право. Ну, что скажешь? Я пораскинул мозгами. Выглядит, конечно, неплохо, но ведь тут всегда скрывается какая=то ловушка. И все=таки я разинул свою пасть и произнес роковые слова: -- Согласен! Вот так я стал профессиональным реслером. У Майка была контора в спортивном зале в центре Индианаполиса, и с тех пор каждый день мы с Дэном садились на автобус и ехали туда, чтобы учиться реслингу. Оказалось, это полная ерунда - никого при этом не увечат, хотя со стороны должно выглядеть страшно. Они меня научили разным вещам, вроде полунельсонов, бостонского захвата, вертушке и прочему. А Дэна они научили как орать на судью, чтобы вызвать как можно больше ажиотажа. Дженни реслинг не слишком нравился, потому что она считала, что там людей увечат, а когда я сказал, что это ерунда, и все в порядке. она спросила: -- Ну а в чем же тогда смысл? Это был хороший вопрос, но я не мог на него ответить, для меня было главное - заработать побольше денег. Однажды они стали учить меня штуке под названием "брюхом=об=пол", это когда я должен прыгнуть на парня, а он в последнюю минуту уворачивается. Но почему=то у меня не получалось, все время я умудрялся плюхнуться на этого парня, прежде, чем он успевал увернуться. Наконец, Майк поднялся на ринг и говорит мне: -- Господи, Форрест, ты что - идиот, или что? Ты ведь так покалечить кого=нибудь можешь, дубина ты стоеросовая! -- Да, я - идиот, -- отвечаю я. -- Что ты хочешь этим сказать? -- удивился Майк, и тогда Дэн помахал ему рукой, чтобы тот подошел, пошептал ему что=то с минуту на ухо. и Майк говорит: -- Боже! Ты что, шутишь? -- но Дэн отрицательно покачал головой. Майк снова посмотрел на меня, пожал плечами, и сказал: -- Ну, тогда все ясно! А примерно через час он снова выбегает из своего кабинета и подбегает к рингу. -- Я нашел! -- кричит. -- Что нашел? -- спрашивает Дэн. -- Кличку! Нам ведь нужно дать Форресту кличку для соревнований. И вот я только что догадался, какая лучше всего подойдет. -- Ну и что же это такое? -- говорит Дэн. -- Дурачок! -- говорит Майк. -- Мы оденем его в памперсы, а сверху - дурацкий колпак. Публике это понравится! Дэн задумался. -- Не знаю, -- сказал он, наконец, -- не нравится мне это. Такое впечатление, что ты хочешь выставить его на всеобщее посмешище. -- Но это же только для публики, -- отвечает Майк. -- Тут обязательно нужен какой=то прикол. У всех чемпионов есть такие дурные клички. А что может быть красивей "Дурачка"! -- Может быть, назвать его Космонавтом? -- говорит Дэн. -- Это как=то больше соответствует моменту. Он может надеть пластиковый шлем с антеннами. -- Космонавт уже есть, -- говорит Майк. -- Все равно мне это не нравится, -- говорит Дэн. Потом посмотрел на меня и спросил: -- Ну, а ты что думаешь об этом, Форрест? -- А мне один хрен, -- отвечаю я. Вот так оно и шло. Через пару месяцев такой тренировки я уже мог выступать в чемпионате по реслингу. Накануне Майк принес в спортивный зал коробку с моими памперсами и большим черным дурацким колпаком. Он сказал, что завтра в полдень приедет в зал, чтобы отвезти нас на первый матч, в Манси. Вечером, когда вернулась Дженни, я пошел в ванную, надел колпак и памперсы, и вышел в гостиную. Дэн сидел на своей тележке и смотрел телевизор, а Дженни читала книжку. Только я вошел в комнату, оба сразу посмотрели на меня. -- Форрест, что это такое? -- спросила Дженни. -- Это у него такой спортивный костюм, -- говорит Дэн. -- Вид у тебя просто дурацкий, -- говорит она. -- Нужно легче к этому относится, -- говорит Дэн. -- Скажем, что он просто участвует в представлении или маскараде. -- И все равно, вид у него дурацкий, -- говорит Дженни. -- Просто не верится, что ты позволил ему согласиться выступать на публике в таком идиотском наряде! -- Это все ради денег, -- говорит Дэн. -- Вот там есть один парень, например, по кличке "Растение", так у него раковина сделана в виде листов турнепса, а на голове шлем в виде арбуза с дырками для глаз. Другой парень, по кличке "Фея", ходит в крылышками за спиной и волшебной палочкой в руке. А весит он примерно 150 кило. Ну, ты еще это увидишь. -- Меня вовсе не интересует, как там одеваются остальные, -- сказала Дженни, -- мне просто не нравится этот наряд. Форрест, немедленно переоденься! Я вернулся в ванную, и снял этот костюм. Может быть, подумал я, Дженни права - но ведь и зарабатывать тоже как=то нужно? К тому же, этот костюм вовсе не такой прикольный, как тот, в котором выступает мой завтрашний соперник по кличке "Какашка" - тот вообще одет в трико, размалеванное под какашку. Интересно, воняет от него так же, или нет? 17 В Манси дело было вот какое - Какашка должен был меня сделать. Майк сказал мне об этом по дороге. В общем, у него было какое=то "преимущество" передо мной, так что он должен был обязательно победить, а я, так как это был мой первый выход на ринг, должен был проиграть. майк сказал, что я должен знать об этом с самого начала и не слишком расстраиваться. -- Это смешно, -- говорила Дженни, -- чтобы человек назвался "Какашкой"! -- Так оно, наверно, и есть на деле, -- сказал Дэн, стараясь ее немного отвлечь от грустных мыслей. -- Запомни, Форрест, -- продолжал Майк, -- это все показуха. Не расходись, Все должны остаться целы и невредимы. Какашка должен победить. Ну, когда мы прибыли в Манси, там уже собралась большая толпа, чтобы поглазеть на реслинг. Одна схватка уже шла - Растение боролся с парнем, называвшим себя Животное. Этот Животное был волосатым, как обезьяна, и на лице у него была черная маска. Первым делом этот тип сорвал с Растения его шлем в виде арбуза, и зашвырнул этот шлем на трибуны. Потом он схватил Растение за шею и трахнул его головой о стойку ринга. Потом он укусил его за руку. Мне стало даже немного жаль старину Растение - только тот сам был парень не промах. Например, он сорвал несколько листьев со своей раковины и начал втирать их в глаза Животному. Тот заревел и начал метаться по рингу, протирая глаза, а Растение подкрался сзади и пнул его ногой по заднице. Потом он бросил Животное на канаты ринга, и обмотал его ими так, что тот не мог пошевельнуться, и начал колотить. Толпа просто визжала. орала "Растение!" и кидалась в них бумажными стаканчиками и тарелками. Растение приветственно поднял палец вверх. Мне даже стало занятно, чем же все это кончится, но Майк сказал, что нам пора идти в раздевалку и одевать костюм, чтобы бороться с Какашкой. Только я надел свои памперсы и колпак, как кто=то постучал в дверь и спрашивает: -- Дурачок здесь? -- Здесь, -- ответил Дэн. -- Твой выход, давай! -- говорит этот парень, и мы двинулись наверх. Какашка уже ждал нас на ринге. Пока я шел по проходу, а Дэн катился за мной, он бегал по рингу кругами и корчил всякие гримасы, и черт меня побери, если в этом костюме он не был в самом деле похож на какашку! Ладно, забрался я на ринг, судья сводит нас вместе и говорит: -- Ладно, парни, я хочу видеть честную борьбу - без выкалывания глаз, ударов ниже пояса, царапанья и кусания, и прочего дерьма. -- Ага, -- отвечаю я, а Какашка просто ест меня взглядом. Ударил колокол, и мы стали кружить друг вокруг друга, наконец, он попытался достать меня ногой, но промахнулся, а я схватил его и бросил на канаты. И тут я понял, что он смазал себя какой=то слизью, из=за которой его было трудно удержать. Только я хочу схватить его за талию, как он вывернулся, как угорь, хочу схватить за руку, и тут он выворачивается, и только ухмыляется, глядя на меня. Потом он разбегается, и явно метит мне головой в живот. Ну, я немного отошел, а он пролетел через канаты и шлепнулся в первом ряду. Все стали вопить и орать на него, но ничего, он снова выбрался на ринг, захватив с собой складной стул. С этим стулом он принялся гоняться за мной по рингу, а так как у меня не было ничего, чтобы защититься от стула, то я стал от него убегать. Но этот Какашка таки треснул меня стулом по спине, и должен вам сказать, это было довольно больно. Тогда я попытался отобрать у него этот стул, но он треснул им меня по башке, а потом загнал в угол. Бежать было уже некуда. Тут он треснул меня по скуле, а когда я прикрыл ее, треснул по другой. Дэн пристроился рядом с канатами и орал судье, чтобы тот забрал у Какашки стул, но бестолку. Какашка трахнул меня по голове стулом раза три=четыре, и я упал. Он вскочил на меня и принялся таскать за волосы, и бить головой об пол, а потом схватил за руку и принялся ломать мне пальцы. Я посмотрел на Дэна и спросил: -- Какого дьявола?! А Дэн попытался пролезть через канаты, но Майк ухватил его за воротник и не дал пролезть. И тут внезапно ударил гонг, и я снова оказался в своем углу. -- Послушай, -- говорю я Майку, -- эта скотина пыталась меня убить, он бил меня стулом по голове. Мне придется с ним что=нибудь сделать. -- Тебе придется просто ПРОИГРАТЬ, -- говорит мне Майк. -- Он не собирается тебя калечить - просто работает на публику. -- Не очень=то это ПРИЯТНО, -- говорю я. -- Просто продержись еще несколько минут, пусть он тебя положит на обе лопатки. Главное, ты помни, что за это поражение ты получишь пятьсот баксов - за поражение, а не за победу. -- Но если он снова трахнет меня этим стулом, то я не знаю, что сделаю, -- говорю я ему. Я посмотрел в публику и заметил там Дженни. Она явно была огорчена. Я начал думать. что это и в самом деле было не самое лучшее решение. Ладно, раздался гонг и я пошел на ринг. На этот раз Какашка попытался ухватить меня за волосы, но я увернулся и швырнул его на канаты, а потом ухватил за талию и поднял над собой, но он выскользнул из рук и шлепнулся на пол, и начал стонать и потирать задницу. Тут его секундант подскочил и дал ему какую=то штуку, напоминающую фомку с резиновым наконечником, и он принялся лупить меня по голове этой штукой. Ну, я выхватил ее у него и переломил о колено, а потом принялся гоняться за ним. Тут я увидел как Майк яростно мотает головой, и позволил Какашке сделать мне захват руки и завернуть ее за спину. Этот сукин сын чуть не сломал мне руку! Потом повалил меня на пол и принялся лупить по голове локтем. Я видел, что Майк улыбается и одобрительно кивает головой. Потом Какашка начал бить меня по ребрам и по животу, а потом снова схватил кресло и начал бить меня по голове, загнал у угол и тут я ничего уже не мог ему сделать. Я просто улегся там, а он уселся мне на голову, и судья досчитал до трех, и все кончилось. Какашка поднялся, посмотрел на меня и плюнул мне в лицо. Это было так противно, и я не знал, что теперь делать, поэтому просто заплакал. Какашка торжествующе отплясывал на ринге, а Дэн подкатился ко мне и принялся вытирать мне лицо полотенцем, а потом появилась Дженни, и начала меня обнимать и тоже заплакала, а толпа бесновалась и швыряла на ринг всякое барахло -- Хватит, давай убираться отсюда, -- сказал Дэн, и я поднялся на ноги. Какашка показал мне язык и корчил гримасы. -- Правильно тебя назвали, -- сказала ему Дженни, когда мы уходили с ринга. -- Ты и в самом деле настоящее дерьмо! Впрочем, она могла сказать то же самое и обо мне. Никогда в жизни я еще не переживал подобного унижения! По дороге в Индианаполис мы все трое угрюмо молчали. -- Форрест, ты сегодня был в ударе, -- сказал, наконец, Майк. -- особенно, когда заплакал в конце. Публика это просто обожает! -- Это было всерьез. -- заметил Дэн. -- Да ладно, -- откликнулся Майк. -- Все равно кто=то должен был проиграть. И вот что я тебе скажу - в следующий раз Форрест обязательно выиграет. Ну, что ты на это скажешь? -- Следующего раза не будет, -- сказала Дженни. -- Но ведь он сегодня неплохо заработал? -- спросил Майк. -- Пятьсот долларов за то, что его смешали с дерьмом - ничего хорошего, -- сказала Дженни. -- Но это же был его дебют! Вот что, в следующий раз цена будет уже шестьсот долларов. -- А как насчет тысячи двухсот? -- спросил Дэн. -- Девятьсот, -- ответил Майк. -- А почему бы ему не выходить в плавках? -- спросила Дженни. -- Потому, что публике это нравится, -- ответил Майк. -- Это наиболее привлекательная часть его образа. -- Ну, а ты как бы себя чувствовал, если бы тебе пришлось надеть что=то подобное? -- спрашивает его тогда Дэн. -- Ну, я же не идиот, -- ответил Майк. -- Заткни свою пасть! -- говорит Дэн. В общем, Майк сдержал свое слово. Во второй раз я боролся с парнем по имени "Овод". У него был костюм с таким хоботом, как у мужи, и маска с огромными очками. Я швырнул его на ринг и уселся ему на голову, и заработал свои девятьсот баксов. А в публике кто=то заверещал: "Ура Дурачку! Ура Дурачку!" В общем, все прошло не так уж плохо. В третий раз я боролся с Феей, и мне даже разрешили трахнуть его по башке его же волшебной палочкой. Ну и после этого было еще много парней, так что мы с Дэном смогли отложить пять тысяч долларов на то, чтобы начать разводить креветок. Но вот что я вам должен сказать: публика меня полюбила. Женщины писали мне письма, а в магазинах начали продавать дурацкие колпаки, как у меня. Выхожу я иногда на ринг. а в публике сидят с сотню человек в таких же колпаках, как у меня, и подбадривают меня. От этого становилось гораздо приятнее на душе, понимаете? С Дженни у нас тоже сложились очень хорошие отношения, за исключением вопроса о моем участии в реслинге. Каждый вечер, когда она возвращалась с работы, мы готовили ужин, и сидели вместе с Дэном в гостиной, обсуждая наш бизнес по разведению креветок. Мы решили поехать в родные места Баббы и арендовать часть болота на берегу Мексиканского залива, купить сетку, и небольшую лодку, чтобы кормить с нее креветок, пока они растут. ну и другие вещи. Дэн сказал, что нам нужно будет пристроиться где=то жить, ну и покупать еду и прочее, пока дело не начнет давать прибыль. Он сказал, что пяти тысяч долларов на первый год хватит - а потом мы сможем жить на доходы от креветок. Проблема заключалась в Дженни. Она сказала, что раз мы уже заработали пять тысяч, почему бы нам не упаковаться и не ехать туда? В общем, это было разумно, только, по правде говоря, я еще не был готов уезжать отсюда. Понимаете, с тех пор, как мы играли с этими небраскинскими кукурузниками в финале Оранжевой лиги. у меня не было ощущения, что я делаю что=то важное. Ну разве что, когда я играл в пинг=понг в Китае, да и то только пару недель. А теперь каждую субботу я слышал, как люди хвалят меня. Именно МЕНЯ - идиот я или кто там еще. Слышали бы вы, как они вопили, когда я сделал большого Жернова, который вышел на ринг, оклеив тело стодолларовыми бумажками. А потом был "Удивительный Эл" ил Амарилло, и я сделал его при помощи бостонского захвата, и получил звание чемпиона Западных штатов. А потом, я боролся Гигантом Джуно, он весил почти двести килограмм, и на нем была леопардовая шкура, а в руке - картонная дубинка. Но вот однажды вечером приходит Дженни с работы и говорит мне: -- Форрест, нам нужно поговорить. Мы пошли на улицу, пристроились у небольшого ручья, и она мне говорит: -- Форрест, мне кажется, ты слишком увлекся этим реслингом. -- Что ты имеешь в виду? -- удивился я, хотя чувствовал, к чему она ведет. -- Ты знаешь. что мы заработали уже почти десять тысяч долларов, это почти вдвое больше, чем нужно для разведения креветок, по подсчетам Дэна. И я хочу тебя спросить - неужели тебе нравится каждую субботу выходить на ринг и строить из себя дурака? -- Но я вовсе не строю из себя дурака! -- возразил я. -- Просто я должен радовать моих болельщиков. Ведь я теперь очень популярен! Нельзя же вот так все бросить и уехать. -- Это все чушь, -- говорит Дженни. -- Кого ты называешь "болельщиками" и что такое эта твоя "популярность"? Те, кто готовы платить за это отвратительное зрелище - просто дебилы. Подумать только, взрослые мужчины выходят на сцену в раковинах и делают вид, что калечат друг друга! Стоит только подумать, как они себя при этом называют - "Растение"! "Какашка"! - и в конце концов, ты, "Дурачок"! -- Ну и что ту плохого? -- спросил я. -- Как ты думаешь, что я должна переживать, когда я знаю, что мой парень, которого я люблю, прославился в качестве "Дурачка" и каждую субботу выставляет себя на потеху - даже по телевизору! -- Но ведь за это неплохо платят, -- говорю я. -- Черт с ними, с деньгами, -- говорит Дженни. -- мне не нужны эти долбанные деньги! -- Неужели есть такие люди, которым не нужны лишние деньги? -- недоуменно спросил я. -- Только не такой ценой, -- говорит Дженни. -- Я хочу сказать, что пора нам найти себе место, где мы могли бы жить спокойно, а ты мог бы найти хорошую работу - ну, например, этот креветочный бизнес. Мы купили бы маленький домик, с садом и собакой, и даже, может быть, завели бы детей. Лично мне хватило той славы, которую я получила в "Треснувших яйцах", и ничего хорошего из этого, кстати, не вышло. Я не стала счастливой. Мне уже почти тридцать пять лет, и мне уже хочется спокойной жизни.... -- Ладно, -- говорю я, -- мне кажется, что все=таки МНЕ принадлежит последнее слово - продолжать мне что=то делать, или не продолжать. Я же не собираюсь заниматься этим всю жизнь - просто сейчас оказалось самое подходящее время. -- Ладно, а я тоже не собираюсь болтаться тут и ждать, пока тебе надоест, -- сказал Дженни. Только я тогда не поверил, что она это всерьез. 20 После этого я провел еще пару матчей, и само собой, оба выиграл. И вот звонит как Майк мне и Дэну из своего офиса, и говорит: -- Парни, на этой неделе нужно будет встретиться с Профессором. -- Кто это еще такой? -- спрашивает Дэн. -- Он из Калифорнии, -- говорит Майк, -- там считается очень крутым. Тоже метит на звание Чемпиона Запада. -- Я готов, -- говорю я. -- Но вот какое дело. парни, -- говорит Майк. -- На этот раз ты, Форрест, должен будешь поддаться. -- Поддаться? -- говорю я. -- Поддаться, -- отвечает Майк. -- Понимаешь, ты уже давно выигрываешь. месяц за месяцем. Неужели неясно, что пора бы и проиграть, чтобы поддержать немного популярность? -- С чего это? -- Очень просто. Публика любит несчастненьких. А когда побеждаешь после поражения, ты смотришься гораздо лучше. -- Мне это дело не нравится, -- говорю я. -- Сколько ты платишь? -- говорит Дэн. -- Два куска. -- Мне это не нравится, -- говорю я. -- Два куска - это куча денег, -- говорит Дэн. -- И все=таки мне это не нравится, -- говорю я. Но мне пришлось согласиться. В последнее время Дженни вела себя как=то странно. Но я решил, что все дело в нервах. А потом она приходит домой и говорит: -- Форрест, я на пределе. Пожалуйста, не ходи туда и не борись. -- Но я должен, -- говорю я. -- К тому же, все равно мне придется поддаться. -- Поддаться? -- спрашивает она. Я объяснил ей идею майка, а она отвечает: -- Какая гадость, Форрест, это просто ужасно! -- Это мой мир, -- отвечаю я ей - вроде это соответствовало моменту. Ладно, через день=другой приходит Дэн домой и отзывает меня для разговора. -- Форрест, мне кажется, я нашел решение всех наших проблем. Что же он такое нашел, спрашиваю я его. -- Мне кажется, -- говорит Дэн, -- пора нам сматывать удочки и кончать с этим делом. Я знаю, что Дженни это все не по вкусу, и если мы уж решили начать разводить креветок, то пора этим заняться. Кроме того, я придумал, как нам сделать кучу денег на этом. -- То есть? -- спросил я. -- Я тут в городе потолковал с одним парнем... букмекером. Он говорит, что прошел слух, что ты собираешься поддаться Профессору. -- Ну и? -- говорю я. -- А что, если ты победишь? -- Как это? -- Начистишь ему физию. -- Тогда будут проблемы с Майком, -- говорю я. -- И хрен с ним, -- говорит Дэн. -- Слушай, дело тут вот какое. Предположим, мы поставим наши десять тысяч на победу? Один к двум? Ты чистишь ему физию и мы получаем двадцать кусков. -- Но у меня будут проблемы, -- говорю я. -- Мы получим двадцать кусков и свалим из города, -- говорит Дэн. -- Представляешь, что мы сможем сделать с двадцатью кусками? Мы не только купим этот креветочный бизнес, но и самим еще останется. Мне тоже кажется, что пора завязывать с этим реслингом. Вот, думаю я, а Дэн ведь все=таки мой секундант, и думает как Дженни. Двадцать кусков - это действительно совсем неплохо. -- Ну, что ты думаешь? -- говорит Дэн. -- Ладно, -- говорю я, -- идет! Настал день драки с Профессором. Майк подъехал к нашему дому. и засигналили, поторапливая нас. Я спросил Дженни, готова ли она. -- Я не пойду, -- отвечает она, -- по телевизору посмотрю. -- Но ты должна поехать, -- говорю я, и прошу Дэна объяснить ей, зачем это нужно именно сегодня. Дэн объяснил ей, каков наш план. и что кто=то должен отвезти нас в Индианаполис после того, как я сделаю этого Профессора. -- Мы же не в состоянии вести машину, -- говорит он, -- а нам нужно будет убраться оттуда как можно скорее, вернуться сюда, забрать двадцать кусков у букмекера, и слинять из города. -- Нет, я не желаю иметь ничего общего с вашими делами, -- говорит Дженни. -- Но ведь двадцать кусков! -- говорю я. -- К тому же это просто нечестно, по отношению к Майку -- отвечает она. -- Ну, уж что касается нечестности, то он только этим и существует, -- говорит Дэн. -- Он заранее планирует, кому поддаться, кого победить. -- Я не иду, -- сказала Дженни, а Майк снова сигналит, и тогда Дэн говорит: -- Ладно, мы пошли. Мы заедем за тобой, когда все кончится, так или иначе. -- Вам, ребята, должно быть стыдно, -- говорит нам Дженни. -- Ну, когда речь идет о двадцати штуках, нечего строить из себя чистюлю, -- бросил Дэн. В общем, мы отъехали. По дороге в Форт Уэйн я большей частью молчал, потому что меня немного напрягало то, как мы собирались поступить со стариной Майком. Все=таки он хорошо ко мне относился, хотя с другой стороны, как объяснил мне Дэн, Майк неплохо на мне наварился, так что получится у каждого своя игра. Когда мы приехали, первый матч уже начался - Фея делал отбивную котлету из Гиганта Джуно. Потом должна была состояться командная встреча между женщинами. Мы прошли в раздевалку, и я переоделся в памперсы и колпак. Дэн попросил кого=то позвонить в такси, чтобы прислали машину, и чтобы эта машина стояла у входа с включенным мотором, так что мы смогли бы стазу сбежать. Вот в мою дверь постучали - пора выходить. Мы с Профессором были героями дня. Когда я вышел на ринг, Профессор был уже там. Оказалось, это маленький такой худой парень с бородкой и в очках, на нем была черная мантия и квадратная шапочка. Действительно, черт его раздери, вылитый профессор! Я твердо решил показать ему, где раки зимуют. Ну ладно, взбираюсь на ринг, а комментатор объявляет: "Леди и джентльмены!" Публика завопила, а он продолжает: "Мы рады представить вам нашу главную пару - основных претендентов на титул чемпиона Профессиональной североамерианской ассоциации реслинга - Профессор против Дурачка!" Публика снова завопила, и даже нельзя было понять - то ли они рады, то ли злятся. Да это неважно - ударили в гонг и матч начался. Профессор снял свою мантию, очки и шапку, и принялся кружить вокруг меня, грозя мне при этом пальцем, словно я в чем=то провинился. Я попробовал провести захват, но он все время выскакивал и все грозил мне пальцем. Так шло несколько минут, а потом он ошибся - забежал мне за спину и попытался пнуть ногой, и тут=то я его поймал и швырнул на веревки. Он отскочил от веревок, словно мячик и понесся прямо на меня, а я его схватил и только собирался трахнуть об пол, как он вдруг вывернулся и не успел я оглянуться, как он оказался в своем углу, и вдруг появляется уже с большой линейкой в руках! Сначала он хлопал ей по ладони, словно готовился меня отстегать. но вместо этого, когда я уже изловчился его схватить, как засветит мне этой линейкой в глаз, словно желая его выковырять! Ну и ощущение, доложу я вам - от боли я света не взвидел, отступил, пошатнулся и рухнул. Тут он наклоняется и что=то сует мне в памперсы - и тут же я понял что именно - муравьев! Бог знает, где он их держал, только они начали так сильно кусать меня, что я просто взвыл от боли. Дэн мне кричит, чтобы я с ним кончал, но попробуйте это сделать, когда у вас в трусах кишат муравьи! Тут прогремел гонг - конец первого раунда, и я вернулся в угол, и мы начали вместе с Дэном вылавливать муравьев. -- Это грязный трюк, -- говорю я. -- Ладно, только побыстрее с ним кончай, -- говорит Дэн, -- нам не нужны неожиданности. Во втором раунде Профессор выходит из угла и начинает корчить мне рожи. Только он подошел на близкое расстояние, как я его схватил, поднял над головой и принялся вращать, как пропеллер. Я прокрутил его раз пятьдесят, чтобы увериться, что у него уже голова закружилась. а потом зашвырнул его как можно дальше в публику. Он приземлился где=то в пятом ряду, прямо на колени пожилой даме, вязавшей свитер, и она принялась колотить его зонтиков. Проблема была в том, что этот "пропеллер" и на меня тоже подействовал. Вокруг меня все кружилось, но я решил. что это скоро пройдет, а с Профессором дело покончено. Вот тут я ошибался. Я уже почти очухался от головокружения, как чувствую, что=то меня схватило за лодыжки - гляжу вниз, а это Профессор приполз из зала, и притащил с собой клубок шерсти, позаимствованный у той самой пожилой дамы. И теперь он опутывает мне ноги этой самой шерстью! Я начал было высвобождаться, а он носится вокруг меня, и обматывает шерстью, как мумию какую. Так что скоро он обмотал меня целиком и я не мог ни рукой ни ногой двинуть. Тут Профессор завязал на мне маленький такой бантик из остатков шерсти, встал передо мной и поклонился - словно фокусник, когда ему удается трюк. Потом он вдруг прыгнул в свой угол, и притащил оттуда какую=то толстенную книгу - похоже на словарь - и снова поклонился. А потом принялся лупить меня этой книгой по голове. Я просто ничего не мог поделать. После дюжины ударов я просто отключился. И словно сквозь сон я слышал, как публика взревела, а Профессор уселся на меня и принялся щипать - он победил! Майк и Дэн поднялись на ринг, и принялись распутывать шерсть, которой я был опутан. -- Потрясающе! -- говорит Майк, -- просто потрясающе! Я и сам бы не смог придумать ничего эффектнее! -- Заткнись, -- говорит Дэн. Потом поворачивается ко мне и говорит: -- да, положение лучше не придумаешь - Профессор тебя перехитрил! Я ничего не ответил. Я чувствовал себя полным ничтожеством. Все рухнуло, и самое главное, что я понял - никогда больше я не выйду на ринг. Так что спасительное такси нам не понадобилось, и Майк отвез нас с Дэном в Индианаполис. По дороге он не переставая нахваливал меня, и говорил, что теперь я снова могу побеждать, и заработаю кучу денег. Когда он подъехал к квартире Дженни, он передал Дэну конверт с двумя тысячами долларов - мой гонорар за матч. -- Не бери, -- сказал я Дэну. -- Что такое? -- удивился Майк. -- Слушай, -- говорю я, -- мне нужно кое=что тебе объяснить. И тут вмешался Дэн: -- Он хочет объяснить тебе, что больше не собирается бороться. -- Вы что, ребята. шутите? -- поразился Майк. -- Мы не шутим, -- отвечает Дэн. -- Ладно, что случилось? -- спрашивает Майк. -- Форрест, что происходит? Но прежде я смог что=то ответить, снова вмешался Дэн: -- Сейчас он не будет об этом говорить. -- Ладно, -- говорит Майк, -- мне кажется, я понял. Вы, парни. выспитесь получше, а утром я позвоню, и мы вернемся к этому разговору, идет? -- Идет, -- ответил Дэн, и мы вышли из машины. Когда Майк уехал, я говорю: -- Не надо было тебе брать эти деньги. -- Знаешь, это все, что у нас сейчас осталось, -- говорит он. Все остальное пропало - только теперь я это сообразил. Мы поднялись в свою квартиру, и вот те на! - а Дженни там нет. И вещей ее тоже нет, она оставила только нам несколько чистых простынь и полотенец, тарелок и кастрюль. А в гостиной на столе лежала бумажка. Дэн первый ее обнаружил и прочел мне вслух. Письмо гласило: Дорогой Форрест! Я больше не в состоянии это переносить. Я пыталась тебе объяснить, что я чувствую, только тебе было все равно. А то, что вы собираетесь сделать сегодня вечером, особенно отвратительно. это просто нечестно. и я боюсь, что после этого я больше не смогу с тобой жить. Возможно. это частично моя вина, просто настало время, когда мне захотелось оседлой жизни. Мне хочется обзавестись семьей, домом и ходить по воскресеньям в церковь. Форрест, мы знакомы с первого класса, то есть почти тридцать лет, и я видела, как ты вырос, стал красивым и сильным. И когда я поняла, что я в самом деле тебя люблю - когда ты приехал в Бостон - я решила, что я самая счастливая женщина в мире. А потом ты стал слишком много курить травы, и ты заигрывал с этими девицами в Принстауне, но даже после этого я продолжала тебя любить и очень обрадовалась, когда ты приехал в Вашингтон, на ту демонстрацию. Потом тебя запустили в ракете, и ты пропал на четыре года. Мне кажется, что за это время я переменилась - у меня уже не осталось никаких радужных надежд, и мне казалось, что я бы удовольствовалась самой простой жизнью. Где угодно. И вот настало время отправиться на поиски этой жизни. Форрест, ты тоже изменился. Не думаю, что ты можешь тут что=то изменить, ведь ты всегда был "особенным", но только мы перестали быть близкими людьми. Сейчас, когда я пишу это письмо, мне так горько, что я плачу. И все=таки мы должны расстаться. Пожалуйста, не пытайся меня искать. Желаю тебе счастья, дорогой мой - прощай. С любовью - Дженни. Дэн передал письмо мне, но я выпустил его из рук, и оно упало на пол, а я так и стоял посреди комнаты, словно парализованный. Пожалуй, впервые в жизни я ощутил, каково это - чувствовать себя полным идиотом. 21 Да, вот теперь я превратился в жалкое ничтожество. Мы переночевали с Дэном в квартире Дженни, а наутро запаковали наши манатки и вымелись оттуда - какой нам был смысл оставаться в Индианаполисе? Дэн подошел ко мне и сказал: -- Форрест, возьми, это твои деньги, -- протягивает мне эти две тысячи долларов, которые Майк дал нам за драку с Профессором. -- Не хочу, -- сказал я. -- Нет, лучше тебе их взять, -- говорит Дэн, -- потому что это все, что у нас осталось. -- Оставь себе, -- говорю я. -- Ладно, возьми хоть половину, -- говорит он. -- Слушай, тебе ведь потребуются деньги для билетов и прочего? С этими деньгами ты можешь доехать, куда хочешь. -- А ты что, со мной не поедешь? -- спрашиваю я. -- Боюсь, что нет, Форрест, -- отвечает он. -- Мне кажется, что я причинил тебе достаточно неприятностей. Прошлую ночь я не спал, и думал, как это получилось, что я убедил тебя поставить все наши деньги на выигрыш, и почему я не заставил тебя отказаться от матча, хотя я видел, что Дженни просто вне себя от ярости. А то, что ты проиграл Профессору. - так это не твоя вина. Ты сделал все, что мог. Во всем виноват я один. Просто я неудачник. -- Нет, ты ни в чем не виноват, -- говорю я. -- Если бы я так не напыжился из=за всей этой шумихи насчет Дурачка, не поверил всей этой ерунде, что они обо мне пели, я бы не попал в такую глупую ситуацию. -- Ладно, как бы там ни было, -- сказал Дэн, -- я все равно чувствую себя не в своей тарелке. Тебе нужно выбрать себе другого компаньона.