ранно, Кэртис О'Киф желал в эту минуту, чтобы его представитель на Западном побережье не считал необходимым звонить ему дважды в сутки. - У меня для вас большая новость. - Что еще такое? - Я нашел дельце для Додо. - Мне кажется, я очень ясно дал вчера понять, что для мисс Лэш нужно нечто особое. - Что значит особое, мистер О'Киф? Лучше не бывает. Гигантская удача! Додо везучая девочка. - Объясните яснее. - Уолт Кэрзон снимает новую версию "С собою взять нельзя". Помните? Мы финансируем этот компот. - Да, помню. - Вчера я разузнал, что Уолту нужна девочка на роль, которую играла Энн Миллер. Хорошая вторая роль. Додо влезет в нее, как в тугой лифчик. Кэртис О'Киф снова пожелал в душе, чтобы Лемницер был строже в выборе выражений. - Надо думать, у них будут пробы. - Конечно, будут. - Так где же гарантия, что Кэрзон согласится взять ее на эту роль? - Вы шутите? Не умаляйте своего влияния, мистер О'Киф. Додо уже взяли. Кроме того, я связался с Сандрой Строуген, чтоб она поработала с Додо. Знаете Сандру? - Да. - О'Киф был прекрасно осведомлен о Сандре Строуген. У нее была репутация одной из самых талантливых помощниц режиссера по работе с актерами. Среди прочих достижений за нею числился длинный список неизвестных девиц с влиятельными покровителями, ставших благодаря ей любимицами публики, которые делали хороший кассовый сбор. - Я действительно рад за Додо, - сказал Лемницер. - Эта девочка всегда мне нравилась. Только действовать надо быстро. - Что значит быстро? - Ну, мистер О'Киф, было б хорошо, если бы она вылетела еще вчера. Кстати, с остальным я тоже все устроил. - С чем остальным? - С Дженни Ламарш. - Хеик Лемницер был явно озадачен. - Вы что, позабыли о ней? - Нет. - О'Киф, конечно, не забыл остроумную, красивую брюнетку, выпускницу Вассаровского колледжа, которая произвела на него такое впечатление месяц назад или два. Но после вчерашнего разговора с Лемницером он на какое-то время выбросил ее из головы. - Все уже устроено, мистер О'Киф. Сегодня вечером Дженни вылетает в Нью-Йорк, и завтра она будет у вас. Мы переведем билеты на самолет в Неаполь с Додо на имя Дженни, и тогда Додо сможет лететь сюда прямо из Нового Орлеана. Все выходит очень просто, да? Действительно, все было просто. Настолько просто, что О'Киф не мог найти в этом плане ни малейшего изъяна. А собственно, зачем ему нужен этот изъян? - Вы можете с полной ответственностью поручиться, что мисс Лэш получит эту роль? - Мистер О'Киф, клянусь вам могилой моей матери. - Ваша мать жива-здорова. - Тогда могилой моей бабушки. - Лемницер помолчал, потом, словно его осенило, добавил: - Если вы не знаете, как объявить новость Додо, то почему бы это не сделать мне? Вы просто выйдите куда-нибудь на пару часов, а я дозвонюсь ей и все устрою. И тогда - ни скандалов вам, ни прощаний. - Спасибо. Я вполне могу самостоятельно с этим справиться. - Как вам угодно, мистер О'Киф. Я всего лишь хочу вам помочь. - Мисс Лэш телеграфом сообщит вам время прибытия в Лос-Анджелес. Вы встретите самолет? - Конечно. Здорово будет снова повидать Додо. Ну что ж, мистер О'Киф, желаю вам приятно провести время в Неаполе. Завидую, что вы едете туда с Дженни. О'Киф положил трубку, не попрощавшись. Вся увешанная покупками, Додо, запыхавшись, влетела в номер. За ней вошел улыбающийся и тоже сгибающийся под тяжестью пакетов посыльный. - Я должна бежать назад, Кэрти. Это еще не все. - Магазин мог бы взять доставку на себя, - буркнул О'Киф. - Да, но так интересней! Прямо как на рождество! - И, повернувшись к посыльному, Додо сказала: - Мы едем в Неаполь. Это в Италии. О'Киф дал посыльному доллар и подождал, пока тот уйдет. Освободившись от пакетов, Додо бросилась О'Кифу на шею и расцеловала его в обе щеки. - Соскучился? О, Кэрти, я так счастлива! О'Киф мягко высвободился из ее объятий. - Додо, давай присядем на минутку. Мне надо сообщить тебе о некоторых изменениях в нашем плане. У меня хорошие новости для тебя. - Мы вылетаем еще раньше, чем собирались? О'Киф покачал головой. - Нет, это касается больше тебя, чем меня. Дело в том, дорогая, что тебе дают роль в фильме. В этом есть доля и моих стараний. И сегодня утром я узнал, что все устроено. От взгляда больших голубых глаз Додо О'Кифу стало не по себе. - Меня заверили, что роль очень хорошая. По правде говоря, я настаивал только на такой. Если все будет в порядке, в чем я не сомневаюсь, это может послужить началом больших перемен в твоей жизни. - Кэртис О'Киф умолк, видя, что слова его не вызывают реакции. - Видимо, это означает... что мне надо уезжать, - медленно проговорила Додо. - Мне жаль, дорогая, но ты права. - И скоро? - Боюсь, что уже завтра утром. Ты полетишь прямо в Лос-Анджелес. Хенк Лемницер встретит тебя. Додо медленно кивнула. Тонкие пальцы инстинктивно отбросили с лица прядь светлых пепельных волос. Даже этот простой жест был исполнен удивительной женственности, присущей Додо. И О'Киф вдруг почувствовал необъяснимый укол ревности, представив себе Додо с Хенком Лемницером. Этот малый немало потрудился, устраивая романы своего шефа, и никогда бы не позволил себе вольностей с избранницей О'Кифа, пока та принадлежала ему. Но потом... Потом - это уже другое дело. О'Киф постарался не думать об этом. - Поверь, дорогая, потеря тебя - серьезный для меня удар. Но нужно же подумать и о твоем будущем. - Все отлично, Кэрти. - Взгляд Додо был по-прежнему устремлен на него. Несмотря на наивное выражение ее широко раскрытых глаз, О'Кифу вдруг показалось, что она видит его насквозь. - Все отлично. Тебе не о чем волноваться. - Я надеялся, что роль в фильме... словом, что тебя она хоть немного обрадует. - А я и рада, Кэрти! Чертовски рада. По-моему, это просто чудо, как ты умеешь доставлять людям радость. Слова Додо укрепили его уверенность в том, что он правильно поступает. - Перед тобой открываются действительно колоссальные возможности. Уверен, что ты справишься, ну, а я, естественно, буду следить за твоей карьерой с самым пристальным вниманием. - Произнеся это, он решил, что отныне будет думать только о Дженни Ламарш. - Должно быть, - голос Додо на секунду прервался. - Должно быть, ты улетишь сегодня вечером. Раньше меня. - Нет, - ответил О'Киф, внезапно отменяя прежнее решение. - Нет, я отложу вылет и перенесу его на завтрашнее утро. Сегодняшний же вечер мы проведем вместе. Додо с благодарностью взглянула на него, и в эту минуту зазвонил телефон. О'Киф взял трубку с чувством облегчения: наконец-то подвернулся повод окончить разговор с Додо. - Это мистер О'Киф? - спросил приятный женский голос. - Да. - С вами говорит Кристина Фрзнсис, секретарь мистера Уоррена Трента. Мистер Трент просил узнать, можете ли вы принять его сейчас. О'Киф взглянул на часы. Было около двенадцати. - Хорошо, - ответил он, - я приму мистера Трента. Попросите его зайти. - И опустив трубку, он улыбнулся Додо. - Дорогая, кажется, у каждого из нас есть свой повод для торжества: тебе предстоит блестящее будущее, а мне - покупка нового отеля. За час до этого Уоррен Трент сидел, глубоко задумавшись, в своем кабинете за закрытыми двойными дверями. Уже несколько раз за это утро он брался за трубку, чтобы позвонить Кэртису О'Кифу и принять условия, на которых тот собирался вступить во владение "Сент-Грегори". Казалось, оттягивать больше не имело смысла. Последней надеждой его был профсоюз поденщиков. Но внезапный отказ, последовавший оттуда, уничтожил для Уоррена Трента всякую возможность сопротивления этому прожорливому бегемоту О'Кифу. Однако всякий раз, как Уоррен Трент протягивал руку к трубке, что-то удерживало его от этого шага. Ему пришло в голову, что он, словно приговоренный к смерти, ждет своего часа, однако прежде может покончить с собой. Он уже смирился с неизбежным. И понимал, что срок его владения отелем заканчивается - другого выбора нет. И все же инстинкт самосохранения заставлял его цепляться за каждую оставшуюся в его распоряжении секунду, пока не наступит момент, когда придется принять окончательное решение. Он уже совсем было собрался капитулировать, когда в кабинет вошел Питер Макдермотт. Он сообщил, что стоматологи решили не отменять своего конгресса, однако это не удивило Трента, ибо еще накануне он предсказывал такой исход. Но теперь все это мало волновало его и не имело значения. И Уоррен Трент с облегчением вздохнул, когда Макдермотт ушел. Потом на какое-то время он погрузился в воспоминания о былых успехах и радостях, которые они приносили. Да, были времена - ведь еще совсем недавно, - когда поселиться у него в отеле стремились многие великие мира сего или почти великие - президенты, коронованные особы, аристократическая элита, блистательные женщины и выдающиеся мужчины, набобы власти и денежного мешка, прославленные и безвестные, и всех их объединяло одно: они требовали внимания к себе и получали его. А за элитой тянулись и остальные, так что "Сент-Грегори" стал для них Меккой и одновременно золотоносной жилой для него, Уоррена Трон та. Когда у тебя не остается ничего, кроме воспоминаний, или, по крайней мере, есть основания так думать, нужно уметь находить в них утешение. Уоррен Трент надеялся, что хотя бы в последний час владычества его никто не потревожит. Но и эта надежда оказалась тщетной. В кабинет тихо вошла Кристина Фрэнсис. Она, как всегда, чутко улавливала настроение хозяина. - С вами хочет поговорить мистер Эмиль Дюмер. Я бы не побеспокоила вас, но он утверждает, что дело срочное. Уоррен Трент проворчал в ответ что-то невразумительное. Стервятники залетали, подумал он. Впрочем, это сравнение было вряд ли справедливым. Ведь значительные средства Торгово-промышленного банка, президентом которого был Эмиль Дюмер, вложены в "Сент-Грегори". И однако именно этот банк отказал ему, Уоррену Тренту, в продлении срока кредита, как и в новом, более крупном займе. Ну что ж, теперь Дюмеру и его директорам больше не о чем волноваться. Предстоящая сделка приблизит срок возврата вложенных денег. Уоррен Трент решил, что об этом следует уведомить банк. Он протянул руку к телефону. - Нет, - прервала его Кристина. - Мистер Дюмер здесь, он ждет за дверью. Уоррен Трент замер от удивления. Эмиль Дюмер крайне редко покидал свою цитадель ради того, чтобы лично нанести кому-нибудь визит. Секунду спустя Кристина ввела посетителя, а сама вышла, прикрыв дверь. У Эмиля Дюмера - плотного коротышки с седыми, вьющимися волосами - предки были креолы. Однако, как ни странно, он казался персонажем, сошедшим со страниц "Пиквикского клуба". Сходство это дополняла напыщенность и суетливость манер. - Прошу прощения, Уоррен, что вторгаюсь без приглашения. Но дело, о котором пойдет речь, не оставляет времени на любезности. Они деловито пожали друг другу руки. Хозяин отеля жестом указал на кресло. - Что же это за дело? - Если позволите, я хотел бы начать по порядку. Прежде всего позвольте мне выразить сожаление, что мы сочли невозможным дать положительный ответ на вашу просьбу о займе. К несчастью, и сама сумма, и условия, на которых вы ее просили, выходят за пределы наших возможностей и проводимой банком политики. Уоррент Трент лишь кивнул, ничем не выдавая своих чувств. Он не испытывал особых симпатий к банкиру, однако никогда не позволял себе недооценивать его. За напыщенными словоизлияниями, нагонявшими скуку и вводившими многих в заблуждение, скрывался живой, острый ум. - Однако я пришел к вам сегодня с предложением, которое, надеюсь, поможет развеять несколько неблагоприятный осадок от нашей предыдущей встречи. - Это крайне маловероятно, - заметил Уоррент Трент. - Посмотрим. - Банкир извлек из тонкой папки несколько листков линованной бумаги, исписанных карандашом. - Насколько я понимаю, вы получили предложение от корпорации О'Кифа продать отель. - Узнать об этом можно и без помощи ФБР. Банкир улыбнулся. - Может быть, вы согласились бы ознакомить меня с условиями сделки? - А, собственно, зачем? - Затем, - произнес Эмиль Дюмер, тщательно выговаривая слова, - что я пришел к вам со встречным предложением. - Если этим объясняется ваш визит, то у меня еще меньше оснований посвящать вас в подробности. Скажу лишь одно: я согласился дать ответ людям О'Кифа сегодня к полудню. - Вот именно. Как раз такие сведения я и получил, что, собственно, и явилось причиной моего внезапного появления у вас. Я должен извиниться, что не смог прийти раньше: просто сбор необходимой информации и получение соответствующих инструкций заняли некоторое врем я. Сообщение об этом новом предложении в последнюю минуту, да еще от Дюмера, не вызвало особого восторга у Уоррена Трента. По-видимому, группа местных финансистов, интересы которых представляет Дюмер, решила объединиться, чтобы купить отель подешевле, а позднее продать с аыгодой для себя. Что бы они ни предложили, вряд ли это будет лучше условий О'Кифа. Да и положение, самого Уоррена Трента едва ли изменится к лучшему. Банкир заглянул в свои заметки. - Если я не ошибаюсь, корпорация О'Кифа предложила вам четыре миллиона. Половина из них пойдет на возобновление нынешней закладной; один из оставшихся миллионов будет выдан наличными, а другой - новыми акциями, которые выпустит О'Киф. Ходит также слух, что вам будет предоставлено право пожизненно пользоваться вашими апартаментами в "Сент-Грегори". Уоррен Трент побагровел от гнева. Он с грохотом ударил кулаком по столу. - Какого черта, Эмиль! Хватит играть со мной в кошки-мышки! - Если у вас создалось такое впечатление, пожалуйста, извините. - Какого черта! Раз вы знаете все подробности, зачем же спрашивать? - Честно говоря, - сказал Дюмер, - я только хотел получить от вас подтверждение, и я его получил. Кроме того, я уполномочен сделать вам более интересное предложение. Уоррен Трент понял, что попался на элементарную, старую как мир уловку. Но его возмущало то, что Дюмер позволил себе такое с ним - Трентом. Явно было и то, что в лагере О'Кифа оказался предатель, возможно, кто-то из управления корпорации, осведомленный о том, что происходит на самом высоком уровне. Так или иначе, Кэртис О'Киф, использовавший шпионаж для бизнеса, сам оказался его жертвой - это было и занятно и справедливо. - Так чем же ваши условия лучше? И кто их предлагает? - Что касается второго вопроса, в настоящий момент я не уполномочен отвечать на него. - Я веду дела с людьми из плоти и крови, а не с призраками, - буркнул Уоррен Трент. - Но я же не призрак, - возразил Дюмер. - Более того, банк дает гарантию, что сделка, которую мне поручено заключить, - вполне bona fide [надежна (лат.)] и что репутация стороны, интересы которой банк в данном случае представляет, безупречна. - Давайте перейдем к делу, - все еще раздраженный загадками банкира, сказал Трент. - Именно это я и собираюсь сделать. - Банкир потасовал свои листки. - Стоимость вашего отеля, которую определили директора моего банка, в принципе не отличается от суммы, названной корпорацией О'Кифа. - В этом нет ничего удивительного, поскольку вам известна цифра, предложенная О'Кифом. - Допустим, но, с другой стороны, наше предложение имеет ряд существенных отличий. Впервые с начала их разговора Уоррен Трент почувствовал интерес к тому, что говорил президент банка. - Прежде всего, директора моего банка вовсе не хотят, чтобы вы отошли от управления "Сент-Грегори" или расстались с руководством его делами. И во-вторых, они намерены сохранять независимость отеля и присущий ему характер, по крайней мере, до тех пор, пока это коммерчески оправдано. Уоррен Трент стиснул подлокотники кресла. Он бросил взгляд направо, где висели стенные часы. Стрелки показывали без четверти двенадцать. - Директора банка будут, однако, настаивать на приобретении контрольного пакета акций, - что при создавшемся положении является разумным требованием, - чтобы иметь возможность активно вмешиваться в дела. Вы же окажетесь просто акционером с самым большим пакетом акций. При этом вас попросят снять с себя полномочия президента компании и директора отеля. Вам не трудно налить мне стакан воды? Уоррен Трент наполнил стакан из стоявшего у него на столе термоса. - Вы что же, хотите, чтобы я стал подносчиком в ресторане? Или, может быть, помощником швейцара? - Ну, это вы слишком. - Эмиль Дюмер отхлебнул воды и посмотрел на стакан. - Меня всегда поражает, как вода из нашей грязной Миссисипи может быть такой вкусной. - Ну, продолжайте же! Банкир улыбнулся. - Мои директора предлагают, после того как вы снимете с себя указанные полномочия, тотчас назначить вас председателем правлениядля начала на двухлетний срок. - Пост, надо думать, чисто номинальный! - Возможно. Но мне кажется, не такое уж это плохое положение. Или, быть может, вы предпочитаете, чтобы этот номинальный пост занял мистер Кэртис О'Киф? Уоррен Трент промолчал. - Я также уполномочен сообщить вам, - продолжал Дюмер, - что мои директора готовы предоставить вам те же условия для проживания в отеле, что и корпорация О'Кифа. Теперь перейдем к проблеме передачи акций и финансирования. Я хотел бы обсудить это подробнее. Пока банкир излагал свои соображения, все время сверяясь с заметками, Уоррен Трент почувствовал вдруг невероятную усталость - ему казалось, что все это он видит во сне. В памяти его возник случай из далекого прошлого. Однажды, совсем еще маленьким мальчиком, он пришел на сельскую ярмарку, зажав в кулачке несколько накопленных пенни, чтобы истратить их на аттракционах. И был там один аттракцион, который соблазнил его и который назывался "кекуок". Наверное, потом по этому принципу сложился и танец. Он помнил, что это была платформа, подвешенная на нескольких петлях и непрерывно двигавшаяся вверх-вниз, взад-вперед... в общем, пол ни секунды не оставался ровным, и всего за какой-нибудь пенс можно было шлепнуться, еще не дойдя до противоположного края. До чего же его тянуло влезть на нее, а когда он медленно продвигался к другому концу "кекуока", вспоминал Уоррент Трент, больше всего ему хотелось соскочить с этой штуковины. Вся его жизнь последние недели была как этот аттракцион. Совсем недавно он твердо стоял на ногах и вдруг разом потерял под собой почву. На какое-то время у него вновь было возродилась надежда, что он выстоит, а затем снова рухнула. Когда крайний срок был уже на носу, подвернулась возможность поправить дела с помощью профсоюза поденщиков, но платформа качнулась на своих дурацких петлях - и все покатилось в тартарары. И вот теперь вдруг платформа "кекуока" перестала качаться, а у Уоррена Трента было лишь одно желание - побыстрее с нее сойти. Он знал, что пройдет какое-то время и его настроение изменитсявозобладает, как всегда, личная заинтересованность в отеле. Но сейчас он ощущал лишь облегчение оттого, что так или иначе бремя ответственности снимают с него. Помимо облегчения, было и любопытство. Кто же из городских бизнесменов стоит за плечами Эмиля Дюмера? Кто отважился пойти на финансовый риск, оставив "Сент-Грегори" традиционно независимым отелем? Возможно, Марк Прейскотт? Неужели владелец универмагов решил увеличить и без того широкую сферу своих интересов? Уоррен Трент вспомнил, что слышал на днях от кого-то, будто Марк Прейскотт в Риме. Возможно, в этом и кроется причина такого закулисного подхода. Да, в общем, стоит ли теряться в догадкахкто бы это ни был, скоро все станет ясно. Перераспределение контрольного пакета акций, предложенное банкиром, было вполне справедливо. В отличие от предложения О'Кифа, здесь Уоррен Трент получит наличными несколько меньше, зато за ним сохраняется право голоса в управлении отелем. Согласно же условиям О'Кифа, его участие в делах "Сент-Грегори" полностью исключалось. Что же до предложенного ему поста председателя совета управляющих, то, несмотря на чисто номинальное, лишенное реальной власти положение, за ним все-таки останется привилегия быть в курсе событий. Да и о престиже при этом нельзя забывать. - Итак, - подвел черту Эмиль Дюмер, - суть дела ясна. Что касается надежности данного предложения, то, как я уже сказал, она гарантирована моим банком. Более того, я готов выдать вам сегодня же официально заверенное письмо, в котором будут подробно изложены все детали предложения. - А когда будет подписан сам документ, если я соглашусь на ваше предложен не? Банкир задумался, поджав губы. - Собственно, ничто не мешает быстро оформить все бумаги, тем более что с закладной мешкать не следует, поскольку срок ее истекает. Я бы предложил подписать документ завтра, в это же время. - И тогда же мне, очевидно, станет известно имя покупателя. - Без этого, - согласился Эмиль Дюмер, - сделку нельзя оформить. - Так почему бы вам не сказать сейчас, раз завтра все равно оно будет известно?. Банкир отрицательно покачал головой. - Я обязан следовать инструкциям. Впезапно в Тренте заговорило старое упрямство. Его так и подмывало потребовать от Эмиля Дюмера имя покупателя в качестве условия сделки - без этого он-де не согласится. Но здравый смысл возобладал в нем: какое это имеет значение, если предложенные условия будут выполнены? Да и на препирательства, он чувствовал, у него просто не хватит сил. Усталость, которую он чувствовал несколько минут назад, вновь навалилась на него. Он вздохнул и коротко сказал: - Я согласен. Кэртис О'Киф смотрел на Уоррена Трента со смешанным чувством злобы и недоверия. - И у вас хватает наглости явиться сюда и сказать, что вы продали отель кому-то другому! Они находились в гостиной О'Кифа. Сразу же после ухода Эмиля Дюмера Кристина Фрэнсис позвонила и от имени Уоррена Трента попросила о встрече, которая сейчас и происходила. Позади О'Кифа неуверенно стояла Додо. - Можете называть это наглостью, - ответил Уоррен Трент. - Я лишь информирую вас. Возможно, вам будет также интересно узнать, что я не продал окончательно отель, а сохранил за собой пакет акций, и притом значительный. - В таком случае вы его лишитесь! - Лицо О'Кифа пылало от ярости. Уже много лет не было такого случая, чтобы он хотел что-то купить и не мог. Даже сейчас, несмотря на горечь и разочарование, он не мог поверить, что ему действительно отказали. - Клянусь богом! Я вас с лица земли смету! Додо протянула руку и дотронулась до его рукава. - Кэрти! Он отдернул локоть. - Заткнись! - На висках у него заметно пульсировали вены. Пальцы сжались в кулаки. - Кэрти, ты слишком волнуешься. Не надо... - Пошла к черту! Не лезь не в свое дело! Додо умоляюще посмотрела на Уоррена Трента. И под ее взглядом Трент не дал себе воли и сдержался. - Можете делать все, что вам угодно, - сказал он О'Кифу. - Но должен напомнить вам, что вы не господь бог - другие тоже имеют право купить этот отель. И еще: вы приехали сюда по собственной инициативе, а не по моему приглашению. - Вы проклянете этот день! И вы, и все прочие, кто бы это ни был. Я буду строиться! Я разорю ваш отель, а вас пущу по миру. Все мои помыслы и планы будут направлены на то, чтобы прикончить "Сент-Грегори" и вас вместе с ним. - Если кто-либо из нас доживет до этого дня. - К Уоррену Тренту вернулось самообладание, и он с каждой минутой чувствовал себя все увереннее, в то время как нервы О'Кифа сдавали. - Вполне ведь возможно, что мы так и не станем свидетелями того, что вы задумали, потому что для осуществления ваших намерений потребуется время. Да и новые владельцы отеля могут заставить вас изрядно поплясать, если вы вздумаете с ними конкурировать. - Это уж было ни на чем не основано, но Уоррен Трент надеялся, что окажется прав. - Вон! - проревел О'Киф. - Этот отель еще принадлежит мне, - сказал Уоррен Трент. - И пока вы мой гость, вы обладаете определенными привилегиями в пределах вашего номера. Однако не советую злоупотреблять ими. - И отвесив легкий почтительный поклон Додо, Уоррен Трент вышел из номера. - Кэрти, - позвала Додо. О'Киф, казалось, не слышал. Он тяжело дышал. - Ты в порядке, Кэрти? - Вечно ты лезешь с дурацкими вопросами! Конечно, я в полном порядке! Он в ярости забегал по комнате. - Ведь это всего-навсего отель, Кэрти. У тебя уже их так много. - Мне нужен именно этот! - А Уоррен Трент - он ведь пожилой человек, и у него этот отель единственный... - Ну конечно! Вот как ты все повернула! Предательница! Дура! Голос его срывался. Он был на грани истерики. Испуганная Додо никогда прежде не видела его в такой ярости. - Прошу тебя, Кэрти! - Я окружен болванами! Всюду болваны, болваны, болваны! А ты - дура! Вот почему я хочу от тебя избавиться. Заменить тебя кем-нибудь подостойнее. Не успел он произнести эти слова, как сам пожалел о них. Даже на него самого они подействовали как удар, гнев его мгновенно угас, словно внезапно выключили горелку. Секунду царило молчание, потом О'Киф пробормотал: - Прости меня. Это я того, чересчур... Слезы застилали глаза Додо. Она знакомым жестом машинально поправила волосы. - Я в общем-то догадывалась, Кэрти. Мог бы и не говорить мне этого. Она прошла в смежный номер и закрыла за собой дверь. От неожиданного подарка судьбы у Отмычки приподнялось настроение. Утром он отправился в универмаг "Мезон Бланш", чтобы вернуть свои "стратегические" покупки, приобретенные накануне. Все прошло гладко, приняли его вежливо и возвратили, сколько причиталось. Таким образом Отмычка избавился от лишнего бремени и одновременно скоротал час ожидания. Правда, оставалось еще несколько часов до того, когда можно будет зайти к слесарю с Ирландского канала и забрать заказанный у него ключ. Отмычка уже собирался выходить из универмага, когда удача улыбнулась ему. У одного из прилавков на первом этаже элегантно одетая женщина, роясь в сумочке, чтобы достать свою кредитную карточку, уронила связку ключей. Судя по всему, ни она, ни кто-либо еще, кроме Отмычки, не заметил этого. Отмычка постоял у соседнего прилавка с мужскими галстуками, пока дама не отошла. Тогда он прошел вдоль прилавка и, будто случайно наткнувшись на ключи, наклонился и поднял их. Он сразу понял, что, кроме ключей от машины, в связке были еще и ключи от дверных замков. Но самым интересным в находке была миниатюрная бирка с номерным знаком автомобиля, и уж это наметанный глаз Отмычки сразу заметил. Благодаря таким биркам инвалиды пересылают владельцам автомобилей по почте потерянные ключи в расчете на вознаграждение. Судя по бирке, автомобиль незадачливой покупательницы был зарегистрирован в Луизиане. Умышленно держа ключи на виду. Отмычка устремился к выходу из магазина вслед за дамой, которая как раз выходила на улицу. Если кто-нибудь и заметил, как он их подобрал, то теперь каждому будет ясно, что он стремится поскорее вернуть ключи владелице. Но как только Отмычка оказался в толпе пешеходов на Канал-стрит, он тут же зажал ключи в ладони и опустил их в карман. Женщина по-прежнему была недалеко. Отмычка следовал за ней на безопасном расстоянии. Пройдя два квартала, она пересекла улицу и зашла в парикмахерскую. С улицы Отмычка видел, как она подошла к кассирше, та заглянула в книгу предварительной записи, после чего женщина уселась и стала ждать своей очереди. Отмычка, ликуя, кинулся к ближайшему телефону. В местной справочной ответили, что нужные ему сведения можно получить в столице штата, городе Батон-Руж. Отмычка позвонил туда и попросил соединить его с отделом регистрации автомобилей. Дежурный телефонист тут же дал ему нужный номер. Держа ключи перед глазами. Отмычка продиктовал номер, выбитый на крошечной бирке. На другом конце провода усталый голос ответил, что машина зарегистрирована на имя некоего Ф.Р.Драмманда, проживающего в районе Лейквью, в Новом Орлеане. В Луизиане, как и в других штатах и областях Северной Америки, собственность на автомобили не является тайной и фамилию владельца можно узнать в два счета - по телефону. Отмычка был прекрасно осведомлен о таких деталях и уже неоднократно использовал их с выгодой для себя. Он сделал еще один звонок - на этот раз по номеру, указанному в телефонной книге рядом с фамилией Ф.Р.Драммонд. Как он и надеялся, после продолжительных гудков трубку никто не поднял. Теперь нужно было действовать быстро. Отмычка прикинул, что в его распоряжении всего один час или чуть больше. Поймав такси, он в считанные минуты был у стоянки, где оставил свою машину. Затем с помощью карты города он быстро добрался до Лейквью, а там без труда нашел дом по адресу, который записал в телефонной будке. Отмычка внимательно изучил дом с расстояния в полквартала. Это было ухоженное двухэтажное здание с гаражом на две, машины и просторным садом. Подъездная дорожка скрывалась за огромным кипарисом, надежно защищавшим ее от любопытных взглядов из соседних домов. Отмычна уверенно подогнал машину под дерево и направился к парадной двери. Замок открылся с первой же попытки. Внутри стояла полнейшая тишина. - Кто-нибудь есть дома? - громко крикнул Отмычка. Если бы последовал ответ, он тотчас сказал бы, что дверь была приоткрыта и он просто ошибся адресом. Но ответа не последовало. Быстро осмотрев нижние комнаты, он устремился на второй этаж. Там было четыре спальни, все пустые. В стенном шкафу одной, самой большой из них. Отмычка обнаружил две меховые шубы. Он вытащил их и кинул на кровать. В другом шкафу нашлись чемоданы. Отмычка выбрал самый объемистый и запихнул в него меха. Ящик туалетного столика порадовал его шкатулкой с драгоценностями, содержимое которой также полетело в чемодан, после чего туда же последовали кинокамера, бинокль и транзистор. Отмычка захлопнул чемодан, спустился вниз, где снова открыл его, и к тому, что там лежало, добавил серебряный кубок и поднос. Магнитофон, который он заметил в последний момент, туда уже не влезал и его пришлось нести до машины просто в руке. Другая рука была занята чемоданом. На всю операцию Отмычке потребовалось не больше десяти минут. Положив чемодан и магнитофон в багажник. Отмычка спокойно отъехал от дома. А примерно через час, спрятав свои трофеи в номере мотеля на шоссе Шеф-Мантэр, отогнав машину на стоянку в центре города, он уже весело шагал в направлении "Сент-Грегори". По пути в отель под влиянием внезапно проявившегося чувства юмора он опустил связку ключей в почтовый ящик в соответствии с просьбой, выбитой на миниатюрной бирке. А уж организация, продающая бирки, несомненно, выполнит свое обещание и вернет ключи владельцу. Этот неожиданный улов, подсчитал про себя Отмычка, может принести ему около тысячи долларов. Заглянув в кафе при "Сент-Грегори", он съел сандвич и выпил чашку кофе, а затем отправился к слесарю на Ирландский канал. Ключ к президентским апартаментам был готов, и, хотя слесарь заломил бешеную цену. Отмычка с легким сердцем заплатил ему. По пути назад Отмычка с радостью отметил, что солнце благосклонно сияет с безоблачных небес. Это, как и нежданные щедроты сегодняшнего утра, было явно добрым предзнаменованием, предвестником успеха главного предприятия, осуществление которого приближалось. Отмычка почувствовал, что былая вера в свой талант и чувство непобедимости вернулись к нему. Над Новым Орлеаном лениво плыл полуденный звон колоколов. Их мелодия контрапунктом проникала в президентские апартаменты на десятом этаже, ибо окна здесь - для более эффективного действия воздушного кондиционера - были герметически закрыты. Герцог Кройдонский, нетвердой рукой наливавший уже четвертый за сегодняшний день стакан виски с содовой, услышал звон колоколов и взглянул на часы, чтобы сверить время. Недоуменно покачав головой, он пробормотал: - И только-то!.. Ну и тянется же время... Самый долгий день на моей памяти. - Рано или поздно это кончится, - раздался голос герцогини, сидевшей на софе и безуспешно пытавшейся вчитаться в книгу стихов У.X.Одена [Уинстон Хью Оден (1907-1973) - выдающийся англо-американский поэт]. Тон ее при этом был менее суровым, чем тот, который герцог привык слышать за последние дни. Как и ее супруг, герцогиня с прошлой ночи пребывала в состоянии постоянного напряжения: она все время думала об Огилви и о злополучной машине, которые были уже где-то на севере, - но где? С момента их последней встречи с начальником охраны отеля прошло уже девятнадцать часов, а от него до сих пор не слышно ни слова. - Черт бы его набрал! Да неужели этот тип не может позвонить? - Герцог нервно шагал по гостиной, в таком состоянии он был уже с самого утра. - Мы же условились, что не будем поддерживать связь, - мягко напомнила ему герцогиня. - Так меньше риска. Кроме того, если машина, как мы надеемся, спрятана на день, он ведь тоже скрывается от лишних глаз. Герцог в который уже раз снова склонился над развернутой дорожной картой компании "Эссо". Пальцем он обвел район вокруг города Майкон, штат Миссисипи. Он сказал вполголоса: - Как это близко, дьявольски близко! И ведь сегодняшний день... ожидание... сплошное ожидание! - И, отойдя от карты, пробормотал: - Парня ведь могли и обнаружить. - Очевидно, этого не случилось, ибо в противном случае мы бы так или иначе об этом узнали. Перед герцогиней лежал дневной выпуск "Стейтс-Айтем", она специально посылала за ним секретаря в вестибюль. Кроме того, они все утро просидели у радио, слушая последние известия, которые передают каждый час. Вот и теперь из приемника приглушенно доносился голос диктора, но говорил он об ущербе, причиненном ураганом в Массачусетсе, а до этого передавали заявление Белого дома по Вьетнаму. Как в газете, так и в утренних радионовостях содержались упоминания о дорожном инциденте и ведущихся розысках, однако ничего нового сказано не было. - И потом, у него ведь оставалось всего несколько часов прошлой ночью, чтобы вести машину, - сказала, как бы успокаивая себя, герцогиня. - Этой же ночью все будет иначе. Он может выехать, как только стемнеет, и к завтрашнему утру уже будет в безопасности. - В безопасности! - Герцог с сумрачным видом снова взялся за виски. - Очевидно, только об этом нам и надо думать. А не о том, что случилось. А ведь та женщина... ребенок. В газетах были их фотографии... Вы, вероятно, видели. - Обо всем этом мы ведь уже говорили. И ни к чему снова все ворошить. Но герцог, казалось, не слышал ее. - Похороны сегодня днем... Могли бы, по крайней мере, пойти туда. - Вы не можете и прекрасно понимаете, что не пойдете. В красивой просторной комнате наступило тягостное молчание. Его прервал резкий звонок телефона. Они посмотрели друг на друга - ни тот, ни другая не хотели подходить. У герцога на лице задергался мускул. Телефон прозвенел еще раз, потом замолк. Сквозь смежную дверь до них долетел приглушенный голос секретаря, ответившего по параллельному аппарату. Минутой позже секретарь постучал и почтительно вошел в гостиную. Повернувшись к герцогу, он сказал: - Ваша светлость, это из одной местной газеты. Они говорят, что получили, - он заколебался, прежде чем повторить незнакомый термин, - бюллетень-молнию, в котором речь, кажется, идет о вас. Герцогиня с трудом подавила волнение. - Я отвечу. Повесьте у себя трубку. - Она взяла трубку стоявшего рядом телефона. Лишь пристальный наблюдатель мог заметить, что руки у нее дрожат. Подождав, пока параллельный аппарат щелкнет, она объявила: - Говорит герцогиня Кройдонская. - Мэм, с вами говорят из городской редакции газеты "Стейтс-Айтем", - сказал решительный мужской голос. - Мы получили молнию от Ассошиэйтед Пресс, а только что и более подробное сообщение. - Голос в трубке умолк. - Извините. - Герцогиня услышала, как ее собеседник раздраженно сказал кому-то: - Куда, черт возьми, она запропастилась... Эй, Энди, ну-ка пошуруй в этой куче. В трубке послышался шелест бумаг, потом голос произнес: - Простите, мэм. Я вам сейчас прочитаю. "Лондон (Ассошиэйтед Пресс). В парламентских кругах сегодня стало известно, что герцог Кройдонский, видный английский деятель, известный своей оппозицией правительству, будет назначен новым послом Великобритании в Вашингтоне. Первая реакция положительная. Официальное заявление ожидается в скором времени". - Мэм, это не все. Но я не стану вас задерживать. Мы позвонили, чтобы узнать, не хочет ли ваш муж сделать заявление, и еще, если разрешите, нам бы хотелось послать в отель фотографа. На секунду герцогиня закрыла глаза, наслаждаясь чувством облегчения, словно после анестезии. - Мэм, вы меня слушаете? - раздался голос в трубке. - Да. - Она заставила сознание включиться. - Что касается заявления, то нам хотелось бы... - На данный момент, - прервала своего собеседмика герцогиня, - моему мужу нечего заявлять и никаких заявлений он делать не станет, до тех пор, пока известие о его назначении не будет официально подтверждено. - В таком случае... - Это относится и к визиту фотографа. - Тогда нам придется в следующем выпуске давать то, что у нас есть. - В голосе звучало разочарование. - Это ваше дело. - Но если последует официальное подтверждение, мы бы хотели связаться с вами. - Если оно последует, то, я уверена, мой муж с радостью встретится с представителями прессы. - В таком случае вы нам позволите позвонить снова? - Пожалуйста. Положив трубку, герцогиня Кройдонская какое-то время продолжала сидеть неподвижно, выпрямившись. Наконец на губах ее заиграла легкая улыбка, и она сказала: - Свершилось! Джеффри своего добился! Герцог недоверчиво уставился на нее. Потом облизнул губы. - Вашингтон? Она вкратце изложила содержание телеграммы Ассошиэйтед Пресс. - Утечка информации, по-видимому, была устроена специальнопроверить, какова будет реакция. И реакция оказалась благоприятной. - Никогда бы не поверил, что даже ваш брат сумеет... - Без его влияния дело не обошлось. Но, несомненно, были и другие причины. Время оказалось удачное. Понадобился человек именно такой, как вы. С вашими политическими взглядами. Не забывайте, что мы с самого начала считались с такой возможностью. К счастью, все сыграло нам на руку. - Теперь, когда это произошло... - Он умолк, не решаясь до конца высказать свою мысль. - Так что же теперь, когда это произошло? - Все думаю... сумею ли справиться? - Вы обязаны справиться и справитесь. Мы справимся. Он с сомнением покачал головой. - Было время... - Оно еще не кончилось. - В голосе герцогини появились резкие, властные нотки: - Сегодня к концу дня вы должны будете встретиться с прессой. Возникнут и другие обязательства. Вам необходимо владеть своими мыслями и языком и не скисать. Он медленно кивнул. - Постараюсь в меру своих возможностей. - И поднес стакан к губам. - Нет! - Герцогиня поднялась с кресла. Взяла стакан из рук мужа и прошла в ванную. Герцог услышал, как она вылила остатки виски в раковину. Вернувшись, герцогиня отчетливо проговорила: - Больше этого не будет. Понятно? Ни капли и никогда. Герцог хотел было возразить, потом смирился и сказал: - Наверно... иначе нельзя. - Если хотите, я могу унести