уже всего была полная тишина в доме. Прошлой ночью он так ясно слышал храп Вероны, что боялся вовсе не сомкнуть глаз. "Если бы теперь он храпел, - размышлял инженер с тоской, - я заснул бы как младенец". Думаю, человек жаждет уснуть, чтобы ускользнуть от ночи. В наших душах все еще живет страх перед ночной тьмой. Когда прозвучал выстрел (где-то в зарослях, совсем недалеко), Лартиге понял, что оставаться в комнате невыносимо. Он снова набросил плащ, вышел на галерею, замер у входа в соседнюю спальню; прислушался. Там по-прежнему царила тишина. Не дыша, он слегка отодвинул пончо; набрался храбрости и вошел; достаточно было чиркнуть спичкой, чтобы убедиться: комната была пуста. Лартиге зажег свечу и быстро осмотрелся. "Пятен крови нет, - пробормотал он. - Винчестера тоже". Новый выстрел. Он вспомнил о ружье и пошел за ним. Подумал об их уговоре не брать ружей, когда они ходят поодиночке, но решил, что Верона первый нарушил уговор, а в такую ночь бродить безоружным - непростительная глупость. Он пойдет теперь в направлении последнего выстрела. "Да, но куда? - спросил он себя и, поколебавшись мгновение, воскликнул: - Стреляли в тростнике". Он побежал, потом пошел медленнее, подумав: "А вдруг он встретит меня выстрелом?" Каким-то образом он оказался в гуще колючих кустов, которые больно царапались. Лицо у него горело огнем. Он пошел назад, отыскивая дорогу к дому, но выбрался не к дому, а к зарослям тростника. "Я окончательно запутался", - подумал он. Раздался еще один выстрел. Обрадовавшись, что теперь-то идет куда надо, он побежал, поскользнулся, упал в лужу. Встал на ноги - мокрый, весь в глине, - перелез через проволоку, продрался сквозь живую изгородь и очутился на открытом месте - в придорожной канаве. Хотя уже рассветало, он не сразу заметил Верону, который сидел неподалеку, на краю канавы, уткнув лицо в руки. - Что случилось, дон Николас? - Сами видите. - А где ваша жена? - Он увел ее, друг мой, он ее увел. Когда я опомнился, их уже не было. - Кто ее увел? - Уму непостижимо: я даже не шевельнулся, думая, что сплю. До сих пор поверить не могу, что это не сон. - Отчего вы не позвали на помощь? Вдвоем мы бы его одолели. - Меня опередили, потому нельзя было терять ни минуты. Но вас я звал. Звал как мог. Вы слышали выстрелы? Будь мы вдвоем, все было бы иначе. - Прочешем заросли? - Бесполезно. Можете быть уверены, они уже далеко. Чтобы знать, куда они направились, надо сперва найти следы, но на это уже нет времени. Сейчас они наверняка на другом берегу ручья - в Рауче, в Реаль-Аудиенсии, кто знает где. - Если вы подождете, я поднимусь на мельницу. - Я с вами. Сверху равнина казалась нарисованной; тонкие линии проволочных оград делили ее на большие прямоугольники; озера блестели как зеркала, рощи вокруг усадеб или хижин зеленели - а дальние синели, - словно острова, разбросанные в бескрайних просторах. Они вглядывались изо всех сил, но так и не обнаружили беглецов. Вдруг на горизонте показалась движущаяся точка. - Это они, - возбужденно воскликнул Лартиге. - Не думаю. Кто-то едет сюда. - Откуда вы знаете? - Теперь уже видно, что точка увеличилась. Чуть позже Верона заверил, что это всадник, идущий рысью или коротким галопом. Он скакал по той же дороге, на которой они только что встретились. Вскоре они различили зеленоватую форму и догадались, кто это был. - Бароффио, - сказал Верона. - Объезжает поля. - Как обещал, - добавил Лартиге. Они спустились на дорогу. Наверное, Верона выглядел очень встревоженным, потому что офицер немедленно спросил: - Что случилось, дон Николас? Этот же вопрос недавно задал Лартиге. - У меня увели жену, Бароффио, увели. - Кто? - Мне кажется, я еще сплю. Но это не сон. - Человек не виноват в том, что на него валится. Кто же это был? - Ягуар, Бароффио. - Невероятно. - Я видел его своими глазами. - Расскажите, как все произошло. - Мы спали. По крайней мере, я крепко спал. Меня разбудило отчетливое рычание, и я увидел ягуара, прыгавшего в окно. Не успел я поднять винчестер, как он уже уволок мою жену. - Однако я слышал выстрелы, - сказал Бароффио. - Слышал их отчетливо. - Выстрелы в воздух, - ответил Лартиге. - Я сразу же бросился за ними вслед. Один только раз я заметил их вдали, на прогалине. Бруно тащил ее за руку, - объяснил дон Николас, - Вы сказали - Бруно? - Да, Бруно. В свете луны я ясно видел вышитый жилет. - И вы не стреляли? - спросил Бароффио. - Стрелял и промахнулся. - Поверить не могу. - Я тоже. Когда я добежал до прогалины, они уже исчезли. - Вы были одни, верно? - Мы были вдвоем, - сказал Лартиге. Верона посмотрел на него, словно желая что-то спросить. - Вы хотите сказать, - уточнил офицер, - что, преследуя беглецов, вы ни на минуту не разлучались? - Это доказывают наши ружья, - подтвердил Лартиге. - Мы договорились не брать ружей, когда ходим порознь. - Почему вы стреляли в воздух? И снова ответил Лартиге. - Чтобы подбодрить сеньору, - сказал он. - Чтобы она знала: мы ее ищем. Чтобы она знала: мы не бросили ее в беде. - И последний вопрос, конечно, совсем второстепенный: почему на инженера, что называется, страшно смотреть, а дон Николас ничуть не забрызган и не поцарапан? - Вот вам наглядная разница между местным жителем и горожанином, - ответил Лартиге. - Вы тут разговариваете, - жалобно воскликнул дон Николас, - а ягуар уносит Лауру все дальше. В эти минуты они уже, наверное, на краю света. - У него были лошади? - Он взял наших. Упряжку из фургона. - Попробую собрать нескольких соседей, - заявил офицер. - Вместе оно вернее. О беглецах так ничего и не узнали. Полицейская часть, доставленная из Лас-Флореса или из Асуля, а по словам иных, даже из Ла-Платы, обыскала дом и заросли, но единственное, что они обнаружили, - это коралловый браслет, лежавший в траве у прогалины. Поскольку показания Вероны совпадали с заявлениями инженера, дело вскоре было закрыто. Но еще до этого Верона пришел к инженеру в гости. Усевшись в кабинете, за закрытыми дверями, он начал так: - С вашего разрешения, я задам вам вопрос, который не перестает занимать меня с того самого мига, когда мы встретили Бароффио на дороге, возле мельницы. Не обижайтесь, но почему вы ему солгали? - Потому что вы говорили правду, - немедленно ответил Лартиге, - а мне подумалось, что офицер может вам не поверить. - Почему офицер мог мне не поверить? - Ну, все, что вы говорили, было довольно странно. - Мне самому это показалось странным, но не в первую минуту, а потом, когда я немного пришел в себя. Но я не понимаю вот чего: почему вы решили, что я говорю правду? - Вы сказали, что видели, как ягуар прыгал в окно. И как он уволок вашу жену. - Так оно и было. - И что это был Бруно. И на нем был вышитый жилет. - Пока я рассказывал, мне не казалось странным, что ягуар - это старина Бруно. - Вы говорили о том, что видели. - Откуда вы знаете? - Помните, я рассказывал вам про мою тетрадь? - Марки "выпускник"? Почему-то я обратил внимание на эту тетрадь, заглянув к вам в комнату в день приезда. Диву даешься, как быстро Лаура смогла навести порядок. Какое умение делать дом жилым и уютным. - Теперь, сеньор, окажите любезность прочесть абзац из этой тетради. Одну минуту, она у меня в спальне. Наконец Верона прочел: "В окно, мягко пригнувшись, скользнул ягуар. Когда я опомнился, он уже уводил Лауру. Одной рукой он обвивал ее талию. Наружность его совпадала с описанием дона Николаса. Бруно был высокий человек с правильными чертами лица и неприятным взглядом, изобличавшим в нем злую душу; он напомнил мне негодяев из ковбойских фильмов. Я заметил, что на нем был один из этих знаменитых вышитых жилетов, с рисунком в виде лавровых листьев". Помолчав, дон Николас спросил: - Вы объясните мне, как вам удалось видеть все это, не находясь в комнате? Полагаю, что вас в комнате не было? - Это был сон, сеньор. - Какой уж сон. Я наблюдал за происходившим собственными глазами, наяву, как сейчас. - Во сне не кажется странным, что ягуар может одновременно быть человеком. - Сны, милый юноша, одно из того немногого, что мы можем назвать нашей собственностью. До сих пор я не слышал, чтобы сны видели вместе. Даже с Лаурой мы не видели одинаковых снов, а ведь она - часть моей жизни, так что лучше не надо. Покончив с этим, я задам вам последний вопрос, раз вы были свидетелем этого события. Ягуар, или Бруно, - как он ее уводил? Он тащил ее? - Да нет, не совсем, сеньор. - Говорите откровенно. - Вы уже прочли в тетради: он обнимал ее за талию. Только не обижайтесь. - Почему я должен обижаться? - Не знаю... И потом, вы сказали, что он ее волок. - Это было в первый момент, я сказал так из самолюбия, еще не измерив всей глубины моего горя. - Мне не хотелось бы его оживлять. - Наоборот: ваши слова дают мне надежду. Когда вы солгали Бароффио, я заподозрил, что вы все знаете. Теперь я уверен: вы знаете, что я сказал правду. Значит, я не спал. И значит, тут не было преступления или насилия. Лаура ушла. - Пожалуй, что так. - А раз она ушла, то может и вернуться.