с каждой стороны к ним примыкают высокие горы; горы
простираются до Тифлиса. У них есть царь, который носит титул ишада; кроме
того, есть главный царь, которого называют хазар-хаканом. Хазар-хакану
принадлежит только титул; все управление находится в руках ишада; выше ишада
нет никого. Их главный начальник и ишад придерживаются еврейской религии,
также все их приближенные, начальники и вельможи; остальные придерживаются
веры, похожей на веру тюрков-гуззов. У них два больших города, Саргыш (?) и
Хылыг (?); в этих двух городах они живут зимой. Когда наступает весна, они
выходят в степь и не возвращаются в город до наступления зимы. В обоих
городах живет некоторое число мусульман; у них есть мечети, имамы, муэззины
и школы; хазары ежегодно взимают налог с тех мусульман, сообразно имуществу
каждого. Каждый год они совершают поход в страну печенегов и уводят оттуда
скот и пленных. Ишад сам взимает подати и распределяет [доход] среди войска.
Иногда они совершают поход на страну буртасов, у них есть знамена, копья,
крепкие панцири и хорошие кольчуги. Когда хазарский царь садится верхом, с
ним садятся до 10000 всадников; из них некоторые находятся на жаловании,
другие выставляются вельможами и сопровождают царя в своем собственном
вооружении. Если они снаряжают войско и отправляются в какую-нибудь сторону,
они в то же время оставляют многочисленное войско для охраны своих семейств
и имущества. У них есть авангард, который едет впереди войска и носит перед
царем сделанные из воска свечи и светильники; при свете их идет царь с
войском. Завладев добычей, они собирают ее всю в лагерь, потом их начальник
берет себе из этой добычи все, что хочет; остальное разделяют между воинами.
По приказанию начальника каждый воин носит с собой гвоздь и три каната с
заостренным концом, когда войско где-нибудь останавливается, вокруг войска
вбивают эти гвозди и к каждому гвоздю привязывают щит, так что лагерь как бы
укрепляется стеной. Если враг совершает ночное нападение и идет на приступ,
его усилия остаются тщетными, так как лагерь благодаря этим гвоздям походит
на крепость. Во владениях хазар много пашен и садов, много [всякого]
богатства, много меда, отсюда вывозят также хороший воск" (цит. по: Бартольд
В. В. Извлечение из сочинения Гардизи "Зайн ал-ахбар" // Бартольд В. В.
Сочинения М., 1975 Т. VIII, с. 57).
[46] Цит. по: Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербента. М., 1963, с.
193). Приведем также сведения ал-Истахри об обычаях и вероисповеданиях
жителей Хазарии. "Царь их иудейского вероисповедания, и говорят, что свита
его числом около 4000 человек. Хазары мусульмане, христиане и иудеи, и среди
них есть идолопоклонники. Самый малочисленный класс иудеи, а самый большой -
мусульмане и христиане, но все-таки царь и приближенные его - иудеи. Большую
часть обычаев их составляют обычаи идолопоклонников, и они кланяются до
земли друг другу для выражения почтения. А установления их, которыми они
отличаются от других народов, основаны на древних обычаях и противоречат
религиям мусульманской, иудейской и христианской" (Цит. по: Караулов Н. А.
Сведения арабских географов IX и Х вв. по Р. Х. о Кавказе, Армении и
Адербейджане / Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа.
Тифлис, 1901. Вып. 29, с. 43).
[47] Подробнее см. Полосин В. В. "Фихрист" Ибн ан-Надима как
историко-культурный памятник М., 1989. Персидский историк Фахр ад-дин
Мубарекшах Мерверруди (в начале XIII в.) писал о хазарской письменности
следующее: "У хазар тоже есть письмо, которое происходит от русского; ветвь
народа румийцев (греков), живущая около них, употребляет это письмо, и они
называют румийцев русами. Они пишут слева направо, буквы не соединяются
между собой. Букв всего 22; [больше букв нет]; большая часть этих хазар,
которые употребляют это письмо - иудеи" (цит. по: Бартольд В. В. О
письменности у хазар // Бартольд В. В. Сочинения М., 1968. Т. V с. 466-467).
По мнению В. В. Бартольда, "русское происхождение приписывается хазарскому
алфавиту, вероятно, по недоразумению; ко времени принятия русскими
христианства хазарское царство уже утратило всякое значение, но очень
правдоподобно, что русские и хазары получили алфавит из одного и того же
источника - от греков".
[48] Подробнее см.: Даньшин Д. И. Фанагорийская община иудеев //
Вестник древней истории. 1993. No 1.
[49] Если А. Кестлер ограничивается фразой, что "обстоятельства
обращения затемнены легендарными известиями", то Л. Н. Гумилев, не
соглашаясь с интерпретацией А. Кестлера, предлагает свою версию событий. По
мнению Л. Н. Гумилева, "обращения хазар" в иудаизм не было, да и быть не
могло, так как в средние века прозелитические религии - христианство и ислам
- резко противопоставлялись древним религиям, где к исполнению культа
допускались только члены рода, даже в том случае, если род вырос в этнос.
Персом-огнепоклонником или индусом - членом высшей касты надо было родиться,
но нельзя было стать. Если же возникала необходимость принять в свою среду
чужого или приобщить к себе иное племя, то выдумывались фальшивые
генеалогии, чтобы оправдать нарушение принципа. Так, шах Иездегерд, решив
увеличить конное войско, предложил армянским нахрарам стать зороастрийцами
на том основании, что эти знатные люди вели происхождение от парфян -
Аршакидов. Когда же те отказались отречься от христианства, дело заглохло.
Иудаизм - это культ народа, "избранного Яхве", и потому редкие
новообращенные считались "проказой Израиля". Евреи мирно соседствовали с
хазарами, ходили вместе в походы, но молились отдельно, справедливо полагая,
что для хороших отношений с соседями нет необходимости делать их похожими на
себя или, наоборот, лицемерно подделываться под них. Даже забыв большую
часть сложных предписаний Талмуда, что было неизбежно для пастушеского
племени, где юношам негде и некогда учиться даже просто грамоте, потомки
евреев-маздакитов не растворялись в среде окружавших их племен Дагестана.
Они к этому не стремились, да и те бы их в свою среду не приняли. Заслуга
Булана была в другом: он удалил из своей страны идолослужителей и убедил
других князей и верховного князя евреев восстановить забытую веру; он
соорудил шатер, ковчег, светильник, стол-жертвенник и священные сосуды, т.е.
восстановил еврейские обряды для своего народа. В сочинении Иехуды б.
Барзилая, еврейского автора XI в., это сообщение переведено так: "Хазары
стали прозелитами и имели царей прозелитов [иудаизма]". [...] И пусть не
смущает читателя, что евреи, жившие в Хазарии, именуются хазарами. Это
обычное для этнонимов обобщение, когда субэтнос на чужбине принимает
название этноса. Так, бретонец в России назовет себя французом, а карел во
Франции - русским. Для иноземцев хазары - это люди, живущие в Хазарии и
подчиняющиеся власти Хазарского каганата. Но для самих обитателей страны, а
равно и для ее исторической судьбы различия на субэтническом уровне заметны.
Иногда они не имеют большого значения, но при некоторых обстоятельствах их
роль возрастает. Так произошло в Хазарии во второй половине VIII в., когда
туда стали приезжать евреи-раввинисты из Византии. [...] Эмиграция
византийских евреев в Хазарию была облегчена тем, что беглецов встречали
единоверцы и помогали им устроиться. А так как евреи-раввинисты VII-VIII вв.
были горожане, то они и селились в городах: Итиле, Семендере, Самкерце,
Беленджере - и занимались в них торговлей, к чему сами хазары способностей
не проявляли. Хазарские евреи встретили выходцев из Византии с древним
радушием, но те заплатили им за гостеприимство оскорбительным презрением. О
слиянии двух общин в одну не было и речи. Раввинисты относились к караимам
так, как немцы при Бироне относились к русским сослуживцам. И не то чтобы
обе общины не ощущали своего сродства. Нет, они оставались целостностью, но
на уровне суперэтноса. Как единый этнос они себя не воспринимали и вели себя
соответственно. Да и историческая роль у пришлых евреев была гораздо
грандиознее, чем у местных. Именно они превратили Хазарию из маленького
ханства в ведущую державу раннего средневековья. Принесло ли это радость
хазарам - другой вопрос. Но возникшая этническая химера начала
функционировать в начале IX в". (Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь.
М., 1989, с. 122-124).
[50] Продолжим цитату из сочинения Димашки. "... присоединились к ней,
оставаясь [в этой вере] некоторое время. Затем воевало с ними войско из
Хорасана, захватило города их, страну их, они [т.е. хазары] стали
подданными. Рассказывает Ибн ал-Асир также, что они приняли ислам в 254
(868) году; он указывает, что причиной принятия ими ислама послужило военное
нападение тюрок. Вот они [хазары] попросили помощи от людей Хорезма, а те
ответили: "Вы - неверные, примите ислам, и мы поможем вам". Те приняли
ислам, за исключением царя их, и помогли им хорезмийцы, и отступили от них
тюрки. После этого принял ислам и царь их" (цит. по: Заходер Б. Н.
Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М., 1962, с. 152-153). Как
показал Б. Н. Заходер, у Димашки произвольно хронологически объединены
аббасидский халиф и византийский император, жизнь и правление которых
отделены друг от друга более чем столетием. К такой же древней традиции
относится рассказ Димашки о войне с хазарами войска из Хорасана. Таким
образом, рассказ Димашки объединил три исторических сообщения и представляет
собою как бы хазарскую религиозную хронику IХ-Х столетий.
[51] Примечательно, что в то время как в еврейско-хазарском предании,
где победителем прения выходит еврейский раввин, активное участие принимает
мусульманский судья, в мусульманском варианте роль представителя ислама
сведена на нет. В греческой версии этих событий, в Житии Константина,
принявшего в крещении имя Кирилл, успех в диспуте о вере предрешен
христианскому философу. Кирилл отправился к хазарам в 861 г. К этому времени
прошло уже несколько десятилетий, как хазарский каган и знать приняли
иудаизм. Согласно Житию, они просят византийского императора прислать к ним
философа для спора с иудеями и мусульманами. "Пришли же к цесарю послы от
хазар, говоря: "От начала знаем лишь единого бога, который (стоит) над
всеми, и ему кланяемся на восток, в остальном держась своих постыдных
обычаев. Евреи побуждают нас принять их веру и обычаи, а с другой стороны,
сарацины, предлагая мир и дары многие, принуждают нас принять свою веру,
говоря: "Наша вера - лучшая среди всех народов". Из-за этого посылаем к вам,
[вспоминая] старую дружбу и сохраняя [взаимную] любовь ибо вы - великий
народ, от бога царство держите. Вашего совета спрашиваем и просим от вас
мужа книжного. Если переспорит евреев и сарацин, то примем вашу веру". Тогда
стал искать цезарь Философа и, когда нашел его, рассказал ему о хазарском
деле, говоря: "Иди, Философ, к людям тем, дай им ответ и поведай о Троице
святой с ее помощью, ибо никто другой не может этого достойно совершить". Он
же сказал: "Если велишь, государь, с радостью иду на дело это и босой и
пеший и не взяв ничего, что бог не велел ученикам своим носить [с собой]".
Ответил же цесарь: "Если бы хотел так сам для себя сделать, то верно бы мне
сказал, но, зная власть и достоинство цесарево, достойно ступай с цесарской
помощью". Тогда же пустился в путь и, когда дошел до Херсона, научился здесь
еврейской речи и письму, переведя восемь частей грамматики, и восприял от
этого еще большее знание. [...] Сев на корабль, направился в Хазарию к
Меотскому озеру [Азовскому морю] и к Каспийским воротам Кавказских гор
[Дербенту]. Послали же хазары навстречу ему мужа лукавого и коварного,
который, беседуя с ним, сказал ему: "Какой у вас злой обычай, что ставите
вместо одного цесаря иного, из другого рода. Мы же берем из одного рода".
Философ же сказал ему: "И бог вместо Саула, что не делал ничего угодного
ему, избрал Давида, угождавшего ему, и род его". Он же сказал ему: "Вот ведь
вы, книги держа в руках, из них все притчи берете, мы же не так, но несем
всю мудрость в груди, как будто проглотили ее, не гордясь Писанием, как вы".
Сказал же ему Философ: "Отвечу тебе на это: если встретишь мужа нагого и
скажет тебе много одеяний и золота имею, поверишь ли ему, видя, что он
гол"?". И ответил: "Нет". "Так и я тебе говорю: если поглотил всякую
премудрость, то скажи нам, сколько родов было до Моисея и сколько лет
который род (власть) держал?". Не мог же на это отвечать и умолк. [...]
Каган же взял чашу и сказал: "Пью во имя единого бога, создавшего всякую
тварь". Философ же, чашу взяв, сказал: "Пью во [имя] единого бога и слова
его, которым небеса утвердились, и животворящего духа, от которого вся сила
их исходит". Ответил ему каган: "Все одно говорим и лишь в том различие, что
вы Троицу прославляете, а мы - бога единого, как учат нас Книги". Философ же
сказал: "Книги проповедуют о слове и духе. Если кто почитает тебя и слова и
духа твоего не чтит, другой же всех трех почитает, кто больше оказывает
[тебе] почтения?". Он же сказал: "[Тот], кто всех трех почитает". Философ же
ответил: "Так и мы больше чтим [бога], доказывая доводами и слушая пророков.
Исайя ведь сказал: "Слушай меня, Иаков Израиль, которого зову. Я - первый, я
существую вечно, я существую и ныне. Послал меня господь и дух его". Иудеи
же, стоявшие около него, сказали ему: "Скажи, как может вместить бога в
утробу свою женщина, что не может на него и взглянуть, а не то что родить
его?" Философ же указал пальцем на кагана и первого советника его и сказал:
"Если скажет кто, что первый советник не может принять кагана, а также
скажет, что последний раб его может принять кагана и почтить его, как нам
надо назвать его, скажите мне, умным или безумным?" Они же ответили: "Весьма
безумным". Философ же сказал им: "Что стоит выше всех среди видимых тварей?"
Отвечали ему: "Человек, ибо сотворен по образу божьему". Снова же им сказал
Философ: "Так безумны те, что говорят, что не может бог вместиться в
человека, а [ведь] он вместился и в куст огненный, и в облако, и в бурю, и в
дым, когда являлся Моисею и Иову". [...] Один же из них, (советник) кагана,
хорошо знавший всю злобу сарацинов, спросил Философа: "Скажи мне, гость,
почему вы не признаете Мухаммеда? Ведь он очень восхвалил в своих книгах
Христа, говоря, что родился от девы, сестры Моисея, пророк великий, что
воскрешал мертвых и всякий недуг исцелял [своей] силой великой?" Отвечал же
Философ ему: "Пусть рассудит нас каган. Скажи ему: если Мухаммед пророк, то
как можем верить Даниилу? Он ведь сказал: "Перед [явлением] Христа
прекратятся видения и пророчества. Этот же после Христа явился, как же он
может быть пророком? Если наречем его пророком, то Даниила отвергнем".
Сказали же многие из них: "Что Даниил говорил, говорил от божьего духа, а о
Мухаммеде все знаем, что он - лжец и погубитель общего спасения и что лучшие
из заблуждений своих изблевал он на злобу и бесстыдство". Сказал же первый
среди советников приятелям евреев: "С божьей помощью гость этот ниспроверг
наземь всю гордыню сарацинов, а вашу отбросил на иной берег, как нечто
нечистое". И сказал всем людям: "Как дал бог власть над всеми народами и
совершенную мудрость христианскому цесарю, так [дал ему] и [самую лучшую]
веру из всех и без нее никто жить не может жизнью вечной. Богу же слава
навеки". [...] И так разошлись с радостью. Крестилось же из них двести
человек, отказавшихся от мерзостей языческих и браков беззаконных. Написал
же к цесарю каган такое письмо: "Послал к нам, владыка, такого мужа, что
показал нам [всю] христианскую веру и [догмат] святой Троицы словом и
делами. И познали, что это - вера истинная, и повелели, чтобы тот, кто
хочет, крестился, надеясь, что и мы к тому же прийдем. Все мы - друзья и
приятели твоего царства и готовы [идти] на службу твою, куда захочешь""
(цит. по: Сказания о начале славянской письменности // Вступ. статья, пер. и
коммент. Б. Н. Флори. М., 1981, с. 77-85).
[52] Реакция Хасдая на известие купцов из Хорасана о царстве иудеев
ал-Хазар была такой: "Я не поверил словам их и сказал [себе]: "Они говорят
мне подобные вещи только ради того, чтобы расположить меня [к себе] и войти
в близость ко мне". Я был в изумлении от таких слов, пока не пришли посланцы
из Кустантинии". Хасдай имел самые широкие возможности для сбора
интересующих его сведений, поскольку в Кордову прибывало множество купцов из
самых отдаленных областей мира, о чем Хасдай и сообщает хазарскому кагану:
"Приходят [в нашу страну] купцы из [отдаленных] краев земли и стекаются в
нее торговцы изо всех городов и из далеких островов, из страны Египетской и
из остальных верхних областей. Они доставляют благовония и драгоценные камни
и все драгоценности Египта, и она ведет торговлю с царями и властителями.
Царствующий над нами царь собрал запасы серебра, золота, драгоценностей и
массу богатств, подобных которым не собирал ни один царь, живший до него.
Доходы его от купцов Сеннаара, торговцев Хорасана, купцов Египта и торговцев
ал-Хинда из года в год достигают 100000 золотых".
Размах торговых странствий еврейских купцов в IX в. впечатляет. Ибн
Хордадбех (род. около 820 г.), заведовавший одно время государственной
почтой в провинции ал-Джибал (Северо-Западный Иран) и имевший доступ к
правительственному архиву, отмечает в своей "Книге путей и стран": "Путь
еврейских купцов ар-Разанийа (букв "знающие путь"), которые говорят
по-арабски, по-персидски, по-румийски, по франкски, по-андалузски,
по-славянски. Они в самом деле путешествуют от ал-Машрика (земли подвластные
Халифату и далее на восток) до ал-Магриба (крайнего Запада) и от ал-Магриба
до ал-Машрика по суше и по морю. Они доставляют из ал-Магриба слуг-евнухов,
невольниц, мальчиков-слуг, парчу, заячьи шкурки, пушнину, соболий мех и
мечи. Они путешествуют из Фиранджи (страны франков) по Западному морю
(Средиземному морю), высаживаются у ал-Фарамы (город на Синайском
полуострове) и доставляют свои товары по суше в ал-Кулзум (на берегу
Красного моря). Между этими [городами] 25 фарсахов. Затем они совершают
путешествие по Восточному морю из ал-Кулзума в ал-Джар и Джудду. Затем
отправляются [дальше] в ас-Синд (Южная Индия), ал-Хинд и ас-Син (Южный
Китай). Вывозят из ас-Сина мускус, алоэ, камфору, корицу и другие товары,
которые традиционны для этих краев, после чего возвращаются в ал-Кулзум.
Потом они доставляют эти [товары] в ал-Фараму. Затем плывут по Западному
морю, а иной раз поворачивают со своими товарами к Константинополю и продают
их в ар-Руме (Византии). Иногда они ездят со своими товарами в земли
Фиранджи и распродают их там. Если они желают, то везут свои товары из
Фиранджи по Западному морю, высаживаются у Антакийи (Антиохия) и совершают
по суше три перехода, пока не достигают ал-Джабийи. Затем они плывут по
Евфрату до Багдада, а по Тигру до ал-Убуллы. Из ал-У буллы [они
направляются] в Оман, ас-Синд, ас-Син. Все эти [страны] связаны одна с
другой" (цит. по: Ибн Хордадбех. Книга путей и стран. Перевод с араб.,
коммент., исследование Н. Велихановой. Баку, 1986, с. 123-124).
[53] Цит. по: Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в Х веке. Л.
1932, с. 89-103. Далее все материалы еврейско-хазарской переписки даются по
этому изданию.
[54] По мнению Л. Н. Гумилева, в начале IX в. "в Хазарском каганате
некий влиятельный иудей Обадия взял власть в свои руки, превратил хана из
династии Ашина (по отцу) в марионетку и сделал раввинистический иудаизм
государственной религией Хазарии. Обстоятельства, при которых произошел этот
не столь религиозный, сколь государственный переворот, прикрыты множеством
легенд, которые все без исключения представляются вымышленными с одной целью
- утаить от народа и истории истинное положение дел. Неизвестно даже, кем
был Обадия. Видимо, он не принадлежал к числу местных евреев, потомков
соратников Маздака, безграмотных и храбрых воинов - караимов, вроде Булана.
[...] Обадия был человек интеллигентный и имевший связи в еврейской
диаспоре. Для "мудрецов израильских" он не пожалел хазарского "серебра и
золота", чтобы только эти мудрецы согласились пожаловать в Итиль. А если
сопоставить с этим фактом общеизвестное обстоятельство, что для
политического переворота нужны деньги и организация, то видно, с какими
кругами был связан Обадия. От смены власти выиграли не хазары и не хазарские
евреи, а приезжие иудеи и еврейская община в целом. А коль скоро так, то,
значит, они и организовали переворот, сохранив при этом легитимный принцип.
Законный хан из рода Ашина стал иудеем, т.е. принял веру своей матери и был
принят в общину. Все государственные должности были распределены между
евреями, причем сам Обадия принял титул "пех" (бек), переведенное на
арабский язык как "малик", т.е. царь. Это значит, что он возглавил
правительство при номинальном хане (кагане), находившемся с этого времени
под стражей и выпускаемом напоказ народу раз в год" (Гумилев Л. Н. Древняя
Русь и Великая Степь. М., 1989, с. 135-136).
[55] Б. Н. Заходер, опираясь на свидетельство ал-Масуди, пишет: "Мы
должны констатировать два периода иудаизации Хазарии: первый - во времена
Харуна ар-Рашида (786-809), когда иудаизм принял царь хазар, и второй - во
время правления византийского императора Романа I Лекопина (919-944), когда
под влиянием религиозных гонений в Византии в Хазарию бежало множество
иудеев", см.: Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М.,
1962, с. 151).
[56] Сообщение хазарского кагана перекликается со сведениями ал-Масуди:
"Русы состоят из многочисленных племен разного рода. Среди них находятся
урманы (норманы), которые более многочисленны и с торговыми целями постоянно
посещают страны Андалус, Рим, Константинополь и страну хазар. [Несколько
времени] после 912 года около 500 судов их прибыли в пролив Нитаса (Понта -
Черного моря), соединенный с Хазарским морем [через волок между Доном и
Волгой]. Здесь находятся хорошо снаряженные люди хазарского царя. [Их
задача] оказывать сопротивление каждому, кто идет с этого моря или с той
стороны земли, части которой простираются от Хазарского (Каспийского) моря
до Нитас [Черного моря]" (цит. по: Минорский В. Ф. История Ширвана и
Дербента. М., 1963, с. 198).
[57] Новое издание и новый перевод текста Шехтера, см.: Голб Н., Прицак
О. Хазарско-еврейские документы Х века. Науч. ред., послесл. и коммент. В.
Я. Петрухина. М.; Иерусалим, 1997, с. 128-149.
[58] Константин Багрянородный. Об управлении империей, с. 51-53.
[59] См. русский перевод Рабби Иегуда Галеви. Кузари, Иерусалим, 5750
(1990).
[60] Цит. по: Три еврейских путешественника XI-XII ст. Эльдад Данит, р.
Вениамин Тудельский и р. Петахия Регенсбургский. Еврейский текст с русским
переводом // Пер., примеч. и карты П. Марголина СПб., 1881, с. 7.
[61] О диспуте Кирилла с иудеями в см. подробнее см.: прим. ред. No 51
на стр. 258-261 настоящего издания.
[62] Как известно кириллица и глаголица сильно разнились по форме букв.
Форма букв кириллицы была геометрически простой, четкой и удобной для
письма; 24 из 43 букв кириллицы были заимствованы из византийского устава, а
остальные 19 построены в большей или меньшей мере самостоятельно, но с
соблюдением единого стиля кирилловской азбуки. Форма букв глаголицы,
наоборот, была чрезвычайно сложной и замысловатой, со множеством завитков и
петель. Глаголица имела 40 букв. В поисках графической основы глаголицы
исследователи обращались к самым различным системам письма к кириллице, к
скандинавским рунам, к сирийскому и пальмирскому алфавитам, к хазарскому
письму, к византийской скорописи, к иранскому письму Сасанидов, к арабской
графике, к армянскому и грузинскому алфавитам, к коптскому алфавиту, к
латинскому курсиву, к магическому греческому письму и т. д., подробнее см.:
Истрин В. А. Развитие письма. М., 1961, с. 259,261. См. также: Оболенский М.
А. Исследования и заметки по русским и славянским древностям. СПб., 1875;
Голубовский П. В. О начале русской письменности // Университетские известия.
Киев, 1895; Фортунатов Ф. Ф. О происхождении глаголицы // Известия АН. СПб.,
1913. Вып. XVIII. Кн. 4; Никольский Н. К. К вопросу о русских письменах,
упоминаемых в Житии Константина Философа // Известия АН СССР. 1928 Т. 1. Кн.
1; Гранстрем Е. Э. О происхождении глаголической азбуки // Труды Отдела
древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. М.-Л , 1955.
Вып. XI.
[63] Как отметил К. Цукерман по поводу строительства хазарского
Саркела, русские исследователи настаивают, что крепость возвели для защиты
от угрозы со стороны русов; венгерские историки полагают, что угроза
исходила со стороны венгров; отсутствие ученых печенегов сегодня
препятствует появлению теории о печенежской угрозе. Сам К. Цукерман приводит
ряд интересных аргументов в пользу того, что Саркел был построен для защиты
от венгров (Цукерман К. Венгры в стране Леведии: новая держава на границах
Византии и Хазарии ок. 836-889 гг. // Материалы по археологии, истории и
этнографии Таврии. Симферополь, 1998 Вып. VI., с. 663-688).
[64] Принято считать, что самоназванием военных групп скандинавов в
финноязычной среде было фин. Ruotsi, с изначальным значением слова "участник
морских походов", подробнее см.: Константин Багрянородный. Об управлении
империей (Комментарий, с. 297-299).
[65] См. далее прим ред. 67.
[66] Для Константина Багрянородного народ "росов" (русов) тождествен со
скандинавами, хотя ясно это и не выражено. "Росские" названия порогов имеют
прозрачную скандинавскую этимологию. Император описывает семь крупнейших
порогов и в пяти случаях из семи предлагает по два названия каждого из
порогов на двух языках, которые он называет "росским" и "славянским", см.:
Константин Багрянородный. Об управлении империей, с. 47-49, 319-326,
Толкачев А. И. О названии днепровских порогов Константина Бягрянородного в
"De administrando imperio" // Историческая грамматика и лексикология
русского языка. М., 1962.
[67] Предположение А. Кестлера о том, что легендарный остров русов есть
Новгород, основывается на следующем обстоятельстве. В старом источнике,
использованном Ибн Руста и Гардизи, русы представлены как жители острова,
находящегося в середине озера, причем, как полагают некоторые исследователи,
имеется в виду Новгород, по-скандинавски Holm-gardr "островной город". Эта
тема у Ибн Русте выглядит так: "А что касается русов, то они на острове,
вокруг него озеро, остров, на котором они живут, пространством три дня пути,
[там] чащобы и заросли, [остров] нездоровый, сырой, если поставит
какой-нибудь человек свою ногу на землю, сотрясется земля из-за ее сырости.
У них царь, именуемый хакан-рус". У Гардизи к этому описанию есть
добавление: "На острове [живет] около ста тысяч человек". О городах русов
сообщается: "Городов у них большое число, и живут в довольстве", Гардизи же
пишет: "На острове имеются большие города". Далее Ибн Русте пишет: "Они
[русы] нападают на славян, садятся на суда, отправляются к ним, полонят их,
вывозят в Хазаран и булгар, продают их; нет у них полей [пахотных], так как
они едят то, что привозят из земли славян". Относительно наследства,
оставляемого отцом сыну, говорится: "Когда у [русов] появляется ребенок, они
кладут перед ним обнаженный меч и отец говорит: "У меня нет золота, серебра,
имущества, чтобы оставить тебе в наследство. Это [т.е. меч] является твоим
наследством; сам добывай, сам ешь" (цит. по: Заходер Б. Н. Каспийский свод
сведений о Восточной Европе М., 1967. Ч. 2, с. 78, 81, 83, 92).
О славянах Ибн Русте рассказывает следующее: "Между страной печенежской
и страной славянской 10 дней [пути]. В начале пределов славян - город,
называемый Вантит (?). Идешь к нему по степям, бездорожью, через источники
вод и густые леса, пока не придешь в их страну. Страна славян - равнинная и
лесистая, и они живут в ней. У них нет ни виноградников, ни пашен. Есть у
них подобие больших кувшинов, сделанных из дерева, и в них - улей для пчел и
меда. Они называются улишдж (?) Из одного большого кувшина получается 10
кувшинов [меда]. Они - народ, который пасет свиней, как овец. Когда кто-то
из них умирает, его сжигают на огне, а их женщины, если кто-то умер, ранят
себе ножом руки и лицо. На другой день после сожжения этого умершего они
идут к нему, берут пепел с этого места, кладут его в сосуд глиняный и ставят
на холм. Когда проходит год после того, как он умер, они берут 20 больших
кувшинов меда, менее или более того, и направляются к тому холму, собираются
родственники умершего, едят там и пьют, затем удаляются. Если умерший имел
три жены, и одна из них утверждает, что была его любимой, то она
устанавливает около своего умершего [мужа] два деревянных столба, укрепляет
их в земле, затем кладет на их вершины другой [столб], подвешивает в центре
веревку, один конец которой привязывает к своей шее, и становится на
подставку. Когда она сделала это, то подставку выбивают из-под нее, и она
остается повешенной, пока не задохнется и не умрет. Когда же умрет, то ее
бросают в огонь и сжигают. Все они - почитатели огня. Сеют они более всего
проса. Когда наступает срок жатвы, берут они зерна проса в ковш, поднимают
его к небу и говорят: "О, Господи, ты, который даешь нам пищу, дай ее нам в
полной мере". У них есть разные виды лютней, тамбуров и свирелей. Длина их
свирелей - 2 локтя, на их лютнях 8 струн. Напитки у них из меда. Они
радуются во время сжигания умершего, считая, что радуются ради милосердия их
бога над ними. У них нет вьючных лошадей, кроме небольшого [числа], и нет
верховых лошадей, кроме как у высокопоставленного лица. Их оружие - дротики,
щиты и копья, а другого у них нет. Их глава коронуется, и они подчиняются
ему и действуют по его распоряжениям. Его местопребывание - в середине
страны славян. Упомянутый известный из их числа, который называется "главой
глав, именуется Св.т.м.л.к [Святополк?] Он выше суб.н.джа, а суб.н.дж - его
заместитель. У этого владыки есть верховые животные, а пища у него никакая
другая, кроме выдоенного из них молока. У него есть хорошие драгоценные
крепкие кольчуги. Город, в котором он живет, называется Дж.р.ват [Хорват?],
три дня в месяц там бывает торг, там продают и покупают. В их стране холод
бывает настолько сильным, что [каждый] человек из их числа выкапывает себе
подобие ямы под землей, затем делает над ней островерхую крышу из дерева,
как на храме, затем покрывает эту [крышу] землей. В этот погреб приходит
этот человек с семьей и приносит дрова и камни. Затем разводит огонь и
раскаляет камень на огне докрасна. Когда камень раскалится сильно, его
обливают водой, так что распространяется пар, и нагревается жилье до того,
что снимают одежду. В таком жилье остаются они до весны. Правитель их
ежегодно объезжает их. И если у кого-то из них есть дочь, то царь отбирает
себе по одному из ее платьев ежегодно. А если сын, то также ежегодно берет
по одному из его платьев. У кого нет ни сына, ни дочери, тот дает ежегодно
по одному из платьев жены или рабыни. Если же поймает правитель в своей
стране вора, то либо приказывает задушить его, либо отдает под надзор одного
из правителей на окраине своих владений" (цит. по: Калинина Т. М. Арабские
источники VIII - IX вв. о славянах // Древнейшие государства Восточной
Европы. Материалы и исследования. 1991 г. М., 1994, с. 221-222).
[68] Цит. по: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана, с. 142.
Остается неразъясненным, что собственно описывает Ибн Фадлан: какой-то
языческий ритуал или обычное повседневное умывание русов. Столь же неясно,
как соотносятся в его описании наблюдение и интерпретация увиденного. Однако
известно другое: этнические и религиозные стереотипы отличаются особой
предвзятостью. Учитывая, что ритуальное омовение в мусульманском обиходе
играло значимую роль, несложно предположить, что омовение, наблюдаемое у
представителей другой культуры, воспринималось Ибн Фадланом как карикатура
на "правильный" обычай, тогда как современным читателем пассаж арабского
дипломата воспринимается как инвектива против русов. Аналогичный пример (по
глубине абсурда) имеется в "Повести временных лет". Греческий философ
объясняет князю Владимиру неприемлемость мусульманской веры следующим
образом: "Так вот и этих ожидает день погибели их, когда придет Бог судить
народы и погубит всех, творящих беззакония и скверны. Ибо, подмывшись,
вливают эту воду в рот, мажут по бороде и поминают Магомета. Так же и жены
их творят ту же скверну и еще даже большую". Услышав об этом, Владимир
плюнул на землю и сказал: "Нечистое это дело"" (Повесть временных лет по
Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 259). И еще один пример. Вот как
воспринималось арабами-мусульманами омовение индусов. Современник Ибн
Фадлана, Бузург ибн Шахрияр записал рассказ путешественника, посетившего
Индию. "Когда индус кончает испражняться, он погружается в таладж - это
пруд, наполненный водой, которая в пору дождей и потоков стекает с равнин и
гор. Умывшись и очистившись, он полощет рот этой водой, а выйдя из таладжа,
выплевывает ее на землю. Согласно его понятиям выплюнуть воду в водоем
значило бы загрязнить его" (Бузург ибн Шахрияр. Чудеса Индии / Пер. с араб.
Р. Л. Эрлих. М., 1959, с. 82-83). О чем идет речь во всех трех случаях,
гадать бесполезно. Подобного рода сюжеты характеризуют не русов, булгаров и
индусов, а наблюдателей, выражающих свои мысли через призму стереотипов.
Замечу также, что Ибн Фадлан не обладал и долей той широты взглядов на
условность обычаев и религиозных предписаний, которую, например, с
самоиронией демонстрирует ал-Мукаддаси, проведший полжизни в странствиях
(см. прим. 114).
[69] Цит. по: Заходер Б. Н. Каспийский свод о Восточной Европе. М.,
1967. Ч. 2, с. 91.
[70] Цит. по: Заходер Б. Н. Каспийский свод о Восточной Европе М ,
1967. Ч. 2, с.93.
[71] Цит. по: Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе
М., 1967. Ч. 2, с. 99.
[72] Цит. по: Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной
Европе. М., 1967 Ч. 2, с. 97.
[73] Несомненно, титул каган был заимствован русами у хазар. Однако это
говорит не о степени хазарского культурного влияния, а о претензиях русов на
придание русскому князю статуса не меньшего, чем у хазарского кагана.
Следует также учесть, что титул каган использовался русами исключительно во
внешнеполитических контактах. В Анналах монастыря св. Бертина сообщается,
что византийская миссия, принятая императором Людовиком Благочестивым 18 мая
839 г., сопровождалась группой людей, причислявших себя к народу рос. Они
были отправлены их правителем, называемым каганом, к византийскому
императору Феофилу для установления дружественных связей, но та дорога, по
которой посланники кагана добирались до Константинополя, оказалась
впоследствии перекрытой "народами варварскими и дикими, жестокости великой".
Феофил просил Людовика способствовать возвращению росов на родину через его
землю, но тот обнаружил, что росы - не кто иные, как шведы.
В письме к императору Василию I Македонянину, датированном 871 г.,
король Людовик указывает правителей четырех народов с титулом кагана, а
именно: аварского, хазарского, норманнского и болгарского. Норманнским
здесь, по-видимому, названа русь. См. также: Новосельцев А. П. К вопросу об
одном из древнейших титулов русского князя // История СССР. 1982. No 4. Ибн
Хордадбех (IX в.) перечисляет титулы владык Земли: владыка Ирака носит титул
шаханшах. Владыка Византии - василевс. Все владыки тюрок, тибетцев и хазар -
хаканы, а владыка Китая - багбур. Владыка славян - князь (Ибн Хордадбех.
Книга путей и стран / Пер. с араб., коммент., исследование Н. Велихановой.
Баку, 1986, с. 60). На золотых и серебряных монетах князя Владимира титула
каган нет; в то же время на монетах отчеканена надпись "Владимир на столе, а
се его злато".
[74] Данный отрывок цитируется по газете "Правда" от 25 12.1951 г.
[75] Артамонов М. И. История хазар Л., 1962, с. 458-459.
[76] А. Кестлер излишне драматизирует ситуацию. Сам М. И. Артамонов в
предисловии к "Истории хазар" так оценивал публикацию в "Правде" (от 25. 12.
1951) и статью в газете "The Times" (от 12. 01. 1952). "Я надеюсь, что эта
книга покажет, что изучение истории хазар в СССР отнюдь не прервалось в 1951
г., как это представляется иностранной печатью, в результате вмешательства в
науку некомпетентных лиц, выразившегося в появлении в "Правде" статьи П. И.
Иванова "Об одной ошибочной концепции". Действительно, после появления этой
статьи имело место некоторое замешательство в разработке вопросов истории
хазар. В то же время были опубликованы работы, извращающие подлинную историю
с целью во что бы то ни стало принизить историческое значение хазар и
созданного ими государства [см. Рыбаков Б. А. Русь и Хазария (К исторической
географии Хазарии) // Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия.
Сборник статей М., 1952]. Но так продолжалось недолго" (Артамонов М. И.
История хазар Л., 1962, с. 37).
[77] В "Повести временных лет" под 859 годом сообщается: "Варяги из
заморья взимали дань с чуди и со славян, и с мери, и с всех кривичей, а
хозары брали с полян и с северян, и с вятичей, - брали по серебряной монете
и по белке от дома". Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377
г., с. 214. Любопытно, что точно такую же дань, согласно Ибн Фадлану, платил
булгарский царь хазарскому кагану с каждого дома - шкурку соболя.
[78] В "Повести временных лет" так описываются эти события: "И сел
Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: "Да будет матерью городам русским". И
были у него варяги, и славяне, и прочие, прозывавшиеся Русью. Тот Олег начал
ставить города и установил дани славянам и кривичам, и мери, положил и для
варягов давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения
мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава. Начал Олег воевать
против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице. Отправился
Олег на северян и победил их, и возложил на них легкую дань, и не позволил
им платить дань хазарам, говоря так: "Я враг их и вам им платить незачем".
Послал Олег к радимичам, спрашивая: "Кому даете дань?" Они же ответили:
"Хазарам" И сказал им Олег: "Не давайте хазарам, но платите мне". И дали
Олегу по щелягу, как раньше хазарам давали. И властвовал Олег над полянами и
древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал"
(Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи 1377 г., с. 216-217).
[79] Константин Багрянородный. "Об управлении империей", с. 159.
[80] Константин Багрянородный. "Об управлении империей", с. 161.
[81] Константин Багрянородный. "Об управлении империей", с. 161.
[82] Константин Багрянородный. "Об управлении империей", с. 163.
[83] Подробнее о хазарско-венгерском двуязычии, см.: Хелимский Е. А.
Kiraly и olasz: к истории ранних славяно-тюрко-венгерских отношений //
Славяне и их соседи. Место взаимных влияний в процессе общественного и
культурного развития. Эпоха феодализма. Тезисы докладов. М., 1988.
[84] Большинство специалистов считает, что язык основной группы хазар
относился к той же обособленной группе тюркских языков, которая представлена
старобулгарскими надписями и современным чувашским языком. Письменных
документов хазарского языка практически не сохранилось, см.: Кляшторный С.
Г. Хазарская надпись на амфоре с городища Маяки // "Сов