изнасиловало до полуроты солдат, отчего она и сошла с ума. Старший военный советник юстиции Вирман остался верен юстиции. В конце концов, он был знатоком своего дела, а специалисты, как известно, везде нужны. Он всегда прилаживался к законности, в особенности к той, которая была в силе. Пока была необходимость, он выносил приговоры (согласно параграфу пятому закона об особых наказаниях, совершаемых в условиях военного времени) всем тем, кто подрывал военную мощь фатерланда. Несколько позже он работал советником в правовой комиссии союзнических войск и в конце концов занял пост президента сената по сельскому хозяйству при верховном суде в Северной Германии. Главным девизом д-ра Вирмана было: "Один народ, один рейх, одно право". О Сибилле Бахнер можно сообщить, что она еще некоторое время после казни Модерзона продолжала работать в военной школе. С последователем генерала она сначала вступила, так сказать, в интимную связь, а затем женила его на себе. Тем самым исполнилось ее самое заветное желание: она стала женой генерала. Генерал этот, правда, в заключительных боях за великую Германию был тяжело ранен, а именно - стал жертвой бомбардировки, после чего был пожизненно прикован к креслу-каталке. Сибилла не отвернулась от своей судьбы, очень мало говорила и с серьезным выражением лица жила с мужем в домике на берегу озера в Верхней Баварии. Сорок фенрихов из учебного отделения "X" разбросало во все стороны. Как они слетелись в школу, так же и разлетелись из нее: каждый получил назначение в свою часть, на тот участок фронта, где эта часть находилась. Все они окончили военную школу и стали офицерами, и очень скоро для всех них Вильдлинген стал всего лишь беглым эпизодом. Амфортас в чине лейтенанта погиб на восточном фронте. Андреас попал в русский плен, где и присоединился к движению Национального комитета "Свободная Германия". Бергер, Грюндлер и Гремель пошли вниз, как и многие другие. Их демобилизовали, и они вступили в другую армию, в которой нужно было работать на фабрике, в деревне или в учреждении. Здесь они, как и раньше, представляли собой солидную надежную середину, которую всегда можно было использовать. Крамер, вечный унтер-офицер, остался тем, чем он и был. Он был солдатом по профессии и не хотел становиться ничем другим, да и не мог им стать, так как не желал учиться. Эгон Вебер, симпатизировавший Крафту, вернулся к себе на родину и, засучив рукава, встал к печи и начал выпекать хлеб. Сейчас он организатор хора и заядлый игрок в скат. Однако он отказался вступить в союз бывших фронтовиков, зато создал семью, которая быстро росла. Он слыл спокойным, добродушным человеком, однако стоило только, назвав его по имени, произнести "Эгон" с особым ударением, как он сразу же начинал беспокоиться. Необычно прожил свою короткую, но полную радостей жизнь фенрих Меслер. Ему присвоили звание лейтенанта, правда, он проходил в нем не особенно долго. Он завел роман с женой командира своей роты и одновременно с женой своего непосредственного командира. За это его направили на фронт, но он попал во Францию, где организовал полевой бордель со многими филиалами. Это стоило ему офицерской формы: его разжаловали. После этого Меслер, по его собственным словам, покатился по наклонной плоскости. В конце концов он был расстрелян как член маки, что, однако, на самом деле было чистым недоразумением - просто он по ошибке попал в их списки. Как бы там ни было, его смерть оплакивало множество легкомысленных девушек. Бемке, поэт, тоже стал лейтенантом, потом попал в плен и исчез из поля зрения до тысяча девятьсот сорок шестого года. Появившись же, он опубликовал в уважаемых газетах статьи на тему: "Не допустить будущей войны!" Он частенько выступал и по радио, снискав себе популярность в юго-западных районах Германии. Однако спустя несколько лет его статьи исчезли, и их уже никто не мог прочитать. В знак протеста Бемке переехал в Восточную Германию, но затем скоро снова вернулся в Западную Германию, а оттуда эмигрировал в Канаду, где работал простым лесорубом. Одно уважаемое издательство даже выпустило сборник его стихов, из тиража которого было распродано всего шестьдесят восемь экземпляров. Фенрих Редниц некоторое время был связан с военной школой в Вильдлингене-на-Майне. Сначала он переписывался с капитаном Федерсом, а после его казни - с Эльфридой Радемахер. И хотя писем этих было не так уж и много, а их содержание оставалось печальным, Редниц все же кое-что узнал из них. Смерть Федерса отнюдь не явилась для него неожиданностью. Редниц узнал, что вилла Розенхюгель незадолго до окончания войны опустела: никто не знает, куда делись несчастные калеки, которые там содержались. Среди тех немногих могил, что сохранились в парке виллы Розенхюгель, была и могила с именем майора медицинской службы Гейнца Крюгера с датой его смерти: двадцатое июля сорок четвертого года. Узнать о причинах его смерти теперь уже невозможно. Об Эльфриде Радемахер можно сказать, что ее жизнь проходила очень просто. Сначала она оставалась в Вильдлингене, хотя работала уже не в машбюро, а на складе материального имущества. Как только закончилась война, Эльфрида переселилась к своей сестре в небольшой городок. Фенрих Редниц, как и следовало ожидать, стал лейтенантом, однако после событий двадцатого июля попал под суд военного трибунала за отказ выполнить приказ и был разжалован. Однако позже Редница снова восстановили в звании лейтенанта, как раз перед самой капитуляцией. Он женился, построил себе небольшой дом и жил исключительно ради жены и сына. Он и предоставил материалы для написания этой книги. Эти материалы он передал автору книги в Вильдлингене-на-Майне. Происходило это в одну зимнюю ночь, как и раньше, более чем пятнадцать лет назад. Казарма военной школы по-прежнему возвышалась на горизонте. После роспуска военной школы в ней разместили лагерь для пленных немецких солдат. Позже в этих казармах расквартировали американских солдат. Спустя некоторое время здесь развернули лагерь для беженцев. Вскоре после этого в них временно расквартировали батальон пограничной полиции. Однако через очень короткий срок все казарменные здания заново отремонтировали для размещения в них школы военных связистов для новой армии. В настоящее время она существует во всем блеске, как когда-то, да и все в ней снова идет по-старому. По-старому? Неужели все? Господи, сохрани нас от этого!