ассказ Дюгесклена в самый
драматический момент.
"Да, - сказал Доду (продолжал рассказчик), - у меня есть план получше.
Я придумал военную хитрость. Завтра утром я вам расскажу".
Поезд, который должен был отвезти рассказчика и его слушателя в
Мадчестер, появился за поворотом.
- Это утро, - мрачно произнес Дюгесклен, - это утро так и не наступило.
То же самое солнце, что убило шпиона, уничтожило великий мозг Доду, в тот
самый день они бросили болтливого маньяка в психиатрическую палату, и он уже
не вышел оттуда.
Поезд подъехал к платформе маленькой станции. Дюгесклен почти шипел в
лицо Бивену.
- Это был вовсе не Доду, - выкрикнул он, - это был обычный уголовник,
эпилептик, его вообще по ошибке послали на Дьявольский остров. Он был давно
безумен. В его посланиях не было никакого смысла, это был жестокий розыгрыш!
- Но как же, - спросил Бивен, забираясь в вагон и оглядываясь, - как же
вам удалось сбежать?
- Благодаря военной хитрости, - ответил ирландец и вскочил в другое
купе.
Перевод Д. Волчека
Рассказ впервые опубликован в сборнике Кроули "Военная хитрость" (The
Stratagem, Mandrake Press, 1929)
британского каре в Абу Клеа - в битве при Абу Клеа (Судан) 17 января
1885 года британские войска под командованием генерала Г. Стюарта понесли
тяжелые потери - 170 человек убитыми.
Я - Прошлый Наместник... - Прошлый - почетное звание, присваиваемое
какой-либо Великой масонской организацией. Многие знаменитые масоны были
награждены этим титулом организациями вне юрисдикций, к которым они
принадлежали.
Раху - в древнеиндийской мифологии - демон, считавшийся также планетой,
вызывающей солнечные и лунные затмения.
Жертва Восьмого Термидора - 8 термидора II революционного года
Робеспьер выступил с речью в Конвенте, 9 был арестован и 10 термидора
казнен.
Крийону в этот день не повезло - Луи Крийон (1541-1615) - капитан
французской армии, отличившийся во многих сражениях.
ВСЕГО ЛИШЬ СОБАКА
Собака даже не была его собственной. Он говорил, что она лает, что у
нее чесотка. Почти все собаки лают; да если бы у нее была хоть десятая часть
болезней, которыми страдал он, было бы милосердным ее убить. Но что за дело
старику до этой собаки? Это ведь был пес ее брата, любимец ее матери.
Анна поднялась в мой номер в гостинице. Я объяснил правду (Божескую, а
не человеческую) портье, так что проблем не возникло. Кроме того, в Америке
можно решить любой вопрос, если говоришь с английским акцентом. Она принесла
мне письмо от своей матери. Я ничего не знал о Джоке - так звали пса -
только слышал, что с собакой какие-то проблемы. Теперь все выяснилось. Х -
ее муж (правда, супружеские обязанности он исполнять не мог, был раза в два
ее старше и полный инвалид) - ненавидел все и вся, и себя самого заодно. Он
слегка походил на графа Генези, только без всякого благородства чувств. Было
в нем что-то и от Гвидо
Франческини* - и,
признаться, это-то меня больше всего и пугало. Теперь его ненависть
обрушилась на собаку. Обманщик и трус, он долго скрывал правду, утверждал,
что за собакой присматривают или что он кому-то ее отдал - о! он готов был
изобрести любую пристойно выглядящую ложь. Но теперь все открылось: в конце
концов, он признался Анне, что убил собаку. Так что Анна пришла прямо ко
мне. Бедный маленький Джок. Если он и вправду лаял, что с того? Через
несколько дней старик все равно бы уехал - на Запад, кажется - и, молюсь
Богу, никогда бы не вернулся.
Конечно, он сумасшедший. Порой я подозревал размягчение мозга. Смерть
брата в прошлом году оказалось для него сильным потрясением. Ему чудилось,
будто брат зовет его - это, сомнений нет, признак безумия. Без всякого
повода он впадал в гнев или начинал рыдать.
На редкость мерзкий старик. Он даже пытался затащить в постель сестер
Анны. (А мне угрожал судом за аморальное поведение). Конечно, в этом все и
дело: он сумасшедший. Соседи были готовы дать показания; да если он хоть
что-то против нас предпримет, мы отправим его в лечебницу или куда-нибудь
еще. Тогда Анна без малейших колебаний сможет с ним развестись.
Единственное, что ей мешало до сих пор - чувство долга. Добрая душа! Она
лучше будет страдать сама, чем причинит боль злейшему врагу. Вот она и
оказалась в плену этого монстра, и я столь ценил ее чистое сердце, что не
стал убеждать ее поступить по-другому. Но мои-то руки ничем не связаны: я
могу ее освободить. (Боже! Боже! Молю Тебя о ее свободе). Пока же я не
причиню ему зла. Хочу лишь покончить с его несчастьями. Он ведь ничтожество,
как и всякий, кто исполнен ненависти. Когда она встретила меня и полюбила (с
первого же взгляда), а потом вернулась к нему, он сразу же догадался, что
она счастлива и возненавидел ее еще больше. Боюсь только, что безумец
решится на насилие, что он может убить ее, как убил бедную собачку.
Не знаю, кто из нас заплакал первый. Я сидел в большом кресле, Анна
стояла у стены, сжав руки за спиной. Она рассказала мне все - просто и
печально. Да, наверное, я заплакал первый, потому что она подошла ко мне,
увидела, что я борюсь со слезами, опустилась возле меня на колени, обняла,
ласкала и утешала - нам было так горько. Мы оба потеряли над собой контроль,
и минут десять плакали, обнявшись. Мне было так стыдно, глупо ведь плакать
из-за собаки, которую даже не видел ни разу. Но вся это история была столь
жестокой и бессмысленной, что казалось притчей о самом мироздании. В наших
слезах таилась мировая скорбь, это точно.
Пришла пора мне взять себя в руки и утешать ее - Господь дал мне силы
это сделать. Amor vincit
omnia1.
Но я до сих пор потрясен злодеянием старика; даже теперь, несколько месяцев
спустя, не могу думать об этом без боли в сердце. Но была и капля блага
среди всего этого зла: Анна понимала, что у меня нежное детское сердце, и я
нисколько не стыдился того, что плачу. Скорее, стыдно было бы не заплакать.
К тому же этот случай помог ей найти в себе силы, когда наступил настоящий
кризис.
Старик собирался уезжать, вроде бы через неделю, так что ее сестра и я
готовы были безотлучно находиться дома, чтобы не упустить шанс. Вот и Джок,
который был всего лишь собакой, и лаял, и страдал чесоткой, нашел тех, кто
готов был за него отомстить.
Но все же странные создания эти женщины! Мать Анны написала полное слез
письмо, такое простое, такое страстное: "Где моя собака? Верните мою
собаку". Но собаки уже не было на свете. Анна ответила, что монстр во всем
сознался, и тогда мать решила преуменьшить трагедию - она написала, что в
конце концов, Джок был "всего лишь собакой".
Но я не таков; я не забуду Джока до конца своих дней, хотя никогда его
не видел, и если Господь не отомстит за него, тогда это сделаю я. Всего лишь
собака!
Перевод Д. Волчека
При жизни Кроули рассказ не публиковался. По мнению исследователей,
сюжет связан с отношениями Кроули с Жанной Фостер (Soror Hilarion, "Кошка"),
мужем которой был пожилой инвалид. В 1915 Кроули совершил путешествие на
поезде из Нью-Йорка в Калифорнию в компании супругов Форстер. Рассказ
впервые был издан в 1987 году отдельной брошюрой.
* Граф Гвидо Франческини убил свою юную жену Помпилию и ее родителей и
был казнен в 1698 году в Риме. Его истории посвящена поэма Роберта Браунинга
"Кольцо и книга".
1 Любовь побеждает все (лат.)