на не умела приукрашивать действительность. Действительность была для нее превыше всего, хотя само это слово ничего ей не говорило. Как и мне, слава Богу. - 25 - По ночам ей иногда снилось,что тетка бьет ее по голове.А иногда она видела какие-то странные сексуальные сны, а ведь она была совсем не сексуальна. Тогда, проснувшись, она чувствовала себя виноватой не известно почему. Возможно потому, что приятное должно быть запретным. Виноватой, но довольной. От этого она чувствовала себя еще более вино- ватой и трижды шептала:аве-мария,аминь,аминь,аминь.Она молилась, но не Богу, она не знала, кем Он был, и поэтому Он для нее не существовал. Я только что понял,что единственной реальностью для нее был Бог.Она гораздо лучше чувствовала себя в ирреальном мире,где вообража- ла себя зайцем,взмыва-а-а-а-а-а-ющим в небо над кочками.Ее земное су- ществование было неопределенным,смутным.Она была частью природы.Она считала, что ей следует выглядеть печальной. Не разочарованной - для этого она слишком проста и скромна - а именно печальной, это казалось ей романтичным. Нет нужды говорить, что у нее было нервное расстройс- тво, это ясно. Но это был такой невроз, который поддерживал ее, как костыли. Иногда она ехала в центр города и разглядывала витрины мага- зинов, сверкающие драгоценностями и синтетическими нарядами - только для того, чтобы немного помучиться. Она поступала так, когда бывала в разладе сама с собой, а страдание объединяет. По воскресеньям она просыпалась очень рано, чтобы оставалось боль- ше времени ничего не делать. Худшим временем суток был для нее конец воскресного дня: она впа- дала в беспокойное состояние,вздыхала,тосковала по тем временам, когда была маленькая. Она вспоминала сухую фарофуЪ51Ъ0 и думала, что была счаст- лива. В этом я с ней согласен: детство, каким бы горьким оно ни было, ____________________________________ Ъ51Ъ0 Фарофа - жареная мониоковая мука. - 26 - всегда прекрасно,какой ужас! Она никогда ни на что не жаловалась, зна- ла, что так повелось от веку - но кто все это создал? Несомненно, ког- да-нибудь она попадет в рай,но это будет рай кривых. Увы, для этого не надо стремиться на небо,все криво на самой земле.Клянусь, я ничего не могу для нее сделать. Если бы я мог, я бы все изменил к лучшему. Я прекрасно понимаю,что писать о некрасивой машинистке - хуже,чем ска- зать непристойность. (Что касается творчества,все равно живая собака лучше книги.) Хочу поделиться с вами одной маленькой радостью. Дело в том, что в одно тоскливое воскресенье без фарофы девушка испытала неожиданное, необъяснимое счастье: гуляя по пристани, она увидела радугу. Она была в восторге, но тотчас возжелала большего: ей захотелось увидеть фейер- верк, как однажды в Масейо.Вот,с этими людишками всегда так: сунешь им палец,они норовят отхватить всю руку,с жадностью требуют своего. И без всякого на то права, не так ли? Не существует способа - по крайней мере я его не знаю - увидеть многоцветный сверкающий фейерверк в моро- сящий дождь. Должен ли я говорить, что она была без ума от солдат? Это на самом деле так. Когда она видела солдата, она думала, дрожа от удовольствия и страха: неужели он может убить меня? Если бы девушка знала, что моя радость тоже произрастает из глуби- ны моей печали и что печаль - это неудавшаяся радость.Да, в глубине души она тоже была веселой.Несмотря на невроз.Невроз борца. И она позволяла себе еще одну роскошь, кроме ежемесячных походов в кино:очень ярко красила ногти на руках. Увы, яркий лак быстро слезал с - 27 - обкусанных ногтей и не скрывал грязи под ними. А когда она просыпалась? Когда она просыпалась,то не сразу могла сообразить, кто она. Потом она вспоминала и с удовольствием думала: я машинистка и девственница и люблю кока-колу.Только тогда она возвраща- лась в реальный мир и проводила остаток дня, послушно подавая бумаги на подпись. Станет ли мой рассказ лучше,если я украшу его какими-нибудь специ- альными сложными терминами? Но дело в том, что у этой истории нет ни- какой техники, никакого стиля; она написана, как бог на душу положит. Ни за что на свете я не стану пятнать красивыми и лживыми словами та- кую жизнь, как у этой машинистки.В течение жизни я совершал поступки непонятные мне самому.И самый непонятный из них - эта история,в кото- рой нет моей вины,и которая развивается сама по себе.Моя машинистка жила в особом зачарованном нимбе между адом и раем. Она никогда не ду- мала: "Я - это я". Уверен, она считала, что не имеет на это права, она была ненужной,лишней,как завернутая в газету косточка,болтающаяся в мусорном ведре.Нужели существуют миллионы таких, как она? Да, но все они лишние. А если хорошо подумать,кто не лишний в этой жизни? Я не чувствую себя лишним,потому что пишу,что является действием,которое,в свою очередь,есть факт. Тогда я открываю вашего Бога в своей душе. Для чего я пишу? Разве я знаю? Да, мне действительно иногда кажется, что я - не я,что я принадлежу какой-то далекой галактике,я не могу по- нять,что происходит со мной.Неужели я это я? Я не перестаю удивляться встрече с самим собой. Как я уже говорил,девушка с северо-востока не верила в смерть. Она - 28 - не могла представить, что когда-нибудь умрет.Ведь сейчас-то она жива. Она давно забыла имена отца и матери,о которых никогда не вспоминала тетка.(Чрезмерная легкость, с какой я играю словами,вгоняет меня в дрожь; боюсь нарушить Порядок и упасть в бездонную пропасть,населен- ную стонами:Ад свободы.Но надо продолжать). Продолжаю: Каждое утро, очень тихо, чтобы не разбудить соседок, девушка вклю- чала транзистор, одолженный у Марии да Пенья, включала исключительно ради программы "Радио-Часы", передающей "точное время и новости куль- туры", и никакой музыки - только падающие капли звуков, отсчитывающие уходящие минуты. Кроме всего прочего, этот канал использовал интервалы между каплями-минутами для торговой рекламы - она обожала рекламу. Это была великолепная программа, так как между сигналами она давала массу интересных сведений, которые, возможно, когда-нибудь ей пригодятся. Так, она узнала, что императора Карла Великого звали в его родной стране Каролус.Правда,ей ни разу не представился случай блеснуть свои- ми познаниями,ну,как знать,может быть ей это удастся,кто ищет,тот всегда найдет.Однажды она услышала информацию о том,что лошадь - единственное животное,которое не скрещивается со своим потомством. - Ну,это,парень,уже непристойность, - сказала она диктору. В другой раз она услышала:"Покайтесь во Христе,и Он даст вам счастье." И она покаялась.Так как она не знала,в чем,то каялась всем и во всем.Пастор также сказал,что месть - это козни дьявола.И она не мстила. Да,кто ищет,тот всегда найдет.Правда? - 29 - У нее было то,что называется внутренним миром,но она не знала об этом.Она жила этим миром,словно поедала собственные внутренности. Ут- ром по дороге на работу она производила впечатление тихой помешан- ной,потому что витала где-то далеко, в высоких и ослепительных меч- тах.Мечты эти,несмотря на всю их интимность,были расплывчаты и смут- ны,потому что не имели стержня - опыта чувств.Чаще всего в ней была пустота,та пустота,что заполняет души святых.Была ли она святой? Похо- же на то.Она не понимала,что она думает,потому что ничего не хотела сказать.Но,кажется,вся ее жизнь была долгим размышлением ни о чем.Дру- гие люди были нужны ей только для того,чтобы верить в себя,хотя она теряла себя в бесконечных круглых пустотах,которые заполняли ее.Она размышляла даже печатая на машинкеи от этого делала еще больше ошибок. Но у этой девушки были свои радости.Холодными ночами она,дрожа под холщевой простыней,любила читать рекламные объявления,которые вырезала в конторе из старых газет.Она их коллекционировала, приклеивая в аль- бом.У нее было одно,самое любимое,с цветной фотографией открытой ба- ночки с розовым кремом для кожи,кожи женщин,непохожих на нее.У нее на- чинался нервный тик,стоило ей закрыть глаза и с наслаждением предста- вить эту баночку в своих руках:крем был такой аппетитный.Если бы у нее были деньги,она бы обязательно купила его. Не для кожи,нет,она бы съ- ела его,прямо ложкой из банки.Дело в том,что ее организму катастрофи- чески не хватало жиров,он высох,как пустой бурдюк.Она превратилась,по- добно времени,в материю в ее первоначальной форме.Возможно,так она спасалась от искушения быть несчастной и жалеть себя.(Когда я ду- маю,что я мог бы родиться ею - почему бы нет? - я трепещу.Тогда я сам - 30 - себе кажусь трусом и чувствую свою вину,как гласит одно из названий этой книги.) В любом случае,будущее,кажется,станет лучше.По крайней мере буду- щее имеет то преимущество перед настоящим,что не может не быть луч- ше,если настоящее - хуже некуда.Но эта девушка не была нищая духом.В душе ее словно благоухал неувядающий цветок.Потому что,как ни стран- но,она верила.Она была всего лишь сгустком живой материи.Но она су- ществовала.А я? Обо мне известно только,что я дышу. В ней было небольшое,но неугасимое пламя - дыхание жизни.(Эта ис- тория стала для меня маленьким адом.Боги не хотят,чтобы я писал о про- каженных,в противном случае грозятся наслать на меня проказу.)(Если я откладываю описание событий,которые я смутно предвижу,то делаю это для того,чтобы с разных сторон охарактеризовать мою героиню,девушку из штата Алагоас.И еще для того,чтобы читатель,если таковой найдется,впи- тал ее,как иссушенная земля впитывает воду.Эта девушка - правда,о ко- торй я предпочел бы не знать.Не представляю,кто в этом виноват,но кто-то должен за это ответить.) Не случится ли,что вторгаясь в ее жизнь,я нарушаю сокровенную тай- ну? Не настигнет ли меня кара за рассказ об этой жизни,которая,как и все прочие жизни,есть тайна нерушимая? Иступленно пытаюсь найти в этом существовании хотя бы один драгоценный камень.Возможно,в конце он поя- вится,ослепляя своим блеском,я не уверен,но очень на это надеюсь. Я забыл сказать,что у этой машинистки временами появлялось отвраще- ние к пище.Это началось,когда она в детстве узнала,что съела за обедом жареного кота, и навсегда испугалась.Она потеряла аппетит,долго ничего - 31 - не ела.Ей казалось,что она совершила преступление,что это был жареный ангел,и его крылышки хрустели у нее на зубах.Она верила в ангелов,а раз она верит - ангелы существуют. Она никогда не обедала и не ужинала в ресторанах.Ела стоя в забе- галовке за углом.Ей почему-то казалось,что каждая женщина, входящая в ресторан, - француженка и выглядит нелепо. Она не понимала значения некоторых слов.Например,слова "эфемер- ный".СеуЪ51Ъ0 Раймундо часто давал ей перепечатывать бумаги,написанные его красивым почерком,где было много таких слов.Она нашла слово "эфемер- ный" чрезвычайно таинственным и перепечатала с необыкновенной тщатель- ностью,не пропустив ни одной буквы.Глория,ее сотрудница,была стеногра- фисткой и не толлько зарабатывала больше,но и не боялась трудных слов,которые так любил их шеф.А пока моя героиня влюбилась в слово "эфемерный". Еще один штрих:она никогда не получала подарков.Впрочем,она и не мечтала о них.Только однажды ей страстно захотелось одну вещь,это была книга,которую сеу Раймундо,любящий литературу,оставил на столе.Книга называлась "Униженные и оскорбленные".Девушка задумалась.Возможно в первый раз она отнесла себя к определенному социальному классу.Она ду- мала,думала,думала и думала.Она пришла к выводу,что на самом деле ник- то никогда ее не обижал,просто так уж устроен мир,борьба здесь бесс- мысленна,ради чего бороться? Я спрашиваю себя,узнает ли она когда-нибудь любовь,будет ли в ее жизни этот сладостный полет? Я ничего не знаю.Что делать,если правда в том,что все в мире немного печальны и немного одиноки. Девушка с севе- _______________________________ Ъ51Ъ0сеу - сокращение от "сеньор". - 32 - ро-востока теряется в толпе. На площади Мауа, где она садится в авто- бус, очень холодно, и негде укрыться от ветра. Зато,ах! есть на свете груженые корабли, которые передают ей привет неизвестно от кого. Но такие мысли не часто приходили ей в голову.Обычно она выходила из тем- ной конторы, вдыхала сумеречный воздух улицы и убеждалась, что вечер наступил в отведенный ему час. Неотвратим ход часов, управляющих вре- менем. Да, к моему несчастью, неотвратим. Сегодня, как и вчера, и как каждый день. Ну,и что? А ничего. Что касается меня, автора этой жизни, то я не люблю рутины, предпочитаю что-нибудь необычное. Кстати, о необычном.Однажды девушка увидела в кафе мужчину такого, такого, такого красивого, что ей захотелось иметь его в доме,как если бы он б-б-был о-о-о-огромным изумрудом на б-б-бархатной подушеч- ке.Только смотреть,не прикасаясь.Она увидела у него на пальце обру- чальное кольцо. Как можно выйти замуж за-за-за существо, которое соз- дано для-для-для того, чтобы им любовались? - спрашивала она себя, с трудом собравшись с мыслями. Она бы умерла от стыда, если бы ей приш- лось обедать с ним за одним столом, потому что он был слишком красив для человеческого существа. Почему бы однажды не дать спине отдых? Но она знала, что шеф ни- когда не поверит, что у нее болит позвоночник. Тогда она решилась на ложь, которая убеждает больше, чем правда: она сказала шефу, что не сможет прийти на работу,потому что ей надо удалять очень болезненный зуб. И ложь помогла. Иногда только она может помочь. Итак, на следую- щий день, когда четыре усталые Марии ушли на работу, она в первый раз в жизни стала обладательницей одной очень ценной вещи: одиночества. Комната принадлежала только ей одной. Она плохо представляла, как ис- - 33 - пользует это пространство. Рядом никого. И тогда она стала танцевать, и это был безусловно мужественный поступок, ведь тетка не одобрила бы его. Она кружилась и танцевала, потому что, оставшись одна, она стала: сво-бод-на! Она использует все преимущества с таким трудом завоеванно- го одиночества:и включенное на полную громкость радио, и простор ком- наты без Марий.Она попросила взаймы у квартирной хозяйки немного раст- воримого кофе и кипятку и выпила его перед зеркалом, чтобы не потерять себя.Возможность обрести саму себя была благом, которого она не знала раньше. Наверное, я никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас, - думала она. Она никому ничего не должна, и никто не должен ей. Она даже позволила себе такую роскошь, как скука, вещь в определенном смысле даже изысканную. Я немного удивлен той легкостью, с какой она попросила взаймы.Зна- чит ей нужны какие-то особые условия,чтобы выглядеть очаровательной? Почему в жизни она совсем не такая? Даже ее отражение в зеркале не бы- ло ужасным: она выглядела довольной, но словно не совсем нормальной. -Ах, месяц май, я никогда тебя не забуду! - воскликнула она на следую- щий день, 7-ого мая, она, никогда не восклицавшая прежде. Потому, ве- роятно, что наконец ей что-то было дано. Дано ею же самой, но дано. Незабвенный, счастливый день. Яркий солнечный луч ворвался и осветил ее тусклое существование. Май, месяц белых свадебных одежд. То, что последует за этим - только попытка восстановить три, уже написанные страницы, которые, к несчастью, моя кухарка выбросила в мусорное вед- ро. Нет, это почти невыносимо, и я не надеюсь найти поддержку у живых, мне могут помочь только мертвые. Увы, мне не удастся без потерь восс- - 34 - тановить то, что я написал о встрече моей героини с ее будущим возлюб- ленным. Оставлю все как есть. И если меня спросят, как это произошло, я скажу: не знаю, я потерял эту встречу. Май, месяц бабочек-невест, порхающих в белой фате. Ее восклицание, возможно, было предвидением того, что случилось вечером того же дня: под проливным дождем она встретила (взрыв!) первую в своей жизни лю- бовь, и ее сердце забилось, как птица в клетке. Парень и она смотрели друг на друга сквозь пелену дождя и чутьем поняли, что они земляки, существа одной породы. Он смотрел на нее, вытирая руками мокрое лицо. И девушка, едва взглянув на него, поняла, что это ее судьба. Он... Он подошел и певучим голосом жителя северо-востока, взволновавшим ее до глубины души, спросил: - Простите, сеньорита, могу я пригласить вас погулять? - Да, -поспешно ответила она, боясь, как бы он не передумал. - И позвольте узнать, как вас зовут? - Макабеа. - Мака - что? -Беа - закончила она. - Простите меня, но это звучит как название болезни. - Мне мое имя тоже кажется странным. Но моя мать дала обет Деве Марии, если я выживу, назвать меня именно так, и до года у меня вообще не было имени, и я предпочла бы вообще не иметь никакого , чем такое, ни на что не похожее. Она перевела дыхание и закончила уныло - но, как вы видите, я выжила... вот и ... - В сертане Параибы обет - тоже дело чести. - 35 - Они не замечали, куда идут. Они брели под проливным дождем и оста- новились перед витриной магазина метизных товаров, где за стеклом были выставлены трубы, жесть, огромные болты и гвозди. И Макабеа, боясь, что молчание не понравится ее недавно обретенному возлюбленному, ска- зала: - Мне так нравятся гайки и гвози, а вам? Когда они встретились во второй раз, опять шел дождь, и они про- мокли до костей. Крупные капли текли по лицу Макабеи, отчего казалось, что она плачет. И в третью их встречу, конечно же, опять шел дождь, и молодой че- ловек, раздраженный и утративший некоторый налет утонченности, с боль- шим трудом привитый ему отчимом, сказал: - С тех пор, как я с тобой познакомился, все время идет дождь! - Простите. Но она уже любила его так, что не могла освободиться от него, она была в отчаянии от этой любви. В одну из встреч она спросила, наконец, как его зовут. - Олимпико де Жезус Морейра Шавес - соврал он, потому что настоя- щая его фамилия была просто де Жезус, обычная фамилия незаконнорожден- ных. Его воспитывал отчим,обучивший его изысканным манерам, которые помогли бы ему использовать людей в своих целях и кружить голову жен- щинам. - Я не понимаю, - сказала она, - что значит твое имя - Олимпико. Макабеа симулировала любознательность, чтобы скрыть, что она час- то, как и в данном случае, многого не понимает. Но он весь встрепенул- - 36 - ся,как боевой петух,от такого глупого вопроса,потому что не знал отве- та, и зло сказал: - Я знаю, но говорить не хочу! - Не сердись, не сердись, не сердись... человеку не нужно знать, что значит его имя. Она узнала желание, хотя и не понимала, что это такое. Она была голодна, на это был другой голод; желание причиняло боль, оно поднима- лось с низу живота и заставляло трепетать кончики грудей и руки, не знающие объятий. Она стала очень нервная, и Глория для успокоения да- вала ей подслащенную воду. Олимпико де Жезус был рабочим на металлургическом заводе, но она никогда не слышала, что он называет себя рабочим, - только металлур- гом. Макабеа была довольна его социальным положением. Она гордилась тем, что она машинистка, хотя и получала меньше минимальной заработной платы. Но она и Олимпико что-то представляли из себя. Металлург и ма- шинистка - прекрасная пара. Олимпико получал от работы такое же удо- вольствие, как от сигареты, зажженной не с того конца. Он должен был перетаскивать железные балки с одного конвейера на другой. Он никогда не задавался вопросом, для чего он это делает. Жизнь не казалась ему безрадостной, ему удалось даже скопить немного денег: один сторож по дружбе пускал его ночевать в свою будку. Однажды Макабеа сказала: - Хорошие манеры - лучшее наследство. - Для меня лучшее наследство - много денег. Но когда-нибудь я ста- ну богатым, - сказал Олимпико, у которого было одно дьявольское ка- чество - неистребимая жизненная сила. Ему хотелось быть тореадором. - 37 - Однажды в кино он увидел красный плащ и задрожал с головы до ног. Ему не было жаль быка. Ему нравился вид крови. Еще дома, на северо-востоке, он скопил деньги и вырвал хороший зуб, чтобы заменить его золотым. С золотым зубом он чувствовал себя уверен- ней в жизни. Олимпико не знал, что такое стыд. Таких на северо-востоке называют "бестыжий кабра"Ъ51Ъ0. Но мало кто знал, что он был художником: в часы досуга он вырезал фигурки святых, и они были такие красивые, что он ни за что не хотел их продавать. Однажды с необыкновенной тщатель- ностью, не опуская ни одной детали, он вырезал фигуру Иисуса Христа. Христос получился как живой, ну прямо как Олимпико, только без золото- го зуба. Олимпико интересовался общественной жизнью. Он обожал слушать по радио политические дискуссии. Этим были заняты его мысли. Еще в Параи- бе он садился прямо на пол и размышлял вслух. Его голос звучал резко и одиноко: - Я очень умный и когда-нибудь стану депутатом. Разве он не прирожденный оратор? Его музыкальный голос, его неис- тощимое красноречие будто специально созданы для того, чтобы, убеждая и приказывая, вести за собой толпу. В будущем, которое выходит за пре- делы моего повествования, не станет ли он и в самом деле депутатом? И окружающие будут называть его "доктор". Макабеа действительно была фигурой средневековой, тогда как Олим- пико де Жезус может считаться отмычкой, открывающей любые двери. В Ма- кабее не было ничего искусственного, она была просто сама собой. Нет, прочь сантименты, не нужно никакого сочувствия к этой девушке. Должен, ________________________ Ъ51Ъ0 кабра - метис - 38 - однако, заметить, что Макабеа не получила в своей жизни ни одного письма, и к телефону в конторе приглашали только шефа или Глорию. Од- нажды она попросила Олимпико позвонить ей. Он сказал: - Зачем? Чтобы выслушивать твои глупости? Когда Олимпико сказал ей, что станет депутатом от штата Параиба, Макабеа от удивления разинула рот и подумала: а когда мы поженимся, я стану депутаткой? Ей совсем этого не хотелось, потому что "депутатка" было похоже на неприличное слово. (Как я уже говорил, история эта проста, в ней нет высоких понятий и глубоких размышлений. Возможно, когда-нибудь я вернусь к ним, даже к сентенциям о боге, но сейчас я должен закончить историю Макабеи, иначе я сойду с ума.) Редкие разго- воры влюбленных касались фариньи, вяленого мяса, рападурыЪ51Ъ0 и меладоЪ52Ъ0. Это было их общее прошлое, и они уже забыли горечь своего детства, по- тому что детство, когда оно прошло, всегда кажется сладостным и не от- пускает от себя. Они были очень похожи на брата и сестру, а это значит - я только сейчас понял это - что они не могут пожениться. Но я не знаю, догадываются ли они об этом. Поженятся они или нет? Даже этого я не знаю, знаю только, что они были невинны и почти не отбрасывали те- ни. Нет, вру, теперь я вижу все: он ни в коей мере не был невинным, хотя и был жертвой этого мира. В нем росло, как я понял сейчас, неист- ребимое семя зла, оно питало его желание отомстить и давало ему жиз- ненную силу, ту самую, которой не было у Макабеи, не имевшей ангела- хранителя. В конце концов, что должно случиться - обязательно произойдет, но пока еще ничего не произошло, и эти двое не могут опередить события. _____________________________________ Ъ51Ъ0 рападуры - тростниковый сахар в плитках. Ъ52Ъ0 меладо - десерт из сахарного тростника. - 39 - Они ищут бесплатное пристанище, например, скамейку на площади. И уст- роившись, не замечают ничего на свете. И слава богу. Он: Так. Она: Что так? Он: Я просто сказал: так. Она: Но что "так"? Он: Давай лучше сменим тему, потому что ты меня не понимаешь. Она: Не понимаю чего? Он: Пресвятая Богородица! Макабеа, давай поговорим о другом. Она: Давай, но о чем? Он: О тебе, например. Она: Обо мне? Он: Почему ты удивляешься? Разве ты не человек? Люди говорят о людях. Она: Прости, но я не считаю, что я очень человек. Он: Бог мой! Все мы люди. Она: Но я не привыкла. Он: Не привыкла к чему? Она: Ах, я не знаю, как объяснить. Он: Что? Она: Что что? Он: Я сейчас встану и уйду, потому что ты невыносима. Она: Я только и умею, что что быть невыносимой. Больше я не умею ничего. Что мне делать, чтобы стать выносимой? Он: Прекрати болтать глупости. Говори о том, что тебе понятно. Она: Думаю, я не сумею. - 40 - Он: Не сумеешь чего? Она: А? Он: Я больше так не могу. Давай вообще не будем ни о чем говорить, хорошо? Она: Хорошо, как хочешь. Он: У тебя вообще нет своего мнения. А у меня оно было всегда. В сертане Параибы нет никого, кто не знал бы Олимпико. И ког- да-нибудь обо мне узнает весь мир. Она: Да? Он: Я тебе говорю. Ты не веришь? Она: Верю, верю, я не хотела тебя обидеть. Однажды в детстве она попала в дом, выкрашенный белой и розовой краской, с колодцем на заднем дворе. Ей так понравилось смотреться в него! Это стало ее мечтой: собственный колодец, только для нее одной. Девушка не знала, как можно эту мечту осуществить, и спросила Олимпи- ко: - Ты не знаешь, можно ли купить яму? - Слушай, ты все еще не исправилась? Ты что, не понимаешь, что на твои вопросы не существует ответов? Она склонила голову на плечо, как печальная голубка. Однажды, когда Олимпико вслух мечтал о том, как он разбогатеет, Макабеа заметила: - Мне кажется, это только мечты. - Иди ты к черту со своими замечаниями. Я бы послал тебя еще даль- ше, не будь ты невинной девушкой. - 41 - - Говорят, от забот портится желудок. -Желудок - это ерунда, я знаю наверняка, что своего добьюсь. Ну а у тебя есть какие-нибудь цели? - Нет, у меня нет ни одной. Наверное,потому, что я ничего не хочу добиться. Это был единственный случай, когда она говорила о себе с Олимпико де Жезусом. Она привыкла забывать о себе и не нарушала своих привычек. -Ты знаешь, в "Радио-Часах" сообщили, что один человек написал книгу "Алиса в стране чудес", он еще был математиком. И еще они гово- рили об алгебре. Что значит это слово - "алгебра"? - Это неприличное слово, порядочная девушка не должна его повто- рять. - Они часто говорят о "культуре" и произносят другие непонятные слова, например, что такое "электроника"? Молчание. - Я знаю, но не хочу говорить. - Я так люблю слушать, ка капают минуты: тик-так-так-так-так-так. "Радио-Часы" сообщают точное время, объявления и новости культуры. Что значит "культура"? - Культура - это культура, - сердится он. - Что ты ко мне приста- ла? - Дело в том, что я очень многого не понимаю. Что значит пожизнен- ная рента? - Ну, это просто, это что-то из медицины. - А что значит "улица графа де Бонфин?" Что такое граф? Это принц? - 42 - - Граф - это граф,черт возьми. И мне не нужно это твое точное вре- мя, потому что у меня есть часы. Он не сказал, что стащил эти часы в заводском туалете, когда один сотрудник положил их на раковину, чтобы вымыть руки. Никто не узнал об этом: он не был дураком никогда не носил их на работе. - Знаешь,что я еще услышала? Они сказали, что в жизни должна быть радость. Мне кажется, она у меня есть. И еще я слышала такую красивую песню, что даже заплакала. Она называлась "Una Furtiva Lacrima"Ъ51Ъ0. - Это была самба? - Наверное. Ее пел человек по имени Карузо, про него сказали, что он уже умер. У него такой нежный голос, что даже слушать больно. В ее жизни не было ничего прекраснее этой мелодии. Вытирая собс- твенные слезы, она пыталась напеть услышанное. Но ее голос был резким и дребезжащим, как и она сама. Когда она услышала эту песню, она расп- лакалась. Она плакала первый раз в жизни, не подозревая, что в ее гла- зах есть эта влага. Она плакала и сморкалась, не понимая, почему она плачет. Она не оплакивала свою жизнь: не зная другой, она принимала ее как должное. Я думаю, что с помощью музыки она угадала, что на свете есть иная, более утонченная жизнь и даже более одухотворенная. Многое она понимала сердцем, а не умом. "Интеллигентность" значит образован- ность? Возможно. Пусть будет так. Погружение в безграничный мир музыки не требует понимания. Ее сердце вспыхнуло. И рядом с Олимпико она нео- жиданно даже для себя самой набралась храбрости и сказала: - Я даже могу спеть эту песню. Ла-ла-ла-ла-ла-ла. Ъ5_______________________________ Ъ51Ъ0 Речь идет об арии Неморино из оперы Доннецетти "Любовный напиток". - 43 - - У тебя совсем нет голоса. Ты поешь, будто тростник шелестит. - Это, наверное, оттого, что я пою первый раз в жизни. Она думала,что "lacrima" вместо "lagrima" было ошибкой диктораЪ51Ъ0, ей никогда не приходило в голову, что в мире существуют другие языки и была уверена, что в Бразилии говорят по-бразильски. Эта песня, кроме прогулок в порт по воскресеньям, была единствен- ной радостью в ее жизни. Ухаживание продолжалось вяло. Он: - Теперь, когда умерла моя крестная мать, ничто больше не связыва- ет меня с Параибой. - От чего она умерла? - Ни от чего. От старости. Он говорил о великих вещах, а она обращала внимание на вещи незна- чительные, такие же, как она сама. Так, она заметила ржавые, переко- шенные, скрипучие и ободранные ворота, за которыми открывалась дорога к загородным, похожим на деревенские, домикам. Все это она увидела из окна автобуса. На доме под номером 106 висела табличка с названием ра- йона. Он назывался "Восход солнца". Хорошее название, оно вселяет на- дежду. Макабеа считала Олимпико очень умным. Он говорил о таких вещах, о которых она не имела ни малейшего представления. Однажды он сказал следующее: - Лицо намного важнее тела, потому что по лицу видно, что человек чувствует. У тебя лицо человека, который съел какую-то гадость. Мне не нравятся грустные лица, тебе надо сменить - и тут он сказал трудное слово - надо сменить "выражение". Она сказала, потрясенная: Ъ5__________________________________ Ъ51Ъ0 lagrima - "слеза" по-португальски, а lacrima - по-итальянски. - 44 - - Я не знаю, как можно изменить лицо. Но у меня только лицо пе- чальное, а внутри я веселая. Ведь жить так хорошо, правда? - Ясно! Но хорошая жизнь - это для избранных. Я одинок и кажусь тебе маленьким и худым, но я сильный, я могу одним махом поднять тебя. Хочешь? - Нет, нет, люди смотрят, все будут смеяться. - Да никто на тебя не смотрит. И они свернули за угол. Макабеа была очень счастлива. Он действи- тельно поднял ее в воздух выше собственной головы. Она была в востор- ге: - Как будто летишь на самолете. Да. Но он не сумел удержать ее, и она упала лицом в грязь, разбив нос. Но она была деликатна и сказала только: - Не беспокойся, я не сильно. Так как у нее не было платка, чтобы вытереть грязь и кровь, она воспользовалась юбкой, предупредив его: - Пожалуйста, не смотри на меня, пока я буду вытираться, мне надо поднять юбку. Но он рассрассердился и не сказал больше ни слова. Несколько дней они не встречались: его гордость была уязвлена. Все кончилось тем, что он вернулся к ней. По разным причинам они оказались в одной мясной лавке. Для нее запах сырого мяса был арома- том, который придавал ей силы, как будто она наелась. Что касается Олимпико, то он хотел видеть мясника и его острый нож. Он завидовал мяснику и хотел бы быть на его месте. Вонзенный в мясо нож возбуждал - 45 - его. Оба вышли из лавки удовлетворенные. Хотя она спрашивала себя: ка- кого вкуса это мясо? А он: как люди становятся мясниками? В чем тут секрет? (Отец Глории работал в великолепной мясной лавке). Она сказала: - Мне будет так жаль себя, когда я умру. - Глупости,если ты умрешь, то совсем. - Тетя учила меня не этому. - Ну ее к черту, эту твою тетку. - Знаешь, чего бы я больше всего хотела? Стать артисткой кино. Я хожу в кино только в день получки. И выбираю самые дешевые кинотеатры. Я обожаю артисток. Ты знаешь, что Мерилин была вся розовая? - А ты - цвета грязи. Для артистки ты не вышла ни лицом, ни фигу- рой. - Ты думаешь? - Ну, ясно. - Я не люблю, когда на экране показывают кровь. Я не могу видеть кровь, меня от этого тошнит. - Тебя тошнит или ты плачешь? - До сего дня меня, слава богу, еще ни разу не стошнило. - От тебя толку, как от козла молока. Думать - это так трудно, она не понимала, как вообще люди думают. Но Олимпико не только думал, но и употреблял в разговоре изысканные слова. Макабее никогда не забыть, как при первой встрече он назвал ее "синьорита", словно она была кем-то. И так как она была кем-то, то ку- пила себе тюбик розовой губной помады. Их разговоры всегда были бес- - 46 - смысленными. Она прекрасно понимала, что никогда не называла вещи сво- ими именами. И "любовь" она не называла любовью, называла "не-знаю-что". - Слушай, Макабеа ... - Что слушать? - О Боже! "Слушай" - не значит "напрягай слух". Так говорят, когда хо- тят привлечь чье-то внимание. Понимаешь? - Все-все, до капелюшечки! -Господи, до какой "капелюшечки", если я еще ничего не сказал! Так вот, слушай, я приглашаю тебя на чашечку кофе. Хочешь? - А можно кофе с молоком? - Можно, но за ту же цену. Если будет дороже, разницу заплатишь сама. Макабеа не вводила Олимпико ни в какие расходы, за исключением то- го случая, когда он угостил ее кофе с молоком, который она насахарила так, что ее чуть не стошнило, но она пересилила себя, чтобы не опозо- риться. Она положила столько сахару, чтобы не упустить ни одной воз- можности. А однажды они ходили в зоосад, причем она сама заплатила за билет. Животные поразили Макабею. Она была напугана и не понимала, зачем они существуют. А когда она увидела носорога - огромную, черную, круглую громадину, то со страху обмочилась. Носорог показался ей, прошу проще- ния, ошибкой Создателя. Но на самом деле она не думала ни о каком Бо- ге, это была просто привычка. К ее величайшей радости Олимпико не за- метил, что с нею приключилось, и она сказала ему: - Я мокрая, потому что села на мокрую скамейку. И он ничего не понял.И Макабеа автоматически вознесла благодарс- твенную молитву. Это не было молитвой Богу, просто она повторяла то, чему ее учили в детстве. - Жираф такой элегантный, правда? - 47 - - Глупости,животные не бывают элегантными. Макабеа завидовала жирафу, который так высоко парил в воздухе. За- метив, что ее комментарии о животных не обрадовали Олимпико, она реши- ла переменить тему: - В"Радио-Часах" сказали одно слово, которое показалось мне таким изысканным - мимикрия. Олимпико с подозрением посмотрел на нее: - Разве порядочные девушки говорят о таких вещах ? Знаешь, к чему это приводит? На Манге полно девиц, которые задают подобные вопросы. - Манге - это пригород? - Манге - это дурное место, туда ходят только мужчины. Ты не пой- мешь, но я тебе скажу одну вещь: еще встречаются дешевые женщины. Ты стоила мне дешево, одну чашку кофе.Я не буду больше на тебя тратиться, хорошо? Она подумала: я не стою того, чтобы он за меня платил, ведь я опи- салась. После дождя в Зоологическом саду Олимпико уже не был прежним: он вышел из себя. И позабыв о том, что сам говорил мало, как и подобает серьезному человеку, упрекнул Макабею: - Черт побери! Ты же рта не раскрыла. Тебе что, не о чем слова сказать? Тогда, расстроившись, она сказала: - Слушай, император Карл Великий звался в своей стране Каролус ! А ты знаешь, что муха летает так быстро, что, если бы она летала по пря- мой, то облетела бы земной шар за 28 дней. - 48 - - Это ложь! - Вовсе нет,клянусь чистотой своей души, я слышала это по радио! - Все равно не верю. - Умереть мне на этом месте, если я вру. Пусть мои родители горят в аду, если я тебя обманываю. - Посмотрим, останешься ли ты жива. Слушай, ты прикидываешься или на самом деле такая дура? - Я не знаю, какая я, считаю, что я немного... Я хочу сказать, что я не очень хорошо знаю, кто я на самом деле. - Но ты, по крайней мере, знаешь, что тебя зовут Макабеа. - Это так. Но я не знаю, что внутри моего имени. Знаю только, что я никогда не была важной персоной. - Так вот, запомни, обо мне еще напечатают в газетах, и мое имя станет известно всему миру. Макабеа сказала Олимпико: - Знаешь, на нашей улице есть петух, и он поет по утрам. - Для чего ты выдумываешь все эти глупости? - Клянусь, это правда. Пусть моя мать умрет, если я вру. - А разве твоя мать не умерла? - Ах, да ... Правда... (А я? Я, тот, кто рассказывает эту историю, которая не случилась ни со мной, ни с одним из тех, кого я знаю? Я ошарашен этой правдой. Неужели мой долг, причиняющий мне такую боль, в том, чтобы угадать во плоти ту правду, которую никто не хочет различать? И если я знаю о Ма- кабее почти все, то это потому, что я случайно поймал взгляд одной из- - 49 - можденной девушки с северо-востока. Она послала мне этот быстрый взгляд всем телом. Что касается Олимпико, мне надо мысленно сфотогра- фировать его лицо - ведь когда человека застают врасплох и рассматри- вают без предубеждений, его лицо говорит почти все.) Но теперь я опять исчезаю и возвращаюсь к этим двоим, которые си- лою обстоятельств были существами не совсем материальными. Но я еще не объяснил Олимпико как следует. Он вышел из сертана Па- раибы и обладал стойкостью, рожденной любовью к этой иссохшей, потрес- кавшейся от засухи земле. Олимпико никогда не расставался с баночкой душистого вазелина, купленной на базаре в Параибе, и расческой. Он густо смазывал вазелином свои черные волосы, не подозревая, что эта слипшаяся сальная копна вызывает отвращение у кариокЪ51Ъ0. Он с рождения прокалился на солнце и был тверд как сухая ветка или камень, лежащий на солнцепеке. Олимпико мог спастись скорее, чем Макабеа, потому что совсем не случайно убил человека, своего врага, вонзив в укромном мес- те нож ему в печень. Он хранил это происшествие в абсолютной тайне, и этот секрет придавал ему силы. Олимпико был задирой. Но у него была одна слабость - похороны. Иногда он по три раза в неделю ходил на по- хороны незнакомых людей, извещения о которых он находил в газетах, особенно в "О Dia", и его глаза наполнялись слезами. Да, это был его недостаток, но у кого их нет. Та неделя, когда он не был на похоронах, была для него потерянной. Этот человек, даже если он был сумасшедшим, всегда знал, чего он хочет. А если он не был сумасшедшим - дело дру- гое. Макабеа, напротив, была продуктом пересечения "чего" с "почему". ___________________________________ Ъ51Ъ0 кариока - житель Рио-де-Жанейро. - 50 - Поистине, казалось, что она родилась от какой-то пустой идеи голодных родителей. Олимпико, по крайней мере, воровал все, что под руку попа- дет, и даже из будки, в которой ночевал. Совершенное убийство и кражи делали его человеком значительным, придавали вес, он чувствовал себя не кем-нибудь, а человеком чести. Олимпико мог спастись скорее, чем Макабеа, еще и потому, что очень талантливо умел рисовать смешные ка- рикатуры на сильных мира сего, чьи фотографии печатают в газетах. Это было его местью. Один единственный раз он был добр с Макабеей, когда пообещал ей найти работу на металлургическом заводе, если ее уволят. Она приняла это обещание как незаслуженную радость (взрыв), потому что там она нашла бы единственную настоящую связь с миром: самого Олимпи- ко. Но Макабеа обычно не беспокоилась о будущем: иметь будущее - не- позволительная роскошь. Однажды Макабеа услышала по радио, что населе- ние земного шара - около 7 миллиардов. И она почувствовала себя поте- рянной. Но поскольку Макабеа умела во всем находить счастье, она скоро утешилась: вероятно, эти 7 миллиардов живут для того, чтобы помочь ей. Макабеа любила фильмы ужасов и мюзиклы. Больше всего ей нравились повешенные женщины и выстрелы в сердце. По сути дела, Макабеа была са- моубийцей, даже не зная об этом, хотя она никогда не покушалась на свою жизнь. Дело