рение, какого почти никогда не испытывал, занимаясь любимым делом. Теперь труд мой завершится столь блистательным образом, а потом я сожгу мага на костре, распылю его либо устрою что-нибудь другое, не менее красочное, я ничуть не пожалею о затраченных усилиях, ничуть, даю тебе слово. Бом-м-м, бо-ом-м-м, бо-ом-м-м! - Ну вот и началось! Снова бьет одиннадцать. - Неужели? - Посчитай сам, убедишься. Я разбудил кошку, она сладко потянулась, удлинившись до полутора ярдов, и спросила, не повернуло ли время назад, - значит, она слышала первую часть разговора. И, конечно, все поняла, потому что мы говорили по-немецки. Узнав, что время поворачивает вспять, она устроилась вздремнуть и сказала, что в десять часов снова выйдет на прогулку и поймает ту же самую крысу. Я считал удары - вслух: - Восемь... девять... десять... одиннадцать! - Назад, назад стреми, о Время, свой полет! - крикнул Сорок четвертый. - Смотри на стрелки часов, Август, слушай! В то же мгновение я снова начал считать удары: - Одиннадцать... десять... девять... восемь... семь... шесть... пять... четыре... два... один! Кошка тут же проснулась и повторила свои слова о крысе, которую она поймает снова, - повторила их в обратном порядке. - Слушай, Август, часов стрелки на смотри, - сказал в обратном порядке Сорок четвертый. - Илежуен? - отозвался я. И Сорок четвертый заметил (его слова заглушал бой больших башенных часов замка): - Одиннадцать бьет снова, началось и вот ну! Слово даю (голос его звенел, креп, нарастал; исполненный высоких чувств, он звучал проникновенно и выразительно) ничуть, усилиях затраченных о пожалею не ничуть я, красочное менее не другое, что-нибудь устрою либо его распылю костре, на мага сожгу я потом а, образом блистательным столь завершится мой труд теперь, делом любимым занимаясь, испытывал не никогда почти какого, удовлетворение такое испытывал и ею (здесь у него чуть не сорвался голос от полноты чувств) гордился я, времени ни, сил ни нее для жалел не я, репутация его как, столетий течение в меня занимало не так ничто, мага прославление в вложил я труда сколько, знаешь ты. (Тут окрыленная одухотворенность его слов достигла запредельной высоты, и глубоким органным голосом Сорок четвертый изрек возвышенные слова.) Сомневаюсь не нисколько я чем в, костер на возведет и земле на мага величайшего как его прославит, Хофману Балтасару создаю я которую, репутации совершенство придаст оно и. Да! Что-то завертелось, громко зажужжало у меня в голове, я встал, покачнулся и рухнул бы, потеряв сознание, на пол, но Сорок четвертый подхватил меня. Его прикосновение вернуло меня к жизни. - Я вижу, спектакль тебе не по силам, - заявил он, - ты его не вынесешь и сойдешь с ума. Посему я освобождаю тебя от участия в этом великом событии. Ты будешь просто смотреть и наслаждаться зрелищем, оставаясь в стороне, и при обратном течении времени, и при возвратном, пока оно снова не вернется к одиннадцати и не возобновит свой нормальный ход. Приходи и уходи, когда вздумается, развлекайся, как душе угодно! Благословенные слова! Я был бесконечно благодарен Сорок четвертому. Последовала довольно долгая пауза - мой невоспроизведенный разговор с Сорок четвертым по поводу обратного течения времени и солнца. Затем еще одна - мой спор с кошкой о том, жив маг или нет. Я отнюдь не скучал в этих беззвучных промежутках времени - напротив, мой взор был прикован к американским часам на стене, я наблюдал, как стрелки часов ползут в обратную сторону по циферблату, - сверхъестественное зрелище! Потом я заснул, а когда открыл глаза, время прошло вспять семь часов и был полдень. Я воспользовался своей привилегией приходить и уходить, когда мне вздумается, сделался невидимым и отправился смотреть замечательный спектакль преображения, воспроизводимый с конца до начала. Он был столь же впечатляющим и великолепным. Во тьме одни лежали распростертые на полу, другие стояли, коленопреклоненные, третьи бродили, пошатываясь, прижав руки к глазам. Катрина нетвердой походкой пятилась к лестнице все дальше и дальше, потом упала на колени и склонила голову; в этот миг лазоревый свет разлился во тьме и появился Сорок четвертый, объятый немеркнущим пламенем, лучезарный, как солнце. Он наклонился и поцеловал старую Катрину в голову - и так далее и тому подобное, сцена повторилась во всех подробностях от конца до самого начала, когда маг, я и кошка, пятясь, поднялись по лестнице и во тьме начинающегося затмения солнца вернулись в комнату. По мере того как время двигалось назад, я, в зависимости от настроения, кое-что выпускал, кое-что смотрел заново. Так я еще раз увидел, как из пустоты возник мой двойник в виде совершенной оболочки тела, зыбкой, как мыльный пузырь, переливающейся всеми цветами радуги; потом составился и укрепился скелет, облекся в плоть, одежды. Я выкинул беседы с кошкой и разговор с мастером; когда же стрелка проделала путь в двадцать три часа и я должен был появиться пьяный в спальне Маргет, я дал зарок впредь воздерживаться от спиртного и избавил себя от этого зрелища. Потом, желая позабавиться и понаблюдать эффект обратного хода времени, мы с Сорок четвертым отправились в Китай; там стоял полдень. Солнце уже готовилось повернуть по новому пути на северо-восток, и миллионы потрясенных людей глазели на него с глупым видом, а миллионы других лежали на земле, измученные царящей вокруг неразберихой и страхом, погруженные в блаженное забытье. Мы слонялись вслед за солнцем по всему миру, останавливались во всех больших городах, попадавшихся нам на пути, наблюдали и восхищались последствиями обратного хода времени. Повсюду оторопелые люди повторяли задом наперед старые разговоры, не понимали друг друга, и какой у них при этом был усталый и несчастный вид! Собирались толпы людей, с ужасом глядели на башенные часы; в каждом городе происходили заново похороны ранее погребенных; похоронные катафалки и процессии с мрачным видом шли обратно. Там, где происходили войны, повторялись вчерашние битвы с конца до начала; ранее убитых убивали вновь, раненые получали те же самые ранения и роптали. Кровь холодела в жилах при виде смертельных схваток рыцарей в стальных латах на поле боя при обратном ходе времени; в океанах корабли с наполненными ветром парусами заново относило на места, пройденные накануне; одни матросы в страхе обращались к богу, другие в безмолвной муке смотрели на обезумевшее солнце, третьи ругались и богохульствовали на чем свет стоит. В Руане мы наблюдали, как Генрих I собирал воедино на прежнем поле боя свой разбитый череп и другие части тела. Глава XXXIII Сорок четвертый, вне всякого сомнения, был самым ветреным существом на свете. Ничто не занимало его долгое время. Он придумывал и тщательнейшим образом разрабатывал планы, вкладывал в них всю душу, а потом вдруг бросал их на полпути к завершению и брался за что-нибудь новое. То же самое произошло и с балом привидений. Он созвал несчастных покойников со всего света, из всех времен, а когда представление было готово, Сорок четвертый вдруг пожелал перенестись во времена пророка Моисея и поглядеть, как египтяне барахтаются в водах Чермного моря; он и меня взял с собой{44}. Сорок четвертый уже наблюдал это событие дважды и считал его одним из самых значительных и волнующих. Я едва уговорил его повременить с этим путешествием. Процессия показалась мне очень интересным, впечатляющим зрелищем. Сначала землю окутала зловещая тьма. Все видимое постепенно растворялось в ней, утрачивая очертания, а потом и вовсе исчезло. Воцарилась кромешная непроглядная тьма, а с ней - тишина, такая безмолвная, что казалось, весь мир затаил дыхание. Минуты тянулись, тянулись, глубокое безмолвие стало угрожающим; я замер и едва переводил дух. И вдруг нас накрыла холодная воздушная волна - сырая, пронизывающая, пахнущая могилой, вызывающая дрожь. Через некоторое время я уловил легкий щелкающий звук, долетавший издалека. Он слышался все явственней, все громче и громче, он рос, множился, и вот уже повсюду раздавались сухие, резкие, щелкающие звуки; они сыпались на нас и катились дальше. В призрачном свете блеклых предутренних сумерек мы различили смутные паукообразные контуры тысяч скелетов, идущих колонной! У меня волосы встали дыбом. Вы не представляете, какое это было жуткое, устрашающее зрелище. Вскоре просветлело, как перед рассветом, и мы отчетливо увидели процессию. Для большего эффекта Сорок четвертый раздвинул стены зала. Теперь это был коридор, величественный и необозримый, протянувшийся на много миль. Процессия текла мимо нас, скорбно гремя костями, мало-помалу расплывалась, таяла вдалеке и наконец пропадала из виду. Сорок четвертый не рассказывал мне, как закончили свое земное существование бедные скелеты, проходившие колонной, но заметил, что многие были в свое время известными людьми и вошли в историю. Я припомнил некоторые имена, но большинство из них было мне незнакомо. И это естественно: они принадлежали к народам, исчезнувшим с лица земли десять, двадцать, пятьдесят, сто, триста и даже шестьсот тысяч лет тому назад; я, разумеется, никогда о них не слышал. По колдовской воле Сорок четвертого на каждом скелете была табличка с указанием имени, даты рождения и смерти и другие краткие сведения. Прекрасная идея, избавлявшая нас от необходимости задавать вопросы. Перед нами прошли Фараон, Давид, Голиаф и еще несколько библейских персонажей, Адам и Ева, несколько цезарей, Клеопатра, Карл Великий, рыцарь Дагобер и короли, короли, короли - без счета; большинство из них правило в незапамятные тысячелетия до Адама. Некоторые прихватили с собой короны, а куски полуистлевшего бархата болтались у них меж костей - жалкое зрелище! Попадались среди скелетов и мои знакомые - я присутствовал на их похоронах всего три-четыре года тому назад, - мужчины и женщины, юноши и девушки; они уныло протягивали мне для рукопожатия свои убогие костяшки. Были и такие, что волокли за собой на веревке истлевшие остатки гробов, выказывая прискорбную озабоченность, как бы чего не случилось с их ничтожной собственностью. Я и не представлял ранее, что печаль может быть нескончаемо долгой и все же трогать сердце, будто несчастье случилось вчера и рана еще свежа. Я увидел стройный скелет молодой женщины; она шла, опустив голову, приложив костлявые руки к глазам, - очевидно, плакала. Это была молодая мать, у которой пропал ребенок, да так и не нашелся; счастье ее было разбито, она изошла слезами и умерла. У меня защемило сердце и повлажнели глаза от неутешного горя бедняжки. Я глянул на табличку - несчастье произошло пятьсот тысяч лет тому назад! Мне показалось странным, что оно вызывает у меня сострадание, но, вероятно, такое горе не проходит со временем и боль утраты неизбывна. Появился король Артур со своими рыцарями{45}. Мне было интересно увидеть их воочию, потому что мы как раз перепечатывали книгу про его время, изданную Кэкстоном{46}. Они ехали верхом на остовах, некогда бывших лошадьми, и держались величаво в своих старинных доспехах, хоть те проржавели, продырявились местами, и сквозь дыры просвечивали кости. Они говорили о чем-то своем, эти скелеты, - сквозь щели в забралах шлемов было видно, как челюсти у них ходят вверх и вниз. Благодаря колдовству Сорок четвертого я понимал их речь. Рыцари обсуждали последнюю битву короля Артура с таким азартом, будто она произошла вчера; по-видимому, для мертвеца тысячелетие в могиле все равно что одна ночь - сущий пустяк. То же самое я наблюдал, когда мимо проходил Ной с сыновьями и невестками. Они, очевидно, позабыли, что когда-то вышли из ковчега, и недоумевали, почему теперь ступают по земле. Говорили они только о погоде, похоже, все остальное их ничуть не занимало. Скелетов предшественников Адама и Евы было в мириады раз больше, чем его потомков. Они ехали верхом на скелетах невообразимых чудищ колоссальных размеров. Они проходили колоннами по десять тысяч скелетов в ряд; стены старого замка раздвигались или вовсе исчезали, освобождая им путь, и вся земля, насколько видел глаз, была забита ими. Имелось среди них и Недостающее звено. Так назвал этот скелет Сорок четвертый. Маленький и приземистый, он ехал верхом на длинношеем и длиннохвостом чудище; оно было длиной в девяносто футов и возвышалось над землей на тридцать три фута; по словам Сорок четвертого, чудище это вымерло восемь миллионов лет тому назад. Часами шли мимо нас несметные полчища мертвых и так оглушительно гремели костями, что я едва слышал ход собственных мыслей. Потом Сорок четвертый взмахнул рукой, и мы остались одни в пустом и беззвучном мире. - И теперь ты уходишь и больше уже не вернешься? - Да, - ответил Сорок четвертый. - Мы с тобой долго дружили, и это было славное время - для нас обоих; но я должен уйти, и мы никогда больше не увидим друг друга. - В этой жизни, Сорок четвертый. А в другой? Мы встретимся в другой, верно? И тогда он спокойно и рассудительно произнес нечто непостижимое: - Другой жизни нет. Легким дуновением его дух коснулся моей души, поселив в ней смутную и туманную, но в то же время благословенную и отрадную надежду, что в его невероятных словах есть правда, более того - должна быть правда. - Неужели ты не догадывался об этом раньше, Август? - Нет, мог ли я вообразить такое? Но если только это правда... - Это правда. Мне захотелось выразить переполнявшую меня благодарность, но слова вдруг застряли в горле: меня одолело сомнение. - Но... но... мы же видели будущую жизнь, - бормотал я. - Мы видели подлинные события и потому... - То была греза, а не реальная жизнь. Я чуть не задохнулся от радости: великая надежда встрепенулась во мне. - Греза? Гре... - Жизнь сама по себе лишь греза, сон. Я был потрясен. Боже правый, тысячу раз эта мысль впивалась в меня в часы раздумий! - Ничего не существует, все только сон. Бог, человек, мир, солнце, луна, бесчисленные звезды, рассеянные по вселенной, - сон, всего лишь сон, они не существуют. Нет ничего, кроме безжизненного пространства - и тебя! - Меня? - И ты не таков, каким себя представляешь, ты лишен плоти, крови, костей, ты - всего лишь мысль. И я не существую, я лишь сон, игра твоего воображения. Как только ты осознаешь это, ты прогонишь меня из своих видений, и я растворюсь в небытии, откуда ты меня вызвал... Я уже исчезаю, таю, превращаюсь в ничто. Вскоре ты останешься один в бесконечном пространстве и будешь вечно бродить в одиночестве по безбрежным просторам, без друга, без близкой души, ибо ты - мысль, единственная реальность - мысль, неразрушимая, неугасимая. А я, твой покорный слуга, лишь открыл тебе тайну бытия и дал волю. Да приснятся тебе другие сны, лучше прежних!.. Удивительно, что ты не догадался об этом раньше, - годы, столетия, тысячелетия, миллионы лет тому назад, ведь ты провел вечность один на один с самим собою. Удивительно, что ты не задумался над тем, что твоя вселенная и все сущее в ней - сон, видения, греза! Удивительно, ибо она безрассудна, вопиюще безрассудна, как ночной кошмар: бог, в чьих силах сотворить и хороших детей, и плохих, предпочитает творить плохих; бог, в чьих силах осчастливить всех, не дает счастья никому; бог повелевает людям ценить их горькую жизнь, но отпускает такой короткий срок; бог одаривает ангелов вечным блаженством, но требует от других своих детей, чтобы они это блаженство заслужили; бог сделал жизнь ангелов безмятежной, но обрек других детей на страдания, телесные и душевные муки; бог проповедует справедливость и создал ад; проповедует милосердие и создал ад; проповедует золотые заповеди любви к ближнему и всепрощения - семижды семь раз прощай врагу своему! - и создал ад; бог проповедует нравственное чувство, а сам его лишен; осуждает преступления и совершает их сам; бог сотворил человека по своей воле, а теперь сваливает ответственность за человеческие проступки на человека, вместо того чтоб честно возложить ее на того, кто должен ее нести, - на себя; и наконец, с истинно божеской навязчивостью он требует поклонения от униженного раба своего... Теперь ты понимаешь, что такое возможно только во сне. Ты понимаешь, что все - чистое безумие, ребяческий каприз воображения, не сознающего, что оно безумно, - словом, сон, который тебе привиделся. Все признаки сна налицо - мог бы догадаться и раньше. Истинно говорю тебе - нет ни бога, ни вселенной, ни человеческого рода, ни жизни, ни рая, ни ада. Все это - сон, глупый, нелепый сон. Нет ничего, кроме тебя, и ты - всего лишь мысль, скитающаяся, бесплодная, бесприютная мысль, заблудившаяся в мертвом пространстве и вечности. Он исчез, навсегда смутив мой покой; я понял, что все сказанное им - правда. Комментарии Э 44, Таинственный незнакомец Старинная рукопись, найденная в кувшине. Вольный перевод из кувшина (Э 44, The Mysterious Stranger. Being an ancient tale found in a jug, and freely translated from the jug". 1902-1908 гг.) Перевод выполнен по изданию: Mark Twain's Mysterious Stranger Manuscripts. Berkeley - Los Angeles, 1969. Подзаголовок был впервые восстановлен в отдельном издании повести в США в 1982 г. 1 Эзельдорф (нем.) - букв. "Ослиная деревня". 2 Фанатик отец Адольф очень напоминает Карла Люгера, лидера Христианско-социалистической партии, бургомистра Вены. Отъявленный реакционер, вызывавший сильную неприязнь у Твена, он явился прообразом фанатичного злобного священника. 3 "...запустил в него чернильницей...". - Этот поступок приписывают Мартину Лютеру (1483-1546), деятелю Реформации в Германии. 4 "...затерялась в дебрях замка...". - Американский критик Джон Таки считает, что лабиринты замка с его многочисленными пустыми комнатами символизируют неиспользованные возможности человеческого мозга. 5 "Сыпь" - груда смешанного шрифта. М.Твен прекрасно знал профессиональный язык печатников. В 1847 г. двенадцатилетним мальчиком он начал работать в Ганнибале у газетчика и издателя Эмента и проработал в его типографии десять лет. 6 Наборная касса - неглубокий ящик с перегородками, в котором помешаются литеры и пробельные материалы для ручного набора текстов. 7 Гранки - корректурный оттиск, полученный со столбца набора. 8 Пробельный материал - металлические или деревянные брусочки, применяемые в типографском наборе для образования промежутков (пробелов); между словами - шпация, между строками - шпон, для разделения колонок, отделения заголовков - реглет. 9 Декель (от нем. Deckel - покрышка) - обтянутая тканью рамка в ручном типографском станке. Верстатка - приспособление для ручного набора строк в виде металлической пластинки с бортиками, в которую вставляют литеры и пробельный материал. Выключка строк - расположение литер и пробельного материала для получения строчки нужной длины. 10 Каландр (от фр. calandre - прокатывать, лощить) - машина, состоящая из системы валов, между которыми пропускают бумагу для придания ей гладкости. 11 Загон - неотработанный, запасной набор. 12 Урок - задание, получаемое наборщиком. Урок может быть трудоемким для набора и легким (набор стихотворения). 13 Обидная кличка, огорчившая Августа, - "бурдючный зад". 14 Sanctum sanctorum (лат.) - святая святых. 15 "30000 m" - "М", как самая широкая литера, является единицей монотипной системы измерения. 16 Имеется в виду пресная лепешка из пшеничной муки, в которой якобы воплощено "тело" Христово. Ею причащаются католики. 17 "В 1453 году..." - Марк Твен подколол к рукописи несколько вырезок из религиозных брошюр, изданных в 1902 г. в США монастырем Вечно Молящихся Сестер (г. Клайд, штат Миссури). Проповедь отца Питера почти точно воспроизводит текст этих брошюр. 18 "...как царь Соломон от скромных, хоть и изящных лилий". - Библейская аналогия. "И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них" (Мф. 6: 28-29). 19 В Книге Иова сказано: "Господь дал, господь и взял; да будет имя господне благословенно!" (1: 21). 20 "...такое понятие, как время". - Советский исследователь творчества М.Твена Н.А.Шогенцукова пишет: "...решение проблемы времени у него довольно близко данным современной физики. Время носит у Твена не ньютоновский абсолютный, а эйнштейновский относительный характер. Подобно ученым, Твен показывает несовпадение между реальными физическими явлениями и их непосредственным человеческим восприятием... Космическая точка зрения, помещение рассказчика в центр метагалактики позволяют Твену передать свое представление о крупномасштабной структуре вселенной". 21 "...ведь не вольешь же бездонную ширь вселенной в кувшин". - Эта строка связана по смыслу с подзаголовком романа. Тем самым Сорок четвертый подчеркивает ограниченность человеческого ума. 22 Элизабет фон Арним (Беттина) - юный друг Гете. После смерти Гете опубликовала воспоминания о встречах с великим немецким поэтом и его письма к ней. 23 "Бокс и Кокс из одной кельи". - Бокс - персонаж фарса Д.Мортона "Бокс и Кокс" (1847 г.). 24 "Желая погубить двойника, я погубил себя". - Этими словами заканчивалась XXV глава. В конце июня 1905 г. Марк Твен сделал после них приписку: "Сжег все остальное (30000 слов) сегодня утром. Слишком многословно". Тогда же он возобновил работу над рукописью после длительного перерыва. 25 Сорок четвертый в образе верзилы в клоунском костюме изображает одновременно двух традиционных персонажей негритянского музыкального шоу. "Красотки из Баффало" - песня Кула Уайта (Джона Ходжеса), одного из первых черных менестрелей. 26 Песню "Отчий дом" написал С.Фостер в 1851 г. для музыкального шоу Кристи. 27 Стихотворение Фелиции Химан "Касабьянка" было чрезвычайно популярно в Ганнибале в школьные годы Марка Твена. 28 "...заставил меня говорить перед машиной". - Марк Твен одним из первых начал пользоваться в работе диктофоном. 29 Мэри Флоренс Фортескью Бейкер Джи Найтингейл. - Непримиримый враг сословных привилегий, М.Твен дает кошке пышное аристократическое имя. Но в данном случае оно не вымышлено. Так звали английскую аристократку, ставшую знаменитой сестрой милосердия, - Флоренс Найтингейл (1820-1910). 30 "...und schlafen Sie wohl". - И доброго сна (нем.). 31 "Смертная душа" - один их постулатов "Христианской науки", религиозной организации протестантской ориентации, возникшей в 70-х годах XIX в. в США. Основные ее принципы сформулированы Мэри Бекер Эдди (1821-1910) и состоят в том, что излечение людей от болезней возможно лишь с помощью религиозной веры. Причина всех бед - ошибочное мнение о существовании материи как объективной реальности. Материя иллюзорна, так же как болезни, страдания и смерть. Единственной реальностью признаются разум, мысль, дух. Мысли Мэри Бекер Эдди изложены в ее книгах "Наука и здоровье" (1875), "Единство Великого и нереальность болезни" (1887) и др. Мэри Бекер Эдди была излюбленной сатирической мишенью М.Твена, называвшего ее "царицей всех шарлатанов и лицемеров". В 1907 г. он опубликовал книгу "Христианская наука", в которую вошли ранее написанные очерки. Марк Твен сыграл большую роль в разоблачении этой религиозной организации. 32 Чеширский Кот - персонаж сказки Л.Кэрролла "Алиса в стране чудес". 33 "Послание Иосифу". - Речь идет об известной библейской легенде о "вещем" сне фараона. Сон, в котором семь тощих коров съели семь тучных, Иосиф растолковал как семь лет изобилия и семь лет бесплодия земли. 34 "Уэстерн юнион" - телеграфная компания в США. 35 "Слушай, Израиль..." (Втор. 6: 4). - М.Твен цитирует подлинное послание верующим Мэри Бекер Эдди, опубликованное в газете "Бостон геральд". 36 Чокто - язык индейцев племени чокто. 37 Светоний Гай Транквилл (ок. 70 - ок. 140) - римский историк и писатель, автор сочинения "О жизни двенадцати цезарей". 38 Ньюком Саймон (1835-1909) - известный американский астроном. 39 "Барнум и Бейли". - Барнум (1810-1891) - популярный в США устроитель публичных зрелищ. Его имя стало нарицательным. 40 "...полностью уничтожил цивилизованный". - Имеется в виду битва при Цусиме 14-15 (27-28) мая 1905 г. в русско-японской войне. 41 "...беда случилась в тот же день..." - М.Твен намеренно искажает правду (битва при Цусиме произошла на месяц раньше), чтобы высмеять "провидческий дар" Мэри Бекер Эдди. 42 Флора Макфлимси - героиня популярного в то время стихотворения Уильяма Аллена Батлера "Нечего надеть". 43 М.Твен цитирует две первые строчки поэмы Элизабет Аллен. 44 "...как египтяне барахтаются..." - По библейской легенде, море расступилось перед иудеями, уходящими из Египта, и вновь сомкнулось, погубив армию фараона. 45 Король Артур (V-VI вв.) - герой кельтских народных преданий. Король Артур и рыцари "Круглого Стола", боровшиеся с англо-саксонскими завоевателями, воплощали нравственные идеалы рыцарства. 46 Кэкстон Уильям (1422-1491) - английский первопечатник. Людмила Биндеман