обнаженные женщины подставляли тела солнцу. Вечерами бары на Круазетт заполняла неугомонная, шумная толпа, пестрая, как весенние цветы. Дождя не было несколько недель. То тут, то там возникали лесные пожары, и Роберт Форестьер беспечно замечал, что, если загорится лес возле их дома, им придется туго. Кое-кто советовал ему вырубить часть деревьев, но он не хотел и слышать об этом: когда Форестьеры купили дом, деревья были в запустении, но теперь, после вырубки сухих стволов и уничтожения вредителей, они прекрасно разрослись. -- Да ведь срубить одно из них -- это все равно что отсечь себе ногу. Большинству там, должно быть, не менее ста лет. Четырнадцатого июля Форестьеры отправились на праздничный обед в Монте-Карло, а весь штат прислуги отпустили в Канн. Был национальный праздник, устраивались танцы под платанами, фейерверки, и люди отовсюду ехали туда повеселиться. Харди тоже отпустили своих слуг, но сами остались дома и уложили детей в постель. Фред раскладывал пасьянс, а леди Харди возилась с чехлом для кресла. Вдруг раздался звонок и громкий стук в дверь. -- Кто там, черт возьми? Харди отворил дверь и обнаружил мальчишку, сообщившего, что в лесу Форестьеров вспыхнул пожар. Несколько человек из деревни уже там и сражаются с огнем, но им нужна помощь. Не пойдет ли он туда? -- Конечно, пойду. -- Харди поспешил к жене и сказал ей о случившемся. -- Разбуди детей, пусть посмотрят. Черт возьми, после такой засухи там будет настоящий ад. Он выбежал из дома. Посыльный сказал ему, что уже позвонили в полицию и там обещали прислать солдат Пытаются связаться с Монте-Карло и вызвать капитана Форестьера. -- Раньше чем через час ему не вернуться, -- сказал Харди. На бегу они видели зарево над холмом, а добравшись до вершины, увидели и языки пламени. Воды не было, оставалось только сбивать их. Несколько человек уже занимались этим. Харди присоединился к ним. Но прежде чем удавалось сбить пламя с куста, соседний начинал потрескивать и мгновенно превращался в пылающий факел. Жар был нестерпимый, и люди медленно отступали. Дул бриз, с деревьев летели искры. После долгой засухи все было сухим, как трут, и едва искра попадала на куст, он тут же вспыхивал. Если б не было так жутко, зрелище пылающей, как спичка, громадной шестидесятифутовой пихты вызывало бы благоговейный трепет. Пламя ревело, как в шахтной печи. Лучшим средством остановить его продвижение была бы вырубка кустов и деревьев, но людей не хватало, и топоры были только у двоих или троих. Единственная надежда была на солдат, привыкших управляться с лесными пожарами, но они не появлялись. -- Если они не прибудут с минуты на минуту, нам не спасти дом,--.сказал Харди. Заметив жену, пришедшую с обоими сыновьями, он помахал им рукой. По его почерневшему от сажи лицу струился пот. Леди Харди подбежала к нему. -- Фред, там собаки и цыплята. -- Черт возьми, да. Вольеры собак и курятник находились позади дома, и несчастные животные обезумели от ужаса. Харди выпустил их, и они бросились наутек. Оставалось лишь предоставить их пока самим себе. Зарево уже было видно издали. Но солдаты не появлялись, и горстка людей была бессильна против надвигающегося огня. -- Черт возьми, если солдаты теперь же не явятся, дом обречен,-- сказал Харди.-- Надо, пожалуй, вынести оттуда все, что возможно. Дом был каменный, но вокруг него шли деревянные веранды, и они вспыхнули бы как щепки. Слуги Форестьеров были уже здесь. Харди с помощью жены и сыновей собрал их; они стали выносить на площадку перед домом все, что можно было вынести: белье, столовое серебро, одежду, безделушки, картины, мебель. Наконец на двух грузовиках прибыли солдаты и принялись методично валить деревья и рыть траншеи. Командовал солдатами офицер, Харди обратил его внимание на то, что дом в опасности, и попросил валить в первую очередь ближайшие деревья. -- Дом не моя забота,-- ответил тот.-- Я должен предотвратить распространение огня. Показался свет фар, машина быстро неслась по извилистой дороге, и через несколько минут из нее выскочили Форестьер с женой. -- Где собаки? -- крикнул он. -- Я выпустил их,-- сказал Харди. -- А, это вы. В этом грязном человеке с потным, измазанным сажей лицом трудно было узнать Фреда Харди. Форестьер сердито нахмурился. -- Я боялся, что дом загорится, и вынес все, что возможно. Форестьер поглядел на пылавший лес. -- Да,-- сказал он,-- моим деревьям пришел конец. -- На склоне холма работают солдаты. Они пытаются спасти соседние владения. Пойдем, посмотрим, удастся ли что-нибудь сделать. -- Я пойду сам. Обойдусь без вас,-- раздраженно ответил Форестьер. Вдруг Элеонора пронзительно вскрикнула: -- Смотрите, дом! Оттуда, где они стояли, было видно, как вспыхнула задняя веранда. -- Ничего, Элеонора. Дом останется цел. Сгорят только деревянные части. Возьми мой пиджак. Я пойду помогу солдатам. Он снял смокинг и отдал его жене. -- Я тоже иду,-- сказал Харди.-- Миссис Форестьер, вам лучше пойти к своим вещам. Кажется, все ценное мы вынесли. -- Слава богу, большинство драгоценностей было на мне. Леди Харди была практичной женщиной. -- Миссис Форестъер, давайте соберем слуг и перенесем к нам все, что можно. Оба мужчины направились к занятым работой солдатам. -- Вы поступили очень любезно, вынеся из дома вещи,-- холодно сказал Роберт. -- Ерунда,-- отмахнулся Харди. Не успев отойти далеко, они услышали, что их кто-то зовет. Они оглянулись и увидели сквозь дым женщину бегущую за ними. -- Месье, месье! Они остановились, и женщина, простирая руки, подбежала к ним. Оказалось, это служанка Элеоноры. Она была в отчаянии. -- La petite (малютка - фр.)! Джуди. Джуди. Я заперла ее, когда мы уходили. Она сгорит. Я посадила ее в ванную для слуг. -- Господи! -- воскликнул Форестьер. -- Что там такое? -- Собачка Элеоноры. Я должен во что бы то ни стало спасти ее. Он повернулся и бросился к дому. Харди схватил его за руку. -- Не будь дураком, Боб. Дом весь в огне. Соваться туда нельзя. Форестьер стал вырываться. -- Пустите, черт возьми. Думаете, я допущу, чтобы собачка сгорела заживо? -- Брось. Сейчас не время ломать комедию. Форестьер отшвырнул Харди, но тот снова бросился к нему и обхватил поперек туловища. Форестьер изо всех сил ударил Харди по лицу. Харди пошатнулся, и Форестьер ударил еще раз. Харди упал. -- Грязный прохвост. Я покажу тебе, как ведет себя джентльмен. Фред Харди поднялся и потрогал лицо. Было больно. -- Черт, ну и синячище будет у меня завтра. Он пошатывался, немного кружилась голова. Служанка внезапно разразилась истерическими рыданиями. -- Заткнись ты, шлюха! -- грубо прикрикнул он.-- И не смей говорить ни слова своей хозяйке. Форестьера нигде не было видно. Прошло больше часа, прежде чем удалось его найти. Он лежал на лестничной площадке возле ванной, мертвый, с мертвой собачкой в руках. Харди долго глядел на него. -- Дурак, -- гневно процедил он сквозь зубы. -- Безмозглый дурак. Обман, в конце концов, обернулся против него самого. Как человек, предающийся пороку, пока тот не схватит его мертвой хваткой и не превратит в покорного раба, он лгал так долго, что сам поверил в собственную ложь. Боб Форестьер много лет притворялся джентльменом и наконец, забыв, что это фикция, оказался перед необходимостью поступить так, как по соображениям его тупого, косного ума должен поступать джентльмен. Уже не сознавая разницы между подлинным и мнимым, он пожертвовал жизнью во имя ложного героизма. Однако Фреду Харди предстояло сообщить эту весть миссис Форестьер. Она находилась с его женой на их вилле у подножия холма в полной уверенности, что Роберт вместе с солдатами валит деревья и расчищает кустарник. Харди говорил с ней так осторожно, как только мог, но он должен был рассказать ей обо всем. Сперва казалось, что она не может уловить смысл его слов. -- Погиб? -- воскликнула она. -- Погиб? Мой Роберт? И тут Фред Харди, распутник, циник, бесчестный негодяй, взял ее руки в свои и произнес единственные слова, какие могли помочь ей справиться с горем: -- Миссис Форестьер, он был истинный джентльмен.