или встретиться после спектакля. Том сказал им, что я - девственник, пусть кидают жребий, кому я достанусь. Когда мы вернулись к нему в квартиру, он пошел в спальню с Джил, а мне оставил гостиную и Джун. На какой-то миг мысль о Томе была вытеснена ее тревогой за Роджера. - И знаешь, мам, ничего в этом нет особенного. Не понимаю, чего вокруг этого поднимают такой шум. У Джулии сжало горло. Глаза наполнились слезами, они потоком хлынули по щекам. - Мамочка, что с тобой? Почему ты плачешь? - Но ты же еще совсем мальчик! Роджер подошел к ней и, присев на край постели, крепко обнял. - Ну что ты, мамочка! Ну, не плачь. Если бы я знал, что ты расстроишься, я бы не стал ничего тебе рассказывать. В конце концов, рано или поздно это должно было случиться. - Но так скоро... Так скоро! Я чувствую себя теперь совсем старухой. - Ты - старуха?! Только не ты, мамочка. "Над ней не властны годы. Не прискучит ее разнообразие вовек" [Вильям Шекспир, "Цезарь и Клеопатра"]. Джулия засмеялась сквозь слезы. - Глупыш ты, Роджер. Думаешь, Клеопатре понравилось бы то, что сказал о ней этот старый осел? Ты бы мог еще немного подождать. - И хорошо, что этого не сделал. Теперь я все знаю. По правде говоря, все это довольно противно. Джулия глубоко вздохнула. Ее обрадовало, что он так нежно ее обнимает, но было ужасно жалко себя. - Ты не сердишься на меня, дорогая? - спросил он. - Сержусь? Нет. Но уж если это должно было случиться, я бы предпочла, чтобы не так прозаично. Ты говоришь об этом, точно о любопытном научном эксперименте, и только. - Так оно и было, в своем роде. Джулия слегка улыбнулась сыну. - И ты на самом деле думаешь, что это и есть любовь? - Ну, большинство так считает, разве нет? - Нет, вовсе нет. Любовь - это боль и мука, стыд, восторг, рай и ад, чувство, что ты живешь в сто раз напряженней, чем обычно, и невыразимая тоска, свобода и рабство, умиротворение и тревога. В неподвижности, с которой он ее слушал, было что-то, заставившее Джулию украдкой взглянуть на сына. В глазах Роджера было странное выражение. Она не могла его прочесть. Казалось, он прислушивается к звукам, долетающим до него издалека. - Звучит не особенно весело, - пробормотал Роджер. Джулия сжала его лицо, с такой нежной кожей, обеими ладонями и поцеловала в губы. - Глупая я, да? Я все еще вижу в тебе того малыша, которого когда-то держала на руках. В его глазах зажегся лукавый огонек. - Чему ты смеешься, мартышка? - Чертовски хорошая была фотография, да? Джулия не могла удержаться от смеха. - Поросенок. Грязный поросенок. - Послушай, как насчет Джун? Есть для нее надежда получить роль дублерши? - Скажи, пусть как-нибудь зайдет ко мне. Но когда Роджер ушел, Джулия вздохнула. Она была подавлена. Она чувствовала себя очень одиноко. Жизнь ее всегда была так заполнена и так интересна, что у нее просто не хватало времени заниматься сыном. Она, конечно, страшно волновалась, когда он подхватывал коклюш или свинку, но вообще-то ребенок он был здоровый и обычно не особенно занимал ее мысли. Однако сын всегда был к ее услугам, если на нее находила охота с ним повозиться. Джулия часто думала, как будет приятно, когда он вырастет и сможет разделять ее интересы. Мысль о том, что она потеряла его, никогда по-настоящему не обладая им, была для Джулии ударом. Когда она подумала о девице, укравшей у нее сына, губы Джулии сжались. "Дублерша! Подумать только! Ну и ну!" Джулия так была поглощена своей болью, что почти не чувствовала горя из-за измены Тома. Джулия и раньше не сомневалась, что он ей неверен. В его возрасте, с его темпераментом, при том, что сама она была связана выступлениями и всевозможными встречами, к которым ее обязывало положение, он, несомненно, не упускал возможности удовлетворять свои желания. Джулия на все закрывала глаза. Она хотела немногого - оставаться в неведении. Сейчас впервые ей пришлось столкнуться лицом к лицу с реальным фактом. "Придется примириться с этим, - вздохнула она. В ее уме одна мысль обгоняла другую. - Все равно что лгать и не подозревать, что лжешь, вот что самое фатальное. Все же лучше знать, что ты дурак, чем быть дураком и не знать этого". 20 На рождество Том уехал к родителям в Истбурн. У Джулии было два выступления в "день подарков" [второй день рождества, когда слуги, посыльные и т.п. получают подарки], поэтому они остались в городе и пошли в "Савой" на грандиозную встречу Нового года, устроенную Долли де Фриз. Через несколько дней Роджер отправлялся в Вену. Пока он был в Лондоне, Джулия почти не видела Тома. Она не расспрашивала Роджера, что они делают, когда носятся вместе по городу, - не хотела знать; она старалась не думать и отвлекала свои мысли, отправляясь на одну вечеринку за другой. И с ней всегда была ее работа. Стоило Джулии войти в театр, как ее боль, ее унижение, ее ревность утихали. Словно на дне баночки с гримом она находила другое существо, которое не задевали никакие мирские тревоги. Это давало Джулии ощущение силы, чувство торжества. Имея под рукой такое прибежище, она может выдержать все что угодно. В день отъезда Роджера Том позвонил ей из конторы. - Ты что-нибудь делаешь сегодня вечером? Не пойти ли нам кутнуть? - Не могу. Занята. Это была неправда, но губы сами за нее ответили. - Да? А как насчет завтра? Если бы Том выразил разочарование, если бы попросил отменить встречу, на которую, она сказала, идет, у Джулии достало бы сил порвать с ним без лишних слов. Его безразличие сразило ее. - Завтра? Хорошо. - О'кей. Захвачу тебя из театра после спектакля. Пока. Джулия была уже готова и ждала его, когда Том вошел к ней в уборную. Она была в страшной тревоге. Когда Том увидел ее, лицо его озарилось, и не успела Эви выйти Из комнаты, как он привлек Джулию к себе и пылко поцеловал. - Вот так-то лучше, - засмеялся он. Глядя на него, такого юного, свежего, жизнерадостного, душа нараспашку, нельзя было поверить, что он причиняет ей жестокие муки. Нельзя было поверить, что он обманывает ее. Том даже не заметил, что они не виделись почти две недели. Это было совершенно ясно. ("О боже, если бы я могла послать его ко всем чертям!") Но Джулия взглянула на него с веселой улыбкой в своих прекрасных глазах. - Куда мы идем? - Я заказал столик у Квэга. У них в программе новый номер. Какой-то американский фокусник. Говорят - первый класс. Весь ужин Джулия оживленно болтала. Рассказывала Тому о приемах, на которых она была, и о театральных вечеринках, на которые не могла не пойти. Создавалось впечатление, будто они не виделись так долго только потому, что она, Джулия, была занята. Ее обескураживало то, что он воспринимал это как должное. Том был рад ей, это не вызывало сомнений; он с интересом слушал ее рассказы о ее делах и людях, с которыми она встречалась, но не вызывало сомнения и то, что он нисколько по ней не скучал. Чтобы увидеть, как Том это примет, Джулия сказала ему, что получила приглашение поехать с их пьесой на гастроли в Нью-Йорк. Сообщила, какие ей предлагают условия. - Но это же чудесно! - воскликнул Том, и глаза его заблестели. - Это же верняк. Ты ничего не теряешь и можешь заработать кучу денег. - Да, все так, но мне не очень-то хочется покидать Лондон. - Почему, ради всего святого? Да я бы на твоем месте ухватился за их предложение обеими руками. Пьеса уже давно не сходит со сцены, чего доброго, к пасхе театр совсем перестанут посещать, и если ты хочешь завоевать Америку, лучшего случая не найдешь. - Не вижу, почему бы ей не идти все лето. К тому же я не люблю новых людей. Предпочитаю оставаться с друзьями. - По-моему, это глупо. Твои друзья прекрасно без тебя проживут. И ты здорово проведешь время в Нью-Йорке. Ее звонкий смех звучал вполне убедительно. - Можно подумать, ты просто мечтаешь от меня избавиться. - Конечно же, я буду чертовски по тебе скучать. Но ведь мы расстанемся всего на несколько месяцев. Если бы мне представилась такая возможность, уж я бы ее не упустил. Когда они кончили ужинать и швейцар вызвал им такси, Том дал адрес своей квартиры, словно это разумелось само собой. В такси он обвил рукой ее талию и поцеловал, и позднее, когда она лежала в его объятиях на небольшой односпальной кровати, Джулия почувствовала, что вся та боль, которая терзала ее последние две недели, - недорогая цена за счастливый покой, наполнивший теперь ее сердце. Джулия продолжала ходить с Томом в модные рестораны и ночные кабаре. Если людям нравится думать, что Том ее любовник, пускай, ей это безразлично. Но все чаще, когда Джулии хотелось куда-нибудь с ним пойти, Том оказывался занят. Среди ее аристократических друзей распространился слух, что Том Феннел может дать толковый совет, как сократить подоходный налог. Денноранты пригласили его на уик-энд в свой загородный дом, и он встретил там кучу их приятелей, которые были рады воспользоваться его профессиональными познаниями. Том начал получать приглашения от неизвестных Джулии персон. Общие знакомые могли сказать ей: - Вы ведь знаете Тома Феннела? Очень неглуп, правда? Я слышал, он помог Джиллианам сэкономить на подоходном налоге несколько сот фунтов. Джулии все это сильно не нравилось. Раньше попасть к кому-нибудь в гости Том мог только через нее. Похоже, что теперь он вполне способен обойтись без ее помощи. Том был любезен и скромен, очень хорошо одевался и всегда имел свежий и аккуратный вид, располагающий к нему людей; к тому же мог помочь им сберечь деньги. Джулия достаточно хорошо изучила тот мирок, куда он стремился проникнуть, и понимала, что он скоро создаст себе там прочное положение. Джулия была не очень высокого мнения о нравственности женщин, которых он там встретит, и могла назвать не одну титулованную особу, которая будет рада его подцепить. Единственное, что ее утешало: все они были скупы - снега зимой не выпросишь. Долли сказала, что он получает четыреста фунтов в год; на такие деньги в этих кругах не проживешь. Джулия решительно отказалась от поездки в Америку еще до того, как говорила об этом с Томом; зрительный зал каждый день был переполнен. Но вот неожиданно во всех театрах Лондона начался необъяснимый застой - публика почти совсем перестала их посещать, что немедленно сказалось на сборах. Похоже, спектакль действительно не продержится дольше пасхи. У них была в запасе новая пьеса, на которую они возлагали большие надежды. Называлась она "Нынешние времена", и они намеревались открыть ею осенний сезон. В ней была великолепная роль для Джулии и то преимущество, что и Майклу тоже нашлась роль в его амплуа. Такие пьесы не выходят из репертуара по году. Майклу не очень-то улыбалась мысль ставить ее в мае, когда впереди лето, но иного выхода, видимо, не было, и он начал подбирать для нее актерский состав. Как-то днем во время антракта Эви принесла Джулии записку. Она с удивлением узнала почерк Роджера. "Дорогая мама! Разреши представить тебе мисс Джун Денвер; о которой я тебе говорил. Ей страшно хочется попасть в "Сиддонс-театр", и она будет счастлива, если ты возьмешь ее в дублерши даже на самую маленькую роль". Джулия улыбнулась официальному тону записки; ее позабавило, что ее сын уже такой взрослый, даже пытается составить протекцию своим подружкам. И тут она вдруг вспомнила, кто такая эта Джун Денвер. Джун и Джил. Та самая девица, которая совратила бедного Роджера. Джулия нахмурилась. Любопытно все же взглянуть на нее. - Джордж еще не ушел? Джордж был их привратник. Эви кивнула и открыла дверь. - Джордж! Он вошел. - Та дама, что принесла письмо, сейчас здесь? - Да, мисс. - Скажите ей, что я приму ее после спектакля. В последнем действии Джулия появлялась в вечернем платье с треном; платье было очень роскошное и выгодно подчеркивало ее прекрасную фигуру. В темных волосах сверкала бриллиантовая диадема, на руках - бриллиантовые браслеты. Как и требовалось по роли, поистине величественный вид. Джулия приняла Джун Денвер сразу же, как закончились вызовы. Она умела в мгновение ока переходить с подмостков в обычную жизнь, но сейчас без всякого усилия со своей стороны Джулия продолжала изображать надменную, холодную, величавую, хотя и учтивую героиню пьесы. - Я и так заставила вас долго ждать и подумала, что не буду откладывать нашу встречу, потом переоденусь. Карминные губы Джулии улыбались улыбкой королевы, ее снисходительный тон держал на почтительном расстоянии. Она с первого взгляда поняла, что представляет собой девушка, которая вошла в ее уборную. Молоденькая, с кукольным личиком и курносым носиком, сильно и не очень-то искусно накрашенная. "Ноги слишком коротки, - подумала Джулия, - весьма заурядная девица". На ней, видимо, было ее парадное платье, и тот же взгляд рассказал о нем Джулии все. ("Шафтсбери-авеню. Распродажа по сниженным ценам".) Бедняжка страшно нервничала. Джулия указала ей на стул и предложила сигарету. - Спички рядом с вами. Когда девушка попыталась зажечь спичку, Джулия увидела, что руки у нее дрожат. Первая сломалась, второй пришлось три раза чиркнуть по коробку, прежде чем она вспыхнула. ("Если бы Роджер видел ее сейчас! Дешевые румяна, дешевая помада, и до смерти напугана. Веселая девчушка, так он о ней думал".) - Вы давно на сцене, мисс... Простите, я забыла ваше имя. - Джун Денвер. - В горле девушки пересохло, она с трудом могла говорить. Сигарета ее погасла, и она беспомощно держала ее в руке. - Два года, - ответила она на вопрос Джулии. - Сколько вам лет? - Девятнадцать. ("Врешь. Добрых двадцать два".) - Вы знакомы с моим сыном? - Да. - Он только что окончил Итон. Уехал в Вену изучать немецкий язык. Конечно, он еще очень молод, но мы с его отцом решили, что ему будет полезно провести несколько месяцев за границей, прежде чем поступать в Кембридж. А в каких амплуа вы выступали? Ваша сигарета погасла. Возьмите другую. - О, неважно, спасибо. Я играла в провинции. Но мне страшно хочется играть в Лондоне. Отчаяние придало ей храбрости, и она произнесла небольшую речь, явно заготовленную заранее: - Я невероятно восхищаюсь вами, мисс Лэмберт. Я всегда говорила, что вы - величайшая актриса английской сцены. Я научилась у вас больше, чем за все годы, что провела в Королевской академии драматического искусства. Мечта моей жизни - играть в вашем театре, мисс Лэмберт. Если бы вы смогли дать мне хоть самую маленькую роль! Это величайший шанс, о котором только можно мечтать. - Снимите, пожалуйста, шляпу. Джун Денвер сняла дешевенькую шляпку и быстрым движением тряхнула своими коротко стриженными кудряшками. - Красивые волосы, - сказала Джулия. Все с той же чуть надменной, но беспредельно приветливой улыбкой, улыбкой королевы, которую та дарует подданным во время торжественных процессий, Джулия пристально глядела на Джун. Она ничего не говорила. Она помнила афоризм Жанны Тэбу: "Не делай паузы, если в этом нет крайней необходимости, но уж если сделала, тяни ее сколько сможешь". Джулия, казалось, слышала, как громко бьется сердце девушки, видела, как та съеживается в своей купленной на распродаже одежде, съеживается в собственной коже. - Что навело вас на мысль попросить у моего сына рекомендательное письмо? Джун так покраснела, что это было видно даже под румянами, и, прежде чем ответить, проглотила комок в горле: - Я встретила его у одного своего приятеля и сказала ему, как я вами восхищаюсь, а он сказал, что, возможно, у вас найдется что-нибудь для меня в следующей пьесе. - Я сейчас перебираю в уме все роли. - Я и не мечтаю о роли. Если бы я могла быть дублершей... Я хочу сказать, это дало бы мне возможность посещать репетиции и изучить вашу технику. Это уже само по себе школа. Все так говорят. ("Дурочка, пытается мне польстить. Словно я сама этого не знаю. А какого черта я буду ее учить?") - Очень мило с вашей стороны так на это смотреть. Я самая обыкновенная женщина, поверьте. Публика так ко мне добра, так добра... Вы - хорошенькая девушка. И молоденькая. Юность прекрасна. Мы всегда старались предоставить молодежи возможность себя показать. В конце концов мы не вечны, и мы считаем своим долгом перед публикой готовить смену, которая займет наше место, когда придет срок. Джулия произнесла эти слова своим прекрасно поставленным голосом так просто, что Джун Денвер воспрянула духом. Ей удалось обвести старуху, место дублерши у нее в кармане! Том Феннел сказал, если она не будет дурой, то знакомство с Роджером вполне может к чему-нибудь привести. - Ну, это случится еще не скоро, мисс Лэмберт, - сказала она, и ее глазки, хорошенькие темные глазки, засверкали. ("Тут ты права, голубушка, еще как права. Поспорю, сыграю лучше тебя даже в семьдесят".) - Я должна подумать. Я еще не знаю, какие дублеры понадобятся нам для следующей пьесы. - Поговаривают, что Эвис Крайтон будет играть девушку. Я могла бы дублировать ее. Эвис Крайтон. На лице Джулии не дрогнул ни один мускул; никто бы не догадался, что это имя для нее что-нибудь значит. - Мой муж упоминал о ней, но еще ничего не решено. Я ее совсем не знаю. Она талантлива? - Думаю, что да. Я была вместе с ней в театральной школе. - И говорят, хорошенькая, как картинка. - Поднявшись, чтобы показать, что аудиенция окончена, Джулия сбросила с себя королевский вид. Она изменила тон и в одну секунду стала славной, добродушной актрисой, которая с радостью окажет дружескую услугу, если это в ее силах. - Ну, милочка, оставьте мне ваше имя и адрес, и если что-нибудь появится, я вам сообщу. - Вы не забудете про меня, мисс Лэмберт? - Нет, милочка, обещаю, что нет. Было так приятно с вам познакомиться. Вы славная девочка. Найдете сами выход? До свиданья. "Черта лысого она получит что-нибудь в моем театре, - подумала Джулия, когда та ушла. - Грязная шлюха, совратить моего сыночка! Бедный ягненочек. Стыд и срам, да и только; таких надо карать по всей строгости закона". Снимая свое великолепное платье, Джулия посмотрела в зеркало. Взгляд у нее был жесткий, губы кривила ироническая усмешка. Она обратилась к своему отражению: - И могу сказать тебе, подруга, есть еще один человек, который не будет у нас играть ни в "Нынешних временах", ни вообще. Это Эвис Крайтон. 21 Но неделю спустя Майкл упомянул ее имя. - Послушай, ты слышала о девушке, которую зовут Эвис Крайтон? - Никогда. - Говорят, она очень неплоха. Леди и все такое прочее. Ее отец из военных. Я подумал, не подойдет ли она на роль Онор. - Как ты о ней узнал? - От Тома. Он знаком с ней. Говорит, у нее есть талант. Через неделю будет выступать в воскресном театре. Том считает, что стоит на нее посмотреть. - Что ж, пойди и посмотри. - Я собирался поехать на уик-энд в Сэндуич поиграть в гольф. Тебе очень не хочется идти? Пьеса наверняка дрянь, но ты сможешь сказать, стоит ли давать ей читать роль. Том составит тебе компанию. Сердце Джулии неистово билось. - Разумеется, я пойду. В воскресенье она позвонила Тому и пригласила его зайти к ним перекусить перед театром. Том появился раньше, чем Джулия была готова. - Я задержалась или ты поспешил? - спросила она, входя в гостиную. Джулия увидела, что Том с трудом сдерживает нетерпение. Он нервничал и сидел как на иголках. - Третий звонок ровно в восемь, - ответил он. - Терпеть не могу приходить в театр после начала спектакля. Его возбуждение сказало Джулии все, что она хотела знать. Она не стала торопиться, когда пила свой коктейль. - Как зовут актрису, которую мы идем смотреть? - спросила она. - Эвис Крайтон. Мне страшно хочется услышать твое мнение о ней. Я думаю, что она - находка. Она знает, что ты сегодня придешь, и страшно волнуется, но у сказал ей, что для этого нет оснований. Ты сама знаешь, что такое воскресные спектакли: репетиции наспех и все такое; я сказал ей, что ты это понимаешь и примешь все в расчет. В течение обеда Том беспрестанно посматривал на часы. Джулия занимала его великосветской беседой. Она говорила то на одну тему, то на другую, хотя Том еле слушал. Как только ему удалось, он опять перевел разговор на Эвис Крайтон. - Конечно, я ей об этом и не заикнулся, но, по-моему, она подойдет для Онор. - Он уже прочел "Нынешние времена", как читал все пьесы, которые ставились у них в театре, еще до постановки. - Она просто создана для этой роли. Ей пришлось побороться, чтобы встать на ноги, и, конечно, это для нее замечательный шанс. Она невероятно тобой восхищается и страшно хочет сыграть вместе с тобой. - Ничего удивительного. Это значит - пробыть на сцене не меньше года и показаться куче антрепренеров. - Она - очень светлая блондинка; как раз то, что нужно: будет хорошо оттенять тебя. - Ну, при помощи перекиси водорода блондинок на сцене хоть пруд пруди. - Но она - натуральная блондинка. - Да? Я сегодня получила от Роджера большое письмо. Похоже, он прекрасно проводит время. Том сразу потерял интерес к разговору. Поглядел на часы. Когда подали кофе, Джулия сказала, что его нельзя пить. Она велела сварить другой, свежий. - О, Джулия, право, не стоит. Мы опоздаем. - Какое это имеет значение, даже если мы пропустим несколько минут? В голосе Тома зазвучало страдание: - Я обещал, что мы придем вовремя. У нее очень хорошая сцена почти в самом начале. - Мне очень жаль, но, не выпив кофе, я идти не могу. Пока они его ждали, Джулия поддерживала оживленный разговор. Том едва отвечал и нетерпеливо посматривал на дверь. Когда наконец принесли кофе, Джулия пила его со сводящей с ума медлительностью. К тому времени, как они сели в машину, Том был в состоянии холодного бешенства и просидел всю дорогу с надутой физиономией, не глядя на нее. Джулия была вполне довольна собой. Они подъехали к театру за две минуты до поднятия занавеса, и когда Джулия появилась в зале, раздались аплодисменты. Прося извинить ее за беспокойство, Джулия пробралась на свое место в середине партера. Слабая улыбка выражала признательность за аплодисменты, которыми публика приветствовала ее на редкость своевременное появление, а опущенные глаза скромно отрицали, что они имеют к ней хоть какое-то отношение. Поднялся занавес, и после короткой вступительной сценки появились две девушки, одна - очень хорошенькая, и молоденькая, другая - не такая молоденькая и некрасивая. Через минуту Джулия повернулась к Тому. - Которая из них Эвис Крайтон - молодая или та, что постарше? - Молодая. - Да, конечно же, ты ведь говорил, что она блондинка. Джулия взглянула на него. Лицо Тома больше не хмурилось, на губах играла счастливая улыбка. Джулия обратила все внимание на сцену. Эвис Крайтон была очень хороша собой, с этим не приходилось спорить, с прелестными золотистыми волосами, выразительными голубыми глазами и маленьким прямым носиком, но Джулии не нравился такой тип женщин. "Преснятина, - сказала она себе. - Так, хористочка". Несколько минут она очень внимательно следила за ее игрой, затем с легким вздохом откинулась в кресле. "Абсолютно не умеет играть" - таков был ее приговор. Когда опустился занавес, Том с жадным интересом повернулся к ней. Плохого настроения как не бывало. - Что ты о ней думаешь? - Хорошенькая, как картинка. - Это я и сам знаю. Я спрашиваю о ее игре. Ты согласна со мной - она талантлива? - Да, у нее есть способности. - Ты не можешь пойти за кулисы и сказать ей это? Это очень ее подбодрит. - Я? Он просто не понимает, о чем просит. Неслыханно! Она, Джулия Лэмберт, пойдет за кулисы поздравлять какую-то третьеразрядную актрисочку! - Я обещал, что приведу тебя после второго акта. Ну же, Джулия, будь человеком! Это доставит ей такую радость. ("Дурак! Чертов дурак! Хорошо, я и через это пройду".) - Конечно, если ты думаешь, что это что-нибудь для нее значит, я - с удовольствием. После второго акта они прошли через сцену за кулисы, и Том провел Джулию в уборную Эвис Крайтон. Она делила ее с той некрасивой девушкой, с которой появилась в первом акте. Том представил их друг другу. Эвис несколько аффектированно протянула Джулии вялую руку. - Я так рада познакомиться с вами, мисс Лэмберт. Простите за беспорядок. Что толку было убирать здесь на какой-то один вечер. Она отнюдь не нервничала. Напротив, казалась достаточно уверенной в себе. "Прошла огонь и воду. Корыстная. Изображает передо мной полковничью дочь". - Так любезно с вашей стороны было зайти ко мне. Боюсь, пьеса не очень интересная, но, когда начинаешь, приходится брать, что дают. Я долго колебалась, когда мне прислали ее почитать, но мне понравилась роль. - Ваше исполнение прелестно, - сказала Джулия. - Вы очень добры! Конечно, если бы было больше репетиций... Вам мне особенно хотелось показать, что я могу. - Ну, знаете, я уже не первый год на сцене. Я всегда считала, если у человека есть талант, он проявит его в любых условиях. Вам не кажется? - Я понимаю, что вы имеете в виду. Конечно, мне не хватает опыта, я не отрицаю, но главное - удачный случай. Я чувствую, что могу играть. Только бы получить роль, которая мне по зубам. Эвис замолчала, предоставляя Джулии возможность сказать, что в их новой пьесе есть как раз такая роль, но Джулия продолжала с улыбкой молча глядеть на нее. Джулию забавляло, что та обращается с ней как жена сквайра, желающая быть любезной с женой викария. - Вы давно в театре? - спросила она, наконец. - Странно, что я никогда о вас не слышала. - Ну, какое-то время я выступала в ревю, но почувствовала, что впустую трачу время. Весь прошлый сезон я была в турне. Мне бы не хотелось снова уезжать из Лондона. - В Лондоне актеров больше, чем ролей, - сказала Джулия. - О, без сомнения. Попасть на сцену почти безнадежно, если не имеешь поддержки. Я слышала, вы скоро ставите новую пьесу. - Да. Джулия продолжала улыбаться мало сказать сладко - прямо приторно. - Если бы для меня нашлась там роль, я была бы счастлива сыграть с вами. Мне очень жаль, что мистер Госселин не смог сегодня прийти. - Я расскажу ему о вас. - Вы правда думаете, что у меня есть шансы? - Сквозь всю ее самоуверенность, сквозь манеры хозяйки загородного поместья, которую она решила разыграть, чтобы произвести впечатление на Джулию, проглянула жгучая тревога. - Ах, если бы вы замолвили за меня словечко! Джулия кинула на нее задумчивый взгляд. - Я следую советам мужа чаще, чем он моим, - улыбнулась она. Когда она выходила из уборной Эвис Крайтон - той пора уже было переодеваться к третьему акту, - Джулия поймала вопросительный взгляд, брошенный на Тома, в то время как она прощалась. Джулия была уверена, хотя не заметила никакого движения, что он чуть качнул головой. Все чувства ее в тот момент были обострены, и она перевела немой диалог в слова: "Пойдешь ужинать со мной после спектакля?" "Нет, будь оно все проклято, не могу. Надо проводить ее домой". Третий акт Джулия слушала с суровым видом. И вполне естественно - пьеса была серьезная. Когда спектакль окончился и бледный взволнованный автор произнес с бесконечными паузами и запинками несколько положенных слов, Том спросил, где бы ей хотелось поужинать. - Поедем домой и поговорим, - сказала Джулия. - Если ты голоден, на кухне наверняка что-нибудь найдется поесть. - Ты имеешь в виду Стэнхоуп-плейс? - Да. - Хорошо. Джулия почувствовала, что у него отлегло от сердца: он боялся, как бы она не поехала к нему. В машине Том молчал, и Джулия знала, почему. Она догадалась, что где-то устраивается вечеринка, на которую идет Эвис Крайтон, и Тому хочется быть там. Когда они подъехали к дому, там было темно и тихо. Слуги уже спали. Джулия предложила, чтобы они спустились вниз, в кухню, и раздобыли себе какой-нибудь еды. - Я не голоден, но, может быть, ты хочешь есть, - сказал Том. - Выпью виски с содовой и лягу спать. У меня завтра трудный день в конторе. - Хорошо, принеси мне тоже в гостиную. Я зажгу свет. Когда Том вошел, Джулия пудрилась и красила губы перед зеркалом и перестала только, когда он налил виски и сел. Тогда она обернулась. Том выглядел таким молодым, таким неправдоподобно прелестным в своем великолепно сшитом костюме, когда сидел вот так, утонув в большом кресле, что вся горечь этого вечера, вся жгучая ревность, снедавшая ее последние дни, внезапно исчезли, растворились в ее страстной любви к нему. Джулия села на ручку кресла и нежно провела рукой по его волосам. Он отпрянул с сердитым жестом. - Не делай этого, - сказал он. - Терпеть не могу, когда мне треплют волосы. Словно острый нож вонзился Джулии в сердце. Том еще никогда не говорил с ней таким тоном. Но она беспечно рассмеялась и, взяв со столика бокал с виски, которое он ей налил, села в кресло напротив. Его слова и жест были непроизвольны, Том даже сам слегка смутился. Он не глядел ей в глаза, лицо снова стало хмурым. Это был решающий момент. Несколько минут они молчали. Каждый удар сердца причинял Джулии боль. Наконец она заставила себя заговорить. - Скажи мне, - сказала, улыбаясь, - ты спал с Эвис Крайтон? - Конечно, нет! - вскричал он. - Почему же? Она хорошенькая. - Она не из таких. Я ее уважаю. Лицо Джулии не выдало ни одного из охвативших ее чувств. Никто бы не догадался по ее тону, что речь идет о самом главном для нее - так она могла бы говорить о падении империй и смерти королей. - Ты знаешь, что бы я сказала? Я бы сказала, что ты в нее безумно влюблен. Том все еще избегал ее взгляда. - Ты с ней случайно не помолвлен? - Нет. Теперь он глядел на нее, но взгляд его был враждебным. - Ты просил ее выйти за тебя замуж? - Как я могу?! Я, последняя дрянь!.. Он говорил с таким пылом, что Джулия даже удивилась. - О чем, ради всего святого, ты болтаешь? - Зачем играть в прятки? Как я могу предложить руку приличной девушке? Кто я? Мужчина, живущий на содержании, и - видит бог! - тебе это известно лучше, чем кому-нибудь другому. - Не болтай глупостей. Столько шума из-за несчастных нескольких подарков. - Мне не следовало их брать. Я с самого начала знал, что это дурно. Все делалось так постепенно, я и сам не понимал, что происходит, пока не увяз по самую шею. Мне не по карману жизнь, в которую ты меня втравила. Я не знал, как выйти из положения. Пришлось взять деньги у тебя. - Почему бы и нет? В конце концов я очень богата. - Будь проклято твое богатство! Том держал в руке бокал с виски и, поддавшись внезапному порыву, швырнул его в камин. Бокал разбился на мелкие осколки. - Ну, разбивать счастливый семейный очаг все же не стоит, - улыбнулась Джулия. - Прости. Я не хотел. - Том снова кинулся в кресло и отвернулся от нее. - Я стыжусь самого себя! Потерял к себе всякое уважение. Думаешь, это приятно? Джулия промолчала. Она не нашлась, что сказать. - Казалось вполне естественным помочь тебе, когда ты попал в беду. Для меня это было удовольствие. - О, ты поступала всегда с таким тактом! Ты уверила меня, что я чуть ли не оказываю тебе услугу, когда разрешаю платить мои долги. Ты облегчила мне возможность стать подлецом. - Мне очень жаль, если ты так думаешь. Голос ее зазвучал колко. Джулия начала сердиться. - Тебе не о чем жалеть. Ты хотела меня, и ты меня купила. Если я оказался настолько низок, что позволил себя купить, тем хуже для меня. - И давно ты так чувствуешь? - С самого начала. - Это неправда. Джулия знала, что пробудило в нем угрызения совести - любовь к чистой, как он полагал, девушке. Бедный дурачок! Неужели он не понимает, что Эвис Крайтон ляжет в постель хоть со вторым помощником режиссера, если решит, что тот даст ей роль. - Если ты влюбился в Эвис Крайтон, почему не сказал мне об этом? Том поглядел на нее жалкими глазами и ничего не ответил. - Неужели ты боялся, что я помешаю ей принять участие в нашей новой пьесе? Ты бы мог уже достаточно хорошо меня знать и понимать, что я не позволю чувствам мешать делу. Том не верил своим ушам. - Что ты имеешь в виду? - Я думаю, что Эвис - находка. Я собираюсь сказать Майклу, что она нам вполне подойдет. - О Джулия, ты - молодчина! Я и не представлял, что ты такая замечательная женщина! - Спросил бы меня, я бы тебе сказала. Том облегченно вздохнул. - Моя дорогая! Я так к тебе привязан. - Я знаю, я тоже. С тобой так весело всюду ходить, и ты так великолепно держишься и одет со вкусом, любая женщина может тобой гордиться. Мне нравилось с тобой спать, и мне казалось, что тебе тоже нравится со мной спать, но надо смотреть фактам в лицо: я никогда не была в тебя влюблена, как и ты - в меня. Я знала, что рано или поздно наша связь должна кончиться. Ты должен был когда-нибудь влюбиться, и это, естественно, положило бы всему конец. И теперь это произошло, да? - Да. Джулия сама хотела это услышать от него, но боль, которую причинило ей это короткое слово, была ужасна. Однако она дружелюбно улыбнулась. - Мы с тобой очень неплохо проводили время, но тебе не кажется, что пора прикрыть лавочку? Джулия говорила таким естественным, даже шутливым тоном, что никто не заподозрил бы, какая невыносимая мука разрывает ей сердце. Она ждала ответа со страхом, вызывающим дурноту. - Мне ужасно жаль, Джулия, но я должен вернуть себе чувство самоуважения. - Том взглянул на нее встревоженными глазами. - Ты не сердишься на меня? - За что? За то, что ты перенес свои ветреные чувства с меня на Эвис Крайтон? - Ее глаза заискрились лукавым смехом. - Конечно, нет, милый. В конце концов актерской братии ты не изменил. - Я так благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. Не думай, что нет. - Полно, малыш, не болтай чепухи. Ничего я не сделала для тебя. - Джулия поднялась. - Ну, теперь тебе и правда пора ложиться. У тебя завтра тяжелый день в конторе, а я устала как собака. У Тома гора с плеч свалилась. И все же что-то скребло у него на сердце, его озадачивал тон Джулии, такой благожелательный и вместе с тем чуть-чуть иронический; у него было смутное чувство, будто его оставили в дураках. Он подошел к Джулии, чтобы поцеловать ее на ночь. Какую-то долю секунды она колебалась, затем с дружеской улыбкой подставила по очереди обе щеки. - Ты ведь знаешь дорогу к себе в комнату? - Она прикрыла рот рукой, чтобы скрыть тщательно продуманный зевок. - Ах, я так хочу спать! Когда Том вышел, Джулия погасила свет и подошла к окну. Осторожно посмотрела наружу через занавески. Хлопнула входная дверь, и на улице появился Том. Оглянулся по сторонам. Джулия догадалась, что он ищет такси. Видимо, его не было, и Том зашагал пешком по направлению к парку. Она знала, что он торопится на вечеринку, где была Эвис Крайтон, чтобы сообщить ей радостные новости. Джулия упала в кресло. Она играла весь вечер, играла, как никогда, и сейчас чувствовала себя совершенно измученной. Слезы - слезы, которых на этот раз никто не видел, - покатились у нее по щекам. Ах, она так несчастна! Лишь одно помогало ей вынести горе - жгучее презрение, которое она не могла не испытывать к глупому мальчишке: предпочел ей третьеразрядную актрисочку, которая даже не представляет, что такое настоящая игра! Это было нелепо. Эвис Крайтон не знает, куда ей девать руки; да что там, она даже ходить по сцене еще не умеет. "Если бы у меня осталось чувство юмора, я бы смеялась до упаду, - всхлипнула Джулия. - Ничего смешнее я не видела". Интересно, как поведет себя Том? В конце квартала надо платить за квартиру. Почти вся мебель принадлежит ей. Вряд ли ему захочется возвращаться в свою жалкую комнату на Тэвисток-сквер. Джулия подумала, что при ее помощи Том завел много новых друзей. Он держался с ними умно, старался быть им полезным; они его не оставят. Но водить Эвис всюду, куда ей захочется, ему будет не так-то легко. Милая крошка весьма меркантильна, Джулия не сомневалась, что она и думать о нем забудет, как только его деньги иссякнут. Надо быть дураком, чтобы попасться на ее удочку. Тоже мне праведница! Любому ясно, что она использовала его, чтобы получить роль в "Сиддонс-театре", и, как только добьется своего, выставит его за дверь. При этой мысли Джулия вздрогнула. Она обещала Тому взять Эвис Крайтон в "Нынешние времена" потому, что это хорошо вписывалось в мизансцену, которую она разыгрывала, но она не придала никакого значения своему обещанию. У нее всегда был в запасе Майкл, чтобы воспротивиться этому. - Черт подери, она получит эту роль, - громко произнесла Джулия. Она мстительно засмеялась. - Видит бог, я женщина незлобивая, но всему есть предел. Будет так приятно отплатить Тому и Эвис Крайтон той же монетой. Джулия продолжала сидеть, не зажигая света; она обдумывала, как это лучше сделать. Однако время от времени она вновь принималась плакать, так как из глубины подсознания всплывали картины, которые были для нее пыткой. Она вспоминала стройное, юное тело Тома, прижавшееся к ней, его жаркую наготу, неповторимый вкус его губ, застенчивую и вместе с тем лукавую улыбку, запах его кудрявых волос. "Дура, дура, зачем я не промолчала! Пора мне уже его знать. Это - очередное увлечение. Оно бы прошло, и он снова вернулся бы ко мне". Джулия была полумертвой от усталости. Она поднялась к себе в спальню. Проглотила снотворное. Легла в постель. 22 Но проснулась она рано, в шесть утра, и принялась думать-о Томе. Повторила про себя все, что она сказала ему, и все, что он сказал ей. Она была измучена и несчастна. Утешало ее лишь сознание, что она провела всю сцену их разрыва с беззаботной веселостью и Том вряд ли мог догадаться, какую он нанес ей рану. Весь день Джулия была не в состоянии думать ни о чем другом и сердилась на себя за то, что она не в силах выкинуть Тома из головы. Ей было бы легче, если бы она могла поделиться своим горем с другом. Ах, если бы кто-нибудь ее утешил, сказал, что Том не стоит ее волнений, заверил, что он безобразно с ней поступил. Как правило, Джулия рассказывала о своих неприятностях Чарлзу или Долли. Конечно, Чарлз посочувствует ей от всего сердца, но это будет для него страшным ударом, в конце концов он безумно любит ее вот уже двадцать лет, и просто жестоко говорить ему, что она отдала самому заурядному мальчишке сокровище, за которое он, Чарлз, пожертвовал бы десятью годами жизни. Она была для Чарлза кумиром, бессердечно с ее стороны свергать этот кумир с пьедестала. Мысль о том, что Чарлз Тэмерли, такой аристократичный, такой образованный, такой элегантный, любит ее все с той же преданностью, несомненно, пошла Джулии на пользу. Долли, конечно, была бы в восторге, если бы Джулия доверилась ей. Они редко виделись последнее время, но Джулия знала, что стоит ей позвонить - и Долли мигом прибежит. Долли страшно возмутится и сойдет с ума от ревности, когда Джулия сама чистосердечно ей во всем признается; хотя Долли и так подозревает правду. Но она так обрадуется, что все кончено, она простит. С каким удовольствием они станут костить Тома! Разумеется, признаваться, что Том дал ей отставку, удовольствие маленькое, а Долли не проведешь, она и не подумает поверить, если наврать ей, будто Джулия сама бросила его. Джулии хотелось хорошенько выплакаться, а с какой стати плакать, если ты своими руками разорвала связь. Для Долли это очко в ее пользу, при всем ее сочувствии она всего-навсего человек - вполне естественно, если она порадуется в глубине души, что с Джулии немного сбили спесь. Долли всегда боготворила ее. Джулия не была намерена обнаруживать перед ней свое слабое место. "Похоже, что единственный, к кому я могу сейчас пойти, - Майкл, - усмехнулась Джулия. - Но, пожалуй, все же не стоит". Она в точности представила себе, что он скажет: "Дорогая, право же, это не очень удобно - рассказывать мне такие ист