нт Отелю?, и Марлу, мотающуюся по комнате и повторяющую: ?Я умираю. Умираю. Я умираю. Умираю. Уми-раю. Умираю.? Это может продолжаться часами. Так она оставалась дома этой ночью, да? Она собиралась поиграть в большую типа смерть, сказала мне Марла. Мне стоило поторопиться, если я хотел посмотреть. ?В любом случае спасибо, - сказал я, - но у меня другие планы?. ВсЈ в порядке, сказала Марла, она может умереть с тем же успехом смотря телевизор. Марла просто надеялась, что в этом было что-то достойное того, чтобы посмотреть. И я убежал на меланому. Я вернулся домой рано. Я спал. И теперь, за завтраком на следующее утро, Тайлер сидит здесь весь в засосах и говорит, что Марла - добротная сука, но ему это нравится. После меланомы вчера ночью я вернулся домой, лЈг в постель и уснул. Мне снилось, как я драл, драл, драл Марлу Зингер. И сегодня утром, слушая Тайлера, я делал вид, что читаю ?Ридерс Дайджест?. Добротная сука, я должен был тебе сказать. ?Ридерс Дайджест?. Смех в погонах. Я - воспалЈнные желчные протоки Джо. То, что Марла сказала ему прошлой ночью, говорит Тайлер. Ни одна девушка никогда так с ним не говорила. Я - ноющие зубы Джо. Я - воспалЈнные пылающие ноздри Джо. После того, как Тайлер и Марла занимались сексом около десять минут, сказал Тайлер, Марла сказала, что хочет забеременеть. Марла сказала, что хочет иметь от Тайлера аборт. Я - побелевшие пальцы Джо. Как Тайлер мог на это не купиться. Позавчера ночью Тайлер проснулся в одиночестве и вставил свои половые органы в "Белоснежку". Как я могу состязаться за внимание Тайлера. Я - раздражЈнное пылающее чувство отверженности Джо. Самое худшее - что всЈ это моя вина. После того, как я лЈг спать вчера ночью, Тайлер сказал мне, что он пришЈл домой с работы банкетным официантом, и Марла снова позвонила из ?Регент Отеля?. ?Вот оно?, - сказала Марла. Туннель и свет, ведущий еЈ вниз по туннелю. Переживание смерти было настолько клЈвым, Марла хотела, чтобы я послушал еЈ описание того, как она поднимается вверх из своего тела и всплывает. Марла не было уверена, что еЈ дух может пользоваться телефоном, но она хотела, чтобы кто-то по крайней мере слышал еЈ последний вдох. Нет, но нет, Тайлер поднял трубку и неправильно понял всю ситуацию. Они не были знакомы, так что Тайлер подумал, что это не очень хорошая штука, что Марла почти умерла. На самом деле это абсолютная мелочь. Это совершенно не касалось Тайлера, но Тайлер вызвал полицию, и Тайлер помчался в ?Регент Отель?. Теперь, если верить древней китайской традиции, которую мы все с детства знаем из телевизора, Тайлер несЈт ответственность за Марлу, вечно, потому что Тайлер спас жизнь Марлы. Если бы я только потратил пару минут и пошЈл глянуть, как умирает Марла, ничего этого не случилось бы. Тайлер рассказал мне, что Марла живЈт в комнате 8G, на самом верхнем этаже ?Регент Отеля?, вверх восемь лестничных пролЈтов, и вниз по шумному коридору с натужным телевизионным смехом, вылетающим из раскрытых дверей. Каждые пару минут актриса кричит, или актЈр умирает с криком под свист пуль. Тайлер прошЈл в конец коридора, но даже перед тем, как он постучал, тонкая-тонкая масляно-белая болезненная рука распахнула дверь комнаты 8G, схватила его запястье и затащила Тайлера вовнутрь. Я зарылся в ?Ридерс Дайджест?. Даже после того, как Марла затащила Тайлера вовнутрь, он слышал визг тормозов и сирены, доносящиеся от входа в ?Регент Отель?. На антресоли лежал вибратор, сделанный из такой же пластмассы, как миллионы кукол Барби, и на секунду Тайлер представил себе миллионы детских кукол, кукол Барби и вибраторов, отлитых в формы и поставляемых с одной и той же технологической линии на Тайване. Марла увидела, что Тайлер смотрит на еЈ вибратор, перевела взгляд и сказала: - Не бойся. Он тебе не конкурент. Марла выпихала Тайлера назад в коридор, и она сказала, что ей очень жаль, но ему не стоило вызывать полицию, а это вероятно полиция тут внизу прямо сейчас. В коридоре Марла заперла дверь в 8G и стала пихать Тайлера к лестнице. На лестнице они с Марлой сразу нарвались на полицию и врачей скорой помощи, несущихся со своим кислородом, спрашивающих, где здесь дверь в 8G. Марла сказала, что это дверь в конце коридора. Марла кричала полиции, что девчонка в 8G была когда-то такой приятной обаятельной девушкой, но девчонка - чудовищное сучье чудовище. Девчонка просто заразная поганая человечина, и она слишком сильно запуталась и боится сделать что-нибудь не так, и поэтому она вообще ничего не делает. - Девчонка в 8G совершенно не верит в себя, - кричала Марла, - и она боится, что по мере старения у неЈ остаЈтся всЈ меньше и меньше возможностей. Марла прокричала: - Удачи. Полиция добежала до двери 8G, и Марла с Тайлером заторопились вниз по вестибюлю. Позади них какой-то полицейский кричал в дверь: - Позвольте нам помочь вам! Мисс Зингер, у вас столько причин, чтобы жить! Просто впустите нас, Марла, и мы поможем вам решить все ваши проблемы! Марла с Тайлером выскочили на улицу. Тайлер взял Марлу в такси, и наверху, на восьмом этаже, Тайлер увидел тени, двигающиеся туда-сюда по окнам комнаты Марлы. На свободе на шоссе со всеми огнями и другими машинами, и шестью полосами движения до самого горизонта, Марла сказала Тайлеру, что он не должен давать ей спать всю ночь. Если Марла сейчас заснЈт, она умрЈт. Многие люди хотели бы, чтобы Марла умерла, сказала она Тайлеру. Эти люди уже были мертвы и находились по другую сторону, но по ночам они иногда звонили ей по телефону. Марла шла в бар, и слышала, как владелец звал еЈ к телефону, но когда она брала трубку, линия была мертва. Тайлер с Марлой не ложились спать почти всю ночь в соседней со мной комнате. Когда Тайлер проснулся, Марла уже испарилась назад, в ?Регент Отель?. Я сказал Тайлеру, что Марле Зингер не нужен любовник, ей нужен психиатр. Тайлер сказал: - Не называй это любовью. Короче говоря, теперь Марла влезла, чтобы разрушить ещЈ одну часть моей жизни. ВсЈ время после колледжа я приобретал друзей. Они женились. Я терял друзей. Отлично. ?Ясно?, - сказал я. Тайлер спросил, это проблема для меня? Я - сведЈнные кишки Джо. ?Нет, - сказал я, - всЈ в порядке?. Приставь пистолет к моей голове и окрась стену моими мозгами. ?Просто здорово?, - говорю я. Правда. 8. Мой шеф послал меня домой из-за всей этой засохшей крови на моих брюках, чем очень меня обрадовал. Дыра, пробитая в моей щеке, никогда не заживЈт. Я иду на работу, и мои подбитые глаза - это два чЈрных бублика вокруг тоненьких дырочек, сквозь которые я смотрю на окружающий мир. До сегодняшнего дня меня здорово выводило из себя то, что я стал настоящим мастером Дзен, и никто даже не заметил. По прежнему, впрочем, я немного балуюсь с ФАКСом. Я пишу маленькие стишки ХАЙКУ и ФАКСую их всем вокруг. Когда я прохожу мимо людей в коридоре на работе, я становлюсь полностью ДЗЕН прямо в каждой враждебной паре ГЛАЗ. ПчЈлы сбегают. Трутень может улететь. Матка - их раба. Ты отвергаешь все владения мира и свою машину и идЈшь жить в снятый дом в токсической загрязнЈнной части города, где поздно ночью ты можешь слышать, как Марла с Тайлером у него в комнате называют друг друга жопоподтирачкой. ?Возьми это, жопоподтирачка?. ?Сделай то, жопоподтирачка?. Проглоти это. Успокойся, крошка. Просто по контрасту, это делает меня спокойным маленьким центром вселенной. Меня, с моим подбитым глазом и засохшей большим чЈрным пятном кровью у меня на штанах, я говорю ПРИВЕТ каждому человеку на работе. ПРИВЕТ! Посмотрите на меня. ПРИВЕТ! Я настолько ДЗЕН. Это КРОВЬ. Это НИЧТО. Привет. ВсЈ - ничто, и это так клЈво - быть просветлЈнным. Как я. Вздох. Посмотри. За оком. Птица. Мой шеф интересуется, моя ли это кровь. Птица летит по ветру. Я пишу маленький хайку у себя в голове. Совсем без гнезда Птица зовЈт мир домом Жизнь - лишь работа Я считаю на пальцах: пять, семь, пять. Кровь, она моя? Да, говорю я. Частично. Это неправильный ответ. Как будто это большое дело. У меня есть две пары чЈрных брюк. Шесть белых рубашек. Шесть пар нижнего белья. Минимум для выживания. Я иду на бойцовский клуб. Такое случается. - Иди домой, - говорит мой шеф, - переоденься. Мне начинает казаться, что Тайлер и Марла - это один и тот же человек. Кроме, разве что, их трахулек каждую ночь в комнате Марлы. Делать это. Делать это. Делать это. Тайлер с Марлой никогда не находятся в одной комнате. Я никогда не видел их вместе. Хотя вы ведь никогда не видели меня и Жа Жа Габора вместе, но это не значит, что мы - один человек. Просто Тайлер не выходит, когда Марла по близости. Но для того, чтобы я мог постирать брюки, Тайлер должен показать мне, как делать мыло. Тайлер наверху, а кухня наполнена запахами гвоздики и палЈного волоса. Марла лежит на кухонном столе, выжигая на внутренней стороне ладони своей гвоздичной сигаретой и называя себя жопоподтирачкой. - Я приветствую своЈ гниение и разложение живьЈм, - говорит Марла вишенке на конце сигареты. Марла ввинчивает сигарету в мягкое белое тело своей руки. - Гори, ведьма, гори. Тайлер наверху, у себя в спальне, разглядывает свои зубы в моЈм зеркале, и говорит, что он нашЈл мне работу официантом на подмене. - В ?Прессман Отеле?, если ты можешь работать по вечерам, - говорит Тайлер, - работа поддержит в тебе здоровую злость. ?Да, - говорю я, - какая разница?. - Они заставят тебя одеть белый галстук бабочкой, - говорит Тайлер, - и тебе нужно будет быть там в белой рубашке и чЈрных брюках. Мыло, Тайлер. Я говорю: ?нам нужно мыло. Нам нужно сделать немного мыла. Мне нужно постирать брюки?. Я держу ноги Тайлера, пока он двести раз качает пресс. - Чтобы сделать мыло, нам нужно перетопить жир, - Тайлер просто набит полезной информацией. Кроме своих трахулек, Марла с Тайлером никогда не находятся в одной комнате. Если Тайлер где-то рядом, Марла его не замечает. Это наверное наследственное. В точности так мои родители были невидимы друг для друга. А затем мой отец уезжал, чтобы устроить новые выборы. Мой отец всегда говорил: - Женись до того, как секс станет рутиной, или ты никогда не женишься. Моя мать говорила: - Никогда не покупай ничего с нейлоновой молнией. Мои родители никогда не говорили ничего, что ты мог бы вышить на подушке. Тайлер качнул пресс сто девяносто восемь раз. Сто девяносто девять. Двести. Тайлер одет во что-то наподобие фланелевого купального халата и вьетнамки. - Выгони Марлу из дома, - говорит Тайлер, - Пошли Марлу в магазин за банкой щЈлока. ЩЈлока в хлопьях. Не кристаллического. Просто отделайся от неЈ. Мне снова шесть лет, и я передаю сообщения туда - сюда между моими незнакомыми друг с другом родителями. Я ненавидел это, когда мне было шесть лет. Я ненавижу это сейчас. Тайлер начинает делать приседания, а я иду вниз, чтобы сказать Марле: щЈлок в хлопьях, и я даю ей десятидолларовую купюру и мой проездной на автобус. Пока Марла ещЈ сидит на кухонном столе, я забираю гвоздичную сигарету у неЈ из рук. Мило и легко. Кухонным полотенцем я вытираю ржавые пятна на руке Марлы, где показываются и начинают кровоточить ожоги. Затем я одеваю на еЈ ноги туфли на высоком каблуке. Марла смотрит сверху на то, как я разыгрываю всю эту джентльменскую рутину с еЈ туфлями и говорит: - Я сама вошла. Я не знала, что кто-то есть дома. У тебя входная дверь не запирается. Я ничего не говорю. - Ты знаешь, презерватив - это хрустальная туфелька нашего поколения. Ты облачаешься в него, когда встречаешь незнакомца. Ты танцуешь всю ночь, а затем просто выбрасываешь его. В смысле, презерватив. Не незнакомца. Я не разговариваю с Марлой. Она может влезть в мои группы поддержки или к Тайлеру, но она никак не сможет стать моим другом. - Я ждала тебя здесь всЈ утро. Цветы завянут. Ветер носит бабочек. Камню всЈ равно. Марла спрыгивает с кухонного стола, и она одета в голубое платье без рукавов, сделанное из какого-то блестящего материала. Марла берЈт край платья и оттягивает его, чтобы я увидел маленькие пятнышки стежков на внутренней стороне. На ней нет нижнего белья. Она подмигивает мне. - Я хотела показать тебе своЈ новое платье, - говорит Марла, - это подвенечное платье, и оно полностью ручной работы. Тебе нравится? Милая женщина в комиссионном магазине продала его мне за один доллар. Кто-то сделал все эти малюсенькие стежки, чтобы сшить это уродливое платье, - говорит Марла, - ты можешь в это поверить? Подол платья с одной стороны длиннее, чем с другой, и талия платья низко висит на бЈдрах Марлы. Перед уходом в магазин, Марла приподнимает подол платья кончиком пальца и исполняет подобие танца вокруг меня и кухонного стола, еЈ задница свободно вращается внутри платья. Что Марла любит, говорит она, это все те вещи, которые люди страстно любили, а затем выбросили час или день спустя. Например новогодняя Јлка становится центром внимания, а затем, после нового года, ты видишь эти новогодние Јлки, со всеми Јлочными украшениями на них, лежащие на обочине шоссе. Ты видишь эти Јлки и думаешь обо всех животных, сбитых на дороге, или о жертвах изнасилований, с нижним бельЈм, надетым задом наперЈд и привязанных магнитофонной пленкой. Я просто хотел, чтобы она убралась отсюда. - Центр контроля за животными - это лучшее место для посещения, - говорит Марла, - там все животные, маленькие собачки и кошечки, которых люди любили, а потом бросили, даже старые животные, танцуют и прыгают вокруг тебя, привлекая внимание, потому что через три дня они получат повышенную дозу фенобарбитала натрия и отправятся на большую жаровню для животных. - Большой сон, типа ?Долины собак?. - Где даже если кто-то любит тебя настолько, чтобы спасти твою жизнь, он всЈ равно кастрирует тебя, - Марла смотрит на меня так, как будто это я еЈ трахал, - я не могу выиграть с тобой, так? Марла идЈт к чЈрному ходу, напевая эту противную песенку из ?Долины собак?. Я просто смотрю, как она уходит. Проходит одна, две, три секунды тишины с тех пор, как Марла вышла из комнаты. Я поворачиваюсь, и появляется Тайлер. Тайлер говорит: - Ты отделался от неЈ? Ни звука, ни запаха, Тайлер просто возник. - Во-первых, - говорит Тайлер и прыгает от кухонных дверей к морозилке, - во-первых, нам надо перетопить немного жира. НасчЈт моего шефа, рассказал мне Тайлер, если я на самом деле разозлился, мне нужно пойти на почту и заполнить форму о смене адреса, и послать всю его почту в Рагби, Северная Дакота. Тайлер начинает доставать бутербродные пакеты с белым замороженным бесформенным содержимым и бросать их в раковину. Мне он говорит достать здоровенную кастрюлю и поставить еЈ на конфорку, почти полностью залив водой. Слишком мало воды, и жир потемнеет, потому что распадЈтся на составляющие. - В этом жире, - говорит Тайлер, - много соли, поэтому чем больше воды, тем лучше. Поместите жир в воду и доведите воду до кипения. Тайлер выдавливает белую массу из каждого бутербродного пакета в воду, а затем Тайлер закапывает пустые пакеты на самом дне мусорного ведра. Тайлер говорит: - Используй немного воображения. Вспомни всю эту пионерскую ерунду, которой тебя учили в бойскаутах. Вспомни уроки химии в старших классах. Трудно представить себе Тайлера в бойскаутах. Что ещЈ можно сделать, рассказал мне Тайлер, это подъехать к дому моего шефа однажды ночью и прикрепить рукав к выходящему крану. Прикрепить рукав с ручным насосом, и я смогу накачать в водопроводную систему здания технический краситель. Красный, или синий, или зелЈный, а затем посмотреть, как мой шеф будет выглядеть на следующий день. Или я могу просто сидеть в кустах, и качать ручным насосом, пока давление в водопроводе не достигнет 110 psi. В этом случае, если кто-то попытается смыть в туалете, унитазный бачок взорвЈтся. При 150 psi, если кто-то включит душ, давление воды оторвЈт головку душа, оголит шланг, бум, головка шланга оказывается смертоносной. Тайлер сказал это просто для того, чтобы мне стало легче. На самом деле мне нравится мой шеф. Кроме того, я же теперь просветлЈнный. Ну, знаете, вести себя как Будда и всЈ такое. Хризантемы-пауки. Бриллиантовая Сутра и Рекорд Голубой Скалы. Харе Рама, ну, знаете, Кришна, Кришна. Ну, знаете, просветлЈнный. - Втыкая перья себе в жопу, - говорит Тайлер, - ты не станешь курицей. После перетопки исходного жира чистый жир будет плавать на поверхности кипящей воды. ?А-а, - говорю я, - так я втыкаю перья себе в жопу?. Как будто Тайлер здесь с сигаретными ожогами на руке - такая себе продвинутая душа. Господин и госпожа жопоподтирачка. Я успокаиваю своЈ лицо и превращаюсь в одного из этих людей-коров Хинду, идущих на бойню согласно авиационным инструкциям для экстремальных ситуаций. Уменьшите огонь под кастрюлей. Я помешиваю кипящую воду. ВсЈ больше и больше жира всплывает, пока поверхность воды полностью не покрывается слоем радуги мать-жемчуга. С помощью большой ложки удалите этот слой, и поместите в другую тару. ?Ну, - спрашиваю я, - как Марла?? Тайлер говорит: - По крайней мере Марла пытается коснуться дна. Я помешиваю кипящую воду. Продолжайте снимать жир, пока он не престаЈт всплывать. Это и есть тот жир, который нам нужен. Хороший, чистый жир. Тайлер говорит, что я и близко не подошЈл ещЈ к тому, чтобы коснуться дна. И если я не упаду до самого конца, я не могу быть спасЈн. Иисус делал что-то подобное со всеми этими распятиями. Я не должен просто отбросить деньги, и имущество, и знания. Это только передышка на выходные. Я должен бежать от самосовершенствования, и я должен бежать рука об руку с горем. Я просто не могу больше делать вид, что всЈ в порядке. Это не семинар. - Если ты потеряешь терпение до того, как коснЈшься дна, - говорит Тайлер, - ты никогда не достигнешь успеха. Только после горя можем быть мы воскрешены. - Только после того, как ты потеряешь всЈ, - говорит Тайлер, - ты обретаешь свободу делать что угодно. То, что я чувствую - это преждевременное просветление. - И продолжай помешивать, - говорит Тайлер. Когда масса достаточно прокипела, и очищенный жир перестаЈт всплывать, слейте кипевшую воду. Я спрашиваю: ?а как далеко я от того, чтобы коснуться дна?? - Там, где ты находишься сейчас, - говорит Тайлер, - ты даже не можешь себе представить, на что будет похоже дно. Повторите процедуру со снятым жиром. Прокипятите жир в воде. Снимайте всплывающий жир и продолжайте помешивать. ?В жире, который мы используем, слишком много соли?, - говорит Тайлер: ?Слишком много соли, и твоЈ мыло не будет твЈрдым?. Кипятите и снимайте. Кипятите и снимайте. Марла вернулась. В ту же секунду, когда Марла открыла входную дверь, Тайлер исчез, испарился, выбежал из комнаты, растаял. Тайлер сбежал наверх, или Тайлер спрятался в подвале. Пух. Марла зашла через запасной выход с канистрой хлопьев щЈлока. - У них в магазине есть сто-процентно-переработанная туалетная бумага, - говорит Марла, - это наверное худшая работа в мире - перерабатывать туалетную бумагу. Я беру канистру щЈлока и ставлю еЈ на стол. Я ничего не говорю. - Я могу сегодня остаться? - говорит Марла. Я не отвечаю. Я считаю про себя: семь слогов, девять, семь. Тигр улыбнЈтся. Змея скажет, что любит. Ложь создаЈт зло. Марла спрашивает: - А что ты готовишь? Я - точка кипения Джо. Я говорю: ?иди, просто иди, просто выметайся. Ты и так откусила здоровенный кусок моей жизни, лады?? Марла хватает меня за рукав, и держит меня так одну секунду - ровно столько, сколько нужно, чтобы чмокнуть меня в шею. - Пожалуйста, позвони мне, - говорит она, - нам нужно поговорить. Я говорю: ?да, да, да, да?. Как только Марла выходит за дверь, Тайлер появляется а комнате. Быстро, словно какой-то фокус. Мои родители делали эти фокусы на протяжении пяти лет. Я кипячу и снимаю жир, пока Тайлер освобождает место в морозилке. Пар стоит в воздухе слоями и вода капает с потолка. Сорока-ваттная лампа в глубине морозилки освещает что-то яркое, что я не могу разглядеть за пустыми бутылками из-под кетчупа, баночек то ли с рассолом, то ли с майонезом и освещЈнным профилем Тайлера. Кипятите и снимайте. Кипятите и снимайте. Поместите снятый жир в картонку из-под молока с разорванным верхом. Развернув кресло к морозилке, Тайлер следит, как жир застывает. В кухонной жаре облака пара выпадают дождЈм и собираются в лужу вокруг ног Тайлера. По мере того, как я наполняю картонки из-под молока жиром, Тайлер засовывает их в морозилку. Я опускаюсь на колени рядом с Тайлером перед холодильником, и Тайлер берЈт мои руки и начинает мне показывать. Линия жизни. Линия судьбы. Отметки Венеры и Марса. Конденсирующийся туман собирается в лужу вокруг нас, и пускает зайчики на наши лица. - Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу, - говорит Тайлер. ?Это насчЈт Марлы, да?? - Никогда не говори с ней обо мне. Никогда не говори обо мне у меня за спиной. Обещаешь? - говорит Тайлер. ?Я обещаю?. Тайлер говорит: - Если ты когда-нибудь вспомнишь обо мне при ней, ты никогда меня больше не увидишь. ?Я обещаю?. - Обещаешь? ?Я обещаю?. Тайлер говорит: - А теперь запомни, ты трижды дал это обещание. Густой и чистый слой чего-то собрался наверху жира в морозилке. ?Жир, - говорю я, - он разделяется?. - Не беспокойся, - говорит Тайлер, - чистый слой - это глицерин. Ты можешь примешать глицерин обратно, если ты делаешь мыло. Или ты можешь снять слой глицерина. Тайлер облизывает губы и кладЈт мою руку ладонью вниз на свою ногу, на милый фланелевый кармашек банного халата. - Ты можешь смешать глицерин с азотной кислотой, чтобы сделать нитроглицерин, - говорит Тайлер. Я вдыхаю открытым ртом и говорю: ?нитроглицерин?. Тайлер облизывает губы, пока они не становятся влажными и блестящими и целует тыльную сторону моей ладони. - Ты можешь смешать нитроглицерин с нитратом натрия и опилками, чтобы сделать динамит, - говорит Тайлер. Влажный поцелуй блестит на тыльной стороне моей ладони. ?Динамит?, - говорю я и сажусь на пятки. Тайлер срывает крышку с банки щЈлока. - Ты можешь взрывать мосты, - говорит Тайлер. - Ты можешь смешать нитроглицерин ещЈ с азотной кислотой и парафином, и сделать пластиковую взрывчатку, - говорит Тайлер. - Ты можешь взорвать здание, нечего делать, - говорит Тайлер. Тайлер подымает банку щЈлока на дюйм над влажным блестящим поцелуем на тыльной стороне моей ладони. - Это химический ожог, - говорит Тайлер, - и боль от него хуже, чем ты когда-либо испытывал в жизни. Сильнее, чем от тысячи сигарет. Поцелуй блестит на тыльной стороне моей ладони. - У тебя останется шрам, - говорит Тайлер. - Имея достаточно мыла, - говорит Тайлер, - ты можешь взорвать весь мир. А теперь помни, ты обещал. И Тайлер высыпает щЈлок. 9. Слюна Тайлера выполнила две функции. Влажный поцелуй на тыльной стороне моей ладони удержал хлопья щЈлока, пока они жгли. Это - первая функция. Вторая заключалась в том, что щЈлок жжЈт, только если смешать его с водой. Или слюной. - Это химический ожог, - сказал Тайлер, - и боль от него сильнее, чем ты когда-либо испытывал в жизни. Вы можете использовать щЈлок, чтобы прочищать забившийся сток. Закрой глаза. Смесь щЈлока и воды может пропалить алюминиевую кастрюлю. Раствор щЈлока в воде может растворить деревянную ложку. Смешанный с водой, щЈлок нагревается более чем до двухсот градусов, и с такой температурой он жжет тыльную сторону моей ладони, и Тайлер кладЈт пальцы своей руки на мои пальцы, наши руки прижимаются к моим окровавленным штанам, и Тайлер говорит, чтобы я обратил на то, что происходит, особенное внимание, потому что это - величайший момент моей жизни. - Потому что всЈ, что было до сейчас - это история, - говорит Тайлер, - и всЈ, что произойдет после сейчас - это история. Это величайший момент в твоей жизни. ЩЈлок, оставшийся на руке в точности по форме Тайлеровского поцелуя - маленький костЈр, или раскалЈнное железо, или атомный взрыв на моей руке в конце длинной - длинной дороги, которую я представляю себе уходящей вдаль на много миль. Тайлер говорит мне вернуться и оставаться с ним. Моя рука уплывает и становится крошечной где-то на краю горизонта в конце дороги. Представьте себе всЈ ещЈ горящий огонь, за исключением того, что сейчас он где-то за горизонтом. Закат. - Вернись к боли, - говорит Тайлер. Это похоже на направленную медитацию, которую используют в группах поддержки. Даже не вспоминай слово боль. Направленная медитация работает для рака, должна сработать и для этого. - Посмотри на свою руку, - говорит Тайлер. Не смотри на свою руку. Не думай о слове палЈная, или плоть, или ткань, или обуглившаяся. Не слушай собственный крик. Направленная медитация. Ты в Ирландии. Закрой глаза. Ты в Ирландии летом после окончания колледжа, и ты пьЈшь в пабе возле замка каждый день автобус набитый английскими и американскими туристами приезжает чтобы поцеловать камень Бларни. - Не выключай это, - говорит Тайлер, - мыло и человеческие жертвы идут рука об руку. Ты выходишь из паба в потоке мужчин, идЈшь сквозь нанизанную влажную автомобильную тишину улиц где только что прошЈл дождь. Сейчас ночь. Пока ты не дойдЈшь до замка камня Бларни. Полы в замке насквозь прогнили, и ты взбираешься по каменным ступеням и темнота становится всЈ глубже и глубже со всех сторон с каждым шагом наверх. Все молчат во время восхождения в традициях этого маленького акта восстания. - Слышишь меня, - говорит Тайлер, - открой свои глаза. - В древние века, - говорит Тайлер, - человеческие жертвоприношения совершались на холме над рекой. Тысячи людей. Слышишь меня. Совершались жертвоприношения и тела сжигались в погребальном костре. - Ты можешь рыдать, - говорит Тайлер, - ты можешь побежать к раковине, и налить воды себе на руку, но прежде ты должен принять, что ты глуп и что ты умрЈшь. Посмотри на меня. - Однажды, - говорит Тайлер, - ты умрЈшь, и пока ты не поймЈшь это, ты для меня бесполезен. Ты в Ирландии. - Ты можешь рыдать, - говорит Тайлер, - но каждая слеза, упавшая на хлопья щЈлока на твоей коже, оставит там сигаретный ожог. Направленная медитация. Ты в Ирландии летом после окончания колледжа, и может быть именно там ты впервые захотел анархии. Годы до твоей встречи с Тайлером Дарденом, до того, как ты впервые помочился в crème anglaise, ты научился маленькому акту восстания. В Ирландии. Ты стоишь на площадке на вершине лестницы замка. - Ты можешь налить уксуса, - говорит Тайлер, - чтобы нейтрализовать щЈлок, но прежде ты должен сдаться. ?После того, как сотни людей были принесены в жертву и сожжены?, - говорит Тайлер: ?толстый белый слой смывало с алтаря, вниз по холму в реку?. Прежде ты должен коснуться дна. Ты на площадке в замке в Ирландии и бездонная тьма начинается за краем площадки, и перед тобой, во тьме на расстоянии вытянутой руки каменная стена. - Дождь, - говорит Тайлер, - падал на остатки погребального костра год за годом, и год за годом людей сжигали, и дождь просачивался сквозь обугленное дерево, чтобы превратиться в раствор щЈлока, и щЈлок смешивался с перетопленным жиром человеческих жертв, и толстый белый слой мыла смывало с основания алтаря вниз по холму в реку. И ирландцы вокруг тебя с их маленьким актом восстания в этой тьме, они шагают к краю площадки, и останавливаются на краю бездонной тьмы и мочатся. И один из них говорит: ?вперЈд, помочись своей весЈлой американской мочой, ценной и жЈлтой с обилием витаминов. Ценной и дорогой и выброшенной на фиг?. - Это величайший момент в твоей жизни, - говорит Тайлер, - а ты где-то далеко пропускаешь его. Ты в Ирландии. О-о, и ты делаешь это. О-о, да. Да. И ты слышишь запах аммиака и дневной нормы витамина В. ?Там, где мыло смывало в реку?, - говорит Тайлер: ?после тысяч лет умерщвления людей и дождя, древние люди обнаружили, что их одежда становится чище, если они помоются в этом месте?. Я мочусь на камень Бларни. - Господи, - говорит Тайлер. Я мочусь в собственные черные брюки с засохшими потЈками крови, которые не переносит мой шеф. Ты в снятом доме на Пейпер Стрит. - Это что-то значит, - говорит Тайлер. - Это знак, - говорит Тайлер. Тайлер просто набит полезной информацией. ?Культуры, в которых не было мыла, - говорит Тайлер, - использовали свою мочу или мочу своих собак, чтобы постирать свою одежду или помыть волосы, из-за мочевой кислоты и аммиака?. Здесь запах уксуса, и огонь на твоей руке в конце длинной дороги, уходящей вдаль, гаснет. Здесь запах щЈлока, выжигающего широкую форму твоих пазух, и тошнотворный больничный запах мочи и уксуса. - Это было правильно, убить всех тех людей, - говорит Тайлер. Тыльная сторона твоей ладони распухла красной и лоснящейся парой губ в точности по форме тайлеровского поцелуя. Вокруг поцелуя разбросаны пятнышки сигаретных окурков от чьего-то плача. - Открой свои глаза, - говорит Тайлер, и его лицо блестит от слЈз. - Поздравляю, - говорит Тайлер, - Ты на шаг приблизился к касанию дна. - Ты должен увидеть, - говорит Тайлер, - как первое мыло было сделано из героев. Подумай обо всех животных, использованных при испытаниях различных продуктов. Подумай об обезьянках, запущенных в космос. - Без их смерти, их боли, без их жертвы, - говорит Тайлер, - мы не имели бы ничего. 10. Я останавливаю лифт между этажами, пока Тайлер расстЈгивает свой ремень. Когда лифт останавливается, суповые тарелки перестают тарахтеть, и грибной пар устремляется к потолку, как только Тайлер снимает крышку с супницы. Тайлер начинает тужиться и говорит: - Не смотри на меня, а то я не смогу сходить. Суп - это сладкий томатный бисквит с cilantro и моллюсками. Кроме двух людей, никто больше не услышит запаха чего-то постороннего, добавленного нами. Я говорю: ?поторапливайся?, и оборачиваюсь через плечо, чтобы посмотреть на Тайлера, погрузившего в суп свои последние полдюйма. Это выглядит по-настоящему смешно, словно огромный слон в белой официантской рубашке и галстуке бабочкой пьЈт суп своим маленьким хоботом. Тайлер говорит: - Я же сказал, не смотри. В двери лифта прямо предо мной маленькое окошечко, размером с лицо, через которое я вижу служебный коридор для банкета. Поскольку лифт стоит между этажами, мой вид похож на вид таракана на зелЈном линолеуме, и отсюда, с тараканьей точки, зелЈный коридор вытягивается вдаль к горизонту, мимо полуоткрытых дверей, где титаны и их гигантские жЈны выпивают бочки шампанского, и восхищаются бриллиантами, одетыми друг на друга, больше, чем я когда-либо видел. ?На прошлой неделе?, - говорю я Тайлеру: ?на рождественской вечеринке Империи Адвокатов Штата, я поднял свой, и засунул его во все из апельсиновые желе?. На прошлой неделе, говорит Тайлер, он остановил лифт и напердел на целую тележку Boccone Dolce для чая МолодЈжной Лиги. Тайлер знает, как хорошо меренга впитывает запахи. С тараканьего уровня мы слышим, как несчастный арфист играет на своЈм инструменте, в то время, как титаны вонзают вилки в только что поданного барашка, и каждый кусок - размером с целую свинью, а каждый рот - размером со Стоунхендж янтаря. Я говорю: ?ну давай уже?. Тайлер говорит: Я не могу. Если суп будет холодным, они отошлют его обратно. Эти великаны, они могут послать что-то назад на кухню просто так, без причины. Они просто хотят посмотреть, как ты бегаешь вокруг них за их деньги. На подобных ужинах, банкетных вечеринках, они знают, что чаевые уже включены в счЈт, поэтому они обращаются с тобой, как с грязью. На самом деле, мы ничего не относим обратно на кухню. Слегка подвиньте на тарелке, подайте это кому-нибудь другому, и внезапно всЈ станет отлично. Я говорю: ?Ниагарский водопад?. Река Нил. В школе все мы думали, что если поместить чью-то руку в тарелку с тЈплой водой, пока он спит, то он обмочится прямо в постель. Тайлер говорит: - О-о. За моей спиной Тайлер говорит: - О-о, да. О-о, у меня получается. О-о, да. Да. Сквозь полуоткрытые двери танцевальных залов в служебном коридоре слышно шуршание золотых, чЈрных и красных юбок, таких же длинных, как золотые бархатные занавеси в старом Бродвейском Театре. Сейчас и снова здесь парочки Кадиллаков седанов, утопающие в коже, со шнурками на месте ветровых стЈкол. А над машинами летит город солидных небоскрЈбов в красных рекламах. ?Не слишком много?, - говорю я. Мы с Тайлером - террористы сферы обслуживания. Диверсанты солидных вечеринок. Отель оплачивает солидные вечеринки, поэтому, если кому-то нужна еда, он получает еду, и вино, и Китай, и фарфор, и официантов. Они получают наш труд, всЈ в одном счЈте. И поскольку они знают, что они не могут припугнуть тебя чаевыми, ты для них просто таракан. Тайлер однажды обслуживал солидную вечеринку. Тогда-то Тайлер и превратился в официанта - террориста. На этой первой вечеринке Тайлер накрывал рыбную перемену в этих белых и хрустальных облаках дома, который будто парит над городом на стальных ногах, погружЈнных в склон холма. Через какое-то время после подачи рыбной перемены, когда Тайлер мыл тарелки после томатной перемены, на кухню зашла хозяйка с листом бумаги, колышущимся, как флаг, так сильно у неЈ дрожали руки. Сквозь сжатые зубы Мадам поинтересовалась, не видели ли официанты кого-нибудь из гостей, спускающимся вниз по коридору, ведущему в спальную часть здания? Особенно гостей-женщин? Или хозяина? На кухне находятся Тайлер, и Альберт, и Лен, и Джерри, моющие и ставящие на место тарелки, и помощник повара, Лесли, поливающий чесночным маслом артишоковые сердца, фаршированные креветками и овощами. - Мы не должны ходить в эту часть здания, - говорит Тайлер. Мы входим через гараж. ВсЈ, что мы должны видеть - это гараж, кухня и столовая. Хозяин входит, становится за спиной своей жены и берЈт лист бумаги из еЈ трясущихся рук. - ВсЈ будет в порядке, - говорит он. - Как я могу смотреть на всех этих людей, - говорит Мадам, - пока я не узнаю, кто это сделал. Хозяин положил открытую ладонь на задний вырез еЈ белоснежного вечернего платья, которое стоило всего этого дома, и Мадам сразу подтянулась, еЈ плечи выровнялись, и внезапно воцарилась тишина. - Они - твои гости, - сказал он, - и это очень важная вечеринка. Это выглядело по-настоящему смешно, словно чревовещатель приводил в движение свою куклу. Мадам посмотрела на своего мужа, и с некоторым нажимом он увЈл свою жену назад в гостиную. Записка упала на пол, и двойное вуп-вуп кухонных дверей подхватило записку и принесло еЈ к ногам Тайлера. Альберт говорит: - Ну, что там? Лен вышел, чтобы начать убирать рыбную перемену. Лесли ставит поднос с артишоковыми сердцами назад в духовку и говорит: - Ну что там, наконец? Тайлер смотрит прямо на Лесли и говорит, даже не глядя в записку: - ?Я добавил некоторое количество мочи по крайней мере в один из ваших изысканных ароматов?. Альберт улыбнулся: - Ты помочился в еЈ духи? ?Нет?, - говорит Тайлер. Он просто оставил эту записку торчать между бутылочками. У неЈ на туалетном столике в ванной стоит по крайней мере сотня бутылочек. Лесли улыбнулся: - Так на самом деле ты этого не сделал? - Нет, - говорит Тайлер, - но она об этом не знает. Весь остаток ночи на этой белой и стеклянной небесной вечеринке Тайлер продолжал мыть тарелки из-под холодных артишоков, затем холодной говядины с холодными Pommes Duchesse, затем холодного Choufleur à la Polonaise прямо от хозяйки, а вина Тайлер подливал ей по крайней мере дюжину раз. Мадам сидела, наблюдая за тем, как еЈ гостьи едят, пока между мытьЈм тарелок из-под sorbet и накрыванием apricot gateau, место Мадам во главе стола внезапно не опустело. Они уже убирались после ухода гостей, загружая холодильники и Китай назад в грузовичок отеля, когда хозяин зашЈл на кухню и спросил, не мог бы пожалуйста Альберт пойти и помочь ему с чем-то тяжЈлым. Лесли сказал, что может быть Тайлер зашЈл слишком далеко. Громко и звучно Тайлер рассказал о том, как убивают китов, Тайлер сказал, чтобы сделать такие духи, которые стоят больше, чем золото такой же массы. Большинство людей никогда даже не видело китов. У Лесли двое детей в его квартире рядом с шоссе, а у Мадам хозяйки в бутылочках на туалетном столике в ванной больше баксов, чем мы заработаем за год. Альберт помог хозяину и вернулся, чтобы позвонить 9-1-1. Альберт прикрывает рот рукой и тихонько говорит: ?мужики, Тайлеру не стоило оставлять эту записку?. Тайлер говорит: - Так скажи администратору банкетов. Пусть меня уволят. Я же не женат на этой курино-дерьмовой работе. Все смотрят себе под ноги. - Быть уволенным, - говорит Тайлер, - это лучшее, что может произойти с каждым из нас. В этом случае мы должны будем перестать переводить на говно продукты и сделаем что-то со своей жизнью. Альберт вызвал по телефону скорую помощь, и назвал адрес. Ожидая ответа, Альберт сказал, что с хозяйкой сейчас творится полный кизяк. Альберт вытаскивал еЈ из-за унитаза. Хозяин не мог поднять еЈ, потому что Мадам говорила, что это он нассал во все еЈ бутылочки с духами, и ещЈ она говорила, что он пытается свести еЈ с ума, заводя роман с одной из еЈ гостий сегодня, и она устала, устала от всех этих людей, которых они называют своими друзьями. Хозяин не мог поднять еЈ, потому что Мадам упала рядом с унитазом в своЈм белом платье, и расплескала вокруг содержимое половины разбитых бутылочек с духами. Мадам говорила, что она перережет ему глотку, если он попытается хотя бы прикоснуться к ней. Тайлер говорит: - Круто. От Альберта воняет. Лесли говорит: - Альберт, братан, от тебя воняет. ?Невозможно выйти сейчас из туалета не воняя?, - говорит Альберт. Каждая бутылочка духов на полу разбита, и унитаз заполнен остальными бутылочками. ?Они похожи на лЈд, - говорит Альберт, - как на тех сумасшедших вечеринках в отеле, где мы должны были заполнить писсуары колотым льдом?. Туалет воняет и пол усыпан мелкими песчинками льда, который не тает, и когда Альберт помогает Мадам подняться на ноги, на еЈ белом платье мокрое пятно от чего-то жЈлтого, Мадам замахивается разбитой бутылочкой, чтобы бросить еЈ в хозяина, но поскальзывается на духах и битом стекле, и приземляется на ладони. Она плачет вся в крови, обняв унитаз. ?Ой, оно жалит?, - говорит она. - Ой, Уолтер, оно жалит. Оно жалится, - говорит Мадам. Духи, все эти убитые киты в порезах на еЈ ладонях, они жалят. Хозяин подымает хозяйку на ноги и ставит перед собой, Мадам не опускает руки, как во время молитвы, но кровь течЈт по еЈ рукам, разведЈнным на расстояние дюйма, по запястьям, обтекает бриллиантовый браслет, и стекает по локтям, откуда капает вниз. Хозяин смотрит на это и говорит ей: - Все будет в порядке, Нина. - Мои руки, Уолтер, - говорит Мадам. - ВсЈ будет в порядке. Мадам говорит: - Кто мог сделать это со мной? Кто может так сильно меня ненавидеть? Хозяин говорит Альберт