его внимания. Делать заказ было здесь чем-то необычным. Большинство было без денег. Кафе представляло собой настоящую биржу эмигрантов. Оно было забито до отказа. Люди сидели на скамейках и стульях, спали; другие лежали прямо на полу, прислонившись спиной к стене. Они использовали возможность бесплатно поспать до закрытия кафе. А с пяти утра до полудня они отправлялись на прогулку и ждали, пока оно снова откроется. В основном это были интеллектуалы. В такой жизни они слабо ориентировались. К Штайнеру подсел мужчина в клетчатом костюме, с лицом, похожим на луну. Минуту он рассматривал его живыми черными глазами. - Что-нибудь продаете? - спросил он. - Драгоценности? Можно и старое. Плачу наличными. Штайнер покачал головой. - Костюмы, белье, ботинки? - Мужчина настойчиво смотрел на него. - Убирайся вон, ты, стервятник! - зарычал Штайнер. Он ненавидел дельцов, которые за гроши выманивали у беспомощных эмигрантов их последние вещи. Он окликнул проходившего мимо кельнера: - Хелло! Один коньяк! Кельнер бросил на него неуверенный взгляд и подошел поближе. - Вы спрашивали юриста? Сегодня их здесь двое. Вот там, в углу - адвокат Зильбер. За совет - шиллинг. За круглым столом. У двери - судебный советник Эпштейн из Мюнхена. Пятьдесят грошей - за консультацию. Между нами: Зильбер лучше. - Мне не нужен юрист, мне нужен коньяк, - сказал Штайнер. Кельнер приложил ладонь к уху. - Я не ослышался? Вы хотите коньяку? - Да. Это напиток, который становится лучше, если рюмки не слишком маленькие. - Пожалуйста. Вы извините меня, я немного глуховат. И потом, я так отвык... Здесь требуют почти всегда только кофе. - Хорошо. Тогда принесите мне коньяк в кофейной чашке. Кельнер принес коньяк и остался стоять у стола. - В чем дело? - спросил Штайнер. - Вы хотите, поглазеть, как я пью? - Платить нужно вперед. Здесь по-другому нельзя. Иначе мы обанкротимся. - Ах, так? Ну, правильно! Штайнер расплатился. - Здесь слишком много, - сказал кельнер. - Все остальное возьмите себе на чай. - На чай? - произнес кельнер, по-настоящему смакуя это слово. - Мой бог! - Он был явно тронут. - Это впервые за несколько лет. Большое спасибо, после таких слов снова чувствуешь себя человеком. Парой минут позже в дверь вошел русский. Он сразу заметил Штайнера и подсел к нему. - А я уже думал, что вас больше нет в Вене, Черников. Русский засмеялся. - Вероятное нам всегда кажется невероятным. Я все узнал, что вам нужно. Штайнер выпил коньяк. - Есть документы? - Да. Даже очень хорошие. Я уже давно не видел таких хороших фальшивок. - Я должен выкрутиться, - сказал Штайнер. - У меня должны быть документы. Лучше уж рисковать с подложным паспортом, чем трястись и ждать ареста. Ну, что вы видели? - Я был в "Алебарде". Эти люди сейчас собираются там. Это те же люди, что и семь лет тому назад. Они надежны в своем роде. Но самый дешевый документ стоит четыреста шиллингов. - Что можно получить за эти деньги? - Паспорт умершего австрийца. Годный еще на год. - На год? А потом? Черников взглянул на Штайнера. - Вполне возможно, что за границей его продлят. Кроме того, рукой специалиста можно потом изменить дату. Штайнер кивнул. - Есть еще два паспорта умерших беженцев из Германии. Но они стоят восемьсот шиллингов каждый. Полностью подложные можно купить не дешевле, чем за сто пятнадцать. Но я бы... не советовал брать их. Черников вышиб сигарету из мундштука. - На Лигу наций вам в данный момент нечего рассчитывать. На нее не могут рассчитывать даже те, кто въехал в страну легально, но без паспорта. Нансен, который добился, чтобы мы получили паспорта, уже умер. - Четыреста шиллингов, - повторил Штайнер. - У меня их двадцать пять. - Можно попробовать торговаться. Может быть, они отдадут за триста пятьдесят. - Это то же самое, против двадцати пяти. Я просто должен подумать, как мне достать такую сумму. Где находится "Алебарда"? Русский вытащил из кармана листочек бумаги. - Вот адрес и имя кельнера. Он посредничает в таких делах. Он созвонится с нужными людьми, когда вы объясните ему, в чем дело. За это он получает пять шиллингов. - Хорошо. Я посмотрю, что мне удастся сделать. - Штайнер заботливо спрятал записку. - Сердечное спасибо за заботу, Черников. - Ну, что вы? - Русский, словно защищаясь, поднял руку. - Надо же помогать друг другу, если это возможно. Сам каждый день можешь попасть в такое положение. - Да. - Штайнер поднялся. - Я вас еще найду и расскажу, как у меня дела. - Хорошо. Я часто бываю здесь в это время. Играю в шахматы с одним мастером из южной Германии. Вон тот мужчина с локонами. В нормальное время я никогда бы не поверил, что буду иметь честь играть с таким авторитетом. - Черников улыбнулся. - Шахматы - моя страсть. Штайнер кивнул ему в знак прощания. Затем он перешагнул через ноги молодых людей, которые лежали на полу, головами к стене, и спали с открытыми ртами, и направился к двери. За столом судебного советника Эпштейна сидела одутловатая еврейка. Скрестив руки, она уставилась на Эпштейна, как на ненадежное божество. Тот зычно и отчетливо объяснял ей что-то. Перед ней на столе лежали пятьдесят грошей. Левая волосатая рука Эпштейна рядом с ними была, словно большой паук, поджидающий жертву. На улице Штайнер глубоко вздохнул. После кафе, набитого спертым воздухом и беспросветной нуждой, мягкий ночной воздух подействовал на него, как вино. Я должен выбраться из этого положения, подумал Штайнер, должен выбраться. Он посмотрел на часы. Было уже поздно. Тем не менее, он решил попытаться встретиться с шулером, который сидел вместе с ним под арестом. Маленький бар, где шулер был завсегдатаем, почти пустовал. Только две расфуфыренные девчонки, словно попугаи, сидели на высоких табуретах, за никелированной стойкой. - Был здесь Фред? - спросил Штайнер у буфетчика. - Фред? - буфетчик пристально посмотрел на него. - А что вам нужно от Фреда? - Прочесть с ним отче наш, братишка. Что же еще? Буфетчик минуту раздумывал. - Он ушел час тому назад, - сказал он наконец. - Он еще придет? - Понятия не имею. - Чудесно. Тогда я немного подожду. Дайте мне водки. Штайнер ждал около часа, раздумывая, что он может превратить в деньги, и пришел к выводу, что даже если он все реализует, он наскребет не более семидесяти шиллингов. Девушки бросили на него быстрый взгляд. Они посидели еще некоторое время, потом, жеманясь, вышли на улицу. Буфетчик начал поигрывать стаканчиком для костей. - Сыграем разок? - спросил Штайнер. - С удовольствием. Они бросили кости. Штайнер выиграл. Они продолжали играть. За два броска подряд Штайнер выкинул четыре шестерки. - Мне, кажется, везет в игре, - сказал он. - Вам вообще везет, - ответил буфетчик. - Кто вы но предсказаниям астрологов? - Не знаю. - Мне кажется, что вы Лев. По крайней мере, вам везет со львами. Я немного понимаю в этом. Ну как, последний разок? Фред, конечно, уже не придет. Он еще никогда не приходил в такое время. Ему необходим сон и уверенные руки. Они бросили кости, и Штайнер снова выиграл. - Вот видите, - удовлетворенно сказал буфетчик и придвинул ему пять шиллингов. - Вы наверняка Лев. И, я думаю, с сильным Нептуном. В каком месяце вы родились? - В августе. - Тогда вы типичный Лев. У вас блестящие возможности в этом году. - Ну, тогда я обязуюсь завоевать целый девственный лес со львами. - Штайнер выпил водку. - Вы не передадите Фреду, что я был здесь? Меня зовут Штайнер. Завтра я зайду еще. - Хорошо. Штайнер направился обратно к пансиону. Путь был длинным, а улицы пустынными. Все небо усеяли звезды, а из-за стен временами тянуло душным ароматом цветущей сирени. "О боже, Мария! - подумал Штайнер, - так же не может продолжаться вечно..." 4 Керн стоял в аптекарском магазине, неподалеку от Венцельплац. Он заметил в витрине несколько флаконов туалетной воды с этикетками фабрики его отца. - Туалетная вода "Фарр"! - Керн вертел в руках флакон, который ему достал с полки аптекарь. - Откуда она у вас? Аптекарь пожал плечами. - Я уже не помню. Ее привезли из Германии. Она давно у нас. Вы хотите купить флакончик? - Не один. Шесть... - Шесть? - Да, сперва шесть. Потом еще. Я торгую ею. Конечно, я должен на ней что-нибудь заработать. Аптекарь посмотрел на Керна. - Эмигрант? - спросил он. Керн поставил флакон на прилавок. - Знаете, - сердито сказал он, - этот вопрос кажется мне скучным, когда он исходит не от полиции. Тем более, что у меня есть разрешение на пребывание в стране. Вы мне лучше скажите, с какой скидкой вы мне можете их продать? - Со скидкой - десять процентов. - Это же смешно! Разве я на этом заработаю? - Мы можем скинуть вам двадцать пять процентов, - произнес подошедший владелец аптеки. - А если вы возьмете десять флаконов, то и все тридцать. Мы будем рады, если освободимся от этой старой дряни. - От старой дряни? - Керн с оскорбленным видом посмотрел на владельца. - Это очень хорошая туалетная вода, разве вы не знаете? Владелец магазина равнодушно ковырял пальцем у себя в ушах. - Может быть, тогда вы удовольствуетесь и двадцатью процентами? - Тридцать - самое меньшее. Это же не имеет ничего общего с качеством. Туалетная вода может быть очень хорошей, и тем не менее вы можете скинуть мне тридцать процентов, не так ли? Аптекарь скривил губы. - Все они одинаковы. Хорошими считаются только те, которые рекламируются. Вот и вся тайна. Керн посмотрел на него. - Эта вода, наверняка, больше не рекламируется. Значит, она очень плохая. Поэтому будет справедливо, если вы скинете тридцать пять процентов. - Тридцать, - ответил владелец. - Иногда ее все-таки спрашивают. - Господин Бурек, я думаю, что мы можем скинуть ему тридцать пять процентов, если он возьмет дюжину. Ее спрашивает все один и тот же мужчина. Но и он ее не покупает. Он только хочет нам продать рецепт. - Рецепт? Боже милостивый! Этого еще не хватало! - Бурек, словно защищаясь, поднял руки. - Рецепт? - Керн насторожился. - Что это за человек, который хочет продать вам рецепт? Аптекарь засмеялся. - Какой-то мужчина. Он утверждает, что раньше у него была собственная фабрика. Конечно, все это чепуха. Чего только не выдумывают эти эмигранты! У Керна на минуту перехватило дыхание. - Вы не знаете, где живет этот человек? - спросил он. Аптекарь пожал плечами. - Мне кажется, что у нас где-то валяется его адрес. Он нам несколько раз давал его. А зачем вам? - Я думаю, что это мой отец. Оба уставились на Керна. - Это правда? - спросил аптекарь. - Да, я думаю, что это он. Я уже давно его ищу. - Берта! - взволнованно крикнул владелец женщине, которая работала за столом в глубине аптеки. - У вас еще сохранился адрес того господина, который хотел продать нам рецепт туалетной воды? - Вы имеете в виду господина Штрана, того старого пустомелю, который часто околачивался здесь? - крикнула в ответ женщина. - О, боже! - Владелец магазина смущенно посмотрел на Керна. - Извините! - И ушел в глубь комнаты. - Так бывает всегда, когда спишь со своими подчиненными, - съязвил аптекарь ему вслед. Через некоторое время владелец возвратился, тяжело дыша и с запиской в руке. - Вот адрес. Этого господина зовут Керн. Зигмунд Керн. - Это мой отец. - Правда? - мужчина отдал записку Керну. - Здесь записан его адрес. Последний раз он был у нас около трех недель тому назад. Извините за ту реплику. Вы же знаете... - Ничего, пустяки. Ну, а сейчас я хотел бы сразу пойти по этому адресу. Насчет воды я еще вернусь, попозже. - Конечно. Это же не к спеху! Дом, в котором по предположениям Керна должен был жить его отец, находился на улице Тузарова, недалеко от рынка. Здание было темным и затхлым, от него пахло сырыми стенами и капустой. Керн медленно поднялся по лестнице. Хотя это и казалось странным, он немного боялся встречи с отцом после столь длительной разлуки. И тем не менее ничего не ожидал с таким нетерпением, как этой встречи. На третьем этаже Керн позвонил. Через некоторое время за дверью послышались шаркающие шаги, а затем открылась картонная заслонка смотрового окошечка. Темный глаз уставился на Керна. - Кто там? - спросил недовольный женский голос. - Я хотел бы поговорить с тем, кто здесь живет, - ответил Керн. - Здесь никто не живет. - Вы же живете? - Керн взглянул на табличку, висящую на двери. - Фрау Мелани Ековская, не правда ли? Но говорить я хотел не с вами. - Ну, вот видите. - Я хотел бы поговорить с мужчиной, который живет здесь. - Здесь не живет никакой мужчина. Керн взглянул на круглый темный глаз. Может, так оно и есть, и его отец давно куда-нибудь уехал? Внезапно он почувствовал пустоту и разочарование. - А как его зовут? - спросила женщина за дверью. Керн поднял голову, у него снова появилась надежда. - Я не хотел бы кричать об этом на весь дом. Откройте дверь, я скажу. Глаз в окошечке исчез. Загремела цепь. "Настоящая крепость", - подумал Керн. Он был почти уверен, что его отец все еще живет здесь, иначе женщина не задала бы ему этот вопрос. Крупная чешка, краснощекая и широколицая, оглядела Керна с головы до пят. - Я хотел бы поговорить с господином Керном. - Керном? Не знаю такого. Здесь такой не живет. - С господином Зигмундом Керном. Я - Людвиг Керн. - Ах, вот оно что! - Женщина недоверчиво посмотрела на Керна. - Это каждый может сказать. Керн вытащил из кармана разрешение. - Вот... Посмотрите на эту бумагу. Имя по ошибке написано неправильно, но фамилию вы видите. Женщина прочла все разрешение. На это ушло много времени. Затем она вернула его обратно. - Родственник? - Да. - Керна что-то удержало сказать ей больше. Теперь он был твердо уверен, что отец находится здесь. Женщина уже приняла решение. - Здесь такой не живет, - бросила она коротко. - Хорошо, - ответил Керн. - Тогда я скажу вам, где живу я. В отеле "Бристоль". Я пробуду здесь всего несколько дней. И перед своим отъездом мне очень хотелось бы поговорить с господином Зигмундом Керном. Мне нужно ему кое-что передать, - добавил он, бросив взгляд на женщину. - Вот как? - Да. Отель "Бристоль". Людвиг Керн. До свидания. Он спустился по лестнице. "Боже, - подумал он, - его охраняет настоящий цербер. Но все равно - лучше охранять, чем предавать". Он направился обратно в аптеку. Хозяин аптеки поспешно вышел ему навстречу. - Нашли своего отца? - На лице его было ясно написано любопытство человека, которому в жизни не хватает только сенсаций. - Еще нет, - нехотя ответил Керн. - Но он там живет. Его не было дома! - Ах, вот в чем дело! Это, действительно, случайность, правда? Он положил руки на стол и приготовился рассуждать о странных случайностях в жизни. - Для нас - нет, - ответил Керн. - Для нас - это не странная случайность, а скорее норма. Ну, а как насчет туалетной воды? Для начала я могу взять только шесть флаконов. Больше у меня нет денег. Так какую скидку вы мне даете? Владелец минуту подумал. - Тридцать пять процентов, - сказал он великодушно. - Такое не каждый день бывает. - Хорошо. Керн расплатился. Аптекарь запаковал флаконы. Женщина по имени Берта подошла тем временем с другого конца комнаты, чтобы посмотреть на молодого человека, нашедшего своего отца. Она что-то жевала, что именно - разобрать было нельзя. - Вы знаете, что я вам хочу сказать, - добавил хозяин аптеки. - Эта туалетная вода - очень хорошая. Действительно, очень хорошая. - Спасибо. - Керн взял пакет. - Надеюсь, скоро приду за оставшимися. Керн отправился в отель. В комнате он развернул пакет и переложил в портфель два флакона воды, несколько кусков мыла и несколько флаконов дешевых духов. Он хотел сразу попытаться продать что-нибудь. Выйдя в коридор, он увидел, как из соседней комнаты вышла девушка среднего роста, в светлом платье, она несла под мышкой несколько книг. Вначале Керн не обратил на нее внимания. Он сосредоточенно подсчитывал, по какой цене ему продавать туалетную воду. Но потом внезапно вспомнил, что девушка вышла из той комнаты, в которую он попал ночью по ошибке, и остановился. Его охватило такое чувство, будто она даже сейчас может его узнать. Девушка, не оглядываясь, спускалась по лестнице. Керн подождал еще минуту. Затем он быстро пошел по коридору вслед за ней. Ему внезапно очень захотелось узнать, как она выглядит. Он сбежал по лестнице и огляделся: девушки нигде не было видно. Он дошел до выхода и выглянул на улицу. Улица, пыльная и светлая, была совершенно пуста. Только несколько овчарок возились на мостовой. Керн вернулся в отель. - Сейчас никто не выходил? - спросил он у портье, который был одновременно и кельнером и слугой. - Только вы, - портье уставился на него. Он ждал, что его шутка заставит Керна разразиться хохотом. Но Керн не засмеялся. - Я имею в виду девушку, - сказал он. - Молодую даму. - Здесь дамы не живут, - недовольно проворчал портье. Он оскорбился, заметив, что его заряд остроумия не попал в цель. - Только женщины. - Значит, никто не выходил? - Вы что, из полиции? Почему вам нужно знать все так точно? - Теперь портье уже не скрывал своей враждебности. Керн с удивлением посмотрел на него. Он не понимал, что с тем случилось. А шутки он просто не заметил. Он вытащил из кармана пачку сигарет и предложил портье. - Спасибо, - ответил тот холодно. - У меня есть и получше. - Я в этом уверен. Керн снова спрятал сигареты. Минуту он еще стоял и раздумывал. Девушка, наверное, еще в отеле. Может быть, она в холле? Он пошел обратно. Перед холлом находилась цементная терраса. Она вела в окруженный стеной сад с несколькими кустами сирени. Керн заглянул в стеклянную дверь. Он увидел девушку, сидевшую за одним из столов. Опершись головой на руку, она читала. Кроме нее, в зале никого не было. Более удобный случай трудно было себе представить. Он открыл дверь и вошел. Услышав стук двери, девушка подняла голову. Керн смутился. - Добрый вечер, - нерешительно сказал он. Девушка посмотрела на него. Затем кивнула и продолжала читать. Керн уселся в уголке комнаты. Через некоторое время он снова встал и взял несколько газет. Внезапно он показался себе довольно смешным; он с удовольствием очутился бы сейчас где-нибудь в другом месте. Но считал, что сразу просто подняться и уйти - невозможно. Керн развернул газету и принялся читать. Через некоторое время он заметил, что девушка взяла свою сумочку. Она вынула оттуда серебряный портсигар, открыла его, снова захлопнула, не взяв сигареты, и положила обратно в сумочку. Керн быстро отложил газету в сторону и поднялся. - Вы забыли сигареты, - сказал он. - Разрешите вам помочь? Он вытащил свою пачку. Он многое бы дал за то, чтобы иметь сейчас портсигар. Пачка была помята и разорвана по уголкам. Он протянул ее девушке. - Впрочем, я не знаю, курите ли вы этот сорт, Портье только что от них отказался. Они слишком плохи для него. Девушка взглянула на пачку. - Я курю такие же, - сказала она. Керн рассмеялся. - Самые дешевые. Сказать, что вы курите такие же - значит рассказать всю свою историю. Девушка взглянула на него. - Я думаю, что этот отель и без того ее рассказывает. - Вы правы. Керн зажег спичку и протянул девушке. Слабый красноватый свет озарил тонкое смуглое лицо с густыми темными бровями. Глаза были большими и ясными, а губы - пухлыми. Керн не сказал бы, что она красива и что она понравилась ему, но у него было такое чувство, будто их связывает уже нечто нежное и интимное, - его рука коснулась груди этой девушки, до того как он увидел саму девушку. И сейчас, видя ее перед собой, он невольно сунул руку в карман, хотя и знал, что это неприлично. - Вы уже давно на чужбине? - спросил он. - Два месяца. - Немного. - Это целая вечность. Керн с удивлением поднял голову. - Вы правы, - сказал он потом. - Два года - это немного, два месяца - это целая вечность. Впрочем месяц имеет свои преимущества: он становится все короче и короче, чем дольше это длится. - Вы думаете, это долго продлится? - Не знаю. Я перестал об этом думать. - А я думаю все время. - Первые месяцы я тоже думал. Девушка промолчала. Задумчиво наклонив голову, она курила - медленно, глубоко затягиваясь. Керн смотрел на ее густые, немного волнистые черные волосы, обрамлявшие лицо. Он бы с радостью сказал ей что-нибудь особенное, остроумное, но ему ничего не приходило в голову. Он пытался вспомнить, как действовали в подобных ситуациях некоторые светские герои из прочитанных книг, но его память словно высохла, а герои, насколько он помнил, никогда не попадали в пражский отель для эмигрантов. - Вам не темно читать? - наконец спросил он. Девушка вздрогнула, мысли ее были совсем в другом месте. Затем она захлопнула книгу, лежащую перед ней. - Нет, не темно. Но я не хочу больше читать. Бесполезно. - Иногда это отвлекает, - сказал Керн. - Если мне попадается детектив, я его проглатываю, не отрываясь. Девушка устало улыбнулась. - Это не детектив, а учебник неорганической химии. - Ах, вот оно что! Вы учились в университете? - Да. В Вюрцбурге. - А я - в Лейпциге. Вначале я тоже таскал с собой учебники. Боялся забыть... Но потом я их продал. Тяжело таскаться с ними; я купил на эти деньги туалетной воды и мыла, чтобы торговать. Теперь на это живу. Девушка взглянула на него. - Я бы не сказала, что ваши слова меня успокаивают. - Я не хотел вас расстраивать, - быстро сказал Керн, - у меня все сложилось не так, как у вас. У меня вообще не было документов. У вас же, наверно, есть паспорт? Девушка кивнула. - Паспорт у меня есть. Но через шесть недель его срок истекает. - Это ничего не значит. Вы, наверняка, сможете его продлить. - Не думаю. Девушка поднялась. - Не хотите еще сигарету? - спросил Керн. - Нет, спасибо. Я и так слишком много курю. - Как-то мне сказали, что сигарета в нужную минуту лучше, чем все идеалы мира. - Правильно. - Девушка улыбнулась и внезапно показалась Керну красивой. Он бы многое дал за то, чтобы продолжить беседу, но совершенно не знал, как поступить, чтобы она осталась. - Если когда-нибудь я смогу быть вам полезен, - быстро сказал он, - то я всегда с радостью помогу вам. Я знаю Прагу. Я уже был здесь два раза. Меня зовут Людвиг Керн, я живу в комнате справа, рядом с вашей. Девушка быстро взглянула на него. У Керна было такое чувство, будто он себя выдал. Но она непринужденно подала ему руку. Он почувствовал крепкое пожатие. - Я с радостью обращусь к вам, - сказала она. - Большое спасибо. Она взяла со стола книги и пошла вверх по лестнице. Некоторое время Керн продолжал сидеть в холле. Внезапно он нашел те слова, которые должен был сказать... - Еще раз, Штайнер, - сказал шулер. - Видит небо, за ваш дебют в той дыре я волнуюсь больше, чем за себя, когда играю в жокей-клубе. Они сидели в баре, и Фред проводил со Штайнером генеральную репетицию. В первый раз он хотел выпустить его в соседнюю пивнушку против нескольких мелких шулеров. Штайнер видел в этом единственную возможность добыть деньги, исключая, конечно, воровство и кражу со взломом. Они отрабатывали трюк с тузами около получаса. Наконец карманник остался доволен и поднялся. На нем был смокинг. - Ну, я должен идти. В оперу. Сегодня большая премьера. Поет Леман. Рядом с настоящим искусством найдется дело и для нас. Люди отдаются ему и ничего не замечают, вы понимаете? - Он протянул Штайнеру руку. - Да, вот еще что, сколько у вас денег? - Тридцать два шиллинга. - Этого слишком мало. Ребятки должны увидеть сумму побольше, иначе они не клюнут. - Он полез в карман и вынул купюру достоинством в сто шиллингов. - Вот. Этой бумажкой вы заплатите за кофе, тогда к вам кто-нибудь подсядет. А деньги вы возвратите мне через хозяина, он меня знает. И напоминаю: играть недолго и быть начеку, когда придут четыре дамы! Ни пуха ни пера! Штайнер взял деньги. - Если я проиграю, я никогда не смогу вам вернуть их. Карманник пожал плечами. - Значит я лишусь их. Не все дебюты проходят удачно. Но вы не проиграете. Я знаю этих людей. Простодушные деревенские новички. Нет класса. Вы нервничаете? - Думаю, что нет. - Тогда у вас есть шансы. Те не подозревают, что вы кое-что знаете. А пока они это заметят, вы их уже облапошите и они почти ничего не смогут сделать. Итак, сервус! - Сервус! Штайнер отправился к пивной. По дороге он размышлял. Странно, но никто другой не доверил бы ему и четверть той суммы, какую дал ему, не задумываясь, карманник Фред. И так все в этом мире. Слава богу! В передней комнате пивной сидело несколько компаний, играющих в тарокк. Штайнер сел к окну и заказал водки. Он неторопливо вытащил бумажник, в который заранее вложил еще пачку бумаги, чтобы тот выглядел солиднее, и расплатился сотенной. Минутой позже к нему подсел какой-то худощавый человек и пригласил сыграть партию в покер. Штайнер со скучающим видом отказался. Человек начал его уговаривать. - У меня слишком мало времени, - объяснил Штайнер. - Самое большее - полчаса, для игры это слишком мало. - Ну что вы, что вы! - Худощавый улыбнулся, показав свои изъеденные зубы. - За полчаса можно нажить целое состояние, приятель! Штайнер посмотрел на двоих, сидящих за соседним столиком. Один из них - с одутловатым лицом и лысый, другой - черный, волосатый, со слишком большим носом. Оба равнодушно посмотрели на него. - Ну, если на полчасика, - сказал Штайнер нарочито медленно, - тогда можно попытаться. - Конечно, конечно, - сердечно ответил худощавый. - Но я прекращаю игру, как только захочу. - Ну, конечно, сосед, когда захотите. - Даже если я и буду в выигрыше. Губы толстяка, сидящего за соседним столом, немножко скривились. Он бросил взгляд на брюнета: кажется, поймали в сеть стоящую птичку. - Ну, конечно, конечно! - радостно заблеял тот. - Ну, тогда давайте. Штайнер подсел к их столу. Толстяк перемешал карты и роздал. Штайнер выиграл несколько - шиллингов. Когда пришла очередь сдавать ему, он ощупал края карт, перемешал их, снял колоду на той карте, где он нащупал какую-то неровность, заказал порцию сливовицы, бросил при этом взгляд на нижнюю карту и увидел, что немного срезаны были короли. Затем он снова размешал колоду и сдал. Через четверть часа он уже выиграл приблизительно тридцать шиллингов. - Чудесно! - блеял худощавый. - А не повысить ли нам немного ставки? Штайнер кивнул. Он выиграл и следующую партию, которая разыгрывалась по повышенным ставкам. Затем начал сдавать толстяк. Его розовые плоские кисти рук были, собственно, слишком малы для передергивания. Тем не менее, как заметил Штайнер, он действовал очень ловко. Штайнер взял свои карты. К нему пришли три дамы. - Сколько? - спросил толстяк, жуя сигару. - Четыре, - ответил Штайнер, отметив, что толстяк растерялся - ведь Штайнер мог бы прикупить только две. Толстяк дал ему еще четыре карты. Штайнер увидел, что первой из них была четвертая недостающая дама. Больше прикупать было нельзя. Со словами: - Черт возьми! Пасую, - он бросил карты. Трое переглянулись и спасовали тоже. Штайнер знал, что может что-либо сделать только тогда, когда будет сдавать сам. Поэтому его шансы расценивались: один к трем. Карманник был прав. Он должен действовать быстро - прежде чем другие успеют что-либо заметить. Он проделал трюк с тузами, но только самый элементарный. Худощавый сыграл против него и проиграл. Штайнер посмотрел на часы. - Я должен идти. Последний круг. - Конечно, конечно, сосед! - заблеял худощавый. Другие промолчали. В следующий раз у Штайнера сразу оказалось четыре дамы. Он прикупил одну карту. Девятка. Брюнет прикупил две карты. Штайнер увидел, что худощавый выкинул их ему из-под низа. Он знал, в чем дело, но, тем не менее, торговался до двадцати шиллингов, потом спасовал. Брюнет бросил на него взгляд и забрал банк. - Какие у вас были карты? - поинтересовался худощавый и быстро открыл карты Штайнера. - Четыре дамы! И вы пасуете? О, боже! Да это же верный выигрыш! А что было у вас? - спросил он брюнета. - Три короля, - сказал тот недовольно. - Вот видите, вот видите! Ведь вы бы выиграли, сосед. До какой суммы вы бы торговались, имея на руках три короля? - С тремя королями я торговался бы до самого конца, - ответил брюнет довольно мрачно. - Я недосмотрел, - объяснил Штайнер. - Думал, что у меня три дамы. Одну из дам я принял за валета. - Ах, вот почему! Начал сдавать брюнет. К Штайнеру пришли три короля, и он прикупил четвертого. Он дошел до пятнадцати шиллингов, потом спасовал. Худощавый засопел. Штайнер выиграл около девяноста шиллингов, а осталось всего две игры. - Что у вас было, сосед? Худощавый попытался быстро перевернуть карты. Штайнер отбросил его руку. - Это что, у вас в моде? - спросил он. - О, извините, пожалуйста. Простое любопытство. Во время следующей игры Штайнер проиграл восемь шиллингов, дальше он не торговался. Затем взял карты и начал мешать. Он делал это очень внимательно и подмешал королей вниз, чтобы подсунуть их толстяку. Это удалось. Брюнет для видимости тоже торговался, толстяк потребовал одну карту. Штайнер дал ему последнего короля. Толстяк засопел и обменялся с другими взглядом. Штайнер использовал этот момент, чтобы провернуть свой трюк с тузами. Потом он сбросил три карты и прикупил два туза, которые уже лежали сверху. Толстяк начал торговаться. Штайнер положил свои карты на стол и нерешительно соглашался. Толстяк довел игру до ста пятидесяти. Штайнер принял ее. Но он не был уверен. Он знал, что у толстяка четыре короля, Но пятой карты он не знал. Если к толстяку пришел джокер, то Штайнер проиграл. Худощавый ерзал на своем стуле. - Можно посмотреть? - Он хотел схватить карты Штайнера. - Нет. - Штайнер положил руку на карты. Он удивился этой наивной наглости. Худощавый сразу же протелеграфировал бы толстяку ногой. Толстяк потерял уверенность. Штайнер до сих пор был очень осторожен, и поэтому тот решил, что у него очень сильная карта. Штайнер заметил это и начал играть более азартно. На ста восьмидесяти толстяк остановился. Он положил на стол четыре короля. Штайнер вздохнул и перевернул свои четыре туза! Худощавый присвистнул. Когда Штайнер начал собирать деньги, он совсем притих. - Мы сыграем еще круг, - вдруг решительно сказал брюнет. - Сожалею, но не могу, - ответил Штайнер. - Мы сыграем еще круг, - повторил брюнет, выпятив подбородок. Штайнер поднялся. - В следующий раз. Он подошел к стойке и расплатился. Затем он сунул хозяину сложенную бумажку в сто шиллингов. - Передайте, пожалуйста, Фреду. Хозяин удивленно поднял глаза. - Фреду? - Да. - Хорошо, - хозяин ухмыльнулся. - Влопались, братишки. Ловили плотву, а наткнулись на акулу. Проигравшие стояли у двери. - Мы сыграем еще круг, - сказал брюнет, загораживая выход. - Так не пойдет, сосед, - блеял худощавый. - Это исключено, сэр. - Нам не в чем упрекать друг друга, - сказал Штайнер. - Война есть война. Когда-нибудь нужно и проиграть. - Только не нам, - сказал брюнет. - Мы сыграем еще круг. - Или вы отдадите нам все, что выиграли, - добавил толстяк. Штайнер покачал головой. - Мы честно играли, - сказал он с иронической улыбкой. - Вы знали, что вам нужно, а я знал - что мне. Спокойной ночи! Он попытался пройти между брюнетом и худощавым. При этом он дотронулся до мышц брюнета. В эту минуту подошел хозяин. - Никакого скандала в моем заведении, господа! - Я тоже не хочу скандала, - сказал Штайнер. - Я хочу пройти. - Выйдем вместе, - сказал брюнет. Худощавый и брюнет пошли впереди, за ними - Штайнер, а последним - толстяк. Штайнер уже знал, что опасен только брюнет. Пропустив вперед брюнета, они допустили ошибку. Когда тот проходил в дверь, Штайнер быстро отступил назад, заехал, словно молотом, толстяку в брюхо и нанес брюнету удар кулаком по затылку с такой силой, что тот полетел вниз по ступенькам и сбил худощавого. Одним прыжком Штайнер выскочил на улицу и помчался по ней, прежде чем те успели прийти в себя. Он знал, что для него это был единственный выход, так как на улице один против троих он бы не смог ничего сделать. Он услышал крики и, не прекращая бега, обернулся - за ним никто не гнался. Они были слишком ошарашены. Штайнер сбавил шаг и вскоре достиг оживленных улиц. Перед зеркалом магазина мод он остановился и посмотрел на себя. Шулер и обманщик, подумал он. Но зато половина паспорта в кармане... Он кивнул своему отражению и пошел дальше. 5 Керн сидел на стене старого еврейского кладбища и при свете уличных фонарей пересчитывал свои деньги. Он целый день торговал в районе Хейлигенкройцберг. Это был бедный квартал, но Керн знал, что нищета милосердна и не взывает к полиции. Он заработал тридцать восемь крон. День выдался удачный. Керн сунул деньги в карман и попытался разобрать надпись на старом надгробном камне, который наклонился к самой стене. - Рабби Израиль Лев, - сказал он потом, - умер в незапамятные времена, был наверняка высокообразованным, - теперь горстка земли и костей... Как ты думаешь, что мне теперь делать? Идти домой, ограничиться этим, или попытаться еще спекульнуть и довести заработок до пятидесяти крон? Он вытащил монету в пять франков. - Тебе это довольно безразлично, старина, а? Ну, тогда дело решит случай, ведь судьба эмигранта - это цепь случайностей. Решка - больше не торгую; орел - продолжаю торговлю. Он подбросил монету и поймал ее. Она выскользнула у него из руки и упала на могилу. Керн спрыгнул со стены и осторожно поднял монету. - Орел! На твоей могиле! Значит, ты сам мне это советуешь, рабби. Ну, тогда за работу! - И он направился к ближайшему дому, словно собирался штурмовать крепость. На первом этаже ему никто не открыл. Керн немного подождал, потом поднялся по лестнице. На втором этаже ему открыла хорошенькая горничная. Она посмотрела на его портфель, скривила губки и снова молча захлопнула дверь. Керн поднялся на третий этаж. Ему пришлось позвонить два раза, прежде чем в дверях появился мужчина в распахнутом жилете. Не успел Керн вымолвить и двух слов, как тот его перебил. - Туалетную воду? Духи? Какая наглость! Вы что, неграмотный? И вы предлагаете ваше дерьмо мне, именно мне - генеральному агенту парфюмерных товаров фирмы Лео? Убирайтесь! Он захлопнул дверь. Керн зажег спичку и изучил табличку на дверях. Так оно и есть. Иосиф Шимек сам торговал духами, туалетной водой и мылом. Керн покачал головой. - Рабби Израиль Лев, - пробормотал он. - Что это значит? Мы, кажется, не поняли друг друга. Он позвонил на четвертом этаже. Открыла полная приветливая женщина. - Входите, входите, - добродушно сказала она, увидев Керна. - Немец, да? Беженец? Ну, входите, входите! Керн прошел за ней на кухню. - Садитесь, - сказала она. - Вы же наверняка устали. - Не очень. Первый раз в Праге Керну предложили присесть. Он воспользовался редким случаем и уселся. "Извини, рабби, - подумал он, - я поспешил. Извини меня, я еще молод, рабби Израиль". Затем он начал распаковывать товар. Полная женщина, величественно скрестив руки на животе, стояла рядом и смотрела на него. - Это духи? - спросила она и показала на маленький флакончик. - Да. - Керн, собственно, думал, что она будет интересоваться мылом. Он высоко поднял флакончик, словно драгоценный камень. - Это знаменитые духи "Фарр" фирмы Керн. Нечто совершенно особенное! Не какая-нибудь дрянь фабрики Лео, которые распространяет господин Шимек, что под вами. - Так, так... Керн открыл флакончик и дал женщине понюхать. Потом он взял стеклянную палочку и провел по ее полной руке. - Попробуйте сами... Женщина понюхала свою руку и кивнула. - Кажется, хорошие. У вас только такие маленькие флакончики? - Есть один побольше. И еще один совсем большой. Вот здесь. Но он стоит сорок крон. - Это ничего не значит. Большой мне подходит, я его и возьму. Керн не верил своим ушам. На этом он сразу заработает восемнадцать крон. - Если вы возьмете большой флакон, то я вам дам в придачу еще кусок миндального мыла, - сказал он с воодушевлением. - Чудесно. Мыло всегда пригодится. Женщина взяла духи и мыло и ушла в соседнюю комнату. Керн между тем снова уложил свои вещи. Из полуоткрытой двери доносился запах вареного мяса. Он решил, что сейчас же отправится в столовую и чудесно пообедает. Суп в общественной столовой на Венцельплац не утолял голода. Женщина вернулась. - Ну, большое спасибо, и до свидания, - сказала она дружески. - Вот, возьмите бутерброд на дорожку. - Спасибо. - Керн продолжал стоять и ждал. - Вам еще что-нибудь? - спросила женщина. - Да, конечно. - Керн засмеялся. - Вы мне еще не отдали деньги. - Деньги? Какие деньги? - Сорок крон, - удивленно ответил Керн. - Ах, вот что! Антон! - крикнула женщина в соседнюю комнату. - Ну, иди же сюда! Здесь спрашивают деньги! Из соседней комнаты вышел мужчина в подтяжках, он что-то жевал, затем вытер усы. Керн заметил на нем потную рубашку и брюки с галунами, и его охватило злое предчувствие. - Деньги? - хрипло спросил мужчина и поковырял в ушах. - Сорок крон, - ответил Керн. - Но лучше вы мне отдайте назад духи, если это слишком дорого. А мыло вы можете оставить. - Так, так. - Мужчина подошел поближе. От него. несло старым потом и свежесваренной свининой. - Пойдем-ка со мной, сынок. Он пошел и открыл дверь в соседнюю комнату. - Тебе знакомо вот это? - Он показал на форменный сюртук, висевший на спинке стула. - Мне что, нужно его надеть и пойти с тобой в полицию? Керн отступил на шаг. Он уже представил себе, что его посадили в тюрьму на две недели, ведь у него не было разрешения на торговлю. - У меня есть разрешение на пребывание в стране, - сказал он по возможности равнодушно. - Я могу вам его показать. - Ты покажи лучше разрешение на торговлю, - ответил мужчина и пристально посмотрел на Керна. - Оно у меня в отеле. - Ну, тогда мы дойдем до отеля. А может, лучше просто оставить здесь бутылку? Как подарок, а? - Ладно. - Керн оглянулся на дверь. - Вот, возьмите свой бутерброд, - сказала женщина, широко улыбаясь. - Спасибо, не нужно. - Керн открыл дверь. - Смотрите-ка на него! Какой неблагодарный! Керн захлопнул за собой дверь и быстро спустился вниз по лестнице. Он не слышал громового хохота, который раздался за его спиной. - Великолепно, Антон! - прыснула женщина. - Видел, как он помчался? Словно у него пчелы в штанах. Еще быстрее, чем старый еврей, что приходил сегодня после обеда. Тот наверняка принял тебя за капитана полиции и уже видел себя в тюрьме. Антон ухмыльнулся. - Боятся любой формы. Даже формы письмоносца. В этом наше преимущество. Живем неплохо за счет эмигрантов, а? - Он схватил женщину за грудь. - Духи хорошие. - Она прижалась к нему. - Лучше, чем вода для волос, которую притащил сегодня старый еврей. Антон подтянул штаны. - Ну, и надушись вечером, тогда в кровати у меня будет графиня. Там есть еще мясо? Керн стоял на улице. - Рабби Израиль Лев, - горестно произнес он, повернувшись в сторону кладбища. - Меня обчистили. Сорок крон! А с куском мыла даже сорок три. Это двадцать четыре кроны чистого убытка. Он вернулся в отель. - Меня никто не спрашивал? - спросил он у портье. Тот покачал головой. - Никто. - Вы в этом уверены? - Абсолютно. Даже президент Чехословакии вами не интересовался. - Ну, того я и не жду, - ответил Керн. Он поднялся по лестнице. Странно, что отец не давал о себе знать. Может, его, действительно, не было в Праге? А может, его схватила полиция? Он решил выждать еще денька два-три, а потом снова наведаться к фрау Ековской. Наверху, в своей комнате, он встретил мужчину, который крич