ригласить генерала Бернетта и Буллетт-Финчей, но генерал иной раз никому слова сказать не дает, а Айви Буллетт-Финч не слишком интересная собеседница. Дандридж пригубил коктейль и удивился: что она сюда намешала? С виду питье безобидное, а на вкус... Зато наряд леди Мод, не в пример двуличному напитку, был куда как откровенен. Покрой шелкового одеяния должен был подчеркивать формы, однако платье явно предназначалось для дамы посубтильнее. Вместо того чтобы где надо скрадывать выпуклости, оно их обтягивало, шелк при движении не шуршал, а взвизгивал. В довершение ко всему платье так туго облегало пышную фигуру, что леди Мод едва могла вздохнуть полной грудью. Проникшись ее страданиями, Дандридж и сам начал задыхаться. Необычной казалась не только внешность леди Мод - непонятная перемена произошла и с ее голосом. Теперь она говорила с какой-то странной хрипотцой. - Вы, говорят, сняли квартиру? - Леди Мод опустилась рядом с Дандриджем, скрипнув шелковыми доспехами. - Ну и как она вам? - Снял? Что я снял? - не понял Дандридж, который в ту минуту думал лишь о том, какое это мучение - узкое платье. - Ах, вы про квартиру. Квартира славная. - Я хочу ее посмотреть. Пригласите меня как-нибудь в гости. Если, конечно, не боитесь, что я вас этим скомпрометирую. Леди Мод вздохнула, грудь ее взметнулась, как набегающий вал. - Скомпрометируете? - переспросил Дандридж. Какие пустяки. Можно подумать, подобный тет-а-тет скомпрометирует его сильнее, чем те поганые фотографии. - Что вы. За счастье почту. Леди Мод кокетливо хихикнула: - После столичной жизни вам, наверно, будет у нас скучно. Но мы уж постараемся, чтобы вас не заела тоска. Пока что тоска Дандриджу не грозила. Он примерз к дивану и не знал, куда девать глаза от умопомрачительных прелестей собеседницы. - Налить вам еще? - нежно, с придыханием проговорила леди Мод, и Дандридж вновь подпал под ее чары. Коктейль, аромат духов, а пуще всего решительность, которую излучала леди Мод, ударили ему в голову. Пускай ни комплекцией, ни апломбом она не походила на идеал Дандриджа, он был готов простить все за ее уверенность в себе. Сам Дандридж этим свойством не обладал (разве что в малой степени. Ничего: разбогатеет, сделает карьеру - появится и уверенность). Поэтому само присутствие леди Мод опьяняло его. Если она держится так уверенно оттого, что за ее спиной несколько поколений знатных предков, значит, родовитость - более ценное качество, чем казалось Дандриджу. Он сделал еще глоток и улыбнулся хозяйке. Та в ответ тоже улыбнулась. Наступило время ужина. Дандридж уже разошелся вовсю. Он открыл перед хозяйкой дверь, он взял ее под локоток; усаживая ее за стол, он отодвинул стул и снова придвинул так, что краешек стула игриво ткнул ее сзади; он так залихватски откупорил шампанское, будто пьет его чуть ли не каждый день, а когда пробка угодила в люстру и зазвенели стеклянные подвески, он залился беззаботным смехом. Сидя за столом, на котором вслед за устрицами появилась холодная утка, Дандридж махнул рукой на условности. Вдохновленный одобрительной улыбкой леди Мод (можно было подумать, что она зевает или хочет кого-то проглотить), Дандридж решил быть самим собой. И он действительно был самим собой. Впервые в жизни он добился, чего хотел, и даже превзошел себя. Еще одна пробка взмыла под потолок, утку сменила клубника со сливками, и Дандридж пустился во все тяжкие. Он даже не задавался вопросом, не слишком ли предосудительно ужинать вдвоем с замужней женщиной, супруг которой отлучился из дома по делам. Была охота думать о такой ерунде, когда веселье бьет ключом и леди Мод смотрит на него с благосклонной улыбкой. Ощутив под столом толчок коленом, Дандридж убедился, что правильно понял ее улыбку. А тут еще леди Мод положила ладонь ему на руку и принялась слегка поглаживать его пальцы. После кофе она взяла его за руку и предложила потанцевать. Дандридж не раздумывая согласился. Они под ручку прошли в бальный зал с покоробившимся полом. Только когда в огромном зале ярко вспыхнули люстры и на проигрывателе закружилась пластинка, Дандридж сообразил, что попал в дурацкое положение. Дело в том, что танцевать он не умел. * * * Блотт спустился с холма, на котором стоял Уилфридов замок. Вот уже неделю он не ездил в Гильдстед Карбонелл, носа не казал в "Ройял Джордже" и не пользовался милостями миссис Уинн. Вместо этого он повадился в пивнушку по дороге от Оттертаунского шоссе к церкви. Конечно, до "Ройял Джорджа" этой забегаловке далеко: скамьи вдоль стен, бочонок хэндименовского пива в углу - вот и все удобства. Но убогая обстановка вполне соответствовала мрачному настроению Блотта. Сегодня он в молчании выпил восемь кружек, почувствовал, что его клонит в сон, и поплелся домой. Неровной походкой поднявшись на холм и миновав церковь, он остолбенел. Окна бального зала Хэндимен-холла, который виднелся внизу, были ярко освещены. Блотт уж и не упомнит, когда там зажигали свет - по крайней мере, после свадьбы леди Мод ни разу. На лужайке перед домом лежали желтые прямоугольные отсветы, за стеклами оранжереи, примыкавшей к бальному залу, сияние озаряло зеленые листья папоротников и пальм. Блотт проковылял вниз по склону, прошел через мост и вступил в сосновую рощу. Вокруг стояла непроглядная темень, но Блотт чутьем угадывал путь. Он вошел в ворота усадьбы, пересек лужайку и направился к террасе. До него донеслись звуки музыки - музыки, которую в наше время уже не услышишь. Блотт обошел дом и заглянул в окно. Леди Мод танцевала. А может, училась танцевать. А может, учила кого-то танцевать - Блотт так и не понял. Она кружилась по залу, освещенному огромными люстрами, с такой милой неповоротливостью, что у Блотта захватило дух. Она двигалась взад-вперед, туда-сюда, описывала широкие круги, вертелась на месте. Пол под ней заметно прогибался, руками она обхватила какого-то заморыша, лицо которого выражало глубочайшую сосредоточенность. Блотт его узнал. Это же тот самый деятель из министерства, который обедал тут на прошлой неделе. Он и тогда Блотту не понравился, а уж сегодня - тем более. И сэра Джайлса как раз нет дома. Какая мерзость! Блотт чуть не налетел на клумбу и побрел прочь. Пойти да и выложить им все начистоту. А толку-то? Когда Блотт, пошатываясь, проходил мимо парадного, на глаза ему попалась стоявшая возле дверей машина. Он пригляделся. Машина заморыша. А пусть-ка он топает домой пешком. Так ему, поганцу, и надо. Блотт опустился на колени и вывернул ниппель. Потом открыл багажник и выпустил воздух из запасного колеса. Будет знать, скотина, как клеиться к чужим женам. Доковыляв до сторожки, Блотт забрался в постель. Сквозь круглое окошко ему были видны освещенные окна Хэндимен-холла. Блотт уснул, а они все горели, и в ночном воздухе разносилось негромкое пение тромбонов. 15  Если угощение, напитки и усердное кокетство леди Мод воодушевили Дандриджа, то в бальном зале от его воодушевления не осталось и следа. Особенно обескуражила его манера хозяйки исполнять медленный вальс - он даже заподозрил, что пластинку заело. А что касается танго, то Дандридж лишь чудом не надорвался. Как ни уговаривал он партнершу, та ни за что не хотела переключиться на какой-нибудь менее трудоемкий танец. - У вас прекрасно получается, - уверяла она Дандриджа, наступая ему на ногу. - Вам надо только чуть-чуть поупражняться. - Давайте станцуем что-нибудь посовременнее. - Современные танцы такие неромантичные, - поморщилась леди Мод и поставила новую пластинку: куик-степ. - Никакой интимности. Но интимностью Дандридж был готов поступиться. - Я, пожалуй, этот танец пропущу, - решил он и захромал к стулу. Не тут-то было. Леди Мод выволокла его на середину и, широко ступая, принялась кружить его по залу. При этом она прижимала партнера к груди такой мощной хваткой, что сопротивляться было бесполезно. Когда музыка смолкла, Дандридж попытался вежливо, но решительно отвертеться от танцев. - Я, кажется, у вас загостился. - Уже уходите? Так рано? Ну выпейте еще во-от такусенький бокальчик шампанского, - засюсюкала леди Мод, хотя впадать в детство ей было как будто рановато. - Ну хорошо, - сдался Дандридж, выбрав из двух зол - вина и танцев - меньшее. Они взяли бокалы, перешли в оранжерею и на минуту остановились среди папоротников. - Дивная ночь. Пойдемте на террасу, - предложила леди Мод и взяла гостя за руку. На террасе они облокотились на каменную балюстраду и уставились в темноту сосняка. - Не хватает только луны, покровительницы влюбленных, - мурлыкнула леди Мод, повернувшись к гостю. Дандридж взглянул в ночное небо. Время было уже позднее, и Дандридж, хоть и хлебнул шампанского, все-таки прекрасно понимал, что попал в щекотливое положение. В последнее время он прямо-таки не вылезает из щекотливых положений, и вот опять. А ну как сэр Джайлс неожиданно вернется из Лондона и увидит, как Дандридж с его женой на террасе распивают шампанское. Чтобы уйти от разговора о покровительнице влюбленных, Дандридж заметил: - Похоже, дождь собирается. - Глупенький, - проворковала леди Мод. - Погода чудесная. Вон какое звездное небо. - В самом деле. Знаете, мне действительно пора. Спасибо за прекрасный вечер. - Ну, пора так пора. Гость и хозяйка вернулись в дом. - Еще бокальчик? - предложила леди Мод, но Дандридж покачал головой и, хромая, побрел к выходу. - Заходите еще, - сказала леди Мод, когда он садился в машину. - Не пропадайте надолго. Давно я так не веселилась. Она помахала ему рукой, и машина отъехала от дома. Но далеко она не уехала: что-то стряслось с управлением. Автомобиль все время сносило влево, слышался какой-то шлепающий звук. Дандридж остановился, вылез и ощупал переднее левое колесо. - Черт! - вырвалось у него. Колесо спустило. Дандридж вынул из багажника домкрат. Пока он поднимал машину домкратом и снимал колесо, свет в доме погас. Вытащив из багажника запасное колесо, Дандридж поставил его на место поврежденного и убрал домкрат в багажник. Потом он сел за руль, включил двигатель и тронулся с места. Раздалось то же шлепанье, и машину опять повело влево. Дандридж чертыхнулся и снова затормозил. - Наверно, поставил вместо запаски снятое колесо, - проворчал он и полез за домкратом. Опечаленная леди Мод потушила свет в бальном зале. Вечер удался на славу; жаль только, что закончился он так скучно. А то уж леди Мод казалось, что Дандридж готов плениться ее скудным обаянием. Раздевшись, она подошла к зеркалу и окинула себя придирчивым взглядом и презрительно процедила: - Эти мне мужчины. Спора нет, по нынешним понятиям она не красавица, но что ей за дело до нынешних понятий? В мире, по законам которого она жила, во всем ценилась основательность: если женщины, то крупные, если мебель, то тяжелая, если аппетит, то зверский, если чувства, то могучие. А вся эта новомодная блажь - разговорчики о сексе, женоподобные мужчины, мужеподобные женщины, всякие там диеты для похудания - нужны ей как прошлогодний снег. Эх, встретить бы сильного мужчину - такого, что в постели не сробеет, не дурак поесть и сумеет подарить ей наследника. От Дандриджа, как видно, этого не дождаться. - Знал бы, что теряет, голова садовая, - буркнула леди Мод и нырнула в постель. Между тем садовая голова уже поняла, что теряет. Время, вот что. Поменяв колесо во второй раз, Дандридж снял домкрат и обнаружил, что шина запасного колеса действительно проколота. Он сел в машину и принялся раздумывать, что ему теперь предпринять. Неподалеку в траве прошуршала какая-то грузная тварь, вскрикнула ночная птица. Дандридж захлопнул дверь. Но не ночевать же тут. Он вылез из машины, побрел обратно к дому и позвонил в дверь. Леди Мод соскочила с кровати и зажгла свет. Стало быть, голова садовая все же вернулась. Гость застал леди Мод врасплох. Она схватила губную помаду, впопыхах подвела губы, напудрилась и обильно подушила за ушами "Шанелью". Потом скинула пижаму, натянула полупрозрачную ночную рубашку и, спустившись в прихожую, отперла дверь. - Извините, что я так врываюсь, - смущаясь, сказал Дандридж, - но, по-моему, у меня лопнула шина. Леди Мод понимающе улыбнулась: - Шина лопнула? - Да. И даже две шины. - Ах, даже две? - Да. Две, - повторил Дандридж. Он и сам чувствовал, что слова его звучат не слишком правдоподобно: трудно поверить, что у автомобиля могут лопнуть разом две шины. - Да вы заходите, - всполошилась леди Мод. Дандридж колебался. - Разрешите мне от вас позвонить в гараж и... Но леди Мод и слушать не хотела. - Ни в коем случае, - объявила она. - Все равно никто не приедет: слишком поздно. Она взяла Дандриджа за руку, втащила в дом и заперла дверь. - Вы уж извините за беспокойство, - бормотал Дандридж. Леди Мод только рукой махнула. - Вот глупенький, - проворковала она. - Пойдемте, присмотрим вам спаленку. - Ну что вы, право, - начал Дандридж, но леди Мод оставила его слова без внимания. Она повернулась и надушенным, туго надутым парусом поплыла вверх по мраморной лестнице. Дандридж сконфуженно плелся за ней. На площадке второго этажа леди Мод остановилась и зажгла свет. - Вот хоть в этой комнате. Я вам постелю, а вы пока можете спуститься и принять ванну. - Ванну? - выпучил глаза Дандридж. В прихожей было темновато, и он только теперь разглядел необъятные стати своей очаровательницы. Поразило его и лицо хозяйки. Улыбка леди Мод напоминала глубокую оскаленную рану. И духи впридачу. - Ванная внизу. Налево по коридору, - подсказала леди Мод. Дандридж заковылял по коридору, заглядывая то в одну, то в другую комнату. Наконец он отыскал ванную, юркнул внутрь и запер дверь. Когда он вышел из ванной, в коридоре было темно. Дандридж ощупью пробрался на второй этаж. Где же это спальня, которую отвела ему леди Мод? Дверь одной из комнат оказалась не заперта, свет внутри не горел. Дандридж потянулся к выключателю, но не нашел: как видно, выключатель был расположен в другом месте. - Есть тут кто-нибудь? - прошептал Дандридж. Никто не ответил. в - Наверно, здесь, - решил Дандридж и закрыл дверь. В тусклом сиянии, лившемся из окна, он прокрался по комнате и нащупал край кровати. Раздеваясь, Дандридж обратил внимание, что в спальне все еще стоит густой запах духов леди Мод. Дандридж подошел к окну, распахнул и осторожно, чтобы не зашибить обо что-нибудь ноги, двинулся обратно. Едва Дандридж прилег на кровать, как вдруг - о ужас! - из-под одеяла пахнуло "Шанелью Э 5", а вслед за тем оттуда же вынырнула и сама леди Мод собственной персоной. Она обвила Дандриджа руками и с хриплым стоном: "Ах, проказник!" впилась в его губы. В тот же миг он утонул в разгуле настырной плоти. Жуткие жаркие телеса, огромные ножищи, ручищи, губищи, носы, бедра приподняли, облепили его и придавили всей своей тяжестью. Дандридж яростно затрепыхался, но, как видно, леди Мод поняла его сопротивление в обратном смысле, и поглотившая Дандриджа громада от радости заходила ходуном. Единственное, что ему удавалось в таком положении, - думать. Думать и не терять головы. Барахтаясь в объятиях леди Мод, он лихорадочно искал объяснение этому происшествию, а объяснения лезли одно другого гаже: он ошибся дверью; хозяйка в него влюблена; он попал в постель к нимфоманке; она хочет дать мужу повод для развода; она его соблазняет. На этот счет сомневаться не приходится: соблазняет. Ибо только так можно истолковать действия, которые она производила руками - особенно левой. До сих пор Дандридж возбуждался, лишь грезя о воображаемой сборной женщине, и неумелые ласки реальной женщины - а леди Мод была одновременно и реальной, и неумелой - оказались для него непосильным испытанием. - Произошла ужасная оши... - пискнул он, когда леди Мод оторвалась от него перевести дух. Но она тут же снова припала к его губам, прервав его возражения на полуслове. Так недолго и задохнуться! Отчаяние, охватившее Дандриджа при этой мысли, придало ему решимости. Поистине титаническим усилием он рванулся и вместе с леди Мод, которая прилипла к нему, как пиявка, сверзился на пол. С грохотом повалилась тумбочка. Дандридж вскочил на ноги и пулей вылетел в коридор. Леди Мод, шатаясь, добралась до кровати и дернула шнур выключателя. Огорошенная столь бурным отпором, оглушенная ударом (при падении она стукнулась виском о тумбочку), она проковыляла в коридор, но Дандриджа и след простыл. - Чего ты робеешь? - крикнула она. Ответа не последовало. Она прошла в соседнюю комнату, включила свет. И тут никого. Заглянула в следующую - и там его нет. Она ходила из комнаты в комнату, зажигала свет, звала - Дандридж как сквозь землю провалился. Даже незапертая ванная была пуста. Куда он запропастился? И тут со стороны лестницы донесся шорох. Леди Мод вернулась на лестничную площадку, зажгла свет в прихожей и увидела, как Дандридж на цыпочках крадется вниз по ступенькам. На миг он застыл, как окаменевший сатир, устремив на нее жалобный взгляд, а потом опрометью скатился по лестнице и припустился по мраморному полу - только бледные тощие ноги засверкали. Леди Мод перегнулась через балюстраду и расхохоталась. Держась за перила, чтобы не упасть от хохота, она сошла по лестнице. Смех разносился по пустой прихожей, отдавался в коридорах. Донесся он и до Дандриджа, который притаился в темном уголке возле кухни. Дандридж содрогнулся. Куда он попал? В жутком хохоте хозяйки ему почудились нотки безумия. Пока он соображал, что ему теперь делать, в конце коридора появился гигантский силуэт преследовательницы. Хохот умолк, теперь она пристально вглядывалась в темноту. - Да ладно тебе. Выходи, - позвала она. Нашла дурака. Теперь-то Дандридж понимал, почему у его автомобиля проколоты две шины, почему его пригласили именно в тот день, когда сэр Джайлс в отлучке. Леди Мод - буйная нимфоманка. И вот он, раздетый, беспомощный, оказывается в громадном доме, в богом забытой глухомани, по дому нагишом рыскает дюжая психопатка. И чтобы он к ней вышел? Да ни за что на свете! Леди Мод затопала по коридору. Дандридж кинулся прочь, наткнулся на стол, врезался в металлические перила и взлетел по лестнице для прислуги. Внизу вспыхнул свет. Дандридж обернулся и поймал взгляд леди Мод. Так и есть, его опасения подтверждаются. Размазанная губная помада, наложенные пятнами румяна, всклокоченные волосы... Полоумная, как есть полоумная! Он что было духу помчался по коридору, а в спину ему несся клич, от которого пропадали последние сомнения насчет ее ненормальности: - Ату его! Уходит! Дандриджа как ветром сдуло. Блотт проснулся и посмотрел в круглое окошко. Вдали ниже кромки холмов неясно вырисовывались очертания Хэндимен-холла. Блотт собрался было повернуться на другой бок и снова уснуть, но внезапно в окне второго этажа вспыхнул свет. Почти тут же осветилось еще одно окно, потом еще. Блотт сел в кровати и стал наблюдать, как то в одной, то в другой комнате зажигается свет. Он взглянул на часы. Десять минут третьего. Тут он заметил, что крыша из цветного стекла над прихожей тоже озарилась светом. Блотт поднялся, открыл окно и продолжал наблюдение. Вдруг до него долетел истерический смех. Или плач. Голос леди Мод. В доме что-то неладно. Натянув брюки и сунув ноги в шлепанцы, Блотт схватил двустволку, сбежал вниз и во весь опор помчался к Хэндимен-холлу. В темноте он чуть не налетел на автомобиль Дандриджа. Ага, паскудник еще здесь. Наверно, гоняет хозяйку по комнатам. Вот отчего зажигаются окна, вот откуда истерический хохот! Ну ничего, Блотт живо прекратит это безобразие. Стиснув ружье, он пересек конный двор и открыл дверь на кухню. Кухня была ярко освещена. Блотт приблизился к двери в коридор и прислушался. Тишина. По коридору он вышел в прихожую и остановился. Должно быть, они наверху. Блотт уже начал подниматься по лестнице, но тут из коридора наверху, задыхаясь, вылетела леди Мод в чем мать родила. Она замерла на верхней ступеньке и смерила Блотта взглядом. Садовник разинул рот. Там, на возвышении, стояла та, которую он любил. Она была прекрасна в любом наряде, но сейчас, без всякого наряда, она была само совершенство. Огромные груди, живот, роскошные бедра - Блотт воочию видел свой идеал. И вдобавок - вот так удача! - ей явно грозит какая-то опасность. По нарумяненным щекам, оставляя грязные разводы, катились слезы. Вот когда он совершит ради нее подвиг! - Блотт, - окликнула хозяйка. - С какой стати вы тут сшиваетесь? И зачем ружье? - Я весь к вашим услугам, - объявил Блотт, из почтения к даме выражаясь как настоящий рыцарь. - К моим услугам? - Леди Мод даже не замечала, что для беседы со своим садовником об услугах она одета не самым удачным образом. - Какие еще услуги? Ваше дело смотреть за садом, а вовсе не шляться тут по ночам в домашних тапочках, да еще с ружьем. Блотт готов был сквозь землю провалиться. - Я хотел защитить вашу честь, - пробормотал он. - Честь? Защитить мою честь? С ружьем? Вы в своем уме? Блотт уже ничего не понимал. Он-то представлял: ворвется в дом, а хозяйка лежит там поруганная, убитая или хотя бы молит злодея о пощаде. А она вместо этого стоит на лестнице и делает Блотту выговор. Непорядок. Леди Мод тоже заметила кое-какой непорядок. Она сбегала в спальню и вернулась уже в ночной рубашке. - Так что вы тут за околесицу несли насчет моей чести? - осведомилась она более уверенным тоном. - Мне показалось, вы звали на помощь, - пролепетал Блотт. - Скажите, пожалуйста, "на помощь", - фыркнула леди Мод. - Никого я на помощь не звала. Просто вы опять перебрали. У нас с вами уже был разговор касательно пьянства, и больше я к этой теме возвращаться не собираюсь. И запомните: если вдруг кто-то, с позволения сказать, посягнет на мою честь и мне потребуется защитник - а я вам ручаюсь, что такого не произойдет, - то и в этом случае я не желаю, чтобы вы вламывались сюда с охотничьим ружьем. А теперь ступайте в сторожку и ложитесь спать. И чтобы я этих глупостей больше не слышала, понятно? Блотт кивнул и понуро спустился с лестницы. - Свет перед уходом можете погасить. - Хорошо, мэм. - И Блотт, уязвленный новой несправедливостью, поплелся в кухню, потушил свет, погасил люстры в бальном зале. Потом через оранжерею вышел на террасу и хотел было закрыть за собой дверь, как вдруг заметил фигуру, притаившуюся среди папоротников. Чиновник из министерства. И тоже нагишом, как леди Мод. Блотт хлопнул дверью и спустился по ступенькам террасы. Он пылал жаждой мести. Ну разве не обидно: он прибегает сюда с самыми благородными намерениями - избавить хозяйку от гнусных домогательств бессовестного охальника, а его отчитывают, оскорбляют, обзывают пьяницей. За что? Посреди парка он остановился, вскинул ружье и выпалил в воздух из обоих стволов. Вот какого он мнения об этом паскудном мире. Вот на каком языке надо с ним разговаривать. На языке силы. Блотт решительно зашагал к сторожке и поднялся к себе в комнату. Когда забившийся в оранжерею Дандридж услыхал выстрел, он окончательно уверился, что леди Мод покушается на его жизнь. Заманивают в усадьбу, прокалывают шины, пытаются изнасиловать, потом эта ненормальная с хохотом гоняет его голого по всему дому, а теперь еще и мужчина с ружьем устроил на него охоту. И еще одна опасность - замерзнуть насмерть. Дандридж подождал минут двадцать, настороженно прислушиваясь, не ищут ли его, но в доме все было тихо. Тогда он выбрался из укрытия, подкрался к двери на террасу и выглянул наружу. Мужчины с ружьем нигде не видно. Придется рискнуть. Небо на востоке светлеет, скоро рассвет, а удирать надо затемно. Он выскочил на террасу, метнулся по ступенькам и бросился к машине. Через минуту он уже сидел за рулем и заводил двигатель. Автомобиль набрал самую высокую скорость, на какую только способна машина со спущенным колесом. Дандридж пригнулся, каждую секунду ожидая выстрела. Но выстрел так и не грянул. Машина проскочила под аркой сторожки и въехала в лес. Дандридж включил фары. Подвесной мост остался позади, автомобиль, шлепая резиной, всполз на холм. Его то и дело круто сносило влево. Вокруг, куда ни глянь, высился Клинский лес. Фары выхватывали из темноты зловещие очертания, впереди метались жуткие тени, но леса Дандридж уже не боялся. Что такое ужасы дикой природы по сравнению со злодеяниями, на которые способны люди - люди, от которых он убегает? И когда через две мили с ободов слетела резина, Дандридж без малейшего колебания вылез из машины, достал домкрат, поставил запасное - тоже спущенное - колесо. Оставшуюся часть пути он уже так не гнал и приехал в Уорфорд, когда только-только светало. Бросив машину напротив дома, в неположенном месте, он удостоверился, что его никто не видел, в два прыжка пересек улицу, подлетел к дому и взбежал по наружной лестнице. Но у самой двери квартиры обнаружилось новое препятствие: ключ от квартиры остался в кармане смокинга. Дандридж стоял на площадке перед дверью голый, дрожащий, взбешенный. Позабыв про свою спесь, самолюбие, рассудительность, он казался почти человеком. После минутного колебания он с неожиданной яростью бросился на дверь. Со второго удара замок поддался. Дандридж влетел в квартиру и хлопнул дверью. Решено. Ну, теперь он костьми ляжет, а добьется переноса трассы. Пусть подкупают, пусть шантажируют хоть до посинения - все равно обида им даром не пройдет. И уж тогда жирной психопатке будет не до смеха. 16  Благодаря вмешательству сил, которые Дандридж никак не принимал в расчет, такая возможность представилась скорее, чем он ожидал. Изнемогая от жалоб жителей предназначенных к сносу домов, спасаясь от гнева муниципалитета, возмущенного отказом министерства возобновить расследование, вняв предупреждению врачей, что работа работой, а сердце надо поберечь, иначе и работать будет некому, сэр Фрэнсис Пакерингтон сложил с себя парламентские полномочия. Сэр Джайлс первый поздравил его с мудрым решением отойти от общественной деятельности. - Я бы и сам так поступил, - добавил он, - но вы же знаете, какие у меня обстоятельства. Насчет обстоятельств сэра Джайлса мистер Пакерингтон ничего не знал, однако у него мелькнула догадка, что заботясь о благе ближних, сэр Джайлс надеется и самому в накладе не остаться. Те же подозрения родились и у леди Мод. После расследования она заметила в поведении супруга странные перемены: он как будто чего-то ждал с затаенным волнением. Несколько раз она ловила его на том, что он посматривает на нее с улыбкой, а улыбка сэра Джайлса не сулила ничего хорошего. Что он на этот раз замышляет, она понятия не имела, а поскольку политика ее не интересовала, она не могла предвидеть возможных последствий отставки мистера Пакерингтона. Зато уж Хоскинс, конечно, был в курсе, дела. Он сразу смекнул, почему сэр Джайлс с такой готовностью поддержал Оттертаунский вариант. Встретив патрона в Гольф-клубе, он заметил: - Гениально. Сэр Джайлс изобразил удивление: - О чем это вы? Я даже не знал, что бедняга так плох. Какой удар для нашей партии. - Не знали! Расскажите вашей бабушке. - Лучше уж вашей Бесси Уильямс, - сказал сэр Джайлс, рассудив, что чересчур осторожничать с Хоскинсом незачем. - Как она, кстати, поживает? - Превосходно. Кажется, отдыхала с мужем на Майорке. - Молодцы какие. А наш юный друг Дандридж, должно быть, еще не сообразил, что ему, по чьему-то выражению, "баки заливают"? Небось, теряется в догадках. Ничего, пусть помучается. - Денежки-то, что вы ему дали, верно, уже профукал. - Какие такие денежки я ему давал? - спросил сэр Джайлс, который предпочитал, чтобы его правая рука не знала, что делает левая. - Молчу, молчу. Да вот еще одна новость. Он разочаровался в вашей жене. - Вот досада, - вздохнул сэр Джайлс. - А я одно время надеялся, что... Впрочем, чудес не бывает. А славная получилась бы комбинация. - Словом, он на вашу супругу за что-то осерчал. Прямо видеть ее не может. - Интересно, с чего бы это, - задумчиво произнес сэр Джайлс. - Хотя так оно всегда и кончается. Но как кстати! - И я так считаю, - подхватил Хоскинс. - Он уже послал в министерство три докладные записки - предлагает перенести трассу и пустить магистраль через теснину. - Вот ведь перевертыш. Вы, я полагаю, его отговаривали? - И не раз, не раз. - Но не слишком настаивали, а? Хоскинс усмехнулся: - Я своего мнения никому не навязываю. - И правильно делаете, - одобрил сэр Джайлс. - Вам лучше оставаться в стороне. Ну-с, похоже, дело завертелось. * * * Что правда, то правда. В Лондоне отставка Фрэнсиса Пакерингтона тут же возымела последствия. - Снести пятьдесят пять муниципальных домов в округе, где назначены дополнительные выборы? - ужаснулся премьер-министр. - С каким перевесом, говорите, он победил на прошлых выборах? - Сорок пять голосов, - ответил парламентский пристав. - Едва ли нам удастся сохранить это место за собой. - Сохранить за собой? Размечтались! Считайте, что мы его потеряли. - Похоже, что так, - согласился парламентский пристав. - Вот если бы трасса магистрали была перенесена... Премьер-министр потянулся к телефону. Через десять минут мистер Рис вызвал к себе мистера Джойнсона. - Дело сделано, - радостно сообщил он. - Какое дело? - Сумел-таки я отвести беду. Оттертаунский вариант забракован окончательно и бесповоротно. Магистраль М 101 будет проложена через Клинскую теснину. - Замечательно. Как вы этого добились? - Терпением и увещеваниями. Всякий министр рано или поздно понимает, где он допустил оплошность. - Выходит, вы и Дандриджа отзовете обратно? - встревожился мистер Джойнсон, который во всем ухитрялся отыскать мрачные стороны. - Еще чего. Дандридж прекрасно справляется. Надеюсь, больше мы его тут никогда не увидим. Решение министерства вызвало у Дандриджа двойственное чувство. С одной стороны, он получает возможность проучить эту стерву леди Мод. Но, с другой, что скажет сэр Джайлс, который как-никак сунул ему взятку? Дандриджу, конечно, не терпелось насладиться отчаянием леди Мод при известии, что Хэндимен-холл все-таки предназначен к сносу, однако, как примет эту новость ее супруг, Дандридж представлял без особого восторга. Напрасно он волновался. Предвидя, какая поднимется буря, когда жена узнает о распоряжении министра, сэр Джайлс заблаговременно укатил в Лондон, где пребывал и по сию пору, связанный по рукам и ногам. Впрочем, Хоскинс уверял Дандриджа, что все обойдется. - Сэра Джайлса вы не бойтесь, - успокаивал он. - Уж если кто и захочет пустить вам кровь, так это леди Мод. Дандридж уже имел представление, как это будет выглядеть. - Если она позвонит, скажите, что я вышел, - велел он секретарше. - Запомните: для леди Мод я постоянно отсутствую. Хоскинс углубился в технические подробности нового проекта и принялся рассылать повестки о принудительном выселении, а Дандридж занялся сбором информации - проще говоря, торчал дома и не подходил к телефону. Чтобы не сидеть сложа руки и хоть как-то показать, что он не зря назначен инспектором департамента дорожного строительства, он начал разрабатывать план, который позволит сорвать кампанию противодействия строительству - в том, что леди Мод не преминет развязать такую кампанию, Дандридж не сомневался. - Главное - не дать ей опомниться, - твердил он Хоскинсу. - Она и так еще не опомнилась, - возразил Хоскинс. На своем веку он видел уже столько строптивых домовладельцев, что происки леди Мод его не страшили. К тому же он полагался на сэра Джайлса: тот в случае чего сумеет ей помешать. - С ней не будет никаких хлопот, вот увидите. Как дойдет до дела, она уберется и не пикнет. Все они так. Ничего не попишешь: закон. Но Дандриджа его слова не разубедили. Он по своему опыту знал, что с законом леди Мод не очень-то считается. - Надо спешить, - настаивал он. - Спешить? При строительстве дороги спешка ни к чему. Это работа кропотливая. Дандридж пропустил его возражения мимо ушей. - Мы должны направить удар на ключевые объекты. Захватить командные высоты. Развить инициативу, - напыщенно произнес он. Хоскинс покосился на него с недоумением. Этот военный лексикон его озадачил. - Но послушайте, я понимаю ваши чувства и все такое прочее... - Нет, не понимаете, - вырвалось у Дандриджа. - Я хочу сказать, зачем огород городить? Пускай все идет своим чередом. Дайте людям приобвыкнуть. Это же уму непостижимо, как быстро человек ко всему привыкает. - Именно это меня и не устраивает, - отрезал Дандридж. - Так вот, суть моего плана состоит в том, чтобы предпринять серию внезапных вылазок. - Внезапных вылазок? И кто же их будет совершать? - Бульдозеры. - Дандридж развернул карту района. - Бульдозеры? - Тут уж Хоскинсу стало не по себе. - Вы что, хотите, чтобы по всей округе разъезжали бульдозеры? Побойтесь Бога! Надо же такое придумать - внезапные вылазки. И куда они, по-вашему, будут внезапно вылезать? - В стратегические районы. Будут контролировать коммуникации, плацдармы. - Плацдармы? Но... - Как мне представляется, - упрямо продолжал Дандридж, - главный очаг сопротивления находится здесь. - Он указал на Клинскую теснину. - Это и есть важнейший стратегический район. Стоит его захватить - и победа нам обеспечена. - Захватить? Да разве можно за здорово живешь нагрянуть и захватить Клинскую теснину? - взвыл Хоскинс. - Строительство автомагистрали производится поэтапно! Подрядчики работают по графику, а значит, нам тоже нельзя его нарушать. - В этом-то и состоит ваша ошибка! - изрек Дандридж. - Мы прибегнем к другой тактике: в тот момент, когда противник никак не ожидает, изменим график. - Это невозможно, - стоял на своем Хоскинс. - Нельзя же сносить дома, не предупредив владельцев заранее. - Кто говорит о сносе? - возмутился Дандридж. - Я и слова такого не произнес. Я имел в виду совсем другое. Мой план заключается в следующем. И он пустился излагать Хоскинсу план своей грандиозной стратегической операции. Через полчаса, когда он закончил, Хоскинс невольно проникся к нему уважением. Напрасно он тогда назвал Дандриджа олухом. Есть у него своего рода талант. - Ну, до такого, дай бог, дело не дойдет, - сказал наконец Хоскинс. - Помяните мое слово: эта чертова баба так просто не сдастся. Не станет она сидеть и ждать, пока на месте ее треклятого дома проложат дорогу. Она будет стоять насмерть. Хоскинс в задумчивости вернулся к себе в управление. Что же, хоть Дандридж и излагает свой план языком военных реляций, никакого криминала в нем нет. План, можно сказать, дальновидный. На заседании Комитета по защите Клинской теснины в Хэндимен-холле председательствовал генерал Бернетт. Первой взяла слово леди Мод, и опасения Дандриджа тут же начали сбываться. - Я буду стоять насмерть, - заявила она. - Я не дам вышвырнуть себя из дома по прихоти безмозглых лондонских бюрократов. Официальная комиссия по всей форме проводит расследование, выносит заключение, а им и дела нет! Какая наглость! - И тем более возмутительно, - подхватила миссис Буллетт-Финч, - что лорд Ликем особо подчеркнул необходимость сохранить теснину в качестве заповедного уголка. Одного я в толк не возьму: почему он так неожиданно поменял решение. - У меня такое впечатление, - отозвался генерал Бернетт, - что это связано с отставкой Пакерингтона. По самым достоверным сведениям, правительство боится, что, если автомагистраль пустят через Оттертаун, их кандидат ни за что не пройдет на дополнительных выборах. - Почему Пакерингтон подал в отставку? - спросила мисс Персиваль. - По состоянию здоровья, - объяснил полковник Чепмен. - Сердце пошаливает. Леди Мод молчала. Эта новость на многое открыла ей глаза, о многом заставила задуматься. Вот, значит, почему Джайлс посматривал на нее с непроницаемой улыбкой, вот чего он втайне дожидался. Теперь все стало на свои места. Теперь понятно, почему он так задергался, услыхав про туннель, почему он так ратовал за Оттертаунское направление, почему так обрадовался решению лорда Ликема. Но главное - только теперь она постигла всю глубину его подлости. Постигла благодаря цифрам, которые упомянул полковник Чепмен. - Кое-какие сведения это подтверждают, - сообщил он. - До меня дошли слухи, будто сумму компенсации собираются увеличить. Мне говорили - на двадцать процентов. Значит, вам, леди Мод, причитается чтото около трехсот тысяч фунтов. Леди Мод обмерла. Триста тысяч! И ей не достанется ни гроша. Хзндимен-холл принадлежит сэру Джайлсу. У мужа была только одна возможность продать дом, и он ею воспользовался. Это уж такая подлость, что слов не хватает. Леди Мод убито покачала головой. К дальнейшей дискуссии она не прислушивалась. Отвернувшись к окну, она уставилась во двор, где Блотт подстригал лужайку. Члены комитета разошлись, так и не приняв никакого решения. По дороге к машине генерал Бернетт заметил: - Бедная леди Мод. На ней лица нет. Кажется, из-за этой скверной истории она совсем пала духом. Очень прискорбно. - Да, жалко ее, - согласилась миссис Буллетт-Финч. - Жалко до слез. Леди Мод проводила гостей и вернулась в дом обдумать свое положение. На комитеты надежды мало. Прения, резолюции - а как придет время действовать, от них и тогда, кроме словопрений, ничего не дождешься. Полковник Чепмен, заговорив о деньгах, выдал истинную подоплеку. Деньгами им легко заткнуть рот. Войдя в кабинет мужа, она огляделась. Стало быть, вот где сэр Джайлс вынашивал свою аферу. Здесь, в этом кабинете, за письменным столом, за которым сиживали ее отец и дед. Ну хорошо, она тоже сядет за этот стол и придумает, как предотвратить строительство дороги и разделаться с мужем. Эти цели слились для нее воедино. Сам начал заваруху с автомагистралью - пусть сам от нее и пострадает. Поделом, не жалко. С ней обошлись подло, обвели вокруг пальца - и кто? Человек, которого она презирает! А она-то, она-то продала ему душу - думала, он поможет ей сохранить поместье, продолжить род. Стыд, охвативший ее при этой мысли, придал ей решимости. Теперь она готова продать душу хоть черту - лишь бы помешать мужу. Леди Мод присела к столу и задумалась, поглядывая на серебряную, с филигранью, чернильницу, принадлежавшую еще ее отцу. Чернильница была выполнена в форме львиной головы. Спустя час план леди Мод был готов. Она потянулась к телефону, но не успела снять трубку, как раздался звонок. Звонил сэр Джайлс из Лондона. - Я хотел предупредить, что на выходные домой не приеду, - сказал он. - Чертовски неудачно получается: как раз сейчас мне и следовало бы гнать домой - из-за того безобразия с автомагистралью. Но дел невпроворот. - -Да ладно, - бросила леди Мод, напуская на себя обычное безразличие. - Как-нибудь без тебя управимся. - Что у вас делается? - Только что провели заседание комитета, обсуждали, что делать дальше. Решили провести по всему графству митинги протеста. - Это вы хорошо придумали, - одобрил сэр Джайлс. - А я тут землю рою, давлю на министерство, чтобы пересмотрели решение. Так что и вы там действуйте. Он положил трубку. Леди Мод мрачно ухмыльнулась. Что-что, а действовать она будет. И пусть он там роет себе землю сколько угодно. Она взяла трубку и набрала номер. Два часа она висела на т