це показалась сначала голова, потом плечи... Человек держал такой же, как у него, автомат. Уилт среагировал моментально: захлопнул дверь мансарды, заперся изнутри и, подтащив кровать, забаррикадировал ею дверь. Потом взял автомат на изготовку. Если что, он откроет огонь. Бой прекратился так же внезапно, как и начался. На Веллингтон-роуд вновь воцарилась тишина -- хрупкая, зато благодатная и спасительная. Уилт стоял посреди комнаты, прислушивался, затаив дыхание, и недоумевал. Из этого состояния его вывела Гудрун Шауц. Она стала ломиться в запертую дверь ванной. Уилт бросился в кухню и направил автомат на дверь. - Еще один звук, и я стреляю! -- крикнул он и не узнал свой голос: твердый и грозный. Кто-кто, а Гудрун Шауц хорошо знала: так разговаривают только люди с оружием. И сразу перестала дергать дверь. С лестничной площадки послышался шум -- кто-то пытался проникнуть в мансарду. Уилт повернулся и, удивляясь себе быстро нажал на спуск. Тишину взорвала автоматная очередь. Автомат прыгал у Уилта в руках, пули летели куда угодно, только не в дверь. Уилту казалось, что оружие вдруг ожило и больше его не слушается. Насмерть перепуганный, он наконец убрал палец с пускового крючка и бережно положил автомат на стол. Тот, кто был за дверью, сиганул вниз, и все стихло. Уилт присел на табуретку и стал гадать, какие еще сюрпризы ждут его сегодня. 12 Этот же вопрос мучил и Мистерсона. - Какого черта?! -- допытывался он у изрядно потрепанного майора. Вместе с майором на угол Веллингтон-роуд и Фаррингтон-авеню прибыли профессор Болл и два горе-топографа. - По-моему, вам велели ничего не предпринимать, пока не выведут детишек из дома. - Я тут ни при чем, -- возразил майор. -- Все испортил этот старый кретин. Он потер ушибленную шею и, обернувшись, метнул на профессора испепеляющий взгляд. - А вы кто такой? -- поинтересовался профессор у Мистерсона. - Полицейский. - Тогда, пожалуйста, за работу. Арестуйте этих бандюг. А то шляются тут по улицам со своим дурацким теодолитом, сумки набиты оружием, утверждают, что из районной технической службы, а сами устроили дикую пальбу на нашей улице. - Отдел по, борьбе с терроризмом, сэр, -- отрекомендовался Мистерсон, протягивая удостоверение. На профессора это не произвело впечатления. - Так я и поверил! Сначала сами нападают, а потом... - Уберите отсюда этого идиота!!! -- взревел майор. -- Если б он не вмешался... - Вмешался?! А как же! Я воспользовался правом произвести гражданский арест, когда эти мошенники стали обстреливать самый обычный дом через дорогу и... К нему подошли два констебля и повели на улицу в полицейскую машину. Профессор продолжал возмущаться. - Ну вот, сами слышали! -- желая упредить вопросы, начал майор. -- Мы ждали, пока выведут детей. Тут вылазит этот субъект и поднимает шум. Вот и все. Что было потом, вы знаете: эти бандиты открыли огонь из дома. Судя по звуку, оружие у них мощное. - Я понял. Иными словами, дети по-прежнему в доме, Уилт тоже, а террористы чувствуют себя прекрасно. Правильно? - Так точно, -- ответил майор. - И это несмотря на ваше обещание не подвергать опасности жизнь мирных граждан. - А что я делал? Я вообще валялся в канаве, когда все началось. Думаете, мои люди должны спокойно сидеть, пока по ним лупят из автоматического оружия? Вы слишком много от них хотите. - Да, пожалуй, -- согласился Мистерсон. -- Что ж, придется устраивать осаду дома. Как вы думаете, сколько там террористов? - Да уж больше чем хотелось бы, -- он кивнул своим парням, чтобы те подтвердили. - Кто-то из них все время стрелял через крышу, только черепица разлеталась. - Видно, патронов у них предостаточно. Стреляют почем зря. - Хорошо. Теперь главное -- эвакуировать население этой улицы. Не обязательно всем поголовно участвовать в осаде. - Похоже, все уже и так участвуют, -- заметил майор. Со стороны дома No 9 долетел приглушенный треск: Уилт произвел второй эксперимент с автоматом. - И какого хрена надо стрелять в доме?! - Наверное, за заложников взялись, -- мрачно предположил Мистерсон. - Вряд ли, старина. Разве что те пытались сбежать. Кстати, не помню, сказал я или нет, вместе с девчонками в дом зашла еще и какая-то бабуля. - Ах еще и бабуля?! -- схватился за голову Мистерсон. Вошел шофер и сообщил, что на связь вышел инспектор Флинт и спрашивает, можно ли ему покинуть банк, так как пора уже закрывать и все сотрудники... Срывая злость, Мистерсон сказал шоферу то, что надо передать Флинту. Майор воспользовался моментом и улизнул. Немного спустя небольшая группа беженцев с Веллингтон-роуд стала выбираться окольными путями из опасного района, куда подтягивались дополнительные силы армии и полиции. Мимо прогрохотал бронетранспортер с майором, гордо восседающим на башне. - Штаб и узел связи в седьмом доме! -- крикнул он. -- Мои связисты провели вам прямую линию! И прежде чем Мистерсон придумал, куда его послать, майор укатил. - Вечно эти вояки лезут не в свое дело, -- проворчал он и приказал доставить на узел связи несколько микрофонов направленного действия, четыре магнитофона и графический анализатор речи. Тем временем на Фаррингтон-авеню перекрыли движение и выставили пикеты. В полицейском участке был устроен небольшой пресс-центр. - Публика желает получить свою долю кровавых новостей, -- сказал Мистерсон своим ребятам. -- Смотрите, чтоб за оцепление не пролезли телевизионщики. Честно говоря, я бы с удовольствием заткнул пасть и прессе, и телевидению. Ведь эти паразиты в доме только и мечтают, как бы попасть на экран. Сказав это, он направился к дому No 7 вести переговоры с террористами. Ева возвращалась от Мэвис Моттрэм в дурi ном настроении. Симпозиум по нетрадиционной таиландской живописи сорвался; художник, он же лектор, был арестован за контрабанду наркотиков таиландскими властями. В результате Ева битых два часа просидела на дискуссии "Альтернативное деторождение". Поскольку она сама родила в течение сорока минут четверых пухленьких младенцев, то имела все основания предполагать, что разбирается в этом вопросе несколько лучше самого лектора. Вдобавок ее возмутила группа ревностных сторонников абортов, которая, воспользовавшись случаем, попробовала изложить свои взгляды. Ева же была ярой противницей этого дела. После лекции Ева и Мэвис зашли в кафе. - Это противоестественно! -- заявила Ева, с той непосредственностью, которая бесила ее знакомых. -- Не хотят люди ребенка, нечего его делать. - Правильно, дорогуша, -- ответила Мэвис, -- только все это не так-то просто. - Проще простого. Родила нежеланного peбенка, пусть его воспитывают люди, которые не в состоянии родить собственного. Таких, между прочим, тысячи. - А если залетела девочка-подросток? - Подросткам незачем заниматься сексом. Я же не занималась. Мэвис задумчиво посмотрела на Еву. - Да, но ты у нас исключение. У нынешнего поколения потребностей больше, не в пример нам. И физически они развиваются быстрее. - Может быть. Зато Генри говорит, в умственном развитии они отстают. - Твой Генри все знает, -- съязвила Мэвис, но Еву это не задело. - Было б у них хоть немного мозгов, вели б себя предусмотрительней. - Ты же сама всегда говорила: принимать противозачаточные таблетки -- противоестественно. - Правильно! Я хочу сказать: нечего девчонкам позволять парням заходить слишком далеко. Вот выйдут замуж, тогда пожалуйста, сколько влезет. - Надо же! Не ожидала от тебя такого услышать, дорогуша. Вот ты у нас замужем, и что? Вечно жалуешься на своего Генри: то он устал, то ему не до этого. Тут Ева указала Мэвис на ее Патрика, а та не упустила возможность поведать о всех последних прегрешениях своего муженька в сфере семьи и брака. - Можно подумать, свет клином сошелся на этом Патрике, -- ворчала Ева по дороге домой. -- И кто бы что ни говорил, все равно аборты -- самое настоящее безобразие! Она свернула на Фаррингтон-авеню и тут же была остановлена полицейским. Поперек дороги был поставлен барьер, а у тротуара стояли несколько полицейских машин. - Прошу прощения, мэм, вам придется объезжать. Здесь проезд закрыт, -- сообщил констебль. - Но я здесь живу. Мне только на Веллингтон-роуд и все, -- объяснила Ева. - Туда-то как раз и нельзя. Там заварушка. - Какая еще заварушка? -- Ева вдруг забеспокоилась. -- И зачем эта баррикада через дорогу? Ева открыла дверцу и вышла из машины. К ней приближался сержант. - Будьте добры, разворачивайтесь и поезжайте отсюда, -- попросил он. - Говорит, живет на Веллингтон-роуд, -- доложил констебль. Из-за угла появились два бойца с автоматами и направились в сад миссис Гранбери, прямиком через клумбу с ее любимыми отборными бегониями. Еве стало все ясно: самые дурные предчувствия уже сбываются. - У них оружие! -- испуганно произнесла она. -- О Боже, а мои дети? Где мои дети? - Все жители Веллингтон-роуд сейчас находятся в здании городского музея. А в каком доме вы живете? - В девятом. Я оставила своих дочек с миссис Де Фракас и... - Миссис Уилт, пройдемте, пожалуйста, со мной, -- уже помягче сказал сержант, пытаясь взять ее под руку. - Вы назвали меня миссис Уилт?! -- Евины глаза широко раскрылись от ужаса. -- Откуда вы знаете мое имя? - Успокойтесь, пожалуйста. Скоро все будет в порядке. - Я вам не верю!!! -- Ева оттолкнула его руку и побежала по Веллингтон-роуд. Ее перехватили четверо полицейских и привели обратно. - Вызовите врача и какую-нибудь женщину из полиции! -- крикнул сержант. -- Посидите пока здесь, миссис Уилт. -- И Еву насильно усадили в полицейскую машину. - Что с моими детьми?! Кто-нибудь скажите, что с ними?!! - Сейчас вам все объяснят. Девочки в полной безопасности, не волнуйтесь... - Они в безопасности? Тогда почему меня к ним не пускают? Где Генри? Я хочу видеть Генри! Вместо Генри явился Мистерсон с двумя полицейскими и доктором. - Боюсь, миссис Уилт, -- начал он, -- у меня для вас неутешительные новости. Однако могло быть и хуже. Ваши дети живы, здоровы. им ничего не угрожает, но они в руках вооруженных людей. Мы делаем все, чтобы вывести их из дома в целости и сохранности. Ева дико взглянула на него. - Вооруженные люди? Что за люди? - Какие-то иностранцы. - Вы хотите сказать, девочек взяли в заложники? - Этого пока нельзя утверждать. Кстати, с ними ваш муж. - Я дам вам успокаивающее, миссис Уилт, -- вмешался доктор, но Ева отпрянула назад. - Нет, ни за что! Ничего не надо! Вы меня не заставите... - Миссис Уилт, успокойтесь и дайте свою руку!.. Но Ева была непреклонна и к тому же слишком сильна, чтобы ей просто можно было сделать укол в такой тесноте. Доктор сдался, когда она во второй раз вышибла у него из рук шприц. - Ладно, миссис Уилт, не хотите -- не надо, -- решил Мистерсон. -- Только сидите спокойно. Мы отвезем вас в полицейский участок и будем постоянно держать в курсе всех событий. Невзирая на Евино желание остаться здесь и даже отправиться в дом, захваченный террористами, ее в компании двух женщин-полицейских отвезли в участок. - В следующий раз, когда попросите меня вколоть ей успокаивающее, я возьму в зоопарке ружье, из которого усыпляют тигров и бегемотов, -- сказал доктор, держась за запястье. -- И на вашем месте, я бы запер ее в камеру. Сбежит -- таких дел вам наделает. - Куда уже хуже, -- проговорил Мистерсон и пошел обратно на узел связи. Связисты расположились в гостиной миссис Де Фракас и весьма нелепо смотрелись на фоне колониальных сувенирчиков, салфеточек и цветочных горшков. Объединившись, бойцы и люди Мистерсона устанавливали коммутатор, телефонный усилитель, магнитофон и анализатор речи, а со стены на них свирепо взирал покойный генерал-майор Де Фракас. - Все готово, сэр! -- доложил ответственный по связи. -- Мы подключились к телефонному кабелю соседнего дома. - А направленные микрофоны поставили? - Пока нет, -- вмешался майор. -- С этой стороны дома ни одного окна. А со стороны лужайки ставить опасно. Попробуем ночью, если у засевших в доме нет ночного бинокля. - Ладно, подключите меня к линии, -- велел Мистерсон. -- Раньше начнем переговоры, раньше пойдем по домам. Исходя из своего предыдущего опыта, могу вам сказать: сначала будет сплошной поток ругани и оскорблений. Так что готовьтесь, вас наверняка обзовут фашистским дерьмом. Но на этот раз он ошибся. Трубку сняла миссис Де Фракас. - Это номер двадцать три... ой, я без очков ничего не вижу, но уверена... подождите, молодой человек... Затем последовала короткая пауза: миссис Де Фракас, очевидно, оттаскивали от телефона. Наконец Мистерсон не выдержал и сказал: - Моя фамилия Мистерсон, я возглавляю отдел по... - Врешь, свинья, дерьмо фашистское! -- послышалось из трубки. Предсказание директора сбылось. -- Думаешь, мы сдадимся?! Ошибаешься! Мы здесь лучше сдохнем, ясно? Ты меня слышишь, свинья паршивая?! Мистерсон вздохнул и сказал, что слышит. - Вот и отлично! Запомни хорошенько, фашистская морда: мы никогда не сдадимся! Если хочешь, попробуй зайти и убить нас. Только ты знаешь, что потом будет... - Сомневаюсь, что кому-то надо... - Может тебе и надо, свинья, но ты ничего не добьешься. Будешь делать, как мы скажем, иначе пострадают люди. 192 - С этого надо было и начинать! Ваши условия? -- сказал Мистерсон. Но террористы, очевидно, совещались, а через минуту на том конце провода бросили трубку. - Ну что же, по крайней мере, бабуля не пострадала, да и детишки, судя по звукам из трубки, в полном порядке. -- Мистерсон подошел к кофеварке и плеснул себе кофе. - Однообразно излагают, -- разочарованно протянул майор. -- Все время "свинья" да "свинья". Неужели нельзя придумать чего-нибудь пооригинальнее? - И не надейтесь. Эти камикадзе воюют за Марксистское Царство Добра и Справедливости, так что последние извилины в их мозгах уже давно стерлись. По голосу похоже на Чинанду Мексиканца. - Интонация и акцент соответствуют! -- подтвердил сержант с магнитофоном. - Что там у нас есть на него? -- осведомился майор. - Обычная история. Сынок богатых родителей, неплохо образован, в свое время вылетел из университета и решил убивать людей ради спасения мира. На сегодняшний день убил пятерых. Специализируется на автомобилях со взрывчаткой, но работает грубо. В общем, звезд с неба не хватает. Теперь надо бы отдать запись голоса ребятам на экспертизу. Необходимо их заключение насчет особенностей произношения ударных слов. В общем, нам предстоит как следует потрудиться. - Вы думаете, звонить и ставить условия будет он? - Нет. Звонить должна наша красавица, фрейлейн Шауц. В этой компании только у нее имеются мозги. Это случайное замечание оказалось весьма справедливым. Заточенная в ванной Гудрун Шауц не переставая терялась в догадках: что произошло и почему ее до сих пор не убили и не арестовали. Еще она соображала, как бы смотаться отсюда, но все упиралось в отсутствие одежды, которую она оставила в комнате. А также останавливала угроза Уилта стрелять. Правда, ей и в голову не могло прийти, что за дверью стоит Уилт. Вся информация о семейной жизни Уилта, полученная благодаря тонким стенам и потолкам, не позволяла предположить, что он способен на геройство. Обычный малахольный трусливый англичанишка, дегенерат, затравленный своей тупой женушкой. Фрейлейн Шауц говорила по-английски довольно бегло, но понимала английскую речь плохо. Имей Уилт возможность, он бы поддержал ее мнение относительно своего характера. Однако сейчас он был слишком занят, чтобы заниматься самоанализом. Он старался понять по какому поводу стреляли внизу Где близняшки -- совершенно непонятно И только вооруженные люди в глубине сада на той стороне дороги свидетельствовали о наличии террористов в доме. Из окошка большой комнаты виднелась беседка, где Уилт беззаботно провел столько вечеров, сожалея о своих растраченных талантах и мечтая о женщине, которая оказалась вовсе не Музой, а профессиональной убийцей. Теперь в беседке сидели головорезы с винтовками, а весь пустырь был обнесен кольцами колючей проволоки. Из смотрового окошка на кухне взору открывалась не менее печальная картина - на улице у ворот застыл бронетранспортер. Пушка с башни смотрит прямо на дом, а в саду профессора Болла еще куча людей с оружием Уилт был почти в истерике. Что же теперь делать-то, соображал он. В этот момент раздался телефонный звонок Уилт побежал в большую комнату, снял трубку параллельного телефона и услышал голoc миссис Де Фракас Затем он слушал поток ругательств в адрес полицейского начальника, человека, видимо, безропотного Уилт даже пожалел его. Выражение вполне в стиле Билджера. Вот только люди, которые внизу, вооружены. И близняшки, наверное, у них Уверенности у него, конечно, не было, хотя присутствие миссис Де Фракас говорило именно об этом Уилт послушал еще немного, не упомянут ли его имя, и облегченно вздохнул. Монолог окончился, он очень осторожно положил трубку на рычаг и почувствовал некоторый прилив оптимизма -- результат напряженной обстановки и внезапно возникшего чувства силы. Это чувство появилось отнюдь не из-за автомата. Просто Уилт знал то, что, по-видимому, не знал больше никто: в мансарде находится человек, опасный только для мух. Его искусство обращения с огнестрельным оружием больше угрожает ему самому, чем другим. Об автоматах и револьверах Уилт знал только то, что пули вылетают из ствола, если давить на спусковой крючок. "Пусть я ничего не понимаю в оружии, -- думал Уилт, -- зато и они не понимают, что произошло здесь у меня. Им известно одно: кругом вооруженная полиция, а моя случайная стрельба могла стоить жизни этой чертовке фрейлейн Шауц. Если так, они и пальцем не пошевельнут, чтобы помочь ей. В общем, пусть думают, будто здесь засел отчаянный сорвиголова, готовый изрешетить любого". Уилт уже собрался поздравить себя, но вдруг в голову пришла другая мысль: "Что же, черт возьми, будет, если они пронюхают обо мне?" Уилт плюхнулся на стул и стал обдумывать эту жуткую перспективу: "Если девочки там, внизу... О Боже! Стоит этому проклятому полицейскому спросить по телефону про меня, и все пропало. Подонки сразу просекут, что я здесь, и убьют девочек. А даже если и не убьют, будут угрожать и требовать от меня спуститься к ним. Хрен редьки не слаще. Придется пообещать им, что убью эту суку Шауц, если тронут девчонок. Конечно, это пустая угроза. Я просто не могу убить человека, а если б даже и мог, это все равно не спасет моих детей. Идиоты, которые надеются осчастливить мир, похищая детей, не станут прислушиваться к голосу разума. Им нужно, чтоб о них побольше говорили. А убийство четырех детей -- прямой путь к этому. Да, есть еще и теория терроризма..." Он раз слышал, как Билджер излагал ее в учительской. Еще тогда Уилта чуть не стошнило. А сейчас он был просто в панике. "Ну должен же быть хоть какой-нибудь выход! Первым делом нужно притащить из чулана остальное оружие и разобраться, как оно действует". Он пошел на кухню и достал сумку. В ней оказалось два револьвера, пистолет, четыре запасных магазина к автомату, несколько коробок патронов и три ручные гранаты. Все это Уилт вывалил на стол. Гранаты доверия не вызывали, и он стал запихивать их обратно. Тут в боковом кармане сумки нашелся небольшой клочок бумаги. Уилт извлек его. Это было ни больше ни меньше, как "Официальное заявление четвертого отряда Народно-Освободительной Армии". Под заголовком место пустовало. Никто не удосужился изложить заявление. Очевидно, заявлять было нечего. Все равно это любопытно. И даже очень. Это четвертый отряд. Значит, можно предположить, что где-то есть и первый, и второй, и третий, а может быть, даже пятый, шестой, седьмой... А может, их еще больше... Хотя с другой стороны, может, ничего нет. Тактика самовозвеличивания была известна Уилту. Часто маленькие группки людей утверждают, что якобы являются частью огромной организации. И самим приятно, и власти с толку сбивает. И все же не исключено существование других отрядов. Сколько же их? Десять, двадцать? При той структуре организации члены одной ячейки вполне могут не знать членов другой. В этом сила конспирации. Если кого-то схватят, он никак не выдаст других участников. Придя к этому выводу, Уилт напрочь потерял интерес к арсеналу на столе. Есть оружие и посерьезней пистолетов. Уилт вытащил ручку и принялся писать. Закончив, он притворил дверь в кухню и взялся за телефон. 13 Мистерсон находился в туалете миссис Де Фракас и, восседая на унитазном сиденье красного дерева, наслаждался короткими минутами тишины и покоя. В гостиной зазвонил телефон, и сержант доложил, что террористы снова вышли на связь. - Хороший знак, -- заметил Мистерсон, поспешно выбегая из туалета, -- обычно так быстро не звонят. Если повезет, нам удастся их уговорить... Но его иллюзии быстро развеялись. Из телефонной трубки вылетали какие-то вопли. Даже лицо майора, обычно сплошная маска напускной непроницаемости, выражало недоумение. Частью от страха, частью из-за необходимости изобразить иностранный акцент, желательно немецкий, Уилт отчаянно кричал картавым фальцетом, выдвигая совершенно невероятные требования: - Это есть официально соопченний нумер айн, который делать Народний Альтернативний Армий' Ми требовать освобождения наших камераден, содержаемых незаконно ф британский тюрьмы без суд и следствий Ви понимайт! - Нет, -- устало отозвался Мистерсон, -- конечно нет. - Ти есть фашистский свинятина'4 -- вопил Уилт. -- На второй ми требовать... - Подождите, -- попросил Мистерсон, -- в наших тюрьмах нет никаких ваших... э... това-рищей. И мы просто не можем... - Ты лживый свинопес! -- не унимался Уилт. -- Освободи Гюнтер Йонг, Эрика Грасс, Фридрих Белль, Генрих Мюзиль! Могу еще называть. Все есть в британский тюрьмы. Освободить через пять часофф! Еще требовать прекратить зейчас неправдивые репортаж по телевизор, радио и газета, финансирен капиталист-милитарист-либералист-псевдодемокра-тист-мультинационалист про наш борьба за свобода... йа, йа! На третий требовать виводить все фаши вооруженные силы на Веллингтона-роуд-штрассе. На четвертый ми требовать безопасность для всякий член Народний Альтернативний Армия, а также разоблачить классовый уклонисто-реформистский предательство со стороны ЦРУшных сионистско-нигилистических убийц, зовущий сам себя четвертый отряд из Народно-Освободительной Армия, который угрожает на жизнь женщина и дети, в целях компрометировать сознательный пролетарский борьба за свобод во всем мире. Это есть все. Конец В трубке раздались гудки. - Кто мне объяснит, что это за ахинея? -- обратился майор к присутствующим. - Понятия не имею, -- проговорил Мистерсон. Глаза его словно остекленели. -- Какой-то бред собачий. Если я правильно понял, этот идиот думает, что компания Чинанды и Шауц работает на ЦРУ для Израиля. Не это ли он хотел сказать? - Именно это он и сказал, сэр, -- подтвердил сержант. -- Четвертым отрядом НОА руководит Шауц, а этот тип, видимо, против них. Возможно, мы имеем дело с каким-нибудь подразделением Народной Альтернативной Армии. - Похоже, мы имеем дело с круглым кретином, -- заключил Мистерсон. -- Вы уверены, что звонили из этого дома? - Откуда же еще, сэр? К дому подведен один-единственный кабель. - А может, на него замкнут и соседний кабель? -- предположил майор. -- Конечно, если это не новые фокусы Шауц. - Террористы требуют, чтоб о них молчали средства массовой информации Это действительно что-то новое Вот так я понимаю происходящее, -- пробормотал Мистерсон. -- Ума не приложу, где он достал этот список заключенных, которых мы якобы должны освободить. Я же точно знаю, у нас в тюрьмах нет никого по имени Гюнтер Йонг. - Наверное, придется еще раз проверить. Таких берут обычно втихаря. - Раз это совершенно секретно, никто в Министерстве внутренних дел факт ареста не подтвердит. Ладно, давайте еще послушаем этот отъявленный бред. Но на этот раз сложное электронное оборудование подвело их. - Не пойму, что с этим магнитофоном! -- кипятился сержант. -- Он же вроде нормально работал. - Наверное, полетел предохранитель, когда этот маньяк начал вопить, -- сказал майор. -- Я сам чуть не рехнулся. - Смотрите, чтоб в следующий раз все сработало, -- проворчал Мистерсон, -- мне нужна аудиограмма этого голоса. Он плеснул себе еще кофе и замер в ожидании. Если люди Мистерсона и бойцы спецподразделения были в замешательстве, то в доме с террористами вообще царила паника. На первом этаже Чинанда и Баггиш забаррикадировались на кухне и в прихожей, а миссис Де Фракас с близняшками заперли в подвале. Телефон стоял на полу, недосягаемый для пуль в случае штурма. Баггиш случайно снял трубку, и до него донеслись вопли Уилта. Встревоженный выражением физиономии Баггиша, Чинанда отобрал у него трубку и тут же узнал, что является "ЦРУшным сионистско-нигилистическим убийцей", который "компрометировать сознательный пролетарский борьба". - Это наглая ложь!!! -- закричал Чинанда Баггишу. А тот тщетно пытался увязать два факта: наверху сидит кто-то из отдела по борьбе с терроризмом и вдруг ни с того ни с сего начинает требовать от имени НАА освободить каких-то товарищей. - Что ложь? - Все, все, что он говорит! Что мы якобы ЦРУшные сионисты. - Это не просто ложь, это... -- Баггиш не мог найти подходящее слово для этого бессовестного искажения правды. -- Это... Кто сказал... - Кто-то из Народной Альтернативной Армии. - Но ведь он же требовал освободить заключенных британского империализма! - Не может быть! - Я сам слышал. Потом потребовал прекратить клевету по телевидению и вывести войска. - Тогда почему он нас назвал ЦРУшно-сионистскими убийцами? -- не унимался Чинанда -- И где находятся эти люди? Оба с опаской посмотрели на потолок. - Думаешь, там? -- спросил Баггиш. Как и Мистерсон, Чинанда и сам не знал, что думает. - Там Гудрун... Когда мы спустились вниз, началась стрельба. - Значит, Гудрун уже убита, -- предположил Баггиш. -- Или это какой-то трюк, чтоб надуть нас с тобой. - Вполне возможно, -- согласился Чинанда, -- в британской разведке башковитые мужики работают. Знают, что такое психологическая война. - Ну, и что будем делать? - Выдвинем наши требования. Пусть знают: нас надуть невозможно. - Извините за беспокойство, но уже время кормить девочек. -- Из подвала показалась миссис Де Фракас. Террористы в бешенстве уставились на нее. Тут дом со всех сторон обложен войсками и полицией, вдобавок откуда-то появился тип из какой-то Народной Альтернативной Армии и требует Бог весть что, а тут еще эта старуха. Не-е-ет! Пора здесь навести порядок и установить свою власть. - Слушай, бабка! -- Чинанда для пущей убедительности сунул ей под нос пистолет. -- Здесь командуем мы, а ты только подчиняешься. Только пикни, мы тебя убьем. Но миссис Де Фракас была не из пугливых. За свою долгую жизнь она не раз сорилась с разными губернаторами, в нее нередко стреляли афганцы, за две мировые войныв ее дом дважды попадали авиабомбы и несколько десятилетий она провела в обществе своего мужа-печеночника. Благодаря всему этому миссис Де Фракас приобрела поистине замечательную стойкость и, главное, невозмутимость на стоящего дипломата. - Конечно, убьете! -- весело согласилась она. -- А сейчас я пойду посмотрю, где у миссис Уилт хранятся яйца. Я считаю, детям всегда дают мало яиц. А ведь это весьма способствует пищеварению, не так ли? -- и не обращая внимания на пистолет, она принялась открывать и закрывать кухонные шкафчики и ящички. Чинанда и Баггиш спорили вполголоса: - Пущу ее в расход! -- решил Баггиш. -- Пусть знает, что мы не шутим! - Тогда отсюда не выберемся. А с этой старухой и девчонками у нас еще имеется шанс. К тому же можно вести пропагандистскую войну. - Ничего нельзя вести без телевидения, -- возразил Баггиш. -- А это, между прочим, одно из требований Альтернативной Армии: ни телевидения, ни радио, ни газет. - А мы потребуем наоборот -- широкой известности, -- сказал Чинанда и взялся за телефон. Наверху Уилт, лежа на полу, тут же завопил по параллельному телефону: - Это есть Народний Альтернативний Армий! Официальный заявлений нумер тфа! Ми требовать... - Ни хрена!!! Сейчас мы будем требовать! -- крикнул Чинанда. -- Это все психологическое давление на нас. - А-а-а-а, зионистский звинья!!! Ти есть ЦРУшный убийца! -- завизжал Уилт. -- А ми сражаться за свобода фсех народофф! - А мы за свободу Палестины! - И ми! И еще тоже за свобода фсех люди! - Слушайте, ребята, -- вмешался Мистер-, сон, -- разберитесь там между собой, кто за что сражается, а потом и поговорим. - Фашистская полицай-свинья!!! -- бушевал Уилт. -- Ми с тобой не разговаривать! Ми знать, с кем имей дело. - Вы имеете дело с отрядом Народно-Освободительной армии, которая... -- начал Чинанда, но его перебил Уилт: -... которая есть куча ревизионистско-уклонистских люмпенских свинтусов. Революционный армий народа есть отвергать фашистский способ брать люди в заложников и... -- Уилт замолчал, потому что вдруг послышались удары в дверь ванной, а это могло поставить под сомнение его последнее заявление. Чинанда получил возможность высказать свои требования. Он хотел пять миллионов фунтов стерлингов, большой реактивный самолет и броневик для поездки в аэропорт. Уилт захлопнул дверь в кухню и как раз успел вернуться к телефону, чтоб поднять ставки: - Шесть миллионов фунтов и два броневика! - Да хоть десять миллионов для ровного счета, -- посоветовал Мистерсон. -- Мне без разницы. Я с вами торговаться не собираюсь. - Семь миллионов, или мы убьем заложников! У вас есть время до восьми утра. А потом заложники погибнут вместе с нами! -- прокричал Чинанда и бросил трубку, прежде чем Уилт успел запросить еще больше. Он тоже положил трубку и, вздохнув, задумался, что бы еще такое сотворить. Несомненно, террористы внизу выполнят свою угрозу, если полиция не уступит. Так же совершенно ясно, что полиция не собирается предоставлять им ни броневики, ни самолеты. Просто будут тянуть время в надежде сломить боевой дух террористов. В случае неудачи погибнут и дети, и террористы, а власти не понесут никакой ответственности: общественность сама требует никогда не идти на поводу у террористов. Раньше Уилт тоже так считал. Но сейчас он был готов уступить все, лишь бы спасти дочерей. Надо придумать что-то новое. В ванной послышался треск, словно Шауц разрывает линолеум. Уилт решил припугнуть ее снова, но передумал. Какой толк, все равно он не сможет никого убить. Разве что случайно. Но должен же быть другой выход. На узле связи в домике миссис Де Фракас тоже предполагали, что есть другой выход, только не знали, где его искать. Как только в трубке смолкли последние вопли спорщиков, Мистерсон очумело встряхнул головой. - Боже, какой идиотизм! Ну, кто-нибудь мне все-таки объяснит, что происходит! - Нечего на меня смотреть, -- ответил майор. -- Мое дело обеспечить оцепление, а ваше -- договариваться. Таковы инструкции. - Какие к черту инструкции! У нас теперь две компании придурков, которые не могут договориться, как лучше осчастливить мир. Можно как-то связаться с ними по отдельности? - Невозможно, сэр, -- ответил сержант. -- У них там параллельные телефоны. Разве что проникнуть в дом... Майор принялся изучать каракули Уилта, именуемые планом дома. - Можно вызвать вертолет, кто-нибудь из моих ребят высадится на крыше и достанет этих ублюдков... Мистерсон глянул на него с подозрением. - Надеюсь, "достанет" не в прямом смысле? - Не в прямом?.. А, понимаю вас. Нет, конечно, не волнуйтесь. Просто устроим небольшую заварушку. - Вот этого как раз и не надо. А теперь буду весьма обязан тому, кто мне поможет поговорить с каждой группой в отдельности. Вдруг раздался сигнал вызова по внутренней связи. Сержант ответил и доложил: - Звонят "психи и идиоты". Спрашивают, можно ли им приехать? - Пусть приезжают, -- махнул рукой Мистерсон. - Зачем здесь еще идиоты? -- удивился майор. - Это военно-идеологические аналитики и психологические инструкторы. Министерство обычно направляет их нам, правда, иногда они действительно подбрасывают дельные мысли. - Господи! -- вздохнул майор. -- Что же это делается? Сначала обзывают армию миротворческими силами, потом заставляют Скотленд-Ярд брать к себе на работу каких-то психов на должности сыщиков... Бред, да и только! - Народная Альтернативная Армия снова на линии, -- сообщил сержант. В очередной раз из трубки понеслась ругань, правда, теперь уже без нахального немецкого акцента. Уилт надорвал связки и теперь говорил с сомнительным акцентом выходца из ирландской деревни. - В общем, придется, это самое, кокнуть эту барышню, Мюллер, то есть, если спиногрызов не вернут мамаше. Или как? - Чего как? -- не понял Мистерсон, сбитый с толку новыми угрозами. - Я, стало быть, повторять-то не люблю, рикцианерам особенно, но раз ты глухой, повторю... - Не надо! -- решительно ответил Мистер-сон. -- Нам достаточно одного раза. - Сионистам, собакам, тоже последнее предупреждение. Вот так вот. Тут же последовал приглушенный взрыв испанской нецензурщины: оказалось, Чинанда все слышал. - Во, поняли? Ну покедова, а то за телефон много нагорит. Теперь Мистерсону предстояло втолковать Чинанде ультиматум Уилта. Задача не из легких: террорист был уверен, что наверху засела кучка "легавых фашистских свиней", действующих по указке властей. - Мы знаем ваши британские штучки. Вы спецы по психологической войне! -- орал Чинанда. -- Но нас не просто обвести вокруг пальца! - Мигель, поверь мне... - Какой я тебе Мигель? Мигель... Я с тобой свиней не пас. Это у вас тактика такая: сначала запугиваете, а потом начинаете мозги пудрить. - Но мы совсем не пытаемся... - Заткнись, свинья, когда я говорю!!! - Дай мне закончить! -- взорвался Мистерсон. -- Поверь, там наверху не полиция... - Глупей себя ищешь? Хотели заманить нас в ловушку, а теперь грозитесь убить Гудрун?! Плевать мы хотели на ваши угрозы! Пришьете Гудрун -- прикончим заложников. - У меня нет никакой власти над теми, кто держит фрейлейн Шауц... - Блефуй, блефуй, все равно ничего не выйдет. Вы, британские империалисты, далеко не дураки -- это нам известно. И Чинанда тоже швырнул трубку на рычаг. - Кажется, он о Британской империи даже более высокого мнения, чем я сам, -- заметил майор. -- Правда, где она, та империя, и где ее владения? Разве что Гибралтар... Однако Мистерсон не. был настроен обсуждать проблемы расширения владений Британской Короны. - Наша осада уже немного идиотизмом попахивает, -- пробормотал Мистерсон. -- Сначала надо установить отдельную телефонную связь с этими сумасшедшими наверху. Это первым делом... если начнут стрелять... Слушайте, сержант, а как он назвал Шауц? - Кажется, так: "барышня Мюллер", сэр. Хотите еще раз послушать запись? - Нет, дождемся аналитиков, а пока попробуйте с вертолета закинуть на балкон дома полевой телефон. Хоть разузнаем, кто там сидит. - Полевой телефон со встроенной телекамерой? -- уточнил сержант. Мистерсон кивнул. - И второе: необходимо установить поближе к дому подслушивающие устройства. - Пока не стемнеет, не могу, -- заявил майор. -- Нельзя же, чтоб по моим ребятам стреляли, когда им самим запрещено отстреливаться. - Значит, будем ждать. Осада -- это такое дело: тут, главное, кто кого пересидит. Хотя, признаюсь, мне впервые приходится иметь дело аж с двумя группами террористов сразу. - Детишек жалко! -- пробормотал майор. -- Страшно подумать, что там сейчас с ними... 14 Но близняшки в его сочувствии совсем не нуждались. Они чудесно проводили время. Когда прошел легкий испуг от звона разлетающихся стекол и беспорядочной пальбы террористов на кухне и в передней, их вместе с миссис Де Фракас заперли в подвале. Пожилая женщина была само спокойствие и принимала события наверху как само собой разумеющееся, девочки поступали так же. Кроме того, подвал всегда был для них запретной зоной. Уилт не пускал их вниз, потому что там находился биотуалет. Якобы не гигиеничный и взрывоопасный. Шугала их и Ева, потому что хранила в подвале запасы консервированных фруктов и морозильную камеру, полную домашнего мороженого. Девочки тут же принялись поедать мороженое и, пока миссис Де Фракас привыкла к тусклому освещению в подвале, умяли добрых пару килограммов. Потом близняшки нашли еще две вещи, весьма достойные их внимания: бункер с углем и дровяной склад. Там они с удовольствием вымазались как черти и стали грызть яблочки, выращенные на органических удобрениях. Они наверняка добрались бы и до самодельного пива и напились бы в стельку, но миссис Де Фракас вовремя обнаружила на полу разбитую бутылку. - Дальше ходить нельзя, -- сказала она, осуждающе разглядывая осколки взорвавшихся бутылок -- свидетельство неудачных опытов Уилта в области пивоварения. -- Там опасно. - А зачем папа пьет это? -- спросила Пенелопа. - Вот немного подрастете и узнаете, что мужчины далеко не всегда поступают благоразумно, -- объяснила миссис Де Фракас. - Например, носят всякие мешочки на висячке? -- уточнила Джозефина. - Ну, про мешочки я ничего не знаю, мои дорогие. -- Миссис Де Фракас явно распирало любопытство, но в то же время она не желала вникать в подробности личной жизни Уилта. - Мама сказала, это дядя доктор заставил его прицепить, -- откровенничала Джозефина. Теперь в глазах миссис Де Фракас Уилт, помимо прочего, стал еще и обладателем дурной болезни. - А я папе как наступила туда, а он как заорет! - гордо похвасталась Эммелина. -- Так заорал, так завопил! - И немудрено, -- согласилась миссис Де Фракас. Она попыталась представить себе реакцию покойного муженька, если б какое-нибудь чадо имело несчастье наступить на его мужское достоинство. -- Давайте лучше поговорим о чем-нибудь интересном. И девочки начали об интересном: - Когда папочка приходит от доктора, мамуля ему говорит, что его висячка скоро поправится и он больше не будет говорить "твою мать!", когда делает пи-пи. - Что-что говорить? -- переспросила миссис Де Фракас. Она решила, что это пошаливает ее слуховой аппарат, и стала его регулировать. Но девочки хором разрушили старушкины иллюзии. - Твою мать, мать, мать!!! -- весело завизжали они. Миссис Де Фракас немедленно выключила слуховой аппарат. - Пожалуй, не следует говорить такие слова, -- строго сказала она. - И мама говорит, не следует, а вот папа Майкла сказал ему, что... - Я не желаю слушать! -- поспешно сказала миссис Де Фракас. -- В мое время дети не говорили о таких вещах! - А как же тогда ребенков делали? -- удивилась Пенелопа. - Как обычно, только нас учили, что об этих вещах говорить нехорошо. - О каких вещах? -- настаивала Пенелопа. Миссис Де Фракас озадаченно посмотрела на нее. Старушке вдруг пришло в голову, что близняшки Уилтов вовсе не такие милые и спокойные, как ей казалось раньше. - О всяких! -- наконец выдавила она из себя. - Например, о елде и пи...? Миссис Де Фракас со страшным негодованием взгл