янула на Эммелину. - Да, можно, конечно, сказать и так! -- строго сказала она. -- Но я бы этого не хотела. - А если вы не хотите так, то как вы хотите? -- неутомимо допрашивала ее Пенелопа. - Не знаю... -- ответила миссис Де Фракас, удивляясь собственному невежеству в данном вопросе. -- Просто у меня такой вопрос никогда не вставал... - А у папы встает. Я сама видела! -- призналась Джозефина. Пожилая леди возмущенно глянула на Джозефину, с трудом подавляя любопытство. - Это правда? -- непроизвольно вырвалось у нее. - Папа с мамой были в ванной, а я подглядывала в замочную скважину, и папин... - Вам, между прочим, тоже пора лезть в ванну, -- напомнила миссис Де Фракас и поднялась, прежде чем Джозефина успела разболтать дальнейшие подробности половой жизни Уилтов. - Но мы еще не ужинали, -- заявила Саманта. - Сейчас вам что-нибудь приготовлю, -- пообещала миссис Де Фракас и отправилась наверх, чтоб поискать яйца. Но когда она вернулась обратно с подносом в руках, девчонки уже не были голодны. Они съели банку маринованного лука и теперь заканчивали второй кулек сушеных фиников. - А яичницу вам все-таки придется съесть, -- решительно сказала миссис Де Фракас. -- А то получается, я ее зря делала? - Но ведь яйца не вы делали. А курочка-мама, -- сказала Пенелопа. - А курочка-папа называется петух-елдух! -- пропищала Джозефина. Однако после встречи с вооруженными бандитами, миссис Де Фракас была уже не в состоянии реагировать на выходки юных похабниц. - Давайте больше не будем об этом, -- попросила она. -- Я уже сыта по горло. Оказалось, что близняшки тоже. Когда они лезли по лестнице вверх, Эммелина стала ныть, что у нее болит животик. - Скоро перестанет, моя милая, -- успокоила ее миссис Де Фракас. -- И не надо так икать, это не поможет. - Я не икаю -- обиделась Эммелина, и ее тут же вырвало. Миссис Де Фракас осмотрелась в потемках, нашла выключатель и зажгла свет. Тут же на нее налетел Чинанда и выключил свет. - Ты чего, хочешь, чтоб нас всех убили -- завопил он. - Не всех, а только некоторых, -- сказала миссис Де Фракас. -- Смотрите себе под ноги, а то.. Тут раздался грохот, возвестивший о том, что Чинанда под ноги себе не смотрел: он поскользнулся на полупереваренной массе маринованного лука вперемежку с финиками и растянулся на полу. - Я здесь ни при чем, -- развела руками миссис Де Фракас. -- Не смейте выражаться при детях! Дурной пример подаете. - Пример нормальный!! -- заорал Чинанда. -- А вот я тебя сейчас наизнанку выверну! - Не надо, некоторых уже и без этого выворачивает, -- заметила пожилая леди. Остальные трое, как и Эммелина, очевидно, не справились с такой разнообразной пищей и последовали ее примеру. Вскоре кухня наполнилась стонами девочек, совсем не аппетитными запахами, двумя обалдевшими террористами и невозмутимой миссис Де Фракас. Баггиш оставил свой пост в прихожей и примчался с криком: "Ни с места, стреляю!" - Я и так стою на месте, -- ответила миссис Де Фракас. -- Раз уж на то пошло, не на месте здесь только одно существо. Оно копошится там, в углу, и ждет вашей помощи. В районе раковины было слышно, как Чинанда пытается выбраться из-под Евиного миксера, который свалился на него с полки. Миссис Де Фракас снова включила свет, но на этот раз никто не возражал: Чинанда был немного оглушен, а Баггиш просто поражен обстановкой на кухне. - Если вы закончили наконец, я свожу детей наверх в ванную и потом уложу спать. - Спать!!! -- завопил Чинанда, с трудом держась на ногах. -- Наверху? Все будут спать в подвале! А ну-ка марш вниз. - Вы действительно думаете, что я поведу бедных детишек в подвал в таком виде, предварительно не вымыв их как следует. Вы глубоко ошибаетесь. Чинанда подошел к окну и рывком опустил жалюзи, чтоб ничего не было видно из сада. - Тогда мой их здесь! -- он указал на раковину. - А вы где будете' - Там, где сможем не выпускать вас из виду! Миссис Де Фракас язвительно фыркнула: - Знаю я вас, развратников! Собрались пялить глазищи свои бесстыжие на розовые детские попки? - Послушай, что она несет? -- не понял Баггиш. Миссис Де Фракас обрушила свой гнев на него: - И вы тоже развратник бесстыжий! Я, знаете ли, не зря плавала по Суэцкому каналу, и в Порт-Саиде бывала... Баггиш уставился на нее. - Порт-Саид какой-то, Суэцкий канал... Я в жизни не бывал в Египте. - Зато я побывала. И кое-что видела... - Ты что, бредишь??? Ты где-то была, что-то видела. Я этого не видел, дальше что? - Есть такие открыточки... -- сказала миссис Де Фракас. -- Я думаю, понятно какие... - Ни черта не понятно! Сначала Суэцкий канал, потом Порт-Саид, теперь открыточки какие-то. Кто-нибудь мне объяснит, какое отношение это имеет к мытью детей? - Вы понимаете, что я имею в виду всякие мерзкие открыточки. Я бы еще могла сказать кое-что, но лучше не буду. Поэтому выйдете из комнаты. Тут вдруг до Баггиша дошли стыдливые намеки миссис Де Фракас. - Ты про порнуху, что ли! В каком веке живем, бабуля? Хочешь порнухи, поезжай в Лондон, там в Сохо... - Я не хочу никакой порнухи и больше не намерена обсуждать это! - Тогда чеши в подвал, пока пулю не схлопотала, -- разозлился Баггиш. Но миссис Де Фракас слишком много видала на своем веку и простых угроз уже не боялась. Потребовалось много усилий, чтоб запихнуть ее с девчонками обратно в подвал. Когда они шли по лестнице вниз, Эммелина приставала к ней: - А почему противный дядя не любит открыточки? - Я тебе говорил, все англичане -- дураки? -- устало сказал Баггиш. -- И как нас угораздило выбрать этот дурдом? - Это не мы его, это он нас выбрал, -- обреченно сказал Чинанда и выключил свет. Миссис Де Фракас не пожелала принимать во внимание, что ее жизнь находится в опасности. В то же время Уилт наверху опасался, как бы его недавние штучки не вышли ему боком. Выдумка с Народной Альтернативной Армией сделала свое дело и надолго сбила всех с толку. Но, угрожая расправиться, вернее убить Гудрун Шауц, он допустил ужасный промах: сам себя ограничил во времени, и скоро весь блеф раскроется. В течение сорока с хвостиком лет жизни насильственные действия Уилта всегда носили характер резких и обычно безуспешных сражений с мухами и комарами. Объявить такой ультиматум -- не меньшая глупость, чем остаться здесь, когда еще можно было уйти. Теперь положеньице -- хуже не придумаешь. Звуки из ванной свидетельствовали, что Гудрун Шауц уже разорвала линолеум и теперь методично отдирает доски от пола. Если она удерет вниз к этим типам, то несомненно внесет рациональное зерно в их тупой, непробиваемый фанатизм. С другой стороны, как можно ее успокоить? Только пригрозить стрельнуть через дверь... А вдруг она не испугается? Значит, это не подходит. А если зайти к ней самому и как-то объяснить, что внизу небезопасно? Тогда она останется здесь и не сможет руководить своими сподвижниками, если, конечно, не будет никакой связи с первым этажом. Что же, это не так трудно. Уилт пошел к телефону и выдернул шнур из стены. Теперь как поступить с оружием? Находиться в одной комнате с женщиной, безжалостно убившей восемь человек -- перспектива Я не из приятных. Но если в комнате еще и оружия столько, что хватит уложить несколько сотен, это вообще самоубийство. От оружия необходимо избавиться! Спрашивается как? Выбросить всю чертовщину из окна? А вдруг эти типы внизу заметят револьверно-гранатно-автоматный дождик? Сразу ведь прибегут к нему наверх посмотреть, в чем тут дело. Вдобавок гранаты упадут, взорвутся, а тут и без них бардак полнейший. Лучше всего оружие спрятать. Очень осторожно Уилт сложил весь арсенал в сумку и через кухню проник под крышу. Гудрун Шауц упорно возилась с досками, и Уилт под шумок стал пробираться к баку с водой. Потом опустил туда сумку и закрыл бак. Вернувшись в комнату, он проверил, не завалялся ли где пистолет, и собрался с духом перед следующим шагом. Казалось, предстояло открыть клетку и выпустить тигра. Но в этой невообразимой ситуации лишь совсем безумный поступок мог спасти жизнь его детям. Уилт приблизился к двери в ванную комнату. - Ирмгард, -- шепотом позвал он. Мисс Шауц продолжала громить половые доски. Уилт вздохнул поглубже и зашептал погромче. За дверью вдруг все стихло. - Ирмгард, -- снова позвал Уилт. -- Это вы? Последовала небольшая пауза, затем приглушенный голос спросил: - Кто здесь? - Я, -- сказал Уилт и тут же захотел, чтоб это был не он. -- Я, Генри Уилт. - Генри Уилт??? - Да. Они ушли. - Кто ушел? - Не знаю. Впрочем, не важно. Вы можете теперь выходить. - Выходить? -- Ее голос выражал крайнее недоумение. Именно этого Уилт и добивался. - Я сейчас открою дверь. Он принялся отвязывать шнур от дверной ручки. Но сумерки сгущались, и работа продвигалась медленно. Через несколько минут он таки размотал провод и убрал табуретку. - Теперь порядок. Можете выходить. Но Гудрун Шауц и не шелохнулась. - Откуда я знаю, что вы -- это вы? - Не знаю, -- признался Уилт. Он был рад потянуть время. -- Но я -- это действительно я. - А кто с вами? - Никого, они ушли вниз. - Вы все время говорите "они". Кто "они" такие? - Понятия не имею. Какие-то люди с пистолетами. Их тут полон дом. - А вы почему здесь? -- спросила миссис Шауц. - Где же мне еще быть? -- резонно заметил Уилт. -- Хотя не думайте, что мне здесь так уж понравилось. Они стреляли друг в друга. Могли попасть и в меня. Ума не приложу, что тут, черт возьми, происходит. В ванной снова воцарилась тишина. Гуд рун Шауц тоже пыталась разобраться что к чему. Уилт улыбнулся. Так держать, сейчас у нее поедет крыша. - С вами точно никого нет? -- спросила она. - Конечно нет. - Тогда как вы узнали, что я здесь? - Слышал, как вы моетесь, -- сказал Уилт, -- а потом пришли они и начали палить, стрелять... - А вы где были? - Послушайте! -- Уилт применил другую тактику. -- К чему все эти вопросы? Я пришел сюда, отпер дверь, а вы себе сидите там и спрашиваете, кто они, где я был и все такое прочее, чего я не знаю. Вообще-то я прилег в спальне подавить на массу, а... - На массу? На какую еще массу? - На какую массу? Это значит чуть-чуть подрыхнуть после обеда. То есть поспать. Короче, когда начался этот тарарам, я услышал, как вы закричали: "Держите детей!", и подумал: как же вы добры и... - Добра??? Вы так считаете? -- миссис Шауц была обескуражена. - Конечно, ведь первым делом вы подумали, как спасти детей, а не себя. Далеко не каждый способен на такое, правда? Гудрун Шауц даже поперхнулась. Ей и в голову не могло прийти, что кто-то истолкует ее приказ таким образом. И мисс Шауц в который раз изменила свое мнение о Уилте в худшую сторону. - Да, вы правы, -- сказала она наконец. - Неужели после этого я мог уйти и не помочь вам выбраться отсюда? -- Уилт соображал, что роль законченного кретина имеет свои преимущества. -- Положение, так сказать, обязывает, верно? - Обязывает положение? - Ну, как говорится, долг платежом красен, и все такое... В общем, как только на горизонте никого не стало, я вылез из-под кровати и прибежал сюда. - На каком горизонте? -- подозрительно спросила Шауц. - Когда эти мерзавцы ушли, мне показалось, что здесь безопасней всего. Ну, почему же вы не выйдете и не присядете на стул? Там ведь так неудобно. Мисс Шауц обдумала это предложение и, учитывая факт, что Уилт, видимо, полный идиот, решила рискнуть. - Я без одежды, -- предупредила она, чуть приоткрыв дверь. - Ой! -- сказал Уилт. -- Я очень извиняюсь. Как-то не подумал об этом. Сейчас принесу вам что-нибудь. Он пошел в спальню, порылся в шкафу и на ощупь в темноте нашел плащ. Потом вернулся обратно. - Вот, принес. -- Уилт протянул ей плащ. -- Я не стал зажигать свет. Вдруг эти типы внизу заметят и снова начнут палить. Еще я забаррикадировал дверь, так что попасть им сюда будет нелегко. Мисс Шауц надела плащ и вышла из ванной. Уилт наливал кипяток в заварочный чайник. - Надеюсь, вы не откажитесь от крепкого чайку? -- спросил он. -- Страсть как пить хочу. Гудрун Шауц стояла позади него и тщетно пыталась постичь тайну произошедшего здесь. С той самой минуты, как ее заперли в ванной, она была уверена, что в доме полиция. Теперь те, кто был здесь, ушли, а этот глупый мозгляк стоит себе как ни в чем не бывало и заваривает чай. Уилт самым позорным образом проторчал полдня под кроватью, да еще и сам в этом признался. Это, а также его ночные баталии с фрау Уилт, говорит лишь о том, что никакой опасности он не представляет. Однако еще надо выяснить, как много он знает. - Эти люди с оружием, как они выглядят? -- спросила мисс Шауц. - Ну, из-под кровати не очень-то их рассмотришь, -- сказал Уилт. -- Одни были в солдатских ботинках, а другие нет. Вы понимаете, что я имею в виду? Гудрун Шауц не понимала. - В ботинках? - В ботинках, только не в солдатских. Кстати, вам положить сахарку? - Нет. - И правильно, -- похвалил Уилт, -- страшно вредно для зубов. Вот ваша чашечка... Ой! извините, ради Бога. Я сейчас вытру вас тряпочкой. Уилт как бы случайно облил ее чаем. В тесной темной кухоньке он нащупал тряпочку и принялся вытирать ее плащ. Сначала он тер в том месте, где под плащом была грудь, потом ниже... - Спасибо, дальше не надо, -- остановила его мисс Шауц. - Вот и отличненько! Сейчас налью вам еще чайку. Гудрун Шауц протиснулась за Уилтом и ушла в спальню, а тот стал придумывать очередную выходку, с целью отвлечь ее внимание. "Конечно, всегда можно заняться сексом, хотя в такой обстановочке эта сучка вряд ли согласится. А если согласится.. Залезть в постель с профессиональной убийцей... У меня не встанет. Выпью виски, уже не стоит, а тут страсти такие. В конце концов можно с ней просто потрепаться, лапшу повесить... А грудь у нее весьма и весьма..." Уилт налил себе еще чаю и пошел в спальню. Мисс Шауц выглядывала в сад через окно. - Я б на вашем месте не выглядывал, -- посоветовал Уилт. -- Там куча всяких маньяков с Дональдами на майках. - С Дональдами? - Ага, и с оружием. По-моему, все в округе просто взбесились. - И вы совсем ничего не знаете? - Кто-то кричал про израильтян. Правда, мне не верится. Чего ради эти израильтяне будут лезть сюда, на Веллингтон-роуд? Да еще в таком количестве. - О Господи, что же мы будем делать? - Делать? -- удивился Уилт. -- Делать абсолютно нечего. Осталось только сидеть, пить чай и особо не светиться. По-моему, происходящее -- результат недоразумения. Я ничего не знаю. А вы? Гудрун Шауц знала, но не собиралась посвящать этого идиота в свои планы. Сначала надо его как следует припугнуть и заставить подчиняться себе. Она прошла на кухню. Уилт следил за ней, прихлебывая чай. - Я, конечно, звонил в полицию... -- сказал он с идиотским видом. Мисс Шауц застыла на месте. - Полиция... Вы звонили в полицию? - Но не дозвонился, -- закончил Уилт, - какой-то гад оборвал провода. Непонятно только, зачем. Тут так стреляли, что... Гудрун Шауц больше его не слушала, а карабкалась по балке к чуланчику. Потом Уилт услышал, как она роется по чемоданам. Только бы эта сучка не додумалась заглянуть в бак. Чтоб отвлечь внимание, Уилт заглянул к ней и выключил свет. Гудрун Шауц, проклиная все и вся, попыталась действовать в полной темноте. - Лучше без света, -- объяснил Уилт. -- Пусть никто не знает, что мы здесь. Надо затаиться, пока все не уйдут. Это предложение было встречено потоком непонятных немецких выражений, судя по тону, весьма нелестных. Прошло несколько минут, Гудрун Шауц прекратила бесплодные попытки отыскать сумку и, тяжело дыша, влезла обратно в кухню. Уилт решил доконать ее: - Не стоит так расстраиваться, моя дорогая. В конце концов вы в Англии, поэтому ничего страшного не может произойти. И Уилт положил ей руку на плечо, чтобы утешить. -- К тому же я вас охраняю. Вам не о чем беспокоиться. - О Боже! -- она затряслась от беззвучного смеха. Подумать только, этот глупый трусливый мозгляк охраняет ее -- террористку. Это уже слишком. "Вам не о чем беспокоиться!" -- фраза вдруг приобрела для нее совсем новый, ранее неведомый, словно откровение, смысл. Мисс Шауц даже испугалась. Ведь в этих словах -- правда. Правда, с которой она боролась всю жизнь. Единственное, о чем она беспокоилась, на самом деле не стоит того. Впереди лишь забвение и бесконечное ничто. Гудрун Шауц пришла в ужас. В порыве отчаяния она прижалась к Уилту... Плащ расстегнулся... - Я... -- Уилт не закончил, ощутив надвигающуюся опасность. Но Гудрун Шауц уже нашла его губы и страстно их целовала. Руку Уилта она прижимала к своей груди. Та, которая до сих пор несла в этот мир только смерть, оказавшись в столь безвыходном положении, вдруг решила отдаться во власть самого древнего инстинкта. 15 Забвения устрашилась не только Гудрун Шауц, но и управляющий банком, где Уилт хранил деньги. Управляющий весьма беспокойно провел день в обществе инспектора Флинта. Флинт без конца доказывал ему, что государственные интересы требуют от него не звонить жене, не отменять обед с ней, не общаться с сотрудниками и клиентами банка, которые явились по предварительной договоренности. Управляющий считал такое недоверие оскорбительным, а присутствие Флинта чрезвычайно губительным для своей репутации честного финансиста. - Что, черт возьми, подумают мои люди, видя, как я целый день сижу взаперти с тремя проклятыми полицейскими... Управляющий отбросил прочь банкирскую обходительность и стал изъясняться более доходчиво. Он был в бешенстве от необходимости выбирать: либо мочиться в ведерко, позаимствованное у сторожа, либо идти в туалет под унизительным конвоем полицейского. - Дожили, черт возьми, уже нельзя сбегать пописать без помощи жандармов! - Это вы верно заметили, -- согласился Флинт. -- Только я выполняю приказ, и если в Отделе по борьбе с терроризмом говорят, что это дело государственной важности, то сомневаться тут нечего. - Не понимаю, почему не дать мне облегчиться в спокойной обстановке "является делом государственной важности" -- спросил управляющий. -- Я буду жаловаться в Министерство внутренних дел' - Вот и хорошо, -- буркнул Флинт. У него у самого было достаточно поводов злиться. Участие в операции Отдела по борьбе с терроризмом сильно подрывало его личную значимость и авторитет. Вдобавок бесило то, что всю кашу опять заварил Уилт. "Как же этот гад умеет портить мне жизнь", -- думал инспектор. Зазвонил телефон. - Я отвечу, если не возражаете" -- сказал инспектор и поднял трубку. - Сэр, на проводе мистер Филдройд из Центрального инвестиционного управления, -- сообщила телефонистка. Флинт посмотрел на управляющего. - Какой-то тип по имени Филдройд. Знаете такого? - Филдройд?! Конечно, знаю! - Доверять ему можно? - О Боже, можно ли Филдройду доверять? Он же руководит всей инвестиционной политикой нашего банка. - Всякие там акции, сертификаты? -- уточнил Флинт. Он уже как-то пролетел с акциями австралийских алюминиевых рудников и никак не мог это забыть. -- Тогда этому типу нельзя доверять ни на грош. То же самое, только в более мягких выражениях он сказал телефонистке. Далекое урчание в трубке наводило на мысль, что мистер Филдройд тоже все слышал. - Мистер Филдройд желает знать, с кем говорит, -- сказала телефонистка. - Тогда передайте мистеру Филдройду, это инспектор Флинт из фенландской полиции, и еще: пусть поменьше трепится, если не хочет неприятностей. Флинт положил трубку на рычаг и повернулся к управляющему. У того был весьма жалкий вид. - В чем дело? -- поинтересовался Флинт. - В чем дело? Абсолютно ни в чем. Теперь благодаря вам Инвестиционное управление уверено, что я замешан в чем-то серьезном... - И правильно! Подсиропили вы мне с Уилтом, нечего сказать, -- огрызнулся Флинт. -- Если хотите знать, все уилтовские выходки заранее продуманная игра на публику! - Но, насколько я знаю, мистер Уилт -- невинная жертва... - Хо-хо, невинная, как старая шлюха! В тот день, когда этот черт станет невинной жертвой, я с удовольствием подам в отставку. - Что ж, вы весьма красноречиво излагаете свои мысли, -- заметил управляющий. Но Флинт был слишком занят своими мыслями и не ответил на это замечание. Он вспомнил то ужасное время, когда днями и ночами выяснял у Уилта, куда девалась миссис Уилт. До сих пор Флинта прошибал холодный пот, случись ему перед рассветом вспомнить ту гнусную выходку Уилта. И тогда Флинт клялся себе, что обязательно застукает этого гаденыша на настоящем криминале. Как раз сегодня есть отличная возможность отыграться за все, вернее была, пока не вмешался Отдел по борьбе с терроризмом. Они-то вынуждены действовать по ситуации, а вот Флинт на их месте пропустил бы мимо ушей всю эту туфту насчет немки-квартирантки и взял бы Уилта под стражу, обвинив в хранении похищенных денег. А где он их взял -- совершенно наплевать. Но когда Флинт в пять часов покинул банк и явился к себе в участок, оказалось, что Уилт говорил правду. Невероятно, но факт! - Осада??? -- не поверил он дежурному сержанту. -- Осада уилтовского дома на Веллингтон-роуд?! - А вон там сидит доказательство, сэр, -- сержант махнул в сторону кабинета. Флинт заглянул туда. В кабинете, словно памятник материнству, сидела Ева и смотрела прямо перед собой. Телом здесь, а душою, наверное, там, с девчонками на Веллингтон-роуд. Флинт отвернулся и в который раз подумал, какая такая сила свела вместе его, эту бабу и это ничтожество Уилта? И почему это триединство -- источник сплошных неприятностей? Для Флинта эта парочка всегда оставалась загадкой. Что общего может быть между женщиной, которая, по словам самого же Уилта, "расползается как на дрожжах", и мужчиной, чье буйное воображение порождает дьявольские фантазии на тему убийства, изнасилования и прочие ужасы. Да, наслушался он тогда, во время допросов. У самого Флинта брак был счастливый, по общепринятым меркам. И он этим вполне удовольствовался и больше ничего не желал. Поэтому брачный союз Уилтов казался ему чем-то не менее странным, чем, например, тот ясень, с которого падают дубовые листья! И действительно, в том, как сидела Ева в кабинете, было что-то ботаническое, неподвижно-безмолвное. И инспектор Флинт сочувственно покачал головой. - Бедняжка, она просто в шоке, -- пробормотал Флинт и заторопился прочь. Он хотел выяснить, что все-таки творится на Веллингтон-роуд. Однако Флинт, как всегда, поставил неверный диагноз. Ева не была в шоке. Она давно поняла, что упрашивать полицейских отпустить ее домой бесполезно. И теперь с пугающим спокойствием думала о вещах более конкретных. Где-то там в надвигающихся сумерках ее дети томятся в лапах убийц, а Генри уже, наверное, мертв. Ее никто не остановит, она пойдет и спасет их. Что потом -- неизвестно, а сейчас в ней закипала ярость. - Может, позвать кого-нибудь из ваших подруг? -- предложила женщина-полицейский. -- Или проводить вас к ним? Ева покачала головой. Она не нуждалась в сочувствии, ей хватало сил, чтоб в одиночку справиться со своим горем. Затем явилась какая-то дама -- работник социального обеспечения при благотворительном общежитии. - Мы подыскали вам милую теплую комнатушку, -- произнесла дама фальшиво-веселым тоном, рассчитанным на то, чтоб побольнее уязвить измордованных женушек. - О ночных рубашках, зубных щетках можете не беспокоиться. Вас снабдят всем необходимым. Пусть только попробуют, подумала Ева, а вслух поблагодарила полицейского, проследовала в машину социальной службы и потом послушно сидела рядом с дамой всю дорогу. Та беспрерывно болтала, расспрашивала о близняшках, сколько им лет, трудно ли воспитывать сразу четырех девочек, и постоянно уверяла Еву, что ничего страшного не произошло. Как будто к ней сам собой вернется тот счастливый и привычный мир, который сегодня рухнул, словно карточный домик. Банальные фразы бесили Еву и придавали ей еще больше отчаянной решимости. Ни одна тупая бездетная бабенка в жизни не поймет, что чувствуешь, когда твоим детям угрожает опасность. Нет! Еву не заставить спокойно сидеть и ожидать неизвестно чего. На углу Дилл-роуд и Персиммон-стрит она заметила снаружи газетного киоска плакат, гласивший: "Последние новости об осаде террористов". - Я хочу газету, -- потребовала Ева, и дама затормозила. - Вы все равно не узнаете там ничего нового, -- заметила она. - Знаю, я просто хочу посмотреть. -- Ева открыла дверцу, но женщина ее остановила. - Вы лучше посидите здесь, а я сбегаю. Журнальчик какой-нибудь купить? - Только газету. Дама вышла из машины и направилась к киоску, с горечью думая о том, что некоторые даже в такой ужасной ситуации не отказываются от удовольствия увидеть свое имя в прессе. Через три минуты она вернулась, открыла машину и... никого внутри не обнаружила. Ева Уилт словно растворилась в ночи. К тому времени, как инспектор Флинт миновал кварталы Фаррингтон-авеню в сопровождении бойца спецподразделения и садами добрался до узла связи, он уже начал сомневаться, что происходящее -- дело рук Уилта. Но если это Уилт, то на этот раз он зашел слишком далеко. Бронетранспортер на дороге и прожектора вокруг дома свидетельствовали о серьезности намерений сил правопорядка. Позади дома миссис Де Фракас, в оранжерее, солдаты собирали какое-то странное оборудование. - Параболическое подслушивающее устройство, ППУ сокращенно, -- объяснил оператop. -- Вот сейчас наладим и услышим даже, как тараканы по углам пердят! - Вот это да! А я и знать не знал, что тараканы пердеть умеют... - удивился Флинт. -- Век живи, век учись! - Мы будем слушать не тараканов, а этих ублюдков. Узнаем, где конкретно они засели. Флинт прошел дальше в гостиную. Там сидели Мистерсон и майор и слушали советника по международной террористической идеологии, который анализировал записи. - Лично я считаю, -- разглагольствовал советник, профессор Маерлис, -- что Народная Альтернативная Армия является подразделением или ответвлением отряда Народно-Освободительной Армии. Есть все основания так считать. Флинт присел в уголке и с удовольствием отметил, что Мистерсон и майор так же, как и он, ничего не понимают. - Вы хотите сказать, они фактически составные части одной и той же организации? -- уточнил Мистерсон. - Не совсем так, -- со вкусом возразил профессор, -- на основе противоречий, прозвучавших в их заявлениях, я лишь делаю предположение, что у них сильные разногласия по вопросам тактики. Но в то же время в основе взглядов обеих групп лежат общие идеологические представления. Однако из-за молекулярного характера структуры их организаций возможность установления принадлежности одного террориста к группе другим, принадлежащим к той же группе, но другой ее ячейке, представляется мне крайне проблематичной. - Да тут вся эта чертова история крайне проблематична, -- проворчал Мистерсон. -- Пока мы имеем два заявления. Сначала от полукастрированного немца, потом от ирландского астматика, затем какой-то мексиканец требует реактивный самолет и шесть миллионов дукатов, затем поступает встречная заявка от немца на семь миллионов и наконец нас по чем зря обкладывает какой-то араб, не говоря уже о долгих выяснениях, кто израильский агент ЦРУ и кто за что борется. - Удивляюсь, как вообще можно говорить о свободе, держа в заложниках маленьких детишек и старуху? -- спросил майор. - Позвольте с вами не согласиться, -- ответил профессор. -- С точки зрения неогегельянской постмарксистской политфилософии личная свобода не идет ни в какое сравнение со свободой всего общества в целом. Поэтому отряды Народно-Освободительной Армии, ощущая себя в авангарде борьбы за всеобщую свободу и равенство, могут пренебрегать нравственными нормами, которые определяют границы дозволенного среди лакеев империализма, фашизма и неоколониализма. - Слушай, старик, -- сердито прищурился майор, стаскивая огромный парик "под Анджелу Дэвис", -- ты вообще-то сам за кого? - Я только излагаю теорию. Если вам необходим более точный анализ... -- взволнованно начал профессор, но его перебил начальник военно-психологической службы. Он как раз исследовал аудиограммы голосов террористов. - На основе анализа распределения речевых акцентов мы пришли к выводу, что люди, удерживающие Гудрун Шауц, находятся в более взвинченном эмоциональном состоянии, по сравнению с двумя другими террористами, -- объявил он. -- Думаю, нам необходимо несколько снизить уровень их эмоциональной напряженности. - То есть, по-вашему, Шауц могут пристрелить? -- спросил Мистерсон. Психолог кивнул. - Вообще-то ситуация довольно необычная. Мы сейчас столкнулись со странными отклонениями от обычной модели речевой реакции. И я должен признать, что в данной ситуации эта дамочка наиболее вероятный претендент получить пулю в лоб. - В таком случае снимаю с себя всю ответственность, -- заявил майор. -- Она уже давно напрашивается. - Э-э, нет. Так дело не пойдет, -- вмешался Мистерсон. -- У меня указание держать ситуацию под контролем, а если они начнут убивать заложников, то все полетит к чертовой бабушке. - Ага! -- воскликнул профессор. -- Очень любопытно с точки зрения диалектики. Видите ли, концепция терроризма как прогрессивной движущей силы в мировой истории требует обострения классовой борьбы и поляризации политических мнений. Теперь, исходя из принципа прагматизма, можно заключить, что преимущество на стороне четвертого отряда НОА, а не наоборот. - А теперь еще раз, и помедленней, -- попросил майор, нахмурившись. Профессор милостиво кивнул. - Попросту говоря, с политической точки зрения гораздо выгоднее убить этих ребятишек, чем фрейлейн Шауц. - Это твое личное мнение! -- сказал майор, хватаясь за рукоятку револьвера. -- Но если не хочешь серьезно нарваться, больше его здесь не высказывай! - Но я же только с точки зрения политической поляризации, -- занервничал профессор: -- Лишь немногих беспокоит судьба фрейлейн Шауц. А вот убийство четырех маленьких детей, к тому же однояйцевых близнецов, произведет весьма сильное впечатление. - Спасибо, спасибо, профессор, -- поспешно сказал Мистерсон и, прежде чем до майоpa дошел зловещий смысл последнего заявления, выдворил из кабинета советника по международной террористической идеологии. - Вот такие умники испоганили страну, -- зло сказал майор. -- Его послушаешь, так получается, какие бы гадости ни делались, все к лучшему. - А вот результаты изучения аудиограммы показывают, что все заявления Народной Альтернативной Армии сделаны одним и тем же человеком, -- сообщил психолог. - Одним и тем же? -- не поверил своим ушам Мистерсон. -- Вот уж чего не сказал бы. Скорей всего там полдюжины умалишенных чревовещателей. - Точно. Вот поэтому мы считаем необходимым снизить уровень их эмоциональной напряженности. Не исключено, что мы имеем дело со случаем раздвоения личности. Я еще раз прокручу запись, и вы, возможно, сами увидите... - А это обязательно? Может быть... Но сержант уже врубил магнитофон, и комната опять наполнилась картавым рычанием и визгом. Вдруг почти уже задремавший инспектор Флинт вскочил на ноги. - Я так и знал!!! -- радостно завопил он. -- Я знал!!! Я знал, что так будет!!! - Что знали?! -- поинтересовался Мистер-сон. - Это Уилт устроил весь бардак! Доказательство -- эти кассеты! - Вы уверены, инспектор? - Больше чем уверен! Уверен на сто процентов. Я узнал бы голос этого гада, изображай он хоть рожающего эскимоса. - Думаю, до этого не дойдет, -- успокоил его психолог. -- Значит, вы утверждаете, что знаете человека, чей голос сейчас слышали? - Еще бы не знать этого ублюдка! Сколько он мне крови испортил... А теперь он за вас взялся. - Конечно, поверить вам очень сложно, -- покачал головой Мистерсон. -- Ведь более безобидного человека, чем Уилт, и представить себе невозможно... - Еще как возможно! -- с чувством сказал Флинт. - Но его же накачали по уши перед тем, как запустить в дом, -- вспомнил майор. - Накачали? Чем? -- спросил психолог. - Понятия не имею. Какое-то зелье для тех, кто, чуть что, сразу кладет в штаны: например, с минерами эта дрянь творит чудеса. - Однако в данном случае она натворила что-то не то, -- озабоченно пробормотал психолог. -- И несомненно стала причиной всех этих интереснейших заявлений по телефону. Возможно, это случай непреднамеренной химической стимуляции шизофрении. - Я б на вашем месте особенно не реагировал на "химическую стимуляцию", -- посоветовал Флинт. -- Уилт и сам по себе придурок еще тот. Сто против одного, что эту кашу заварил он. - Но вы же не станете утверждать, что мистер Уилт по собственной инициативе сдал своих детей кучке международных террористов? -- возразил Мистерсон. -- Когда мы с ним беседовали, он казался нам искренне удивленным и встревоженным. - То, что вам казалось, и то, что есть на самом деле, -- далеко не одно и то же. И еще я скажу: человек, который додумался напялить платье своей жены на надувную куклу и залить ее тридцатью тоннами бетона... - Простите, сэр, -- вмешался сержант, -- из полицейского участка докладывают: миссис Уилт сделала ноги. Все четверо в отчаянии уставились на него. - Что сделала? -- тупо переспросил Мистерсон. - Скрылась из-под стражи, сэр. Никто не знает, куда она подевалась. - Правильно, -- сказал Флинт. -- Так и должно быть. - Что правильно? Что должно быть? -- Мистерсон чувствовал, что тупеет. - Это их стиль, сэр. Через часок-другой нам позвонят и скажут, что видели, как она села на пароходик и уплыла черт знает куда. Но все это будет вранье. Мистерсон, словно полоумный, уставился на него. - Так где же здесь стиль? О Боже... - Не волнуйтесь, еще успеете. Уилт себя обязательно покажет, уж поверьте. Я в жизни не встречал такого хитроумного прохвоста. У него всегда найдется способ превратить самую заурядную ситуацию в сущий дурдом. - Но должно же быть хоть какое-то объяснение его выходкам? Флинт рассмеялся ему в лицо. - Объяснение?! Выходкам Генри Уилта??? И не надейтесь! Можете сами придумать хоть тысячу, хоть десять тысяч объяснений, а он вам в конце концов преподнесет такое, что вам и в страшном сне не снилось. Уилт почти то же самое, что "Эрни". - Эрни? -- удивился Мистерсон. -- Это еще кто такой? - Это такой дурацкий компьютер для определения номеров выигрышных облигаций. Из целого моря чисел выбирает случайные. И Уилт такой же. Надеюсь, понимаете? - Ничего не хочу понимать, -- ответил Мистерсон. -- Я-то собрался руководить самой простой, обычной осадой террористов, а здесь какой-то сумасшедший дом. - Кстати, -- заметил психолог, -- необходимо снова выйти на связь с обитателями верхнего этажа. Кто бы там ни был, он находится в чрезвычайно сильном нервном возбуждении. Этой Шауц может угрожать серьезная опасность. - Не "может", а уже угрожает, -- поправил Флинт. - Ну, хорошо. Думаю, стоит рискнуть, -- вздохнул Мистерсон. -- Сержант, вызывайте вертолет, и пусть захватят полевой телефон. - Сэр, будут ли распоряжения относительно миссис Уилт? - По этому вопросу -- к инспектору. Он, кажется, спец по этой семейке. Что за женщина миссис Уилт? Только не надо мне говорить, что она под стать своему муженьку. - Я об этом не сказал. Единственное -- она очень сильная женщина, -- ответил Флинт. - Тогда что она намерена предпринять? Она же неспроста удрала из полиции, наверное, составила в уме какой-то план? - Я очень хорошо знаю Уилта и, честно говоря, сомневаюсь, что у нее вообще есть ум. Любая другая женщина уже давно бы угодила в психушку при таком муженьке. - Так, может, она психопатка? - Нет, сэр, -- ответил Флинт. -- Я хочу сказать -- она женщина без нервов. - Это ценная информация. Итак, у нас имеется банда вооруженных до зубов террористов, кретин Уилт и сорвавшаяся с цепи баба, толстокожая, как носорог. Случай свел их вместе, и мы оказались в заднице... Значит, так, сержант, объявите розыск миссис Уилт и позаботьтесь, чтоб ее поймали, пока никто больше не пострадал. Мистерсон подошел к окну и взглянул на дом Уилтов. В ярких лучах прожекторов он выделялся на фоне неба, словно памятник безмятежной и нудной жизни среднего класса Англии. Даже майор не удержался и сказал: - Да, идиллия. Однако идиллия продолжалась недолго. Где-то совсем близко раздались несколько диких воплей. Это вопили близняшки Уилта. 16 Прошагав с километр, Ева повернула и решительно направилась к своему дому. Для тех немногих, кто видел Еву быстро идущей по узким улочкам, она была обычной домохозяйкой, которая торопится домой приготовить мужу ужин и уложить спать детей. Однако внутри у нее все перевернулось. Она напрочь забыла свои беззаботные глупые увлечения, чужие умные мысли и теперь думала только об одном. Надо идти домой не смотря ни на что. Что будет там, дома, еще не известно. Но в глубине души Ева чувствовала: дом -- это не просто четыре стены и крыша. Дом -- это она сама, жена Генри Уилта, мать четырех девочек, да и просто хорошая хозяйка, каких много. Они моют полы, стоят у плиты, на них держатся все семьи, и все им нипочем: ни болезни, ни смерть, ни выходки мужчин. Это смутное чувство не давало Еве покоя и, словно инстинкт, тянуло к' дому. За чувствами последовали мысли: ее наверняка попытаются перехватить на Фаррингтон-авеню. Значит, надо идти в обход. Она перейдет речку по железному пешеходному мостику, сделает крюк по Барнаби-роуд, а дальше полями, где каких-то два месяца назад она собирала с девочками чернику. Потом зайдет в сад с обратной стороны... А потом? Там видно будет. Если можно войти в дом к девочкам, она так и сделает. Пусть лучше террористы убьют ее. Но главное -- быть там и защищать детей. Помимо железной логики Евой руководила еще и злость, такая же туманная, неясная, как и ее мысли. Злость скорее на полицию, чем на террористов. Если что, виновата будет полиция. Кто такие террористы? Простые бандиты и убийцы, а вот полиция обязана защищать людей от таких типов. Эта работа полиции, и она выполняет ее кое-как. Полицейские допустили, что ее дети оказались заложниками у террористов, сделали девочек пешками в какой-то их дурацкой полицейской игре. Может, это и упрощенный подход к делу, но Ева видела ситуацию именно в таком свете. Если полиция бездействует, действовать предстоит ей. Лишь перейдя реку по мостику, Ева увидела и поняла, насколько трудна ее задача. До дома оставалось метров восемьсот. Он прямо утопал в ярком свете прожекторов. Лампы уличных фонарей вокруг почти не светили. Соседние дома превратились в черные тени. На мгновение она застыла в нерешительности, ухватившись за перила мостика. Однако прочь все сомнения! Надо идти дальше. Ева спустилась по железным ступенькам и пошла по Барнаби-роуд, потом по тропинке через поле. Шла, пока не влезла в грязь у чьих-то ворот. Рядом в темноте паслось небольшое стадо волов, но Ева животных не боялась. Они -- часть живой природы, к которой Ева приписывала и себя тоже. Но по другую сторону ворот живой природой не пахло: неес