ю любимую пластинку "Даунтаун". Думаю -- скоро.
     Крейн сидел выпрямившись,  робко улыбаясь, казалось счастливый  словами
Стива, словно ребенок,  только что получивший подарок.  Если бы  Стив  стоял
сейчас  рядом с ним -- крепко бы его обнял. Впереди Крейна ожидают  тревоги,
горечь  одиночества, но Стив все же ему завидовал. У Крейна есть способность
к  печали,  к  скорби;  после  дня,  проведенного с  этим  утратившим  брата
мальчишкой, он,  Стив осознал, что способность к  печали, к скорби -- это  и
способность к жизни.
     -- "Даунтаун",-- тихо  произнес Крейн; завел мотор и тронулся с  места,
весело помахивая ему рукой. Поехал к родителям, домой; там  его ждут мать  с
отцом, и  в глазах у  них  застыла печаль, потому что  они чувствовали: если
одному  из их двоих сыновей  суждено было  умереть, они предпочли бы,  чтобы
умер этот!
     Стив снова  увидел Адель:  возвращается  к нему,  спускаясь  с  крыльца
библиотеки.  издалека  ясно:  приступ  гнева  миновал;  вероятно,  она  даже
извинится перед  ним  за свою  выходку. Посмотрев  вдруг  на  Адель  глазами
Крейна,   он  почувствовал,  что  ему   хочется  отвернуться;  нет   желания
разговаривать с ней.
     Нужно  подумать о ней, вообще обо всем...  Вдруг  он вспомнил,  как ему
стало до боли жаль ту девушку, с большим, отвисшим животом, ушла навсегда из
жизни  любимого  только потому,  что светлой,  лунной  ночью внезапный порыв
ветра отогнал штору от окна.
     Все  же он снова  повернулся к  Адели  и,  когда она  подошла  к  нему,
улыбнулся в знак  приветствия. Крейн сегодня многому научил его,-- только не
тому, вероятно, чему стремился научить.
     -- Хэлло! --  Стив не  слишком  искренне глядел в эти молодые,  голубые
глаза,  оказавшиеся  вровень  с его глазами.-- Я  не  терял надежды,  что ты
вернешься.
     Никогда  он теперь  не  проснется  утром  чувствуя  себя,  как  прежде,
отлично.