Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     © Copyright Irwin Show "The girls in their summer dresses"
     © Copyright Перевел с английского Виктор Вебер
     Email: v_weber@go.ru
     Date: 27 Sep 2001
---------------------------------------------------------------

     Пятая авеню купалась в солнечном свете, когда они вышли из "Бревурта" и
зашагали к Вашингтон=сквер. Несмотря на ноябрь, солнце еще грело и выглядело
все,   как   летним   утром:   автобусы,   хорошо   одетые   люди,  неспешно
прогуливающиеся парами, тихие дома с закрытыми ставнями окнами.
     Майкл крепко  держал  Френсис  под  руку. Шагали они  легко,  улыбаясь:
воскресенье,  они хорошо выспались и  плотно позавтракали.  Майкл расстегнул
пальто,  подставил  лицо легкому  ветерку.  Они  шли  молча, среди  молодых,
красивых  людей,  которые,  похоже,  составляли  большинство  в этом  районе
Нью=Йорка.
     - Осторожно, - нарушила молчание  Френсис, когда они пересекали Восьмую
улицу, - не сверни шею.
     Майкл рассмеялся, Френсис последовала его примеру.
     - Не такая уж  она и  красивая, - добавила Френсис. - Во всяком случае,
ради ее красоты нет смысла ломать шею.
     Майкл рассмеялся вновь. На этот раз громче.
     -  Но  и не  страшила. У  нее  отличный цвет  лица.  Как у  деревенской
девушки. Как ты поняла, что я смотрю на нее?
     Френсис склонила голову на бок, улыбнулась мужу из=под шляпки.
     - Майкл, дорогой...
     Майкл опять хохотнул.
     -  Ладно,  улики неопровержимые. Извини.  Все дело  в цвете лица. Такая
кожа в Нью=Йорке - редкость. Извини.
     Френсис легонько похлопала его по руке и увлекла его к Вашингтон=сквер.
     - Такое хорошее  утро. Прекрасное  утро. Когда я  завтракаю с тобой, то
получаю заряд хорошего настроения на целый день.
     - Тоник. Утренняя зарядка. Кофе и рогалики с Майклом, и прилив бодрости
гарантирован.
     Вот именно. Опять  же, я проспала  всю ночь, обвившись вокруг тебя, как
веревка.
     - Ночь  с субботы  на  воскресенье, - уточнил он.  - Я  разрешаю  такие
вольности только по окончанию рабочей недели.
     - Ты толстеешь.
     - Неужели? Из Огайо я приехал стройным, как тополь.
     - Мне они нравятся, пять твоих лишних фунтов.
     - Мне тоже.
     - У меня есть идея, - промурлыкала Френсис.
     - У моей жены есть идея. Какая прелесть.
     -  Давай  проведем этот день вдвоем. Ты и я. Мы  всегда  вертимся среди
друзей, пьем их виски, или они пьют наше виски, а друг друга мы видим только
в постели...
     -  Великое  место встреч,  - улыбнулся  Майкл.  -  Оставайся  в постели
достаточно долго, и все, кого ты знаешь, обязательно там появятся.
     - Мудрец. Я говорю серьезно.
     - Отлично. Я слушаю серьезно.
     - Я хочу провести с мужем весь день. Я хочу, чтобы он говорил только со
мной и слушал только меня.
     - Так кто  посмеет  нас остановить?  - спросил Майкл.  - Кто собирается
воспрепятствовать мне общаться в это воскресенье исключительно с женой? Кто?
     -  Стивенсоны. Они  хотят, чтобы мы заглянули к  ним в час дня, а потом
собираются отвезти нас за город.
     - Паршивые Стивенсоны.  За город они могут поехать и одни. Моя жена и я
желаем остаться в Нью=Йорке и провести этот день тет=а=тет.
     - Ты приглашаешь меня на свидание?
     - Я приглашаю тебя на свидание.
     Френсис приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа в мочку уха.
     - Дорогая, это же Пятая авеню, - запротестовал Майкл.
     - Давай наметим программу, -  Френсис пропустила его слова мимо ушей. -
Как может провести воскресенье в  Нью=Йорке молодая  пара,  у  которой  есть
возможность сорить деньгами.
     - Но без излишеств, - уточнил Майкл.
     - Сначала пойдем на футбол. На матч профессиональных команд, -  Френсис
знала, что  Майкл  любит футбол.  - Сегодня играют  "Гиганты".  В такой день
приятно побыть подольше на свежем воздухе, как следует  проголодаться, пойти
в "Кавану",  съесть стейк размером  с  фартук кузнеца,  запить его  бутылкой
вина.  А оттуда прямая дорога в "Филмарт", там показывают новый  французский
фильм и все говорят... эй, ты меня слушаешь?
     - Конечно, - ответил он, отводя взгляд от девушки без шляпы, с  коротко
стриженными волосами, которая прошла мимо с грациозностью танцовщицы. Пальто
она также не надела, так что Майкл отметил  ее плоский, как у юноши, живот и
бедра, которые так и ходили из стороны в сторону. Во=первых, потому, что она
была танцовщицей,  а во=вторых  - потому что  перехватила не отрывающийся от
нее взгляд Майкла. Девушка улыбалась чему=то  своему.  Майкл заметил все это
до того, как повернулся к жене. - Конечно. Мы пойдем на матч "Гигантов",  мы
съедим стейк, а потом посмотрим французский фильм. Как тебе это нравится?
     - Звучит неплохо, - сухо ответила Френсис. - Программа на целый день. А
может, ты бы предпочел прогуливаться по Пятой авеню?
     - Нет, - без запинки ответил Майкл. - Ни за что.
     - Ты всегда смотришь на других женщин. На каждую женщину в Нью=Йорке.
     -  Да, перестань, - Майклу  хотелось обратить все в шутку.  - Только на
симпатичных.  Сколько,  в  конце  концов, симпатичных  женщин  в  Нью=Йорке?
Семнадцать?
     - Больше. Во всяком случае, на твой вкус. Ты их находишь везде.
     -   Это  неправда.  Иной  раз  я,  возможно,  действительно  смотрю  на
проходящую мимо женщину. На  улице. Признаю,  на улице я, случается,  смотрю
на...
     -  Везде, -  повторила Френсис.  - В каждом месте, куда  мы приходим. В
ресторанах, в поездах подземки, в театрах, на лекциях, на концертах.
     - Послушай, дорогая, -  попытался урезонить  жену Майкл, - я смотрю  на
все.  Бог  дал мне глаза, и я  смотрю на женщин и мужчин,  на котлованы  под
новые линии подземки, на экран кинотеатра и на маленькие цветочки на  полях.
Я изучаю окружающий мир.
     - Тебе бы посмотреть на блеск, который появляется в твоих глазах, когда
ты изучаешь окружающий мир на Пятой авеню.
     - Я женат и счастлив в  семейной жизни, - он нежно прижал  к себе  руку
Френсис.  -  Пример  для  всего  двадцатого столетия, мистер  и миссис Майкл
Лумис.
     - Ты серьезно?
     - Френсис, крошка?
     - Ты действительно счастлив в семейной жизни?
     - Абсолютно, - ответил Майкл, чувствуя, как меркнет воскресное утро.  -
Почему ты так говоришь со мной?
     -  Просто хотела  знать,  - Френсис прибавила шагу,  глядя прямо  перед
собой. Лицо ее превратилось в бесстрастную маску. Так бывало всегда, когда у
нее портилось настроение.
     -  Я абсолютно счастлив в семейной жизни, - терпеливо повторил Майкл. -
Мне завидуют все мужчины Нью=Йорка  в  возрасте от пятнадцати до шестидесяти
лет.
     - Оставь свои шуточки.
     - У меня прекрасный дом, - гнул свое Майкл. - У меня прекрасные  книги,
фотографии, друзья. Я живу в городе, который мне нравится, живу так, как мне
хочется. У меня работа, которая мне нравится. У меня  жена, которую я люблю.
Если происходит что=то хорошее, разве не к тебе я бегу с доброй вестью? Если
случается что=то плохое, разве я плачу не на твоем плече?
     -  Да,  - кивнула Френсис. -  И ты смотришь на каждую  женщину, которая
проходит мимо.
     - Ты преувеличиваешь.
     - Каждую женщину,  -  Френсис  убрала  руку с  локтя Майкла. - Если она
страшненькая, ты тут же отводишь взгляд. Если ничего,  смотришь на  нее семь
шагов...
     - Господи, Френсис!
     - Если красивая, разве что не сворачиваешь себе шею.
     - Слушай, давай выпьем, - Майкл остановился.
     - Мы только что позавтракали.
     -  Послушай,  дорогая,  - говорил  Майкл  медленно,  тщательно подбирая
слова. - Выдался славный денек, мы оба в хорошем настроении,  и нет никакого
смысла все портить. Давай проведем воскресенье в свое удовольствие.
     - Я могу провести  воскресенье в свое удовольствие только в том случае,
если  в твоем  взгляде не будет читаться желание  бежать за  каждой юбкой на
Пятой авеню.
     - Давай выпьем, - повторил Майкл.
     - Я не хочу пить.
     - А что ты хочешь, поссориться?
     -  Нет,  -  голос у  Френсис  был такой несчастный, что  Майкл  тут  же
проникся к ней жалостью. - Я не  хочу ссориться. Не знаю, что на меня нашло.
Давай поставим точку. И постараемся хорошо провести время.
     Они  вновь  взялись  за  руки  и  молча  пошли  мимо  детских  колясок,
стариков=итальянцев в воскресных костюмах и молодых женщин.
     -  Я  надеюсь,  сегодня  будет  интересная  игра,  -  Френсис  прервала
затянувшуюся  паузу, удачно имитируя тон, которым говорила  за завтраком и в
начале их  прогулки. -  Мне нравится профессиональный  футбол. Они бьют друг
друга так, словно сделаны из бетона. А как они бросаются друг другу в  ноги.
Это очень возбуждает.
     - Я хочу тебе кое=что сказать, - говорил Майкл  очень серьезно. -  Я не
прикасался ни к одной женщине. Ни разу. За все пять лет.
     - И хорошо.
     - Ты мне веришь, не так ли?
     - Конечно.
     Они шли по  парку  Вашингтон=сквер, между скамеек,  на  которых не было
свободных мест, под раскидистыми деревьями.
     - Я стараюсь этого не замечать, - Френсис словно говорила сама с собой.
- Я  стараюсь убедить себя, что это ничего не значит. Некоторым мужчинам это
нравится, говорю я себе, они хотят видеть то, чего лишены.
     - Некоторым женщинам это тоже нравится, - ответил Майкл. - В свое время
я знал пару дамочек...
     - Я не смотрела ни  на одного мужчину после второго свидания с тобой, -
прервала его Френсис.
     - Нет такого закона, - заметил Майкл.
     - У меня все переворачивается внутри, когда мы проходим мимо женщины, и
ты смотришь на нее так, как смотрел на  меня при нашей первой встрече у Элис
Максуэлл, Ты стоял в гостиной, рядом с радиоприемником, в зеленой шляпе...
     - Шляпу я помню, - ввернул Майкл.
     - Тем же взглядом. Меня от этого мутит. Мне становится нехорошо.
     - Ну что ты, дорогая...
     - Я думаю, теперь можно и выпить.
     Они  направились  к  бару  на Восьмой улице.  Майкл  застегнул  пальто,
задумчиво   разглядывал   свои   начищенные   коричневые  туфли,  когда  они
поднимались  по  ступеням к  двери.  Они сели у  окна,  в  которое вливались
солнечные   лучи.   У  дальней   стены  трещали  дрова  в  камине.   Подошел
японец=официант, поставил на стол блюдо  с претцелями[1],  широко
им улыбнулся.
     - Что положено заказывать после завтрака? - спросил Майкл.
     - Думаю, коньяк, - ответила Френсис.
     - "Курвуазье", - заказал Майкл. - Два "курвуазье".
     Официант принес бокалы и они пили коньяк, сидя в ярком солнечном свете.
Майкл выпил половину, запил водой.
     - Я смотрю на женщин, - признал он. -  Все так. Я не говорю, хорошо это
или  плохо, но я  на них смотрю. Если я прохожу мимо по улице и не смотрю на
них, я обманываю тебя, обманываю себя.
     - Ты смотришь на них  так, словно хочешь ими обладать, - Френсис играла
бокалом. - Каждой.
     - В определенном смысле, - Майкл говорил тихо, обращаясь не к жене, - в
определенном смысле это правда. Но за  этим  ничего  не  следует, и это тоже
правда.
     - Я знаю. Поэтому меня и мутит.
     - Еще коньяк, - крикнул Майкл. - Официант, еще два коньяка.
     -  Почему  ты причиняешь мне  боль?  - спросила Френсис. - Зачем ты это
делаешь?
     Майкл вздохнул, закрыл глаза, осторожно потер веки подушечками пальцем.
     - Мне нравится смотреть на женщин. Больше всего я люблю Нью=Йорк за его
батальоны  женщин. Когда  я впервые приехал в Нью=Йорк из Огайо, я  сразу их
заметил, миллион прекрасных женщин,  шагающих по городу. Я ходил среди них и
сердце выпрыгивало у меня из груди.
     - Детство, - прокомментировала Френсис. - Это детское чувство.
     - Не уверен, -  покачал головой Майкл. - Не уверен. Я  стал старше, уже
на подходе к среднему  возрасту,  начал толстеть и все равно люблю ходить по
Пятой  авеню в  три  часа дня, по  восточной стороне,  между  Пятидесятой  и
Пятьдесят седьмой улицами. Они все там, вроде бы ходят по магазинам, в мехах
и этих безумных шляпках, собравшиеся со всего мира в  эти восемь  кварталов.
Там лучшие меха, там лучшие одежды, там самые красивые  женщины, вышедшие из
дома, чтобы потратить  деньги и очень этим довольные. Они холодно смотрят на
тебя, всем своим видом показывая, когда ты проходишь мимо, что ты для них не
существуешь.
     Японец-официант поставил на стол два бокала, лучась от счастья.
     - Все хорошо? - осведомился он.
     - Все прекрасно, - ответил Майкл.
     - Если пара шуб и шляпки за сорок пять долларов... - начала Френсис.
     - Дело  не  шубах. И  не  в  шляпках.  Просто  там  какая=то  особенная
атмосфера. Знаешь, тебе не обязательно все это слушать.
     - Я хочу послушать.
     - Мне нравятся девушки из офисов. Аккуратненькие, в очечках, умненькие,
деловые, знающие  все  и всех,  умеющие постоять  за  себя, -  он смотрел на
людей, которые  медленно  проходили мимо окна. Мне нравятся девушки на Сорок
четвертой  улицы,  которых я вижу во время  ленча,  актрисы, одетые абы как,
разговаривающие с молодыми  людьми, демонстрирующие свою молодость и красоту
у "Сарди", в  ожидании, когда какой=нибудь продюсер обратит на них внимание.
Мне нравятся продавщицы  в "Мейсис", которые прежде  всего обслуживают тебя,
потому  что  ты  мужчина,  заставляя  женщин ждать,  флиртующие  с тобой над
носками, книгами, иглами для  фонографа. Все это копилось во мне десять лет,
и теперь, после твоего вопроса? выплыло наружу.
     - Продолжай.
     - Когда я  думаю о Нью=Йорке,  я думаю  о всех его женщинах,  еврейках,
итальянках,  ирландках, польках,  китаянках, немках,  негритянках, испанках,
русских,  фланирующих по городу. Я не знаю, то ли  я такой особенный,  то ли
это чувство свойственно всем мужчинам, но у меня такое ощущение,  что в этом
городе я  нахожусь на  бесконечном  пикнике.  Мне нравится  сидеть  рядом  с
женщинами в театре, рядом с  красотой,  на которую потрачено никак не меньше
шести часов. Мне нравятся девушки на  футбольных матчах, раскрасневшиеся,  а
когда потеплеет, в летних платьях... - он допил коньяк. - Такая вот история.
Ты сама напросилась, не забывай. Я ничего не могу с  собой поделать и смотрю
на них. Я ничего не могу с собой поделать и хочу их.
     - Ты их  хочешь,  - повторила Френсис лишенным эмоций голосом.  -  Твои
слова.
     - Точно, - жестко ответил Майкл, потому что она заставила  его раскрыть
душу. - Ты затронула эту тему, так что давай досконально ее обсудим.
     Френсис допила коньяк, два или три раза сглотнула.
     - Ты говоришь, что любишь меня?
     - Я люблю тебя, но при этом хочу их. Такой вот расклад.
     - Я тоже красива. Не хуже любой из них.
     - Ты прекрасна, - без малейшей толики иронии ответил Майкл.
     -  Я  о тебе забочусь, - в голосе Френсис  слышалась  мольба. - Я стала
хорошей женой, хорошей хозяйкой, хорошим другом. Я делаю для тебя все.
     - Я знаю, - Майкл накрыл ее руку своей.
     - Если ты хочешь свободы...
     - Ш=ш=ш.
     - Скажи правду, - она убрала руку.
     Майкл щелкнул пальцем по краю бокала.
     - Хорошо. Иной раз мне хочется стать свободным.
     - Ну... - Френсис забарабанила по столу. - Мы можем раз...
     - Не  говори глупостей,  -  Майкл  пододвинул к  ней  стул, погладил по
бедру.
     Она  начала  плакать,  тихонько,  уткнувшись в платок, чтобы  никто  не
заметил.
     - Наступит день, когда ты от меня уйдешь.
     Майкл молчал. Смотрел на бармена, который неспешно резал лимон.
     - Уйдешь? - повторила Френсис. - Отвечай. Не молчи. Уйдешь?
     - Возможно, - Майкл отодвинулся. - Откуда мне знать?
     - Ты знаешь, - настаивала Френсис. - Не так ли?
     - Да, - после короткой паузы ответил Майкл. - Знаю.
     Френсис перестала плакать. Еще пару раз всхлипнула в платок, убрала, на
лице не осталось и слезинки.
     - По крайней мере, ты можешь сделать мне одно одолжение.
     - Конечно.
     -  Перестань  говорить в моем присутствии о том, какая красивая та  или
иная  женщина. Милые  глазки, аппетитная  попка, отличная  фигурка,  хороший
голос, - передразнила она Майкла. - Держи все при себе. Меня твое мнение  на
этот счет не интересует.
     -  Извини,  - Майкл махнул рукой  официанту. - Отныне буду держать свое
мнение при себе.
     Френсис искоса взглянула на него.
     - Еще коньяк, - попросила она официанта.
     - Два коньяка, - уточнил Майкл.
     - Да, мэм, да, сэр, - официант затрусил к стойке.
     Френсис холодно смотрела на мужа.
     - Ты хочешь, чтобы я позвонила Стивенсонам? За городом сегодня чудесно.
     - Да, - кивнул Майкл. - Позвони им.
     Она поднялась и  направилась вглубь бара к  телефонной будке.  Майкл не
отрывал от  нее взгляда, думая, какая  хорошенькая женщина, до чего красивые
ноги.

     Перевел с английского Виктор Вебер

     Переводчик Вебер Виктор Анатольевич
     129642, г. Москва Заповедная ул. Дом 24. Тел. 473 40 91

     IRWIN SHOW
     THE GIRLS IN THEIR SUMMER DRESSES









     1 Претцель - сухой кренделек, посыпанный солью, популярная закуска

Last-modified: Thu, 27 Sep 2001 04:10:59 GMT
Оцените этот текст: