пускунет, прикрывая веером свою сморщенную физиономию. - И я стану счастливейшим из смертных, - продолжал Перекориль, отвешивая изящный поклон зардевшейся как маков цвет Розальбе. О мой Перекориль! Мой королевич!.. - закудахтала Спускунет. - Ужель наконец наступил долгожданный час?.. - Наступил, - подтвердил король. - ...И я скоро стану счастливой супругой моего обожаемого Перекориля! - не унималась Спускунет. - Кто-нибудь, нюхательной соли!.. А то я от радости лишусь чувств. - Что такое, вы - моей супругой?! - вскричал Перекориль. - Супругой моего принца?! - воскликнула бедная Розальба. - Что за вздор! Она рехнулась! - возмутился король. А на лицах всех придворных читалось недоверие, изумление, насмешка и полное замешательство. - Кто же, как не я, здесь выходит замуж, хотела бы я: знать? - завизжала Спускунет. - И еще я хочу знать, господин ли своему слову его величество Перекориль и чтут ли в Пафлагонии справедливость! Ваше преосвященство, и вы, лорд-канцлер!.. Неужто, господа, вы будете молча смотреть, как обманывают бедное, доверчивое, чувствительное и любящее создание! Или, может быть, августейший, Перекориль не обещал жениться на своей милой Барбаре? Или это не его собственноручная подпись? И разве эта бумага не подтверждает, что он мой и только мой?! С этими словами она вручила его преосвященству документ, который принц подписал в тот вечер, когда у нее на пальце было волшебное кольцо и он выпил лишнего. И тут старый архиепископ надел очки и прочитал: - "Сим подтверждаю, что я, Перекориль, единственный сын короля Пафлагонии Сейвио, обязуюсь взять в жены прелестную и добродетельную Барбару Гризельду, графиню Спускунет, вдову усопшего Дженкинса Спускунета, эсквайра". - Хм, - пробурчал архиепископ, - документ есть документ, ничего не попишешь. - Но его величество подписывается иначе, - заметил лорд-канцлер. И в самом деле, поучившись в Босфоре, Перекориль весьма продвинулся в каллиграфии. - Твоя подпись, Перекориль? - громко спросила Черная Палочка, и лицо ее обрело устрашающую суровость. - Д...д...да... - еле слышно пролепетал бедный король. - Я совсем забыл об этой проклятой бумаге. Неужели старуха предъявит на меня права?! Проси чего хочешь, старая ведьма, только отпусти меня на свободу. Да помогите же кто-нибудь королеве, ей дурно!.. Дрожь от этакого клада, А жениться все же надо! - Отрубите голову старой ведьме! | кричали хором - Придушите ее! | вспыльчивый - Утопите в речке! | Атаккуй, | Смит Горячка | и верный Джонс. Но Спускунет уцепилась за шею архиепископа и так громко и пронзительно выла: "Лорд-канцлер, я требую правосудия!.." - что все замерли на месте. Что до Розальбы, то статс-дамы вынесли ее вон без чувств; и если бы вы знали, сколько скорби было в глазах Перекориля, когда унесли его милую, свет очей его, его радость, любовь и надежду, а рядом с ним появилась эта мегера Спускунет и снова завопила: "Правосудия! Правосудия!" - Заберите все деньги, что украл Развороль, - предложил ей Перекориль. - Двести восемнадцать миллионов или около того. Немалая сумма. - Я и так получу их, когда выйду за тебя! - отвечала Спускунет. - Я дам в придачу все бриллианты короны, - еле выговорил король. - Я и так их надену, когда стану королевой! - отвечала Спускунет. - Ну возьми половину, три четверти, пять шестых, девятнадцать двадцатых моего королевства, - умолял дрожащий монарх. - Предлагай всю Европу - без тебя не возьму, мой милый! - воскликнула Спускунет и осыпала поцелуями его руку. - Но я не хочу, не могу, не в силах!.. Я лучше откажусь от престола! - кричит Перекориль, пытаясь вырвать у нее свою руку; но Спусси держала ее, как в клещах. - Я ведь успела кое-что прикопить, дружок, - говорит она, - и вообще, нам с тобой будет рай и в шалаше. Король почти обезумел от ярости. - Не женюсь я на ней! - выкрикивает он. - Фея, добрая фея, посоветуй, как мне быть!.. - И он стал в растерянности оглядываться по сторонам и тут увидел строгое лицо Черной Палочки. - "И что эта Черная Палочка все пристает ко мне с советами, напоминает, что нужно держать слово? Может, ей кажется, что мне не хватает благородства?.." - повторила фея кичливые речи Перекориля. Он не выдержал ее пристального взгляда; он понял: никуда ему не уйти от этой пытки. - Что ж, ваше преосвященство, - сказал он таким убитым голосом, что святой отец вздрогнул, - коли фея привела меня на вершину блаженства только затем, чтобы низринуть в бездну отчаяния, коли мне судьба потерять Розальбу, я, по крайней мере, сберегу свою честь. Встаньте, графиня, и пускай нас обвенчают; я сдержу свое слово, только мне после этого не жить. - Перекориль, миленький! - закричала Спускунет, вскакивая с места. - Я знала, знала, что твое слово крепко, знала, что мой королевич - образец благородства. Скорее рассаживайтесь по каретам, дамы и господа, и едем в церковь! А умирать не надо, дружочек, ни-ни. Ты позабудешь эту жалкую камеристку и заживешь под крылышком своей Барбары! Она не хочет быть вдовствующей королевой, разлюбезный мой повелитель! - Тут старая ведьма повисла на руке бедного Перекориля и, поглядывая на него с тошнотворными ужимками, засеменила рядышком в своих белых атласных туфельках и впрыгнула в ту самую карету, которая должна была везти в церковь его и Розальбу. И опять загремели пушки, затрезвонили все колокола, люди вышли на улицу, чтобы кидать цветы под ноги жениху и невесте, а из окна раззолоченной кареты им кивала и улыбалась Спусси. Вот ведь мерзкая старуха! Глава XIX, в которой разыгрывается последние действие нашего спектакля Рано, Спусси, ты поешь, Не всегда поможет ложь. Бесчисленные превратности судьбы, выпавшие на долю Розальбы, необычайно укрепили ее дух, и скоро эта благородная юная особа пришла в себя, чему немало способствовала замечательная эссенция, которую всегда носила в кармане Черная Палочка. Вместо того чтобы рвать на себе волосы, тужить и плакать и вновь падать в обморок, как поступила бы на ее месте другая девица, Розальба вспомнила, что должна явить подданным пример мужества; и, хотя она больше жизни любила Перекориля, она решила не вставать между ним и законом и не мешать ему выполнить обещание, о чем и поведала фее. - Пусть я не стану его женой, но я буду любить его до гроба, - сказала она Черной Палочке. - Я пойду на их венчание, распишусь в книге и от души пожелаю молодым счастья. А потом я вернусь к себе и поищу, что бы такое получше подарить новой королеве. Наши фамильные драгоценности чудо как хороши, а мне они уже не понадобятся. Я умру безмужней, подобно королеве Елизавете, и перед смертью завещаю свою корону Перекорилю. А сейчас пойдем, взглянем на эту чету, милая фея; я хочу сказать его величеству последнее "прости", а потом, с твоего позволения, возвращусь в свои владения. Тут фея с особой нежностью поцеловала Розальбу и мигом превратила свою волшебную палочку в поместительную карету четверней со степенным кучером и двумя почтенными лакеями на запятках; уселась вместе с Розальбой в эту карету, а следом за ними туда влезли и Обалду с Анжеликой. Что касается нашего честного Обалду, то он плакал навзрыд, совершенно убитый горем Розальбы. Сочувствие доброго принца очень растрогало королеву, и она пообещала вернуть ему конфискованное поместье его отца, светлейшего Заграбастала, и тут же в карете пожаловала его высочайшим званием первого князя Понтии. Карета продолжала свой путь, и так как она была волшебная, то скоро догнала свадебный кортеж. В Пафлагонии, как и в других странах, существовал обычай, по которому до венчания жениху с невестой надлежало подписать брачный контракт, и засвидетельствовать его должны были канцлер, министр, лорд-мэр и главные сановники государства. Так вот, поскольку королевский дворец в это время красили и заново меблировали и он был еще не готов к приему новобрачных, те надумали поселиться поначалу во дворце принца - том самом, где жил Храбус до захвата престола и где появилась на свет Анжелика. Свадьба подкатила ко дворцу; сановники вышли из экипажей и стали в сторонке; бедная Розальба высадилась из кареты, опираясь на руку Обалду, и почти в беспамятстве прислонилась к ограде, чтобы в последний раз посмотреть на своего милого Перекориля. Что же касается Черной Палочки, то она, по обыкновению, выпорхнула каким-то чудом в окно кареты и сейчас стояла у порога дворца. Король поднимался по дворцовым ступеням об руку со своей ягой до того бледный, словно всходил на эшафот. Он только взглянул исподлобья на Черную Палочку: он был зол на нее и думал, что она пришла посмеяться его беде. Плутни все тебе не впрок: Жив твой первый муженек! - Прочь с дороги, - надменно бросает Спускунет. - И чего вы всегда суетесь в чужие дела, понять не могу! - Значит, ты решила сделать несчастным этого юношу? - спрашивает ее Черная Палочка. - Я решила стать его женой, вот так! Вам-то какая печаль? И потом, слыханное ли дело, сударыня, чтобы королеве говорили "ты"? - возмущается графиня. - И ты не возьмешь денег, которые он тебе предлагал? - Не возьму. - Не вернешь ему расписку? Ты же знаешь, что обманом заставила его подписать эту бумагу. - Что за дерзость! Полисмены, уберите эту женщину! - восклицает Спускунет. Полисмены кинулись было вперед, но фея взмахнула своей палочкой, и они застыли на месте, точно мраморные изваяния. - Так ты ничего не примешь в обмен на расписку, Спускунет? - грозно произносит Черная Палочка. - В последний раз тебя спрашиваю. - Н И-Ч Е-Г О! - вопит графиня, топая ногой. - Подавайте мне мужа, мужа, мужа! - Ты его получишь! - объявила Черная Палочка и, поднявшись еще на ступеньку, приложила палец к носу дверного молотка. И бронзовый нос в ту же секунду как-то вытянулся рот открылся еще больше и издал такое рычание, что все шарахнулись в сторону. Глаза начали бешено вращаться скрюченные руки и ноги распрямились, задвигались и, казалось, с каждым движением все удлинялись и удлинялись; и вот дверной молоток превратился в мужчину шести футов росту, одетого в желтую ливрею; винты отскочили, и на пороге вырос Дженкинс Спускунет, - двадцать с лишним лет провисел он дверным молотком над эти порогом! - Хозяина нет дома, - проговорил Дженкинс своим прежним голосом; а супруга его, пронзительно взвизгнув, плюхнулась в обморок, но никто на нее даже не посмотрел. Со всех сторон неслось: - Ура! Ура! Гип-гип ура! - Да здравствуют король с королевой! - Вот ведь чудо! - Рассказать - не поверят! - Слава Черной Палочке! Вот и кончен мой рассказ. Скоро праздники у нас! Колокола запели на все голоса, оглушительно захлопали ружейные выстрелы. Обалду обнимал всех вокруг; лорд-канцлер подбрасывал в воздух свой парик и вопил как безумный; Атаккуй обхватил за талию архиепископа и от радости пустился отплясывать с ним жигу; что же до короля, то вы, наверно, и без меня догадались, как он повел себя, и если он два-три раза или двадцать тысяч раз поцеловал Розальбу, то, по-моему, поступил правильно. Тут Дженкинс Спускунет с низким поклоном распахнул двери, в точности как делал это раньше, и все вошли внутрь и расписались в книге регистрации браков, а потом поехали в церковь, где молодых обвенчали, а потом фея улетела на своей палочке, и больше о ней никто не слыхал. На этом и кончается наш домашний спектакль. ПРИМЕЧАНИЯ  Кольцо и роза (The Rose and the Ring) Эта сатирическая сказка была написана в Италии, где Теккерей вместе с двумя дочерьми провел зиму 1854 года. К рождеству им были нарисованы смешные фигурки и сценки, по которым затем и создавалась сказка. Сам текст был рассчитан на то, что читатель будет видеть перед собой эти рисунки. Книга вышла в издательстве "Смит, Элдер и Кь" в 1855 году. Над разворотом каждой страницы шло рифмованное двустишье (в наст. изд. они включены в текст). Рождественская сказка Теккерея имела большой успех и в том же году выдержала еще два издания. "Кольцо и роза" - необычная сказка. Это забавное смешение чудесного и реального, быта и мечты, морали и насмешки. Упоминание о газетах и дилижансах, о Тауэре, о Ньюгетской тюрьме, о ваксе Уоррена создает впечатление, что перед нами не сказочные герои, а простые английские обыватели, современники Теккерея, которые вздумали, импровизируя, разыграть сказочную пьеску, "нечаянно" привнося в нее свой привычный быт, выражая в ней свой характер и свои взгляды. Элемент игры, подчеркнутая театральность и двуплановость заставляют вспомнить сказки Гоцци, Шварца. На русском языке "Кольцо и роза" впервые была издана в 1970 году (М,, Детгиз, перевод Р. Померанцевой) с иллюстрациями Теккерея и с воспроизведением особенностей первого английского издания. Для настоящего Собрания сочинений перевод существенно переработан. "Да, нелегко нам преклонить главу, когда она увенчана короной!" - Шекспир. Генрих IV (ч. 2, III, 1). ...из книги мисс Менелл... - Владелица частной школы для девочек Ричмел Менелл (1760-1820) была автором некогда популярного в Англии вопросника для проверки знаний учащихся в самых разных областях. Фортунатов кошелек - кошелек, в котором никогда не переводятся деньги. Выражение взято из немецкой народной легенды, записанной в XV в. и рассказывающей о нищем Фортунате, которому богиня судьбы подарила волшебный кошелек. Линней Карл (1707-1778) - шведский естествоиспытатель, создатель системы классификации растительного и животного мира. ...пьесу Шекспира, где рассказано, отчего король Джон недолюбливал принца Артура. - Имеется в виду трагедия "Король Джон" (1596), в которой повествуется, как король Джон захватил престол, который по закону должен был перейти к его племяннику, принцу Артуру, и подослал к нему убийц. ...живописец стал сэром Томазо Лоренцо...- Теккерей намекает на английского художника сэра Томаса Лоуренса (17691830), возведенного в 1815 г. в рыцарское достоинство и получившего право, согласно традиции, на прибавление к своему имени слова "сэр". Ему принадлежат портреты Георга III и королевы Шарлотты. Джек Кетч - в Англии нарицательное обозначение палача - по имени лондонского палача XVII в. И королева за неимением меча...- Речь идет о сохранившемся до наших дней английском обряде посвящения в рыцари и награждения титулом, при совершении которого королева касается мечом плеча награждаемого. Марджори Доу - имя девушки из популярной английской прибаутки, в которой говорится, что Марджори Доу "постель продала и лежит на соломе". Босфор - в этом названии угадывается английский университетский город Оксфорд. ...засадили в Тауэр... - В одной из частей Тауэра, старинного лондонского замка, долгое время служившего местом заточения государственных преступников, в XIII в. был устроен королевский зверинец, впоследствии он был расширен и открыт для публики. В 1834 г. звери были переведены в специальное место в Риджентс-парке, что положило начало лондонскому зоосаду. ...был удостоен деревянной ломки - высшей университетской награды... - Награждение деревянной ложкой - не выдумка писателя, такой обычай существовал в Кембридже; правда, отмечали этой наградой того, кто на специальных экзаменах для получения отличия оказывался последним. Рожденный царскими предками! - Гораций. Оды (1, 1). От Уомбуэлла или Астли. - Джордж Уомбуэлл (1778-1850) был создателем и владельцем крупнейшего в Англии зверинца. Цирк Астли - популярный лондонский цирк, где давались представления с участием животных; основан в 1770 г. наездником Филипом Астли (1724-1814). "Разбойник тот - кто женщину обидит..." - Слегка измененная цитата из пьесы английского драматурга Джона Тобина (1770-1804) "Медовый месяц" (II, 1). ...словно... британский гренадер на Альме. - В сентябре 1854 г. у реки Альмы в Крыму англо-французская армия разбила почти вдвое меньшее по численности русское войско. Арчибальд Элисон (1792-1867) - английский историк и юрист, автор "Истории Европы в период Французской революции". ...даже будь на их месте русские, вы и тогда не могли бы пожелать им большего поражения. - В 1855 г., когда Теккерей писал свою сказку, Англия находилась в состоянии войны с Россией (Крымская война 1854-1855 гг.).