то проверить. - Как тебя зовут? - спросил он. - Долорес, - шепнула она. - Долорес... Тебе нравится? - А ты знаешь парня по имени Нидл? - спросил он и тут же об этом пожалел. - Неважно - это все ерунда. - Но... я хорошо его знала, - ответила она. - Теперь он уже мертвый. Как тот Вавилон, подумал Риган. Не день, а целая пропасть. И как все сходится! Это летящее чувство глубокой благости и силы, ощущение свершающейся судьбы, чувство неуязвимости... словно впервые в жизни он наконец стал самим собой... И какое это все плохое, какой плохой я... Затем он кое-что вспомнил. Он так привык к легким временам и полным карманам, что совсем забыл, что денег у него с собой почти не было. - Черт! У меня деньги почти все кончились, понимаешь! Он подождал, как она отреагирует. Для таких женщин мужчина без денег - это уже не мужчина. Причмокнув губами и засмеявшись с издевкой, она презрительно ответила: - Чо, ты думаешь меня это волнует? Я знаю, куда мы пойдем, мой сладкий. Все сомнения оставили его, и он понял, что этот день - его день. Трудно было сказать, кто больше стонал - женщина или пружины на кровати. Когда первый прилив желания иссяк, Айван почувствовал себя неудовлетворенным. Что-то было неправильно. Долорес лежала рядом с ним, содрогаясь всем телом после испытанного оргазма и издавая легкие всхлипы. - Слушай, давай перейдем, - прошептал он и почувствовал, как она вся напряглась. - Что ты хочешь сказать? Куда? - она смотрела на него почти в страхе. Айван рассмеялся, поспешив ее ободрить. - Неважно куда. У нас же еще ничего не было. Просто пойдем в соседнюю комнату. Эта кровать слишком громко скрипит. - Как мы это сделаем? Ты с ума сошел? - Да весь этаж пустой, пойдем. Она заспорила, но он настаивал. С большой неохотой, все еще препираясь, она пошла следом за ним. Кровать там оказалась еще хуже. - Видишь - я тебе говорила. Пошли обратно, - стала упрашивать она. - Ни за что, - сказал он и швырнул матрасы на пол. - А сейчас, - сказал он, улыбаясь, - ты от меня никуда не денешься. Придется тебе сдаться. Она была в ярости, что-то бормотала и упиралась, изо всех сил стараясь вырваться. Они упали на пол и сцепились, снова и снова заключая друг друга в объятия. Были в этом моменты безмерной сладости, но в целом все напоминало первобытную войну, бездумную, бессловесную, утробную. Сверкая от пота, усталый, распаленный, но так и не насытившийся, Риган приподнялся над ней на руках, упираясь локтями в пол и улыбаясь. Ее глаза блестели, губы поджались, как у кошки, обнажив сияющие белизной зубы, а ноздри раздувались при каждом выдохе. - Подожди, скажи мне кое-что. - Ммм? - Ты знаешь Жозе? - Какого Жозе? - Я тебя в кафе про него спрашивал. Того Жозе, который мне на хвост Вавилона посадил, а я его выстрелом с мотоцикла сбросил. Того самого. Он пристально изучал ее лицо. Глаза у нее прояснились, и она сфокусировала взгляд на нем. Затем быстро закрыла глаза. Она глубоко простонала, подняла ноги, обвила его ими и потянула к себе. - О Боже, а-ты-оказывается-бэдмэн, - выдохнула она. Она одновременно испугалась и очень возбудилась, когда услышала то, что он сказал. Он почувствовал, как внизу у него снова восстает сила. - Да, - проворчал он, - я теперь бэдмэн- бэдмэн. - О! - сказала она, - бэдмэн... бэдмэн.., бэдмэн, - И затем: - Так ты можешь убить меня? Расслабься, все хорошо. О-о! Они лежали утомленные. Риган чувствовал, что они стали одним телом. Руки его покоились на тех выступах матраса, под которые он сунул два своих револьвера. Слышно было только их размеренное дыхание. Потом он услышал, как где-то снаружи заскрипел пол. Быстрые движения. Он скатился с женщины, выхватил револьверы и приставил палец к губам. Наступила тишина. Долорес с круглыми глазами лежала на матрасе, дрожа всем телом. Дверь, ведущая в коридор, была распахнута. Револьверные выстрелы оглушительно ворвались в замкнутое пространство. Голый, с блестящим, как у новорожденного, телом, со вставшим членом в женской смазке, источая все запахи плоти, с револьвером в каждой руке, Риган выскочил за дверь - и вошел в легенду. Трое стоявших у двери рухнули после первого же шквала выстрелов, их беспорядочная пальба только усилила общее смятение. Риган не думал, не чувствовал, не видел. Он прыгнул через перила на первый этаж, приземлившись за спиной своих преследователей. Его револьверы стреляли. В шуме, криках и смятении невозможно было ничего разобрать. Он выскочил через заднюю дверь. В ушах у него звенело, яркие желтые вспышки танцевали на сетчатке, запах пороха и женщины стоял в ноздрях. Айван выбежал в ночь, ныряя в каждую темную аллею, встречавшуюся на пути. Потом перелез через железную ограду и, припав к земле, забрался под автомобиль. Только бы собаки чертовой не было, подумал он. Что же со мной случилось? Перед глазами проплывали какие-то картинки. Никогда еще это не было так похоже на сон. Все еще нереальнее, чем в фильмах, которые он смотрел. Вой сирен в отдалении усилил кинематографический эффект. Весь Вавилон собрался. Звуки стрельбы в его ушах зазвучали громче. Он увидел, как в пустую комнату врываются трое полицейских и их словно сметает какой-то ураган. Потом полное светопреставление. Он пытался вспомнить какие-то детали, но не смог. Шум и пальба. Он помнил, что сам палил во все стороны, стрелял так быстро, как только можно. Но не помнил, какие слова при этом говорил, и говорил ли вообще. Айван стал осознавать свое тело, липкий пот, высыхающий на прохладном ночном воздухе, гравий, врезающийся в его подошвы, удушливую пыль. На плечевом мускуле он увидел аккуратную дырочку, из которой сочилась густая струйка крови. Боли он не чувствовал, и казалось, что рука его силы не утратила. "Черт возьми, как это так: я ранен, а боли не чувствую? Но слушай, что там... Вавилон озверел от ярости, но сегодня у них настоящий шок - сколько я их положил, сэр? " Впервые он начал осознавать чудовищную нереальность случившегося. Это же история, к чертям. Подожди, когда вся братия услышит обо всем. Он стал гадать - а продают ли еще те музыканты свои песни за полпенни? Какую бы они написали песню для Девятого Дня! Чувство силы и неуязвимости снова переполнило его. Звездный Мальчик не умирает. Звездный Мальчик не может умереть. Педро, Маас Натти, вы разве не видите! Смотри, Рас Мученик! Вавилон получил свое. Кесарю кесарево! Но мне-то куда идти? Голый, он прятался под автомобилем где-то на заднем дворе в Западном Кингстоне. Если утро застанет его здесь, ему конец. Айван прислушался к истошному вою сирен и понял, что ничто еще не потеряно. Если где-то здесь есть люди, они сбежались на звук сирен. В переулке, что начинался за изгородью, звуки не были слышны. Он вылез из-под машины и осмотрелся. Переулок был пустым и темным. Айван перебрался через ограду и пошел по переулку. Ничто ему теперь не страшно, ничто его не заденет. Совершенно голый, весь покрытый потом вперемешку с пылью, с разряженными револьверами в обеих руках, он неторопливой и горделивой походкой направился к канавам Тренчтауна. Те воруют, те палят, те стонут - в городке лачуг. "Я никому не смогу рассказать об этом, мне все равно не поверят". - Пьяница, уставившись в темноту, заморгал своими красными глазами. Кто-то двигался по переулку. Пьяница видел, как этот кто-то быстро прошел под дальним фонарем и исчез во тьме. Возможно, даппи или ганмэн, но я никогда не слышал, чтобы даппи носили с собой револьверы. Его помраченная ромом голова отказывалась принимать то, что сообщали глаза. Да, взгляд у него мутный, но он все равно видит, что кто-то идет по темной аллее. Расплывчатые очертания приобрели более отчетливую форму, когда этот кто-то приблизился к фонарному столбу и к нему прислонился. Пьяница в смятении и страхе потряс головой. Кто-то бесшумно возник из темноты. Серый силуэт выглядел как человек, неестественно высокий и совершенно голый, отбрасывающий перед собой гигантскую тень. Наконец он полностью вышел на свет: серый спереди, черный сзади, в каждой руке по револьверу. Он прошел мимо него, двигаясь с молчаливостью привидения и неуместной торжественностью. Повернув пылающие огнем глаза к пьянице, он сказал загробным голосом: "Скажи миру, что ты видел меня". Нетвердые ноги уносили пьяницу прочь. Да, подумал он, надо бросать пить этот проклятый ром, пока еще жив. Наверняка это сигнал. Этого даппи послал мой дедушка, чтобы я поостерегся. Надо бросать пить. Безмерно горькая мысль для человека, который обожал бутылку. "Голый даппи с двумя револьверами, а? Спаси меня Боже Иисусе. Ни глотка больше. Завязываю. Даже пробки от бутылки не понюхаю, никогда, сэр". - Бомбаклаат! - сказал Богарт, заливая открытую рану крепким ромом. - Так ты четырех Вавилонов положил? Не могу поверить. - То ли пять, то ли шесть, - протянул Риган. - Не помню точно. Молодые члены банды, собравшиеся вокруг сарая под названием ранчо Солт-Лэйк-Сити, выражали свое неподдельное удивление и восхищение. Никому из четырех парней, которым посчастливилось там оказаться, когда явился, выбравшись из канавы, Айван, этого никогда не забыть. Острая боль, причиненная крепким ромом, ничуть не уняла его эйфории. Он уже разыграл драматичную сцену перестрелки в лицах. Пока рассказывал, подробности приходили с фотографической резкостью и ясностью вспоминаемого фильма. - Скоро заживет, - сказал Богарт, осматривая плечо. - Все не так плохо. Иисусе! Четыре Вавилона! Айван что-то писал на клочке бумаги. - Бвай, как тебя зовут? - Алан Лэдд, сэр. - Алан Лэдд был горд тем, что выбор пал на него. - Возьми это и отнеси редактору, но не позволяй ему задавать вопросы. Ты понял? Мальчик энергично закивал. - Просто брось и беги, - посоветовал кто-то. - По виду ты светлый парень, беги к нему, - сказал Риган и прочел с листа: На моей пластинке записана история преступления. Риган - Да, сэр, Миста Риган, - сказал Алан Лэдд и стал собираться. - Посмотри эту одежду, - сказал Богарт. - И ковбойку можешь взять. - Ты знаешь Ночного Ковбоя? Найди его, ман. Скажи, что мне нужны еще патроны. Все, что у него есть. Сюда, на ранчо, и принеси. Я сюда вернусь... - Все будет, ман... Но четыре Вавилона - вот пластинка-то. - Хоть столько, - ответил Риган. - Иисусе. ВЕРСИЯ ЭЛЬЗЫ Она знала, что, как и все остальные в доме, не уснет в эту ночь. Она убавила как можно тише ящик-громкоговоритель, чтобы маленький не услышал из сводки новостей что-то, что могло бы его расстроить. Она была уверена, что полиция уехала, но каждый звук, доносящийся снаружи, заставлял ее вставать и прислушиваться. Все ночные звуки казались враждебными. - О Иисусе, - пробормотала Эльза, встала и перешла в другую комнату. - Иди ко мне, любовь моя, - сказала она, открывая объятия. - Я знаю, тебе никак не заснуть. Ман-Ай смотрел на нее печально. Он не плакал, но слезы наворачивались ему на глаза. Его личико казалось лицом старика, когда он полез к ней на руки. - Что случилось мисс Эльза? Где дядя Айван и мой папа? - Тише, - сказала она, - твой папа скоро придет. Тише. Давай спать. - Почему весь Вавилон ищет дядю Айвана? - Не знаю, правда не знаю, Ман-Ай. - Она принялась его укачивать. - Как мне заснуть, мэм? Что-то случилось. Я знаю, что дядя Айван попал в беду. - Тише, мальчик, ничего страшного. В какую-такую беду? Не тревожься понапрасну. Давай спать! - Эльза крепко прижала его к себе и стала укачивать. Она почувствовала, как напряжение оставляет его тело, и увидела, что он закрывает глаза. - Но я рад, - пробормотал он сонно, - все равно я рад, что он их пострелял. - Не говори так, Ман-Ай, - сказала она и посмотрела в его детское лицо. Бедняжка, остался без мамы. Почему он всегда такой печальный? Она убрала его дредлоки со лба и увидела, что в сонных глазах мальчика таится свирепость. - Рад я, - шептал он во гневе, - очень рад. Ман-Ай и сам не знает, что говорит, подумала Эльза, как он может что-то понимать? Она увидела, как мальчик забывается на ее руках тревожным сном, и ей стало уютнее, когда он расслабился и она услышала его тихое дыхание. Эльза, должно быть, задремала, потому что, когда она очнулась, перед ней стоял Айван. - Айван, вся полиция... - Айван мертв, - сказал он, улыбаясь. - Настало время Ригана. - Полиция ищет тебя. Педро пошел тебя предупредить. - Полиция здесь была? Когда? - Он заинтересовался, но вряд ли забеспокоился. Скорее наоборот, на его лице проступило почти радостное оживление. - Сразу, как ты ушел. Говорят, ты застрелил полицейского - правда? - Глядя на его лицо, она почувствовала боль безнадежности. - Думаешь, одного запалил? - Его глаза загорелись. - Четверых я грохнул. - Айван, не говори так... Бог простит тебя. Бог простит тебя, Айван. - Риган, - ответил он. - Айван мертв. Почувствуй разницу... Скоро ты услышишь, как обо мне заговорят. - Что с твоим плечом? Где ты собираешься прятаться? - Прятаться? Кто прячется? Я не прячусь, Эльза. - Но вся полиция ищет тебя - все до одного! Он оторвался от поисков в своем ящике. - Теперь-то ты веришь? - Чему? - Тому, что я стану известным? Слушай радио, ман, ты все услышишь. Эльза посмотрела на него внезапно потемневшими глазами. Она пыталась справиться с приступом истерики. - Ты с ума сошел! Айван, ты не в своем уме! - Почему это не в своем уме? Нет, я не сумасшедший, я просто злой. Что мне еще делать? Чтобы они опять раздирали мне спину и вышвыривали меня? Никогда. Не пройдет у них. К чертям! Меч их да внидет в сердца их - Рррриган на них пошел! Ураган на них пошел, блаадклаат! Она глянула в его дикие, сверкающие глаза и поняла, что он сошел с ума. - А где "хонда"? - "Хонда"? Наверное, Вавилон забрал. - А что с нами всеми станет? Как Педро будет торговать? - Смотри - я ушел. Вавилон может вернуться. Скажи Педро, что мне нужны патроны. Скажи ему, чтобы нашел меня - он знает где. - Куда ты идешь? - Искать Жозе. С него все началось. - Что ты хочешь с ним сделать? - Чо, - сказал он с улыбкой, - об этом тыпрочтешь завтра. - И ушел. Она почувствовала, как руки мальчика обвили ее, и поняла, что на этот раз ей нужен он. - Не бойтесь, мисс Эльза, Вавилон не схватит дядю Айвана, - прошептал он. - Сейчас его зовут Риган, - ответила она и почувствовала, как у нее льются слезы. "Он сошел с ума, - подумала она, - но все равно мы должны стоять за него - пока достанет сил". Глава 18 ОХОТА НА ЧЕЛОВЕКА Ригая был тут, Но сейчас его нет. Штанишки тебе не жмут, Вот и весь куплет. Детская считалка ВЕРСИЯ ПЛЕМЕНИ - Нет, нет и нет! - голос главного редактора был утомленным, и нотка раздражения проступала сквозь его годами культивируемое спокойствие. - Дело вовсе не в том, что мы прославляем преступление. Это сущность самой истории, драматичной по своей природе. Нет! Робингудовский элемент отнюдь не выпячен, по крайней мере, ни им самим, ни его редакторами... Читатели - вот кто здесь главный! Как можно было не ожидать от них отклика на мотив неудачника? Один человек против всей армии? Что, заголовки? Ну что ж, автор заголовка, пожалуй, немного перестарался: ГАНМЭН-ОДИНОЧКА ПРОРЫВАЕТ ПОЛИЦЕЙСКИЙ КОРДОН На моей пластинке записана история преступления, - хвастается Риган. Возможно, тут равновесие и впрямь немного утрачено, но взгляните на передовицы. Разве они не порицают насилие? Разве не чтут вечную память отважных стражей порядка, ставших величайшими жертвами? Не призывают все слои общества содействовать полиции? Не надеются на скорейшее задержание человека по имени Риган? Само собой разумеется. Действительно, пятеро его самых опытных репортеров углубились в предысторию событий. Они сделали на них слишком сильное ударение? Вряд ли, если вы хоть немного представляете, какой интерес вызывает все это у общества. Редакция завалена письмами, и телефон звонит не переставая. Конечно, некоторые из читателей - не более чем любопытствующие, но сотни из них имеют свой взгляд на случившееся и неоценимую информацию, которую готовы нам предоставить. Журналист должен следовать за своими читателями, разве это вам не известно? Его фото? Ах да... Кто-то может подумать, что полиция ждет, когда фотография этого человека будет разослана во все концы страны? Немного мелодраматично, не правда ли? Конечно, и именно это делает все этакой жареной историей. Два шестизарядных револьвера и поза в духе Дикого Запада? Так что же все-таки происходит с правом граждан на свободный доступ к информации? Разговор начинает звучать все более печально и бессвязно как следствие, помимо всего, вмешательства государства в свободу прессы. Сам не желая наступать на больную общественную мозоль, кто-то мог заметить - в уважительном тоне, - что если неуловимый Риган стал своеобразным фольклорным героем, это не столько из-за того, что сделала из него пресса, сколько из-за очевидного промаха полиции и армии, не сумевших справиться с одним-единственным бедным лишенцем, полуграмотным руд-бваем. Но мысль эта лишь скользнула в голове главного редактора и канула в никуда. - Чин, ты так и не нашел эту чертову мастер- ленту? - бушевал Хилтон. - Еще нет, Миста Хилтон, - крикнул Чин. - Давным-давно уже, сэр, мы отложили ее на полку. - Найди скорее. Ты слышишь меня? Найди или поищи себе другую работу, Я хочу, чтобы пластинки лежали на прилавках завтра, пока его еще не поймали, ты понял меня? - Да, сэр, Миста Хилтон. Так на этот раз выхотите продвигать запись? - Что ты сказал? - Ничего, сэр. Один человек? Нет, так не бывает. Как один человек может уйти, и к тому же целым и невредимым, от шквала полицейских пуль? Убив троих и ранив двоих? Оставив после себя похныкивающую затраханную женщину и всю свою одежду? Это вызывает в памяти чересчур много культурологических метафор и слишком напоминает кино. Мнение среди бедноты - в Тренчтауне, Аллее Аки, Каменных джунглях, Городе ящериц, Рема - сложилось незамедлительно, и с первого дня было единодушным. Но и верхушку общества заинтриговали все эти героические и драматические элементы. Насилие в духе американского кино было в новинку, и наши граждане не свыклись еще с кошмаром револьверной чумы, которая вскоре так исказит нашу общественную жизнь. Это была всего-навсего прелюдия, первая ласточка, но кто об этом мог тогда догадаться? Ее еще не сопровождал тот ужас, которому вскоре суждено будет опуститься на нашу страну, и немалую роль в этом сыграл тот факт, что Риган, один, без посторонней помощи, убивал вооруженных людей, в свою очередь пытавшихся отобрать его жизнь. Мнения относительно сообщения, что чело-век-в-бегах вошел в комнату некоего Джозефа "Плохого Жозе" Смита, где выстрелил в женщину и ранил ее, разделились. "Выстрелил в женщину? Нет, ман, такое нельзя оправдать". Когда выяснилось, что женщиной оказалась таинственная Долорес из той самой гостиницы и что, скорее всего, именно она заманила его в полицейскую ловушку, мнения качнулись в другую сторону. - Наверное, она того заслужила, - глубокомысленно говорили люди. - Некоторые женщины и впрямь слишком вероломны. Но куда важнее оказалось то обстоятельство, что она была только ранена. Скорее всего, человек этот - метчик, он пометил ее, осудив тем самым за то, что она натворила в отеле. Так что он всего-навсего предостерег ее и слегка наказал. Поначалу, уверенный в своих источниках и быстром аресте ганмэна, капитан Рэй Джонс пошел на сотрудничество с прессой. Он взял на себя персональную ответственность за поимку Ригана и даже разрешил репортерам сопровождать его в "молниеносных" рейдах по известным местам, предоставленным ему информаторами. После трех широко освещенных в прессе операций, которые не принесли никаких плодов, если не считать найденных надписей РИГАН БЫЛ ТУТ, НО СЕЙЧАС ЕГО НЕТ, и ПАДАЕТ ВАВИЛОН ВЕЛИКИЙ, отношения между полицией и прессой стали весьма натянутыми. Фраза РИГАН БЫЛ ТУТ, НО СЕЙЧАС ЕГО НЕТ была подхвачена и стала появляться на стенах по всему городу. Она стала зачином для считалки, которую повторяли дети, играя в прятки или в мяч. Издевательский куплет появился даже на стене Центрального Управления полиции, а также Посольства Соединенных Штатов. Ходили слухи, будто Риган покинул страну. Нашлись и такие, кто авторитетно заявлял, что на самом деле после перестрелки в гостинице Риган не выжил. Тело погибшего было тайно похищено его сторонниками. Выстрел в Долорес опроверг оба слуха. В довершение ко всему, по сообщениям надежных источников, его видели в барах, кафе, ночных клубах и публичных домах в столь удаленных друг от друга районах страны, что для того, чтобы это оказалось правдой, понадобилось бы по меньшей мере пять Риганов. Количество вооруженных ограблений, совсем небезобидных, стало расти буквально на глазах. Преступники, несмотря на самый разный возраст и приметы, покидая место происшествия, оставляли одну и ту же издевательскую надпись: "Риган был тут... " В большинстве случаев это воспринимали как совершенно прозрачную попытку замести следы. Но были и такие случаи, когда надпись и стиль ограбления, казалось, совпадали. Множество раз Ригаиа узнавали пожилые незамужние женщины и несколько раз - девочки-подростки, в чьих комнатах и под чьими кроватями он искал себе убежище на ночь. Но, прежде чем приезжала полиция, ему всегда удавалось уйти, не оставив следов. Учитывая множащиеся граффити РИГАН- ВАВИЛОН: ШЕСТЬ-НОЛЬ, все общеизвестные факты и постоянные сообщения о его появлениях, возникла необходимость в исключительно сверхъестественных объяснениях. Хозяин балм-ярда, некто Пастырь Бедвард Второй, взял на себя всю ответственность. Не далее как две недели тому назад, утверждал он, он подготовил и провел с человском-в-бегах церемонию помазания, главными ингредиентами которой были масло ПУЛЯ-НЕ-ТРОНЕТ-ТЕБЯ и мазь ПОЛИЦИЯ-НЕ-УВИДИТ-ТЕБЯ. В результате этого помазания Риган стал непобедимым. Бедвард дал понять, что готов повторять подобные ритуалы и предоставлять всемогущество всем наследникам Ригана. Злые языки утверждали, что с тех пор дела Пастыря Бедварда заметно улучшились. Кроме того, его новыми клиентами были сплошь молодые люди, являвшиеся к нему тайно, по ночам, ничем не больные, а наоборот, отличавшиеся отменным здоровьем и ростом под шесть футов, в которых явно нуждались охранные агентства. Когда один предприимчивый журналист, некто Дж. Максвелл, указал Маас Рэю на это стечение обстоятельств и спросил его, не способствует ли рьяное усердие стражей порядка подобным нетрадиционным практикам, в балм-ярд Пастыря Бедварда Второго был немедленно отправлен наряд полиции. Там были найдены ритуальные чаши, после чего хозяин балм-ярда был осужден как практикующий черную магию. Тот же журналист гадал на страницах газет, почему добрый пастырь не сумел предвидеть такое развитие событий и не защитил себя тем самым помазанием, которое провел над Риганом. Пастырь-конкурент, со ссылками на историю культур, несколько сбивчиво утверждал, что готов смазать пули, которые ему принесут, "ртутной субстанцией". Эффективность серебряных пуль в борьбе со сверхъестественными силами была общеизвестна. Чину не пришлось искать другую работу. Пластинка появилась в музыкальных лавках Хилтона и в одну ночь стала золотой. Она немедленно попала в хит-парад и непрерывно звучала по радио. Какое-то время только ее и играли проигрыватели в клубах, кафе, барах и притонах. Мощные саунд-системы музыкальных магазинов из-рыгали песню прямо на улицу. Слова к ней были напечатаны в газетах. Б студии радиопередачи не умолкали телефонные звонки слушателей - особенно, молодых женщин из нижнего Кингстона. Британский университетский психоаналитик, проанализировав стихи Ригана, обнародовал его психологический портрет. Он пришел к заключению, что Риган "одержим персональным образом в духе Дикого Запада ", наделен манией величия, по его мнению, назначенного ему судьбой, психопатической страстью к героическому насилию, а также параноидальным чувством угнетенности". Этот портрет был немедленно дополнен молодым политологом марксистского толка. В своем получившем широкое распространение анализе он обнаружил в таких строчках, как "ну так лучше я свободным лягу в гроб, чем прожить всю жизнь как кукла или раб", выражение исторически обусловленного гнева со стороны обездоленной городской молодежи. Строчки "угнетатель, он хотел меня сломать, увести меня в подполье" были не просто пророческими, но и бесспорным доказательством "тайно зарождающегося революционного импульса". Обратная сторона сингла "Ты получишь все, что ты хотел" была явным призывом к "перераспределению частной собственности и выражением первичного марксистского сознания ". Этот радикализм отнюдь не являлся изолированным явлением, что и доказали действия полиции, так и не поймавшей Ригана. Массы увидели в Ригане воплощение своих скрытых революционных устремлений, и кто мог бы сомневаться в том, что они будут его защищать и укрывать? До появления этой статьи средние классы, представленные Торговой палатой и Мануфактурной ассоциацией, занимали весьма двойственную позицию. Однако, словно в подтверждение марксистской интерпретации, обе группы тут же поместили свое совместное объявление о создании денежного фонда в помощь семьям погибших. Фонд обязался великодушно вознаграждать каждого, кто предоставит информацию, которая приведет к поимке "бешеной собаки". Это обязательство вызвало оживленную дискуссию, поскольку от размера вознаграждения захватывало дух. Но она стала попросту смехотворной после появления следующего сообщения: УГОН АВТОМОБИЛЯ ВОЗЛЕ ОТЕЛЯ "НОВЫЙ КИНГСТОН" РИГАН УГОНЯЕТ "КАДИЛЛАК" ДЛЯ ПРОГУЛКИ С ВЕТЕРКОМ "Новенький откидной "кадиллак", собственность мистера Ян де Ваза, президента Мануфактурной ассоциации, был найден вчера вечером. Его подняли со дна Соляного Пруда. По свидетельству очевидцев, включая швейцара в отеле, угнавший автомобиль ганмэн опознан как Риган... " "Но... бвай - великий человек, а? Какой у него стиль, а? Весь фонд Миста де Ваза как раз и уйдет на починку той машины". Вскоре случилось непредвиденное и очень неприятное столкновение, с нотками веселья обсуждаемое в прессе, между капитаном Рэем Джонсом из Особой службы и майором Map-шером из Армейской разведки. Армейская разведка высказала замечание, метившее непосредственно в капитана: "Мы бы уже давно поймали Ригана - если бы нам позволили положить конец неумелым рейдам из-дома-в-дом и полицейскому расшаркиванию перед криминалами". Капитан Джонс отрицал подобное обвинение, но майор Маршер счел необходимым заявить, что вовсе не его люди устроили идиотскую засаду, в результате которой пятеро полегли от пуль од-ного-единственного преступника. Быть может, удручающий провал Особой службы, предполагал он, печальное следствие близкого знакомства разыскиваемого с полицейскими методами? Возможно, развивал он свою мысль, отношения между полулегальной деятельностью некоего Джозефа "Плохого Жозе" Смита и некоторыми чинами Особой службы стоит тщательнейшим образом расследовать? Капитан и майор были вызваны на экстраординарную "встречу", проходившую в кабинете министра Национальной безопасности. На ней присутствовали специальный уполномоченный и начальник Службы охраны. Нигде не сообщалось, о чем там шла речь, но сама встреча была недолгой. Такие обороты, как "плотно сжав губы " и "нахмурив лица ", вполне отражали поведение участников встречи, когда они появились. Один из результатов встречи вскоре стал известен. Приказом министра и в интересах общественного благополучия пластинка "Меч их да внидет в сердца их" и ее обратная сторона "Ты получишь все, что ты хотел" была объявлена вне закона и запрещена для публичной радиотрансляции, продажи в магазинах и трансляции на массовых собраниях. Исполнение музыки и слов певцом или музыкантами также было запрещено. Нарушитель подвергался штрафу до двух тысяч долларов и/или шести месяцам принудительного труда. Риган, однако, по-прежнему оставался на свободе. И день ото дня его фигура становилась все более легендарной. ВЕРСИЯ ЖОЗЕ - Послушай, Жозе, ты-то почему не улыбаешься? Почему не смеешься, а? Куда ни гляну, везде одно и то же: РИГАН БЫЛ ТУТ. Каждый грязный криминал, на кого ни посмотришь - улыбается. А ты не улыбаешься! Так почему же ты не улыбаешься, а, Жозе? - Глаза были уставшими и в кровавых прожилках. Впервые Жозе видел глаза Маас Рэя без очков. Лицо его полыхало краской, а вены на висках так и пульсировали. - Вы, торговцы, знаете обо всем, что происходит в чертовом Тренчтауне, - но никто не знает, где Риган? Как же так, а? - Я не понимаю, сэр. Некоторые торговцы, сэр, очень неблагодарные, но, сэр, Маас Рэй... - Не говори ничего, Жозе. Кто привел в торговлю этого чертова бвая? - Я, сэр, но... - Заткнись. Я велел тебе подбирать надежных торговцев и держать их под контролем. Я обеспечивал защиту - ты делал деньги. Ты имел власть, имел женщин, имел уважение. И что же ты в результате наделал? Связался с этим парнем? - Я найду его, сэр. Если он где-то в Тренчтауне, я обязательно его найду. Это точно, сэр. Все, что мне нужно сейчас, - это хороший пистолет. - По-моему, Смит, - мягко сказал Маас Рэй, - пистолет необходим сейчас каждому. - Да, сэр. - Особенно тебе, Жозе. Ты знаешь, что говорят про кошку, у которой нет сыра? Что она поест и гороха. - Вы хотите его живым или мертвым, сэр? - Он или ты, Смит, он или ты... И никак иначе. Ничто не изменилось в Тренчтауне. Он по-прежнему оставался хаотическим нагромождением лачуг, жаркой, пахучей, шумной, переполненной людьми кучей наскоро сбитых сараев, внутри которых, между которых, вокруг которых сновали дети, взрослые, гуси, свиньи, собаки и куры. Лишь немногие приветствовали Жозе, когда он прошел мимо с мрачным лицом и полицейским револьвером 38-го калибра в руке. Ладно, даже если он и не найдет Ригана, пойдут, по крайней мере, слухи, что он его искал, что он его не боится. - Эй, кто-нибудь видел Ригана? - спрашивал он у всех. - Риган был тут, но сейчас его нет, - отвечали ему дети словами считалки и разбегались в разные стороны. Взрослые покачивали головой, не глядя ему в глаза, и тут же вспоминали, что у них есть срочные дела. Молодые люди либо глупо улыбались, либо бросали откровенно враждебные взгляды. Никого из торговцев не оказалось дома, как не было их и в обычных местах. Вскоре Жозе с горечью почувствовал, что, где бы он ни появился, везде его ожидали, но никто не встречал дружелюбно. Никто даже не притворялся. Когда он добрался до ранчо за сточной канавой, молодежь встретила его с такой враждебностью и презрением, которые его репутация никак не предполагала. Не помог и открыто демонстрируемый револьвер 38-го калибра. Когда Жозе появился на Солт-Лэйк-Сити, вся компания уставилась на него, не произнеся ни слова приветствия. - Я ищу Ригана, - сказал он. - Мы это уже слышали, - сказал кто-то. - Штаны велики для лошади, а собака говорит: "Дайте мне, я их буду носить! ", - сказал Богарт и с невинным видом воздел глаза к небу. Все засмеялись. - Я дам пятьдесят долларов тому, кто сведет меня с ним, - упрямо продолжал Жозе. - Иуде хватило и тридцати, - проговорил наглец по прозвищу Алан Лэдд. - Бизнесмены еще больше предлагают, Жозе, так что держи свои денежки про запас, - посоветовал Богарт. - Риган скоро и сам тебя найдет, зачем тратиться? - По крайней мере, деньги сохранишь, - добавил Алан Лэдд. Пускай смеются. Чертовы идиоты! Думают, что Айван может скрыться? Сволочи невежественные, говорят все о колдовском заговоре, о том, что пули его не берут? Какая отсталость! Ладно, если найду Ригана сегодня, посмотрим, как его пули не берут. Но, подумать только, какой бвай оказался неблагодарный!.. Хэй, ман, не гладь собаку - не то укусит. Смотрите, я дал бваю "хонду ", дал ему место, где жить. Деньги дал, стабильные деньги. А чем он меня за все это отблагодарил? Ладно-ладно, если найду его сегодня, считайте, что он труп. Это Тренчтаун. Я с рождения своего все тут контролирую. А этот чертов парень откуда сюда приехал? Да, сейчас они смеются мне вслед и в лицо смеются. Мне? Плохому Жозе? Королю Тренчтауна? Этот, по прозвищу Богарт, наглый засранец. Говорит, что Риган сам меня найдет? После Ригана он следующий на очереди. Богарт - следующий, блад-клаат! Они что думают, я этого Ригана боюсь? Риган не хуже меня, просто ему удача подвернулась. - Эй, Жозе! Так ты его еще не нашел? - издевательски спросил какой-то парень. - Ты уверен, что там ищешь? - Смейся, смейся, - сказал Жозе. - Смейся, ман, пока смеется. Давай, давай. Ригана я пока не нашел, но твое лицо, братишка, хорошо запомнил. Риган скоро уйдет, а Жозе здесь навсегда... что-то ты, браток, перестал смеяться? Неужели они думают, что я боюсь Ригана? По чистой случайности он сбежал тогда из гостиницы. Наверняка Вавилоны сами перестреляли друг друга в темноте. Но гнев его рос бок о бок с неуверенностью, и его начали одолевать сомнения. Кто на самом деле этот Риган? Допустим, тут и впрямь что-то большее, чем удача. Чо, не надо думать о колдуне - все это сплошное невежество и суеверия. Когда я найду его сегодня, все станет ясно... А может быть, его в Тренчтауне нет? - Хайле, Жозе! Одна любовь, ман. Я слышал, ты меня ищешь. - Насмешливый голос прозвучал совсем рядом. Жозе начал было оборачиваться, но тут же понял, что не стоит. Он оцепенел. У него был один шанс - броситься куда-нибудь в сторону, развернуться и выстрелить. Но нервы его не слушались - он весь похолодел, вспотел и задрожал мелкой дрожью. - Эй, Жозе? - Голос приближался и был ласковым. - А мне сказали, что ты уже мертвый. - Он услышал громкий, леденящий щелчок взведенного курка. Звук вывел Жозе из оцепенения, и он побежал. Это напоминало начало спортивного забега, потому что стартовал он одновременно с выстрелом. Пуля просвистела рядом с его головой. Жозе перепрыгнул через кромку сточной канавы и, пролетев метров семь, плюхнулся на бетонное дно канавы, полное всех нечистот Тренчтауна. Он тут же вскочил на ноги и помчался дальше под звуки выстрелов и издевательского смеха. Жозе не чувствовал вони валявшихся в канаве трупов животных и собачьего дерьма, не видел толпы детей и парней, сбежавшихся на звуки выстрелов к мосту. - Эй, где же ты был? Ты ничего не слышал? Риган гонял Жозе по Тренчтауну. - Врешь! - Чтоб мне умереть. Среди бела дня, когда весь Вавилон лекал его. - Да, смелый парень. - А ты как думал? Храбрец. Говорят, Жозе, когда бежал, вляпался в собачье дерьмо. ВЕРСИЯ ДРЕДЛОКОВ Субботний вечер - вечер сбора денег, когда все торговцы встречаются в кафе "Одинокая звезда". Про Жозе с той самой злополучной встречи с Риганом, когда его видела половина Тренчтауна, никто не слышал. Он должен был появиться здесь. Рас Петр пришел пораньше и наблюдал, как торговцы один за другим заходят в кафе: Сидни, Даффус, Ночной Ковбой, Тренер, Легкий Челн, Булла, Башка. Время от времени они переглядывались и старались держаться незаметно. Даже не приветствовали друг друга, как обычно, помалкивали и были настороже. Аура неуверенности повисла над ними, и Рас Петр знал почему. Во-первых, кафе было битком набито народом. С тех пор как газеты сообщили, что это кафе - "излюбленный притон Ригана", его стало посещать множество незнакомых людей. Вероятно, их влекло сюда горячее желание подышать одним воздухом с такой знаменитостью, и всякий раз, когда дверь открывалась, все поворачивались к ней в ожидании. Торговцам это совсем не нравилось. К тому же они были уверены, что среди посетителей есть переодетые полицейские. Но торговцев тяготило и что-то еще. Никто из них толком не знал, какую позицию ему занять относительно Жозе и Ригана. Да и денежное вознаграждение было великим искушением. Даже когда они все перебрались в заднюю комнату, Рас Петр все еще не мог сказать себе, что именно думает каждый из них. Он знал, что торговцы боятся Жозе, по крайней мере его могущественных связей. Что ни говори, а его "крыша " держала их все это время на плаву. Да, они ворчали по поводу размера отчислений и однако же только в этой организации могли заработать себе на жизнь. В безжалостном мире Западного Кингстона у них была довольно сносная жизнь... Нет, ему придется сегодня держать свой совет и внимательно наблюдать за каждым. Но их лица ничего не выражали, каждый был погружен в совершенно не характерную для них апатию. Он глянул на Сидни. Старая привычка всегда быть настороже и не терять бдительности скрывала подлинные чувства того. Но... когда Сидни кивнул Педро, по его лицу пробежала легкая усмешка, как будто он вспомнил что-то веселое. Педро пока еще не был ни в чем уверен и ждал, когда соберутся все. - Ну что ж, - громко проговорил Ночной Ковбой, - кто-нибудь видел Жозе? Он что, не придет за деньгами за эту неделю? И в этот момент Педро все понял по общему смеху, прервавшему разговоры, словно приватность встречи позволила наконец всем расслабиться и сбросить маску чопорности. - Жозе ушел в подполье, - сказал Даффус. - Наверное, ищет защиты у полиции, - рассмеялся Тренер. - Но ведь каждую субботу он приходит собирать деньги? - удивился Ковбой. - Деньги собирать? Я слышал, что он сидит в "Олимпикс", - сказал Булла. - А что ему еще делать, ман? Мне говорили, что, когда он услышал, как щелкнул курок, сам Коко Браун не смог бы его поймать! - проговорил Даффус, смеясь до слез. - Говорят, собачье дерьмо долго еще после него по ветру летало. - Да, бвай Риган - это лев, - объявил Ковбой, когда в комнате стихло. - Природный гений, что и говорить. Я сразу это заметил. И теперь, если ему что-нибудь понадобится, Ночной Ковбой всегда к его услугам. - Я тоже, - сказал Тренер. - И я, - ответил Сидни. Все наблюдали за Рас Петром, но он молчал, обводя каждого внимательным взглядом. - Где же он, в самом деле? - спросил Даффус. - Кто? - спросил Педро. - Жозе? - Нет, ман, Риган. Все смотрели на Педро. Рас Петр усмехнулся. - Там, где ему надо быть, ман. Куда он ушел - никто не знает. И, если честно, знать это небезопасно. Все согласились с этим без дальнейших расспросов. - А как быть с торговлей? - спросил кто-то. - Думаю, надо продолжать, - сказал Педро. - По-моему, у Вавилона просто нет на нас сейчас времени. Их главная забота - Риган. - А как же "крыша "? - спросил Сидни. - А кому ты собираешься платить - Жозе? - спросил Педро. Все собрание разразилось смехом. - Я не говорю, что ты знаешь, где человек этот, - сказал Ночной Ковбой, когда все немного успокоились. - Но я знаю, что ему сейчас нужно. - И он протянул Педро тяжелый матерчатый мешочек. Педро не надо было спрашивать, что там лежит. - Брат мой, ты ведь знаешь, что я не одобряю насилие и кровопролитие. - Все это знают, Педро, - сказал Ковбой. - Но, что ни говори, речь идет о жизни твоего ближайшего партнера. Педро сунул мешочек под рубашку. Несколько торговцев, уходя, молча положили ему в ладонь по несколько долларов. Он услышал, как Ночной Ковбой громким голосом проговорил барменше: - Эй, сестра? Ригана пластинка есть на проигрывателе? Хрен с ним, с этим Вавилоном, я ее ставлю. И меч их Да внидет в сердца их, Всех и вся...