тников, терзающих ему сердце, прибавился еще один: вдруг рассказ капитана Биггара о происхождении подвески -- ложь? Если так, страшно подумать, что он натворил, во что ввязался... Как сквозь сон, Билл видел, что Рори и Моника собрали все утренние газеты и уселись над ними с озабоченными лицами. Подходит последний срок. Меньше чем через час начнется забег, и если ставить, то решать надо сейчас. -- "Ипподромные известия", -- объявила Моника, призывая ко вниманию всех присутствующих. -- Что пишут в "Ипподромных известиях", Рори? Рори неторопливо и тщательно просмотрел газету: -- Все больше про результаты скачек в Ньюмаркете. Полнейшая чушь, разумеется. По Ньюмаркету ни о чем судить нельзя, слишком много неизвестных. Если кто хочет знать мое мнение, то я лично не вижу никого, кто мог бы побить Мисс Тадж-Махал. У них в конюшне одни кобылы, а этим решается все. Жеребцы не идут с кобылами ни в какое сравнение. -- Приятно слышать, что ты хоть и с опозданием, но отдаешь должное моему полу. -- Да, решено, я свои два фунта намерен поставить на Мисс Тадж-Махал. -- Тем самым для меня Тадж-Махал исключается. Стоит тебе на кого-нибудь поставить, и это животное сразу начинает пятиться назад. Помнишь, как было на собачьих бегах? Рори был вынужден с ней в этом согласиться. -- Действительно, в тот раз моя кандидатура себя не оправдала, -- признал он. -- Но ведь когда на собаку выпускают живого кролика, знаешь, как это может ее испугать? Тадж-Махал получает мои два кровных. -- А я думала, ты выбрал Риторику. -- Риторика -- это аутсайдер, на всякий случай. На нее -- десять шиллингов. -- А вот еще одна подсказка: Эскалатор. -- Эскалатор? -- Ведь "Харридж", по-моему, первый универмаг, установивший у себя эскалаторы. -- Точно! И мы выиграли первенство. Наш безопасный сход со ступенек обеспечил нам преимущество в три секунды. На Оксфорд-стрит все просто позеленели от зависти. Надо будет приглядеться к этому Эскалатору. -- На нем скачет Лестер Пиггот. -- Да? Тогда вопрос решен. У нас есть Л. Пиггот в секции "Кофры, сумки и чемоданы", отличный малый. Правда, "Л." у него -- сокращение от "Ланселота", но все равно это хороший знак. Моника подняла голову и взглянула на миссис Спотсворт: -- Вы, наверно, находите, что мы сумасшедшие, Розалинда? Миссис Спотсворт снисходительно улыбнулась: -- Ну что вы, милая, конечно, нет. Вы напомнили мне прошлое с мистером Бессемером. Состязания -- это все, что его в жизни интересовало. Это вы скачки Дерби так живо обсуждаете? -- Да, маленькое развлечение раз в году. Много мы не ставим, не имеем на это средств. В нашем положении приходится считать пенсы. -- Неукоснительно, -- подтвердил Рори. И тут же хихикнул, потому что ему в голову пришла забавная мысль. -- Я подумал, -- поспешил он объяснить гостье, -- что надо бы мне вчера оставить у себя вашу подвеску, которую я подобрал в траве, отправиться в Лондон, заложить ее и на вырученные деньги... Что ты говоришь, старина? Билл сглотнул: -- Ничего. -- А мне показалось, что ты что-то сказал. -- Икнул просто. -- Имеешь полное право, -- отозвался Рори. -- Если человек не может икнуть в своем доме, в чьем же доме ему тогда икать? Итак, возвращаясь к обсуждаемому вопросу: два фунта на Мисс Тадж-Махал. И десять шиллингов на Эскалатора, мало ли что. Пойду дам телеграмму. Однако постойте... -- Он остановился у порога. -- Разумно ли принимать такое ответственное решение, не посоветовавшись с Дживсом? -- При чем тут Дживс? -- Моя дорогая женушка, чего Дживс не знает про скачки, того и знать не стоит. Слышала бы ты его вчера, когда я спросил его мнение относительно основных участников первых классических скачек Англии. Он отбарабанил все клички, секунды и рекорды, ну прямо как епископ Кентерберийский. На Монику это произвело впечатление. -- Я не знала, что он такой специалист. Таланты этого чудо-человека, похоже, не имеют пределов. Пойдем проконсультируемся у него. Супруги вышли, и тогда Билл произнес: -- Э-эм-м-м. Миссис Спотсворт вопросительно посмотрела на него. -- Э-э, Рози... Эта ваша подвеска, о которой говорил Рори... -- Да? -- Я вчера вечером ею любовался. В Каннах у вас ее не было, верно? -- Верно. Я тогда еще не познакомилась с мистером Спотсвортом, а это его подарок. Билл подскочил. Худшие его опасения подтвердились. -- Подарок мистера Спотс... -- задохнулся он. Миссис Спотсворт весело рассмеялась. -- Надо же, -- сказала она. -- Вчера я говорила о ней с капитаном Биггаром и сказала ему, что это подарок одного из моих мужей, но не могла вспомнить которого. Ну конечно же, мистера Спотсворта. Как же это я забыла, ай-яй-яй! Билл судорожно вздохнул: -- Вы точно помните? -- Конечно. -- Вы не получили ее от... от одного человека на охоте в качестве... ну, как бы на память? Миссис Спотсворт посмотрела с недоумением: -- Я вас не понимаю. -- Ну, например, один человек... в благодарность за доброту... при прощании... мог сказать: "Не согласитесь ли вы принять от меня этот небольшой сувенир..." и так далее. Миссис Спотсворт явно сочла такое предположение оскорбительным. -- Вы что, думаете, я могу принять бриллиантовую подвеску в подарок от "одного человека", как вы выразились? -- Я, собственно... -- Никогда в жизни! Мистер Спотсворт купил эту вещицу, когда мы были в Бомбее. Я отлично помню, как это было. Маленькая такая лавчонка, за прилавком толстющий китаец, и мистер Спотсворт старается объясняться по-китайски, он тогда учил китайский. Но пока он торговался с лавочником, произошло землетрясение. Не особенно крупное, но поднялась красная пыль и минут десять висела в воздухе, а когда осела, мистер Спотсворт сказал: "Уходим отсюда!" -- заплатил китайцу, сколько тот запрашивал, схватил подвеску, и мы со всех ног бросились бежать и не останавливались, пока не очутились в отеле. Билла охватило черное отчаяние. Он тяжело поднялся с кресла. -- Может быть, вы извините меня, -- проговорил он. -- Мне надо срочно повидать Дживса. -- Ну так позвоните. Билл покачал головой: -- Нет, если позволите, я, пожалуй, схожу к нему в буфетную. Ему пришло в голову, что в буфетной у Дживса наверно найдется глоток портвейна, а глоток портвейна или другого подкрепляющего снадобья -- это было как раз то, чего жаждала его измученная душа. Глава XVIII Рори и Моника, войдя к Дживсу в буфетную, застали ее хозяина за чтением письма. Его всегда серьезное, правильное лицо казалось сейчас еще немного серьезнее обычного, как если бы содержание письма его встревожило. -- Простите, что помешали вам, Дживс, -- сказала Моника. -- Нисколько, миледи. -- Дочитывайте, пожалуйста, ваше письмо. -- Я уже прочитал его, миледи. Это послание от мистера Вустера. -- А-а, от Берти Вустера! -- воскликнул Рори. -- Как поживает старый бездельник? Здоров как огурчик? -- Мистер Вустер не пишет ничего в противоположном смысле, сэр. -- Прекрасно. Румянец во всю щеку, питается шпинатом? Ну и отлично. Так это или нет, -- сменил тему Рори, -- но мы хотели бы узнать ваше мнение по поводу шансов Мисс Тадж-Махал на сегодняшних скачках в Эпсоме. Я подумываю поставить на нее свои два фунта, если получу ваше одобрение. -- И по поводу Мука Второго, -- добавила леди Кармойл. -- Это мой выбор. Дживс задумался. -- Я не вижу причины, почему бы не поставить небольшую сумму на названную вами лошадь, сэр. И вами тоже, миледи. Но не следует упускать из виду того обстоятельства, что скачки Дерби носят чрезвычайно открытый характер. -- Мне ли этого не знать! -- И поэтому было бы разумно, если хватит средств, застраховать себя от потери, поставив также на другую лошадь. -- Рори остановился на Эскалаторе. А я еще колеблюсь. Дживс кашлянул: -- Ваше сиятельство не задумывались об ирландской лошади Баллимор? -- Бога ради, Дживс! Баллимора никто из знающих людей даже не упоминает. Нет, Баллимор не годится, Дживс. Я еще кого-нибудь пригляжу. -- Очень хорошо, миледи. Больше у вас нет ко мне вопросов? -- Есть, -- ответил Рори. -- Раз уж мы все тут собрались щека к щеке, как говорится, -- словечко от нашего наставника по личному вопросу. Что такое говорила за обедом миссис Как-бишь-ее про то, как вы с ней ночью гуляли по крышам? -- Сэр? -- Разве вас не было в столовой во время ее рассказа? -- Нет, миледи. -- Она сказала, что нынешней ночью вы с ней сбежали тайком в разрушенную часовню. -- Ах, вот вы о чем, миледи. Мне теперь понятны слова сэра Родерика. Миссис Спотсворт действительно пожелала, чтобы я ее сопровождал этой ночью к разрушенной часовне. Она рассчитывала, как она сказала, увидеть призрак леди Агаты. -- Ну и как, увидела? -- Нет, миледи. -- А вот Билл, по ее словам, видел привидение. -- Да, миледи. Тут Рори издал радостный возглас мыслителя, вдруг разгадавшего загадку: -- Так вот почему Билл сегодня такой кислый! Он просто испугался до полусмерти! -- Это зрелище, сэр, конечно, не могло не оказать на его сиятельство некоторого действия. Но если у вас, сэр Родерик, при виде его сиятельства возникло, как вы говорите, ощущение кислоты во рту, причина тут не столько в видении из мира духов, сколько в том, что рухнули матримониальные планы его сиятельства. Моника жалобно пискнула: -- Неужели их помолвка расторгнута? -- Именно это я и пытался вам сообщить, миледи. Мисс Уайверн лично вручила мне обручальное кольцо для передачи лорду Рочестеру. Я позволил себе осведомиться, имеет ли этот жест определенное символическое значение, и мисс Уайверн ответила утвердительно. -- Вот те на! Бедняга Билл... -- Да, миледи. -- У меня сердце кровью обливается. -- Ваша правда, сэр Родерик. И в это мгновение в буфетную влетел Билл. При виде сестры и зятя он с ходу остановился. -- Привет, Рори, -- отдуваясь, проговорил он. -- Привет, Мук. Я совсем забыл, что вы здесь. Рори приблизился к Биллу с протянутой рукой, невооруженным глазом было видно, что он намерен выразить участие. Правой ладонью он сдавил Биллу руку, левой стал мять ему плечо. В такие минуты человек нуждается в сочувствии, кто этого не понимает? И в такие минуты он благодарит Бога, что рядом оказался сострадательный родственник, который умеет поддержать, сказав несколько ободряющих слов. -- Мы не только здесь, старина, -- произнес он, -- но мы сейчас услышали от Дживса новость, от которой у нас застыла кровь в жилах. Он говорит, что девица Джил вернула тебя по месту покупки. Это правда? Вижу, что да. Ай-яй-яй, плохо-то как! Но все равно не надо унывать, приятель. Ты должен... как это говорится, Дживс? -- "Собраться с силами, напружить сухожилья", сэр Родерик. -- Именно. Тут нужен широкий, всеохватный, масштабный взгляд на вещи. Скажем так, на данный момент ты лишился невесты, такова жестокая правда, и, естественно, ты склонен разодрать на себе одежды и посыпать главу пеплом. Но теперь взгляни под другим углом, старичок. Вспомни, что сказал Шекспир: "Женщина ведь -- всего только женщина, а сигару можно курить". Дживс поморщился: -- Киплинг, сэр Родерик. -- Или вот тебе еще одна глубокая истина, не знаю, кто автор. Ночью все кошки серы. Моника, которая слушала все это с крепко сжатыми губами и со странным блеском в глазах, не выдержала и проговорила: -- Великолепно. Что дальше? Рори перестал разминать плечо Билла и вместо этого похлопал по нему ладонью. -- Ты испытал удар, -- продолжил он свои рассуждения, -- и едва устоял на ногах, что вполне объяснимо. Ты чувствуешь, что утратил нечто драгоценное, и в некотором смысле можно сказать, что так оно и есть, поскольку Джил -- славная девушка, спору нет. Но когда собираются тучи, ищи серебряную изнанку, как, бывало, пел я в ванне и как ты, несомненно, пел тоже. Не забывай, что ты теперь снова выставлен на продажу. Лично я считаю, что тебе в этой истории выпала большая удача. Счастливо живут на этом свете только холостяки, мой друг. В вопросах любви есть немало соображений в пользу блюд a la carte по сравнению с кормежкой в режиме table d'hote. -- Дживс, -- произнесла Моника. -- Да, миледи? -- Как звали ту женщину, которая загнала кол в голову своему мужу? Где-то в Библии про это рассказывается. -- Вероятно, ваше сиятельство имеете в виду историю Иаили. Но она и тот джентльмен, которому она загнала кол в голову, не были женаты, они были просто добрыми друзьями. -- Тем не менее ее решение представляется вполне здравым. -- Так и считалось в кругу ее знакомых, миледи. -- У вас тут не найдется небольшого кола, Дживс? Нет? Придется поискать в скобяной лавке. Прощай, Табльдот. Моника вышла. Рори озабоченно посмотрел ей вслед. Он соображал не слишком быстро, но сейчас ему показалось, что тут что-то не так. -- Как вам кажется, Дживс? По-моему, она разозлилась. -- У меня тоже создалось такое впечатление, сэр Родерик. -- Вот черт! Я же говорил все это про холостяков, чтобы подбодрить тебя, Билл. Дживс, где можно достать цветов? Только не говорите, что в цветочном магазине, потому что я не могу поехать в город, это выше моих сил. В саду не найдется цветов? -- В немалом количестве, сэр Родерик. -- Пойду нарву ей букет. Запомни на тот случай, если все-таки когда-нибудь женишься, Билл, хотя пока что на это не похоже: когда слабый пол приходит в негодование, букет цветов -- это то, что всегда вернет тебе их доброе расположение. Дверь за ним закрылась. Дживс повернулся к Биллу. -- Ваше сиятельство желали со мной о чем-то говорить? -- вежливо осведомился он. Билл провел ладонью по разгоряченному лбу. -- Дживс, -- простонал он, -- я просто не знаю, с чего начать. У вас нет при себе аспирина? -- Конечно, есть, милорд. Я сам только что принимал. Он достал жестяную коробочку и протянул Биллу. -- Спасибо, Дживс. Можете закрыть, но не щелкайте громко. -- Не буду, милорд. -- А теперь я вам все расскажу. И он поведал свою горестную историю, а Дживс слушал участливо и внимательно. Так что Биллу не было нужды спрашивать по заключении рассказа, уловил ли он суть. Из того, каким тоном он произнес: "Крайне неприятно, милорд", было очевидно, что уловил. Дживс всегда ее улавливал. -- Если кто-нибудь когда-нибудь в жизни попадал в переплет, так это я, и именно сейчас, -- сказал Билл, подводя итог. -- Меня обвели вокруг пальца, заманили в ловушку и заставили действовать в чужих интересах. А я сдуру на все, как это они выражаются, купился. Этот чертов Биггар наплел мне ерунды, я как осел поверил. И похитил подвеску, приняв все за чистую монету: она-де на самом деле принадлежит ему, и он-де хочет только позаимствовать ее на время. А он преспокойно укатил с нею в Лондон, и я думаю, что едва ли мы его еще увидим. А вы? -- Да, я тоже думаю, что вряд ли, милорд. -- Сугубо маловероятно? -- Вот именно, милорд. Похоже, что так. -- Вы не могли бы дать мне пинка в зад, Дживс? -- Нет, милорд. -- Я пытался сам себе дать пинка, но это возможно, только если ты акробат. Все эти россказни про Шанхай и бродягу... Нам бы следовало сразу понять, что он врет. -- Да, следовало, милорд. -- Вероятно, когда у человека такая красная физиономия, ему как-то веришь. -- Возможно, милорд. -- И глаза такие ясные, голубые. Ну, словом, так, -- вздохнул Билл. -- Красное лицо ли тут виновато или голубые глаза, не знаю, но факт таков, что под действием всей цветовой гаммы я позволил себя надуть, оказался орудием в чужих руках и похитил драгоценную подвеску, а черный негодяй Биггар цапнул ее и удрал в Лондон, только его и видели; мне же теперь светит продолжительный срок за решеткой... если только... -- Если что, милорд? -- Я хотел сказать, если только вы ничего не предложите. Но это глупо. -- Билл горестно усмехнулся. -- Что тут можно предложить? -- Я могу, милорд. Билл вытаращил глаза: -- Вы ведь не станете надо мной шутить в такое время, Дживс? -- Ни в коем случае, милорд. -- У вас вправду есть спасательный круг, чтобы бросить мне, прежде чем темница поглотит меня? -- Есть, милорд. Во-первых, я хотел бы заметить вашему сиятельству, что подозревать вас в хищении принадлежащей миссис Спотсворт драгоценности нет, в сущности, никаких оснований. Вещь исчезла. Исчез и капитан Биггар. Власти сопоставят эти факты, милорд, и автоматически припишут честь преступления ему. -- Гм, в этом что-то есть. -- Ни о чем другом они просто не могут подумать. Билл немного приободрился. Но лишь совсем чуть-чуть. -- Да, это, конечно, хорошо, я согласен, но мне-то от этого не легче. Вы упустили тут кое-что, Дживс. -- Что именно, милорд? -- Честь Рочестеров. Вот в чем закавыка. Я не смогу прожить остаток жизни с сознанием, что под моей собственной крышей -- пусть она и течет, но все же это моя крыша -- я стянул ценную подвеску у гостьи, по уши накормленной моим хлебом и моей солью. Как мне возместить ей потерю? Вот над чем надо поломать мозги. -- Я как раз собирался коснуться этой темы, милорд. Если помните, я, говоря о том, что подозрение падет на капитана Биггара, употребил выражение "во-первых"? Во-вторых же я хотел прибавить, что возместить даме эту утрату легко можно будет посредством анонимной высылки по ее адресу соответствующей суммы, если даму удастся склонить к покупке Рочестер-Эбби. -- Боже мой, Дживс! -- Да, милорд? -- Я употребил это междометие в том смысле, -- пояснил Билл срывающимся от волнения голосом, -- что в суматохе последних событий совершенно забыл про продажу дома. Ну конечно же! Тогда бы все уладилось, верно? -- Несомненно, милорд. Даже по самой низкой цене ваше сиятельство все же получите при продаже дома достаточно, чтобы... -- Чтобы расплатиться по долгам! -- Совершенно верно, милорд. Могу прибавить, что ночью, идя к разрушенной часовне, миссис Спотсворт очень восторженно отзывалась о великолепии Рочестер-Эбби и так же сердечно говорила о нем и на обратном пути. В целом, милорд, я бы сказал, что перспективы вполне благоприятны, и позволю себе дать вам совет отправиться в библиотеку и подыскать примеры того, как надо расхваливать предлагаемые на продажу усадьбы. Вы их найдете, перелистав раздел объявлений в журнале "Загородная жизнь", где рекламируются, как, вероятно, известно вашему сиятельству, практически все загородные дома Англии, которые отказался взять на содержание Фонд охраны памятников. Язык на редкость убедительный. -- Да, я знаю, о чем вы. "Эти царственные владения с их аллеями исторических дубов, и журчащими потоками, в которых плещутся форель и линь, и потрясающими видами в обрамлении ветвей цветущего кустарника..." Пойду подзубрю. -- Не поможет ли в этом вашему сиятельству, если я принесу в библиотеку небольшую бутылку шампанского? -- Вы успеваете подумать обо всем, Дживс. -- Ваше сиятельство очень добры. -- Пинты будет довольно. -- Я тоже так думаю, милорд, в охлажденном виде, понятно. А несколько минут спустя, когда Дживс с маленьким подносом в руке пересекал гостиную, из сада через стеклянную дверь вошла Джил. Глава XIX Характерная черта женщин как класса, притом делающая честь их чувствительным сердцам, состоит в том, что их всех, кроме разве так называемых гангстерских марух, идея физической расправы решительно отталкивает. Пусть умерла любовь, им все же не радостно думать, что вот ужо, бывший нареченный теперь получит пару горячих охотничьим хлыстом в бывалых руках пожилого, но еще мускулистого начальника полиции графства. И когда они слышат от этого начальника о планируемой операции такого рода, они инстинктивно устремляются в дом предполагаемой жертвы, дабы описать положение вещей и предостеречь от угрожающей опасности. Именно с этой целью явилась Джил в Рочестер-Эбби, а так как с бывшим женихом она больше не разговаривала, было непонятно, каким образом сообщить ему принесенную весть. Встреча с Дживсом разрешила эту трудность. Объяснить Дживсу в нескольких словах, о чем речь, намекнуть, чтобы Билл сидел и не высовывался, покуда старый джентльмен не покинет его жилище, -- и можно со спокойным сердцем возвращаться домой в сознании исполненного долга и сделанного неприятного дела. -- Здравствуйте, Дживс, -- проговорила она. Дживс обернулся и посмотрел на нее благосклонно и почтительно. -- Добрый день, мисс. Вы найдете его сиятельство в библиотеке. Джил гордо вскинула голову. И вытянулась во весь рост, сколько в ней его было. -- Нет, не найду, -- ответила она тоном прямо из холодильника, -- потому что я туда вовсе и не собираюсь идти. У меня нет намерения говорить с лордом Рочестером. Я только хочу ему кое-что с вами передать. -- Очень хорошо, мисс. -- Скажите ему, что папа идет сюда, он собирается попросить у него хлыст, чтобы отхлестать его. -- Не понял, мисс? -- Все очень просто, разве нет? Вы ведь знаете моего отца? -- Да, мисс. -- И что такое хлыст, тоже знаете? -- Да, мисс. -- Вот и передайте лорду Рочестеру, что эта комбинация направляется к нему. -- А если его сиятельство поинтересуется, чем вызвано недовольство полковника Уайверна? -- Можете объяснить, что я ему рассказала про события минувшей ночи. Или, вернее, сегодняшнего утра. В два часа пополуночи, если быть абсолютно точными. Он поймет. -- В два часа пополуночи, мисс? Как раз в то время, когда я сопровождал миссис Спотсворт к разрушенной часовне. Мадам выразила желание пообщаться с духом леди Агаты, это супруга сэра Карадока Крестоносца, который покрыл себя славой в битве под Яффой, если не ошибаюсь. Считается, что она бродит там в ночные часы. Джил рухнула в кресло. Внезапно ожившая надежда, хлынув в щели ее разбитого сердца, встряхнула ее от носа до кормы, и все кости в ее теле размякли. -- Что... что вы сказали? Дживс был человек добросердечный. И не только добросердечный, но еще умеющий в случае надобности молниеносно откупорить бутылку шампанского. Прямо как сэр Филип Сидней, уступивший когда-то фляжку с водой раненому солдату, Дживс выдернул пробку из бутылки, которую нес: нужда Джил, на его взгляд, была настоятельнее нужды Билла. -- Позвольте мне, мисс. Джил с благодарностью осушила бокал. Глаза ее расширились, на лице вновь появился румянец. -- Дживс, это вопрос жизни и смерти, -- произнесла она. -- Минувшей ночью в два часа пополуночи я видела, как лорд Рочестер выходил из комнаты миссис Спотсворт, он был в кошмарной лиловой пижаме. Вы говорите, что миссис Спотсворт в это время там не было? -- Совершенно верно, мисс. Она была со мной в разрушенной часовне и рассказывала мне увлекательные истории про новейшие исследования, проведенные Параприродным обществом. -- Что же тогда лорд Рочестер делал в ее комнате? -- Похищал ее подвеску, мисс. К несчастью, когда Дживс произнес эти слова, Джил как раз отпила глоток шампанского -- и поэтому поперхнулась. А так как ее собеседник счел бы недопустимой вольностью шлепнуть ее по спине, ей пришлось довольно долго откашливаться, прежде чем она снова смогла говорить. -- Похищал подвеску миссис Спотсворт? -- Да, мисс. Это длинная и довольно запутанная история, но если вы желаете, чтобы я пересказал вам ее вкратце, останавливаясь лишь на основных моментах, буду рад это сделать. Вам интересно было бы узнать истинное положение дел его сиятельства, завершившихся, как я уже упомянул, присвоением принадлежащей миссис Спотсворт драгоценности? -- Да, Дживс, -- еще не отдышавшись, еле выговорила Джил. -- Очень хорошо, мисс. В таком случае я должен повести речь о том, "кто любил без меры и благоразумья, И, в жизни слез не ведав, льет их, Как целебную смолу роняют аравийские деревья". -- Дживс! -- Да, мисс? -- Что вы такое городите? Дживс обиделся. -- Я пытался объяснить, что в народные букмекеры его сиятельство пошел исключительно из любви к вам. -- В букмекеры? -- Обручившись с вами, мисс, его сиятельство решил -- и вполне справедливо, на мой взгляд, -- что для содержания жены ему потребуется доход существенно более высокий, чем он располагал до этого. Перебрав и взвесив преимущества ряда других профессий, он избрал карьеру букмекера для общедоступных трибун и принял фирменное название "Честный Паркинс". Я исполнял при нем должность помощника. Мы оба носили накладные усы. Джил открыла было рот, но, видимо, почувствовав, что слова тут бессильны, снова закрыла. -- Первое время предприятие приносило вполне неплохую прибыль. В Донкастере удача нам настолько улыбнулась, что за три дня мы сколотили сумму в четыреста двадцать фунтов и в самом оптимистическом настроении отправились в Эпсом на Дубки. Однако там его сиятельство поджидала катастрофа. Дело не в отливе и приливе, эта метафора была бы здесь неточна. На его сиятельство обрушилась одна гигантская волна цунами, иначе говоря, капитан Биггар, мисс. Он выиграл у его сиятельства двойной, поставив пять фунтов на Люси Глиттерс при ста к шести и весь выигрыш -- на Мамашу Уистлера по стартовой ставке. -- И какая была стартовая ставка? -- еле слышно спросила Джил. -- К великому моему прискорбию, тридцать три к одному, мисс. А поскольку он сгоряча не согласился своевременно расторгнуть пари, в результате этого обвала его сиятельство оказался должен капитану Биггару свыше трех тысяч фунтов, и никаких средств, чтобы расплатиться по этому обязательству. -- Бог мой! -- Да, мисс. Его сиятельство вынужден был броситься в довольно поспешное бегство с ипподрома, преследуемый капитаном Биггаром, который ехал за нами и кричал: "Жулики!" Мы все же сумели оторваться от него где-то милях в десяти от Рочестер-Эбби и уже надеялись, что все благополучно кончилось и в памяти капитана Биггара его сиятельство навсегда останется смутной безымянной фигурой в моржовых усах. Однако судьба распорядилась иначе, мисс. Капитан, идя по следу, настиг его сиятельство здесь, разоблачил его инкогнито и потребовал, чтобы с ним немедленно рассчитались. -- Но у Билла ведь денег нет. -- Вот именно, мисс. Его сиятельство сослался на это обстоятельство. И тогда капитан Биггар предложил, чтобы его сиятельство завладел подвеской миссис Спотсворт, а когда его сиятельство хотел отказаться, убедил его, заявив, что несколько лет назад сам лично преподнес это украшение миссис Спотсворт и потому имеет моральное право позаимствовать его. Эта версия теперь, по здравом размышлении, представляется малоправдоподобной, но тогда мы ему поверили, и его сиятельство, клявшийся, что ни за что не согласится, согласился. Я понятно излагаю, мисс? -- Вполне. Вам не мешает, что у меня голова кружится? -- Нисколько, мисс. Затем встал вопрос, каким образом это осуществить, и в конце концов было решено, что я уведу миссис Спотсворт из ее комнаты, сообщив ей, что в разрушенной часовне видели леди Агату, а его сиятельство в ее отсутствие завладеет подвеской. Хитрость удалась. Драгоценность вручили капитану Биггару, и он увез ее в Лондон с тем, чтобы заложить и деньги поставить на ирландского скакуна Баллимора, шансы которого он оценивал очень высоко. Что же до лиловой пижамы его сиятельства, о которой вы отозвались с таким неодобрением, то я надеюсь убедить его сиятельство, что спокойный голубой или фисташково-зеленый... Но Джил к вопросу о рочестеровских пижамах и планируемых мерах по искоренению их лиловости осталась равнодушна. Она колотила кулаком в дверь библиотеки. -- Билл! Билл! -- кричала она при этом, как женщина, призывающая своего демона-возлюбленного. Билл при звуках этого голоса выскочил из дверей библиотеки, как пробка из бутылки, которую откупорил Дживс. -- О, Билл!.. -- воскликнула Джил, бросаясь к нему в объятия. -- Дживс мне все рассказал! Билл поверх ее головы, покоящейся у него на груди, бросил на Дживса опасливый взгляд: -- В каком смысле все? То есть все-все? -- Все, милорд. Я счел, что так будет лучше. -- Теперь мне известно и про Честного Паркинса, и про твои усы, и про капитана Биггара, и про Мамашу Уистлера, и про миссис Спотсворт, и про подвеску, -- говорила Джил, ласково прижавшись к его груди. Что девушка, которой известно все, ласково прижимается к его груди, показалось Биллу настолько невероятным, что он вынужден был отпустить ее на минутку, отойти к столу и отпить немного шампанского. -- То есть ты в самом деле не шарахаешься от меня в ужасе? -- спросил он, возвратившись и снова заключив ее в объятия. -- Конечно, нет. Разве похоже, чтобы я шарахалась от тебя в ужасе? -- Похоже что нет, -- прикинув, заключил Билл. И поцеловал ее в губы, в лоб, в оба уха и в макушку. -- Но беда в том, что у тебя есть все основания шарахнуться от меня в ужасе, потому что, убей меня, я не представляю себе, как мы теперь можем пожениться. Я совершенно нищ и еще должен буду как-то наскрести целое состояние, чтобы вернуть миссис Спотсворт деньги за пропавший бриллиант. Noblesse oblige, ты же понимаешь. Так что если она теперь не купит у меня дом... -- Конечно, она купит у тебя дом. -- Ты думаешь? Ну, не знаю. Во всяком случае, я приложу все мыслимые усилия. Кстати, куда она подевалась, черт подери? Когда я проходил в библиотеку, она была тут. Надо ее немедленно отыскать, а то у меня полна голова всяких словечек и оборотов из объявлений и, если она сейчас не окажется под рукой, все выветрится. -- Прошу прощения, милорд, -- произнес Дживс, который во время их объяснения тактично отошел к двери в сад. -- Миссис Спотсворт и леди Кармойл в данную минуту направляются сюда через лужайку. Он с поклоном отступил от двери, пропуская миссис Спотсворт и следующую за ней Монику. -- Джил! -- удивленно воскликнула Моника, останавливаясь на пороге. -- Боже праведный!.. -- Не пугайся, пожалуйста, -- отозвалась Джил. -- Все переменилось. Мир, мир навсегда. -- Ну и отлично. Мы сейчас ходили с Розалиндой, я показывала ей твои владения... -- ...их аллеи, обсаженные историческими дубами, и весело журчащие ручьи, где плещутся форели и лини, и живописные виды в обрамлении цветущих кустов... И как вам, понравилось? Миссис Спотсворт в экстазе всплеснула руками и закрыла глаза. -- Чудно! Восхитительно! -- пролепетала она. -- Я просто не понимаю, как вы можете со всем этим расстаться, Билликен! Билл сглотнул: -- А я должен буду с этим расстаться? -- Безусловно, -- ответила миссис Спотсворт категорическим тоном. -- Для меня, во всяком случае, все решено. Это замок моей мечты. Сколько вы за все хотите в общей сложности? -- Я как-то не ожидал... -- Такая уж я. Терпеть не могу всякие проволочки и недомолвки. Если вещь мне нравится, я так и говорю и тут же выписываю чек. Вот давайте как решим. Я даю вам задаток, скажем две тысячи, а позже договоримся об окончательной цене. -- А можно три тысячи? -- Пожалуйста. -- Миссис Спотсворт отвернула колпачок с авторучки, но, отвернув, остановилась. -- Одну вещь я хотела бы уточнить, прежде чем подписаться над пунктирной линией. Этот дом не сырой? -- Да что вы! -- заверила ее Моника. -- Конечно, нет. -- Вы уверены? -- Здесь сухо, как в пустыне. -- Ну тогда прекрасно. Сырость -- это смерть моя. Ишиас и люмбаго, можете себе представить? В это мгновение с террасы вошел Рори, несущий охапку роз. -- Бутоньерочка для тебя, Мук, с комплиментами от Р. Кармойла, -- провозгласил он, суя ей в руки роскошный букет. -- А знаешь, Билл, собирается дождь. -- Ну и что? -- Как "ну и что"? Мой добрый, старый друг, ты разве не знаешь, что делается в этом доме во время дождя? Вода сочится сквозь крышу, вода проступает сквозь стены, вода, вода, кругом вода. Я только хотел тебе напомнить, как заботливый бойскаут, чтобы ты не забыл поставить ведра вверху, под чердачным окном. Ужасная сырость в этом доме, -- продолжал Рори, дружески и доверительно обращаясь к миссис Спотсворт. -- Река рядом, знаете ли. Я часто говорю, что тут в саду протекает река, а в доме... -- Прошу прощения, миледи, -- прервала его горничная Эллен, появившаяся на пороге. -- Могу я обратиться к миссис Спотсворт? Миссис Спотсворт, с вечным пером в руке в ужасе внимавшая сэру Родерику, обернулась: -- Да? -- Мадам, -- объявила Эллен, -- украли вашу подвеску. Эта девушка не отличалась умением тактично преподносить дурные вести. Глава XX Эллен с удовольствием ощутила себя в центре всеобщего внимания. На нее устремились все глаза, и многие из них были вытаращены. В особенности глаза хозяина, они, казалось, вот-вот выскочат из орбит. -- Да, -- повторила Эллен в гораздо более четкой манере, чем невоспитанные Булстроуд-Трелони. -- Я выложила для вас одежду на вечер и говорю себе: наверно, вы захотите опять надеть ту подвеску -- и осмелилась открыть футляр, а подвески в нем нет. Ее украли. Миссис Спотсворт заволновалась. Вещица, о которой шла речь, вообще-то была не особенно дорогой, рыночная цена ей, как объяснила миссис Спотсворт капитану Биггару, всего каких-нибудь тысяч десять, не больше, но -- об этом она также говорила капитану Биггару -- эта вещица была ей дорога как память. Мадам уже собралась было высказать все это вслух, но вмешался Билл. -- Что значит -- украли? -- возмутился он. -- Вы, наверно, плохо искали. -- Нету ее, милорд, -- возразила Эллен почтительно, но твердо. -- Вы могли ее обронить где-нибудь, миссис Спотсворт, -- предположила Джил. -- Замочек был не слабый? -- Ах да, действительно, -- подтвердила миссис Спотсворт. -- Замочек у нее был слабый. Но я точно помню, что вечером положила ее в футляр. -- Сейчас ее там нет, мадам, -- повторила Эллен в который раз. -- Пойдемте все и поищем хорошенько, -- предложила Моника. -- Пойти, конечно, можно, -- сказала миссис Спотсворт. -- Но боюсь... Я очень боюсь, что... Она вышла вслед за Эллен. Моника, задержавшись на пороге, бросила разъяренный взгляд на мужа. -- Значит, Билл, -- досадливо проговорила она, -- продать дом не удастся. Если бы не этот болтун со своими остроумными замечаниями насчет воды и ведер, чек сейчас был бы уже у тебя в кармане. -- И в сердцах удалилась. Рори вопросительно посмотрел на Билла. -- Слушай, я, кажется, опять что-то сморозил? Билл рассмеялся лающим смехом: -- Если ходить за тобой след в след в течение месяца, можно заморозить всю Африку. -- А насчет подвески? Может, я могу чем-нибудь помочь? -- Только тем, что не будешь больше вмешиваться. -- Давай я съезжу потихоньку на машине и привезу кого-нибудь из местной полиции. -- Сказано тебе: только не вмешивайся. -- Билл взглянул на часы. -- Через несколько минут начинается Дерби. Ступай в библиотеку и включи телевизор. -- Слушаюсь. Но если понадоблюсь, свистни мне. Он скрылся за дверью библиотеки, а Билл разыскал глазами Дживса, скромно делавшего вид, будто его здесь нет. У Дживса, как у всех первоклассных слуг, был дар в минуты домашнего кризиса становиться как бы невидимым. Сейчас он стоял в дальнем конце гостиной и изображал из себя статую дворецкого. -- Дживс! -- Да, милорд? -- откликнулся Дживс, оживая, словно Галатея мужского пола. -- Какие будут предложения? -- Полезных пока никаких, милорд. Но только что мне пришла в голову одна мысль, которая позволяет взглянуть на положение с более светлой стороны. Несколько ранее мы говорили о капитане Биггаре как о джентльмене, навеки исчезнувшем с нашего горизонта. Но может быть, в случае победы Баллимора капитан, оказавшись при изрядных деньгах, осуществит свой первоначальный план и возвратит подвеску, сделав вид, будто нашел ее где-нибудь в саду? Билл прикусил губу: -- Вы думаете, это возможно? -- Это был бы разумный поступок, милорд. Подозрение, как я уже говорил, неизбежно падет на него, и, не возвратив драгоценность хозяйке, он попадет в малоприятное положение лица, разыскиваемого полицией, которого в любую минуту могут арестовать и привлечь к суду. Я убежден, что, если Баллимор придет первым, мы еще увидим капитана Биггара. -- Это только если он придет первым. -- Именно, милорд. -- Надо же, чтобы все будущее человека зависело от лошади. -- Таково положение вещей, милорд. -- Я сейчас начну молиться за победу Баллимора! -- горячо воскликнула Джил. -- Да, пойди помолись, чтобы Баллимор бежал так резво, как никогда, -- подхватил Билл. -- Молись что есть мочи. Молись во всех углах. Молись... Возвратились Моника и миссис Спотсворт. -- Да, -- сказала Моника. -- Подвески нет. Это точно. Я позвонила в полицию. Билл пошатнулся: -- Что? -- Да. Розалинда не хотела, чтобы я звонила, но я настояла. Я сказала, что ты ни за что не допустишь, чтобы не было сделано все возможное для поимки вора. -- А ты... уверена, что подвеска украдена? -- Это единственное объяснение. Миссис Спотсворт вздохнула: -- Ах, как обидно! Из-за меня такие неприятности. -- Вздор, Розалинда. Билл вовсе не против. Он хочет только одного: чтобы преступника изловили и засадили за решетку. Верно ведь, Билл? -- Еще бы! -- отозвался Билл. -- И чтоб ему дали солидный, долгий срок. Будем надеяться. -- Не надо быть такими жестокими. -- Вы совершенно правы, -- согласилась миссис Спотсворт. -- Не месть, но правосудие. -- Одно, во всяком случае, ясно, -- сказала Моника. -- Это работа кого-то из своих. Билл переступил с ноги на ногу: -- Ты так думаешь? -- Да. И я даже более или менее представляю себе, кто именно мог это сделать. -- Кто? -- Один человек, который сегодня с утра ужасно нервничал. -- Было такое? -- У которого чашка и блюдце дребезжали, как кастаньеты. -- Когда же это? -- За завтраком. Хотите, чтобы я назвала имя? -- Назови. -- Капитан Биггар! Миссис Спотсворт встрепенулась: -- Что-о? -- Вы не приходили завтракать, Розалинда, иначе, я не сомневаюсь, вы бы тоже заметили. Он так нервничал, что видно было с закрытыми глазами. -- Ах, нет, нет! Капитан Биггар? В это я не могу поверить и не поверю. Если бы виноват был капитан Биггар, я бы потеряла веру в человека, а это удар пострашнее, чем потеря подвески. -- Подвеска пропала, и капитан Биггар пропал. Одно с другим сходится, вам не кажется? Ну да ладно, -- сказала Моника, -- мы скоро все узнаем. -- Почему ты в этом так уверена? -- Из-за футляра, естественно. Полицейские заберут его и исследуют отпечатки пальцев. Господи, что с тобой, Билл? -- Ничего, -- ответил Билл, который подпрыгнул при этих словах на добрых восемнадцать дюймов, но не считал нужным объяснять, что за ужасная мысль посетила его, вдохновив на такое антраша. -- Э-э, Дживс! -- Да, милорд? -- Леди Кармойл говорила о футляре для драгоценностей, имеющемся у миссис Спотсворт. -- Да, милорд? -- Леди Кармойл высказала интересное предположение, что подлый негодяй мог по забывчивости произвести кражу без перчаток, а в этом случае вся коробка будет покрыта отпечатками его пальцев. Удачно было бы, верно? -- Чрезвычайно удачно, милорд. -- То-то он теперь, наверно, проклинает себя за такую глупость. -- Да, милорд. -- И за то, что не сообразил обтереть коробочку. -- Да, милорд. -- Сходите, пожалуй, и принесите ее сюда, чтобы была наготове, когда прибудет полиция. -- Очень хо