Н: Но что? ТОЙБЕЛЕ: Когда он прикасается ко мне, все мое тело содрогается от отвращения. АЛХОНОН: Но в чем же дело? Он высокий, сильный. Многие даже находят его красивым. ТОЙБЕЛЕ: Да простит меня Всевышний, но я совершенно не переношу этого человека. Когда он лежит рядом со мной, мне хочется выпрыгнуть из постели. АЛХОНОН: Он дурно пахнет? ТОЙБЕЛЕ: Нет, не то... АЛХОНОН: Что же тогда? ТОЙБЕЛЕ: Не могу объяснить. АЛХОНОН: Я понимаю в чем дело, твоя страсть ко мне отвращает тебя от него. Отныне я буду приходить к тебе каждую неделю. Я снова буду твоим возлюбленным, но он должен оставаться твоим мужем. ТОЙБЕЛЕ: Нет, пожалуйста. Как он мне ненавистен! АЛХОНОН: Мы, демоны, едим в грехе, пьем в грехе и спим в грехе. Но даже в наших глазах такая ненависть к мужчине, который любит тебя, заслуживает осуждения. ТОЙБЕЛЕ: Он мне чужой, чужой! АЛХОНОН: Ты хочешь развестись с ним? ТОЙБЕЛЕ: Если он согласится, я отдам ему все, что он попросит. АЛХОНОН: И дом? ТОЙБЕЛЕ: Пусть берет. АЛХОНОН: И лавку? ТОЙБЕЛЕ: Я сказала, все. АЛХОНОН: И что ты будешь делать потом? Просить милостыню? ТОЙБЕЛЕ: Все что угодно, только бы не жить с ним. АЛХОНОН: Такая ненависть редкость даже в аду. И ты даже не можешь сказать мне, в чем причина. ТОЙБЕЛЕ: Если бы я могла. Он говорит мудрые вещи, но мне скучно его слушать. Он добр со мной, но меня это только бесит. Когда он целует меня, мне кажется, я пью отраву. Все, о чем я мечтаю., это чтобы он навсегда исчез с глаз моих. Я пыталась найти обьяснения этим чувствам, но не смогла. АЛХОНОН: В священном языке есть выражение - Синас Чином слепая ненависть. Та же слепая ненависть, что разрушила Храм и Иерусалим. ТОЙБЕЛЕ: Ты прав. Я пыталась прогнать эти чувства, но мне начинало казаться, что я тоже демон. АЛХОНОН: Такое случается, когда искра страсти таких как я обжигает дочь Евы. ТОЙБЕЛЕ: Помоги мне, Гурмизах, помоги мне избавиться от него. АЛХОНОН: Никогда! Ты останешься его женою. Но как я сказал, отныне я буду приходить к тебе каждую неделю. Я утешу тебя. И может, деля ложе со мной, ты почувствуешь любовь к нему. Великая ненависть может превратиться в великую любовь. На Небе есть дворец, где эти два чувства встречаются и сливаются друг с другом. ТОЙБЕЛЕ: На Небе возможно, но не во мне. АЛХОНОН: И в тебе тоже. (целует ее) Что? ТОЙБЕЛЕ: Можно тебя кое о чем спросить? АЛХОНОН: О чем угодно. ТОЙБЕЛЕ: Чье тело ты взял на этот раз? АЛХОНОН (смущен): А почему ты спрашиваешь. ТОЙБЕЛЕ: Прости меня Гурмизах, но ты говоришь его голосом, и твое тело удивительно напоминает его. АЛХОНОН: А раньше тебе это не казалось? ТОЙБЕЛЕ: Всякий раз ты появлялся в теле разных людей. А сегодня ты взял тело Алхонона? АЛХОНОН: Говоря по правде, да. ТОЙБЕЛЕ: Но почему? АЛХОНОН: Я торопился. У меня не было времени подыскивать себе тело. И потом я решил, что его тело ничуть не хуже других. Когда он проснется завтра утром, он ничего не будет знать и помнить. ТОЙБЕЛЕ: Но я буду знать и буду помнить. АЛХОНОН: Я пользовался телами воров и убийц. Я даже облачался в тело мертвеца. И тебя это ничуть не смущало. ТОЙБЕЛЕ: Какое угодно тело, только не его. АЛХОНОН: Хорошо, я это запомню и в следующий раз воспользуюсь другим телом. Но сегодня ночью тебе придется примириться с этим. ТОЙБЕЛЕ: Нет. Ни сегодня и ни в какую другую ночь. АЛХОНОН: Ты желаешь ему смерти? ТОЙБЕЛЕ: Нет, Боже упаси! АЛХОНОН: Тогда чего же ты хочешь? ТОЙБЕЛЕ: Во Фрамполе столько других мужчин. АЛХОНОН: Назови одного. ТОЙБЕЛЕ: Ну... АЛХОНОН: Кто? Говори. ТОЙБЕЛЕ: Я... Я... АЛХОНОН: Не смей от меня ничего скрывать. Кто он? ТОЙБЕЛЕ: Менаша. Это приятель Алхонона. АЛХОНОН: Тебе он нравится? ТОЙБЕЛЕ: Мне понравится кто угодно, если это не Алхонон. Но я желаю только тебя одного. АЛХОНОН: И как долго ты вожделеешь этого Менашу? ТОЙБЕЛЕ: Только тебя одного. АЛХОНОН: Когда ты в постели с Алхононом, ты думаешь о Менаше. Так? ТОЙБЕЛЕ: Какие только мысли не приходят мне в голову. АЛХОНОН: И в мыопях своих ты обнажаешься перед Менашей и отдаешься ему. ТОЙБЕЛЕ: Нет, нет! АЛХОНОН (с насмешкой): В следующий раз я приду к тебе в облике Менаши, и ты сможешь насладиться им. ТОЙБЕЛЕ: Если ты настаиваешь, пусть будет Менаша. (Она отворачивается от него) АЛХОНОН: А как же Генендель? ТОЙБЕЛЕ: Генендель? АЛХОНОН: Я читаю каждую твою мысль. Поэтому не пытайся скрыть от меня правду. ТОЙБЕЛЕ: Какую правду? АЛХОНОН: Генендель влюблена в Менашу. ТОЙБЕЛЕ (неохотно): Возможно. АЛХОНОН: Она ведь сама тебе в этом призналась, не так ли? ТОЙБЕЛЕ: Да. АЛХОНОН: ЛА ты хочешь заполучить его себе. Хороша подруга! ТОЙБЕЛЕ: Это будет не настоящий Менаша. Ты сам сказал, что воспользуешься только его телом. АЛХОНОН: Ты хорошо запомнила мои слова. Слишком хорошо. Похоже, я промахнулся с телом Алхонона. Кто бы мог подумать, что тело имеет такое значение, Такая ерунда и так много шуму (долгая пауза). Значит, ты хочешь, чтобы я приходил к тебе в облике Менаши. Может, Менаша и есть ответ на наш вопрос. ТОЙБЕЛЕ: Какой вопрос? АЛХОНОН: Новая кровь рождает новую страсть. Возможно, Менаша пробудит в тебе страсть к Алхонону. Т0ЙБЕЛЕ: Но каким образом? АЛХОНОН: Это старинный способ. Когда Авраам утратил возможность любить Сару, она привела к нему свою служанку Хагар, и таким образом пробудила в нем страсть к ним обеим. То, что Сара сделала для Авраама, я могу сделать для тебя. (пауза) Может, даже больше, чем сделала Сара. Тойбеле, ты рассказывала Генендель, что любишь демона? ТОЙБЕЛЕ: Да. АЛХОНОН: Она позавидовала тебе? ТОЙБЕЛЕ: Да, она мне в этом призналась. АЛХОНОН: Примет ли она меня, если я приду к ней в облике Менаши? ТОЙБЕЛЕ: Как сможет она сопротивляться демону? Тем более, если у него тело Менаши. АЛХОНОН: И ты согласна делить меня с ней? ТОЙБЕЛЕ: Будь это любая другая женщина, я бы сказала нет, но Генендель. АЛХОНОН: Ты сможешь убедить ее? ТОЙБЕЛЕ: Зачем? И почему именно я должна, это сделать? Ты любишь ее тоже? АЛХОНОН: Конечно, нет. Но разлука это масло, капающее в огонь любви, в пламя страсти. В адское пламя. ТОЙБЕЛЕ: Я падаю в пропасть все глубже и глубже. Есть ли дно у этой пропасти? АЛХОНОН: Никто еще не вознесся на высшую из высот и не опустился на глубочайшую из глубин. ТОЙБЕЛЕ: И ты хочешь, чтобы я пала еще ниже? АЛХОНОН: Вместе со мной. ТОЙБЕЛЕ: Почему? АЛХОНОН: Это игра. В царстве сатаны пропастью считается небо. Мы, демоны, обратили вспять творение. Тьма существовала прежде света, она останется, когда не будет ни света, ни того, кто создал свет. Чего человек стыдится, тем демон гордится. Мы с гордостью носим наши рога. Сначала было Слово, и Слово было ложь. Мы сыграем игру, которой позавидует сам сатана. ТОЙБЕЛЕ: И мне не будет: дороги в мир грядущий. АЛХОНОН: Забудь про этот мир, тебе он не доступен. В следующий раз я приду к тебе в теле Менаши. Позови к себе Генендель. ТОЙБЕЛЕ: Что будет со мной после того, как я умру? АЛХОНОН: Ты станешь одной из нас. ТОЙБЕЛЕ: Горе мне! Я это заслужила. АЛХОНОН: Отныне можешь грешить сколько угодно. Теперь ты по ту сторону Закона, (уходит) ТОЙБЕЛЕ: Рехаб. Блудница Рехаб. А теперь... демон. СЦЕНА 5. (Несколько. дней спустя. Комната ТОЙБЕЛЕ. ТОЙБЕЛЕ и ГЕНЕНДЕЛЬ в ночных сорочках. Часы на башне бьют полночь. ТОЙБЕЛЕ зажигает свечку) ТОЙБЕЛЕ: Явись, повелитель мой Гурмизах, и возьми меня, ГЕНЕНДЕЛЬ (повторяет): Явись, повелитель мой Гурмизах, и возьми меня. ТОЙБЕЛЕ: Все, что есть у меня... ГЕНЕНДЕЛЬ: Все, что есть у меня... ТОЙБЕЛЕ: Да будет твоим. ГЕНЕНДЕЛЬ: Да будет твоим. ТОЙБЕЛЕ: Во имя Лилит и сатаны, повелителей тьмы. ГЕНЕНДЕЛЬ: Во имя Лилит и сатаны, повелителей тьмы. ТОЙБЕЛЕ: Приди и яви свое могущество. ГЕНЕНДЕЛЬ: Приди и яви свое могущество. ТОЙБЕЛЕ: Властелин ночи. ГЕНЕНДЕЛЬ. Властелин ночи. (ТОЙБЕЛЕ задувает свечу. Входит МЕНАША в облике Гурмизаха) МЕНАША (к ТОЙБЕЛЕ): Подобно праматери Рахили, ты даришь мне наложницу. Вот высшая награда, которую женщина может преподнести мужчине. ТОЙБЕЛЕ: Мы с ней два тела и одна душа. МЕНАША: А у меня две души в одном теле. ТОЙБЕЛЕ: У тебя есть душа? МЕНАША: У каждого есть душа. Даже у лягушки, квакающей в болоте, (к ТОЙБЕЛЕ) Приди же, дочь человеческая. ТОЙБЕЛЕ: Он всегда так говорит, мой Гурмизах, только теперь у него голос Менаши. МЕНАША: Голос Менаши, а сущность Гурмизаха. ТОЙБЕЛЕ: Вы с ним превосходная пара. МЕНАША: Хочешь, чтобы я всегда являлся тебе в его теле. ТОЙБЕЛЕ: Да, всегда! МЕНАША: А что скажет Генендель. ГЕНЕНДЕЛЬ: Да, я тоже согласна. МЕНАША: Тогда давайте танцевать. ТОЙБЕЛЕ: Алхонон услышит.. МЕНАША: Алхонон спит, как убитый. Идите ко мне. Обе! (танцуют) Тили-тили тили-бом! Тили-тили-тесто! Ах счастливый я жених - сразу две невесты. Будем петь и танцевать, милый друг с тобой. Из души прочь печаль - грязною метлой! ТОЙБЕЛЕ: Гурмизах, ты никогда раньше не был таким. ГЕНЕНДЕЛЬ: Говорит стихами, как скоморох на свадьбе. МЕНАША: В новом теле - новый дух, Актер хороший стоит двух. ТОЙБЕЛЕ: Мой демон вернулся, (к ГЕНЕНДЕЛЬ) И мы обе принадлежим ему. (МЕНАША обнимает обеих женщин и тащит их к кровати) МЕНАША: Ах какие грудки, бедра, попки, ножки. Есть где демону прилечь, отдохнуть с дорожки. ГЕНЕНДЕЛЬ: Ой! МЕНАША (нежно): Что? ГЕНЕНДЕЛЬ: Сколько ночей я мечтала об этом. МЕНАША: Мечты иногда сбываются. ТОЙБЕЛЕ: Я знала, что вы всегда вожделели друг друга. МЕНАША: Влетели две голубки в пасть к змею! (Они обнимаются. В этот момент раздается яростный стук в дверь. ТОЙБЕЛЕ, ГЕНЕНДЕЛЬ и МЕНАША смотрят друг на друга в страхе и смущении. Дверь распахивается, и в комнату влетают РЕБЕ и СЛУЖКИ). ТОЙБЕЛЕ: Что это, Гурмизах?! ГЕНЕНДЕЛЬ: Ребе! ПЕРВЫЙ СЛУЖКА (поднимает фонарь): Значит, это Менаша прокрался сюда тайком. ВТОРОЙ СЛУЖКА (поднимает фонарь): Тойбеле... и Генендель! (ТОЙБЕЛЕ теряет сознание) ГЕНЕНДЕЛЬ: Тойбеле!.. Помогите! (МЕНАША делает попытку сбежать, но СЛУЖКИ успевают схватить его). МЕНАША: Пустите! Я не Менаша. Я лишь воспользовался его телом, Я демон! РЕБЕ: Демон! Шаддай, уничтожь сатану! МЕНАША (старается вырваться): Пустите! Пустите, или я вас всех здесь уничтожу! Спаси меня, Ашмодей! РЕБЕ: Держи его крепче, Лейб. ГЕНЕНДЕЛЬ: Выпустите меня отсюда! (СЛУЖКИ встают на ее пути) РЕБЕ: Что же эго такое? Дом, где распутничают и сношаются с сатаной? (Входит АЛХОНОН) ТОЙБЕЛЕ: Алхонон! МЕНАША: Не стой, как глиняный Голем. Спасай меня! АЛХОНОН: Иголка выпала из стога сена. МЕНАША: Ты меня втянул в это дело. Ради Бога, помоги мне! РЕБЕ: Так ты все знал, Алхонон? Ты позволил своей жене совершить прелюбодяние? АЛХОНОН: Да, ребе, все что вы видите, происходит с моего согласия. (Строка пропущена?) АЛХОНОН: Прости меня, Менаша. И ты, Генендель, прости меня. Я навлек беду на вас обоих. РЕБЕ: Ты осквернил свой брак. АЛХХОНОН: Нет, ребе, я совершил нечто более ужасное. Я не имел права, жениться на Тойбеле. По закону, она по-прежнему жена Мойше Маттиса. РЕБЕ: Менаша подделал письмо? АЛХХ0Н0Н: Да, он сделал это собственной рукой, но под мою диктовку. РЕБЕ: Как все это случилось? АЛХОНОН: я соблазнил Тойбеле, притворившись демоном Гурмизахом. Нет, я не демон, но я продал душу демонам. ТОЙБЕЛЕ: Это был демон. Демон Гурмизах. АЛХОНОН: Зто был всего лишь я. ТОЙБЕЛЕ: Ты Гурмизах?! Лжец! АЛХОНОН: Я был демоном. РЕБЕ: А ну-ка свяжите их. ТОЙБЕЛЕ: Убейте меня, евреи, убейте! РЕБЕ: Враг рода человеческого явился во Фрамполь. ТОЙБЕЛЕ: Ребе, он лжет. Это был Гурмизах. Гурмизах был настоящий демон. АЛХОНОН: С самой первой ночи Гурмизахом был я. ТОЙБЕЛЕ: Ты грязный лжец! (Она плюет в него. МЕНАШУ и ГЕНЕНДЕЛЬ уводят. СЛУЖКИ рвут сорочку ТОЙБЕЛЕ, одевают ей на шею гирлянду из чесночных головок, и такой же венок на голову. Они суют ей в руки помело И плуют на нее. РЕБЕ плюет на нее, затем рвет на ней сорочку, обнажая грудь. АЛХОНОН издает крик ужаса, пытается остановить РЕБЕ и СЛУЖЕК, но РЕБЕ грубо отталкивает его. РЕБЕ и СЛУЖКИ ведут ТОЙБЕЛЕ по улице. Она хохочет, как безумная и кричи: Лжец!) СЦЕНА 6. (Год спустя. Комната ТОЙБЕЛЕ. РЕБЕ сидит за столом, опустив голову. Входит АЛХОНОН). АЛХОНОН: Вы посылали за мной, ребе? РЕБЕ: Да, Алхонон. Входи. Присаживайся. Я хочу поговорить с тобой, (пауза) Весь год ты провел в покаянии. АЛХОНОН: Ни на секунду я не забываю о моем позоре. РЕБЕ: Ты посвятил всего себя посту и молитве. Это хорошо. Теперь тебе предстоит совершить еще кое-что ради искупления грехов твоих. (пауза) Ты ведь знаешь, что Тойбеле весь этот год болела. Теперь она умирает. АЛХОНОН: Я погубил ее. РЕБЕ: Послушай меня, Алхонон. Тойбеле страдает. Сердце ее разрывается на части, душа томится. Она думает, что любила демона. И не может, не может обрести покой. АЛХОНОН: Безумие! РЕБЕ: Обманщик, и обманутый часто действуют заодно. Тойбеле не поверила бы в то, что ты демон, если бы сама не хотела этого. Теперь же она не может примириться с мыслью, что ее демон был обыкновенный человек. Она в смятении. Ее тело жаждет обрести вечный покой, но душа не может покинуть гело. Алхонон, она не может умереть. АЛХОНОН: Что я должен сделать, ребе? РЕБЕ: Ты должен сказать ей, что лгал, утверждая, что ее демон это ты. АЛХ0Н0Н: Я не могу. Я дал священную клятву, что никогда слово лжи не сорвется с моих уст. РЕБЕ: Сделай это. Я возьму твой грех на себя. Пусть душа ее отойдет с миром. АЛХОНОН: Вы хотите сказать, пусть она умрет обманутой? РЕБЕ: В Гемаре сказано: кто строит из себя калеку, тот станет калекой. Когда человек надевает на себя.чужую личину, эта личина становится частью его естества. Притворяясь демоном, ты.был демоном. АЛХОНОН: И теперь вы хотите, чтобы я снова совершил этот грех? РЕБЕ: Это будет благодеяние, а не грех. (Входят СЛУЖКИ, неся на руках ТОЙБЕЛЕ. Они укладывают ее в постель. Ее мучает боль, и она в полубреду) ТОЙБЕЛЕ: Оставьте меня. Пожалуйста, уйдите все. Я хочу умереть одна. (РЕБЕ знаком приказывает СЛУЖКАМ удалиться) Гурмизах, сжалься. Гурмизах, Гурмизах. РЕБЕ: Тойбеле, Алхонон хочет сказать правду. ТОЙБЕЛЕ: Как может этот лжец сказать правду? Если он Гурмизах, то я сейчас смогу плясать на крыше. Мой демон был молод, наг, и необуздан в страсти. Он целовал меня, ласкал, плясал передо мной и пел песни. Тойбеле, Тойбеле Сладкий поцелуй. Еще разик, Тойбеле, Со мною потанцуй. АЛХОНОН: Послушай, Тойбоне, я солгал. Все, что ты говорила, правда. Ты спала с демоном, а не со мной. ТОЙБЕЛЕ: Боже, наконец-то правда всплыла на поверхность. Как у тебя язык повернулся произнести такую чудовищную ложь ? АЛХОНОН: Я любил тебя, Тойбеле, и ревновал тебя к Гурмизаху. (пауаа) Прости меня: ТОЙБЕЛЕ: Я тебя прощаю. Я могла любить только его. РЕБЕ: Алхонон... (Знаком показывает, что тот может уйти. АЛХОНОН отходит в сторону, но остается в комнате) ТОЙБЕЛЕ: Спасибо, ребе. РЕБЕ: Теперь ты знаешь правду, Тойбеле. ТОЙБЕЛЕ: Нет, ребе, только половину правды. Я все еще не знаю, почему Гурмизах выбрал меня. РЕБЕ (про себя): Вот страсть, перед которой не властна даже смерть. ТОЙБЕЛЕ: Это не страсть, ребе. Это любовь. Я любила его такой любовью, что даже у врат геены я не раскаюсь в этом. РЕБЕ: Не богохульствуй, Тойбеле. Скоро тебе предстоит отчитаться перед Господом. ТОЙБЕЛЕ: Даже из могилы я буду призывать его. ребе, мне пора. РЕБЕ: Я останусь с тобой. ТОЙБЕЛЕ: Нет, ребе. Я жила одна, и я хочу умереть одна. РЕБЕ: Хорошо, Тойбеле. Молись. (ТОЙБЕЛЕ читает молитву Шма Израэль... РЕБЕ уходит.) АЛХОНОН (задыхаясь): Тойбеле... Тойбеле... (поворачивается к двери) ТОЙБЕЛЕ: (стонет) Гурмизах! (Несколько секунд АЛХОНОН борется с собой, стоя на пороге. Затем поворачивается и возвращается в комнату) АЛХОНОН (мягко): Я здесь. ТОЙБЕЛЕ: Ты вернулся ко мне, мой демон? АЛХОНОН: Да, Тойбеле. (Он приподнимает ее и прижимает к себе) ТОЙБЕЛЕ: Душа моя, счастье мое, ты вернулся. АЛХОНОН: Да, Тойбеле, я вернулся. Божий вестник, сказал мне, что Господь сжалился над тобой. И бесконечная милость Его наполнила мою душу таким светом, что я покинул царство Ашшмодея и темные пещеры ада. Я пронесся через тысячу миров, чтобы еще раз обнять тебя. Теперь мы отправимся в путь вместе. ТОЙБЕЛЕ: Куда ты поведешь меня? АЛХОНОН: В вечность. ТОЙБЕЛЕ: Это далеко? АЛХОНОН: Это я здесь, Тойбеле. Здесь и везде. Повсюду, где есть место страсти и милосердию. Мы сольемся в одно целое. И больше не будет разлук. Я расскажу тебе все сказки, какие знаю. Мы будем танцевать, и я спою тебе. Тойбеле-Мойбеле, Сладкий поцелуй. Еще разик, Тойбеле, Со мною потанцуй. (ТОЙБЕЛЕ тихо смеется. Пауза) ТОЙБЕЛЕ: Я умираю? АЛХОНОН: Смерти нет, Тойбеле. Есть только вечная любовь. ТОЙБЕЛЕ: Как это будет прекрасно. АЛХОНОН: Я люблю тебя, Тойбеле. Я всегда любил тебя. Иди ко мне, суженая моя. ТОЙБЕЛЕ: Возьми меня, мой любимый, супруг мой единственный, мой демон. (Умирает.) АЛХОНОН баюкает ее в своих объятиях, как маленького ребенка. (ЗАТЕМНЕНИЕ)