чный Саваоф - в тени? Может, потому, что людям нужен всемилостивый и сочувствующий бог? А грозных правителей хватает и на Земле. - И сказал Господь: "Не мир Я принес вам, но меч!" - А еще говорил, - подхватил Вадим, - "Все взявшие меч, мечом погибнут". Видите? Каждый находит, что ему ближе, - на все вкусы учение! - Подставь другую щеку, да? - бесновался дед, брызгая слюной. - Тебе все царства на блюдечке, а ты - тьфу!.. Думаешь, это ты блажен? Ты ведь даже не веруешь! - Что, вас тоже обделили любовью? - участливо спросил Вадим. - Пришлось ее покупать или выцарапывать силой? Похоже, вы и себя не любите - отсюда ваши беды. Возненавидь себя, как ближнего своего! И как еще ублажить больную совесть, если не сваливать вину на других? Кажется, переходим на личности, со смешком отметил он. Пора, пора... Собственно, почему нет? Разве убеждения - не функция личных качеств? Конечно, если ты не набрался доводов у соседей. Так вперед! И уж в этом старец немедленно поддержал противника, хотя вряд ли умел пикироваться с той же живостью. - Много воли вам дали, нынешним, - объявил он. - Распустились! - Правда? - удивился Вадим, невольно озираясь: и где она, сия воля? - Вот меня папаша держал в строгости. - Шаг в сторону считался побег? - Попробовал бы я ослушаться!.. - То-то вы отвели душу, когда вырвались из-под опеки! - рассмеялся Вадим. - Не запили, нет? Помню, мои сокурсники... И мои чада ходили по струнке, - перебил старик. - Вбивал им послушание через задницы. Зато теперь... Он вдруг осекся и повел вокруг растерянным взглядом, будто вспомнилось что-то, не из самого приятного. - Может, так и удастся внушить покорность, - немедленно ввернул Вадим. - А вот ума точно не прибавить. - Чего? - удивился старец. - "Ума..." А что это вообще? Все давно известно, надо только по полочкам разложить - каждому! Ум есть порядок. Когда в головах все движется по установленным орбитам, тогда и в державе покой да благодать. Никто не прыгает с места на место, никто не замахивается на лишнее и не скачет выше головы. Каждый с готовностью принимает свою долю, осознав неизбежность. Ибо все мы - лишь грязь и тлен на стопах Господних!.. - Почтеннейший, у вас что, зуд в заду, изнуренном частой поркой? - не выдержал Вадим. - Не судите об остальных по себе, не обижайте людей. Что за компот у вас в мозгах, господи! Коктейль из церковных и партийных догм, приправленный паранойей. Где нахватались вы этого: в совдеповских верхах? Да вам же просто не хватило места возле кормушки - правильно? Вот вы и раздухарились. И принялись под обиду подводить базис, строить планы возмездия, предлагать новые модели - а что остается, если остался за бортом? - За бортом - я? - Старец заперхал зловеще, обжигая безумным взглядом. - Это они доживают последнее - недели остались, даже дни. А за мной уже столькие идут!.. По всей губернии пробуждаются звери, восстают твари божьи, в коих еще сохранилась Сила, сплачиваются в тени Псов Господних и подсобляют им по мере разумения. Мы пройдем по заблудшим землям огнем и мечом, с корнем выметая скверну, железной рукой устанавливая повсеместно Порядок, - и если потребуется, оставим от мира пустыню!.. - Вы что же, воображаете себя революционером, вожаком великой и страшной стаи? - засмеялся Вадим. - Даже если вы ее соберете, думаете, на вас не найдется управы?.. Может, такое зверье даже на руку нынешнему режиму - судя по тому, что он не усердствует в отлове. Внешняя угроза сплачивает стадо, в этом вы правы. А внутрь вас просто не пустят - у вас лишь провокаторские функции, как у Гапона. Может, вы тоже на содержании у блюстов? Или у репрессоров? Вот это оказалось последней каплей. - Не скажу, что я захотел освежевать тебя живого, - сквозь зубы выцедил старец, - но поглядеть бы на такое не отказался. - Врете вы, - уверенно сказал Вадим. - И сами б не побрезговали. Была бы ваша воля!.. - Мы еще встретимся, будь уверен, и тогда поглядим... - Боже вас упаси! С минуту проповедник пожирал его глазами, будто прикидывал шансы, затем круто повернулся и зашагал прочь. Решающий довод, клюка, в ход все же не пошел. Ну, не договорились - бывает. "Нет человека - нет проблемы". И Вадим устремился по следу дальше, сокрушенно качая головой. Надо быть терпимее к старикам... даже если когда-то они служили в расстрельных командах. Ведь презумпция - поди докажи! Некоторое время Вадим следовал узенькой тропкой, извивавшейся вдоль разрушенного забора, на удивление длинного. В проломы виделось всякое, в том числе промелькнуло пяток сцен из жизни маргиналов, не слишком, надо сказать, презентабельных. Как ни странно, на общем фоне людоеды выглядели почти пристойно: аккуратисты, чистюли, - но только выглядели. Кто знает, может, они и благотворительностью занимались: подкармливали своих менее удачливых собратьев чем бог послал. Надо ж куда-то девать худшие куски? Бр-р-р... Вот тут фантазию лучше умерить. Довольно скоро след привел Вадима к небольшому укромному строению, окруженному высоким кирпичным забором. Снаружи забор выглядел брошенным, зато изнутри был тщательно заштукатурен и выкрашен, только что обоями не оклеен. Таким же ухоженным оказался двор, перекопанный почти по всему пространству словно для грядущего сева. И в самом доме порядок был идеальный, почти нежилой. Тем более, там и вправду никто не присутствовал: ни хозяева, ни гости, включая сегодняшнюю. От последней осталась только одежда, тщательно сложенная на спинке стула, возле просторной и тоже пустой кровати. Походило на то, что Вадим опоздал и сюда. Ангелину он отыскал по отпечаткам босых ног, ясно различимым на рыхлом грунте. Некоторое время, совсем недавно, она металась между глухих стен двора, затем устремилась в дальний угол, к покосившейся щелистой будке. И там след людоедки наконец оборвался вместе с жизнью, столь же бестолковой. Видимо, убийца загнал женщину в сортир, и в отчаянии та сунулась в подвернувшуюся норку. Неведомо как: может, благодаря шелковой комбинации, - она ухитрилась протиснуться туловищем в замызганную дыру, однако пышный зад застрял намертво. И теперь обмякшие бедра в приспущенных чулках были разбросаны по сторонам, а между ними торчал знакомый кухонный тесак, погруженный до рукояти, из-под которой еще пузырилась темная кровь. При этом ни одного лишнего следа: шаг внутрь, единственный выверенный удар и - назад, пока не забрызгало. Тоже, видать, чистюля! А заколотая еще долго сучила ногами - от таких ран скоро не умирают. Расстроено Вадим покачал головой. Наказание не уступало жестокостью преступлению - стало быть, и палач, кем бы он ни был, до омерзения походил на осужденную. Он ведь не просто пресек дальнейшие похождения людоедки, спасая будущие жертвы, он рассчитался с ней за что-то; и способ слишком изощрен, чтобы оказаться случайным. Стращать здесь некого: вряд ли в глухой дворик забредали сторонние, - значит, дело в ином. Личные разборки? То ли Серафимовна кому-то недодала (что вряд ли), то ли наоборот, оказалась слишком щедрой. Может, один из несъеденных любовников воспылал ревностью? Или сгоряча отгрызла у бедняги сокровенное? Или... или... Боже мой! Вадим вдруг понял, отчего лицо старика-проповедника показалось знакомым: не далее как сегодня оно мелькнуло на древней фотке, рядом с девчоночьей мордашкой. "И шестикрылый Серафим", надо же! Так это не было пустой болтовней? Правда, там будущий пророк вовсе не походил на аскета - скорее на чревоугодника и сластолюбца. А "вбивал послушание" он, выходит, не только "через задницы", но и через прочие подвернувшиеся места. И старался, видимо, изрядно, пока не обзавелся язвой, да подагрой, да склерозом - не постарел. Из-за нахлынувшего бессилия вспомнил о боге, как и большинство импотентов заделавшись моралистом (не себе, так и никому). И уж ему было за что мстить блудной дочурке: за подростковую ее сексапильность, доведшую до кровосмешения, за погубленного наследника, за несбывшиеся надежды. К тому же обрубил опасную нить, а заодно схоронил давний грех. Откуда я тебя породил, туда и убью, - как и положено у нас, наследников Бульбовой славы. А она рассчитывала обрести здесь убежище!.. Аккуратно прикрыв дверцу, Вадим оплескал будочку керосином, припасенным в кладовке, и подпалил. Конечно, не мешало бы снять с ножа отпечатки, но кто станет этим заниматься - не блюсты же? А мавзолеи плодить не будем - пусть душа поскорей отлетает от нагрешившего тела, преданного очистительному огню. Где же искать тебя, старче? спросил Вадим у дымного столба, вздымавшегося к близкому небу. И "чего тебе надобно" - теперь? По-моему, ты не тот конец обрубил, к тому же опоздал лет на сорок. Но мы еще встретимся, будь уверен. Ты ведь сам этого хотел? 2. Лига медведей Как уславливались, Скиф поджидал Вадима возле портовых гаражей, облокотясь на крышу положенного треколесника и привычно поглядывая по сторонам. Подобно Валету, он заматерел, еще оброс плотным жестким мясом и так же отпустил усы и волосы, словно подчеркивал, что при нынешнем своем положении вовсе не обязан самолично участвовать в разборках, - хотя при случае не оплошает. - Точен, как и раньше, - произнес Скиф, глянув на часы. - Это радует. - Небрежно он протянул Вадиму руку, снисходя к новому подчиненному, и кивнул за плечо, внутрь гаража: - А там твой нынешний напарник. Представлять не обязательно? Пригнувшись, Вадим нырнул в темную глубину и едва не столкнулся со здоровущим парнем, смахивающим на медведя. Тот грозно рыкнул, но вдруг расплылся в благодушной ухмылке. И Вадим его узнал: не раз пересекались в подвальных тренажерниках - тоже из старой гвардии, когда-то ходил в областных призерах. Вот в ком жизне-силы навалом, хотя начинал худосочным задохликом. Волосы у знакомца были подстрижены, но не потому, что не вышел рангом, - просто стоял в здешней иерархии особняком и стригся, как самому нравилось. - Здорово, Лось! - пророкотал богатырь. Вадим и сам не помнил, за что его прозвали так в среде качков: за выносливость или вегетарианство. Или же за то, что он на спор прошибал кулаком двери. Как и теперь, там любили зоологию - в именах. - Гризли, привет! - откликнулся Вадим. Он протянул знакомцу руку, заранее напрягаясь, и все-таки поморщился от хватки мясистой клешни. С последней встречи Гризли еще больше раздался и ширь, и теперь Вадим не сомневался, что тот "химичит". Неясно только, на какой он уже стадии. А затем Вадим разглядел машину, гранитным утесом выступающую из сумрака. - Эх, ни фига себе! - не удержался он. - Вы что, за золотом собрались? Такого он давно не видал - разве только по тивишнику, в забугорных программах. Больше всего это смахивало на бронетранспортер, насколько Вадим его помнил: те же угловатые массивные формы, могучие рифленые шины, вместо окон бойницы, залитые толстым стеклом. И пулеметная турель на крыше, перед люком, - пока что пустая. - Ну, со старшинством и разделением функций как-нибудь разберетесь, - произнес из-за его спины Брон, заскочивший в гараж, видимо, для напутствия. - Вы же не гонористые пацаны, коим лишь бы на рожон выпереть!.. Впрочем, для надежности последнее слово оставляю за Лосем. Понял, Гризли? У тебя опыт, зато у него голова, каких мало. А вот одежку, Вадик, придется сменить - подходящие скорлупки тебе припасли. И пара стволов не помешает - мало ли. Стрелять ты, правда, не любишь, однако умеешь, и лучше, чтобы у тебя оставался выбор. Предпочтешь собственную смерть - твое право. Только постарайся, чтобы не в ущерб делу, ладно? А мне - не в убыток. Засим вас оставляю. Удачи! Он обменялся рукопожатиями с обоими бывшими дружками и сразу отбыл: видимо, закрутилась каждодневная карусель, в которой контрабанда была далеко не единственным и даже не главным его делом. - Гля! - гукнул Гризли, горделиво распахивая дверцы шкафа. - Кольчужки высший класс, достали по особому блату. И вовсе это были не "кольчужки": на пластиковых крюках разместились великолепные бойцовые доспехи, напоминающие рыцарские, только полегче и поизящней, со складчатыми суставами, с устрашающими шипами и гребнями, с ребристыми шлемами и вычурной сбруей, рассчитанной, кстати, и на огнестрелы. Еще они походили на хитиновые покровы исполинских насекомых, отмеченные жутковатой, странной красотой. А габаритов были таких, что Вадим вдруг показался себе недомерком, словно во времена далекой юности. Конечно, "Россия - родина слонов", но не динозавров же!.. Хорошо хоть, у них с Гризли приличная фора перед молодыми. - Не боись, - утешил напарник. - Их можно слегка ужать - считай, тебе сшили на вырост. Скорее выплавили - подумал Вадим. В самом деле, из чего это чудо? На металл не похоже - пластик. И кто им разродился - снова Институт? Тогда скафандры предназначены блюстителям. Но где собрались штамповать таких гигантов? И как доспехи попали к Брону? - Что ли, вперед? - подстегнул Гризли. - Имей в виду, до заката надо много успеть. Следуя его примеру, Вадим разделся и забрался внутрь доспехов. Оказалось не так страшно, даже комфортно, хотя слегка подрасти не помешало б обоим. В носки сапог пришлось набить тряпок - тем более, Вадим всегда отличался мелкостопием, - зато шлем, напротив, оказался тесноват. А вот Адаму доспехи пришлись бы впору, внезапно мелькнула мысль. Где-то он теперь, сей громила? - Глухая защита от пуль, - похвалился Гризли, - даже разрывных. Можно прошибить только гранатой. - Или лазером, - задумчиво добавил Вадим, разбираясь в защелках, пазах, кобурах. - А мечом не пробовали? - Чтоб ты знал, в комплект входят мечи, - хмыкнул Гризли. - По паре на брата. И несколько ножей - или кинжалов, черт их разберет! С пренебрежением он сунул Вадиму связку разнокалиберных клинков, показал, куда что крепится, хотя тот и сам догадался на удивление быстро. - Стал бы я таскать столько железа, если б не Брон! - проворчал Гризли. - Этот чудила раскопал где-то с пяток мастеров-мечников, и теперь каждый вечер набивает себе синяки. Да я кулаком сшибу любого узкоглазого вместе с его мечами! - Попади сначала, - откликнулся Вадим, пробуя, каково ему будет хвататься за рукояти. Осененное свежеразбуженным знанием, тело не разочаровало: руки сами, вслепую, находили мечи и тут же порывались их вырвать, чтобы запустить убийственную атаку. Черт побери, обеспокоено подумал он, с этим надо аккуратней: как бы не переусердствовать. Рефлексы ведь опережают сознание, и что толку в позднем раскаянии? - Сечешь и в этом железе? - заметил наблюдательный богатырь. - Знакомые ухватки - в точности, как у сэнсейчиков Брона. - Завидно, что ли? Могу поднатаскать. - И без тебя есть кому - до кровавых мозолей. - А если без мозолей? - Это как же? - не поверил Гризли. - Не бывает такого! Сколько живу, все достается мне через пот - или кровь. - Тебя никогда не лупили под наркозом, толстый? - со смешком поинтересовался Вадим. - Перезаписываем рефлексы напрямую! Считай это разновидностью гипноза. - Нет, правда? Мне бы сгодилось. И не только мне: Брон бы за такое озолотил - у него же сдвиг на холодном оружии! - Как-нибудь попробуем - на досуге. Честно сказать, до сих пор я проделал это лишь раз. - Даже если и получится - мало, - с сожалением возразил Гризли. - Насмотрелся я на этих жонглеров: у них же не суставы шарниры! А у меня... - Он выставил перед собой могучую десницу, уже бронированную пластиком, покрутил громадным кулаком. Действительно, подвижность кисти "оставляла желать", а на одной хватке не выедешь. Такие руки больше годятся для кулачных боев, но эти времена уже отходят. - Мне бы приличную растяжку в паху, представляешь? - добавил Михей. - Я ж ногой стены прошибаю, что твой Портос! А скорость у меня не хуже, чем у тех макак, и прыгаю куда выше. - Как гиббон... Ну-ка... - Сняв перчатку, Вадим обхватил пальцами толстое запястье богатыря и на минутку прикрыл глаза, посылая в ладонь тепло, прямо через броню расплавляя суставные затвердения. - Да ты и вправду - кладезь, - проворчал Гризли, снова покрутив кулаком. - Ишь, совсем другое дело! - Лудим, паяем, - откликнулся Вадим, надевая перчатку обратно. - Настраиваем мозжечки, повышаем напряжение нервных сетей, впечатываем двигательные программы... Штампуем киборгов! - Только я ж не халявщик, зачем мне это даром? "И даром не надоть, и с деньгами не надоть", - подтвердил Вадим. - "Правда-правда!" А как насчет обмена, медведище? - Чем берешь-то? - Не бойсь, мне тоже лишнего не надо. Ну, потерпишь мое занудство денек-другой, поделишься сокровенным... - И все? - Мало не покажется, заверил Вадим. - Я дотошный. А степень доверительности будет зависеть от размеров твоей благодарности. - Ну и все, по коням, - скомандовал Гризли, легко взбираясь на вездеход. Последовав за ним, Вадим протиснулся в узкий люк и оказался в неожиданно просторной кабине с двумя роскошными креслами, помещенными перед впечатляющим пультом и разделенными удобным столиком. Опустившись за руль, он быстренько разобрался с индикаторами, кнопками, рычагами и педалями, почти не обращаясь к руководству, предусмотрительно выложенному на видное место. Потом оживил борто-комп и на скорую руку с ним пообщался. - Что значит спец! - со смешком заметил Гризли, наблюдая за Вадимом из соседнего кресла. - Вот мне бы чего попроще: руль да пара давилок. - А пока разберешься в этом компоте! - Он безнадежно махнул рукой. - Ну-с, можно выезжать, - объявил Вадим. - Или кого ждем? - Погоди - последний штрих. - Запустив лапищу в бэтровский бардачок, больше похожий на сейф, Гризли выудил пару увесистых пистолетов и протянул напарнику. - И еще не пропусти это. - Он кивнул по сторонам, где под самой крышей крепились два могучих огнестрела, сродни Валетовому, только с длинными стволами, массивными прикладами и сложными оптико-лазерными прицелами, - кажется, крутари прозвали такие убойниками. В дополнение к ним Вадим разглядел в глубине кабины еще одну пушку, гранатного калибра, - ныне именуемую гранаметом. Это не считая станкового пулемета, пока что уложенного за спинками кресел. А пулемет был хорош: скорострельный, с обширным коробчатым магазином, - совершенное орудие смерти, извергающее свинцовую струю из полудюжины стволов. Специально под него вблизи люка было запасено третье кресло - поменьше, но тоже вполне комфортное, как будто предполагалось гнездиться там часами. - А ракетной установкой вы не запаслись? - полюбопытствовал Вадим, рассовывая пистолеты по кобурам. - Все впереди, партнер, не переживай. Пока обходимся пулеметом. Ну, теперь двинулись! Запустив моторы, Вадим подивился их деликатному ворчанию, никак не гармонировавшему с такой громадной мощью. Затем тронул машину с места и поразился плавности хода: с эдакими амортизаторами не страшны любые дороги - и бездорожье тоже. Похоже, бэтр походил на армейский только внешне. Они выехали из гаража и покатили по пустынному шоссе, мимо заброшенных домов. Сумерки уже начинали сгущаться, а налетевший предзакатный ветер, студеный и порывистый, уже гонял по дворам приземистые смерчи, который раз вороша старый мусор, - но в кабине было уютно и покойно, словно внутри здания, а вдобавок тепло, чем не баловали даже в домах. - Недурно вы устроились - а, Михей? - позавидовал Вадим. - И вправду: мускулы в цене! Кстати, почем нынче пушечное мясо? - По деньгам, - ответствовал Гризли, расставляя на магнитном столике металлизированные тарелки и бокалы. - Не хочешь подкрепиться? - Ведь только выехали! - А по-моему, самое время. - ... сказал Винни-Пух. Судя по благосклонной ухмылке, симпатичный сей медвежонок был Гризли знаком, и против известного родства с ним громила не возражал. - Люблю пожрать, - подтвердил он. - Сколько той жизни, Вадик!.. Утробно гоготнув, крутарь принялся загружать посуду яствами, извлекаемыми из небольшого холодильника, - откровенно гордясь их разнообразием и отменным качеством. Впрочем особых лакомств не обнаружилось, все было по-билдерски добротно, питательно, малокалорийно: шматы пахучего мяса и ломтики сыра, вареные яйца, орехи, зелень, овощи, соки. - Всеяден, как любой гризли, - заметил Вадим. - А с меня довольно и яблока, благодарю. Скоро они пересекли городскую черту, дальше которой крепостные редко забирались - с тех пор как в Крепости отменили пригородные автобусы, а личные колесники обобществили (с горячего одобрения большинства). Довольно долго бэтрик ехал вдоль шоссе, прямого, как луч, и совершенно безлюдного. Вообще, некоторые дороги, направленные к загородным резиденциям Глав или к поселениям крутарей, еще поддерживались в пристойном состоянии, но это старое шоссе, похоже, не вело никуда. А если и вело, то очень немногих. Вгрызаясь в яблоко, Вадим сосредоточился на управлении. Дома уже остались позади, и с обеих сторон к дороге стали подступать деревья - растрепанные, замороченные изменившимся климатом, частью и вовсе высохшие либо поваленные. Вадим не выбирался на природу уже лет восемь и теперь с любопытством озирался, сравнивая впечатления. Оказывается, от ночных гроз и смерчей окрестные леса пострадали не меньше города, если не больше, - даже отсюда, с шоссе, бросались в глаза перемены. Некоторые участки выгорели напрочь - до остроконечных угольных пеньков, похожих на черные термитники; другие затянулись мертвыми болотами, а из вязкой жижи торчали раскоряченные голые остовы, медленно разлагаясь. Можно представить, какие непролазные буреломы наворочаны по лесным чащам, и сколько проселочных дорог развезло до полной непригодности, либо затопило речными разливами, либо завалило деревьями. И даже от этой магистрали общесоюзного (некогда) значения, по которой так весело катил броневичок, сохранилась лишь насыпь, просевшая и оплывшая. Венчавший ее асфальт давно был разъеден и смыт дождями, вместе с гравием, или же сметен ветрами. Если городские улицы хоть как-то защищали и ремонтировали, то здесь скоро можно будет разъезжать только на лошадях. А каково, интересно, селянам? - "Ну вот, поели, теперь можно и поспать", - скрипучим голосом объявил Гризли - Не собьешься с пути? Смотри-ка, удивился Вадим, еще помнит старые мультяшки! По нынешним временам это почти избыточная образованность. - Интересно, как? - откликнулся он. - Разве только откажет борто-комп - туда ж все заложено! - Ага, ну да, - покладисто согласился верзила. - А сам-то не заснешь? - К твоему сведению, комп и водить умеет - подстрахует, если что. - Во дела! - поразился Гризли. - И на кой тебя взяли, а? Ухмыльнувшись, он вытянул толстые ноги и с наслаждением обмяк в великаньем кресле, погрузившись в него как в перину. - Не расслабляйся, партнер, - посоветовал благодушно. - Нам еще придется попотеть, будь уверен! Это только возле города смахивает на прогулку и то - пока катим пустыми. На землю наконец спустилась темнота, однако не настолько плотная, чтобы Вадим не смог различать дороги, - даже если забыть о его экстра-чуткости. Все же для страховки он подключил к компьютеру локатор, выискивающий на курсе помехи, а на главный экран вывел картинку с тепловых видеокамер. С таким обеспечением вполне можно было обойтись без фар, и лучше бы их не включать, учитывая возможную слежку. А интересно, прикинул он, легко ли разглядеть бэтрик с воздуха? Мало в городе было проблем с "воронами"! Вадим снова обратился к всезнающему компу, и тот его утешил: неведомый конструктор позаботился о скрытом отводе тепла из моторов и кабины, так что ночью засечь машину можно только в движении. - Скукотища! - проворчал Гризли, позевывая. - Может, это от нервов, как считаешь? Тебе-то хорошо: ты в первый раз. От нечего делать он вставил в пульт кассету, и на боковом экране запестрела чистыми красками мультяшка, сразу поправив ему настроение, - из тех старых, добротных, еще советских. Вот откуда его познания в анимации, усмехнулся Вадим. Забавная все же публика - эти билдеры-хроники!.. - А хочешь позабавиться, дитятко? - предложил он и на тот же экранчик вывел подходящую компьютерную игру, которая немедленно затянула азартного Гризли с головой. От его кресла теперь доносились только приглушенные рыки и сдержанная ругань. А Вадим продолжил свой диалог с компом, торопливо и без стеснения насыщаясь полезными сведениями, то ли доверенными ему Броном, то ли оставленными здесь по недосмотру. Как выяснилось, контрабандой броновская дружина занималась давно, и с каждым годом этот бизнес становился опасней, хотя прибыльней, - как и большинство других, впрочем. Но если внутри города угроза исходила от таких же хищных стай, алчущих лучших кусков, или от плохо предсказуемых крепостников, с которыми не всегда удавалось сговориться, - то снаружи на первый план выступала природа. Что-то происходило с окрестными местами, и затрагивало это не только климат. В лесах завелась новая живность, неведомая, опасная, подавляющая прежнюю и особенно бесчинствующая по ночам. А в болота вообще лучше было не углубляться, даже на бронекатерах. Россказней про пришлых хищников гуляло множество, причем немалая их доля отдавала мистикой; однако и проверенных фактов вполне хватало, чтобы голова пошла кругом. Откуда и почему это выперло, не знал, похоже, никто, а крутари и не слишком интересовались, больше озабоченные мерами безопасности. Большинство селений походили теперь на укрепленные заставы, окольцованные мощными стенами и чуть ли не водными рвами. Однако число жертв продолжало множиться, тем более что с оружием у селян никогда не было густо, а с боевым духом - того хуже. Представители Крепости заглядывали сюда редко, зато у крутарей хватило ума не доводить крестьян до отчаяния и наладить с ними взаимовыгодные сношения, взамен продуктов, с грехом пополам выжимаемых из уцелевших земель, поставляя городские товары и дорогие, но ужасающей силы огнестрелы, производимые за Бугром. Кстати сказать, шкуры и головы немногих чужаков, заваленных-таки с помощью импортных убойников, "со свистом" уходили за тот же Бугор и ценились крутарями почти на вес золота. Еще бы: если некоторые из трофеев еще обнаруживали отдаленное сходство с нашими волками и большими кошками, то остальные смахивали на порождения бреда. Проглядев цветные фотки, запечатлевшие бронированные туши убитых чудищ, их устрашающие пасти и серповидные когти, Вадим озадаченно покачал головой. Если вдобавок они и впрямь столь стремительны, как о них говорят, то подспудная нервозность Гризли становится понятной. Одно дело сцепиться с привычным противником: тигром, к примеру, или медведем. Но если тебя стравливают с палеозойским ракоскорпионом или средних размеров звероящером, щелкающим этих самых тигров, как орехи... н-да. Все же странно, что эти твари не наведываются в город. Уж там бы они накуролесили! Или все-таки... Конечно, следы утверждают иное, но кто знает, скольких пришельцев еще не удалось подстрелить? Вадим вздрогнул, в сумраке кабины явственно различив хруст костей, перемалываемых мощными челюстями, резко повернулся на звук. И хмыкнул: ни на секунду не отрываясь от игры, Гризли смачно уплетал индюшачью ножку. - Как раз по теме, - брезгливо сказал Вадим. - Слышишь, трупоед? И не жаль тебе бедной птички! - Че? - не врубился тот, ошалело поведя на него глазами, и тут же снова погрузился в игру, забыв о Вадиме. - Мать твою, ну куда ты? - горестно рокотал он в запале. - Ч-черт!.. А Вадим вернулся к своим проблемам. Больше прочего, даже больше приблудного и жуткого этого зверья, его заботила тайна губернской границы, до сих пор обозначившая себя только туманными намеками и странными неувязками. Что еще за удивительная завеса, пропускающая сквозь себя лишь неживое? Вообще, как такое можно устроить? Конечно, если сгенерировать вдоль границы электромагнитное поле чудовищной мощи, забивающее сигналы нейронов... Но и тогда, проскочив поле на контрабандистской тележке, человек не успеет умереть безвозвратно: судя по всему, пограничная полоса не широкая. Чтобы за секунды произошло необратимое расстройство функций!.. И откуда взять столько энергии в нашей нищей губернии? - Эй, ты бы прерывался иногда, - окликнул Вадим напарника. - Для слабых голов это ведь гроб! - Небось, небось, - пробормотал тот, уже вполне освоясь с нехитрыми приемами. - Я серьезно, толстый, - не отставал Вадим. - Либо делай паузы, либо научись разделяться по объектам. Ты ведь не хочешь заделаться маньяком? - Почему нет? - пожал плечами Гризли. - Потому хотя бы, что в драке не сможешь видеть нескольких, и тогда к чему тебе сила? - А ведь знаешь, чем уесть! - Верзила вздохнул. - Ну чего тебе, Лось? - Спросить хочу. - Спрашивайте - отвечаем. Однако игры, из упрямства, крутарь прерывать не стал: он и раньше любил себя испытать. - Во-первых, почему тебя, человека заслуженного и прославленного, можно сказать, правую руку князя, вообще отправили в эту поездку? Не только же, чтобы за мной приглядеть? - А кого, по-твоему, следовало запрячь, - удивился Гризли, - кого-нибудь из желторотиков? Ты не понимаешь, старый: от каждой такой ходки зависит слишком много! Даже странно, что тебя-то в нее допустили, - для других странно, не для меня. - Просвети меня, Михей: какой у тебя статус в здешней пирамиде? К примеру, как зовет тебя Брон? - "Витязь по особым поручениям", - ухмыльнулся крутарь. - А еще: "богатырь Круглого Стола". - Романтик он у вас, - хмыкнул и Вадим. - "Красно Солнышко" восходящее! Стало быть, Брон подбирает себе богатырскую дружину? И каковы критерии? - На уровне. Скажем, в лифтинге не меньше тонны. - В трех движениях? - Ну не в пяти же. - Не слабо, - признал Вадим. - Любит Брон круглые цифры. И многие превзошли? - Пока трое, считая меня. - Кто же другие? - ревниво осведомился Вадим. - Известный тебе Николь, а к нему Руслан - из молодых. На подходе еще парочка. - Ну, Николаше при тяге даже наклоняться не надо. - Зато Руслан повыше меня будет. И потом, тянем-то от пола!.. - Если на такой базис взгромоздить подходящую надстройку из навыков и рефлексов, а затем облицевать строение приличной броней и оснастить разнообразным оружием... - Вадим покачал головой. - Чем тогда его проймешь? - Тебе видней. - Гризли пожал массивными плечами. - А мы людишки темные, университетов не поканчивали. - Ладно, не прибедняйся! Уж дураком ты никогда не был, иначе в богатыри бы не угодил. К твоему сведению: богатырь - это самостоятельная боевая единица, вполне сравнимая, скажем, с ротой. А потому управлять ею доверят не каждому. - Это - греет, - согласился Гризли. - Значит, на сегодня у нас запланирован подвиг, - задумчиво молвил Вадим. - А прочее время ты, наверно, к нему готовишься? - Думаешь, почему я разорялся насчет мечей? Ну достали они меня! - Выходит, Брон не только себе "синяки набивает"? - Если бы! Может, я чего не понимаю, Лось? К чему нам эти железки? Если хилый иудей с огнестрелом уделает любой батыра в момент, сколько бы того ни дрессировали!.. - Может, и не понимаешь. - Ну, чего? - Сам говорил: скафандры пулей не прошибить. - А гранатой? - А тут уж кто проворней да глазастей, - сказал Вадим. - Неужто станешь дожидаться, пока в тебя засадят гранату? - Если попросят, - буркнул Гризли. - Куда я денусь, умник? Это ж огнестрел! - И что, у тебя проблемы с реакцией? Только и дел что подгадать момент да сдвинуться метра на пол в сторону. - Что ли, пробовал? - фыркнул здоровяк. - А почему тогда не поймать гранату зубами? - Может, расчеты привести? - Сдались они мне! Теоретик хренов. - Не хочешь - не верь. Но уж не удивляйся, когда Брон подставит тебя под гранамет, - иначе к чему было затевать? - С него станется! - А с тебя? - полюбопытствовал Вадим. - Наше дело вассальское: прикажут - и пули будем зубами ловить. - Будто не знаешь, что Брон такого приказа не отдаст! - Потому и с ним, что знаю, - снисходительно пояснил Гризли. - Стал бы я вообще с кем-то связываться, если б доверял ему меньше, чем он мне. - Занятный пассаж. Так Брон тебе словно отец родной? - Старый, ты не поверишь, но это и вправду вроде семьи, - подтвердил богатырь. - Конечно, не той, что в Крепости. Как говаривал Брон, мы повязаны честью. - Значит, все-таки повязаны? - уточнил Вадим. - Хочется верить, что князь повязан тут не меньше вассалов, иначе махровое сие средневековье перестанет меня умилять. Ладно, раз уж ты веришь ему, то и от мечей не отвертишься, верно? - Это точно, - вздохнул крутарь. - Но даже у туч есть солнечная сторона... - Да ты поэт! - ... и на турнирах я душу-то отвожу. - Разумеется, как же без них, - подтвердил Вадим. - По крайней мере, до смертоубийства не доходит? - Не без травм, конечно, но боевое оружие под запретом - даже при поединках с ордынцами. - Что, и они забредают? - Ну без них мы бы сварились в собственном соку! Не с иудеями же драться - не говоря о сутенерах. Однако поединки проходят по правилам Брона и под его гарантии. Конечно, ордынцы поломались для приличия, но согласились - не дураки ж они, в самом деле? - Весело живете, - позавидовал Вадим. - Приемы, странствия, пиры, ристалища! Балы не закатываете? - Не наш стиль, - без сожаления отказался Гризли. - И времени жаль. - Деловые... Эй, крутарек, - внезапно окликнул Вадим, - поделись еще опытом - самое время! Кто там, впереди? - И загасил лишние экраны, чтобы не мешали напарнику приглядываться. По магистрали двигалась навстречу затемненная колонна из четырех приземистых бронеджипов с прицепами, груженными под завязку и плотно прикрытыми брезентом. Как и бэтрик, они отличались отменной теплоизоляцией - во всяком случае, в инфрасвете маячили едва-едва, иначе Вадим заприметил бы их намного раньше. - Ах-ха, - торжествующе пророкотал Гризли, - грабим помаленьку? Ну, сегодня вам не подфартило! Отработанным жестом он насадил на голову шлем, подхватил громадный пулемет и с завидной легкостью вспорхнул к верхнему люку, просовывая станковик наружу. - Остановись на середке и поглядывай, - велел он Вадиму. - Не боись, до стрельбы дело вряд ли дойдет. - И тут же прищелкнул пулемет к турели, нацеливая на колонну. - Спасибо, утешил, - проворчал Вадим, однако подчинился без промедления. - "Вряд ли" - надо же! Как мило. Встав по центру, бэтр почти перекрыл магистраль - совсем не такую широкую, как прежде. Наверно, его можно было обогнуть, однако опасно: стоило давануть в сторону, и наглец скатывался в кювет - если только сам не был тяжелее бэтра. Подъехав ближе, джипы слаженно перестроились в ромб, оптимальный для боя, и тоже остановились. Начало обнадеживающее, угрюмо подумал Вадим. Везет мне на крутарские разборки! - Мишя, ну покажись! - дурашливо позвал Гризли. - Я ж по запаху тебя чую - чего ж ты прячешься, Мишя? "Ведмеди усих краин - геть до кучи! - не удержавшись, хмыкнул Вадим. - Михайлы Потапыча не хватает". В переднем джипе открылась дверь, и на порожке проросла плотненькая фигура в традиционной фетровой шляпе и темном плаще, наверняка бронированных изнутри, и при очочках, неожиданно элегантных. Даже из кабины Вадим ощущал ее взведенность, в любой миг готовую разразиться выстрелом, а как раз такие толстячки даже и в прежние времена преобладали среди лучших стрелков. Бравый иудей и вправду походил на медведя, только помельче и экзотичнее: бамбукового, к примеру, или очкового - либо и вовсе коалу. А еще он напоминал Берию, каким того изображали в кино. - Только не дури - ладно, Мишя? - предупредил Гризли. - Ты знаешь меня, я - тебя, и оба мы знаем правила, так? - Ну? - мрачно откликнулась фигура. - Даже если подстрелишь меня, что вряд ли, мой приятель - там, внизу, - разметелит ваш обоз в щепы, и кому от этого станет лучше - а, Мишя? - Никому, - нехотя согласился тот. - Ну вот, - уже свободней продолжал крутарь. - С другой стороны, у нашего Брона с вашим "папашкой" сферы разделены, разве нет? Или я чего забыл, Мишя, - так ты скажи! - Все верно. - Выходит, вы просто хотели подсобить нам с поставками - Мишя, я правильно понял? Мы же не можем подозревать вас в наколе, мы же вас уважаем! А значит, за труды вам остается от навара процентов пятнадцать. - Сорок, - сказал иудей. - Мишя, ты же знаешь, куда я еду и кто за мной стоит, а на базар у меня времени нет! Либо соглашайся, либо извини. - Четверть, - буркнул толстячок. - Это справедливо. Гризли молчал примерно с минуту, будто испытывая его терпение, и все вокруг зацепенели, как перед броском. - Идет, - наконец изрек Гризли. - Оценка наша. - Согласен, - сейчас же откликнулся иудей, и в его угрюмом голосе проступило облегчение: кажется, он не надеялся отступить с таким почетом. - Удачи вам! - До встречи, Мишя, - кивнул здоровяк и спрыгнул вниз, жестом приказывая Вадиму освободить дорогу. - Видишь? - спросил он, когда разминулись с караваном. - А послали бы сосунков, они б тут такое устроили!.. - По-твоему, Мишя не обманет? - А куда ему деваться: слово дал! Иначе хоть вешайся - мы же с ним дела ведем. - С ним? - Ну, с Папашкой, с Гошем. А Мишя у него в самых доверенных, даром что стрелок из лучших. А на кой Папашке доверенные, которым даже партнеры не доверяют? - Мудрено закручено. - А ты думал! - А в прицепах что? - спросил Вадим. - "Дары полей"? - Чего ж еще? Поставки-то целиком на нас, а дело это наваристое, хотя рисковое. Вот иудеи и подбирают по ближним селам втихаря, что успеют засветло. А мы, конечно, перехватываем, если засечем. Так и играем в кошки-мышки, с переменным успехом. - Без крови? - Пока бог миловал. - А селяне? - Чего им? Кто больше даст да вовремя, тот прав. И то: по краю ходят, не до тонкостей. А нажимать на них - себе дороже, и так еле дышат. - Радеете за скотинку-то? едко спросил Вадим. - Тьфу на вас! Прав Брон: меньшее - но из зол. Вот с чем никогда проблем не возникало, так это с господами - во всяком случае, с их количеством. - Мы, что ли, устроили такую жизнь? - возразил крутарь. - Погодку испохабили и местность, зверья нагнали? Каждый крутится, как умеет, а на нас у селян зла нет. Многие наши проклюнулись оттуда, а сколько еще хотело!.. - Еще бы: "пасти" легче, нежели охранять! - Ну извини, - огрызнулся Гризли. - Лично у меня родичей на селе нет. А были б, давно в город перетянул бы, что многие делают. Все же спокойней. "Действительно, чего я набросился? - удивился Вадим. - Тоже, нашел стрелочника!" Как они живут тут, - спросил он, - если даже снайперы-иудеи спешат убраться до темноты? - Как под обстрелом, - осклабился здоровяк. - Скоро увидишь. В самом деле, впереди, на некотором удалении от магистрали, за пологими щетинистыми холмами, погруженными основаниями в непросыхающую слякоть, уже виделась гроздь блеклых огней, похожих на догорающие угли. И рассыпали их по вершине подобного же холма. Чем ближе бэтр подъезжал, тем четче проступал из сумрака высокий земляной вал, утыканный обожженными кольями и продолженный поверху могучей кладкой. Если бы не колья и не нависшие над стеной лезвия проржавелых плугов, вбетонированные прямо в стену, сооружение вполне походило бы на артиллерийский редут "времен Бородино". А когда Вадим разглядел настоящий подъемный мост, переброшенный че