А Герда бросило далеко - в самую глубину зала. Сгруппировавшись, он кубарем выкатился в один из ходов, не потеряв скорости, поднялся на ноги и побежал. 3 Вблизи цветок ошеломлял размерами и ароматом. Ухватившись за край исполинского лепестка, Дан вытащил себя из воды, заглянул внутрь. И улыбнулся умиротворенно: на фоне светящегося цветочного дна четко обрисовывалась изящная фигура. Диланка лежала на спине, вольно закинув руки за голову и плавно покачивая приподнятыми коленями. Лицо ее улыбалось, глаза были закрыты: она приглашала любоваться собой, ибо - действительно - посмотреть было на что. Внутри цветка висело бледно-розовое сияние, и само тело диланки словно светилось изнутри - высвечивалась каждая неровность, каждая складка безупречно упругой плоти, каждая вена или жилка под гладчайшей прозрачно-тонкой кожей. Ни одной неверной линии, ни намека на ошибку - смотреть на такое совершенство было невыносимо. Дан ощущал, как изнутри взбухает нечто громадное и могучее, с чем он мог не совладать. Но странно, странно... Если вдуматься, не должен он так остро реагировать на эту чужую красоту, расцветшую в тени вечного Леса. Миллионы лет исполин оберегал диланов от забот и болезней, от холода и ветра, и вывел породу людей прекрасную, как цветок, и столь же хрупкую, ничем не застрахованную на случай бедствия - даже подкожный жир отсутствовал у диланов изначально. Да, странно: диланы мало соответствовали огрским критериям красоты, и все же всякий раз у Дана кружилась голова от источаемой туземками свежести, рядом с ними он ощущал себя монстром, грубым и грязным насквозь. Безнадежно, неотмываемо грязным, ибо невозможно для огра достичь абсолютного здоровья диланов... Дан усмехнулся: еще один комплекс - мало мне других! Все же Лес нашел во мне лазейку: всегда я питал слабость к красоте, а что может быть прекраснее женщины? А если она еще и умна, и добра - это уже колдовство, в прежние времена за такое затаптывали конями... А ведь внешне эта диланка неотличима от других - все они будто двойняшки, во всяком случае, на взгляд огра. Каждый раз я словно встречаюсь с одной и по уши влюблен именно в эту, единственную. Надо быть Гердом, чтобы из всех выделить Уэ - как он отличает ее от других? А главное, зачем? - Ну, иди! - хрустально пропел ее голос, и Дан послушно перевалился через лепесток и скатился на упругое дно, погрузившись в умопомрачительное благоухание. Женщина живо перевернулась на живот, заглянула в его лицо. - Мы встречались раньше? - спросил он, хотя был уверен в обратном. - Как тебя зовут? Вопрос дурацкий: ему ли не знать, что диланы не нуждаются в кличках - куда проще идентифицировать себя через Лес. - Я буду звать тебя Ли, - сказал Дан, подумав: так, в императрицы ее! - а чем мы хуже Герда? - А сколько тебе лет? Вы, кстати, не бессмертны? Диланка покачала головой, продолжая вглядываться в его лицо. Ну хватит! - хотелось ему взмолиться. Не усугубляй мои комплексы, детка! Неужели это так страшно? Женщина рассмеялась - будто серебряные колокольчики зазвенели - и погладила Дана по щеке нежной ладонью. - Глупыш! - сказала она ласково. - Ты же великолепен! - Как зверь? Фыркнув, диланка небольно дернула его за ухо. - Ты так думаешь или чувствуешь? - продолжал допытываться Дан. - Разве не все равно? - Ну что ты! Мы, например, чувствуем одно, думаем другое, говорим третье, а уж делаем-то!.. Ну, объясни, зачем я вам? - А сам не знаешь? - Я хочу услышать от тебя. - Ладно. - Она взяла в свои ладошки большую руку Дана. - Во-первых, - начала она загибать его пальцы, - мы такие жадюги - ты же знаешь! Узнавать новое, невиданное - это так... Ты слушаешь? Завороженный мельканием розового язычка между жемчужными зубами, Дан очнулся и кивнул. Диланка прыснула и продолжала: - Никогда раньше не встречались мы с таким обилием новизны, и потому с радостью идем на сближение - понимаешь? Да уж куда ближе! - ухмыльнулся Дан не без смущения. Даже по огрским меркам это считалось бы развращенностью, но разве могут эти потрясающе добрые существа не быть чистыми? Да и к чему нормировать поведение человека, обреченного на альтруизм? - Ладно, - сказал он. - Во-вторых? - Во-вторых, - кивнула Ли, загнув ему еще один палец, - диланы должны подружиться с ограми, разве нет? - Вот это да! - Дан рассмеялся. - Выходит, наши свидания служат великой цели? - Почему же нет? Разнополым иноплеменникам договориться легче - было бы желание. Гм... Как раз с желанием у огров все в порядке! Дан представил, как бы этот лесной зверек ощущал себя в Империи, примерил к Ли разнообразные декорации, вплоть до самых великолепных... Нет-нет, не стыкуется, нет. А уж одежда-то на ней!.. - И в-третьих, - заключила диланка серьезно, - мы хотим вам помочь. - Вам настолько нас жаль? - Нет, не то. Жалость унижает, да? Жалеют свысока, а мы на равных. Мы разделяем вашу боль, нам плохо вместе с вами. Это сочувствие. Дан вздохнул: он пришел сюда развеяться и отвлечься, но... не получалось. - Послушай, моя прелесть, - заговорил он. - Вот ты лежишь со мной рядом - тебе не противно? Я даже не имею в виду внешность, хотя... - Дан покосился на свою ладонь, узкую, аристократическую, с ухоженными овальными ногтями, - рядом с пальчиками диланки она казалась лапой зверя, созданной разрывать плоть. - К дьяволу это!.. Но загляни внутрь меня - я же огр до омерзения, такой же, как и Псы! Но их вы отвергаете, а ко мне снисходите - почему? - Ну чего ты? - Ли погладила его по голове, словно ребенка (что она там толковала про равенство?). - Конечно, ты - огр, такой же, как Герд, и куда больший, чем Псы. Но каждому своя мера - не требуй от себя слишком много. - Слишком - это сколько? Не предавать - это слишком? - Да никого ты не предавал - просто отошел в сторону. Герд знает об этом и не в претензии. Ну не всем же быть героями! - Отличная мысль! И что же остается этим "не всем"? - Но если не веришь в успех, зачем рисковать? - И позиция удобнейшая! - восхитился Дан. - Не верить и поэтому не участвовать - риска никакого! Пусть другие набивают шишки, а я, хитроумный, на это погляжу... Замечательно! - Но ведь шансов-то почти нет! - Шансов мало, но мое неучастие действительно сводит их почти до нуля. Это неконструктивная позиция, увы. - Но должен же быть смысл! Ради чего рисковать? Она повторяет мои доводы, вдруг понял Дан. И в ее исполнении они уже не кажутся убедительными, хотя девочка вполне искренна, не может быть иной. - Чтобы остаться человеком, - ответил Дан. - Это не так мало, верно? Он приподнялся и сел, привалившись спиной к мясистому лепестку. Притянул к себе Ли, ткнулся лицом в нежную грудь, затрепетав от сладостной боли, разбуженной этим чудесным существом. - Что, милая, не получается переспорить? - спросил Дан грустно. - А как хорошо было бы нам вместе! Диланка только вздохнула и снова погладила его по голове. Отодвинувшись, Дан встал, улыбнулся на прощание - не слишком весело - и отбыл. Этот райский уголок готов был его принять, но... грехи не пускали. 4 Не сбавляя скорости, Герд мчался по тоннелю. Темнота была абсолютной, но каким-то образом Герд не терял ориентации, будто видел сверху все эти каменные коридоры, а внутри них и себя, и неясные пульсирующие тени, стягивающиеся к нему со всех сторон, выстраивающиеся в неровную цепь. Теней было много, и наверняка это были солдаты Рэя - больше некому. Место для ловушки выбрали с умом: здесь они могли перекрыть Герду все пути, - но в суматохе солдаты не успели распределиться по ходам равномерно, и даже сейчас у Герда оставался выбор. Прорвать эту тонкую завесу будет несложно. Он переиграл Рэя - теперь это было очевидно, а подробности мало заботили Герда. Он возвращался мыслями к разговору с Верховным и усмехался снисходительно. Умник Рэй, думал он, ты так красиво все изобразил, да только мне это не подходит - ты плохо меня смоделировал. Даже если бы я соблазнился благородством и величием цели - с тобой, Рэй, нам не по пути. Может, иногда цель и оправдывает средства, но не здесь, Рэй, не здесь. Ибо существует неразрешимое противоречие: истинный гуманист никогда не сможет переступить через трупы невинных, а тот, кто на это решится, вряд ли сумеет вывести других к свету. Потому что истоки его поступков вовсе не в человеколюбии, как он всех убеждает, а все в той же эгоистической страсти самоутверждения. Нельзя любить человечество, презирая людей. И никогда тебе не смыть кровь диланов, Рэй! Из десятков коридоров, ведущих к поверхности, Герд без колебаний выбрал тот, по которому навстречу ему двигался единственный солдат, и теперь они стремительно сближались. Остальные огры скоро стали разворачиваться, наверняка направляемые оператором страж-системы, но и это не тревожило Герда - слишком большая у него была фора. Наконец впереди забрезжил свет, а чуть позже Герд услышал гулкие шаги. Навстречу ему, озаренный прыгающим пламенем факела, неторопливо бежал исполин, перегораживая фигурой проход. Вот так встреча - это же Кебрик! И судя по тяжелым дуэльным мечам и стальным латам, он специально готовился к поединку. Выходит, Рэй предусмотрел и такой вариант? Герд круто затормозил, озираясь. Укрыться было негде, отступать - поздно. А одолеть в считанные минуты эту закованную в металл глыбу - невозможно. Ах, Рэй, Рэй!.. Сколько же ступеней в твоей ловушке? Завидев Герда, гигант удовлетворенно хрюкнул и остановился, вставляя факел в трещину стены. Затем обнажил клинки и сделал шаг назад, приглашая атаковать. Дыхание его было мощным и ровным - Кебрика нисколько не утомила пятиминутная пробежка. Он был полон сил и злобы, но не торопился. Время работало на него - на это чудовище с кошмарной харей полуживотного. - Ну ты, образина! - сказал Герд, вынимая мечи. - Рад встрече. Конечно, можно было попытаться заманить Кебрика в темноту, где у Герда резко повышались шансы, - но времени на маневры не оставалось. Они сошлись, клинки со звоном столкнулись, и Герд поразился проворству гиганта: в скорости тот уступал ему самую малость, с лихвой возмещая это чудовищной силой и безупречной техникой. Это была идеальная машина разрушения: громадные мышцы мгновенно откликались на сигналы бездумного, высокоавтоматизированного мозга, движения были экономны и рефлекторны, а нервы, кажется, отсутствовали вовсе. Впервые Герд встретился с равным противником, но отнюдь не в равных условиях: сам он мог только защищаться - удары же Кебрика были сокрушительны и нацелены на убийство. Гигант рубил сплеча и без пауз, но сил у него не убывало, наоборот - с каждой минутой его атаки становились мощнее. Глаза под тяжелыми надбровиями разгорались звериной яростью, Кебрика охватывало боевое безумие, но на расчетливости движений это не сказывалось никак. Ни разу Герд не получил и тени шанса обогнуть противника. "Ну что за прелесть! - думал Герд отстраненно, будто не его сейчас намеревались изрубить в лапшу. - Как хочется ему отнять у меня жизнь! А может, сделать ему такой подарок? Ох, какая машина!.." Одержимость Кебрика нарастала, делая его сильнее и опасней, а Герд все не мог зажечь себя боем, хотя прежде такая драка вызвала бы у него восторг. Скоро равновесие нарушилось, и мечи Кебрика стали проникать в оборону Герда все глубже, оставляя отметины на его обнаженном теле. Вид крови привел колосса в исступление, и удары посыпались на Герда градом, бросая его от стены к стене, высекая снопы искр из камня, добавляя Герду порезов. Но пока Герд ухитрялся оберегать себя от серьезных ранений. Теперь он знал, что Кебрика ему не одолеть, даже при избытке времени. Но и довести единоборство до конца им вряд ли позволят: с полдюжины Псов уже набегали на Герда сзади, в то время как остальные обтекали место схватки по соседним тоннелям, перекрывая пути отхода и лишая Герда последнего шанса. Краем глаза Герд уже видел сзади мерцание факелов, но приближаться вплотную Псы не торопились. Герд отчетливо ощущал их страх, причем непонятно было, кого из двоих они боялись больше. Продолжая отбивать бешеные наскоки Кебрика, Герд всеми своими обнаженными нервами сконцентрировался на Псах, следя, как выстраиваются они в цепь для залпа, как нацеливают иглометы... Вот сейчас! Отчаянным усилием Герд раздвинул клинки Кебрика и ввинтился между ними. Тотчас гигант рефлекторно сомкнул страшные руки, стиснув Герда в захвате, разорвать который не смог бы ни один огр. Но Герд и не собирался этого делать. Мощно рванув корпусом, он развернул громадное тело Кебрика, подставив под стрелы его незащищенную спину. Колосс содрогнулся, и сам Герд ощутил пронзительную боль, словно иглы достигли и его плоти. Обмякли руки-клещи, гигант взревел глухо и растерянно, но упал не сразу, напоследок подарив Герду несколько драгоценных секунд. Пригнувшись, Герд рванулся прочь, в темноту, ускоряясь с каждым шагом и слыша, как шуршат вдоль стен стрелы. Но когда Кебрик наконец повалился, Герд уже достиг поворота. Теперь у него не оставалось ни секунды форы - он "видел", как параллельно ему мчатся по коридорам десятки Псов, свежих и злобных. Единственное, на что он мог рассчитывать, - это достигнуть конца тоннеля раньше, чем его закупорят Псы. Он успел. Но сразу за коридором начиналось пространство, изъеденное ходами, как муравейник, и Псы вырвались туда первыми. Герд "видел" их всех, и это помогало ему уворачиваться, но слишком их было много. На полной скорости он проскакивал короткие извилистые ходы, избегая тупиков и ежеминутно меняя направление, но натыкался на Псов постоянно, а при виде его они стреляли не задумываясь, навскидку. По сложной траектории Герд все же продвигался к поверхности, хотя силы были уже на исходе. Один раз темнота рядом вдруг сгустилась и выбросила из себя громадную тень - странно, но внутренним своим "зрением" Герд в этот миг никого рядом не наблюдал. Растопырясь в классической стойке двумечника, тень стремительно сблизилась с Гердом - последовала яростная вспышка встречных ударов, и фигура отступила, снова растворившись во тьме. Герд уже почти прорвался, когда бок вдруг опалила боль: чья-то пущенная наудачу стрела все же нашла его. Герд пошатнулся, но не остановил бег. Зажав рукой рану, он устремился к близкому уже выходу, соревнуясь с цепочкой теней, мчащей наперерез. Герд опоздал совсем немного. Он уже пересекал последний зал, сумеречно освещенный внешним светом, когда из бокового прохода вырвалась четверка солдат и перегородила ему путь. Герд яростно оскалился, узнав Вепрей. Итак, определилось! Сквозь строй Вепрей ему не прорваться - во всяком случае, со стрелой в боку. Но чтобы на Вепря охотились Вепри!.. Куда катится мир? Наконец-то Герд сумел разозлиться. Не замедляясь, он врезался в живую стену, бешеным каскадом приемов руша четкий строй и вынуждая врагов отступать, раздвигаться. Но ему противостоял слаженный восьмирукий механизм, и исход боя был предрешен - Герд знал это. Сил почти не оставалось, ресурсы на нуле... - Братья! - воззвал вдруг из тьмы знакомый голос. - Не обделите вниманием - я иду! Взявшийся невесть откуда, Дан стремительно надвигался на Вепрей с тыла, будто танцуя на длинных напряженных ногах и вращая мерцающими клинками с устрашающей быстротой. - Возрадуемся, братья! - бушевал он. - Ну, кто тут солирует в пляске смерти? Ты? Х-ха!.. Дан шатнулся, отмахиваясь от набегающего сбоку Пса, и бедняга осыпался на каменный пол, разваленный почти надвое. Без промедления Дан прыгнул на Вепрей, и те брызнули по сторонам - уж они-то помнили Дана отлично! И Герд не упустил момент. Взорвавшись напоследок, он корпусом сбил с ног одного из Вепрей, круговым ударом ноги опрокинул второго и прорвался. Оглядываясь на Дана, тяжело побежал к выходу. Отогнав свою пару Вепрей, Дан неторопливо трусил сзади. Вместо мечей в его руках уже покачивались два заряженных под завязку игломета - Дан умел быть осмотрительным. 5 Рэй разрядил злость ударом кулака о подлокотник и расхохотался: ушел-таки - ну, Герд!.. А этот Дан - он-то откуда взялся? Из мертвых воскрес? Я же его искал... - Преследование прекратить, - распорядился он в микрофон. - Тург, ко мне! Преследование! - Рэй фыркнул. Какое там! Псы вшивые, им бы только диланов пытать!.. Да и Вепри хороши! Рэй покачал головой: все же он злился. На кого? Сам виноват, нельзя требовать от слуг чрезмерного. А главное - ты ошибся в Герде, он оказался неуправляем. Ты разливался перед ним соловьем, а он мудро молчал и изучал тебя. А выяснив все, встал и ушел. И ты не смог его задержать. Никто не смог. Рэй пробежал пальцами по клавишам пульта, озирая свои подземные владения. Задержался на камере, показывающей тело Кебрика. И все-таки это было великолепно! - вспомнил он. Какой бой! Кебрик - единственный, кто меня не подвел, но Герд переиграл и его. Кебрика жаль, его мне будет не хватать... За спиной скрипнула дверь, и Рэй развернулся вместе с креслом, холодно прищурясь на приближающегося Турга. Вряд ли в неудаче следовало винить Вожака Псов, но не ждать же, пока начнут обвинять тебя? - Поздравляю! - Рэй кивнул на экран. - Твои олухи превзошли все ожидания! - Эта темень... - удрученно пробормотал Тург. - Кебрик не единственный, среди солдат тоже... - Сколько? - Трое убитых, пятеро ранено тяжело, еще трое... - Вояки! - сказал Рэй. - Ладно, подготовь все к выходу - даю тебе час. - Раненые... - Оставить здесь, не до них. Безнадежных добить. - И Чака? - Не зарывайся, Пес! Иди. И пусть приведут ко мне Кэролл! Кретин! - беззвучно шевельнул губами Рэй, глядя в квадратную спину Турга, исчезающую в проходе. Чак должен умереть сам, не хватало мне осложнений с Вепрями!.. Он наклонился к пульту и произнес негромко: - Вепри - в рубку! Рэй встретил их сердечной улыбкой. Жестом пригласил к экрану и нажал клавишу, предоставив Вепрям посмотреть в записи, как их достославного комбата накрыло решеткой, будто зазевавшегося мышонка. Пусть не думают, будто тот пал жертвой интриг Верховного. - А теперь это. Вепри увидели на экране себя, ожесточенно наседавших на Герда, - затем свое позорное, почти паническое отступление. - Четверо против одного, - сказал Рэй. - Да еще своего же, да еще раненого!.. Это перебор, господа, - по всем меркам. Ваши этого не поймут: они ведь так не гибки! А тем более, вам не простят поражения. Вепри угрюмо молчали: видимо, эти тезисы не встречали у них возражений. И, кажется, они уже догадывались, куда клонит Верховный. - Держитесь за меня, ребята, - самый беспроигрышный вариант, - заключил Рэй. - А пока займитесь Чаком - может, он еще жив. Так и не промолвив ни слова, они ушли, а Рэй вернулся к разбору своего разговора с Гердом. Он вспоминал его дословно, фразу за фразой, вглядываясь в непроницаемое лицо Герда на экране. Ошибки, конечно, были, но в мелочах. В целом же Рэй выглядел убедительно. Жаль только, что Герд этого не оценил. Привели наконец Кэролл, по горло укутанную в плащ. Движением кисти Рэй отпустил сопровождающих, затем ткнул пальцем в пульт, и поперек прохода опустилась стальная плита, сделав комнату неприступной. Рэй поманил девушку. Она приблизилась - без задержки, но и без поспешности. Брови нахмурены, губы поджаты, смотрит в сторону - демонстрация обиды. Усмехнувшись, Рэй привлек Кэролл к себе и усадил на колени - честь, которой он удостаивал ее не часто. - Ну хватит! - сказал он ласково. - Скорее я тебя задушу, чем отдам другому. Он лгал, и оба это знали. Но кто же не любит сладкой лжи. Осторожно Рэй скользнул рукой под плащ и пробежал пальцами по ее напряженному телу, пристально за женщиной наблюдая. Он изучил ее досконально, чувствовал каждый ее нерв и мог сыграть на этом капризном инструменте любую мелодию. Сохраняя отстраненное спокойствие, Рэй умел доводить Кэролл до безумия, до затемнения, до обморока - и наслаждался своим могуществом, своей властью над нею. Может быть, за это он и ценил ее больше всего. Но сегодня ему нужно было от Кэролл иное. Это потребовало времени, потому что женщина не забыла еще свои ночные страхи и сначала следовало снять возбуждение, затормозить все ее реакции, чтобы затем разогнать их снова - уже в другом направлении. Но Рэй был терпелив. Чуткими ладонями он ощущал, как уходит из нежной плоти затверделость, как расслабляются и опадают мышцы, как отчужденность женщины растворяется в неге. Наконец Кэролл прерывисто вздохнула и закинула руки за голову, уронив с себя накидку, прогнулась и разжала колени, открыв всю себя его ласкам. И тотчас руки Рэя стали настойчивей и уверенней, тонизируя размягченные мышцы, заряжая их энергией и жаждой движения. Кэролл зашевелилась бесцельно и сладострастно, из приоткрытого рта вырвался тихий стон. Широкими круговыми движениями Рэй стал втирать в ее тело флюоресцентный грим, ощущая, как нарастает под ладонями дрожь, будто он гладил птицу, рвущуюся в полет. Не глядя, Рэй протянул руку к пульту, и в комнате зазвучала музыка. И тогда это произошло. Женщина поднялась с его колен - статная, крутобедрая, легкая в движениях - скользнула к центру комнаты и закружилась в медленном танце, сверкая многоцветной кожей в лучах фонарей, направленных на нее Рэем. В хорошенькой ее головке замерли сейчас все мысли - теперь там жила только музыка с ее настойчивым, тревожным, ускоряющимся ритмом. Кэролл чувствовала музыку каждой клеткой, мелодия струилась по ее ожившему, расцветшему телу. Вне всякого сомнения, Кэролл была великой танцовщицей, огры сходили с ума целыми батальонами - не столько по ее формам, сколько по бесподобному совершенству движений. Видел бы ее сейчас Герд! - подумал Рэй, завороженно впитывая зрелище. Хотя танцы диланок... это... н-да... Он откинулся в кресло и смотрел на Кэролл, не отрываясь. Только на нее. На эту материализовавшуюся, ожившую музыку. Больше вокруг не было ничего - только божественное слияние музыки и танца Кэролл. Музыка и Кэролл, постепенно превращающаяся в гипнотическое мелькание бликов. И еще текст, который Рэй повторял, будто заклинание. И образ, реальный как жизнь, хотя и выдуманный Рэем от начала и до конца. Он конструировал этот образ долго и тщательно. Несложно было придать ему внешнее сходство и заставить повторять нужные слова, но обмануть этим Лес?.. Нет, ты построй характер из глубины, от искренней веры, - вот тогда каждый жест, каждая интонация, каждая пауза станут правдой. Это искусство, это магия. Такое под силу единицам. Когда танцовщица упала в изнеможении на ковер, Рэя уже не было в комнате. Здесь оставалось только его тело - груда костей и мышц, отброшенных владельцем за ненадобностью. 6 - Ах, дьявол! - бормотал Герд, прижимая к боку ладонь: боль нарастала, вгрызалась вглубь, становилась злобной, яростной. - Ходу, Дан, ходу!.. Его качало, голова кружилась, но он упрямо продолжал бег, включившись в автоматизм движений. Остановить его теперь могла только потеря сознания... или жизни. По сторонам Герд не смотрел и не оглядывался, доверившись Дану, - внимания хватало только на то, чтобы не спотыкаться. На бегу Дан сорвал с ветки "одеяло" и перебросил Герду. Растение прилипло к телу, захлюпало с жадностью. Сразу стало легче, боль пошла на убыль. - Ну что, удостоверился? - не удержался Дан. - Говорил же тебе - не суйся! - Что в Лесу? - выдохнул Герд. - Новости? Ветви расходились перед ними и тут же смыкались сзади, образуя непролазные дебри. Погони можно было не опасаться, и все же Герду хотелось убраться подальше: сзади была смерть. - Молчит Лес, - ответил Дан. - Не пойму: он будто играет с нами. Герд заметил громадную мохнатую ветвь, склонившуюся почти до травы, и охотно вскочил на нее, продолжив бег по восходящей, торопясь в обжитые уже верхние ярусы. Дан следовал вплотную, готовый поддержать, но координация пока сбоев не давала. Перепрыгивая с ветки на ветку, они вознеслись на десятки метров, и только тут Герд позволил себе остановиться и перевести дух, прислонившись к стволу. Рассеянно он наблюдал, как разрушается тропинка, соединившая ненадолго верхние ярусы Леса с дном. - Ищи, Дан! - потребовал Герд устало. - Где Уэ? Ну, где?.. - Успокойся, Герд. Она найдется в нужный момент, не раньше. - Нужный - кому? - Лесу, разумеется, - не нам же? Забудь на время об Уэ, сейчас куда важнее разобраться с Псами. - При чем здесь Псы? - Герд, опомнись! Почему, ты думаешь, Лес благоволит к нам - из-за наших мускулов? У Псов они немногим меньше, а у Кебрика... - Кебрик мертв. - Тем лучше. - Я понимаю: мы нужны Лесу. - Именно! Каждый дилан - альтруист до нелепости, но Система должна быть жизнестойкой, и если для выживания ей потребуется жестокость... Пока мы защищаем диланов и Лес, мы включены в Систему. - Да на что мы сейчас годны - беззубые? - Герд, Герд!.. Отвлекись от ремесла, здесь неуместны военные мерки! - А разве это не война? Герд сполз спиной по стволу, присев на корточки, закрыл глаза. Боль отпускала, от раны разливалось по телу усыпляющее тепло. Он чувствовал себя почти сносно, а через пару часов, скорее всего, окончательно войдет в норму, но это не утешало. Внутри по-прежнему было пусто и безнадежно. Все его поступки - безумные, машинальные - с каждым часом становились или казались нелепей. Он растерял ориентиры, и все, что он ценил прежде, теперь потеряло смысл. Вепрь-одиночка, никогда и ни от кого не зависевший, - теперь он ощущал себя изувеченным обрубком, безмолвно вопящим от тоски. Уэ, девочка моя, где ты? - снова позвал он мысленно. О, дьявол!.. Морщась, Герд сказал: - Какой Лесу от нас прок? Многим ли мы теперь отличаемся от диланов? Во мне даже ненависти не осталось! Дан пожал плечами, огляделся и спросил: - Ну, ты отдохнул? - Надо идти? - Недалеко. Встаем? - Погоди. По-твоему, это Лес взял Уэ? - Надо же было как-то вывести тебя из ступора, заставить оглядеться? Так мне кажется. - Дан, а как же гуманность? - Ты снова пытаешься приравнять Систему к диланам - напрасно. Система нечто большее и - другое. Диланы только верхушка айсберга, а какими темными инстинктами может руководствоваться вся махина - я лично не представляю. Даже диланы вряд ли знают все. - Ладно, пошли. Ветки с готовностью расступились перед ними, и Герд вдруг осознал, что уже принимает предупредительность Леса как должное, словно весь этот грандиозный механизм был частью его тела, чем-то вроде руки или ноги... Герд усмехнулся: мания величия в чистом виде. Скорее уж я стал частью Леса, его покорным придатком, его рабом. Пусть! Впервые я готов продаться, цена подходящая - Уэ. Дан вывел его к толстенному корявому стволу, изуродованному наростами и дуплами, в одном из которых они разжились еще одной парой иглометов, и уступил лидерство Герду. Почти бегом они вернулись к скалам и расположились на ветвях против главного входа. Ждать пришлось недолго: спустя примерно час из пещеры показался отряд. Сейчас он стал поменьше, чем сутки назад, - недоставало Чака, Кебрика и с полдюжины Псов. Зато бедняжка Кэролл передвигалась теперь своим ходом, опекаемая парой Вепрей. Имперцы не торопились и не скрывались, но держались собранно, страхуясь от случайностей. - Не знаю, чего мы этим добьемся, - негромко сказал Герд, - но лучше отрезать их от Логова. Дан кивнул и лег поудобнее, нацеливая игломет. Ветви пришли в движение, точнее, в их постоянном шевелении обозначилась цель: они выстраивали заслон на пути отряда. Сверху это просматривалось отчетливо. После минутного замешательства отряд перестроился. Во главе встали несколько рубщиков, и Псы начали вгрызаться в Лес - медленно, но безостановочно. Дан ругнулся вполголоса и послал первую стрелу, прошив руку одному из рубщиков. Мгновенно отряд рассыпался, укрывшись за стволами, но вряд ли они успели заметить, откуда их атаковали. Герд встретился взглядом с Даном, тот подмигнул и прошептал: - Погнали в болото? Герд покачал головой. Рэй - мастер многоходовых комбинаций. Как только поймет, что Лес их не пропустит, сразу вернет отряд в пещеры - там безопаснее. - Ну и что? - спросил себя Герд. Допустим, мы сможем продержать их в изоляции сколь угодно долго, но что это даст? Даже если мы прикончим Рэя, Псы не перестанут убивать диланов, а надолго ли тех хватит? Нет, опять мы делаем что-то не то... но ведь что-то делать надо? - Это отсрочка, Дан, - сказал он вслух. - Всего лишь. Дан кивнул: - Все верно! Они угодили в собственную ловушку - это справедливо! Герд вздохнул и пустил новую стрелу - в неосторожно высунувшегося Пса. Он не надеялся попасть, но постарался обмануть свой страх убийства возможно полнее. В результате Пес оказался пришпиленным к дереву за капюшон - кажется, Герд даже ухитрился оцарапать ему кожу. В панике рванувшись, Пес укатился за кусты. Секундой позже в ствол, за которым укрывался Рэй, с устрашающей силой ударил дротик. И снова стало тихо. - Хватит демонстраций, Герд! - разорвал тишину звучный голос Рэя. - Мы отходим. Остерегаясь, но с полным самообладанием имперцы ретировались в пещеру. - Запереть так же и Логово, что ли? - задумчиво спросил Дан. - Н-да, но вот масштабы... Да и Лес там уже не тот - захирел. Герд нацелил игломет в темный провал входа, но выстрелить не смог: а вдруг там кто-то стоит? Не хочу, подумал он с тоской, ничего не хочу! Я потерял себя. Что мною движет сейчас - инерция? Ну что все в меня вцепились? Грохнуться бы сейчас с высоты... Как же, так тебе Лес это и позволит! Ты ведь нужен ему... зачем-то. Ну хорошо, даже если мы изолируем всех Псов, что это даст? Псарню! Герд поднялся и, не скрываясь, зашагал в глубь Леса, краем глаза наблюдая за скалой. Но стрелять по нему не стали - видимо, не заметили. - Как твои болячки? - спросил Дан, догоняя его. Пожав плечами, Герд бросил взгляд на "одеяло" - растение набухло и полиловело, но отлепляться не спешило: значит, рана пока не зажила. Но его она не беспокоила, и слава Духам! - Ты можешь созвать всех? - спросил Герд. - Кстати, много нас? - С полсотни я наберу, - Дан зевнул, прикрыв рот ладонью. - А что, ты уже нашел им применение? - Ты зови! А там посмотрим. - Тоже верно. - Дан снова зевнул. - Эх, выспаться бы!  * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ШТУРМ *  1 Рэй в это время сидел против одного из верхних входов, положив на колени игломет. Он видел, как возник и скользнул по ветвям Герд, но попытку достать его стрелой посчитал безнадежной - наверняка Герд ждал выстрела. К тому же почти сразу в листве мелькнула тень второго, и стало быть, на этот раз Герд охотился не один. Рэем были приняты все меры предосторожности, хотя вряд ли стоило беспокоиться: вторично соваться в пещеру Герду совершенно ни к чему, изоляция армейской верхушки должна его устраивать вполне. Но вообще Герд показал себя странно. За все время рейда он ни разу не применил оружия, а ведь раньше он набросал бы трупы по всем углам! Если и гибли, то по собственной глупости - Псы! И Кебрик... Остальные - пусть, но Кебрика жаль, он обеспечивал мне тылы. Ладно, Герд, ладно!.. - Значит, ты уже попал под запрет. И все же вырвался. Не без помощи Дана, но вырвался. Лес принял тебя, а меня вглубь не пускает. Собственно, почему? Разве я плохо играю? Заслышав в глубине хода шаги, Рэй бесшумно поднялся и отступил в тень. Что еще за хождения? По сценарию должны спать все, кроме постовых. Мимо его укрытия мерно протопал Тург и остановился на краю обрыва, озадаченно озираясь. Вожак был плотен и крепок, как большинство Псов, но рыхловат - не было в нем жесткости истинных, когда обрисовывается каждый мускул, каждая жила. Псы не прощают промахов, вспомнил Рэй. Я вышел из образа, и это опасно. А что, если... К чему мне сейчас Тург - во главе ополоумевших со страху Псов? Кто разберет, откуда принесло стрелу? Нет-нет, рано! Пока что Тург предан мне, хотя я и покачнулся на пьедестале. Да и Вепри теперь вынуждены будут держаться за меня: на мое счастье, Чаку не повезло. Все не так плохо, если вдуматься, - во всяком случае, не безнадежно. - Не спится, Тург? - негромко спросил Рэй, возникая из тени. Вожак повернулся и склонился в поклоне, не таком низком, впрочем, как прежде. - Солнцеликий... - завел он обычную песню. - Ладно-ладно, в чем дело? - Чак просит вас о встрече. - Как он? - Похоже, безнадежен. - Ладно, иди! Рэй подождал, пока затихнут шаги Турга, и не спеша двинулся следом. Как все-таки не хватает Кебрика! - снова подумалось ему. Постоянная настороженность угнетает. Рэй обнаружил Чака там, где оставил сегодня утром, отправляясь в Логово. Оставил, скорее всего, умирать, потому что упавшая решетка покалечила Вепря жестоко. Но кто же виноват, что он такой неповоротливый? Герд дал им достаточно времени. Да, Чак умирал - теперь это стало ясно всем, ему в том числе. Но самообладания он не утратил, и голос его звучал почти так же ровно, как и прежде, только значительно тише. - Итак, мы в западне? - спросил Чак. - Герд вас не выпустил? Он усмехнулся не без злорадства. - Раунд за ним, - признал Рэй. - Ладно, подождем. - Есть идеи? - Будут. - Рэй улыбнулся. - А вас это заботит? - Еще бы! - Чак вдруг зашелся в кашле, долгом и мучительном. С трудом подавил приступ, добавил: - А вдруг дело повернется так, что я снова стану вам нужен? И тогда вы принесете мне "одеяло". - Но "одеяла" не лечат переломы. - Лечат, хотя и не быстро. И потом, я умираю не от переломов. - Что же, я был бы рад сотрудничать с вами и дальше, - учтиво произнес Рэй. - Выздоравливайте, дражайший Чак, сделайте одолжение! Изувеченное лицо Вепря пошло пятнами, глаза сузились в щели. - Рэй, вы делаете ошибку! - напрягаясь, выговорил он. - Понимаю, сейчас я для вас бесполезен, даже опасен. Но дайте мне шанс, Рэй, я отработаю, клянусь честью! - Я бы вам поверил, - усмехнулся Рэй, - если б вы были Гердом. - Ну да, конечно, мы переросли кодекс, мораль - сейчас я почти жалею об этом... Но дайте шанс, Рэй, не сталкивайте в пропасть, подержите на краю! У вас будет еще время переиграть, я ведь не скоро поправлюсь, даже если вы завалите меня "одеялами"... - Не вижу, чем вы сможете быть мне полезным, - с сожалением заметил Рэй. - Сейчас не видите, Рэй, сейчас! - с жаром возразил Чак. - Но что будет завтра? А если ваши новые идеи окажутся связанными со мной? Что делает с человеком страх смерти! - удивился Рэй. Глаза пылают, красноречие, фантазия. Это - настоящее... Или все же азарт игры, где ставкой - жизнь? - Чак, вы дотянете до ночи? - Вряд ли, Рэй... Вряд ли. Рэю вдруг стало весело, впервые он посмотрел на Вепря с интересом: - А вы не побрезгуете принять жизнь из рук Герда? Ведь без его согласия из пещеры не выйти. Чак молчал, стиснув челюсти. Его глаза, разгоревшиеся азартом странного торга, потухли. - Думайте, Чак! Не каждому везет на такой чистый эксперимент. Ну, так чего же стоят ваши убеждения? Я жду. И снова Чак не ответил. - Что ж, - сказал Рэй, поднимаясь, - рад за вас. Но не успел он сделать и трех шагов, как Чак выдавил из себя: - Согласен. - Спасибо, дружище, - отозвался Рэй. - А то я уже собирался удивиться. Только не надо мне одолжений, ладно? Он спустился к главному входу, открыто вышел из пещеры и остановился, вглядываясь в листву. Сложив ладони рупором у рта, крикнул: - Герд! Эй, Герд! Слышишь меня? Не дождавшись ответа, двинулся вперед, углубляясь в заросли. Лес его пропускал - пока. - Все! - распорядился вдруг голос свыше. - Стоять! Запрокинув лицо, Рэй увидел Герда, безучастно взиравшего на него с головокружительной высоты. - Привет тебе от Чака! - пустил пробную стрелу Рэй. - Так он жив? Впрочем, гады живучи. - Он умирает, увы! - Ужас! - отозвался Герд вполне равнодушно. - Ты разбиваешь мне сердце. - Будь у нас "одеяло", тебе не пришлось бы так огорчаться. Герд помотал ногой, странно улыбаясь, затем не спеша отодрал от торса растение и уронил его к ногам Рэя. - Оно наполовину разрядилось, - сказал Герд, - но это все, что я могу сделать для Чака. - Откровенно говоря, я не рассчитывал и на такое. - Рэй перебросил "одеяло" через руку. - Чак этого тебе не забудет! - Не сомневаюсь. По всем признакам, Герд не был расположен говорить долго, и Рэй поспешил сменить тему: - Напрасно ты ушел, Герд, - к чему эти жесты? - А по-твоему, наши разногласия устранимы? - Да в чем они? Я же говорил тебе... - Я помню. - Разве мои доводы не убеждают? - Не меня. Поверить в твою роль поборника демократии... - Герд скривил губы. - Это все Лес! - сокрушенно сказал Рэй. - Слишком он тебя опекает... Но подумай, Герд, почему прежде диктатуры тормозили прогресс? Во-первых, не существовало эффективного механизма для отбора достойных - наверх выбиралась всякая мразь. Во-вторых, интересы диктатора редко совпадали с общественной пользой. И в-третьих, отсутствовал полноценный контроль за властителем - и заносило их!.. А эти династии - вообще бред! Не бывает так, чтобы один род несколько поколений подряд поставлял лучшего из лучших... Но! Если гарантировано распределение граждан по местам, их достойным, если никто не ущемлен и не вознесен без причины, если дела каждого справедливо награждаются - тогда диктаторство эффективнее, а значит, и прогрессивнее любой демократии. Да, Герд, да! Толпа не должна доминировать над личностью. Когда решает большинство, главенствующим мотивом может стать что угодно, даже зависть. О, эта зависть! Толпа приводит всех к общему знаменателю, торчащие над нею головы подлежат отсеканию - так было всегда, когда к власти прорывалась чернь! - Как будто диктатор потерпит кого-то над собой! - Но там хоть точка отсчета выше. - Всегда ли? - А вот об этом пусть позаботится Система! Если наверху поставить лучшего... - А не проще ли перестать завидовать? - негромко спросил Герд. - А, Рэй? - Ты идеалист, Герд. Этого не будет никогда! - Но диланы-то к этому пришли? - Хорошо, если это и произойдет, то не скоро. А решать надо сейчас, немедленно! Ситуация обострилась до предела, сама Система ищет себе правителя - хотя бы на то время, пока не уйдет угроза. - Военного вождя? - Именно! - И кто будет оценивать его дела? Разве не массы? - Да, но не простым суммированием мнений. В Системе действуют законы иного порядка, не арифметические. Представь себе супермозг... - ...который можно попытаться подмять? Сначала ты создал ситуацию, в которой Системе потребовался правитель, а прорвавшись наверх, тут же начнешь искать способ выйти из-под контроля, чтобы стать диктатором абсолютным и бессрочным. Всю свою энергию ты нацелишь на это, и тут уж тебе будет не до управления, ну и зачем тогда ты нужен наверху?.. Нет, Рэй, я в эти игры не играю! Герд встал и исчез за листвой. Ветви вокруг Рэя пришли в движение, оставляя свободным только проход назад. И на том спасибо. Без лишней торопливости Рэй вернулся в пещеры, поднялся в свои апартаменты. "Итак, Герд стал жалостлив! - размышлял он, сидя перед экраном, на котором в заданной последовательности мелькали