ожала и прижималась к земле, пытаясь вырваться и убежать. Однажды ночью Муми-тролль увидел то, что испугало его. Это был песок. Он начал двигаться. Муми-тролль отчетливо видел, как он медленно уползал от Морры. Вся его искрящаяся и мерцающая масса двинулась прочь от ее огромных плоских ступней, утаптывающих землю в лед во время танца. Муми-тролль схватил фонарь и побыстрее кинулся в чащу через запасной туннель. Он забрался в спальный мешок, застегнул молнию до самого конца и попытался заснуть. Но как бы плотно ни зажмуривал он глаза, он видел только песок, ползущий вниз по берегу в воду. x x x На следующий день Муми-мама выкопала четыре куста дикой розы. Они обвились корнями вокруг камней с почти устрашающим терпением и покрыли скалы своими листьями, как послушный ковер. Муми-мама считала, что розовые цветы на фоне серой скалы выглядят чудесно, она, наверное, не подумала как следует, прежде чем пересадить их в свой сад из коричневых водорослей. Они стояли там в ряд и чувствовали себя в высшей степени неуютно. Она дала каждому кусту по горсти привезенной из дома почвы, полила их и присела рядом ненадолго. В этот самый момент подошел Муми-папа с большими от возбуждения глазами и закричал: -- Черное озеро! Оно живое! Иди быстро и посмотри! -- И он бросился туда. Не поняв ни слова, Муми-мама последовала за ним. Муми-папа был прав. Темная вода поднималась и опускалась -- вздымалась вверх и проваливалась вниз, словно тяжело вздыхала. Черное озеро дышало -- оно было живое. Появилась Малышка Мю, бегущая через скалы. -- Ну, -- сказала она, -- теперь что-то случится. Остров оживает! Я всегда знала, что так и будет. -- Не будь ребенком, -- сказал Муми-папа. -- Остров не может ожить. Это море живое... -- Он замолк и обхватил морду лапами. -- В чем дело? -- спросила Муми-мама взволнованно. -- Я не уверен, -- ответил Муми-папа. -- Я еще не думал об этом. У меня сейчас появилась идея, но я не могу вспомнить, какая. -- Он взял свою тетрадь и побрел через скалы, погруженный в раздумья. Муми-мама долго смотрела на черное озеро с чрезвычайно неодобрительным видом. -- Я думаю, -- сказала она, -- пришло время устроить хороший пикник. Она отправилась в маяк паковать вещи. Собрав все необходимое для пикника, она открыла окно и стала бить в гонг. Она наблюдала, как все бегут к маяку, и не чувствовала себя ни капельки виноватой, хотя знала, что гонг предназначен для использования только в случаях крайней необходимости. Она видела Муми-папу и Муми-тролля, стоящих у маяка и глядящих на нее. Сверху они напоминали две большие жемчужины. Держась за подоконник, она высунулась наружу. -- Не беспокойтесь! -- закричала она. -- Это не пожар. Мы как можно скорее едем на пикник. -- Пикник? -- воскликнул Муми-папа. -- И ты била в гонг только из-за пикника?! -- Я чувствую опасность в воздухе, -- ответила Муми-мама. -- Если мы сию же секунду не отправимся на пикник, с нами может случиться все что угодно! И они поехали на пикник. С большим трудом семья вытянула "Приключение" из черного озера. Потом, выгребая против ветра, они добрались до самой большой скалы у северо-западной части острова. Дрожа, они выбрались на мокрую скалу и расселись. Муми-мама разложила костер между камнями и начала готовить кофе. Она делала все точно так же, как делала годами: тут была скатерть, прижатая четырьмя камнями, масленка с крышкой, кружки, купальные полотенца и, конечно, зонтик от солнца. Когда кофе сварился, стал накрапывать дождик. Муми-мама была в очень хорошем настроении. Она говорила об обычных повседневных вещах, рылась в корзинках и готовила бутерброды. Впервые за все время она взяла с собой свою сумку. Их скала была маленькой и голой, здесь совсем ничего не росло, не было даже водорослей или выброшенных деревьев. Это был просто кусочек серого ничто, случайно оказавшегося в воде. Они сидели и пили кофе, и все вдруг сделалось совершенно естественным и правильным. Они начали болтать обо всем на свете, кроме моря, острова и Муми-долины. Оттуда, где они сидели, остров и огромный маяк выглядели очень странно -- далекие серые тени в дожде. Когда с кофе покончили, Муми-мама вымыла кружки в море и сложила все в корзинки. Муми-папа подошел к кромке воды и принюхался. -- Мы должны вернуться домой до того, как поднимется ветер, -- сказал он. Он всегда говорил это, когда они отправлялись куда-нибудь на пикник. Они погрузились в лодку, и Малышка Мю забралась на нос. На обратном пути ветер дул им в спину. Они вытащили "Приключение" на берег. После возвращения остров почему-то стал совсем другим. Все чувствовали это, но ничего не говорили. Никто не знал, что именно изменилось. Возможно, это произошло потому, что они оставили остров, а потом вернулись. Они направились прямо к маяку, и в этот вечер разгадывали головоломку-зигзаг, а Муми-папа сделал маленькую кухонную полочку и прибил ее над печкой. x x x Пикник пошел семье на пользу, но Муми-мама после этого почему-то загрустила. Ночью ей приснилось, что они поехали навестить хатифнаттов на дружелюбном зеленом острове у берегов их старого дома, и утром она была печальна. Оставшись после завтрака в одиночестве, она села тихо, глядя на жимолость, растущую из подоконника. Нестираемый карандаш уже почти закончился, а то, что осталось, требовалось Муми-папе для крестиков в календаре и писания заметок. Муми-мама полезла на чердак. Спускаясь вниз, она несла три мешочка краски -- коричневой, голубой и зеленой, банку красной краски, немного ламповой сажи и две старые кисти. И вот она начала разрисовывать стену цветами. Это были большие, солидные цветы, потому что кисти были большие; краска пропитывала штукатурку и выглядела яркой и прозрачной. Какие они были замечательные! Это было гораздо лучше, чем пилить. Цветок за цветком возникал на стене -- розы, маргаритки, анютины глазки, пионы... Больше всего это удивляло саму Муми-маму. Она понятия не имела, что умеет так хорошо рисовать. У самого пола она изобразила густую волнистую зеленую траву и задумала нарисовать солнце на самом верху, но у нее не было желтой краски. Остальные вернулись к обеду, а она даже не разожгла огонь. Она стояла на ящике, рисуя маленькую коричневую пчелу с зелеными глазами. -- Мама! -- воскликнул Муми-тролль. -- Что ты об этом думаешь? -- спросила довольная Муми-мама, заканчивая второй глаз пчелы. Кисть была слишком велика; нужно придумать другой способ. В худшем случае, можно нарисовать поверх пчелы птицу. -- Все совсем как настоящее! -- воскликнул Муми-папа. -- Я узнаю все цветы! Вот это роза. -- Вовсе нет, -- сказала уязвленная Муми-мама. -- Это пион. Вроде тех, что росли дома, внизу у крыльца. -- Можно, я нарисую ежа? -- закричала Малышка Мю. Муми-мама помотала головой. -- Нет, -- сказала она. -- Это моя стена. Но если ты будешь умницей, я нарисую его для тебя. За обедом все были в хорошем настроении. -- Ты можешь одолжить мне немного красной краски, -- сказал Муми-папа. -- Надо отметить низший уровень воды до того, как море опять начнет подыматься. Я должен вести серьезные наблюдения за уровнем воды. Понимаешь, я хочу выяснить, действует ли море по какой-то системе или просто ведет себя, как ему вздумается... Это очень важно. -- У тебя уже много записей? -- спросила Муми-мама. -- Да. Но для того, чтобы написать книгу, нужно гораздо больше. -- Муми-папа перегнулся через стол и сказал доверительно: -- Я хочу знать, действительно ли море такое упрямое или оно подчиняется. -- Кому подчиняется? -- спросил Муми-тролль, выпучив глаза. Но Муми-папа внезапно очень заинтересовался супом и пробормотал: -- О... чему-нибудь... каким-нибудь правилам. Муми-мама дала ему немного красной краски в чашке, и сразу же после обеда он отправился ставить отметку уровня воды. x x x Осины сильно покраснели, и земля на поляне покрылась желтым ковром березовых листьев. Когда дул юго-западный ветер, он нес красные и желтые листья в воду. Муми-тролль закрасил три стороны штормового фонаря черным, как злодей, замышляющий недоброе. Он шел из маяка окружным путем. Маяк, казалось, следил за ним пустыми глазами. Наступал вечер, остров просыпался. Муми-тролль чувствовал, как он ворочается, и слышал крики чаек не мысу. "Я ничего не могу сделать, -- думал он. -- Папа бы понял, если бы знал. Я не хочу и сегодня увидеть, как движется песок. Возможно, в этот раз я пойду на восточную оконечность острова". Муми-тролль сидел на скале и ждал с штормовым фонарем, повернутым к морю. Остров позади него был погружен во мрак, и там не было ни следа Морры. Только Малышка Мю видела его. Она видела и Морру, ожидавшую на берегу. Малышка Мю пожала плечами и забралась обратно в мох. Она часто наблюдала, как люди ждут друг друга не там, где надо, и выглядят глупо и потерянно. "Что ж, этому не поможешь, -- думала она. -- Так уж все устроено". Ночь вступала в силу. Муми-тролль слышал невидимых птиц, пролетающих над головой, и плеск в черном озере позади себя. Он обернулся и в свете лампы увидел их. Это были морские лошади, плавающие под обрывом. Возможно, они приходили сюда каждую ночь, а он ничего не знал об этом. Морские лошади хихикали, брызгали друг в друга водой и строили глазки из-под челок. Муми-тролль переводил взгляд с одной на другую; у обеих были совершенно одинаковые глаза, одинаковые цветы на шеях и аккуратные маленькие головки. Он понятия не имел, которая из них -- его морская лошадь. -- Это ты? -- спросил он. Морские лошади подплыли к нему и остановились у края воды так, что он мог разглядеть только их колени. -- Это я! Это я! -- ответили обе и засмеялись, как сумасшедшие. -- Ты спасешь меня? -- спросила одна. -- Ты ведь спасешь меня, мой жирный маленький морской еж? Ты глазеешь на мой портрет каждый день? Правда? -- Он не морской еж, -- укоризненно сказала вторая. -- Он маленький яйцеобразный гриб, который обещал спасти меня, если будет штормить. Маленький яйцеобразный гриб, который собирает ракушки для своей мамочки! Разве он не очаровательный! Прелесть! Муми-тролль почувствовал, что краснеет. Муми-мама отполировала подкову зубным порошком. Он знал, что одна из серебряных подков гораздо ярче остальных. И еще он знал, что они не подымут копыта из воды и он никогда не узнает, какая из них -- его морская лошадь. Они исчезли в море. Он слышал, как они смеялись, уходя все дальше и дальше, и их смех казался не более чем ветром, овевающим берег. Муми-тролль лежал на скале и глядел в небо. Он не мог больше думать о своей морской лошади. Когда он пытался, то видел двух морских лошадей, двух смеющихся маленьких морских лошадей, в точности похожих друг на друга. Они только прыгали в море вверх и вниз, пока его глаза не устали от этого. Их становилось все больше и больше, столько, что Муми-тролль не трудился считать. Он лишь хотел спать и чтобы его оставили в покое. x x x Мумимамина настенная роспись становилась все красивее и растянулась до самой двери. Она нарисовала большие зеленые яблони, усыпанные цветами и плодами, множество паданок, лежащих в траве под ними. Повсюду были кусты роз, в основном красных, какие растут в любом саду. И вокруг каждого куста были выложены белые ракушки. Колодец был зеленым, а дровяной сарай коричневым. Однажды вечером, когда солнце заливало комнату, Муми-мама рисовала угол веранды. Муми-папа зашел и посмотрел. -- Ты нарисуешь скалы? -- спросил он. -- Там нет скал, -- сказала Муми-мама рассеянно. Она как раз рисовала перила, сделать их ровными было очень трудно. -- Это горизонт? -- продолжал Муми-папа. -- Нет, это голубая веранда, -- объяснила Муми-мама. -- Там вообще нет моря. Муми-папа долго смотрел на картину, но ничего не сказал. Потом пошел и поставил чайник на плиту. Когда он опять обернулся, Муми-мама нарисовала большое голубое пятно и на нем что-то, что явно должно было изображать лодку. Выглядело неважно. -- Это нехорошо, -- сказал он. -- Да, вышло совсем не так, как я хотела, -- грустно признала Муми-мама. -- Что ж, очень хорошая идея, -- сказал Муми-папа утешительно, -- но лучше переделать это в веранду. Не нужно рисовать то, что не хочешь. С этого вечера Мумимамина роспись все больше напоминала Муми-долину. Муми-мама обнаружила, что выдерживать перспективу иногда трудно, а временами приходилось изымать что-нибудь из должного окружения и рисовать само по себе: например, плиту и вещи из гостиной. И невозможно было изобразить каждую комнату. Можно было рисовать только одну стену зараз, и это выглядело неестественным. Муми-мама открыла, что рисовать лучше всего перед самым заходом солнца. В пустой комнате Муми-долина была видна гораздо яснее. Однажды вечером самый прекрасный закат, который Муми-мама когда-либо видела, зажег небо. Смесь красных, оранжевых, розовых и желтых языков пламени раскрасила облака над темным штормовым морем огненными цветами. Юго-западный ветер дул на остров, от четкой, угольно-черной линии горизонта. Муми-мама стояла на столе, рисуя красной краской яблоки на верхушке дерева. "Мне бы такие краски! -- подумала она. -- Какие бы у меня были яблоки и розы!" Пока она смотрела на небо, вечерний свет коснулся стены, озарив цветы в ее саду. Они казались живыми и сияющими. Сад открылся, и гравиевая дорожка со странной перспективой внезапно сделалась правильной и повела прямо к веранде. Муми-мама положила лапы на ствол яблони. Он был теплый от солнца, и она поняла, что сирень в цвету. Тень, как молния, скользнула по стене. Что-то темное промелькнуло за окном. Огромная черная птица облетала маяк кругами, по очереди показываясь в каждом окне -- в западном, южном, восточном, северном... как Ярость, безжалостно машущая крыльями. "Мы окружены! -- подумала Муми-мама в растерянности. -- Это заколдованный круг. Я боюсь. Я хочу домой, прочь от этого ужасного заброшенного острова и жестокого моря..." Она обхватила лапами свою яблоню и зажмурилсь. Кора была шершавой и теплой, шум моря исчез. Муми-мама оказалась прямо в саду. Комната опустела. Краски стояли на столе, а за окном черная птица кружила и кружила вокруг маяка. Когда краски в западной части неба потускнели, она улетела в море. К чаю семья вернулась домой. -- Где мама? -- спросил Муми-тролль. -- Наверное, пошла за водой, -- предположил Муми-папа. -- Смотри, пока нас не было, она нарисовала новое дерево. Муми-мама стояла за яблоней, наблюдая, как они готовят чай. Они казались слегка расплывчатыми, словно двигались под водой. Случившееся не удивило ее. Наконец-то она оказалась в собственном саду, где все было на своих местах и росло так, как положно. Кое-где что-то было нарисовано неправильно, но это не имело значения. Она села в высокую траву и услышала зов кукушки на другом берегу реки. Когда чайник закипел, Муми-мама крепко спала, прислонившись к яблоне. Глава 7. ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ВЕТЕР В сумерках рыболов понял, что красивые большие волны приближаются. Он вытянул лодку повыше на мыс, перевернул ее и связал удочки. Потом забрался в свой маленький домик и свернулся так, что стал похож на сморщенный маленький шарик. Он лежал там, давая полному одиночеству поглотить себя. Юго-западный был самым любимым его ветром. Он задул не на шутку и совсем не стих к вечеру. Это был осенний юго-западный ветер, который мог дуть неделями, пока волны не превратяться в высокие серые горы, вздымающиеся вокруг острова. Рыболов сидел в своем домике, наблюдая, как вздувается море. Было чудесно не заботиться ни о чем на свете. Никто не разговаривал, никто не задавал вопросов, ни о ком не нужно было беспокоиться. Только тайна и неизмеримые просторы моря и неба окружали его, а они никогда не разочаруют. Уже почти стемнело, когда его восхитительное одиночество было нарушено Муми-троллем, пробиравшимся по скользким скалам. Муми-тролль размахивал лапами, шумел и в конце концов начал барабанить в окно. Он изо всех сил кричал, что Муми-мама пропала. Рыболов улыбнулся и покачал головой. Он не мог ничего расслышать, потому что оконное стекло было слишком толстым. Муми-тролль, шатаясь на ветру, пересек мыс, буруны и пошел к вересковому полю, чтобы поискать там. Муми-тролль услышал голос отца и увидел, как штормовой фонарь раскачивался взад-вперед, когда Муми-папа нащупывал путь по скалам. Остров был беспокоен, тревожен, полон странных шепотков и звуков, и на бегу Муми-тролль чувствовал, как земля шевелится под его лапами. -- Мама пропала, -- думал он. -- Она была так одинока, что просто исчезла. Малышка Мю сидела, съежившись между камнями. -- Смотри, -- сказала она. -- Камни двигаются. -- Мне не до этого, -- крикнул Муми-тролль. -- Мама исчезла! -- Мамы так просто не изчезают, -- сказала Малышка Мю. -- Их всегда можно найти в каком-нибудь углу, если только поискать. Я собираюсь вздремнуть, прежде чем весь остров провалится в тартарары. Запомни мои слова, здесь скоро будет дьявольская заварушка! Штормовой фонарь виднелся сейчас над черным озером, и Муми-тролль отправился туда. Муми-папа повернулся, держа фонарь на весу. -- Я надеюсь, что мама не упала в озеро... -- Это ничего, она умеет плавать, -- сказал Муми-тролль. Минуту они стояли в молчании, глядя друг на друга. Море ревело у подножия маяка. -- Кстати, где ты жил все это время? -- спросил Муми-папа. -- Ну, то там, то тут, -- пробормотал Муми-тролль, глядя в сторону. -- У меня было столько дел, -- туманно пояснил Муми-папа. Муми-тролль услышал, как переворачиваются камни. Это был странный твердый звук. -- Я поищу в чаще, -- сказал он. Но в этот момент в окне маяка появились две свечи. Муми-мама вернулась домой. Когда они вошли в комнату, она сидела у стола и подшивала полотенце. -- Куда ты запропастилась?! -- воскликнул Муми-папа. -- Я? -- невинно переспросила Муми-мама. -- Я просто вышла прогуляться и подышать воздухом. -- Но ты не должна нас так пугать, -- сказал Муми-папа. -- Ты же знаешь, мы привыкли видеть тебя здесь, когда приходим вечером домой. -- Да, в этом все дело, -- вздохнула Муми-мама. -- Но надо иногда менять что-нибудь. Слишком многое мы принимаем как должное, в том числе и друг друга. Разве не так, дорогой? Муми-папа с сомнением посмотрел на нее, но она только засмеялась и продолжала шить. Тогда он подошел к календарю и поставил крестик, означающий пятницу. Ниже он написал: "Сила ветра -- 5". Муми-тролль подумал, что портрет морской лошади изменился. В жизни море не было таким синим, да и луна не такой большой. Он сел за стол и прошептал как можно тише: -- Мама, я живу на поляне в лесу. -- Да ну? -- удивилась Муми-мама. -- Там хорошо? -- Да, очень. Может, ты хочешь пойти и взглянуть? -- Конечно. Когда ты поведешь меня туда? Муми-тролль быстро оглянулся по сторонам, но Муми-папа был погружен в свою тетрадь. Тогда он шептнул: -- Сейчас. Прямо сейчас. Сегодня вечером. -- Да-а, -- сказала Муми-мама. -- Но не лучше ли пойти туда вместе завтра утром? -- Это не то же самое, -- сказал Муми-тролль. Муми-мама кивнула и продолжала шить. Муми-папа писал в своей тетради: "Некоторые вещи меняются по ночам. Для расследования: что делает ночью море? Наблюдения: мой остров меняется в темноте из-за а) некоторых странных звуков и б) некоторых несомненных движений". -- Муми-папа поднял карандаш и помедлил мгновение. Потом он продолжал: "Может ли сильное эмоциональное возбуждение личности передаваться ее окружению? Пример: Я действительно был очень расстроен, потому что не мог найти маму. Разобраться в этом". Он перечитал написанное и попытался прийти к какому-то выводу, но не смог. Поэтому он бросил это занятие и побрел к своей кровати. Натягивая на себя одеяло, он предупредил: -- Прежде, чем лечь спать, проверь, выключена ли лампа. Запах керосина нам ни к чему. -- Конечно, дорогой, -- сказала Муми-мама. x x x Когда Муми-папа заснул, Муми-тролль взял штормовой фонарь и повел Муми-маму через остров. Они остановились посреди верескового поля и прислушались. -- Ночью всегда так? -- спросила она. -- Да, от этого в самом деле становится не по себе, -- сказал Муми-тролль. -- Но не тревожься. Это только остров. Понимаешь, ночью, когда мы все спим, он бодрствует. -- Понимаю, -- сказала Муми-мама. -- Если это в самом деле так. Муми-тролль вел ее к парадному ходу на свою поляну. Время от времени он оглядывался, чтобы убедиться, что Муми-мама следует за ним. Она путалась в ветках, но ей удалось кое-как добраться до поляны. -- Так вот где ты живешь! -- воскликнула она. -- Как здесь хорошо! -- С крыши осыпались все листья, -- объяснил Муми-тролль. -- Но ты бы видела ее, когда она была зеленая. Если лампа зажжена, поляна кажется пещерой. -- Представляю, -- сказала Муми-мама. -- Надо принести коврик и ящики, чтобы сидеть... -- Она посмотрела вверх и увидела звезды и проплывающие мимо облака. -- Знаешь, иногда мне кажется, что остров двигается вместе с нами. Нас куда-то уносит... -- Мама, -- вдруг сказал Муми-тролль. -- Я встретил морских лошадей, но им, кажется, совсем нет до меня дела. Я хотел лишь играть с ними на берегу, смеяться с ними, они такие красивые... Муми-мама кивнула. -- Не знаю, можно ли дружить с морской лошадью, -- очень серьезно сказала она. -- Не стоит расстраиваться. Я думаю, ими просто нужно любоваться, как любуются красивыми птицами или пейзажами. -- Наверное, ты права, -- согласился Муми-тролль. Они слышали, как дует ветер в лесу. Муми-тролль почти совсем забыл о Морре. -- Извини, мне нечем тебя угостить, -- сказал Муми-тролль. -- Для этого найдется время завтра, -- утешила Муми-мама. -- Мы можем устроить здесь маленький пикник, и остальные тоже могут прийти, если захотят. Что ж, было приятно увидеть, где ты живешь. А теперь я, пожалуй, вернусь в маяк. x x x Проводив Муми-маму домой, Муми-тролль погасил штормовой фонарь. Ему хотелось побыть одному. Поднимался ветер. Из-за темноты, грохота моря и чего-то, сказанного Муми-мамой, его охватило чувство безопасности. Он подошел к месту, где скалы круто спускались к черному озеру. Он слышал плеск, но не остановился, а зашагал вперед, легкий, как воздушный шарик, и ни чуточки не сонный. И вот он увидел ее. Морра вышла на остров и рыскала у подножия маяка. Она ходила взад-вперед шаркающей походкой, нюхала вереск и близоруко оглядывалась. Потом она побрела к болоту. -- Она ищет меня, -- подумал Муми-тролль. -- Но она может успокоиться. Я не собираюсь зажигать фонарь. На это уходит слишком много керосина. Минуту он стоял неподвижно, глядя, как она одиноко бродит по острову. -- Она сможет потанцевать завтра ночью, -- сказал он сам себе, чувствуя себя добрым и снисходительным. -- Но не сейчас. Сегодня я хочу побыть дома. x x x Муми-тролль проснулся на рассвете в панике. Он был заперт. Он задыхался в своем спальном мешке. Что-то прижало его, и он не мог высвободить лапы. Все перевернулось вверх дном, и Муми-тролля окружал странный коричневатый свет и странный запах, словно он находился глубоко внизу, под землей. Наконец ему удалось расстегнуть молнию спального мешка. Вокруг клубилось облако пыли и сосновых иголок, весь мир, казалось, изменился. Муми-тролль совсем растерялся. Повсюду по земле и через его спальный мешок ползли коричневые корни. Сейчас они не двигались, но в темноте они переместились. Лес вытащил свои корни и переступил через Муми-тролля, как будто он был камнем. Коробок спичек был там, где всегда, рядом с ним стояла бутылка черничного сока. Но поляна исчезла -- ее просто больше не существовало. Все проделанные Муми-троллем туннели заросли. Казалось, он очутился в первобытном лесу, который бежал вместе с деревьями, полз по земле и волочил за собой его спальный мешок. Муми-тролль вынужден был ухватиться за него, потому что это был очень хороший спальный мешок, да к тому же полученный в подарок. Он заметил штормовой фонарь, висящий на дереве, там, где он его оставил, но само дерево переместилось. Муми-тролль сел и что было сил позвал Малышку Мю. Она немедленно ответила серией сигналов, похожих на звуки небольшой трубы или на вой сирены далеко в море. Муми-тролль пополз в направлении звука. Он вылез на дневной свет, ветер дунул ему прямо в лицо. Муми-тролль поднялся на дрожащие лапы и посмотрел на Малышку Мю с чувством глубокого облегчения. Он впервые подумал, что она почти хорошенькая. Несколько кустов поменьше, которые без труда вытянули свои корни из земли, уже лежали спутавшись в вересковом поле. Болотистый участок ушел в землю и походил на глубокий зеленый овраг. -- Что происходит? -- закричал Муми-тролль. -- Почему они это делают? Я не понимаю. -- Они боятся, -- сказала Малышка Мю, глядя ему прямо в глаза. -- Они так испуганы, что каждая елочная иголка встала дыбом. Они испуганы даже больше тебя! Если бы я не знала, что это невозможно, я бы решила, что здесь побывала Морра. А? В животе у Муми-тролля похолодело, и он сел в вереск. Слава Богу, вереск был такой же, как всегда. Он цвел так же, как всегда, и решил остаться на своем месте. -- Морра, -- продолжала Малышка Мю задумчиво. -- Большая и холодная, бродящая вокруг и повсюду садящаяся. А ты знаешь, что бывает, когда она садится? -- Конечно, он знал. Ничего не вырастет. Ничего никогда не вырастет там, где она сидела. -- Почему ты так на меня уставилась? -- воскликнул Муми-тролль. -- Уставилась? -- невинно спросила Малышка Мю. -- С чего бы это? Может, я уставилась на что-то позади тебя... Муми-тролль подскочил и в ужасе оглянулся. -- Ха, ха! Я тебя разыграла! -- закричала довольная Малышка Мю. -- Разве не смешно, что целый остров может сняться с места и начать двигаться? Я думаю, это ужасно интересно. Но Муми-тролль не видел в этом ничего смешного. Лес пересекал остров, направляясь к маяку. Он будет подбираться чуть ближе каждую ночь, пока первые нижние ветки не упрутся в дверь, пытаясь ворваться внутрь. -- Мы не откроем им! -- сказал он. И вдруг взглянул Малышке Мю прямо в глаза. Это были веселые глаза, которые, казалось, смеялись над ним и говорили: "Я знаю все твои секреты". Ему почему-то стало лучше. x x x Сразу после завтрака Муми-папа отправился на уступ смотрителя маяка у обрыва. Вскоре он погрузился в самые разнообразные гипотезы. Они заполнили уже почти всю тетрадь. Последний заголовок гласил: "Как море изменяется ночью". Муми-папа подчеркнул его. Теперь он сидел, глядя на пустую страницу под надписью, а ветер пытался вырвать тетрадь из его лап. Он вздохнул и стал перелистывать страницы, пока не дошел до пятой, которой был особенно доволен. Здесь он разрабатывал теорию, согласно которой черное озеро было связано с морем невероятно длинным туннелем (показанным на карте), и именно через этот злополучный туннель сокровища, ящики с виски и скелеты проваливались на дно моря. Ржавая канистра просто случайно застряла в точке, обозначенной А. И если принять гипотезу Х, по которой что-то или кто-то находится в точке В и продувает воду через туннель, а затем всасывает ее обратно, то, естественно, вода будет подыматься и опускаться, как при дыхании. Но что такое Х? Морское чудовище? Это невозможно доказать. Вопросы, связанные с морем, Муми-папа записывал в раздел "Предположения", который становился все длиннее. В разделе "Факты" Муми-папа установил, что на глубине вода становится холоднее. Конечно, он знал это и раньше: достаточно было опустить лапу в воду, чтобы проверить. Но с помощью хитроумно сконструированной бутылки он подтвердил это окончательно. Он также установил, что вода одновременно тяжелая и соленая. Чем глубже, тем тяжелее вода, и чем ближе к поверхности, тем соленее. Доказательство: мелкие соленые лужицы. А вес воды можно почувствовать, когда ныряешь. Море выбрасывает водоросли с подветренной стороны, а не с наветренной. Если бросить щепку со скалы маяка, ее не прибивает к берегу, а носит вокруг острова. Если держать планку на уровне горизонта, то горизонт выглядит как дуга или круг, а не прямая линия. В плохую погоду вода поднимается, но иногда она делает прямо противоположное. Каждая седьмая волна огромна, но иногда -- это девятая, а временами вообще не наблюдается никакой регулярной системы. И потом, хлопья пены, которые появляются перед самым штормом: откуда они берутся и куда деваются? Муми-папа пытался найти ответы на эти вопросы и многие другие, но это было очень трудно. Он почувствовал себя усталым и ненаучным и записал: "На острове нет мостов и заборов, поэтому невозможно быть взаперти или на свободе. Это значит, что чувствуешь..." Нет, все не то. Он перечеркнул запись и вернулся к скудному разделу "Факты". Тревожная мысль, что море не подчиняется вообще никаким правилам, вернулась. Он попытался побыстрее изгнать ее. Необходимо было понять, разгадать тайну моря, чтобы научиться любить его и сохранить самоуважение. x x x Пока Муми-папа сидел, размышляя над всем этим, Муми-мама все сильнее увлекалась своим садом. Она обнаружила, что многое надо нарисовать заново. Постепенно она осмелела и перестала прятаться за стволом дерева, заслышав шаги на лестнице. Она обнаружила, что, находясь на стене, становится не больше кофейника, поэтому она нарисовала много маленьких Муми-мам по всему саду. В случае, если кто-нибудь из остальных заметит ее, ей просто надо оставаться совершенно неподвижной, и они не смогут понять, где настоящая Муми-мама. -- Да, это действительно последнее слово безумия, -- сказала Малышка Мю. -- Ты что, не могла нарисовать кого-нибудь из нас, а не только себя? -- Но вы же снаружи, на острове, -- ответила Муми-мама. Она спросила Муми-тролля насчет пикника на поляне, но он только пробормотал что-то и ушел. -- Это все морская лошадь, -- говорила себе Муми-мама. -- Ну, что ж, так уж получилось! -- И она нарисовала еще одну Муми-маму -- на этот раз сидящую под кустом сирени и радующуюся жизни. Муми-тролль медленно спустился по ступенькам к подножию маяка. Поляна исчезла, морские лошади ушли. Он стоял, глядя на Мумимамин сад у скалы. Все розовые кусты завяли, потому что их пересадили в мягкую почву без песка и камней, на которые можно опереться. Посередине клумбы Муми-мама оградила что-то заборчиком. Что она пыталась вырастить там, Муми-тролль не мог догадаться. Малышка Мю подбежала к нему. -- Привет, -- сказала она. -- Знаешь, что это? Угадай с трех раз. -- Нет, скажи сразу, -- попросил Муми-тролль. -- Это яблоня, -- объявила Малышка Мю. -- Она посадила яблоко, которое вынесло на берег, и говорит, что из семян вырастет яблоня. -- Яблоко! -- удивился Муми-тролль. -- Но яблони растут годами. -- Еще бы! -- сказала Малышка Мю и умчалась. Муми-тролль остался стоять на месте, изучая оградку. Она была очень добротно сделана и отдаленно напоминала перила веранды там, дома. Он начал тихо посмеиваться. Смеяться было приятно. Нет никого упрямее Муми-мамы. Он гадал, получит ли она в конце концов свою яблоню. Она заслужила это. И, кстати, жить в домике было бы гораздо лучше, чем на поляне, в маленьком домике, построенном собственными лапами. Окна можно выложить красивыми камешками. x x x До самого вечера Муми-папа и Муми-мама не замечали, что деревья решительно приближаются к маяку. Ольховые деревья, казалось, торопились больше других и уже проползли половину острова. Только ольха, к которой было привязано "Приключение", осталась на месте, хотя почти задушила себя, пытаясь освободиться. Осины потеряли все свои листья и не могли больше шелестеть от страха. Вместо этого они испуганными маленькими группками убежали в вереск. Похожие на насекомых деревья пытались завязать свои корни узлами вокруг камней и цеплялись за вереск в отчаянной попытке выстоять против юго-западного ветра -- Что все это значит? -- прошептала Муми-мама, глядя на Муми-папу. -- Почему они так делают? Муми-папа грыз свою трубку и отчаянно пытался найти какое-нибудь объяснение. Ужасно, если придется сказать: "Я не знаю". Он был сыт по горло непониманием. В конце концов он сказал: -- Это бывает по ночам. Понимаешь, вещи могут изменяться ночью. Муми-мама смотрела на него широко раскрытыми глазами. -- Возможно, что, -- продолжал Муми-папа нервно, -- что... э... какое-то тайное превращение в темноте, я имею в виду... если бы мы должны были выйти и... э... усилить смятение, оно было бы таким большим... я имею в виду смятение... э... что когда мы проснулись бы утром, все было бы как раз таким, как оно есть... -- О чем ты говоришь, дорогой? -- взволнованно спросила Муми-мама. Муми-папа побагровел. После неловкой паузы Муми-тролль пробормотал: -- Они боятся. -- Ты думаешь? -- сказал Муми-папа с благодарностью. -- Да, в этом что-то есть... -- Он посмотрел на вывороченную землю. Каждое дерево двигалось от моря. -- Наконец-то я понял! -- воскликнул Муми-папа. -- Они боятся моря. Это море их пугает. Я чувствовал, как что-то происходит, когда выходил вчера вечером... -- Он открыл свою тетрадь и перелистал страницы. -- Вот что я записал этим утром... Подождите минуту. Я должен серьезно над этим подумать... -- Много ли времени это займет? -- спросила Муми-мама. Но Муми-папа, уткнувшийся носом в свои записи, был уже на пути к маяку. Он споткнулся о куст и исчез между деревьями. -- Мама, -- сказал Муми-тролль. -- Не стоит из-за этого волноваться. Деревья передвинутся немного, а потом опять пустят корни и станут расти как обычно. -- Ты так считаешь? -- спросила Муми-мама приглушенным голосом. -- Возможно, они образуют беседку вокруг твоего сада, -- сказал Муми-тролль. -- Это будет здорово, правда? Много маленьких березок со светло-зелеными листьями... Муми-мама покачала головой и направилась к маяку. -- Это хорошо с твоей стороны так говорить, -- сказала она. -- Но я не думаю, что это нормальное поведение. Дома деревья никогда так не делали. Она решила сходить в свой сад, чтобы успокоиться. Муми-тролль отвязал ольху от "Приключения". Юго-восточный ветер усилился, небо было ясным и чистым, а буруны у западной оконечности острова стали выше и белее, чем когда-либо. Муми-тролль пошел и улегся в вереск. Он успокоился, почти повеселел. Как хорошо, что Муми-папа и Муми-мама наконец заметили, что происходит! Одинокая пчела с жужжанием перелетала с цветка на цветок. Вереск, кажется, ничего не боялся. Он просто продолжал расти там, где рос. "Что, если я построю свой маленький домик здесь! -- подумал Муми-тролль. -- Поближе к земле, и с плоскими камешками перед дверью". Он проснулся, когда на него упала чья-то тень. Рядом стоял взволнованный Муми-папа. -- Ну что? -- спросил Муми-тролль. -- Плохо, -- ответил Муми-папа. -- Эта история с деревьями портит все. Я понимаю море еще хуже, чем раньше. В нем нет никакой системы и порядка вообще. -- Он снял шляпу смотрителя маяка и начал мять ее, крутить, а потом опять разгладил. -- Понимаешь, -- пояснил Муми-папа. -- Я хочу найти тайные правила, которым подчиняется море. Я должен, раз я хочу полюбить его. Иначе я никогда не буду счастлив на острове. -- С людьми точно так же, -- с энтузиазмом сказал Муми-тролль, вставая. -- Я имею в виду, если хочешь любить их. -- Море все время ведет себя по-разному, -- продолжал Муми-папа. -- Оно просто делает, что хочет. Этой ночью оно перепугало весь остров. Почему? Что случилось? Здесь нет никакого смысла и цели. А если и есть, то это выше моего понимания. Он вопросительно взглянул на сына. -- Я уверен, если бы они были, ты нашел бы их, -- сказал Муми-тролль. Он был польщен тем, что Муми-папа обсуждал с ним такие ужасно важные вопросы, и делал героические попытки понять, о чем идет речь. -- Ты так думаешь? -- спросил Муми-папа. -- Ты имеешь в виду, что здесь нет смысла и причины вообще? -- Я уверен, что нет, -- сказал его сын, отчаянно надеясь, что ответил правильно. Несколько чаек поднялись с мыса и закружились над островом. Муми-тролль и Муми-папа чувствовали под собой прибой, будто чье-то дыхание в земле. -- Но тогда море -- живое, -- рассуждал Муми-папа. -- Оно может мыслить. Оно поступает, как ему вздумается... Это невозможно понять... Если деревья боятся моря, это ведь значит, что оно живое?! Муми-тролль кивнул. Его горло пересохло от возбуждения. Муми-папа помолчал мгновение. Потом он сказал. -- Так это море дышит в черном озере. Так это море тянет за отвес. Все ясно. Оно смыло мой волнорез, оно набило сети водорослями и пыталось перевернуть лодку... -- Он стоял, уставившись в землю, и хмурился, морща нос. Потом внезапно его мордочка прояснилась, и он сказал с облегчением: -- Стало быть мне не надо понимать! Море -- это просто существо с плохим характером, на которое нельзя полагаться... Муми-тролль решил, что Муми-папа говорит сам с собой, поэтому ничего не ответил. Он смотрел, как папа уходит к маяку, оставив на вересковом поле школьную тетрадь. Птиц в небе стало гораздо больше, и они кричали, как одержимые. Муми-тролль никогда не видел столько птиц сразу. Небо потемнело от них -- больших и маленьких, они беспорядочно кружились над головой, и новые стаи летели со стороны моря. Муми-тролль долго смотрел на них. Он знал, что они тоже бежали от Морры и ее ужасного холода. Но он ничем не мог им помочь. Да и какое это имело значение? Папа говорил с ним совершенно по-новому, и Муми-тролль был невероятно горд. Остальные стояли у маяка, глядя на птиц, наполнявших небо испуганными криками. А потом в одно мгновение все птицы улетели в море и исчезли из виду, оставив после себя лишь звуки прибоя. Море ревело вокруг острова, швыряя пену так высоко, что, казалось, идет снег. Волны у западной части острова были похожи на белых драконов с разинутыми челюстями. "Могу поспорить, рыболов доволен", -- подумал Муми-тролль. Тут как раз все и случилось. Муми-тролль увидел, как маленький цементный домик рыболова перевернулся и набежавшая волна унесла его. Рыболов умудрился вовремя открыть дверь и сквозь пену ринулся наружу, как молния. Он забрался под свою лодку, лежавшую на скале кверху дном. От маленького домика ничего не осталось, кроме железных скоб, торчащих из скалы, как остатки зубов. -- Клянусь своим хвостом! -- подумал Муми-тролль. -- Папа прав. У моря действительно тяжелый характер! x x x -- Он, должно быть, промок до нитки! -- воскликнула Муми-мама. -- Он мог порезаться осколками от оконного стекла... Мы должны позаботиться о нем теперь, когда ему негде жить! -- Пойду посмотрю, как он, -- сказал Муми-папа. -- Я намерен всеми силами защищать мой остров! -- Но весь мыс под водой, это опасно! -- закричала Муми-мама. -- Тебя может смыть волнами... Муми-папа подскочил и схватил свой отвес, который висел под ступеньками. Он развеселился. Он чувствовал себя легким, как перышко.