ой куртке, его темные волосы рассыпались по плечам. - Сопротивление бессмысленно, - твердым голосом объявил он, поднимая руку в перчатке. - Сдавайтесь, и никому не причинят вреда. Но не его появление и не суровые слова заставили Тувин натянуть поводья, что позволило другим сестрам нагнать и окружить ее. - Взять его, - спокойно сказала Тувин. - Вам лучше соединиться. Меня он отгородил щитом. Видимо, это один из тех Аша'манов. Надо же, и прямо к ней. Вдруг она сообразила, что ничего не происходит, и перевела пронзительный взгляд с мужчины в черном на Дженаре. - Тувин, - промолвила та неуверенно, - я тоже отрезана. - И меня отсекли, - не веря своим словам, произнесла Лемай, а за ней эти слова с нарастающей паникой повторили остальные. Все отрезаны от Источника! Среди деревьев появились другие люди в черных куртках и начали окружать отряд. Тувин насчитала пятнадцать всадников. Гвардейцы, ожидая приказа сестры, сердито заворчали. Они ничего не понимали, считая, что нарвались на засаду банды грабителей. Тувин досадливо цокнула языком. Разумеется, не все мужчины могли направлять, но, видно, против нее вышли Аша'маны, обладающие такой способностью. Она не ударилась в панику, в отличие от сопровождающих ее сестер. И не таких обламывали! Высокий мужчина тронул коня; он улыбался, видимо, думал, что они подчинятся его смехотворному приказу. - По моей команде, - произнесла Тувин негромко, - все бросаемся в разные стороны. Когда ускачете подальше, он не сумеет удержать щит. - Мужчины всегда считают, будто сумеют удерживать плетение при любых обстоятельствах. - А как Сила вернется, помогите гвардейцам. Будьте готовы. - И Тувин громко воскликнула: - Гвардейцы, к бою! Взревев, гвардейцы бросились вперед, размахивая мечами и окружая сестер кольцом. Развернув свою кобылу вправо, Тувин ударила ее каблуками и низко пригнулась к холке. Она проскочила между двумя юнцами в черных куртках - те проводили ее изумленными взглядами. И вот она уже среди деревьев, подгоняет лошадь, снег летит из-под копыт. Тувин не заботило, сломает кобыла ногу или нет. Ей нравилась эта кобыла, но сегодня суждено умереть не только лошади. Позади раздавались вопли. И один голос перекрыл все прочие. - Брать живыми! Приказ Дракона Возрожденного! Если кто чего сделает Айз Седай, ответит мне! Приказ Дракона Возрожденного! Впервые Тувин ощутила страх, ледяным червяком заползший в сердце. Дракон Возрожденный! Она хлестнула кобылу поводьями по шее. щит никуда не делся! Да ведь столько деревьев между ними, он уже должен был потерять ее из виду! О Свет, Дракон Возрожденный! Тувин сдавленно охнула, когда что-то ударило ее в грудь и сук, непонятно откуда взявшийся, выбил ее из седла. Она видела, как, увязая в снегу, несется галопом лошадь. А сама висела. Висела в воздухе, руки прижаты к бокам, ноги болтаются в шаге от земли. Она сглотнула. Должно быть, ее держит мужская часть Силы. Прежде ее никогда не касалась саидин. Тувин ощутила незримую плотную ленту, охватившую тело. Ей показалось, будто она чувствует порчу Темного. Она задрожала, борясь с криком, рвущимся из самого нутра. Высокий мужчина остановил своего коня. Тувин поплыла по воздуху, потом села боком в седло. Казалось, мужчину не особенно интересовала плененная Айз Седай. - Хардлин! - крикнул он. - Норли! Каджима! Ну хоть кто из вас, олухов проклятых, подойдет ко мне? Он был высок, косая сажень в плечах, как сказала бы госпожа Довиль. Средних лет, красивый какой-то грубой мрачной красотой. Ничуть не похожий на хорошеньких юношей, которые нравились Тувин, - нетерпеливых, преисполненных благодарности и потому легко управляемых. Высокий ворот черного шерстяного мундира украшали с одной стороны серебряный меч, а с другой - странное существо, сработанное из золота и красной эмали. Мужчина, способный направлять Силу. Он отсек ее щитом от Источника и взял в плен. Вопль, вырвавшийся из горла, ошеломил даже саму Тувин. Если б могла, она проглотила бы свой крик, но позади раздался еще один вопль, пронзительнее первого. и еще, и еще. Тувин заметалась из стороны в сторону. Противиться Силе бесполезно. Она понимала это, но продолжала вырываться, точно взбесившийся зверь. Будто сквозь густой туман Тувин почувствовала, как гарцует конь. Смутно различила слова: - Потише ты, мешок с ушами! Успокойся, сестра. Я тебе не... Да полегче ты, мул хромой! О Свет! Прошу Прощения, сестра, но вот что мы научились делать. - И с этими словами он поцеловал ее. В краткий миг она успела понять, что его губы коснулись ее губ, а потом все исчезло, и тепло затопило ее. Не просто тепло. Оно растеклось внутри медом, горячим, булькающим медом, который, казалось, вот-вот закипит. Она была струной арфы, дрожащей на пределе видимости. Она была тонкой хрустальной вазой, готовой разбиться вдребезги. И тут струна лопнула; ваза разлетелась на сотню осколков. - А-а-а-а-а-а-а-ааа! - Сначала Тувин не поняла, что крик несется из ее широко раскрытого рта. Несколько мгновений она даже мыслить связно не могла. Тяжело дыша, она уставилась на мужское лицо, гадая, чье оно. Ах да, высокий мужчина. Мужчина, который мог... - Можно было обойтись и без последнего штриха, - вздохнул он, похлопывая лошадь по шее. Та зафыркала, но шарахаться перестала. - Но мне показалось, что так нужно. Вряд ли из тебя жена получится. Успокойся. Не пытайся бежать, не нападай ни на кого и не касайся Источника, пока я не разрешу. Как тебя зовут? Пока он не разрешит? Ну и наглец! - Тувин Газал, - сказала она и заморгала. Почему она ему ответила? - Вот ты где, - сказал другой мужчина в черном мундире, подъезжая к ним. От копыт его коня по сторонам летели комья снега. Вот такие Тувин нравились больше. Она сомневалась, чтобы этих розовых щечек бритва коснулась больше двух-трех раз. - О Свет, Логайн! - воскликнул красавчик. - Ты взял вторую? М'Хаэлю это не понравится! Хотя его, может, это и не волнует, ведь вы двое чуть ли не друзья-приятели. - Друзья-приятели, Винчова? - мрачно произнес Логайн. - Будь так, как хотел М'Хаэль, я бы вместе с новичками репу мотыжил. Или меня бы на том поле зарыли, - добавил он негромко. Тувин подумала, что последние слова не предназначались для чужих ушей. Что бы тот красавчик ни услышал, он недоверчиво засмеялся. Тувин во все глаза смотрела на высившегося над нею мужчину. Логайн. Лжедракон. Но он же мертв! Укрощен и мертв! И небрежно держит ее, усадив впереди себя. Почему она не кричит, не дерется с ним? Нож на поясе... Однако у нее не было никакого желания тянуться к костяной рукояти. Хотя та невидимая лента, что обвивала ее, исчезла. Она могла бы выскользнуть и попытаться убежать... - Что ты со мной сделал? - спросила Тувин спокойным тоном. На это, по крайней мере, у нее хватило сил. Повернув лошадь к дороге, Логайн объяснил Тувин, что же он сделал, и она пала головой на широкую мужскую грудь и зарыдала. Элайда заплатит за это, поклялась себе Тувин. Если Логайн когда-нибудь ее отпустит, она заставит Элайду за все заплатить. Последняя мысль отдавала особенной горечью. ГЛАВА 27. Сделка Мин сидела скрестив ноги на украшенном обильной позолотой стуле с высокой спинкой и пыталась углубиться в чтение - на коленях у нее лежала переплетенная в кожу книга Герида Фила "Причина и безумие". Ей никак не удавалось прочитать хоть несколько страниц кряду. О, сама книга зачаровывала: сочинения мастера Фила уносили в вымышленные миры, о каких она, трудясь на конюшне, и не мечтала. Мин очень горевала о смерти милого старичка. В его книгах она надеялась отыскать намек, за что его убили. Пытаясь сосредоточиться, девушка мотнула головой. Книга была увлекательная, но в комнате висела тягостная атмосфера. Малая тронная зала Ранда в Солнечном дворце горела позолотой - от широких карнизов до высоких зеркал на стенах, сменивших те, что разбил Ранд; два ряда стульев, на одном из которых и устроилась Мин, выстроились напротив возвышения, где красовался Драконов Трон. Трон был попросту уродлив, кайриэнские резчики сработали его в стиле, который полагали тирским: сиденье покоилось на спинах двух драконов, еще два изогнулись в виде подлокотников, другие вползали на спинку. Их глаза сияли солнечниками, а сами они сверкали позолотой и красной эмалью. Выложенное золотом на полированном каменном полу Восходящее Солнце, с отходящими во все стороны волнистыми лучами, лишь усугубляло тягостное ощущение. Хорошо хоть в двух больших каминах, в любой из которых девушка она могла бы войти не пригибаясь, весело потрескивало пламя, распространяя приятное тепло, тем паче что за окном валил снег. То были комнаты Ранда, и только одно это перевешивало любые тягостные ощущения. Мысль, преисполненная досады и раздражения. Это комнаты Ранда - если он когда-нибудь соизволит вернуться сюда. Угораздило же влюбиться в мужчину, который весь - одна большая причина для раздражения! Тщетно поерзав на неудобном стуле. Мин вновь попыталась читать, но глаза ее то и дело обращались к высоким дверям, украшенным эмблемами Восходящего Солнца. Она надеялась увидеть, как войдет Ранд; она боялась увидеть Сорилею или Кадсуане. Девушка одернула светло-голубую куртку, пробежала пальцами по вышитым на отворотах крошечным снежноцветикам. Другие цветки тянулись по рукавам, по штанинам, таким облегающим, что она с трудом в них влезала. Костюм не очень-то отличался от того, какой она обычно носила. Ну, не совсем. До сих пор ей удавалось избегать платьев, но девушка всерьез опасалась, что если приди на ум Сорилее засунуть Мин в платье. Хранительница Мудрости собственноручно вытряхнет ее из той одежды, которую она предпочитает носить. И Сорилея знала все о ней и Ранде. Все. Мин почувствовала, как у нее горят щеки. Кажется, Сорилея пытается решить, подходит ли Мин Фаршав Ранду ал'Тору в качестве... любовницы. От этого слова у девушки по- глупому кружилась голова; она же не легкомысленная вертихвостка! Это слово заставляло виновато оглядываться через плечо, опасаясь, нет ли там тетушек. Нет, мрачно подумала Мин, ты не легкомысленная вертушка! У тех хоть что-то в голове есть! Или же Сорилея хочет знать, подходит ли Ранд для Мин? Порой именно так и казалось. Хранительницы принимали Мин как свою, или почти как свою, но последние недели Сорилея крутила-выкручивала ее, точно прачка белье. Беловолосая, с морщинистым лицом, Хранительница Мудрости хотела знать о Мин все, до мельчайших подробностей, и о Ранде тоже. Ей что, нужны пылинки со дна его карманов? Дважды Мин пыталась заартачиться и уклониться от беспрерывных расспросов, и дважды Сорилея вытаскивала розгу! Страшная старуха попросту толкала девушку на ближайший стол, а потом заявляла, это, мол, поможет ей припомнить кое- что еще. И никто из Хранительниц даже намека на сочувствие не выказал! О Свет, есть же вещи, которые касаются только ее и ее мужчины! Который вдобавок не может принадлежать ей одной! Кадсуане же применяла иной подход. Преисполненную достоинства седоволосую Айз Седай будто бы совершенно не интересовали ни Мин, ни Ранд, но она проводила в Солнечном дворце уйму времени. Совсем избегать ее было невозможно; она, кажется, бродила, где ей вздумается. И стоило Кадсуане хоть на миг взглянуть на Мин, у девушки мелькала мысль, что перед ней женщина, которой под силу учить быков танцевать, а медведей - петь. Девушка все ждала, когда та наставит на нее палец и провозгласит, что Мин Фаршав пора учиться держать мячик на носу. Раньше или позже Ранду придется столкнуться с Кадсуане, и при этой мысли в животе у Мин все холодело. Девушка вновь заставила себя склониться над книгой. И тут одна из дверей резко распахнулась, и вошел Ранд, неся Драконов Скипетр на сгибе локтя. На голове его красовалась золотая корона: широкий венец из лавровых листьев, - должно быть, та самая Корона Мечей, о которой столько разговоров, - узкие штаны подчеркивали стройные ноги, и красиво сидела на нем зеленая шелковая куртка, отделанная золотым шитьем. Да и он сам был красив. Заложив страницу запиской, в которой мастер Фил говорил, что она "слишком хорошенькая", девушка аккуратно закрыла книгу и осторожно положила ее на пол рядом со стулом. Потом сложила руки на груди и стала ждать. Если б она стояла, то непременно принялась постукивать ногой, но ни за что она не позволит мужчине подумать, будто она вскочила только потому, что он наконец-то появился. Ранд стоял, с улыбкой глядя на Мин, почему-то подергивая себя за мочку уха - кажется, он мурлыкал под нос! - потом резко повернулся и хмуро глянул на двери. - Девы мне не сказали, что ты тут. Вообще слова не проронили. О Свет, увидев меня, они готовы были вуали нацепить. - Может, они огорчены, - спокойно заявила Мин. - Может, тревожились, где ты. Я тоже тревожилась. Может, их волнует, не ранен ли ты, не болен, не простыл ли. - Как и меня, горько подумала она. А он лишь слегка смутился! - Я же тебе написал, - промолвил он, и Мин фыркнула. - Дважды! И твои письма приносил Аша'ман. Да, ты дважды мне написал. Ранд ал'Тор! Если ты называешь это письмами! Он пошатнулся, словно она залепила ему пощечину - нет, словно бы пнула в живот! - и заморгал. Мин взяла себя в руки и откинулась на спинку стула. Прояви в неподходящий момент сочувствие, и никогда не обретешь потерянных позиций. А ей так хотелось обнять его, утешить, смягчить боль, успокоить раны. У него их много, а он не желает признавать, что есть хотя бы одна. Но нет, она не вскочит с места и не кинется к нему, желая знать, что случилось или... О Свет, с ним все должно быть хорошо. Внезапно девушку взяли под локти и приподняли. Болтая синими сапожками. Мин поплыла по воздуху к Ранду. Значит, он думает, что может улыбаться, да? Думает, будто широкая улыбка изменит ее настроение? Она открыла рот, собираясь немного вразумить его. Пусть на носу себе зарубит! А он, обвив Мин руками, поцеловал ее в губы. Когда она вновь сумела вздохнуть, то взглянула на него сквозь ресницы. - В первый... - Горло перехватило, она откашлялась. - В первый раз Джахар Наришма вошел с таким видом, точно пытался прочитать мысли в голове у каждого, кто ему попадался на пути. И исчез, вручив мне обрывок пергамента. Ну-ка, сейчас взгляну. Вот: "Я заявил права на корону Иллиана. Не доверяй никому, пока я не вернусь. Ранд." По-моему, не слишком-то похоже на любовное послание. Он снова поцеловал ее. На этот раз, чтобы отдышаться, времени понадобилось побольше. Мин предполагала, что окажет ему иной прием. С другой стороны, все шло не так уж плохо. - А Джонан Эдли передал клочок бумаги со словами: "Я вернусь, когда здесь закончу. Никому не доверяй. Ранд." Эдли застал меня, когда я ванну принимала, - добавила она, - и ничуть не смутился, когда увидел кое-что интересное. Ранд всегда прикидывался, будто вовсе не ревнив - как будто сыщется в мире такой мужчина, - но она замечала, какими хмурыми взглядами он окидывал мужиков, которые посматривали на нее. И потом становился более страстным. Интересно, на что будет похож этот поцелуй? Может, предложить удалиться в спальню? Нет, так торопить коней она не будет... Ранд опустил девушку, лицо его вдруг стало печальным. - Эдли мертв, - сказал он. Внезапно корона полетела с головы через всю комнату, словно бы брошенная сильной рукой. И в тот миг, когда она подумала, что корона ударится о спинку Драконова Трона, а то и пробьет ее, широкое золотое кольцо замерло и медленно опустилось на сиденье трона. Мин посмотрела на Ранда, и у нее перехватило дыхание. Кровь блестела в темно-рыжих кудрях над его левым ухом. Вытащив из рукава кружевной платочек, она потянулась к его виску, но Ранд поймал ее за запястье. - Я его убил, - тихо произнес он. От его голоса девушка задрожала. Тихий, как могила. Определенно, в спальню! И чем быстрее... Мин заставила себя улыбнуться - и вспыхнула, когда поняла, как легко ей далась улыбка, стоило подумать о широкой кровати, - потом схватила Ранда за грудки, готовая сорвать с него и куртку, и рубаху. Кто-то постучал в дверь. Мин быстро отдернула руки, отпрыгнула в сторону и с раздражением подумала о том, кто бы это мог быть. Девы либо объявляют о посетителях, когда Ранд тут, либо же попросту их впускают. - Войдите, - громко сказал Ранд, печально улыбнувшись. И Мин вновь вспыхнула. Добрэйн просунул голову в дверь, вошел и притворил дверь за собой, а потом увидел стоящих рядом Ранда и Мин... Голова низенького, лишь немногим выше Мин, кайриэнского лорда, была спереди гладко выбрита, сзади седеющие волосы падали на плечи. Почти черный кафтан украшали, спускаясь ниже пояса, синие и белые полосы. Еще до того как обрести расположение Ранда, Добрэйн обладал в стране немалой властью. Теперь он здесь правил, по крайней мере до тех пор, пока на Солнечный Трон не заявит права Илэйн. - Милорд Дракон, - пробормотал он с поклоном. - Миледи Та'верен. - Шутка, - пробурчала Мин, когда Ранд вопросительно приподнял бровь. - Возможно, - промолвил Добрэйн, чуть пожимая плечами, - однако половина знатных дам города теперь, подражая леди Мин, носят яркие цвета. Штаны, которые выставляют ноги напоказ, и многие в куртках, что едва прикрывают даже... - Он благоразумно закашлялся, сообразив, что у Мин куртка бедра не закрывает. Мелькнула мысль, не заявить ли ему, что у него очень красивые ноги, пусть на самом деле они кривые, но потом Мин передумала. Наедине с ревностью Ранда можно забавляться, но она не хотела, чтобы он вдруг обрушился на Добрэйна. И боялась, что Ранд на это способен. Кроме того, шутка получилась бы так себе; а лорд Добрэйн Таборвин не из тех, кому по вкусу даже чуточку грубоватые шутки. - Так что ты, Мин, тоже мир изменяешь. - Ухмыляясь, Ранд щелкнул ее по носу. Он ее по носу щелкнул! Словно ребенка, с которым в игрушки играет! А хуже то, что она будто дурочка, ухмыляется ему в ответ. - Как видно, куда в лучшую сторону, чем я, - продолжил он, и в этот миг мальчишеская улыбка исчезла как туман. - Все ли благополучно в Тире и Иллиане, милорд Дракон? - поинтересовался Добрэйн. - В Тире и Иллиане - все хорошо, - мрачно ответил Ранд. - Что у вас для меня, Добрэйн? Садитесь. Садитесь же. - Он указал на ряд стульев, и сам сел на один из них. - Я действовал согласно вашим письмам, - промолвил Добрэйн, усаживаясь напротив Ранда, - но, боюсь, хорошего сообщу мало. - Я принесу чего-нибудь выпить, - напряженным голосом промолвила Мин. Письма? Не слишком-то легко вышагивать в сапожках на каблуках - она, конечно, с детства к ним привыкла, но очень уж неудобная обувка, - да, нелегко, но гнев со многим помогает справиться. Мин подошла к большому зеркалу, где на золоченом столике стояли серебряный кувшин и кубки. Она принялась разливать приправленное пряностями вино, яростно его расплескивая. Слуги всегда припасали лишние кубки, в расчете на возможных посетителей, хотя у нее гости" бывало редко, разве что Сорилея или эти знатные дуры. Вино было чуть теплым, но для них сойдет. Она получила два письма, а Добрэйн наверняка не меньше десятка! Она поспорить готова! Двадцать! Гремя кувшином и кубками, она прислушивалась к разговору за спиной. Что они затевали, со своей доброй дюжиной писем? - Судя по всему. Торам Райатин пропал, - говорил Добрэйн, - хотя, по крайней мере, слухи утверждают, что он жив. Судя по слухам, Давед Ханлон и Джерал Мордет - Падан Фейн, как вы его называете, - его покинули. Кстати, сестру Торама, леди Айлил, я поселил в богатых покоях, со слугами, которые... достойны доверия. - Судя по тону, последнее он явно подразумевал в отношении себя самого. Женщине переодеться не удастся без того, чтобы он этого не узнал. - Я могу понять то, что сюда привели ее и лорда Бертома, и прочих, но Благородный Лорд Вейрамон?.. Или Благородная Леди Анайелла? Зачем? Не стоит говорить, что и у них слуги тоже достойны доверия. - Как вы узнали, что женщина хочет меня убить? - задумчиво промолвил Ранд. - Ей известно ваше имя? - Судя по тону, Добрэйн не шутил. Ранд задумчиво склонил голову набок, потом кивнулКивнул! Только бы не вернулись голоса, которые его донимали! Он сделал движение рукой, словно бы сметая всех женщин, желавших его смерти. Опасная вещь. Мин не хотела его убивать, это уж точно, но не возражала бы, если б увидела, как к нему заходит Сорилея с розгой в руке! Штаны не очень-то спасут. - Вейрамон - глупец, который делает слишком много ошибок, - сказал Ранд Добрэйну. Тот согласно кивнул. - Моя ошибка в том, что я думал, будто сумею использовать его. Кажется, он все равно счастлив близостью к Возрожденному Дракону. Что еще? Мин протянула Ранду кубок, и он улыбнулся ей, хотя вино и выплеснулось ему на запястье. Может, решил, что это случайно. - Еще... И мало, и много... - начал Добрэйн, потом дернулся: вино из кубка, который Мин ему сунула; плеснуло через край. Девушке очень не понравилась роль служанки из таверны. - Благодарю вас, миледи Мин, - любезно пробормотал он, но, взяв кубок, покосился на девушку. Она же гордо пошла наливать вина себе. - Боюсь, леди Каралайн и лорд Дарлин находятся в городе, во дворце леди Арилин, - продолжал кайриэнский лорд, - под защитой Кадсуане Седай. Возможно, "защита" не вполне верное слово. Я хотел повидаться с ними, однако мне отказали. Но я слышал, что они пытались покинуть столицу и их привезли назад, как мешки с зерном. В одной сплетне утверждалось, что их привезли именно в мешках. После встречи с Кадсуане я готов поверить этому. - Кадсуане, - пробормотал Ранд, и Мин ощутила холодок. Испуга в его голосе не слышалось, но явно сквозило беспокойство. -Мин, как мне, по- твоему, следует поступить с Каралайн и Дарлином? Мин вздрогнула от столь внезапного приглашения принять участие в разговоре, и вино пролилось на одежду. Девушка опечаленно посмотрела на винные пятна, расплывающиеся на шелковой блузе кремового цвета и на штанах. - Каралайн поддержит Илэйн в притязаниях на Солнечный Трон, - хмуро промолвила она. Вино слишком остыло и вряд ли теперь отстирается. - Дело не в видениях, я ей верю. - Мин не глядела на Добрэйна и не видела, как тот кивнул. Теперь всем известно о ее видениях. И каков результат? Косяком пошли знатные дамы, желающие узнать будущее; они уходили обиженными - она каждой сообщала, что ничего сказать не может. Большинство не удовольствовалось бы той малостью, что ей открылась; ничего ужасного - и никаких чудес вроде тех, какие расписывают на ярмарках гадалки и предсказатели будущего. - А что до Дарлина... Если не упоминать о том, что он женится на Каралайн, после того как она выжмет его и вывесит сушиться, могу сказать только одно - однажды он станет королем. Я видела на его голове необычную корону, с мечом спереди, но знать не знаю, какой страны эта корона. Ах да, вот еще. Умрет он в своей постели, а она его переживет. Добрэйн поперхнулся вином, принялся вытирать губы льняным платком. Большинство из тех, кто знал, не верил. Вполне довольная собой, Мин допила вино из своего кубка. И вдруг захлебнулась и закашлялась, выдергивая платочек из рукава, чтобы утереть губы. О Свет, она себе весь осадок, верно, налила! Ранд просто кивнул, уставясь в кубок. - Значит, они будут жить, чтобы доставлять мне хлопоты, - пробормотал он очень тихо. Слова пали как камни. Тверд как сталь, ее пастух. - И то, что я делаю... Внезапно он повернулся, оглянулся на двери. Одна из створок открылась. У него очень чуткий слух. Мин не слышала ничего. Среди вошедших Айз Седай Кадсуане не было, и , Мин почувствовала, как напрягшиеся было мышцы расслабились. Пока Рафела закрывала дверь, Мерана присела в глубоком реверансе перед Рандом, хотя ореховые глаза Серой сестры не упустили ни Мин, ни Добрэйна; потом и круглолицая Рафела присела, широко раскинув голубые юбки. Поднялись они лишь по жесту Ранда и плавно двинулись к нему. Дородная Голубая сестра изредка касалась рукой шали, словно напоминая себе, что та еще на месте. Мин уже видела похожие жесты - у сестер, принесших обет верности Ранду. Они с трудом свыклись с этим. Лишь Белая Башня распоряжается Айз Седай, но теперь... Ранд поманит пальцем и они идут, укажет - и они бегут. Айз Седай с королями и королевами говорят на равных, однако айильские Хранительницы Мудрости называют их ученицами и полагают, что их приказы они будут исполнять вдвое быстрее, чем Рандовы. Гладкое лицо Мераны оставалось бесстрастным. - Милорд Дракон, - со всем почтением промолвила она. - Мы только что узнали о вашем возвращении и подумали, что вы, вероятно, желаете узнать, как обстоят дела с Ата'ан Миэйр. Она мельком взглянула на Добрэйна, и тот немедля встал. Кайриэнцы привыкли, что некоторые темы люди предпочитают обсуждать наедине. - Добрэйн может остаться, - обронил Ранд. Замешкался ли он хоть на миг? Вставать Ранд не стал. Глаза его напоминали голубые льдинки, он был весь воплощенное достоинство. Мин говорила Ранду, что эти женщины всецело ему преданы, все пятеро, сопровождавших его на корабль Морского Народа, верны данной клятве и послушны его воле. Но Ранд, кажется, с трудом верил Айз Седай. - Как вам будет угодно, - ответила Меранда, кротко склонив голову. -Мы с Рафелой договорились о сделке с Морским Народом. Или, как они называют, о Сделке. - Разница ясно чувствовалась на слух. Руки Мераны неподвижно лежали на зеленой, с серыми вставками юбке. Она сделала глубокий вдох, несомненно, собираясь с духом. - Харине дин Тогара Два Ветра, Госпожа Волн клана Шодейн, говоря от имени Несты дин Реас Две Луны, Госпожи Кораблей Атаман Миэйр, и таким образом от всех Ата'ан Миэйр, пообещала дать Дракону Возрожденному нужные ему корабли, дабы отплыть когда и куда ему потребно, с какой бы то ни было целью. - Повидимому, когда рядом не было Хранительниц Мудрости, не дозволявших подобной "вольности", в Меране появлялось нечто высокопарно-драматическое. - В обмен на это мы с Рафелой от вашего имени пообещали, что Возрожденный Дракон не переменит ни единого закона Ата'ан Миэйр, как он то сделал у... - На миг она запнулась. - Прошу меня простить, я привыкла оглашать соглашения в точности так, как они заключены. Ата'ан Миэйр использовали выражение "привязанные к суше", но подразумевали то, что вы сделали в Тире и Кайриэне. В глазах ее вспыхнул вопрос и тотчас же погас. Возможно, ее интересовало, сделал ли он то же самое в Иллиане. А самое главное - не тронул Андор, откуда Мерана была родом. - Полагаю, это я переживу, - пробормотал Ранд. - Во-вторых, - вступила Рафела, сложив на животе полные руки, - вы должны предоставить Ата'ан Миэйр участок земли площадью в одну милю, у каждого города, куда могут подойти корабли и который находится или окажется в будущем под вашей властью. - Говорила она с чуть меньшей напыщенностью, чем ее спутница. И ей не слишком-то нравилось то, что она говорила. В конце концов, она была родом из Тира; а в немногих портах торговлю контролировали более жестко, чем в Тире. - На этом участке исполняются законы Ата'ан Миэйр. Соглашение также должно быть подтверждено правителями портовых городов, чтобы... - Теперь настал ее черед запинаться, смуглые щеки слегка посерели. - Чтобы оно пережило меня? - сухо промолвил Ранд и лающе рассмеялся. - Пускай. - У каждого города, куда могут подойти корабли? - воскликнул Добрэйн. - И у этого тоже? - Он вскочил на ноги и. принялся расхаживать по комнате. Вино выплеснулось из его кубка, чего он, казалось, совсем не заметил. - Площадью в одну милю? И Свет знает какие законы? А как же таможенные пошлины, сборы за причалы и... - Внезапно он повернулся к Ранду, хмуро покосился на Айз Седай, которые его будто и не замечали, и произнес, едва не срываясь на крик: - Милорд Дракон, они за год разорят Кайриэн! Они разорят любой порт! Неужто вы им это позволите? Мин готова была согласиться с Добрэйном , а Ранд просто махнул рукой и вновь рассмеялся. - Добрэйн, я кое в чем разбираюсь. Они не сказали, кто будет выбирать участок, значит, мы отдадим им земли по нашему усмотрению. Им придется покупать у вас еду; за пределами своей территории они обязаны подчиняться вашим законам, так что чересчур заносчивы вряд ли будут. В худшем случае можете собирать таможенные пошлины, когда товары покинут пределы их... убежища. А остальное... Раз я могу это принять, вы тоже смиритесь. Теперь веселья в его голосе не слышалось, и Добрэйн склонил голову. Мин гадала, откуда Ранд все это узнал. Он говорил будто король, причем король, который знает, что делает. Может, его всей этой премудрости Илэйн научила? - "Во-вторых" подразумевает больше, - сказал Ранд двум Айз Седай. Мерана с Рафелой переглянулись, коснулись юбок и шалей. Мерана заговорила вновь, без всякой помпы, с подозрительной живостью. - В-третьих, Дракон Возрожденный соглашается принять посла, выбранного Ата'ан Миэйр, и держать его при своем дворе. В качестве посла Харине дин Тогара назвала себя. Ее будут сопровождать Ищущие Ветер, Господин Мечей и свита. - Что? - взревел Ранд, вскакивая со стула. Рафела заторопилась, затараторила, будто боялась, что ее оборвут. - И в-четвертых. Дракон Возрожденный соглашается являться должным образом по призыву Госпожи Кораблей, не больше двух раз в три года подряд. - Договорила она, слегка запинаясь, стараясь, чтобы последнее прозвучало виновато. Драконов Скипетр, лежавший на полу позади Ранда, взлетел в воздух, и Ранд не глядя схватил его. Глаза Возрожденного Дракона полыхали огнем. - У меня в ногах будет путаться посол Морского Народа? По пятам за мной таскаться? - вскричал он. - И я должен подчиняться призыву? - Он потряс резным копьем. -Народ, который хочет всех нас завоевать и которому это по силам! Там - Отрекшиеся! Темный только и ждет случая! Вы бы еще согласились, чтоб я им корабли конопатил! Обычно, когда Ранд сердился, Мин старалась потушить вспышки его гнева, но на сей раз она только сидела и смотрела на Айз Седай. Она была совершенно с ним согласна. Они отдали весь сарай, когда им велели продать лошадь! Рафела и в самом деле испугалась этой вспышки гнева, но Мерана выпрямилась, в глазах ее сверкал золотисто-коричневый огонь. - Вы нас критикуете? - огрызнулась она ледяным тоном. Айз Седай, каких Мин видела ребенком - царственна как королева, величественна как властитель многих земель. - Вы же были там, та'верен, и крутили ими как хотели. Вы могли поставить их на колени! Но вы ушли! Их не слишком-то обрадовало, что плясали они под дудку та'верена. Откуда-то они узнали, как плести щиты, и, не успели вы сойти с их корабля, как нас с Рафелой отсекли от Источника. Как они сказали, чтобы мы не смогли добиться превосходства Силой. Не раз Харияе угрожала подвесить нас за ноги, пока мы в чувство не придем, и лично я верю, что она так и хотела сделать! Считай, что тебе повезло. Ранд ал'Тор! Без нас ты не получил бы ничего вообще! С нее сталось бы снять с тебя новые сапоги или забрать твой уродливый трон! О, кстати, она признала тебя Корамуром, чтоб тебе пусто было! Мин уставилась на нее. У Добрэйна отвисла челюсть. Рафела тоже остолбенела, губы ее беззвучно шевелились. А огонь в глазах Мераны потух, и они понемногу стали расширяться, словно бы до нее только что дошло, что она тут наговорила. Драконов Скипетр подрагивал в кулаке Ранда. Мин уже видела, что гнев его вот-вот хлынет через край. Она молилась, чтобы небеса подсказали ей способ отвести вспышку ярости, но ничего придумать не удавалось. - По-видимому, - наконец промолвил Ранд. - слова, которые та'верен слышит, не всегда бывают теми, какие он хочет слышать. - Голос его был на удивление бесстрастен. - Ты хорошо потрудилась, Мерана. Я подсунул вам гнилушку, но вы с Рафелой все сделали правильно. Обе Айз Седай пошатнулись, и Мин показалось, что от облегчения они сейчас растекутся лужицами на полу. - По крайней мере мы сохранили подробности в тайне от Кадсуане, - вымолвила Рафела, нервно оглаживая подол. - Того, что какое-то соглашение достигнуто, в секрете от всех не удержишь, но мы сумели утаить кое-что важное. - Да, - еле выдохнула Мерана. - Она перехватила нас по пути сюда. От нее трудно что-то утаить, но мы сумели. Нам подумалось, вы не хотите, чтоб она... - Она умолкла, увидев выражение лица Ранда. - Опять Кадсуане. - Ранд нахмурился, глянул на копье у себя в руке и швырнул на стул, словно боялся, что пустит его в ход. - Она ведь в Солнечном Дворце, верно? Мин, попроси Дев у дверей передать Кадсуане послание. Ей нужно немедленно прибыть к Возрожденному Дракону! - Ранд, по-моему... - неуверенно начала Мин, но Ранд перебил ее. Не резко, но твердо. - Пожалуйста, Мин. Эта женщина - точно волк, высматривающий овец в загоне. Я намерен выяснить, чего она добивается. Мин поняла, что настаивать опасно, и побрела к дверям. Не одна она считала просьбу Ранда неразумной. Точнее, не ей одной хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, когда начнется разговор Возрожденного Дракона с Кадсуане Меледрин. Добрэйн обогнал девушку и у порога едва задержался для прощального поклона. И даже Мерана с Рафелой выскочили из комнаты раньше Мин, хотя изо всех сил делали вид, что не торопятся. Во всяком случае - в комнате; когда Мин высунула голову в коридор, сестры уже нагнали Добрэйна и чуть ли рысцой бежали по коридору. Странно, но если раньше, когда Мин входила в комнату, у дверей находилось с полдюжины Дев, сейчас их число значительно увеличилось. Вдоль коридора, насколько девушка могла видеть, стояли Девы - высокие женщины с суровыми лицами, в серо-коричневых кадин'сорах, головы обернуты шуфами, вуали опущены. Очень у многих в руках копья и щиты из бычьих шкур, точно в предвкушении битвы. Некоторые забавлялись игрой в "нож, бумага, камень", а остальные внимательно смотрели за играющими. Впрочем, не настолько, чтобы не заметить ее. Когда Мин передала распоряжение Ранда, пальцы Дев замелькали в языке жестов, передавая послание потом две долговязых Девы сорвались с места. Остальные вернулись к прерванной игре. Озадаченно почесывая затылок. Мин вернулась в комнату. Частенько Девы заставляли ее нервничать, но у них всегда находилось для нее словечко-другое, иногда почтительное (обращенное к Хранительнице Мудрости), иногда шутливое (хотя их шутки ей представлялись странными, если не сказать больше). Но никогда они не относились к ней с таким равнодушием. Ранд был в спальне. От одного этого у Мин часто-часто забилось сердце. Куртку он снял, белоснежная рубашка расшнурована у ворота. Усевшись в изножье кровати и опершись спиной о прикроватный столбик из тяжелого черного дерева. Мин скрестила ноги. Ей никогда не доводилось видеть, как Ранд раздевается сам, и теперь она намеревалась насладиться этим зрелищем. Но он выпрямился и посмотрел на нее. - Чему Кадсуане может научить меня? - вдруг спросил он. - Тебя и твоих Аша'манов, - ответила Мин. Таково было ее видение. - Не знаю, Ранд. Знаю только, что вам нужно этому научиться. Всем вам. - Кажется, дальше раздеваться он не собирался. Она вздохнула И продолжила: - Она тебе нужна. Ранд. Не надо ее сердить. Не надо гнать. Впрочем, даже пятьдесят Мурддраалов и тысяча троллоков вряд ли смогут прогнать Кадсуане. Взор Ранда стал отстраненным, потом он покачал головой. - Почему я должен слушать безумца? - пробормотал он едва слышно. О Свет, неужто он и впрямь думает, будто Льюс Тэрин Теламон с ним разговаривает? - Только дай кому-нибудь повод. Мин, и в тебя вцепятся. Поводок наденут, чтобы тянуть куда им надо. Я не хочу совать голову в петлю ради какой-то Айз Седай. - Он медленно разжал кулаки. - Вот ты. Мин, мне нужна, - просто сказал он. - И не из-за твоих видений. Просто потому что ты - это ты. Чтоб ей сгореть, но он умудрился несколькими словами выбить почву у нее из-под ног! Улыбаясь, Ранд обеими руками взялся за подол рубашки и, наклонившись, начал стаскивать ее через голову. Мин смотрела на него. Вдруг в комнату вошли три Девы - без шуфа. Руки у них были пусты, и на поясе не висели тяжелые ножи. Большего Мин разглядеть не успела. Голова и руки Ранда были под рубашкой; соломенноволосая Сомара, рослая даже для айилки, ловко схватила полотно и перекрутила ткань, поймав юношу в ловушку. Почти в то же мгновение она пнула его между ног. Со сдавленным стоном Ранд согнулся вдвое. Несэйр, огненноволосая, красивая, несмотря на белые шрамы, пересекавшие дочерна загорелые щеки, ударила Ранда кулаком в левый бок. Мин с воплем соскочила с кровати. Она не знала, что за безумие тут творится, даже догадываться не могла. Ножи плавно скользнули из рукавов, и она бросилась на Дев: - На помощь! Ранд! Помогите! - По крайней мере, именно это она попыталась крикнуть. Третья Дева, Надера, повернулась, как змея, и Мин получила ногой в живот. Девушка всхлипнула. Ножи выпали из онемевших рук, и Мин повалилась навзничь. Силясь двинуться, силясь вздохнуть - силясь хоть что-то понять! - она лежала и беспомощно наблюдала за происходящим. Девы разбушевались. Несэйр и Нандера молотили Ранда кулаками, а Сомара удерживала, спеленав рубашкой. Удар за ударом, в живот, в правый бок. Будь Мин в силах вздохнуть, она бы истерично захохотала. Они собирались забить Ранда до смерти, но старательно избегали левого бока, где отчетливо виднелся круглый шрам с полузажившим порезом поверх него. Мин хорошо знала, насколько Ранд силен, но долго выдержать такое не смог бы никто. Ноги его мало-помалу подгибались, и когда колени коснулись пола, Нандера и Несэйр наконец отступили. Обе кивнули, и Сомара выпустила Рандову рубаху. Он упал ничком. Мин слышала его тяжелое дыхание, сдавленные стоны, которые прорывались, несмотря на все усилия их сдержать. Опустившись на колени, Сомара нежно стянула с него рубашку. Он лежал щекой на полу, глаза выпучены, грудь вздымается. Нагнувшись, Несэйр сгребла в горсть волосы Ранда и рывком приподняла ему голову. - Каждая Дева хотела бы до тебя дотянуться, - прорычала она. - Ради тебя. Ранд ал'Тор, я оставила свой клан. Я не позволю тебе плевать на меня! Сомара двинула рукой, будто хотела смахнуть волосы с лица Ранда, потом отдернула ладонь. - Вот так мы поступаем с первым братом, который нанес оскорбление нашей чести. Ранд ал'Тор, - твердо сказала она. - В следующий раз мы возьмем ремни. Нандера с каменным лицом стояла над Рандом, уперев кулак в бедро. - Ты несешь честь Фар Дарайз Май, сын Девы, - мрачно промолвила она. - Ты обещал позвать нас с собой на танец копий, а потом сбежал на битву и оставил нас. Больше так не делай. Она перешагнула через Ранда и вышла, две других Девы последовали за ней. Лишь Сомара оглянулась, и сочувствие мелькнуло в ее голубых глазах, хотя в голосе его не было: - Не допускай такого впредь, сын Девы. Когда Мин подползла к Ранду, он уже сумел приподняться на четвереньки. - Они, верно, спятили! - просипела она. О Свет, как болит живот! - Руарк их!.. -Она не знала, что с ними сделает Руарк. Но мало им точно не покажется. - Сорилея!.. - Сорилея вывесит их на солнцепеке! И это лишь для начала! - Когда мы ей расскажем... - Мы никому не скажем, - промолвил Ранд. Дыхание к нему будто бы вернулось, но глаза еще затуманены. Как он только сумел так быстро оправиться? - Они заслужили это право. Этот тон Мин знала очень хорошо. Если мужчина заупрямится, то он голый в крапиву усядется и в лицо тебе будет заявлять, будто ему задницу не жжет. Что ж, чуток она позлорадствовала - когда он со стонами поднимался на ноги, а она ему помогала. Вообще-то о