сказал он. - Смотри! Смотри! Он издал чрезвычайно резкий, свистящий звук. Это был звук чего-то рвущегося. Точно в то мгновение, когда раздался звук, я почувствовал ощущение пустоты внизу моего живота. Это было ужасно мучительное ощущение падения, не болезненного, но, скорее, неприятного и поглощающего. Это продолжалось несколько секунд, а затем спало, оставив странный зуд в моих коленях. В то время, как длилось ощущение, я переживал другой невероятный феномен. Я увидел дона Хенаро на вершине гор, которые были, возможно, в десяти милях. Восприятие длилось только несколько секунд и случилось так неожиданно, что у меня не было времени действительно рассмотреть его. Я не мог воскресить, видел ли я человеческую фигурку на вершине горы или это был уменьшенный образ дона Хенаро. Я не мог даже вспомнить, был ли это дон Хенаро или нет. Однако, в этот момент для меня не было никакого сомнения, что я видел его, стоящим на вершине гор. Однако, в тот момент я подумал, что я не мог различить человека в десяти милях, и восприятие исчезло. Я повернулся, чтобы посмотреть на дона Хенаро, но его не было. Недоумение, которое я переживал, было таким же удивительным, как все другое, что случалось со мной. Мой ум согнулся от напряжения. Я чувствовал себя совершенно дезориентированным. Дон Хуан встал и велел мне закрыть нижнюю часть моего живота руками и плотно прижать ноги к телу в этом положении. Мы в молчании некоторое время, а затем он сказал, что действительно собирался воздержаться от объяснения чего-нибудь мне, потому что только действуя, человек может стать магом. Он посоветовал мне немедленно уехать, иначе дон Хенаро, возможно, убьет меня в своем усилии помочь мне. - Ты собираешься изменить направление, - сказал он, - и ты разобьешь свои оковы. Он сказал, что мне нечего было понимать в действиях его и дона Хенаро и что маги были вполне способны совершать необыкновенные проявления. - Хенаро и я действуем отсюда, - сказал он и указал на один из центров на своей диафрагме. - а это центр понимания, и все же ты знаешь, что это такое. Я хотел сказать, что я в действительности не знал, о чем он говорил, но он не дал мне времени, встал и указал мне следовать за ним. Он начал идти быстро необыкновенно, и я, пыхтя и потея, старался не отставать от него. Когда мы сели в машину, я огляделся, ища дона Хенаро. - Где он? - спросил я. - Ты знаешь, где он, - резко ответил дон Хуан. Прежде, чем уехать, я посидел с ним, как я делал всегда. У меня было непреодолимое побуждение спросить разъяснений. Как говорит дон Хуан, - объяснения - это в действительности мое потакание себе. - Где дон Хенаро? - осторожно спросил я. - Ты знаешь, где, - сказал он. - все же ты каждый раз терпишь поражение, потому что ты настаиваешь на понимании. Например, ты знал в ту ночь, что Хенаро был позади тебя все время, ты даже повернулся и увидел его. - Нет, - запротестовал я. - нет, я не знал этого. Я был искренен в этом. Мой ум отказывался принять этот вид влияния, как "реальное", и, однако, после десяти лет ученичества с доном Хуаном мой ум не мог больше защищать мои старые обычные критерии того, что является реальным. Однако, все предположения, которые я до сих пор возбуждал о природе реальности, были просто интеллектуальным махинациями; доказательством тому было то, что под давлением действий дона Хуана и дона Хенаро, мой ум зашел в тупик. Дон Хуан посмотрел на меня, и в его глазах была такая печаль, что я заплакал. Слезы потекли сами. В первый раз в своей жизни я чувствовал обременяющий вес моего разума. Неописуемая мука овладела мной. Я невольно завыл и обнял его. Он быстро стукнул меня суставами пальцев по макушке моей головы. Я почувствовал это как волну вниз по позвоночнику. Это имело отрезвляющее действие. - Ты слишком много потакаешь себе, - сказал он мягко. Эпилог Дон Хуан медленно ходил вокруг меня. Он, казалось, раздумывал, говорить или не говорить что-то мне. Дважды он останавливался и, казалось, передумывал. - Вернешься ты или нет - это совершенно неважно, - наконец, сказал он. - однако, теперь тебе необходимо жить, как воину. Ты всегда знал это, теперь ты просто в положении, что вынужден использовать нечто, чем ты пренебрегал прежде. Но ты должен бороться за это знание; оно не просто дано тебе; оно не просто вручено тебе свыше. Ты должен выбить его из себя. Все же, ты все еще светящееся существо. Ты все еще собираешься умереть подобно всем другим. Я однажды говорил тебе, что ничего нельзя изменить в светящемся яйце. Он помолчал момент. Я знал, что он смотрел на меня, но я избегал его глаз. - Ничто реально не изменилось в тебе, - сказал он.