был признать, что сейчас было, по крайней мере, миллиард часов того, что можно было посмотреть... и миллионы, имеющие самые высокие стандарты, обладали превосходством. Как же найти эти несколько - несколько миллионов телеканалов в этом гигантском стогу сена? Эти мысли были столь поражающими, столь деморализующими, что через неделю бесцельного блуждания по каналам Пулл попросил убрать телевизор. Наверное, к счастью, у него было все меньше и меньше времени в часы, когда он не спал, которые монотонно удлинялись по мере того, как силы возвращались к нему. Скучать не приходилось, благодаря нескончаемым посещениям не только серьезных ученых, но и любознательных - и, очевидно, влиятельных - граждан, которые умудрялись просачиваться мимо охраны, приставленной доктором и профессором Андерсоном. Тем не менее, он был рад, когда, однажды, телевизор появился вновь; он уже начинал страдать от его отсутствия - и на этот раз решил быть осмотрительнее в своих желаниях. Древнюю реликвию, широко улыбаясь, сопровождала Индра Уоллос. - Мы нашли кое-что, что ты должен увидеть, Фрэнк. Нам кажется, это поможет тебе прийти в себя - в любом случае, мы уверены, тебе это понравится. Пулл всегда считал, что такое напутствие - гарантия скуки, и приготовился к худшему. Но то, что он увидел, сразу заинтересовало его, вернув его в прошлое, что происходило с ним нечасто. Он сразу узнал самый известный голос своей эпохи, и вспомнил, что сам когда-то смотрел эту самую программу. Может быть, это была первая передача, которую он смотрел в своей жизни? Нет, ему было тогда всего пять лет, должно быть, он смотрел ее повтор... - Атланта, 31 декабря 2000 г... - В эфире Си-Эн-Эн, пять минут до Миллениума со всеми его опасностями и надеждами... - Но прежде чем мы попытаемся заглянуть в будущее, давайте оглянемся на тысячу лет назад, и спросим себя: мог ли кто-нибудь из живущих в 1000 году представить себе наш мир, или понять его, если бы магическим образом перенесся через века? - Почти все достижения, дарованные нам, были открыты в самом конце нашего тысячелетия - паровоз, электричество, телефон, радио, телевидение, кино, авиация, электроника. И, в течение всего одного века, ядерная энергия и полеты в космос - что бы подумали об этом великие ученые прошлого? Выдержал бы разум Архимеда и Леонардо, окажись они внезапно в нашем мире? - Интересно сравнить, что бы мы увидели, если бы могли переместиться на тысячу лет вперед? Безусловно, все фундаментальные открытия ученых уже сделаны: несмотря на это, нас ждут большие усовершенствования в технологии, будут ли созданы новые машины, что-нибудь такое же загадочное и непостижимое для нас, как карманный калькулятор или видеокамера для Исаака Ньютона? - Несомненно, наша эпоха отличается от всех, существовавших ранее. Телекоммуникации, возможность записывать изображение и звук, победа над воздушным и космическим пространством - все это создало такую цивилизацию, какую не рисовала ни одна даже самая смелая фантазия в прошлом. И так же важно то, что Коперник, Ньютон, Дарвин и Эйнштейн так изменили наш образ мышления и наши перспективы относительно вселенной, что нашим великим предшественникам наша эпоха показалась бы новым "золотым веком". - А наши потомки через тысячу лет - будут ли они смотреть на нас с той же жалостью, с которой мы рассматриваем наших невежественных, суеверных, болезненных, рано умирающих предков? Кажется, мы знаем ответы на вопросы, которые они даже не смогут нам задать: но какие сюрпризы готовит нам Третье Тысячелетие? - А вот и оно! Большой колокол начал бить полночь. Последний удар еще висел в воздухе... - И каким бы ты ни был - прощай, великий и ужасный двадцатый век! Затем изображение распалось на мириады фрагментов, и появился другой комментатор. Он говорил с акцентом, которого Пулл не мог понять, и который тут же перенес его в настоящее. - Теперь, в первые минуты три тысячи первого года, мы можем ответить на вопросы из прошлого... - Безусловно, люди из 2001 года, которых вы только что видели, не ощутили бы такого сильного ошеломления в наше время, как люди из 1001 года, окажись они в их время. Многие из наших технических достижений они могли ожидать; несомненно, их не особенно удивили бы города-спутники и колонии на Луне и других планетах Солнечной Системы. Они даже могли бы разочароваться в нас, поскольку мы еще не раскрыли секрет бессмертия, и наши зонды отправлены только к самым близким звездам... Внезапно Индра выключила запись. - Остальное посмотришь позже, Фрэнк: ты устал. Но я надеюсь, эта запись поможет тебе лучше привыкнуть. - Спасибо, Индра. Я должен переварить это. Но эта запись кое-что доказывает. - Что именно? - Я должен быть благодарен судьбе. Я не житель тысячи первого года, оказавшийся в 2001 году. Это был бы чересчур большой скачок: не думаю, что кто-либо вынес бы его. Я, по крайней мере, знаю, что такое электричество, и не умру со страха, если картинка вдруг заговорит со мной. Надеюсь, подумал Пулл, что оказанное мне доверие обосновано. Кто-то однажды сказал, что любая более-менее развитая технология не отличается от магии. Встречу ли я магию в этом мире - и смогу ли с ней справиться? Глава 6 Мозговой шлем - Боюсь, вам придется принять мучительное решение, - сказал профессор Андерсон с улыбкой, нейтрализовавшей завышено грозный смысл его слов. - Я готов принять все, что угодно. Только скажите мне все прямо. - Прежде чем мы подгоним для вас мозговой шлем, вам придется постричься наголо. Поэтому выбор за вами. Чтобы волосы не отрастали слишком сильно, вам придется бриться, как минимум, раз в месяц. Или удалить волосы насовсем. - Как это сделать? - Лазерная обработка. Убивает волосяные луковицы на корню. - Г-мм... это обратимо? - Да, но это довольно грязная и болезненная процедура, к тому же, занимает не одну неделю. - В таком случае, я хочу посмотреть, как я буду выглядеть без волос, прежде чем менять свою внешность. Я никак не могу забыть, что случилось с Самсоном. - С кем? - Персонаж известной старой книги. Его подружка обрезала ему волосы, пока он спал. Когда он проснулся, он лишился своей силы. - Теперь я вспомнил - чудесный, судя по всему, медицинский символизм! - Заодно я бы не возражал против ликвидации своей бороды - я был бы счастлив, если бы мне никогда больше не пришлось бриться. - Я договорюсь по поводу этого. А какие парики вам нравятся? Пулл засмеялся. - Я не до такой степени забочусь о своей внешности - думаю, это создаст лишь хлопоты и быстро мне надоест. Что касается всего остального, я приму решение позже. То, что в эту эпоху все лишали себя волос, было сюрпризом, который Пулл слишком поздно заметил. Впервые он сделал это открытие, когда обе медсестры отстегнули свои роскошные косы без всяких признаков затруднения, и окончательно убедился в этом, когда несколько совершенно лысых специалистов пришли, чтобы провести серию микробиологических тестов. Вокруг него никогда не было столько безволосых людей, и его первым предположением было, что это последний шаг бесконечной борьбы медиков с насекомыми. Как и многие другие из его предположений, оно оказалось ошибочным, и когда он выяснил настоящую причину, он искренне повеселился сам над собой, поняв, как часто он был уверен, что волосы его посетителей настоящие. Ответ был прост: очевидно, это была великая эпоха париков, которыми мужчины пользовались редко, женщины - всегда. Профессор Андерсон не терял времени зря: в тот день медсестры намазали голову Пулла каким-то зловонным кремом, и когда он, спустя час, взглянул в зеркало, он не узнал сам себя. Ну, подумал он, в конце концов, парик не такая уж и плохая идея... Процедура подгонки мозгового шлема слегка затянулась. Сначала необходимо было сделать форму, в течение этого процесса он должен был сидеть неподвижно несколько минут, пока она не затвердела. Он думал, что ему скажут, что его голова имеет неправильную форму, когда медсестры очень непрофессионально хихикали - потеряв немало времени снимая слепок с его головы. - Ой, больно! - пожаловался он. Затем на него надели обтягивающую шапочку, металлический шлем, который сидел очень плотно, и почти достигал ушей, и застегивался, вызывая ностальгические мысли - видели бы меня сейчас мои друзья-евреи! Через несколько минут шлем стал таким привычным, что он забыл о его присутствии. Теперь он был готов к установке - процессу, который вызывал у него нечто сродни страху, но который уже половину тысячелетия был важным обрядом почти для всего человечества. - Закрывать глаза нет необходимости, - сказал техник, который носил вычурный титул "Инженер Мозга" - почти всегда сокращаемый до "мозговика" всеми, кто к нему обращался. - Когда начнется установка, ваш мозг усвоит всю вводимую информацию. Даже если ваши глаза будут открыты, вы ничего не заметите. "Интересно, все так же нервничают при этой процедуре?" - спросил себя Пулл. "Может, это последний момент, когда я контролирую себя самостоятельно? Все-таки я не до конца доверяю техническим достижениям этой эпохи, хотя до сих пор они меня не подводили. Но, как говориться, всегда бывает первый раз"... Как ему и обещали, он не почувствовал ничего, кроме легкого покалывания нано-проводков, пробивающих себе путь сквозь его череп. Все его ощущения были вполне нормальными, когда он осмотрел знакомую комнату, все находилось там, где должно было быть. Мозговик - надев собственный шлем, присоединенный, как и шлем Пулла, к оборудованию, которое можно было запросто перепутать с портативным компьютером двадцатого века, ободряюще улыбнулся. - Готовы? - спросил он. Бывают времена, когда нет ничего лучше старых избитых фраз. - Всегда готов, - ответил Пулл. Свет начал медленно гаснуть - или так казалось. Возникла полная тишина, и даже мягкая гравитация Башни ослабила свой захват. Он был эмбрионом, покачивавшимся в бесформенном вакууме в полной темноте. Он встречал такой едва заметный ультрафиолетовый полумрак лишь однажды - когда опустился глубже разумной меры в отвесную пропасть на другой стороне Большого Рифа. Глядя в кристальную пустоту, уходящую на сотни метров вниз, он испытал такое чувство потерянности в пространстве, что на какое-то мгновение поддался панике, и чуть было не разучился плавать, прежде чем самообладание вернулось к нему. Излишне говорить, что он никогда не упоминал об этом случае, общаясь с физиками из Космического Агентства... Словно издалека в огромном вакууме раздался голос, он становился все громче, и теперь, казалось, окружал его. Но он не достиг его ушей: он мягким эхом звучал в лабиринтах его мозга. - Начало калибровки. Время от времени вам будут задаваться вопросы - вы можете отвечать мысленно, это поможет вам произносить слова. Вы понимаете? - Да, - ответил Пулл, гадая, шевелятся ли при этом его губы. Вряд ли он мог сейчас говорить. В вакууме что-то стало возникать - сетка, состоящая из тонких линий, похожая на большой лист миллиметровки. Она растягивалась вверх и вниз, вправо и влево, уходя краями за пределы видимости. Он попытался пошевелить головой, но изображение не менялось. По всей сетке замерцали числа, слишком быстро, чтобы он мог прочесть их - но, по-видимому, их записывала какая-то схема. Пулл не мог удержаться от улыбки (его щеки двигались?), поскольку все происходящее было ему знакомо. Это было похоже на компьютерное обследование, которое в его эпоху мог пройти любой желающий у своего окулиста. Сетка исчезла, и ей на смену пришли размытые полосы, залитые цветными пятнами, полностью захватив все поле его зрения. Через несколько секунд они стали переливаться от одного участка спектра к другому. - Я могу сказать, - тихо пробормотал Пулл, - что мое восприятие цветов безукоризненно. Думаю, дальше будет корректировка слуха. Он был абсолютно прав. Послышался едва слышный звук барабанной дроби, он постепенно становился все громче, пока не достиг максимального уровня громкости, затем пронесся по всей музыкальной шкале, пока не исчез за пределами слышимости человека, перейдя в область ультразвука, который могли услышать только летучие мыши и дельфины. Это был последний из простых тестов. Затем последовала быстрая проверка обоняния и вкуса, посредством ароматов, большинство из которых были приятными, но некоторые сразу изменялись на противоположные. Потом он превратился, или это ему казалось, в куклу, подвешенную на невидимые ниточки. Он предположил, что это была проверка его нервно-мышечный контроля, и надеялся, что это не транслируют в прямом эфире; если транслировали, это, вероятно, выглядело, как завершающая сцена из "Танца Сент-Витаса". В какой-то момент он даже почувствовал, что его тело выпрямилось помимо его воли, но не успел понять, на самом деле или нет, поскольку уснул сном без сновидений. Или ему приснилось, что он уснул? Он не имел никакого представления о том, сколько пролетело времени перед тем, как он проснулся. Шлема уже не было, как и Мозговика с его оборудованием. - Все прошло замечательно, - услышал он радостный голос врача, - Потребуется несколько часов, чтобы убедиться, что все в порядке. Если считывание прошло Кей'о - то есть - О'кей, завтра вы получите свой мозговой шлем. Пулл высоко ценил усилия окружавших его людей в изучении архаичного для них варианта английского, но не смог сдержать гримасы неудовольствия, услышав столь грубую ошибку. Когда пришло время окончательной подгонки, Пулл снова почувствовал себя словно маленький мальчик, собирающийся развернуть чудесную новую игрушку, которую только что достал из-под рождественской елки. - Вам не придется проходить снова через всю процедуру установки, - заверил его Мозговик. - Загрузка начнется сразу. Я представлю вам пятиминутную демонстрацию. Просто расслабьтесь и получайте удовольствие. Его окутала приятная успокаивающая музыка, в ней было что-то очень знакомое, что-то из его эпохи, но он не мог определить, что именно. Перед ним был туман, который расступался, когда он шел вперед... Да, он шел! Иллюзия была весьма убедительной, он чувствовал, как его ноги ступают по земле. Музыка исчезла, и он услышал ветер, который шумел в кронах больших деревьев, теперь окружавших его. Он узнал в них калифорнийские красные деревья, и надеялся, что они все еще существуют и в реальности где-нибудь на Земле. Он шел быстрым шагом - слишком быстрым для успокоительной прогулки, словно время слегка ускорило свой бег так, чтобы он успел пройти как можно дальше. Он не чувствовал, что прикладывает большие усилия, скорее, он чувствовал себя гостем в чьем-то чужом теле. Это ощущение усиливалось за счет того, что он не контролировал свои движения. Когда он пытался остановиться, или изменить направление, из этого ничего не выходило. Ему ничего не оставалось, кроме как продолжать идти. Но это было не важно, он наслаждался новыми впечатлениями - и пришел к выводу, что начинает привыкать к этому. "Машина грез", появление которой предсказывали многие ученые, жившие в его время - часто с тревогой - теперь была частью повседневной жизни. Пулл удивлялся, как доктор ухитрилась сдержаться: ведь он часто утверждал, что таких машин не бывает и быть не может. Миллионы сожженных мозгов, выброшенных из жизни. Конечно же, он сможет побороть этот соблазн! Он будет пользоваться этим приспособлением только для того, чтобы получше узнать о мире Четвертого тысячелетия, или за несколько минут овладеть новыми умениями, которые без него потребовали бы годы тренировок. Впрочем - изредка, он может использовать мозговой шлем просто для развлечения... Он вышел на опушку леса и увидел широкую реку. Без колебаний он вошел в нее и не ощутил никаких признаков тревоги даже тогда, когда его голова оказалась под водой. Казалось немного странным, что он мог дышать как обычно, но гораздо больше его поразило, что он мог прекрасно видеть под водой безо всяких приспособлений, в то время как глаза обычного человека не смогли бы нормально функционировать в такой ситуации. Он мог пересчитать все чешуйки на теле великолепных форелей, которые плавали вокруг него, очевидно, не обращая никакого внимания на странного чужака, нарушившего их покой. Внезапно он увидел русалку! Вообще-то, он всегда хотел встретить русалку, но он всегда считал, что они морские создания. Может быть, они приплывают сюда, подобно лососю, против течения, для нереста? Она уплыла раньше, чем он успел задать ей вопрос и подтвердить или опровергнуть эту революционную теорию. Река закончилась прозрачной стеной, он шагнул сквозь нее и оказался в пустыне под ослепительными лучами солнца. Их жар обжигал его, но все же, он мог смотреть прямо в центр яростного полуденного солнца. Он видел даже, с неестественной четкостью, группу солнечных пятен на краю солнечного диска. И, наконец - это было совершенно невозможно! - он увидел слабое сияние ореола, которое можно наблюдать только при полном солнечном затмении. Оно, подобно лебединым крыльям, вспыхивало то на одной, то на другой стороне солнечного диска. Все стало затухать, пока окончательно не потемнело, вновь вернулась музыка, и, вместе с ней блаженная прохлада знакомой комнаты. Он открыл глаза (интересно, а закрывал ли он их?) и увидел нескольких зрителей, ожидающих его реакции. - Великолепно! - выдохнул он почти с благоговением. - Кое-что, казалось, было реальнее, чем на самом деле! Тут его инженерская любознательность, никогда надолго не покидавшая его, выбралась на поверхность. - Даже такая короткая демонстрация, должно быть, содержит гигантское количество информации. В чем же она хранится? - В этих контейнерах - в таких же хранится ваша аудио-визуальая система, только они большего объема. Мозговик протянул Пуллу маленькую прямоугольную пластинку, очевидно, стеклянную, одна из поверхностей которой была посеребрена. Она была почти такого же размера, как компьютерные дискеты во времена его юности, только в два раза толще. Когда Пулл перевернул ее и наклонил, пытаясь заглянуть внутрь, он не увидел ничего, кроме радужных вспышек. Он решил, что держит в руках последнее достижение более чем тысячелетней электрооптической технологии - а заодно и других технологий, не известных в его эпоху. И не было ничего удивительного в том, что на первый взгляд, это напоминало ему устройства, которые были ему известны. У нее была такая же форма и размер, что и у многих предметов повседневной жизни - ножей и вилок, книг, ручных инструментов, мебели... и сменных блоков памяти для компьютеров. - Какой у нее объем? - спросил он, - в наше время в такую коробочку можно было уместить едва ли больше терабайта информации. Уверен, вам удалось уместить в нее намного больше. - Не на столько, на сколько вы представляете - конечно, и у нее есть предел. Кстати, что такое "терабайт"? Боюсь, я забыл. - Постыдитесь! Килобайт, мегабайт, гигабайт, терабайт... каждый раз умножаем десять на двенадцать. Дальше идет петабайт - десять на пятнадцать, насколько я знаю. - Это похоже на самые азы, на то, с чего мы начинали. Сюда поместится все, что может произойти в течение жизни любого человека. Это было самое поразительное из того, что он когда либо встречал. Содержимое килограмма желе в человеческом черепе вмещало меньше, чем пластинка, которую он держал в руке, и едва ли могло быть лучшим хранилищем информации, поскольку должно выполнять еще так много других функций. - И это еще не все, - продолжал Мозговик, - Если немного сжать данные, здесь могут уместиться не только воспоминания, но и сама человеческая личность. - И человек может возродиться? - Конечно, этим занимаются специалисты по наносборке. Я слышал об этом, сказал Пулл сам себе - но никогда не верил в это. В его время записать на один маленький диск все произведения великого художника уже считалось чудом. А теперь на такую же маленькую пластинку можно было записать и самого художника. Глава 7 Разбор полета - Я счастлив узнать, - сказал Пулл, - что Смитсон существует до сих пор, пройдя через века. - Возможно, вы не узнаете его, - сказал посетитель, который представился доктором Алистейром Кимом, директором Департамента космонавтики, - он разбросан по всей Солнечной Системе - вне Земли главные собрания находятся на Марсе и на Луне, а многие из экспонатов, которые принадлежат нам, все еще летят к звездам. Однажды мы соберем их всех и доставим домой. Нам необходимо получить "Пионер-10" - первый объект, созданный руками человека, вышедший за пределы Солнечной Системы. - Кажется, я почти столкнулся с ним, когда меня обнаружили. - К счастью для вас - и для нас тоже. Вы можете пролить свет на многие вещи, о которых мы не знаем. - Если честно, я сомневаюсь - но я сделаю все, что в моих силах. Я ничего не помню после того, как улетел в космической шлюпке. Я уже говорил, что Хэл отвечал за это. - Это правда, но это осложняет дело. Все, что у нас есть - это запись, около двенадцати часов, но, по большому счету, ее можно просто быстро промотать. - Вы, конечно, знаете, что Дэйв Боумэн вылетел на шлюпке номер два, чтобы попытаться спасти вас - но не смог вернуться на корабль, так как Хэл отказался открыть шлюзовую дверь. - Но почему, Бога ради? Доктор Ким слегка поморщился. Пулл уже не в первый раз замечал подобную реакцию. (Должно быть, не понял этого выражения, подумал он. Кажется, слово "Бог" является нехорошим словом в их культуре, нужно спросить Индру об этом.) - В инструкциях Хэла присутствовала большая программная ошибка - Ему был предоставлен полный контроль над ходом миссии, вы и Боумэн не знали об этом - но эти данные есть на записи... - Так или иначе, он отключил системы жизнеобеспечения трех отсеков команды Альфа - и Боумэн был вынужден отправить их тела в открытый космос. (Насколько я знаю, в команду Бета входили только Дэйв и я...) - Что с ними произошло? - спросил Пулл, - Возможно, их тоже спасли, как и меня? - Боюсь, что нет: конечно, мы проверили это. Боумэн сделал это спустя несколько часов после того, как снова получил контроль над судном, и их орбиты слегка изменились, относительно вашей. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы они сгорели в атмосфере Юпитера - в то время как вы пролетели по касательной. Кроме того, вас спасла гравитация, которая направила вас к Туманности Ориона, которая лежит в нескольких тысячах световых лет от Юпитера... - Сделать все, чтобы исключить ручное управление - действительно фантастическое свершение! - Боумэн управлял "Дискавери", выводя его на орбиту близ Юпитера. И там он случайно столкнулся с тем, что Вторая Экспедиция называла "Большим Братом" - братом-близнецом "Тайхо-Монолит", только в сотни раз больше. - Там мы его и потеряли. Он покинул "Дискавери" в оставшейся шлюпке и встретился с "Большим Братом". Почти тысячу лет нам не давало покоя его последнее сообщение: "Деус мио! Там полно звезд!" (Ну вот, опять! Сказал себе Пулл. Дэйв никогда бы не сказал "Деус мио", он сказал бы "Боже мой! Там полно звезд!") - Очевидно, шлюпку сплющило инерционным полем, так как она - и вместе с ней Боумэн - перенесла ускорение, которое должно было мгновенно уничтожить ее. Это все, что кому-либо было известно почти в течение десяти лет, пока не состоялась совместная русско-американская миссия под руководством Леонова. - Которая обнаружила заброшенный "Дискавери", и доктор Чандра реактивировала Хэла. Я знаю об этом. Доктор Ким выглядел слегка смущенным. - Мне жаль - я не знал, насколько вы уже осведомлены. В любом случае, дальше начали происходить еще более странные вещи. - Очевидно, появление Леонова включило нечто, находящееся внутри "Большого Брата". Если бы у нас не было этих записей, никто бы не поверил в то, что произошло. Позвольте, я покажу вам... вот доктор Хейвуд Флойд, дежурит ночью на борту "Дискавери" после того, как энергия вновь включена. Вы, конечно, все узнаете. (Еще бы: и очень странно видеть худощавого доктора Флойда сидящим в моем старом кресле перед немигающим красным глазом Хэла, видящим все вокруг. И еще более необычная вещь - подумать о том, что и у меня, и у Хэла - есть одинаковый жизненный опыт воскрешения после смерти.) На одном из мониторов появилось сообщение, и Флойд лениво ответил: - Хорошо, Хэл, кто вызывает? -НЕ ОПРЕДЕЛЕНО Флойд казался слегка раздраженным. - Очень хорошо. Прочти мне сообщение. -ОСТАВАТЬСЯ ЗДЕСЬ ОПАСНО. ВЫ ДОЛЖНЫ ПОКИНУТЬ КОРАБЛЬ В ТЕЧЕНИЕ ПЯТНАДЦАТИ ДНЕЙ. - Это невозможно. Наше окно запуска не откроется двадцать шесть дней. У нас нет достаточных оснований для отлета раньше запланированного срока. -МНЕ ЭТО ИЗВЕСТНО. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ВЫ ДОЛЖНЫ ПОКИНУТЬ КОРАБЛЬ В ТЕЧЕНИЕ ПЯТНАДЦАТИ ДНЕЙ. - Я не могу воспринимать такие предупреждения серьезно, пока не узнаю их источника... с кем я говорю? -Я БЫЛ ДЭВИДОМ БОУМЭНОМ. ОЧЕНЬ ВАЖНО, ЧТОБЫ ВЫ ПОВЕРИЛИ МНЕ. ОГЛЯНИТЕСЬ. Хейвуд Флойд медленно повернулся в своем шарнирном кресле в противоположную сторону от панелей и переключателей компьютерного дисплея, к мостику позади него. - Здесь смотрите внимательнее, - сказал доктор Ким. Обязательно нужно сказать это, подумал Пулл. На наблюдательном мостике "Дискавери" с нулевой гравитацией, было гораздо больше пыли, чем раньше: он решил, что системы воздушной фильтрации были отключены. Параллельные лучи далекого, но все еще яркого Солнца лились сквозь большие окна, освещая мириады кружащихся в классическом броуновском движении пылинок. И тут с частицами пыли стало происходить что-то странное: казалось, какая-то сила выстраивала их в определенном порядке, собирая их в центральной точке, пока они не образовали полую сферу. Эта сфера, достигающая примерно метра в диаметре, на мгновение повисла в воздухе, подобно мыльному пузырю. Затем она вытянулась, образовав эллипсоид, поверхность которого стала меняться, на ней начали появляться изгибы и выемки. Пулл не сильно удивился, когда она приобрела форму человеческой фигуры. Подобные фигуры, которые были выдуты из стекла, он видел в музеях и на научных выставках. Но в этом пыльном призраке с большим трудом угадывалось анатомическое сходство с человеческой фигурой, он напоминал незавершенную глиняную скульптуру, или одну из примитивных работ, найденных в заброшенной пещере Каменного Века. Правильной была только форма головы и лица. Вне всяких сомнений, это был командир Дэвид Боумэн. -ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДОКТОР ФЛОЙД. ТЕПЕРЬ ВЫ МНЕ ВЕРИТЕ? Губы фигуры не шевелились, но Пулл узнал голос - да, конечно, голос, который выходил из уст говорящего, принадлежал Боумэну. -ДЛЯ МЕНЯ ЭТО ОЧЕНЬ СЛОЖНО, И У МЕНЯ МАЛО ВРЕМЕНИ. МНЕ ПОЗВОЛЕНО ДОНЕСТИ ЭТО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. В ВАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ЕСТЬ ТОЛЬКО ПЯТНАДЦАТЬ ДНЕЙ. - Почему? И кто вы? Но призрачная фигура уже стала исчезать, ее сыпучая структура начала разрушаться, превращаясь в частицы пыли. -ПРОЩАЙТЕ, ДОКТОР ФЛОЙД. БОЛЬШЕ МЫ НЕ СМОЖЕМ ОБЩАТЬСЯ. НО ЕСЛИ ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО, ВЫ ПОЛУЧИТЕ ЕЩЁ ОДНО СООБЩЕНИЕ. Видение исчезло. Пулл не смог сдержать улыбки, услышав выражение старой космической эпохи. "Если все будет хорошо" - сколько раз он слышал эту фразу перед заданием! Фантом окончательно исчез: остались только танцующие пылинки, продолжавшие свой беспорядочный танец в воздухе. Усилием воли, Пулл вернул себя к действительности. - Ну, командир, что вы об этом думаете? - спросил Ким. Пулл был все еще потрясен, и ответил только спустя несколько секунд. - Лицо и голос принадлежали Боумэну - готов поклясться. Но все же, что это было? - Это то, о чем мы до сих пор спорим. Называем это голограммой, проекцией - есть множество способов сделать такую штуку, но не при таких обстоятельствах! А затем, конечно же, идет то, что случилось дальше. - Люцифер? - Да. Благодаря этим предупреждениям, у Леонова было достаточно времени, чтобы отступить, перед тем, как Юпитер детонировал. - Однако, что бы это ни было, тень Боумэна была дружелюбна и пыталась помочь. - Возможно. И еще она была ответственна за "еще одно сообщение", которое мы получили - оно было отправлено спустя несколько минут после детонации. Еще одно предупреждение. Доктор Ким снова включил экран. На нем был простой текст: "ВСЕ ЭТИ МИРЫ ВАШИ - КРОМЕ ЕВРОПЫ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВЫСАДИТЬСЯ НА НЕЁ". Одно и то же сообщение повторялось сотни раз, потом буквы стали искажаться. - И мы не сделали ни одной попытки высадиться на нее? - спросил Пулл. - Только один раз, случайно, тридцатью шестью годами позже - когда был похищен и сбит ККСШ "Галакси", а другому кораблю - "Юниверсу" пришлось спасать его. Все здесь - вместе с тем немногим, что наши автоматические мониторы рассказали нам о европейцах. - Мне очень хочется взглянуть на них. - Они амфибии, и могут принимать любую форму любого размера. Как только Люцифер начал расплавлять лед, покрывавший его, они стали выходить из моря. С тех пор они научились передвигаться с такой скоростью, которая кажется биологически невозможной. - Из того, что я помню о Европе, не там ли было много трещин во льду? Возможно, они давно выползли на поверхность и осматриваются по сторонам. - Это широко распространенная теория. Но есть и другая, более гипотетическая. В это мог быть замешан Монолит, но каким образом, до конца не понятно. Начало этой точке зрения положило открытие ТМА НОЛЬ, прямо здесь, на Земле, почти спустя пятьсот лет после вашей эпохи. Думаю, вам рассказывали об этом? - В общих чертах - здесь так много того, во что нужно вникнуть! Я подумал, что название достаточно нелепое - это же не магнитная аномалия, кроме того, она была в Африке, а не в Тайхо! -Вы, конечно, совершенно правы, но мы остановились на названии. И чем больше мы узнавали о Монолите, тем запутаннее становилась головоломка. Главным образом потому, что они все еще оставались единственным признаком развитой внеземной технологии. - Это удивляет меня. Мне казалось, что мы уже поймали радиосигнал откуда-то. Ведь астрономы начали свои поиски, когда я был мальчишкой! - Вообще-то, есть один намек - и такой пугающий, что нам не нравиться даже упоминать о нем. Вы слышали о Новом Скорпионе? - Я не верю в это. - Конечно, сверхновые звезды образуются все время - и эта не производит чересчур сильного впечатления. Но было известно, что до того, как она взорвалась, вокруг нее вращалось несколько планет. - Обитаемых? - Абсолютно нечего ответить. Радио поиск ничего не дал. В этом-то и ужас... - К счастью, автоматический Патруль засек самое начало взрыва. И он начался не со звезды. Первой детонировала одна из планет, а затем взорвалось солнце. - Господи... извините, продолжайте. - Видите эту точку? Это может быть следом от планеты сверхновой звезды - за исключением только одной возможности. - Я однажды прочел идиотскую шутку в одном научно-фантастическом романе - "сверхновые звезды - результат индустриальных случайностей". - Это была не сверхновая звезда - но в этой шутке есть доля правды. В очень широко распространенной теории говорится, что кто-то высвободил энергию вакуума, и потерял над ней контроль. - Возможно, это был результат войны. - В худшем случае. Мы все равно никогда не узнаем этого. Но поскольку наша цивилизация зависит от такого же источника энергии, вы понимаете, почему Новый Скорпион вселяет в нас ужас. - И мы избавились от ядерных реакторов, чтобы не волноваться. - Слава Богу. Но мне хотелось бы рассказать кое-что еще об открытии ТМА НОЛЬ, поскольку это было поворотным пунктом в истории человечества. - Находка ТМА ОДИН на Луне была достаточно большим потрясением, но пятьсот лет спустя нас ждал другой шок. Это находилось гораздо ближе к дому, в самом сердце мира. Там - внизу - в Африке. Глава 8 Возвращение на Олдувайи Древние, часто говорил сам себе доктор Стивен Дель Марко, ни за что бы не узнали это место, несмотря на то, что оно находилось в сего в дюжине километров оттуда, где пять веков назад Луис и Мэри выкопали кости наших предков. Глобальное потепление и Малый Ледниковый Период (прекращенный чудесами героической технологии), трансформировали ландшафт и изменили его флору и фауну. Дубы и сосны все продолжали свой спор, пытаясь выяснить, кому улыбнется климатическая фортуна. И сложно было представить себе, что к 2513 году в Олдувайи осталось место, не перекопанное еще антропологами-энтузиастами. Однако, недавние наводнения - повторения которых вряд ли стоило ожидать - заново создали это место, и срезали несколько метров верхнего слоя. Случай предоставил Дель Марко преимущество: здесь, на самой границе глубинного сканирования, было нечто, во что он не мог до конца поверить. Для того чтобы достичь этого призрачного образа и понять, что действительность оказалась более странной, чем он осмеливался представить, понадобилось больше года медленных и осторожных раскопок. Роботы-копатели быстро сняли несколько метров почвы, затем за дело взялись традиционные команды аспирантов. Им помогала (или мешала) команда из четырех обезьян, с которыми Дель Марко считался больше, чем они того стоили. Однако студенты обожали горилл с генетически-увеличенным умственным коэффициентом, и относились к ним как к детям с задержкой умственного развития, но, тем не менее, горячо любимым. Ходили слухи, что их отношения не всегда были полностью платоническими. Несмотря ни на что, при раскопках последних нескольких метров, все было сделано только человеческими руками, вернее, мягкими зубными щетками, зажатыми в них. И теперь с этим было покончено: Говард Картер, увидевший блеск золота на надгробии Тутанхамона, никогда не находил такого сокровища, как это. Дель Марко понял, что с этого момента человеческая вера и философия безвозвратно изменяться. Монолит был точной копией того, что нашли на Луне пятью веками раньше, даже яма вокруг него была почти того же размера. Как и ТМА ОДИН он совсем не отражал света, одинаково поглощая как яркий свет горячего африканского солнца, так и слабое мерцание Люцифера. Приведя своих коллег - директоров полдюжины самых знаменитых музеев, троих выдающихся антропологов, глав двух медиа-империй - к месту раскопок, Дель Марко подумал, глядя на них: была ли когда-либо ранее такая группа разных людей - мужчин и женщин так молчалива такое количество времени. Но именно такое впечатление произвел на всех их этот черный прямоугольник, поскольку они поняли смысл тысяч артефактов, которые окружали его. Это был клад, найденный археологами - грубые кремниевые инструменты, бесчисленные кости - людей и животных - и почти все располагались в строгом соответствии с какой-то системой. Веками - нет, тысячелетиями - эти жалкие подарки приносились сюда созданиями с первыми проблесками разума в дань чуду, которое находилось за пределами их понимания. И нашего тоже, часто думал Дель Марко. Еще две вещи, в которых он был уверен, хотя и сомневался бы, если бы не было доказательств, были возможны. Это было место, где - в пространстве и времени на самом деле появился человеческий вид. И этот Монолит был самым первым из многочисленных идолов. Глава 9 Небесная страна - Этой ночью в моей комнате были мыши, - пожаловался Пулл полушутя. - Есть ли у меня шанс, что вы найдете мне кота? Доктор Уоллос сначала была слегка озадачено, но потом рассмеялась. - Вы, должно быть, слышали микроробота-уборщика - Я проверю программу, чтобы они больше не беспокоили вас. Постарайтесь не наступить на одного из них, застав за работой, если наступите, он будет звать на помощь, и все его друзья сбегутся, чтобы собрать все, что от него останется. Так много вещей, которые нужно понять - и так мало времени! Нет, неправда, напомнил себе Пулл, спасибо медицине этой эпохи. У него уже стали возникать мысли, выражающие скорее опасения, чем удовольствие. По крайней мере, сейчас он мог общаться с гораздо большей легкостью, и научился правильно произносить слова, поэтому Индра была теперь не единственным человеком, способным понимать его. Он был очень рад тому, что теперь английский язык был международным, несмотря на то, что французский, русский и китайский языки все еще процветали. - У меня есть еще одна проблема, Индра - и мне кажется, ты - единственный человек, который сможет помочь мне. Когда я говорю "Господи!", почему люди выглядят озадаченными? - Это довольно сложная история. Жаль, здесь нет моего старого друга доктора Хана, он бы объяснил тебе лучше - но он на Ганимеде, лечит оставшихся правоверных, что найдет там. Когда все мировые религии пали (я как-нибудь расскажу вам о папе Пиусе XX - об одном из самых великих людей в истории), нам еще нужно было выражение, которое упоминало бы первопричину всего сущего, или Создателя Вселенной - если такой есть... - Было много предложений - "Господи", "Бог", "Юпитер", "Брахма" - мы пытались пользоваться всеми, и некоторые из таких выражений до сих пор существуют - особенно, любимое Эйнштейнвское, "Боже ты мой!". Но, кажется, самым модным сейчас является "Деус!". - Я попытаюсь запомнить, но мне это кажется глупым. - Ты привыкнешь к этому: я научу тебя нескольким другим достаточно изящным выражениям, которыми пользуются, чтобы выразить чувства... - Ты сказала, что все старые религии пали. Так во что же теперь верят люди? - В очень немногое. Мы все либо деисты, либо теисты. - Ты не поняла меня. Пожалуйста, сформулируй поподробнее. - С твоего времени изменилось не много, но у нас последние версии. Теисты верят, что существует не более чем один Бог, деисты - что не менее чем один Бог. - Боюсь, что разница для меня слишком тонкая. - Не для всех, ты был бы поражен, какие горячие споры она вызывает. Пять столетий назад кто-то использовал то, что известно как сюрреалистичная математика, чтобы доказать, что существует бесконечное число различий между теистами и деистами. Конечно, как и большинство дилетантов, он оказался сумасшедшим. Кстати, наиболее известными деистами были американцы - Вашингтон, Франклин, Джефферсон. - Незадолго до моего времени - думаю, ты была бы удивлена, сколько людей не осознали этого. - А теперь несколько хороших новостей. Джо - профессор Андерсон - наконец сказал - как там говорится - О'Кей. Ты достаточно окреп для того, чтобы совершить небольшое путешествие... на лунный уровень. - Чудесно. А как далеко он находится? - Ах, около двенадцати тысяч километров отсюда. - Двенадцать тысяч! Это займет несколько часов! Это замечание несколько удивило Индру, но потом она улыбнулась. - Не так долго, как тебе кажется. Нет, у нас пока еще нет транспортера из сериала "Космическое переселение" - хотя я думаю, над ним еще работают. Но тебе понадобится новая одежда и кто-нибудь, кто покажет, как ее надевать. И помочь тебе с сотнями мелких повседневных дел, которые ждут всех нас на каждом шагу. Поэтому мы решили предоставить тебе персонального помощника. Заходи, Дэниел... Дэниел был маленьким, светло-коричневым мужчиной лет тридцати пяти, который удивил Пулла тем, что не поприветствовал его обычным рукопожатием с одновременным обменом информацией. Более того, вскоре обнаружилось, что Дэниел не имеет идентификатора: когда он ему был нужен, он доставал маленькую пластиковую пла